— Расчётам правого борта: перевести все орудия главного калибра в режим «20», прицел 35/8/17, беглый огонь по готовности. Реакторной: санкционирую повышение тактовой частоты пульсации ядра до Оранжевого-5, сброс на зелёный через двенадцать минут. Техническому дивизиону: подготовиться к экстренной замене энерговодов в секторе 6 и 9, а также тушению пожаров в 17, 9 и 14. Передать на Акл-3428: держать курс 20/14/6, всему персоналу на палубах с первой по третью срочно облачиться в скафандры и приготовиться к разгерметизации…
Нет… Воистину ощутить подобное в наземной операции в сто крат сложнее. Это единство противоречий, сплав противоположностей, слияние… вопреки себе.
Будучи простым наблюдателем, не понять всей красоты этой картины, не вкусить всех её вкусов и ароматов, не познать этот пьянящий восторг полного и всеобъемлющего осознания. Крохи, отзвуки, едва слышное эхо — вот предел для того, кто в боевой рубке лишь гость, но если ты в ней Хозяин… Если вся эта совокупность разумов готова прийти в движение по первому твоему жесту, а ты сам превращаешься в овеществлённую волю этого исполинского существа… О-о-о, тут с непривычки можно и опьянеть.
— Коммандер! Мы стреляем в собственный корабль! С таким прицелом Акл-3428 в самом центре эллипса рассеивания!
— Именно, Капитан Расс, — поворачиваюсь к запаниковавшему офицеру. — Но корпус Аккламатора выдержит огонь расфокусированного до двадцатого деления луча турболазера. А Стервятники сепаратистов — нет.
… На счастье, мне эта перспектива не грозила, но вот спустя почти четыре тысячи лет вновь ощутить это давно забытое чувство было… как-то по-детски радостно. Словно уже взрослым нашёл свою любимую игрушку из далёкого-далёкого времени, о котором уже почти ничего не помнишь. Блёклую и неказистую, но такую родную и тёплую.
И вот ведь удивительная вещь — сознание! Казалось бы, вокруг кипит бой, а мои шансы по всем прогнозам присутствующих офицеров Республики близки к нулю, но я ничего не мог с собой поделать. Едва эскадра начала первые манёвры, как мне на губы упорно начала лезть идиотская улыбка ностальгии, а вместо нервных переговоров и криков в эфире уши слышали какой-то милый и ненавязчивый музыкальный мотив.
Вокруг бурлила смерть. Страх и ненависть проникали в души. Ярость, восторг и отчаяние сменяли друг друга по сотне раз за минуту. Дрожали силовые наборы крейсеров под остаточным импульсом чужого огня, что не смогли до конца погасить щиты. Горели эмиттеры и конденсаторы самой защиты. Перегревались орудия, не успевая сбросить тепло до новой порции тибана, что судорожно пихали в них канониры, спеша перекрыть практическую, возможную лишь в теории, скорострельность своих любимиц. Прочнейшая сталь озаряла космос бутонами огненных цветов, в одно мгновение распыляясь на атомы под убийственным огнём вражеских пушек. Фотоны света, извергнутые горящим металлом, и воля живых, рождённая в горниле ужаса, их танец — сплав, ощутимый в самый яростный миг, возвышаясь над битвой… Разве это не то, ради чего живёт любой мужчина?
— Но Акл-3428 и так сильно повреждён! Он может не выдержать нашего огня!
— Успокойтесь, капитан. Не выдержат только верхние палубы — большая часть команды останется жить. А обшивку можно будет восстановить. И, Франк, — пристально заглядываю в глаза человеку, — я рад что вы не стали самовольно отменять мой приказ, ощутив сомнения. Надеюсь, и в будущем вы не утратите это ценное качество.
Побелевший от (как он считал) нанесённого оскорбления офицер вытянулся в струнку и отрывисто кивнул, после чего чётко развернулся на пятках и с прямой как палка спиной прошёл к операторам связи. Мальчишка. Сущий мальчишка.
И всё же… Он прав. Каждый день эта война порождает всё больше и больше кораблей, офицеров и экипажей. У них есть снабжение, обслуживающая инфраструктура, командная вертикаль, но… Как же бесконечно они ещё далеки от того, чтобы называться Флотом! Ведь Флот — это не только экипажи и корабли, Флот — это особый дух. Чувство сопричастности с чем-то неизмеримо большим, чем жалкие удовольствия и потребности ничтожного разумного в бесконечном море его сородичей… и Гордость. Та самая Гордость за то, частью чего ты являешься, которая заставляет последних, в обычной жизни, мздоимцев и пьяниц стоять насмерть в критический момент и не отступать, спасая свою жизнь.
Умирать под каплями горящей стали, задыхаться от разгерметизации отсеков, падать под шквалом огня вражеского абордажа, но не сдаваться. Погибать, но своей смертью… Зная! Веря! Не сомневаясь ни на миг!.. вырывать победу для своих товарищей, которые ценой твоей стойкости останутся жить и отомстят. Непременно. Всегда. Стократ.
И сделают то же самое для тебя.
Не потому, что вы — друзья. Не потому, что верите в одни идеалы. Не потому, что это принесёт им выгоду. А потому, что все вы — ФЛОТ.
И я сделаю всё, чтобы имеющееся сейчас сборище военных кораблей и работающих на них разумных стало таким Флотом. Я дам им победы, дам почувствовать вкус триумфа, приучу к чувству успеха и выплавлю из них Гордость, что станет спасительным маяком для жаждущих поддержки и соблазном для влекомых амбициями. Я дам им то, чего галактика лишилась тысячу лет назад… И верну себе то, частью чего я когда-то был…
— Взрыв вражеского крейсера в квадрате 30/7/16! Маркер — 7, тип «Щедрость». Акл-2715 и Акл-3643 его достали!
— Передать на наши Аккламаторы: воспользуйтесь нарушением строя сепаратистов и вклиньтесь между маркерами 6, 12 и 5. Весь огонь левого борта по пятому крейсеру. Отсеките его и уничтожьте. Золотой и красной эскадрильям: занять оборонительную позицию у Акл-2715 и Акл-3643 — ни один вражеский штурмовик не должен выйти на рубеж атаки. Корветам К-214, К-1605, «Дюны Аслекса» и «Верный»: держать курс 34/8/16. К-214, К-1605: готовиться к экстренной стыковке и приёму на борт раненых с Акл-3428. «Дюны Аслекса» и «Верный», на вас зенитное прикрытие…
Сражение со стороны Конфедерации уже давно перешло в разряд свалки, без единого командования и общей тактики. Несколько неймодианских кораблей уже отступили, наёмные капитаны Банковского клана ещё держались, но они уже дрогнули, и скоро бегство станет массовым, осталось всего несколько штрихов… Совсем как тогда, у Орд-Радама.
Мои губы вновь дрогнули в улыбке, игнорируя гремящий вокруг вой сирен и крики офицеров — очередной залп вывалил из противостоящей нам линии противника небольшой крейсер типа «Алмаз», и это стало последней каплей — корабли Конфедерации начали нестройно пятиться. Да… Я смогу вернуть себе то, что так давно потерял, и будет это уже скоро.
Двенадцать часов спустя.
— Уф, — Обри вытерла трудовой пот, — всё.
— Благодарю вас, мэм! — отозвался клон, пошевелив рукой. — Как новенькая!
— Больше не попадай под бластерный огонь.
— Постараюсь, мэм! — браво козырнул воин и отправился к интенданту — соображать, как подлатать теперь собственную броню.
Проводив спину клона взглядом, Обри закрыла его файл на экране датапада и устало потянулась. Пусть раненых было относительно немного, но слегка отдохнуть было бы полезно. Вот только можно ли отдыхать, когда кому-то требуется помощь? Нет! Сначала всех долечить, а вот уже потом… поступит новая партия раненых, и их вновь нужно будет лечить. Энакин, конечно, ругался на «дикого целителя», как он в шутку назвал её состояние (это же ведь была шутка, да?), но ведь иначе поступать нельзя, это не по-джедайски!
Девушка мечтательно улыбнулась. Скайуокер… С недавних пор они стали куда ближе. Их теперь связывали не только дружеские отношения, но тайна, одна общая тайна…
Он исполнил своё обещание, казавшееся шуткой, и девушка была счастлива. Обри блаженно зажмурилась, вспоминая тот момент, когда они остались наедине во время перелёта…
— Можно? — новоиспечённый рыцарь ярко сиял в Силе, так что его приближение целительница ощущала уже несколько минут.
— Да, конечно! — поспешно ответила девушка и замерла перед открывающейся дверью. — Что-то случилось? — не спросить, глядя на несколько озадаченное лицо друга, она не могла.
— Хм, смотря как на это посмотреть, — Скайуокер присел рядом на застеленную кровать. — Теперь я рыцарь Ордена, и пусть, возможно, для тебя это будет неожиданно, и я пойму, если ты против… — Уин замерла, боясь вздохнуть. В голове начали крутиться разные мысли, далеко не все из которых сочетались с Кодексом… В конце концов она уже была большой девочкой и хорошим… знатоком анатомии. Причём против воли нарастающая паника жёстко блокировала любые попытки оценить эти мысли рационально.
— Эммэ-э-э… — вот и всё, что она смогла выдавить на тот момент из себя.
— Я хочу предложить тебе стать моим падаваном. Пусть официально Магистры и не признают этого, да и как-то не принято, чтобы была такая малая разница в возрасте, но всё же. Я понимаю, что такие решения не принимают просто так… — окончательно сбился Энакин. Сейчас он выглядел таким растерянным, вот только по какой-то непонятной для неё самой причине губы Обри растягивались в улыбке, а на душе расцветали цветы.
— Я согласна! — не выдержав, она подсела ближе и обняла Учителя. Теперь — совершенно точно имея право его так называть.
— Замечательно, — улыбнулся и рыцарь. — Хм… Кстати, ты хорошо себя чувствуешь? Кажется, у тебя лёгкий жар… — чуть улыбнулся Скайуокер, явно отметивший её поведение, а с учётом того, о чём она совсем недавно думала и непроизвольно это проецировала в Силу… «Упс» — единственное, что целительница могла сказать о подобной ситуации.
— Д-да, пожалуй, мне и в самом деле стоит немного отдохнуть и прийти в себя… Учитель.
— Тогда не буду тебе мешать, — вновь улыбнулся джедай и покинул комнату Обри…
— Интересно, а что бы было, если бы я попросила его остаться? — философским тоном произнесла целительница, тщательно пряча (в первую очередь от себя самой) за этим вопросом и сосредоточенно нахмуренными бровками протяжную нотку какого-то щекочущего живот страха.
Решительно мотнув головой и встав с раскладного табурета у раскладной же койки, девушка убрала датапад во внутренний карман мантии и направилась к каморке своего «кабинета».
— Тэ, как у нас дела? — уже через пару минут, предварительно скинув копию медицинских отчётов в архив, задала вопрос лекарка в свой коммуникатор.
— Плацдарм захвачен, округа зачищена, — отозвался уставший голос Диата. — На наших ни царапинки, разве что у Зул заклинил любимый бласт-пистолет. Так что можешь отдыхать, хотя, если ты захватишь какое-нибудь средство от головной боли в штаб, я буду очень благодарен.
— Конечно! А… как на орбите? — тщетно пытаясь скрыть переживание и беспокойство, спросила девушка.
— Я уже связался с Уиндо. Тебе как, кратко или подробно?
— Давай кратко! — с нетерпением поторопила лекарка.
— Ну, если опустить все нецензурные обороты вообще-то очень сдержанного в таких вопросах Треля, то всё замечательно. Энакин умудрился выманить часть орбитальной группировки противника, а пока те соображали, что происходит, пустил на космическую пыль едва ли не половину всего их флота!
— А дальше? — жадно спросила Обри.
— Дальше неймодианцы начали драпать, частично им даже удалось, но вот ещё одного «Щедрого» им уже не вернуть.
— Это получается, сепаратисты оказались отрезаны и заблокированы на планете? Как это ему удалось?
— На первый вопрос — да, хотя нам это и не сильно поможет, а на второй — точно сказать не могу, сама знаешь, Уиндо не силён в описаниях баталий. Вроде бы Энакин сначала спровоцировал сепаратистов какими-то манёврами наших кораблей, а когда те расстроили свой ордер, как-то умудрился навалиться на их флагман всем флотом.
— И почему же тогда «нецензурные обороты»? — нахмурилась девушка.
— Сепаратисты исправно глушат связь, так что всё я разобрать не смог, но вроде бы наш зелёный друг был на одном из истребителей и мучительно пытался не дать нескольким сотням стервятников себя заклевать… — в голосе Диата отчётливо промелькнула улыбка.
— Значит… Всё, победа? — не веря, что всё выходит так просто и быстро, спросила девушка.
— …
— Тэ? — в груди зашевелились нехорошие подозрения.
— На земле всё не так хорошо. Тут мы закрепиться смогли, но вот основную нашу группировку под командованием Балтар Суон и Ки-Ади-Мунди зажали в каньоне Вондар. У противника подавляющее преимущество в артиллерии, плюс очень удачное расположение. Фактически, всё, что спасает наших от участи быть расстрелянными — это песчаная буря, уже набравшая силу в тех широтах.
— И что делать?
— Я уже направил батальоны Зул, Мака и Касс вместе с резервом Альфы на помощь. Если всё получится, мы сможем ударить противника во фланг, а то и захватить и использовать их же артиллерию.
— Почему ты не сказал мне? — возмутилась девушка.
— Потому что ты наш медик, и твоя задача — латать в нас дырки, а не с клинком наперевес мчаться на передовую, — жёстко ответил телепат. — К тому же мы оба в тылу и добраться быстро в условиях бури просто не успеем, а ждать нашим некогда — и так придётся идти через пещеры. Хорошо хоть успели просканировать поверхность, а то бы вообще было без шансов, — со смесью усталости и раздражения закончил речь координатор наземной операции.
— Прости, — Обри почувствовала себя виноватой. Тэ и так разрывается на части, а тут ещё она со своим возмущением…
— Не стоит, я понимаю и разделяю твои чувства, но всё, что мы сейчас можем сделать — это просто ждать. Дополнительно могу предложить чашку кафа и свою компанию, если ты что-то сделаешь с моей головной болью.
— Уже иду! — ответила лекарка и отключила коммуникатор — раз пациентов у неё не осталось, то действительно стоит перебраться в штаб, благо он недалеко. В случае чего, клоны знают, где её искать, а так будет возможность получать информацию из первых рук. Прихватив полевой медицинский набор, девушка покинула лазарет.
Энакин Скайуокер. Позже…
Я изучал доклады по состоянию эскадры, и были они неутешительны. Практически все крупные корабли получили повреждения, требующие заводского ремонта разной степени срочности. Флагманский Аккламатор магистра Ки-Ади-Мунди и вовсе едва мог поддерживать ход, необходимый для стабилизации своего положения относительно поверхности планеты, и ни о какой посадке на эту поверхность не могло быть и речи — только орбитальная верфь с герметичным эллингом. На счастье, хотя бы гипердвигатель у него повреждён не был, и в теории он мог выдержать перелёт до Куата. У остальных вымпелов дела обстояли лишь чуть менее «радостно».
