Хм, ничего пока толком не понимаю. К чему мне такие подробности, или всё-таки старик пытается меня обхитрить? Но причина такого откровенного разговора с перечислением титулов — своего и вассала Империи — также неясна?
Ладно, послушаем, что он ещё скажет, а любая информация из его уст, мне только на пользу — всегда пригодится. Хотя пока и не знаю для чего? Но должен же я разобраться в устройстве этого мира, раз меня закинули сюда, неизвестно кто, и найти своё место — занять ту пустующую нишу, которая пока неясна мне, как и всё, почему это происходит именно со мной?
Слушаю дальше и вникаю — во всяком случае, стараюсь. Старик продолжает:
— Кесарь приходится мне родственником по линии донны Желанны — и её кузен...
Обана! А она — его племянница! Ах...ренеть...
— Надеюсь, вы понимаете меня? — выдаёт старик.
Я чуть отвлёкся, поэтому заявляю нагло в ответ:
— Нет, не совсем...
— Я её попечитель, а она — моя подопечная, и почти что уже совершеннолетняя...
А, кажется, начинаю понимать тебя, дядюшка: за девку испугался! А причём здесь я? Ведь всего-то и упала на меня, а не запала. Хотя стоп! Отмотать плёнку хроники событий назад! Вспоминаю тот её девичий взгляд — до крика. Точно, так и есть — она смутилась — я поразил её! Вопрос чем — не своей же красотой? От меня и сейчас разит как от бомжа — не мылся, чёрт знает сколько времени с момента последнего купания в реке при переходе по ней на шлюпе до пристани столицы северного региона.
— Поздравляю... — срывается у меня с языка. Одно слово — Чудак.
— С чем?! — недоумевает старик.
— Выдадите свою донну за достойного жениха и...
Балдрик заинтересовался тем, что я имел в виду под буквой "и", потребовав откровенного продолжения.
Вот и всё, сэр Чудак, попал ты впросак, и отпираться поздно, вали, что в голову взбрело, вдруг удастся умилостивить старика. Хотя этого вояку-служаку — вряд ли, но терять всё равно уже нечего, кроме головы, а с ней и жизни. Рано или поздно всё равно неизбежно случиться то, что принято называть смертью, а с момента рождения только о ней и разговоров, особенно у стариков. Так что поговорим о жизни.
— И... нарожает вам кучу внуков. Они и сменят вас на вашем посту — один из них — старший отпрыск. Будем надеяться: им окажется мальчик — первенцем...
Старик ещё больше насторожился. Чтобы услышать такое, да ещё от наёмника...
Но я ж Чудак, к тому же сэр. Назвался я им. И зачем? Это наверняка и насторожило старика — моё заявление о женитьбе и детях. Никак рассылали послания женихам, а кто явился из знатных особ — я, да и то с кольцом рабской обязанности в лице наёмника. Ах да, ещё лорд со своей небритой мордой бомжа. Хотя, наверное, я уже и сам зарос не хуже него.
Даже и не знаю, что на всё это сказать старику?
— Что-то мы не о том с вами толкуем, дорн Балдрик. Оба воины...
Хм, я заинтересовал старика, тот повёл в удивлении бровью, неожиданно встал из-за стола и вытащил клинок из ножен.
Всё, — понимаю я: — Его меч — моя голова с плеч!
Не тут-то было. Дорн решил проверить моё фехтовальное искусство на клинках.
— Предупреждаю: я сражаюсь с двумя, — намекаю я вздорному старику на то, чтобы он вооружился для приличия хотя бы щитом.
Однако вместо этого Балдрик ухмыляется надо мной, и подбирает длинный подол накидки-плаща.
Ну, как знаешь, старый хрыч, сам сделал свой выбор!
Получив назад сбрую и оружие, я выхватываю оба клинка, и кручу, выворачивая кисти. О я даю, а уже умею. И надо же — получилось. Даже где-то в глубине души сам себе удивляюсь, словно у меня выросли крылья.
Один клинок я выставляю перед собой, и держу чуть на бок, а иной отвожу за спину, имитируя что-то сродни в будущем при выпаде атаку вертушкой. А ведь её и задумал осуществить, да только манёвр не прошёл, старик просто сделал шаг в сторону и уклонился, уйдя с линии атаки, зацепил меня в спину — удар пришёлся в панцирь.
Я обернулся. Старик ухмыляется.
Это пока, — думаю я про себя. — Но надолго тебя, хрыча, со мной не хватит. Я молод, а ты стар. И не супер-стар...
Атакую, на этот раз уже не бездумно, а замедляю темп при первом же выпаде и сам уворачиваюсь от контрудара старика с последующим выпадом.
Балдрик не торопиться меня добивать, продолжая сложную атаку, элементы которой мне неизвестны, но один я уже раскрыл — и самый простейший.
Мои подозрения не напрасны.
— А ты ловкий, сэр Чудак, и быстро схватываешь всё налету.
— Ну так, наёмник... терять кроме жизни да рабской обязанности больше нечего ... — огрызаюсь я.
Проверку пока не прошёл, но сейчас точно старик повторит её ещё раз в отношении меня. Для него схватка, это как детектор лжи, если я знать, то должен владеть оружием в совершенстве или хотя бы уметь им сносно фехтовать.
А я пока что не подтвердил ни то, ни другое, то есть не провалился, но уже на волосок от позора — не иначе.
Силюсь припомнить то, чему меня учила Кукумэ — азам, а заодно припоминаю, как она валила морфов.
Старик едва не застаёт меня врасплох, я еле успеваю отскочить, но не устоять на ногах, проскальзываю в ноги к нему, как учил уже гном у барака, и...
Балдрик укрылся от меня плащом, я своим клинок распорол его ткань.
Нас отвлекает стража, в дверь врываются "жнецы" — парочка, оба кидают недоумевающий взгляд на старика, и только после уже реагируют на меня.
— Не лезть! Я сам... — командует им Балдрик. — Прочь...
Стражи повинуются беспрекословно. Ай, да старик! Не хрыч, коль столь славные вояки служат ему точно верные псы. Чем-то же их поразил, а и моё воображение нынче. Довольно прыткий он для старика, этот дорн Балдрик.
Продолжаем упражняться с ним: я делаю заход за спину дорна с манёвром, подсмотренным у Кукумэ, и... наши клинки скрещиваются, высекая каскад искр.
Вспышка на миг ослепляет меня, старику этого достаточно, чтобы плащом отразить с моей стороны выпад вторым клинком, так ещё и руку мне заплёл, а затем и самого стремиться запутать в нём.
А вот хрен те старый — в зубы...
Мы валимся с ним на пол и начинаем качаться, того гляди: перейдём на рукопашный стиль кулачного боя. Доходим до мордобоя, бить старика я не могу, и зря, он сам бьёт меня по лицу. Едва успеваю отвернуть голову, чтобы не получить по носу, а то ведь свернёт его мне на бок — сломает хрящи, тогда я точно стану знатным "красавцем".
Удар приходится мне в скулу, и новый — в зубы, щёлкаю ими или клацаю — уже не помню и не соображаю. Всё, меня захлестнули эмоции — адреналин не просто кипит, а клокочет и бушует в крови.
Я перехватываю инициативу, а с ней руку старика, и оказываюсь на нём верхом. Бой на этом окончен. Я... проиграл. Но как же так? Старик перехитрил меня, он сунул мне кинжал в живот. Или я сам напоролся на него?
— Сдаёшься?
— Русские — никогда! На не того напал!
— Тогда прощайся с жизнью...
Я обескураживаю старика тем, что хватаю одной рукой за лезвие, а иной, сжатой в кулак, бью как должно. И...
Меня снова валят "жнецы". Да сколько можно издеваться надо мной? Где же свет? Включите что ли его! Кто-нибудь, кто слышит меня, а там, куда обращаюсь с очередным посланием в виде СМС — не хотят откликаться и кликать мышкой. Ещё бы — я ж вам не юнит в аркаде или он-лайн игре в "Варкрафте", а то ещё где — становлюсь всё более неуправляем. Вот мои сторонние наблюдатели и пытаются меня приструнить.
Слышу чьи-то тихие голоса на уровне шёпота. И кто это может быть? Усиливаю резкость поступающего звука — напрягаю слух — и слышу знакомые до боли голоса. Я среди своих — наёмников.
Меня поднимают — мне голову — и дают пить. Жадно глотаю талую воду, и кашляю. Всё, я почти уже пришёл в себя, даже глаза открыл, хотя один немного оплыл.
— Эко тебя... — вздыхает Ёр-Унн. — А кто? И за что?
— Вздорный старик... — краток мой ответ с намёком на дорна Балдрика.
— Это всё, что видел, а слышал? У него был? И где? А о чём разговаривали?
— О жизни... — выдыхаю я.
— Он грозился убить тебя?
— Да нет, скорее я — его, и едва не сделал это. Хотя...
— Что? И было там между вами?!
— Ой, что было с дорном, а донной...
— Ты видел её?!
— Как сейчас тебя и Кукумэ, — отвлёкся я на амазонку в знак благодарности за учение и подсмотренные у неё приёмы, ведь прошли — выручили отчасти.
Вдруг вспомнил про порезанную руку. Забинтована — аккуратно. Вопрос: кто наложил мне повязку? Наёмники так искусно не стали бы, да и подобной тканью не владеем мы, в лучшем случае грубым сукном.
Я чуть отвлёкся. Наёмники напомнили мне про разговор и свой вопрос.
— Дальше — не томи, сэр Чудак! Что там было у тебя с ними обоими?
— Вот всё вам расскажи! Ишь вы какие... любопытные!
А ведь инициатива сейчас исходила от амазонки. Она ревнует меня — не иначе. Боится потерять или в чём ещё выражен у неё интерес ко мне? Будем разбираться.
— Старик разобрался с тобой?
— Ну не я же с ним! Да последний удар был за мной... — вспомнил я одну подробность, что стала ошеломляющей новостью.
— Ты бился с ним на кулаках?! — загудела толпа наёмников в одном бараке со мной.
— С начала на клинках... — неожиданно ощутил я себя кем-то сродни национального героя-выскочки.
Одно слово — Чудак. Чем и заинтересовал не только дорна, но и бродяг, а сразу подкупил своей простотой и доступностью, даже одну особу, про которую утаил. Да где там, тем более от иной женщины — нереально.
Кукумэ снова завела разговор про Желанну.
— А что у тебя вышло с донной?
— Да ничего, — отмахнулся я от неё, как от назойливого паразита. — Вышла и налетела на меня — вот и вся моя история... любовная!
— Ты что-то недоговариваешь... — ухватилась Кукумэ за моё отрицание того, чего она так жаждала услышать.
— Не ревнуй меня к ней, она не стоит тебя — даже твоего мизинца! Как амазонка, ты мне сейчас более симпатична, а неровен час, погонят нас отсюда туда, и сами уже наверняка догадываетесь куда, — больше не сомневался я: нам заказана прямая дорога в горы на перевал в качестве отряда разведки с билетом в один конец на край света, где мне окончательно кое-кто выключит свет.
И точно в подтверждение моим словам и мыслям в барак ввалился "жнец", поинтересовавшись состоянием дел — у меня.
— Как там ваш атаман?
Бродяги встали на мою защиту, готовые умереть все без исключения прямо сейчас, если вздорный старик опять выкинет очередной фортель — двинули угрожающе на рыцаря.
— А сами? — осадил он их. — Готовы к вылазке в горы?
Мои бродяги так и встали перед ним, замерев на расстоянии вытянутой руки с оружием.
— Нет... — выдал я как атаман, подав голос в защиту своей ватаги.
— Что вам необходимо для полной боевой готовности?
— Карта и...
Я вызвал смех у "жнеца".
— Получите проводника! Это всё или имеются ещё какие-нибудь проблемы, а готов устранить на раз, — взялся он за "молотилку-палаш".
— Сбруя нужна! И оружие! — потребовал я от "жнеца" произвести обмен трофеев на "пятаки", и заглянуть в оружейную лавку, если таковая имелась в форте на заставе.
Как ни странно было, но "жнец" нам уступил, даже по имени представился, когда мы остались с ним почти что одни, если не брать в расчёт гнома в лице казначея ватаги бродяг.
— Арн... — повторил Ёр-Унн, и фыркнул так, будто перед ним не рыцарь из элиты, а морф из числа горных "джигитов".
У гнома все записи и трофеи.
Больше никому из числа наёмников кроме нас не разрешили разгуливать по заставе даже на первом ярусе за валом с деревянным поясом крепостных стен и башен. Но и нам далеко идти не пришлось, мы заглянули на одно весьма примечательное подворье, где принятая мной поначалу башня, оказалась массивной трубой-домной кузнечной мастерской, а одновременно явилась и оружейной лавкой, где хозяин, мастер-кузнец своего дела, одновременно являлся ещё и барыгой-менялой. Это был гном.
Не знаю: плохо или хорошо? Поэтому я мельком покосился на своего гнома — Ёр-Унна.
Один недомерок смерил взглядом другого, и никто ничего из них не сказал друг другу.
Странно, очень странно и непонятно — мне. То ли они решили не раскрывать своих истинных чувств, то ли действительно не было повода выказывать их. Один ведь из них наёмник, почти что раб, а другой поселенец — вольный обитатель Окраин Империи, и сам сделал выбор, где ему поселиться.
— С чем пришли? — уставился тот, кто даже не представился.
— С тем самым, Яр-Гонн, — кивнул Арн на меня. И представил: — Это атаман, сэр Чудак...
Гном-кузнец сразу же переменился в лице.
— А... уже наслышан...
— Это о чём же? — наехал на него "жнец", давя не только "интеллектом", но и вот-вот готов был иным доступным ему образом.
— Да так, ни о чём, а люди на заставе болтают... — извернулся Яр-Гонн.
— Доболтаются они у меня... на виселице!
Дальше можно было уже не продолжать, все поняли всё, и то, что кого ждёт в ближайшем будущем, если оно будет у нас в силу известных причин, имя которым — морфы.
— Нам бы совершить обмен... — выступил я в роли заинтересованной стороны — гостя.
— Пятаки притащили? — покосился Яр-Гонн не на меня, а на Ёр-Унна.
— Будешь брать или как? — не удержался мой казначей.
— Ну, давай, кажи товар... — изобразил Яр-Гонн недовольство на лице.
— Куда сыпать? — огляделся Ёр-Унн по сторонам.
Собрат указал ему на бочку, перевёрнутую вверх дном.
— Сюда...
Они и стали разбираться — торговаться — относительно "пятаков", а я тем временем заинтересовался кузницей. Там также работали гномы, и в поте лица кувалдами и молотами, а кое-кто постукивал молоточками — ковали оружие и доспехи.
Арн отозвал меня в сторонку и указал в направлении стены с готовой продукцией. Там было на что посмотреть, рядами стояло обычное рукопашное оружие (мечи, копья, "молотилки"), а мне требовалось стрелковое — для меня и моего отряда. Соответственно нас, наёмников, интересовали цены на него, и боеприпасы к нему.
— Вот тут луки... — нашёл их для меня Арн.
— А где арбалеты? — дал я сразу понять ему: ничем другим он меня не заинтересует. Лишь то, чем там закончится торг у гномов? А давно уже шушукались одни, и подозреваю о чём-то своём — и было им теперь поговорить без посторонних ушей и глаз. Но как только мы обнаружили себя перед ними, тут же затихли и даже поворчали, ругаясь, скорее для виду.
Я это нутром почуял — на уровни интуиции.
— Как успехи? — поинтересовался я у "казначея". — На что хватит "монет"?
— Смотря, что собрались брать... — опередил его с ответом Яр-Гонн.
— Арбалеты — имеются?
— Ну... найдём, — покосился он на Арна.
Неужто это контрабанда? Или Яр-Гонна в первую очередь обязали поставлять их воинам дорна? Или для этого просто требовалось разрешение Балдрика, а возможно и его начальника стражи?
Тот уступил нам, не надеясь, что у нас будет достаточно денег для обмена.
Цены нас приятно удивили — и почему-то снизились? Это я прочитал по удивлённому лицу "жнеца".
— Что-то не так? — заинтересовался я.
