Легенда о вольном купце

— В вашем мире есть магия? — с интересом спросила она, внезапно поворачивая направо. Дорожки были вымощены плиткой из неизвестного золотисто-белого камня, и каблуки моих сапог, один из которых снова немного приоткрыл зубастую пасть, звонко стучали по ним.

— В каком нашем мире? — пролепетал я, с удивлением понимая, что со мной явно что-то не так. Может, у местных жителей пальцев на руках всего четыре, а я, как последний болван, не замечал? Краем глаза пересчитал. Нет, пять. Или это только у саррусов? Моя конспирация в который раз летит ко всем чертям. Может, я слишком часто употребляю в разговоре незнакомые слова?

— В том, откуда вы попали сюда, — терпеливо разъяснила Вакхара. Наверное, всех раздражает, когда уличенный в чем-либо пытается валять дурака. Ну, такого как я и повалять не грех. Но не сегодня. Через неделю, не раньше — на сегодня хватит с меня прикосновений к земле своей бедной тушкой.

— Как раз магии там и нет. Но это не мешает запрещать ее использовать. Во всяких глупых запретах все правители всех миров похожи, не находите?

— Наверное, — задумчиво произнесла она.

Мы свернули на более широкую дорожку — вероятно, леди стеснялась моего внешнего вида и провела меня к черному ходу. Вряд ли им пользовались только слуги — скорее всего, он был просто способом уйти без фанфар. Сам дворец был достоин своего гордого наименования — воздушные пилоны из белого мрамора образовывали подобие стены вокруг основного здания, которое выглядело действительно величественно, со всеми этими башнями, куполами, портиками и арками, а также прекрасным барельефом на фронтоне. Во всяком случае, если бы мне в прежней жизни показали фото этого здания и сказали бы, что здесь обитает правитель страны, я бы не смог скрыть своего разочарования. Обязательно спросил бы: 'Что, только одной?'. Крайне грандиозная постройка, если вы понимаете, о чем я.

— И все-таки, откуда все вокруг знают, что я чужак? — спросил я, пропустив ее в богато украшенную дверь, которая на фоне здания казалась мелкой и незначительной.

— Внимательнее к деталям, мастер Рихард, — погрозила она мне пальцем. — Неужели вы никогда не замечали?

— Не замечал чего? Уж в невнимательности к мелочам меня никогда нельзя было упрекнуть, — обиделся я.

— Глаза. Все дело в цвете глаз.

— А что в цвете глаз? Они у меня обычные, серые. Серо-зеленые, если точнее.

— Вот именно! — воскликнула она. — Неужели вы никогда не замечали, что у любого жителя Грайрува, Ургахада, владения Сторнъярл глаза ярких цветов? Я четырежды встречала человека из другого мира, и два раза это были сероглазые личности, бесцветные к тому же в делах и поступках.

— Надеюсь, я не такой, — проворчал я. — Сжальтесь, леди — у меня просто не было случая сравнить внешность моих соотечественников и подданных Грайрува, а уж территорию Империи я ни разу и не покидал.

— О, вам очень скоро представится такая возможность, — насмешливо произнесла она. Я нахмурился:

— Что вы имеете в виду?

— Помните, у нас в подземелье состоялся разговор с герцогом? Где, помимо всего прочего, он обвинял Императора в том, что он — чужак?

— Помню, — я решил было не задумываться обо всех этих аристократических дрязгах, но тут сообразил:

— Погодите, вы же не хотите сказать, что...

— Хочу, — спокойно произнесла она. — Варанг Пройдоха Величайший, император Грайрува — не из мира Кихча. Возможно, он даже ваш соотечественник.

Я тоскливо оглянулся в поисках звуконепроницаемой ниши, куда можно было бы забежать и выразить свои крепкие, возможно, даже матерные чувства, но высокие стены с картинами в золотых рамах были, увы, равнодушны к моим страданиям. План срочно нуждался в коррекции, причем на самом интересном месте.

— Вы являетесь сюда повторно, леди Рогнейская, — спокойно произнес этот невероятный тип. По правую руку от него сидел маг с каменным выражением лица и в богато, причудливо украшенной мантии, по левую руку — человек в мягко поблескивающих доспехах, прямо увитых ткаными металлом лентами. Но владыка Грайрува затмил их всех — как богатством наряда, так и его потрясающей, обворожительной безвкусицей. Как подбор цветов, так и композиция императорской одежды, срочно нуждались в консультации грамотного стилиста.

А стилист нуждался в защитных очках, иначе его глаза стали бы кровоточить или извергать бурные реки слез от данного великолепия.

— Да, Ваше Величество, — присела она в дамском поклоне. Кажется, он называется реверанс?

— И привели с собой какого-то бродягу из трущоб. И снова пытаетесь мне доказать, что мой верный подданный пытался меня отравить, — констатировал он очевидный факт. Да, я был в кольчуге, и когда-то моя одежда выглядела вполне прилично. Кажется, это было пятнадцать часов назад. Или шестнадцать.

— Ваше Величество, не велите казнить, велите слово молвить, — склонил я буйную голову, не желая, чтобы его отсекли. Кроме того, если он из моего мира, я постараюсь это выяснить — хотя бы через грамотный подбор слов, цитат из фильмов и так далее. — У меня есть артефакт, который вас, возможно, заинтересует. Но мне нужна помощь госпожи посла, чтобы продемонстрировать, как он работает.

Я полез за пазуху и вытащил связку веревочек, на которых болтались квадратные, круглые и бесформенные амулеты, служившие мне защитой от разной нечестивой магии. Но мне нужен был тот, который, единственный, служил в данном случае нападением. Он немного отличался от остальных, но даже при идеальном освещении человеку, который заранее не знал о нем, было сложно выделить его как что-то особенное. Он выглядел, как полированный прямоугольный камень с собственноручно нарисованными мной загадочными знаками, и внешне был очень похож на мой смартфон.

Выбирая технику, я руководствовался двумя принципами — долговечность и надежность. Многофункциональность мобильной техники уже захлестнула мир с головой, когда я решился обновить свой старенький кнопочный аппарат. После долгого поиска я остановился на фирме и модели, название которых ничего не скажут местным жителям (более того, я боюсь, что большинство моих соотечественников слышали об этой марке только краем уха), поэтому их я опущу. Главное, что мне нужно было проверить перед началом нашей операции — оставалось ли в нем достаточно заряда, чтобы, так сказать, сфабриковать улики. И 'артефакт' не подвел. Он стойко выдержал все испытания этого мира — жаль, только зарядить его будет негде.

Среди прочих программ у меня также имелась одна, которую было очень удобно использовать, когда в одной руке руль, в другой рычаг коробки передач, третьей переключаешь магнитолу, четвертой считаешь деньги, а пятой — тщетно пытаешься бросить курить. Именно таксист (или маршрутчик) стал прообразом индийского Шивы, да-да. Но я отвлекаюсь — речь идет о программе голосового управления. Немного поигравшись с настройками, я научил ее начинать запись видео по команде 'Запись', и сохранять этот шедевр по команде 'Стоп!', а затем — отточил дикцию, чтобы телефон воспринял команду при любых условиях.

— Леди, разрешите ли вы попросить вас ассистировать мне для небольшого сеанса технической магии? — любезно попросил я Вакхару. Та округлила взор:

— Да, конечно. Но что нужно от меня?

— Мне необходимо, чтоб после моего слова 'Запись' вы сказали вот сюда, — указал я на камеру устройства, — что не желаете зла Его Величеству или кому-нибудь из его окружения. Можете еще добавить что-то от себя, и кивните, когда закончите. Достаточно пары фраз.

— Я попробую, — нерешительно ответила она. Я громко сказал:

— Тогда... запись!

— Я клянусь именем своего рода, что не желаю и не причиню зла правителю союзного государства, Варангу Пройдохе Величайшему... — начала Вакхара и тут же запнулась. Я подбодрил:

— И сообщила...

— ...и сообщила о проступке его доверенного лица, герцога Гарнслея лишь из чувства государственности и суверенитета, должных главенствовать в сознании каждого знатного лица, — закончила она более твердым голосом.

— Стоп! — скомандовал я. Ишь, как завернула — мне такое не то чтобы не выговорить, а не придумать даже. Сразу видно — дипломат, опытный.

— Ваше Величество, я прошу вашего разрешения приблизиться, чтобы продемонстрировать вам результат. Образ, который создает этот артефакт, крайне мал, чтобы можно было на таком расстоянии что-либо различить, — склонил голову я, со стыдом смотря на порванный сапог. Когда он успел так прохудиться? Вроде бы, когда ехали, он был еще целым...

Варанг кивнул. Не без интереса, но явно без величайшего удивления на лице. Я медленно подошел к трону и протянул телефон экраном к нему, где слово в слово повторялось то, что несколькими секундами ранее говорила леди.

— Впечатлен, — коротко бросил император. — Вы хотите сказать, что вы — как ваше имя, запамятовал? — записали на камеру признание Фессалекта Дитриха Гарнслея?

— Да, Ваше Величество. Рихард Шнапс. — Зафиксировав в уме слово 'камера', я открыл предыдущий видеоролик в списке. Это было несложно сделать на ощупь — там их всего два.

Император с каменным лицом просмотрел все видео, от начала и до конца, после чего резко встал с трона:

— Вильям, доставить ко мне Фесса. Живо. Со всем возможным почтением, но побыстрее.

— Будет исполнено, — вскочил рыцарь по левую руку от владыки и сделал жест одному из стражников при двери, который тут же покинул тронный зал.

Седой маг нахмурился:

— Ваше Величество, не станете же вы доверять этому выскочке ниоткуда, который предоставил, на мой взгляд, сомнительные...

— Стану, Хорад, стану, — бесцеремонно прервал его мужчина с блистающей короной на челе. Не верилось сейчас, что этот человек родом из мира техники, но факты говорили сами за себя. — Единственное, что мог подтасовать сей джентльмен — нанять актера, как две капли воды похожего на нашего герцога. Но это мы легко выясним.

— Ваше величество? — вопросительно обратился к нему Вильям, явно не понимая. Я, кажется, уже уловил идею.

— Фессалект, при всех его неоспоримых достоинствах, несколько... вспыльчив, — с легкой грустью сказал император. — Поэтому мы просто покажем ему этот артефакт. Как ты считаешь, бродяга?

— Как будет угодно, Ваше Величество, — я отвесил низкий поклон, позволив себе мимолетную усмешку.

Когда взбеленившегося герцога, внезапно захотевшего меня убить, уводили под белы рученьки стражники, а величайший пройдоха двух миров отдал приказ отскрести меня от грязи и переодеть, предоставив гостевые покои, мне, черт побери, очень не хватало музыки. Не того плеера, который я 'починил' еще в Боббурге, но какого-нибудь оркестра с духовыми инструментами числом больше сорока, играющим незатейливую торжественную симфонию.

Глава 23. Послесловие

А сказать есть о чем.

Начну, пожалуй, с самого главного — Марианну Алакез мы все же нашли. Весь колорит данного события заключается в том, что мне любезно предъявил доказательства ее пребывания в живых сам император, а так, пожалуй, и упомянуть не о чем. Работает девочка в Тайной Канцелярии (такой молодой — а уже ефрейтор, ага...) на хлебной должности, в группировке Фесы Сиплого состояла по важному правительственному заданию, но выяснить, кто возглавляет эту банду, Мари так и не удалось, после чего она успешно инсценировала собственную смерть и отправилась обратно с докладом. А у Кальварда я о ней так и не спросил. Гений, что сказать.

Я не спрашивал и Варанга о прежней жизни. Во-первых, слишком нагло — привилегию панибратства с правителем огромной территории для меня пока никто еще не ввел, поэтому разговор в гостевых покоях происходил хоть и по душам, но на дистанции, далекой от дружеской. К его чести, он не интересовался моей, хотя и упоминал тот факт, что мы можем оказаться земляками. Проверять данную теорию ни один, ни другой не стремился.

В награду за раскрытие государственного переворота я попросил освобождение от всех налогов пожизненно, на что император ответил, что его собственные финансовые советники сгрызут за такое. С максимальным уважением к царственной особе, с почтением и подобострастием, но сгрызут. Мы сошлись на сумме в тысячу монет, названных в его честь — обычных, не длинных, а также на одном очень интересном документе, эдаком карт-бланше, теоретически открывавшем для меня двери столичной бюрократии с максимальной скоростью. Его текст гласил:

'Предъявителю сего моим Императорским повелением да будет оказано максимальное содействие в приобретении любой лицензии, патента или грамоты, подтверждающей способности, владения или изобретательский талант Рихарда Шнапса, купца вне Гильдии'. Подпись и печать. О нем я упомяну немного позже, так как изначально я о существовании подобной бумаги и подумать не мог.

Свой мобильник я отдал в дар правящей особе, честно предупредив, что он продержится еще не более суток. С принципом управления он быстро разобрался — и убил аккумулятор, всю ночь напролет забавляясь метанием птичек в свинок. По крайней мере, так утверждают слухи — а кто мы такие, чтобы не пересказывать и не приукрашивать слухи?

Анатоль же, как всегда, действовал быстро. Доставив наш ценный груз в столицу, он на свои кровные собрал небольшую бригаду головорезов и вломился в подземелье, обратную дорогу до которого отлично запомнил. Они нашли и статую, и механизм ловушки, который после долгих попыток удалось активировать заново, но в комнате внизу нас уже не было. Увидев лаз, в который, как я напоминаю, он бы сам ни за что не пролез, Анатоль махнул рукой и вернулся в столицу, попутно вынеся из бывшей резиденции заговорщиков все самое ценное и продав по неплохой цене. Это я как торговец говорю — оказался он в прибыли. Впрочем, найдя нас на все том же постоялом дворе, саррус не стал отказываться от дальнейшей работы.

А работать было над чем. Несмотря на то, что мой простой план был приведен в исполнение и принес в награду золото, нужно было думать, как существовать дальше. Я приобрел несколько складов, находящихся рядом, и нанял архитекторов, чтобы превратить их в одно помещение. Зачем оно было нужно? Все довольно просто — спустя полторы декады копания в книгах Локстед сообщил, что расшифровал рунные слова на лопастях мельницы. А это, в свою очередь, означало одно маленькое новшество — я занялся изобретением флевилла.

Идея о создании этого вида транспорта крутилась у меня с тех пор, как я стащил из гробницы миниатюрный вечный двигатель. Рунные слова были вырезаны на лопастях и на маленьком прямоугольнике внизу, расположенному немного под углом. Руны находились в постоянном взаимодействии — плитка толкала лопасти, лопасти вращались. Звучит знакомо, не правда ли? Если увеличить эту мельницу в размере, превратив ее в типичное водяное колесо, сделать его из металла и на каждую лопасть нанести такое же рунное слово, получим что? Маховик.

Я предоставил чертеж передаточных шестеренок механизма Объединению Механиков, не забыв при этом приложить копию Документа, подписанного нашим любезным правителем. Они посовещались почти два дня, и на третий выдали мне грамоту подмастерья, обязав при этом закупать готовые детали только у них. Я не был слишком огорчен — статус подмастерья давал мне право на скидки. Хорошие, очень хорошие скидки, в том числе на товары гномов. И металл гномов.