Волки Севера

— Что там происходит? — удивленно спросил Трой, — я понимаю, реквизировать продовольствие, или переночевать бесплатно, но это больше похоже на грабеж!

Действительно, гутоны деловито шныряли по домам, вытаскивая оттуда какой-то скарб.

— А на улице при желании можно рассмотреть несколько тел, не подающих признаков жизни, — заметил Грэг, — уж не пытались ли крестьяне сопротивляться? Это могло взбесить привыкших к безнаказанности гутонов...

В прочем, тут же выяснилось, что тела, подающие признаки жизни, в деревне тоже остались. Гутоны вытащили из дома несколько крестьян и быстро их рассортировали — пару молодых женщин зашвырнули обратно в дом, а остальных пинками погнали к неказистому дощатому сараю. Один из мужчин пытался сопротивляться, и его без лишних разговоров проткнули мечом. Остальных запихнули в сарай — в котором и так было много народу, судя по раздающимся изнутри крикам — и подперли дверь поленом. Когда двое гутонов подскочили к сараю с горящими факелами, Ярослав молча пришпорил коня, вытаскивая меч.

— Может, вмешаемся..? — прозвучал сзади голос Троя, после чего добрый мастер помянул Богов нехорошими словами — видимо, заметил, что его предложение несколько запоздало.

— Кэрита, оставайся тут, и за шпиком пригляди! — успел скомандовать Грэг, отправляясь следом за остальными всадниками.

Гутонов было около пятидесяти, да и действовали они довольно слаженно — не похожи они были на простую банду мародеров. Но это им не помогло — пехота может противостоять коннице только в плотном строю, ощетинившись копьями, а гутонские солдаты были заняты возней с безоружными крестьянами, и для этого им, разумеется, не требовалось боевое построение. Поэтому когда неизвестно откуда взявшиеся всадники пронеслись по деревенской улице, убивая каждого подвернувшегося под меч гутона, большинство уцелевших отреагировали совершенно правильно. А именно — бросились бежать. Те, что поглупее — кинулись за околицу деревни, словно забыли, что убежать от лошади не так-то просто. А остальные поспешно скрылись в домах, куда верхом на лошади не очень-то и заедешь.

Впрочем, всадники и не подумали догонять разбегающихся врагов. Трой спрыгнул с коня и выбил ногой полено, подпирающее дверь потихоньку разгорающегося сарая. Сарай действительно оказался битком забит народом — выбегающие оттуда крестьяне ошалело благодарили Богов и Троя, и как заводные кланялись всадникам.

— Что будем делать с гутонами, которые остались в деревне? — вопросил Грэг, отвернувшись от этой суеты, — они ведь не оставят крестьян в покое.

— Что-нибудь придумаем, — рассеянно сказал Ярослав, подъезжая к дому, в окне которого заметил мелькнувшую физиономию одного из солдат, — заткни крестьян.

Подождав, пока Грэг наведет порядок, артанец повернулся к дому и крикнул:

— Бросайте оружие и выходите, или узнаете на своей шкуре, каково это — сгореть заживо!

Кто-то из крестьян охнул — видимо, владелец дома — но иных возражений не последовало. Не последовало и реакции со стороны запершихся в доме гутонов.

— Факел! — громко скомандовал Ярослав.

— У нас тут бабы! — испуганно предупредили из дома, в доказательство подтолкнув к окну крестьянскую девку в разорванном платье.

— Ну и чем они вам помогут? — удивился Ярослав, неторопливо шагая к избе с горящим факелом в руке, — даю последний шанс — бросайте оружие в окно и выходите!

После небольшой паузы из окна полетели мечи и секиры, а из двери потянулись безоружные гутоны. Подскочившие охотники деловито связали гутонам руки, а Ярослав подозвал Грэга и попросил:

— Организуй селян, пусть отыщут другой сарай и отводят туда гутонов. Посидят, пока местный лорд не определит их в темницу...

Грэг кивнул и поскакал к крестьянам, а Ярослав начал не спеша переходить от дома к дому, тем же нехитрым способом выманивая наружу гутонов. За ним следовали остальные Волки и охотники, и никто не заметил, что выскочившие из крайних изб солдаты кинулись не куда глаза глядят, а четко в направлении, где ожидали Кэрита и Драго...

Драго со смешанными чувствами смотрел, как всадники галопом неслись в деревню. "А если бы на их месте был отряд Хранителей — стали бы они вмешиваться?", — подумал он. И пришел к выводу, что не стали бы — спокойно отправились к своей цели, так как в происходящем очевидно не было ничего мистического — обычные человеческие дрязги, к Ордену не имеющие никакого отношения. Вот если бы деревню жег темный маг — тогда другое дело... "Но что-то подсказывает мне, что темных магов в нашем мире не больше, чем кровожадных оборотней", — подвел черту под философские рассуждения Драго и посмотрел на девушку. Она нервно мяла в руках поводья, не отводя взгляда от происходящего в деревне. "Да ничего с ними не случится, разбегутся гутонские вояки как миленькие", — подумал Драго, но от выражения этой мысли вслух привычно воздержался — раз уж решил стать незаметной тенью отряда, то и шуметь лишний раз не следует.

Между тем, в полном соответствии с мыслями шпиона, из деревни выбежало полдюжины гутонов, удирающих с великой поспешностью. "А ведь они в нашу сторону бегут", — встревожился Драго, — "да и оружие не побросали..."

— Может, нам лучше присоединится к остальным? — обратился он к Кэрите, решив ненадолго забыть о собственном решении строго блюсти тишину.

Но девушка не обратила на эти слова ни малейшего внимания — она обернулась, сунула руку в седельный мешок и достала из него арбалет, который сразу же начала заряжать. "Ох, не нравится мне это", — подумал Драго, тревожно оглядываясь на приближающихся гутонов, — "у меня ведь даже оружия нет..."

Кэрита разрядила арбалет — к некоторому удивлению Драго, попав в одного из гутонов — и принялась ожесточенно крутить ручку, вновь взводя оружие. Но Драго видел, что она не успеет — гутоны были слишком близко.

— Проснись! — крикнул он девушке, направляя коня прямо на бегущих солдат.

Проносясь мимо чуть обогнавшего своих товарищей воина, Драго с силой ударил его ногой в лицо, с удовлетворением услышав хруст кости. Еще один гутон отлетел в сторону, когда в него врезался конь, а оставшиеся успели отскочить. И продолжали бежать к беспокойно топчущейся на месте кобыле, на спине которой сидела Кэрита, уже вставляющая в арбалет новый болт. Драго спрыгнул с коня рядом с оглушенным его ударом воином и позаимствовал у него кинжал и короткий меч. "Мне нужнее", — подумал он. Отработанным движением, почти без участия сознания, ткнул гутона кинжалом между ребер, запрыгнул на коня и заколотил пятками по конским бокам, торопясь обратно к Кэрите. Впрочем, девушка отнюдь не растерялась — она разрядила арбалет в лицо подбегающему гутону и пришпорила свою лошадь, но один солдат успел ухватиться за стремя. Подоспевший Драго полоснул слишком шустрого гутона чуть ниже шлема, почувствовал, что меч прошел сквозь бармицу и углубился в шею, и развернулся в сторону двух оставшихся солдат, которые заметно опечалились таким развитием событий. Задумчиво взвесив на руке кинжал, Драго направил коня прямо на гутонов, предоставив им право разбегаться, куда им удобнее, логично рассудив, что от всадника все равно особо не убежишь. Что и подтвердилось через несколько секунд, когда один из солдат получил колющий удар в грудь, а второй — кинжал между лопаток. Оглянувшись, Драго успел заметить, как Кэрита стреляет в гутона, которого он в самом начале схватки сбил конем, и удовлетворенно вздохнул — похоже, все обошлось.

Явившиеся на шум схватки охотники не без удивления посмотрели на разбросанные в художественном беспорядке тела, а Ярослав, осмотрев и ощупав Кэриту на предмет повреждений, повернулся к Драго и сказал:

— Знаешь, если ты вдруг захочешь сбежать, я, пожалуй, постараюсь этого не заметить.

— Даже не надейся, — усмехнулся шпион, — я очень сильно заинтересован в успехе вашей миссии.

— Зачем они это делали? — недоумевал Грэг, когда отряд выехал за околицу деревни, — ведь Гутлэндия и Хаттия не воюют, а истребление населения деревни — это совсем не то, что простое ограбление, на это глаза не закроешь.

— Кто их знает? — пожал плечами Трой, — Может, безнаказанность в голову ударила, может у их командира были личные счеты с хаттами, а может... хотя это совсем хреновый вариант...

— Выкладывай, — поторопил Грэг.

— Возможно, кто-то из гутонской знати хочет развязать войну с Хаттией... И все это грязное дело задумано как провокация.

— Не сходится, — покачал головой Ярослав, — есть куча деревень рядом с границей — жги сколько угодно. Зачем забираться вглубь страны?

— Есть немаленькая вероятность, что ближайшие к границе земли уже кто-то рассматривает как свою собственность, и портить ее не желает, — предположил Драго.

Услышав за спиной крики, Ярослав обернулся и увидел языки пламени на том месте, где располагался сарай с пленными гутонами. Похоже, крестьянам понравилось смотреть, как горят сараи...

Возвращаться в деревню и пресекать народное веселье никто не пожелал.

По пути Трой, отнюдь не страдавший излишней доверчивостью, начал допытываться у Драго, почему он не воспользовался удобной ситуацией и не сбежал.

— Потому что вы не похожи на тех злонамеренных существ, какими вас представляют старшие братья ордена, — ответил шпион, — Последней каплей, переполнившей чашу моих сомнений, стало то, что вы не рассуждая бросились спасать жителей деревни — которые для вас совершенно чужие. Я уже давно размышлял, почему Хранители забыли о существовании реального врага — Проклятых — и обратили самое пристальное внимание на темные силы вроде ведьм, колдунов и... оборотней. То есть, на тех, о ком постоянно рассказывают страшные истории, но в жизни мало кто встречает... И пришел к неутешительным выводам — орден заставили забыть про Врага. А если это так, то глупо думать, что сами Проклятые не приложили к этому руку... Вы направляетесь туда, куда вас и желали заманить старшие братья ордена. Возможно, именно там удастся найти ответ на вопрос — были наши старейшины введены в заблуждение, или же они управляются чужой волей. И тогда можно будет решить, как действовать дальше, чтобы очистить орден Хранителей, чтобы он вновь мог служить щитом, защищающим человечество от Проклятых...

Глава 35. Большая политика — 3

Бехрем торопил воинов, заставляя делать длинные переходы. После того, как до армии дошла весть, что проклятые артанцы разоряют стойбища и — самое страшное — угоняют стада, почти половина степняков развернулась и отправилась на восток, наплевав на приказы вождей и волю старейшин. После этого и речи быть не могло о продолжении удара по Артании — а что, если и остальные степные воины поспешат домой? Бехрем счел нужным двигаться как можно быстрее, в надежде, что гонцы из степи не догонят армию и не смутят умы воинов пока еще послушных племен.

Орда уже шла по берегам замерзшей Малой Руны, и скоро ударит по Куябе — воинов еще много, и победа неизбежна. Но все-таки жаль, что не удалось как следует ударить по восточной части проклятой Артании...

Убедившись, что последний из отрядов степняков направился по руслу Малорунки, Радивой задрал морду к небу и громко завыл, объясняя, что добыча идет прямо в засаду. Закончив, он встряхнулся — не озяб, густой серый подшерсток греет так, что куда там той печке, просто оцепенел малость, ожидая, пока вся степная сила пройдет мимо его наблюдательного поста — и не жалея лап помчался к охотничей заимке, где его ждали конь и оружие. Глядишь, еще и успеет поучаствовать в бою с ордой.

К Бехрему приблизился гонец на быстром вороном коне, поклонился, не покидая седла, и доложил:

— Впереди враги, тархан . Они построили засеку, лошади не смогут пройти.

— Засеку, — мрачно повторил Бехрем, и махнул рукой, приказывая гвардейцам-ларисиям следовать за ним.

Все венеды обожают устраивать засеки на пути врага. Засека — это просто-напросто заграждение, устраиваемое из деревьев, поваленных крест-накрест вершинами в сторону противника. Сама по себе засека — штука неприятная, но вполне преодолимая. Трудность в том, что за ней, как правило, сидят сердитые артанцы или куявы...

Посмотрев своими глазами на это примитивное препятствие, Бехрем приподнялся в седле, чтобы скомандовать воинам спешится и разобрать завал. Но не успел — из леса на левом, крутом берегу Малорунки полетели артанские стрелы. А следом ожил и лес на пологом куявском берегу — из него предостерегающе высунулись хищные наконечники копий, а потом полетели стрелы, несколько разбавленные короткими болтами от куявских самострелов.

Лед окрасился кровью, степняки в панике заметались, и тщетно казарские командиры пытались навести порядок — их приказы тонули в криках раненых людей и лошадей. Бехрем понял, что еще немного — и степняки бросятся назад, и это навсегда похоронит мечту о возмездии...

— Вперед! Разобрать этот завал! — закричал он гвардейцам, и сам показал пример, послав коня к засеке.

И успел увидеть, как из-за поваленных стволов поднимаются куявские воины с заряженными тяжелыми самострелами и практически в упор стреляют по гвардейцам. А потом тяжелый болт пробил голову казарского тархана, и он уже не видел, как на бегущих в панике степных воинов обрушивается зашедшая с тыла старшая артанская дружина, и окруженных со всех сторон степняков начинают быстро и деловито истреблять.

Задумчиво посмотрев на тянущийся к небу столб дыма, Радей одел шлем и буркнул:

— Степняки прошли крепи. Скоро начнем...

— Что, и коровенок оставим без присмотра? — насмешливо спросил Вадим.

— Чудак человек, — печально покачал головой сотник, — да эти степные скотинки — наше главное оружие!

С удовлетворением посмотрев на удивленное лицо куява — небось думал, что мы стада по всей степи на продажу собирали? — Радей поучительно сказал:

— Вот в чем ваша, куявов, беда — вечно придумываете всякие сложности для такого простого дела, как война. И забываете, что врага можно победить самым простым и незамысловатым оружием. Например — коровой. Потому что одна корова — это обычная рогатая скотина, а много коров — это, брат, уже стадо! А если вспомнить, что наша сотня — далеко не единственная, вернувшаяся из степи с добычей, то поймешь, то стадо весьма огромное...

Торопящиеся выручать свои стада степняки отнюдь не старались двигаться единой волной — набег для них закончился, и всадники разбились по родам, каждый из которых торопился к своей цели. Миновав цепь пограничных укреплений Артании, они утратили всякую осторожность и помчались без оглядки, изо всех сил торопя коней — ведь утрата стада означает смерть для рода.

Когда артанцы разом издали громкий волчий вой, испугались не только коровы, но и некоторые куявские воины. Но куявы, в отличие от коров, не побежали в панике, а только с недоумением посмотрели на союзников — а иные и пальцами у виска повертели, по достоинству оценив старания артанцев. А те не успокоились — начали подбадривать уколами копий недостаточно пугливых животных, не прекращая при этом орать и зверски завывать. И стадо тронулось, стремясь уйти от источника опасности, медленно но верно набирая скорость.