Выбор единорога

Мы с Кашин закончили раздеваться и выставили слуг из купальни. Предстоящее зрелище не для простых смертных.

Встав по трем сторонам бассейна лицом к воде, мы вытянули руки в стороны, одновременно напевая заклинание и делая плавные пассы. Со стороны это походило на медленный томный танец.

Наши глаза засветились, отражая вскипающую силу, которая растекалась по телу, концентрируясь в ладонях. Вот каждый из нас ощутил двух других, мы слились, стали единым целым, и мы направили нашу общую силу в эльфа, дабы возродить, излечить.

Он вскрикнул. Резко, высоко. И мы почувствовали его и его магию, с которой миг спустя словно крышку сорвало. Она нахлынула, заметалась. Испуг, растерянность. Ведь эта магия оказалась в кольце чужеродной, причем кольце таком плотном, что не вырваться.

Нам пришлось успокоить эту магию, коконом окружавшую эльфа, очаровать, соблазнить и только тогда она нас допустила до тела, и мы занялись исцелением.

Да, фронт работ оказался немаленьким. Солнечные ожоги и крайняя степень истощения с обезвоживанием — это не самое страшное. У эльфа оказались многочисленные внутренние повреждения и кровотечения. Странно, что ни одного перелома!

И все-таки мы справились. Все восстановили, залечили и даже оставили кусочек нашей силы у него внутри для поддержания тонуса первое время. Через пару недель рассосется.

Закончив, мы позвали слуг, чтобы те вымыли нашего бедолажного и уложили в одну из спален. А сами заняли вторую купальню. Хотелось отдохнуть и сполоснуться с дороги. Такие ритуалы изматывают.

После был торжественный ужин в нашу честь. Нас угощали, всячески развлекали... не каждому фараону достаются такие почести. Не было того, чего мы бы пожелали и не получили, но не сказать, что это нас избаловало. Воспитание Сейши-Кодар было строгим и не забывалось. Мы воины, защищающие Баст и ее паству. Это первостатейно, и мы не должны подводить нашу богиню. Но это не значит, что мы не предавались и обычным радостям жизни.

За всем этим об эльфе я вспомнила лишь где-то через сутки. По идее он давно должен был очнуться. Поэтому я решила его проведать. Не зря.

Глава 44.

У спальни нашего пациента находились двое крепких слуг, лишенных нездорового любопытства. Я поинтересовалась у них обстановкой и получила ряд коротких, но емких ответов: все спокойно, никто не входил, нет, и выходить никто не пытался. Я кивнула им и вошла.

Первое, что настораживало, какие-то странные звуки. Они исходили от кровати с тщательно задернутым пологом. Хм, кажется, мы оставляли его приоткрытым. На всякий случай передвинув кинжал поудобнее, я подошла к кровати и отдернула злополучный полог.

Я увидела белоснежную, уж на фоне нашей загорелой кожи так вообще, спину. Эльф свернулся в комочек и... плакал.

— Эй! — позвала я.

Он тотчас вздрогнул, словно я его ударила, а не окликнула, вжал голову в плечи и медленно, очень медленно повернулся. Такой сияющий, тонкий и... заплаканный.

Чтобы как-то успокоить, я присела на край кровати и дотронулась до него. Хотела до плеча, но эльф снова дернулся, и получилось до горла. Вокруг него тотчас полыхнула золотая вязь рун. А потом руны изменились и цвет стал серебреным.

Выругавшись, я отдернула руку, а эльф схватился за горло. Сначала на его мордашке отразился страх, который сменился недоумением и почти радостью. Он что-то проговорил на красивом, певучем, но незнакомом языке. Я могла уловить общий смысл телепатически, но не каждый же раз мысли читать! Поэтому спросила:

— Ты можешь говорить на моем языке?

— Да, — ответил эльф спустя пару секунд. — Но не очень быстро... пока.

— Как твое имя?

— Лаантель, госпожа. Но вы можете называть меня Ла.

— Так бы и представился, — улыбнулась я.

Эльф же пал ниц прямо на кровати и проговорил:

— Вместе с именем своим я вручаю в ваши руки и жизнь.

— С чего вдруг? Достаточно просто сказать спасибо за спасение.

— Нет, — заостренные уши забавно трепыхались, когда он мотал головой. Потом эльф указал на горло, пояснив, — Сложно сказать, как такое возможно, но мои заклятья подчинения признали вас и перечеркнули прежнее имя. Отныне я ваш раб.

Снова захотелось выругаться, но вместо этого я спросила:

— Ты, кажется, рад этому?

— Ну... — эльф снова весь сжался. — Мой прежний хозяин, который и нанес это заклинание, был весьма.... Изобретателен по части подчинения и наказания за непослушание.

— Из-за него ты оказался в пустыне?

— Да. Я хотел умереть. Не думал, что меня кто-то может найти.

— Думаешь, самоубийство тебе бы помогло?

— Мне больше не было бы больно, — сказано глухо, безразлично. Жалость так и взметнулась во мне. Определенно, мое сердобольство когда-нибудь мне выйдет боком! Но я уже достаточно долго Сейши-Кодар, чтобы не выдавать душевных порывов. Я спросила:

— Ты думаешь, что, попав в новое рабство, тебе будет лучше?

— Все лучше, чем оставаться во власти того моего хозяина.

Я подумала, что же такого с ним должны были делать, чтобы считать так? Конечно, я и сама когда-то изведала рабский ошейник, но это было так давно... С тех пор я нечасто видела рабов. Нас окружали слуги, жрецы и воины.

— А сколько тебе лет? — решила уточнить я, уж больно Ла местами походил на мальчишку.

— Сто пятьдесят восемь.

— Немало. Но эльфы ведь взрослеют дольше?

— Да. По-настоящему взрослыми считаются только те, кто прожил более ста человеческих лет.

— А когда ты попал в рабство?

— В девяносто шесть. После первой взрослой... дуэли.

Ничего себе совершеннолетие! — подумалось мне. Странно даже, что этот эльф еще такой адекватный. Хотя, кто их знает. Сложно судить. Ведь эльфы даже не другая раса, а другой биологический вид. Такая смесь магии и биологии, что людям и не снилось.

— Надеюсь, ты пока не собираешься самоубиваться?

— Нет, госпожа.

— Это хорошо. А то оказалось бы, что мы зря тебя лечили.

— Скорее выдернули с того света. Я не думал, что кто-то способен на подобное.

— Ну, мы не кто-то, — усмехнулась я.

— А могу я спросить?

— Конечно.

— Где я нахожусь? И кто вы?

— Ты в оазисе Сит-Бастет, в одном переходе от города Бубастиса. Я — Ашана, одна из трех воинов Сейши-Кодар. Двое других, с которыми ты, несомненно, встретишься позже, Кашин и Нашут-Фет. Мы предводители воинства Баст и ее личная охрана.

— Вы оборотни? — спросил Ла, прищурившись, видно, пытался прочесть мою ауру и нашел в ней много интересного. Ведь мы не считали нужным скрывать то, что лежит на поверхности, и о чем все и так знают.

— Не совсем. Мы — дети Баст. Не по крови, но по силе.

— Божества?

— Иногда нас так называют.

— Никогда не видел божеств!

— Всегда бывает первый раз.

А эльф почему-то снова ткнулся носом в подушку, пробормотав:

— Простите. Я был неподобающе дерзок. Мне не стоило открывать рта.

— Успокойся. И прекрати протирать носом покрывало.

— Но... как же...

— Лучше скажи, как себя чувствуешь?

— Нормально, госпожа. Я готов служить вам.

— Прекрати. Тут слуг более чем достаточно. Мы в них не нуждаемся, — мне ответом был какой-то странный взгляд, заставивший спохватиться совсем о другом, — Ты ведь, небось, голоден, Ла.

Эльф потупился, но жадный взгляд выдал его с головой. Еще бы! Столько дней без еды! Обезвоживание-то мы вчера восполнили, теперь настала очередь еды. Я сказала:

— Идем, отведу тебя в трапезную, если ты в состоянии встать. Если нет, то я велю слугам принести обед сюда.

— Я уже в порядке, госпожа.

Ла, чтобы доказать это, встал с кровати, и тут до меня дошло, что он все время был голым. Конечно, меня это мало трогало. Будучи оборотнем, учишься не замечать наготу. Но водить голого эльфа по дворцу все-таки неприлично, даже если никто слова не скажет, к тому же ему может быть самому неловко. Поэтому я указала на один из сундуков:

— Там одежда. Думаю, ты сможешь найти себе что-нибудь подходящее.

Эльф кивнул, одарив меня благодарным взглядом, потом с головой зарылся в сундук. Когда Ла сказал, что готов, я невольно рассмеялась:

— Это женская туника. Мужчины такого не носят.

— Правда? — мордочка эльфа разочарованно вытянулась. — А что же тогда?

— Ну, например, вот это, — я протянула ему белую полотняную юбку, пояс и сандалии.

Похоже, эльфу пришлось не по душе, что оставалось столько открытого тела, но он и не думал жаловаться. Ладно, первое время потерпит, потом что-нибудь придумаем.

— А почему мужская одежда вперемежку с женской? — все-таки спросил Ла.

— Потому что мы с Кашин носим мужскую воинскую одежду, но иногда и туники.

— Значит, это ваше?

— Может быть. Я не помню. Мы давно не были здесь.

— Понятно.

— Ладно, пойдем, а то так и останешься голодным.

Конечно, я не повела его в общую трапезную. Зачем лишние зрители? Тем более у нас есть наша едальня, лично-собственная. К тому же я хотела повидать остальных. К тому же мы всегда старались обедать и ужинать вместе. Такие семейные традиции.

Глава 45.

Как я и ожидала, Нашут-Фет уже маялся у уставленного яствами стола, ожидая нас. Увидев меня, сразу воскликнул:

— О, ну наконец-то! Я уже замучился ждать.

— Да ладно тебе. Не драматизируй.

— Не скажи. О, а это кто? Неужто наш болезный очнулся?

— Его зовут Лаантель.

— Понятно. Что ж, отмытый и на ногах он даже симпатичный. Заморенный немного, но это поправимо.

Рядом с Нашут-Фетом эльф и правда смотрелся хиленьким. Оно и понятно, наш тигр высок, статен и крепко сложен. Не громила, но мускулы очень рельефные и в идеальном состоянии. Есть за что подержаться, как говорит Кашин.

— Привет всем, — раздался веселый голос. Вышеупомянутая вошла танцующей походкой, и мы с Нашут-Фетом сразу поняли, что ночь для нее прошла не зря. Что ж, все мы время от времени разнообразим свое ложе. — О, а этот остроухий парнишка и есть наш найденыш?

— Он самый.

— А ничего, миленький.

Кашин бесцеремонно потрепала его по волосам. В тот же момент руны на его шее снова ожили. Рядом с серебристыми рунами появились огненно-алые, и снова все потухло.

— Это что за хрень? — тотчас насторожилась девушка, отдернув руку, одновременно прозвучал такой же, но куда менее цензурный вопрос нашего третьего.

— На Ла рабское заклинание, — пояснила я и, вдруг озаренная идеей, попросила, — Нашут-Фет, дотронься до него.

— Это зачем? — тигр недоверчиво покосился на меня.

— С тобой ничего не будет. Просто я хочу проверить одну теорию.

— Ну ладно, — мы всегда безоговорочно верили друг другу.

Нашут-Фет положил руку на плечо эльфа, в почти братском жесте. Пару секунд ничего не происходило. Потом руны опять вспыхнули, и теперь под ними появилась полоска новых, сияющих голубым, рун. И снова все потухло, но мы словно щелчок услышали. С таким звуком захлопываются кандалы.

— Что это значит? — глаза Нашут-Фета блеснули его стихией, а, значит, он был встревожен. Кашин тоже. Я чувствовала исходящий от нее жар.

— Отныне вы мои хозяева, — ответил Ла, потерев горло. — Ашана, а вслед за нею вы. У нее первенство, так как ее сила первой вошла со мной в контакт.

— Может, парню голову напекло? — предположила Кашин.

— Нет, ты же чувствуешь его искренность, — возразил Нашут-Фет. — Да и вся эта магия... Что скажешь, Ашана?

— Рабские чары существуют, но они, как правило, настроены только на одного хозяина. А нас-то трое. Вот что непонятно.

— Единственное объяснение: когда мы лечили его, мы стали единым целым, вот заклинание и переклинило, — предположила Кашин, пожав плечами. — Да ладно, все равно уже сделанного не воротишь. Давайте лучше есть. А то этот парень сейчас дыру в столе прожжет своим голодным взглядом.

Эльф смутился и поспешно отвернулся, но я уже подталкивала его к столу. Упрашивать он себя не заставил.

С пару минут мы умиленно наблюдали, как эльф есть, потом я все-таки поинтересовалась:

— Сколько же ты голодал?

— Хм... дней пять, — ответил Ла.

— Тогда тебе лучше не налегать на твердую пищу, — посоветовал Нашут-Фет. — Плохо может стать. Лучше возьми суп и не переусердствуй.

— Слушаюсь, господин.

— Интересно, как к эльфу, причем чистокровному, отнесется Баст? Да и вообще, в столице, — протянула Кашин.

— Вот там и узнаем, когда вернемся, — ответила я, пощипывая виноград. — Где-нибудь через недельку. Сейчас его по пустыне тащить — безумие.

— Но неделя...

— Мы же так и так собирались немного отдохнуть, — пожала я плечами. — Вот и отдохнем. Или мы хотим непременно вернуться?

— Я — за отдых, — ответила Кашин. — Сколько можно по пустыне носится?

— Таков наш долг, — чуть нахмурился Нашут-Фет.

— Знаю-знаю, — отмахнулась девушка. — Но мы ведь загодя подготовились к этому отдыху. Семь лучших наших отрядов защищают наш город и богиню, и еще столько же патрулируют границы. Неужели ты думаешь, что этого не хватит?

— А вдруг что-нибудь... — вздохнул наш тигр.

Я подошла к нему и понимающе приобняла, проговорив:

— Всем нам немного не по себе, когда рядом нет Баст, когда мы не в Бубастисе. Но это лишь грусть. И стоит позвать — богиня придет. Так почему бы нам не насладиться краткой минутой отдыха, когда за нами по пятам не бегают жрицы?

— О, да! — хохотнула Кашин. — Это выводит больше всего! Так что я собираюсь отдохнуть по полной! Кто за то, чтобы вечером устроить общие посиделки? Вот, единогласно! Можете же, когда хотите! Ладно, я пойду, у меня еще дела. Присоединяйтесь, а то без вас скучно.

— Чуть позже, — пообещала я.

— Ладно, — выдал, наконец, Нашут-Фет.

— А ночь можем провести у меня, — подмигнула я. — А то в походе не до этого. Ты как, сдюжишь?

— Я еще не растерял последнюю силу, — возмущенно фыркнул Нашут-Фет.

— Ну, мы же не изверги, чтобы лишать последнего.

— Вы посмотрите на нее! Она еще насмехается! — он фыркнул, сам расплываясь в улыбке. — Можешь, найти себе кого-нибудь до вечера? Зря что ли тут целая орава "племенных жеребцов" отирается?

— Да ну! Пусть Кашин их перебирает. Надоели.

— Что, на экзотику потянуло? Так вон, остроухий рядом.

— Тьфу на тебя еще раз! — отмахнулась я, на замечая заинтересованного взгляда эльфа. — Жаль, что Ирук с Венгильдой в Бубастисе остались.

— Хочешь сказать, тебе кроме них никто не нужен? — приподнял бровь Нашут-Фет.

— Вы мне все равно ближе.

— Это само собой, а в общем?

— Не знаю. Пока нет. Никто не смог меня настолько... заинтересовать. У меня есть дом и, пусть странная, но семья. Приключений же на задницу хватает и без любовников.

— Ха! Как у нас все запущено-то! — усмехнулся Нашут-Фет, но как-то понимающе. — А я иногда думаю, были бы мы трое так близки, если бы у нас в союзе было бы двое мужчин и одна женщина?

— Да, конечно.

— Откуда такая уверенность?

— Мне Баст как-то говорила. Она очень долго не знала, что мы будем именно мы, каков будет наш пол, но была уверена, что мы прекрасно уживемся, как кусочки одного целого. Один из критериев отбора.