Эта парочка удалых молодцов могла всё испортить. Они подтолкнут Ирку к решительным действиям, и тогда всё пропало. Уговаривать можно человека, который сам не понимает, как очутился на страшной высоте, стоит и хлопает глазами, не зная, как вернуться домой к маме. А у Ирки взгляд был совсем не такой. Нестерова выглядела спокойной, такой удовлетворённой своим положением, что Юрка даже позавидовал.

"Вот чертовка! – подумал он. – Ведь прыгнет! Наверняка прыгнет!"

Парень застонал и вырубил первый канал, потому что не мог долго смотреть на это. Его просто выворачивало, когда он представлял себе панораму, развернувшуюся под Иркиным карнизом. Как она может спокойно смотреть вниз с такой чудовищной высоты?!

Краем глаза он старался считать горизонтальные стыки. Скалолаз был уже на одиннадцатом этаже. Всё шло пока по плану. Чтобы успокоиться, Юрка запустил пасьянс. Но пальцы не слушались его. Да и держать КПК перед самым носом в скрюченных руках было не очень-то удобно. В висках вновь застучало: "147..."

Если Ирка... если выронить с такой высоты камень, то сколько он будет лететь? Гарин облизал губы, вывел на экран калькулятор и быстро сосчитал: сто сорок семь умножить на два, разделить на "же" и из всего этого извлечь квадратный корень. Получалось около пяти с половиной секунд. Ну, если сделать скидку на трение о воздух, то где-то секунд шесть. Шесть секунд полёта. Шесть секунд жизни. Зачем? Зачем ей это?

Он до боли сжал глаза пальцами и долго не отпускал, будто верил, что эта боль отвлечёт его от плохих мыслей. Этажи он уже научился считать по лёгкому стуку в межоконных узлах.

Двадцатый...

Тридцатый...

Паук послушно полз вверх. Для него это было обычным делом. А сейчас, без воды, с каким-то чудаком за спиной, который почти ничего не весил – одно удовольствие, приятная прогулочка! Двигатели жужжали, колёса с лёгким скрипом катились по направляющей, солнце весело поблёскивало на стальных конструкциях.

Кажется, уже сороковой этаж...

Пора!

Глава 27

Шесть секунд

Светлана Карамышева плакала. Слёзы текли ручьём, но она ничего не могла с этим поделать. Троллейбус наконец подъехал к остановке, и двери открылись.

– Идём! – Лёшка схватил её за руку. – Бегом быстрее доберёмся. Там всё перекрыто милицией.

Они выскочили из троллейбуса и побежали. Сзади топал Громов, не отставая ни на шаг. Как он увязался за ними, Светка не помнила. Все побежали. Вся школа. Уроки сорвались. Какие уж тут уроки! Ирку знали все, она была первой красавицей – Мисс Циолковская, как шутливо называл её Валентин Эдуардович после того как она победила в школьном конкурсе красоты, – и эта страшная новость на первом канале всех просто шокировала.

На Инжинерной была пробка. Хорошо, что они сошли. В троллейбусе на этом перекрёстке застряли бы на полчаса, не меньше.

– Сюда! Я знаю, как срезать.

Иванов потащил её дворами. Громов не отставал, он пыхтел, как паровоз, и за всё время не произнёс ни слова. Светка уже не понимала, что происходит, она потеряла счёт времени. И только звонки Гарину приводили её в чувство. Но сейчас Юркин телефон был в отключке. И он запретил ей вообще звонить. Что он там затеял?

Что вообще происходит?

От мысли, что Ирка уже лежит на асфальте в луже крови, в глазах шли цветные круги, а к горлу подступала тошнота от слабости. И никак нельзя было узнать правду. Хоть хватай первого попавшегося прохожего и тряси его: "У вас есть КПК?!"

– Вон она! – крикнул Алексей, ткнув пальцем куда-то в проём между домами.

Светка повернула туда голову. Башня сверкала на солнце, как уродливый кристалл, хищно зависший над городом...

Да, пора!

Гарин заставил себя оторвать взгляд от затылка чистильщика, ставшего уже таким родным, и направить глаза вверх, чего он до этого ещё не решался делать, боясь, что закружится голова.

Ирка была чуть слева от него и этажа на два-три выше. Увидев её, он вздрогнул – девушка была так близко, что он отчётливо различал каждую пуговку на её куртке. Какая-то старая куртка, раньше Юрка её не видел. И такие же штаны. На плечах и на боках ниже карманов блестели какие-то массивные пряжки, как на дорожной, стянутой ремнём сумке... Мозг выхватывал мелкие детали торопливо, жадно – и крепко запоминал. Гарин разглядывал Ирку, словно картинку, будто она была на цветном снимке. Эта их встреча на 140-метровой высоте над землёй казалась ему нереальной, какой-то фантастической.

Она не смотрела в его сторону. И это не удивительно. Он был недостойным внимания жуком на теле здания, жалким мойщиком окон, которому нет дела до страстей человеческих. Иркин взгляд был устремлён ввысь – на стайку птиц, каким-то чудом забравшихся так далеко от насиженных крыш города. Птицы были совсем близко – вот они, протяни руку и потрогай. Наверное, Ирке эта встреча с пернатыми в их законной стихии тоже казалась фантастической.

Бойцы МЧС куда-то исчезли. Должно быть, уговоры провалились, и теперь спасатели разрабатывают новый план. Что ж, Юрке это было на руку. Он не любил, когда ему кто-нибудь мешал во время работы.

Ох, если бы не это его сердце! Оно готово было выпрыгнуть из груди! Гарин очень жалел, что наделён эмоциями и чувствами, заставлявшими его душу сжиматься в крошечный комочек. Если бы он стал роботом... Насколько проще стало бы жить!

Скалолаз весело преодолел ещё несколько метров и остановился на крестовом стыке последнего этажа. Здесь он начал проделывать клешнями и колёсами под своим брюхом какие-то хитроумные цирковые трюки, чтобы сменить вертикальную колею, по которой ехал до этого, на горизонтальную. Тест-задание, поставленное ему командором, требовало, чтобы робот двигался вдоль окон ресторана. Гарин знал, что положение корпуса мойщика останется прежним, потому что отверстие для забора мыльного раствора находилось в днище бака – если бы бак повернулся, чистильщик не смог бы выполнять свою основную функцию. Парню не грозило вывалиться из своего уютного гнёздышка.

Юрка запустил программу, посмотрел на схему здания, потом посчитал, сколько окон до Нестеровой, и скорректировал задание, удалив лишние номера и оставив одно, целевое окно. Чистильщик не должен проехать мимо девушки. Ему следует остановиться у самых её ног. Теперь Гарин был уверен, что именно так и будет. Он доверял технике.

Наконец мойщик сменил колею, постоял, жужжа моторами, будто собираясь с мыслями, и двинулся к Ирке. Девушка по-прежнему не смотрела на него. Может, она даже и не подозревала о его существовании: двигался робот очень тихо, а здесь, на высоте, завывал ветер, глуша посторонние шорохи. Да и думала девушка, скорее всего, совсем не о мойщиках небоскрёбов...

Когда чистильщик встал в конечном пункте назначения, Юрка открыл глаза.

Они протиснулись сквозь толпу зевак, но дальше их не пустила охрана оцепления.

– Там моя подруга! – вскричала Светка, задыхаясь.

– Ну и что? – спокойно спросил мужчина в форме милиционера. – Отойди, девочка. Туда нельзя.

– Свет! – шепнул Лёшка. – Давай сюда.

Девушка ухватилась за полу его куртки, и они пробрались к тому месту, где стоял микроавтобус городского телевидения. Оператор, держа на плече длинную трубу видеокамеры, целил объективом в макушку башни, а вокруг него суетился рыжий молодой парень с микрофоном. Глаза рыжего горели от азарта, а рот не закрывался ни на секунду, комментируя события:

– По-моему, у МЧС что-то не заладилось. Они так и стоят на одном месте, не решаясь подступить к девочке поближе. Кажется, отступают. Да! МЧС покидает карниз! И это правильно. Здесь нужен иной план, потоньше. Не стоит пугать девочку. Может, она уже жалеет о своём поступке, но гордость не позволяет ей сделать шаг навстречу спасателям. А если этот шаг сделают они – девочка прыгнет.

Тут оператор отвернул голову от окуляра и заморгал круглыми глазами, подзывая рыжего. Светка придвинулась ближе к экранчику камеры и замерла от напряжения, всматриваясь.

– Что такое? – встрепенулся журналист. – Боже! На стене ещё один участник трагедии! Смотрите, наш оператор поймал в кадр мойщика окон, а на спине робота... на спине робота... в это трудно поверить! Робота оседлал какой-то человек, я отчётливо вижу его голову! Человек сидит в баке мойщика. Робот уже подбирается к ногам девочки... Значит, администрация всё же придумала что-то. Наверное, это какой-нибудь спортсмен-скалолаз, отчаянный доброволец, вызвавшийся спасти девочку.

Светка ахнула. Она узнала Юрку.

– Это Гарин, – прошептал Алексей, тоже узнав своего друга. – Не верю глазам! Он ненормальный!

Но Карамышева не могла ничего говорить. Голосовые связки девушки будто окаменели, они не подчинялись ей. Камера теперь неотступно следила за чистильщиком, держа в кадре лишь одну левую ногу Нестеровой.

– Что он делает?! – простонал рыжий журналист. – Вы посмотрите: этот герой достал верёвку! Он хочет привязать девочку к роботу!

Гул окружавшей Светку толпы вдруг куда-то схлынул, и стало невыносимо, до звона в ушах, тихо.

В голове у Юрки вдруг стало пусто, как в только что купленном чайнике. Перед ним, на расстоянии вытянутой руки или чуть дальше, была Ирка. Девушка стояла удачно, у оконного стыка, и робот смог подползти к ней почти вплотную. От её левой ноги Гарина отделял лишь затылок мойщика да бетонная плита карниза. Нога была обута в кроссовок на толстой подошве, шнурок – крепко завязан. Юркин мозг отметил эту деталь особо, потому что это было очень важно.

Ирка по-прежнему даже не догадывалась, что рядом с нею затаился её одноклассник, с которым она десять лет проучилась бок о бок. Он даже слышал её дыхание. Дыхание было ровным. А вот ноги время от времени переступали с места на место. Устала. Попробуйте сами простоять столько на узком карнизе!

Сердце у Юрки почему-то не билось. В нём тоже было пусто. Наверное, он всё-таки смог перевоплотиться в робота, слиться с железным механизмом, стать с чистильщиком одним целым. Этого он и добивался. Это хорошо. Главное не смотреть вниз. Стоит лишь мельком взглянуть вниз – и это перевоплощение улетучится, как туман.

Тросик.

Взгляд равнодушно выхватил из кучи деталей, проводов и трубок длинный металлический шнур с карабином на конце. Рука потянулась к карабину и отцепила его от пластмассового шланга. Лёгкий щелчок. Ирка ничего не услышала. Порядок.

Но за что теперь его зацепить? За клешню? Не слишком надёжно. Лучше бы за само здание, но на гладком желобе межоконного стыка не было ни одного отверстия. Бак тоже был гладким. Ох, чёрт! Следовало сохранить один из тех "барашков" – тогда, ввинтив его в резьбовое отверстие на баке, можно было хоть как-то выкрутиться. Уши у "барашка" широкие, карабин бы из них не выскочил.

Но "барашка" не было.

И Юрка вдруг понял, что единственным, самым надёжным якорем на этой сумасшедшей высоте был он сам. Надо лишь чуть-чуть вылезти из бака, обмотать тросик вокруг туловища и замкнуть его самого на себя карабином. Надо лишь вылезти. Но только чуть-чуть. Здесь очень, очень высоко!

– Смотрите! Наш неизвестный герой вылезает из бака! Что он собирается делать? У него в руках верёвка. Да, он попытается сейчас привязать к верёвке девочку! Точнее – верёвку к девочке. Какой отчаянный!.. Ну, хоть кто-нибудь, скажите – как зовут этого смельчака?

Светка вдруг со всей чёткостью вспомнила свой сон, так мучивший её в последние дни. Она почувствовала, что колени подгибаются, и вцепилась Лёшке в руку. Иванов крепко прижал девушку к себе. Те мальчик и девочка на берегу... Это были Юрка с Ирусей. И теперь Карамышева понимала, почему они держались за руку и махали ей на прощание. Нет, не Брыкин вычеркнул Юрку из списка. Это сделает башня. А вместе с ним она вычеркнет из жизни и её милую подругу.

– Вот, мне только что доставили свежие новости... Удивительно, никто из спасателей не в курсе настоящих событий! Никто не знает имя этого храбреца. Кто он? Каким образом очутился на стене башни? Думаю, скоро мы это узнаем. Скорей бы! Скорей бы всё закончилось благополучно. Я думаю, вы тоже этого хотите, дорогие телезрители.

Светка невольно перевела взгляд с экранчика на этого лощёного, любующегося собой журналиста. Попробовал бы он залезть на эту высоту! Вмиг бы язык прилип к зубам. Намертво бы прилип!

– Хочешь, я пну его под зад? – спросил Алексей.

Девушка устало покачала головой.

Затёкшие ноги слушались плохо. Юрка с трудом выпрямил их и сразу ощутил, как замоченную мыльным раствором футболку на плечах приятно обдуло прохладным ветерком.

Гарин пропустил тросик у себя под мышками, для надёжности сделал пару витков и защёлкнул на нём карабин. Вот, порядок. Теперь – Ирка.

Он посмотрел вверх. Взял второй конец тросика и протянул руку, примериваясь. Нет, до кроссовка на толстой подошве далековато, так не достать. Надо вылезти из бака ещё чуть-чуть.

Его железное сердце совсем остановилось. Может, оно и билось, но уж совсем редко, не чаще удара в минуту.

Свободной рукой Юрка покрепче ухватился за какой-то выступ на затылке чистильщика и осторожно подтянулся вверх. Не так уж и страшно. Пока центр тяжести тела ниже края бака, он в безопасности. Это физика.

Он прицелился глазом к кроссовку. Вот он, совсем рядом! Потянулся. Пальцы коснулись резины. Ну, наконец-то. Так, ещё немного... Его рука на затылке робота и ноги на дне бака напряглись. Карабин, удерживаемый кончиками пальцев, продвинулся ещё на десять сантиметров. Рукав футболки задрался, и острые камешки бетона до крови расцарапали кожу под мышкой. Ничего, это ерунда. Только бы Ирка ничего не почувствовала.

Кажется, получилось!

Юрка протащил карабин вокруг Иркиной голени, ловко перехватил его и, задержав дыхание, уже собрался защёлкнуть на тросике, как вдруг...

...В его заднем кармане заиграл телефон.

Толпа охнула. Вся разом. Это был негромкий вскрик, но от него можно было оглохнуть.

– О ужас! – прошептал журналист. – Они падают!

Даже невооружённым видеокамерой глазом было видно, как от здания отделилась крошечная фигурка с вытянутыми над головой руками, будто на соревнованиях по прыжкам в воду. Следом за нею отделилась вторая фигурка. Они были прочно связаны тонкой, почти невидимой ниточкой. И летели вниз...

Светка зажмурилась. Её сердце остановилось.

– Чёрт! Телефон! – сказал Юрка, и его сердце ожило, пустившись галопом.

Ирка резко опустила голову и с удивлением уставилась на парня. Гарин изобразил жалкую улыбочку. Мелодия всё ещё играла. В баке была хорошая акустика – получалось просто здорово.

– Привет! – поздоровался он. – Классные птички.

Нестерова продолжала смотреть на него – в упор, как на какую-то диковинку. Можно было представить, что сейчас творилось в её голове!