— Хорошее имя, — поддержал меня наставник. — И про баб, вино и деньги забыть вполне можно, но нужно ли? — в его руке по волшебству появилась бутылка с вином. — По бокальчику?

— Эт можна, — согласился я без раздумий, хоть и не терпелось пойти погонять посохом воздух где-нибудь за казармой.

Наставник взял вместо бокалов с одного из столов пару бронзовых походных кружек и плеснул туда вина. В это время наши лазутчики благоразумно удалились оставив нас двоих с вином и письмом о котором я так вовремя вспомнил.

— Письмо можно? — спросил я с бокалом в руках.

— Конечно, — наставник протянул мне запечатанный сургучом конверт.

В письме оказалась всего пара строк, сообщавшая о том, что мне надо направить к магу крылатую ящерицу, а бумаге он не доверяет. Отправлять Звёздочку немедленно не стал, а по привычке сжег письмо магическим огнем в собственной ладони и отпил из бокала вина.

— Нравится посох? — спросил наставник.

— Хорошее оружие, — признал я. — Но я предпочел бы Леди, — Форс не понял, и пришлось пояснить. — У меня до этого был посох, который звался Леди отчаяние и я предпочел бы именно его. Увы, тот посох безвозвратно уничтожен.

— Ну что ж поделаешь. Теперь будешь к этому привыкать, — он поднес к губам кружку. Я тоже выпил хорошего и лёгкого вина вполне годного, что бы отпраздновать и совершенно не напиться.

Когда прикончили бутылку, оставил наставника заниматься его делами, а сам отправился за казарму, но остаться наедине с Мстителем не удалось. Там меня поджидала Нега. Она будто знала, что я там появлюсь.

— Не понял. Ты чего здесь? — спросил я.

— Ты зачем этого болвана на разговор настроил? — зло сощурившись и пронзая меня ледяным взглядом, спросила девушка.

— Ну-у-у... — протянул я, не зная, что ответить. — Э-э-э... — думал, нашёл ответ, но понял, что не смогу его правильно сформулировать.

— Ты знаешь, сколько мне трудов стоило отбить охоту лезть ко мне в койку у этого северного варвара? Он же решил что я вот так за раз и вся его, — за время обучения у Форса девочка стала несколько увереннее, а сейчас передо мной будто и вовсе не она была.

Сейчас передо мной была ну прямо Хальтида — дева войны. Ветра вокруг совершенно точно не было, а от неё шёл горячий воздушный поток как из пустыни. Видимо вырвалась наружу её первостихия.

— Теперь этот сморчок, благодаря тебе возомнил себе, что он герой любовного романа, — продолжала она подбоченившись. — Решил, что я себя непременно для него берегу и по этой причине тому дебилу отказывала. Вы что все думаете, я такая дура или вы все такие важные... — и тут она заревела.

Я приставил посох к стене и, обняв девушку за плечи, прижал к груди.

— Ты чего? Я же не знал в чем дело. Я и сейчас не знаю, — забормотал, что приходило в голову. — Ты расскажи что случилось, может, помогу чем. Я же не хотел, что бы ты вот так ревела... — отчего-то мои слова подействовали, и она мне все рассказала.

Оказалась моя новоиспеченная подруга, а после такого разговора я был просто обязан считать её близким другом, все же уже имела сексуальный опыт и имела его в слишком раннем возрасте.

Девочка жила в довольно уединенной и небольшой деревеньке, но рядом имелся небольшой городишко, где проживала её дальняя родня. Эта дальняя родня практически каждый год отправляла своего отпрыска, троюродного брата Неги, к ним в деревню. Этот брат был года на два старше, и ему тогда было 13, а ей соответственно 11.

Про то, что делают мужчина, и женщина в часы близости девочка совершенно не представляла и на полном серьезе думала, что детей покупают у старой и сморщенной старухи повитухи. Братец её, по имени Стоян, в это лето узнал великую тайну сию от друзей, но узнал поверхностно и по какой-то причине не сообразил, что его троюродная сестра для этого слишком мала. Зато он оказался уже вполне боеспособен и, уговорив ребёнка уединиться в сарае как взрослые, испортил. Испортил по согласию, но естественно в силу отсутствия опыта не умело и в силу природной грубоватости и глупости грубо. И это не упоминая о том, что слишком рано.

Родители, прознав про это, девчонку ещё и жестоко наказали, что тоже сказалось на Неге совсем не положительно. Хвала Сущему, что она не стала бояться мужчин и шарахаться от нас. Вместо этого она стала бояться только интимной близости. Физически девочка осталась совершенно здорова, но испытанная боль и все остальное сказались на психике ребёнка и секса и всего связанного с ним, она теперь боялась, как обычные люди боятся огня.

— Ты только не вздумай, кому сказать, — под конец своего монолога девушка успокоилась и даже позволила себе больно ткнуть меня в бок кулаком.

— Тебе бы поговорить об этом с волшебницей какой, — почесал в затылке я.

— Не вздумай сказать, — с нажимом повторила она.

— Могу поклясться, — вздохнул я.

— Хорошо, поклянись. А ещё скажешь Ганиму, что я теперь твоя.

— Эй! Эй! Тише! Тише! Этого я не скажу.

— Тогда скажу я сама.

— Не вздумай! — выпучил глаза я.

— Так помешай мне, — фыркнула она.

— И где та робкая девушка, что была тут совсем недавно? — вздохнул я.

— Ей пришлось понять, что надеяться не на кого. Никто не позаботится о юной волшебнице: ни родители, ни наставники. Друзья и те не хотят. А друг? Ты подтвердишь, если он спросит?

— Подтвержу, — буркнул я. — Не проще было все объяснить ему?

— Не проще. Он ещё наивнее меня и уж тем более тебя. Жалеть меня постоянно будет, а мне это ненужной.

— Пусть лучше ненавидит меня?

— Это тоже плохо, но ты же с этим справишься? Сколько ты его мучил в Близнецах? Тогда тебя это не волновало.

— Да ну тебя. Иди спать, — я взял посох и подал пример, бурча на ходу что все проблемы из-за баб и от желания помочь людям.

* * *

Посох удалось испытать только на следующий день.

Рано утром сгонял в город Звёздочку и с нетерпением дождался её возвращения. Откопал в памяти питомицы нужное плетение, сумел его достаточно быстро освоить. Потом, не облачаясь в доспехи, отправился уговаривать Ганима на испытания. Попросил бы Форса, но он был занят чем-то срочным. Умчался к стоянке наших пограничных союзников, еще до расцвета. Толком он ничего и не объяснил, так что причины я тогда не знал.

Ганим встретил меня взглядом исподлобья и сжатыми в злую тонкую нитку губами. Сделал вид, что не замечаю его выражения лица и уж тем более не понимаю в чем тут дело.

— С первым днём лета тебя, дружище! — как мог радостнее улыбнулся я.

Было первое цветеня, первое число первого летнего месяца и погодка была чудо как хороша, так что моё радостное настроение вполне оправдывалось.

— И тебя дружище, — прошипел, будто змея, парень с сильным нажимом на последнее слово.

— А что такое? — включил дурачка я.

— Да ничего, просто не пойму на хрена ты козлина девчонке голову задурил, да еще и мне в уши ссал вчера. У тебя же есть баба и ребёнок, а Неге с тобой ничего не светит. Испортишь наивную девку и бросишь, — выдал он с такой убежденностью, что я едва сам не поверил в его слова.

— Ах вот ты про что, — вздохнул, пытаясь вообразить, чего там эта дурная баба ему наплела.

Так-то конечно понятно чего, но какими именно словами.

— Так зачем? — он был готов кинуться на меня, но пока сдерживался.

— Ну, так вышло, — развел руками.

— Так вышло, — с ехидством повторил он. — Если бы не война, я вызвал бы тебя на дуэль, но во время войны дуэли запрещены.

— Дюваль 150 лет не знала ни дня мира, — вспомнил я слова Грока.

— Так значит я трус! — правильно поняв мой совсем не тонкий намек, он вскочил и сжал ладони в кулаки.

— Ты не мальчишка во дворе, что бы тебя на понт брать. Если думано, то бери посох и айда в лес смотреть у кого хрен толще, а если нет то молчи в тряпочку, — сказал ему совершенно беззлобно и даже добро, чем вызвал ещё большую злобу.

Он задвигал челюстью, засверкал глазами и принял решение.

— Хорошо идём! — бросил он слова в меня будто камень.

— То есть ты вызываешь меня на дуэль? — уточнил я, не сразу поверив, что он решился, несмотря на мою провокацию.

— Да именно так, — проскрежетал зубами парень.

— Время и место?

— Сейчас пошли. Место выберем. Лес большой.

— Отлично, — добродушного улыбнулся я. — Тогда до первой крови.

— Что? — замер он.

— Что непонятного? Дуэль до первой крови. Ты бросил вызов, назначил время и место, а я выбрал условия. Все по дуэльному кодексу, за исключением того что мы не дворяне. Или ты думал, что я тебя из-за бабы насмерть зарежу? — повернулся к нему спиной. — Ты идешь или передумал?

— Иду, — фыркнул он

Мы зашагали прямо к частоколу. Добравшись, перемахнули через него с помощью левитации. Так было короче, чем обходить через ворота.

В лесу нас встретил мой ездовой энтелод. Он копался в корнях дерева в поисках прошлогодних желудей и при этом то и дело задевал своим крупом соседние деревья.

— Хурук! — оторвался фамилиар от своего дела.

— Сегодня без тебя, дружище, — махнул ему рукой, и зверь продолжил копаться в земле.

— Тебе, только со свиньями и дружить, — зло пробурчал, шагающий позади Ганим.

Вот это меня действительно задело, но я промолчал. Поляна была уже близко, там все ему и выдам. Уж трепку то я ему задам хорошую. Будет зубы себе новые отращивать.

Сразу не получилось. Первая на нашем пути поляна оказалась занята ребятами из ополчения. Они копали и маскировали волчьи ямы. Для чего они делали это именно здесь, понятия не имею. Может для того что бы дать нам время подумать? А может, тут просто пролегал ещё один рубеж нашей обороны. С Ратира станется накопать волчьих ям по всему Лесу.

— Гадство! — фыркнул маг человек и сам повёл меня к другой поляне.

Вывел он меня на совсем небольшой клочок земли свободной от деревьев. В этот раз поляна была пустой, и мы разошлись на противоположные её концы. Расстояние между нами было таким, что я до него вполне мог доплюнуть не то, что посохом достать.

— Ты готов? — спросил я, взмахивая своим новым орудием смерти.

— Готов, — он уверенно встал в стойку.

Я моргнул и окутал себя коконом защиты. Ганим сделал какой-то жест и тоже защитил себя. Сразу после этого я ударил, проверяя качество его полей. Сначала простой удар тычком лезвием посоха. Его он просто блокировал своим оружием. Ударил по диагонали и снова попал на блок. Сам блокировал пару его пробных выпадов.

Я крутнулся, делая полный оборот на месте, присаживаясь, и ударил торцом черена в ноги. Одновременно с этим буквально плюнул огненным сгустком. Оба удара, отразила его защита, что меня вполне удовлетворило.

Где-то в небе забеспокоилась почуявшая происходящее Звездочка, но я направил её подальше. Пусть следит за пустынниками, а то ни дай Сущий вмещается и траванет еще этого дурачка.

Пользуясь моей секундой отвлеченностью, Куренок ударил сразу двумя заклинаниями и не по очереди, а вместе. Получилось у него хорошо, но вместо похвалы я активировал плетения разрушающее щиты. Удар пришелся на блок. Второй на защиту. От третьего он уклонился. Четвёртый попал, но не разрушил щит. Потом мне долго не удавалось ударить, поскольку противник показал все своё умение во владении посохом. Наконец, я попал снова и его щит разлетелся осколками стекла как когда-то мой.

— Ебать, — выдохнул человек, шарахаясь назад и падая на мягкое место.

— Спасибо что помог испытать, — улыбнулся я, сбрасывая защиты, и протягиваю ему руку.

Зла на него больше не было. Да и не за что мне на него было злиться, если подумать. Можно было злиться на девчонку решившую избавиться от своих проблем за мой счет, но и на нее я не злился.

В этот момент меня в грудь и плечо ударило две стрелы. Я почуял, как по телу разливается слабость и выкрикнул что-то ругательное и бессвязное. Что-то вскричал и Ганим отхвативший свою порцию явно наделенных какой-то магией стрел. Донесся крик Фенора, но он тут же оборвался. В глазах быстро потемнело и все...

* * *

Приходить в себя было тяжело. Не так тяжело как в тот раз, когда меня почти сожгли, но все равно ваты в голове хватало. Я попробовал сформировать плетение и облегчить свою участь, но не тут-то было. Магия отказывалась работать. Стал действовать осознаннее. Заставил глаза открыться. Прислушался к происходящему вокруг.

Нас куда-то везли. Нас это меня, Ганима и Фенора. Всех троих перекинули поперёк лошадей перед седлами. Но лошадей было не три, а два с лишним десятка. На каждой из лошадок сидел всадник из пустынных эльфов. Среди простых кочевников был и маг. Тот самый похожий на шамана весь в мелких костях. Он ехал чуть позади рядом с простым воином поперёк лошади, которого был, перекинут Куренок. Парень ещё был без сознания, но видимо его посчитали самым опасным из нас. А может такому расположению была и другая причина.

Рядом с моей лошадью ехала та, на которой везли Фенора. Он висел ко мне лицом и уже был в сознании. Лицо парня было сплошь в кровоподтеках и крови. Нескольких зубов не хватало.

— Как дела, бретер? — спросил он с улыбкой не соответствующей сложившейся вокруг нас ситуации.

— А-а-э-э-е-е, — промычал я вместо ответа.

Не мог пошевелить языком.

Попробовал связаться со Звездочкой, но и тут совершенно ничего не вышло. Зато сообразил, что на моей шее висит что-то довольно тяжёлое и давящее. Возможно, это можно было связать с полным отсутствием возможности колдовать, а возможно это были просто какие-то колодки.

— Сучья кровь! Хреново выглядишь, — покачал головой побратим.

— Молчи! — ехавший на одной лошади с побратимом пустынник саданул ему кулаком в затылок.

— Эй! Тише. Я не могу молчать, — Форс скривился.

— Тогда я тебя убью, — с каким-то воодушевлением сказал кочевник.

— А может проще кляп в рот вставить? А? — подал внятную идею сержант.

— Лучше я тебе горло перережу, — после этой фразы сержант на пару минут смолк, но только на пару минут.

— Знаешь? — побратим усмехнулся лопнувшими от ранее перенесенных побоев губами, так что на них выступила кровь, но казалось, он не почувствовал боли. — Я родился в семье пекаря, и все детство меня сопровождали запахи ванили и корицы. Я так любил эти ароматы, и мне так не хватало их, когда я ушел в армию, но и там они нашли меня. Девушка. Темная эльфийка. Элихаль. У нее всегда много всяких пахучих и не пахнущих веществ, если ты понимаешь, о чем я, но для меня она всегда пахла ванилью и корицей, — он улыбнулся снова и подмигнул мне, тем глазом что не заплыл.

— К чему ты это сказал? — враз еще сильнее посуровевший пустынный эльф зашевелил ноздрями, учуяв витавшие в воздухе едва заметные ароматы ванили и корицы.

— К тому, что тебе не показалась и это именно ее ваниль и корица, — Фенор расхохотался, как мог, сильно вывернув голову и кося глаза на своего конвоира.

— Тре... — закричал, было, пустынный воин, но его пронзили сразу четыре стрелы.

— Вот уже начали! — воскликнул Фенор радостно.