— Она врала...
— Я думаю, возможно, эта самая проматерь вами питается, — Юлия непонимающе посмотрела на Веду, — Ну, смотри. Вас она с какой-то целью делает. Обращает, я бы сказала, — девушка кивнула, — Значит ей от вас что-то нужно. А самое простое что ей от вас может быть нужно, это то, что вы отбираете у людей. Душу. Или энергию. Чем больше вы заберете энергии у человека, тем ей будет лучше. За счет этого она и живет. Заметь, тела ей не нужны. Их, вон, фохи съедают. Хотя может не всё так просто...
— А как же... я теперь...?
— Нет. Теперь ты уже не МелИсса. Я познакомлю тебя кое с кем и они тебе объяснят кто ты теперь, — Веда уложила Юлию, положив ее голову к себе на колени. Она просто, молча, гладила ее по голове, а девушка лежала и смотрела в ночное звездное небо. Через какое-то время мужчины, выполнив выданные им задание, стали собраться возле костра.
Когда всё было готово и их костер жалко пытал, даже на расстоянии двух метров, согревая сидящих возле него, все собрались вокруг него. Вир вместе с Аликом рассказывали, что знали про МелИсс и что лучше не делать. Так Веда вместе со всеми узнала, что ни в коим случае нельзя смотреть им в глаза. Они через них вытягивают душу. 'Бред? Хотя... Чего только в мире не бывает?'. Нельзя выходить из круга, который они сообща с Аликом и Петриком начертили вокруг костра с помощью морской соли и пепла, какой-то невинно убиенной зверушки. Не зная поможет или нет, но решили попробовать. Вдруг сработает. Нельзя разговаривать с ними. Стараться не слушать их, молясь, чтобы перебить у себя в голове их голоса. Ну и всё в этом духе.
— А с кем ты хочешь меня познакомить? — вдруг тихо спросила Юля.
— С каритэ, — тепло улыбнувшись, вспомнив своего Шера, пояснила девушка, — Они мои названные братья. И ты теперь моя названная "сестренка".
— А они какие? — повернув голову и с интересом в глазах спросила она.
— Они хорошие... И такие родные. И Долина у них чудесная. Я бы сама там пожила, может быть. Но... я еду домой. Меня там ждет...
Она не договорила, так как на поляну стали выходить фохи. Угольно черные фохи были под полтора метра ростом, с огромными бледно серыми когтями на лапах, бело-желтыми клыками и черными с красной каймой по краю зрачками глаз и балом фоне белков смотрелись жутко. А следом за ними не спеша вышла очень красивая девушка. Распущенные длинные черные волосы обрамляли белоснежное лицо с точенными чертами лица: черные дуги бровей, алые пухлые губы, синие глаза, прямой аккуратный носик. Полупрозрачная черная длинная рубашка с большим декольте и с красным широким поясом, обвивала каждый изгиб стройного тела, почти ничего не скрывая, а наоборот обещая смотрящему.
Девушка на руках Веды напряглась и застыла, боясь пошевелиться.
— О! Вот и моя блудная сестренка! — звонкий мелодичный голос полился на поляне, — Вот здорово. Давай, собирайся. Мы возвращаемся, — как ни в чем не бывало продолжала Малика, как будто никого вокруг больше не было. Очарование девушкой в глазах Веды поубавилось. Юлия закачала головой, отказываясь от 'заманчивого предложения', — Ну что ты, как маленькая?! Сейчас мои зверята поужинают и быстро в обратный путь.
— А жирно не будет? — не сдержалась Веда. Взгляд от Юлии переместился на девушку.
— А это кто у нас тут? — удивленно приподняв бровь, спросила МелИсса, — Что за 'зверек'? Юлиана, ты себе ужин что ли, наконец, нашла? Ты меня радуешь. Не безнадежна. Похвально, похвально. А то, не буду, не хочу, — скорее всего передразнивая Юлию, продолжала Малика,
— Ну, давай. Только быстрее. А то я уже устала. Пришлось из-за тебя свои дела побросать. Проматерь ждет. Давай. Заканчивай и пошли, — Она остановилась в паре метров ото всех. И скрестив руки на груди стала рассматривать всех сидевших вокруг костра мужчин. Они строго следовали указаниям тора и не поднимали взгляд на 'диву' и что-то усилено шептали. 'Молятся что ли?', подумалось Веде.
— Может соберешься и сама, подобру-поздорову, уйдешь? — также, скрестив руки на груди, спросила ее Веда.
— Юлиана, чего ты медлишь? Твой ужин еще и разговорчивый попался. Никогда не умела выбирать что-то стоящее. И твой Иванко, и эта вот, яркий тому пример, — скривилась она.
Веда опустила взгляд на Юлию, которая сжалась, казалось, еще сильнее и начала дрожать. 'Иванко? Несчастная любовь', догадалась девушка. 'Так вот, как их уговаривают согласиться? Ладно, поиграем'.
— Да, козлы и в Африке козлы. Они любой порядочной девушке попасться могут. Но будем снисходительны к парнокопытным. Хорошие, как ни странно, обычно, таким вот стервам попадаются.
— Что? — воскликнула та, которая выбирала 'стоящее' из 'хороших', — Юлиана, что ты медлишь?
— Она больше не МелИсса, — ответила за нее Веда, — И хватит на нее орать. Запудрили дурёхе мозги и радуетесь. Только зря. Ты со своей проматерью никогда над ней власти не имела, раз она от вас сбежала.
— Да ты... — завизжала МелИсса, растеряв сразу всю свою красоту и притягательность, опустив руки и махая ими сейчас перед собой, выходила из себя она, — Да ты...
— Да, я. И что? Я попросила не орать, — перебила ее девушка, — И так от дневной поездки голова болит, еще и ты тут орешь. Так что собирайся и уе.. кх.. Arrivederci! Addio, короче.
— Да ты знаешь кто я? — тем временем разорялась эта... нечисть, — Да ты знаешь, что я могу? Да вы все...
— Shut up, — прикрикнула девушка. Как ни странно, но это подействовала. Малика замолчала и только зло продолжала смотреть на нее. Веда, приподняв голову Юлии со своих колен, прошептав: 'Всё будет хорошо. Верь мне', уложила ее на одеяла и встала, — Так ты уже уходишь или тебе указать дорогу?
— Кто. Ты. Такая? — зашипела Малика, зло сощурив глаза и неотрывно смотря на нее.
— Свет Источника, — просто ответила девушка, сложив руки на груди. На поляне повисла почти осязаемая тишина. И торы, и торговцы прекратили шептать молитвы, потрясенные услышанным. МелИсса, не веря смотрела на нее. Веда же, спокойно смотрела не Малику, — Еще вопросы? Нет? Тогда 'Goodbye, my love, goodbye'.
— Ты пойдешшшь сссо мной, — вдруг прошипела змеей МелИсса.
— Да щаззз. С чего вдруг?
— Если хочешь, чтобы твои друзья остались живы, — она улыбнулась, успокаиваясь, и сложив опять руки на груди, продолжила, — Эти круги и избегания моего взгляда ничего им не дадут. Фохов уж точно не остановят.
Веду задумалась, как быть. Блефовала она или нет, она всё равно не узнает, пока фохи не нападут. Рисковать друзьями, да и просто случайными людьми, она не хотела.
— Зачем я тебе?
— Покажу Проматери, — продолжая улыбаться, ответила ей та.
— А что дальше?
— А как Она решит, так и будет.
— И ты отстанешь от Юли?
— Да, — сразу ответила МелИсса.
— Чем клянешься?
— Пропатерью, — был ей ответ. Веда повернулась к Юлии, ожидая подтверждения. Она кивнула, показывая, что клятва Пропатерью у них священна и является действенной.
— Хорошо, — согласилась девушка.
— Веда, нет, — остановил ее Вир, всё это время молчавший и не мешавший разговору,
— Я не пущу, — он поднял взгляд на девушку и теперь напряженно, с тревогой смотрел на нее.
— Всё хорошо, Вир, — стала успокаивать его она, — Я вернусь. Верь мне, — Она подошла и обняла его, — Позаботься об Юлии пока за ней не придут.
Отстранившись и погладив по щеке, она обернулась к Малике.
— Мы с тобой заключили сделку. Ты и твои фохи не трогают людей и Юлию. Вы оставляете их в покое и уходите. Я за это иду с вами. Там ни ты, ни фохи не причиняют мне вреда. И если меня отпустит ваша Проматерь, я спокойно ухожу. Договорились?
— Договорились, — все так же приторно улыбаясь, уже мелодичным голосом, отозвалась МелИсса.
— Клянись, — потребовала еще раз девушка.
— Клянусь Пропатерью, что выполню твои условия.
— Хорошо, — проговорила Веда. Вернувшись к Юлии, которая уже сидела и почти с ужасом смотрела на нее, она обняла девушку. А сама, сжав хрустальный листик, мысленно позвала Шера, прося прийти и помочь в беде его новой сестренке Юлиане. Не будучи уверенно, что все сделала правильно, она тем не менее улыбнулась девушке и заверив, что всё будет хорошо, отправилась к Малике.
— Хороший 'ужин', — улыбаясь, издевалась МелИсса, шагая рядом. Фохи окружив их по кругу, не спеша следовали рядом с ними.
— Слушай, чернявая, я б тебя послала, да вижу ты оттуда, — ухмыльнулась Веда, не останавливаясь, — Так что, помолчи, а.
Малика, оскорбившись, замолчала, а Веда стала продумывать дальнейшую линию своего поведения.
Вирхан
''Прибил бы сам эту девчонку. Да видно, уже не судьба... А может всё-таки...''.
Вир, метался из стороны в сторону, не зная что предпринять. МелИсса вместе с фохами ушли, как и обещали. И надо было бы радоваться, что все живы. Но вместе с ними ушла и Веда. А это уже не радовало. Посовещавшись все мужчины решили лечь спать возле одного костра, не разбредаясь. И теперь все улеглись, один Лерко сидел возле их костра, сторожа покой спящих. Вир изображал 'льва в клетке', мечась по поляне. Посмотрев на Юлию, которая сев и обняв свои согнутые колени руками, опустив на них голову, всё также находилась возле дерева, где ее оставила Веда и тихо плакала. 'Как будто уже оплакивает свою заступницу', пришло ему на ум. Он выругался. 'Блин!', припомнив он Ведено словечко. 'Что делать?'. Вир остановился, вздохнул пару раз, пытаясь успокоиться и подошел к бывшей МелИссе.
— Что Веда тебе сказала?
— Что всё будет хорошо. И за мной придут, — тихо ответила та, поднимая голову и вытирая ладошками льющиеся слезы.
— Кто? — доставая платок и протягивая ей, уточнил наемник.
— Карритэ, — приняв платок и промокнув им слезы, сделала пару вздохов, пытаясь успокоиться, Юля.
— Кто? — переспросил тор.
— Карритэ, — повторила девушка, — Они, вроде бы, названные братья Веды.
— Час от часу не легче, — простонал наемник. 'Еще и братья какие-то. И что я им скажу, куда делась Веда?'. Посмотрев она Юлию, и вздохнув, принимая решения, что пока ничего сделать не может, так как он в ответе перед Ведой за это 'чудо в перьях'. Опять вспомнив Ведены словечки, улыбнулся и предложил, — Иди умойся. Там в небольшом котелке вода. А потом ложись спать. Утром что-нибудь придумаем.
Юлия кивнула и встав, пошла умываться. Выполнив его указание, она улеглась возле дерева и закрыла глаза. Вир, укрыв ее своим одеялом, сел рядом. Прикрыв глаза и стал думать, что делать дальше. Не заметно для себя он задремал.
Проснулся резко. Как будто кто-то разбудил. Открыв глаза, он узрел на поляне тринадцать белоснежных тигров с разноцветными всполохами полосок-разводов, не спеша приближавшихся к ним. Вокруг стояла необычная тишина. Быстро осмотревшись, тор увидел, что все спят. Даже Лерко сидел возле догорающего костра и, обняв вещевой мешок, слегка похрапывал во сне. Вир опять посмотрел на 'незваных' гостей'. Медленно поднявшись он вытащил нож, готовый в любой момент отразить нападения.
Тигры застыли на расстоянии трех метров от людей, выстроившись полукругом. Виру показалось, что у них в глазах промелькнуло удивление. А от тринадцати отделился тигр с синими разводами и не спеша стал приближаться к спящим. Остановившись возле самого костра он оскалился, показывая огромные белоснежные клыки.
'Ну, бой, так бой!', решил Вир, тихо выдвигаясь вперед, чтобы принять первый удар на себя. Тигр пригнулся, готовясь к прыжку.
— И что здесь происходит? — раздался громкий, такой знакомый, такой родной голос. Все бодрствующие на поляне, в том числе и тигры, повернувшись на голос, узрели не́что в сверкающем, переливающемся всеми цветами радуги, одеянии.
Веда
'И долго еще топать к их, чтоб ее, Проматери?', мысленно вопрошала Веда, молча шагая по ночному лесу. Окинув в очередной раз зеленый океан местной растительности, кажущийся в свете луны малахитовым, взглянув на звездное небо, она невольно усмехнулась. 'А и правда, традиция, однако'. Как не странно, но страха она не испытывала. Небольшая неуверенность и легкое беспокойство, что будет дальше, присутствовала конечно. Но страха не было. Она, почему-то, была уверена, что всё будет хорошо. И даже там, куда её ведет Малика, её не оставят без помощи.
— Пришли, — услышала Веда голос Малики.
Повернувшись на голос этой чернявой, девушка увидела небольшое строение, сделанное прямо в большом сухом дереве, поросшем зеленым мхом. Сухие кроны которого образовывали что-то отдаленно напоминающее купол здания. 'Наверное оберегаю от непогоды', предположила девушка. Нижние ветки этого 'домика' служили хорошим охранным приспособлением, так как в эти 'заросли' острых пик полез бы только камикадзе или сумасшедший. Так как ни тем, ни другим Веда себя не считала, то предпочла бы вообще тут не появляться. Но данное слово она привыкла держать. Да и выхода другого не было. Сам домик располагался на небольшом возвышении, похожим на 'мини-остров-кочку' посреди зеленовато-желтого озера, навевающего ассоциации с болотом. 'А везет мне на болота', хмыкнула Веда. Между этим 'мини-остром-кочкой' и лесным массивом, где они сейчас находились, был переброшен деревянный мостик, вступать на который у девушки тоже не было ни какого желания.
— Идем, — поторопила ее МелИсса.
И первой вступила на мост. Ничего страшного не произошло. Он не рухнул и не развалился. Ну, немного поскрипел, но выдержал же! С другой стороны, сколько там кг у этой Малики? Пфу. Что удержит ее вес, Веда была не так уверена. Поэтому наступала на мост осторожно, готовая в любой момент прыгнуть обратно. Как ни странно, но ее мост тоже 'с честью' выдержал. И даже не сильно скрипел, когда она все-таки перешла по нему ко 'Дворцу Великой и Ужасной'. Так она окрестила это строение.
— Что-то ты долго, — проворчала чернявая, открывая дверь и входя внутрь.
— Как могу, — огрызнулась девушка. 'Меня тут на ужин ведут, притом главным блюдом, а еще и торопят. А я может с жизнью не успела попрощаться! Да и вообще, мне жить еще не надоело! Вот!'. Но послушно прошла за ней в дом.
Они оказались в маленькой, полтора на два метра прихожей, стены которые были гладкими, как будто отшлифованные и окрашенные олифой. В ней была только одна дверь. Постучав по ней и открыв, Малика приветствуя кого-то.
— Дочь моя, кого ты мне привела? Где Юлиана? — услышала она женский с легко хрипотцой голос. Слышала она его впервые, но что-то, едва уловимое, смутно знакомое в нем было.
— Справедливости прошу! — пафосно начала Малика, зайдя в круглую комнату и падая ниц прямо возле двери перед неопознанным существом в сером балахоне, сидящим на мягком зеленом кресле возле письменно стола и читающим какую-то книгу.
Так как рассмотреть под этим балахоном хозяйку комнаты пока представлялось возможным, Веда решила быстренько осмотреть место куда попала. Средних размеров, где-то пять на пять метров, круглая комната была выдержана в бежевых тонах. Книжный шкаф с прозрачными стеклянными дверцами, вмурованный прямо в стену и письменный стол были сделаны из дерева светлых пород и покрыты лаком. Чайный столик, на котором стоял беленький в синиц цветочек кофейник с чашками, был накрыт зеленым сукном, под цвет единственного кресла в этой комнате. За спиной сидящей находилось большое окно, которое было закрыто зеленной шторой. 'Со вкусом туговато. Или просто на зелени помешана?', осматривая подумалось Веде, 'Хотя, шкафчик ничего. Интересная моделька'.
