| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
-Ну-ка, ты, встань перед её креслом!
Официант выполнил распоряжение "мамочки".
-А теперь, Лада, снимай с него штаны и бери в рот! Я посмотрю, насколько ты готова!
Вероника опешила.
Всё шло так хорошо, приятная выпивка, вкусная еда, деловое обсуждение дальнейшей работы...
И вдруг, на тебе! Как гром среди ясного неба! Снимай с мужика штаны и соси ему член! К тому же "мама" в первый раз обратилась к ней по её "рабочему" имени: Лада.
Это был вызов. "Мама" в очередной раз проверяла её лояльность, которая была у неё под большим вопросом. А может быть, она просто прикалывалась?! Но то, что вдруг, ни с того, ни с сего у какого-то официанта по "маминой" воле ей сейчас надо было отсасывать!..
Вероника хотела взбрыкнуться, как та дикая кобылка, которую ещё не объездили, но потом, поняв, что этим только даст повод себя лишний раз "объездить" джигитам, стоявшим вокруг, послушно потянулась к ширинке официанта.
Тот стоял, как вкопанный, сам, видимо, не ожидавший такого поворота событий.
Вероника расстегнула официанту его светлые брюки, распустила ремень. Всё это она делала медленно, как бы нехотя, потому "мама", наблюдавшая за каждым её действием с таким интересом, что даже привстала на кресле, заметила:
-Давай живее! Ты что, Лада, уснула!
Вероника заспешила, заторопилась, почувствовав, как в затылок дыхание групповухи. Лучше было, действительно, отсосать один член, чем десяток.
"Боже, как мерзко!" — воскликнула она внутри себя.
Хмель вдруг вышел из неё. И от этого стало ещё противнее.
Она спустила вниз штаны официанта, затем его какие-то нелепые, в цветочек, семейные трусы, он ведь не ожидал, наверное, что придётся раздеваться на публике.
Теперь перед Вероникой на уровне её лица висел, понурив набок голову, мужской член, выглядывавший из чёрных, вьющихся зарослей, как маленькая мышка. Внизу висели в мошонке на разной высоте два яичка, одно побольше, другое поменьше.
Вероника сидела в двадцати сантиметрах от гениталий официанта и уговаривала себя: "Ну, ведь это же обыкновенный человек, а у него обыкновенный член! Ведь это же не..."
Больше всего на свете она ненавидела жареное сало!
Несмотря на то, что Вероника жила в местах, где сало на столе — едва ли не ежедневная пища, но жареное сало она терпеть не могла, не смотря на то, что ей как бы полагалось его любить. Все вокруг просто обожали жареное сало.
Сырое сало Вероника любила и ела с удовольствием. К варёному она относилась поспокойнее, хотя заставить себя его есть было трудно. Но жареное сало вызывало у неё всегда рвотный рефлекс, и она сейчас его вспомнила.
Вероника почувствовала, как что-то изнутри, из наполненного едой и вином желудка подкатывается к её горлу.
"Да, сейчас было бы просто здорово взять и обгадиться!" — со злостью на себя подумала Вероника, производя сглатывание и прогоняя прочь воспоминания о жареном сале.
-Ну, Лада! Я жду! — словно дала стартовый отсчёт "мама".
Преодолевая дикое отвращение, жалея, что протрезвела, Вероника взялась пальчиками за член официанта, собираясь засунуть его себе в рот.
-А как брать? С заглатыванием иди просто за щеку? — повернулась она к "мамочке", зачем-то пытаясь блеснуть своей эрудицией в этом вопросе.
-Как хочешь, Лада, как хочешь! — ответила та. — Если я увижу у тебя больше брезгливости, чем только что прочитала на твоей мордашке, то поверь мне, что этот член будет не последним сегодня!
Предупреждение подействовало. Вероника, забыв своё отвращение, потянула официанта за его отросток к себе, вытянув его, как резинку. Тот подался вперёд, придвинулся к ней вплотную.
Вероника взяла член в рот. Сначала она поместила его за щеку, но он стал расти, увеличиваться в размерах, делаться твёрже, оживая от такого удовольствия, тогда ей вскоре пришлось широко открыть горло и ввести уже ставший упругой дубинкой детородный орган туда.
"Когда всё это закончится!" — подумала про себя Вероника.
-Не отвлекайся, Лада, не отвлекайся! — переживала рядом "мамочка". — Делай это профессионально! Вот молодец, молодец! Отбрось лицемерие и ханжество! Работай только с органом! Вот умница!
Официант стоял перед Вероникой, закрыв от блаженства глаза — она иногда смотрела на него, вверх. К счастью, долго ей мучиться не пришлось, он оказался мужичком слабеньким и через полминуты кончил, зайдясь сладострастным "А-а-ах!"
О том, что клиент опустошился, Вероника поняла по этому тихому всхлипыванию интеллигентного мужчины и по тому, что член в глотке стал ритмично пульсировать, сделав это пару раз, а потом потерял упругость, сдуваясь.
-Ну, вот, молодчинка! С почином, тебя, Ладушка! — радостно прокомментировала "мама" завершение процесса. — Платить будешь девушке?! — сердито набросилась она на официанта, тут же, ещё не успев отойти от блаженства, уже испугавшегося её наезда. — Ладно, я сама заплачу!
Она протянула в сторону руку, выставив указательный палец, и стоявший рядом с ней чеченец подал ей зелёную купюру достоинством в сто долларов.
"Мама" протянула её Веронике, вытиравшей рот:
-На, держи!
-Я же на отработке! — наивно воскликнула та, сама мысленно усмехнувшись своей деланной честности: отработать можно только то, что имеет размер.
-Бери, бери! — приказала "мама". — Дают — бери! Бьют — беги!
Вероника взяла свой первый публичный заработок.
-Одевайся, Лада! Завтра начинаем с тобой занятия! — отпустила её "мама". — Отсосала хорошо! Почти профессионально! Я удивлена!
Вероника встала с плетёного кресла и стала одеваться. Теперь она знала, что на неё сегодня больше никто не набросится.
Придя в номер к Вике в сопровождении Саида, Вероника пошла в ванную, чтобы вызвать рвоту.
Саид осмотрел с порога номер и запер его на ключ снаружи.
Рвота не шла, и Вероника долго стояла на коленях перед унитазом, потом плюнула на это и пошла в комнату. Она положила под подушку Вике стодолларовую купюру, чтобы та знала, что Вероника начала отдавать ей долг.
Некоторое время она лежала на кровати, свернувшись в позу младенца, потом разделась, залезла под одеяло и уснула.
"Ну, вот, принцесса, ты и стала шлюхой! То, чего ты так боялась, наконец, случилось!" — была последняя мысль, которая мелькнула у Вероники перед сном.
Вика пришла вечером.
Приняв душ, она разбудила подругу:
-Говорят, ты сегодня у "мамки" была в сауне? Рассказывай, что было!
-А кто говорит-то? — удивилась Вероника.
-Слушай, если Москва — большая деревня, то, что ты про "Космос" удивляешься? Тут пукни в одном углу — в другом вонять начнёт!
-Ну, тогда и рассказывать нечего, раз так! — махнула обиженная на безупречную работу "тряпочного" телефона Вероника.
-Да ладно тебе! — обняла её Вика. — Я ж так, как и все — в общих чертах только знаю! Что опять тебя там ябли всем хором!
Вероника обиделась, попыталась вырваться из Викиных объятий.
-Да, ладно, ладно! Шучу я! — урезонила её Вика. — Это ж я в шутку! Что я не понимаю, что ли, что если б такое произошло, то ты в любом бы случае сейчас так не выглядела?!
Вероника ещё некоторое время обижалась, сидела и дулась.
Вика отпустила её, прошла к холодильнику, достала оттуда банку шпрот, бутылку шампанского, порезала хлеб, сделала бутерброды, выложила аккуратно их на тарелочку и вернулась к Веронике на кровать.
Та уже включила телевизор и сердито уставилась в ящик, будто действительно с интересом наблюдая за передачей.
Вика достала из-под кровати небольшой столик и поставила его среди постели, накрыла маленькой беленькой скатёрочкой, достала с полки над кроватью пару фужеров, накрыла стол.
-А что у нас за праздник?! — удивилась Вероника, словно отвлеклась от телевизора.
-Ну, как чё?! "Мамка" про тебя вспомнила! — нашлась, что ответить Вика.
-Да, лучше б ещё триста лет не вспоминала! — с горечью, чуть не брызнув слезами, уткнулась в руку на коленке Вероника.
-Что так? — удивилась Вика. — Почему?
Вместо ответа Вероника полезла под подушку хозяйки номера, достала оттуда сто долларовую бумажку и положила перед своей новой подружкой:
-Вот!
-Чё это?! — не поняла Вика, но потом догадалась. — Чё, клиент у тебя сегодня первый был?!
-Ага! — покивала головой Вероника. — Официант!
-Как официант! — ничего не поняла Вика.
-Отсасывала я у него! — чуть ли не с истерикой, со слезами в глазах, крикнула Вероника. — "Маме" так захотелось!
-Ну, это ничего! — успокоила её Вика, гладя по вздрагивающим плечам: Вероника то ли смеялась беззвучно, то ли рыдала. — Ладно, в любом случае, давай выпьем!.. А ты как хотела?! Проституткой быть и в рот не брать?!
-Да я вообще не хочу быть никакой проституткой! — затрясла руками Вероника в истерике.
-Слушай, мать! — прикрикнула на неё Вика. — Тут уж ничего не попишешь! Получилось так с тобой! Прими и живи дальше! А не то хуже будет! Будешь истерики закатывать — я опять Ангелу в номер возьму! А ты иди куда хочешь! Но знай, что такого уюта и домашней обстановки больше ни у кого нет! К тому же другие в номере по трое, по четверо живут! Где бабки друг у друга тырят, где драки, где ещё что! Ты чё думаешь?! Просто так тут всё в этой жизни! Номера-то мы сами оплачиваем! Я тебя харчую, лелею! А так бы тебя поместили с теми, кто только прибыл! Ты что думаешь, такие хоромы, как у меня, у всех. Да девки, те, что начинают только, по десять человек в комнате живут! Туда хочешь?! Пожалуйста! Я не держу! Там и вши, и трипачёк, и все другие удовольствия жизни! И охрана их там бесплатно ябёт каждый день! А ты вон какая! Да тебя там просто заябут, даже до работы не дойдёшь!
Вероника замолчала.
В самом деле. Ей просто везло, судя по рассказам Вики.
Да. Надо было, действительно, перестать дёргаться, а приспосабливаться к новым условиям жизни!
Глава 12.
Каждое утро теперь за Вероникой приходил Саид или ещё кто-нибудь из чеченцев. Её отводили в сауну к "мамочке", где та проводила с ней индивидуальные занятия.
-В школе могут научить всему, кроме двух вещей! — говорила ей "мама" после завтрака, плавания в бассейне и лёгкой разминки, которая для Вероники по настроению преподавательницы заключалась или в баловстве с её клитором и доведением "учительницы" до оргазма, или в отсасывании у кого-то из присутствующих члена, через неделю она уже привыкла к этой процедуре и заглатывала мужской хоботок так, как устрицу, даже не обращая внимания на персону, как мама того и добивалась. — Первая — это как делать деньги, а вторая — это как делать секс. Поэтому слушай меня внимательно, и запоминай. Деньги делать я тебя учить не буду, во всяком случае, пока. А вот делать секс — это то, чему ты должна научиться за эти несколько уроков! И запомни, проституция — это такая же профессия, как и все остальные. Она специфическая, своеобразная, но профессия. В конце концов, существует много своеобразных и специфических профессий, требующих от человека тех или иных качеств. Много профессий, в которых люди имеют дело с чужим телом. Например, врач, особенно в морге! Но проституция — это особая профессия, поскольку ты имеешь дело не только с чужим телом, но и со своим...
"Мама" потянула вино из фужера.
Они теперь каждый день сидели в сауне перед бассейном в плетёных креслах и непринуждённо общались.
Вероника, в конце концов, смирилась со своим положением и больше не сопротивлялась ни судьбе, ни тому, что мама называла её Ладой, ни ежедневному заглатыванию в глотку очередного члена. Она теперь всё это воспринимала, конечно, не как мелочи жизни, но как некий недостаток своего существования, от которого не избавиться. В конце концов, другим людям приходилось мириться в своей жизни с гораздо большими неудобствами: инвалидностью, неизлечимой болезнью. И Вероника вдруг поняла, что на их фоне у неё всё было просто замечательно. Нет, конечно, были и другие люди, у которых всё было намного лучше, чем у неё, но Вероника приняла ту неизбежность, от которой прежде безрезультатно пыталась избавиться и теперь пребывала во внутреннем покое, даже делая с виду гадкие вещи.
-Если хочешь знать, Лада, — продолжала тем временем обучение "мама", — умение преподнести своё тело, умение с ним обращаться, умение выжать из него, как из лимона, максимум удовольствия — дорогого стоит. Вряд ли и пять процентов женщин владеют этой наукой. А для проститутки — это основы ремесла, которые, между прочим, эмпирическими методами не познать! Только на своей шкуре! У меня, кстати говоря, высшее образование и не одно! И степень доктора наук: по двум направления — психология и биология. Я также кандидат медицинских наук. Но я стала проституткой, когда однажды поняла, как сера и ничтожна моя жизнь, в том числе и сексуальная. У меня, поверь мне, не было никакой материальной потребности это делать, но я решила посвятить свою жизнь именно этой профессии. Почему? Это уже личное и выходит за рамки программы обучения. Но я нисколько не жалею о выборе!
"Мама" замолчала, оставив, Веронику в одиночестве, а сама погрузилась в бассейн, с наслаждением плавая по нему.
-Если хочешь, Лада, можешь присоединиться!
Вероника, допив своё вино, встала и нырнула с бортика в бассейн, присоединившись к "маме".
Так плавая рядом с ней, она слушала дальше её поучения:
-Проститутка премиум-класса должна полностью соответствовать своему рангу! Поэтому я буду учить тебя обращаться с телом клиента, мужчина или женщина это — не важно! Кроме того, я буду учить тебя манерам, искусству. Ты будешь изыскана, утончённа, неотразима! Даже тогда, когда ты будешь в постели с несколькими клиентами, они не будут видеть вокруг ничего, кроме тебя! Ты будешь знать, на каких тайных струнах их организма и души сыграть в тот или иной момент, чтобы они после свидания с тобой были в восторге и не жалели ни сколько о потраченных на тебя деньгах.
Как ни странно, но начался курс обучения с Библии. Вероника была этому несказанно удивлена.
-Наша профессия — древнейшая, описанная даже в Ветхом Завете. Поэтому с него мы и начнём, — прокомментировала "мама" такое решение и сделала манящий жест рукой.
Ей подали книгу. Библию подали и Веронике. Она поймала себя на весьма щекотливой мысли, что сидит теперь в сауне, нагишом, на плетёном кресле, в окружении стоящих как на посту нескольких сердитых чеченцев, рядом со своей пленительницей, по сути, развратной женщиной, и вместе с ней листает страницы священной книги.
Для неё это было какой-то очередной фантасмагорией, одной из многих, случившихся с ней за последнее время, быть может, даже святотатством. Но это было лучше, чем заглатывать чей-то член.
Впрочем, Вероника теперь сомневалась, что было непристойнее: сидеть вот так вот, нагишом, с Библией в руках в сауне рядом с проституткой экстра класса или уже и без былого душевного сопротивления, просто так, словно выполняешь рутинную работу, заглатывать и сдаивать мужской половой орган.
-Я хочу почитать тебе страницы Писания, — сказала "мама", — чтобы ты имела внутренне спокойствие при занятии проституцией. Видишь ли, многие считают проституток падшими женщинами. Отчасти он правы. Но лишь в той части, в какой женщина действительно пала. Вот взять хотя бы тебя, Лада. Ты становишься проституткой не по своей воле! И ты ничего не можешь с этим поделать! У тебя есть единственный выход из этой ситуации — умереть! Или быть проституткой, потому что этого хочу я, потому что тебя к этому приговорила судьба, или умереть! Вот твой и весь выбор! Как видишь, он не большой. Может быть, ты хочешь умереть?!
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
