Однако этот дар был не бескорыстен. Драконы просили сохранить жизнь хотя бы на этом клочке земли так как заботиться об этой планете больше было некому. И речь шла совсем не о человеке. Они сказали, что в горах сохранилась нетронутая долина. Если люди ее найдут, то уничтожат думая только о себе. Драконы просили сохранить этот оазис ибо только благодаря ему со временем и остальная земля вновь оживет.
Как мне и велели из живых драконов я вырезал по равному куску мяса. Каждому свой кусок. Нам запретили смешивать плоть разных драконов, но не сказали почему. Мы тогда поели и уснули прямо там, на холодном горном плато. Утром мы нашли три окаменевших драконьих трупа. Тела их вытянулись по струнке, а головы согнулись под примерно одинаковым углом.
После этого мы ушли в горы на другой конец острова подальше от племени одичавших людей. Там мы нашли долину в которой сохранилось очень много животных и птиц. Мы прожили там почти год прежде чем удалось завалить все проходы и тропы. В озеро на дне долины мы постоянно добавляли свою кровь. Нельзя было допустить, чтобы эти животные погибли.
Мы покинули долину когда убедились что им ничего не угрожает. Позже мы встретили несколько человек, которые сохранили человечность и как и мы решили уйти от одичавшего племени. Я подмешал им кровь в воду и дал напиться. Это спасло их от голодной смерти. Мы образовали свою общину. Со временем они поняли в чем дело и поклялись хранить нашу тайну. Оказалось, что наша кровь не только спасает от голодной смерти или болезней, но и сохраняет молодость, наделяя долголетием. Если до катастрофы средняя продолжительность жизни была 50-60 лет, то теперь она составляла 100-120 лет.
Мы не сразу поняли, что ребята перестали расти. Мне понадобилось лет пять чтобы осознать это. Да и я сам перестал стареть. Когда община начала разрастаться я объявил всем, что братья наследники короля. Люди их признали, тем более все видели, что мальчишки хорошо воспитаны и образованы. Я собрал самых преданных и надежных, отстроил не большой дворец и спрятал туда парней. С того момента и начинается вся эта тайная традиция.
Хор замолчал переводя дыхание. Голова у меня шла кругом.
Вопросов у меня было так много, что ни один из них я не смогла сформулировать. Пока Хор говорил Им откинулся на спинку трона и закрыл глаза. Казалось он спит.
— Теперь ты знаешь нашу тайну, — продолжил Хор, — и можно представить тебе всех заново.
— Меня можно не представлять, — улыбнулась Шиика, — для меня ничего не меняется. Как была беглой графиней, так ей и осталась. Хор улыбнулся ей.
— Ну, с кого начать? Давай я сначала представлю своих дочерей.
Чаролика и Ченлиная встали и поклонились.
— Не удивляйся такой разнице в возрасте. У них были разные матери.
Я уставилась на старушку и Мику. Удивляться уже не было сил.
— Но они Суонь Жин, а ты Уньцы...
-Предыдущим канцлером был Хирон Суонь Жин. Хотя у Ченлинаи фамилия должна быть другая! — Он сердито, по отцовски глянул на свою престарелую дочь. Та показала родителю язык.
— Наш бравый капитан, как ты уже поняла, брат императора. Причем брат младший.
— А как же возраст? — Удивилась я.
— Мы тогда съели не все мясо. Часть от каждого куска мы высушили и на всякий случай спрятали.
— А этот экспериментатор хренов его сожрал ... и теперь расплачивается. — Зыркнул Им исподлобья на брата.
— Но ведь он от этого повзрослел. — Не поняла я.
— Да. И теперь каждое новолуние я умираю. Не самое знаешь ли приятное ощущение. — Ответил сам капитан.
— Зато теперь ты можешь лечить. — Возразил Хор.
— Лечить? — Уточнила я.
— Да. — Подтвердил Хор. — Он может умирать и чаще, чем раз в месяц. А если при этом его за руку держит раненный, то все раны заживают моментально. Он как будто умирает за тебя. Давай я тебе лучше про его жену расскажу. Тренияра, она идет в комплекте с Мирайей. Они сестры и по идее вы раньше были знакомы. Я перевела затуманенный взор на Нияру. Откуда я могла ее знать?
— Не, вряд ли она нас помнит. Она тогда еще совсем маленькая была. — Усомнилась Мирайя.
— Да кто вы такие?! — Не выдержала я. Они переглянулись.
— Мы пропавшие дочери принца Карнира ди Мальерта. Я вздрогнула от упоминания этого имени.
— Кто еще остался? — обреченно спросила я, глядя на Хора.
— Найтар. Вор и жулик. Ну и за одно мой хороший друг. Лучший детектор обжуливания на свете. Украдет все что угодно и откуда угодно. Я не знаю где он с Мирайей познакомился, но однажды он попросил приюта для девочек. Мирайе тогда было лет 15. Тут они и поженились. А Нияра чуть позже спелась с Тарисом. Пришлось их тоже в семью принимать.
— Да, за последние 20 лет у нас стало намного веселее. — Расплылся в улыбке капитан.
Значит Мирайе сейчас за 40, прикинула я.
— Ну и остался сам император. — Он сидел все в той же позе не открывая глаза. — На самом деле Им — это не имя. Это мы его так зовем сокращенно от императора.
— Какое же тогда настоящее имя? — Спросила я, уже не особо вникая в суть происходящего.
— Настоящего нет. Их было слишком много за всю жизнь. Пусть я останусь просто Имом. — Устало произнес он по прежнему не открывая глаза.
В этот момент меня накрыло осознание, что это не сказки, что это все реально. Это объясняло все. Все кусочки мозаики вставали на свои места, особенно поведение Има, который только играл роль ребенка, а в трудную минуту становился императором. Перед глазами все поплыло.
— Хор, ей плохо! — Услышала я голос Има. — Отведи ее в сад. Мирайя, Шиика, приготовьте ей комнату, пусть отдохнет.
"Управляет, как дышит" — подумала я, выходя из зала.
Я долго приходила в себя в маленькой беседке. Мне периодический хотелось то расхохотаться над их глупым розыгрышем, то сбежать от этих нелюдей, то умереть от счастью от того, что обрела семью. Хор молча сидел рядом.
— Выходит Им теперь на всегда ребенок? — Он согласно кивнул. — Но ты говорил, что ему было восемь лет... а сейчас он выглядит несколько старше...
Он помолчал, пожевал губу и осторожно, с неохотой начал:
— Ну, видишь ли ... Да, ему на самом деле тогда было 8 лет. Есть способ сделать его взрослым, но он на столько невероятен и ... необычен, что практически невозможен. За четыре тысячи лет мы прибавили ему всего года три. Это слишком сложно, поэтому никто про него уже даже не вспоминает.
— То есть способ все таки есть?
— Да, но я же говорю, он слишком ... сложный и необычный.
Хор запнулся на "сложном и необычном", явно хотел сказать что-то другое, но по моему боялся заинтересовать меня. Однако зря старался. Я уже зацепилась.
— И все же, что за способ?
Хор долго молчал оценивающе глядя на меня.
— Ты ведь все равно не отстанешь пока не докопаешься?
— Конечно нет! — Почему-то разозлилась я. Как будто мало мне тайн в этом их императорском серпентарии. Хор состроил мученическую гримасу.
— Ладно, он все равно грозится убить меня каждые два дня, так что расскажу я или нет, ты все равно узнаешь. Он снова замолчал, но не надолго.
— Да, способ действительно есть ... но он дикий и отвратительный. Его тело взрослеет, когда с пищей получает женскую плоть, отданную добровольно.
Я выпучила глаза. Это как? Он серьезно? Хор усмехнулся, глядя на мое вытянутое лицо.
— Да, именно так. Должна найтись женщина, которая добровольно отрежет от себя кусок плоти и скормит его Иму. Это зверство. Да и он не в восторге питаться столь изысканными деликатесами.
Некоторое время мы сидели молча глядя друг на друга. Я пыталась переварить информацию. Вопрос напрашивался сам собой.
— И кто?
— Нияра. — Без заминки ответил Хор. -Это был несчастный случай. Я не знаю где их носило и с кем они столкнулись, но однажды ночью эта парочка оболтусов примчалась во дворец без предупреждения. Нияре в стычке топором отрубили половину ладони и три пальца.
— Отрубили? У нее с руками все в порядке.
Хор улыбнулся мне как маленькой глупой девочке и вздохнул.
— Мы регенерируем. Рука через пару лет полностью восстановилась.
Я глубоко вдохнула и задержала дыхание на пару секунд. Почему я чувствую себя утопающей? Наверное потому, что на меня вылили слишком много информации.
Им — наследник, а Мирайя с мужем императрица и император! Но на самом деле это только правда, а истина заключается в том, что император Им. Вечный император, который правит уже почти четыре тысячи лет, оставаясь при этом ребенком. Все традиции Подлунной империи напрямую связаны с необходимостью это скрывать и искать "ширму" для истинного императора. Невозможно вести дипломатические переговоры, когда тебе 12 лет.
— Вы бессмертны. — Медленно проговорила я, пробуя каждое слово на вкус и пытаясь поймать ускользающую мысль за хвост. — Вы не умираете от стрелы в сердце ... — Хор удивленно подтвердил. — Вы регенерируете. За пару лет отрастает ладонь и пальцы. Всего бессмертных ты, Им и чета морских драконов. То есть всего одна женщина.
— Да. Из смертных невест ни одна не согласилась стать калекой ради принца, которого никогда не видела. Мы перепробовали все: и волосы и ногти и омертвевшую кожу — не действуют. Одна из невест приехала к нам тяжело больной и умерла здесь. Перед смертью она согласилась отдать свое тело императору, но мертвая плоть тоже не имела никакого действия. Я вздрогнула представив Има, поедающего труп. Мне стало нехорошо. Все же это на самом деле отвратительно.
— А Нияра не могла сделать что-то подобное снова, когда рука восстановилась?
— Тут есть сразу несколько причин. Во-первых, из-за регенерации мы испытываем боль иначе чем вы. Если ты проткнешь палец иголкой тебе будет больно в момент укола и короткий промежуток времени после. Когда палец заживает ты ничего не чувствуешь. У нас не так. С момента укола боль не проходит и не уменьшается пока рана не заживет полностью. Во— вторых, из-за слишком сильной боли у нас немного меняется подсознание. Смертный на спор может проткнуть себе руку ножом, мы нет. Нанести себе какой-либо физический ущерб для нас так же сложно, как перестать дышать. Организм защищается на инстинктивном уровне. Даже порезать себе палец становится невыносимо сложно. Ну и в третьих, малейшее сомнение и жертва будет бесполезна. А при всем ранее сказанном сомнения у Нияры появятся в любом случае. Меня чуть потряхивало. Я представило Нияру два года извивающуюся в судорогах из-за отрубленной руки. Мне стало совсем нехорошо. Видимо я побледнела. Хор обеспокоенно налил мне стакан воды и стал обмахивать какой-то книгой, оставленной в беседке, как веером. Я старалась дышать ровно и глубоко.
Глава 29. Чувства.
Медитативное наблюдение за пасущимися ниреконами успокаивало, а если пунктом для наблюдения становилась верхняя перекладина забора, то я вообще забывала обо всем на свете. Мысли просто испарялись из головы. Я целенаправленно доводила себя до состояния легкого отупения, потому что боялась попросту свихнуться.
Хор постоянно что-то рассказывал. В основном об Име или императорской семье. Иногда о людях, живущих в империи, а однажды рассказал о себе.
Шаали была его последней женой. Она была матерью Кимико и обычной смертной женщиной. Она умерла в возрасте 105 лет не дожив нескольких дней до своего 106 дня рождения.
За не полные четыре тысячи лет он женился не один десяток раз и его отпрысков можно было встретить почти в любом уголке планеты, хотя большинство из них оставались жить в империи. По моим подсчетам выходило, что каждый третий житель подлунной империи является кровным родственником Хора.
В тот день, когда я впервые добралась до верхнего этажа башни сокровищ и встретила канцлера он говорил о всех своих детях. Он боялся, что Им, развязав войну погубит множество невинных жизней.
Хор рассказывал как учил Има и Тариса всему чему мог. Как Им сам прибегал к нему, вытаскивал по утрам на тренировку, а Тарис наоборот прятался и отлынивал.
— С самого детства Им был ответственнее своего брата. Я не стану рассказывать тебе об их личных делах. Захотят — расскажут сами. Скажу только, что когда братьям было лет по 30, у нас начались проблемы. Разум взрослых мужчин заключенный в детские тела едва не свел их с ума. Было очень тяжело. Тогда они и поссорились.
Изначально мы договорились о правящем триумвирате, но после ссоры Тарис заявил, что в гробу он видел трон и что даже близко не собирается иметь дел с управлением империей. Тогда он сел на первый попавшийся корабль и уплыл в неизвестном направлении. Образование империи отложилось на долгие 70 лет.
Много позже случилось так, что у меня появилась семья и я стал меньше времени уделять государственным делам и Иму. Тогда он удивил меня. Им взял управление не сформированной еще империей на себя, а мне дал отпуск лет на десять. Тогда я понял, что из него получился очень мудрый правитель и потрясающий дипломат.
Погрузившись с головой в работу он пытался справиться с трудностями своего положения. К сожалению несостыковка возраста и внешности ему очень мешала, а я не мог постоянно находиться рядом. Тогда мы и придумали должность подставных императора и императрицы.
Выбирали очень долго и тщательно. Объехали все континенты и когда нужные люди нашлись — мы благополучно организовали Подлунную империю.
— А драконы? — задала я самый животрепещущий вопрос, — Если они тогда умерли, то почему мы до сих пор можем с ними общаться?
Хор грустно хмыкнул.
— Неупокоенные души. Даже божественные сущности, коими мы их считаем, совершают ошибки. Они то ли не знали о побочном эффекте, то ли не стали о нем говорить, но мучения мальчишек пробудили в них совесть и они не смогли отправиться в лучший мир. Не знаю по своей воле или нет, но они остались чтобы помочь.
Сбежав, Тарис прихватил с собой кусок плоти моего дракона и съел его. О последствиях мы узнали много позже, когда он вернулся к лунным берегам на своем корабле. Долгое время он обитал на птичьем острове, ибо Им просто не пускал его, приказав флоту потопить "морского дракона".
Тогда их глупая война унесла несколько невинных жизней и это заставило их помириться, но друзьями они так и не стали. Причем в какой именно момент и по какой причине они так возненавидели друг друга я точно не знаю. Каждый раз они придумывают новую причину.
— А Нияра?
— Ей Тарис отдал плоть своего дракона. Еще осталась часть Има — последняя.
— Неужели за четыре тысячи лет вы не нашли человека, которому бы захотели подарить бессмертие? — удивилась я.
— Дело не в том хотим мы этого или нет. Мы вообще не собирались увеличивать количество таких как мы. Это слишком трудно, быть нами. Но Тарис у нас вообще очень своевольный. У них у обоих трудный характер — в отца пошли. Вальдин был властным, своенравным, но мудрым правителем. Властность и мудрость достались Иму, а своенравие — Тарису.
— Вальдин? — удивилась я, — А ведь кузнеца так же зовут. Хор ухмыльнулся.
— Так же. И он даже знает в честь кого так назван... Я заморгала, осознавая что он имеет в виду.
