| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Конечно-конечно. Сейчас я его впущу
Вошедшим оказался Артур Уизли. Он огляделся по сторонам, и только тогда направился прямиком к Гарри и присел на его кровать.
— Доброе утро. Извини, что обманул, иначе сейчас бы меня здесь не было. Есть срочный разговор... Ох, прости меня... Ты в порядке, Гарри?
— Да. Что случилось?
— Кажется, есть надежда, что дело Оливера Вуда пересмотрят. Мне нужна твоя помощь в сборе показаний. Джинни говорила, что он переписывался с тобой из дома, когда его уже арестовали.
— Теперь я понимаю, что это не мог быть Оливер. Так о снитчах не рассуждает никто из известных мне людей. Кто-то думал, что Вуд — специалист в квиддиче, кому-то было выгодно, чтобы я не знал об аресте.
— Это уже кое-что. У тебя есть эти письма? Просто отлично!
— Мистер Уизли, я одного не понимаю: Волдеморт испытывал заклятие Подвластья на многих волшебниках, и почти все получили помилование после раскаяния. Министерство должно было понять, что Вуд меньше всего подходит на роль преступника.
— Мне предстоит выяснить, почему оно не желало понять, и кто встал на пути у Вуда. Министерские представители на суде цеплялись за тот факт, что несколько лет назад, оказавшись под давлением, отец Оливера помог Пожирателям в какой-то мелочи. Я должен разобраться во всём и предоставить на повторном рассмотрении дела непреложные факты.
— Но Оливер сбе...
— Тихо! — крикнул мистер Уизли и негромко продолжил: — Я понял тебя. Это тоже можно списать на угрозы и Империо... Прости, я не должен говорить с порога о таких вещах.
— Как Рон и Гермиона? — Гарри заставил себя спросить, хоть и боялся ответа.
— Ну, Рону придётся покупать новую палочку, а вот с Гермионой немного хуже: внизу, в отделе травм, её голову исследуют на сотрясение. По-моему, это уже чересчур, и дело кончится одной большой шишкой, но Молли так настаивала...
— Что с мистером Доусоном?
— Он очень потрясён тем, что произошло. По словам МакГонагалл, безвылазно сидит в подземелье и перебирает какие-то книги.
— Я... сильно покалечил его?
— Гарри, с ним всё будет в порядке. Мы гораздо больше боимся за тебя. В твоём случае не работают сильнейшие зелья защиты. Ты видишь странные вещи, которые могут быть правдой. Сам-Знаешь-Кто как никогда близко подобрался к твоему сознанию, так, что пытался убить дорогих тебе людей твоими же руками. Никто из пострадавших не обвиняет тебя, все мы боимся за твою жизнь.
— Я думаю, наш разговор не для больничной палаты, — сказал Гарри, внимательно глядя на приблизившийся к ним силуэт Гиласа.
— Сейчас это уже не имеет значения. У нас осталось не так много времени, чтобы спасти дорогих нам людей, — возразил мистер Уизли; собеседник уже давно не видел такой печали в его глазах.
Гарри перевёл взгляд на окно: серая улица и дождь, который, казалось, шёл в его душе, не переставая, уже много лет. А солнце всегда было так близко, но оно ускользало... постоянно ускользало...
— Я должен увидеть Доусона, — внезапно выпалил Гарри.
— Боюсь, это невозможно, — покачал головой мистер Уизли. — Он боится, что Тёмный Лорд овладел тобой всерьёз, а значит, при Фабиусе ты будешь по-прежнему опасен даже безоружный.
Гарри выдержал пристальный взгляд.
— Очень надеюсь, что МакГонагалл не права относительно тебя: у неё самые безрадостные прогнозы. Завтра сам услышишь. Главное — не давай грустным мыслям овладеть тобой. По мере наших сил мы все будем тебя поддерживать. Удачи, Гарри.
У двери мистер Уизли обернулся:
— И ещё кое-что: завтра придут Фред с Джорджем.
Когда дверь закрылась, Гарри плюхнулся на кровать и со злостью уставился в белый потолок.
— Так-так, — медленно сказал уже знакомый голос. — Учишься в "Гриффиндоре"?
Гарри без выражения кивнул.
— А теперь ты расскажи мне, — продолжал голос уже настойчивее, — что случилось с тобой.
— Какая-то дрянь заколдовала меня так, что я напал на учителя.
— И почему вы говорили о Сам-Знаешь-Ком?
— Слишком много вопросов, Хантер, — отрубил Гарри, поворачиваясь к стене.
— Я не так любопытен, как ты можешь подумать, но ведь не каждый волшебник называет Тёмного Лорда Волдемортом.
— Ты делаешь то же самое...
— Невероятно глупо бояться нескольких букв, ты не находишь? Вот если бы он появился у нас в палате, тогда — другое дело... Я даже не знаю, настолько ли он силён, как рассказывают. У него просто куча слуг...
— Зато я знаю. Знаю, на что он способен, — проворчал Гарри. — Волдеморт не пожалел бы собственных детей, если бы они были у него. А теперь, сделай милость — не продолжай этот разговор.
— Да пожалуйста, — ершисто ответил Гилас и отправился в другой угол — кормить Пигги печеньем с рук. Со стороны это выглядело довольно забавно: небольшие кусочки песочного теста зависали в воздухе, в нескольких дюймах от кровати больного мужчины, а тот поглощал их с жадным визгом.
— Лучше бы говорить его научил! — фыркнул Гарри.
— Мне за это не платят, — едко напомнил Гилас. Кажется, он всерьёз обиделся, что ем не хотят доверять никаких секретов.
Гарри не удостоил невидимку ответом и вскоре, когда установилась тишина, совсем забыл о нём. Голова уже начинала гудеть от тревожных мыслей, и ничего поделать с ними было нельзя. Как пережить ночь, как потом объяснить всё Доусону, и , главное, что делать, если эти волшебные припадки снова повторятся? Неужели прав был Перси, когда писал, что "Потер будет бросаться на людей"?Оставался один выход...
— Гилас, послушай...
— Кое-кто, кажется, не хотел говорить со мной.
— Да пойми же ты, это очень важно! Я плохо себя чувствую и собираюсь вздремнуть, но... во время сна со мной происходит нечто странное... как будто кто-то пытается меня убить. Если мне станет плохо, просто разбуди меня.
— Ну хорошо, я это сделаю, как бы глупо не звучала твоя просьба, — с недоумением согласился Гилас. — Мне-то всё равно спать не хочется, да и заняться совсем нечем.
Гарри закрыл глаза, немного успокоенный, но сон, как назло, и не думал посещать его. Прошёл целый час, прежде чем удалось перебороть невыносимую бессонницу. Как-то внезапно исчезли все звуки, но Гарри не должен был этого чувствовать, иначе получалось, что он не спал во время сна.. В руках появилось лёгкое покалывание, будто от слабого электрического разряда, постепенно оно добралось до груди и превратилось в невыносимое жжение. Гарри даже не успел ничего понять, как кто-то сильно тряхнул его — и сна как не бывало.
— Эй, не мог полегче? У меня на плече синяк останется!
— Извини, но ты выглядел уж слишком неважно. Я испугался, что умрешь от удушья. Целители знают о том, что происходит с тобой?
— Они слышали лишь о том, что я напал на учителя. Наверное, решили, что Империус всё объясняет. Если они узнают ещё о чём-нибудь, то наверняка не отпустят меня в "Хогвартс" до начала второго семестра, а этого бы мне хотелось меньше всего.
— Как же ты влип! — Гарри показалось, что в словах Гиласа проскользнуло восхищение. — А что, Волдеморт часто пытается тебя убить?
— Тебя это точно не касается, — отрубил "Избранный". Как раз в этот момент в палату вошла целительница, и он отпросился в туалет.
Пожилая волшебница, миссис Кларк, сопровождала Гарри до самой двери, через коридоры, наполненные самыми разными волшебниками. Он стыдился перед посетителями своей больничной нежно-зелёной мантии и с нетерпением ждал момента, когда окажется в одиночестве, пусть и на несколько мгновений.
Закрыв за собой дверь и повернувшись, он обнаружил, что не один. Существо, стоящее у стены, оказалось до боли знакомым...
— Добби?! А что ты...
— Тише, Гарри Поттер, сэр, — поспешно пробормотал домовик и тут же поманил Гарри к себе. — Добби знает, что у мистера Поттера не так много времени, поэтому будет краток. Добби ждал, пока Гарри Поттер останется один, и ходил за ним невидимкой.
— Что ты должен мне рассказать?
— Сэр, Винки вернулась!
Только сейчас Гарри понял, почему домовик лучится счастьем и чуть ли не пританцовывает на месте.
— Она нашла новых хозяев, сэр. Но они отправили её в "Хогвартс", на прежнюю работу. Добби пригрозил, чтобы Винки не смела шпионить в пользу своих хозяев, но она сказала, сэр... сказала, что даже и не думала об этом. Хозяин просто приказал ей вернуться. Но с тех пор Винки так счастлива, что даже перестала пить! Профессор МакГонагалл пока не знает обо всём этом, но Добби расскажет ей, когда у неё перестанет болеть голова.
— Директрисе плохо?
— Она теперь постоянно мучает себя, сэр. Страшно переживает за Гарри Поттера. И Добби тоже переживает, сэр! Если бы Добби мог хоть чем-нибудь помочь...
— Но ты можешь, Добби! Передай профессору Доусону мои искренние извинения и скажи, что я непременно должен с ним встретиться. И вот что... Сообщи МакГонагалл о возвращении Винки.
— Добби всё сделает! Удачи Вам, сэр! — и домовик с лёгким хлопком исчез.
...Приближался вечер, и этот факт Гарри расценивал, как неминуемую опасность. Разумеется, пришлось взять с миссис Кларк обещание навещать его несколько раз в ночь, но в глубине души он понимал, что она не отнесётся к его словам со всей серьёзностью. Она утешила разволновавшегося пациента, только и всего.
...Гарри увидел во сне красное зарево, трепетавшее на каменных плитах, но, к счастью, это был лишь самый обычный сон...
Утром пришли гости: профессор МакГонагалл в очень странной компании. С близнецами Уизли. У Гарри сразу поднялось настроение: значит, директрисе стало лучше. И всё-таки, она ужасно нервничала: её тонкие пальцы нервно теребили снятую с головы остроконечную шляпу.
— Доброе утро, мистер Поттер, — тихо приветствовала она Гарри. Близнецы за спиной начальства вовсю подмигивали. — Как Вы себя чувствуете?
Гарри смутил официальный тон директрисы.
— Спасибо за заботу, профессор. Я считаю, что меня уже можно выписывать.
— Нет, это подождёт, — сухо возразила МакГонагалл и вдруг тихо сказала: — Но если ты в состоянии, мы должны серьёзно поговорить.
— Это не очень хорошая идея, — честно заметил Гарри. — Нас могут подслушать.
— Да, я знаю. Мы выйдем из палаты.
Со стороны подоконника кто-то разочарованно выругался.
— А, невидимый Хантер, — улыбнулась директриса, — Помню, помню. Прогуливал у меня трансфигурацию. Где Ваши манеры, молодой человек?
Судя по звукам, Гилас добрался до своей кровати и тяжело бухнулся в неё.
— Извините, профессор, — промямлил воздух.
— Ничего страшного. Гарри, как я уже сказала, нам придётся выйти. Мне разрешили забрать тебя в сад — там и поговорим.
— Какой еще сад? Меня не выпустят отсюда, — проворчал он.
— Конечно нет, дружище! Но у них есть превосходная оранжерея. Деревья, кусты, разные там травки — и всё это в одном зале, — охотно пояснил Фред. Он поднял с пола принесённый с собой пакет и извлёк оттуда чёрную хогвартскую мантию. — А это для того, чтобы ты не простыл: там прохладно, знаешь ли.
Гарри посмотрел на него с благодарностью. Как он рад был избавиться от своей мантии цвета морской болезни, хотя бы и на полчаса!
Сад располагался на третьем этаже, и дверь, за которой он скрывался, ничуть не отличалась от прочих дверей больницы святого Мунго. Разве лишь тем, что на таблице вместо обычной надписи было изображено дерево. Но если кто-нибудь открывал её, воображение этого человека поражала просторная комната с мраморным полом тёплого коричневого оттенка; огромные деревья вытянувшиеся во всю её высоту, безупречно подстриженный кустарник с крупными частыми цветами и трава, которая — очень похоже на то! — пробивалась в изобилии прямо из пола, не разрушая его. Всё это великолепие раскинулось на десяток метров в длину и ширину и довершалось силуэтами изящнейших скамеек, осторожно выглядывавших из-за цветов и зелени.
— Целители соорудили этот сад для того, чтобы больные могли отдыхать от приевшихся им белых стен и выздоравливать на природе, — пояснила МакГонагалл. — Заметили, как изменился воздух? Деревья дают о себе знать. Разумеется, сюда пускают не всех, этот вопрос тоже решают сотрудники больницы.
В саду было не больше десяти человек, большинство из которых сидело на скамейках, развернув газеты. На их лицах читалась невероятная скука. Другие же бродили среди деревьев, о чём-то размышляя, но таких было очень мало.
Гарри с удивлением оглядывался на кислые лица. Заключённые на прогулке в каменном мешке тюремного двора выглядели бы непринуждённее и веселее.
Многие были знакомы с МакГонагалл и приветствовали её.
— О, Брокер, — обрадовалась директриса волшебнику средних лет с жидкими бурыми волосами, ниспадавшими на плечи. — Доброе утро. Я вижу, тебе стало гораздо легче.
— Доброе утро, профессор, — в светло-карих глазах длинноволосого, где-то в глубине зрачков, запрятался страх, и трудно было сказать, что его вызывало. — Вот, послали сюда прогуляться. Проклятие уже почти отпустило меня, но по-прежнему за каждым кустом мерещатся Пожиратели Смерти. А кто это с Вами?
— Мои ученики, — кратко ответила директриса. — Благодаря Сам-Знаешь-Кому Гарри проводит каникулы в больнице. Но, к счастью, всё не так серьёзно, и в скором времени его выпишут, я уверена.
— Очень хорошо, я рад, — поспешно сказал Брокер. В новой компании он чувствовал себя неуютно. — Ну, я, пожалуй, пойду. До свидания.
Он поспешно скрылся за деревьями, бросая по сторонам настороженные взгляды.
МакГонагалл покачала головой и, повернувшись к Гарри, указала на свободную скамейку в уголке между приземистых кустов, похожих на подстриженных пуделей. Своей густотой сад больше напоминал лес, поэтому никто не мог помешать здесь приватной беседе.
— Прошу вас, садитесь, — сказала директриса. Сама она осталась стоять, продолжая теребить в руках дорожную шляпу, заметно волнуясь.
— Думаю, ты, Гарри, обратил внимание на странное поведение Брокера, — вдруг улыбнулась она. — Он сделал вид, что ты ему не интересен. Хочет, как он сам говорит, "выделяться из толпы в лучшую сторону". Именно по этой причине он отправился в больницу. В нём совсем нет осторожности, — директриса пристально посмотрела на Гарри и близнецов, — а я прошу вас не брать с него пример. В Ордене не так много волшебников. Мракоборцы, прежде всего, исполняют приказы Министерства, а мы должны слушаться доводов разума.
Мимо скамейки пролетела пестрая птичка и затерялась в зелени. Все трое проводили её глазами.
— Гарри, почему ты не сказал, что зелье не действует? — нарушила молчание МакГонагалл.
Он, чувствуя неловкость, уставился в пол, разглядывая яркую траву, будто бы приклеенную к полу. Что тут сказать?
— Орден занимается какими-то пустяками, — наконец, ответил он с лёгким раздражением. — Поэтому я не уверен, что ко мне хоть кто-то прислушивается. Мы должны положить конец жизни Волдеморта, а вы только травите Пожирателей, хотя большинство из них — безмозглые прихлебатели. Они ничего не сделают нам после его смерти! На что мы тратим силы? Неужели не все в Ордене знают о том, что Волдеморт пытается меня убить?
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
