Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Моя супруга выпрямилась и четко произнесла:
— Я, Илзе Утерс, клянусь служить короне и народу Элиреи не за страх и не ради выгоды, а так, как того потребует честь рода Утерсов и моя совесть...
Вильфорд несколько мгновений смотрел ей в глаза, а потом удовлетворенно кивнул:
— Я, король Элиреи Вильфорд четвертый, Бервер, принимаю вашу клятву. И обещаю, что буду защищать вас и ваши интересы так, как того требует честь и совесть сюзерена, а так же мой личный долг перед вами.
Потом взял из рук начальника Внутренней стражи резной ларец и пару свитков и протянул их ей:
— От всей души поздравляю вас со свадьбой и дарю вам... графство Мэйсс, особняк в Арнорде, и кое-какие безделушки работы мэтра Иурана Ясного...
'Ого!!!' — мысленно воскликнул я: Вильфорд Бервер преподнес моей супруге 'Серебряное графство' и драгоценности одного из известнейших ювелиров Диенна!
Обе Нейзер на мгновение вытаращили глаза: полученные в дар серебряные рудники в одночасье сделали Илзе одной из богатейших женщин Элиреи! А несколько видоизмененная клятва короля подчеркивала его отношение к ней...
— А теперь я приглашаю вас в Большой зал! — улыбнулся монарх. И тут же добавил: — Напоминаю вам, что официальная причина сегодняшних празднеств — Первая Кровь, пролитая графом Ауроном на сегодняшней королевской охоте...
Глава 31. Принцесса Илзе.
...Ронни заснул, обняв меня за шею и жарко дыша в ухо. Его тяжеленная ручища, лежащая на моей груди, вдавливала меня в перину и не давала нормально дышать. А нога, заброшенная на бедро — двигаться. Но это меня нисколько не беспокоило: я была счастлива! По-настоящему! И была готова терпеть этот гнет всю оставшуюся жизнь.
'Я тебя люблю!' — вглядевшись в его лицо, мысленно повторила я. И... ушла в недавнее прошлое. Чтобы заново пережить то чувственное безумие, которое он мне подарил.
...В глазах Ронни было восхищение, любовь и желание. Вернее, не так — там были все эти три чувства, но в превосходной степени. А еще — ВНИМАНИЕ. То самое, которое свидетельствовало о том, что он пытается почувствовать мои ощущения. Чтобы не думать о том, что ДОЛЖНА буду сделать, я попыталась проанализировать его взгляд... и вдруг поняла, что в нем нет похоти! Совсем! А есть страх сделать мне больно!
— Ты меня боишься... — внезапно буркнул он. И... накрыл меня одеялом! — Давай перенесем это на потом...
Я покраснела до корней волос. И еле слышно выдохнула:
— Боюсь немного...
— Почему?
Промолчать? Любимому мужчине? Тому, которому дала клятву Жизни и тому, за которого вышла замуж? И тем самым испортить ему первую брачную ночь? Ни за что! А что тогда?
Решение пришло само собой. Я откинула в сторону одеяло и перевернулась на живот:
— Расскажу... Завтра... А пока... Помнится, ты как-то сказал, что если я попрошу, то ты будешь мять мне бедра и 'что-нибудь еще'...
Ронни вспомнил! И, поняв, чего я от него хочу, провел пальцами по моей спине...
...В этот раз он делал массаж по-другому. Там, в прошлом, я этого не понимала, и просто ждала, когда же наступит то самое состояние, которого я так ждала. А сейчас, заново переживая эти мгновения, я поняла, что он вел меня к нему самой короткой дорогой! И для этого разминал мои мышцы так, словно сгонял кровь от шеи к пояснице и от пальцев ног — к бедрам...
Его прикосновения были безумно легкими и такими нежными, что там, в пленочке, у меня довольно быстро помутилось в голове, а страх перед близостью куда-то улетучился. Вернее, не так: страх остался — но отодвинулся куда-то очень далеко. На край сознания. Уступив место безумному желанию...
...На спину я перевернулась сама. И почти сразу же прогнулась в пояснице от нежного, но очень чувственного поцелуя в бедро чуть выше колена. За ним последовал еще один. На пядь выше. От которого у меня заныло в животе и пересохло во рту. Потом я почувствовала легкое, но безумно приятное прикосновение пальцев к моей шее и подумала, что он слишком точно реагирует на мои ощущения. Значит, ЗНАЕТ, что делает...
Эта мысль неприятно резанула по сердцу. Но следующее прикосновение — на этот раз к внутренней поверхности бедра — заставило меня забыть о приступе ревности. И раствориться в своих ощущениях...
...Заново переживать его ласки было не менее приятно, чем чувствовать их в первый раз. Поэтому вскоре после ухода в состояние небытия я постепенно потеряла способность что-либо анализировать и утонула в своих ощущениях. Впрочем, мысль о том, что человек, сделавший только несколько шагов по пути освоения Видения, чувствовал меня так, как будто был моей второй половиной, никуда не делась: его ласки становились жарче и нескромнее именно тогда, когда у меня появлялось безумное желание сделать следующий шаг. И ни мгновением раньше!
А там, в прошлом, мне было не до мыслей: в какой-то момент времени я вообще перестала соображать. И сделала тот самый шаг...
...Мои руки обвились вокруг шеи Ронни сами собой. И потянули его губы к своим. Муж поддался. Так, как будто ждал именно этого. И поцеловал меня с такой нежностью, что у меня в душе что-то оборвалось. Мгновением позже я ощутила жар его дыхания где-то под ухом, потом — ключицей, а через вечность, наполненную Ожиданием, его губы прикоснулись к моей правой груди. Удовольствие оказалось таким острым, что я невольно застонала. А потом услышала собственный голос. Почему-то хриплый и дрожащий:
— Еще...
Ронни поцеловал. Но уже в левую. И прихватил губами сосок...
— Я больше не могу... — выдохнула я, обняла его за спину и потянула на себя...
...Вынырнув из прошлого, я прикоснулась пальцами к пылающему лицу, прислушалась к тому, как колотится сердце и сладко тянет низ живота, и вдруг усмехнулась: а ведь Коэлин-то оказался прав! Мне действительно был нужен мужчина. Но не тот, кто 'умеет молчать и способен не обрюхатить', а совершенно конкретный. Который лежит рядом со мной, обнимает меня за шею и жарко дышит в ухо!
Быстренько найдя нужную пленочку, я вгляделась в лицо брата, прислушалась к словам и удивленно поняла, что уже не ощущаю омерзения и гадливости, которые тогда вызвало во мне его предложение!
— Я позволю тебе познать мужчину...
— Что?
— Я позволю тебе познать мужчину! Мало того, сам найду того, кто сможет держать язык за зубами. Ну, и сумеет тебя не обрюхатить...
— А ты уверен, что мне это надо?
— Я — уверен... Это ты пока не понимаешь... Но спасибо скажешь. И не один раз...
'Не скажу...' — привычно подумала я. И усмехнулась: слова, которые я за последний месяц повторила раз эдак десятый, почему-то потеряли остроту. Став обычным набором звуков!
'Это потому, что сегодня ты не представляешь себя на месте Валии...' — подало голос мое второе 'я'.
Я мысленно кивнула, потом снова вгляделась в лицо брата... и вдруг почувствовала, что сочувствую! Ему! Мужчине, не знающему, что такое Настоящая Любовь! И довольствующемуся ее жалкими подобиями...
'О-о-о!!!' — восхитилось второе 'я'. — 'Кажется, ты выздоравливаешь!'
Я открыла глаза, повернула голову направо, вгляделась в лицо Ронни и улыбнулась: не 'выздоравливаю', а 'выздоровела'! Ведь прошлое, которое рвало мне душу, превратилось в обычные воспоминания, совсем не ранящие душу...
...Прикосновение к губам было таким нежным, что у меня перехватило дух. Открыв глаза, я обняла Ронни за шею, потянула его к себе... и вдруг сообразила, что в комнате светло, что муж — уже одет, а в его глазах — не я, а мысли о чем-то неприятном!
— Что случилось?
Глаза Утерса-младшего метнулись влево-вверх , а потом он виновато вздохнул:
— Только что говорил с отцом. Он уезжает в Арнорд. И забирает с собой почти всех воинов...
— А что он тебе показал? — спросила я. И, вспомнив недавний разговор, торопливо добавила: — А-а-а, это те самые новости, которые мы должны были узнать после свадьбы?
— Да... Письмо графа де Ноара . Он пишет, что получил информацию о том, что в столицу пробралось больше сотни Снежных Барсов...
— Опять по твою душу?
— Если бы... — Ронни помрачнел. — Твой отец собирается устроить в Арнорде второй Маллар...
— Убить его величество, его высочество, камерария, казначея и далее по списку? — зачем-то уточнила я.
— Угу... А еще — отравить колодцы, вырезать семьи глав гильдий мастеровых, сжечь жилые дома и склады с продовольствием...
— Зима. Голод. Бунт... — заключила я. И похолодела: — Одним Арнордом он не ограничится! Нечто подобное начнется и в других крупных городах!
— Угу... — кивнул Ронни. — Его величество и граф Орассар пришли к такому же выводу. Поэтому привлекают к поискам Барсов всех, кого можно и нельзя...
— Когда выезжаем? — откидывая одеяло, спросила я.
Взгляд Утерса-младшего уткнулся в мою грудь, а потом метнулся вправо-вниз . Я тут же вспомнила, что заснула обнаженной, и покраснела. Потом представила, в каком состоянии должна быть простыня, потянулась за одеялом, и... дотянула его только до бедра. Увидев в глазах мужа сожаление!
— Какая же ты красивая... — с благодарностью прошептал Ронни. — И чувствуешь меня, как моя вторая половина...
— Почему 'как'? — притворно возмутилась я. Потом вспомнила о теме нашего разговора и посерьезнела: — Так! Ты не ответил: когда мы выезжаем в Арнорд?
— Его величество дал мне десять дней... — в голосе мужа прозвучала такая обреченность, что я тут же вспомнила слова леди Камиллы и грустно улыбнулась: даже на утро после первой брачной ночи Утерс жил своим Долгом!
— Мы будем вместе всю жизнь. Поэтому... В общем, я буду готова через час...
...Вода оказалась чуть горячее, чем надо. Поэтому, прежде чем влезть в бочку, я попросила Кристу вылить в нее пару ведер холодной воды. Девушка повиновалась, вылила первое, второе, потом подала мне руку, чтобы помочь перебраться через край... и сложилась в поясном поклоне, увидев, что в купальню входит леди Камилла.
Стоять одной ногой в воде, а второй — на приставленном к бочке чурбаке показалось мне глупым, поэтому я быстренько забралась в воду и опустилась на стоящий на дне табурет.
— Доброе утро, дочка!
— Доброе, мама... — сорвалось у меня с языка.
Судя по выражению глаз, графиня почувствовала, что я искренна. И... нисколько не удивилась! Жестом приказав Кристе удалиться, она присела на лавочку у стены и вопросительно посмотрела на меня:
— Решила ехать? С ним? Сегодня?
— Да...
— Я так и предполагала. Поэтому еще вчера переговорила с ее величеством. В общем, в Арнорд ты поедешь в ее карете...
Представив, насколько удобнее седла мягкие диваны кареты, я благодарно склонила голову:
— Спасибо...
Графиня ласково улыбнулась:
— Пожалуйста! Что еще я могу для тебя сделать?
Я непонимающе пожала плечами:
— Еще?
— Мой сын не выглядел таким счастливым даже тогда, когда дорвался до вожделенного Кабинета!
Я тут же подумала о материнской ревности, но промолчала.
Видимо, мое молчание оказалось не менее выразительным, чем высказанная вслух мысль, так как леди Камилла грустно усмехнулась:
— Знаешь, жизнь в замке Красной Скалы здорово меняет людей. Когда-то я была уверена, что наведу тут свои порядки. Что мой муж повесит мечи на стену и начнет делать карьеру при дворе. Что наши сыновья станут блестящими придворными, а дочери выйдут замуж за самых знатных дворян Элиреи. Что челядь — это нечто вроде мебели. Сейчас все по-другому: я горжусь тем, что Логирд и Ронни — настоящие воины, а не придворные шаркуны. Мечтаю, чтобы Айлинка и Лидия нашли себе настоящих мужчин. И искренне люблю и уважаю наших вассалов. А еще я готова лечь костьми, но сделать все, чтобы все то время, которое мои мужчины проводят дома, они были по-настоящему счастливы. Ронни — счастлив. Поэтому ревновать тебя к нему я не буду...
— Спасибо...
— Было бы за что! — улыбнулась графиня. И замолчала. Видимо, пытаясь подобрать слова для того, чтобы донести до меня какую-то очень важную фразу.
Решив ей помочь, я улыбнулась в ответ:
— Леди Камилла! Спрашивайте теми словами, которые приходят в голову. Я вижу побудительные мотивы. Поэтому не обращаю внимания на формулировки.
— Хорошо, попробую... Я хочу сказать насчет ревности... Если... ну... тебе показалось, что... сегодня тебе было слишком хорошо, то... ты не думай ничего такого! Ронни слишком правильный... Даже в этом... А знание человеческого тела — это от Рутисов... Его учили чувствовать и... заодно объяснили, как правильно дарить наслаждение...
Поняв, о чем она говорит, я густо покраснела: по дороге к купальне я оценивающе оглядывала каждую встречную служанку, пытаясь понять, кто из них мог согревать ложе моего мужа. И 'нашла' как минимум две подходящие кандидатуры.
— Логирд — такой же... — почувствовав мое состояние, усмехнулась графиня. — Поэтому первые дни я дико ревновала. И перестала только тогда, когда переговорила с его мамой... И... знаешь, за все эти годы я ни разу в нем не засомневалась. И, в свою очередь, не думала ни о ком другом...
Я закрыла глаза, откинула голову на край бочки, немного подумала и... призналась:
— Знаете, я умею вспоминать прошлое. При желании вижу все, что пережила, так же подробно, как и настоящее... Так вот, после того, как Ронни вернул меня отцу, я жила... вашим сыном, Айлинкой, вами... Не было ни одного дня, когда бы я не уходила в прошлое, чтобы заглянуть в ваши глаза. Я хотела еще раз почувствовать ваши эмоции. Увидеть любовь и уважение, которые вы испытываете друг к другу. И погреться в тепле ваших душ...
— Ты полюбила Ронни еще тогда? — еле слышно спросила графиня.
— Наверное... — ответила я. Потом подумала и уточнила: — Да, тогда... Только поняла это не сразу... Поэтому... я тоже сделаю все, чтобы он был счастлив...
Несколько минут мы обе молчали. Потом леди Камилла посмотрела на дверь, грозно свела брови у переносицы и рявкнула на весь замок:
— Айлинка? А ты что тут делаешь?
Дверь тихонечко скрипнула, и в купальню вошла ее старшая дочь. Мрачная, как грозовая туча:
— Меня послал отец. Получить сорок ударов розгами...
— Сорок? За что? — хором спросили мы.
— Узнала об отъезде Ронни и леди Илзе...
— И что?
— Решила спрятаться в одном из сундуков с нарядами ее величества королевы Майры...
Глава 32. Коэлин Рендарр, маркиз Честский.
Плита провернулась на месте, и Коэлин скользнул в подвал оружейной лавки мэтра Сивара. На всякий случай положив руку на рукоять кинжала.
Подняв повыше факел и убедившись, что в помещении нет ни души, принц вставил его рукоять в кольцо на стене потайного хода, вернул на место плиту, и, услышав шорох за спиной, выхватил клинок из ножен.
— Добрый вечер, ваше высочество! Это я, Валтор!
— Почему ты тут? — вглядываясь в кромешную тьму, раздраженно прошипел Коэлин.
— Простите, ваше высочество... Просто я хотел сообщить вам кое-какие новости еще до того, как вы подниметесь из подвала...
— Что-то не так? Армик уехал? — встревоженно дернулся принц.
— Армик на постоялом дворе. Ждет вас. С нетерпением... — буркнул телохранитель. И, наконец, догадался зажечь светильник. — Его люди прибыли вчера утром, и он уже сутки не находит себе места... Нет, новости касаются не его... Я нашел вам людей... Или они — меня? В общем, тут, в лавке — двадцать четыре отличных мечника. Готовых на все. Правда, с одной оговоркой...
Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |