Жрец Лейлы: На распутье

— Если что, ты просто убьешь меня, жрец. Понял?

И жрец Роя медленно кивнул — он убедился, что воин не потерялся в своей жажде возмездия. В конце концов, Рой воспринимает справедливое возмездие немного иначе, чем остальные боги. И это факт.

Его звали Грунф... кажется, когда-то было другое имя, но Грунф не помнил. Все что им двигало в ЭТОЙ жизни — это жажда крови. Мяса. Он всегда был голоден. И еще его сжигала страсть... страсть к убийству. К смерти. Смерти врага, добычи... любого существа, которое может оказаться поблизости.

Грунф не терпел никого, кто мог бы быть поблизости... живых уж точно. А мертвые его мало интересовали. Он не помнил, сколько уже живет в темном мареве, которое изредка вспыхивало яркими искрами жизни, которую он тут же превращал в горячую сладкую кровавую закуску. Правда иногда закуска сопротивлялась и пыталась сожрать его самого, но Грунф мог по праву гордиться собой — он был всегда сильнее.

Когда за спиной появилось нечто страшное и обжигающее, заставляющее в голове мелькать какие-то страшны картинки, полны боли и ужаса, Грунф забеспокоился. Он не любил боль. И ужас предпочитал наводить сам.

Он помотал головой, прогоняя картинки, и заворчал, двинулся было навстречу этому нечто, но инстинкты развернули его и погнали прочь, в темные туннели, пахнущие сладким страхом более слабых.

Грунф словно таран шел по слабейшим. Расшвыривая их и превращая в мясной фарш: он облизывал остры когти, урча от сладкого привкуса крови, забывая, что на самом деле за спиной что-то страшное и опасное. Кровь и жажда крови туманила мозг и инстинкты, внутри всепожирающее чувство вопило "еще!". Кто-то рычал, кто-то скулил. Отползая в темень, чтобы переждать движение опасного хищника, но Грунф внезапно остановился, он поднял свою уродливую голову, и множество его красных глаз засветились алыми всполохами. Где-то на краю сознания, словно мелкие искры, вспыхнули странные картинки, про светлые коридоры, по которым ходит много вкусного сладкого мяса. Слабого. Там впереди вход в их нору. Грунф забыл про него когда-то...

Он зарычал, внутри поднялось обжигающее чувство ярости и обиды. Он понимал каким-то образом, что его заставили забыть об этой добыче. Но сейчас... Грунф выпрямился во весь рост и обрушился всей массой на преграду, которая не пускала его к мясу. К крови! Которую он жаждал.

Острые когти светились алым, как и глаза, сверкающие искры летели от бьющегося о магически щиты тела. Грунф хотел свою добычу. Очень хотел и, в итоге, в преграде, самой надежной защитной магии света, появилась трещина, которую расширяло с яростным урчанием чудовище, бывшее некогда щуплым пареньком-послушником. Чудовище, которое сожрало достаточно остатков экспериментов белых магов, чтобы накопить немного магии для себя самого. И сейчас вся эта чудовищная энергия просто крошила щиты, забыв, что изначально его сюда гнал страх обжигающего огня за спиной. Более слабые и мелкие чудовища затаились. Для них Грунф был сейчас опаснее всего, они боялись его больше чем огня за спиной, но Грунф их не замечал. В препятствии появился проем, и из него тянуло сладким-сладким запахом добычи.

Грунф взрыкнул и внезапно протек в узкую щель, словно состоял и жидкости. Он, скорее всего, даже не понял, что произошло, но его это и не интересовало, он был там, где хотел оказаться. И его вела жажда.

Возможно, это были просто инстинкты, а возможно, это остатки памяти. Грунф вышел в коридоры, не встретив никого на своем пути. Маги еще не знали о его появлении.

Её звали госпожа Литания, она была магом воздуха. А еще очень капризной дамой, чьих истерик избегал даже предыдущий глава Белой Ложи — Белил. Она верила, что только сильнейшие достойны права быть на вершине иерархической лестницы магов Белой ложи. И относила себя именно к сильнейшим. Послушники у неё менялись чаще, чем перчатки, а перчатки она меняла довольно часто. Она не любила слабых. А послушники были слабейшими, ниже только слуги, не обладающие ни каплей магии.

Открыв двери библиотеки, где она изучала трактат о воздействии магии воздуха на магию огня, магисса Лия совсем не ожидала встретиться со своим бывшим послушником, которого она очень давно отдала главе ложи Белилу за то, что он пролил вино на её новое платье. Неуклюжий был парень. Она забыла о нем сразу, как только другие послушники увели его принять достойное наказание.

Но женщина и не узнала того паренька, не могла. Перед ней возвышалось нечто громадное, уродливое, полное... светлой магии! Ярости и безумия, а еще жажды плоти и крови! Её плоти и крови!

Магисса взглянула в множество алых глаз и завизжала.

Глава 20. Вторжение

Растерзанное тело магиссы выглядело так, словно его успели прожевать и выплюнуть, кого-то из гвардейцев ложи за нашими спинами затошнило. Я лишь дернул плечом, салаги у брата сейчас на службе. Опытные воины даже не дернулись. Эх, зря, наверное, Сиган разбудил дракона. Он, как человек, тут был бы просто необходим. Надо будет прислать брату пару человечков, которые помогут с выправкой его солдат...

— Это было нечто очень большое и злое, — Митас поднялся с колен от того, что из себя представляло, тело женщины. — И еще... оно "съедает" магию... поэтому придется быть поосторожнее.

— Нужно проследить его путь — откуда пришел, — Мейдок бледный, но решительный не отрывал взгляда от магиссы.

— Лучше уточнить КУДА он или оно пошел, — не согласился с ним Митас.

Рядом вздохнул мастер Марек:

— Давайте сделаем так, я и Лиани идем проверять нет ли там, откуда пришло это существо, таких же, а вы идете по следу дальше и героически спасаете магов своей ложи.

— Разумно, — кивнул бледный Мейдок. — Ли, будь осторожен. Если их будет много, ты сразу в гущу не бросайся. Помни, у нас тут есть дракон, многое можно решить одним плевком пламени.

Я поднял голову, удивляясь, как сам об этом не подумал. Отличное же решение проблем. Но тогда и решение Марека подходящее — найти гнездо, прежде чем спалить все нафиг.

— Отлично, значит, если что я постараюсь дать тебе знать, — я мельком коснулся кончиками пальцев виска. Связь, хотя и не была чисто мысленной, но передать сигнал опасности и картинку я мог.

Я взглянул на тело и повернулся к все еще стоящему за нашими спинами пажу. Бледный, с огромными глазами на пол-лица, словно и не слепой совсем... Я протянул руку и стащил с ближайшего гвардейца плащ, тот даже не дернулся, и набросил его на тело женщины.

— Сали, послушай. Магисса Лития мертва.

Он медленно кивнул:

— Я понял это. Чувствую запах крови... и догадываюсь, что вид её не самый приятный.

Я хмыкнул. Если уж парень чувствует запах свежей смерти, то учуять не самый приятный запах извергнутого одним из гвардейцев ужина... Он, скорее всего, и бледен-то больше от этого.

— Ты сможешь отнести тело Литии в её комнаты? Пара гвардейцев тебе поможет.

— Смогу. Даже без гвардейцев, — кивнул он решительно головой.

Я присел заворачивая тело поплотнее и ответил:

— Нет уж, пусть сопровождают. Еще неизвестно, куда чудовище двинулось дальше.

Сали медленно склонил голову:

— Хорошо. Но им, в этом случае, нужны свободные руки — держать оружие и реагировать на нападение...

— Да, нести тело придется тебе, — согласился я.

— Я согласен, и выполню ваше поручение, господин, — парень с достоинством поклонился.

Я улыбнулся, почти не сомневаюсь, что Сали действительно сделает все как надо. Это белые маги могут считать, что слепой беспомощен, на самом деле у них гораздо лучше, чем у нас, развиты иные органы, а уж если еще они наделены магией. Поймав хитрый взгляд брата, лишь едва заметно кивнул, видимо, мальчика Мей мне не просто так приставил.

— Ты и ты, — Мейдок развернулся и почти наугад ткнул в двух гвардейцев. — Поступаете послушнику Сали Брейку в подчинение.

Те вытянулись, а я удивился про себя, вроде и наугад, но самых крепких выбрал. И без гонора, мальчишке действительно будут подчиняться, но до определенного момента. И, скорее всего, касательно его безопасности. Все-таки наметанный глаз у братишки, а может еще и его уникальный дар сработал — абсолютная память, все же, тот еще инструмент — он может этих двоих гвардейцев знает всего по одному какому-то их поступку, который они и не помнят уже, а у Мейдока в копилке памяти сохранилось.

Я поднял завернутое в ткань тело и аккуратно уложил на протянутые руки Сали. Как ни странно, парнишка даже не пошатнулся.

— Иди, — мягко сказал я. — А мы займемся охотой на чудовищ.

— Да, господин, — он серьезно кивнул. Развернулся и зашагал прочь, сквозь ряды, отшатывающихся с его пути, гвардейцев. Никому не хотелось соприкоснуться с его ношей. Двое отобранных Мейдоком воина, бесшумно последовали за ним.

Воин хрипло рассмеялся.

Мирос встрепенулся рядом, он сам не заметил, как начал дремать.

— Что? — сумрачно поинтересовался он, кутаясь в мантию.

— Один из монстров смог пробить щель в броне! — в голосе воина было ликование. — Он уже на нижних уровнях Белой ложи!

— Может и выше, — хмыкнул жрец. — Мы, в конце концов, не знаем возможностей каждого из этих существ. Не все они лишены магии, — резонно заметил он.

Воин задумался, а потом буквально расцвел скупой улыбкой:

— Так даже лучше.

Мирос хмыкнул и распрямился:

— Ну что, остальные монстры двинулись прочь? Или все полезли в дыру?

— Наш огонь не дает им пройти назад, а вот дыра — это шанс выбраться вперед... кроме того, я даю гарантию, что для них из этой щели сейчас доносятся просто-таки запахи накрытого стола... столько кровавого живого и беспомощного мяса можно попробовать. И падали для более слабых, которая останется после того, как пройдут более кровожадные и сильные монстры. Так что да, дыра им милее, чем путь назад, особенно в огонь.

Мирос отряхнул с плаща пыль:

— Мы можем двигаться дальше? Или нам опять ждать?

— Можем подойти ближе, — внезапно предложил воин. — Заодно разглядишь поближе результаты экспериментов. Вдруг что приглянется.

Мирос пожал плечами:

— Я не ученый и не маг. Мое дело нести слово Роя людям. И еще находить такие самородки, как девочка, за которой мы лезем в пасть к сумасшедшим ублюдкам Белой ложи.

Воин кивнул:

— Да, я заметил. Ты ищейка... инквизитор.

Мирос вскинул брови. Инквизиторами была очень редкая каста жрецов любого бога. Каратели и ищейки. Любой организации требуется стража. И не простая, а наделенная особыми полномочиями. У жрецов Лейлы таких не было... но это сейчас, а вот у жрецов Роя — это фактически стало необходимостью. Слишком большой ареал. Но Мирос никогда не задумывался о такой вариации своей судьбы.

— Интересная мысль, — почти прошептал он.

Воин хмыкнул и кивнул своим подчиненным:

— Двигаемся. Нас не тронут.

Амулеты с магическим пламенем пульсировали на шее у каждого, активированы так, чтобы полностью окружать своего владельца, но не причинять ему вреда. Особая работа. Редкая. Гениальная. Хочешь, переключаешь на волну впереди себя, несущую смерть всему живому, хочешь, оберни вокруг себя, и пламя не тронет. Таких амулетов было немного. Всего штук сто на весь религиозный орден. Мастер не выдержал и умер раньше, чем успел сотворить еще... говорят, верховный жрец Роя — Растин — был очень недоволен недосмотром... но Мирос не мог сказать, что там происходило на самом деле — только слухи, а слухи жрец предпочитал перепроверять. Каким образом в отряде сопровождающих его воинов оказалось аж три артефакта, жрец не спрашивал, он и так получил достаточно много откровений. Подозревал, что если они останутся живы, и эту тайну узнает... может быть. Сейчас же он просто этому порадовался. С амулетами захват девочки становился вполне реальным, даже при безумном плане капитана.

— Привет-привет, — промурлыкал я, глядя на темный проем, из которого не очень решительно выбиралось небольшое страшненькое создание, больше напоминающее комок слизи размером с согнувшегося в три погибели невысокого подростка. — Марек, ты посмотри, какая прелесть...

— Не сказал бы, — пожал плечами некромант, — я бы сказал, что это большая гадость, а самое печальное в том, что эта гадость обладает душой невинного ребенка, хотя вся в крови.

— Чистая душа? — чуть было не отшатнулся я на одном рефлексе.

— Угу, — кивнул некромант, и из его рукава внезапно сверкнула искра. А в комке живой слизи оказалось лезвие метательного кинжала. — Требующая упокоения, — медленно закончил мастер Марек, глядя, как распластывается по каменному полу неприятная лужа. — А тебе надо привыкнуть к мысли, дорогой друг. Ты больше не жрец Лейлы, правило убиение Чистой души на тебя теперь не влияет. Смерть освободила тебя от этого бонуса.

Я завороженно смотрел на мертвое существо.

— Я попробую привыкнуть.

— Иногда это даже полезно, — тихо заметил некромант. — Этот ребенок умер давным-давно, но его душа продолжала жить в том, что сделали из его тела. Мальчик нуждался в упокоение.

Я медленно кивнул:

— Я... понимаю. Однако, вы уверены, что обычный кинжал тут поможет?

— Обычный не поможет, — спокойно отозвался тот. — Но у меня обычных и не водиться. Этот вымочен в крови русалки, которую мне пожертвовали добровольно. Убийственное орудие, надо сказать. Но извлекать из тела, я бы не рекомендовал, неизвестно, чем может закончиться. Тело без души может быть даже опаснее, чем было до этого.

Я взялся за меч:

— Мастер... кажется, оттуда кто-то еще лезет.

— Они почуяли смерть, — подтвердил он. — Закрыть проход мы не сможем. Их гонят сзади.

— Гонят? — я прислушался. И действительно уловил странные звуки, похожие на вопли ярости и... страха. Монстры, порожденные неумелыми экспериментами Белой ложи, пришли к своим хозяевам, потому что им нужно скрыться от еще большего ужаса. А такой поблизости я знал...

— Жрец Роя и воины Мрака, — сорвалось с губ без особых сомнений.

— Скорее всего, — ухмыльнулся некромант. — Интересные ребятки. И очень изобретательные.

— Да уж, — согласился я. — Что делаем? Бежим с воплями ужаса и сообщаем Мейдоку, что нужно срочно драконов сюда зазывать? Или героически встаем и защищаем проход, вырезая различную нечисть?

Марек рассмеялся:

— Лиани, чудесно! Нет, мы совершаем тактическое отступление, но прежде попытаемся их немного притормозить, а в лучшем раскладе и натравить на тех, кто там за их спинами. Чего боятся монстры из темноты?

Я криво улыбнулся:

— Света. Огня.

Фиалковые глаза сверкнули, словно драгоценные камни:

— Вот огня-то я могу обеспечить.

Я медленно кивнул и сосредоточился на связи с Мейдоком. Удивительно, но видимо какие-то зачатки силы таки остались... или это была всегда моя собственная магия? С братом я смог связаться так же, как когда-то связывался с Кириллом в другом мире.

Мейдок вскинулся и напряженно повернул голову в сторону Митаса:

— Ли с некромантом нашли пробой, откуда идут еще чудовища.

Маг вздохнул:

— Все же подземелья.

— Некромант предполагает саботаж и воздействие.