Рональд Уизли И Бремя Предков

Я махнул рукой семье:

— До каникул, — и запрыгнул в поезд.

Отсутствие громоздкой тележки спасло меня от очередной сопливой сцены. Элис в своей клетке неодобрительно запищала на мой резкий прыжок.

— Не ругайся — больше не прыгаю, — успокоил я рукокрылую, двигаясь по проходу и обходя детишек, — Не могу не спросить — а что за игры с девочками?

Кас оживилась:

— О! Так вот что тебя интересует? Хочешь сообразить на троих, чтобы две барышни сначала воспели бы ловкими язычками красоту открывшихся цветков лотоса, а лишь затем открыли бы их для опыления могучим шершнем?

Пошлячка.

— Вроде того.

Пустых купе почему-то не наблюдалось. Во многих сидели по двое, а присоединяться к компаниям я как-то не слишком хотел.

— Естественно, мы с девочками развлекались, а чего ты хотел? — снизошла до подробностей феникс. — От фаллических символов нас ограждали, поэтому волшебных палочек, даже детских, до поступления в школу нам не давали. Особых развлечений не подразумевалось — читай заунывные книжки да слушайся старух-нянечек, которые могут только спать да рассыпать за собой дорожки из песка. Можно заниматься музыкой, но музыка в то время была еще более заунывна, чем книги. А еще ты знал, что в мое время в школе, в комнате, где жили девочки из аристократических родов, нередко жили взрослые ведьмы из этих же родов, одна на комнату, для блюдения морального облика. Нередко это были девы, которые уже закончили школу, но не нашли себе жениха, и потому для них это была последняя возможность соблазнить какого-нибудь семикурсника, чтобы сделать его своим мужем. А иногда это были матроны, ставшие вдовами, но не обладавшие достаточным талантом, чтобы быть самостоятельными ведьмами, и они тоже были не прочь объездить молодого скакуна. Сам можешь понять, как они блюли мораль и нравственность.

Темное средневековье, что ни говори. Учитывая, что браки заключали в возрасте четырнадцати лет, хотя чаще все же лет в шестнадцать, и к концу школы многие действительно были уже семейными волшебниками, ничего удивительного, как бы это ни звучало для современно человека.

В следующем вагоне я наткнулся на Забини.

— Рональд! Привет! Давай к нам, у нас еще есть места.

— Привет, — кивнул я, пожав парню руку.

Это, пожалуй, лучшая компания, на которую я могу рассчитывать, так что смысла отказываться нет. В купе я ожидаемо увидел Теодора, с которым обменялись рукопожатиями, но были здесь и неожиданные лица. Это был молодой незнакомый мне парень и чуть полноватая девчонка. Забини вернулся в купе вместе со мной, из-за чего возникает вопрос: а зачем он выходил? Только для того, чтобы встретить меня?

— Рональд, знакомься, — Теодор кивнул на девочку: — Мисс Лизбет Оуэн, дочь Патриции Оуэн, до замужества МакКафи. И Натан Рэд, сын друга моего отца.

Ну да, конечно, случайными людьми эти двое быть не могли, естественно. Кас, пока я раскладываю свои вещи, подтверждает мои мысли:

— Пацан постоянно поглядывает на Нотта, чтобы знать, как реагировать на новое лицо, хотя старший не очень рад навязанному ему балласту. Девочка старается ни на кого не смотреть, но спокойно сидит рядом с отпрыском Черной Вдовы. Местничество. Если ты сейчас приведешь сюда свою полоумную подружку-блондинку вместе со всем ее зверинцем мозгошмыгов, кизляков и нарглов, они сделают вид, что так надо, и даже не поморщатся. Ставлю колготки Морганы против погнутого кната, что все молокососы в этом поезде, носящие древние фамилии, знают о твоей встрече с полупидором-Малфоем. Ты больше не шестой сын в семье предателей крови, ты — парень, который говорил с главой древнего рода и остался при своем.

Думаю, она несколько переоценивает эффект от того разговора.

— Привет. Меня вы, походу, уже знаете, но все равно — Рон Уизли.

Устроился на не самом удобном посадочном месте и откинулся назад, вздохнув. Новый учебный год, и остается только надеяться, что он будет интереснее, чем предыдущий, да и мне не терпится встретиться с Северусом. Его книжку я, в целом, изучил, так что готов был сделать следующий шаг в своем обучении благородному искусству. Однако зельевар укатил на какую-то там конференцию, и возможности для встречи у нас банально не нашлось. Поэтому остаток лета я развлекал Кас болтовней и читал.

— А как его зовут? — вопрос Лизбет, указывавшей на клетку с Элис, отвлек меня от мыслей.

— Это девочка, ее зовут — Элис, — ответил я, уже зная, какая просьба последует за этим.

— А можно с ней поиграть?

Кас на моем плече фыркнула, видимо, также ожидая этой просьбы. Я не видел клетки, потому что она стояла на полке надо мной, но спросил:

— Эй, чертовка, как насчет обнимашек?

Сверху донесся недовольный "тяф".

— Она закрылась крыльями, — пояснил Блейз.

— Значит — не хочет, — интерпретировал я. — Ей не нравится город и езда на машине, вот и отдыхает после поездки.

— Она довольно умна, — сказал Натан, видимо, просто для того, чтобы что-нибудь сказать.

Они не слишком комфортно себя чувствовали в нашей компании, похоже. Или в моей компании?

— Как и любое полумагическое животное, — пожимаю плечами. — Если выберете уход за магическими существами на третьем курсе, то узнаете, что хозяева воздействуют на своих питомцев, даже если не осознают этого. Чем умнее хозяин, и чем больше он общается со своим питомцем, будто тот разумен — тем разумнее питомец и станет. Конечно, ничего особенного ждать не стоит, Элис, вероятно, уже достигла потолка в своей разумности, но и это вполне забавно.

Кас вставила свой комментарий:

— Жаль, с людьми такое не работает. Относишься к ним как к разумным, а они от этого еще быстрее тупеют.

Не могу с ней не согласиться. Теодор хмыкнул:

— Тебя что, Грейнджер покусала? Ты сам еще на третий курс не перешел.

— Очень смешно. Просто много читал в последние дни.

— Готовился к учебному году? — спросила Лизбет.

Поезд трогается, начав набирать скорость. Морщусь:

— Плевать мне на учебный год. Через два года состоится Турнир Пяти Школ, в котором я буду участвовать и одержу победу. А для этого помимо наглости и самоуверенности нужны еще и знания с навыками.

— Хочешь стать образцовым учеником? — спросил Забини.

Вздохнул:

— Ты каким местом слушаешь? Задницей, на которой сидишь и потому не слышишь? Учеба — фигня. Трата времени на получение бесполезных баллов. Я собираюсь углубленно изучать магию, всеми доступными методами, и начал с самого простого и доступного — зельеварения.

— Договорился с профессором Снейпом, — не спросил, а констатировал Нотт. — И что собираешься изучать?

Серьезно смотрю на него.

— Теодор. Всё!

Он поднял руки, показывая: понял — задал тупой вопрос.

— Я хотела взять сову, но не решилась, — призналась Лизбет, меняя тему разговора.

— У меня тоже есть сова, — вставил Натан. — Но она все равно все время будет сидеть в совятне, поэтому нет смысла ее брать. Да, Теодор?

Кас хмыкнула:

— Тебя бы самого в совятню посадить, жертва преждевременной эякуляции. Кто-нибудь, объясните шкету, что за животными нужно ухаживать!

Я достал из сумки блокнот и написал: "Это звучало как личная обида. Дамблдоры за тобой плохо ухаживают?"

— Ха, поддел! — ответила Кас, прочитав. — Но этому парню я бы и таракана не доверила. Посмотри на него! Да он ради одобрения старшего братика готов...

К счастью, открывшаяся дверь избавила меня от необходимости дослушивать умозаключения феникса по поводу готовности Рэда на извращения ради одобрения. В открывшуюся дверь заглянула знакомая мне блондинка.

— Мистер Уизли. Господа, — Дафна обвела присутствующих взглядом, но персонального приветствия удостоился только я.

— Я помню про твою вейлу, Рон, но эта девочка так и напрашивается на личное приватное обучение глубокому этикету и искусству ведения жестких переговоров.

Киваю блондинке:

— Мисс Гринграсс.

Она зашла, закрывая за собой дверь и оглядывая нас:

— Предложите девушке сесть?

Ухмыляюсь:

— Я всегда готов предложить вам устроиться на моих коленях, мисс Гринграсс.

Она прищурилась:

— Осторожнее, мистер Уизли. Если я вдруг приму ваше предложение и сяду вам на колени, то вам придется еще и следить за своей шеей, чтобы на ней не появилось короткого поводка.

Не могу удержать от ответа:

— О, мисс Гринграсс, вам, для начала, придется побудить меня на более решительные действия приватного характера, которые, в случае, если вы сможете меня в них уличить, станут надежным поводом нацепить на меня тот самый поводок.

Вау, я это выговорил. Дафна, пару секунд рассматривавшая меня и оценивавшая, обижаться ей или нет, сделала вид, что все нормально, и села напротив меня. Пока она знакомилась с публикой, я слушал комментарии Кас.

— Я могу ошибаться в деталях, но для ее родителей ты нечто вроде ниточки к противникам Малфоя. С тобой могут захотеть играть как с занозой в заднице блондина, которую приятно тормошить, или создать видимость сотрудничества, чтобы было что уступить на переговорах. В любом случае, добро пожаловать в гадюшник, называемый высокой политикой.

В блокноте, который я не убирал далеко, написал: "мне насрать на их грызню". Кас рассмеялась:

— Так в этом-то и соль! Тебе нечего терять, кроме жизни и свободы, но у тебя есть амбиции. И, если тебе хватит сил, ты можешь быть независимым игроком, шулером, способным по своему желанию сломать остальным всю игру, пока не примкнешь к одной из группировок или пока не создашь свою, это уж насколько силенок хватит. В школе этой ерунды можешь не опасаться — по общему договору туда не лезут, но за ее пределами будь аккуратен.

Как будто я сам этого не знаю.

— И на какой факультет хотите попасть? — из вежливости спрашивает Дафна у мелочи.

— На Слизерин! — уверенно заявляет Натан, естественно косясь на Нотта.

— А я не уверена, — признается Лизбет.

— Слизерин — самый лучший факультет! — гнет свою линию парнишка.

Блейз ухмыляется:

— Здесь четверо второкурсников-слизеринцев. Трое скажут тебе, что факультет не имеет значения. Программа везде одинаковая.

— Если факультет определяет круг твоих знакомств, — поддерживаю я, — то ты — ничтожество, идущее на поводу у общества и не способное делать самостоятельный выбор.

— Рон высказался грубовато, — продолжил мысль Теодор, — но в целом верно. У нас пока нет друзей на других факультетах, но лишь оттого, что пока нет и кандидатов.

Началось традиционное среди первокурсников обсуждение преимуществ разных факультетов, разбавленное комментариями трех второкурсников, но я в обсуждении не участвовал, думая о своем.

Блейз и Теодор в прошлом году были поумнее этих детишек, но это, вероятно, следствие домашнего стресса и необходимости ускоренного взросления. То, о чем говорила Кас, только в более глубоком понимании. Нотт — сын ПСа, Блейз — сын Черной Вдовы, о семейной идиллии не стоит и заикаться в обоих случаях. Дафна? Возможно, каким-то своим интуитивным чутьем она понимает, не осознает, но понимает, что я в перспективе смогу Магическую Британию на посохе Мерлина вертеть, и хочет оказаться на стороне победителей. А может просто согласна с нами в нашем отношении к жизни, и присоединилась к нам как к единомышленникам, кто ее поймет. Мне сейчас достаточно захотеть и сделать шаг вперед, чтобы в этой компании обозначить себя лидером, не только неформальным и подразумевающимся, как сейчас, а вполне формальным и открытым. Вот только зачем? В моих собственных целях наличие или отсутствие этих детишек не играет никакой роли. Общей цели у нас нет, и это самое важное. По своему опыту знаю, что самые крепкие коллективы создаются на основе общего и всем понятного интереса. В прошлый раз мой коллектив был собран на основе идеи защиты нашего дома от попутавшего берега старого интригана, точнее, сразу нескольких, но это детали. Затем идея переросла в идею защиты дома вообще, от глобальной угрозы в том числе, и даже без моего присутствия сделала нас прочным коллективом, достаточно хорошо защищенным от предательства, потому что работали мы не на благо условного лидера, меня, а для блага общего, как бы забавно это ни звучало. Личный и общий интерес объединяются, становясь самым прочным побудителем мотивации. И позже, когда я, Пепел, стал лидером деревни, именно декларация этого общего и одновременно личного для каждого интереса сделала меня лидером для всех. Здесь и сейчас выдвижение меня на лидерскую позицию будет означать, что вся группа будет преследовать мои интересы, а это заведомо проигрышная стратегия. Поэтому время еще не пришло, если оно вообще когда-нибудь настанет. То, что я могу быть лидером, еще не значит, что я непременно хочу им быть.

А поезд все несет нас в школу.

Глава 27

[от автора: образ Луны еще дорабатывается, поэтому ее поведение может несколько меняться, на что никто из персонажей не будет обращать внимания, так как условно она всегда себя ведет вот так. У меня пока нет четкого представления того, что я хочу получить в конечном итоге, только общие ориентиры, так что возможны как изменения в речи, так и перемены в поведении]

— Первокурсники! Первокурсники, ко мне! — разносился по перрону голос лесничего.

В этом году вечер был куда более светлым, чем в прошлом, потому у Хагрида не было фонаря. От поездки на лодках мы были освобождены, так что... Хм. Ученикам подали кареты, запряженные какими-то магическими лошадками. Забавно, а зимой приходилось своими ножками до поезда топать, да и в конце учебного года тоже. Что, держать несколько повозок для нужд учеников религия не позволяет? Или если все условно взрослые волшебники способны на аппарацию, то и заботиться о таких мелочах не надо?

— Хорошо вам, поезд, повозки эти с фестралами. В мое время мы на метлах летали. То еще удовольствие — лететь через всю страну на метле. Даже тот факт, что маршрут пролегал через поместья друзей, где делали остановки, чтобы совершить визит вежливости, все это затягивалось до невозможности и выматывало до омерзения, — посетовала Кас. — Костюмы волшебниц к долгим полетам не располагали, так что к прилету в школу ноги ниже колена были отморожены, бедра немели, а исподнее промокало насквозь, потому что под ним все успевало сопреть и нещадно чесалось. И после полета нас, сонных куриц, вели в гостиный дом в Хогсмиде, где поили тонизирующим средством, после чего вели мыться и переодеваться, чтобы входить в школу в соответствующем величию рода виде. К седьмому курсу у девушек начало учебного года вызывало больший ужас, чем задержка месячных.

Понятно, что поезда и каминной сети тогда не было. А другие способы комфортного перемещения?

— А аппарация? Порт-ключи? — спросил я, потому что в толпе выбравшихся на перрон детишек, расходящихся по каретам, на меня все равно внимания не обращали.

Кас фыркнула:

— Милый, искусство аппарации появилось спустя два века после моего превращения в феникса. А отработанной настолько, чтобы ей могли владеть не только самые сильные волшебники, но и все те, кто к волшебной палочке прилагался только по стечению обстоятельств, она стала в конце века восемнадцатого. Порт-ключи же даже сейчас стоят столько, что большинство состоятельных волшебников скорее вручат отпрыску метлу и приложат ускоряющий пинок в область наибольшего воспитательного восприятия, чем будут покупать такой ключ.