Лейтенант Магу-2

— Лейтенант Магу с солдатами.

— Какой еще, к черту, лейтенант? — удивился голос из темноты.

— Руоссийской императорской армии! Начальника караула вызови!

Ночная тишина была разорвана трелью караульного свистка. Спустя несколько минут, до ушей прибывших донесся топот сапог караула.

— Что-то долго они, — заметил Фелонов, — не иначе, дрыхли, сволочи.

Когда, наконец, разобрались, кто есть кто, выяснилось, что радость встречи со своими была преждевременной. В селении находилась только одна рота Зубурукского полка, оставленная для прикрытия обратной дороги. Кроме строевой роты, здесь же находились не выдержавшие перехода через пустыню и обессилевшие солдаты. На вопрос, куда же направились все три полк, командир роты ответил.

— Как куда? К Зафару, конечно, согласно плана.

О посланном Сарехановым курьере он ничего не слышал, видимо, бедняга не доехал, поэтому, известие о падении Гохары явилось для него сюрпризом. На предложение переночевать и утром отправиться дальше, лейтенант ответил отказом.

— Мы из Гохары выехали сегодня после полудня и еще не успели устать. А что до темноты, так скоро должна взойти луна, что-нибудь, да увидим.

Вот именно, что-нибудь. Направление им указали, но уже через час пути они заплутали среди полей и узких, больше похожих на тропы дорог. В одном месте под копытами верблюдов захрустел песок. Караван взял левее и вскоре опять вышел к полям Гохарского оазиса. Уже под утро наткнулись на небольшое селение, где и решили дождаться восхода солнца.

Похоже, местные жители и не догадывались о том, что идет война, появление руоссийцев было для них большой неожиданностью. Однако, к приходу чужеземных солдат они отнеслись равнодушно, благо за воду и продовольствие пришельцы расплатились сполна, причем, золотом, которого в здешних краях отродясь никто не видел. Оставалось только дорогу узнать.

— Зафар, Зафар. Нам нужен Зафар. Понимаешь? Зафар.

Один из гохарцев, судя по жидкой седой бороденке и более-менее чистому халату, что-то вроде местного старосты, вывел экспедицию на окраину и указал на убегающую вдаль дорогу.

— Зафар там?

Гохарец энергично затряс бородой. Алекс вытащил компас, проверил указанное направление. Почти совпадает. Тронулись. Опять долго петляли по узким дорогам между полей и садов, лейтенанта беспокоило отсутствие каких либо следов прохождения руоссийского отряда. Пять тысяч человек, артиллерийский парк, обоз, не могли не оставить заметного следа, а его не было. Еще раз уточнили дорогу у местных и, наконец, около полудня вышли на хорошо утоптанный широкий торговый путь. Буквально через полверсты экспедиция наткнулась на большое деревянное колесо с железным ободом, пара спиц отсутствовала, еще две еле держались в своих гнездах. Потому его и бросили, признав неремонтопргодным.

— Наше, — определил Ивасов, — от патронной двуколки.

Лейтенант вздохнул с облегчением.

В три часа пополудни экспедиция наткнулась на заставу все того же Зубурукского полка, а еще через час добралась до стен Зафара.

Генеральская палатка, как полагается, разместилась на возвышенности, откуда открывалась хорошая панорама окружающей местности. Пока шли к палатке генерала Лерхнера, Алекс успел оценить диспозицию руоссийских войск. Осадные работы по правилам середины прошлого века шли полным ходом. Уже готова была батарея из четырех двенадцатифунтовых гаубиц, предназначенных для обстрела города. Под прикрытием мешков с песком напротив городских ворот сооружалась восьмиорудийная лом батарея. Правда, орудия там устанавливались смешные — полковые трехфунтовки, но по мнению лейтенанта, для того, чтобы вынести старые ворота вполне достаточно врезать по ним солдатским сапогом. Пехота активно рыла траншеи, чтобы безопасно подобраться к стенам Зафара и смело бросится на штурм под прикрытием артиллерийского огня.

— Еще бы минные галереи заложили, — усмехнулся лейтенант.

Прежде, чем принять лейтенанта, Лерхнер помариновал его минут десять у входа, после чего щеголеватый генеральский адъютант откинул прикрывавшее вход сукно.

— Господин генерал-майор готов принять вас, лейтенант.

Придерживая фуражку правой рукой, Алекс шагнул в духоту палатки. Генерал был по-простому — мундир расстегнут, на ногах домашние шлепанцы без задников. Вошедшему офицеру он рта открыть не позволил.

— Ну наконец-то! В каких соснах ваш полк заблудиться изволил, вместе с этим вашим хваленым караванщиком? Я четверо суток не имею о нем никаких известий! Хорошо хоть кроки до Зафара заранее догадались сделать. Так, где ваш полк, лейтенант?

Собравшись с духом, Алекс начал докладывать, на висках невольно выступили капли пота. По мере доклада генерала постепенно вытягивалось от удивления. В конце концов Лерхнер не выдержал.

— Сареханов — безответственный авантюрист! Одним полком, без артиллерии, штурмовать такую крепость, как Гохара нельзя! Это же азы военной науки!

Похоже на то, что Лерхнер сам спал и видел себя покорителем Гохары, а тут ему же подчиненный полковник цинично захапал все лавры победителя себе, оставив своего прямого и непосредственного начальника с носом.

— Тем не менее, господин генерал-майор, штурм увенчался полным успехом, — напомнил обстоятельства дела лейтенант, — Гохара взята с минимальными потерями с нашей стороны. И казна султанская также досталась нам в целости.

— И казна!

Последнее обстоятельство добило генерала окончательно, ведь сейчас все золото, скопленное за столетия гохарской династией, находилось в распоряжении полковника Сареханова. Тяжело дыша, Лерхнер плюхнулся в походное кресло, и только минуту спустя выдавил из себя.

— А где эмир?

— Убит во время штурма.

Про то, кем был убит правитель Гохары, Алекс благоразумно предпочел не распространяться. Это известие на генерала особого впечатления не произвело. Окончательно придя в себя, он оторвался от кресла, подошел к столу и налил в кружку воды из глиняного гохарского кувшина. В таких кувшинах вода чудесным образом сохраняла прохладу даже в самый жаркий день. Лейтенант почти физически ощутил во рту вкус живительной влаги, но ему предложить воды никто не догадался.

Промочив горло, генерал окончательно справился со своими эмоциями.

— Так, значит, полковнику Сареханову для удержания Гохары требуются дополнительные силы?

По генеральскому тону Алекс начал догадываться, что в ближайшее время сидящие в Гохаре руоссийцы подкреплений не получат.

— Так точно, господин генерал-майор!

— Сообщите Сареханову, что все имеющиеся в моем распоряжении силы, задействованы для подготовки штурма Зафара и смогут выступить к Гохаре не ранее его завершения.

По мнению лейтенанта Магу, пять с лишним тысяч солдат с осадной артиллерией для слабенькой крепостишки с гарнизоном не более трех сотен штыков было слишком жирно, но Лерхнер свое решение вряд ли изменит. Слухи о том, что командующий экспедицией является изрядным перестраховщиком, нашли свое подтверждение. Отправить часть сил для штурма Гохары было бы глупостью, но еще большей глупостью было не отправить силы для удержания уже взятого города. Генеральские амбиции взяли верх над разумом. Впрочем, руоссийская история и до этого знала немало подобных случаев.

— Слушаюсь, господин генерал-майор! Осмелюсь спросить, господин генерал-майор, когда состоится штурм Зафара?

— Это не секрет, лейтенант. Сегодня до ночи все приготовления к штурму должны быть закончены, а на рассвете, после молитвы, начнем.

— Разрешите идти, господин генерал-майор?

— Ступайте, лейтенант.

Вскинув ладонь к козырьку фуражки, Алекс развернулся и с облегчением покинул генеральскую палатку. Оказавшись снаружи, он стянул с головы потемневший от пота головной убор и с удовольствием подставил обнаженную голову легкому ветерку. Солнце висело уже довольно низко над горизонтом, дневная жара начала спадать.

— Что сказал генерал?

— До окончания штурма помощи Гохаре не будет.

— Да их же тут...

— Цыц, — прервал возмущение Фелонова лейтенант, — генеральские приказы не обсуждаются.

Унтер что-то недовольно пробурчал себе под нос. Ивасов же поинтересовался.

— Когда обратно выступаем, господин лейтенант?

— Завтра утром. Во-первых, устали, надо бы выспаться перед дорогой. Во-вторых, надо дождаться результата штурма, хотя в этом у меня сомнений нет. Пошли устраиваться на ночлег.

Утро, как и сказал Лерхнер, началось с молитвы. Отстояв ее вместе со всеми, Алекс, стараясь держаться как можно незаметнее, прибился к генеральской свите, обзор с места ее расположения был отличный. Унтерам и солдатам достались места похуже. К тому же время и направление главного удара генерал выбрал правильно — рассветное солнце слепило обороняющихся.

Командующий занял место в своем походном кресле и дал отмашку к началу штурма. Началось все красиво. В разные стороны разлетелись гонцы с приказами, загремели барабаны, полки двинулись на исходные позиции, артиллеристы начали суету на батареях. Окутавшись клубами белого порохового дыма, рявкнули старые гаубицы, отправляя на головы противника круглые чугунные бомбы.

Наблюдая за разворачивающимся зрелищем, Лерхнер громогласно, так, чтобы слышали все присутствующие, даже рядовые, провозгласил.

— Наша победа будет быстрой и убедительной!

— Да, да, — подхватил кто-то из штабных, — не пройдет и часа, как Зафар будет наш!

"Ну, еще бы, при таком-то перевесе в силах", усмехнулся про себя лейтенант Магу. Однако, действительность превзошла все самые смелые ожидания. Едва только гаубичная батарея дала второй залп, как над стенами Зафара появились белые флаги, гарнизон города явно не стремился воссоединиться со своим недавним повелителем где-то в загробном мире. Видимо, они и при жизни его не очень-то жаловали. Пару минут спустя распахнулись городские ворота. Штурм Зафара стоил руоссийской императорской армии расхода восьми двенадцатифунтовых бомб.

Не дожидаясь окончания спектакля, Алекс потихоньку оставил свиту командующего, пусть готовятся к приему капитуляции и празднуют победу без него.

— Поехали, полковник нас уже заждался.

Обратный путь обошелся без происшествий, но как не спешила экспедиция, к городским воротам подъехали уже затемно. После долгих объяснений и выяснения личностей их пропустили в Нижний город.

— Оружие держите наготове, — напутствовал Алекса командовавший караулом лейтенант, — по ночам разбойнички шалят, как-то в одну ночь десяток трупов образовалось.

Пренебрегать советом товарища лейтенант не стал, расстегнул кобуру "гранда" и проверил, как легко револьвер выходит из кобуры. Солдаты перекинули винтовки со спины на грудь. Не теряя бдительности, экспедиция благополучно достигла ворот Верхнего города и после еще более долгих переговоров и выяснений попали на его территорию, а там уже и до эмирского дворца рукой подать.

Поскольку командир полка уже отправился спать, лейтенант решил отложить доклад на завтра, благо срочных известий у него не было. Поэтому, вернув верблюдов и распустив на отдых солдат, Алекс отправился к себе.

Камал не рискнул воспользоваться хозяйской постелью и спал на коврике у дверей.

— Все на месте, ваша милость, господин лейтенант! Можете проверить, ничего не пропало.

— Завтра, все завтра.

Смертельно уставший лейтенант завалился на кровать как был — в мундире и сапогах, только портупею с саблей и кобурой снял. Нерешительно потоптавшись около офицера, старик рискнул стянуть с офицера сапоги, потом закрыл дверь на задвижку и, свернувшись калачиком на своем коврике, уснул.

Спокойно проспать до следующего утра Алексу не удалось. Проснулся он от того, что кто-то осторожно тряс его за плечо.

— Камал, ты?

— Тс-с.

Замерев, офицер прислушался. В ночной тишине уши уловили еле слышные царапающие звуки. Не сразу он сообразил, что кто-то снаружи пытается отодвинуть задвижку, просунув в щель клинок тонкого ножа. Осторожно отстранив старика, лейтенант потянулся к кобуре. Щелчок взведенного курка прозвучал громче выстрела. Однако тот, кто пытался открыть дверь, щелчка не услышал, а может, не обратил на него внимания, продолжив свои усилия.

Прошло не меньше трех минут прежде, чем усилия вора увенчались успехом. Едва слышный скрип и дверь приоткрылась, затем в узком, чуть более светлом прямоугольнике дверного проема возник темный силуэт. Алекс спустил курок. Бах!! От грохота выстрела в тесном помещении заложило уши, в нос била вонь сгоревшего пороха. Силуэт в дверях бесшумно сложился пополам. Едва вновь обретя возможность слышать, офицер разобрал удаляющийся топот ног.

Чуть позже в коридоре загрохотали солдатские сапоги, замерцали отсветы факелов — караул спешил на звук выстрела.

— С вами все в порядке, господин лейтенант?

— Да, входите.

Дверь открылась шире, сначала в нее пролез факел, за ним чья-то усатая морда.

— Сюда свети, посмотрим, кого я тут подстрелил.

Свет факела не давал возможности рассмотреть детали, однако лежавшее на пороге тело явно было из местных. Алекс ткнул его стволом револьвера.

— Готов, — вынес вердикт унтер, державший в руках факел.

— А это что такое?

Унтер поднес факел к ногам убитого. Мешок и веревка. Для одного. И пришли только вдвоем. Значит, приходили за стариком, и встретить вооруженного офицера не ожидали.

— Камал, сознавайся, кто тебя похитить хотел?

В неровном свете факела лицо старика аж перекосило.

— Ва-ва-ва-ва..., ваша милость, господин офицер, я же никого, я же ничего... Я уж много лет милостыню прошу, никого не трогаю! Я же, я же...

М-да, похоже, мимо.

— Успокойся Камал. Успокойся, я сказал! Верю я тебе, верю.

В это время прибежали Фелонов с Ивасовым, пришлось еще и им разъяснять ситуацию. Народу, поднятого шумом во дворце, становилось все больше, в конце концов, лейтенант не выдержал.

— Ладно, расходитесь, нечего тут глазами хлопать. Думаю, сегодня ночью они второй раз не сунутся. Все, господа, спектакль окончен, расходитесь. Кру-гом! Шагом марш отсюда! Да, и этого... Уберите куда-нибудь.

Когда собравшихся удалось разогнать, а труп, наконец, унесли, Камал неожиданно бухнулся на колени, подполз к лейтенанту, начал хватать за руку, пытался поцеловать.

— Простите, простите, ваша милость! Забыл, забыл вам сказать. Простите...

С большим трудом удалось отобрать у старика руку и добиться связного рассказа о том, что именно он забыл.

— Слуга приходил от Фархода, сказал, что его хозяин знает что-то важное. Сказал сообщить вам, как только вернетесь, а я забыл. Простите старика...

В эмирский дворец они вернулись в полной темноте, являться с визитом, даже будучи приглашенным, было уже поздновато, поэтому, вреда от такой задержки никакого. С трудом успокоив Камала, Алекс заснул крепким сном, пока его не растолкала зловредная парочка унтеров. Не открывая глаз Алекс окрысился на негодяев.

— И на кой черт я вас собой таскаю? Даже выспаться не дадут.

Гневная тирада начальства была цинично проигнорирована.