Бурное проведение времени было весьма популярным способом организации труда, использовавшимся ночной сменой. Огромного количества нервных клеток стоило Коре убеждение коллег в том, что она подобным образом поступать не собирается...
Прошёл час, а может, и два.
В очередной раз загудел автомат, продававший газировку — Горана вздрогнула, открыла глаза:
-Ты кто? — сурово воззрилась она на Кору.
Ответом стала чуть заметная улыбка.
Фехтовальщица застонала, снова опустив веки.
-А я где, а?
В этот раз голос очнувшейся прозвучал почти умоляюще.
-В спорткомплексе, — сжалилась девушка.
-Да? — гостья слабо удивилась. -Ничего себе...
Ей хотелось спросить о многом, но по мере отрезвления всё сильнее пробуждался стыд. Тренерша подняла левую руку, пытаясь обнаружить на ней часы. "Ролекса" не было. Провела по карманам мастерки — ни ключей, ни денег. Придётся теперь ждать, пока появятся ребята, одалживаться. Горана страшно не любила одалживаться...
"А ещё вопрос, какой сегодня день, вдруг воскресенье и вообще не придёт никто? ... Но всё-таки, как я сюда попала?..."
-Держите, я закрыла машину.
Фехтовальщица увидела хорошо знакомый брелок в руке смутно знакомой девушки, тихо вымолвила "Спасибо".
Ключи от машины и дома.
И в этот миг она вспомнила...
В каком-то фильме видела операторский приём, показывающий воспоминания — яркая вспышка и чёрно-белые кадры следом. Получилось примерно так же.
К дому подкатил "вольво", но вместо мужа из машины появился Мирослав. Он медленно шагал по дорожке, а потом Горана увидела его глаза...
-Прими наши соболезнования... Душана больше нет.
-Как это случилось?
Вдова пока могла держать себя в руках.
-Как? — Мирослав замялся. -На Раковской он увидел, как зелёный "мерс" на переходе сбил человека, буквально переехал его. Кинулся в погоню, через пару минут прижал к обочине, в одиночку выскочил задерживать водителя — и нарвался на пулю...
-Понятно... — всё ещё бесстрастно пробормотала Горана. -А откуда подробности, видел кто?
Мирослав потупился.
-Ну?! — она уколола собеседника вспыхнувшими яростью глазами.
-Я ехал с ним, и ещё Радован... Только мы не успели добежать до "мерседеса"...
-Так, хорошо, спринтеры из вас хреновые. А номер запомнили?
-Кой чёрт номер... я рыло его видел, это Гамид, он тут на рынке торгует!
-И что вы сделали дальше? — прикусив губу, вдова уставилась на приятеля мужа прокурорским взором.
-Мы сообщили в полицию, но муслим успел написал заявление, будто у него угнали машину и есть пятеро свидетелей — божатся, что ублюдок в 13.40 сидел на свадьбе, а оружия вообще никогда в руках не держал...
-Ты уверен, что стрелял именно Гамид?
-Конечно! Этот урод вконец обнаглел!
-Так что вы решили? — Горана принялась нервно глодать ногти.
-Ну что... это дело полиции, пусть они...
Вдова замолчала. Других пояснений не требовались.
На похоронах было много народу, звучали гневные и воинственные речи, ораторы выражали непоколебимую уверенность в том, что подлые убийцы будут в ближайшее время найдены и преданы суду.
А чего их искать-то...
Но когда Горана подходила к сослуживцам мужа и спрашивала о Гамиде, они отводили глаза. Радован вообще сказал, что накануне торгаш со своими бандитами явился к нему домой и угрожал — попробуй, мол, дать против меня показания — всю семью вырежут ...
Яснее ясного.
Мужики струсили. Лётчики, пусть и гражданские — а испугались самым позорным образом!
Вдова приехала домой поздно, от безысходности откупорила "Баллантайн", добыла из шкафа пистолет мужа, села в "вольво" и поехала к Гамиду.
То, что она не знает адреса, девушка вспомнила уже мчась по ночному Савиллю.
Улицы сменяли одна другую, а количество напитка в квадратной бутылке постепенно уменьшалось. Примерно ко второй трети её объёма фехтовальщица пообещала себе, что обязательно найдёт и своими руками уроет подонка.
А потом она очнулась в спорткомплексе...
"Охранница сказала — машина была открыта... а ведь там пистолет!"
Горана вскочила, нетвёрдо ступая, заторопилась к стоянке. "Вольво" мигнул габаритами, она сразу открыла правую дверцу и холодными пальцами пошарила в бардачке.
Отлегло. "Црвена Застава" была на месте. Понюхала ствол, выщелкнула магазин, дёрнула затвор. Патрона не было даже в стволе. Ну ладно, хоть вчера она ни в кого не стреляла, в таком-то виде. Могла натворить дел.
Вернула "Z-10" на прежнее место. Взгляд натолкнулся на бутылку, и фехтовальщицу замутило, бросило в жар. Подобрав бесполезную ёмкость, она закрыла авто и вернулась, по пути выкинув посудину в урну. В таком состоянии вести машину было совершенно невозможно.
Через дымчатые очки и стеклянную стену на неё задумчиво и, как показалось, с сочувствием смотрела девушка в полувоенной форме.
-Вас как зовут? — тренерша решила заговорить.
-Кора.
В голосе охранницы тоже не было и следа насмешки.
-А меня — Горана.
-Я знаю, вы тренер по фехтованию.
-Скажите пожалуйста, Кора, я вчера приехала сюда одна?
-Да... только это было не совсем вчера. Часа два назад, на рассвете...
Завершение вчерашнего дня и вся ночь в памяти Гораны совершенно не сохранились.
Невзрачная лицом, но по-спортивному крепенькая охранница вдруг показалась чем-то симпатичной, захотелось уткнуться ей в плечо и расплакаться. Фехтовальщица удивилась столь необычному ощущению, поколебалась несколько секунд...
-У меня позавчера мужа убили. Это сделал керкир, и я разберусь с ним.
Черты молодой вдовы заострились, в глазах всколыхнулась чернота, лицо сразу осунулось.
-Сначала я прострелю ему колени — одно, а потом другое... — мечтательно воздев глаза, тренерша ритмично, как в танце, покивала головой. -Потом плечи...
Она резко повернулась, заглянула Коре в лицо, ожидая увидеть испуг.
Ничуть. За маленькими прямоугольничками стёкол в металлической оправе было только сочувствие и понимание.
Для Гораны и этого показалось вполне достаточно, но пожарница, немного помолчав, сказала:
-Может, мы сможем чем-то помочь. Я поговорю с сестрой, подходите в четверг, у меня будет следующее дежурство.
Конечно, Кора допускала, что всерьёз девушка не помышляет о мести, и это всего лишь клубятся в её голове недовыветрившиеся алкогольные пары...
Разговор между сёстрами состоялся, но предложение помочь Горане не вызвало особого энтузиазма у старшей.
-Нас всё равно не пускают на фронт, а так — будем делать то же самое, и ни от кого не зависеть! — излюбленным методом воздействия Коры была логика. -Смотри, ведь в отряде нам бы пришлось подчиняться, а этого ты, по-моему, не умеешь.
-Ну почему, — возразила Йенс. -На службе каждый кому-то подчиняется, на том стоит дисциплина... Конечно, с нею у меня бывают проблемы.
-В общем, подумать надо, — неожиданно подытожила всегда импульсивная сестра.
-Да времени много, впереди целых трое суток, — согласилась Кора.
Но, как известно, человек только предполагает...
Утром в среду их разбудил звонок. Спросонья Кора всегда отвечала по телефону голосом, от которого у вампиров кровь застыла бы в глотке.
Звонили с КПП.
-Метович! К вам тут девушка... Горана Волич... Просит пропустить.
-Горана Волич, — вслух повторила для сестры Кора.
-Она одна? — чуть более человеческим тембром справилась у трубки.
-Одна... на машине, — добавил не менее сонный часовой.
-Пропустите...
Левый глаз Йенс смотрел на сестру с немым, но глубоким укором.
-Я не приглашала её, и тем более, не давала адресов, — младшая начала оправдываться.
Сестра потянулась в постели, потом, словно кошка в хищном броске, одним движением выпрыгнула из-под одеяла. Если б так поднималась с кровати Кора, сердце у неё, наверное, тотчас выскочило бы из груди.
-Как говорили в Беране, "незваный гость хуже неверного"... Или лучше? — улыбнулась Йенс.
-Сейчас узнаем...
Кора набросила длинный халат, затянулась поясом. Старшая, уже в спортивных штанах и майке, нащупала пистолет на полке в прихожей, дослала патрон в ствол и принялась открывать двойные двери. Эльга спала, её не хотели беспокоить звонками.
Длинноногая Горана взлетела на второй этаж через три ступеньки. Кора ждала на пороге, а когда фехтовальщица оказалась в прихожей, за её спиной Йенс бесшумно сошла по лестнице вниз. Покрутилась вокруг "вольво", заглянула в кабину — какие-то сумки, пакеты. Огляделась по сторонам...
Старшая вернулась в квартиру, увидела, что сестра отпаивает гостью чаем. Зубы девушки чуть слышно постукивали о край фарфоровой кружки, а судя по свежим царапинам на лице и беспорядку в одежде, недавно ей пришлось пережить неприятность.
Увидав Йенс, Кора поднялась:
-Это Горана, я говорила о ней.
Коротко кивнув, хозяйка протянула руку, пожала сухую горячую ладонь.
-Рассказывайте, что случилось.
Щедро сыпанула себе заварки, налила кипятка и прикрыла поилку блюдцем.
-Я как обычно легла спать, — вздохнула фехтовальщица, отставляя кружку. -А проснулась оттого, что на голове очутилась подушка. Тут же мне вывернули левую руку и схватили за лодыжки. Наверное, спасла большая кровать, от края до правой руки было не добраться сразу...
Пожалуй, для фехтовальщицы она казалась слишком мускулистой. В этот раз не успела накрутить волосы и выглядели они примерно как старая мочалка. Сквозь лёгкую ткань тонкой белой майки — наверное, в ней и спала — ясно виднелись полушария грудей с дерзко торчащими сосками. Красные эластичные брюки от спортивного костюма Коре были уже знакомы.
-Я как-то сообразила не дёргаться всеми четырьмя, действовала только правой — схватила под подушкой пистолет, стала стрелять куда попало. Все закричали по-керкирски, вмиг разбежались, как тараканы. На улице зашумел мотор, потом стало тихо...
Девушка сидела вплотную к столу, и её левая рука недвижно лежала на белом пластике. Запястье посинело и заметно распухло.
-Вскочила, зажгла свет — в комнате никого. Входная дверь нараспашку, замки сломаны. — Горана почти не делала пауз в своей речи и от этого стала чаще дышать. -Сигнализация не сработала, не знаю почему. Я схватила из дому самое ценное, кинулась на работу. Слава Богу, бандиты не испортили машину...
-Может, хотели потом забрать, — вставила Кора.
Йенс слушала молча, попивая ужасно горячий чай так, словно это была вода из-под крана.
-В комплексе узнала ваш адрес, и вот... Простите, но из моих близких знакомых никто даже не намекнул, что может помочь.
Тихо открылась дверь кухни, появилась Эльга.
Никто больше не произносил ни слова. На лестничной площадке звонко лязгнул замок — сосед уходил на службу. Горана опустила голову, двумя пальцами подвинула пустую кружку.
-Ну ладно, я пожалуй пойду...
Взялась за ремень стоявшей на полу сумки, набросила на правое плечо.
-Что у вас с рукой? — вскинула глаза Йенс.
-С рукой? — непонимающе переспросила гостья. -А... да, болит очень... вывих, как минимум.
-Сядьте, предплечье положите на стол.
Фехтовальщица опустилась обратно на табурет, а Йенс наоборот, встала, нависла над столом своей мощной фигурой. Кора и Эльга быстро убрали кружки, освободили место.
Старшая поставила ладони с обеих сторон, почти вплотную, но не касаясь больного запястья. Очень медленно провела назад-вперёд, потом осторожно приподняла руку Гораны, опустила её в свою ладонь, сверху накрыла другой.
Все смотрели, как завороженные. В запястье фехтовальщицы, скрытом руками Йенс, словно футляром, что-то происходило. Боль отступила, а вместо неё пришло расслабление... В какой-то миг чуткие пальцы сестры совершили неуловимо быстрое движение, Горана ахнула, побледнела — и вслед за этим поняла, что боль исчезла совсем. Ушла.
-У вас действительно был вывих, — согласилась старшая.
Фехтовальщицу охватило спокойное блаженство, как в детстве, когда после купания она часами валялась у моря на горячем песке.
-Идёмте, мы принесём из машины вещи.
Сёстры помогли Горане, потом уложили её на диван в зале и прикрыли дверь, давая возможность хоть немного отдохнуть.
-Я всё слышала, — объявила Эльга. -Нельзя так! Мы что, выгоним её на улицу, отдадим в лапы керкирам?
-А ты что предлагаешь? — вопросом ответила Кора.
-Мочить гадов, что ж ещё?!
Сёстры переглянулись.
-Если уж они в Савилле станут так борзеть, чего же сины тогда стоят? Чего мы стоим?
С этим было трудно не согласиться.
В дверном проёме возникла Горана, ей явно не спалось.
-У меня есть знакомая, она хоть и балерина, но тоже могла бы... только у неё нет оружия.
-Балерина, говоришь? Хех! Заманчиво... — хлопнув себя по колену, залихватски улыбнулась Йенс.
Но натолкнувшись на взгляд сестры, ухмылочку живо спрятала.
-Ну что, если отдыхать не будешь, съездите с Корой к тебе домой, а то ведь люди добрые последний стул из дому вынесут. Двери-то, как я понимаю, нараспашку?
-Ага, — радостно согласилась фехтовальщица.
-Патроны ночью все расстреляла? — осведомилась старшая.
-Да нет, два осталось.
Как известно, ни убитых, ни раненых в доме обнаружено не было. Ну ладно, хоть сама жива и здорова — чего там, какие-то шесть патронов!
-Запасная обойма?
-Дома... — виновато склонила голову Горана.
-А там сейчас если не грабители, то уж точно полиция, — подумала вслух Йенс. -Ладно, ты что возьмёшь? — повернулась к сестре.
-Думаю, АПС-ки хватит. Белый день, вроде.
-Ну, дай Бог, чтобы хватило. И документы не забудь!
Кора пошла вооружаться, а старшая принялась инструктировать Эльгу.
-Ты их дождись, из дому не убегай. Мне сегодня на дежурство...
-Рука-то как? — озаботилась Кора, когда они подходили к машине.
-Хорошо, вроде, — на ходу причёсываясь, фехтовальщица довольно улыбнулась. -Твоей сестре спасибо!
За руль всё-таки села младшая, она до сих пор удивлялась, как Горана добралась до Батайницы, ведя практически одной рукой...
Едва повернув на тенистую узкую Михайловскую, девушки сразу увидели возле дома Воличей полицейский "гольф". Лейтенантик, на вид явно моложе Коры, внимательно проверил документы:
-Госпожа Волич, сегодня вы ночевали дома?
-Сегодня ночью керкиры напали на меня прямо в спальне...
Лейтенант забубнил в микрофон рации, минут через десять появилась "флорида" — машина посолидней и уже без раскраски, так привлекающей всеобщее внимание.
Худой усталый человек в светлой рубашке и брюках расстегнул папку, принялся переписывать в бланк протокола установочные данные хозяйки дома. Добросовестное фиксирование на бумаге ответов на вопросы спустя час закончилось строгим указанием переоформить мужнино разрешение на оружие.
На верхнем уровне интерьера хрустело под ногами битое стекло, хозяйка набрала номер фирмы, обслуживающей домашнюю сигнализацию. Девушки забрали обойму к "заставе", ключи от сломанной двери оставили соседке и поехали назад. Теперь сюда можно было не возвращаться несколько дней. Вернее, не следовало возвращаться, пока вопрос с Гамидом не будет решён так или иначе.
