— А как же! Неприятности с законом никому не нужны, — Харальд кивнул Таусенду и Пинкерсону. — Ну, стало быть... пора нам.
— И не забывайте предков! — добавил Дональд, погрозив пальцем лорду Блумберри и его семейству. Тот серьезно кивнул. — Да, вот еще что... Не вздумайте рыть у нас под боком, в развалинах особенно!
— Это вы об археологах? — уточнил я.
— О них, бестолковых, — предок нашел взглядом тех бедолаг, а они постарались слиться с обстановкой. — Не было тут отроду никакого форта!
— Какие ваши доказательства? — пискнул один из археологов.
— Да мы, в отличие от вас, постарались, откопали одного совсем уж древнего римлянина... — Харальд подал знак, и вперед выпихнули еще одного духа.
Был он довольно высок, плечист, носил доспехи и плащ. И шерстяные штаны — видимо, здешней зимой южному уроженцу было нежарко.
— Он, правда, по-нашенски не особо говорит, — добавил Дональд, хлопнув легионера (или кем он был) по плечу, — но на пальцах объяснил, что форта тут не было. Только временный лагерь, а потом, как зима пришла, его и того... свернули.
— Да, потомок, — поманил меня пальцем Харальд, — ты ж вроде языкам обучен, спроси у него сам!
Я честно собрался с мыслями и попытался сформулировать вопрос. (Повторяю, юридические термины я помню отлично, а вот с разговорной латынью у меня как-то не сложилось.) К моему удивлению, солдат меня понял (примерно с третьей попытки, что я считаю несомненным успехом) и даже ответил. Увы, на этом мои лингвистические достижения закончились — воспринять его речь на слух, а тем более перевести я не смог. Можно было привести в чувство священника, но что-то мне подсказывало — это не поможет...
— А как же наша находка?! — воскликнул второй археолог и, порывшись за пазухой, выудил фотографию того злополучного камня. — Как же цифра "М"?
Легионер смерил его презрительным взглядом, выразительным жестом дал понять, что никакого отношения к этому булыжнику гордые римляне не имеют, царственно запахнулся в плащ и удалился с высоко поднятой головой.
— Но что же тогда...
— А-а-а... — присмотревшись, хлопнул себя по лбу Харальд. — Эй, Бьярни! Бьярни, ты куда спрятался?
— Тут я! — отозвался от входа гулкий бас, и, раздвинув остальных призраков, нам явился помянутый Бьярни.
Он оказался выше Харальда головы на две и примерно в три раза шире. Клянусь, его бицепс в обхвате был... ну, пожалуй, как талия тетушки Мейбл. Без корсета. И нет, я не преувеличиваю! Должно быть, среди предков этого гиганта затесались пещерные медведи или там каменные великаны...
— Бывает, тело слабо, но дух силен, — объяснил Дональд, видя мое удивление. — Бьярни и в живом виде мог поднять над головой вола и пробежать с ним пару миль, а еще он был прорицателем, вот после славной смерти и того... возвеличился. Погляди-ка, Бьярни, похоже на твоё имущество?
— Похоже, — кивнул тот, посмотрев на фотографию. — Ну точно, это я тогда по пьяни руны-то рассыпал, а потом манназ не досчитался, пришлось новые делать... Точно, мой.
— Руны? Такого размера? — не выдержал я: булыжник был размером с мой кулак, не меньше.
— А что? — не понял Бьярни. — Мелкие не ухватишь, а такие мне в самый раз! Да и для пращи годятся, мало ли, дичину какую подбить...
Я счел за лучшее промолчать, а вот археолог не удержался.
— А как же орел? — он показал второе фото.
— А это я чайку детишкам накарябал, — подумав, вспомнил Бьярни.
— Он у нас мастер изобразить чего-нибудь, — ласково сказал Дональд и ткнул его в бок. — Помню, завидев носовую фигуру его работы, чужие корабли драпали против ветра впереди собственного визга...
— Славные были деньки! — согласился Харальд и окинул взглядом собравшихся. — Ну, нам в самом деле пора! Бывай, потомок, молодец, что не забываешь...
Я вежливо кивнул.
— Счастливого Йоля, хо-хо-хо! — добавили предки хором и растворились в порыве ледяного вихря.
Свечи вновь (сами собою!) загорелись обычным пламенем, тёплым и ясным, и только иней на полу и на спинках скамей говорил о том, что в церкви только что побывали призраки.
— Надо бы поднять отца Уайта с пола, простудится ведь, — сказал кто-то и нервно хихикнул.
Началась суета, а я вышел наружу. Неподалеку реял Хоггарт с семейством — мы обменялись приветствиями.
Я посмотрел вверх — уже стемнело, шел снег, издалека доносились истошные вопли вразумляемой предком миссис Ходжкин, и на душе было легко и спокойно, будто на меня в самом деле снизошел дух Рождества...
ЛАГУЗ6
Лагуз — рискуют люди
на утлой лодчонке
средь бескрайнего океана,
дикие волны морские,
как кони, узде не послушны.
(Древнеанглийская руническая поэма)
1.
После снежной зимы наступила прохладная весна, а за ней дождливое лето. Будто стремясь наверстать упущенное в прошлом году, природа разверзла небесные хляби, и прогулки мои то и дело приходилось откладывать. Затем я подумал, что этак все лето просижу взаперти, заказал себе зонт попрочнее, наисовременнейшие водонепроницаемые сапоги и дождевик и продолжил смущать взоры обитателей Блумтауна и окрестностей, разгуливая по округе в любую погоду.
Ларример ворчал, мол, я уже не мальчишка, чтобы бегать по лужам: этак можно нажить ревматизм, подхватить воспаление легких или что похуже, — но я отмахивался.
В один из таких пасмурных дней, когда тучи низко опустились над Блумтауном, а в воздухе висела мелкая морось, я привычно вышел из дома. На сей раз по делу: мне нужно было на вокзал. Так-то бы я с удовольствием прошелся пешком, но мои гости вряд ли оценили бы прогулку в таких условиях с багажом наперевес.
Мелкий дождь перешел в тропический ливень. Я ехал медленно, не ожидая встретить никакой помехи на дороге, а потому удивился, когда мне навстречу вдруг показался автомобиль. Серебристый капот, медленно выдвигавшийся из пелены дождя, казался бесконечным, он походил на блестящую спину громадного обитателя глубин, поднявшегося из морской пучины с приливом...
Заглядевшись, я едва успел затормозить — капоты разделяло буквально несколько дюймов. Вот это, я понимаю, была бы сенсация для блумтаунской прессы: на совершенно пустом вследствие непогоды перекрестке столкнулись два лимузина!
Кстати, чей бы это мог быть "роллс-ройс"? Вроде бы визита особ королевской крови мы не ожидали...
Тут кто-то в дождевике с поднятым до ушей воротником постучал в стекло, и я опустил его.
— Вик, ты, может, сдашь назад? — произнес Сирил, ухмыляясь во весь рот. — Иначе мы тут не разъедемся.
Хорошо, что рядом не было дам: от неожиданности я высказался совсем не куртуазно.
— Ты откуда взялся? — пораженно спросил я, хотел было выскочить из автомобиля, чтобы пощупать кузена и убедиться в его материальности, но вовремя вспомнил о дожде. Нет, я не опасался промокнуть, просто не желал ехать встречать гостей, напоминая водяную крысу.
В итоге картина нашей трогательной встречи оказалась немного подпорчена зонтами (с ними в руках несколько затруднительно обниматься и хлопать друг друга по спинам) и галошами.
Сирил выглядел... думаю, не преувеличу, если скажу — сногсшибательно. Он будто помолодел лет на пять, куда-то пропало немного капризное выражение лица, а еще кузен сбросил пару десятков фунтов, не меньше, и заметно загорел. (Не как я в былые годы, конечно, но более чем заметно для британского джентльмена.) Вдобавок он был одет с иголочки, не со столичным, а прямо-таки заграничным шиком. Одна булавка для галстука стоила, навскидку, больше, чем Сирил мне задолжал за последние пять лет (а он не стеснялся занимать без отдачи).
— Ты что, все-таки ограбил банк? — сумел я наконец выговорить.
— Не совсем, — еще шире улыбнулся Сирил. — Да, поздоровайся с Мирабеллой!
Задняя дверца серебристой машины приоткрылась, и мне помахали сразу две руки — побольше и поменьше.
Я подошел поближе, чтобы лучше видеть спутниц Сирила.
— Добрый день, миссис Ва...
— Кертис, — с обворожительной улыбкой поправила она. — Рада снова вас видеть... и, кажется, вы называли меня по имени?
— Ах да...
— Познакомьтесь — это Ванесса, моя дочь.
— Очень приятно, — выговорил я, дотронувшись до девичьих пальчиков. — Виктор Кин.
— Рада встрече, — прощебетала она, — наслышана о вас, мистер Кин!
Девочка (да какая девочка, почти девушка уже, ей, если мне не изменяет память, должно быть лет четырнадцать) оказалась очень похожа на мать. Ох, чувствую, лишится блумтаунская молодежь сна и покоя, когда Ванесса начнет выезжать!..
— Но когда вы... как и где? — довольно понятно сформулировал я вопрос, снова повернувшись к Сирилу. — И почему сбежали?
— Начну по порядку, — сказал кузен, поудобнее перехватив зонт. — Для начала... Вик, ты помнишь мамину свадьбу с полковником?
— Разумеется.
— Ты бы желал себе подобного?
— Боже упаси! — искренне ответил я.
— Вот и я не желал.
— А как же Мирабелла? — я покосился на нее.
— А я уже однажды прошла через эту пытку, — весело ответила она, — и не видела смысла повторять. Вам, мужчинам, проще, а нам... После бессонной ночи — всё думаешь, всех ли пригласили, кого положено, хватит ли угощений и шампанского, не подведет ли кто, не испортится ли погода, — с утра мучаешься то с прической, то с платьем... Потом сама церемония, все эти поздравления... и к вечеру ты мечтаешь уже только о том, чтобы упасть и уснуть. Желательно, в купе поезда, уносящегося куда-нибудь подальше от родственников и знакомых...
— Мы решили сократить цепочку и сразу перешли к свадебному путешествию, — пояснил кузен. — Это намного более практично. И приятно.
— Ты что, мерзавец, — прошептал я уголком рта, вернувшись к кузену, — всё приданое супруги спустил?
— Вовсе нет, — проявила остроту слуху Мирабелла. — Мои средства остались при мне. Мы, знаете ли, заключили брачный контракт... для общего спокойствия.
— Тогда за чей счет весь этот... — я обвел рукой лимузин и кузена заодно. — Вся эта роскошь?
— Ты еще роскоши не видел, — заверил Сирил, ухмыляясь. — За нами едет караван с подарками, а я решил прокрасться в город под покровом непогоды, незаметно... И надо же было с тобой столкнуться!
— Это судьба, — твердо ответил я. — Ты не увиливай от вопроса.
— Я и не увиливаю. О чем ты спрашивал-то?
— Ну, к примеру, где вы сочетались браком? — уточнил я, потому что сам забыл, с чего начал.
— В Гран-Суэрте, — застенчиво ответил Сирил и прикрылся зонтом. — Там женят кого угодно без лишних вопросов, документ вполне официальный, мы уже подтвердили его, как полагается. А что такого? Мы совершеннолетние, дееспособные, никаких препятствий к заключению брака не имеется...
Я пропустил это мимо ушей, зацепившись за название — эта деревушка на границе Мексики с Америкой, после того, как там прошла железная дорога, буквально за несколько лет разрослась в огромный город. А славился он прежде всего игорными и питейными заведениями!
— Понятно, ты не мог миновать Гран-Суэрте, — протянул я.
— Конечно, не мог, — вздохнул кузен. — У меня оставался соверен, как тут было не попытать удачу?
— И?..
— Я поставил на зеро, — сказал он.
— И?!
— Сорвал банк, — гордо ответил Сирил и приосанился.
Я еще раз окинул взглядом автомобиль, драгоценности Мирабеллы, припомнил слова о караване с подарками и мысленно присвистнул.
— Надеюсь, у тебя хотя бы хватило ума не потратить весь выигрыш разом?
— Ты бы лучше спросил, хватило ли у меня соображения еще пару раз проиграть, потом потихоньку уйти с деньгами и в тот же день сбежать из Гран-Суэрте в неизвестном направлении!
— Ну, судя по тому, что вы оба живы и здоровы — хватило...
— О да, — мечтательно произнесла Мирабелла. — Это было прекрасно! Изображать беспечных молодоженов, когда кругом гостиницы все прибывает вооруженных громил... Спешно переодеваться в мужское платье, стащенное у коридорного и уходить черным ходом среди ночи... Ночевать в товарном вагоне, а потом спрыгивать с поезда на ходу... И все это с четырьмя громадными чемоданами денег и ценных бумаг!
— Пятью, — подала голос Ванесса.
— Ах да, я забыла про твой крохотный саквояж, — улыбнулась Мирабелла, а я в очередной раз лишился дара речи.
— Постойте, вы что, и ребенка с собой взяли в этот... свадебный вояж по злачным местам?
— Ну да, а что такого? — удивился Сирил. — Между прочим, Ванесса отлично стреляет, Мирабелла сама ее обучала.
— И не только этому, — кивнула та.
— А что, в банк деньги положить было нельзя? — печально спросил я.
— Можно. Но слишком ненадежно, — пояснил Сирил. — И так две трети добычи пришлось зарыть в подвале той самой гостиницы, мы бы столько не унесли.
— Но мы всё забрали, — добавила Мирабелла. — Вернулись, загримировавшись — из Ванессы получился очаровательный мальчик, — переночевали и уехали на этот раз уже спокойно. Так забавно: никто даже не заподозрил, что деньги спрятаны буквально у всех под носом!
Я помолчал. Да-а-а... Похоже, Сирила действительно томила некая неосуществленная авантюра: недаром же он спьяну порывался ограбить банк! Тут, правда, обошлось без грабежа, зато приключений хватило вдосталь...
— Вы, главное, тетушке об этом не говорите! — спохватился я.
— Я не самоубийца, — ответил кузен. — Для мамы у нас заготовлена вполне благопристойная версия. Да и в любом случае она будет так рада тому, что я разжился небольшим состоянием, что не станет вдаваться в подробности. Хотя бы поначалу. Кстати, Вик, ты стоишь в луже.
— Спасибо, я уже заметил, — вздохнул я, взглянув вниз. В волнении я зачерпнул воды галошей, а это неприятно. — Что ж... Рад за тебя! За вас, я хотел сказать.
— И не забудь добавить что-нибудь поучительное на тему "легкие деньги до добра не доводят" или "легко пришло — легко ушло", — фыркнул он, — это очень в твоем духе! Нет уж, Вик, я зарекся играть. Единственный раз выпала такая удача — и довольно, незачем искушать судьбу...
— Я за этим прослежу, — добавила Мирабелла.
"Неужели я слышу разумные речи!" — восхитился я, но тут же вспомнил об их безумной эскападе и взял непроизнесенные слова обратно.
— А теперь, — сказал Сирил, — мы должны с триумфом явиться домой. Увидимся, Вик!
— Непременно, — я взглянул на часы и заторопился. — Удачи с тетушкой!
Надо же, в кои-то веки Сирил не попросил взять огонь на себя! Хотя... теперь он может себе это позволить, подумал я, поглядев кузену вслед.
Как хорошо, что он вернулся! На фоне его возвращения мои гости, полагаю, останутся незамеченными...
Дело в том, что я давно уже зазывал к себе Фрэнка Диггори, но он всё никак не мог выкроить немного времени, чтобы добраться до Блумтауна. Казалось бы, до Лондона рукой подать, ан нет, всегда находились дела поважнее: когда Фрэнк оказывался в городе, то, немного передохнув, немедленно начинал подготовку к следующей экспедиции, изыскивать средства на экипировку и тому подобное. А там, глядишь, уже паровоз стоит под парами, шхуна поднимает паруса, лайки рвутся с привязи, ревут верблюды — и Фрэнк исчезает в очередной дали, неважно, морской ли, снежной или пустынной.
