Линии

Глава 1. Девушки бывают разные... впрочем, парни тоже.

§ 1.1. "Встречают по одежке..."

"Он пришел, лишь на час опережая рассвет;

Он принес на плечах печали и горицвет.

Щурился на месяц, хмурился на тучи,

Противосолонь обходил деревню,

И молчали ветры на зеленых кручах, И цепные птицы стерегли деревья. ..." 1 -раздавалось во дворе мелодичный девичий голос. Хотя голос с звучал как-то приглушённо, иногда затихая. Сторонний наблюдатель, а вернее слушатель, непременно бы отметил местами лёгкое кряхтение в пении. И всё лишь из-за того, что 'певунья', наклонившись, мыла пол на веранде деревянного домика местной знахарки. Дом был срублен на совесть. Рядом с ним рос маленький садик со всевозможной травкой-муравкой и цветами. Возле дома раскинулся большой куст сирени. Ставни были расписаны разноцветными цветами и, сейчас настежь открытые, свободно пропускали в комнаты запах сирени и воздух, который колыхал голубенькие занавески. Небольшая веранда, на которой стоял средних размеров квадратный стол с двумя кресло-качалками, сдвинутыми сейчас в сторону, имелся пёстрый в полоску коврик, сложенный на одном из кресел девушкой, затеявшей уборку. На резных перилах были развешены сохнущие полотенца.

Девушка поправила правой рукой съехавшую на лицо косынку и продолжила свою деятельность. На ней были одеты длинные синие штаны, типа шаровары и рубашка с коротким рукавом светлого цвета, установить точный цвет которой из-за частных стирок не представлялось возможным. Певунья завязала рубашку узлом спереди, чтобы не мешала убираться и самозабвенно, намывала деревянные полы, выводя:

"Постучался в двери там, где вишни зрели,

К той, что пела песни да низала бисер,

Где играли звери, где плясали перья,

О незваном госте прошуршали листья:

Ты чужооой, ты другооой, ты не моооой, не любый... — с этими словами она бросила тряпку в тазик, прополоскала ее, и предварительно отжав и повесив сушиться на перила беседки, взяв тазик в руки, выплеснула грязную воду на дорогу.

— Но подожди, за окном дожди, не хо ... ди... — закончила она запинаясь. — Эм...

Ну, а что ещё можно было сказать, узрев перед собой довольно высокого, хорошо сложенного, молодого мужчину, светлые волосы которого были собраны в хвост и перевязаны чёрной лентой. Одет он был в чёрные брюки, заправленные в такого же цвета сапоги, и белую рубашку. Мужчина хмуро взирал на девушку своими тёмно-синими глазами, а по его лицу и рубашке сейчас стекала недавно вылитая девушкой из таза грязная вода. Он не делал попытки как-то стереть её, а неподвижно, казалось, безмятежно стоял в нескольких шагах от калитки, не делая попыток отойти, и чего-то ждал. Только напряжённые высокий лоб и волевой подбородок, слегка поджатые средних размеров губы, да прямой, с едва заметной горбинкой нос, крылья которого сейчас чуть раздувались от сдерживаемого гнева, показывали, что он далёк от спокойствия. И всё-таки, смотря на него, у девушки возникли ассоциации с благородством и мужественностью. И почему-то казалось, что он не способен на жестокость. А улыбка придаст его взгляду теплоту и мягкость линиям. В ступоре, полюбовавшись на творение своих рук, в голову, как назло, больше ничего, кроме 'КрасавЕц', не приходило. Она, не глядя, сняла с перил сухое полотенце и протянула незнакомцу со словами:

— Здрасссти...

Мужчина молча взял полотенце и вытер лицо. Так же молча отдав его девушке, продолжая смотреть хмуро своими ледяными синими глазами, спросил:

— Могу я видеть госпожу ДусЕй?

— А? ... — девушка, не отрывая своего взгляда от глаз мужчины, краем создания уловила, что ее о чем-то спросили без эмоциональным голосом мужчина. "Ну, правильно, думала девушка, кому понравиться холодный душ шарко с "лечебной" грязью?". Невольно хмыкнув, в очередной раз поправив съехавшую на лицо косынку, девушка услышала голос Карыча за спиной:

— Баба Дуся, балда.

— А, баба Дуся? А её нет, — с улыбкой поправилась девушка. Она и отвыкла от настоящего имени бабушки — знахарки, приютившей ее восемь месяцев назад у себя дома, когда она только попала сюда и иначе как баба Дуся ее и не называла. А с легкой руки девушки и все вокруг ее так стали называть. Мужчина молчал, продолжая хмуро буравить ее взглядом. Молчание затягивалось. Девушке надоела эта игра в 'переглядки' и вздохнув, она уточнила: — Может что передать? Кстати, простите, я вас не видела и вылила воду не посмотрев...

— Когда она будет? — последовал вопрос, перебив поток извинений девушки.

— Должна быть вечером, — спокойно ответила та, прекратив извиняться. Ну а что, если ему это не нужно. Её и подавно, думала девушка, невинно улыбаясь мужчине. Сам виноват. Нечего прятаться.

— Хорошо, — через пару секунд сказал пришелец. Не прощаясь ни с кем, мужчина повернулся и, сделав пару шагов, покинул уютный дворик знахарки. Подошел к лошади, которая ожидала его за оградой, и быстро вскочив на нее, унесся прочь.

— Хам, — услышала за спиной девушка звонкий девичий голос. Верунчик. Темноволосая девушка лет семнадцати, с правильными чертами лица и чуть раскосыми насыщено голубыми глазами, наводящими на мысль, что у нее в родне возможно затесались корейцы или китайцы. Она также проживала тут, помогая бабе Дусе по хозяйству.

Девушка с улыбкой повернулась к Верунчику с Карейном, темноволосому мужчине, длинные волосы которого были собраны в хвост, а синие глаза всегда внимательно наблюдали за этим миром. В правом ухе он носил маленькую янтарную бусинку, не открывая секрета зачем, а с его губ почти никогда не сходила улыбка. Он был оборотнем, превращающимся в огромную птицу неизвестной Веде породы и, с легкой руки девушки наречен Карычем. 'Для упрощения', шутила девушка.

— Он тебе не хамил, Вер, — заступилась за молодого человека девушка.

— Зато тебе грубил, Веда, — не успокаивалась Вера, выходя на веранду с креслом и переставляя его на прежнее место.

— Нет. Просто не попрощался.

— Не воспитанный хам, — с улыбкой поправилась Верунчик, усаживаясь на кресло на веранде. Всё, что планировали, они сегодня сделали. Осталось после уборки все вернуть на свои места и можно отдохнуть.

Веда посмотрела на улыбающуюся Верунчика. Вообще-то у нее было другое имя, но она его не любила и с радостью согласилась быть Верой или Верунчик, опять-таки, с легкой руки Веды. Да и саму Веду Ведой не звали. Когда то, как казалось ей самой, в другой жизни, у нее было другое имя, муж, дом, работа, родители. Не было только детей, которых она очень хотела, но смирялась с нежеланием мужа пока их заводить. А потом...

В то утро девушка не спеша возвращалась домой после того, как заехала за пакетом к знакомому по просьбе друга. Стоял солнечный осенний день. Деревья у них в городе уже сбросили почти всю листву, но еще было солнечно и можно было просто прогуляться по парку. В своей коричневой кожаной куртке, одетой поверх синей толстой вязанной кофты и синих брюках ей не было холодно и она наслаждаясь, наверное последними, теплыми деньками, слушала в наушниках музыку. Выйдя из парка и перейдя дорогу, последнее, что она помнила, это скрип шин которые она услышала в перерыве между музыкой и резкую боль во всем теле. Сознание вернулось как-то разом. Открыв глаза, она осмотрелась. Лес. Летний лес. И никого вокруг. Рядом ее сумка, пакет, который она так и не занесла знакомому и байк, лежавший на ее ногах. В голове пустота. Вот ни одной мысли. В каком-то ступоре она просто переводила взгляд от дерева к дереву, от куста к кусту, долго не задерживаясь ни на чем. Подняв голову, она стала смотреть в голубое, безоблачное летнее небо. Сколько это продолжалась она не знала. Вывел ее из ступора звук, раздавшийся совсем рядом. "Кар", услышала девушка и перевела взгляд на соседнее с ней дерево. На нем сидела птица неизвестной ей породы и, как показалось девушке, внимательно ее рассматривала. Девушка пригляделась. "Какая то очень уж большая птица", подумалось ей, "Может хищник? Надо ее отвлечь."

— Карыч, ты не знаешь, где я и как сюда попала? — спросила она, реализуя свой отвлекающий маневр.

— В лесу, — услышала она. Повертев головой и не найдя ни кого, она повернула голову опять к птице.

— Наверное, я сильно ударилась головой , раз у меня уже слуховые галлюцинации. Прикинь, Карыч, мне послышалось, что ты мне ответил, будто я в лесу. — не весело улыбнулась девушка, пытаясь столкнуть с себя байк и встать на ноги.

— Не послышалось, — ответил он ей. От неожиданности девушка приземлилась на свою пятую точку обратно. — Я ответил на твой вопрос где ты. А как попала, я бы тоже хотел знать. — Девушка в изумлении застыла, глядя на птицу. Она, птица, в это время слетала с насеста и приземлилась рядом уже высоким черноволосым мужчиной. На вид ему было не больше тридцати. Темно-синии глаза смотрели внимательно, но во взгляде было что-то еще, чего девушка никак не понимала.

— Карыч? — глупо таращась на него, спросила девушка. "Обалдеть. Оборотень."

— Вообще-то мое имя Карейн, — улыбнулся мужчина. — Но Карыч мне тоже нравится, — он протянул руку, продолжая улыбаться. — Пойдем, отведу тебя к Дусеи. Может она чем поможет. Узнаем как ты здесь оказалась.

Постепенно до девушки стал доходить весь абсурд случившегося. Про параллельные миры она, конечно, слышала. Фэнтези, опять-таки, читала. Программки разные про паранормальное смотрела. Но сама во всякое такое не верила. Но сидя сейчас на земле в лесу и смотря на странного мужчину, она со скоростью черепахи осознавала, что это уже не ее мир. Что она, не пойми как, оказалась не пойми зачем, не пойми где. А рядом еще находится настоящий оборотень. И что делать? Как прикажите от сюда выбираться? Жизненный опыт подсказывал, что необходимо успокоиться. Вернее успокоить табун мыслей в голове и прекратить 'кипишить'. И начать решать проблемы по мере их поступления. То есть, сейчас главное нужно узнать, где она оказалась, а потом уже решать что делать. Да и этот Карыч, который Карейн, маньяком не выглядел. Хотя как выглядят маньяки она тоже не знала.

— А здесь, это где? — протягивая ему руку спросила девушка.

— Здесь, это в лесу, — все так же улыбаясь, ответил мужчина, — А тебя как звать то?

— Меня не зовут, я сама прихожу, — брякнула она, ковыляя за ним. На удивление быстро девушка смирилась, что она не дома, попала неизвестно куда и рядом с ней настоящий оборотень, — Можно звать Эн.

— Эн? Странное имя, — ухмыльнулся шутке Карейн.

— Это сокращенное. Свое я не особо привечаю. А с сокращенным могу примериться.

— Ну ладно, Эн, пошли.

Вот так она оказалась у бабы Дуси, в мире, который назывался Мир Сантим. Мире, где у людей существовала монархия с аристократией. Где люди вполне мирно сосуществовали с драконами и эльфами, с оборотнями и морским народом, духами, тангами, архангами и другими расами. Все они были разные, со своими 'заморочками', обычаями, принципами, но старались 'жить дружно'. Кто-то из рас обладал повышенной агрессивностью, как например танги, большие зеленокожие существа, живущие недалеко от гор. Чем-то похожие на Халка, только менее массивные. Чем они занимались никто особо не знал и их представителей старались держаться стороной. Кто-то был замкнут, но агрессии не проявлял, как например духи, бестелесные существа, способные по своему желанию менять свое эфирное существование на вполне телесное, живущие преимущественно в лесных массивах, недалеко от водного источника. Или дедры, существа, напоминающие из наших мифов дриад, только сиреневого цвета, преимущественно занимающиеся разведением флоры и фауны во всем своем разнообразии. С представителями этих рас поддерживались торговые отношения и мирное существование. Никто точно не знал откуда та или иная раса. По представлению местных жителей мир большой и мало ли что в нем есть. Про порталы и 'попаданцев' знали не многие. Но всё-таки знали и это радовало.

Кто девушка и откуда баба Дуся сообразила сразу и пояснила ей, что какой-то там блуждающий портал переместил ее сюда и теперь, чтобы найти свой мир и вернуть обратно ей нужно ждать Великую ярмарку, которая будет через десять лун в городе Пурей. Там живет ее сестра Марейна и она, возможно, сможет помочь девушке. Так что уже девять этих лун, а по простому девять месяцев, она жила в деревушке Бублики и помогала чем могла по хозяйству. Как ни странно, но ее мизерные знания агрономии и домохозяйства прижились тут на ура. Она не только занималась огородом и домом, кто бы мог подумать, дома и на даче делала все из под палки, но и кашеварила для всех. Это дело она любила. Занималась с деревенскими ребятами грамматикой, чистописанием и математикой. Баба Дуся помаленьку учила ее знахарству, врачеванию и домашние стали называть ее Ведой. От ведающей многими знаниями. Так и повелось, что из русской девушки она превратилась в помощницу деревенской знахарки Веду.

И сидя сейчас на веранде, девушка, вспомнив свое здесь появление, подумала, что когда вернется домой, будет по всем скучать. И по Верунчику, которая за это время из надменной 'госпожички', как в шутку называла ее Веда, прочитав в одной понравившейся ей книжке, превратилась в веселую, шебутную, отзывчивую лучшую подругу. И по Карычу, ставшему ей старшим братом, которого у нее никогда не было. И по Марыське, вернее Маруське, худенькой, деревенской девчурке лет 17-ти, с добрыми, теплыми, как янтарь, желтыми глазами, курносым носиком и волосами цвета меда. По бабе Дусе тоже скучать будет. По Лео, Дарио, Тимке. По всем будет скучать.

Она улыбнулась, вспомнив свое знакомства со ставшими ей такими родными людьми и нелюдями.

Вспомнила, как познакомилась с Верунчиком, налетев нечаянно на нее и попытавшись извиниться, прослушала в свой адрес монолог 'Куда прешь, деревенщина. Не видишь, кто перед тобой'. А после прочувственной речи впечатлилась настолько, что выразила свое отношение к данной особе так понятно и так же пламенно, что впоследствии они стали, если уж не лучшими подругами, то определенно блюзкими друг другу людьми. Почти сестрами. И характер у Верунчика поменялся к лучшему. Это отметили все из живущих вместе со знахаркой.

Вспомнила, как познакомилась с Маруськой, когда купаясь в речке, спасла ее от расшалившихся русалок. Баба Дуся объяснила Веде, что никакого вреда они причинить никому из домочадцев не могу, так как у нее с их владыкой Тинеем договор. А проказничать подводные девчонки очень даже любят. Так что если что, построить их Веде удавалось очень легко. Ну и подружиться тоже. А вместе с тем и с Тимкой.

Вспомнила, как познакомилась с Дарио, красавцем мужчиной, но бестелесным духом, способным воплощаться и перевоплощаться под настроение то высоким брюнетом, то коренастым блондином, но неизменно с шоколадным цветом глаз. С Дарио ее познакомила баба Дуся, представив дальним родственником, и он Веде раз в месяц помогал определить свой мир. То есть, пытался помочь попасть домой без колдовства Марейны. Но пока попытки не привели к успеху.

Да, она определенно будет по всем скучать. Но там ее дом, семья, там ее жизнь. Она должна. Она обязана вернуться.

— Да, нехорошо получилось, — вырывая из дум, услышала она голос Карыча, — Ладно. У нас еще пижамная вечеринка впереди, — встав, сказала Веда, — Давайте все расставим на места. Потом обед. А там уж как получится, — девушки заулыбались, представляя тот бардак который они планировали навести во дворе за домом, пока нет бабы Дуси и можно повеселиться. Да, работы еще непочатый край. Все принялись за работу.

Эллариан

Вернувшись на постоялый, двор мужчина быстро переоделся в сухую одежду. Не пристало потомственному аристократу, Эллариану Корнир Дирею, ходить в грязной, да к тому же мокрой одежде.

И как он эту замарашку не прибил, думал мужчина. Стоит, лыбится, как ни в чем не бывало. Чучело огородное. Еще и с извинениями полезла, как будто они ему помогут. А как только он ее оборвал, так еще и обиделась. И надо же было этой бабке уехать именно сейчас, когда он приехал. Как будто у него нет других дел, как прозябать тут лишний день. Еще и эту несносную девчонку всю дорогу терпеть. Надо перекусить и отдохнуть. Всё равно до завтра здесь торчать.

Заказав обед прямо в комнату, мужчина сел писать ответы на те письма, которые он забрал по дороге в деревню Бублики из города. Покончив со всеми делами и с обедом, он завалился прямо в одежде на кровать и провалялся там до темна. Когда ему надоело бездельничать, Эллариан решил прогуляться. Правда, где здесь гулять, — думал он. Десять дворов и речка вонючка.

Выйдя во двор и забрав из конюшни своего коня, он не спеша прогулялся до ближайшего леска. Разгуляться коню тут не было места, поэтому он так и не сел на Винара, своего друга и любимца. Ведя того под уздцы, они дошли до развилки, которая разделяла дорогу на три стороны и указывала, что если свернуть направо то можно попасть в соседнюю деревеньку под странным названием Таковка. Если поехать прямо, то можно попасть в город Пурей. Ну, а если повернуть налево, то непременно попадешь в Тутову заводь. То есть, как раз к знахарке, которую и ждал мужчина. Не зная зачем, он свернул налево и также не спеша прошел в сторону домика старушки.

Подойдя поближе к двору, он обратил внимание, что на веранде горит свет. Но определить, что освещает веранду так и не смог. Свет лился ровно, не колыхаясь и не мерцая. 'Не свеча, это точно', думал Эллариан. 'Так ровно они не в помещениях не горят. Тогда что?'. Ему стало интересно и он, открыв калитку, которая была защелкнута всего лишь на щеколду, вошел во двор. Как только он вступил во двор откуда-то послышалась странная музыка и пение. Пела девушка. Слов он не мог разобрать, но почему-то вспомнил, как что-то кряхтело себе под нос то чучело, которое облило его. Он усмехнулся. "А она храбрая. Не струсила и не убежала после его взгляда. Не многие могли выдержать его. Особенно после того, как он вернулся из армии и пошел служить короне. Немного стушевалась, а так молодец. Так стоп. С чего это он хвалит тут каких то замарашек." Но ведомый голосом обогнул дом и направился на поляну за него. Там среди подушек и одеял, в отдалении от дома в метрах в десяти, возле костра, сидели четыре девушки и четверо парней. Они все были одеты в простые свободные одежды, цвет которых точно нельзя было определить в сумраке. Кто сидя на подушках, кто лежа, кто-то облокотившись на бревно, лежащее тут же, слушали пение девушки. Девушка, закрыв глаза, пела не знакомое ранее произведение, но так проникновенно, что Эллариан заслушавшись, облокотился о стену деревянного дома, так и остался стоять в его тени. Слушая пение и любуясь девушкой, он отметил, что она отнюдь не красавица, но притягивает взор. Волосы ниже плеч светлые, но не блондинка. Не худая, но и не полная. Она сидела на подушках раскиданных на одеялах по-турецки и слегка раскачивалась в такт музыке. Играла девушка на каком-то незнакомом ему инструменте. Наподобие клавесина. "Но разве он может быть такой маленький и так громко играть?", задумался он. Закончив петь и аккомпанировать себе, она посидела в тишине пару секунд и с улыбкой открыла глаза. Он узнал ее. Это же его чучело. "Стоп. Почему мое?", удивился Эллариан. Пока он предавался размышлениям принадлежности Веды, она, встав, подошла к столу, который стоял слева от них со всякой снедью и напитками и налила себе что-то попить.

— Вед, а давай что — нибудь еще, а? У тебя так хорошо получается, — услышал он девичий голос, который показался ему смутно знакомым.

— Дай человеку отдохнуть, Вер, — подал голос молодой темноволосый мужчина, обнимающий обеими руками какой-то инструмент. Приглядевшись, Эллариан определил в нем гитару.

— Ну тогда ты нас чем-нибудь порадуй, — не сдавалась девушка. Мужчина заулыбавшись, положил на колени гитару и ласково проведя по ее странам, просил.

— Лирическое, трагическое или юмористическое?

"Ух ты, какие тут слова знают", дивился Эллариан.

— А всё вместе можно? — с улыбкой уточнила Вера.

— Вед? — повернувшись к девушке, стоявшей возле стола, вопросил мужчина.

— Можно, — с улыбкой ответила та и вернулась на свое место. Устроившись поудобнее и подумав несколько секунд, заиграла опять-таки незнакомое ему. Черноволосый мужчина подхватил ритм на гитаре и они запели.

"Жил да был, жил да был, жил да был один король

Правил он как мог страною и людьми.

Звался он Луи Второй, звался он Луи Второй

Но, впрочем, песня не о нем а о любви... ..." 2

Действительно, если вдуматься, песня и лирическая, и трагическая, по мнению барышень, но улыбку вызывает, подумал Эллариан. За этой песней последовала еще одна незнакомая ему песня про брадобрея, которая также вызвала улыбку и желание послушать еще что-нибудь. Песни были разные и ему незнакомые. И когда в очередной раз, взяв гитару в руки, Веда заиграла неизвестный мотив, Эллариан просто закрыл глаза и стал слушать. А девушка запела. Песня была о маме. О детских воспоминаниях, о том, что время уходит и уже нельзя просто прийти, обнять и поговорить с мамой. И такая нежность вперемешку с горечью звучала в голосе девушки, что он, открыв глаза, потрясенно смотрел в глаза девушки полные непролитых слез и не понимал почему ему хочется ее обнять и утешить. Сказать... Да нет, ничего не говорить. Просто обнять и успокоить.

Песня закончилась. Отзвучали последние слова. И никто не решился нарушить тишину, возникшую после последних аккордов. Закончив петь, Веда молча встала и направилась в дом. Слишком поздно он обратил на это внимание и, прячась в тени, уже знал, что она его увидит. Девушка приостановилась на секунду, но видно узнала в нем утрешнего гостя, прошла мимо него и направилась в дом. Подумав несколько секунд он направился за ней.

Веда

"Странно, что он тут делает", думала девушка, поднявшись на веранду и включая второй светильник, чтобы было лучше видно. Это одна из тех вещиц, которые оказались вместе с ней в этом мире. Они работали на солнечных батарейках и запросто пополняли свой запас за день. Зато вечером можно было не зажигать свечи, бесполезно переводя их, а спокойно заниматься своими делами при привычном свете. Зайдя в дом и взяв теплый платок, так как немного замерзла. Накинув его на свою легкую длинную синюю тунику, которая была ей до середины бедра, опять вышла на веранду. Она уже немного успокоилась и вернулась в норму, в которой прибывала все эти восемь месяцев.

Утренний гость поднялся вслед за Ведой на веранду и, молча стоял, как будто чего-то ожидая.

— Здравствуйте, — нарушила она тишину, — Чем могу быть полезна? Если вы к бабе Ду.., — запнулась, но тут же поправилась, — к Дусеи, то она будет не раньше завтрашнего обеда.

Он молча смотрел на нее. А Веда не знала, что еще сказать или сделать, что бы как то прояснить ситуацию, что он тут делает.

— Простите, — отмер мужчина, — Я извиняюсь, что вошел без приглашения. Но во дворе никого не было. Да, я пришел уточнить не появилась ли госпожа Дусея, но никого не было и я прошел, — он также запнулся, как будто что-то не договаривая, но тут же продолжил, — А там вы меня и увидели.

— Понятно, — Веда прошла и села в кресло, рукой указав на соседнее, предложив присесть мужчине, — Простите, вы не представились и я не знаю, как к вам обращаться.

— Да, простите. — замешкавшись опять на несколько мгновений, он представился, — Эллариан.

— Эллариан, — повторив, улыбнулась она, — Красивое имя. Меня можете звать Веда, — девушка улыбнулась, а мужчина просто кивнул головой, показывая, что принял просьбу девушки к сведению, — И еще, — Веда замялась, но продолжила, — Я еще раз хочу извиниться за утрешнее недоразумение. Я вас правда не видела. И не хотела испачкать или как-то оскорбить, — она замолчала, не зная, что еще сказать в свое оправдание.

— Я понял.

"И все? Ни укоров? Ни претензий? Опять молча смотрит и улыбается". Девушка еще больше смутилась, но встала с кресла и улыбаясь предложила,

— Если вы никуда не торопитесь, то мы скоро будем ужинать. Присоединяйтесь к нам. Изысков не обещаю, но будет вкусно и сытно,

"Блин. Что я творю. Какой ужин?", пришла она сама в ужас от только что сказанного. Но деваться некуда. Гость приглашен.

Мужчина, который посчитав, что ему сейчас предложат удалиться до обеда завтрашнего дня, тоже встал с кресла. Услышав приглашение он очень удивился, но неожиданно даже для самого себя согласился, кивая на предложение.

— Буду рад.

— Хорошо. Пойдемте я вас познакомлю с нашими, — она уже спустилась и направилась за дом, когда он ее догнал, и не зная предлагать ли локоть для поддержки или у простолюдинов так не принято, шел тихо рядом, — Ребят, у нас гости, — на ее голос все обернулись и обратили внимание на него, — Это гость бабы Дуси. Эллариан. И я пригласила его на ужин. Кстати, Мурыська, когда он у нас будет сегодня? — повернувшись к стене дома, с улыбкой обратилась она к светловолосой девушке. Там в тени, под навесом располагалась летняя кухня и сейчас над кастрюльками колдовала худенькая маленькая девушка лет пятнадцати на вид.

— Скоро, — ответила та, — Можете сервировать стол.

Все разом стали подниматься и перемещаться к столу, тихонько переговариваясь и смеясь. Быстро убрали уже грязную посуду и поставили еще один стул и приборы для гостя, расселись на свои места. Веда предложила место для Эллариана и, дождавшись когда он присядет, стала его знакомить с домочадцами.

— Эллариан, это Карыч, он, когда нет Дусеи тут главный. Можно сказать управляющий, — нашлась она. — Это, Марыська, Тая, Верунчик, они, как и я помогаем тут по хозяйству. Дарио... — она не знала, как представить духа леса, с которым ее познакомила баба Дуся и с которым за это время они стали друзьями. Перед ними дух представал всегда в образе высокого жгучего красавца брюнета с темными карими глазами, большим греческим носом и чувственными губами. Одевался просто и не броско, поэтому не зная, что он не человек, разглядеть в нем духа никто не мог.

— Я дальний родственник Дусеи. — помог ей дух.

— Лео, — коротко представился ее второй друг — оборотень. Тоже высокий темноволосый адонис с зелеными глазами, накаченным, но не бросающимся этим в глаза, телом и чарующей улыбкой с белоснежными зубами, — Я друг семьи,. — "Друг семьи", усмехнулась девушка, вспомнив, как она приволокла его в облике серебристо-черного волка, приняв его за раненную собачку, попавшую в капкан. Как разбирала капкан и выхаживала его несколько дней, не понимая, почему раны уже зажили, а ее 'песик' до сих пор не встает. Он бы так и дальше притворялся, если бы его не увидела баба Дуся и не отметелила крапивой. Этот песик в несколько прыжков пересек двор и спрятался под домом, не желая выходить. Поддался он только на уговоры Веды. Она обещала, что бить его не будет. Сильно не будет. И когда он вылез и обернулся в молодого мужчину, стыдливо прикрывающего всё, на что молодым девушкам пока нельзя смотреть, Веда хохотала так, что и даже баба Дуся не стала его прогонять, посмеиваясь рядом и разрешила остаться.

Мужчины кивнули друг другу, в приветствии и Эллариан перевел взгляд на следующего человека за столом.

— Тимка, — улыбнувшись, представился светловолосый, коротко стриженный малец с бирюзовым цветом глаз, на вид которому было не больше шестнадцати, а сколько ему точно он ей не говорил. — Я, как бы тоже, дальний родственник бабе Дусе. Веда не сдержала дрогнувших в улыбке уголков губ. Ну не говорить же всем, что Тимка сын подводного владыки Тинея и, как ее друг, периодически гостит у бабы Дуси. 'Отдыхая от суеты', как говорил он сам. Перезнакомив сидящих за столом и, посчитав свой долг радушной хозяйки выполненным, Веда направилась к Марыське помогать с ужином.

Она сама не знала зачем пригласила его на ужин. Правильнее, наверное, было бы выпроводить его до завтра, пока не вернется баба Дуся. Но почему-то Веда не хотела, чтобы он уходил. Почему? Сама не знала. Об этом, как рекомендовала незабвенная Скарлет О'Хара, она подумает завтра. А сейчас ужин и все по домам, решила она. С этими мыслями она сложила на поднос тарелки с пловом и пошла их разносить.

§ 1.2. "А мы тут плюшками балуемся..."

Эллариан

Вечер неожиданно стал приятным и запоминающимся. Его приняли в их маленькую компанию. Не сторонились, не игнорировали и не раздражались от его присутствия. Как-то легко перешли на ты и запросто называли Элом. После невероятно вкусного ужина и беседы ни о чем и обо всем одновременно, все опять переместились на подушки с одеялами и снова устроили маленький концерт. Кто знал слова подпевал. Кто не знал, просто слушал, наслаждаясь голосами певцов. Или танцуя. Просто. Без всяких там правил, переходов и кружений. Всё было так просто, что смотрелось правильно и красиво. Он сам участвовал в хороводах и смеялся как ребенок над забавными историями, которые в перерывах рассказывали парни или девушки. Несколько часов пролетело так, что он даже не заметил этого. Ему уже давно не было так хорошо и спокойно, как сейчас рядом с этими едва знакомыми людьми.

Веда с Карычем исполнили еще несколько неизвестных ему песен и закончили посиделки 'колыбельной', как назвала это произведение Веда. Жалко было уходить. Но пора и честь знать.

В своей комнате, вернувшись с посиделок и улегшись на кровать, он даже слегка пожалел, что скоро уедет и возможно уже они никогда не встретятся.

Утром, проснувшись и позавтракав, он решил, что переделает все дела и только потом после обеда поедет в Тутову заводь, чтоб обговорить все с Дусеей и отправиться сразу в дорогу. Когда после обеда, в дорожном костюме, он приехал к дому знахарки, то обнаружил на поляне перед домом полный двор ребятни, девочек и мальчиков в возрасте от шести до семнадцати лет. Они сидели за грубо сколоченными партами и усердно переводили с доски цифры, решая примеры. Их было человек двадцать. Перед домом слева стояло небольшое строение. Скорей всего баня, решил Эл. А перед баней была установлена учительская доска, рядом с которой сидела Веда за таким же небольшим деревянным столом и объясняла что-то парню, стоящему возле нее, периодически поднимая на него глаза. Он улыбался и качал головой в знак согласия.

Стоило ему войти во двор, к нему улыбаясь, подошел Карыч, протягивая руку для приветствия.

— Что тут происходит? — удивился Эл.

— Урок арифметики, — все также улыбаясь пояснил Карыч, — Веда два раза в седмицу проводит тут уроки для малышни. Учит считать, писать и читать. Говорит, что в жизни пригодится. Дусея не против. А деревенские только рады бесплатно учиться. И стар и млад сюда таскаются.

— Бесплатно? А зачем это ей?

— Ну, вот у нее и спроси. Урок скоро закончится. Они уже и так часа два тут решают. В это время откуда-то со стороны Веды прозвенел звук, похожий на колокольчик и Веда, отвлекшись от объяснений, подняла со стола какую-то коробочку и, нажав на нее, отключила этот звук.

— Ну что, все решили? — спросила она, с улыбкой обводя свой класс и замечая Эла. Она кивнула ему в знак приветствия и продолжила урок, — Итак, кто хочет пойти к доске и написать ответы. — Поднялись руки, как в настоящей классной комнате. Почти все хотели выйти и написать ответы. — Хорошо, сегодня ответы будут писать Матвей и Леофа, — дети, радостно подскочив со своих мест, прошли к доске и, взяв мел стали переписывать ответы со своих листочков на доску. Проверив, что все правильно и похвалив ребят, Веда объявила, что на сегодня урок закончен и она их ждет на урок чистописания утром первого выходного. А потом пригласила всех на обед. Младшие сложили в свои холщевые мешочки листы и утопали дружной толпой в сторону бани мыть руки. А более старшие стали помогать Лео с Тимкой убирать столы с центра поляны перед домом под навес какого-то сарая за баней, а потом также пошли мыть руки перед обедом.

Веда, закончив свои дела, подошла ко мне, с улыбкой протягивая руку.

— Привет. Как дела?

— Привет. Хорошо, — он с удивлением отметил, что при всем том объеме работы, которую делала девушка, руки у Веды мягкие и ухоженные. "Может она тоже чья-то дочь и здесь под присмотром? Почему тогда работает?", раздумывал Эл, — А госпожа Дусея уже вернулась?

— Нет, ее еще нет. Пошли с нами обедать, — пригласила девушка его. Кивнув, он последовал за ней, продолжая думать, кто такая Веда и что она тут делает,

'И поведение простое. Но манеры и умение говорить и держаться присутствуют. Опять же, арифметика, чистописание, умение читать. Может ее кто-то тут учил? Кто? Мелюзга, за которой он приехал? Вряд ли. В жизни не поверю, что это особа снизойдет до общения с простолюдинами. Ну, я же общаюсь?!?', — удивился он сам себе, — 'Общаюсь. А она не станет'.

Посмотрел на девушку, которая указала ему куда присесть, а сама пошла помогать с обедом. Присев на предложенное место возле вчерашнего стола, который стоял поодаль от основного большого стола, Эл осмотрелся. За большим столом дружно уминали картошку с овощами, запивая квасом или каким-то другим напитком, со своего место он не видел, что пьют, все Ведины ученики. В небольшой кружке напиток предложили и ему, пояснив, что будем обедать после того как малышню накормим и отпустим по домам. "Всё страннее и страннее", думал он, "Зачем все это? Они что богачи всех кормить? Да еще тратить на деревенских время, обучая их". Попробовав предложенное, он убедился, что это квас.

Когда все были накормлены и распущены по домам, Марыська пригласила ненакормленных к столу. Ели тоже самое, чем кормили детей. Все было также вкусно, поэтому Эл съел все без возражений. А после уборки стола, каждый пошел по своим делам.

— Веда, — окликнув девушку Эл, направляясь за ней, когда она, помыв и разложив посуду по шкафчикам, отправилась в дом. — Ты сильно сейчас занята?

— Нет. А что?

— Да у меня пока Дусеи нет, много свободного времени. Хотел узнать, может чем помочь? — предложил он и сам себе удивился.

Веда окинула его теплым благодарным, как ему показалось, взглядом и предложила.

— Надо наколоть дрова для бани и костра. Сегодня у нас чистый четверг. Натаскать с заводи воды в кадушки. Белье уже постирано, осталось его только развесить сушить, — с серьезным выражением лица перечислила девушка. А глаза смеялись, — Так что еще? — якобы задумалась она, — Вроде пока всё. Выбирай. — уже с улыбкой закончила она. Эл постоял в ступоре, осознавая, что ему, аристократу, только что предложили колоть дрова и таскать воду. Видно что-то все-таки отразилось у него на лице, так как, уже смеясь, Веда стала его успокаивать.

— Шутка. Расслабься. Мальчики сами справятся, а белье я сама сейчас развешу. Можешь побыть рядом, поболтаем, если тебе скучно, пока я вожусь с бельем, — и она не дожидаясь ответа направилась куда-то за баню. Оттуда она вышла с большой корзиной доверху заполненной постиранным бельем. Не долга думая Эл забрал ее у Веды и пошел следом за ней в сторону обеденной полянки. На ней она повернула направо и затерялась в густо растущих кустах. Пройдя за ней, Эл обнаружил небольшую заводь с оборудованными на суше скамейками и качелями, местом для костра и столиками. Но и тут Веда, не дойдя до заводи, опять повернула направо, заходя в кусты. Пройдя за ней, он обнаружил небольшую комнату, стены которые были живые, из кустов и деревьев, а потолок совсем отсутствовал. В самой комнате от одной ветки дерева слева до другой ветки с правой стороны тянулись веревки, на которых уже висела и сохла одежда. Указав Элу на маленький столик, на который он поставил корзину, Веда стала развешивать белье. А он стоял и смотрел на нее, как она работает и никак не мог придумать ни одной темы для разговора.

— Как спалось? — не поворачиваясь к нему, спросила она вдруг.

— Хорошо. Ну, как можно быть хорошо на постоялых дворах.

— Угу, — и опять тишина, — Эл, а ты к нам надолго?

Вопрос озадачил. Вчера они как-то этого вопроса не касались. Да и не собирался он тут больше двух дней задерживаться.

— Не знаю. Всё зависит от того, как скоро появится Дусея и я решу свой вопрос.

— Понятно, — отозвалась девушка и ему почудилась грусть в ее голосе.

— Вед, ты где? — услышали мы звонкий девичий голос Марыськи. Это надо же так девушку назвать.

— Марусь, мы тут. Белье развешиваем, — отозвалась Веда.

— А тебе письмо. Танцуй! — показалась улыбчивая голова девушки, — Танцуй, танцуй. Так не отдам.

— Марыська! — прикрикнула Веда на девчонку. Но та оказалась не из пугливых и выдала все тайны странного требования танца для получения письма.

— Сама виновата. Ты за письмо моего котика заставила станцевать вальс. Так что теперь твоя очередь. Танцуй или не отдам, — безапелляционно закончила тираду девчонка и показала язык.

— И что мне танцевать? — сложив руки на груди спокойно спросила девушка.

— Вальс! — потребовала Марыська.

— Да с кем мне тут танцевать вальс? — возмутилась Веда. Ты то с Тимкой танцевала и письмо тебе личное было. А мне, скорее всего, очередной 'крик о помощи' кто-то прислал. Так что давай его сюда и не мешай белье развешивать, — Веда попыталась отобрать у наглой девчонки письмо. Но она вырвалась и спряталась за спину Эла.

— А вот с Элом и танцуй. И письмо лично тебе, а не бабе Дусе. Значит не 'крик о помощи', — передразнила она Веду.

— Но... — девушка остановила свою отбирательную деятельность. По ее глазам и лицу было видно, что она очень удивлена.

— Я не против. Надо же узнать кто этот загадочный некто написавший Веде личное послание, — с улыбкой вдруг ответил за них Эл. Ему почему-то захотелось станцевать с ней. Но видя, что Веда с сомнением смотрит то на него, то на девушку, продолжил. — Танцую я не очень. Но ноги честно постараюсь не отдавить.

— Хм... это наверное мне надо стараться ни чьи ноги не оттоптать, — со вздохом проговорила девушка, — Ладно.

Эл подошел к девушке и, обняв ее, повел по небольшому, на сколько хватало места в этой комнатушке, кругу. Девушка легко дала ему управлять в танце и поразительно плавно следовала за ним, слушаясь и повинуясь его движениям. Он заметил, что спину она держит ровно, не скованно. 'Училась всё-таки', решил Эл. Полу прикрыв глаза, она, как будто, наслаждалась танцем. И он сам осознал, что держать ее в объятиях ему нравиться. Танец закончился, по мнению Эла, очень быстро, так как без музыки они прокружились не больше четырех кругов и девушка остановилась и отстранилась.

— Довольна? — спросила она девчонку, которая улыбаясь, стояла и смотрела, как они кружились по комнате.

— Угу, — просияла она, отдавая конверт из желтой бумаги, на котором красивым почерком со всевозможными завитушками было выведено несколько слов на незнакомом языке. А внизу 'ведающей', — А вы красивая пара, — крикнула отошедшая на безопасное расстояние девчонка и припустилась бежать, избегая праведного гнева ведающей.

— Ну что за несносная девчонка, — смущаясь, но стараясь говорить строго покачала головой Веда, и вернулась к развешиванию белья, убрав конверт в передний карман фартука, который был надет на ней поверх длинной светло-синей туники и серых штанов — шаровар.

— Если не секрет, от кого послание? — спросил Эл чтобы нарушить тишину.

— Не секрет, — отозвалась девушка, не поворачиваясь к нему и продолжая заниматься своей работой, — от Лешего.

— От кого? — переспросил Эл, думая что ослышался. Она повернулась, посмотрев мужчине в глаза и повторила.

— Послание от лешего. Зовут его Леша. К нему как раз и отправилась Дусея. Они там всякие травки-муравки собирают на заре, да в полночь. Опытом делятся, да за жизнь разговоры водят. Сейчас развешаю белье и посмотрим. А то потом так весь день и пролежит не развешанное, — а потом как ни в чем не бывало продолжила развешивать остатки белья.

— А ты тоже дружбу с нечестью водишь?

-Я? Ну кто хочет дружить, я не против. Им же тоже человеческое тепло, участие и сочувствие нужно. Они от нас, людей, мало чем отличаются. Так вот к ним с добром и они ничего дурного не сделают. Тут все так же как у нас, — пояснила она Элу. Да, подумалось ему, чего только не бывает на свете. Уставившись в опустевшую корзину, думал, интересно, а Веда ведьма?

— Нет.

— Что нет? — вернулся он в реальность.

— Я не ведьма. Я чистокровный человек, — и видя непонимание в его глазах, пояснила, — Ты спросил не ведьма ли я. Я ответила, что нет, — и подхватив корзину направилась на выход. Догнав ее и отобрав корзину, он последовал за ней.

— Обиделась?

— Нет, — улыбнулась она, — Я уже привыкла, что раз я помогаю бабе Дусе меня тоже за ведьму принимают. А я, если честно, про всё это только недавно узнала. Жила поживала себе спокойно, не тужила. Делами всякими занималась, себя баловала, а тут 'бац и вторая смена', — с улыбкой закончила говорить она. Но видя опять непонимание в глазах Эллариана, махнула рукой, не бери в голову мол. Отнеся корзину в кладовку и вернувшись к дому вдвоем, девушка, повернувшись ко Элу, уже что-то хотела сказать ему, как во двор буквально влетел здоровый парень, уже у калитки крича.

— Ведушка, матушка, выручай. Маманя рожает. Повитухи нет. Бабка наша занемогла. Надежда токмо на тебя.

— Так, Егор, успокойся. Где мама? — протягивая стакан с водой спросила Веда.

— Дома, — отдышавшись, пробасил Егор. Высокий, тощий пацан в холщовых серых штанах и такой же рубашке, которая была вышита по вороту орнаментом синими нитками. Принял у девушки стакан и залпом выпил налитую туда воду.

Веда же не теряя время, быстро подошла к шкафчикам, которые были установлены на веранде и стала доставать оттуда всякие баночки, бинты, завернутые в тряпицы предметы и складывать в сумку, которая всё это время висела у нее на боку, но не привлекала внимания.

— Беги домой. Я сейчас приду. Передай Маланье, чтоб там где положим мамку вашу в ребенком полы помыла хорошо и накипятила много тазов горячей воды. Приготовила простынки и спирт, — давала указания Веда, не прекращая перебирать и складывать медикаменты в сумку, — Всё запомнил?

— Ага, — у калитки крикнул Егор и припустился в обратный путь.

— Эл, — повернувшись к мужчине и посмотрев в его глаза, после того как собралась, девушка пояснила, — Ты можешь тут остаться. Но тут долго еще ни кого не будет. А я не знаю, когда Тонья разродится. Так что могу предложить или отправиться тебе на постоялый двор. Всё ж там люди. Или тут нас подождать.

— А с тобой нельзя? — не хотелось оставаться здесь одному. Да и с девушкой все-таки интересней.

— Со мной? — удивленно воззрилась на него она, — Эл, я иду принимать роды. Тебя со мной в дом не пустят. У Тоньи муж кузнец и очень ревнивый. Я не смогу тебя защитить если что, — спокойно стала пояснять она ему. "Она что за меня переживает?", удивился он. "Однако, приятно".

— Не волнуйся. Я постою возле дома. Егора ты же тоже выгонишь из дома? — и дождавшись кивка, продолжил, — Вот с ним и пообщаюсь.

— Хорошо, — всё еще немного сомневаясь, согласилась она, — Но тогда поторопимся, — и повернувшись, поспешила со двора.

Веда

Роды были тяжелые. Она уже часов пять успокаивала роженицу и приводила жилище в порядок. Так как на последних месяцах Тонья слегла, а Маланья, будучи десятилетним ребенком, не особо рвалась помогать по хозяйству, муж с сыном тоже рвения не проявляли, то из чистой светлой хаты, за две луны дом превратился в грязную халупу. И вот придя и проверив, что время еще есть, стала Егора с Маланьей гонять и приводить дом со двором в порядок. Элу вытащили стул из дома и установили его в тени, чтоб отдыхал и под ногами не мешался. Тяжелую работу он делать не будет. По нему сразу видно, что не его поля деятельность. А кроме как драить, чистить и выносить мусор, пока ничего делать не надо было. Девушка велела Егору разжечь костер, чтобы спалить весь мусор и растопить баню. А Маланья ей с уборкой помогала, да воды для мамки таскала. Закончив часа через два и приведя в относительный порядок дом, занялась роженицей. Перевели Тонью в баню, отмыв ее и уложив на полки протопленной бани, принялись за малыша. Баба Дуся объясняла ей, что рожать, когда жарко, очень полезно для измученного организма женщины. Но Веда не рискнула сильно натапливать баню. Зато воды натаскали и нагрели хоть закупайся, еще и останется.

И вот уже на протяжении трех часов Веда принимала роды прямо в бане. Пуповина обмоталась и ребенок сам не мог выйти естественным путем. Это она поняла не сразу. А только когда стала прощупывать, почему до сих пор ребенок не хочет "покидать маму". А когда осознала весь ужас поняла, что сама сейчас поседеет и облезет. Так как еще ни разу сама не принимала роды, без помощи бабы Дуси, а тем более такие сложные. Попрощавшись со своими любимыми волосами на голове, с нервными клетками в голове, Веда принялась руками аккуратно переворачивать ребенка распутывая пуповину, утешая Тонью, хваля ее за терпение, уговаривая еще немного потерпеть и заодно успокаивая себя. И вот он тот долгожданный момент. Долгожданный и мамочкой и Ведой тоже, когда нечто сине-красно-коричневое буквально выпрыгнуло из мамы к ней на руки. Малыш, — догадалась она. — Мальчик. — заулыбалась и взяв вверх ногами слегка хлопнула по попе малыша. Раздалось кряхтение, а потом и нарастающий детский крик.

— Мальчик, — повернувшись к маманьке, озвучила Веда пол ребенка, — Поздравляю! — Тонья заулыбалась и, откинувшись на полку, на которой лежала, прикрыла глаза, — Я сейчас малыша обработаю и потом тобой займусь.

Быстро приведя обеих в порядок и, вручив братика Маланьи, велела позвать Егора помочь отвести маму в дом. Но пришел Эл и молча взяв на руки женщину, отнес ее в дом. Веда поплелась следом. В доме уложив на приготовленную чистую кровать и вручив ребенка для кормления, Веда всех выгнала из дома, велев Маланье следить за мамой. А сама отправилась приводить баню в божеский вид.

Во дворе увидела картину маслом. Кузнец, он же муж Тоньи, он же дядька Торий, и по совместительству отец уже троих детей, сидел на завалинке и пьяно улыбался, смотря на свой дом. А дядька Торий мужик немалый, под два метра ввысь и почти столько же вширь. Рядом сидел Егор, щелкая семечки, и стоял Эл.

— Веда, это правда? Сын? — увидев девушку, вскочив, кинулся Торий к ней. Затопчет, мелькнула мысль, видя как этот трехтонник надвигается на нее. Но передо ней возникла знакомая Элова спина и намечающееся затаптывание приостановилось. Зато на ее глазах эту самую знакомую Элову спину обхватила, обнимая, лапища Тория. Руками назвать их как-то язык не поворачивался, — Сын! — радостно улыбаясь, тряс Эла кузнец. Видя уже слегка посиневшее лицо своего спасителя, Веда решила отблагодарить его тем же, поучаствовав уже в его спасении.

— Дядь Торий, отпустите человека, — просяще начала она, — А то на радостях задушите. А я все лекарства на Тонью перевела. Не откачаю.

— Да, да, — отпуская Эла пробормотал кузнец и вернулся на завалинку, — А мне туда можно? — показывая на дверь дома, вдруг спросил Торий. Она, как раз приобняв Эла, давая парню отдышаться, поила его.

— Пока нет. Вот искупаетесь в бане. Протрезвеете. Оденете всё чистое. А потом разрешу. Нечего мне тут грязь, да бактерии разводить. Сегодня всё только продезинфицировала. И ребенку перегаром тоже вредно дышать, — строго сказала она. 'Ну, а что? Думал раз-два и в сказке. Вон Тонья мучилась сколько. Пусть тоже пострадает за правое дело'.

Кивнув своим мыслям, Торий, встав с завалинки, без разговоров пошел в сторону бани, прихватив с собой Егора и ошеломленного всем этим Эла.

— Торий, — крикнула девушка в след, — Подожди. Я там еще ничего не убрала после родов, — и кинулась вслед за ними. Успела она вовремя. Кузнец только успел зайти в предбанник и увидел несколько тазов с мутной и кровавой водой, развернулся и также со своей 'ношей' вышел из бани, — Прости, — извинилась Веда перед Элом, который уже понял, как попал, но пока ничего не предпринимал для своего освобождения, — Егор сбегай к бабке, попроси квасу для папки, а то самогонку ему пока хватит, — попросила с улыбкой она, заходя в баню и принимаясь за работу.

Егор сбегал и принес то, что просили. И даже напоил отца с Элом квасом. А потом после того, как девушка все отмыла в бане и собрала вещи, вынести тазы и вылить ей помогли мужчины, которые, похоже, уже отошли от первого шока и могли адекватно реагировать на происходящее. Ополоснувшись сама и отправив мужчин мыться, проведала молодую мамочку. Всё было хорошо, они с ребенком спали. Маланья же скучала на кухне. Пока мужчины мылись, Веда отправила девчонку отнести чистое белье отцу с братом, а сама занялась ужином. Когда они все вернулись в дом, у нее всё уже было готово. Накормив их, а заодно и Тонью, которая уже к тому времени проснулась, проверила всё ли в порядке. Оставив необходимые указания и пообещав, что зайдет завтра, они с Элом отправились в обратный путь

— Веда, постой, — услышала она окрик Егорки, — Папа просил передать, — пояснил он, протягивая ей мешочек с деньгами. Остановив его жестом, девушка пояснила.

— Передай папке, чтоб он эти деньги лучше на распашонки и пеленки потратил. Еще мамке свежая еда нужна, чтоб кормить братика твоего. Так что пока она сама не может делами заниматься, пусть папка платит, чтоб готовили вам, — Егорка кивнул и побежал обратно в дом, а они, повернувшись, пошли домой.

Эллариан

Удивительный день. Он в деревне помогал растапливать бани и убирать мусор. Даже в армии он этим не занимался. Узнают друзья, засмеют. Но видя, как измучена Веда, как она одна приводила в порядок дом, девчонка не считается. Та только стояла рядом и поддерживала или приносила тряпки и воду. Как долго принимала роды, а потом еще и все приводила в порядок, отказать в помощи Эл не мог. Странно, но ему даже понравилась такая тяжелая, простая работа. 'Рассказать брату, не поверит'. Он улыбнулся своим воспоминаниям как сидел в бани с кузнецом и его сыном. Первый раз он купался с кем-то, кто ниже его по происхождению, да при том в обычной деревенской бане. Интересный опыт. Торий оказался толковым мужиком, и уже через пол часа они обсуждали метал и ковку, способы заточки и где лучше покупать себе оружие, а где по дороге в Элгей подковать коня. А после ужина так вообще стали чуть ли не друзьями. И только когда они уже уходили, Эл осознал, что это все Веда. И уборку сделала, и роды приняла, и ужин приготовила, да еще от денег отказалась. Странная она.

В молчании они прошли часть пути по лесу. Было хорошо молчать, идя рядом с Ведой. Эл понимал, что она устала и с разговорами не лез. А она не спеша шла рядом и, подняв голову, смотрела на небо. Он тоже поднял голову вверх и увидел, что все небо в звездах. 'Когда я в последний раз любовался небом?', вдруг озадачился Эл. 'Давно, наверное'. Посмотрев на девушку, увидел, что она остановилась и повернулась к нему.

— Эл, ты не сильно устал? — спросила она тихо.

— Нет, — ответил он, останавливаясь рядом с ней.

— Тут недалеко небольшая заводь. Я там иногда отдыхаю от трудного дня. У нас особо в одиночестве не посидишь. А тут можно. Ты не возражаешь, если мы туда ненадолго заскочим посидеть? — и тут же предложила, — Если устал, ты иди. Я сама тут посижу и потом дойду до дома.

— Ну, уж нет. Заблудишься еще, — с улыбкой отказался он, — Веди к своей заводи.

— Пошли, — улыбнулась она и свернула с дороги в кусты.

Пришли они на берег реки, по берегам которой росла какая-то длинная трава, а ближайшие деревья своей кроной образовывали навес над небольшой заводью, как в беседке. Разувшись, Веда опустила в воду ноги и присела на небольшую кочку.

— Присаживайся, — обратилась она к мужчине, — В ногах правды нет.

Так они, молча, сидели, смотря на звезды. Каждый думал о своем. Эл, не зная о чем думала Веда, смотрел на нее и думал над тем, что еще скрывает эта на вид простая, обычная девушка. Что она тут делает? Ведь не простолюдинка, это точно. Как она оказалась здесь? Утренние мысли опять вернулись к нему и назойливо вертелись в голове. Веда вздохнула и опустила глаза на воду.

— Устала? — спросил он, нарушая их тихое молчание.

— Есть немного, — с улыбкой ответила она ему, — Искупаться бы сейчас. Вода теплая.

— Я отойду, если хочешь, купайся, — предложил Эл.

— Да нет. Не уходи. Отвернись только. Я в рубашку переоденусь. Тут в этом купаются. И немного поплаваю.

Отвернувшись, и рассматривая ветки деревьев, он прислушивался к звукам вокруг и удивился, когда через пару минут услышал всплеск воды и голос Веды.

— Всё. Можешь поворачиваться. Я до того берега и обратно. Не скучай, — и поплыла. Медленно. Спокойно.

Обычно девушки не сильно любили плавать. А если и плавали, то только там, где мелко. Да еще быстро, чтоб не замерзнуть. Коснулся воды. Прохладная. Странно. Откуда же ты, девушка из Тутовой заводи? Тем временем Веда доплыла до противоположного берега и вышла из воды. Длинная рубашка облепила ее фигуру, показывая все округлости. Эл залюбовался девушкой. А она, быстро отдернув от себя мокрую ткань, скользнула в глубь леса и пропала из вида.

Куда это она? — насторожился он. Выждав пару минут, позвал — Веда?

— Я тут, — донеслось до него, — Я сейчас, — еще через пару минут девушка появилась с небольшим букетом травы, и также не спеша, зайдя в воду, поплыла в его сторону, подняв правую руку с травой над головой. Доплыв, положила их на берегу и подняла взгляд на него. Ее растрепанные за день волосы, влажная кожа и мокрая рубашка придавали ей какую-то загадочность. Глаза блестели. Или ему так казалось из-за отражения в них света звезд от воды. Она улыбнулась. Эл улыбнулся ей. Она глазами показала ему за спину. Обернулся, ничего не увидел. Повернулся обратно.

— Я немного замерзла. Можно тебя попросить отвернуться, чтобы я переоделась в сухое? — смущенно попросила девушка, но обняла себя руками, показывая, что про замерзла она не придумала.

— Да, да. Конечно, — поспешил он отвернуться. Вот болван. Намек не понял.

Девушка также как разоблачилась, также тихо переоделась в сухое. Он даже не услышал, как она подошла к нему, пока Веда не обратилась:

— Спасибо, что подождал меня и покараулил мои вещи, — поблагодарила она и, проследив за его взглядом, который он бросил на букет в ее руках, с улыбкой пояснила, — Это я для бабы Дуси собрала. Она меня учила, что эту траву только на новолуние собирают. А купаясь в воде, увидела новый месяц. Вот и решила пройтись по тому бережку посмотреть ее.

— Нашла? — так же с улыбкой спросил ее Эл, уже зная ответ.

— Нашла. — был ему ответ.

— Пошли? — предложил он ей руку. И она, оперевшись на локоть, так же с улыбкой согласилась.

— Пошли.

§ 1.3. "О правде, полуправде и выдумках"

Веда

До дома они добрались без приключений. Там уже были все домочадцы, кроме бабу Дуси.

— Не приходила? — уточнила Веда.

— Нет, — ответил ей Карыч.

— Странно. Должна уже была вернуться или сообщить, что задержится, — размышляла девушка вслух.

— А что там Леша пишет? — вклинилась в разговор Марыська.

— Леша? Точно! — со всей этой беготней она и забыла про послания лешего. Быстро отыскав его в кармане передника, вскрыла и пробежалась глазами, — Леша пишет, что они с Дусеей идут в какой-то град, не могу прочитать название. И пробудут там пару дней. Вернет он нам бабу Дусю только через десять дней. Просит не мусорить и не шуметь в лесу. За старшего оставил Карыча. Дусея за старшую оставляет меня. И еще, баба Дуся тут приписывает, что ждет гостя. Если он приедет без нее, попросить прощение за задержку и предложить подождать ее. Всё, — она медленно всех обвела взглядом и остановилась на Карыче, — А она раньше так надолго пропадала?

— Было дело, — не стал скрывать друг, — Несколько раз в год, на новолунье или полнолунье, они там устраивают какой-то шабаш. Молодость, наверное, вспоминают, — усмехнулся ворон, — А может еще чем занимаются. Я не знаю. Вот тогда где-то по десять — пятнадцать дней она отсутствует.

— Эл, я так понимаю, это ты тот гость, которого она ждет и которого просит подождать. Есть время? Или спешишь? — спросила девушка.

— Наверное, я. Договор был на десять лет. Срок заканчивается, вот я и приехал. А время? Без нее я все равно не смогу выполнить поручение. Так что жду. Отпишусь только.

"Договор? Что за договор?". Веда была озадачена, но вслух ничего не стала говорить.

— Ладно, если уж мы все прояснили, то всем за стол, ужинать, — скомандовала Верунчик и демонстративно, как показалось Веде, потопала на поляну за дом. За ней потянулись остальные.

— Идем? — спросила Веда у Эла. Он выглядел расстроенным.

— Идем, — согласился он и пошел рядом с ней.

— Что-то не так? — ей захотелось ему чем-то помочь. Чтоб он перестал хмуриться. Она его почти уже записала в друзья. Не каждый такой как сегодня день может вынести. А он вынес. И не жалуется. Аж зауважала, — Всё-таки планы порушены?

— Да не особо. Просто тут придется задержаться еще на десять дней. А я планировал уже в это время быть дома.

— Понятно, — загрустила почему-то Веда. Домой он спешит. И такие друзья как они ему не нужны. А чего она хотела? Он аристократ. А тут все по-простому, по-семейному. Куда им, деревенским, до их высот. И пусть девушка не считала себя ниже или выше по положению, всё ж двадцать первый век и жизнь на Земле принесла свои плоды, в виде отсутствия пиетета перед всякими там аристократами, но за местных, уже таких близких и родных ей людей и не людей, было обидно.

Подойдя к столу и присев за него, она дождалась своих жареных овощей, так как мясо не употребляла, и стала их не спеша есть. Хотя есть совсем не хотелось. За столом плыла ленивая беседа ни о чем. Поужинав, и попрощавшись со всеми, Веда, сославшись на трудный день и усталость, ушла спать.

Спала она в летней пристройке. Там и тепло и не душно. Поэтому, когда закончились разговоры и все разошлись спать, слышала. Полежав еще несколько минут, встав, отправилась в их заводь. Заводь, которая располагалась недалеко от их домика, отличалась от той, где она сегодня отдыхала, бОльшим местом, обустроенностью как на суше, так и на воде. На берегу стояла большая качелька — кровать. На ней она легко помещалась в полный рост. Несколько скамеек, столик, оборудовано было место для костра. Был закуток, где можно было переодеться без лишних глаз. А на воде, огороженный деревянными мостиками, был запруд, где благодаря бабе Дусе, всегда была теплая вода. Всем домочадцам водяной разрешал купаться и плавать где они захотят. А вот гостям только в этой заводи и то если он разрешит. Так как гости здесь были нечасто, то и проблемы не возникали.

Переодеваться не стала. Просто сняла рубашку и вошла в воду. И с наслаждением ушла под воду с головой. Оттолкнувшись и проплыв по дну какое-то расстояние, она расслабилась и позволила своему телу всплыть на поверхность. Веда оказалась почти на границе заводи. А с той стороны границы на нее смотрела молоденькая русалка. Как она определила, что русалка? По волосам, жемчугу на шеи, запястьях, опять же в волосах и глазам. Глаза у них огромные. Почти как у "анимешек".

— Привет, — поздоровалась она.

— Привет, — не стала ее обижать Веда.

— А Тимофей у вас? — вдруг спросила она. Девушка присмотрелась к ней. Волосы белые, глаза зеленые, вся в жемчуге и с большом белым цветком в волосах. Это вроде бы знак невесты у них. Так, или Тимка, партизан такой ничего ей не сказал или ее сейчас пытаются банально "развести".

— А зачем тебе? — не отвечая прямо на вопрос, попыталась Веда собрать побольше информации.

— Соскучилась, — печально призналась русалка, — Мы три дня уже не виделись.

— Как звать то тебя?

— Румия, — засмущалась та, — Так он у вас? Если нет, я поплыву, пока меня местный водяной не засек.

— Не переживай. Владыку он уважает, как и бабу Дусю. Так что прорвемся, — Тут послышался всплеск и возле девушки оказался Тимка, — Ну, партизан, признавайся, долго собирался Румию прятать?

— Ну что ты, Веда, — возмутился и смутился одновременно русал, — Я ее хотел сначала с тобой познакомить, а потом со всеми остальными, — Он поднырнул под мостиком и выплыл уже со стороны русалки. Она радостно обняла его и, совершенно не стесняясь Веды, стала целовать. Видно ей отвечали взаимностью, так что девушка решила за лучшее отплыть и не мешать.

Развалившись в форме звездочки недалеко от берега и наблюдая за звездами, она старалась ни о чем не думать. Потому что как только она прислушивалась к себе, то сразу же начинала себя жалеть. А этого категорически делать нельзя было. Она научилась играть на синтезаторе, который оказался в том желтом пакете, который передали для ее знакомого. Еще в том пакете был браслет с новыми мини-камерами, которые можно было установить на расстоянии до полутора километров и проецировать туда изображение. Ноутбук и планшет был у нее в сумке, так что она пока жила, вроде как, в цивилизации. Музыка, фильмы, видео у нее было. А еще она научилась программировать картинки и видео, а также и синтезировать на основе записанного голоса нужные ей диалоги. Вот нет бабы Дуси дома, а кто-то настойчивый никак не угомонится. Вот тогда она и включала свою шарманку через эти устройства и отваживала голосом бабушки очень настырных. Недавно они с Карычем придумали и записали клипы на песни группы 'Колизей' — Опасная игра и Навстречу свету. Она ему объяснила, что и как. Он парень башковитый, схватывает на лету. Птица же. И получилось у них классно. Они этот ролик собираются на местном празднике нечисти показать. Чем не Хэллоуин? Правда будет он не осенью, а через пару дней. Но не беда. У них уже все готово.

"Блин. Домой хочу. К мужу. К маме с папой. Даже по своему брательнику соскучилась", медленно плыли мысли в голове Веды, а сердце замирало от тоски. "Хочу, чтоб мне тоже так радовались. И обнимали. И целовали. Что-то я хандрить стала. Наверное 'эти дни' приближаются".

Закрыв глаза, она нащупала левой рукой на правой браслет и нажала на третью кнопку снизу. В левом ухе заиграла музыка группы 'Escala' — Toccata. Хорошо иметь такие наушники, которые поставил и все что связано с этим устройством слышишь, а то и видеть можешь. И воды они не боятся. И батарейки менять не надо, все на солнечных. Не зная, что и где ее знакомый заказывал, но они очень тут пригодились. Да и захандрить сильно не дают. Она расслабилась и позволила телу погрузиться полностью в воду. Под водой она могла находиться достаточно долго не дыша. Так что несколько минут она наслаждалась звуками музыки под водой, а потом ее подняли чьи-то руки на поверхность. Тимка, догадалась она.

— Ну и кому тут жить надоело? — не открывая глаз, спросила Веда, как только ее подняли на поверхность воды.

— Веда? — тихо спросил Тимка, — С тобой все в порядке? Не улыбаешься. Утопиться собралась. Тебя кто-то обидел?

— Тим, ну кто меня обидит? Я сама кого хочешь обижу, — с улыбкой сказала она, открывая глаза и принимая вертикальное положение, — И не топилась я, а отдыхала. Правда, сегодня очень устала. Целый день жена кузнеца рожала, да еще я ей там полностью дом и двор убирала, да ужин готовила. Устала просто. Вот так и расслабляюсь.

— Под водой? — с сомнением спросил Тимка.

— Под водой, — подтвердила она, — Ты разве не в курсе, что вода забирает весь негатив и усталость?

— Ну...

— Гну, — передразнила она его, — Нацеловались? — оба зарумянились, как маков цвет, — Давай знакомь меня со своей невестой.

— Ну вы вроде бы с ней познакомились, — возразил Тимка.

— Мы да. А вот ты нас не знакомил. Так что давай, знакомь. Меня с ней, а ее со мной.

— Вот ты загнула, — улыбаясь смирился русал, — Ладно, Веда, это Руминия. Моя Румия. Невеста. И мы тебя официально приглашаем на свадьбу, — они протянули ей белый цветок с тремя гребешками. Официальное приглашение человека на свадьбу к морским и речным жителям, гарантируемое обратное возвращение без утопления, — А это, Румия, — обращаясь к невесте, стал Тимка представлять девушку, — мой очень хороший друг, Веда. Она мне очень помогает. И советом и делом. Я ей доверяю. Так что если что случится, можешь смело к ней обращаться. Она в беде не бросит, — теперь уже Веда зарумянилась от таких речей.

— Льстец и хвастун, — немного смутившись и решив отшутиться, Веда меж тем, подтвердила, — Но если что, действительно, обращайся.

— Ладно, — заулыбалась Румия, — А ты очень хорошенькая, — сделала она комплимент Веде.

— Спасибо. Ты тоже красавица, — не осталась она в долгу. Русалка ей нравилась. Тимке она подходила, решила девушка. Повернувшись к нему, она заметила, что он поглядывает на нее и чего-то ждет. Заулыбалась. Он смутился.

— Тимка, Тимка. Какой ты все еще ребенок, хоть тебе не знамо сколько лет.

— Сто пять, — выдала его с улыбкой Румия. Веда заулыбалась еще шире. Баба Дуся объяснила ей, что возраст морских жителей нужно делить на пять. И это и будет приблизительный возраст по человеческим меркам.

— Так ты еще совсем зелень. Ладно, я никому не скажу. Ты же скоро станешь почтенным отцом семейства, — прикалывалась она, вгоняя его в еще большую краску, — А тебе сколько, Руми?

— Завтра девяносто пять исполняется, — застеснялась она, — Вернее уже сегодня.

— Ух ты! Поздравляю! Тим, надеюсь день рождения, или как там у вас? День навождения ты со своей невестой проведешь? — Тимка кивнул, глаза у парня прям светились, — Молодец. Хвалю. Кстати, подождите, — Веда в чем была, то есть ни в чем, быстро вышла на берег, прикрикнув на русала, — Тим, глаза закрыл и отвернулся. Нечего на голых теток любоваться, — А сама уже искала подарок для именинницы. Серебро дарить им нельзя. Нечисть все ж. А вот золото они уважали. У ее от прошлой жизни осталось небольшое золотое колечко с фианитами, вот его она и искала. Найдя, быстренько вернулась в воду. Тимка, честно отвернувшись, закрыл глаза и не подглядывал. А Румия еще и ладошкой прикрыла ему глаза. А он не будь дураком, выловил другую ее ручку и нежно перецеловывал каждый пальчик тихо млеющей невесты, — Всё. Можно повернуться пока. Вот. Это тебе подарок на денюху, — Девушка протянула ей колечко, пояснив, — Оно золотое и с фианитами. Так что вам не вредное. Носи на здоровье.

— Ой. Спасибо! Спасибо! Спасибо! — радостно захлопала в ладоши именинница принялась благодарить девушку. Приняла подарок и, одев на пальчик левой руки, подплыла к ней, крепко обняв, — Спасибо. У меня еще никогда такой красоты не было. Земные камни у нас редкость.

Веда не стала ее разочаровывать, объясняя, что это искусственный материал, диоксид циркония, кристаллизующийся в кубической сингонии. Но так как условно он может рассматриваться как аналог минерала тажеранита, то пусть будет земной камень.

— Я тебе тоже подарок сделаю, — вдруг решила Румия, — У нас принято одаряемого благодарить. У меня есть, вот, — она протянула Веде свернутый спиралькой колечко с маленькой серебристо-розовой жемчужиной, — Оно из дактия. Оно у нас на дне только добывается и у людей его нет. Если ты его оденешь и повернешь жемчужиной вниз, то можешь свободно дышать под водой и понимать наш разговор.

— И хвост у меня отрастет? — спросила она, принимая подарок.

— Нет, — засмеялись оба, русал и русалка, — Ты же человек.

Поболтав еще немного, девушка отправилась спать, наказав детишкам не сильно хулиганить. А Тимке на прощанье показала оттопыренный вверх большой палец правой руки, означающий 'одобрям' и всё такое. Парень в очередной раз зарделся и озарился счастливой улыбкой.

* * *

Утро наступило как-то слишком рано. Веда так хотела спать, а ее наглым образом будили. При том, что она знала, что Верунчик сова по натуре и в такую рань ее фиг заставишь встать. А тут встала, еще и ей мешает спать.

— Вставай, засоня. Уже почти полдень, — будила ее этот агрессор.

— Как полдень? — распахнув глаза, наконец осознала, почему и агрессор этот не спит и солнце так высоко.

— А вот так, — развела с улыбкой в стороны руки Верунчик. — И чем ты полночи там занималась на речке, что до полудня спишь непробудным сном?

— С невестой Тимки знакомилась.

— С невестой? Как? Где? Вот партизан, — негодовала Верунчик, — Ну, я ему. Где он?

— С невестой ее день рождение отмечает. Так что успокойся. Завтра появится, завтра уши и надерешь. Этот партизан мне тоже ничего не говорил. Вчера случайно узнала, когда ночью купаться пошла. Там, в заводи, и познакомились. А потом и Тимка присоединился. Ладно. Пора мне вставать. А то правда, полдень это чересчур, — кряхтя, доползла до умывальника, решая просто умыться или поплавать. Решила на сегодня обойтись сокращенными водными процедурами, потопала завтракать. Вернее уже обедать.

За столом были уже все. В том числе и Эл. Настроение почему-то стало портиться. Точно женские дни скоро, успокоила она себя.

— Всем привет. Что у нас сегодня вкусненького? — она уселась на другой конец стола и стала выбирать себе кусочек хлеба, потверже. Сухариков вдруг резко захотелось. Сюда бы еще кириешки, чипсы и сыр косичку. Она мечтательно вздохнула и вернулась на эту грешную землю. Обойдусь обычным сухарем, только посолю и все. Продолжая выбирать самый черствый сухарь и ни на кого не обращая внимание, девушка раздумывала, чем бы сегодня заняться. Обход, что ли устроить? Не хочу дома сидеть. Перед ней появилась тарелка с ее любимыми овощами, — Аллилуя! — воздев руки к небу, поблагодарив тем самым небо, она приступила к еде. Быстро поев и бросив посуду Маруське, побежала в дом за настойками и бинтами, — Я на обход! — крикнула она, вылетая из домика. Не останавливаясь, чтобы никого не встретить, девушка помчалась со двора и только за калиткой перевела дух.

Так, сегодня сходим в Бублики. Проведаем, что да как там. А потом надо будет и к Тонье заглянуть. И с этими мыслями она потопала в деревню.

Эллариан

Что происходит с этой странной девчонкой? Ее со вчерашнего вечера как будто подменили. Из открытой улыбчивой девушки, превратилась в хмурую особу, не обращающую ни на кого внимания. А ее побег? По-другому и не назвать ее уход на обход. Странно все. И это ему терпеть десять дней.

После обеда, все стали разбредаться по своим делам. Вера от него тоже держалась подальше. Ее настороженность он ощутил сразу же при знакомстве. И она никуда не исчезла. Маруська мыла посуду и напевала какую-то песенку себе под нос. Тимки нигде не было видно, да и Дарио с Лео тоже куда-то ушли. "И что делать, когда никого нет? Пойти что ли на постоялый двор, позаниматься делами. Отпишусь отцу".

Попрощавшись с Маруськой, он зашагал в деревню Бублики. Переделав все дела и промаявшись бездельем еще с полчас, решил прогуляться перед сном. Пройдя дворов пять, уже решал не повернуть ли ему назад, как услышал звук открывающейся двери и женский басистый голос.

— Ведушка, спасибо. Спасла охламона. Век не забуду. Сколько я тебе должна девонька?

— Ни сколько, баб Нюр. Ну, право же, ничего сверх естественного я не сделала. Вправила кость, да наложила шину. Болеть будет. Пусть настои пока пьет. А когда начнет заживать, чесаться сильно будет. Да, кормите его хорошо. Особенно творогом и молоком. Они для костей полезны. Холодцом тоже можно. Да, не разрешайте снимать повязку. Ему так недели три, а то и четыре нужно походить. Вернее полежать. Ходить потом будет. Ему как раз ногу нужно будет расхаживать. Так что выздоравливайте, а я пойду. До свидания, — с этими словами девушка развернулась и пошла к калитке. Выйдя со двора и помахав на прощанье еще раз хозяевам, Веда направилась в его сторону, бубня себе что-то под нос. Ему удалось разобрать только ее последнюю фразу. 'Блин, я же к Тонье еще не попала', развернувшись, не доходя до Эла метра два, она потопала в противоположном направлении.

Это она от него бегает, или действительно так погружена в работу и раздумьи, что вокруг ничего не видит? Не осознавая, что и зачем делает, он последовал за ней. Она шла быстро, но не бегом. Периодически останавливаясь на освещенном участке дороги и что-то разыскивая в своей сумке, которую он опять заметил только после того, как она ее открыла. Убедившись, что то, что она искала там, Веда продолжала движение. И останавливалась снова, как только вспоминала еще о чем-то. А потом свернула направо и потерялась из виду. Эл ускорил шаг. А когда повернул туда же куда и девушка, там уже никого не было. Только свистящий звук отодвигающихся веток и тихое бормотание где-то впереди указывали, что от него не бегут, а действительно спешат к пациенту. Он двинулся за ней. Зачем? Сам не знал. Но почему-то подумал, что одной девушке, в темном лесу, ночью, ходить небезопасно. Пошел бы он за кем-нибудь другим, если б это была не Веда? Себя он уговаривал, что да.

Их поход продлился где-то полчаса. Потом, Веда, ну и Эл за ней, выбрались на окраину вчерашней деревеньки. Девушка направилась в дом кузнеца, постучавшись вошла и пропала там на продолжительное время. Эл присел на завалинку и стал ее ждать. 'Провожу домой', решил он, 'Заодно и поговорим'. Время шло. Девушка всё не выходила. 'Да сколько можно уже? Холодно. Ночь же на дворе'. Встав, он отряхнулся и направился к дому кузнеца. Дверь открыл Торий. Узнал. Заулыбался.

— За девонькой своей пришел? Хвалю. Негоже ей одной в темноте ходить. Заходи. Она уже закончила. Сейчас соберется и пойдете.

Слова Тория его ошарашили. 'Моей девонькой? Моей.' В груди у Эла появился какой-то теплый комок. И как-то светлей, что ли, стало вокруг. Веда закончив все, вышла из спальни и остановилась в проходе, смотря на меня. Смотря на девушку Эл не понимал, что в ней было больше грусти, усталости, обиды, нежности или еще чего — то. Невообразимый коктейль эмоций. Но вот она опустила глаза и прошла к выходу.

— Мы пойдем, дядь Торий, — обуваясь, не глядя ни на кого, сказала девушка, — До свидания. Зайду на днях, Тонью с малышом проведаю.

И вышла за дверь. Попрощавшись тоже быстро, Эл вышел и догнал ее уже у ворот.

— Ты обиделась? — не зная как начать разговор, решил спросить он.

— Нет. А должна? — ответила Веда.

— Вообще-то нет. Но ты с вечера вчерашнего дня закрылась, как будто я тебя обидел. Ты ничего не хочешь иметь со мной общего?

— А ты хочешь иметь со мной общее? — удивилась она.

— Да. Я хочу стать тебе другом. У тебя ... — он помолчал, подбирая слова, — все твои друзья такие люди, что я бы хотел стать вам другом. Мне с вами хорошо и легко. И пока я здесь не хочу этого терять.

— А потом? Что будет потом? — сузив глаза, спросила Веда.

— Потом? — он замолчал, не зная как и что ответить. Вопрос Веды он понял, но ответа не знал. А девушка пошла по тропинке, по которой они шли сюда вчера. Дойдя до дома Дусеи, девушка остановилась. Чуть помедлив, обернулась и посмотрела своими карими глазами на Эла.

— Прости меня, пожалуйста, за мое поведение и мои слова. Я не должна была тебе все это выговаривать и так вести себя. У меня просто нет ... настроение не очень. У девушек такое бывает, — помолчав еще немного, она продолжила, — Мы рады будем дружить с тобой. Приходи когда захочешь. Найдем тебе занятие, — улыбнувшись, пообещала она ему.

— А ты?

— Что я? — не поняла его вопрос девушка.

— Ты будешь рада дружить со мной?

— Я? — улыбка. И такая искренняя. Чистая, заразительная, что не улыбнуться в ответ просто невозможно, — Я буду очень рада быть твоим другом.

— А потом? — вернул ей ее же вопрос.

— Потом? А потом суп с котом, — и видя, что он не понял ответ, ну зачем варить суп из бедного животного, пояснила, — Видно будет. До потом еще дожить надо, — с улыбкой, протянула ему руку для рукопожатия, — Спасибо, что проводил. Спокойной ночи, Эл, — и, сжав напоследок его пальцы, повернувшись, ушла во двор.

А он стоял и наблюдал за девушкой. Как она пересекла двор, зашла в дом. А через несколько минут вышла с полотенцем и длинной рубашкой, отправилась за домик. Купаться и спать, вспомнил он слова няни. Спокойной ночи только няня ему с братом и желала. "Спокойной ночи, Веда", тихо сказал он. Повернувшись, он отправился на постоялый двор, думая над тем вопросом, который задала ему девушка. Лежа в кровати, он ни как не мог уснуть. Такой простой и одновременно сложный вопрос. Так ничего не решив, он заснул.

 

 

§ 1.4. "Мы к Вам приехали на час... "

 

Веда

Утро, как всегда, началось внезапно. Полночи она корила себя за свое поведение и слова, сказанные Элу. А оставшиеся полночи разбиралась в себе. Из-за чего она ведет себя как обиженная курица?! Мало ли таких вот аристократов и денди она встречала в своей жизни. Он же вроде бы стал нормально ко всем относиться. Да еще дружить хочет. Не понимала она себя.

Она опять не поплавала и не позанималась. Пришлось быстро вставать, завтракать и бежать на обход, так как не всех успела вчера оббегать. А в обед уже ждали деревенские девчонки, которые увидев однажды, как Веда занимается, решили, что она может их научить танцевать. Потом к ним присоединились парни. Вот так у них образовался местный 'Тодес'. Правда, без названия. Несколько раз в неделю они собирались на заднем дворе бабы Дуси и репетировали. Но, это громко сказано, репетировали. Скорее эмитировали кипучую деятельность. Сама Веда всякие художественные гимнастики и хореографии не заканчивала. Просто нравилось танцевать. Взяла пару уроков по классическим и бальным танцам, стрит и стрип пластики. Плюс ее знание фитнеса и вуаля, она великий танц-гуру бубликовского разлива.

Вот и сейчас они планировали порепетировать. Благо было и место где, и средства. Да, да. Её плеер, ноутбук и колонки, которые перенеслись сюда вместе с ней, этому очень способствовали. Непонятно как, но Карыч с бабой Дусей что-то поколдовали и теперь кристаллы совместно с ее солнечными батарейками давали эффект аккумулятора, зарядного устройства, прожектора и голограмм. При желании она могла сделать через комп фантомов любого запечатленного ею на камеру человека и не человека и пустить, так сказать, погулять. И никто бы ничего не заметил. Проверяла. Веда как-то сварганила Карыча и запустила на двор. Продержался двадцать минут, потом Лео заподозрил, что это он такой тихий, да еще ничем не пахнет. Пришлось ей сворачивать спектакль, удочки и всё такое и по-тихому сваливать, пока не получила за самодеятельность.

— Итак, приступим, — улыбаясь, осмотрев своих девчонок, начала Веда их занятия. Обычно на их тренировках Веда включала какую-нибудь веселую музыку и они танцуя, разминались. А после уже повторяли пройденные элементы танцев и соединяли все в связке. Ну и заканчивали силовыми упражнениями и растяжкой. Девочки веселились и отдыхали одновременно. Сама Веда не заметила как стала танцевать так как еще пол года назад и не мечтала. Вальс, джайв, квикстеп, ча-ча-ча и прочие танцы у нее получались очень красиво. Но в этом себе девушка не хотела признаваться. Постоянно занимаясь с другими своими 'воспитанницами', она старалась отточить не только их мастерство.

Сегодня не стало исключением. Они так увлеклись, что не заметили, как к их занятию присоединились зрители. Повернувшись после очередного па, Веда увидела, что возле дома, прислонившись к стенке пристройки, скрестив руки на груди, стоял Лео с Дарио и тихо с улыбками переговаривались. Ну, смотрят, пусть смотрят. И девочкам тоже надо привыкать. Но увидев зрителей, девочки сбились с ритма и нерешительно застыли, замявшись и не решаясь продолжить.

— Ну что? — Веда остановилась, заметив, что кроме нее никто не продолжает танцевать. Посмотрев на девушек, Веда уточнила, — Ну смотрят и что? Наоборот лучше танцевать будете. — девушки продолжали стоять, — Так, на сегодня хватит. Я купаться. Всем пока. Все свободны.

Девушка раздраженно собрала вещи и пошла на берег.

Ее немного раздосадовало и, что пришлось сворачиваться, и что девушки такие тут стеснительные. Выйдя к берегу и скинув одежду, девушка, пройдя по мостику, задержала дыхание и прыгнула в воду. Вода всегда помогала ей. Успокаивала. Смывала негатив. Дарила спокойствие и приободряла. Наплававшись в свое удовольствие, она как обычно, распласталась звездочкой и рассматривала звезды на небе.

— О чем грустишь, красавица? — услышала она приятный незнакомый баритон почти у своего уха. И, поскольку находилась в огороженной купели, где было безопасно, то не испугалась.

Скосив глаза в сторону голоса, Веда обнаружила довольно-таки симпатичного мужчину, лет сорока, с прямыми золотистыми длинными волосами, заплетенными в косу, синими, как ночное небо, глазами, с волевым подбородком, чувственными губами и прямым ровным носом. На мужчине была простая белая рубашка и черные брюки. Он был бос и сидел на мостике, с любопытством разглядывал девушку.

— О доме, дяденька Тиней, — ответила девушка. Что это отец Тимки и владыка по совместительству она догадалась сразу, как только разглядела его. Тимка как-то говорил, что у всех представителей их рода цвет глаз синий — присиний или бирюзовый. Больше ни у кого в их царстве — государстве таких нет. Да и последнее время все чаще с бирюзой рождались чада, а синий остался только у его отца. Так что имея такие пояснения девушка без труда догадалась, кто к ним пожаловал.

— О! Вижу, меня ты знаешь. А я вот тебя нет, — с улыбкой продолжил знакомство владыка.

— Веда я. Ученица Дусеи и друг Тимошки с Румией, — так же с улыбкой представилась девушка. Она приняла вертикальное положение и стала внимательней рассматривать гостя. В уголках глаз она заметила морщинки. В общем создавалось впечатление, что гость целый день пахал в поле, а сейчас присел на мостик перевести дух и немного отдохнуть, — Вы к Дусее? По делу или просто отдохнуть, в гости? — девушка повернулась к берегу, намереваясь выбираться и приглашая гостя за собой. Но повернулась на голос гостя.

— В гости. Надоело всё. Решил отдохнуть у старой знакомой денек, а тут такие молоденькие красавицы плавают, — все это Тиней говорил серьезно, а в конце улыбнулся и добавил, — Хоть сейчас под венец.

Веда растерялась. Нет, она из разговоров бабы Дуси и Тимки знала, что его отец любит шутить. И не сразу поймешь: шутит он или нет. А вдруг как раз сейчас и захотелось ему новую женушку. Свою старую жену, сестру матери Тимки, по разговорам самого же Тимки, он отпустил в 'свободное плавание' еще лет сорок назад. И что сейчас делать?

— Ээ... мм.. Рада дяденька такой чести, но не могу, — Веда решила косить под дурочку. Авось прокатит.

— Это почему ж? — удивился гость.

— Нельзя мне. Муж имеется. Не поймет, — девушка опять театрально вдохнула.

— Не поймет, — согласился владыка, — Ладно. Нет, так нет. Но если что, имей в виду, — строго уведомил он девушку.

— Буду, — Веда улыбнулась.

— Зови Дусею. А то я без нее не смогу на берег выйти.

— А ее нет. Она дней через десять только будет, — пояснила Веда.

— Да? Жаль. У меня есть к ней разговор. Да и возвращаться не очень то хочется так сразу, — мужчина, говоря всё это, продолжал сидеть на мостике, задумчиво почесывая подбородок.

— Давайте я вас приглашу? — предложила девушка, — Руми смогла к нам зайти, может и вы сможете.

— Пригласить можешь, говоришь? Нет. Спасибо. Но, — он как-то странно посмотрел на девушку и спросил, — А чего это ты о доме грустила? Не пускают что ли? Или сама себя понапрасну мучаешь?

— Да нет. Всё хорошо. Через две луны как раз в город поедем на ярмарку и к Марейне, а там и до дома недалеко, — пояснила девушка и тихо добавила, — Я надеюсь.

— А муж что ж? — поинтересовался Тиней.

— А муж дома, — пояснила девушка. Она всё еще стояла в воде и ждала решения мужчины, идет он всё-таки в гости или нет.

— А что ж не здесь, с тобой? — не унимался владыка.

— Так получилось, — Веда грустно улыбнулась и всё-таки повернулась к берегу, намереваясь выйти, не дожидаясь гостя.

— Прости, не хотел расстроить. Мне помощь нужна, — в голосе мужчины послышались просящие нотки, — А раз Дусеи нет, может ты подсобишь?

Так что девушке опять пришлось остановить свой путь к берегу и повернуться лицом к Тинею.

— Чем и как помочь? — уточнила она. Ну не могла она отказать просящему. И ничего не могла с собой поделать.

— Нужно, что бы ты поплыла со мной во дворец на свадьбу Тимки и Румии.

— Я и так собиралась. Они мне приглашение дали, — перебив говорившего, стала пояснять Веда.

— Нет. Надо, что бы ты поплыла сейчас со мной и ... — мужчина замялся, — Ну, — мужчина опять замялся, но потом на что-то решившись, стал пояснять, — У меня во дворце заговор. Мне нужно было, что бы Дусея поплыла со мной и отвлекла внимание на себя. А я бы тем временем занялся бы заговорщиками. Но ее нет. А ты есть. И я думаю...

— Я не колдунья, не ведьма и не знахарка, — перебила опять говорящего Веда, — Я обычный человек и только учусь разбираться в травах. Чем я могу отвлечь внимание и как вам это поможет?

— Неважно. Никто же не знает этого. А так я выделю тебе охрану, и ты можешь беспрепятственно ходить по дворцу. Наведешь там шороху, — он улыбнулся, — А потом сыграем свадьбу Тимки и домой отправлю. Всё хорошо будет. Не переживай.

— Правильно ли я поняла, что меня ничего не знающую и не умеющую вы хотите использовать, так сказать, на живца?

— Ну, типо того.

— А если всё-таки никто не 'клюнет'?

— Клюнет, — мужчина опять разулыбался, — Я по дворцу весть пустил, что за помощницей отплываю. Да не дрейфь ты. Проси, что хочешь. Всё достану. Одарю по-царски.

Веда грустно улыбнулась. Чего она хотела, у Тинея не было. Но и отказать она не могла. Хотя и не представляла как и чем она может помочь.

— Рассказывайте весь план. — потребовала девушка. — Чтоб я в случае чего не 'напортачила' ничего.

Рассказ владыки, с уточнениями и пояснениями на Ведены вопросы, занял примерно десять минут. И представлял примерно следующее. Она, Веда, якобы обладает секретными умениями и может вычислить любой заговор. Тиней, доставив такую помощницу во дворец, 'напоит', накормит с дороги и спать уложит, всем сообщив, что делами будут заниматься завтра с утра. Ну и сам благополучно для всех отправиться баиньки. А на самом деле с охраной будет охранять ее 'сон' и ждать заговорщиков. Так как бездействовать они всяко не будут, заговорщики постараются убрать такую угрозу в лице Веды ночью, пока все спят. А так как Тиней спать не собирается, он планирует схватить покушающихся на драгоценную особу, т.е. на помощницу, то Веде ничего не грозит. Он схватит заговорщиков, и все будут довольны.

Бредовее плана Веда не слышала. На вопрос девушки, а что если не схватит, не успеет и ее драгоценной особе будет причинен вред в виде всяких там ранений, которые несовместимы с жизнью, Тиней отмахнулся и заверил, что не успеют они ей что — либо сделать. Во-первых, на ней будет защитный амулет, — с этими словами владыка достал из воды жемчужину, положил ее на ладонь, дунул и пред девушкой предстал перстень. На вид золотой, с впаянной в ободок жемчугом. Протянув свою свободную руку, владыка быстро схватил Ведину левую руку и одел ей перстень на средний палец. Как пояснил Тиней, этот перстень дает возможность находится человеку спокойно под водой и не утонуть, окружает защитным барьером от разных там покушений и предоставляет лицу его носящему определенные привилегии. То есть, Веда попадет практически в члены королевской семьи. На время. Но всё же.

Во-вторых, помимо амулета, Тиней планирует выделить девушке личную охрану. На вопрос, а не вспугнет ли охрана заговорщиков, владыка пояснил, что охрана не только личная, но и тайная. Так что никого вспугнуть не должна. Ага, не должна, но не обязана. Вот это и пугало.

Ну, и, в-третьих, помимо личной охраны за Ведой будут следить и охранять лейфы владыки с ним во главе. Так что, по словам Тинея, ей боятся нечего. Вот как раз после таких слов и начинаешь бояться еще больше, так как все предугадать и предусмотреть невозможно.

План девушке не нравился. Но ничего более стоящего ей в голову не приходило. И отказать она не могла. Не могла и всё. Так что, скрипя сердце, она дала свое согласие на участие в этой авантюре и пошла собираться в дорогу.

* * *

Карыч не был в восторге от скорых сборов Веды и спешного отъезда. Вернее 'отплыва'.

Она все честно ему рассказала и попросила помочь в сборах. И вот тут Карыч с Ведой сошлись в схватке кто кого переспорит. Веда утверждала, что она будет отсутствовать всего пару дней и ей достаточно того, что на ней, наряд на свадьбу и ночная сорочка. Всё остальное и так при ней, благодаря волшебной безразмерной сумке, которая не видна на ней, пока хозяйка не изъявит желание ее открыть. Карыч же утверждал, что при дворе Тинея так не ходят. То есть, не плавают. И ей, как минимум, необходимо будет пару раз переодеться на завтрак, обед и ужин. А еще ей, скорее всего, устроят прогулку, чтобы продемонстрировать 'специалиста' и ей нужна будет одежда для прогулок. Устав спорить и вытащив откуда-то из домика пару разноцветных сарафанов, длинных в пол платьев, брючных костюмов для верховой езды и разных сорочек Карыч сунул все это богатство в руки Веды, приказав 'Складывай все. С собой возьмешь!', удалился, оставив девушку в немом удивлении выполнять порученное.

Ворон беспокоился за девушку. Веда давно перестала быть просто очередной нуждающейся в помощи Дусеи, а воспринималась им как младшая сестренка. Такая сестренка ему очень даже нравилась. Веселая, улыбчивая, сопереживающая, добрая, но с характером. Не отказывающая в помощи, что не всегда, по его мнению, было хорошо. Такая забавная, светлая, когда не спорила с ним. И даже когда спорила, терять такую сестренку он не хотел. Хоть и понимал, что Веда стремится домой. У нее там семья. Но она уже давно была в его сердце и покидать насиженное место не собиралась. И вот теперь он сам отправляет ее непонятно куда, где не то что небезопасно, а наоборот, еще как опасно. Но сделать ничего не мог. Веда дала слово. И никому-то там, а Владыке. А в магическом мире словами не разбрасывались. Это, во-первых. А во-вторых, Веда свои слова всегда сдерживала. И ему пришло смириться. С девушкой пойти он не мог, так как оставался в отсутствии Дусеи за главного. Да и Тиней его не приглашал. А напрашиваться он не хотел. Но кое-что сделать он мог.

Вернувшись к Веде, Карыч взял в свои руки правую руку девушки, где находился ее многофункциональный металлический браслет и, на котором уже висели подаренная Тимкой жемчужина, маленькая перламутровая чешуйка и небольшой серо-синенький камень, называемый Ведой почему-то Лунным. Для всех, после того как он с Дусеей, как выражается Веда, нахимичили, браслет стал выглядеть просто кожаным ремешком, так что лишних вопросов не возникало. Карыч молча пристегнул к ее браслету подвеску в виде маленького хрусталика, внутри котором словно маленький вихрь было скручено по спирали малюсенькое черное перышко. Пояснив, что это охранный амулет, обняв и наказав не снимать ни при каких условиях и обстоятельствах его, опять удалился по делам.

* * *

Сборы были быстрые, прощание сумбурным. Веда только и успела попрощаться с Марыськой и попросить ее передать, что ближайшие дня три ее не будет и занятия по танцам отменяются. А потом они с Тинеем поплыли в столицу, в Реитайну.

Здесь был день в самом разгаре. Веда крутила головой по сторонам и радовалась как ребенок, попавший в сказку. Хотя почему как. Она как раз и попала в сказку. Надетый на средний палец левой руки перстень свободно позволял ей находится под водой. Хвост у нее, как и обещали, не вырос, но плыла она довольно таки-быстро. Из домашней заводи, проплыв вверх по течению пару километров, Тиней активировал какой-то портал и они оказались в море. Или океане. Веде было все равно, так как ее мысли занимала окружающая ее красота. Разная живность и растительность, которую она не встречала, да и не знала, есть ли такая в ее мире или нет.

Дворец был великолепен. Абсолютно белый, из какой — то разновидности коралла, в свете солнца под водой он переливался всеми цветами радуги. Трёхъярусный, с балкончиками, витражами, поделенный на шесть зон, не считая середины, в совокупности по форме напоминающий звезду Давида, дворец блистал.

Ее, как приближенную к семье Владыки особу, поселили в комнату на втором ярусе с просторным балконом, на котором был установлен стол и пару плетенных из водорослей и кораллов кресел. Видимо специально для нее. Комната была большая. Нет. Комната была огромная. Веда не представляла для чего морским жителям такие большие комнаты. И решила уточнить при случае это у Тимки. Помимо огромной кровати с балдахином, тоже в белых и постельных тонах, в комнате был большой угловой шкаф, напоминающий отдельную гардеробную, комод, трюмо, три дивана пару столиков с креслами, и пуфиками. Несмотря на то, что вся мебель была выдержана в светлых тонах, эффекта больницы не создавала. Всё смотрелось гармонично и уютно. На стене в резной витой раме висело зеркало во всю высоту стены и метра два в ширину. Сама комната была разделена на зоны по функциональности. Так что, если вдруг кто-то решит пообщаться с кем-то в одной стороне комнаты, пока временная хозяйка этих апартаментов будет спать, ей этот разговор не помешал бы.

Разложить вещи и разместиться Веде помогли Румия, которая приплыла сразу же, как девушка оказалась в комнате с Тинеем и молоденькая, как показалось Веде, с русыми, отливающими медью волосами, русалочка — горничная Туя. Так представили русалку девушке. Румия пояснила, что Туя в переводе с их языка означает благословенная, чем вызвала улыбку этой самой благословенной.

Румия сегодня блистала в легкой, похожей на газ, голубенькой накидке поверх небольшого серебристо-голубого топика. К ее нежно бирюзовому с золотыми вкраплениями хвостику очень даже подходило. Как и в первый раз, волосы, шея и руки русалки были украшены жемчугом, и на указательном пальце левой руки сверкало подаренное Ведой колечко. На Туе же была скромная туника без рукавов, цвет которой менялся в зависимости от освещения от салатового до бирюзового. Хвост русалки был скорее малахитовый без вкраплений. Жемчужная нить также присутствовала в волосах и на левой руке русалки. Румия радовалась встрече, как ребенок радуется новой долгожданной игрушке или сладостям, а Туя только молча улыбалась и развешивала наряды. Тиней 'смылся' почти сразу, заявив, что у него дела. Так что девушки остались предоставлены сами себе.

Веду переодели в темно-синий брючный костюм и напоили чаем с булочками. И откуда у них тут чай? И булочки? И потащили показывать дворец. Восточную ее часть, т.е. два луча звезды, определила Веда. Так как центральная и другие части были либо закрыты, или там шли приготовления к свадьбе полным ходом. Но Веде и этой экскурсии хватило выше головы. Через пару часов она знала о дворце если не все, то уж точно все, что знала Румия. Русалка так радовалась присутствию девушки, что почти ни на минуту не умолкала. На вопрос о Тимке, Румия вдохнула, грустно улыбнулась и рассказала, что он в северной части и днем им видеться нельзя. А потом озорно улыбнувшись, потащила Веду в придворцовый парк.

Парк был таким же красивым, как и все вокруг. Стриженных фигурок и специально посаженных газонов здесь не было. Вся растительность росла так, как ей вздумается, но создавала такие причудливые завитушки, спиральки и различные геометрические узоры, что в целом смотрелось потрясающе. Вместо фонтанов Веда увидела три больших мини бассейна, в которых отражались обычный лес или джунгли амазонки. В третьем бассейне девушка с удивлением узнала каменное кольцо Стоунхенджа. Чудно. Но вопрос задать не успела. Русалка потащила ее дальше на горки, в пещеры и канатные дороги. За пару часов Румия с Ведой облазили почти весь парк. Попробовали из трех колодцев желаний в разных пещерах заговоренной воды. Прокатились на канатке. Поглазели на подводный зверинец. Покатались на морском 'мишке'. По крайне мере Веда так для себя определила большого коричнево-красного, лохматого, но такого мягкого на ощупь животного, внешне очень напоминающего таежного потапыча, только вместо задних лап у него были ласты и жабры на мордочке. Ноги не болели, т.к. они плыли. И, что странно, плыли не так как привыкли люди, бултыхая руками и ногами. Веда просто думала, что хочет вперед и уже свободно перемещалась в желанном направлении. Плыву как приведение, улыбалась про себя девушка.

За всё время прогулки их сопровождала такая же молчаливая Туя. Она тихой тенью следовала за ними и спокойно ждала, когда гостья с ее подопечной насмотрятся на здешние красоты и продолжат свой путь. Встречающиеся им русалки и русалы вежливо кланялись Румие с Ведой и продолжали свое путешествие по парку, ничем не показывая интерес или неприязнь к человеческой девушке.

Уставшие, но веселые и немного опьяненные проведенным днем, девушки вернулись в покои Веды.

— Скоро ужин и нам надо немного отдохнуть и привести себя в порядок, — Румия плюхнулась на один из диванов и задрала на подлокотник свой красивый нежно бирюзовый с золотыми вкраплениями хвостик.

Веда прилегла с другой стороны, так же задрав ноги на подлокотник. Ничего не хотелось, особенно двигаться. Внутри было просто хорошо.

Туя, понаблюдав пару секунд за сонным царством, ушла и вернулась через пару минут с чаем, фруктами и сладостями. Расставив все на ближайшем от них столике, она тихо осталась стоять рядом с диваном.

— Туя, садись. В ногах правды нет, — Веда кряхтя приподнялась и указала Туе рукой на кресло, — Хотя в плавниках ее тоже нет, — задумчиво продолжила она размышлять. Видя, что Туя непонимающе смотрит на девушку и не торопится присесть, Веда, встав, усадила ее сама и вручила налитый ею же чай в руки Туе. Потом те же манипуляции проделала для себя и Румии. И только потом вернулась на диван, с наслаждением пригубила вкусный напиток, — Кстати, откуда здесь чай? — вспомнила девушка интересовавший ее вопрос.

— Чай? — удивилась Румия. Веда взглядом указала на чайник с чашками, — Это не чай. Это напиток из ягод датты. Мы его пьем когда нужно взбодриться, — с улыбкой пояснила русалка.

— Да? А похож на наш чай.

— А из чего ваш чай делают? — тут же заинтересовалась Руми.

— Из кустов чайного дерева. Там много разновидностей. И черный, и зеленый, и белый, и красный. Я все и не знаю. Там что-то около 130 видов сортов, — но видя ошарашенные глаза Румии, пояснила, — Но я могу и ошибаться. Может их немного меньше.

С чая разговор плавно перешел на кофе. И Веде пришлось рассказывать и о кофе, что она знала. Их повеселил рассказ об элитных дорогих сортах кофе, зерна которых скармливают белкам и слонам для достижения их элитности. С кофе перешли на компоты и соки с их ингредиентами и способами их варки. Ну и дошли до алкогольных напитков. Это тема никак не могла остаться чисто теоретической, и Туе пришлось пару раз сплавать в покои к Румие, а потом и к Тимке, за аналогом современной русской медовухи. Правда здесь она называлась настойкой и ее состав держался в секрете. Когда Веда, после второй бутылки на троих, по памяти назвала ингредиенты и сказала, что у них такую настойку почти каждая бабушка может сварить, ей поверили. При том сразу, и без всяких 'но'.

Потом была третья бутылка. Рассказ о студенческих годах и гулянках. Рассказ о традициях на русских свадьбах, выкупах, конкурсах, танцах, кражах невесты и всего к ней прилагающего: туфлей, перчаток, с последующим выкупом в виде шутливого стриптиза свидетеля со свидетельницей. Ну и проводов уже мужа с женой 'до спальни'. А если учесть, что Веда все это рассказывала в лицах, девчонки смеялись аж до слез, подливая очередную порцию настойки себе и девушке.

Вот в такой веселой и готовой на подвиги компании их и застал Владыка Тиней.

Тиней

С минуту он не веря, молча, взирал, как три не очень трезвые девушки, вернее две русалки и человеческая девушка, встав в ряд и поддерживая друг друга, так как стояли они вертикально не очень прямо, постоянно посмеиваясь друг над другом, под музыку, которая звучала из какой-то коробочки на столе, пытались танцевать.

Веда стояла в середине, держа Румию и Тую под руки, то поднимая, то согнув в колене, то выпрямив, попеременно чередуя, то левую, то правую ногу, слегка подскакивая на месте. Русалки же хохоча, махали хвостами вместе с девушкой то влево, то вправо. Музыка набирала обороты. Ускорившись, несильно трезвая девушка, не рассчитав свои силы, поскользнулась на очередном взмахе и упала на пол, утягивая за собой хохочущих русалок.

— Факир был пьян. Фокус не удался, — изрекла эта странная смеющаяся девушка, лежа под хихикающими русалками, — Мне больше не наливать.

— А что тут происходит? — решил обозначить свое присутствие владыка.

— Русская народная традиция. Девичник, — попыталась сквозь смех пояснить Румия, сползая с девушки и оставаясь сидеть вместе с ней на полу.

Тиней опять 'подвис'. Что это такое?

Видя реакцию, вернее ее отсутствие, уже успевшая сесть девушка, пояснила.

— Обмен, ик, опытом. Рассказываю, как у нас проходят обряды и свадьбы. Ну и показываю.

Туя, уже вставшая на ноги, вернее на хвост, ну, то есть, принявшая вертикальное положение, все это время старалась вести себя тихо и не привлекать к себе внимание Но после слов Веды, хохотнув, опустилась рядом с сидящими на пол, попыталась согнать улыбку с губ и изобразить виноватый взгляд, но у нее это плохо получалось.

— Так. Понятно. С вами я потом поговорю. Сейчас живо все втроем в купель, — с этими словами сидящих на полу подхватил вихрь и в одно мгновение они оказались в большой сводчатой комнате с купелью и лавочками.

— Вот это сервис! — восторженно произнесла Веда, — Вот бы и у нас так. Раз, и ты там где хочешь, — она прикрыла глаза, улыбаясь чему-то, наверное представляя себе это чудо. А потом, привалившись к одной из стен, задремала.

В купели были уже две лейфы и, дождавшись кивка Владыки, они, взяв не сопротивляющихся русалок, забросили их в купель.

  § 1.5. "Следствие ведут Ко..."

Веда

Разбудил Веду визг. Притом пищали и визжали так пронзительно, что Веде показалось, что кого-то точно убивают. Резко открыв глаза и осмотревшись, девушка увидела, что членовредительства, такого, которое она себе уже нафантазировала, не планируется. Однако, две какие-то зеленохвостые грымзы с зелеными волосами, заплетенными в косу, в таких же туниках как у Туи, только желто-зеленого цвета, поместив в купель Румию и Тую, не выпускают их оттуда. Вода в купели пришла в движение и теперь вместе с русалками двигалась как в центрифуге. Удовольствия, ясно дело, девчонки от этого не испытывали. Ног у них не было, встать на пол купели они не могли. А руками зацепиться за бортики им грумзы не позволяли. 'Ёптит, едрит, налево. Аттракцион, блин!', успела подумать девушка, перед тем как встать и поплестись спасать экстрималок. Не ожидая помех в лице обычной человечки, грымзы не обратили никакого внимание на шевеление у стенки, и поэтому прыжок девушки в купель, с криком 'Эх!', стал для них полной неожиданностью.

Вода была леденющая. Обжигала так, что невозможно было сделать вдох воздуха. Но мысль, что девчонкам нужна помощь, заставила ее действовать. Покопошившись пару секунд и ставая на дно купели, Веда сначала поймала одну из русалок за руку. Ей оказалась Туя. Приказав ей держаться за нее, стала вылавливать Румию. Когда и с этой задачей она справилась, развернувшись медленно поплыла к бортикам купели и стала выталкивать оттуда русалок. Как только она вытолкнула последнюю из купели и, видя, что они приходят в себя, стараясь отдышаться после такого аттракциона, ноги девушки подкосились, и она с уханьем ушла под воду. Две пары рук тут же поймали и вытащили ее на бортик. Теперь пыталась отдышаться она. Всё это время грымзы остолбенев стояли и не предпринимали ни единой попытки помешать Веде.

— Прикольно конечно. Но на сегодня, может, закруглимся с экстримом?! — отдышавшись наконец предложила девушка, — А то мне еще та ночка предстоит.

— Это радует, что о чем-то ты еще помнишь, — услышали они приятный баритон Владыки. 'Голос не злой. Уставший', подумалось девушке. Грымзы тут же склонились в смиренных поклонах. Туя с Румией также, не вставая с бортиков, склонились в поклоне, — Все свободны. Веда приведи себя в порядок и будь добра, зайди ко мне через минут тридцать, — с этими словами он покинул купель. Грымзы последовали за ним, исчезая за дверью.

Как только за ними захлопнулась дверь, Веда повернулась к русалкам.

— Что это было? Мы где? Что это за грымзы? И почему так холодно? — обняв себя руками, тараторила девушка. Она только сейчас поняла, что могла и не рассчитать свои силы и так же как русалки 'прокатиться' в центрифуге. И вдруг ей пришло в голову, что она так и не узнала бы значения имени Тимки, что она и озвучила. Русалки переглянулись.

— Как ты себя чувствуешь? — взволновано спросила Туя.

Прислушавшись к своим ощущениям, Веда удивленно отметила, что никаких неприятных ощущений, кроме озноба, нет. 'Вытрезвитель, блин', подумалось ей. 'Хотя. Пять минут позора и как огурчик', но поразмыслив, пришла к выводу, что и на пять минут не хочет опять возвращаться туда.

— Сносно. Давайте рассказывайте уж.

— Это купель. Вода в ней живительная. Она проясняет сознание и дарует просветление, — начала объяснять Туя. Обе девушки уже пришли в себя и взяв под руки Веду, поплыли в ее комнату, на ходу продолжая пояснять, — Нас отрезвили. Правда, если бы не ты, мы бы в наказание за такое поведение еще бы полчаса там барахтались. И потом столько же отходили от такой процедуры, — грустно закончила русалка. И вдруг улыбнувшись, с жаром поблагодарила: — Спасибо.

— А грымзы, хм, это личная охрана Владыки. Лейфы. Жуткие зазнайки. А так как нас они недолюбливают, я же еще не член семьи Владыки, то вот так и потешаются то надо мной, то над Туей, — русалка грустно улыбнулась, опустив взгляд на пол, — А холодно тебе, т.к. ты долго для человека там была. Да еще и нахлебалась. Заболеть не заболеешь, но с часок поморозит.

Дотащив Веду до ее апартаментов, Румия пояснила, что она сама не знает какое у Тимки настоящее имя. Узнает только после обряда, так как эти самые имена хранили в строгой тайне и открывались только на тайных церемониях. Вроде бы как, зная это самое настоящее имя можно навлечь беду или самому навредить хозяину имени. А пока для всех и для нее он тоже Тимофей. 'Вот всё как у нас, у людей', хихикнула про себя девушка, 'Такие суеверия', но разумно не стала говорить этого вслух. Зачем? Может и впрямь тут у них это работает. Так, в разговорах, пояснениях и переодеваниях прошли отведенные для приведения себя в порядок, полчаса.

За Ведой пришли. Одна из тех двух грымз. И милостиво проводила ее до кабинета Владыки. Стоило только переступить порог кабинета, как дверь за девушкой с хлопком захлопнулась. Веда даже прислушалась, будет ли слышно как закрывается замок, чтоб уж наверняка. Но нет. Все было тихо. И девушка обратила внимание на сам кабинет и его хозяина.

Кабинет был выдержан в теплых золотистых тонах. Однако, как показалось Веде, мебель была из темного дерева. Странно. Какое дерево на дне морском? На стенах были развешаны портреты и пейзажи. Помимо двух книжных шкафов и письменного стола со стульями, была обустроена зона отдыха с угловым диваном и журнальным столиком. А также имелось огромное во всю высоту комнаты арочное окно, через которое просматривался небольшой балкончик с таким же столиком и стульями, как у нее на балконе. Через окно проникал свет, и комната казалась еще больше и светлее. Сам хозяин кабинета стоял спиной к ней возле окна, но повернулся, как только захлопнулась дверь.

— Интересно у вас тут, — нарушив молчание проговорила Веда, рассматривая убранство, не обращая внимание, что думает в слух.

— Да уж, — как-то приглушенно, почти крякнул владыка, — Присаживайся. Разговор есть, — и сам отплыв от окна, и уселся на диван.

Присев на край дивана, Веда стала ждать обещанного разговора, но молчание затягивалось. Тиней хмурился, потирал подбородок. Налил обоим им чай. Одну из чашей вручил Веде, вторую взял себе. Покрутив ее, поставил на столик и опять отплыл к окну. То есть проявлял все признаки беспокойства.

— Что-то идет не так как вы планировали? — решила начать разговор сама девушка.

— Да, — Тиней опять вернулся на диван и присел рядом. И опять тишина.

— И что вас тревожит? — опять задала вопрос Веда.

— Нужно менять план. Без магических способностей тебе действительно может грозить опасность. Дусея, да и Тимка мой, мне не простят, если с тобой что-то случиться. — он грустно усмехнулся, покручивая в руках поднятую вновь чашку, — А вот что делать, не знаю.

— Расскажите мне, что случилось? Вместе подумаем, — попросила девушка, отставляя не тронутую чашку с напитком.

Вздохнув еще раз и поставив чашку на столик, Тиней приступил к рассказу. Рассказ Владыки занял еще меньше времени, чем описание его плана захвата заговорщиков. Главного заговорщика, какого-то рейта Нейза, нашли сегодня в своем дома не совсем живого. А точнее не в той форме, в которой он народился в воде. Из телесной живой оболочки от него осталось серо-зеленное желеобразное существо. То, что это он, утверждает его слуга. Он сам видел все, когда принес хозяину в кабинет вино. Его господин стал задыхаться и пошел по всему телу вибрацией. А потом осел на пол этим веществом. Его проверили на кристалле правды, который показал, что слуга не врет. Еще по всей столице нашли таких четырнадцать желеобразных существ, бывших ранее известными деятелями. Что это? Чья-то помощь? Или кто-то пробивает себе дорогу, убирая конкурентов? Чтоб наверняка. Тиней не знал.

'Радиация? Эпидемия? Какой-нибудь мутированный вид чумы или иной заразы? Отравление специальным растворяющим веществом?', мозг, обогащенный современной киноиндустрией, выдавал всевозможные варианты. И вдруг, в мозгу Веды всплыл эпизод из одной книги, где главный злодей подстроил свою смерть, чтоб беспрепятственно злодействовать. Чем она и поделилась с Тинеем, уточнив, можно ли проверить, оказывалось ли на слугу какое-то давление. Или может он верит, что видел и говорит правду, а правда внушенная. Тиней тут же дал задание проверить. Не прошло и десяти минут, как в дверь кабинета постучали и после разрешения в комнату вплыл синехвостный русал с голубыми глазами. На вскидку, он выглядел лет на тридцать — тридцать пять земных лет. На нем была такая же туника, как и у всей охраны радужного цвета, но с нашивкой с левой стороны груди в виде синей спиральки. 'Видно шишка какая-то', подумала девушка. Склонившись в приветственном поклоне, он посмотрел на девушку и перевел взгляд на Владыку, как бы спрашивая разрешения можно ли доложить с чем пожаловал.

— Зей, говори. Она в курсе, — разрешил Тиней. Зей — это воин, вспомнила Веда. 'Воин на военной службе'. Девушка мысленно улыбнулась.

— Владыка, Дейз мертв, — выдал Зей, — Как только послали за ним, я лично с тремя лейфами отправился в дом к рейту Нейзу. Дейз сидел за столиком в саду и что-то писал. Стоило нам подойти к нему с кристаллом из купели, он завибрировал, стал задыхаться и растекся через пару секунд лужей возле стола. Дом оцеплен, — Зей склонил голову в полупоклоне и вытянул руку с кристаллом на ладони.

В кабинете повисла тишина. Если б не она, Веда бы не обратила внимание на странное бульканье в чашках с напитками. Присмотревшись, она увидела, что напиток, который они с Тинеем так и не попробовали, странно вибрирует, колыхается.

— Зей, подойдите, пожалуйста, сюда, — попросила девушка, не отрывая взгляд от чашек. Русал подчинился не сразу, но все же подплыл. Видно получил указание Тинея. Подплыв к столику, он увидел то, зачем девушка уже наблюдала пару минут. Как только русал приблизился, жидкость в чашках стала волноваться активнее. Выплескиваться и стараться убежать от него.

— Что это? — удивился Зей.

— Реакция на кристалл, — пояснила Веда. Она уже прикинула, что все это может значить и предложила свою гипотезу, — Думаю, заговор никто не отменял. Всё идет по плану. Просто с поля убрали кое-какие политические фигуры и под шумок сами спрятались. Вот только кто убран, а кто прячется, пока не ясно, — Девушка, подбородком указав на чашки, продолжила пояснять, — Владыку тоже пытались вот таким способом убрать. Не получилось. Теперь ждите следующую попытку.

Тиней, подошедший посмотреть, чему так удивился Зей, сейчас потрясенно смотрел на чашки и слушал Веду. До него дошел весь ужас того, что могло бы быть выпей он эту гадость. Такого еще у них не было. Потрясение было настолько сильным, что Владыке было не по себе. Присев в соседнее кресло и, проведя снизу вверх рукой по лицу, он пытался прийти в себя и начать уже действовать. Надо это все остановить, пока можно. Ведь можно же? Только как? Он вопрошая посмотрел на Веду. Девушка была собрана и задумчива. Как будто она уже что-то придумала и обдумывала пути реализации плана.

— Веда?

— Я думаю, ничего отменять не будем. Нам это на руку, — выдала девушка и, видя непонимание в глазах Владыки, пояснила, — Мы же дезориентированы. Типо о заговоре не знаем. А если и знаем, то сейчас ничего не понимаем. Следовательно и ничего делать не будем, — девушка улыбнулась, — Тимку с Румией отправьте к нам. Пусть пока там побудут. Тую тоже туда зашлите. Хорошая девочка. Ну и за этими двумя оболтусами присмотрит, — тут, как будто сообразив, что сказала, улыбнулась и попыталась исправиться, — То есть, я хотела сказать за членами семьи Владыки.

— Понятно, — усмехнулся Тиней, — А ты?

— Я? Я же наживка. Так что я остаюсь здесь. Зей нам поможет. Еще парочку проверенных человек, вернее русалов, нам не помешает, — и подумав пару секунд предложила, — Сегодня на обеде пусть проверенные люди, т.е. нелюди, наберут воду из купели. Она же с кристаллом соприкасается. Пусть заменят любые напитки на нее. Так что возможно это поможет не отравиться за обедом. И еще, кто сюда принес датту?

Тиней посмотрел на Зея, который сразу же встав с дивана, на который он в шоке опустился вслед за Владыкой, вышел из кабинета и через пару минут привел молоденькую голубохвостую русалку с бело-серыми волосами. На ней была все такая же туника, как и у всей обслуги во дворце, бело-зеленного цвета. На вид Веда дала бы ей не более пятнадцати, но памятуя, что Румие девяносто пять, а выглядит она намного моложе, определять возраст служанки не взялась.

— Твое имя? — безэмоционально спросил Владыка.

— Гейра, Владыка, — склонилась в поклоне русалка. Гейра, льдинка, вспомнила недавние пояснения Румии Веда.

— Я тебя не помню. Ты из новеньких? — продолжал Владыка допрос.

— Да. Я работала у рейта Герза. Но нас отпустили и отправили приводить дворец перед празднованиями в порядок. Меня взяли на кухню, — лепетала съежившись она.

— Ты готовила напиток из датты? — спросил Тиней.

— Я, — тихо ответила русалка, не поднимая глаз от пола.

— Кто приказал?

— Мне главная повариха Мыфта пояснила, что датта всегда должна быть у вас на столе в кабинете. Вот я и слежу. Сегодня принесла час назад, пока вас не было. Меня ваши лейфы пропустили. Оставила, ушла. Всё.

— Что ты туда положила? — продолжал Владыка допрос.

— Как обычно, — она перечислила ингредиенты. Исходя из того, что не удивления, ни других эмоций, ни Тиней, ни Зей не выразили, то был озвучен обычный рецепт этого напитка.

— Кто был на кухне, пока ты его готовила? — решила уточнить девушка.

Гейра удивилась и, вскинув глаза на девушку, пояснила.

— Мыфта, Каффа и две лейфы. Я не знаю их имена.

— Покажи руки, — попросила девушка. Осмотрев протянутые ей русалкой руки, Веда сказала, что у нее больше к Гейре нет вопросов.

Отпустив девчонку, наказав ей не болтать о разговоре, Тиней уселся на кресло, кивком разрешил и Зею занять место рядом в кресле. Оба обратили свой взор на девушку. 'Дааа. Детский сад', почему-то раздраженно подумала девушка. Но раз взялась, надо довести эту авантюру до конца.

— Гейра не причем. У нее руки не обожженные. И характерного запаха нет.

— Какого запаха? — уточнил Тиней.

— Какие ожоги? — одновременно с Тинеем спросил Зей.

— Посмотрите на чашку, — вздохнув, предложила Веда. Оба русала перевели свои взоры на указанный предмет и обнаружили, что успокоившаяся, после того как Тиней убрал кристалл, жидкость, медленно разъедала чашку. Носик и бортики чайника были покрыты белым налетом, и от них исходил характерный кислый запах. — Предлагаю открыть окно, пока мы не задохнулись.

Зей тут же встав, открыл окно и перенес поднос с чайником и чашками поближе к балкону. В кабинете опять установилась тишина. Посидев какое-то время в тишине, Веда решила сворачивать это заседание. Посмотрев на Тинея с Зеем, она увидела их хмурые, задумчивые лица. 'Как они тут живут-то с такими интригами. И какой же он владыка то?', подумала девушка, но сама себе и ответила, 'Хороший. Вон какая красота. Ни цунами, ни помоек. Да и жители дна морского тоже несчастными не выглядят. Да и Тимка умничка', внутренне улыбнулась она. 'А уроды, которые любыми способами лезут к власти, всегда и везде найдутся. Блин, никогда не хотела быть детективом. А тут приходится'.

— Так, господа присяжные заседатели, давайте заканчивать наше совещание и переходить к решительным действиям, — выдала девушка, чем еще больше озадачила русалов, — Говорю, идемте обедать. А после обеда детей к Карычу, — с этими словами Веда встала и направилась к двери, — Пусть надежный чел.., то есть русал, проверит все на кухне. Осмотри руки этих Мыфты и Каффы. Узнайте, что за лейфы были на кухне и тоже осмотрите их. После отправки детей и проведения всех мероприятий еще раз соберемся, обсудим вырисовывающуюся картину. — говоря всё это она уже подошла к двери кабинета и взялась за ее ручку, но остановилась и обернулась, — И еще. Ваше владычество, пусть одна из ваших грым.. эм... лейфов меня до моих покоев проводит, а то заблужусь, — с улыбкой попросила она.

Тиней

Тиней улыбнулся, вспомнив о несносной девчонке, не испытывающей ни трепета, ни особого почтение к его персоне. 'Прав был Тимка', думал он, отправив девушку обратно в ее комнату, Зея с поручением в купель и на кухню, а сам опустился в кресло за своим столом, 'Вроде бы девушка, как девушка, каких миллионы. А чуднАя. И Румию не бросила, кинулась спасать, толком не разобравшись, что да как. И о Туе позаботилась. И вроде бы уже не ребенок, но доверчивая. А когда надо, как сказал Тимка, и 'по рогам' настучать может'. Правда, что значит 'настучать по рогам' Владыка представлял себе смутно. Но пообщавшись с Ведой уже не сомневался. Она может. Тиней еще раз улыбнулся. Да, что-то он расклеился. Не было заговоров лет сорок, вот он и расслабился. Хорошо, что он догадался Веду взять с собой. Пока бы они собрались, да разобрались, тут такого бы уже наворотили. Так, пора браться за дело.

Вмиг посерьезневший владыка стал просчитывать варианты, кто может за этим всем стоять, и какой может быть их дальнейший план.

Веда

Обед был. Больше ничего она сказать не могла. Всё чинно и благородно. Придворные одна другой расфуфыренней. Похоже тут в норме ходить новогодней елкой, стараясь перещеголять друг друга количеством жемчуга. Из знакомых только Тиней с неизменным Зеем возле стула. Пардон, трона. И Румия с Тимкой. Туя приглашена не была. Ни разговоров, ни бесед. Пришли, сели, поели, встали, ушли. Она даже не поняла, что ела. 'Да, похоже, Владыка всерьез решил перейти на осадное положение, запретив даже улыбки', размышляла Веда, возвращаясь к себе в комнату.

Не зная чем занять себя в выделенных ей апартаментах, Веда решила повнимательнее рассмотреть тот состав, который она успела сколупнуть в фольгированный пакетик с носика чайника, перед тем как появился запах и чайник убрали от нее подальше. Она принесла из ванны еще мокрый костюм, в котором она 'купалась' в купели и, сцедив воду в блюдце, стала экспериментировать. Сначала она осторожно пинцетом, нашедшимся в ее сумке, разобрала по крупице этот порошок, получив семь маленьких бусинок. Потом, стала на бусинки капать отжатой купельной водой, раз за разом увеличивая количество воды. Первые три бусинки почти никак не реагировали на жидкость, кроме вздутия и разжижения вещества. А вот с четвертой и пятой пошло шипение и полное растворение в воде. Задумавшись, Веда вычислила примерное соотношение воды и порошка для ликвидации данной субстанции посредством этой купельной воды. Выходило, что в случае употребления стакана данной жидкости, 'промывание организма' необходимо провести купельной водой в ближайший час и в количестве равном пяти литрам.

'Похоже эта купельная вода разлагает это вещество, как святая вода действует на нечисть', подумалось девушке. Она остановилась. Еще раз прокрутила эту мысль в голове и полезла в свою сумку за всем серебром, какое у нее было с собой. Не теряя ни минуты Веда налила из-под крана в графин воды и сложила туда то серебро, какое нашла. Выждав для верности минут десять, она зачерпнула чайной ложной посеребренную воду и вылила ее на последний, седьмой образец порошка. Воды специально брала меньше, чтобы проверить подействует ли. И, если подействует, в чем девушка не сомневалась, будет ли воздействие сильнее купельной воды. Подействовала. И еще как. Субстанция запузырилась, и Веда могла бы поклясться, что тонко взвизгнув, полностью растворилась в воде. Есть. Теперь дело за малым. Найти экспериментатора — натуралиста, сумевшего вывести микро нечисть, активирующуюся в теле жертвы и питающеюся за счет жидкости в организме носителя, превращая ее в желеобразное существо, такое же, как и сама по сути микро-нечисть, и обезвредить его.

Веда еще опробовала посеребренную воду на первых трех образцах и убедилась, что она действует, не смотря на прошедшее время. Это могло помочь ей. Русалам она бы давать такую воду побоялась.

За ней пришли только через час, когда результаты эксперимента были уже известны, а улики ликвидированы. За Ведой пришла Туя, чтоб отвести попрощаться с уезжающими Румией и Тимкой. Девушка передала Туе фляжку с купельной водой, посоветовав всегда держать ее в пределах досягаемости, и советом ничего не проверенного не пить и не есть. Туя поняла правильно, так как вопросов не задавала, а только кивнула головой и поплыла рядом с девушкой. Решив, что Зей делает свою работу качественно, и уже проинструктировал русалку, что да как, решила тоже не углубляться в пояснения. Как только с проводами было покончено, Веду сразу же вызвали в кабинет к Владыки.

На данном совещании, помимо Тинея с Зеем, присутствовали еще три русала. При появлении девушки внешне никто не выказал удивления, но в глазах двух она увидела интерес. 'Скучно живете, господа хорошие', прокомментировала про себя девушка, 'Не удивлюсь, если один из трех и есть нужный нам главный злодей. Бред. А вдруг нет?'. И не откладывая в дальней ящик свои абсурдные мысли спросила:

— Господа хорошие, в случае смерти Владыки, как у вас поменяется власть и кто станет следующим Владыкой?

Сказать, что господа хорошие были ошарашены, это ничего не сказать. На целую минуту в кабинете повисло молчание и все пять пар глаз были направлены на девушку. Она же без зазрения совести уселась на диван, дав им время прийти в себя и ответить ей.

— Тимофей будет следующим владыкой, — прошипел Тиней.

— А если и его ликвидируют? Детей же у него пока нет, — не унималась она. Опять повисло молчание.

На этот раз быстрее всех оправился от вопроса неизвестный Веде русал с синезеленным хвостом, с зелеными глазами и длинной бело-синей косой. На русале была синяя туника с вышитой на левой стороне груди знаком молнии. Ну, по крайне мере, так себе пояснила Веда.

— Если все члены семьи Владыки уплывут к Великой УндРеи, то временно его место займет один из нас, — он рукой указал еще на двоих своих товарищей, — Члены триумвирата. После траура, назначат День посвящения и, кого посвятит кристалл, тот и будет назначен Владыкой.

— По какому принципу идет посвящение? — заинтересовалась девушка.

— В смысле? Кристалл Великой УндРеи сам выбирает достойного, — пафосно закончил зеленохвостный русал.

— Ладно. Поставим вопрос по-другому. Как происходит выбор в триумвират? Кто допускается для выбора? Какие критерии для членства в этот ваш триумвират?

Опять повисла тишина.

— Девочка, а не много ли ты на себе берешь, в такое время требуешь провести для тебя лекцию? — зашипел очнувшийся желтохвостный с зелеными вкраплениями русал с желто-зелеными глазами и такими же волосами, собранными в хвост. На нем тоже была синяя туника, но с вышитым знаком весов. Так для себя расшифровала девушка два треугольника соединенные одной горизонтальной линией.

— Нет, — легко ответила ему Веда. И с улыбкой продолжила, — Я пытаюсь снять с вас подозрения в измене и заговоре.

— Да, ты... — русал аж затрясся от злости, но вдруг осел на пол, продолжая вибрировать всем телом. Лицо покраснело, конвульсии увеличились, дыхание слышно не было. Задыхается, — успела подумать Веда. Больше ни о чем не думая и не рассуждая, она подскочила к желтохвостому русалу и, запрокинув голову, влила посеребренную воду ему в рот. 'Пей!' приказала она. И он проглотил. Потом еще и еще. И так несколько раз, пока фляга в руках девушки не опустела. Вибрация усилилась. Девушка боялась, что если его не убьет микро-нечисть, то это сделает ее 'святая вода'. Всё произошло так быстро и она не успела подумать, что 'святая вода' может быть для русалов так же опасна, как и новое 'биологическое' оружие. Шли минуты, вибрация затихала, но русал оставался русалом. Потом затих и лежал на полу, где упал и не приходил в себя.

— Что это было? — нарушил тишину потрясенный шепот Владыки.

Пару вздохов, чтоб успокоиться. Попытка расслабить напряженное тело и замедлить колотящиеся в груди Веды сердце. И четыре напряженные фигуры, застывшие истуканами в кабинете Владыки и не сводящие с девушки ошарашенный взгляд.

— А это, Ваше владышество... Ваше владыкист... блин, простите, можно я вас буду по имени звать? Или там величеством или высочеством? Язык же сломать можно, — от нервного напряжения Веда говорила все, что приходило в голову, понимая, что несет ахинею, но остановиться пока не могла. И не дожидаясь разрешения от Владыки, продолжила, — Короче, это была пред последняя стадия разложения ваших тел при попадания в них микроорганизма, который и превращает в то желеобразное существо, которое вы видели у рейта... как его там, Нейза, что ли, — девушка встала с пола и вернулась на диван. И так как все еще хранили молчание, предложила, — Раз уж мы пока ждем когда благородный... извините, не имею чести знать ваши имена. Так вот, пока один из членов триумвирата приходит в себя, поясните мне, обычной человеческой девушке, про триумвират?

Эллариан

Придя утром на двор к Дусеи, Эл решил пока ни о чем таком серьезном не думать. У них есть еще девять дней. Права Веда, эти дни нужно еще прожить. А там видно будет. Но на дворе было непривычно пусто. Из домика вышел Карыч и направился здороваться к мужчине.

— А где все? — пожимая ладонь, с улыбкой спросил Эл.

— Все везде, — так же с улыбкой ответил ворон. Но тут же пояснил, — Марыська за домом завтрак готовит. Проходи сейчас кушать будем. Верка спит еще. Лео с Дарио еще не вернулись из леса. А больше никого сегодня не ждем.

— А Веда? — удивился Эл.

— Она в гости укатила, — с укором, как показалось мужчине, проговорил Карыч.

— В какие гости? — не понял Эл.

— В морские. На свадьбу, — сказал Карыч. Но видя удивленные глаза мужчины, усмехнувшись, пояснил, — На свадьбу к Тимке. Сказала, что через пару дней вернется, — и, повернувшись, пошел в сторону дома. Эл последовал за ним.

— А разве свадьба так скоро?

— Нет. За ней Владыка приплывал. Она не могла отказать, — проворчал ворон.

— Не могла? — переспросил он.

— Не могла, — вздохнул Карыч, — Она же у нас добренькая. Эх.

— С ней ничего не случится? — забеспокоился Эл.

— Надеюсь, что нет, — ответил Карыч, не поворачиваясь, — Очень надеюсь.

* * *

День тянулся медленно. Заняться было нечем. Вера с Марыськой занимались хозяйством и ни о чем его не просили. 'Да, это не Веда', грустно думал Эл, сидя в тени дерева, ожидая пока из дома вернется Карыч с картами, которые он обещал показать ему. Как пояснил ворон, Веда планировала сделать какое-то поле для игр. Зачем? Карыч внятно объяснить не мог. Но уточнил, что раз Веда собиралась, она это сделает. И это будет здорово. И на картах просил помочь выбрать место, так как сам не особо в них разбирался. Пока ожидал Карыча, Эл лениво осматривал то место, в котором ему вдруг стало так хорошо находиться, где он встретил друзей. Что Веда с Карычем стали ему друзьями и сами себя считают его другом, он не сомневался. Место, с которым, что не говори, а расставаться было жалко. Из заводи, укрытой кустами, послышался всплеск. 'А вдруг?', екнуло сердце Эла. И встав, он быстрым шагом пошел на звук. В заводи находился Тимка и две незнакомые ему русалки.

— О, Эл! Привет! — поприветствовал с улыбкой мужчину Тимка, — Позови Карыча, пожалуйста. А то Румия с Туей зайти не могут.

— Сейчас позову. А где Веда? — уточнил он, перед тем как пойти звать ворона.

Тимка с русалками сразу посмурнели, нахмурились.

— С ней что-то случилось? — напряженно спросил Эл.

— Нет. С ней все в порядке, — ответил Тимка. И тихо добавил, — Пока.

Карыч принес одежду и впустил гостей, потребовав отчета, что да как у них там в Реитайне. Эл решил присутствовать при разговоре. Он беспокоился за девушку и желал знать, что происходит.

Из рассказа русала выходило, что во дворце какой-то заговор и их с невестой отослали оттуда, как детей, пока не поймают заговорщиков. Осложнялось дело тем, что появилось какое-то оружие или магия, он точно не знал, которые могли спокойно из подводного жителя необратимо сделать желеобразную лужу. Веда осталась, так как она выявила пару заговорщиков, и отец не захотел ее отпускать. Ему нужна помощь. Любая помощь. А от таких толковых помощниц не отказываются. Владыка обещал, что будет оберегать Веду, как свою дочь, которую он всегда хотел, и ей ничего страшного грозить не будет.

Вот это, ничего страшного, и пугало Эла. Как он может помочь ей, в случае чего, если себе, да и себе подобным, помочь не мог. Эл понимал, что накручивает себя. И что сам ничем помочь не может. Но хотел быть рядом с девушкой, чтоб хоть как-то при необходимости защитить ее. Решив, что будет только хуже, если не отвлечься, он предложил всем заняться Веденым полем для игр. Идею поддержали и после обеда, до самого вечера, велся ожесточенный спор, где и как организовывать это самое поле.

Утром, едва проснувшись, Эл опять направился к Дусеи. Его уже стали воспринимать, как домочадца и встречали с улыбкой.

— О, постоялец наш пришел, — с улыбкой встретила его Вера. — Ты как, завтракать с нами будешь или сытый?

— Буду, — также с улыбкой ответил он и уселся за стол.

Тревога за Веду не ушла, о чем свидетельствовали странные, немного страшные сны, преследующие Эла этой ночью. Элу снилось, что Веде грозит опасность, и он не успевает отвести от нее беду. То она тонула, захлебываясь. То разбивалась, упав со скалы. То ее ранили и она умирала у него на руках. Сны подтолкнули его прийти обратно и опять заняться делом, чтобы не изводить себя беспокойством.

Сегодня Лео, Карыч, Дарио и Эл выбрали, наконец-то, поле, которое предстояло очистить от молодых деревцев, бурелома и травы. А потом обнести забором. На это у них ушло три дня, с перерывами на обед. Трудились парни до темноты. Но результатом остались довольны. Поле представляло собой овал размером метров шестьдесят на сорок, с обнесенным частоколом и устланной скошенной травой землей. Парни оставили место для скамеек, столиков и калитки.

Они как раз посмеиваясь друг над другом возвращались в дом к Дусеи, когда им на дорогу выбежала Марыська.

— Что? — встревожено спросил Карыч, застыв на месте и напряженно ожидая ответа. За ним напряглись все.

— Там, — задыхаясь от бега и махая рукой, прохрипела Марыська, — Веда. Ей плохо.

Не дослушав, Эл с Карычем первыми рванули в сторону дома. Лео с Дарио припустили за ними. 'Только бы ничего серьезного', просил Эл. Кого? Он не знал. Но как молитву повторял, 'Только бы ничего серьезного'.

Веда

Член триумвирата остался жив. Пришел в себя и даже не стал ругаться, что какая-то человечка с ним так обращалась. Пока он приходил в себя окончательно, полулежа в кресле, Веде рассказали и о триумвирате, и как его выбирают или исключают из него, и для чего он.

Триумвират, представлял собой орган, смахивающий на смесь судебной коллегии и правительства. В отсутствии владыки, что случалось очень редко, они наделялись законотворческой инициативой, но обязаны были блюсти и традиции. Оказалось наличие кровного родства с владыкой обязательно. Иначе кристалл не посвятит и желание занять трон, так и останется желанием.

Рейту Рентал, так звали желтохвостого спасенного Ведой русала, в триумвирате отвечал за соблюдения и соотношение традиций и законов. Он приходился нынешнему Владыке чуть ли не семеюродным племянником. Рейту Таллейн, зелено-синий триумвир и по совместительству сын троюродной сестры Тинея, отвечал за правопорядок и наказания. Рейту Мел, последний из триумвира, серохвостный русал с синими по бокам полосками, напомнившие Веде лампасы, с серо-синим цветом глаз и с седыми волосами, заплетенными в сложную косу, был старшим из русалов, членов органа, и отвечал за здоровье и образование населения подводного мира. Он был не то двоюродным дядей владыки, не то Тиней был его троюродным кузеном. Они сами запутались в определении своего родства.

Каждому из них гибель владыки была выгодна, так как освобождала трон. Но по их уверениям, они в этом не нуждались. Каждый занимал хорошее, престижное место и этого вполне хватало.

— А может кристалл на посвящении никого не выбрать? — решила озвучить девушка интересовавший ее вопрос. И видя, что никто не допускал такую мысль, пояснила свой интерес, — Раз родство является обязательным, значит степень родства учитывается? Как кристалл выбирает владыку, по какому признаку? Никто же из вас не знает? А тут получается, что выбор идет по ближайшему родственнику, чтоб так сказать, род не прервался. Могу предположить, что если это так, то среди триумвирата может и не оказаться такой уж близкий родственник.

Собравшиеся в кабинете владыки опять потрясенно молчали, обдумывая сказанное и параллельно ожидая, до чего еще додумается эта девчонка.

— Для проверки этой версии, ваше ве.. Тиней, этот рейту Нейз, приходился ли вам каким-нибудь родственником?

— Да, — услышала девушка ответ.

— А те, четырнадцать несчастных?

Положительный ответ прозвучал с опозданием на полминуты.

— А теперь представьте, что кто-то более, чем триумвират, приближенный по крови к владыке, прокладывает себе путь таким вот не тривиальным способом, — дав осознать эту мысль русалам, девушка спросила, — Есть возможность установить кто после Владыки по крови наследует трон? Ну, кроме Тимки.

— Нет, — тут же ответил рейту Мел, — Кристалл работает только после смерти ныне действующего Владыки, а до тех пор, просто стекляшка.

— Жаль, — немного расстроилась Веда, — А было бы так классно, раз и определил главнюка.

— Кого? — удивился Зей.

— Главнюка, — с улыбкой повторила девушка. Она слышала это слово в каком-то фильме и сейчас, как нельзя кстати, оно пришло на ум, — Главного нехорошего русала, — Заулыбались почти все присутствующие. Только рейту Мел, скривился как от зубной боли, выражая тем самым неодобрения словам девушки. 'Его проблемы', решила Веда и уточнила, — Есть еще идеи?

Идей не было. Тиней предложил отдохнуть, так как была уже глубокая ночь и опять собраться с утра. Вдруг появятся идеи. Предложение поддержали все. Первым уплыли рейту Мел и Таллейн. За ними засобирался рейту Рентал. Веду попросил задержаться владыка. После того, как в кабинете остался только Тиней с Зеем, владыка попросил рассказать все, что она знает и как до этого додумалась. Веда поведала про эксперименты. Рассказала кратко про занятия по биологии в школе у нее на родине и истории, а вернее фильмы с очень напоминающим сюжетом. Нет, не таки конкретно оружием, но суть та же. Рассказала про сделанную 'святую' воду и про свой страх, что угробила им триумвира. Тиней только посмеялся над ней, а потом обнял как маленькую и, прижав к своей груди, поблагодарил.

— Спасибо. Ты сегодня не просто Рентала спасла. Ты дала нам всем надежду, что с этой заразой можно бороться. Я и так тебе уже многим обязан. Но отпустить в безопасное место пока не могу. Извини, — Тиней отпустил Веду и подтолкнув к двери, напутствовал, — Так что беги, отдыхать. Завтра, тебя разбудят рано, — но подумал, добавил, — Вернее уже сегодня.

Попрощавшись со всеми, Веда вышла из кабинета и направилась по коридору в свою комнату. Она уже начала ориентироваться в направлениях и надеялась, что не заблудится. Возле двери выделенной ей комнаты, ее ждали. Рентал держал в руках шкатулку, выжидательно и немного умоляюще, смотрел на девушку.

— Уделишь пару минут?

— Заходите, — разрешила девушка и зашла в комнату. Рентал вплыл следом.

— Я хочу тебя поблагодарить за спасение своей жизни, — помолчав немного, он, как будто говоря себе, продолжил, — Не ожидал от человека. Я.. — и замолчал, не зная, что еще сказать. По лицу было видно, что сказать он хочет многое, но никак не мог решиться и мялся на одном месте, — Я.. — опять начал, но не договорил он.

— Я уже поняла, что вы мне благодарны, — не выдержала Веда, — Но я очень устала. Сегодня был просто сумасшедший день. Говорите, что вы еще хотели и, прошу, дайте мне отдохнуть.

Русал вспыхнул, но тут же успокоился. Вздохнув, открыл шкатулку и попросил.

— Посмотрите, пожалуйста, что из этого могло вызвать... ну то, что было со мной у владыки?

Подойдя к столу и, осмотрев содержимое шкатулки, Веда обнаружила там всевозможные порошки в мешочках, травы и какие-то белые камешки.

— Выкладывайте все содержимое на стол. После проверки будете убирать чистые порошки обратно в шкатулку. — вздохнув пояснила девушка, отправляясь в ванную с графином за водой.

Проверка заняла час. Из принесенного четыре порошка прореагировали на 'святую' воду. И получив разрешение хозяина порошков, были ликвидированы полностью этой самой водой. Остальные из проверенных порошков и трав ни как себя не выдали. То есть, тихо, мирно растворялись в воде и всё. А вот камешки повели себя странно. Стоило Веде только полить их водой, они завибрировали и тут же, на глазах у изумленного русала и девушки, покрылись серо-зеленным налетом. При этом камушки вибрируя, двигались на встречу друг другу, как будто притягиваемые магнитом.

— Что это за камни? — спросила Веда.

— Мел, — услышала она ответ.

— Мел? А у вас такое поведение мела нормально?

— Нет. Первый раз вижу такое.

— Для чего вам мел? И откуда этот конкретный мел у вас? — и видя, что Рентал не спешит открывать ей свои тайны, пояснила, — Мне ваши тайны не интересны. Мне интересно разобраться в вашем бедламе и вернуться домой. К себе домой. А пока здесь такое творится, я никуда не вернусь. Так что я жду ответа.

— Я ем мел, — смущенно начал Рентал, — Мне доктор прописал для здоровья, — продолжил русал, умолчав о недуге, — Вообще, мел мне привозит один и тот же тей. Но этот, — указав взглядом на растворяемые в воде камешки, — по совету помощника рейту Мела, я купил у его знакомого, который только 'раскручивается', поэтому продавал подешевле.

— Вы этот мел ели? — тихо спросила Веда.

— Да. Как раз перед обедом принял положенную дозу. А потом в кабинет к владыке пошел.

— Подождите, пожалуйста, здесь, — Веда прошла в ванную и нажала вторую кнопку во втором ряду на браслете, — Зей, ты меня слышишь? — спросила девушка в микрофон, динамик от которого уже полдня был прикреплен внутри уха русала и он мог ее слышать и отвечать ей.

— Да, Веда. Что-то случилось?

— Да. Подойди ко мне в комнату. У меня рейту Рентал. Он кое-что мне рассказал.

— Сейчас буду, — отключившись, русал поспешил к ней, а девушка вышла из ванны.

— Сейчас придет Зей. Вы ему про помощника Мела и тея вашего расскажите, а потом можете идти спать.

— А... — но вопрос так и остался не озвученным, так как раздался стук в дверь и на приглашение войти в комнату вплыл Зей.

Рассказ рейту Рентала, с уточняющими вопросами Зея, занял минут десять. Потом русалы попрощавшись, уплыли, а девушка, наконец-то, могла лечь спать.

* * *

Вот уже второй день во дворце все проверяется и перепроверяется. Лекарства, порошки, драгоценности, сладости, напитки, еда. Веда не вылезала из кабинета владыки, разрабатывая версии или отметая бредовые идеи. Так как претендента на престол раньше положенного времени установить не представлялось возможным, Зей выдвигал идеи одна бредовее другой. По одной из них он предлагал распространить слух, что Веда все-таки может активировать кристалл и установить предполагаемого наследника. И тогда возобновился план 'ловли на живца'.

Веда сразу догадалась, кто был генератором идеи и автором первого плана с поимкой заговорщиков. Сказать ему спасибо, она решила оставить на потом. Когда опасность минует и она, без зазрения совести и от души, сможет его поколотить. А сейчас надежных русалов катастрофически не хватало и, заниматься еще и членовредительством, она себе позволить не могла.

Сейчас, сидя на диване в кабинете владыки, Веда просматривала свои записи, которые она стала вести, чтоб немного разобраться в родстве этих благородных. Ну и в случае появления гениальной мысли не упустить ее, зафиксировав на бумаге. 'Странно', рассуждала девушка, 'Вроде бы в воде, а пьют и купаются они как люди, но в какой-то другой воде. Да и бумага, вот, не мокнет. Чудно'.

Когда начинала болеть голова от всей этой суеты и нервного напряжения, Веда пела. Пела всё, что приходило в голову и, этим отвлекала и себя, и владыку. На несколько минут в кабинете устанавливалась тишина, нарушаемая только пением девушки. Ей никто не мешал. Напротив, с улыбкой встречали очередную историю. И, прислонившись плечом к стене, как это делал Зей, или, закрыв глаза, устроившись в кресле, как Владыка, слушали пение девушки.

Отложив свое чтение и потянувшись, Веда вспомнила, как первый раз, ни с того ни с сего, запела, и улыбнулась. Первая песня, исполненная в кабинете владыки Ведой, была 'Ой, то не вечер'. Да, четыре статуи имени Тинея, Зея, Рентала и Мела с ошарашенными лицами и написанным на них непониманием, это Веда запомнит надолго. Правда она так и не поняла тогда, что еще кроме непонимания было на лицах русалов. Страх? Шок?

Рейту Мел, как обычно, не одобрял ничего из того, что делала или предлагала девушка. Два других триумвира сбавили свой снобизм и относились к Веде терпимее. Даже улыбались иногда ее шуточкам и с видимым удовольствием слушали пение девушки.

— Я вот тут подумала... Если ни у кого так и не появились идеи... Может ну их всех? — наблюдая, как в очередной раз на лицах всех присутствующих отражается непонимание, предложила Веда, — Давайте отвлечемся? У нас у всех уже мозги кипят. Надо дать им отдохнуть. А потом с новыми силами станем искать этого вашего злодеюку, — новые словечки девушки уже особо никого не удивляли. Иной раз и сами русалы вворачивали их в разговорах.

Как ни странно, но идею поддержали все. Русалы быстро расплылись по своим делам, а девушка направилась в выделенную ей комнату. Там она переодела голубой сарафан, заботливо-принудительно засунутый ей Карычем, в легкие светло-синие брючки и белую с квадратным вырезом блузку с рукавом три четверти. Собрав в сумку необходимые ей мелочи и флягу с посеребренной водой, с ней она почти не расставалась, отправилась в парк. Там, возле мини-бассейна с отражением камней росло удивительное растение, внешне ни на что не похожие, но ассоциирующееся у девушки, почему-то, с огромным дубом, на корнях которого можно удобно расположиться и отдохнуть. Именно туда Веда и направилась.

В этот раз она не стала устраиваться под этим 'дубом', а рискнула залезть повыше и с удивлением обнаружила небольшую, примерно метр на метр, ветвистую площадку. Основание площадки было из тесно сплетенных между собой веток растения, листья этого странного 'дуба' делали его удобным для сидения на нем. Со всех сторон снаружи площадка была закрыта ветками, что давало возможность скрыться от посторонних глаз. Забравшись внутрь и разместившись с удобствами, Веда решила просто послушать музыку в плеере и действительно отдохнуть от сумасшествия последних двух дней. Включив музыку только в одном динамике, девушка закрыла глаза и постаралась расслабиться.

Напряжение в теле уже давало о себе знать, так как девушка была постоянно в сидячем положении, находясь во дворце владыки. Да еще и эти нервные потрясения. Что не день, так очередное происшествие. То порошок на кухне неучтенный найдут, то в спальне вино, обогащенное микро-нечистью, то кухарка сляжет с какой-то заразой и срочно нужно найти ей замену. То уже в готовом для церемонии зале торжеств кто-то 'случайно' применит чистящее заклинание и церемониальные лампы, а по-простому люстры, не понятно на чем работающие, взорвутся и не смогут освещать зал. И приходится в срочном порядке решать где их достать, на что заменить и что делать за несколько дней до церемонии. То ещё какая пакость случиться. По ощущениям было, что именно пакостят. Для чего? Непонятно. Время что ли тянут? Или просто пока не могут причинить более существенный вред? Размышляя над этими вопросами, под эльфийские мотивы, девушка не заметила, как заснула.

Проснулась она резко. Как будто кто-то разбудил. Вроде бы всё тихо. Неизвестное растение, приютившее ее, медленно, в такт волнам, качало своей листвой. Светло уже не было. 'Значит уже вечер', — определила девушка и собралась уже возвращаться во дворец, но какое-то неясное беспокойство заставило ее остаться на месте и посидеть в тишине еще некоторое время.

— Всё тихо, — услышала она вдруг, — Вас не заметили? — голос ей был не знаком. Если б это был бы не русал, в чем девушка не была уверена, она решила бы, что за импровизированными стенами ее коморки находится змей. Или наг. Она что-то про них читала. Так что именно шипение при произнесении слов почему-то проассоциировалось с этой расой. А кто сказал, что наги только сухопутные?

— Нет. Я занимаюсь в своей лаборатории, так что меня не потревожат. Принес порошок. Давай сюда. Я уже не знаю, что делать. Всех проверенных убрали из дворца. Смесь находят очень быстро. Еще и эта наглая девчонка на раз рушит все мои планы. Как будто мысли читает. Одна сплошная головная боль, — А вот голос собеседника Веда узнала. Ну что ж, что-то подобное она и предполагала. Вот только не могла понять, зачем. 'Он же очень дальний родственник. Его кристалл не примет. Или он ратует не за себя? А может он не тот за кого себя выдает?', размышляя над этим, осторожно встала на коленки и подползла к стенке, чтоб попытаться рассмотреть с кем общается их злодей. Но ветки не только скрывали ее от заговорщиков, но и не давали ей самой увидеть их.

— Вот тут порошок для девчонки. Проследите, чтоб она выпила. И дня на два вы забудете про свою 'головную боль', — ухмылка слышалась в его голосе, — А потом когда дело будет сделано, кристалл покажет нам нового Владыку, вы выполните свою часть сделки. Да, еще я хочу эту девчонку.

— Зачем? — удивился русал.

— Скучно мне. А с ней должно быть интересно. При том, когда я займу ваш пост, — собеседник сделал выразительную паузу, как бы показывая, что в исходе дела он не сомневается, а затем продолжил, — Мне нужно будет продолжить свои опыты. Вот она, как раз, и подойдет. Будет прекрасным дополнением к моей коллекции.

К какой именно коллекции Веда так и не узнала, так как со стороны дворца послышался шум, грохот и крики.

— Всё, свободен, — отпустил шипящего русал, — Завтра принеси мне чашу. Будем убирать 'головную боль', — мерзко хмыкнув, этот главнюк удалился.

Веда посидев еще пару минут, уже собиралась тоже покинуть свое убежище, как услышала очередные голоса.

— Ну что? Клюнул? — спросил смутно знакомый женский голос. 'Грымза?', удивилась девушка.

— Конечно, — также, как пару минут назад, самодовольно ответил индивид, которому Веда уже присвоила кодовое имя 'змий', — Попался, как младенец. Как только он завтра на приеме напоит всех зельем и выпьет сам все разрешится само собой. Чашу я принесу уже с раствором, так что все сработает.

— Ты уверен, что кристалл тебя примет, Дрег?

— Я достойней Тинея, — вдруг зло прошипел Дрег. — Я по крови ближе к прежнему Владыки. Но меня ни в триумвират не взяли, ни до кристалла не допустили. Видите ли, я не чистокровен. Да во мне этой чистой крови побольше будет. Так что моя месть сейчас будет очень сладка. Все эти родственнички, — последнее слово он почти выплюнул шипя, — еще очень пожалеют. Я разом избавлюсь от них всех. А кто останется, не посмеют сунуться.

— Дрег, я ...

— Ты сейчас вернешься во дворец и продолжишь наше дело. Кстати, ты узнала, где сынуля нашего владыки? — поинтересовался змий.

— Еще нет. Но... — договорить ей не дали.

— Я тебе еще вчера говорил, не узнаешь, придушу. Зачем мне ленивая прислуга, которая не может выполнить поручение.

— Дрег, я сделаю, — прохрипела русалка. — Я узнаю. Клянусь. Завтра всё узнаю.

— Ладно, — сменил гнев на милость Дрег, — Плыви. Завтра здесь же. Заговорщики ушли, а Веда все еще сидела в своей коморке и пыталась переводить услышанное.

Итак, заговорщиков двое. Оба претендуют на трон. Один думает, что он главный. Второй, претворяясь помощником, плетет интриги и против действующего владыки и против главнюка. Охране доверять нельзя. Походу только Зей и остался. Только он да Тиней знали куда отправился Тимка с Румией. А раз заговорщики и еще не в курсе, то и здесь Зей молодчина. Так, что там у них еще вырисовывается? А, ее тоже будут травить, убирая, как выразился главнюк, 'головную боль'. Ну, это не проблема. Если тот же порошок, она своей водой его быстро выведет. А вот если что-то другое. Не зря ей выделили сроку два дня. Может снотворное? Два дня? А почему бы и нет? Зато выспится. Правда, на опыты, ну никак не хотелось.

Осторожно выглянув из убежища, и убедившись, что никого нет, Веда спустилась с 'дерева' и направилась во дворец. Надо же предупредить этих благородных о грозящей им опасности.

* * *

'Ну, зачем я на это всё подписалась?', в очередной раз спрашивала себя девушка, дожидаясь, когда их заговорщик уже сделает то, зачем пришел в опочивальню владыки и уйдет оттуда. Вот уже около получаса он торчал в комнате и метался от шкафов к кровати, от кровати к столам, от столов в ванную, а возвращаясь, опять начинал свои метания, не решаясь на что-то. Веда уже хотела выйти и предложить свою помощь, может он быстрее сделает, что хотел, но заставила себя стоять с гардеробной и не шевелиться. Они с Зеем напару наблюдали, что же предпримет этот русал.

Придя из парка Веда, сославшись на головную боль, ушла к себе в комнату. Но тут же вызвала Зея по микрофону в браслете и динамику у него в ухе к себе, попросив что-нибудь заглушающее прослушку. Ну, немного разыгралась у нее паранойя. А у кого бы не разыгралась на ее месте? Зей явился в сопровождении Тинея. Вот никак не могла Веда представить владыку используемого как глушилку. Не могла. Пока воображение быстро не нарисовало девушке картинку, где Зей на каждое свое задание носит с собой владыку и тайно использует его, чтоб никто не подслушал секретные данные. А что? И Тиней всегда в теме. Знает что да как в его царстве-государстве. Мысленно захихикав, Веда кратко пересказала, что подслушала.

После ее рассказа, информацией поделился Тиней. Выяснилось, что Дрег был приемным сыном сестры ныне покойного владыки, Ненси. Поговаривали, что сестра действительно загуляла с нагом и от этой связи родился ребенок, который в последствии был ею же усыновлен. Но на самом деле Дрег был сынок друга детства Ненси. У того был роман с нАгой, но рожденный ребенок был полукровкой и не мог долго находиться на суше. В связи с этим Дрега и отдали отцу. У Ненси не было детей и она, пожалев ребенка, забрала его себе.

Поговаривали также, что владыка умер не своей смертью. И вроде бы даже было подозрение на Дрега. Но прямых доказательств не было. Попытки Дрега 'избраться' в триумвират проваливались раз за разом. После очередного отказа, уже после коронации Тинея, Дрег собрался и уехал из столицы. О нем не было слышно лет десять. И вот он снова появился. И сейчас его усиленно искали лейфы владыки. Грымзу, то есть, лейфу, нашли и на допросе она выдала своих сообщников. Шесть лейфов, трех горничных и двух рейту. Где прячется Дрег, она не знала. А вот главнюка решили брать с поличным. Было решено следить пока за ним, не предпринимая решительных действий. И вот сейчас, стоя с Зеем в гардеробной, они наблюдали премилую картину — нерешительный злодей.

— Может сейчас придушим эту змеюку? — услышала она тихий шепот из динамика в левом ухе. Про кодовое имя, данное ею Дрегу, она тоже поведала, и Зей теперь всех заговорщиков иначе как змеюками не называл.

— Нельзя, — тихо ответила девушка, продолжая свои наблюдения.

Змеюка же, не знавший о том, что только что избежал смерти посредством удушения, наконец-то решившись, распылил порошок на постель, стол, закинул пару горсточек в шкаф и подсыпал его в графин с водой, предварительно вылив находившуюся внутри воду и налив другую. Чтоб это не оказалась вода из купели, догадалась Веда. Закончив свое 'грязное' дело, русал уплыл.

— Ух, — вывалился из гардеробной и умостился на стул Зей, — Я думал он никогда отсюда не уйдет. Так и дождется Владыку и самолично его угостит 'составчиком'.

— Не преувеличивай. Ему нужно алиби.

— Что нужно? — заинтересовался новым словом воин.

— Алиби. Это неопровержимое доказательство того, что он не причем. Например, свидетели, которые его видели в другом месте, когда тут происходило... ну, например, убийство, кража, ну или еще что-то противозаконное.

— А сейчас?

— Сейчас его никто здесь не видел. А когда был подсыпан порошок установить, в случае чего, не удастся.

— Но мы...

— Мы видели, но этого 'в случае чего' постараемся не допустить, чтобы его алиби ему не пригодилось.

— А ты ...

— А я уже даже знаю, что мы сделаем, чтоб его вывести на чистую воду, — с улыбкой проговорила девушка, направляясь на выход из опочивальни владыки.

* * *

— Именем Великой УндРеи! ....

— Объявляю вас мужем и женой! — передразнив говорящего, тихо проговорила Веда, разбавляя пафос и торжественность мероприятия смешками, послышавшимися от рядом стоящих с ней русалов. Зей пытался не улыбаться, но это у него плохо получалось. Сам Тиней тоже пытался скрыть улыбку, так как слышал ее комментарии на протяжении всей 'проповеди', благодаря такому же микро наушнику, которым был у Веды и Зея. Уже около часа главный член триумвирата, находясь на небольшом возвышении в зале торжеств, где все-таки заменили 'люстры', и когда только успели?, вещал о необходимости праведной жизни, соблюдения законов и традиций. И всем приходилось это выслушивать. Традиции, чтоб их. Благо, что раз в луну. Потом объявят о застолье, на котором должны были представить Румию, как невесту и будущую жену Тимки. Но сегодня эта часть программы будет отсутствовать. А потом на этом застолье их должны всех отравить. И вот дожидаясь столь знаменательного события и слушая всю ту галиматью, о которой разглагольствовал рейту Мел, девушке просто было скучно. И она развлекала себя и охраняющих ее лейфов, а заодно и владыку, как могла. То есть, шутила, комментировала проповедуемые истины, паясничала и прикалывалась над ситуацией.

Слыша смешки, рейту Мел только неодобрительно поджимал губы, делая многозначительные паузы в своей речи, но больше никак не проявлял своего недовольства. Но речь, слава богам, ну или этой УндРеи, подошла к концу и рейту Мел, выйдя в центр зала, поднял какую-то палку над головами собравшихся. Жезл? Только вот какой? — попыталась угадать девушка. Все, за исключением владыки, склонили головы и со всех сторон раздалось дружное: 'УндРеи, теотис тинейту! УндРеи, тейнетос рейту! УндРеи, тимрей тэй!'. АбраШвабраКодабра! — пришло на ум Веде, что вызвало улыбку на губах. Зей непонимающе посмотрел на девушку, которая только махнула рукой, типо 'Всё нормально. Забудь.' и отправилась со всеми на торжество.

* * *

На таких приемах скучно и пафосно, думала Веда, доплывая и усаживаясь на выделенное ей за столом место. Пока все рассаживались, девушка обвела взглядом тронный зал. Большое светлое помещение. Повсюду цветы. Ниши, расположенные по периметру зала были задрапированы в зеленые и сине-золотые ткани. По всему потолку зала лианами простирались, вились, заплетались друг с другом какие-то неизвестные девушке зеленые, сини и серебристые растения с красивыми белыми и желтыми цветами, которые по углам комнаты спускали свои ветки и закручивались в красивый узор почти у самого пола. Цветы слегка мерцали, создавая эффект приглушенного света. Было очень красиво. Столы для приема были выставлены по всему залу буквой П. В дальней части зала располагался красивый резной трон владыки. В свете проникнувших через большие витражные окна лучей трон сверкал и как будто переливался огоньками. Тиней был уже на своем месте, но празднование не начиналось. Окинув взглядом окружающих ее русалов, Веда обратила внимание, что столы, за которыми уже все расселись, были пусты. Однако морской люд спокойно сидел, вернее, дрейфовал перед столами. Сидела только она, на выделенном ей стуле, да Владыка на троне. 'О, так тут еще и голодом морят? А что!? Ядовитые вещества быстрей организмом усвоятся', усмехаясь про себя, ерничала девушка. Но тут ее внимание привлекли молоденькие русалы, которые сноровисто подплывали к столикам и выкладывали с подноса на них какие-то цветные кубики. Пару таких кубиков появилось и на столе, за которым сидела Веда. Кубики спокойненько полежав пару секунд, начинали раскручиваться в разные стороны, как кубики — рубики, попеременно выбрасывая в разные стороны что-то похожее на щупальца осьминога. По щупальцам проходили золотистые, зеленые и сини нити, периодически мигая, как неоновые лампы и разворачиваясь на столе всевозможными блюдами. 'Ух, ты! Скатерть-самобранка! Или кубик-самобран!?', восторженно наблюдая за сервировкой и таким вот способом накрытия столов, захихикала про себя девушка. Отвлекшись на появившиеся на столе яства, Веда не сразу обратила внимание, что рейту Мел опять что-то 'втирает' массам, держа в руках какой-то кубок. А обратив, похолодела от нехорошего предчувствия.

Тинею предлагали выпить какой-то там традиционный нектар богов, символизирующий кровь Великой УндРеи, чтоб она продлила дни владыки или покарала недостойного. Посмотрев на владыку, Веда поняла, приплыли. С белым, но безэмоциональным, как гипсовая маска, лицом, Тиней молча взирал на улыбающегося вежливой, хотя скорее снисходительно-злорадной, улыбкой рейту Мела, а по совместительству и главного заговорщика.

Всё шло не по плану. Русалы-заговорщики были заменены, благодаря девушке, на фантомы. Никто ничего не должен был пить. Всех рейту, которых предполагалось отравить, заблаговременно напоили снотворным, благо его в арсенале Веды было много. Все должны были уснуть, как будто отравленные. Главнюка же должна была схватить стража и Владыка, оживший к тому времени, когда рейту рассказал бы Веде 'Задумку века'. В том, что он не станет скрывать свои козни, девушка не сомневалась. Все уважающие себя злодеи просто обязаны напоследок поделиться тщательно продуманным, горячо взлелеянным и просто гениальным Планом. Ну и попытаться потом убить свидетеля. Ведь известно, что свидетели долго не живут. А тут нектар. Чтоб его.

'Что же делать?', мысли лихорадочно носились в голове девушке. 'Как их отвлечь? Ведь не выпить Тиней не может. Традиция ж. Блин'. Тиней протянул руку и взял чашу. 'Нужен отвлекающий маневр. Какой?', взглянув на Зея, девушка увидела решительность, написанную на его лице и уже вынутый меч. 'Ринется же защищать, испортит всё. Потом докажи, что не на Владыку нападал'. Быстро подплыв к воину, на ходу опустошив половину своей фляги, Веда, вручив ему свой пустой бокал и попросив подыграть ей, сама уже направлялась к Тинею с Мелом, привлекая к себе внимание.

— Владыка! Рейту Мел, — подплыв и став рядом с Тинеем, начала девушка, — Перед тем как по традиции будет выпит этот нектар достойным, я хочу известить всех, что определилась со своим желанием за спасения жизни Владыки. Я требую его в мужья.

В зале повисла тишина. Буквально все ошарашено взирали на девушку, не понимая, что несет эта умалишенная. Какое спасение владыки? Какое желание?

— Что? — тихо спросил Тиней.

— За спасение вашей жизни я требую... нет, я хочу стать вашей женой, — пафосно закончила она и подмигнула Тинею.

— С ума сошла!... — тихо, но не менее зло начал Тиней.

— Ага! Сказок начиталась и сошла. И теперь я хочу быть Владычицей Морской!

— Да, Владыка. Вы обещали исполнить любое желание Веды за свое спасение, — вступил в игру Зей, выплывая также на середину зала торжеств, — По традиции...

— Какой? — перебил его, уже пришедший в себя рейту Мел.

— Древней, — не моргнув глазом соврал Зей. Или не соврал? — В хрониках Аккашшир Великой УндРеи говорится, что любой спасший достойного из достойных может просить исполнения любого своего желания, помимо смерти спасенного и его родни, — тем временем продолжал воин. 'Андерсен в нем погибает. Ганс Христиан который. Не иначе', опять хихикнула про себя Веда.

— Хорошо, — после минутного молчания выдал рейту Мел, — Да будет так! — и повернувшись, уплыл к маленькому неприметному столику внутри ниши, расположенной слева от трона. Не теряя ни секунды, Веда выхватила кубок у Тинея и вылила его содержимое в чашку, врученную ею Зею, которую он так и продолжал держать. Также быстро вернув кубок владыке, она еще успела шепнуть Тинею, чтоб он претворился что пьет, перед тем как вернулся рейту Мел и, протянув ей на какой-то дощечке такой же кубок, огласил на весь зал, — Пусть Великая УндРеи решит, достойна ли человеческая девушка Веда, ведунья и ученица артиньеры Дусеи стать нашей Владычицей! — и стукнул три раза своим жезлом об пол.

— А артиньера это что? — беря кубок, так как ей просто не оставили выбора, спросила девушка.

— Титул Дусеи, — озадачено проговорил Тиней, удивленно взирая то на девушку, то на Зея. На рейту Мела он не смотрел. И понять его можно было.

Только вот, что делать со вторым кубком? Вылить отраву незаметно уже не получится, так как взгляды абсолютно всех русалов и русалок, находящихся в зале, были прикованы к их четверке. Что там отрава, из них троих, никто не сомневался. Что думал сам Мел им было неведомо. Скорее всего, он не только не сомневался, а знал наверняка. 'А вдруг нет?'. Очень надеясь, чтоб ничего нового Мел не придумал и напоил ее или снотворным, или своим составчиком, она решилась.

— За Великую УндРеи! Ну и за моего будущего муженька, — с улыбкой провозгласила Веда и чокнувшись с пустым кубком владыки, выпила содержимое, под пристальным серо-синим взглядом. 'По ощущениям вода, как вода. Но не мог же рейту Мел так над ними посмеяться? И не зря он просил какую-то чашу у Дрега'. Тревога не отпускала девушку. Но забрав кубок у Тинея, она вернула оба кубка на дощечку, подставленную Мелом, и с улыбкой спросила, — Ну и когда венчание? — отчаянно молясь, чтобы Мел не обратил внимание, что Тиней, находясь в ступоре от ее поступка, так и не изобразил употребления отравы.

— После свадьбы Тимофея, — с улыбкой проговорил русал, — А сейчас поцелуй, скрепляющий помолвку.

'И что, мне целовать владыку? Нет уж. Пусть теперь уж сам отдувается', рассудила девушка и подставила щечку для поцелуя. Тиней осторожно коснулся щеки и тихо проговорил.

— Что ты творишь?

Улыбнувшись рейту Мелу обворожительной улыбкой и дождавшись, когда он опять уплыл в нишу, Веда, поворачиваясь спиной к рейту, также тихо ответила.

— Спасаю вам жизнь. Вы эту гадость не выпили. Главнюк об этом не знает. Внимание мы отвлекли. И теперь дальше все по плану. Через пять минут можете падать и помирать. — Отплывая от Владыки, дала указание девушка, — А я, пожалуй, еще 'святой водички' на всякий случай намахну. И купельной заодно. Глядишь и пронесет.

Через пять минут никто не умер. И даже через шесть никто не захотел умирать. Повальный мор настал через девять минут. Первому стало плохо молоденькому русалу, который обслуживал столы на приеме. Через пару мгновений еще трое русалов были без сознания. За ними упал и Зей, сразу с десятью лейфами. Потом уже Веда не считала сколько за раз падали 'бездыханными трупами' русалы, так как все ее внимание было сосредоточено на рейту Меле и владыке Тинее.

Смотря сейчас на Владыку, можно было подумать, что он из последних сил держится, чтобы не свалиться на пол, как все вокруг. 'Вот, играет, так играет!', восхитилась девушка. 'Станиславского на него нет'.

— Мел? — хрипя, произнес Владыка.

— Что? — иронично выгнув бровь, переспросил предатель.

— Ты...

— Я! Не ожидал? — глумливо спросил рейту Мел, — И это наш вездесущий, всё знающий и все умеющий Владыка! Достойнейший из достойных! Выбранный самой Великой УндРеи! Да ты не достоин быть русалом, не говоря уже о том, чтобы быть рейту или владыкой. Владыкой должен быть стать Я! Под твоим правлением всё здесь прогнило. Тишь да гладь. Болото. Нет ни величия, ни уважения, ни страха. Тебя никто не боится. Ты опозорил имя великого владыки. Ты дружишь с людьми и другими наземными тварями. Ты не достоин ...

— Это что, меня только что причислили к наземным тварям? — перебивая говорившего, возмутилась девушка, вскакивая со своего места и одним глотком допивая принесенную Зеем за это время купельную воду. Обойдя стол и выходя вперед, девушка продолжила возмущаться, — Ну, знаете, дядя. На себя бы посмотрели. Ни ног, ни ума, а всё туда же, во власть лезет, — говоря эту возмущенную тираду Веда бедром прислонилась к столику, как вдруг почувствовала слабость и легкую дурноту.

— Что? — взревел Мел, — Да кто ты такая, чтобы так, с будущим Владыкой, разговаривать? Да я... да ты ... — самопровозглашенный 'будущий Владыка' никак не находил достойную кару, которой следует предать эту человечку. Тем временем в зале из 'бодрствующих' остались только Мел и Веда.

— Что было в кубке? — решила напрямую спросить девушка. Всё равно карты все открыты. Ну, вроде как бы все.

Резко успокоившись и разулыбавшись, Мел подплыл ближе к девушке и, смотря в глаза, произнес.

— ФуаТоя, — но видя отсутствие реакции со стороны девушки, поспешил пояснить, — Редкий яд, приготавливаемый из крови одной малюсенькой рыбки. Он без вкуса и запаха. Подходит как для питья, так и для еды. Действует на русала через десять — пятнадцать минут. На человека, как погляжу, через двадцать. Противоядие к нему, увы, — развел руки русал, — не существует, — и мерзко улыбнувшись, добавил, — Мне жаль.

— Так всё-таки это не твой 'составчик'? Жаль. Было бы интересно заразу на заразе испытать, — ухмыльнулась девушка, — И что теперь? — Девушка уселась на стол, так как перед глазами у нее уже плясали пятнышки и черточки. Она из последних сил заставляла себя сидеть прямо, так как понимала, что стоит ей упасть Зей или Тиней подскочат, поспешив к ней на помощь, и испортят весь план. А этого допустить никак нельзя. 'Потом', уговаривала она себя, 'Я еще успею колодезной, пфу ты, купельной водицы напиться. Она, говорят, всё лечит'.

— Что теперь? Меня признает кристалл. 'Самоуверенное утверждение', подумала девушка. — Всех недостойных покарала УндРеи! 'Если бы!', вставила мысленно свои пять копеек Веда. — Тебя мы пока оставим ... — но для чего он планировал оставить девушку, Веде узнать было не суждено.

Мел вдруг вскрикнул, пошатнулся и стал заваливаться на бок. Краем уплывающего сознанием Веда зацепила расплывающееся по тунике русала красное пятно в центре груди и удивленные, не понимающие глаза Мела. А потом настала темнота.

§ 1.6. "Мы все спешим за чудесами, но нет чудесней..."

Веда

Вот говорят, когда умирают, видят свет в конце туннеля. А на краю этого туннеля вас встречают родственники или те, кого вы при жизни любили. Или те, кто вас при жизни любил. Ну, это на Земле так говорят. Что говорят на Сантиме, Веда не знала. И поэтому когда ничего не увидела, то даже не удивилась. Ну, мало какие здесь обычаи? Приходить 'по-английски'', уходить также.

Вокруг была тихая темнота. Ни звуков, ни красок, ни света. 'Безмолвная гладь', пришло на ум девушке. Она хихикнула. Кто-то хихикнул рядом. Девушка захотела повернуть голову и посмотреть кто здесь, но она не смогла. 'У меня и головы нет', пришла опять мысль, 'Я же дух. Нет, душа. Или дух? Никогда не любила теологию. А еще не любила химию и домашнее чтение по английскому. Эх, ладно. Что дальше то?'. В ответ такое же безмолвие. 'Интересно, где я? Это чистилище? Ну, там где души ждут распределения: кому наверх, а кому, туда, где тепло'. Послышалось очередное хихиканье. 'Кто здесь?', попыталась спросить девушка-дух, но опять у нее ничего не получилось. Ни головы, ни рта, которыми можно было бы задать вопросы, она не чувствовала. 'Ну да, меня же нет. Cogito, ergo sum' 3 , вдруг всплыло в памяти девушки. 'И откуда я только латынь помню? А действительно, я же мыслю? Мыслю', встрепенулась девушка 'Значит существую? Существую... Наверное... Существовать можно в разных формах. Твердых... газообразных', сникла она.

Очередное хихиканье и резкая боль в левом запястье заставили позабыть девушку философские рассуждения на тему существования и удивиться наличию у себя рук. За болью в руке пришло ощущения холода. Ледяного, обжигающего все тело холода. Холод был везде. Казалось, он проникал не только в тело, но и в душу. Вместе с холодом вернулось и умение дышать. А с ним, осознание, что девушка задыхается. Ей катастрофически не хватало воздуха. Но сделать вдох она не могла, легкие ее не слушались. Яркая вспышка и резкая боль в глазах не облегчили состояние девушки. 'Да сколько ж можно то?', попыталась она возмутиться, но опять не смогла произнести не звука. Только ощущения чего-то холодного и мокрого, стекающего со всего ее тела, и наконец-то сделанный вдох, помогли осознать, что она жива. 'Жива? Ну да. Говорят у мертвых уже ничего не болит', сделав очередной вдох, девушка по ёрничала сама над собой. 'Ага, говорят, в Москве кур доят'. Боль постепенно уходила, а ее опять поместили в местную Антарктику.

Ничего не видя и особо не задумываясь над тем, что делает, она приложила усилия и свела обе руки вместе. Потом левой рукой нащупала на правой свой универсальный браслет, а на нем кристаллик подаренный Карычем. Он пылал. Первые секунды Веда хотела отдернуть руку, но пересилив себя, нажала на него сильнее и, кажется, раздавила. На большее сил уже не было. И девушка позволила закружить себя черноте беспамятства. Или это был портал?

Эллариан

Вот уже второй день Веда лежала в доме у Дусеи и не приходила в себя. Временами казалось, что она слышит все то, что говорят ей ее друзья. Казалось, что она слегка пошевелила пальцами на левой руке или моргнула. И затаив дыхание, несколько минут наблюдал, действительно ли пошевелила, моргнула или показалось? А потом опускал глаза, сожалея, что опять ложная надежда.

Прибежав два дня назад во двор к знахарке, Веду и незнакомого Элу мужчину, позже оказавшимся владыкой Тинеем и отцом Тимки, обнаружили в заводи. Они стояли в воде. Вернее Тиней по пояс стоял в реке, а Веда была у него на руках. Белое как мел лицо девушки само за себя говорило, что пустяком это не назовешь.

— Что произошло? — первым делом спросил Карыч.

— Она выпила яд ФуоТоя, — глухо ответил мужчина.

— Зачем? — в два голоса закричали Карыч и Тимка.

— Она меня спасала, — также глухо пояснил владыка. И вдруг, со злостью, продолжил, но уже к концу своей речи снизил голос до шепота, — Да и когда она у кого что спрашивала?! Чересчур самостоятельная. Безголовая девчонка. Отвлекающий маневр, блин. Спелись с Зеем. Я бы их... Да и я хорош. Не остановил. Теперь вот...

Странное словечко 'блин', произносимое Ведой, резануло слух Эла от произношения его другим, не девушкой. Как-то все было неправильно. 'Это просто не может быть правдой', — набатом билось у него в голове.

— Папа, от ФуаТоя нет противоядия, — потрясенно проговорил Тимка. Все замерло. Сердце пропустило удар. Дыхание остановилось. А в голове у Эла звучали тихие слова русала 'Нет противоядия! ... Нет противоядия! ... Нет противоядия!'.

— Пропусти, тихо попросил Тиней. Карыч махнул рукой и русал вышел из воды, неся девушку на руках. Уложив ее тут же на берегу на широкой скамейке, Тиней присел рядом и положил ее голову себе на колени. Не отдавая себе отчет, что делает, Тиней смотря на воду, тихонько гладил девушку по голове.

— Что там у вас произошло? — тихо повторил свой вопрос Карыч.

— Заговор. Веда его раскрыла. Детей сюда отправили. По плану мы должны были схватить Мела и Дрега. Но ... мне подлили яд. Она перевела внимание на себя, заявив... — он замолчал, горько усмехнувшись, посмотрев на девушку, а затем продолжил, — Ей удалось вылить мой яд. Свой нет. Он подействовал через двадцать минут. Потом явился Дрег и убил Мела. Ну, а лейфы схватили Дрега. Я оставил разбираться со всем Зея. А сам пытался ее отпаивать и в купели держал...

— Что ты сделал? — опять закричал Тимка. — Папа, она человек. И купель...

— Знаю, что она человек, — огрызнулся Тиней, — Она уже бывала в купели.

— Когда? — удивился русал.

— Когда твою невестушку с подруженькой 'выручала' от злых лейфов, которые их обижали, — с иронией пояснил Владыка.

Тимка с удивлением перевел взгляд на Румию. Та зарделась от смущения и, пообещав, что потом все расскажет, повернулась к Тинею.

— И что, ничего нельзя сделать?

— Я не знаю, доченька. Противоядия, правда, нет. Но купельная вода помогала вымыть любой яд из организма. Но это у русалов. Как она повлияет на человека, не знаю. Я и так её час вымачивал в купели, пока она не пришла в сознание и не перенесла нас сюда.

— Она приходила в сознание? — напряженно спросил Карыч.

— Да. На пару секунд. Нажала на какой-то кристалл и отключилась. А мы оказались здесь.

— Да. Это я дал ей этот кристалл, — грустно согласился ворон, — Только поздно она им воспользовалась.

— Надо идти в лес, — вдруг услышал Эл голос Марыськи.

— В лес? — удивился Карыч, — но Лёшика нет.

— Лёшика нет. А родник есть, — уверено заявила девушка.

Подумав немного, Карыч встал, за ним поднялся Эл.

— Мы попробуем найти родник. Надеюсь Лёвушка нас без хозяина пропустит, — с этими словами он направился к девушке, но Эл опередил его. Подойдя к скамейке и взяв на руки девушку, он безапелляционно заявил.

— Я иду с вами.

— Хорошо, — не стал спорить ворон. Сейчас каждая секунда на счету, — Марыська ты с нами. Дорогу будешь показывать. Кроме тебя и Веды ее никто не знает. Остальные останутся тут. Вера накорми всех и дай сухую одежду владыке, — а сам уже направлялся на выход из заводи.

— Я тоже хочу с вами, — заявил о своем желании Тимка, поднимаясь. Вслед за ним поднялись и Тиней с Лео.

— Нет, Тим. Всем нельзя. Лёвушка нас может не пустить. Всех точно не пропустит, — тихо пояснила Марыська и отправилась за вороном.

Эл последовал за ними. Кто этот загадочный Лёвушка мужчина не знал. Но ему было все равно, лишь бы он их 'пропустил' и они смогли помочь девушке. Веда не была легкой, но нести ее было не тяжело. Только мокрая одежда неприятно холодила и натирала кожу. Напомнив себе, что Веде сейчас хуже, Эл молча шел за Марусей и Карычем вглубь леса. Периодически поглядывая на лицо девушки, он надеялся, что она придет в себя. Но надежды были тщетны.

Выйдя на круглую поляну, заросшую какой-то неизвестной Элу травой, он осмотрелся. На поляне не росла высокая трава или кусты. В центре поляны был овраг, у края которого росло одинокое дерево. Посмотрев на своих сопровождающий, он увидел, что Марыська вышла вперед и что-то шепчет. Карыч же, наоборот, подошел ближе к нему с Ведой. Через пару минут Марускиного бормотания, она повернулась и махнула рукой, подзывая к себе.

— Теперь можно, — пояснила она и направилась к оврагу.

Мужчины проследовали за ней.

— Положи ее внутрь оврага и опусти руку в родник, — попросила девушка, сама спускаясь в овраг. Эл положил тело девушки на край оврага, спустился и принял на руки от Карыча Веду. Расположив девушку, как ему велели, он остался стоять там же в овраге, ждать дальнейших указаний девушки, — Можешь подняться или остаться и помочь мне ее поить водой, — предложила Марыська.

Эл не задумываясь, присел на корточки и уточнил, что надо делать. Получив указания, принялся аккуратно снимать мокрую одежду с девушки, оставляя ее в одной легкой рубашке, доходящей ей до середины бедра. Раздев и уловив Веду в небольшое озерцо, что образовывал родник внутри оврага, Эл руками придерживал голову девушки, пока Марыська осторожно, ложечкой, вливала ее в приоткрытые губы родниковой воды.

Мужчина старался ни о чем не думать. Ни о страхе, что вот сейчас он может потерять человека, ставшего ему... кем? ... он не знал. Но кем-то очень близким и родным. Он не думал, что будет потом. И что делать, если это 'потом' наступит. Эл старался не думать, что даже сейчас, находясь на грани смерти, не будучи юной девушкой и 'признанным идеалом красоты', Веда выглядела лучше всех этих напыщенных куриц и кривляк. Сейчас она выглядела такой маленькой, ранимой, беззащитной, что хотелось ее обнять и защитить от всех и всего. Как? Не важно! Он просто чувствовал это. Знал. Знал, что если он задастся целью, приложит все усилия, у него получиться. Должно получиться. Но он старался об этом не думать. А только следил, как раз за разом, из маленькой ложечки вода выливается в приоткрытый рот девушки и опять, сам не зная кого, просил. Просил, чтобы подействовало. Чтобы помогло. Чтобы у них все получилось.

Спустя час такой процедуры, Маруся сказала, что они сделали всё, что могли. И остается только ждать. Вот они и ждали уже два дня.

Эл подошел к кровати девушки и, опустившись на корточки возле нее, положил ладонь ей на лоб. Он уже не был таким горячим, как вчера. Мужчина посмотрел на нее. Лицо все еще бледное. Губы почти бескровные. Синие круги под глазами. Краше только в гроб кладут, вспомнил он странную фразу Веры. И всё же он сидел и смотрел на эту удивительную девушку, не замечая ее ужасного состояния. Для него эти внешние признаки во внешности были не существенны. Сейчас не существенны. Гораздо больше его волновала сама Веда. Со всеми своими мыслями, поступками. 'Главное, чтоб она была живой и здоровой. А уж навести внешний лоск женщины умеют', усмехнулся он сам про себя. 'Кто ты, Веда?', задал он вопрос, лежащей пред ним девушке. 'Почему меня так к тебе манит?'. Проведя еще раз по ее лицу пальцами, Эл убедился, что температура спала и дыхание Веды выровнялось, что, по словам Марыськи, было хорошим знаком.

'Хороший знак?', усмехнулся он, 'Да, девица при смерти, а я тут о ней мечтаю'. Внутри опять всё сжалось. Если б можно было, он забрал бы ее боль, ее... да просто бы забрал ее к себе. Забрал и уже никуда бы не отпускал. Но, что он может ей предложить? Кто он и кто она? Место содержанки и только. Но узнав за то время, что он был здесь, Веду поближе, был уверен, что она не согласится. Ни себе, ни ей проблем он не хотел. 'Да и что я о ней знаю?', уговаривал себя Эл. 'Может у нее кто-то есть, а тут я со своими предложениями. Да, я лучше любого простолюдина, но...'. Вот это 'но' и останавливало его. Слезы в ее глазах он видеть не хотел. Но если он не пересилит себя и поддастся этому влечению, слезы точно будут. И не только. Не находя решения, мужчина мучился, раздираемый переживаниями за здоровье девушки и за свое отношение к ней.

— Как тут у вас дела? — услышал он голос Веры от двери.

— Также, — вздохнул, поднимаясь с корточек Эл, убирая руку со щеки, на которую он успел опустить руку со лба, размышляя о Веде.

— Ты иди, отдохни, перекуси. Я пока посижу тут. Если что, позову, — предложила девушка.

— Хорошо, — согласился он и собирался уже повернуться, когда увидел, как Ведины глаза медленно открылись и непонимающе уставились на него.

— Веда? — сглотнув, тихо позвал Эл девушку.

Она открыла рот, силясь сказать что-то, но не смогла. Вера тут же подлетела к кровати с кружкой в руках и, приподняв голову девушке, дала ей попить.

— Ведушка, золотце ты мое, бестолковое. Ну как же ты нас всех напугала, — тихонько, как-то даже ласково, стала выговаривать ей Вера, — Вот надумаешь в следующий раз отраву всякую пить, ты сразу мне говори, я тебе сама тихо голову откручу и прикопаю под сарайчиком. А что? Тишь да благодать. Зато наши нервы целы и ты довольна, — Веда благодарно улыбнулась и закрыла глаза под ее щебетание.

— Я не специально, — хрипло прошептала она.

— Ага. Еще скажи, что не знала, что пьешь?

— Не знала, — не открывая глаз, проговорила девушка.

— А Тиней...

— Паникер... и баламут, — со слабой улыбкой перебила Веда подругу. Было видно, что говорить девушке больно. Но пересилив себя, она хрипло продолжила. — Вообще, мужик классный. И правитель нормальный. Но советник ему толковый нужен. А так всё путем.

— Вы посмотрите, она только вернулась с того света, а уже в политику подалась, — шутливо нахмурившись, попыталась грозно воззвать к разуму девушки Вера. Но улыбка, не сходящая с ее лица, этому не способствовала.

— И я тебя, Верунчик, очень люблю. И постараюсь больше так не влипать. — также благодарно улыбаясь ответила Веда Вере, — А теперь дай мне поспать. Я такая уставшая, как будто сама, вместо лошадей или буйволов, запряженная поле пахала.

Вера замолчала, но никуда не ушла, продолжая сидеть рядом с ней и легонько гладить ее по волосам. Эл засмотрелся на Веду. С души как будто камень свалился. Теперь уж точно все будет хорошо. Главное, чтоб у нее было все хорошо. А он? Он что-нибудь придумает.

* * *

Постельный режим Веды продлился еще пару дней. Все, кто приходил проведать, сначала радовались и поздравляли с выздоровлением. А потом предлагали свои услуги, по откручиванию Веденой головы, удушению, утоплению и прочее, если ей еще раз вздумается учудить подобное. Но выражали надежду, что лучше подобного желания ей не испытывать.

На третий день Веда забунтовала и изъявила всё-таки желание. Нет, помирать она не собиралась. Она вознамерилась приступить к своим обязанностям. Так как по хозяйству хлопотали Марыська с Верой, а Румия с Туей им помогали, Веда направилась в деревню к своим пациентам. Эл предложил ей себя в качестве сопровождения. Веда не отказалась. И теперь он сидел по пятнадцать — двадцать минут возле каждого домика, ну или в самом доме, в который входила Веда, навещая болезных.

По дороге от дома к дому Эл наконец узнал, кто этот загадочный Лёвушка и почему он мог их не пропустить. Веда даже обещала, при случае, познакомить его с охранником живой воды, которая заключена в роднике. На вопрос, почему Лёвушка, девушка рассмеялась и рассказала, как она первый раз его увидела и познакомилась. Она встретила его у границы той самой полянки, на которую Веда случайно набрела, просто прогуливаясь. Предстал ей он в виде огромного, в два человеческих роста, живого дерева, только на четырех лапах, с львиной, как показалось девушке, головой, огромной ветвистой гривой, глазами, ушами, приплюснутым носом и огромным ртом. Хотя поразмыслив, она пришла к выводу, что все-таки, пастью. Рассказывая, вспомнила, как над ней подтрунивали друзья, что на месте девушки, кто-нибудь другой, уже бежал бы, оглашая окрестности криком и ором. А она зацепилась подолом юбки в ветках и сучках, лежавших поваленных стволов, и никак не могла отцепиться. Поэтому-то она не очень любит ходить в юбках, тем более в таких длинных, как носили здесь, особенно когда занимается делами. А в каких еще юбках могут ходить Эл не стал уточнять, чтобы не сбивать рассказчицу. Не кричала она, так как боялась вызвать агрессию у невиданной зверушки. И чтоб как-то отвлечь зверя и самой не сильно паниковать, стала с ним разговаривать. 'Лёвушка, друг мой сердечный. Не ешь меня, я невкусная. Во мне много холестерина. Да и старая я уже... вернее, мясо мое старое... Ты знаешь сколько мне годков? Нет? Вот, лучше и не знать... Отравишься еще. А лешему потом волнения. А то, что пышная, в некоторых местах, то на это тоже не смотри. Это все только кажется...', явно ерничая над собой, продекламировала девушка, вспомнив свой монолог. Вот так заговаривая чудищу лесному зубы, она пыталась распутать подол юбки и тихо отойти от полянки. Но Лёвушка плавно подошедший к девушке, лапой аккуратно приподнял ствол дерева, в сучках которого запуталась юбка Веды, и убрал его. Посмотрев друг на друга еще какое-то время, девушка от шока, поблагодарила Лёвушку и, повернувшись, пошла домой. Леший еще долго припоминал Веде ее спич.

Вот так болтая между врачеванием, они подошли еще к одному дому страждущего, в который Эл решил не входить. Пожаловавшись на жару, девушка направилась в дом, а Эл присел на скамейку во дворе, провожая Веду взглядом.

Сегодня на ней была ее излюбленная длинная голубая туника и, свободного покроя серо-синего цвета, штаны. На ноги она надела странные, по мнению Эла, тряпичные укороченные ботинки. Эл же, находясь в их деревеньке, решил одеваться попроще. Поэтому сегодня, одевшись без изысков, щеголял черными брюками, заправленными в такого же цвета сапоги до колен, и белой рубашкой со шнуровкой и на выпуск. Веда закончила обход после полудня.

— Может перекусим? — предложил Эл.

— Тут? — удивилась она?

— А чем постоялый двор плох?

— Ничем. Просто у нас вкуснее, — с улыбкой пояснила свое удивление девушка. — И бесплатно.

— Это да. Вкуснее, — тоже заулыбался Эл, — Но все же я хотел бы тебя угостить. А тут пироги тоже вкусные. Я приглашаю.

— Ну, раз вкусные и приглашаешь, уговорил, — все также улыбаясь, согласилась Веда.

В таверне, куда они пришли, действительно, подавали вкусные пироги с лесной ягодой. И сейчас, поедая свой кусок пирога и запивая морсом, Эл, в очередной раз любовался девушкой и думал, как он будет жить без нее. Что она ему откажет, он не сомневался, поэтому решил даже не говорить с ней на эти темы.

— Эл, можно спросить тебя кое о чем личном? — вырвал его из размышлений странный вопрос Веды.

— Можно, — прожевав откусанный им кусок пирога, разрешил он.

— Ты обронил, что десять лет прошло... и ты приехал. И без Дусеи не можешь выполнить какое-то поручение. Если не секрет. О чем речь?

— Не секрет. Но везде разглашать данную информацию я не могу, — посмотрев на Веду, пояснил он.

— Понятно, — опустив глаза, продолжила есть девушка. Элу стало немного грустно от реакции девушки. Он и правда не мог ей всего рассказать. Но... Он уже продумывал, что можно сказать, чтобы не выдать всю конспирацию, когда услышал, — Тогда, можно я порассуждаю вслух, а ты мне потом, если захочешь, скажешь тепло или холодно? — с улыбкой предложила эта хулиганка.

— Тепло или холодно? — переспросил он, чувствуя, что улыбка этой девушки меняет его настроение и делает день светлее.

— Игра есть такая детская. Ведущий загадывает слово, игроки пытаются его отгадать. А ведущий, скажем так, корректирует их мыслительный процесс подсказками в виде слов: 'тепло', значит близко, или 'холодно', значит пошли не в ту степь, — улыбаясь пояснила она Элу.

— Ну, хорошо. Попробуй, — ему самому стало интересно до чего может додуматься эта девушка.

— Вот смотри. Возьмем некого, мистера Икс.

— Почему икс? — заинтересовался Эл.

— Ну, мистер Эл, сильно непрозрачно намекает о ком мы сейчас будем рассуждать. Так что Икс в самый раз, — с улыбкой пояснила Веда, — Итак, мистер Икс, он или военный, или бывший военный. Так? — дождавшись кивка мужчины, продолжила она, — Значит или в отставке или на службе у короля, царя, ну или того кто там у вас, — предположила Веда.

— У короля.

— Вот, — многозначительно подняв кусок пирога вверх и помахав им, перед тем как очередной раз откусить вкусный кусочек, продолжила она, — Теперь, если он на службе, а не просто отдыхает, значит на задании. И скорее всего под прикрытием, — Веда смешно скорчила личико, чем вызвало улыбку мужчины, — Ему дали какое-то очень при очень ответственное задание. Таким как он, других и не дают, — заявила эта непостижимая девушка.

— Каким таким? — переспросил Эл, прожевав откушенный им кусок пирога.

— Ответственным, отважным, благородным... что еще? — задумалась девушка.

— Красивым, мужественным, сильным и ... — пока он подбирал очередной эпитет, восхваляющий мистера иск, девушка опередила его.

— Болтливым, — смеясь закончила она.

— Почему? — удивился Эл.

— Ну, надо же как-то врага уболтать и заболтать так, чтобы он не обратил внимание на вражеских лазутчиков в своем стане, — не прекращая улыбаться, пояснила девушка, — А еще, он умный и сообразительный. Поэтому у него должна быть легенда, что он просто человек прохожий, не имеющий никакого отношения к его заданию.

Эл внимательно посмотрел на девушку и в очередной раз задал себе вопрос, кто она, откуда и что здесь делает.

— Вед, я хотел...

— Подожди, мы еще не закончили с мистером Икс, — перебила она его, — У него какое-то поручение, и без миссис... — девушка, прикрыв глаза, задумалась на пару секунд, — Ну, пусть будет, миссис Смит. Так вот, без этой Смит, мистер Икс не может выполнить поручение, которое ждало своего часа десять лет. И вот, срок настал, а у нас только одни подозрения.

— Какие подозрения? — усмехнувшись, спросил Эл.

— Что скоро мне придется расстаться со своей подругой, — печально вздохнув, выдала она.

— Почему? — уточнил мужчина.

— Потому что ты, то есть, мистер Икс, приехал за Верунчиком. И скоро вы уедете, — грустно закончила она, опуская взгляд на свои руки. Но потом, всё же, решив доесть остатки пирога, продолжила есть.

Помолчав с полминуты, Эл спросил.

— Почему такие выводы?

— Ну, посуди сам. Не за мной же или Марыськой ты приехал. А богатенькая дочка у нас одна. Верунчик. И хоть я знаю ее настоящее имя, произносить его не вижу смысла. Кто она, мне тоже не известно. Так что, как-то так, — и помолчав пару секунд, улыбнувшись, хитро уточнила, — Ну так как? Тепло или холодно?

За столом воцарилась тишина. Сидя напротив этой удивительной девушки, он не мог поверить, что его так легко вычислила обычная простолюдинка. 'Хотя, простолюдинка ли?', в очередной раз задался он вопросом. Сложив минимум информации воедино, она получила ответ, зачем он здесь. 'Старею, наверное', усмехнулся он про себя. 'И что теперь делать со всем этим?'.

Веда

— Ты, наверное, переживаешь за мистера Икс? — посчитала нужным спросить Веда, посмотрев на Эла, — Не волнуйся. Он в полной безопасности. Ни настоящего имени, ни звания, ни паролей с явками я не знаю, — с улыбкой перечислила она, — Так что можешь спать спокойно. Жаль, только с Верунчиком расставаться.

— Не хочешь поехать с нами? — как-то уж слишком безразлично спросил Эл.

— С вами? Не знаю... А зачем? — удивилась она, — Я в столицу не собираюсь. Через месяц в Пурей только и то, ненадолго.

— А потом куда?

— Потом?

— Да, после Пурея, куда?

— Надеюсь, что домой, — грустно ответила Веда, переведя свой взгляд в кружку.

— Он далеко? — участливо спросили девушку.

— Очень, — ответила она, не поднимая глаз со дна своей кружки. — очень далеко... И я не знаю получится... — вздохнув, покачала головой и замолчала она.

— Тебя там... ждут? — услышала девушка вопрос, заданный Элом тихим и, как ей показалось, дрогнувшим голосом.

— Ждут, — ответила она, и улыбнулась, вспомнив родителей, брата, мужа. Только вот с каждым разом воспоминания, как будто размывались. Уходили краски, ощущения.

— Ждут? — как-то ровно переспросил мужчина.

— Надеюсь.

— Скучаешь? — тихо спросил Эл.

— Иногда. Я же и раньше с родными не жила постоянно. В разъездах вся была. В делах, — с улыбкой закончила она.

Эл хотел еще о чем-то спросить, но передумал, вернувшись к своему куску пирога. Пару минут за столом висела тишины. Веда уже доела свой кусок и тихо попивала морс, дожидаясь, когда закончит с едой мужчина.

— А если не получится у тебя вернуться домой, что ты будешь делать? — опять возобновил 'допрос' Эл.

— Что делать? ... Не знаю, — всё также, не поднимая глаз от кружки, ответила Веда, — Или сюда вернусь или... Даже не знаю. Не загадывала так далеко, — наконец улыбнулась девушка и посмотрела на Эла, — Есть предложения?

— Ну... — Веде показалось, что от неожиданности он растерялся и не знал, что сказать.

— Как будут, сообщи об этом моему секретарю. Он запишет тебя ко мне на прием и мы вместе это обсудим, и примем наиправильнейшее, всех устраивающее решение, — строго проговорила девушка, но в конце расхохоталась, видя какое у мужчины удивленное лицо, — Шучу, — всё еще улыбаясь, вставая из — за стола, сказала Веда, — Пошли уже. Нам еще парочку домов надо обойти.

— А я думал, ты уже закончила с обходом? — догоняя ее на крыльце, спросил Эл.

— Нет. Еще парочка и я свободна, как ветер в поле. Кстати, сегодня вечером у нас будут танцы. Приходи.— улыбаясь, пригласила девушка, — Даже пироги обещают быть.

— Ну, раз обещают быть пироги, — в тон ей, с улыбкой, ответил мужчина, — То я просто не могу пропустить сие мероприятия. Так и быть, приду.

* * *

— Я это не одену! — услышали знакомый мужской голос Веда с Элом, заходя в калитку. Обход они закончили быстро. И даже успели зайти на постоялый двор к Элу, чтоб он переоделся. И вот теперь застали набирающий обороты маленький скандальчик Лео с Марыськой в главной роли.

— А я говорю, оденешь. У нас все равно другой одежды нет, — также громко вещала Марыська, — А полуголым тебе здесь ходить не дадут. Или так, или обращайся, — и увидев счастливое выражение лица Лео, припечатала. — Но запомни, к столу волка не подпущу.

Волк сдался, забрал протянутые ему Марыськой вещи и пошел в заводь, переодеваться.

— Что за шум, а драки нет? — с улыбкой спросила Веда.

— Да наша 'неженка', видите ли, наши плебейские одежонки таскать не может. Трет ему. Вед, ну, сколько можно, а? Мы, женщины носим и ничего. А тут мужик. Даже, зверь, а не мужик. А ведет себя как капризный ребенок.

— А полнолуние когда? — уточнила девушка.

— Прошло оно, — заулыбалась Марыська, — Пока ты спала все и пропустила.

— Ладно, в следующий раз посмотрю на оборот, — вздохнула Веда и повернувшись к Элу, пожаловалась, — Вот где справедливость? Я уже здесь почти год, а оборот Лео ни разу не видела.

— А зачем тебе?

— Что? Увидеть оборот? — переспросила девушка, но увидев легкий кивок, пояснила, — Так интересно же. Никогда такого не видела. А тут без вреда для здоровья можно и посмотреть. Где я еще такое увижу?! И пощупать. Мне Лео хвастался, что шерсть у него мягкая. Ну, и потискать, лапочку волчонка, — уже веселясь закончила девушка.

— И кто здесь лапочка? — услышала она грозный голос Лео. Повернувшись, они увидели босого, но уже полностью одетого в обычные коричневые штаны и бежевую простую рубашку, мужчину.

— Ты! Самая мужественная лапочка на свете. — с придыханием пролепетала Веда, параллельно хлопая ресничками. Лео расхохотался, обнимая за плечи Веду и начиная щекотать ее. Девушка не поддавалась и стоически не реагировала на щекотку.

— Эл? — услышала она приглашающую просьбу Лео и тут же ощутила, как ее бережно опрокинули на траву и в две руки стали щекотать под мышками, ребрами и везде, на что хватало фантазии у мужчин, думающих, что именно там и будет ей щекотно. А именно, пятки, под коленями и шею. Веда смеялась в голос, но пощады не просила. Напротив, она сама ухитрялась щекотать то Лео, то Эла, когда они ей попадали под руку. К их веселью присоединился Тимка, больше мешая парням своей 'помощью', чем, несомненно, заслужил благодарное и веселое подзуживание девушки. Румая скромно стояла в сторонке.

— Румия, ты бросишь подругу в беде? — смеясь, спросила она.

— Нет. Но я щекотки боюсь, — потупилась та, — Извини.

— Ревнивая? Тимка, смотри в жены ревнивую фурию возьмешь. Житья тебе потом не будет, — также смеясь и щекоча напутствовала она друга.

— Почему ревнивую? — удивился русал, — И она не фурия! — заступился он за невесту.

— Говорят, что если кто-то боится щекотки, то он ревнив. Врут, конечно. Но возьми на вооружение. Уфф, — отбив очередную попытку пощекотать ее, Веда села на траву и заявила, — Всё. Программа минимум выполнена. Я пойду плавать. Кто со мной, тот герой. Быстро переодевайтесь и в заводь, шагом марш.

Эл улыбнулся, вставая и протягивая руку Веде, помогая подняться. Купаться желали все. Так что, быстро собравшись и переодевшись, всей честной компанией пошли на речку. Их там ждали.

Владыка Тиней с Зеем находились на границе их заводи. Они полулежали на мостике, загорая на солнышке.

— О, смотри, Владычица морская оклемалась, — поприветствовал Тиней девушку, — Впустишь, а, невестушка или так и быть мне бобылем весь отпущенный срок? — с улыбкой продолжил Владыка.

— Владычица? — переспросила Туя осипшим голосом. Веда внимательно посмотрела на русалку. 'Что-то здесь нечисто', подумала девушка, приглашая Тинея с Зеем в их заводь. Пока гости проходили 'пограничный' и 'таможенный контроль', они принесли всем какие-то сладости, Веда еще раз посмотрела на сникшую Тую и заметила мимолетный, но очень острый взгляд на нее Тинея.

— Да. Тимка, смотри, какую я тебе мамку нашел. И пригожа, и умна.

— И умом, и всем взяла, — продекламировала Веда, — Но зато горда, строптива, своенравна и ревнива, — уже с улыбкой закончила она.

— Это ничего. Перевоспитают тебя, — успокоила владыку Верка. — Зато... — подумав, продолжила она, — Зато советник из тебя что надо. Посоветуешь, так посоветуешь, — улыбалась девушка, — Сама же, как раз недавно говорила, что владыке толкового советника, цены бы ему не было.

Владыка бросил на Веду заинтересованный взгляд, слегка приподняв левую бровь в удивлении.

— Язва, — усмехнулась девушка.

— Так что когда свадебку сыграем? — с улыбкой уточнил Зей, — Сама же изъявила желание мужа-владыку.

— Ну я же несерьезно, — попыталась утихомирить смутьяна.

— А ничего подобного. Посмотри на свое левое запястье, — девушка опустила своей взор, как и все вокруг, и заворожено стала разглядывать странный знак, вытатуированный на данном месте, похожий на руну. В рунах она не разбиралась, но сочетание спиральки и геометрических фигур ей понравилось. Это когда ж я успела то? — отстранено подумала она.

— И что это? — спросила девушка.

— Благословение Великой УндРеи, — благоговейно прошептал Тимка. Он, как и все, разглядывал знак на левом запястье девушки. По лицу русала было видно, что он не мог поверить в такое.

— Что? — в горле резко пересохло, — Какое такое благословение?

Окружающие не шевелясь, в шоке стояли тихо вокруг разворачивающегося действия, ни словом, ни делом, не мешая разговору.

— Ну, вспомни, ты, когда внимание отвлекала, что кричала? Хочу быть владычицей морской. Так? Так, — стал пояснять Зей, — А потом, вспомни, что говорил Мел.

Перед внутренним взором Веды предстала картинка недавнего прошлого. Тронный зал. Рейту Мел протягивает ей на какой-то дощечке с такими же вот рунами кубок, оглашает на весь зал: 'Пусть Великая УндРеи решит, достойна ли человеческая девушка Веда, ведунья и ученица артиньеры Дусеи стать нашей владычицей!' — и стучит три раза своим жезлом об пол. А сама она, перед тем как выпить, оглашает на весь зал: 'За Великую УндРеи! Ну и за моего будущего муженька'. А после, как набатом, бьет воспоминание сказанные ею же слова: 'Ну и когда венчание?'.

— Приплыли... — тихо выдыхает девушка, опускаясь на землю, — Это что получается? Ваша Великая УндРеи одобрила меня в жены Тинея? — все потрясенно продолжали молчать.

— Да я и сам не поверил, когда из зала отнес тебя в купель и увидел знак, — со смешком протянул Тиней.

— А если я не хочу? Может я другого люблю? Может мне нельзя, так как у меня...

— Поздно дорогая, — ласково пробасил Тиней, перебивая девушку и обнимая ее за плечи, — Боги все уже решили за нас.

Веда растерянно посмотрела на Зея, потом на владыку. И тут, увидев две ухмылки, почти неуловимо проскользнувшие по лицам русалов, осознала, что эти двое просто над ней потешаются. Ну ладно. Держитесь, шутники.

— Ну раз ничего нельзя сделать, — покаянно промолвила она, — Так и быть. Мне придется согласиться.

Немая сцена, дубль два. Только теперь Зей с Тинеем недоверчиво взирают на девушку. 'А как вы хотели, голубчики? За что боролись, как говорится', и мысленно улыбнувшись, продолжила спектакль.

— А что? Вот выйду замуж за владыку. Что хотела быть владычицей морской уже всем известно. Так что мне скрывать нечего. Целоваться мы уже целовались.

— Это когда уже успели? — услышала возмущенное от Карыча.

— Так в щечку же, — пристыженное от Владыки.

— Нарожаем братиков и сестренок Тимке. — продолжала девушка, игнорируя возмущенные пыхтения, сопения и шокированные лица рядом стоящих, — Что ж ему одному да одному всё. А так компания будет. Глядишь и порядок в морском царстве — государстве будет. И демография населения повысится. И своих людей на ответственные посты поставим. Ну, когда вырастут. Я, как владычица, просто обязана буду этим вопросом заняться! — потом задумчиво посмотрела на Владыку, подперев правой рукой щеку, вздохнув, мечтательно продолжила, — О! Как мы заживем! Душа в душу буквально!

— Но... — попытался что-то сказать владыка.

— Никаких 'но'! — безапелляционно заявила девушка, и вдруг выдала, — Владыка! Тебе я не прекословлю! И злость не буду вымещать я на посуде. Мы все решим спокойно и с любовью! — и с улыбкой добавила, — Как ты мне скажешь, так, по-моему, и будет!

На площадке перед заводью шокировано застыли две фигуры. Все домочадцы Веды уже раскусили ее и старательно прятали улыбки. Кто, отвернувшись, кто, имитируя кашель. Веда не выдержала первая и рассмеялась.

— Ой, не могу. Вы бы себя видели со стороны. Эх, Тинеюшка, муженек ты мой несостоявшийся, — поднимаясь, обратилась она к владыке, — Когда хотите над кем-нибудь подшутить, не переглядывайтесь так открыто с подельниками и не ржите как дикие кони.

— Мы не смеялись, — заступился за владыку Зей.

— Ага. Только я чуть не оглохла от вашего хохота. Ладно. Как разорвать помолвку то? — отсмеявшись, спросила девушка.

— Также как и получила благословение, — буркнул Зей, недовольный, что шутка не удалась. Уж кто бы сомневался, чья это была идея сейчас подшутить над ней. Это она ему еще его гениальный план с 'наживкой' не припомнила.

— Что? Умирать опять надо? — уточнила Веда.

— Да нет. В присутствии свидетелей на скрижалях УндРеи озвучить, что ты не хочешь быть женой владыки и просишь расторгнуть помолвку, — пояснил Тиней, — В идеале, конечно, желательно, чтобы была другая невеста. Но... — он быстро посмотрел на Тую и отвел взгляд.

— А что нам мешает найти другую невесту? — с улыбкой уточнила девушка.

— И где ты видишь толпы желающих? Ты вот тоже против, — сложив руки на груди, изрек владыка.

— А вот Туя не против, — сдала девушка русалку.

— Туя? — удивился Тиней. Русалка, опустив глаза в пол, отчаянно покраснела. — Но она еще ребенок.

— Туя, сколько тебе лет? — начина пиар-компанию Веда.

— Сто семь, — ответила та.

— А люб ли тебе, подруженька моя, разлюбезная... — Веда посмотрела на владыку и с улыбкой закончила, — Тинеюшка? — Русалка покраснела еще больше. Хотя спрашивается, куда больше-то? И кивнула.

— А хочешь ли ты стать владычицей? — продолжала допрос девушка. Туя, вскинув голову и посмотрев перепуганными глазами на Тинея, а затем на Веду, отрицательно закачала головой. Переведя опять взгляд на владыку, смутилась и опустила голову, — Ладно, — поняв свою ошибку, исправилась девушка, тем временем наблюдая за расширенными от услышанного и ничего не понимающими глазами русала, — Поставим вопрос по-другому. Ты хочешь стать его женой?

— Да, — пискнула та и еще ниже опустила голову.

— А почему ты хочешь быть его женой?

— Я... я его... — девушка отчаянно стеснялась и Веда уже пожалела, что завела это разговор. Но Тиней, подошедший к русалке, поднял ее лицо своими руками и, посмотрев в глаза, спросил:

— Правда, любишь?

— Очень! — ответила та не раздумывая, — Но...

— Никаких 'но'! — и поцеловал. Веда аж засмотрелась, так красиво они целовались. 'Эх! Меня бы так кто поцеловал...', помечтала она. Прервав поцелуй, радостно посмотрел на светящиеся нежностью и любовью глаза уже почти невесты, Тиней, продолжая обнимать ее, спросил, — Что ж ты молчала то? Я уж думал еще пару десятков лет ждать придется, — и не оборачиваясь, также смотря на улыбающуюся Тую, попросил, — Вед, верни кольцо, пожалуйста.

Попытки снять кольцо не увенчались успехом. Оно ни в какую не желало сниматься.

— Ладно, пока ты невеста, ходи. Потом вернешь, — изрек владыка. И повернувшись в Карычу, продолжил, — Пошутили и хватит. Дусея вернулась? Нам на церемонию артиньера нужна.

— Нет еще. Через пару дней ожидаем. — ответил с улыбкой ворон.

— Ну, вот и отлично. Как раз успеем. И расторгнуть помолвку и повенчать, — не выпуская из объятий разомлевшую Тую, владыка извлек из кармана красивый гребень, сделанный из золота с жемчугом, и заколол ей волосы. Как только гребень был закреплен в волосах русалки, из него быстро, едва уловимо, опустились золотистые лучики-ниточки, пробегая по волосам, плечам, рукам Туи, закручиваясь в замысловатые узоры и тут же, на глазах исчезая, — Вот так, — улыбнувшись, поправил еще раз гребень в прическе, и, подхватив на руки, пошел к реке Тиней, находу прощаясь со всеми, — Мы во дворец. Всем пока. Тимка, чтобы завтра к вечеру с Румией были дома. Веда тебя это тоже касается.

— Женишок, — окликнула его Веда, когда они с Туей уже пересекли границу заводи, — Можно на свадьбу во дворец я возьму с собой еще кого-нибудь?

— Можно, — получила она разрешение, — Зей, дай кольцо, — и уплыл.

Зей дал Веде кольцо, похожее на надетое ей Тинеем и уплыл вслед за владыкой с невестой.

А потом все полезли купаться, смеясь и подтрунивая над несостоявшейся владычицей морской. Правда, купались недолго. Быстро все замерзли и вылезли греться у костра чаем и танцами.

Эллариан

— Эллариан Корнир Дирей, граф Эрлейн, собственной персоной? — спросил его негромкий женский голос. Эл был возле домика, здороваясь с вороном и спрашивая где все, когда услышал вопрос. Оглянувшись, он увидел стоящую на веранде дома немолодую жилистую женщину с седыми заплетенными и заколотыми на затылке волосами, в обычном деревенском наряде, с платком, накинутым на плечи. Правильные черты лица, узкий рот, ровный носик, но вот цвет глаз Эл определить не смог. Женщина стояла в тени и, ему казалось, что они черные. Уж очень темный оттенок они имели, что делало пока невозможным определить цвет ее глаз.

— Да. Он самый. Госпожа Дусея Арангита Фёорта, я полагаю? — уточнил он, удивляясь, откуда деревенской знахарке известны его регалии. Не так проста бабушка, как хочет казаться.

— Ну, раз все друг другу представлены, заходите. Чай попьем и поговорим, — она повернулась и зашла в дом.

Постояв возле крыльца и озадачено посмотрев на Карыча, который, пожав плечами, только мотнул головой в сторону дома, типо 'Иди уж. Ждут же.' и ушел, Эл поднялся на веранду. На столе уже стоял чайник, две чашки с блюдцами и какие — то сладости.

— Проходи, не стесняйся, — выходя из домика со шкатулкой в руках проговорила Дусея, — Присаживайся. Разговор у меня к тебе есть, — и, поставив свою ношу на стол, повернулась и дождавшись когда он сядет в предложенное ему кресло, налила ему чай.

Приняв от женщины чашку, он вдохнул аромат чуть золотисто-зеленого напитка. Приятный, насыщено травяной, с нотками меда и цитруса. 'Странное сочетание', подумал Эл, отпивая предложенный ему напиток. 'Вкусный. И действительно с медом', отметил он, отпивая еще раз из чашки. При этом улыбаясь, так как мужчина вспомнил, как его вчера также поила Веда.

Вчерашний вечер с танцами и пением девушки, мужчине очень понравился, впрочем, как и любой вечер или день, проведенный с ней. После ошарашившей всех новости про владычицу морскую, заставившей внутри него все замереть и напрячься натянутой струной, а после ослабить тетиву и позволить себе расслабиться, как только пришло осознание, что ничего непоправимого не произошло, он даже получил удовольствие от веселого купания. А потом все разом пошли греться чаем.

На поляне за домом Дусеи был разведен костер. Как обычно разбросаны подушки на покрывале и стояли подносы, на которых были расставлены всякие вкусности и напитки. Эл принес девушкам пледы и уселся радом с Ведой, тайно надеясь, что девушка не будет против. Странно, но за время знакомства он ни разу не слышал от нее, чтоб она была категорически чего-то против. Спорила, да. Ерничала, да. Но это, скорее, вредничая или для 'порядку', как выразилась она сама однажды. Но чтобы быть против чего-то, не замечал. Странная она всё-таки, улыбаясь и смотря на девушку, думал он. Вера тут же, домашней кошкой, разлеглась возле Веды, положив голову ей на колени, с требованием спеть песню. Веда с тихой улыбкой сидела и смотрела на Веру. 'Как будто прощаясь', пришло вдруг осознание Элу. В сердце нехорошо что-то кольнуло. 'Нет. Сегодня ни о чем таком не думать', сказал себе мужчина. 'У нас еще пару дней. И я намерен ими насладиться'.

Пока он убегал от своих чувств, Веда, поглаживая по голове и волосам Веры рукой, включила какое-то устройство, из которого полилась мелодия и запела.

"Глажу деточку я. Моя деточка, нежная. Тихо песенку я пою. Глажу ласково милую.

И слова не расскажут, как я ласково глажу. Рук теплом тебя грею. Подрастай поскорее.

И слова не расскажут, как я ласково глажу. Рук теплом тебя грею. И люблю и жалею......." 4

Такие простые слова, но, сколько всего было в том, как пела девушка эту песню. Все тихо слушали пение. Казалось, каждый думал о своем. Каждый находился не здесь. Эл посмотрел на Веду. Она улыбалась. Ее рука поднималась и опускалась вниз, ласково гладя голову девушки, которая от удовольствия, закрыв глаза, чуть ли не мурлыкала. Прибор, что сам издавал звуки, проиграл часть мелодии, и тут запела Вера.

"Глажу мамочку нежно я. Моя мамочка нежная. Тихо песенку я пою. Глажу ласково милую.

И слова не расскажут, как я ласково глажу. Рук теплом тебя грею. И люблю и жалею.

И слова не расскажут, как я ласково глажу. Рук теплом тебя грею. И люблю и жалею......".

Мелодия закончила играть, возвращая всех из мира грез, а Вера также лежала с закрытыми глазами и ласково гладила свободную руку Веды.

— Продолжим? — с улыбкой спросила Веда. Возражающих не нашлось.

Были грустные, смешные, лирические песни. Были смешные истории. Были танцы. Веда учила его незнакомому танцу, который она назвала танго. Ни с кем другим он бы не стал танцевать такой откровенный танец. Но вот с Ведом. Он с радостью повторял все показываемые девушкой движения, раз за разом, удлиняя цепочку элементов танца и, радуясь, когда у них получился законченный танец. Он наслаждался ее обществом, ее прикосновениями в танце, голосом, когда она что-то ему поясняла. Он сам украдкой касался девушки, как будто невзначай, придерживая ее своими пальцами за локоть, спину или плечо. Наслаждался ее движениями, смотря на нее, когда она танцевала с Лео, Тимкой или Карычем.

Они танцевали вальс. Новые элементы, ранее незнакомые ему в этом танце. Повороты, скольжения, переходы и снова повороты. Заиграла незнакомая музыка, но Веда не остановилась, а заулыбавшись, продолжила кружиться с ним в вальсе. И запела.

"Dancing pairs Painted wings

Things I almost remember

And a song someone sings

Once upon a December...' ......" 5

— Красиво, — смотря на Веду, ни слова не понимая, а только наслаждаясь голосом и улыбкой девушки, прошептал Эл, как только отзвучал последний аккорд и на поляне на несколько секунд настала тишина.

— Да, мне тоже эта песенка нравиться, — с улыбкой призналась девушка, отступая на шаг и выскальзывая из объятий мужчины, — И мультик классный.

— Мультик? — спросил Эл, нехотя отпуская девушку и последовав за ней.

— О! Так ты еще не видел? Сегодня будет просмотр! — улыбаясь, заверила его девушка, — Посмотрим как раз этот мультик и еще что-нибудь, если время останется.

Вечер плавно перетек, как сказал Лео, в кинопросмотр. Никогда еще он не видел, чтоб каким-то механизмом можно было управлять и звуком, и картинкой. По крайне мере, такие он не видел. А ведь на службе короля он много чего повидал. За несколько минут на поляне растянули простынь и, закрепив ее между ветвей деревьев, вывели через какие-то механизмы, картинки. Движущиеся картинки. В цвете и со звуком. Без всякой магии! В этом он был уверен, так как его амулет, фиксирующий магические проявления, молчал. 'Надо бы потом спросить у Веды откуда у нее этот механизм'. О том, что она может не захотеть говорить у Эла даже мысли не возникло. 'Если так свободно демонстрирует эти механизмы всем, то значит великого секрета нет', рассудил он. Эл как маленький ребенок, с жадностью до всего нового, смотрел этот мультик, который демонстрировался им на белой простыне, называемый Ведой экран. А потом по просьбе остальных, Карыч включил, как он сказал, их с Ведой новый клип.

На экране, перед собравшимися, показался солнечный день в лесу. Тишь и благодать нарушил странный приближающийся тарахтящий звук. Эл даже обернулся, чтобы посмотреть, не почудилось ли ему, и возможно это кто-то здесь шумит. Но увидев, что все продолжают смотреть на экран, вернулся к просмотру. За шумом появилась музыка. Громкая. Шумная. Непривычная.

"Я жажду скорости и ветра, что дует мне в лицо.

И вновь лечу навстречу свету, сжимая мир в кольцо......" 6 — раздалось из динамиков, которые недалеко ото всех поставила Веда, предварительно пояснив, кто не знал, что это и для чего нужно. Таких оказалось немного, Эл, да русалки.

Музыка набирала обороты. А тем временем на экране показался Карыч, вороном слетевший с дерева и приземлившийся на землю, уже превратившийся в мужчину, одетого в странные обтягивающие черные брюки, черную рубашку без рукавов и с повязанным платком на голове. За вороном в кадре появилась... Веда? На девушке были странные сини брюки, обтягивающие ее фигуру как вторая кожа, странные ботинки на каблуках, такая же странная рубашка без рукавов, как у Карыча, только белая, с рисунком совы. Волосы были собраны в высокий хвост синей косынкой, концы которой развивались от колыхания воздуха. На голове у нее был странный черный предмет с двумя кругляшами. А в руках она держала кожаные перчатки.

Они стояли друг напротив друга, возле каких-то странных железных конструкций, с развернутыми как рога в разные стороны ручками, соединяющимися металлическими перекладинами с сидушками из красного, белого и синего материала, и двумя колесами. Стояли молча, не спуская глаз друг с друга. Карыч бросил свою перчатку под ноги девушке. Она улыбнулась. Медленно присев и подняв ее, Веда выпрямилась и подошла к своей конструкции. Она взяла лежащую на ней такую же, как у ворона, черную куртку и надела. А потом, резко развернувшись к конструкции и что-то там крутанув, что послышался опять этот странный тарахтящий звук, она уселась на нее. Колеса вдруг закрутились и обе конструкции, с всадниками на них, сорвались с места. Картинка изменилась, показывая, что эти два всадника на железных 'конях' несутся на бешенной скорости, проносясь мимо домов, построек, выезжая на проселочную дорогу и несясь дальше. Обгоняя, кружась зигзагами и посмеиваясь друг над другом, они прыгали через овраги, перелетали сломанные мосты над реками, спускались по склонам холмов. Взлетая, пару секунд паря, снова приземлялись на эту грешную землю, продолжая гонку. Сменялось время дня. День следовал за ночью. Лил дождь. А наездники неутомимо двигались вперед.

"...Что ждет меня потом? Ближе цель, все дальше дом,

И то, что было, навсегда осталось в нём.

Но как теперь мне жить — дорога даст ответ!

Я верю, что свобода там, где свет..." — меж тем доносилось из динамиков. Наездники, не справившись с управлением, оба упали со своих 'коней', сорвавшись в пропасть со скалы. Зрители затаили дыхание. Эл перевел взгляд на Веду убедиться, что вот она, живая и здоровая сидит тут. И только после этого осознал, что затаил дыхание. Незаметно выдохнув, он перевел взгляд на экран. А там уже Веда с Карычем в белоснежных балахонах стояли на облаках. У них за спиной слегка покачивались крылья, а над головами святились голубоватые обручи. Нимбы? Рядом с ними стояло крылатое небесное создание с длинными до пола золотистыми волосами, в таких же белоснежных одеяниях и зачитывала что-то в свитке, который оно держало в своих руках. Внизу появилась надпись 'Небесный суд'. 'Видно обвиняемые слушают о своих прегрешениях', усмехнулся Эл. 'Обвиняемые' переглянулись, но покаянно молчали, стояли и слушали. Тем временем, одна из этих самых обвиняемых, быстро осмотревшись по сторонам, стала потихоньку отступать назад за спину своего обвинителя и стягивать балахон. Карыч опомнился позже и проделал тот же маневр. Пока он замешкался, девушка уже опять 'оседлала железного коня' и понеслась по облакам, набирая скорость. Ворон обратившись, рванул за ней. Веда рассмеялась. И так они опять играли в догонялки, петляя и попеременно обгоняя друг друга. Тем временем она приблизилась к обрыву, который упирался в огромный небесный водопад. Не раздумывая и не мешкая ни секунды, Веда сорвала рукой обруч над головой и, бросив его вперед себя в водопад, не сбавляя скорости, прыгнула в пропасть.

"...И пусть эта трасса трудна и темна,

Я знаю — ведет меня к свету она!..." — вспышка и на экране комната в обычном деревенском доме. Повитуха передает родившегося недавно малыша матери, а та прижимает новорожденного к груди. Картинка на экране увеличилась, приближая панораму и саму малышку. И все увидели, что она очень похода на Веду. Тем временем, музыка стихла, а ребенок всем подмигнул. Картинка погасла.

— Ну вы...! Это...! Ну вы...! — Вера никак не могла подобрать эпитет к увиденному. Эл и сам не смог бы, если попытался. Он просто смотрел на засмущавшуюся от похвалы девушку и гадал, что еще она скрывает в себе.

— Вера уже в курсе, что ты за ней. Она не против, — отвлек его от воспоминаний вчерашнего вечера негромкий голос Дусеи. Женщина, тем временем, отпив пару глотков из чашки, продолжила, — Своенравная девчонка. Все десять лет мне нервы пыталась мотать. — улыбнувшись своим воспоминаниям, Дусея указала взглядом на шкатулку и продолжила. — Вот тут в шкатулке все документы, грамоты и драгоценности. Уговор я выполнила. Девочку сберегла. Кто и что она, ей известно. Ее всему учили. Сопротивлялась она только, — усмехнулась женщина, — Скандалы, наша, принцессочка, закатывала. Вам и не снилось. Только вот недавно успокоилась. Чуть меньше года назад. Спасибо Веде. Если б... не важно. Главное, она может утихомирить бесовку. Только ее и слушается, — как-то погрузившись в себя, перечисляла все это Дусея. Замолчав, она отпила из чашки чай. Эл посмотрел на женщину. К чему это предисловие? — Хорошая Ведушка девочка, — тем временем продолжила Дусея, — только еще не определившаяся. На распутье стоит. Сама для себя еще ничего не решила. Что решит, то и ... хотя, это тоже сейчас не важно. Это только ей решать, — поставив чашку на стол и посмотрев в глаза Элу, попросила, — У меня к тебе просьба будет. Сейчас они с Верой у Тинея. На свадьбу принцесса наша напросилась к Тимке. Как вернутся, Веде надо будет поехать в Пурей к моей сестре. Одну отпускать ее я не хочу. Она, конечно, поедет с Лео, но вчетвером веселее. Возьмете с собой до столицы еще компанию?

Эл сидел и не знал смеяться ему или плакать. Одна его часть ликовала, что Веда еще какое-то время будет с ним рядом, если он согласится. Другая, более рациональная часть, указывала, что для скорейшего привидения мыслей и чувств в порядок, причину беспокойства необходимо удалить и с глаз, и из сердца. И из своей жизни. И как человек мыслящий трезво, он уже собрался отказаться, как услышал свой голос.

— Хорошо. Я возьму еще двоих спутников. Пусть собираются. Через три дня выезжаем.

Глава 2. Пора в путь дорогу или чего Вам дома не сиделось

§ 2.1. "Эх, дороги, пыль да..."

Веда

— Ну и долго их ждать? Нас могли уже раз пять обокрасть и убить, а их все нет. — возмущалась Верунчик, ожидая вместе с Ведой, когда вернутся Лео с Элом на постоялый двор.

— Не преувеличивай. Их всего... часа полтора нет, — прикинув навскидку, вынесла свой вердикт Веда, попивая морс, принесенный для них подавальщиком, ну, или как тут у них величают скромных официантов?

На девушке сейчас был серый дорожный костюм. Брюки с курткой, под которую она надела синюю водолазку. На ногах были удобные черные кожаные ботинки. Но ей пришлось спрятать основную их часть под брюки, чтоб не вызывать лишних вопросов. На Вере же была надет юбочный дорожный костюм шоколадного цвета, который ей очень был к лицу. Жакет, надетый на рубашку кремового цвета с жабо, сидел на девушке как влитой, подчеркивающий ее фигуру. Но надевать что-либо другое девушка отказалась, ссылаясь на то, что она 'баронесса' и ездить в чем-то другом ей не положено по статусу. Логики Веда не видела, но согласилась. Ей видней, решила она. Сама Веда подбирала вещи поудобнее. Хотя ранее, у себя дома, иногда и пренебрегала этим правилом. Но сейчас, понимая, что их поход продлится не один день, решила всё-таки его придерживаться.

Сидели девушки в таверне, попивая морс и ожидали своих провожатых.

Вот уже второй день как они выехали из Бубликов и направляются в столицу. Вернувшись после свадьбы Тимки с Румией, которая на радостях надарила девушкам всяких колечек, бус, жемчужных нитей и еще кучу всего, и, освободившись от своей нежеланной помолвки, взамен Веда получила аналогичное кольцо, что и на нынешней невесте Тинея. Как ей пояснил владыка, это благодарность Великой УндРеи за спасения морского народа, ну и его в частности. Теперь она член семьи владыки и ей любой морской житель должен оказывать помощь, если понадобится. Правда, она так и не поняла, кем кому приходится. Но Тимка был рад и называл ее сестренкой.

После возвращения, Веду, перво-наперво, вызвала к себе баба Дуся и поставила в известность, что Вера уезжает через два дня. И она вместе с ними и Лео.

Эмоции от полученной вести были двоякие. С одной стороны она была рада, что поедет не одна. С Верой. С Лео. И даже близость Эла наполняла душу девушки радостью. С другой стороны она была расстроена, что так скоро придется попрощаться со всеми. Попрощаться навсегда. Она же возвращается домой. 'А что делать, если не получится?', задавала девушка себе вопрос, но тут же, старательно убеждала себя, 'Получится! Я возвращаюсь домой. К мужу, к семье. И точка. Да, ей будет не хватать их всех, кого она оставляет в этом мире. Но здесь она чужая... наверное. А там ее дом!' — И хоть старалась говорить себе это убежденно, эту убежденность совсем не чувствовала. Так и не найдя никакого согласия с собой, она решила начать собираться и пока ни о чем не думать. Собралась она быстро, так как в подаренную ей бабой Дусей безразмерную сумку поместилась и вся ее одежда с обувью, и отвары с мазями, на взятии которых настояла Марыська, 'мыльно-рыльные' принадлежности, как обозвала она сама щетки, расчески, заколки, ленты, и мыльные крема. Вера бросила в ее вещи пару шиньонов и темный парик. На вопрос Веды 'зачем?', девушка пожала плечами, мол, пусть будет. От всяких белил и румян девушка категорически отказалась. У нее еще были, оказавшиеся в ее сумочки здесь вместе с ней, тени, помада и корректор. И хоть постоянно ими не пользовалась, но берегла их. Также Веда сложила в сумку планшет с диктофоном, наушниками и ноутом, несколько кристаллов-проявителей, через которые она могла транслировать картинки и видео с ноута или, с помощью которых могла создать фантом. Запас микрофонов, динамиков с мини-наушниками, а также подарки, сделанные Веде ее друзьями.

Полдня Веда слушала восторженные причитания Верунчика, по поводу того, что они едут вместе. Оставшиеся полдня, о том, что надеть, что с собой взять и, без чего никак нельзя обойтись. Как и предполагала Веда, Вера собрала шесть сумок доверху набитых всякими тряпками и ненужной в дороге ерундой. На вопрос, как Вера без всего этого обходилась десять лет у бабы Дуси, так как Веда особо не замечала, что девушка меняет наряды по пять раз на дню, та, продолжая собирать вещи, отвечала, что это тут, а во дворце этикет, правила, порядок и вообще, без платьев она никуда не поедет. Сошлись на трех сумках, которые Веде пришлось помогать собирать. В процессе сборов Вера рассказала подруге кто она и почему десять лет жила тут.

Из рассказа выходило, а приезд Эла подтверждал рассказ, что Вера никто иная, как принцесса Вероника Дэкрай Анжел Фэран Элгейская. Единственная дочь Лиона Тимрей Фэран Гэлейн короля Элгейского государства Сантимского. Если упросить и сжать повествование Веры, то десять лет назад, как обычно во дворцах королей, был очередной заговор и папа король, потеряв маму королеву, решил под шумок, спрятать малолетнее дитя подальше от преступных элементов в безопасное место. Этим безопасным местом оказалась деревня Бублики, дом бабы Дуси. Почему так, девушка не знала. Все десять лет Вера считала нахождение тут наказанием. Ее мучили, то есть, учили этикету, политике, придворным штучкам. Всё это она возненавидела. Но так как была, и остается, единственной дочерью короля и будущей правительницей, отдавать власть и разрешать править только мужу она не собиралась, Вера заставляла себя всем этим заниматься. Ну, и параллельно мучила своих мучителей. Ну и всех остальных заодно. Почти год назад в деревне появилась Веда и жизнь бедной Веры понемногу стала налаживаться. У нее появилась настоящая подруга и от нее отстали мучители.

Собираясь, разрабатывали легенду. По их легенде, им придется всю дорогу в столицу изображать двух подруг. Дочь барона и его воспитанницу. Веру решили оставить Верой, то есть Верейной, присвоив ей титул баронессы Габсбургской. Возмущенную девушку тем фактом, что о таком бароне никто не слышал, Веда успокоила тем, что там, откуда она, дочь этого самого Габсбургского, была целой королевой Франции. Это примирило Веру с неизвестностью барона и она, почти безропотно, согласилась. Что такое Франция, слава богам, Вера допытываться не стала. Веда тоже решила остаться Ведой, но взяла себе вторую часть фамилии французской королевы, став госпожой Ведариэттой Лотарингской. Ну, чуть-чуть приукрасила имя. Фамилия, знаете ли, обязывает. По легенде их сопровождали домой два кузена Верейны, один из которых по совместительству должен был быть женихом воспитанницы. Но посовещавшись, решили остановиться только на кузенах. Так как это им ничего существенно не давали. На постоялых дворах девушки планировали спать вместе. Что могло добавить проблем.

Ударом для Веды стало сообщение, что им придется ехать на лошадях. Эл привел трех лошадок, которые должны были облегчить их пути. Его Винар был готов к дороге и находился на конюшне постоялого двора, где жил Эл. А вот приведенных красавиц необходимо было еще подготовить. Вера выбрала себе лошадь насыщенного темно-каштанового оттенка шерсти. Лео предпочел бурую, тёмно-рыжую масть. Третья лошадка, видно предназначавшаяся ей, была вишневая. Красно-коричневый, почти красно-рыжий оттенок шерсти с вишневым отливом и примесью бурых ворсинок на ногах и черной гривой лошади, делали третью лошадь красавицей. Но Веда испытывала почти тихий ужас. Она в жизни сама никогда на них не ездила, а тут чуть ли не месяц на спине у животного. Мысленно, заранее попрощавшись со всеми своими мягкими и нежными местами, а также со спиной и ногами, так как представляла, что будет с ними от напряженной тряски, взмолилась, особо ни на что не надеясь.

— А может я вас тут подожду, а? Бабе Дусе ведь помощь нужна будет? Лео сам все разузнает и вернется. С Веруськой и Элом я тут попрощаюсь. А когда Вера станет королевной, то в гости будет приезжать, а? Ну пожааааалуйста, — сложив вместе две ладошки перед собой, умильно скорчила рожицу она.

— Вед, ты что, лошадей боишься? — удивилась Вера.

— Нет, не боюсь, — вздохнула девушка, — Я их опасаюсь, — и видя изумление на лицах друзей, продолжила каяться, — Я на лошади один раз ездила. И то, в далеком детстве. На шуточном турнире. И не одна. Меня посадили, прокатили по кругу, сняли. Я как представлю, что мне надо к ней подойти, взобраться на нее, мне уже плохо становиться. Я молчу уже о том, что на ней еще держаться надо как-то. Эх, бедные мои мягкие места, — печально закончила девушка. Веду успокоили и обещали не зверствовать. Ну, то есть, не все мягкие места стирать без остатка. Что-то оставлять на следующий день.

Вопрос на чем же тогда Веда все это время ездила, к ее облегчению, никто не задал. Может, посчитали, что только на каретах она разъезжает. А может, что только пешим и передвигается. Эл подвел к девушке ее вишневую лошадку с именем Брауни, предложив ей с ней пообщаться.

Вот везде Веда читала, что лошадь или сразу признает хозяина или начинает вредничать, заставляя его или отказаться от нее или добиться уважения какими-то другими способами. Брауни к Веде была индифферентна. Ну, вот, совсем. Она спокойно стояла, пока Веда, подойдя поближе, наглаживала её. Подношения в виде кусочка яблока она тоже не приняла. Просто проигнорировала. На разговоры не велась. Веда поняла, что нахваливать её бесполезно. 'Да, поездочка мне предстоит супер', думала она.

Но оказалось все не так уж плохо. Брауни действительно она была не интересна. Ей, как поняла потом девушка, ничего не было интересно. Она спокойно давала залезть на себя и спокойно топала по двору туда куда, как научил Веду Эл, девушка указывала.

Прощаться было тяжело. Веда не любила прощаться. Но уехать и не сказать добрые слова, ставшим такими родными ей людям и нелюдям, она просто не могла.

С деревенскими, которых она обучала грамоте и танцам, Веда попрощалась накануне вечером. Ее долго обнимали, детвора обступила и не отпускала. Да и взрослые всем своим видом показывали, что не хотят отпускать, но все-таки отпустили с миром, пообещав, что будут ее ждать. И она всегда будет желанным человеком у них в деревне. Что уезжает насовсем, она так им и не сказала. Девушки надарили ей бус и браслетиков, сделанных ими самими. А Веда сделала планшетом общую фотографию, голограмму которой Карыч с бабой Дусей помогли ей перенести на несколько листочков бумаги. И вот эти фотографии она и подарила своим 'ученикам' на память.

На утро, во дворе знахарки, когда уже были все собраны, состоялись проводы друзей. Уезжающие по очереди обнимались с остающимися со словами пожелания хорошей дороги или другими напутственными речами. Карыч, повесив уже знакомый Веде кристаллик на ее браслет, обнял девушку и, с минуту не выпускал ее из объятий. Он порывался что-то сказать, но каждый раз, набрав воздух в легкие, просто выдыхал его, так и не решившись. А потом, со словами 'Ну что, сестренка, увидимся еще как-нибудь!', грустно улыбнулся и, отпустив девушку, отступил от нее. Маруська шагнув к ней, вручила фляжку и расплакалась. Веда и сама чуть не плакала. Обняв девушку крепко-крепко, она шепнула 'Спасибо, Марусь! За все спасибо!', быстро отпустила и отошла, так как боялась расплакаться. Дарио, материализовался перед девушкой на пару минут. Также обняв девушку и шепнув 'Если понадоблюсь, позови!' и исчез. Баба Дуся всё время прощания Веды с друзьями стояла на веранде и просто смотрела на них. Спустившись и подойдя к Веде, она обняла ее и тихо проговорила 'Всему свое время, Странница. Хорошей дороги!'. Отпустив девушку из объятий, пошла обратно в дом. 'Странница?', удивилась обращению бабы Дуси. Но пояснив себе, что она отправляется 'странствовать по миру', хоть и с конечной целью, порталом в свой мир, Веда еще раз мысленно попрощавшись со всеми, отправилась к лошади.

ВВот так, собравшись и выехав поутру на северо-восток, куда уходила проселочная дорога, уже к обеду второго дня они подъехали к деревеньке под скромным названием 'Товарная'. Объяснялось все просто. Недалеко от деревни шел торговый тракт, и все проезжие купцы заезжали в деревню на постой. Наскоро перекусили в таверне на постоялом дворе, а заодно и дали девушкам передохнуть. Веда была рада любой остановке, так как поняла: лошади — это не ее. Взяв припасы с собой в дорогу, они собрались продолжить путь, как выяснилось, что что-то случилось с лошадью и ехать, пока, они никуда не могут. Эл с Лео ушли разбираться, а девушки уже часа полтора как скучали в таверне постоялого двора.

Сама таверна представляла собой два просторных светлых зала с двумя большими окнами в каждом. В комнатах стояло по десять деревянных столов, с придвинутыми к ним стульями. Между комнатами в середине стены от самого потолка шла большая, метра два в ширину, арка. В том зале, где сидели девушки, помимо столов, имелась лестница, поднимающаяся наверх в комнаты. Комнату они не брали, так как не планировали задерживаться тут. Но посматривая в окно и видя, что скоро стемнеет, Веда думала, что, скорее всего, придется тут заночевать.

Размышления девушки прервал громкий звон колокольчика, который висел у входа и звенел каждый раз, когда открывали дверь. В помещение вошел мужчина в темно-коричневых, скорее всего кожаных, подумала девушка, штанах, куртке и серой рубашке под ней. У мужчины были русые коротко-стриженные волосы. Правильные черты лица немного портил нос с горбинкой, показывающий, что был неоднократно переломан. Он был высок, широкоплеч, имел сильные руки, о чем свидетельствовали накаченные мышцы, выделяющиеся на руках даже под рубашкой. Обведя своими зелеными глазами таверну, он остановил взгляд на девушках и, слегка улыбнувшись, двинулся в их сторону. .

— Почему такие милые девушки скучают в одиночестве? — улыбнувшись, спросил мужчина. 'И почему во всех мирах есть такие субъекты, которые думают, что они неотразимы. Ага, неотразимы, ни в одном болоте', — похихикала мысленно девушка над незнакомцем.

— А что девушки уже и поскучать одни не могут? — безразлично ответила вопросом на вопрос Веда. Мужчина 'подзавис'.

Пока он непонимающе переводил взгляд то на Веру, то на Веду, девушки, встав, попрощались и удалились в сторону конюшни. Но там они не нашли своих провожатых и были вынуждены вернуться обратно. Пытавшийся познакомиться с ними мужчина сидел за их столиком и обедал. Увидев вернувшихся девушек, ухмыльнулся и приглашающим жестом позвал за столик. Веда отрицательно покачала головой на приглашение, затем слегка склонила голову, как бы говоря спасибо за приглашение, и, взяв Веру под руку, двинулась в конец зала, занимая другое место для ожидания. Прошло еще полчаса, а их мужчин так и не было.

— Может вам помощь нужна? — услышали они приятный баритон недавнего 'знакомца'. Повернувшись на голос, девушки увидели, что мужчина уже не собирается нагло навязывать им свое общество, а спокойно стоит в полу метре от их столика, предлагая помощь. Смотрел он на них спокойно и уверено. Но Веде показалось, что в его взгляде было еще что-то. Что, она пока не понимала.

— Нет, спасибо. Мы ждем кое-кого, — вежливо ответила Веда, и отвернулась к окну.

— Мне тут сказали, что вам лошадь нужна, — продолжил мужчина, — У моего знакомого здесь как раз есть пару свободных. Могу договориться.

— Этим вопросом как раз занимаются наши мужчины, — повернувшись к незнакомцу, решила отвадить его Вера, — Возможно, они как раз у вашего знакомого выбирают то, что нам нужно. Так что спасибо, но мы дождемся их и потом будем что-то решать, — и выжидательно посмотрела на мужчину.

— Как хотите, — как-то непонятно посмотрев на девушек, буркнул незнакомец и, наконец, удалился во второй зал.

— Что, Вир, девицы понравились? — услышала Веда смешок трактирщика, — Не про твою честь они.

— Да я уже понял, — как-то глухо отозвался Вир, — Просто она так на Нэйл похожа. Я как это осознал... я...

— Вир, глупости не делай. Это не Нэйл, — услышала Веда предостерегающий шепот трактирщика, — Ты меня понял?

— Да знаю я... знаю, что не она. Я специально с ними разговор завел. Не знают они меня. Но сердце так екнуло... Налей мне еще, а Буй, — продолжал тем временем изливать душу Вир трактирщику, под перелив и перезвон бокалов посетителей таверны, — Знаешь, Буй, что я подумал... — но что именно подумал странный мужчина, девушкам не суждено было узнать, так как раздался перезвон колокольчиков и в таверну шагнули Эл с Лео.

— Где вы были? — грозной фурией накинулась на мужчин Вера, — Мы были в конюшне, вас там не было. Нас могли... — завелась она.

— Вер, на пол тона тише и после ужина, — тихо попросила Веда. Как ни странно это подействовало. Вера, встав из-за стола, пошла во вторую комнату, заказывать обед для мужчин. Мужчины благодарно улыбнулись девушке, усаживаясь за стол. А Веда, тем временем, спокойно продолжила, — А вы, если не хотите получить двух истеричек, после того, как покушаете, все нам чистосердечно расскажите. Что, где и зачем. Всем все понятно? — мужчины, переглянувшись, синхронно кивнули, — Вот и отлично. А сейчас, приятного аппетита, — с улыбкой закончила девушка, когда перед мужчинами подавальщица поставила два глиняных горшочка с картошкой и мясом, несколько тарелок, с нарезанными на них овощами, хлебом, пирогами и два кувшина с морсом. Их дважды упрашивать не пришлось и, над столом, минут десять, стояла тишина. Даже Вера, вернувшаяся с женщиной, которая принесла еду для мужчин, тихо молчала, давая возможность поесть мужчинам.

После ужина мужчины, видно не желавшие приобретать фурий ни в каких количествах, рассказали девушкам, что все-таки придется здесь задержаться. Так как кузнеца в деревне сейчас нет. Появится он только завтра. А найти новую лошадь они так и не смогли. Ни одной свободной лошади в деревне не было. Собственно, поиск новой лошади в деревне и близлежащих поселках, и заставил их так надолго пропасть. Рассказ Веды о странном мужчине, по имени Вир, который предлагал им помощь с лошадьми, удивил мужчин. Но вызвавшийся поговорить с ним Лео так и не нашел его. Видно пообщавшись с трактирщиком, тот ушел. На расспросы, где можно его найти, трактирщик пожал плечами, пояснив, что Вир птица вольная, сегодня здесь, на постоялом дворе, завтра где-то еще. Так и не решив вопрос с лошадью, Эл снял для них две комнаты и повел заселяться.

Эллариан

Выехали уже после обеда, так как кузнец хоть и появился с утра, но был не совсем трезв. И пришлось Веде, с помощью своих настоев, приводить его в нормальное состояние, позволяющее 'починить' им лошадку.

Ехали уже полдня и, решив дать девушкам немного отдохнуть, свернули с дороги на полянку. Там неподалеку, оказалось, протекала речушка. Лео решив отдохнуть от 'сидячего положения', обернувшись, убежал в лес. Девушки спустились к речке 'освежиться', пообещав ему, что 'если что' они станут кричать громко и матерно. Эта обещала Веда, с улыбкой смотря на него и беря Веру за руку, обходя мужчину, который преградил им путь, заявив, что там может быть опасно. Также, пообещав, что будут на виду, т.к. сверху через листву деревьев, росших по склону, действительно можно было, при желании, рассмотреть и сам берег и речку, девушки стали спускаться к ней, смеясь и переговариваясь.

Периодически посматривая всё ли хорошо у девушек внизу, Эл еще раз проверил хорошо ли привязаны седельные сумки к лошадям, не ослабла ли подпруга, не съехало ли седло, как вдруг ему показалось, что за ним кто-то наблюдает. Продолжая свою проверку, он, как будто, невзначай, повернулся в сторону дороги, но никого там не заметил. Осмотрев периметр поляны, но также ничего подозрительного не увидев, решил, что ему показалось. Ответственность, которая лежала на нем за принцессу, не давала расслабиться. Еще и за безопасность Веды он считал себя ответственным, так как они с Лео ехали вместе с ними. И поэтому, не смотря на то, что вроде бы все спокойно и опасности пока нет, он решил не расслабляться и быть не чеку, стараясь не допускать всяких неожиданностей..

Девушки освежившись, поднялись к Элу на поляну и, дожидаясь Лео, предложили немного размяться или как-то по-другому отвлечься от дороги. В дороге Эл не разрешал девушкам сильно шуметь или петь в дороге, чтоб не привлекать к себе внимание. Запретил играть в догонялки, которые порывалась устроить Вера, убеждая Веду, что она отличная наездница и обгонит любого в три счета. Только свернувших шей ему не доставало для полного счастья. Веда предложила более безопасное время препровождения, пока они ехали. Они играли в 'города', 'слова', незнакомые, но показавшиеся ему интересными игры, которые предложила девушка, объяснив правила. Потом Веда расспрашивала спутников об устройстве городов, политической и военной обстановке в стране, моде и всему, что, как казалось Элу, приходило ей в голову. Создавалось впечатление, что она впервые выехала из своей деревне и ей все интересно. От ответов на прямые вопросы Веда мастерски уходила, сворачивая с тех тем, на которые она не хотела разговаривать. А Вера с Лео ее поддерживали. Время пролетало быстро, уставали, отвлекшись на игры и беседы, не так сильно. Пока от запланированного графика не отставали, так что Эл периодически разрешал останавливаться ненадолго и отдыхать от дороги.

Вот и сейчас девушки обсуждали возможность, пока они тут отдыхают и нет Лео, чем-нибудь занять себя. На что Вера сразу же заявила, что играть она не хочет, у нее болит голова от дороги, а вот пение подруги она послушает с удовольствием. Эл тоже ничего не имел против пения девушки. Тем более, что, как только она запела, он понял, что соскучился по пению Веды и их посиделкам возле костра.

Веда опять пела неизвестную ему песню о дороге, о дружбе, о выборе. Стало как-то грустно. Но видно почувствовав, что за чувства овладели ее слушателями, она запела такое же незнакомое, но уже веселое: " 'Эх, снег, снежок. Белая метелица! Говоришь, что любишь, только мне не вериться!'" 7, допевая последние строки песни, Веда с улыбкой подмигнула слушающему ее мужчине и рассмеялась. А потом, продолжая улыбаться, приложила палец ко рту, показывая ему и Вере, чтоб они не шумели, встала и потопала к дороге. Не доходя пары метров до того места, через которое они проехали на поляну, свернув с дороги, Веда резко прыгнула вправо с криком 'Ага! Попался!'. И тут же до них донеслось 'Ой'. Вскочив, Эл бросился в сторону, где скрылась из виду девушка, на ходу приказав Вере оставаться на месте. Подбежав к кустам, Эл не увидел никого. Пробежав пару метров вперед, по кругу и вернувшись обратно, он так и не нашел 'пропажу'. 'Что твориться?', недоумевал мужчина. 'Где она? Куда делась?', и словно отвечая на его вопросы, он с облегчением услышал немного грозный голос Веды.

— А ну иди сюда, Шерханчик, мой, линялый. Иди сюда, кому сказала. Лучше по-хорошему подойди, — увещевала она кого-то, — Я не посмотрю, что ты зверь грозный, но болезный, так тебя крапивой отхожу, баба Дуся позавидует, а с Лео впечатлениями еще делиться будешь. Иди сюда.

На поляну вышла Веда, выводя за собой огромного, чуть выше пояса девушки, белого с синими зигзагообразными разводами тигра. Шли они не спеша. Было видно, что зверь шагает через силу, да к тому же еще и хромает. Эл с Верой застыли в немом изумлении на месте.

— Знакомьтесь. Этот болезный в капкан попал, — тем временем начала девушка, дотягивая животное до места их стоянки, — Вот пришлось его вызволять оттуда. Сейчас будем его лечить. — и отпустив прилегшего зверя, пошла к своим сумкам, прикрепленным к седлу ее лошади. Достав из них нож, флягу и какие-то тряпицы, вернулась к зверю. Присев перед ним на корточки и разложив перед собой принесенное и вынутое из своей универсальной сумки, Веда продолжила, — Так, слушай меня внимательно, зверюга. Ты же меня понимаешь?! Вот то, что ты понимаешь, я знаю. Уж больно у тебя взгляд осмысленный. Пока буду звать тебя Шерханом. У нас, откуда я родом, так одного сильного вожака звали. Другое имя мне лень придумывать. Да оно тебе пока и не нужно. Так что будешь Шерханом, — говоря это, она осторожно толкала обеими руками тигра в бок, переворачивая и укладывая на спину, открывая его живот. Со своего места Эл увидел, что весь живот и задние лапы тигра были в крови. Намочив тряпицы водой из фляжки и начиная смывать кровь с тигра, Веда продолжила говорить со зверем, — Так вот, Шарханчик, я сейчас смою кровь и намажу раны мазью. Ты лежишь и не скалишься. И тем более не кусаешь меня. Лежишь и терпишь. Ты же мужик.... вроде, — более тихо добавила она. Зверь послушно лежал, позволяя врачевательнице делать то, что она делала, — Вот и молодец! — ттем временем закончив с промыванием ран, Веда похвалила его и преступила к нанесению мази, — Так, сеанс закончен, пациент лежит и ждет ужина. А вы, — вставая к застывшим и не сдвинувшимся с места все время лечения животного друзьям, обратилась Веда, — Что застыли? Мне помощь нужна. Посторожите, пока я за водой сбегаю?

— Я сам схожу за водой, — отмер Эл и, взяв котелок, протянутый ему Ведой, быстро принес воды.

Шок от действий девушки уже прошел. Он понимал, что по-другому эта девушка просто не может. А ведение разговора с животным, как с разумным существом, привели его к мысли, что и Веда тоже уже немного успокоилась и знает, что делает. Он уже давно сам заметил, да и Веда пару раз рассказывала, что если она нервничала, то начинала нести околесицу, тем самым успокаивая больше себя, чем своего оппонента. А уж если уговоры были результативны, слаженные действия не заставляли себя долго ждать. И всё же ему было не по себе. Осознание того факта, что зверь мог и не быть таким спокойным и на помощь девушки мог отреагировать агрессией, очень злило его. Злило и раздосадовало одновременно. Ведь случись такое, он не успел бы защитить ее до того, как напал тигр. Вернувшись, он увидел, что Веда уже раздавала Лео указания по благоустройству поляны, так как планировала устроить здесь обед, ведь пока она не может оставить своего пациента.

Лео относительно спокойно отнесся к пациенту Веды, заявив, что он точно также познакомился с ней. Кратко пересказав эпическую картину спасения Ведой будущего друга, оборотень отрезал часть своего охотничьего трофея, в виде мяса кролика, и вручил Веде для неожиданного гостя. Мужчины быстро пожарили оставшееся мясо на костре, предварительно намазав его специями и травками, которые дала им Веда. Девушки накипятили воду и сделали всем травяной отвар. Тигр полулежа, не спеша, поедал выделенное ему Лео и порезанное на кусочки Ведой мясо и, как будто, прислушиваясь к разговорам людей.

— Ты где была? — решил спросить Эл, когда уже все покушали и просто сидели отдыхая, — Я был в зарослях, куда ты убежала. Но там никого не было. И ...

— А я сошла с тропинки, — беспечно отозвалась девушка, — Там яма. Шерханчик пытался вылезти из нее, капканом расцарапал себе весь живот и еще больше поранил лапу. Вот я туда и спрыгнула, чтоб его освободить. Наверное, поэтому ты меня и не заметил. А потом я его сама оттуда выталкивала. Видишь, какой он обессиленный? Много крови потерял, — девушка нежно гладила лежащего возле нее и почти мурчащего от нежданной ласки тигра, — Правда он прелесть? — улыбаясь и продолжая наглаживать зверя, восхитилась Веда. Эл хмуро смотрел на девушку. 'Прелесть? Эта прелесть могла на раз тобой закусить и не заметила бы', молча накручивал себя мужчина. Девушка тем временем, не замечая его переживаний, вздохнув, продолжила, — Жаль тебя нельзя взять с собой. Всегда хотела иметь крупную собаку или большую кошку дома. Сначала мама не разрешала, потом... не судьба короче.

— Да уж. Жаль, — отмерла и усмехнулась Вера, все это время не проронившая не звука, — Что ты с этой зверюгой делать то дома будешь?

— А ничего! Вот если бы можно было бы, жил бы он в лесу. Приходил в гости. А я бы его чем-нибудь угощала. Играли бы. Шерстку ему начесывала. Она такая мягкая. Смотри какой он красавец, — продолжая гладить по этой самой мягкой шерстке тигра, нахваливала она своего Шерхана. Наклонившись, почесать спину зверя, почти касаясь его носа своей щекой, Веда провела рукой вдоль спины вниз, затем вернула руку обратно, почесывая тигра за ухом, и улыбаясь, спросила, — Ну что, Шерханчик, приходил бы ты ко мне в гости? — тигр вдруг лизнул ее в находящуюся близко щеку, а девушка рассмеялась, хватаясь ладошкой за мокрую щеку.

— Ладно. Пора закругляться, — подвел черту посиделок Эл, однако остался сидеть на месте, слегка улыбаясь, слушая смех и любуясь девушкой.

— Да. Пора, — согласилась Веда. Встав и принеся из седельной сумки еще какие-то баночки, она быстро соорудила повязки на раны тигра, прикрепив их на странные липкие квадратики. Ногу зверя девушка еще и палкой зафиксировала и обмотала тряпкой. Сидя на корточках, она тихо прощалась с тигром, наглаживая его шерсть, — Шерханчик, полежи еще немного. Через пару часиков тебе можно будет топать домой. А пока сил набирайся. Тут тебя не должны найти. Так что отдыхай. А мы поехали.

Зверь, приподняв голову, проследил за действиями девушки. Поднявшись на передние лапы, склонив свою голову в бок, слушал, и, как будто понимая, что ему говорит Веда. А потом лизнул Веду её руку.

— Ой! — удивленно воскликнула девушка. Тигр лег обратно и прикрыл глаза, — Правильно. Не вкусная я, — смеясь, заключила девушка, — Умничка ты моя! — похвалила она его еще раз и, встав, пошла к свой лошади.

Странно, но лошади не выказывали никакого беспокойства, находясь вблизи хищника. Эл помог Вере сесть на ее лошадь, Лео тем временем помог Веде. Забравшись на Винара, Эл еще раз обвел взглядом полянку и ему опять показалось, что всё-таки кто-то стоит в кустах, наблюдая за ними. Но присмотревшись, снова никого не увидел. Собравшись, они покинули гостеприимную полянку.

* * *

— Эл, по-моему, мы заблудились, — услышал он от Лео через несколько часов пути по широкой проселочной дороге. Согласно карте они уже час как должны были приехать в рыбацкий поселок Кулички. Но солнце уже почти село за горизонт, а поселка еще не было видно.

— По-моему, тоже, — нехотя признал мужчина. Он еще раз сверился с картой, не понимая, где они свернули не туда и предложил, — Дамы, вы не против, если мы сегодня будем ночевать на природе? — девушки переглянувшись, с радостью кивнули. 'Две авантюристки', усмехнувшись, подумал мужчина. — Тогда, Лео, пробегись по лесу, найду что-нибудь приемлемое для ночлега. Мы пока тут побудем.

Лео без возражений слез со своей лошади, отойдя в ближайшие заросли кустарника шувы, названный Ведой почему-то шиповником, только без колючек, которые здесь росли в неимоверном количестве вдоль всей дороги и, обернувшись в большого серебристо-черного волка, убежал в лес. Девушки спешились, не пренебрегая любой возможностью размяться и отдохнуть от езды. Эл слезать с Винара не торопился.

Лео появился минут через десять, сообщив, что нашел что просили. Это оказалась небольшая, приблизительно три на пять метров полянка, с трех сторон укрывшая путников зарослями хвойных деревьев, вперемежку с лиственными красно-желтыми и зелеными кустами. С четвертой имелась гора, нижний выступ которой напоминал разинутую пасть какого-то огромного животного и слегка нависавший над полянкой. В ней обнаружился небольшой, сухой и, главное, чистый грот, в котором было решено уложить на ночь девушек. А недалеко от грота развести костер. Пока мужчины распаковывались и разжигали костер, Веда с Верой, обследовав полянку, обнаружили за горой небольшой склон и вырубленные в нем ступеньки. Ступеньки спустили девушек прямиком к ручью, в котором текла прохладная, и, самое важное, чистая вода. Ручей вытекал прямо из земли, образовывая небольшую заводь, кем-то заботливо огороженную камнями, из которой вода уже переливалась и, спускаясь ниже по склону, бежала в путешествие дальше. Умывшись и вдоволь напившись, девушки вернулись обратно к гроту.

Они с Лео постарались на славу. Лошади были уже расседланы и недалеко от грота привязаны на ночлег. Костер уже пылал, освещая различными бликами предметы и людей, находящиеся в его близи. В гроте уже были разложены два лежака из веток лапника и одеял.

Девушки, послав мужчин за водой, предварительно поделившиеся новостью о ручье, занялись ужином. Веда быстро разогрела ту еду, которую они прихватили с собой из таверны утром, и сделала травяной чай. Так как сахара не было, пришлось довольствоваться медом, который Веде, тайком от нее, 'Когда только смогла?', — дивилась девушка, положила Маруська.

Распределив дежурство, Лео дежурил первый, Эл отдал команду отбой. Девушки, поворчав для приличия, улеглись спать. Сам же Эл, лежа возле входа в грот, смотрел на звездное небо и думал о прошедших днях. В голове строились планы дальнейшего их путешествия. Где можно остановиться в тех городках, через которые они будут проезжать, где можно задержаться. Что там интересного можно посмотреть. Что показать девушкам. А еще, куда в столице он хотел бы отвести Веду и, что там ей показать. Повернув голову в сторону, где спали девушки, он улыбнулся. Сегодня был суматошный день, с переживаниями и 'приключениями', как прокомментировала за ужином произошедшее сегодня Веда. Поэтому сейчас он позволил себе эту маленькую радость, помечтать о такой уже ставшей ему родной девушке, не одергивая себя, как делал всякий раз когда, смотрел на Веду, его мысли уходили не туда. И с этими приятными мыслями он заснул.

§ 2.2. "Сны на яву или так вам и надо"

Веда

Что-то щекотало лицо. Хотелось поднять руку и убрать это нечто, что мешает так сладко спать. И, сделав почти подвиг Геракла, все-таки подняв руку, Веда натолкнулась на что-то, а вернее кого-то, пушистого. 'Шерханчик', всплыло в мозгу девушки знакомое ощущение от поглаживания мягкой шерсти зверя. Улыбнувшись и открыв один глаз, она убедилась в правильности своей догадки.

— Шерханчик, лапушка моя, тигристая, — продолжая почесывать за ушком, не отпуская поднятую руку, поприветствовала девушка утреннего своего 'знакомца', — Ты как здесь оказался? — но тигр хранил молчание и не спешил делиться подробностями своего путешествия к ним. Сев на своей походной постели, Веда осмотрелась. Справа от себя она обнаружила безмятежно посапывающую Веру. А слева, в проходе в грот виднелся кусочек темного ночного неба. С места, на котором сидела Веда, на небе она увидела одну яркую звезду. Мигнув девушке пару раз своим 'глазом' звезда погасла. 'К счастью!', решила для себя она и повернулась обратно к зверю. Веда решила его уложить с собой, как большого котенка, но обратила внимание, что зверь стоял на всех четырех лапах и выжидательно смотрел на нее, — Так как ты тут оказался? — задала она опять ему вопрос. Ответ, естественно, не последовал. Присмотревшись к лапам и животу тигра внимательней, девушка не увидела ни следов крови, ни ран, которые еще утром там присутствовали. Ни своих компрессов, которые она утром накладывала ему, ни повязок. И если отсутствие повязок и пластыря она могла себе объяснить подвижностью зверя в лесных условиях. Ну, прошел через кустики, задел повязку, она упала. То, вот как объяснить отсутствие ран вообще, как таковых, пока не могла придумать, — Слушай, а ты уже выздоровел? Так? ... — осмотрев еще раз место своего утреннего лечения, Веда стала рассуждать вслух, — Зажить так быстро раны не могли. Значит... — она, еще раз окинула его взглядом, а потом улыбнулась, — Значит, ты мне снишься! — нашла она объяснение для себя этому феномену исцеления, — Ложись, давай со мной. Вместе теплей, — похлопав рядом с собой, предложила она. Но зверь даже не думал принимать предложение девушки. Вместо этого он, лизнув ее в щеку и слегка прикусив ткань на рукаве куртки, в которой спала Веда, боясь замерзнуть с утра, потянул за собой, — Хм, — тихо фыркнула девушка, вытирая свою щеку, — Ты хочешь, чтобы я пошла с тобой? — удивилась она. Тигр, прекратив тянуть, отпустил ткань куртки и выжидательно посмотрел на нее. — Ну, хорошо. Пойдем, — согласилась Веда, вставая и закутываясь в одеяло, — Только тихо. А то Верунчика разбудим. Сон, не сон, а будить никого не будем.

Выйдя из грота, прямо у входа, Веда обнаружила прикрытого по пояс одеялом, спящего Эла. Девушка присела и погладила его по голове. 'Бедненький, умаялся за день', пожалела она друга. Улыбнувшись и укрыв его одеялом полностью, Веда осмотрелась. Неподалеку, возле костра, обернувшись в оборотня и положив голову на лапы, лежал и смотрел на костер, Лео

— Лео, — тихо позвала девушка. Оборотень шевельнул ушами, но не повернулся, — Соня, — улыбнулась девушка, решив не будить друга. 'Пусть во сне все спят', решила она и обернувшись к тигру с улыбкой предложила, — Ну что, мой юный Сусанин, веди меня, — Повернувшись, тигр повел ее.

Они свернули направо от скалы и, пройдя сквозь кусты шувы, двинулись по едва приметной тропинке вперед. На удивление света луны и звезд хватало Веде чтобы видеть ночью. Девушка давно не гуляла по ночному лесу. То некогда, то страшно одной. Но сейчас она была не одна. Страха не было. И Веда наслаждалась прогулкой. Она смотрела на небо, сквозь листву росших тут деревьев. Наблюдала, как сидя на ветках что-то жуют какие-то неопознанные ею зверьки. 'Странная у них тут лесная живность', думала она осматриваясь. Особо не приглядывалась, так как все равно не знала местного названия фауны. Она просто наблюдала за ночной жизнью обитателей леса. Радовалась ночной прогулке, сопровождающему ее Шерханчику и странному интересному сну.

Тигр шел слегка впереди, показывая дорогу, периодически поворачивая голову в ее сторону, как бы проверяя, идет ли девушка за ним или нет. Пару раз, не обнаружив идущей за ним Веду, тигр останавливался, дожидаясь ее. Пока ее 'проводник' позволял, Веда решила 'посмотреть' свой сон со всех 'концов' и, останавливалась рассмотреть, то необычный желто-синий цветок, росший прямо на ветке какого-то дерева, показавшегося в свете луны девушке сиреневым, то странное большое красное насекомое, похожее на смесь мокрицы с кузнечиком, опоясывающее в три обхвата своим телом не сильно большой ствол дерева, то еще какую диковинку. Как только, вдоволь насмотревшись, она подходила к тигру, зверь возобновлял движение. Минут через двадцать они вышли на берег реки.

Всё здесь было необычно. И сами растения, которые окружали странный берег. Их вид и цвет, подтверждал убежденность девушки, что это сон. И странная серебристая вода, бегущая в реке. И тишина, которая присутствовала тут. И Темное, без звезд, но такое яркое и красивое в своей темноте небо. 'Красота!' — заворожено прошептала она.

— Да, красиво, — услышала она незнакомый мужской голос. Но поворачиваться не стала, заворожено наблюдая за ночным пейзажем чудного места. 'Это же сон? А что в ее собственном сне ей могут сделать?', улыбнулась она своим мыслям. Так и простояв какое-то время, осматривая окрестности, Веда совсем забыла, что кто-то, находится рядом, — Насмотрелась? — вывел из созерцания ее этот же голос.

— Угу. Красиво здесь у вас, — проговорила она, поворачиваясь на голос, решив познакомиться с очередным персонажем своего сна. Перед ней никого не было. Повертев головой из стороны в сторону, девушка спросила, — Гооолооос? А ты где?

— Я? Тута, — услышала она откуда-то снизу справа. Опустив голову на звук, она опять никого не увидела, — Да правее смотри. Здесь я, под кустиком.

Веда повернулась правее и пригляделась. Действительно под кустиком шувы находился кто-то. К какому виду или расе принадлежало это существо, девушка сказать не смогла бы. Он был карликом. Вернее не так. Веде показалось, что перед ней карлик. Низенькое, сантиметров шестьдесят на вскидку, существо, стоящее на своих двоих, с серебристыми до плеч кудряшками на голове, с желтыми узкими глазками, чем-то похожими на лисьи, носиком картошкой, тонкими темно-зелеными, как листва дуба в тени в полдень, губами, едва различимыми на зеленой коже, и с миленькими, длинненькими, заостренными ушками, заканчивающимися пушистыми серебристо-желтыми кисточками. Сказать, что они похожи на уши эльфа она не могла, так как еще не видела сих созданий. Но ушки ей очень понравились. Все тело его покрывала шерсть. Зеленая шерсть. И так как он все еще находился под кустом, где свет луны не достигал его, определить кто это, девушка затруднилась. Она только видела, что его желтые глаза странно мерцают в темноте и мордочка забавно морщится, когда он задирает голову, чтоб посмотреть на девушку.

— Здрасти, — решила поздороваться девушка. Бабушка ее учила быть вежливой везде и всегда, пока это позволяют обстоятельства. Пусть даже и во сне, — Я Веда, — представилась она.

— Феофан, — отозвалось существо. Феофан, значит Богом явленный, — вспомнила значение этого имени на Земле девушка. Раньше она увлекалась всякими безобидными и интересными хобби. Одним из них было толкование имен. Улыбнувшись, девушка присела. Ей и самой так было удобнее, да и Феофану не нужно было больше задирать голову, чтобы с ней говорить.

— Простите, а вы кто? — и, чтобы не обидеть заданным вопросом это милое создание, ну и что оно ей сниться?, она решила с ним подружиться, поспешила пояснить, — Я тут у вас недавно, — имея в виду свой сон, — Тут так все красиво и необычно. И таких как вы, я ни разу не видела, ни во сне, ни на яву, улыбнулась девушка Феофану.

— Я Дух Долины Каритайра и Хранитель Источника, — гордо представил себя Дух.

— Ух ты! Вот это да! — восторженно воскликнула Веда, — А у меня тоже есть знакомый дух. Только он просто лесной дух. Дарио. Он может менять свою форму и быть таким каким хочет, — улыбнулась девушка, переводя дыхание, — А Долины Каритайра это где?

— Тут, — просто ответил Дух. Склонив влево голову, он с любопытством рассматривал девушку, — Интересно, а ты кто?

— Я? — удивилась девушка, — Человек. Девушка. Мечтательница. Друг, — грустно улыбнувшись, добавила, — И та, кто ищет путь домой.

— Откуда ты? — спросил Феофан. И Веда рассказала ему. Всё рассказала. И как появилась тут, и как жила у Дусеи, и как подружилась со ставшими ей родными людьми и нелюдями, и куда и зачем путь держит. 'А смысл скрывать? Все равно ее подсознание все про нее знает. Тем более во сне можно все. Даже решить свои проблемы', разрешила она себе. Во время разговора к ним, неслышно ступая, подошел тигр и лег рядом с девушкой. Она перебралась поближе к нему и, усевшись прямо на мягкий ковер травы, стала его поглаживать. Её Шерханчик урчал как кот, переворачиваясь, подставляя то один бочек для 'почесать', то ушко, то свою мордочку. Феофан за всем этим наблюдал с улыбкой, не перебивая девушку и не мешая ей наслаждаться игрой с тигром, — Делааа, — изрек он, когда она закончила свой рассказ и просто уже несколько минут сидела, поглаживая зверя, — Хороший ты человек, — усмехнувшись, вдруг похвалил ее Дух, — Друг, мечтательница и девушка. Добрая. Моему каритэ помогла, — и видя непонимания в глазах Веды, пояснил, — Ты его из ловушки вытащила. Не пожалела ни времени, ни сил, лечила. Едой поделилась. Вот и сейчас делишься душевным теплом. — с улыбкой закончил он.

— Да бросьте, Феофан. Всё мелочи, — смутилась девушка. Она так и не научилась принимать заслуженную похвалу. Ей становилось как-то неудобно. Хотелось все перевести в шутку, — Как такого красавца не полюбить и теплом душевным не поделиться, — заулыбалась уже она.

Ей нравился ее сон. Нравилось, вот так, сидеть в странной теплой компании, в этом красивом месте. Поглаживая тигренка, она вспомнила странное слово Духа и решилась уточнить.

— А каритэ, это кто?

— Это мой помощник, — указав на тигра, пояснил ее собеседник, — Он второй Хранитель Источника и Охранник Долины Каритайра.

— Ух ты! — восхитилась девушка, — Так ты тут местная 'шишка' оказывается!? — улыбаясь, продолжая наглаживать тигра, обратилась она к нему, — А ничего, что я так к тебе запросто? Без поклонов там, реверансов, подношений и даров разных? — веселилась она. Тигр, приоткрыл хитрющие глаза, посмотрел на Веду, затем на Духа, перевел взгляд опять на девушку, и ... улыбнулся. Нет, правда. Веда, аж, застыла с поднятой для очередного поглаживания рукой. Тигр ей улыбался. И улыбался как-то по-доброму. Она ошарашено посмотрела на Феофана, который также загадочно улыбался девушке, — Сговорились? — придя в себя и качая головой, заключила Веда. И продолжая гладить мягкий мех своего Шерханчика, она заявила, — Ладно, ладно. Хотя... Меня все устраивает. Сон же.

— Сон, значит... — повторил Дух, призадумавшись. Потом поднявшись с небольшого пенька, на который он присел в начале рассказа девушки, и продолжил, — Веда, приглашаю тебя в Долину Каритайра. Будь нашей гостьей, — с поклоном пригласил он ее. Тигр тоже поднялся и, встав рядом с Хранителем, припал на передние лапы, кланяясь девушке. Веда с улыбкой, удивленно посмотрела на своего Шерхана, потом на Хранителя. 'Вот дают', — вставая подумала она.

— Уговорили! — улыбаясь, начала она, — Я с огромной радостью побуду вашей гостьей, — и присела в корявом реверансе. Ну, как смогла. Выпрямившись, уточнила, — Что дальше?

— Тебя каритэ проведет. Идем, — махнул рукой с четырьмя маленькими пухленькими пальчиками Дух и скрылся в зарослях.

— Ну, идем, — пробормотала девушка, не представляя на что она согласилась и куда ее сейчас заведет ее подсознание.

Подойдя к тем кустам, в которых скрылся Хранитель Источника, и, раздвинув их, Веда увидела тропинку, по которой, пройдя сквозь кусты, пошла. Тигр двигался рядом всё также бесшумно. На этот раз они шагали по ночному лесу недолго. Через минуты две перед ними раскинулась живописная картина.

Больше всего это напомнило Веде ночной пейзаж каньона, где среди скал, гор и ущелий, протекала, кажущаяся в лунном свете серебристой, речка. Что странно, речка протекала быстро, но беззвучно. Ни шума, ни журчания воды слышно не было. Только легкий шум леса, под дуновения ветерка и шелест листвы.

— Всё-таки у вас здесь красиво, — не сдержалась она, шагая следом за своим охранником, — Всегда любила горы. А куда мы идем? — рассматривая окрестности, поинтересовалась девушка, не надеясь на ответ.

— Уже пришли, — услышала чуть насмешливое Веда. Повернувшись, она, кроме своего Шерханчика, опять никого не увидела.

— Ты это слышал? — спросила она его.

— Что? — уточнил тигр. На пару секунд девушка выпала из этой реальности, смотря округлившимися глазами на зверя. Нет, челюсть поднимать не пришлось. Она вспомнила, что это сон и тут все возможно, и успокоилась.

— А что сразу не сказал, что говорить можешь? — в шутку обиделась она. Тигр опять улыбнулся и в одно неуловимое мгновение оказался рядом с девушкой. Потерся об ее колени загривком и, сев на задние лапы и скорчил умильную рожицу, — Неее, на шрековского кота ты не тянешь, — улыбаясь постановила Веда, а сама уже почесывала его за ушком. Этот наглый... тигр разулыбался еще шире, заурчал довольным кошаком, пользуюсь неравнодушностью девушки к пушистым и хвостатым. Почесав его так пару минут, она уточнила, — Куда теперь?

— Вниз, — просто ответил ее любимец, — Там слева ступеньки. — продолжая нежиться в ласковых руках Веды, пояснил он.

— Как тебя хоть звать-то, а, мартовский котик? — придерживая своего провожатого, сделав шаг в указанном направлении, спросила она.

— Зови Шером или этим, твоим, Шерханом, — немного недовольно ответил тигр, так как был лишен ласковых рук, и ему пришлось последовать за девушкой.

Не спеша, в полном молчании, Веда с тигром спустились к подножию горы, на вершине которой они находились, выйдя из леса. Луна окрашивала все серебром. Веду абсолютно не напрягала тишина. Она с наслаждением, молча шла, придерживаясь за зверя, чтоб не упасть, так как совершенно не смотрела под ноги, а крутила головой по сторонам, рассматривая причудливые картины, открывающиеся им при спуске.

Спустившись, они оказались у той самой реки, которую Веда рассматривала сверху. Она начиналась высоко в горах, стекала по причудливым склонам скал, по всему каньону, образуя многоступенчатые водяные порожки, маленькие водопадики и небольшие заводи. Внизу же, река впадала в большое серебристо-голубое озеро, конца и края которого девушка, как не старалась, так и не увидела. На берегу озера, возле которого они стояли, росло огромное дерево, высотой с пятиэтажку, похожее на разлапистую иву, кроны которой, большая ее часть, были склонены к озеру. На расстоянии метров десяти от него, Веде казалось, что листва у дерева стеклянная или хрустальная. Только так девушка могла объяснить себе, что листва светится. И не просто светится, а мерцает, то вспыхивая ярко, то гася свои 'порывы'. И этого света было достаточно, чтобы освятить почти весь правый берег озера, на котором они стояли. Свет освещал также ближайшие возвышения, горы, склоны, растения и часть самого озера, позволяя их хорошо рассмотреть. Конечно, нельзя было исключать и магию. Но идея хрустальных листиков девушке понравилась, и она решила придерживаться ее. Ну, пока точно не узнает, что это за диковина. Буквально открыв рот, Веда созерцала это диво.

Любуясь сверкающим чудом, девушка ощутила толчок в..., пусть будет, мягкое место. Возмущено обернувшись, чтобы сказать тигру, что она думает по поводу его самоуправства, а что это он проявляет инициативу, она не сомневалась, Веда опять застыла, пораженная открывшейся картиной.

Перед ней, на небольшом возвышении, в метрах пяти, стояли двенадцать потрясающе красивых мужчин. Внешне они были разные, кто брюнет с утонченными чертами лица и синими очами, кто блондин с серым цветом глаз, кто кареглазый шатен, а кто рыжий зеленоглазка с квадратным подбородком и массивной мускулатурой. Но что-то неуловимо схожее объединяло их. Все двенадцать мужчин были высоки, имели спортивную фигуру. Они были обнажены по пояс, одеты только в белые легкие штаны. Обувь отсутствовала. На головах у каждого имелся обруч, сделанный из какого-то серебристого или медного металла, в виде замысловатых завитков. У двоих из них эти завитки на обручах образовывали в левой стороне головного убора узор, напомнивший девушке знак 'АллатРа' 8 . Этот же знак или символ в синем цвете имелся у всех мужчин с левой стороны на груди или на плече. В руках каждый что-то держал. С того расстояния, на котором они стояли от нее, Веда не могла разглядеть, что именно держит каждый.

'И во что я опять влипла?', спросила она сама себя, начиная чувствовать себя, как-то, неуютно под взглядом двенадцати пар глаз. 'Что этим ... 'Двенадцати месяцам' нужно?', продолжая молча, смотреть на молодых людей, мысленно вопрошала себя девушка.

Через пару минут гляделок друг на друга, от 'двенадцати месяцев' отделился парламентер и неспеша подошел к девушке.

— Приветствуют тебя, человеческая женщина в Долине Каритайра. Я Третий Хранитель Источника и Охранник Долины, — и слегка склонил голову, намекая на поклон.

— Веда, — выдавила из себя ошарашенная девушка, тоже качнув головой, изображая поклон. Попыталась улыбнуться. Получилась какая-то нервная гримаса. Решила, пока, дальше не пробовать, — А... они ... все... ? — никак не могла сформировать свой вопрос она.

— Да. Мы все Хранители Источника и Охранники Долины. Нас, как ты уже успела заметить, тринадцать, — услышала она знакомый, чуть насмешливый голос своего тигра.

— Шерханчик, милый, а что тут происходит? — решила уточнить девушка, поворачиваясь на голос и, замирая так же, как и несколько минут назад, при лицезрении двенадцати полуобнаженных красавцев. Перед ней стоял высокий, выше неё на полторы головы как минимум, с белоснежными длинными волосами, собранными в высокий хвост, который был подвязан синими лентами, идущими от его обруча в виде переплетенных линий на голове, мужчина. У него были синие, как разводы на шкуре тигра, глаза, прямой нос и чувственные губы. Разворот широких плеч, спортивная фигура и гордая осанка, все указывало, что она видит этого мужчину впервые в жизни. Но вот взгляд хитрющих синих глаз и его голос утверждали об обратном. Ее Шерхан, вот кто был перед ней. Так значит, да? — разглядывая его, думала Веда. — Хорошоооооо. Посмотрим, кто кого. — Я жду ответа. — с улыбкой поторопила она его, слегка сузив глаза. Улыбка как-то быстро увяла на губах этого 'пушистика'.

— Веда, что ты задумала? — насторожился ее 'тигр'.

— Ничего, миииилый. — делая медленно первый шаг на встречу мужчине, продолжая улыбаться, хотя улыбка уже была больше похожа на оскал, ответила она, — Так, сущие мелочи.

— Стой, где стоишь, — отступая от девушки предостерег мужчина, — Давай мы сейчас сходим к Источнику. Нас там Феофан ждет. И потом поговорим. — предложил этот ... этот ... обманщик, одним словом.

— Конечно, сходим, — продолжая наступать на Шера, заверила его девушка, — Сейчас я кое-кому настучу по кое-чему и сразу же пойдем.

— Веда, успокойся, — выставляя руки впереди себя, попросил тот, кому сегодня звезды предрекли не очень приятные ощущения от ее рук. Шер отступал он нее, обходя по кругу Третьего Хранителя Источника и Охранника Долины. Веда двигалась за ним. Сам же Третий Хранитель, впрочем как и оставшиеся одиннадцать, в немом изумлении стояли и смотрели за разворачивающимся спектаклем, — Давай поговорим? — предложил ей... обманщик.

— А я спокойна. Не видно? — продолжая приближаться к нему, шипя, заверила его Веда, — Мы поговорим. Мы так поговорим. Мало не покажется.

— Веда, я всё объясню. Честно. Давай ты пойдешь сейчас к Феофану. Он ждет, а потом ... — договорить он не успел, девушка, сделала обманный ход. Двигаясь за Шером, она почти обошла Третьего Хранителя и уже стояла за его спиной. Показывая, что рванула за Шером и, давая ему секунды повернуться для побега, по кругу естественно, по настоящему, Веда понимала, что он и не собирался от нее убегать, сама резко метнулась к нему на встречу с другой стороны. И поймала, крепко ухватив за руку своего 'тигра'. Не ожидавший такого маневра и несправедливости судьбы, Второй Хранитель растерялся, чем и воспользовалась обиженная девушка. Резко дернув его за руку, вынуждая наклониться, Веда схватила его за ухо, — Веда, отпусти, прошу... — взмолился мужчина, но девушка его уже не слушала.

— Значит каритэ, да? Неразумное животное мы, да? Тигр, да? Весело было вам? А что других развлечений не было, как над обычной девушкой издеваться? — она отпустила его ухо и, сложив руки на груди, потребовала, — Отведи меня обратно к гроту. Не хочу здесь больше задерживаться.

— Ты не можешь уйти сейчас, — Начал Шер, потирая ухо... — Ты приняла приглашение и ты гостья, пока...

— С гостями так не поступают! — выкрикнула девушка, опуская руки вдоль тела и полностью поворачиваясь к нему, — Я, что, кукла, чтоб со мной играть?

— Мы не играли... — попытался оправдаться Шер.

— Я вам все рассказала, а вы... Посмеяться захотели? Скучно вам? — распалялась девушка. Было обидно. Обида душила и не давала девушке остановиться и подумать. Ее чудесный сон превращается непонятно во что. И она просто хотела, если не проснуться, то хотя бы уйти отсюда, — Или ты меня сейчас вернешь обратно, или я такое здесь устрою, вам мало не покажется.

Мужчина, прищурив глаза, смерил ее холодным синим взглядом. Скрестив руки на груди, он разрешил.

— Давай! Устраивай! — а потом, нагло усмехнулся.

— Ладно, — тихо почти прошипела обиженная и злая девушка. — Сам попросил, — отвернувшись от мужчины, и не обращая на него больше никакого внимания, Веда обратилась к другому Хранителю, — Уважаемый Третий Хранитель Источника и Охранник Долины Каритайра, не будете ли вы столь любезны сообщить мне, чем занимаются Хранители Источника и Охранники Долины? Какова их главная задача?

— Долг каждого Хранителя Источника и Охранника Долины Каритайра охранять Долину и беречь Источник, — заучено и пафосно начал Третий Хранитель.

— Охранять и беречь от чего? — перебила его Веда.

— Охранять от зла, беречь Гармонию. Первой задачей любого Хранителя является достижение Единения со Всеобщим. Гармоничный союз с Природой и Долиной. Очищение и ... — но и тут Веда не дала договорить несомненно познавательную, но сейчас, не очень ей интересную речь Третьему Хранителю.

— Что есть Единение, Гармония и Очищение? — быстро спросила девушка.

— Единения есть Всё Сущее, — немного недовольно, что его перебили, начал ее лектор, — Гармония, есть Блаженство Всесущей Тишины, Умиротворение и Равновесие всех начал, дающих Жизнь. Очищение есть акт избавления от скверны, грязи, шума внешнего для обретение Пустоты и Наполненности внутренней, — при перечислении всего того, от чего каждому Хранителю и Охраннику нужно очиститься, ее рассказчик, слегка скривился и это натолкнуло Веду на одну идейку.

— Как вы боритесь со злом? — решила уточнить на всякий случай девушка. А вдруг мечом и огнем? Рисковать своей головой она никак не собиралась.

— У нас есть карита. Она очищает любое зло, — с этими словами он продемонстрировал то, что держал все это время в руке. 'Кубок?', удивилась Веда. 'А Дух 'каритой' называл этого обманщика. Всё смешалось в доме Облонских... Эх. Ладно, пора начинать спектакль', — решила девушка и нажала на третью кнопку в верхнем ряду на своем многофункциональном браслете.

* * *

— Веда, пожалуйста, прекрати всё это... Я прошу тебя!... Веда, прости... прошу... Хочешь, я выполню любое твое желание, только ... только, останови ...

Вот уже на протяжении минут двадцати Веда, спокойненько сидела с планшетом в руках на мягкой травке возле озера и лицезрела устроенный ею спектакль, для отдельно взятого каритэ, в стиле хард-рок. И параллельно слушала сначала угрозы, потом просьбы, а затем и мольбы о прекращении всего этого от её Шерханчика. На последних минутах мольбы стали переплетаться с обещаниями. Ей предлагали устроить все, что она захочет или выполнить все, что только она пожелает. Веда задумалась, что же она хочет? Но так как пока не решила, то не собиралась отключать свои чудные 'штучки', на которые, как оказалось, не действует ни магия, никакая карита, ничего. Механизм строго выполнял те функции, которые в него были вложены, без каких — либо ограничений. Ну, кроме, пожалуй, необходимости заряда батареек.

Тридцать минут назад, при включении своих колонок и запуска фантомов 'ужастиков' из ее мира и громкой музыки, сработал кристалл, который установил ей в браслет Карыч. И видно магия Карыча совместно с магией Дусеи и технологией мира Веды дала неожиданный результат. Образовалось сильное двойное энергетическо — силовое поле. Одно вокруг девушки, которое никого к ней не подпускало. И второе поле в радиусе ста метров от первого. То есть, вокруг поляны и не выпускало этих, горе Хранителей, с берега озера.

Сначала Хранители напряженно взирали на появившихся из неоткуда крупных псов и другую 'монструозную' живность с горящими красными, желтыми или черными глазами, фосфоресцирующей кожей и огромными клыками. Хищники и чужие, параллельно с орками, троллями, гоблинами и ограми, големами с аббасами, бесами, асурами, юань-ти 9 с баншими, гарпиями, горгонами, баргестами 10, иллитирами 11 , акромантурами 12 , гидрами, химерами, мантикорами и тенями окружили это милое местечко полукругом. То есть, по границе созданного энергетическо — силового поля. Одни слегка раскачивались, шевеля щупальцами, хвостами или другими своими конечностями. Другие двигались из стороны в сторону, как будто присматривая себе жертву. Третьи парили в воздухе, еще больше наводя ужас на 'зрителей'. Всё это явление сопровождалось музыкой в стиле ню-метал, хэви-метал, хард-рок, которая только нарастала.

'А хорошо получилось!', похвалила себя девушка. Она запустила всех фантомов разом, благо приготовила их для местного Halloween в Бубликах. Хоть и не сложилось там. Но кто сказал, что нельзя ими воспользоваться сейчас? Всё равно же они были 'готовы' и могли даже быть, по ее хотению, телесными, вполне осязаемыми, почти реальными. Могли двигаться по заданной траектории, рычать, скалиться. Наводить ужас, короче. Но Веда также понимала, что Хранители воины. А воинов фантомами, какими бы страшными они не были, не пронять. Пройдет пару тройку минут и они, оправившись от увиденного, ринуться в бой на защиту Долины. Нужно было срочно придумывать что-то еще.

В след за монстрами Веда запустила записанные звуки зверей. Рык, рев львов, медведей, крики обезьян, шипение змей и бой барабанов. Всё слилось в чудовищной какофонии. Каритэ дезориентировано оглядывались по сторонам, пока не предпринимая ничего.

Шер, уже опустив руки вдоль своего тела, так же, как и все, растерянно оглядывался на творимое Ведой. Потом, решив что-то для себя, достал свой кубок и, кинувшись к озеру, зачерпнул из него воды. Над кубком Шер распростер руку и что-то зашептал. Вода в кубке засветилась серебром и, повинуясь указанию каритэ, стала подниматься из кубка в форме толстого водяного жгута. Жгут, вылетев из кубка, вырос до размеров огромной широкой простыни и накрыл ближайшего монстра. Но ничего не произошло. Баскервильский 'песик' не исчез, не уничтожился, не растворился под водяным напором 'дружеских объятий'. Водяная 'простыня' прошла сквозь 'нежданного гостя', исчезая, не причиняя ему никакого вреда. Кинувшаяся к озеру парочка каритэ, вдохновленная идеей собрата, ошарашено застыли, не понимая, почему их оружие не действует на 'пришлое зло'. Что это 'зло', судя по их хмурым и решительным лицам, они не сомневались. Переглядываясь и, как решила девушка, так общаясь, они видно пришли к консенсусу, и уже несколько каритэ, приблизившись к озеру, зачерпнули воду из него. Дальше повторилось все тоже самое, только в шестерном размере. Шесть водных 'простыней' спеленали Веденого монстрика, но также не добились никакого видимого результата.

Веда уже успокоилась. Злость прошла и ей только хотелось немного проучить своего нового знакомого, чтоб в будущем не повадно было смеяться над ничего не знающими людьми. Усевшись на траву и, облокотившись на дерево, к которому девушка приблизилась во время водных экспериментов Шера, она тихонька развлекалась. Девушка 'похимичила в настройках' и песик 'улыбнувшись' во все свои сто пятьдесят два зуба, повернулся к привлекающим его внимание охранникам. Она заставила его вилять хвостом, выражая 'радость общения' с каритэ, то припадая к земле, то вскакивая и прыгая в их стороны. Каритэ быстро отступали при очередном 'наскоке', но больше ничего не предпринимали. В движение 'пришли' и парочка черных, клыкасто-хвостатых лесных жителей из 'Аватара'. В руках охранников в лунном свете сверкнули клинки. Оружием Веда особо не увлекалась. Так, знала название пару видов и все. Но, ей показалось, что, возможно, в руках каритэ ксифосы 13 . Более точно сказать не могла.

— Веда, прекрати это все немедленно, — потребовал Шер, не отводя своего синего взгляда от черных 'красавиц'. На что Веда заставила оскалиться и пригнуться, как для прыжка, чужого, стоящего недалеко от нее, — Веда! — предостерег в очередной раз Хранитель, выдвигаясь вперед и вставая шеренгой к собратьям, — Прекрати, а то пожалеешь!

— Угрозы? — улыбаясь, уточнила она, — Это мы уже проходили, — даже не отрывая взгляда от планшета, промурлыкала она. Веда усиленно искала, чем еще можно 'поразить' каритэ.

Двое Хранителей, из стоявших на склоне, в одно мгновение оказались недалеко, в полутора метрах от девушки, но приблизиться ближе не смогли. Прошептав что-то возле нее, что конкретно, девушка не расслышала во всем этом шуме, и, вызвав тем самым голубое и желтое свечение в руках, они приложили их к созданному Ведой вокруг нее полю, но ничего не произошло. Непонимающе переглянувшись, мужчины удвоили свои усилия, уже громче проговаривая, как поняла девушка, слова заклинания. Но опять ничего не случилось. Параллельно с этими каритэ, еще двое попытались покинуть местное собрание, но их также не выпускало Ведено поле. Остальные, стоящие на склоне, двигаться не спешили всё также настороженно наблюдая за 'гостями'. Образовалось две группы хранителей по обе стороны от девушки.

— Веда, брось, давай поговорим, — попробовал еще раз все прекратить Шер. Он явно не знал, что это за создания и почему магия на них не действует. То, что они материальны видно было и по тени, и по следам ног, копыт и когтей, оставляемых этими неизвестными монстрами. Что девушка не маг, не колдунья, не ведьма, что она не обладает какими-то ни было силами, он знал. Чувствовал. Да и она сама им с Духом все рассказала. Но почему эти создания слушаются ее. Вернее, она ими управляла.

'Поговорить, конечно, можно', думала девушка. Но она еще их полностью не дезориентировала. Не останавливаться же на полпути. Так что она продолжила.

Улыбнувшись, Веда под звуки музыки, в стиле pole dance или strip dance, полившиеся из колонок, выпустила полуобнаженных гурий. Среди гурий преимущественно были мулатки, китаянки, африканки, с ярко выраженным цветом кожи и разноцветной палитрой волос. Огненно-рыжие, жгуче-черные, шоколадные, вишневые, платиновые, сиренево-волосые красавицы предстали перед всеми собравшимися. Их она готовила для 'похулиганить' на их вечерних посиделках у костра, но сюда они пришлись как нельзя кстати.

Под ритмичный 'пульс' мелодии, извиваясь и двигаясь к хранителям, на поляне вытанцовывали шесть девушек. Одеты они были по-разному. Кто босиком, в разноцветных полупрозрачных юбочках, с разрезами по бокам или шортиках, в ботфортах и в топиках с глубоким декольте. С многочисленными украшениями на руках, шеи и ушах. Кто в кожаных или латексных, сильно обтягивающих их фигуры, комбинезонах с корсетами, всевозможными ажурными ошейниками и другой атрибутике. Эти девушки были в туфлях на высоких платформах. На некоторых по всему, едва прикрытому телу, были видны разноцветные татуировки, в виде драконов, фей, птиц, бабочек, ящериц, символов, глаз или черепов. Яркий 'боевой раскрас' вкупе с такими же незабываемыми костюмами, создавали непередаваемое ощущение у наблюдавших эту картину.

Вырезы на юбках и комбинезонах оголяли стройные ножки танцовщиц, а их пластичные движения заставляли мужчин, не отрывая взгляда, заворожено смотреть на весь этот 'мулен руж', со смесью страха и зарождающимся желанием. Эти самые охранники, итак не отличавшиеся пониманием происходящего, ошарашено и растеряно стали отступать от полуобнаженных девиц, сбиваясь в кучку.

Тихонько хихикать Веда начала, когда, один из охранников отпрыгнул уже не от монстра, а от 'красавицы', пятясь от нее, как от самого большого кошмара в своей жизни. Встав плечом к плечу эти горе хранители, попытались проделась тот же трюк, что и их собратья с 'песиком'. И, как результат, никакого результата. Танцовщицы как танцевали, кружась и изгибаясь, периодически подступая к каритэ, поворачиваясь к ним, то одним своим 'достоинством', то демонстрируя другое, так и продолжили заниматься тем же, как будто на них не покушались эти 'защитники добра' и 'борцы со злом'.

— Веда, я прошу. Прекрати, — уже не так угрожающе попытался в очередной раз Шер, закончить этот спектакль.

'А вот индейский домик вам, а не хепиэнд', подумала веселящаяся девушка, 'Еще немного. Дождемся извинений и можно закругляться.'

— Веда, — не то простонал, не то прохрипел Шер, — Нам нельзя... прошу, останови их.

— Нельзя что? — улыбнулась она.

— Веда. Я обещаю все рассказать, только изгони их.

— Я не услышала главного, — продолжала сидеть, облокотившись на ствол дерева и наблюдать разворачивающийся 'абсурд', девушка. Двенадцать мужчин не могут справиться с шестью девушками. Она не в счет. Но так реагировать на девушек?! Даже она не ожидала, что они испугаются их, вместо монстров.

— Извини, был не прав, — сухо сказал Хранитель.

— Хм.. В чем не прав? — хохотнула Веда.

— Я.. эм... я ... — что-то попытался сказать Шер, но видно ничего не придумав, замолчал.

— Вот, то-то и оно. 'Прости, милая, я так больше не буду'. А что не будешь? Почему не будешь? Всё что хочешь, лишь бы отстала?... Хм, мужчины... Вы, даже и не задумываетесь над этим. Каждый раз кидая 'прости', как кость голодной собаке, обесценивая этим самым любое прощение, — и девушка, прикрыв глаза, откинула голову на ствол хрустального чуда. Монстры один за другим исчезали с поляны, кроме чужого, песика и черной красавицы, как их нарекла девушка. Их она оставила для 'охраны' озерной группки каритэ. А гурии продолжали танцевать под бесконечно смеющиеся друг друга мелодии.

— Веда, я тебе все что хочешь пообещаю и сделаю, только убери их... прошу.

Девушка открыла один глаз и посмотрела на каритэ. 'Показалось или он действительно побелел? И чего так пугаться? Ну, девушки, ну красивые, ну почти голые. И что? Голых девушек никогда не видели что ли? Или всё-таки дело тут в другом?'. Присмотревшись, она заметила, что все каритэ стараются максимально дальше отойти от гурий, отступая до границ поля, но не предпринимая никаких решительных действий. Один Шер стоял на своем месте и не отступал, стоически сжимая свой меч и белея на глазах, когда какая-нибудь танцовщица приближалась к нему или протягивала руку к его лицу, но в последний момент меняла траекторию этой самой руки, так и не коснувшись каритэ.

— Веда, пожалуйста, прекрати всё это... Я прошу тебя!... прости... прошу... Хочешь, я выполню любое твое желание, только ... только останови ...

Девушка тут же выключила свой браслет, тем самым снимая и поле, и убирая всех фантомов. Подскочив со своего места, она в два прыжка оказалась возле Шера.

— Тебе что, плохо? — участливо заглядывая в глаза, спросила девушка, — Сейчас, — она выудила фляжку, которую ей подарила Марыська и достала кубок, подарок морского владыки. Налив воды в кубок и протянув его Шеру, Веда придерживала его за плечо, — Выпей немного. Полегчает. И прости, я не знала, что так все будет. Я вообще не поняла, что только что было. Почему вы так на девушек среагировали?... — напоив и усадив на траву мужчину, девушка обеспокоено уточнила, — Полегчало? Может еще?

— Что это? — удивленно спросил Шер, разглядывая кубок у себя в руках. Видно было, что он уже приходит в себя. Цвет лица не был уже таким белым, а из глаз исчезла обреченность. Кивком он указал на кубок.

— Семейная реликвия, — с улыбкой ответила девушка, — И подарок.

— Чей? — услышали они голос Феофана.

Когда Дух появился у озера никто и не заметил. А может он тут был всегда, просто из-за происходящего здесь бедлама его никто и не видел.

— Морского владыки, — не стала скрывать девушка, — Это благодарность.

— А что тут было? — спросил Дух.

Девушке стало стыдно и неудобно за свой спектакль. Она тут гость, а такое творит. Вот обидятся и больше ей 'сниться' не будут. Она отвела взгляд от Духа и обвела уже собравшихся вокруг них всех Хранителей Источника и Охранников Долины. Они просто стояли и, молча, слушали их разговор. Опустив взгляд на траву и вздохнув, девушка решила все-таки извиниться.

— Ну, я тут немного ... повздорила с Шером и ... короче, я хочу перед вами всеми извиниться. Я, правда, не знала, что так получиться и кому-то будет плохо. Просто вы ... блин, не знаю, даже, как объяснить... простите меня.

— А что не поделили то? — усмехнулся Феофан.

— Да ничего мы не делили, — вернув кубок девушке, начал Шер, — Одна особа, разозлившись на обман, которого не было, потребовала вернуть ее обратно. Я отказался. И вот... — замолчал он, видно подыскивая слова.

— Я тут решила... ну, немного вывести их из себя, — решилась все-таки сама рассказать о своем 'подвиге' девушка, — Напустила фантомных ужастиков...

— Да уж, ужастиков, — хохотнул кто-то из каритэ.

— А что это за монстры? — уточнил другой.

— А это мифы и легенды моего мира, — улыбнулась Веда, — Вот, пригодились.

— Ты, точно, чокн... — качая головой, улыбаясь, начал Шер.

— От того слышу! — с улыбкой перебила его девушка.

— Ладно! — продолжая улыбаться, согласился каритэ, поднимая вверх ладони, — Ты сказала они фантомные?

— Ну да. Я же не колдунья или ведьма, чтобы настоящих вам наколдовать. А фантомы с помощью кристаллов Карыча и своей техники я могу любые делать.

— Так вот почему на них карита не действовали? — догадался Третий Хранитель. — А мы уж ...

— Дааа... хм... И никто из нас даже не подумал, что они не настоящие. — усмехнулся еще один Хранитель.

— А должными были! Они же в Долине появились, — сокрушался Третий Хранитель.

— А, эти ... девушки... тоже...ненастоящие? — спросил кто-то из охранников.

— Да. А что? — так и не понимая их испуга, спросила девушка. Мужчины явно смутились и отвели глаза, — Вообще непонятно, почему вы обычных азиатских танцовщиц испугались.

— Давай я тебе потом расскажу, — предложил Шер, — После разговора с Феофаном.

— А мы уже разговариваем, — улыбнулась девушка.

— Идемте к Источнику, — пригласил Дух.

Встав, Веда с Хранителем и Шером направилась к озеру. Остальные так и остались стоять на том месте, где они слушали ее ответы. Обернувшись, через пару секунд, девушка уже никого не увидела на берегу. 'Надо же!', удивилась девушка, -'Чудный сон!'.

* * *

Её привели к тому дереву, под которым она сидела, глядя на свое 'представление'. С другой стороны ствола оказалась небольшая резная дверь, открыв которую, Веду провели в небольшую, всего квадратов пятнадцать, комнату. Комната была уютной. Невысокие потолки, чуть более двух с половиной метра, и деревянная мебель создавала ощущение гармоничности, а запах древесины навевал покой и умиротворение на гостью. Вдоль всех стен были расположены шкафы, где через стеклянные дверки просматривались книги. Письменный стол, пара кресел и стульев, журнальный столик, и столик-каталка с уже готовыми сладостями и чайником с чашками, вот и все что находилось в данный момент в комнате. Два деревянных окна, сделанных одно из светлых, другое из темных парод древесины, располагались на противоположных стенах, пропуская свет. И что странно: через одно, 'светлое' окно, комнату освещал солнечный свет, а во второе, сделанное из темного дерева, лился лунный. В комнате было две двери, которые также располагались на противоположных стенах, друг напротив друга. Одна дверь была сделана из дерева вишневых оттенков, другая чисто черная. Венге, — решила девушка. На обеих дверях, как и окнах, были вырезаны символы, образующие узоры. И как догадывалась девушка, скорее всего, несущие, помимо красоты, функцию защиты.

— Располагайся где тебе удобно и давай поговорим, — предложил хозяин данной комнаты и, сам присел на кресло возле стола. Веда без разговоров присела в ближайшее кресло, и, посмотрев на обоих Хранителей, стала ждать продолжения. Шер отошел к окну и остался там. Разговор она не начинала, так как немного чувствовала себя виноватой, и не хотела раньше времени покидать Долину. Несмотря на инцидент, ей здесь нравилось. Поэтому усевшись, девушка решила, молча дождаться, когда разговор начнет Дух. Феофан же не спешил начинать разговор. Он прищелкнул пальцами левой руки и оживший на столике-каталке чайник, бодренько разлил какой-то напиток по чашкам, застыв на прежнем месте. Протянув руку к столику, Дух дождался, когда к нему слевитирует одна из чашек и отпил из нее.

— Знаешь, мне вот, что не понятно, — начал разговор Дух, слегка шевеля своими ушками с кисточками, — Почему ты каритэ видишь? Нет, не сейчас, когда он сам хочет с тобой общаться, а вообще? Ведь ты обычный человек. Кроме кристаллов переноса и даров владыки, которые тоже ничем особым, кроме врачевания, не отличаются, у тебя ничего нет. Силы колдовской в тебе точно нет. А видишь. Как ты его увидела в той яме то? — мотнув головой на Шера, спросил Дух, — В чем секрет?

— Не знаю, — тихо улыбнулась она, пожав плечами, — Я когда у бабы Дуси жила, тоже сначала не верила, что в другой мир попала. Думала, брежу. А потом, пообвыклась. Смирилась, что мне здесь какое-то время жить придется. Стала со всеми общаться. Вот, тогда то, я и стала всех вас видеть. — рассказывала она, смотря на Духа, — Возможно, я вижу Вас, так как верю в чудо. Сейчас верю. А вы для меня чудо! ... У себя дома я всего такого боялась. Не верила в магию. А тут... — опять пожав плечами и улыбнувшись, девушка закончила, — Не знаю я, почему вижу.

— Ты домой сильно хочешь вернуться? — вдруг сменил тему Феофан.

— Хочу, — не колеблясь ответила девушка, и только потом почувствовала, ставшую уже привычной при воспоминании кого она оставляет в этом мире, грусть и боль, бравшую в тиски ее сердце, всякий раз при этом воспоминании. Сложив руки на груди таким образом, что одна из ладоней легла сверху на грудь, слегка потирая ноющее место, 'Потом...', уговаривала она себя, 'Потом! Я подумаю об этом потом. Сейчас не время и не место', но так до сих пор, с момента выезда из Бубликов, и не решилась заглянуть внутрь себя и попытаться понять, что твориться с ней и что ей делать. — У Вас водички не найдется? — попросила Веда Духа. Он посмотрел на Шера, который, без слов вышел через вторую дверь, имеющуюся в комнате. Вернулся он быстро, с кружкой воды, — Спасибо, — поблагодарила она его.

— Перелей воду в свой кубок, — посоветовал ей Феофан.

— Зачем? — удивилась она, но послушно достала и перелила.

— Что ты знаешь о кубке? — в свою очередь задал ей вопрос Дух.

'Тоже еврей?', мысленно улыбнувшись, спросила себя Веда. 'Нет, не похож'.

— Ничего. Кроме, пожалуй, того, что это кубок УндРеи. У русалов есть купель и воду из нее они пьют только из такого кубка. Он может вылечить отравление и... — девушка задумалась, — пожалуй все. Больше ничего не припомню.

— Дааа... хм... Ну что, позволь тебя немного просветить относительно Кубка УндРеи. Этот кубок Дар самой богини УндРеи. И помимо 'лечения отравления' он исцеляет Душу. А вместе с ней и все тело. Понимаешь, что это значит? — посмотрев на Веду, которая слушала его очень внимательно, но ничего из сказанного не поняла, Дух ухмыльнулся и продолжил, — Что кристально чистой водой из этого кубка можно вылечить любую болезнь. Любую! Напитать энергией и подарить Жизнь! До него может дотронуться только владелец и тот, кому владелец добровольно дал его в руки. Поэтому Шер мог выпить из него и ничего не случилось, — пояснил Дух. В глазах забегали хитринки и Феофан, переведя взгляд на каритэ, с улыбкой продолжил, — Ну, кроме, исцеления старых ран Души нашего Шера.

— Я... — попытался, что-то сказать Шер.

— Да. Теперь ты можешь не бояться, — подтвердил что-то Дух, и, как ни в чем не бывало, приступил к чаепитию. Шер пораженно замер, осознавая произошедшее с ним.

— А чего теперь может не бояться Шер? — решила все-таки удовлетворить своё любопытство девушка. А то, сколько загадок и вопросов, а отвечать не особо то и торопятся.

Шер, который все это время сидел на корточках возле Веды, встал и пересел на ближайшее кресло. Посмотрев на Феофана еще раз, он перевел взгляд своих синих глаз на девушку и начал рассказывать.

— Там, на поляне, каритэ испугались не полуобнаженных танцовщик, как ты выразилась, — усмехнулся он, — а ЛахаваСейнок. Это жрицы Тьмы. Они... разрушительницы Гармонии. Они прекрасны как богини. Ликом. Телом. Голосом. Но ... душа их мертва. Их основа жизни — разрушение. Всё до чего они дотрагиваются, неважно, взглядом, рукой, голосом, всё разрушается. Их кожа темна как ночь, а одним прикосновением они могут лишить воли воина, каритэ, заставив его пойти против ... Против самого себя. Против своей сути. Против ... Равновесия. Кто смотрит на них, на их танцы, кто слушает их, их пение, обречен. Единицы, кто смог противостоять им, не нарушая данных клятв и выполнить свой долг по защите Долины, — Шер замолчал, давая Веде переварить услышанное. В комнате на несколько минут повисла тишина.

— Я не знала... — тихо проговорила девушка, — Извини. Не представляю, что вы все пережили. Прости, пожалуйста, — смотря на мужчину полными слез глазами, тихо извинялась девушка. Она еще больше почувствовала себя виноватой, за то, что из-за своей злости и обиды заставила пережить каритэ весь тот ужас, который они прочувствовали по ее вине, — Я... — слезинка все-таки скатилась по щеке, заставляя девушку замолчать. Вздохнув, она еще раз проговорила, — Прости.

— Веда, ну ты что? — спустился опять к ней на корточки Шер. Взяв ее за руки, которые она опустила на колени, слушая его рассказ. Кубок, сжимаемой ею в одной руке, он забрал и поставил на подлокотник кресла. Опять взяв руку девушки и сжав ее ладошку в знак поддержки. — Всё же хорошо. Мы же не столько ЛахаваСейнок испугались... вернее не испугались, а... ну что они в Долине. Они не могут сюда попасть. Их магия Долины не пропускает. Они должны были сгореть. А они были там, да еще и танцевали для нас, — улыбаясь пояснял мужчина, — А теперь ты, вообще, защитила меня от их влияния Даром УндРеи, переплетя Силу Двух источников. Ты просто не представляешь себе, что ты для меня сделала! — всё еще сжимая ладошки девушки, проговорил каритэ, смотря в ее карие глаза. Улыбнувшись и, отпустив одну руку девушки, он, легонько, большим пальцем своей левой руки, вытер скатившуюся у Веды слезинку, — Всё, прекращай разводить сырость, — Веда улыбнулась, — Вот! Правильно. С улыбкой по жизни! — подбодрил девушку каритэ, — А теперь давай послушаем Феофана, хорошо?

Девушка, также как и он, несколько минут назад, в знак благодарности, сжимала руку Шера, а затем, отпустив, кивнула, готовая слушать. Шер встал с корточек и отошел к окну, сложив руки на груди, облокотившись спиной на подоконник.

— Я хочу тебя попросить об одном одолжении, — услышала она от Духа, — Тебе нужно будет сходить на болото... Вернее, на Болота Шейлы и...

— Утопиться? — усмехнувшись,вытирая мокрые глаза платком, который она достала из кармана, решила уточнить девушка.

— Почему? — не понял Дух.

— Ну, типо наказание, за бедлам, учиненный мной и все такое. Но знайте, я против. Я еще жить хочу! — с серьезным лицом поведала им девушка, пряча улыбку. 'А что? Наглеть, так по полной. Говорят, что сном управляем тот, кто его видит. А раз она его видит, то и управлять тоже может'.

— Нет, — усмехнулся Шер, — Она точно, чокнутая.

— Чем и горжусь! — весомо заверила его девушка, уже не тая улыбаясь во все свои тридцать два зуба. Приступ самобичевания прошел. И настроение стремительно летело в гору.

— Нет. Ни топиться, ни травиться, ни убиваться не нужно, — улыбнулся Веде Дух.

— А что тогда? Наказания не будет?

— Нет. Не будет, — улыбнулся Шер.

— Вы на меня не сердитесь? — всё-таки решила до конца прояснить ситуацию девушка, задавая вопрос и продолжая смотреть на Шера.

— Нет, — улыбнулся каритэ.

— Нет, — в унисон, вместе с ним, ответил Дух. Переглянувшись друг с другом, они улыбнулись, и Феофан продолжил, — Это хороший опыт для моих каритэ. Не всё является тем, чем кажется. Так что ты нам еще и услужила. Но попросить я тебя хочу о другом. На болотах Шейлы живет моя дальняя родственница. Мара, — продолжил он, — И ей вполне хватит...

— И ей вполне хватит меня для своих 'темненьких' делишек, — перебила она Духа.

— Что? — не понял опять Феофан.

— Ну, Мара, а полное имя Морана или Морена. Богиня Зимы и Смерти, жена Кощея и дочь Лады, сестра Живы и Лели, — тоном заправского лектора выдала Веда, припомнив славянскую мифологию, — Морана, у славян в древности, кажется, считалась воплощением нечистых сил и, не имея семьи, странствовала в снегах, время от времени навещая людей, чтобы сделать свое 'черное дело'. Ну, там, Нити Жизни подрезать, Солнце погубить, — закончила пояснять девушка. И уже другим, категоричный тоном, — Нет. К ней меня не тянет.

— Мара, богиня Смерти? Что за чушь! — удивленно воскликнул Шер, — Обычный лесной дух, живущий не в Долине, как все нормальные представители ее рода, а на болоте. Обычно любит представать перед всеми в образе зеленой девы. Развлекается она так.

— Кикимора или болотница что ли? — саркастично уточнила Веда.

— Почему кикимора? — немного обижено произнес Шер. — Красивая девушка. Только зеленая.

— Да нет же. У нас болотниц, ведьм, живущих на болоте, иногда кикиморами зовут. И они тоже зеленые, — улыбнулась Веда, — А вообще, они чаще стройными девушками с густыми русыми волосами и огромными голубыми глазами предстают перед людьми.

— Нет. Не кикимора. Обычный Дух, — заявил каритэ.

— Понятно. И что ей нужно? — решила всё-таки узнать девушка.

— Я хотел бы тебя попросить отнести кое-что ей. — продолжил, как ни в чем не бывало, Феофан. — Как ты уже знаешь, мы в Долине Каритайра. Но дальше заповедного леса её обитатели выходить не могут, без веской на то причины. И то, нужно еще... хм.. не важно это сейчас. Так вот, та поляна, на которой ты нашла ... Шера, — чуть запнувшись и посмотрев с улыбкой на своего каритэ, Дух продолжил, — Так вот, та поляна, это граница. А ее болото находится севернее гор Денграда. Мы при всем желании без посторонней помощи не можем обойтись. Вот я и поручил каритэ найти достойного человека, который сможет нам помочь. А он... — Феофан вздохнул. Шер опустил взгляд в пол и отвернулся к окну.

— Но все-таки он исполнил поручение, — заступилась за своего Шерханчика Веда, — Я тут. И, в принципе, помочь не против, если мне объяснят, что нужно делать и заверят, что это не опасно.

Шер повернувшись, серьезно посмотрел на девушку. Она не паясничала, а также спокойно и серьезно ответила на его взгляд. Каритэ перевел взгляд на Духа. Тот держал кружку с напитком в руках и наблюдал за своими гостями. Поймав взгляд Шера, Дух кивнул ему и поставил чашку на стол.

— Опасность есть, — начал Феофан, — Мара не общается с людьми. Она их морочит, запугивает, запутывает в лесу и на болотах. Но им не показывается, — Дух вздохнул, — Скучно ей. Вот так и развлекается, если кого из путников встретит. Тебя она тоже слушать не станет, если я кое-что не сделаю.... Но, я и так за спасение каритэ собирался тебя отблагодарить. Только ....

— Не нужно... — попыталась возразить она.

— Нужно, — твердо прервал ее возражения Дух. Замолчав на пару секунд, он продолжил, — Я хочу провести обряд. Ты останешься человеком, но... как бы, попонятнее, выразиться. Нечисть не будет видеть в тебе врага, кем они считают людей. С ними ты сможешь общаться на равных. Сможешь договориться с любым, хоть с лешим, хоть с кикиморой.... Можно сказать, что обряд ... удачи, что ли, тебе прибавит... За эту услугу, я могу посодействовать, тебе с твоими друзьями откроют путь сразу в форт Дунар. Это сократит ваш путь дней на семь. Там вы уже можете и до Денграда быстро добраться. Дней за шесть....

— Но? — поторопила Веда Духа, так как он замолчал, смотря в одну точку.

— Возможно ты не сможешь жить в своем мире, — выдал он наконец.

— Это как так? — удивилась она.

— В вашем мире мало магии, и... ты или начнешь от этого обряда в своем мире чаще болеть или... — он не договорил, но Веде и не надо было пояснять дальше. Слова 'не сможешь жить в своем мире' прекрасно говорили сами за себя.

— А это ... вы можете ошибаться? — тихо спросила девушка Духа.

— Могу. — ответили ей, подняв на нее узкие желтые глаза. — Это не точно, а только предположение. Но вероятность большая.

Девушка задумалась, а хочет ли она здесь остаться?

Одна ее часть ликовала. Да! Да! Кричала она. Тут же все! Баба Дуся, Верунчик, Карыч, Марыська, Лео, Тимка с Румией, ее деревенские ученики. Все те, кого она полюбила всем сердцем. И Эл. Почему-то на душе у нее становилось хорошо и спокойно просто от того, что он находился рядом. Тут можно просто попутешествовать. Выбрать то, что нравиться. Просто жить никому ничего не доказывая. Тут она свободна от ожиданий других. Остаться здесь? Рядом с ...

Другая же ее часть, перекрикивая первую, говорила Веде, что там, на Земле, в ее мире, у нее дом, семья, муж, в конце концов, который не заслужил предательства. Не заслужил того, что она даже не попробует вернуться. И здесь она чужая.

'Что, вечной ученицей знахарки хочешь быть?' — с сарказмом спрашивал ее внутренний голос. — 'Ты этого хотела? Что ждет тебя здесь?'

'А что ждет ее там?' — тут же вмешивался другой голос, не давая возможности согласиться с ненужностью здесь. — 'Здесь можно начать все сначала...'

'Сколько ей лет?... Какое сначала?' — вещал первый голос, продолжая внутренний диалог, где Веда ощущала себя скорее, просто слушателем, а не главной принимающей решение персоной 'У нее нет шансов здесь даже...' .

'Шанс есть всегда!' — заявлял оппонент первого голоса. — 'Тем более и после обряда, возможно, есть шанс вернуться' . —

'Да здравствует, шизофрения!', мысленно улыбнулась она, слушая 'диалог'.

'Ты еще заяви, что она спит и ей всё только снится' — с усмешкой проговорил первый голос.

'Точно! Я же сплю', встрепенулась Веда. 'Тогда и нечего решать'.

— Что нужно отнести Вашей Маре? — спросила она у Феофана, который, только улыбнувшись, протянул ей чашку, такую же, какую недавно сам держал в руках. Приняв ее, девушка сделала глоток и удивилась, 'Ягодный морс? Интересно. А по виду, на кофе похож'.

— Это будут кристаллы. В них необходимое ей... скажем там, питание. Их я упакую в сверток и магически запечатаю, чтоб Мара тебя в воровстве не заподозрила. Если ты не сможешь уговорить друзей и пойдешь одна, то, вот эти кристаллы оставь себе. Пригодятся, — с этими словами он протянул четыре ярко-зеленных кристалла с желтыми прожилками Веде, — Если же они поедут с тобой, раздай им. Целее будут после общения с Марой, — приняв кристаллы, девушка покрутила их в руках, рассматривая, а затем уточнила.

— Что за обряд и как долго он длится?

— Если ты согласишься окончательно, то прямо сейчас пойдем к Источнику. От тебя надо будет только находиться там. Я всё сам приготовлю. Займет вся процедура минут десять, — дал краткий ответ Дух. Допив 'морс', Веда поставила чашку на столик и встала.

— Идемте, — просто сказала она, убирая кристаллы в сумку.

Феофан заулыбался открыто и, бодро вскочив, посеменил к светлой резной двери. Шер, также молча, подошел к девушке. Улыбнувшись, взял ее за руку. Вместе они шагнули в проем.

* * *

Их встретил свет солнца и дневной полуденный зной. Всё то же озеро, с аналогичным деревом с хрустальными листьями, находилось в нескольких метрах от них. Обернувшись, Веда ничего кроме растелившейся Долины с холмами, полями и речушками не увидела. 'Откуда они вышли?', удивилась она. 'Непонятно. Но подсознанию виднее', мысленно улыбнувшись, она потопала вслед за Шером.

Её привели к дереву с огромным стволом. Если бы четверо людей попытались взяться за руки, став вокруг него, они не смогли бы его обхватить. Под ним обнаружилось небольшое возвышение, на котором стоял алтарь. Ну, или жертвенный стол. Веда никак не могла определиться что это, рассматривая его.

Он представлял собой серо-белый каменный, а возможно мраморный, куб, метр на метр, четыре грани которого напомнили девушке резные ножки стола, выдолбленные прямо в монолите. 'Столешница' алтаря была отполирована до блеска, а по краям имела вырезанный в плите орнамент из символов и каких-то незнакомых Веде закорючек, похожих на арабскую письменность. В центре располагались два треугольника, друг в друге.

Положив на каменный стол мягкую желтую подушку, Феофан рукой предложил девушке занять выделенное ей место. Оглянувшись, ища на что взобраться, чтобы сесть куда указывают, она ничего подходящего не нашла. Но в этот момент сильные руки Шера взяли ее, как маленького ребенка на руки, и усадили на подушку.

— Спасибо, — улыбаясь проговорила девушка, — Надеюсь, в жертву на алтаре меня приносить не будут? — Дух с Шером укоризненно посмотрели на девушку, — А что? — удивилась она, — Ассоциации, знаете ли.

Феофан занялся своими приготовлениями, повернувшись спиной к ним и бубня что-то себе под нос. До слуха Веды периодически долетало, что-то похожее на: 'Я в роду, и род во мне, и нет меж нами ничего, что мешает мне', но более подробно разобрать она не могла. Да и не пыталась. Теплые лучи солнца ласкали лицо девушки, которая закрыв глаза, наслаждалась этой лаской.

— Феофан, а я тебе мешать не буду, если попою немного? — не открывая глаз спросила она.

— Нет, не будешь, — с заминкой, явно удивившись, ответил Дух.

— Хорошо, — улыбнулась девушка и запела.

'Позови меня тихо по имени,

Ключевой водой напои меня.

Отзовётся ли сердце безбрежное,

Несказанное, глупое, нежное?..

Снова сумерки входят бессонные,

Снова застят мне стёкла оконные...

Там кивает сирень и смородина,

Позови меня, тихая родина...' " 14 — Эта была одна из ее любимых песен, которую девушка могла просто напевать в течение дня и не уставать от нее. Песня дарила ей покой, умиротворение, и какую-то тихую внутреннюю радость, заставляла светиться. Светиться этой радостью.

' ... Знаю, сбудется наше свидание,

Затянулось с тобой расставание...

Синий месяц за городом прячется,

Не тоскуется мне и не плачется.....' — тихо напевая песню, так и не открыв глаз, девушка улыбалась. Ей было хорошо. Она решила, что всё у них получиться. Это же сон! Это ее сон! А раз так, то всё будет хорошо.

'...Позови меня на закате дня,

Позови меня, грусть-печаль моя,

Позови меня...' .

Когда отзвучали последние слова песни, Веда еще какое-то время посидела с закрытыми глазами, наслаждаясь тем чувством, которое сейчас владело ею и, только потом открыла глаза. Открыла, чтобы удивленно замереть, разглядывая всех двенадцать Хранителей Источника и Охранников Долины Каритайра, стоящих или сидящих недалеко от нее. Все они как-то заворожено смотрели кто на нее, кто на озеро, кто, вообще, закрыл глаза, и, казалось, находился в трансе. Опустив взгляд вниз, Веда увидела, что Шер, сидит рядом с ней и также заворожено смотрит на неё.

— Что? — не поняла она.

— Ты Чудо! — просто ответил он ей. Улыбнувшись ему, она повернула голову к Духу. Он стоял в шаге от них, держа в руках золотой кубок, и спокойно ждал, когда Веда обратит на него свое внимание.

— Я рад, что в тебе не ошибся, — проговорил Феофан и вручил ей кубок. Приняв кубок, она покрутила его, рассматривая. Почти такой же кубок, как тот, что ей подарил Тиней. Только этот был золотым с четырьмя малахитовыми камнями по кругу. На кубке, помимо узоров, было выгравировано что-то на незнакомом ей языке. Увидев, что девушка внимательно рассматривает надпись, Дух пояснил, — Там написано: 'И Свет Добра и Злобы Тьма Единство Мира и Сути Бытия'.

Веда улыбнулась.

— У нас тоже говорят, что добро и зло две стороны одной медали. Хоть и дуален мир, а всё в нем едино, — и отпила из кубка. Прислушалась к себе. Ничего необычного не почувствовала и сделала еще пару глотков. Посмотрела на Шера. Он стоял недалеко от девушки и, как-то по-доброму, с нежностью, смотрел на нее. Захотелось похулиганить. И Веда улыбнулась и показала ему язык, вызывая тем самым улыбку у мужчины. А потом отпила еще пару глотков.

Странно, но Веде казалось, что она выпила уже литра два, как минимум, а кубок все не пустел. Через пару глотков, она решила прояснить этот феномен.

— А что кубок безразмерный? Или мне только кажется, что я уже ведро выпила?

— Да, — просто ответили ей.

— Ик, — икнула девушка, замерев, не донеся руку с кубком до лица, — Что да? — но переведя взгляд на кубок, а затем обратно на Духа, продолжила, — Как так? Я что лопнуть должна?

Ей улыбнулись доброй, искренней улыбкой и забрали кубок.

— Каждый пьет свою норму. Ты свою выпила, — с этими словами Феофан плеснул содержимое кубка на 'хрустальное' дерево, а затем поставил на край алтаря. Веда не смотрела в его сторону, осознавая слова Духа о ее 'норме', поэтому и не видела, как кубок просто растворился в воздухе.

— Фууух, — выдохнула девушка, — Ну, слава Богу. Не пришлось из себя Ганеша изображать. Кстати, как я отсюда слезу? — посмотрев на Шера, с улыбкой спросила она. Он улыбнулся в ответ, качая головой, выражая не то восхищение ее наглостью, не то поражаясь ей. Молча снял ее с алтаря и, не отпуская, понес на руках за Духом, — И это всё? — полюбопытствовала девушка.

— А ты что-то еще хотела? — несмотря на нее, спросил Шер.

— Нууу... там, бах-тарарах-бабах, — жестикулируя руками пояснила Веда с улыбкой. Всё также не глядя, ей улыбнулись в ответ, — Отпустить не хочешь? — нарушила через какое-то время молчание она. Ей не ответили, — А мы куда? — продолжала проявлять любопытство девушка, — И почему все 'месяцы' здесь? Какие — то они, заторможенные...

— Месяцы? — удивленно подняв бровь, спросил Шер, наконец-то посмотрев на нее.

— Ну, ваши двенадцать каритэ. — улыбнувшись и поудобнее устраиваясь у него на руках, пояснила девушка. Её давно никто не таскал на руках. Было очень приятно. 'Раз не хочет отпускать, не нужно. Нам и тут хорошо', кладя голову на его плечо, примирилась Веда со своим тасканием. 'Так и привыкнуть могу', — пришла к ней мысль, — У нас сказка такая есть. Девушка пошла зимой в лес за подснежниками. Это цветы такие, которые весной самые первые из-под снега пробиваются. Так вот. Пошла девушка зимой в лес, её злая мачеха отправила, чтоб та в лесу замерзла и не вернулась. И там девушка встретила двенадцать месяцев. Ну, по-вашему, наверное будет, двенадцать лун. И они, эти месяцы, за ее доброту и трудолюбие ускорили время, поторопили весну и вырастили ей подснежники. Там много чего еще. Потом, если захочешь, расскажу, — Каритэ только хмыкнул, — Так почему такой аншлаг?

— Пришли послушать новую тоннаю и ... — Шер вдруг замолчал и ответ взгляд.

— Шерханчик, не пугай меня. Я девочка нервная. Как говорится, обидеть каждый может. Я расстроюсь, расплачусь. А потом с заплаканными глазами не увижу, кого по хребту лопатой то отхожу, — Шер, фыркнул, — Что я еще не знаю? И кто такая тонная?

Вздохнув, Шер, замедлил шаг.

— Тонная — это наша берегиня. Она на равне с каритэ хранит Долину. Но по-своему... Их очень мало. Мы, каритэ, сами их оберегаем и охраняем. И... испив из источника, ты ... ты показала нам всем, что ты наша тонная.

— Что значит 'показала вам всем, что я тонная'? — тихо уточнила девушка, к которой сумасшедшей мыслью пришло осознание, что эти добры молодцы ее могут и не отпустить, оставив себе на непонятно какие или смутно понятно какие цели.

— То и значит. Ты пела. И пела так, что тебя услышали все. А услышав, пришли к Источнику. Каждый житель Долины слышал твой зов и пришел. От тебя исходили такие волны... — Он прикрыл глаза, вспоминая эти самые волны. И воспоминание ему явно нравилось, так как улыбка расцвета на его губах, — Ты зарядила всех своей энергией, поделившись теплом своего Сердца. А когда ты испила из Источника, ты засветилась вся. И теперь все знают, что ты тонная.

— И что теперь? — также тихо спросила Веда.

— Неволить мы тебя не станем, — в миг посерьезнел он, но успокоил сказанным Веду, — Только ... я бы хотел, чтобы ты ... мне... — но не договорил, так как они уже подошли к небольшому двухэтажному деревянному домику. Крыша дома была застелена зеленной черепицей, а сам дом был выкрашен в белый цвет. Ставни на окнах и дверь дома были раскрашены разноцветными цветами, а вокруг дома был разбит небольшой садик с красивыми, но не знакомыми ей растениями.

Шер поставил девушку на крыльцо и отошел. Он не смотрел на нее, но и не уходил. Не понимая, что происходит, Веда смотрела с тревогой то на Шера, то на открытую дверь, явно оставленную для нее.

— Шер... — начала она.

— Иди. Тебя Феофан ждет, — так и не посмотрев на нее, проговорил он и, повернувшись, скрылся за домом.

Постояв с минуту на крыльце, девушка повернулась и нерешительно вошла в дом. В прохладе дома ее ждал Феофан.

— Проходи, — позвал он ее, направляясь на второй этаж. Девушка последовала за ним, поднимаясь по ступенькам на второй этаж.

Пришли они в комнату, похожую как близнец на ту, в которой сидели до этого. С той только разницей, теперь из 'темного' окна лился дневной свет, а из 'светлого' свет луны. И в комнате был камин. Настоящий небольшой камин, обложенный каменными плиточками, со стеклянным окошком, порталом, со стоящим рядом ажурным ведерком и кочергой.

— Присаживайся, — услышала Веда, рассматривая свою мечту. Она всегда хотела, чтобы в ее доме была небольшая комната, рабочий кабинет, но обязательно с камином. И вот сейчас, глядя на этот, с виду простой камин, девушка думала, что он чудесный и она хочет именно такой. Дождавшись когда Веда сядет, Дух тоже усевшись в свое кресло, спросил, — Тебе Шер все рассказал уже? — Веда, переведя взгляд со своей 'мечты' на Духа, кивнула, молча ожидая продолжения. Феофан вздохнул, — Мы тебя не держим... Не волнуйся... Мы бережем тоннаю. Но... ты не из этого мира, да и еще сама не ... — замолчав, он призвал с чайного столика, стоящего возле светлого окна очередную чашку с напитком. Сделав пару глотков и помолчав, Дух продолжил, — У нас уговор. Вот в этом свертке кристаллы для Мары, — указав взглядом на этот самый сверток на столе, — Отнесешь ей, скажешь, что от меня. После того, как она примет подарок, сказав 'Я принимаю твой дар', можешь ее попросить открыть короткий путь, куда вам надо. А после... если решишь остаться, знай, мы всегда будем рады тебе. Одной или с парой. Главное, что ты будешь у Долины.

— С парой? — удивилась она.

— Ну, ты же не будешь вечно одна?

— Ну, что-то типо того, — неопределенно согласилась она. Что она уже 'не одна', Веда решила не уточнять, — А что тоннаи делают для Долины? — несмотря на грусть, всё-таки прорвалось любопытство.

— Защищают, оберегают, наполняют Жизнью.

— Наполняют жизнью?

— Да. Ты когда пела, вся аж светилась. И без всякого Источника, — улыбнулся Хранитель, — А Свет наполнял жизнью Долину и ее обитателей. Ты обратила внимание, что все Хранители пришли на твой зов и были... как .... как ...

— Как под кайфом? — усмехнулась девушка.

— Ну, что-то типо того, — ее же словами, вздохнув, согласился он.

— И как долго они такими будут?

— Да уже все прошло. Это, как легкое опьянение от тирты. Это ягоды такие у нас. Вкусные, но ...— улыбка, — с легким 'веселящим' эффектом. Но он быстро проходит. Хранители сейчас возле моего дома. Они ждут твоего решения, остаешься ты или нет. Но препятствовать не будут, не бойся.

Девушка улыбнулась.

— Классный сон. И в гостях побывала и тоннаей стала. Жаль когда проснусь, то... — начала девушка, но Феофан не дал ей договорить.

— Веда, ты не спишь, — серьезно начал он. — Ты действительно в Долине Каритайра. Ты действительно согласилась пойти на болота Шейлы к лесному духу Маре. Ты дала слово! Ты прошла обряд посвящения. И ты действительно тонная Долины.

Девушка потрясенно замолчала, почти с ужасом взирая в желтые глаза старого 'лиса'. Нет, на это она не подписывалась. Она не хочет ни на какие болота. Не хочет быть взаправдашней тоннаей. Одно дело сон, когда знаешь, что в любой момент можешь проснуться и всё закончится. И еще вопрос, будет ли когда-нибудь опять такое сниться. А тут всё на самом деле. Она хочет домой, к мужу, к маме, к своей прошлой жизни. Жизни, где все понятно, где нет места магии и странным снам. 'Истерика', — осознала она свое состояние, 'Так. Надо остановиться', почти приказала она себе, но чувство какой-то безысходности не оставляло ее. Сейчас она, как никогда, ощутила себя одинокой маленькой девочкой, которой не к кому прижаться, обнять, поплакаться в 'жилетку' на свои беды. Она затравлено посмотрела на Феофана и поймала его внимательный взгляд. До Веды медленно стало доходить понимание, что он всё знал. С самого начала знал. Знал и понимал, что она всё происходящее не воспринимала всерьез. Знал и намеренно ей не открыл глаза на происходящую действительность.

— Зачем? — только и спросила она тихо.

— Когда ты, без ведома каритэ, увидела его в яме, я заподозрил, что ты не просто человек. Просто сама не знаешь об этом. Но.... — он замолчал, опустив глаза. Через пару секунд Дух продолжил, так и не посмотрев на девушку, — Оказался не прав. Ты человек. Ничего не поменялось. Даже Источник ничего не открыл. Как была человеком, так и осталась... Хотя странно это. Только врожденные способности тоннаи стали более ярко выражены. Поэтому и не держу тебя здесь, — замолчав опять, Феофан отправил в свободный полет свою чашку, которая приспокойно слевитировала обратно на чайный столик, — И мне действительно для Мары нужен обычный человек, чтобы передать кристаллы. С тобой ничего бы не случилось. Так, беспокойные сны пару ночей. Не более. А теперь точно Мара ни тебя, ни твоих друзей не тронет, — увидев возмущение, вперемежку с обидой, в глазах девушки, Дух вздохнул и стал пояснять дальше, — Не разубеждал я тебя, что это не сон, потому, что не уверен был, что ты согласишься пойти на болота. И Шеру запретил... Прости его... Да и меня прости... За эти несколько часов, что ты гостишь в Долине, мы все к тебе очень привязались... Я это чувствую... Это как ... как будто ты давно жила с нами и ушла куда-то, а сейчас вернулась. ... Прости старого интригана. Я думал ... эх, как всё сложно то... Прости, Ведушка. Прости.

Он встал и подошел к окну, в котором на небе сиял серебристый диск Луны. Постояв там пару минут, давая время девушке прийти в себя и принять какое-нибудь решение, Дух, повернувшись, спросил.

— Ты уходишь?

— Да, — не поднимая на него глаза, ответила девушка.

— Ты вернешься?

— ... — она, молча встала, взяла со столика пакет для Мары и, повернувшись, вышла из комнаты.

Внизу ее ждали. Все тринадцать Хранителей Источника и Охранники Долины Каритайра стояли возле домика Феофана и, стоило только девушке выйти из него, устремили на нее свои взгляды. Веда обвела всех взглядом, также не нарушая тишины, и остановилась, встретившись с синими глазами Второго Хранителя Источника.

— Ты уходишь? — первым нарушил молчание Шер, не зная, что повторяет вопрос Духа.

— Да, — тихо, но твердо ответила она. Взгляд Веда не отвела. Как и Шер. Так, смотря друг на друга, она продолжила. — Я у вас здесь в гостях. Погостила, пора и честь знать... Я выполню данное Феофану обещание и отнесу Маре, что он просит. Но ... — она запнулась, так как не хотела опускаться до банальных обвинений и претензий, но следующие слова, подгоняемые обидой, вылетели помимо ее воли, — Я ничего не просила. Никого не обманывала. Сразу предупредила, что ищу дорогу домой и собираюсь туда вернуться, — сглотнув образовавшийся в горле ком, Веда отвела взгляд от Шера и опять обвела всех собравшихся, — Я ничего не обещаю. Я к вам хорошо отношусь. Но не хочу здесь задерживаться. Простите.

А после, повернувшись, просто пошла к озеру, ни на кого больше не глядя.

Как объяснить все то, что она чувствовала сейчас всем им, она не знала. 'А надо ли? Поймут ли?'. Понимала, что они ее, скорее всего, не понимают. Но и она не особо сейчас стремилась их понять. 'Кто они ей? Никто. Кто она им? Тонная. Берегиня, которую надо беречь. И всё. А ее чувства, желания не в счет'.

Ей уже давно не было так больно от поступков других людей. И она забыла, как бывает больно от предательства. Предательства близких людей. Как ни странно, но она уже полюбила всем сердцем, как друга Шера, ее пушистого, белоснежного Шерханчика. Полюбила странного зеленного человечка Феофана. Тепло внутри разливалось от того, что она просто наблюдала за Хранителями и Охранниками, и уже относилась к ним как к братьям. 'Стоп!', остановила она себя. 'Никаких братьев. Никаких Духов. Никаких тигров'.

Возле озера она остановилась и обошла дерево по кругу, ища дверь. Дверь оказалась на месте и беспрепятственно пропустила ее в комнату, из которой она попала на поляну. Пройдя до следующей двери и выйдя из нее, Веда оказалась не возле озера, как она ожидала, а уже на горе, рядом с кромкой леса. Посмотрев последний раз на Долину, Веда увидела внизу, возле хрустального дерева, белого тигра.

Слезы потекли по щекам. Она их даже не пыталась остановить. Они текли, а она просто стояла и смотрела на ... 'На кого? На белого тигра, которого она назвала Шером и впустила в свое сердце и, который ... Что? Предал? Обманул? Не раскрыл план Духа? А он должен был? Кто ты ему? Ты сама, как дурочка, твердила, что это сон... Кто виноват, что ты не видела очевидного?... Не желала видеть?...', спрашивала она себя. Упав на колени и закрыв лицо руками, Веда разрыдалась. Теплые, сильные руки обняли девушку через пару секунд и, повернув лицом к себе, прижали к такой же теплой мужской груди.

— Веда, не надо. Пожалуйста. Не плачь. Тонная. Девочка моя. Прошу тебя, — обнимая и поглаживая по спине, тихо шептал ей Шер, — Девочка моя. Всё будет хорошо. Ты вернешься домой. Тебя там ждет семья. А мы будем радоваться за тебя. Только не плачь. Прошу тебя, не надо, — не переставая гладить девушку, говорил и говорил он Веде, не останавливаясь, пытаясь успокоить ее, — Я... я так давно не радовался, как сегодня целый день ... и почти всю ночь. А когда увидел тебя там, в яме, глазам своим не поверил. Думал, что эта за человечка и что она в яму полезла то... Не сразу и сообразил, что меня выручать полезла, — он усмехнулся, — Храбрая. Не испугалась моего рычания. Еще и линялым обозвала, — теперь хмыкнула девушка, но не отстранилась. Она уже немного успокоилась, но не смогла отказаться от того тепла и поддержки, которым с ней щедро делился Шер, обнимая и убаюкивая ее, — А как ты меня уговаривала не кусаться и дать себя вылечить? А когда приглашала в гости приходить? До сих пор смех разбирает, как вспомню. Я сразу понял, что ты не обычная.

— Ага, чокнутая, — хриплым от слез голосом проворчала Веда.

— Да, малышка. Чокнутая. Как есть чокнутая, — согласился Хранитель, не отпуская девушку из объятий, еще крепче прижимая ее к себе, — Ну, кто бы по своей воле полез к хищнику в яму, а? Или кто пошел бы в ночной лес с незнакомым тигром?

— А со знакомым тигром можно значит ночью в лес пойти? — тихо проворчала в грудь Шеру девушка, но он ее услышал.

— Со знакомым можно. И вообще, поговори мне тут, — пригрозил он ей, улыбаясь нежной улыбкой, — Вед, прости меня. Я знаю, что не заслужил, но... Ты когда сейчас ушла с поляны, у меня сердце кровью обливалось от... от того, что тебе плохо... — он запнулся, как будто раздумывая, продолжить или всё-таки не говорить что собирался. Но через пару секунд всё же продолжил, — От того, что я чувствую, как тебе плохо. Я по-другому не мог... Мы...

— Ты чувствуешь меня? — удивилась Веда, поднимая от груди Шера лицо и смотря ему в глаза.

— Да. Я чувствую, когда тебе хорошо и когда плохо. Я просто знаю это и всё. Не спрашивай, почему так. Просто так получилось и... и я твой личный каритэ.

— Личный?

— Да. Из тринадцати именно я стал им. И теперь я твой личный Хранитель и Охранник. Но... — он опять замолчал и ответ взгляд, — Я не могу надолго покидать Долину. И совсем от Долины отказаться не могу, — вдруг, вскинув голову и поймав взгляд девушки, ее личный каритэ заговорил быстро-быстро, как будто боясь передумать, — Я не прошу тебя остаться. Нет. Ты и так уже много для нас всех сделала. Сделала для меня.... просто ... пока ты в этом мире, приходи, хоть иногда, хоть ненадолго в Долину.... ко мне... — смотря на девушку, почти прошептал он последние слова.

— Шер, я ...

— Я знаю. У тебя муж и ты его любишь. Но и я не прошу у тебя невозможного. Как бы тебе объяснить, — Он, усевшись по-турецки, притянул ее и устроил у себя на коленях. Голову Веды положил на своё плечо. Смотря на нее и слегка поглаживая волосы девушки, продолжил пояснять, — Тонная для ее Охранника эта не женщина. Вернее не так... Эта Женщина, дающая Жизнь Долине. Эта женщина, как ... как любимая сестренка... как... не могу найти сравнение, чтобы понятно объяснить... просто у каритэ немного по-другому устроен механизм защиты своей берегини... Я нуждаюсь в твоем присутствии в моей жизни... но не как нуждаются в женщине ... жене или любовнице... нет... тут на уровне Души... Это надо чувствовать. Я не могу словами это объяснить... но если ты мне позволишь тебе показать, я бы попытался это сделать, — он замер, неотрывно смотря в глаза девушки, ожидая ее ответа.

— Показать? — спросила она его.

— Да. Если ты мне доверишься и откроешься, я могу тебе показать, что значит тонная для ее личного каритэ.

С минуту Веда, молча, смотрела на Шера, задаваясь вопросом, доверяет ли она ему? Как ни странно, но... доверяет. А готова ли раскрыться перед тем, кто уже несколько раз использовал ее в своих целях 'втемную'? И пусть не самостоятельно, а по указке, но...

— Шер, это очень больно, когда тебя предают и используют...

— Я знаю... Мне нет оправдания... Но теперь никто не заставит меня предать тебя. Ты доверяешь мне? — смотря в глаза, также тихо, спросил он ее, протянув руку. Посмотрев, еще несколько секунд на него, девушка улыбнулась.

— Я наверное дура, но я тебе верю, — вкладывая свою руку в его, проговорила Веда. Шер в ответ улыбнулся, слегка пожимая руку Веды, а затем, отпустив ее, поднялся прямо с девушкой на руках.

— Идем, — только и сказал он, уже неся девушку через темный ночной, хотя уже предрассветный, лес.

— Расскажи мне о Долине, — попросила девушка через пару минут молчаливого путешествия по лесу.

— Что ты хочешь знать? — уточнил Шер.

— Что можно, — просто ответила она.

— Долина Каритайра, это закрытая территория. Охраняемая. Нами. Туда пускают не всех. Потому что, помимо Хрустального Источника, Озера, что ты видела, сама Долина является Источником. Местом Силы и Гармонии. Такие места поддерживают сам Мир и Жизнь в нем. Источников на Сантиме Восемь. Наш четвертый. И, похоже, там, где ты жила всё это время, тоже был Источник. — увидев удивление в глазах девушки, он пояснил. — Я еще днем, на поляне, уловил слабое колыхание Силы Источника в тебе. Сначала подумал, показалось. Обычным людям Хранители не открывают Источники. Они могут быть опасны для них. Никогда не знаешь, к чему это может привести. А тут человек. Да к тому же девушка, — серьезным тоном пояснил он. И, так как Веда все еще удивленно молчала, уточнил, — Тебе Феофан рассказал, что напоив тебя из Источника, думал, что ты станешь нашей настоящей тоннаей, а ты осталась человеком? — девушка кивнула, — Вот, обычно с людьми так всегда. Даже Духи не всё знают, что и как будет. А женщин так вообще к Источнику не подпускают.

— Почему? — возмущенно поинтересовалась девушка.

— Источник может, как всё отнять... у недостойного, так и наделить ... Женщины обычно не справляются, поэтому всеми Хранителями решено к Источнику людей не пускать. А ты, так запросто, выдаешь, что в гостях у Морского Владыки была. Да еще из их Источника пила. И он тебе Кубок УндРеи подарил. Просто непостижимо, — Шер улыбнулся, смотря на девушку, — Ты ...

— Чокнутая? — с улыбкой опередила его девушка. Ей улыбнулись в ответ, качая головой.

— Нет. Удивительная.

— Сама себе удивляюсь, — продолжая улыбаться, заявила Веда, — А почему ты сказал, что я жила возле Источника? Я же к Тинею в гости на несколько дней плавала, — полюбопытствовала девушка.

— А вот тут у меня к тебе вопрос. Ты ни из каких странных родников, ручейков, речушек или озер недавно не пила?

— Да, нет, вроде, — задумавшись, выдала Веда, — Только... Когда я была в гостях у Тинея... я там немного отравилась... — улыбнувшись виновато, начала девушка, — В купельной воде меня купали, а дома... У нашего лешего есть родник с Живой водой. Вот ею меня недавно поили, — пояснила девушка, отвечая на недоуменный взгляд каритэ. — Получается, баба Дуся живет рядом с Источником. Дружит с его Хранителем. И, можно сказать, тоже, как вы, страж? Ну, то есть, каритэ, — закончила она излагать свои мысли вслух, — Вот это да! Я уже была возле трех Источников.

— Непостижимо, — только и выдохнул Шер, смотря на девушку со смесью восхищения, недоумения, нежности и радости.

Веда не стала больше задавать никаких вопросов, а устроившись удобно на руках Шера, положила голову ему на плечо. Нужно было подумать о многом, но не хотелось. За эту странную, насыщенную и, что греха таить, такую волшебную ночь, она много где побывала, много что видела, много что сделала. И она устала. Эмоции больше не застилали сознание. И как-то само собой обида уступила место пониманию, что все случилось так, как должно было случиться. Не зря же говорят, что всё что не делается, всё — к лучшему. И раз так случилось, значит это для чего-то нужно.

Да и к тому же ее никто не заставлял. Если уж смотреть правде в глаза и положа лапу на сердце, ей предоставляли выбор. И она сама согласилась. Да, она посчитала всё сном.

Но это был ее выбор. Если бы она была совсем против этого, то и во сне отказалась. И ни о чем более не думая, ничего не ожидая, не коря себя и никого не обвиняя, она просто приняла то, что с ней произошло. А приняв и успокоившись, девушка, закрыв глаза, просто наслаждалась тишиной и спокойствием, что дарили объятия Шера. Так, в молчании они прошли весь путь до берега реки, где встретил их Дух в первый раз. Там Шер поставил девушку на ноги и, повернувшись, исчез в зарослях, чтобы через пару секунд вернутся уже белым пушистым красавцем.

— Ты специально обернулся в тигра, чтоб я, наверняка, тебя простила? — с улыбкой спросила она, нежно поглаживая Шера за ушками. Шер улыбнулся и прилег прямо на траву. Веда села рядом, — Что делать? — спросила она его. Поднявшись, он положил свою лапу ей на грудь в области сердца и надавил, — Лечь? — удивилась девушка,. — Хорошо, — и легла, без возражений.

Тигр лег рядом, положив свою голову туда, где только что была его лапа и закрыл глаза. Девушка, улыбнувшись, погладила его по мягкой шерстке и также закрыла глаза.

Сначала ничего не происходило. Шум леса, шелест листвы, ветерок, шуршание, писки и тихое, спокойное дыхание ее тигра. Потом в груди появилось приятное тепло. И оно медленно росло. Тепло из груди перешло на все тело, согревая и принося покой. За покоем пришло понимание, что все правильно. И она там, где должна быть. А еще, что вот этот каритэ, который наглым котярой развалился у нее на груди, самое, при самое, близкое и родное существо на свете, которое только есть у нее. Она почувствовала его как саму себя. Его горечь от осознания той обиды, что он ей нанес... Его смятение и невозможность нарушить приказ Главного Хранителя, не рассказывать ей ничего и разрешить думать, что Веда спит... Его нежелание отпускать ее... но и его смирение и принятие ее выбора... его боль от ощущения ее собственной боли... И так захотелось уберечь, защитить это родное, близкое и такое любимое ей существо... Да, он прав. Любовь, не такая, когда женщина любит мужчину, или мужчина женщину. Нет. Тут намного все глубже, шире, тоньше, ярче. Да. Самое близкое определение, которое для себя нашла Веда это, как любить маму или любить младшего братика. Хотя и сотой доли тех чувств и того понимания не выражали эти простые слова 'мама' и 'брат'.

Открыв глаза, Веда увидела рядом синие глаза ее личного каритэ и улыбнулась.

— Я тоже тебя люблю, братишка, — и чмокнула в нос. Тигр смешно сморщил мордашку и чихнул, — Будь здоров, зверюга, — поднимаясь с земли и усаживаясь на траву, пожелала она здоровья Шеру. Придвинувшись к тигру ближе, обняв его и зарывшись руками и носом в мех, девушка продолжила, — Шер, я все почувствовала. Поняла. Спасибо тебе... Я тебя прощаю. Ты мне тоже стал очень близким и родным. И я постараюсь, пока я здесь, выискивать время для того, чтобы забежать в гости в Долину. Я собираюсь вернуться домой, но это не значит, что я забуду всех. Тебя. И если у меня не получится... я поселюсь где-нибудь рядом с лесом, чтобы можно было ходить к тебе в гости, — Тигр слушал молча, давая девушке выговориться. Ведь он чувствовал всё то, что чувствовала она. Посидев в тишине пару минут, Веда отстранилась и посмотрела ему в глаза, — Мне пора возвращаться. Проводишь?

Тигр встал и ушел в заросли, чтобы через пару секунд вернуться обратно Шером. На это раз он был в простой белой рубашке с длинным рукавом и обычных черных брюках. Но всё также бос.

— Почему ты тут при мне не обращаешься? — спросила девушка, вставая с травы.

— А чтобы у тебя стимул был вернуться, — с улыбкой проговорил Шер. Потом достал из кармана брюк ее фляжку, подарок Марыськи, и протянул Веде, — Это тебе Феофан передал. Он набрал туда воды из Источника. Теперь фляжка безразмерная и ты можешь лечить этой водой и кубком УндРеи.

— Да? — удивилась она, — А зачем он так сделал?

— Не знаю. Возможно, так извиняется. Возможно, что-то знает, чего мы пока нет. Но, от такого подарка не отказываются. Я бы на твоем месте принял его. Мало ли что в пути ожидает.

— Уговорил, — принимая с улыбкой флягу, проговорила девушка. Убрав ее сразу в свою сумку, она повернулась к Шеру, — Ну, пошли?

— Подожди, — остановил он ее. Подойдя и взяв за правую руку, на которой звякнул ее многофункциональный браслет, Шер, достав какую-то небольшую блестящую пластинку, прицепил ее на свободное место на браслете, — Это для связи, — пояснил он, когда девушка поднесла руку ближе, рассматривая подарок в форме листика. Того самого, хрустального, — А теперь пошли, — скомандовал Шер и повел ее по лесу, держа за руку.

— Не заблудимся? — улыбаясь, спросила Веда.

— Неа. Тут недалеко.

— Ага. Пару часиков.

— Да нет. Пару минут...

— А что ж тогда мы с тобой так долго сюда шли?

— Ну, ты же хотела посмотреть ночной лес? Вот мы и не торопились, — с улыбкой ответил ей этот ... котяра, в облике человека.

— Ладно. Живи, — смилостивилась девушка, улыбаясь, — Я тебе это в другой раз припомню как-нибудь.

Шер, только улыбался, да с нежностью посматривал на свою обретенную любимую 'сестренку', и молча шагал по лесу, ведя Веду к месту их стоянки. Дошли они действительно быстро. Прощались молча, просто обнявшись, стоя возле того самого куста шувы, за которым пряталась тропинка, где они остановились на ночлег. Отпустив девушку, он отступил. Тело Шера покрылось какой-то сизой дымкой и он, в одно мгновение обратился тигром. Веда еще раз обняла его, присев на корточки, прошептав, — До свидания. Я буду скучать, — Лизнув щеку девушки, тигр убежал обратно в лес.

— Я буду скучать без тебя, — еще раз прошептала девушка, смотря ему в след, пока он не скрылся из вида. А потом повернулась и потопала через кусты в свой лагерь.

Стоило ей выйти на поляну, как на нее буквально налетели, крепко прижав к себе, обхватив сильными и такими теплыми руками.

— Веда!? — услышала она хриплое над ухом. Эл, — распознала она 'налетчика' и поэтому, не вырываясь, стояла, ожидая, когда ее отпустят. Ну и пах он приятно. Лесом и костром. И ей было уютно в его объятиях. Но отпускать ее не торопились. Напротив, обняли еще крепче, вжимая в грудь мужчины. Она почувствовала, как он опустил свою голову к ней на макушку, зарываясь в ее волосы своим лицом. Волнение мужчины выдавали тяжелое дыхание и его странное поведение. 'Что у них тут произошло?', задалась она вопросом, — Веда! — услышала она опять, но уже тихое и более спокойное. А потом она почувствовала легкий, почти неуловимый, поцелуй и, не разжимая объятий, такое тихое и хриплое, в волосы, — С тобой всё хорошо? Нигде ничего не болит?

— Со мной все в порядке, — заявила она ему, дезориентированная поведением мужчины, — Можешь отпускать, — слегка раздраженно проговорила она. Не хватало еще того, что он начнет, ко всему прочему, ощупывать ее конечности на наличие повреждений.

— Да? — он замер. Потом отпустил девушку и отступил на шаг от нее, — Тогда, будь любезна, скажи, — начал он угрожающе тихо, но уже через секунду гаркнул на весь лес, — Где. Ты. Была?

Эллариан

Спалось сладко. Даже очень. Ему снилось, что Веда сидит рядом и гладит его по голове. А потом всё изменилось. Он осознал, что это не сон. Что действительно девушка, только что сидела с ним и гладила его волосы, голову. А потом куда-то пропала. Собираясь вскочить и искать ее, Эл обнаружил, что не может пошевелиться. Он уже абсолютно точно не спал, но не владел своим телом. Взглянув на перстень, что был одет на его указательном пальце левой руки, он убедился, что на поляне применяли магию, т.к. угольно черный камень обсидиана в перстне покрылся легкой белой паутиной разводов.

Эл постарался расслабиться и успокоиться. Перстень, что был надет на нем, не только предупреждал о магических наваждениях, но и защищал от них. Не ото всех. Но все же. К тому же, если и не получалось защититься, как в этот раз, перстень потихоньку, расплетал магический узор заклинания, снимая наведённое колдовство и освобождая носителя от чар. На это требовалось время. Вот он и ждал.

Сколько он так пролежал, он не знал. Минуты текли не спеша, час сменялся другим еще медленней. Ночь всё еще хозяйничала на своей территории, а чары не отпускали. Вокруг продолжалась лесная жизнь. Крики птиц, шелест листвы, шум костра. Их никто не тревожил, давая выспаться крепким наколдованным сном.

Лежа на своем ложе Эл думал кто или что это может быть. 'Что им нужно?'. Повернуться и проверить исчезла только Веда или Вера тоже, он не мог. Но почему-то был уверен, что в лагере отсутствует только его Веда. 'Его?', озадачился он. 'Да! Его!'. Сейчас, когда пропала девушка и он не знал, что случилось, Эл как-то остро осознал, что, даже не зная кто она, откуда, куда едет, чем живет, он не мыслит уже жизнь без нее. Ему не в радость день без ее голоса, без ее улыбки, без разговоров с ней. Просто без её присутствия рядом. Что все свободные минуты он украдкой любуется девушкой. Радуется, как мальчишка, видя ее улыбку, слыша ее смех. Что-то теплое и такое хорошее разливается жидким огнем из груди по всему телу, даря... 'Счастье? Да, именно, счастье дарит каждый миг, проведенный с ней. И плевать ему кто она. Хоть сбежавшая рабыня. Он не даст никому ее в обиду. Она Его! И только его. Осталось найти ее. И сказать ... '.

'Что?' — спросил его внутренний голос, — 'Что ты хочешь ей сказать? Что, сбежав оттуда, куда, кстати, она сейчас возвращается, она попала к тебе, и ты как истинный рыцарь не дашь ее в обиду... ну и закроешь ее в своем графском замке? И что предложишь взамен? Стать содержанкой? Или может готов сделать ее графиней? И что, даже не поинтересуешься, а хочет ли она быть с тобой? Нужно ли ей это всё?... Или и спрашивать не будешь?...' .

Эл чувствовал, как с высоты небес от тихой радости, быстро и неотвратимо, скатывается в бездну. Он и правда ничего, по сути, о ней не знает. Эл не знал, захочет ли она остаться с ним. Ведь ни словом, ни делом, она ни разу не показывала какое-то особое отношение к нему. 'Со всеми Веда была одинаково добра. Со всеми делилась своим светом. Со всеми... А он один из всех'. Стало больно. Никогда в жизни он не испытывал таких чувств ни к одной из женщин. Ни одна не была ему так дорога. А сейчас он не знал, что делать. Не знал, как быть.

Решив самокопание оставить на потом, главное сейчас сбросить с себя чары и найти девушку, а потом с ней поговорить, он попытался еще раз пошевелить рукой. И ему это удалось. Вдохновленный успехом, он пошевелил другой. И она послушалась его. Собравшись с силами, он, не спеша, встал на колени, а затем поднялся на ноги. Осмотревшись, он убедился в своей догадке. В лагере отсутствовала только Веда. Мысль, что это она могла быть неизвестным колдуном, который навел на лагерь чары, он отмел сразу. Она человек и никакие амулеты, артефакты или другие 'игрушки' магов не могут навести такое. Да и зачем ей это? Достав фляжку и умывшись, окончательно избавляясь от навеянных чар, он попытался добудиться Лео. Волк мирно спал возле костра, не поддаваясь на провокации мужчины, не реагируя ни на тормошение, ни на струю воды из опрокинутой над его головой фляги.

Присев рядом с костром, Эл потер лицо руками и задумался. 'Кто это мог быть? И что им нужно от Веды?'. Не найдя ответов, он решил спуститься к ручью и набрать воды в котелок. Может больше воды, да и продолжительное время помогут развеять и снять с Лео чары.

Поднявшись обратно в лагерь он увидел, что Лео уже стоит возле костра и смотрит на луну.

— Что такое? — подходя к нему, спросил Эл.

— Ночь прошла? — удивленно спросил парень.

— Еще нет, — немного успокаиваясь и устанавливая котелок на место, ответил он.

— Я уснул?

— Мы все спали, — вздохнув, ответил ему мужчина, — Кто-то навел на нас сон и увел Веду.

— Как? — оборачиваясь к Элу, воскликнул Лео.

— Не знаю. Я проснулся несколько часов назад, но встать не мог. Магия не пускала. Чары развеялись пару минут назад. И ты тоже проснулся, — присев на бревно, стал пояснять Эл, — Вера пока спит. Будить не будем. Зачем раньше времени волновать.

— Хорошо, — Лео сел рядом, подбрасывая ветки в огонь. Потом, также как и Эл, потер обоими руками лицо и спросил, — Что делать будем?

— Обернись и пробегись по округе. Может, учуешь кого.

Кивнув, Лео встал и направился в ближайшие заросли. Эл же встал и еще раз осмотрел поляну. Все их вещи были на месте. Лошади спокойно стояли в стороне. Вера, спала в гроте, прижимая к себе подушку.

Выйдя из грота, Эл замер. Прямо из кустов шувы к нему шагнула Веда. Немного уставшая. Но живая. Растрепанная коса, чуть помятая одежда, местами с прицепившими к ней листиками и колючками. Грустным и уставшим взглядом обведя поляну, она тяжело вздохнула и сделала еще один шаг.

— Веда!? — услышал он свой голос, как будто издалека. Эл и сам не понял, как оказался рядом с девушкой. Не понял, как его руки крепко обняли ее, прижимая к себе. Не понимая, что делает, он опустил голову, зарываясь своим лицом в ее волосы. Сделав вдох, понял, что девушка пахнет какими-то незнакомыми ему цветами. А еще чем-то свежим, но едва уловимым. Это понимание позволило немного успокоиться. Улыбнулся и легонько коснулся губами волос девушки. Она здесь. Тысяча мыслей и чувств пронеслись за доли секунды в голове, пока девушка была в его объятиях. От необъяснимой радости и облегчения, что с ней всё в порядке и она рядом, до обжигающе холодного ужаса, что что-то могло случиться непоправимое. 'Нет!', убеждал он себя, еще крепче обнимая ее и прижимая к себе. 'Всё в порядке. Она здесь. Рядом. С остальным мы справимся'. И всё же... всё же страх, что что-то всё-таки случилось, не отпускал. 'Вдох... Выдох... Успокоиться и спросить'.

— Веда! — тихо начал он, не узнавая свой хриплый голос, — С тобой всё хорошо? Нигде ничего не болит? Тебя никто ...

— Со мной все в порядке, — услышал он ее тихий голос. А затем недовольное, — Можешь отпускать.

— Да? — он замер. Эти два простых слова полные недовольства происходящим, прорвали плотину, воздвигнутую им за эти часы ожидания. За эти несколько секунд всё волнение, всё беспокойство, что копилось у него в душе, лавиной обрушились на него, снося всю радость от возвращения девушки, всё облегчение от осознания, что у нее всё хорошо, принося бесконтрольную злость. Злость, что не оценили, что пренебрегли, что не нужен. Отпустив её и отступив на шаг, Эл старался сдержать себя, тихо начал, — Тогда, будь любезна, скажи, — но всё-таки не сдержавшись, выкрикнув ей в лицо, — Где. Ты. Была?

И плевать, что перебудил всю округу. Плевать, что кто-то может увидеть или услышать. Тяжело дыша и зло смотря на непонимающую ничего девушку, как вспышка, пришло понимание что он делает. Как будто пелена упала с глаз. Он вспомнил, что наведенные чары, при исчезновении, если они не сами развеивались, а их расплетали, могут вызывать разные чувства, от апатии до необъяснимой агрессии. Но он сам еще ни разу не сталкивался с этим. Кольцо защищало. А тут...

— Эл, я... — начала она, но не договорила.

Отвернувшись от девушки, так как ему стало стыдно за свой срыв и одновременно обидно от ее слов, бросив: 'Иди, приведи себя в порядок', Эл пошел к костру.

'Да, брат, так ты ее в два счета завоюешь.' , услышал он насмешливый внутренний голос. В руках сломалась небольшая ветка, поднятая им, чтобы подбросить в костер. Посмотрев на дело рук своих, он немного расслабил пальцы и всё-таки бросил ветку туда, куда собирался.

Девушка вышла из грота, держа в руках одежду и полотенце. Эл не поворачивался к ней, но всё-таки украдкой поглядывал в её сторону, поэтому увидел, когда Веда вышла из их с Верой 'спальни' и пошла к ручью.

Через пару минут на поляне появился Лео.

— Веда вернулась. Она у ручья, — пояснил ему Эл, — Сейчас придет, спросим, где была.

Но шли минуты, а девушки всё не было. Прождав минут пятнадцать, Лео встал и направившись к ступенькам, стал спускаться по ним. Эл, последовавший за ним, остался наверху. Спускаясь к ручью, Лео вслух стал выражать недовольство одной особой, что любит гулять по ночам. Недовольство он выражал громко, чтобы внизу его услышали и, в случае необходимости, прикрылись или прогнали. Но внизу стояла тишина. Недолго думая Эл быстро спустился вниз. У ручья стоял один Лео. Рядом с ним на берегу лежали вещи девушки, полотенце и походный костюм с обувью Веды. Самой Веды нигде не было.

— Да что ж за ночь такая-то сегодня, — воскликнул Лео, непонятно к кому обращаясь. Присев, поворошив вещи девушки и обнюхав их, он пояснил, — Здесь был посторонний. Мужчина. Она ушла с ним не сама. Он, скорее всего, унес ее. Её следов я не чувствую. Они пошли на север. Я туда. Ты оставайся здесь, — Не говоря и не объясняя больше ничего, Лео побежал вниз по горной тропинке, которая из-за росших повсюду кустов, была никому не видна. Всмотревшись в ту сторону, куда убежал парень, через пару секунд в прорезях веток между кустами Эл увидел уже черного волка, скрывающегося в очередных зарослях шувы.

— Да, что ж за ночь сегодня, — повторил он слова Лео и поднялся в их лагерь. Ответственность за Веру с него никто не снимал.

Убедившись, что с одной из девушек всё в порядке, он прошел к костру. Понимая, что просто сидеть и ждать он не сможет, но и сделать хоть что-то он не в силах, Эл принялся ходить из стороны в сторону, думая, кто на этот раз, это мог быть. 'Тот же, кто навел сон на их лагерь? Тогда зачем он отпустил Веду? А отпустил ли? А он еще на нее накричал...'. Так и не придя ни к чему, он сел возле костра, снедаемый беспокойством и бессилием. 'Лео быстрее и лучше выследит похитителя. А что делать ему? Ждать? А что остается? Тем более ему не привыкать. Вспомним молодость', усмехнулся мужчина. 'Только бы с Ведой ничего не случилось'.

§ 2.3. "Простить и отпустить или осознать и принять"

Веда

И как это понимать? — думала она, наблюдая пятую точку своего похитителя, перекинутая через его плечо. — Ну, нет бы, на руках, как рыцарь юную деву понес. Ан, нет же...

'А ты не юная. Да к тому же, не дева' — язвительно прокомментировал ее причитания внутренний голос. И если бы у него был язык, девушка была уверена, она бы удостоилась, после этой фразы, лицезреть оный.

Ну и что? Юная, не юная, а девой всегда останусь! Покрайней мере, если операцию по смене пола не решусь сделать. А так как не планирую, остаюсь девой и точка! — ответила Веда своей 'язве'. А что? Шизофрения прогрессирует. Уже с сама с собой общаюсь.

Так что мы имеем? — продолжила она рассуждать, покачиваясь на плече, от быстрой ходьбы своего похитителя. Украли ее возле ручья, к которому она спустилась, что бы привести себя в порядок. Успела только сложить вещи и снять свой походной костюм, брюки с курткой и ботинки, оставшись в длинной тунике и носках. Одним прикосновением к шее, кто-то обездвижил ее и, взвалив на плечо, поспешил подальше от ручья, спускаясь по склону. Хотя туника и была длинная, но не настолько, чтобы до пят укутать девушку и не позволить ей сверкать 'нижними девяносто', при таком способе транспортировке.

Сначала паника от происходящего на пару минут завладела девушкой. Ни пошевелиться, ни закричать она не могла. Но потом, усталость от ночи 'приключений' и монотонный 'забег' по пересеченной местности в тишине ночного леса, сделали свое дело и девушка немного успокоилась. А успокоившись, стала думать, зачем ее украли и что можно сделать. Пока ничего путного не придумала. И оставалось только, как говориться в старом анекдоте, расслабиться и попытаться получить удовольствие.

И вот уже минут двадцать она пыталась расслабиться, но как-то плохо получалось. Не чувствовать свое тело и не имея возможности говорить, напрягало. Поэтому, чтобы как-то отвлечься, Веда рассматривала своего похитителя. Ну, то, что ей было доступно. Кожаные черные сапоги, в которые были заправлены темно-коричневые штаны и засунут охотничий нож. Еще виден был низ серой рубашки, выглядывающий из под коричневой куртки и всё. Не густо. Но кажись, где-то куртку такого цвета я уже видела. — думала она. — Хотя, мало ли таких курток?

В это время, ее похититель, приостановившись на пару секунд, поправил ее съехавшую безвольную тушку на плече, подкинув слегка, чтобы вернуть на место и зашагал дальше.

Блин, укачает же меня, а я даже возмутиться не могу. — прокомментировала мысленно Веда его действия. И чтоб как-то, всё-таки, отвлечься от такого веселого времяпровождения, она, вспомнив детство, когда ночью в пионерских лагерях они развлекали себя страшными стишками, принялась вспоминать о мальчиках с пулеметами и девочек с касками. Ну, а что еще делать, когда всякие там маньяки, крадут молодых... ну ладно, пусть будет, девушек в самом соку? Обстановка, знаете ли, навевает.

— 'Куда ты ведёшь нас? Не видно не зги! Идите за мной, не сушите мозги. Куда привёл нас, Сусанин-герой? Идите вы на фиг, я сам здесь впервой... Давайте мы выбьем Сусанину глаз?! — Не надо, не надо! Я выведу вас!... Давайте отрубим Сусанину ногу! Постойте, постойте! Я вспомнил дорогу!' — и сама не заметила, как ее губы стали шевелиться и последний стишок она продекламировала вслух. Ее 'носильщик' слегка споткнулся, но удержав начавшую съезжать Веду с плеча, выпрямился и зашагал дальше.

— О! Я могу говорить! — обрадовалась она. Попыталась пошевелись руками, не вышло. Ладно, будем довольствоваться пока малым, — решила она и приступила к допросу. — Товарищ маньяк, а куда мы идем? — А вдруг ответит?, подумала девушка, хотя не особо надеялась. Ответа, как и ожидалось, не последовало. — Ну ладно, уточняю, куда вы идете, а меня несете? — маньяк хмыкнул, но ни отвечать, ни сбавлять темп 'забега' не стал. — Ладно, не хотите говорить, куда мы идем, ответьте на другой вопрос. Вы ниндзя? ... Ну, это такие супер-пупер герои, воины, ходят в черном, закрывают свои лица, чтоб их никто не узнавал, владеют боевыми искусствами. Они одним прикосновением пальца могут обезвредить противника. Ну, как вы меня обездвижили. — тараторила девушка, радуясь, что хоть так она может немного 'скинуть' накопившийся, за минуты молчаливого похода по ночному лесу в неизвестность, страх. Веда больше говорила для себя, успокаиваясь, чем надеялась на диалог. — Что, нет? Жаль. — вздохнула девушка, отметив, что она уже стала ощущать свое тело в области груди и шеи. — Всегда хотела с настоящим ниндзя познакомиться. Только, не судьба видно.

Медленно повернув и задрав голову, она увидела русые коротко-стриженные волосы мужчины. — Нет, всё-таки я его где-то видела?! — задалась она вопросом. — Возможно и ошибаюсь, но... что я теряю?... — и она спросила.

— Вир? Я права, вас так зовут? — мужчина споткнулся. Но, как и в первый раз, удержал и себя, и свой 'груз' от падения. Однако, темп 'забега' замедлился. — Значит, это действительно вы. Вир, правда, что происходит? Почему вы это сделали? Куда вы меня несете?

Он прошел еще какое-то время по тропинке в полном молчании, а потом остановился. Сняв Веду с плеча, аккуратно усадил под каким-то деревом, и прислонил к нему. Так как полностью управлять своим телом девушка еще не могла, последнее было не лишним.

Она подняла лицо и увидела перед собой зеленые глаза утрешнего знакомца. Страх уже прошел и она, склонив голову на бок, стала с интересом его рассматривать. Правильные черты лица, нос с горбинкой, четко очерченные губы и зеленые глаза. Всё тоже самое, что она видела в таверне, но что-то, почти неуловимо, было в нем не так. И посмотрев еще немного в полной тишине на него, девушка поняло, что именно в нем было не так. Глаза. Его глаза. В них не было жизни.

Говорят, глаза, зеркало души. И если хорошенько присмотреться, можно увидеть все, о чем думает человек. Все его мысли, мечты, всю боль, всю радость... Лишь глаза человека, потерявшего веру и надежду, не отражают ничего 15.

Когда-то давно Веда прочла это в одной книжке. Но только сейчас убедилась в правоте этих слов. Его глаза ни блестели, ни светились, ни жили, как утром. Может быть в таверне это была лишь видимость жизни. Да и утром она его особо не рассматривала, постаравшись поскорее отделаться от его внимания. Но сейчас. Сейчас они отражали свет луны, как зеркало отражает чье-либо отражение. Но и только. Они были пусты. Это были глаза человека, который потерял. Потерял что-то большее, чем надежда и вера. Которому было всё равно, что будет, как будет и почему.

— Вир? Что-то случилось? — не задумываясь, что делает, Веда дотронулась до руки мужчины. — Может я могла бы вам помочь?

Мужчина горько усмехнулся и, встав с корточек, на которых он все это время сидел, отошел от девушки, поворачиваясь к ней спиной. Широкие плечи опущены, голова склонена, как под тяжестью непосильной ноши. Она не знала куда Вир нес ее и где она сейчас находится. Но почему-то, находясь сейчас ночью в лесу, далеко от друзей, ощущала необъяснимое сочувствие и желание помочь своему похитителю, который стоял в нескольких метрах от нее.

— Вир, вас кто-то нанял? — не поворачиваясь, он покачал головой. — Тогда... это из-за Нэйл? — сделала она вывод. Вир вздрогнул, как будто его ударили, и резко повернулся к Веде, устремив на нее горящий взгляд. Девушке стало не по себе от такого взгляда. И она поспешила быстро объясниться, — Я утром слышала, как вы разговаривали с ... Буй, кажется. Так вот, я слышала, как вы говорили Бую, что кто-то из нас похожа на Нэйл. А так как вы выкрали меня, значит, похожа я. Но, поверьте Вир, я не Нэйл. Услышите меня, пожалуйста. Не делайте еще больше глупостей, чем вы уже сделали.

Горящий огонь стал затухать в глазах мужчины, давая надежду девушке, что она была услышана. Вир всё еще молчал, так и не проронив ни слова, но глаз не отводил, продолжая с какой-то обреченностью смотреть на девушку.

— Вы ее любили? — зачем-то спросила она.

Он прикрыл глаза и вздохнул. Поднял правую руку и провел ладонью по лицу сверху вниз, а затем обратно, и, не останавливаясь, взъерошил итак всклокоченные волосы. Подойдя к девушке, он сел рядом с ней под дерево.

— У нее были синие глаза. — тихо заговорил он, смотря прямо перед собой, — Когда она злилась, они темнели и становились почти серыми. А когда она смеялась, светлели, как будто солнышко освещала своим светом ее синеву... Мы были знакомы с детства. Она всегда отличалась от своих сверстников для меня. Своим нравом. Своими суждениями. Выходками. А когда, несколько лет назад, я весной вернулся из похода, то увидел уже не веселую несмышленую девчушку с двумя русыми косичками, а красивую девушку. Желанную и... любимую. Мне кажется, что я всегда ее любил... Она все время подтрунивала надо мной, заявляя, что такого увальня, как я, придется ей взять на перевоспитание. — Вир еле заметно улыбнулся воспоминаниям, — А я, смеясь, отвечал, что согласен терпеть ее вздорный характер, крикливый голос и пойду 'на перевоспитание' за вкусные обеды, ужины, и три поцелуя утром, днем и вечером... Когда мы поженились, она всегда целовала меня, перед тем как я уходил... три поцелуя... — он замолчал, видно заново переживая свои воспоминания. Сидя в тишине и не мешая Виру, Веда подумала, что всё-таки с Нэйл что-то случилось, раз рассудок мужчины помутился, что он принял ее за другую, решившись на такое. И словно подтверждая ее мысли, Вир продолжил, — В тот раз она приболела, простыла и не стала меня провожать. Я сам настоял, чтобы она не выходила на крыльцо, а лежала в кровати и выздоравливала... Меня наняли сопровождать обоз, так как я знаю всю эту глушь. Должны были быстро дойти до Денграда и обратно, но... начался буран и мы задержались сначала в форте Дунаре, потом, в самом Денграде. Обратно я попал через три луны. Наш дом был сожжен... Белая лихорадка. — тихо, почти прошептал мужчина.

Белая лихорадка это страшно. Баба Дуся рассказывала Веде, что эта болезнь пришлая, занесенная кем-то из странников. Такими же пападанцами как и Веда. Лихорадка сжигает человека изнутри за считанные дни. У человека, поднимается очень высокая температура, что даже находящийся рядом с больным ощущают этот жар. Лицо, руки, ноги, все тело заболевшего покрываются белым налетом, который не смывается ничем и не дает сбить температуру болеющего. Зрачки теряют свою радужку и становятся мутно белыми. Тело заболевшего не принимает ни пищу, ни жидкость, ни какие лекарства, выворачивая все принятое из организма обратно. И от нее в этом мире не было лекарства. Посмотрев на Вира, Веда еще раз убедилась, что этот сильный, несомненно привлекательный, но сейчас очень уставший мужчина, видно очень любил свою Нэйл, но никак не может справиться со своей потерей. Он сидел рядом, на расстоянии вытянутой руки, облокотившись на ствол дерева, под которым сидела и она. Согнув левую ногу, положив на нее свою левую руку, мужчина запрокинул голову и закрыл глаза, полные непролитых слез.

— Она все ждала меня. Мне рассказали, что когда лихорадка пришла к нам в поселение, многие, почувствовав недуг, уходили в лесной острог. Кто не заболел и выжил, потом вернулся. Нэйл сначала не хотела уходить, до последнего меня ждала, но признаки болезни были уже видны... и она ушла... Она даже не дошла туда... — голос мужчины сорвался и затих. Сглотнув, он продолжил, — Я нашел ее... откопал из-под снега ... и похоронил. ...

Не задумываясь, что делает, Веда интуитивно, встав на колени, благо тело уже полностью к этому времени слушалось ее, взяла за плечи и притянула мужчину к себе. Он не сопротивлялся, а сам потянулся к ее теплу. Она обхватила обеими руками его, прижав одной его голову к своей груди, а второй стала гладить голову, спину. Он обнял девушку и притянул ее ближе. Веда не сопротивлялась. Она понимала, что ему сейчас ничего кроме ее участия не нужно. Сильные мужчины не любят показывать свою слабость. А любовь и боль утраты многие из них считают слабостью. Ему нужно было выговориться. Чтобы его просто выслушали. И она дала ему это. Он выговорился, сделав этим самым, возможно, первый шаг на пути к исцелению и отпусканию любимой. Так они и стояли, молча, на коленях. Она, гладя его по голове, спине. Он, уткнувшись лбом ей в грудь, прижимая к себе. Сколько они так простояли, она не знала. Просто стояла, гладя его и всем сердцем желая, чтобы этот мужчина исцелился. Нашел силы и отпустил свою Нэйл.

Сквозь какое-то забытье она услышала рычание. Подняв взгляд, через пелену слез, она увидела черного волка. Лео? — удивилась она. Потом пришло осознание, что ее украли и он, наверное, рванул за похитителем. 'Не сейчас', одними губами прошептала она, слегка качая головой, — 'Уйди, пожалуйста', — Лео оскалился, не спуская горящего недовольством взгляда с них, но уже через полминуты повернулся и умчался в предрассветную тьму леса.

— Это за тобой? — тихо и хрипло спросил Вир. Он всё еще прижимался лбом к груди девушки.

— Да. — улыбнувшись, просто ответила она. — Ты не против?

— Нет. — делая вдох полной грудью и отстраняюсь от девушки, ответил наемник. Грустно улыбнулся, он обнял ее лицо обеими руками, посмотрев зелеными глазами в глаза девушки, — Спасибо. И... не плач. — вытирая слезы своими большими пальцами, попросил Вир, — Я этого не стою.

— Стоишь... — тихо прошептала девушка, — Сопереживание, это естественное состояние людей. Особенно девушек. — уже с улыбкой проговорила она.

Вир поднялся, протянув руку, помог подняться Веде. Снял свою куртку и накинул на плечи девушки, справедливо рассудив, что в своем наряде полураздетой нимфы она скоро замерзнет. Сапоги не предлагал. Да, Веда, и не взяла бы. Не ее размерчик.

— Пойдем, провожу. — указав подбородком направление куда идти, проговорил Вир.

— Пойдем. — кутаясь к накинутую куртку, согласилась девушка. — Вир, а как ты нас нашел? — обратилась она к нему, как-то само собой, переходя на ты.

— Когда я вернулся обратно в таверну, мне Буй сказал, что вы обо мне спрашивали. Но, к тому времени, вы уже уехали из поселка. Я поехал за вами. — шагая рядом, стал пояснять он, — Но в Куличиках вы не появлялись, как и в следующих за ним поселках. — и, видя недоумение на лице девушки по поводу своей осведомленности, улыбнувшись, он пояснил. — Я наемник. У меня много 'друзей'. -И не найдя вас там, решил вернуться и посмотреть, может помочь какая нужна будет. Я же здесь вырос. Всё тут знаю. Но когда... — он отвел взгляд, — когда увидел тебя возле ручья... Не знаю, что на меня нашло. Просто показалось, что там стоишь не ты, а Нэйл. А я с ней и не попрощался... Когда похоронил ушел в соединенные войска. Там два года безвылазно... в каждую компанию... А тут ты... Очнулся уже, когда ты поинтересовалась не низ... ниндза... ниндзя ли я... — он опять улыбнулся. — А потом ты меня потрясла узнаванием... Давай пойдем вон туда, — указывая направление, предложил Вир. — Так мы быстрее на тот склон к ручью вернемся. И давай уже познакомимся.

— Веда. — с улыбкой протянула мужчине руку, — Вообще Ведариэтта. Но, лучше Веда. — придерживаясь их легенды, представилась она. Вир пожал ей руку и представился сам.

— Вирхан. Но, лучше Вир. — скопировав ее интонации, проговорил мужчина.

— Будем знакомы! — уже смеясь, проговорила девушка, припомнив правила приличия.

* * *

Дошли они и вправду очень быстро. У ручья вещи лежали на тех местах, где Веда их оставила. Вернув куртку хозяину, девушка быстро оделась и обулась. Повернувшись к стоявшему недалеко мужчине, она спросила.

— Поднимешься со мной?

— Думаю, не стоит. — Вир подойдя к ней, остановился на расстоянии вытянутой руки и, просто, смотрел на нее, — Я тут накуролесил... Да и одному хочется побыть.

— Ты... — начала Веда.

— Со мной всё будет хорошо. — правильно понял он ее, — Уже всё будет хорошо. — подняв руку и погладив ее по щеке, он взглядом поблуждал по лицу, — Спасибо. — посмотрев в глаза Веде, вновь заговорил Вир, — За то, что выслушала. Спасибо, за то что поняла. За всё спасибо. И ... прости...

— Вир. Я не сержусь на тебя, за то, что ты попытался меня украсть. Ты же меня вернул... — улыбнулась она ему. А потом серьезно продолжила, — Я тебе хочу кое-что сказать. Ты выслушай меня, пожалуйста, и попытайся понять и принять... Пусть я жила не так много, но я тоже теряла близких и родных мне людей. — взяв руку мужчины в свои руки и сжав его ладонь, начала девушка, — Я тоже сильно переживала. Плакала. Я ведь любила. Я и сейчас люблю! Но... все мы приходим и уходим. Одни сами уходят. Другим помогают. Одни раньше. Другие чуть дольше здесь задерживаются. — говоря это, Веда ощутила, что слезы наворачиваются на глаза, но ничего не могла с собой поделать. Она чувствовала, что должна ему все сказать. Другого шанса, вот так поговорить, возможно, не будет. А сказать хотелось много, — Говорят, что Бог рано призывает самых достойных. И Нэйл не была исключением. Я в это верю. Я верю, что она была очень светлым человеком. И пусть она ушла из этого мира, но... Нэйл там, у боженьки, но она и тут, всегда с тобой. — Веда одну руку приложила к груди мужчины, в район сердца, — Она смотрит на тебя сверху, и, скорее всего, печалится, что ее любимый не как не отпустит ее. Не начнет жить дальше и радоваться каждому мгновению, позволив, тем самым, радоваться ей. Отпусти ее... Отпусти. Так видно нужно было. Отпусти ее и прости себя. Прости себя, что не был рядом. Прости, что не уберег. Ты бы ничего не смог сделать. От этой заразы в этом мире нет лекарства. Господу виднее. Нам не дано знать замыслы Творца. Знаю, что советовать легче, чем следовать этим советам. Но... Жизнь коротка! И в свое время вы, если Богу будет угодно, встретитесь Там. А пока живи! Живи! Раз за два года ты не нашел то, что искал, значит остановись. Возможно, Бог уготовил тебе что-то другое. Оставь прошлое в прошлом. Начни жить! ... — она еще сильнее сжала его руку, — Жить, понимаешь? ... Ну, не знаю... Нарушай правила. Вам наемникам не привыкать, — она улыбнулась, — Обидели, прощай... Целуйся с наслаждением, медленно, с чувством. Вообще наслаждайся каждым мгновением... Если суждено встретить еще одну любовь, люби искренне... Если смешно, смейся неудержимо и никогда, слышишь, НИКОГДА не сожалейте о том, что было. — смотря в глаза Виру закончила Веда. — Понимаю, что сумбурно. Но, надеюсь, ты меня поймешь.

— Спасибо... и... — Вир, в ответ сам сжал ее ладони, накрыв своей рукой ее руки, всё это время неотрывно смотря на девушку. Потом, притянув к себе, еще раз обняв, крепко прижав к себе. Легкий поцелуй в макушку и тихое, — Извини. — А потом развернулся и ушел, не оборачиваясь.

— Иди с Богом. — тихо проговорила девушка ему в след, чувствуя, что все силы, и физические, и душевные, она отдала этому мужчине, посчитав, что ему нужнее. Но сейчас ей еще придется собрать последние крохи для подъема по лестнице и, возможно, для разговора с друзьями.

Эллариан

Ожидание и неизвестность, это невыносимые муки. Уже прошло около получаса, а Лео еще не было. Успокаивая себя, что отсутствие новостей, уже хорошая новость, Эл, проверив сон Веры, решил спуститься к ручью и забрать вещи Веды.

Уже почти спустившись, он услышал голос Веды, которая кому-то что-то взволновано говорила. Свой радостный порыв от осознания, что с ней все хорошо, он подавил, заставив себя оставаться на месте и прислушаться к тому, что она говорит. А услышав, застыл от понимания с кем она разговаривает. Она говорила со своим похитителем, который, почему-то, вернул ее обратно. Девушка убеждала его жить. Отпустить умершую возлюбленную и жить дальше. Советовала нарушать правила, прощай, любить, радоваться, наслаждайся каждым мгновением и никогда не сожалейте о том, что было.

Слушая ее, Эл осознал, что всё то, о чем она говорит, Веда испытывала сама. И любовь, и надежду, и боль, и одиночество, и много еще чего. Она прочувствовала, пережила это. Ее голос дрожал от волнения. И столько всего было в этом голосе. Это был крик в темноту ночи, зовущий пойти на ее призыв. Это был свет маяка, указывающий путь заблудившемуся путнику. Это был звук камертона, настраивающий слушателя на определенную частоту. Частоту света и отпускания всего не нужного. Это была мелодия. Мелодия, дарящая покой и тепло сердца ее автора. Она говорила горячо, прочувствовано, окутывая слушателей своим голосом и эмоциями. Слушая девушку, Эл, как будто сам получил от нее в дар ту поддержку, в которой нуждался.

Когда тот, кого девушка назвала Виром, ушел, она устала вздохнула, повернувшись к ступенькам, видно собираясь с силами для подъема. Эл шагнул к ней из тени.

— Эл? — увидев его, удивилась девушка, — Что ты здесь делаешь?

— Тебя жду. — просто ответил он, — Идем, помогу подняться. — подойдя к ней, подставляя плечо, предложил он.

— Спасибо. — благодарно опираясь на подставленное плечо, прошептала она, — Лео вернулся? — но увидев на ступеньках черного волка, поспешила разъяснить, — Он меня в лесу нашел. Но я была немного... занята и попросила его уйти. — И повернувшись к Лео, уже ему, — Я сейчас немного отдохну и всем все расскажу. Хорошо?

Лео спорить не стал. Подошел к девушке, вставая с другой стороны от Эла, предлагая свою помощь. Веда оперлась и на него. Видно совсем устала, — мелькнула мысль у Эла. Не долго думая, он подхватив ее на руки и отнес на верх. Уложив Веду на лежанку в гроте, он укрыл ее одеялом.

— Поспи немного. Потом расскажешь всё.

Она только благодарно улыбнулась, закрывая глаза. И уже через пару секунд заснула. Лео подошел и встал рядом.

— Правильно. Пусть поспит. — одобрил он решение Эла. И отойдя к костру, который почти угас, став подкладывать набранные еще с вечера ветки, спросил, — Где ты ее нашел?

— Она сама вернулась. — подходя к парню, и помогая ему с розжигом костра, ответил он, — Я спустился за ее вещами, а там она с Виром разговаривала. Он ушел. Я вышел, помочь ей подняться. Тут ты спустился.

— Виром? — удивился волк, — Не тот ли это Вир наемник, про которого Веда говорила в трактире?

— Возможно. — подумав, согласился он, — Но узнаем мы это только после того, как проснется Веда. Ты давай, ляг, поспи. Мы еще не скоро от сюда уедем. Думаю со всеми этими происшествиями Веда проспит до полудня. Веру тоже будить не будем. Так что отдохни. Я тебя разбужу через пару часов.

— Хорошо, — согласился Лео, поднимаясь и занимая место Эла возле грота.

Сам Эл, сидя возле костра и периодически подкладывая хворост и посматривая на грот, туда, где сейчас спали все, где спала Веда, девушка, поселившаяся у него в сердце, думал, как получилось так, что за столько короткое время, всё измениться. Прокручивая подслушанное у ручья, он гадал, кого потеряла девушка, кого так любила, что могла так глубоко понять боль чужого человека и простить его поступок. А еще решил во что бы то ни стало узнать о ней всё. Что любит, чем живет, что боится, о чем мечтает. И пусть это никак не повлияет на его решение быть с ней, но знать о девушке всё, было важно для него. Знать и радовать ее. Знать и оберегать. Знать и любить.

Веда

Веда проснулась от ворчания Верунчика под ухом о сонях, не имеющих совести и голодном юном организме. Улыбнувшись, сладко потянулась. Выспалась?, просила она себя. Странно, но выспалась, несмотря на все ночные похождения.

Выяснилось, что уже почти полдень, но их с Верой почему-то не будили. Быстро умывшись под надзором Лео, ее с Верунчиком конвоировали к костру, где их дожидалась разогретая Элом еда. Девушки усевшись рядом, приступили к завтраку или к обеду, это как посмотреть. Мужчины сели по другую сторону костра давая им покушать. Когда трапеза подошла к концу Лео пересел ближе к Веде и выжидательно посмотрела на нее. Она поняла, что от нее ждут рассказ о ночных приключениях. Вздохнув, она начала.

— Я хочу рассказать вам свой сегодняшний сон. — Лео с Элом переглянулись. Одна Вера улыбнувшись, весело уточнила.

— Вещий?

— Наверное. — усмехнулась девушка. Что всё это уже случилось ночью, Веда решила пока не говорить Вере.

— И что же тебя снилось? — нетерпеливо поторопила ее Верунчик. — Ужасы? Интим? — с улыбкой стала перечислять эта неугомонная девчонка.

— Триллер. — улыбнувшись на проявление такого простого чувства, как любопытство, ответила Веда, — Ко мне во сне приходил мой Шерханчик. Он увел меня к себе в Долину...

— Какую? — тут же уточнила Вера.

— Долину Каритайра.

— Каритайра? — услышала она тихое и удивленное от Лео.

Повернувшись к нему, увидела, что он во все глаза смотрит на нее. Потом уточню, что его так удивило, — решила она, поворачиваясь к Вере. Ей так удобнее было рассказывать и продолжила.

— В Долине я познакомилась с Духом Долины и двенадцатью Хранителями Источника и Охранниками Долины.

— А какие они... ну, во сне? — тут же встряла эта девчонка.

— Кто? Хранители? — и увидев кивок, улыбнувшись, ответила. — Разные.

— А они красивые?

— Красивые.

— А кто тебе больше всех из них понравился? — с горящими от любопытства глазами, снова задала вопрос Вера.

— Дух. — улыбаясь, ответила она ей.

— А он у тебя там, во сне, какой был? Высокий голубоглазый брюнет? Или сероглазый красавец со светлыми волосами? А может золотоволосый эльф? Говорят они такие красивые! — восхищенно тараторила девушка.

— О! Он потрясающий. Высокий, сантиметров шестьдесят, весь шерстяной, зеленокожий, сереброволосый, с кудряшками и желтыми, лисьими глазами. И такими миленькими, длинненькими, заостренными ушками с пушистыми серебристо-желтыми кисточками. Мне ушки больше всех понравились. — закончила улыбаясь описывать девушка Духа.

— Да ну тебя. Я же серьезно ... а ты... — Вера надувшись, отвернулась.

— И я серьезно. Духа зовут Феофан и он командует этой братией Хранителей и Охранников. Помогает ему Первый Хранитель, наш Шер.

— Шер? — поворачиваясь, переспросила Верунчик.

— Шер. Сокращенное от Шерхана. Того имени, что я придумала ему на поляне утром.

— Ладно. — смилостивилась девушка, — рассказывай, что дальше было.

Веда бросила быстрый взгляд на притихших мужчин. Лео сидел рядом, подбрасывая ветки в костер и смотрел на огонь, как будто ему и не интересен рассказ девушки. Эл неотрывно следил за ней. Поймав ее взгляд, он моргнул, словно сбрасывая с себя наваждение и отвел взгляд.

— Дальше? Дальше я там немного по хулиганила и устроила небольшой дебош. — с улыбкой продолжила Веда. Вера с Лео в голос смеялись, когда она, в лицах, описывала явление иных в мир Сантима, показательные выступления темнокожих прелестниц и действия каритэ по спасению Долины. Даже Эл несколько раз улыбнулся, — А потом явился Феофан и пришлось сворачивать лавочку.

— А что потом было? — отсмеявшись, спросила Вера.

— Потом... потом я стала тоннаей Долины.

— Что? — в три голоса воскликнули слушатели. И если возглас девушки был восторженным, она читала в древних рукописях и про Долины, и про их Хранителей, и считала, что стать тоннаей это здорово. Тем более это сон. А во сне всё можно. То мужские голоса звучали шокировано.

— Как? — широко раскрытыми глазами смотря на подругу, спросила Вера.

— Выпила из Источника. — просто ответила Веда, не смотря ни на кого, — Я должна пойти на Болота Шейлы и кое-что передать там кое кому... Вот, испив из Источника, я защитилась от вредного воздействия 'болотного' Духа. И меня признали тоннаей.

— Ты больше ... не человек? — тихо спросил Лео, так же как и все ошарашено смотря на девушку.

— Нет. Человек. — улыбнувшись, посмотрела она на друга. — На меня почему-то не подействовало. Я какая-то неправильная, наверное. Хоть и принята Долиной, как тонная, но я осталась человеком. Но... я дала слово отнести посылку. Так что, теперь надо выполнять. Ты пойдешь со мной? — смотря на Лео, спросила девушка. Улыбнувшись, подвигаясь ближе к Веде, он обнял ее за плечи и кивнул.

— Ну куда же я денусь. Конечно пойду. — Благодарная улыбка девушке была ему ответом на согласие.

— Мы все пойдет. — услышала она Эла. Выглянув из-за плеча Лео, Веда удивленно посмотрела на него.

— Эл, не нужно. Вам надо... — начала девушка.

— Нужно. — резким прервал он ее, — Мы всё успеваем. Так что едем все вместе.

— Спасибо. — только и смогла выговорить она, так как почувствовала, что от благодарности за то, что не бросают, давая самой выкручивать из всего этого, не может говорить. Опустив взгляд, чтобы никто не увидел появившиеся там слезы, она прижала голову к груди Лео, — Спасибо. — еще раз повторила она.

— А как же... это же... — переводя взгляд с девушки на оборотня и обратно, начала Вера, — Это получается, что ... правда? — Веда смущенно улыбнулась.

— Веда, а кто стал твоим ... каритэ? — вдруг спросил Лео.

— Шер... А ты откуда ...? — поднимая голову и смотря на этого прохвоста, который оказывается все-таки кое-что знает о Долинах и их Хранителях, спросила девушка.

— В моей стае тоже есть Источники знаний. Меня обучали, как сына одного из глав. Так что я кое-что читал о Долинах. — ответил он, подтверждая ее выводы, — Их восемь, кажется. — Веда кивнула, — Вот. Мужчин охранников называют каритэ, женщин тонная. Но женщин мало. Там что-то с магией связано, и их очень оберегают. У каждой тоннаи есть свой личный каритэ. Его избирает Источник. Как правило они образуют пару. — он серьезно посмотрел на девушку, но она внимательно слушала его и смотрела удивленно. Так и не поняв, что он там высматривал, Веда спросила.

— Но?

— Но бывают и исключения. — продолжил он, — Тонная с каритэ становятся, в этом случае, как брат с сестрой. Чувствуют друг друга и помогают, неся долг защиты Долины. — как по заученному пояснял парень, — Странно, что тебя отпустили. Обычно каритэ, обретший свою тонная, без нее долго не может... если только... — он запнулся, посмотрев на девушку, но потом продолжил, — Вообще странно, что тебя туда впустили. — и вдруг с какой-то злостью, — Какого лешего тебя туда вообще понесло?

— Для меня это был сон. — смотря на друга, вся съежившись от резкой смены его настроения, тихо ответила она. — Почти до самого конца я была в этом уверена.

— И когда тебя просветили о действительности? — хмуро смотря на подругу, повысив голос спросил Лео.

— Не кричи на не... на весь лес. — осадил его Эл. — Веда здесь. Рядом. И тебя прекрасно слышит. Оборотень резко повернулся к мужчине.

— Ты хоть понимаешь во что она вляпалась? — не снижая громкости спросил Лео, — Это безголовая девчонка, — указывая на девушку указательным пальцев, продолжил он, — могла запросто остаться там навсегда. И мы бы ничего не смогли сделать! Она даже не смогла бы... — он резко замолчал, тяжело дыша и не смотря не нее спросил, — Что было ночью?

Веда, отстранившись, выпрямилась. Вздохнув, она уже менее эмоционально поведала о причинах поступков, планах и фиаско ожиданий Феофана, относительно обретения тоннаи для Долины. Об их уговоре, что и куда надо отнести и способе защиты от влияния Духа. Девушка, вынув кристаллы из сумки, держала их на раскрытой ладони, давая осознать услышанное слушателям, а сама, параллельно, рассматривала кристаллы. Сегодня ночью все случилось так быстро, что рассмотреть их толком она не успела.

Четыре зеленых с желтыми прожилками ромбообразных кристалла сверкали на солнышке, создавая вокруг себя радужку, переливающуюся всеми цветами радуги. Вверху и внизу, на заостренных вершинках кристаллов, имелись небольшие сквозные углубления, которые Веда определила как места для держателей шнурков, на которые она будет крепить защиту. На одной из нижних гранях внутри кристаллов был выгравирован какой-то символ, отдаленно напомнивший ей Гальдрастаф 16, состоящий из четырех трезубцев руны Альгиз 17. Она одно время, еще в школе, интересовалась рунами и их значением. Это интерес быстро прошел и многое она уже не помнила. Но увидев знак в кристалле с ассоциировавшийся у нее с руной в памяти всплыло и название защитного символа. По кругу данного знака были изображены еще какие-то мелкие кружочки, черточки и непонятные письмена и, казалось, все они сверкают золотом на зеленом фоне минерала.

Девушка так погрузилась в рассматривание кристаллов, что появившаяся мужская рука в поле ее зрения и, берущая один из кристаллов, стала для нее неожиданностью. Вздрогнув и подняв голову, она увидела, что Эл стоит возле нее и рассматривает взятый кристалл. Покрутив его и положив в нагрудный карман куртки, он взял второй и вручил Вере. Она все это время сидела молча, слушая и не задавая ни каких вопросов. Приняв кристалл, также не задавая ни каких вопросов, убрала его в кармашек надетого на нее жакета, застегнув его на пуговку. Но Веда знала, как только они останутся одни, ей устроят форменный допрос с пристрастием.

Лео подошел последним. Молча, взяв кристалл и сжав его в кулаке. Повернувшись и бросив 'Собирайтесь, выедем через пятнадцать минут', зашагал к ближайшим кустам шувы, где и скрылся с глаз людей. Вернулся он ровно через пятнадцать минут. Когда их маленький лагерь уже был свернут и всё убрано. Молча прошел к своей лошади, сев на которую, выехал вперед.

Следом за ним поехала Вера, которая уже ждала всех в нетерпении, сидя на лошади. Эл помог Веде забраться на ее Брауни, сам запрыгнул на своего Винара и они выехали.

В рыбацкий поселок Кулички они прибыли через пару часов и решили задержаться там. Пополнить запасы продовольствия и хорошо отдохнуть перед дорогой, выспавшись в нормальных условиях. Еда, горячая вода и мягкая кровать играли не последнюю роль в восстановлении сил, как физических, так и моральных. А рано утром маленький отряд, состоящий из трех человек и оборотня, покинул Куличики по северной дороги торгового тракта, который вел их прямиком в форт Дунар.

* * *

— Лео, нам надо поговорить, — обратилась девушка к парню, который ехал сейчас по проселочной дороге, недалеко от нее, так как Вера уехала далеко вперед. Ее Веда специально об этом попросила. А Эл был вынужден последовать, как он выразился, за несносной девчонкой.

Уже четыре дня Лео не разговаривал с Ведой. С той самой полянки, на которой забрал кристалл и молча уехал в поселок. Нет, он отвечал, когда непосредственно к нему обращались. Но отвечал односложно, всем своим видом показывая, что его это тяготит.

— О чем ты хочешь поговорить? — без эмоционально спросил он.

— Что происходит?

— А что происходит? — включил 'дурочка' парень. Не на ту напал, волчок мой. Под дурочку я и сама могу косить сколько влезет, а вот тебе не дам, — подумала она.

— Лео, давай на чистоту. Что из того, что я сказала у грота тебя так вывело из себя, что ты даже разговаривать со мной не хочешь? — он молчал, но девушка молчать была не намерена. Все четыре дня Лео избегал разговоров, да и она не особо настаивала, так как они были всегда все вместе. Так решил Эл, сказав, что все будут под присмотром. Но сейчас, когда Вера выполнила ее просьбу и слушатели отсутствовали, она решила всё выяснить, — Если бы ты не хотел ехать, ты бы сразу, еще до моего рассказа о моем личном каритэ отказался. Так что? Шер тебя не волнует. Я, судя по всему, тоже...

— Веда прекрати... — раздраженно произнес Лео, вступая, наконец, в диалог.

— Что прекратить? Я хочу узнать за что ты на меня злишься?

— Я на тебя не злюсь...

— Тогда почему ты так себя ведешь? Если не на меня, то скорее всего на то, что из-за меня вынужден ехать в эти чертовы северные горы к этому Духу. И раз ты не горишь желанием ехать именно туда, так как твое отношение резко поменялось после того, как ты узнал куда мне нужно отнести посылку, я делаю вывод, что Мару ты знаешь. И, поэтому, не хочешь туда ехать... — она замолчала, следя за его реакцией. Парень закаменел. Тело напряглось, руки сжались в кулак. Опустив голову и смотря исключительно на холку своей лошади, он молчал, — Лео, ну пожалуйста, расскажи, что не так? Может я смогу тебе помочь, — но оборотень молчал. И Веда продолжила, — Лео, если не хочешь или не можешь, я не заставляю тебя ехать со мной. Правда. Я только прошу не закрывайся. Можешь даже ничего не рассказывать, только не уходи в глухую оборону... — она подъехала ближе к нему и прикоснулась к его руке, — Я тебе друг. И мне больно смотреть на то, что ты отдаляешься от меня, — тихо проговорила Веда. Но Лео всё также, неторопливо, в полном молчании, ехал рядом с ней, никак не реагируя на ее спич. Помолчав еще пару минут, и, видя, что они уже почти догнали своих уехавших вперед спутников, она проговорила, — Хорошо. Прости. Не мое дело. Больше я не буду тебе надоедать своим обществом, — и пустила галопом Брауни.

* * *

— Вы не помирились? — спросила Вера подругу, ставя поднос с едой на деревянный стол в их комнате на постоялом дворе одного из рыбацких поселков у них на пути. Веда отказалась от ужина, ссылаясь на усталость, выпроводив Веру вниз, к мужчинам, заверив, что они и не ругались. А сама залезла в бадью с горячей водой, решив помыться и, действительно, отдохнуть.

После разговора с Лео, она весь день молчала. Ни с кем не хотелось говорить. Попросила Веру, пока ее не трогать, а Эл сам не решался заговорить с ней. Да и Вера, как показалось ей, специально, все его внимание привлекала к себе. То начинает спрашивать то, в чем, Веда знала точно, сама разбирается не плохо. То уезжала с дороги, заставляя следовать за ней, чем неимоверно выводила из себя мужчину. О чем он ей сообщил, за сегодняшний день, раза два. Но Веда была ей благодарна. Девушке нужно было остаться одной и подумать.

К вечеру, когда они въехали на постоялый двор, она уже решила, что к Маре поедет одна и не будет заставлять друзей ехать с ней. Но вот примут ли они ее решение? Она была уверена, что нет. Ни Эл, ни Лео от своего обещания не откажутся. Поэтому Веда решила уехать сегодня ночью. Она присмотрела небольшой лесок, в котором, наверняка, можно будет дозваться местного лешего и попросить открыть ближайший проход до Дунара. Как раз и проверит утверждение Феофана, что с нечестью она может теперь на раз договориться. А в форте она что-нибудь придумает.

Понимание глупости затеи, да и сложности реализации, так как одинокая девушка будет привлекать к себе ненужное внимание, постоянно сбивали настрой девушки. Но из природной упертости, а еще, из-за нежелании заставлять мучиться друга, разрываемого между нежеланием по каким-то причинам ехать к Маре, и данным ей обещанием, от которое он не откажется и едет с ней, как на каторгу, она додумала свой план и все-таки решила его воплотить. Девушка решила по возможности пользоваться только лесными тропами, прося помощи у лесных жителей. В Дунаре же нанять проводника до северных гор.

В комнаты, как обычно, заселились по двое. Поэтому, к приходу Веры с ужина, она уже все приготовила для 'побега'. Оставила окно в комнате открытым, приготовила настойку для сна, чтобы Верунчик не проснулась не вовремя, собрала необходимое в свою сумку и записала на кристалл свою 'прощальную записку'.

Веда была очень благодарна Вера, что та, не смотря на ее отказ, всё-таки принесла с собой поднос с едой. Можно будет забрать с собой, не разыскивая, что бы поесть в дороге. Деньги у нее были, Дусея выдала на расходы. Но все расходы взял на себя Эл, поэтому они остались нетронутыми. Так что, на этот счет можно было не волноваться.

Укладываясь спать, она, 'невзначай', рассказала подруге, что пробовала записать голос на кристаллы бабы Дуси, дескать, баловалась. Вспыхнувший энтузиазм подруги прослушать записанное, пришлось гасить обещанием, что завтра можно будет 'посмотреть', что получилось. Выпив 'водички' на ночь, они улеглись спать. Через пол часа Вера сладко посапывала, обнимая подушку.

Встав и быстро одевшись в походных костюм, серые брюки с курткой и водолазку под ней, Веда сложила провиант в сумку и подошла к спящей Вере. Постояв с минутку, любуясь и мысленно прощаясь с ней, она поцеловала ее в щеку на прощание, и, открыв окно, вылезла из комнаты, аккуратно спустившись во двор. С лошадью тоже не возникло проблем. Она стояла в стойле расседлана, но прямо в конюшне спал малец, который за монетку быстро оседлал ее Брауни. Никем не замеченная и не остановленная она выехала с постоялого двора и двинулась по дороге обратно в лес.

* * *

— Ну и что дальше? — спросила себя Веда, когда забравшись поглубже в лес, она остановила свою лошадку и спешившись, огляделась. Что делать теперь и как звать лешего она понятия не имела. Там, на постоялом дворе, всё казалось просто. Сейчас, стоя посреди леса, она гадала, успеет она вернуться до того, как ее хватятся или всё-таки попробовать как-то позвать местного хозяина.

— Дядя Лееешииий? — тихонько позвала она, смотря в темноту ночного леса. 'Это уже традиция скоро станет, шататься по ночному лесу, с непонятными целями', мысленно проворчала она сама на себя, — А выйдете, пожалуйста, разговор есть, — ответом ей был крик, вернее уханье филина, сидевшего на дереве, возле которого она стояла, — Уф! — вздрогнув, погрозила девушка ему кулаком, — Пугаешь тут. Итак не знаю, что делать. А тут еще ты. Нет бы, помог. Подсказал, что делать. А он пугает.

— А что ты хочешь? — услышала она позади себя мужской голос. Подпрыгнув, от неожиданности, Веда резко повернулась и увидела контуры высокого мужчины в тени близстоящих деревьев. Но в темноте не могла рассмотреть, кто это.

— Позвать лешего, — не подумав, призналась она. И тут же обругала себя, что открывает свои планы первому встречному.

— А зачем? — удивился незнакомец.

— Дорогу спросить хотела, — хмуро пояснила девушка.

— Куда путь дорогу держишь, а Вед? — услышала она смутно знакомые нотки в насмешливом голосе.

— Вир? — недоверчиво уточнила девушка, — Ты что ли?

— Я что ли, — улыбаясь и выходя на поляну из тени деревьев, ответил он.

— А что ты здесь делаешь? — подозрительно допытывалась она.

— Дорогу у лешего хотел спросить, — передразнил он ее. Веда насупившись и сложив руки на груди, молча взирала на шутника, — В форт Дунаер еду. Вот, дорогу решил до постоялого двора сократить. Смотрю, ты на поляне кого — то зовешь. Вот и подошел, — улыбнулся Вир.

— В Дунар, говоришь? — задумалась девушка.

— Да. Решил начать все сначала. Права ты. Надо прошлое оставить прошлому. Но... тяжело мне у нас... На новом месте хочу попробовать.

— Наняться, значит, хочешь в Дунаре?

— Не помешало бы, — улыбнулся Вир.

— Как ты смотришь на то, что бы я тебя наняла? И ты меня, как раз, до форта и доставишь. Сколько ты возьмешь за услугу провожатого?

— Ты серьезно? — очень удивился он, — А как же твои спутники?

— Мне в северные горы Денграда нужно. Нам оказалось не по пути. Так проводишь до форта? — не стала вдаваться в подробности она.

— Провожу. До болот Шейлы и провожу, — глядя на девушку серьезно, ответил мужчина.

— Откуда... ? — начала говорить она, но Вир ее перебил.

— Откуда знаю, что на болота идешь? А там ничего кроме гор и болот нет. Горы не проходимые в это время. Болота обитаемые, но не людьми. Так что всё просто. Денег с тебя не возьму. Не проси, — увидев готовность возразить, предостерег ее наемник, — Будешь платить за еду, кров и въездные пошлины за двоих. А больше не возьму. Не уговаривай. Согласна на такие условия?

— Да, — улыбаясь, закивала девушка.

— Ну, тогда поехали в поселок. Тут не далеко постоялый двор, — протянул Вир ей руку, собираясь помочь, выбраться из этой чащи. Но Веда замялась, опустив глаза, и нерешительно промямлила.

— Вир... я... мне... а давай в лесу переночуем?

— Что, решила экономить на ночлеге? — усмехнулся он. Но видя, что девушка не реагирует на подколку, спросил, — Убежала? — она кивнула, — Зря. Они беспокоиться будут, — девушка, не поднимая взгляда, кивнула еще раз. Вздохнув, Вир еще раз протянул руку, — Пошли. Тут не далеко на опушке леса ручей есть. Там и переночуем.

На этот раз Веда возражать не стала и с радостью взялась за его руку, принимая помощь Вира.

§ 2.4. 'Дорожные 'приятности' и не очень...'

Эллариан

— Как нет Веды? — смотря в заспанные и растерянные глаза Веры, переспросил Эл. Только этого еще не хватало.

— Ну.. я проснулась, а ее нет... думала она вниз спустилась... а потом Лео пришел... а тут ты... — запинаясь, попыталась что-то пояснить девушка.

— Когда ты проснулась? — не стал дослушивать ее Эл. Он зашел в комнату девушек и, пропустив туда же Лео, закрыл дверь. Отойдя от двери и пройдя по комнате, Вера села на край кровати.

— Недавно. Я умыться только и успела.

— Вы вчера вместе спать ложились? — приступил к допросу и Лео.

— Да. Я ей покушать принесла. Она же не ужинала. А потом мы спать легли. Поболтали немного и всё, — расстроено вздохнула девушка.

— О чем говорили? — опять спросил Лео. Вера слегка зарделась.

— Ну, я ей про ... красивые песни, что мы слушали за ужином, рассказала. Потом, она рассказала, что с кристаллами бабы Дуси баловалась. Голос записывала. Мы утром хотели послушать, что получилось. Потом про...

— Где кристалл? — перебил её Лео.

— Тут где-то, — растеряно смотря на парня, ответила Вера, — Сейчас поищу. Она осмотрела сумки, принесенные ими вчера в комнату. Проверила стол, на котором сейчас стоял поднос с пустой посудой. Прошла в умывальню и осмотрела там все. Пока девушка искала кристалл, мужчины молчали, наряжено ожидая конца поисков. Лео всё больше мрачнел, наверняка догадываясь о причинах случившегося.

Эл напряженно думал, что же могло произойти. Почему он это не предвидел. Ведь еще с того утра на поляне в лесу Эл обратил внимание, что Веда с Лео стали вести себя как-то не так. Не как всегда. Лео замкнулся в себе, разговоры не поддерживал, вообще почти ни с кем не разговаривал. Веда пыталась пару раз поговорить с оборотнем, но видно не преуспела в этом, тоже прекратила попытки разговорить его. А потом и сама ушла в себя. Замкнулась, о чем-то думая. Не слышался их с Верой веселый смех над какой-то шуткой или веселой историей, не слышалось их девичье щебетание, не пелись песни. Даже на привалах Веда все больше, как и Лео, уходила в себя. И вот ушла.

— Вот! — вытаскивая из своего кармана беленькую плоскую стекляшку, обрадовано воскликнула Вера, — Вот. Она мне в карман его положила.

— Активируй! — коротко приказал Эл.

Вера, положив 'стеклышко' на стол, дотронулась до него, выводя закорючку, которой их с Ведой учила баба Дуся. Выполнив сие нетрудное действие, она убрала от него руку и отошла от стола. Через несколько секунд, находящиеся в комнате, услышали легкий шелест и тихое Ведено 'Надеюсь у меня получится'. Пару секунд тишины и голос девушки изложил всем присутствующим ее планы на одиночное путешествие в Болота Шейлы, просьбу не ехать за ней и обещание, как только она сдержит слово, выполнив поручение, навестить Веру в столице. В конце она попросила у всех прощение за свой сумасбродный поступок и голос замолчал.

Пару минут в комнате стояла тишина.

— Это из-за меня, — нарушил тишину Лео.

— Не так важно из-за кого. Важнее, где сейчас ее искать? — хмуро проговорил Эл, — Далеко уехать она не могла. Думаю, что по тракту она не поедет. Скорее всего по лесной дороге пойдет. Она как раз до Ситона ведет, а там и до форта недалеко. Так что едем. Собирайтесь. Выезжаем через полчаса.

С этими словами, встав и подойдя к двери, Эл обернулся, дожидаясь Лео. Но тот остался сидеть на том же месте.

— Вы... поругались? — тихо спросила девушка. Сочувствие вкупе с любопытством мучили ее. Вчера она так и не выпытала о разговоре с парнем у Веды. Да и сейчас не особо надеялась, что он ей ответит.

— Нет, — тихо ответил он, — Я не захотел разговаривать. Она не стала ... — сглотнув, потерянно пояснил парень, — Только сказала, что она больше не буду надоедать мне своим обществом.

— Ладно. Разберемся. Давайте собираться, — еще раз поторопил всех Эл, думая, почему одной взбалмошной девчонки, по мнению богов, ему было мало. И они ему еще и эту задачку с поиском другой, не менее сумасбродной, девчонки подбросили.

Веда

— А на долго вы в Ситон, а тор? — спросил у Вира сероглазый крепкий мужик с густыми усами, в темно-зеленной теплой куртке на шести коричневых пуговицах в два ряда и черных штанах, заправленных в невысокие, ниже колена, темно-коричневые, почти черные, сапоги. Поверх куртки на нем был наброшен теплый вязанный коричневый шарф, в который он прятал от холода свой квадратный подбородок и уже покрасневший на холоде нос. Спрашивающий подошел к костру, у которого сидели наемник с Ведой и девушка легко могла его рассмотреть. На вид ему было лет сорок пять — пятьдесят. Но поле деятельности конкретно этого человека, скорее всего, отразилась не только на его здоровье, но и на его внешности. Поэтому утверждать сколько же точно ему лет она не взялась.

Вот уже несколько дней Веда с Виром находились в компании тринадцати человек, из которых пять, как и Вир, были наемники. Или, как объяснил ей Вир, торами. Они присоединились к ним рано утром на следующий день, сразу после ночевки в лесу. Подошедшего к ним на привале звали тор Сингер. Он был у своей четверки старшим и его беспрекословно слушались. Остальные восемь человек были торговцами и ехали в Ситон вместе с небольшим обозом, состоящим из четырех тележек доверху заполненных всевозможным товаром. Как поняла девушка, женщины по 'торговым' делам не ездили. А если и случалось ехать с обозом кому-то из женщин, то это были дочери или жены купцов. Или как она, сопровождаемая каким-нибудь тором. Как правило, эти поездки были разовые.

На предложения девушки ехать в одиночку, так как это быстрее, наемник отвечал, что так безопаснее. А так как его наняли как раз для безопасности, то выбирает маршрут он. И ни на какие уговоры он не поддавался. Веде пришлось только смириться и уже третий день плестись с торговцами.

Сейчас они расположились на небольшой полянке возле ручья, который протекал недалеко от леса. На поляне было разведено два костра, у которых грелись люди и готовили еду. Как-то так получилось, что у одного костра собрались торговцы. Другой оккупировали наемники. Каждая группа сама готовила себе ужин и в дела другой не вмешивалась. Веда попала к наемникам. И сейчас, закончив помогать Виру с готовкой, взяла себе кружку горячего чая, так как есть не хотела и уселась недалеко от костра, возле близстоящего дерева. Вир, поужинав вместе с торами, уселся неподалеку, в паре метров от нее и занимался своим охотничьим ножом.

Тор Сингер подошел уже после того, как все поужинали и разбрелись по своим делам. Кто занимался своими лошадьми, кто готовился ко сну, кто просто спустился к ручью и сидел там, наблюдая за заходом солнца. Наемник сразу подсел к Виру.

— Да нет, тор Сингер. На пару дней. Мы проездом, — ответил ему наемник, так и не вставая, при приближении старшего.

— А куда тор путь держит потом? — устраиваясь на свободное место продолжил спрашивать тор Сингер.

— А с какой целью, тор Сингер, интересуетесь? — уходя от ответа, сам задал вопрос Вир.

— Да, вот, думаю работу тебе предложить, — погладив свой подбородок, выдал тор, — Хорошую. Хорошо платят. Человек проверенный. Подставы не будет. Да и мои ребята говорят, что ты тоже надежный. За что берешься, всё до ума доводишь.

— Что за работа? — переглянувшись с девушкой и увидев ее кивок, уточнил Вир. Старший тор молча, но многозначительно, посмотрел на Веду и опять перевел взгляд на Вира.

— Может ... наедине поговорим? — как-то неуверенно спросил мужчина.

— Говорите. При ней можно.

— Но ... я бы всё-таки ... — начал тор.

— Вир, я пойду пройдусь. А то весь день в седле, — вставая и ставя рядом жестяную чашку из под чая, проговорила девушка, облегчая задачу Сингера. Вир только молча кивнул.

Прихватив с собой котелок, Веда прошлась по периметру всего обоза. Затем спустилась к ручью и, набрав из него в котелок воды, она отправилась обратно. Поднявшись на поляну, на которой они сегодня устроились на ночлег, Веда не спеша шла в сторону их костра.

— Девушка скучает? — услышала она за спиной нагловатое и самоуверенное. Повернувшись на голос она окинула наемника безразличным взглядом. Януш. Высокий. Худощавый. Косматые пепельно-русые волосы, как будто их месяц не расчесывали и, наверное, не мыли столько же. Серые глаза на самодовольной лице и ухмылка на тонких губах. Стандартная темно-зеленная куртка с черными штанами и сапогами. Ну и пару ножей, пристегнутых к поясу. Ей он сразу не понравился. Пару раз за эти дни он попытался 'оказывать знаки внимания', ну, или по-простому, приставать к девушке. Но так как Вир был начеку, у него ничего не вышло. И тору пришлось ретироваться. Сейчас же Вира поблизости не было и он решил попытать еще один шанс.

— Не настолько... — и она опять повернулась и двинулась к костру. Парни, что находились рядом, заржали. На перебой комментируя пролет Януша. Но, видно, этот самый Януш, сдаваться не собирался.

— А что так? — догоняя ее, едва сдерживая раздражение, стал допытываться тор, — Что уже с простым народом госпожа не разговаривает? Ей только господ подавай? Или ... — распалялся мужчина.

Веда его уже не слушала, так как поняла, что по хорошему не получиться. Ну не понимает такой тип людей слова. И хоть объясняй, не объясняй, всё бестолку. Они понимают только силу. Силы у Веды не было. Ну, покрайней мере такой, чтобы в открытую противостоять наемнику. А Вира девушка не хотела вмешивать в такие вот 'недоразумения'. А как отвлечь 'закипающего' мужчину? Сбить с толку. Останавливаясь и поворачиваясь к нему, девушка, перебивая возмущенный монолог тора, спросила.

— Тобой Бабайку в детстве не пугали? — выдала она первое, что пришло в голову. И тут же поняла, если что ее прибьют на месте. Насмешек торы не прощают. Но деваться уже было некуда. Линия поведения выбралась сама.

Тор, пораженный услышанным, замолчал. Несколько раз порывался что-то сказать, открывая и закрывая рот, но не издавая при этом не звука. А потом его прорвало.

— Что? — взревел раненным зверем наемник, — Ты меня уродом назвала? Да ты...

'А быстро дошло', внутренне улыбнулась девушка. Очень надеясь, что находившиеся недалеко от них наемники сильно разойтись этому Янушу не дадут, она решила всё-таки немного сгладить насмешку.

— Нет, конечно, — оставаясь на месте, смотря ему в глаза, заверила его девушка, — Только намекнула...

— Что? — прошипел он, сузив глаза и инстинктивно кладя руку на рукоятку ножа.

— Намекнула, что перед тем как идти знакомиться с молодой красивой, не мешало бы помыться, побриться, причесаться. Привести себя в божеский вид, короче. А то ты, видно не знаешь, вот от тебя все и сбегают, — протараторила она с милой улыбочкой, поражаясь себе, зачем она его выводит из себя.

— Никто от меня не сбегал, — кипятился этот горе наемник, — Она просто... — он осекся, видно понял, что начал говорить лишнее и, быстро развернувшись, под смех своих коллег, умчался в лес.

— Что это с ним? — проводя его взглядом спросила Веда.

— Не обращай внимание, — проговорил не сильно высокий, но широкоплечий тор, с зелеными, добрыми глазами, большим орлиным носом и небольшим ртом под густыми рыжими усами, — Я, Петрик, — подходя ближе к ней, представился он, — Ты с Виром. Тебе бояться нечего.

— С Виром то, с Виром. А что этот психанул? — кивком головы указала в сторону бегуна.

— Да был случай, — усмехнулся тор. Указывая рукой на ствол дерева, поваленное в небольшом пролеске, недалеко от обоза, между кострами, пригласил ее присесть вместе с ним. Рядом с Петриком находилось еще два наемника. Они сидели на поваленных стволах деревьев и разговаривали. Видимо Януш отсюда углядев ее, решил продолжить свои 'ухаживания'. Она приняла приглашения, ставя котелок на землю возле поваленного дерева и присаживаясь рядом с тором, — Вернулись мы после очередной работенки обратно домой. Кто куда, а Ян, он в увеселительный дом пришел и ... — вдруг осекшись, он замолчал. Но потом всё же продолжил, — Ну пришел он к одной женщине, а она, увидев его, толи с просони, толи еще почему-то.. короче, заорала она, что ее покойный муж из земли вылез. И давай от него драпать.

— Ага. Он только после пяти минут ора догадался в зеркало посмотреть, — засмеялся еще один тор, — Мы когда ехали через лес, он прям на лошади заснул. И на него гнездо с яйцами упало, ну и потекли эти самые яйца. А он и не проснулся даже. Ребята не стали ему ничего говорить. Подшутить захотели, — продолжая веселится, рассказывал наемник, — Ну он и попоперся к Мадлен в таком виде. Я, кстати, Лерко, — представился второй тор. Такой же невысокий и широкоплечий, как Петрик, но кареглазый шатен, с буйной кудрявой растительностью на голове, курносым носом и пухлыми губами. Мельком взглянув на него, девушка кивнула и перевела взгляд на третьего наемника.

— Савик, — пробасил он, представляясь. Внешне он был очень похож на Лерко, только выше ростом, что было видно даже сидя, уже в плечах и в серо-синих глазах не было той веселой искорки, что постоянно светилась в второго тора. Обратив внимание, что девушка рассматривая его, периодически переводит взгляд на Лерко, усмехнувшись тор пояснил, — Мы братья. Сводные.

— Понятно, — улыбнулась она, — Веда. И что было дальше?

— А дальше, крики, сопли, вопли. Веселуха, короче. Яна потом на сто серебрушек оштрафовали за устроенный балаган, — с радостью продолжил Лерко, прерванный на знакомство с девушкой, рассказ.

— Да уж. Веселуха, — усмехнувшись, покачала головой она. Про себя отмечая, что мужчины в любом возрасте, как маленькие дети, любят подшутить над кем-то. Только шутки у всех разные.

— А то! — важно согласился Лерко, — Мы вообще мастера на все руки. И не только, — уже ухмыляясь и выразительно двигая бровями, уточнил тор.

Веда улыбнувшись, только покачала головой. 'Детский сад Ромашка, честное слово'.

— И давно ты с Виром? — задал ей вопрос, как поняла девушка, не отличавшийся большим тактом Лерко.

— Недавно, — не вдаваясь в подробности ответила она.

— Жена али так? — продолжал любопытничать он.

— Вас волнует моя личная жизнь или отсутствие возможности в ней поучаствовать? — с ехидной улыбочкой уточнила девушка.

Лерко не нашелся, что ответить. Торы громко заржали, уже не скрываясь. Веда тоже улыбнулась вместе со всеми.

— А.. может я в жены хотел позвать?... А что? — видя скептический взгляд девушки, — Девка ты видная...

— Девки на трактах, — перебила его девушка, просто смотря в его глаза.

— Обидчивая, — хмыкнул тор, — Ладно, не кипятись. Ляпнул не подумав, — поднимая две ладони вверх, успокоил тор девушку, — Уговорила. Не буду жениться. Веда улыбнулась.

— А что так? Убегаем от потенциальной невесты?

— Кто бегает? Мы бегаем? — притворно возмутился Лерко, — Запомни девочка, Мы никогда ни от кого не бегаем.... Просто... может быть мы свою судьбу ждем? — решил этот находчивый 'отмазаться'.

— И как результаты? — со смешинкой в глазах спросила она.

— Ждем! — серьезно ответил тор, слегка кивнув головой, но в глазах плясали 'стадо диких бизонов', которые с головой выдавали хозяина.

— И как? Долго будете ждать? — продолжала она подтрунивать над ним.

— Если надо, всю жизнь! — пафосно сказал Лерко, но не выдержав 'серьезности момента' сам же первый и рассмеялся. Его поддержали все присутствующие.

— Ну ты и сказанул, — утирая слезы от смеха, прокомментировал Петрик, — Всю жизнь он собрался ждать. Эх.. хм.. Да с нашей работай ожидания могут очень быстро закончатся.

— Да, — вздохнул Савко, — Это точно.

Все замолчали. Каждый задумался о своем. Веда думала как не проста жизнь у торов. Действительно они не знают когда и где найдет их судьба. Да, в принципе, никто наверное не знает. Просто у наемников шансов не дождаться судьбы больше.

— И чем же занимается такое милое создание? — ворвался в ее размышление голос Яна.

— Живу, — просто ответила она, не оборачиваясь. 'Может отстанет?'.

— И как? Нравиться?

'Не отстанет', констатировала она для себя.

— Очень.

— И как проводит свои дни прекрасная нимфа?

— Как проводит нимфа, я не знаю. А я чудесно, интересно и познавательно, — максимально честно ответила ему девушка, даже не посмотрев на него.

— Может всё-таки прогуляемся, а? Ночка должна быть лунной, — разливался соловьем наемник.

— Не зли меня, тор. Мне уже трупы прятать некуда! — прищурив глаза, в показном возмущении прошипела девушка, но видя широко раскрытие, удивленные глаза присутствующих, махнув рукой, с улыбкой сказала, — Да ладно, шучу я, шучу... — и коварно добавила, — есть ещё место.

Торы опять разразились смехом.

— Детка, не пугай меня, своими откровениями, — услышала она совсем рядом с собой голос Януша и ощутила его руку на своем плече.

— Малыш, я тебя не пугаю, я же не зеркало. Но еще раз меня так назовешь, Вир возьмет подработку в качестве дантиста... Вернее зубного врача, — тут же исправилась она, вспомнив, что в этом мире никто не знает иное название стоматолога. Руку с плеча она скинула еще в начале своей реплики. И теперь просто смотрела через плечо на стоящего близко с ней наемника. Он зло смотрел ей в ответ.

— А хорошо ты его, а, — услышали они от Лерко, — Давно, Ян, тебя бабы не посылали. За уважал, за уважал, Веда я тебя.

— Ну что ты, Ян, к девочке пристал? — заступился за нее Петрик, — У нее Вир есть. Да и сама она не горит желанием с тобой общаться. Отстань.

— Но с вами-то общается! — возмутился Януш.

— Кто к нам с чем тот от того и того, — улыбнулась Веда.

— Что? — не понял тор.

— Нормально будешь разговаривать, как твои коллеги, без 'Детка', 'Киска' и всяких 'подкатов' и с тобой буду.

— Умная дев... дама, — запнувшись, поправился Лерко.

— За тридцать классный возраст. Еще молода и красива, но уже не дура! — вспомнила она популярную когда-то на земле присказку. Торы опять заухмылялись.

Януш еще какое-то время хмуро буравил ее взглядом. Но Веда отвернулась и, как ни в чем не бывало, спросила у Лерко.

— Ну вот встретите вы свою судьбу. А что дальше? Как завоевывать-то будете?

— Ну... — задумался тор. Другие мужчины последовали его примеру. Януш, еще немного постояв возле девушки, обошел бревно на котором сидели Петрик с Ведой и присел рядом с Лерко.

— Петрик бы пел, — вдруг выдал Савко.

— Да. Слышала бы ты как Петрик поет, влюбилась бы, — с усмешкой подтвердил слова брата Лерко. Она посмотрела на Петрика. И ей показалось, что он смутился.

— Споете? — тихо попросила она.

— Давай, Петрик, не ломайся, — приступил к уговорам Лерко, — Тебя такая дама просит.

— Ладно, — согласился он и встав, пошел к обозу. Вернулся он через пару минут с каким-то инструментом в руках. Веда для себя определила его в гитары. Хотя гитару он напоминал отдаленно. Она приготовилась слушать.

Петрик уселся обратно на свое место. Поперебирав струны и настроившись на нужный лад, непривычно бархатным, немного низким, но тем не менее завораживающим голосом, тор запел.

" Я на женщин сквозь пальцы смотрел,

А потом вдруг да встретил такую,

По которой не знаю зачем,

Не сказать, что люблю, а тоскую...

Ты была не со мной, а с другим,

И я выдал себе отходную,

И себя ни на чём подловил:

Не сказать что люблю, а ревную... " 18

Слушая пение Петрика девушка в очередной раз поразилась, как в таком большом, крепком, можно сказать, закоренелом войне, уместились доброта глаз и творческое начало. Как при такой внешности можно иметь такой нежный голос, который просто не мог оставить слушателя равнодушным.

"Нам ещё до любви далеко.

Ты гуляй, разве я запрещаю?

И в разлуке одну я тебя

Не сказать, что люблю, а прощаю.

Я приду, и я всех разгоню:

Даже тех, кто сильней и моложе.

И я все же... я все же тебя...

Не сказать, что люблю... а похоже... ".

Закончив петь тор обвел всех взглядом. Их компания увеличилась на троих слушателей. Пока он пел, к ним присоединились Вир с Сингером и Алик, старший у торговцев. Алик был ничем не примечательным, невысоким, худощавым, русоволосым, коротко стриженным сероглазым мужчиной. Одет он был по походному, почти в такую же куртку как и торы, только темно-синего цвета с какой-то нашивкой в форме двух колец на лацканах куртки. Черные штаны, заправленные к невысокие черные сапожки на небольшом, устойчивом каблуке и поясная темно-коричневая сумка, которую здесь носили все торговцы. Вот и все обмундирование торговца.

Вир присел рядом с Ведой, которая немного подвинулась освобождая ему место. Алик с Сингером остались стоять, облокотившись по обе стороны от сидящих на росшие рядом деревья.

— Красиво, — тихо восхитилась девушка.

— Сама нам что-нибудь споешь? — вдруг повернувшись к ней, спросил Лерко.

— А сам? — не осталась она в долгу.

— Нееее. Я не умею так, как Петрик. А вот у девушек обычно тоже ничего получается.

— Ничего, пустое место, — на автомате поправила его она, вспомнив мамины слова и вздохнув, предложила, — Пойдемте к костру. Там и теплее, и чаем можно погреться.

— И споешь? — опять встрял Лерко.

'И неймется ему', — немного раздраженно подумала Веда.

— Спою, — согласилась Веда.

Второго приглашения никто не стал дожидаться. Все быстро перебрались поближе к темлу. Костер почту уже потух и Савко с Виром занялись им. Один таскал из близлежащего леска ветки, другой ломал и подбрасывал хворост в костер. Лерко, прихватив оставленный Ведой котелок с водой, занялся чаем. Сингер с Аликом, как и Веда, просто уместились возле огня, поджидая остальных.

— Ну? — протягивая 'гитару' Петрика Веде, не то спросил, не то предложил тор, когда уже все было готово и каждый немного отогрелся чаем.

'Гну!', хотелось ответить девушке, но она не стала. Вместо этого, принимая инструмент, спросила.

— О чем петь?

— А о чем можешь? — тут же подал голос Савко.

— Выбирайте тему. А я скажу знаю я на нее песню или нет, — пожав плечами ответила она. Немного подумав Лерко предложил.

— Ну, давай про любовь что ли. У вас, у девушек, это хорошо получается.

— Про любовь? — Веда задумалась. Что же она хотела бы сейчас спеть? Всякие романтические и лирические штучки отпадали. Да и этим мужчинам они вряд ли понравятся. О любви?... Любовь, значит. Но любовь бывает разная. Она улыбнулась.

Передав музыкальный инструмент Петрику, она поудобнее умостилась на импровизированном стуле, который ей устроил Вир, из сумок с вещами возле дерева у костра, посчитав что нечего молодой девчонке сидеть на холодной земле или жестком бревне. Сам он тоже устроился рядом с ней под деревом, усевшись прямо на землю, за что, уже от девушки, получил нагоняй. Пришлось ему доставать одеяла и пересаживаться на них.

— Хорошо. Я спою песню о любви. Только о любви к... наверное, всё-таки, к Родине. Есть такая страна, Россией называется. Вот про любовь к ней и спою.

И прикрыв глава, она запела.

"Выйду ночью в поле с конем,

Ночкой темной тихо пойдем,

Мы пойдем с конем по полю вдвоем,

Мы пойдем с конем по полю вдвоем,... " 19 — и тут слова песни подхватил Петрик.

"Мы пойдем с конем по полю вдвоем,

Мы пойдем с конем по полю вдвоем... " — и так у них это здорово получилось, что он так и стал помогать девушке, подпевая на последних двух строчках.

"Полюшко мое — родники,

Дальних деревень огоньки,

Золотая рожь, да кудрявый лен...

Я влюблен в тебя, Россия, влюблен... "

Слушателей прибавилось. Часть торговцев перебрались к их костру, занимая свободные места возле деревьев или на бревнах. Их слушали. И как слушали! Кто смотря на огонь, кто закрыв глаза, кто просто погрузившись в себя, думая о своем, о доме, о том месте, где они уже давно не были. Казалось бы, такая простая песня, а затронула что-то в душе у каждого. Никто из слушателей не остался равнодушным или безучастным.

Как и всегда после таких вот простых, но душевных песен, вслед за последним словом возле костра образовалась тишина. Веде не хотелось ее нарушать и она, привалилась в плечу Вира, просто наслаждалась чувством покоя, что дарила эта песня.

Внезапно где-то рядом раздался вой. Жуткий. Пронизывающий все внутри, окутывающий страхом и паникой.

Мужчины повскакивали со своих мест, крутя головами в разные стороны, пытаясь что-то увидеть или рассмотреть. Но солнце уже село и что-либо рассмотреть на расстоянии трех метров от костра было затруднительно. Торы повытаскивали свое оружие. Торговцы тоже вытащили из-за поясов ножи. Вир молча дал ей свой нож, наказав сидеть и никуда от костра не отходить, а сам отправился с торами вглубь леса, на разведку.

— Помогите, — услышала она через пару минут ожидания тихий, тонкий, почти детский голос, возле себя. Повернув голову Веда увидела молоденькую светловолосую девушку. Ее когда-то голубой сарафан с белой рубашкой сейчас были грязные, местами порваны. Оборванный подол сарафана свисая клочками оголял до колен ободранные и перепачканные в грязи ноги девушки. На чумазом личике в голубых глазах застыл страх вперемешку с болью.

Веда протянула руку к девушке приглашая ее подойти. Она затравлено оглянулась и быстро-быстро подползла к ней.

— Кто ты? Как здесь оказалась? — рассматривая это чумазое создание, спросила Веда.

— Я Юлия.... — тихо проговорила девушка. И еще раз оглянувшись также тихо зашептала,

— Я убежала... а они... они с ней... она идет за мной. Помогите мне, пожалуйста. Я не хочу с ней. Я не хочу быть такой как она, — она умоляюще сложила ладошки вместе, смотря Веде в глаза, — Пожалуйста, помогите.

— Кто она? И кто это они, которые с ней? — уточнила она.

— Веда! — разнеслось по поляне. Девушка повернулась и увидела Вира, который вместе с другими торами вернулся и находился на другом конце их стоянке, в метрах ста от них, но уже бежал в их сторону, — Отойди от нее.

Не понимая бешенства тора, девушка обернулась, но никого кроме Юлии не увидела. Встав и повернувшись к Виру, который был уже почти рядом с ней, она уточнила.

— От кого?

— От МелИссы.

— От какой мелиссы? — всё еще не понимая переспросила она. Но Вир уже был возле нее и задвинул ее к себе за спину.

— Убирайся отсюда, — выставив нож впереди себя, зло приказал тор.

— Да что происходит! — не выдержала она, выходя из-за спины наемника. Посмотрев возмущенно на Вира и перевела взгляд на Юлию, которая всхлипнув, поползла обратно в лес, — Юля, подожди, — попросила она, — Вир, что здесь происходит? Поясни.

— Да что пояснять, — не спуская взгляда с девушки, зло воскликнул он, но более тихо продолжил, — Это, — указывая на Юлию, — МелИсса. Нечисть, опутывающая своими часами путников, губящая души и забирая их жизнь. Они ими питаются.

— Не правда, — за все время разговора первый раз подала голос девушка, — Это не я... Я не разу... — смотря на Веду, стала быстро пояснять она, — Это не я... не я, честно... это Малика.... Это не я... я не разу...

Не слушая Вира, Веда шагнула в девочке и, опустившись на колени, обняла ее. Почему-то она ей верила.

— Ну, всё. Успокойся. Всё хорошо. Я тебе верю. Всё — всё. Дядя тор тебе ничего не сделает. Всё хорошо.

— Это не я... — уже тише, продолжая всхлипывать, всё еще поясняла девушка, назвавшаяся Юлией, — я не разу... честно...

— Тшшш... я верю, — прижав к себе, гладя ее по спине, успокаивала она МелИссу.

— Веда, так нельзя. Отойди от нее, — попытался еще раз Вир, — Ей нельзя верить. Они говорят одно, а потом забирают жизнь. И она говорила про какую-то Малику. Уж она не откажется 'перекусить' нами, — зло припечатал тор. Пока Веда была рядом с этим существом он ничего не мог сделать, не боясь поранить девушку. Поэтому и пытался уговорами убрать ее от МелИссы.

Веда отстранившись от девушки, посмотрела в ее глаза. Та с заплаканным личиком доверчиво смотрела на нее своими бездонными голубыми глазами, не предпринимая ни каких попыток что-либо сделать или как-то навредить ей.

— Я не такая, — только и пробормотала она.

— Веда, не сейчас, так через какое-то время она станет полноценной МелИссой. И скорее всего через короткое время. Они долго не могут не питаться.

— Это правда? — спросила она девушку. Юлия опустив взгляд, слегка покачала головой и тихо проговорила.

— Я не хочу. Я ушла... Я не разу... Я не хочу забирать жизнь. Мне растения нравятся. Деверья. Цветы. В них так много жизни. Они такие ласковые, — она вскинула голову, — Вы мне верите?

— Верю, — не усомнившись ни на секунду в словах МелИссы, ответила ей она.

— Веда, отойди от нее, — предпринял очередную попытку Вир.

— Вир, я не отпущу ее. Юлии нужна помощь. И она останется здесь, — она посмотрела на него, — Ты уж как никто другой должен знать, как порой ласковое слово творит чудеса.

Вир вздрогнул, застывая, неподвижно смотря на Веду. Да, жестко. Но ей нужно было как-то успокоить разбушевавшегося тора и как-то обезопасить, хотя бы на время, Юлию. Если Вир не будет предпринимать попыток избавиться от МелИссы, то и другие наемники лесть не станут. Тем временем Веда поднялась на ноги, поднимая за собой Юлию, и отвела ее к костру. Усадив на свое место и укрыв одеялом, она достала свою флягу с кубком и не задумываясь налила воду в емкость. А затем протянула его девушке. Та робко приняла и сделала глоток из него. Замерла и уставилась на кубок. А потом залпом выпила содержимое.

— Что это?

— Вода, — просто ответила девушка.

— Вода? И всё?

— Просто вода. Хотя... там много всего. Все одно и все едино, — вспомнила слова Духа Веда.

— А можно еще?

— Пожалуйста, — наливая из фляжки, проговорила она. Девушка тут же опять выпила залпом всё содержимое кубка. Потом протянула его обратно Веде.

— Спасибо, — робко улыбнувшись, поблагодарила девушка. Веда взяв кубок, посмотрела на него, потом перевела взгляд на Юлию, затем опять на кубок. Не спеша, убрав его обратно в сумку, она задумчиво спросила.

— Наелась?

— Да, — с робкой улыбкой кивнула она головой.

— Хорошо, — отойдя от Юлии, она подошла к костру, — Кто такая Малика? И что ей от тебя нужно?— не поворачиваясь спросила она, наливая чай в кружку из котелка и отламывая хлеб. Также она прихватила пару ломтиков сыра.

— Она МелИсса. Она идет за мной. Я убежала. Я не хочу такой жизни. Я не хотела. Но... я стала такой же... я согласилась... мы такими не рождаемся. Нас такими делает Проматерь. Малика привела меня к ней и я... — девушка замолчала. Веда вернулась к ней и протянула чай.

— Как с ней справиться? — задала интересующий всех вопрос.

— Я не знаю, — взяв кружку и не смотря ни на кого, ответила девушка, — Проматерь говорила, что нам следует бояться Света Источника, так как он может нас поглотить. Но что это за Свет и какого Источника я не знаю. Я убежала... — тихо продолжила она.

— Понятно, — Веда налила и себе чай и присела рядом на место Вира, — Что за вой мы слышали?

— Это фохи. Прислужники МелИссы. Они как волки, только больше и злее. Они... — она запнулась, поднимая взгляд и затравлено обводя всех, останавливаясь на лице Веды, ей и продолжила пояснять, — Они людей едят.

— Чудненько, — вздохнула девушка, качая головой, задаваясь вопросом: что делать? 'Задачка с двумя неизвестными. Имеем МелИссу, которой какой-то там Свет страшен и фохов, которым, возможно, сам черт не страшен. Да, задачка'. Посмотрев на Юлию, она решила, что прогонять ее не выход. Малика все равно идет за ней. Так что встречи не избежать. А вот попытаться помочь она может, раз вода из источника утолила ее 'жажду'. Притом в буквальном смысле. И голод тоже. 'Значит Свет Источника, который страшен этим существам, может быть из Долин? Или вода из Источника или тонная'. И то, и другое у них было. 'С фохами сложнее'.

— Фохов много? — решила уточнить девушка.

— Тринадцать, — тихо, не поднимая глаз, ответила Юлия.

— Да выгоните ее, делов — то, — зло смотря на МелИссу вдруг сказал Сингер, — Глядишь они мимо и пройдут.

— Вы правда так думаете? — удивленно спросила Веда. Сощурив глаза, она продолжила,

— Правда, думаете, что МелИсса с фохами откажутся от халявной 'закуски'? Пройдут мимо и помашут нам ручками и лапками, обходя эту полянку? Если мы прогоним Юлию, это ничего не решит. Надо решать проблему, а не маскировать последствия.

— Может, всё-таки, пока не поздно эту де... — подал голос Ян.

— Ян, будь человеком, не хами. Помолчи, пожалуйста. И так голова кругом, — потирая рукой лоб, попросила она. Оглядев всех собравшихся и опять посмотрев на тора, Веда продолжила, — Лучше придумайте что-нибудь, а не насмехайтесь и не болтайте впустую.

— А что это ты ее защищаешь? — Ян усмехнулся, не унимаясь, — Может ты тоже такая же как она? А? С чего такой как... 'это' помогать? — он брезгливо ткнул пальцем в сторону скукожившейся возле дерева девушки.

— Знаете, — негромко начала она, но в установившейся напряженной тишине ее слова были слышны каждому из присутствующих, — Там откуда я, есть поговорка, что никогда не смейся над падением другого, потому что не знаешь, что Господь готовит для тебя. Лучше протяни руку и помоги подняться тому, кто упал, — ответила Веда. Она протянула девушке кусочка хлеба с сыром. Юлия благодарно приняла его и не спеша принялась есть, так и не смотря ни на кого.

— Веда права, — неожиданно поддержал ее Алик, — Все соберитесь возле одного костра. Так легче будет бороться с 'наваждением'.

— Принесите больше веток. Сделаем большой костер, — стал командовать Вир. Торы умчались выполнять указание. Несколько торговцев присоединились к ним. Оставшиеся стали в срочном порядке перетаскивать вещи от своего костра к торовскому. Веда сидела, молча, обнимая девушку, давая ей перекупить. После того, как та отставила пустую чашку, она, проверяя свои догадки, тихо поинтересовалась.

— Ты как на нас вышла? Случайно или что-то вело?

— Вело, — тихо ответила ей Юлия, — Как будто кто-то дорогу показывал. Мне казалось... нет, я знала, что мне тут помогут.

— Понятно. Ты когда воду из кубка пила, что чувствовала?

— Сначала как будто ток по всему телу прошел, — так же тихо стала пояснять девушка, — А потом появилось в груди тепло. И так хорошо стало. И радостно. И есть совсем не хотелось, — она замолчала, но через пару секунд продолжила, — И я почувствовала, что... вы мне как родная стали... как старшая сестра, — Юлия подняла глаза на Веду, — Странно, да?

— Нет, — улыбнувшись ей, ответила она, — Просто ты испила воды из Источника. Можно сказать, попробовала Свет Источника, и стала самой собой.

Зрачки Юлии расширились, а глаза округлились от удивления. Веда буквально воочию увидела рост и округление синих очей девушки.

— Но как же... Я жива... А как же... но Проматерь говорила... — залепетала она.

— А вот так. Раз вас делают такими, значит и вернуть обратно вас можно. Вот как раз Источник и возвращает. А вас им пугают. Вот и весь ответ.

— Она врала...

— Я думаю, возможно, эта самая проматерь вами питается, — Юлия непонимающе посмотрела на Веду, — Ну, смотри. Вас она с какой-то целью делает. Обращает, я бы сказала, — девушка кивнула, — Значит ей от вас что-то нужно. А самое простое что ей от вас может быть нужно, это то, что вы отбираете у людей. Душу. Или энергию. Чем больше вы заберете энергии у человека, тем ей будет лучше. За счет этого она и живет. Заметь, тела ей не нужны. Их, вон, фохи съедают. Хотя может не всё так просто...

— А как же... я теперь...?

— Нет. Теперь ты уже не МелИсса. Я познакомлю тебя кое с кем и они тебе объяснят кто ты теперь, — Веда уложила Юлию, положив ее голову к себе на колени. Она просто, молча, гладила ее по голове, а девушка лежала и смотрела в ночное звездное небо. Через какое-то время мужчины, выполнив выданные им задание, стали собраться возле костра.

Когда всё было готово и их костер жалко пытал, даже на расстоянии двух метров, согревая сидящих возле него, все собрались вокруг него. Вир вместе с Аликом рассказывали, что знали про МелИсс и что лучше не делать. Так Веда вместе со всеми узнала, что ни в коим случае нельзя смотреть им в глаза. Они через них вытягивают душу. 'Бред? Хотя... Чего только в мире не бывает?'. Нельзя выходить из круга, который они сообща с Аликом и Петриком начертили вокруг костра с помощью морской соли и пепла, какой-то невинно убиенной зверушки. Не зная поможет или нет, но решили попробовать. Вдруг сработает. Нельзя разговаривать с ними. Стараться не слушать их, молясь, чтобы перебить у себя в голове их голоса. Ну и всё в этом духе.

— А с кем ты хочешь меня познакомить? — вдруг тихо спросила Юля.

— С каритэ, — тепло улыбнувшись, вспомнив своего Шера, пояснила девушка, — Они мои названные братья. И ты теперь моя названная "сестренка".

— А они какие? — повернув голову и с интересом в глазах спросила она.

— Они хорошие... И такие родные. И Долина у них чудесная. Я бы сама там пожила, может быть. Но... я еду домой. Меня там ждет...

Она не договорила, так как на поляну стали выходить фохи. Угольно черные фохи были под полтора метра ростом, с огромными бледно серыми когтями на лапах, бело-желтыми клыками и черными с красной каймой по краю зрачками глаз и балом фоне белков смотрелись жутко. А следом за ними не спеша вышла очень красивая девушка. Распущенные длинные черные волосы обрамляли белоснежное лицо с точенными чертами лица: черные дуги бровей, алые пухлые губы, синие глаза, прямой аккуратный носик. Полупрозрачная черная длинная рубашка с большим декольте и с красным широким поясом, обвивала каждый изгиб стройного тела, почти ничего не скрывая, а наоборот обещая смотрящему.

Девушка на руках Веды напряглась и застыла, боясь пошевелиться.

— О! Вот и моя блудная сестренка! — звонкий мелодичный голос полился на поляне, — Вот здорово. Давай, собирайся. Мы возвращаемся, — как ни в чем не бывало продолжала Малика, как будто никого вокруг больше не было. Очарование девушкой в глазах Веды поубавилось. Юлия закачала головой, отказываясь от 'заманчивого предложения', — Ну что ты, как маленькая?! Сейчас мои зверята поужинают и быстро в обратный путь.

— А жирно не будет? — не сдержалась Веда. Взгляд от Юлии переместился на девушку.

— А это кто у нас тут? — удивленно приподняв бровь, спросила МелИсса, — Что за 'зверек'? Юлиана, ты себе ужин что ли, наконец, нашла? Ты меня радуешь. Не безнадежна. Похвально, похвально. А то, не буду, не хочу, — скорее всего передразнивая Юлию, продолжала Малика,

— Ну, давай. Только быстрее. А то я уже устала. Пришлось из-за тебя свои дела побросать. Проматерь ждет. Давай. Заканчивай и пошли, — Она остановилась в паре метров ото всех. И скрестив руки на груди стала рассматривать всех сидевших вокруг костра мужчин. Они строго следовали указаниям тора и не поднимали взгляд на 'диву' и что-то усилено шептали. 'Молятся что ли?', подумалось Веде.

— Может соберешься и сама, подобру-поздорову, уйдешь? — также, скрестив руки на груди, спросила ее Веда.

— Юлиана, чего ты медлишь? Твой ужин еще и разговорчивый попался. Никогда не умела выбирать что-то стоящее. И твой Иванко, и эта вот, яркий тому пример, — скривилась она.

Веда опустила взгляд на Юлию, которая сжалась, казалось, еще сильнее и начала дрожать. 'Иванко? Несчастная любовь', догадалась девушка. 'Так вот, как их уговаривают согласиться? Ладно, поиграем'.

— Да, козлы и в Африке козлы. Они любой порядочной девушке попасться могут. Но будем снисходительны к парнокопытным. Хорошие, как ни странно, обычно, таким вот стервам попадаются.

— Что? — воскликнула та, которая выбирала 'стоящее' из 'хороших', — Юлиана, что ты медлишь?

— Она больше не МелИсса, — ответила за нее Веда, — И хватит на нее орать. Запудрили дурёхе мозги и радуетесь. Только зря. Ты со своей проматерью никогда над ней власти не имела, раз она от вас сбежала.

— Да ты... — завизжала МелИсса, растеряв сразу всю свою красоту и притягательность, опустив руки и махая ими сейчас перед собой, выходила из себя она, — Да ты...

— Да, я. И что? Я попросила не орать, — перебила ее девушка, — И так от дневной поездки голова болит, еще и ты тут орешь. Так что собирайся и уе.. кх.. Arrivederci! Addio, короче.

— Да ты знаешь кто я? — тем временем разорялась эта... нечисть, — Да ты знаешь, что я могу? Да вы все...

— Shut up, — прикрикнула девушка. Как ни странно, но это подействовала. Малика замолчала и только зло продолжала смотреть на нее. Веда, приподняв голову Юлии со своих колен, прошептав: 'Всё будет хорошо. Верь мне', уложила ее на одеяла и встала, — Так ты уже уходишь или тебе указать дорогу?

— Кто. Ты. Такая? — зашипела Малика, зло сощурив глаза и неотрывно смотря на нее.

— Свет Источника, — просто ответила девушка, сложив руки на груди. На поляне повисла почти осязаемая тишина. И торы, и торговцы прекратили шептать молитвы, потрясенные услышанным. МелИсса, не веря смотрела на нее. Веда же, спокойно смотрела не Малику, — Еще вопросы? Нет? Тогда 'Goodbye, my love, goodbye'.

— Ты пойдешшшь сссо мной, — вдруг прошипела змеей МелИсса.

— Да щаззз. С чего вдруг?

— Если хочешь, чтобы твои друзья остались живы, — она улыбнулась, успокаиваясь, и сложив опять руки на груди, продолжила, — Эти круги и избегания моего взгляда ничего им не дадут. Фохов уж точно не остановят.

Веду задумалась, как быть. Блефовала она или нет, она всё равно не узнает, пока фохи не нападут. Рисковать друзьями, да и просто случайными людьми, она не хотела.

— Зачем я тебе?

— Покажу Проматери, — продолжая улыбаться, ответила ей та.

— А что дальше?

— А как Она решит, так и будет.

— И ты отстанешь от Юли?

— Да, — сразу ответила МелИсса.

— Чем клянешься?

— Пропатерью, — был ей ответ. Веда повернулась к Юлии, ожидая подтверждения. Она кивнула, показывая, что клятва Пропатерью у них священна и является действенной.

— Хорошо, — согласилась девушка.

— Веда, нет, — остановил ее Вир, всё это время молчавший и не мешавший разговору,

— Я не пущу, — он поднял взгляд на девушку и теперь напряженно, с тревогой смотрел на нее.

— Всё хорошо, Вир, — стала успокаивать его она, — Я вернусь. Верь мне, — Она подошла и обняла его, — Позаботься об Юлии пока за ней не придут.

Отстранившись и погладив по щеке, она обернулась к Малике.

— Мы с тобой заключили сделку. Ты и твои фохи не трогают людей и Юлию. Вы оставляете их в покое и уходите. Я за это иду с вами. Там ни ты, ни фохи не причиняют мне вреда. И если меня отпустит ваша Проматерь, я спокойно ухожу. Договорились?

— Договорились, — все так же приторно улыбаясь, уже мелодичным голосом, отозвалась МелИсса.

— Клянись, — потребовала еще раз девушка.

— Клянусь Пропатерью, что выполню твои условия.

— Хорошо, — проговорила Веда. Вернувшись к Юлии, которая уже сидела и почти с ужасом смотрела на нее, она обняла девушку. А сама, сжав хрустальный листик, мысленно позвала Шера, прося прийти и помочь в беде его новой сестренке Юлиане. Не будучи уверенно, что все сделала правильно, она тем не менее улыбнулась девушке и заверив, что всё будет хорошо, отправилась к Малике.

— Хороший 'ужин', — улыбаясь, издевалась МелИсса, шагая рядом. Фохи окружив их по кругу, не спеша следовали рядом с ними.

— Слушай, чернявая, я б тебя послала, да вижу ты оттуда, — ухмыльнулась Веда, не останавливаясь, — Так что, помолчи, а.

Малика, оскорбившись, замолчала, а Веда стала продумывать дальнейшую линию своего поведения.

Вирхан

''Прибил бы сам эту девчонку. Да видно, уже не судьба... А может всё-таки...''.

Вир, метался из стороны в сторону, не зная что предпринять. МелИсса вместе с фохами ушли, как и обещали. И надо было бы радоваться, что все живы. Но вместе с ними ушла и Веда. А это уже не радовало. Посовещавшись все мужчины решили лечь спать возле одного костра, не разбредаясь. И теперь все улеглись, один Лерко сидел возле их костра, сторожа покой спящих. Вир изображал 'льва в клетке', мечась по поляне. Посмотрев на Юлию, которая сев и обняв свои согнутые колени руками, опустив на них голову, всё также находилась возле дерева, где ее оставила Веда и тихо плакала. 'Как будто уже оплакивает свою заступницу', пришло ему на ум. Он выругался. 'Блин!', припомнив он Ведено словечко. 'Что делать?'. Вир остановился, вздохнул пару раз, пытаясь успокоиться и подошел к бывшей МелИссе.

— Что Веда тебе сказала?

— Что всё будет хорошо. И за мной придут, — тихо ответила та, поднимая голову и вытирая ладошками льющиеся слезы.

— Кто? — доставая платок и протягивая ей, уточнил наемник.

— Карритэ, — приняв платок и промокнув им слезы, сделала пару вздохов, пытаясь успокоиться, Юля.

— Кто? — переспросил тор.

— Карритэ, — повторила девушка, — Они, вроде бы, названные братья Веды.

— Час от часу не легче, — простонал наемник. 'Еще и братья какие-то. И что я им скажу, куда делась Веда?'. Посмотрев она Юлию, и вздохнув, принимая решения, что пока ничего сделать не может, так как он в ответе перед Ведой за это 'чудо в перьях'. Опять вспомнив Ведены словечки, улыбнулся и предложил, — Иди умойся. Там в небольшом котелке вода. А потом ложись спать. Утром что-нибудь придумаем.

Юлия кивнула и встав, пошла умываться. Выполнив его указание, она улеглась возле дерева и закрыла глаза. Вир, укрыв ее своим одеялом, сел рядом. Прикрыв глаза и стал думать, что делать дальше. Не заметно для себя он задремал.

Проснулся резко. Как будто кто-то разбудил. Открыв глаза, он узрел на поляне тринадцать белоснежных тигров с разноцветными всполохами полосок-разводов, не спеша приближавшихся к ним. Вокруг стояла необычная тишина. Быстро осмотревшись, тор увидел, что все спят. Даже Лерко сидел возле догорающего костра и, обняв вещевой мешок, слегка похрапывал во сне. Вир опять посмотрел на 'незваных' гостей'. Медленно поднявшись он вытащил нож, готовый в любой момент отразить нападения.

Тигры застыли на расстоянии трех метров от людей, выстроившись полукругом. Виру показалось, что у них в глазах промелькнуло удивление. А от тринадцати отделился тигр с синими разводами и не спеша стал приближаться к спящим. Остановившись возле самого костра он оскалился, показывая огромные белоснежные клыки.

'Ну, бой, так бой!', решил Вир, тихо выдвигаясь вперед, чтобы принять первый удар на себя. Тигр пригнулся, готовясь к прыжку.

— И что здесь происходит? — раздался громкий, такой знакомый, такой родной голос. Все бодрствующие на поляне, в том числе и тигры, повернувшись на голос, узрели не́что в сверкающем, переливающемся всеми цветами радуги, одеянии.

Веда

'И долго еще топать к их, чтоб ее, Проматери?', мысленно вопрошала Веда, молча шагая по ночному лесу. Окинув в очередной раз зеленый океан местной растительности, кажущийся в свете луны малахитовым, взглянув на звездное небо, она невольно усмехнулась. 'А и правда, традиция, однако'. Как не странно, но страха она не испытывала. Небольшая неуверенность и легкое беспокойство, что будет дальше, присутствовала конечно. Но страха не было. Она, почему-то, была уверена, что всё будет хорошо. И даже там, куда её ведет Малика, её не оставят без помощи.

— Пришли, — услышала Веда голос Малики.

Повернувшись на голос этой чернявой, девушка увидела небольшое строение, сделанное прямо в большом сухом дереве, поросшем зеленым мхом. Сухие кроны которого образовывали что-то отдаленно напоминающее купол здания. 'Наверное оберегаю от непогоды', предположила девушка. Нижние ветки этого 'домика' служили хорошим охранным приспособлением, так как в эти 'заросли' острых пик полез бы только камикадзе или сумасшедший. Так как ни тем, ни другим Веда себя не считала, то предпочла бы вообще тут не появляться. Но данное слово она привыкла держать. Да и выхода другого не было. Сам домик располагался на небольшом возвышении, похожим на 'мини-остров-кочку' посреди зеленовато-желтого озера, навевающего ассоциации с болотом. 'А везет мне на болота', хмыкнула Веда. Между этим 'мини-остром-кочкой' и лесным массивом, где они сейчас находились, был переброшен деревянный мостик, вступать на который у девушки тоже не было ни какого желания.

— Идем, — поторопила ее МелИсса.

И первой вступила на мост. Ничего страшного не произошло. Он не рухнул и не развалился. Ну, немного поскрипел, но выдержал же! С другой стороны, сколько там кг у этой Малики? Пфу. Что удержит ее вес, Веда была не так уверена. Поэтому наступала на мост осторожно, готовая в любой момент прыгнуть обратно. Как ни странно, но ее мост тоже 'с честью' выдержал. И даже не сильно скрипел, когда она все-таки перешла по нему ко 'Дворцу Великой и Ужасной'. Так она окрестила это строение.

— Что-то ты долго, — проворчала чернявая, открывая дверь и входя внутрь.

— Как могу, — огрызнулась девушка. 'Меня тут на ужин ведут, притом главным блюдом, а еще и торопят. А я может с жизнью не успела попрощаться! Да и вообще, мне жить еще не надоело! Вот!'. Но послушно прошла за ней в дом.

Они оказались в маленькой, полтора на два метра прихожей, стены которые были гладкими, как будто отшлифованные и окрашенные олифой. В ней была только одна дверь. Постучав по ней и открыв, Малика приветствуя кого-то.

— Дочь моя, кого ты мне привела? Где Юлиана? — услышала она женский с легко хрипотцой голос. Слышала она его впервые, но что-то, едва уловимое, смутно знакомое в нем было.

— Справедливости прошу! — пафосно начала Малика, зайдя в круглую комнату и падая ниц прямо возле двери перед неопознанным существом в сером балахоне, сидящим на мягком зеленом кресле возле письменно стола и читающим какую-то книгу.

Так как рассмотреть под этим балахоном хозяйку комнаты пока представлялось возможным, Веда решила быстренько осмотреть место куда попала. Средних размеров, где-то пять на пять метров, круглая комната была выдержана в бежевых тонах. Книжный шкаф с прозрачными стеклянными дверцами, вмурованный прямо в стену и письменный стол были сделаны из дерева светлых пород и покрыты лаком. Чайный столик, на котором стоял беленький в синиц цветочек кофейник с чашками, был накрыт зеленым сукном, под цвет единственного кресла в этой комнате. За спиной сидящей находилось большое окно, которое было закрыто зеленной шторой. 'Со вкусом туговато. Или просто на зелени помешана?', осматривая подумалось Веде, 'Хотя, шкафчик ничего. Интересная моделька'.

Пробегая взглядом по комнате она встретилась с темно-карими глазами Главной МелИссы. Этот взгляд не был злым. Скорее немного настороженным от присутствия незнакомого человека, от которого не знаешь что ждать. Смотрела она изучающе, даже как-то по-доброму, немного устало от ноши, взваленной на нее и которую ни на кого невозможно переложить. Но во взгляде 'Великой и Ужасной' также присутствовали какие-то искорки, которые Веда, пока еще не веря до конца, распознала как смешинки.

'Она смеется? Над чем? Неужели над этой ситуацией. Или... ?', Веда присмотрелась, 'Не может быть. Родственница? А если я ошибаюсь? Хотя можно и проверить. Что я теряю?'.

И так как в комнате до сих пор ничего не происходило, вообще стояла тишина, Веда решила немного понаглеть. Не стесняясь, она подошла к шкафу, открыв его, стала рассматривать, что там находится. В комнате всё еще царила тишина.

— А хорошая у вас библиотека, — похвалила Веда хозяйку, — Интересные книжки. Я такие у бабы Дуси выдела. Читала даже некоторые. Она говорила, что у ее сестры, Марейны, такие тоже есть, но библиотека и больше и лучше, — высказав все это, она спокойно закрыла дверцы и повернулась к хозяйке с Маликой, — Здравствуйте, О Великая и Ужасная МелИсса или как вас там? Не знаю, к сожалению. Не представили нас.

— Да как они могли! — в притворном возмущении воскликнула главная МелИсса, смотря на улыбающуюся Веду своими темно-карими смеющимися глазами. А затем, без предисловий, повернувшись к Малике, как гаркнет, — Вон!

Бедняжку, как ураганом снесло, что даже 'духу' ее, как говорится, не осталось. Дверь была захлопнута с такой силой и скоростью, что Веда побоялось как бы совсем не вынесло от усердия исполнения 'вежливой' команды.

— Ну, что Ведушка, присаживайся, — указывая на стул, стоящий возле стола, предложила хозяйка.

— Благодарствую, — придвигая ближе к женщине стул, который она приметила возле шкафа и присаживаясь на него, начала Веда, — Простите мне мое поведение. Но когда нервничаю, глупости говорю, — улыбнувшись сообщила девушка.

— Бывает, — философски ответили ей.

— Ну, как вы тут поживаете? Кстати, как звать-то вас? И как тут, эти, — качнув головой в сторону чудом уцелевшей двери спросила она, — вас величают? Великой и Ужасной? Главной МелИссой?

— Тильда я, — улыбаясь, откидывая капюшон, представилась 'Великая и Ужасная', — Моё полное имя Тильда Арангита Кильт. Я сестра Дусеи и Марейны.... — перед Ведой сидела копия бабы Дуси, но помоложе. На вид ей можно было дать не более тридцати пяти. Русые длинные волосы, заплетенные в косу, были уложены венком на голове. Она улыбалась, рассматривая девушку, и улыбка делала ее еще моложе, — Дусея о тебе рассказывала. Да и Марейна тебя уже ждет.

— Конспираторы, — усмехнулась девушка, — А что безобразничаем? Молодых, невинных с пути праведного сбиваем?

— Наветы и наговоры всё. Не верь, — с усмешкой ответила Тильда, — Так проверку они проходят... — и вдруг грустно добавила, — Правда не все. Вот Малика ни как пройти не может. Нравится ей боль причинять. Вот и воюет она сама с собой.

— Как сама с собой? — удивленно переспросила девушка, — А как же душу выпивают, жизнь забирают и всё такое?

— Так это сказки, — отмахнулась Тильда, но видя недоверчивый взгляд Веды, продолжила объяснения, — Никого мы не 'едим'. Всё это иллюзия для девушек. Там где должна 'родиться' тонная появляется страшная сказка про МелИсс. Кто что увидел, кто что рассказал. Потом 'случайно' происходят ряд 'не случайностей' и появляется МелИсса. Для... скажем так, для того что бы проверить достойна и готова ли девушка принять свою судьбу. Не понятно? — Веда слегка покачала из стороны в сторону головой, — Ну как тебе объяснить? Вот смотри, Лика. Хорошая, красивая, но озлобленная на весь белый свет. Так и не простила предательства. Ей бы смирить гордыню, выбрать предназначенное. А она... эх... Я ее от себя не отпускаю. Много запрещаю, говорю, что и как. Сейчас она так, мелкие поручения выполняет. Как пришло время для Юлианы, послала Лику, она ее и привела, — женщина тепло улыбнулась, — Чудесная девушка, правда? По ней сразу всё видно. Да ты сама знаешь. Вот я и помахали перед ней руками. побалакала на нашем, им не понятном. Обряд кое-какой провела. А ей сказала, что теперь она МелИсса и должна жизни забирать. Юлиана не захотела и сбежала. Прошла, значит, проверку. Вот к тебе попала. Ты ее в тоннаи и обратила, — закончила с объяснениями 'как бы Главная МелИсса'.

— Проверку?

— Ну да. Кто в сердце злобу не таит, кто делится теплом души и светом, тому легко в Единства дверь открыть и Мир дарить для Жизни этой, — продекларировала Тильда, — У всех разная, но смысл один.

— А про тоннаю откуда знаете? — полюбопытствовала девушка.

— Так я их как раз и готовлю, — пояснила она, наливая из кофейника себе и гостье напиток и протягивая Веде чашку, — Мне ли не знать, когда мои девочки к призванию приходят.

— Так вы для каждой Долины что ли кадры готовите? — принимая чашку, спросила она.

— Ну, не для всех, — призналась Тильда, — Для трех наземных. Для водных, воздушных и центральной Долин не я. Это в мои обязанности не входит.

— Интересно, — отпив глоток предложенного кофейного напитка, поинтересовалась,

— А меня тоже в тоннаи хотите готовить?

— Нет, — нехотя ответила женщина, — Я тебя уже проверяла. Ты не будешь полноценной тоннаей, — и видя удивление в глазах девушке, также не охотно пояснила, — Когда была в гостях у Дусеи тогда и проверила. Предрасположенность есть. И я даже знаю в какую бы Долину тебя можно было бы распределить. Но это не твое предназначение.

— А когда вы в гости приезжали? Я вас не видела, — справившись с удивлением, решила узнать Веда. Она не помнила, что бы с Тильдой они встречались. Да она и не знала, что у Дусеи, кроме Марейны есть еще кто-то, — И кстати, — все-таки не сдержала любопытства девушка, — Какое моё предназначение?

— Я прилетала ночью. Ты уже спала. Вы там какой-то праздник готовили. За день так умоталась, что даже не проснулась, — усмехнувшись, пояснила она, — А вот на счет предназначения... Не могу сказать. Нельзя мне, — как-то виновато проговорила Тильда.

— Нельзя, так нельзя. Ладно, — легко согласилась девушка, — Что делать-то будем? Зачем я здесь? Может помощь какая нужна? Например с Ликой?

— Нет. Спасибо. Не я тебя приглашала, — улыбнулась она, — А на счет Лики?... Не думаю. Пока она сама не захочет дарить жизнь, а не забирать ее, она безнадежна.

— Вам конечно виднее, но мне кажется у вас не правильный настрой. Тильда удивленно изогнула бровь, как бы спрашивая 'Да? Ну, просвети меня в чем'. И Веда не заставила себя ждать.

— Я могу много чего пояснять, долго рассказывать и убеждать, но думаю кое-что за меня с этим справится лучше, — девушка улыбнулась, — Я вам один мультик включу. Там, хоть с юмором и для развлечения, но есть над чем задуматься. Сейчас.

Веда тут же достала из сумки планшет и найдя файл с мультфильмом, запустила его, установив планшет на столе, для удобства просмотра. Она подключила также кристалл, который ей подарил Карыч. Через него звук, исходящий из колонок, переводился и смысл сказанного был доступен жителям этого мира.

Тильда, как маленький ребенок, смотрела на результат технического прогресса ее мира совмещенный с магией этого. Казалось, она впитывала каждое слово, каждый жест героев, каждую черточку, нанесенную художником на картину фильма из палитры фантазии и ярких красок.

Мультик назывался 'Кунфу — Панда'. И девушка хотела донести до Тильды одну простую мысль: 'Поверь в Лику! Дай ей шанс!'. Ведь она уже разочаровалась в ней. Не верила, что Малика может исправиться, заранее считая ее безнадежной. Ей стало обидно за девушку. И немного грустно. И всё раздражение и недовольство на девушку куда-то делось.

Никто из нас не застрахован от ошибок, от неверных решений. Какими бы они не были. Нечаянными или намеренными. Да, каждый может оступиться, не подумав, вспылить, обидеть, не понять, осудить, не принять, сделать не поправимое. И не всё можно простить. И не всё можно забыть. Но человеку порой просто необходим шанс. Шанс начать всё с начало. Шанс доказать, что всё не так как кажется. Шанс все изменить.

Веда на себе прочувствовала, как это, когда тебя считают безнадежной. Не достойной, чтобы на тебя 'тратили время'. Когда тебе даже не дают шанс доказать обратное. Даже маломальскую попытку, считая свое мнение, чуть ли не истиной в последней инстанции. Когда живешь изо дня в день без поддержки, без подбадривания, что всё будет хорошо, главное не сдаваться. И как это сложно, не сдаваться. А еще сложнее принять это и жить с этим, простив всех за их отношение. Веда простила. Сможет ли Лика? Она не была в этом уверена. Вернее, она была уверена, что без маленькой частички любви, что дариться словом, жестом, взглядом, поддержкой, дружеским участием и пониманием, Лике будет почти не возможно это сделать. Ее и сейчас уже превращают в куклу, говоря что и как ей делать. А что будет потом? Да, человек сам выбирает как ему жить, куда идти, что делать. Но, если ему вовремя подсказать, подставить плечо, проявить сопереживание, да просто сказать, что он молодец, то уже сделанный выбор может кардинально поменяться.

— Я поняла, — после того, как мультфильм закончился и девушка убрала планшет обратно в сумку, произнесла Тильда, — Я действительно уже не верю... Да и никогда не верила... Ее готовили для ... хотя не важно. Надо пересмотреть ее даурту... — она задумчиво полистала книгу, что-то выискивая там. А потом углубилась в чтение, забыв про гостью.

Веда не стала ей мешать, а поднявшись, подошла к шкафу и взяла большую красную книгу, на которой с торца красивым, узорчатым почерком было выведено 'Энциклопедия Легенд, Мифов и Сказок. Мир ДаакРо РенИтон. Выпуск CIX:CII'. Усевшись обратно на стул, она открыла на первой странице и с затаенным дыханием стала просматривать оглавления, выискивая что-то для себя интересное. Интересного оказалось много. И расы мира ДаакРо. И их легенды, и сказки о разумных и мудрых драконах, которые управляли этим миром. И обычаи, традиции, заблуждения насчет драконов. А еще о мистических существах, которые живут в межмирье. В пространстве между мирами и не относящихся ни к одной из рас. Это вообще были не живые существа из плоти и крови, а что-то наподобие разумного 'сгустка энергии', приходящие по своему желанию в разные миры с исследовательскими целями. То принося процветания в миры, то губя их. Книга оказалась настолько интересной, что Веда не заметила, как за пару часов прочитала ее от корки до корки. А опомнившись, увидела смеющийся взгляд Тильды.

— Тебе уже пора, — просто сказала она, — А то, там твои братцы бойню устроят. Вот что за мужчины? Всё кулаками решают. Нет бы поговорить, всё выяснить. Мужланы одним словом. Что наемники, что каритэ.

Девушка улыбнулась, вставая и слегка потягиваясь, разминая затекшие за время неподвижного чтение конечности, вернула энциклопедию обратно в шкаф.

— Меня кто-нибудь проводит? А то я дорогу не помню обратно, — готовая выдвигаться в обратный путь, спросила Веда.

— Да. Сейчас. Фохов попрошу, — но видя сникшую мордочку девушку, рассмеялась и пояснила, — Да не бойся. Они тебя не тронут. Они слушают истинную... в прочем, не важно. Тебя же, насколько мне рассказал Феофан, Долина с Источником признали? Так что тебе они не опасны. Да и разговаривать с ними ты можешь.

— Как? — забыв на время о своих страхах, заинтересовалась она.

— Да точно также, как и с каритэ. Да, кстати, так тебе сейчас идти не желательно. На вот, надень, — Тильда, встав, подошла к 'вмурованному' с другой стороны шкафу, который Веда не заметила, и достала от туда что-то сверкающее и переливающееся, — Это наше официальное одеяние. Теперь ты тоже, вроде, 'как бы МелИсса'. Главная. Великая и Ужасная, — женщина хихикнула, определенно довольная присвоенным ей Ведой эпитетом, — Положившая конец тирании МелИсс, — пояснила она улыбаясь, — На вопросы знающих отвечай, что я тебе передала все свои полномочия. Ты, типо, прошла все испытания. И т.д., и т.п. Ну, придумаешь что-нибудь. Так что, как там у вас говорят.... а, флаг тебе в руки и барабан на шею. Ну, теперь, всё. Можешь идти, — возвращаясь в кресло и, взяв со стола книгу, разрешила Тильда.

— А что мне со всем этим делать? — растерялась девушка от обилия событий, информации и впечатлений, слегка зависнув от осознания, что Тильде знаком сленг ее мира и она легко им пользуется.

— А что хочешь, — отмахнулась она, — мне вот Ликой заниматься надо. Придумать бы для нее что-нибудь ... Короче, не до новеньких МелИссок будет. Так что иди. Тебя уже фохи ждут. Да, позови ее ко мне, будь добра.

— Хорошо, — надевая такой же как у Тильды балахон с капюшоном, согласилась девушка. Подойдя к стеклянному книжному шкафу и полюбовавшись пару секунд на свое отражение в этом разноцветно-переливающимся одеянии, она подошла и обняла женщину, — Спасибо, — Тильда, в знак благодарности, тоже обняла Веду, — Если больше не увидимся, то прощайте. Если, всё же, судьба будет встретиться еще раз, до свидания.

И не оглядываясь вышла из комнаты. Но в прихожей остановилась и заглянула обратно в комнату.

— А можно узн... ? — начала Веда.

— Иди к Маре. Там всё узнаешь, — ответила Тильда, не поднимая глаз от книги.

— А.. угу, — улыбнулась девушка и вышла из дома.

На улице ее действительно ждали. Тринадцать фохов и одна недотонная. Увидев Веду в ее новом одеянии, Малика, округлила глаза и стала опускаться на колени перед новой Главной МелИссой.

— Коленопреклонение отставить, — скомандовала она, — А сейчас марш к своей наставнице. Будешь у нее ... в ученицах ходить, пока экзамен ей не сдашь. Испытание не пройдешь, благословение не получишь.

— Но ты.. вы... а как же... — падать на колени Лика перестала, но стояла и пялилась на девушку.

— Я... э... ее испытание прошла и Великая и Ужасная признала меня лучшей, передав мне свои полномочия. А сейчас, цыц. И шнель к ней.

— А она...? — опять попыталась что-то узнать 'совсем не МелИсса'.

— Она будет твой наставницей. Так что не заставляй ее ждать. Малика начала пятиться, стараясь обойти девушку по кругу. Веда отошла от крыльца, освобождая проход в дом и давая возможность Лике выполнить ее указания. Оказавшись возле двери, та быстро умчалась в дом, а Веда осталась со своими конвоирами. Осмотрев их немного затравленным взглядом, так как ее страхи моментально к ней вернулись, она поняла, что сейчас будет делать глупости.

— Ну, здрасти, добры молодцы! — с испугу ляпнула она, — Как служба? Всё устраивает? Или есть какие нарекание? Может капрал лютый зверь или в столовой повар мало мясца выдает? Вы не мочите. Говорите. Я как новая.. эта... ну... которая та самая, вас выслушаю и постараюсь... как бы... решить все вопросы.

'Что я несу?', ужаснулась она себе. 'Кошмар!' А вокруг нее уже хихикали, оскалив все имеющиеся у них клыки. Хотя нет, не хихикали, буквально ржали, как кони, фохи.

'Ну ты и загнула! Уха-ха-ха...', — услышала она у себя в голове, — 'Добры молодцы... ха-ха-ха...', 'Капрал... уха-ха-ха... не могу... ха-ха-ха..'. Оглядев поле своей пламенной речи и не найдя ни одного не осклабившегося фоха, Веда вздохнула, немного успокаиваясь. Наблюдая за их реакцией на ее слова, она попросила.

— Товарищи Фохи... не знаю кого как зовут и как к вам обращаться, но мне правда нужно вернуться на поляну... и чем быстрее тем лучше. Там братоубийство планируется. Причем в прямом смысле этого слова. Помогите, а.

Фохи 'ржать' прекратили, однако 'ухмылки' никуда не делись. От 'коней', притом почти в прямом смысле этого слова, и ростом, и силой, и ржанием, очень их напоминающих, так вот, от них отделился один черный 'конь' и подошел к девушке.

'Я Файрут', — представился он, — 'Могу помочь тебе быстро добраться обратно. Но ты не должна никому говорить о нас. И вообще об этом месте тоже'.

— Хорошо. Я обещаю Вам, — громко начала она, — Что никому ничего не расскажу, что здесь произошло, не расскажу об этом месте и никого не приведу сюда без крайней необходимости. И я никому, ни единым словом, не открою тайну вашей разумности, мудрости и телепатических способностей.

'Чего?' — не понял Файрут.

— Умение общаться мысленно у нас называется телепатией.

'Понятно. Мы принимает твое слово. Садись', — повернувшись к ней спиной предложил зверь.

Видя такое дело, Веда уже сама начала хихикать. 'Нет, правда. Ездовые кони и лошади есть. Ездовые собаки тоже. А теперь еще и фохи будут'. На нее посмотрели укоризненно. Стараясь не смеяться, девушка подняла обе ладошки в знаке того, что всё хорошо, сейчас она успокоится и влезет на фоха. Но успокоиться всё не получалось. Впрочем, как и залезть. Посмеиваясь она всё-таки забралась на Файрута, стоически сносивший 'поползновения' девушки, которая от смеха постоянно съезжала вниз и никак не могла подняться на спину фоху. Рядом стоящие 'хихикающие' фохи в деле успокоения девушки никак не помогали. Как только она устроилась на спине своего провожатого, он рванул с места и понесся вперед. Вернее назад, на поляну. От неожиданности Веда вцепилась в уши зверя.

'Отпусти!' — услышала она жалобное в своей голове.

— А ты помедленнее. Или хотя бы предупреждай, что так нестись будешь. Я же от неожиданности чуть не упала, — ослабляя захват ушей, пояснила девушка, как только он замедлил бег, — Прости, я не специально. С перепугу.

'Да я понял', — вздохнул фох.

'А ты все мои мысли читаешь?', — мысленно спросила она, т.к. при таком темпе бега всё равно бы ничего не услышала.

'Нет. Мне не интересны мысли людей. Но могу. Тем более ты их не закрываешь и не прячешь'.

'Не закрываю? А как можно закрыть или спрятать мысли?', — заинтересовалась девушка.

'Ты не знаешь?', — удивление сквозило даже в мысленном голосе фоха, — 'Да. Не знаешь', — констатировал он, — 'Учить долго. Лучше найди какую-нибудь защиту'.

'Не подскажите, где ближайшая распродажа этих самых защит?', — ехидненько спросила девушка. Фох осклабился.

'Выдерни ниточку из капюшона, манжета и подола мантии. Переплети их и повяжи на руку', — был ей ответ.

'И что? Поможет?'

'Увидишь', усмехнувшись ответил Файрут.

Не долго думая и размышляя над предложением фоха, она выдернула пару ниток из рекомендованных Файрутом мест и, быстро сплетя 'косичку', повязала ее на руку, закрыв то место своим браслетом.

'Теперь я тебя не чувствую', — услышала она, — 'Ты, если не захочешь, просто мысленно представить стену и никто тебе в голову не залезет. Да и ты не будешь слышать голоса'.

'Но я тебя сейчас слышу', — недоверчиво сказала Веда.

'Я могу только говорить тебе, не зная, что у тебя твориться в голове. Сейчас я не чувствую и не вижу тебя...', — взялся объяснять фох.

'Не видишь?'

'Нет.... Аа, ты же не знаешь... Мы не только можем мысленно общаться, но и видеть энергию человека или любого живого существа. По ней мы видим эмоции, чувства. Можем прочесть мысли'.

'А сейчас ты вокруг меня эту энергию не видишь?'

'Да. Сейчас ты... как бы точнее сказать... даже не могу подобрать сравнение... ну, пусть будет, пустой сосуд... Тебя нельзя прочесть'.

'Это хорошо. А то лезут тут всякие в голову', — внутренне улыбаясь заключила девушка, — 'Спасибо, Файрут. И что объяснил. И что научил'.

Ей ничего не ответили. Но она почему-то была уверена, что фох улыбается. Мысленно.

Обратно на поляну они вернулись минут за пятнадцать. И очень даже вовремя. Вир приготовил своё оружие, намереваясь защищаться, как он думал, от врага. Каритэ, тоже молодцы, не пояснив за чем явились, заняли атакующие позиции, готовые ринуться в бой.

— И что здесь происходит? — усилив свой голос с помощью динамиков громко выкрикнула Веда. Все находившиеся на поляне, в том числе и тигры, повернулись на ее голос, — Войнушка отменяется. Брейк. Всем разойтись, — не останавливаясь Файрут подвес Веду до каритэ, которые расступались пропуская ее с фохом, — Шер и Вир, что вы тут устроили? Мне бессонной ночи мало что ли? Нет бы делом заняться, а они драться собрались.

Веда не прекращая говорить, скатилась с фоха. Погрозив мужчинам кулаком, она повернулась к Файруту.

'Спасибо', — мысленно поблагодарила она его.

'Не за что, эта самая которая та...', — усмехаясь ответили ей. Она улыбнулась. Файрут поднял свою лапу и протянул девушке. Веда обеими руками поддержала протянутую ей конечность, слегка сжав.

'До встречи!'.

'Пока!', — и повернувшись фох убежал обратно в лес. Проводив его взглядом, Веда опустила взгляд на руки. На раскрытых ладонях лежал небольшой, сантиметра полтора — два, не больше, светло-серый коготь. Очередная улыбка коснулась губ девушки. Сжав подарок в руке, она полная 'праведного гнева' повернулась к застывшим после ее появления мужчинам.

— Ну, мне кто-нибудь объяснит, что здесь происходит?

— Веда! — бросились к ней одновременно Вир с Шером. И уронили бы точно, если бы она не выставила обе руки, отступая и останавливая их.

— Так. Стоп! Вир, я жива, здорова и даже прибарахлилась, — усмехнувшись заявила она, — Шер, будь другом, обернись. А то в таком виде тебя боятся.

'Не положено', — услышала она в своей голове.

'Кем не положено?', — решила она все-таки прояснить для себя картину.

'Нам нельзя обращаться нигде кроме Долины', — как маленькой пояснил ей Шер.

'Хорошо. Допустим я поверила. Тогда объясни зачем вы собирались напасть на людей?'

'Не собирались. Я услышал твой зов. Рванул к тебе. А потом я прекратил тебя чувствовать. Как будто ты ушла из нашего Мира... А затем я почувствовал новую тоннаю. Вот за ней и пришел. А они ее не отдавали и...'

— И правильно делали! — уже в голос вынесла свой вердикт девушка, — Я бы вам тоже не дала... — но сообразив, что сморозила, быстро исправилась, — то есть, не отдала девушку. Для людей, ты уж извини, на правду не обижаются, в этом обличье вы звери. Так что правильно не отдавали. Кто знает, может вы ее съели бы, — на нее уже второй раз за сегодняшнюю ночь посмотрели укоризненно, — И не надо так на меня смотреть. Я сегодня Великой и Ужасной стала. Этой их... Главной МелИссой и на фохе прокатилась. Так что мне твой взгляд — пфу. Давайте я вас быстро всех перезнакомлю. Вы домой, а я спать лягу. Океюшки?

Шер с Виром удивленно смотрели на девушку.

— Не заморачивайтесь, — махнув рукой каритэ, она повернулась к тору, — Вир, знакомься. Это Шер, мой друг, почти брат. Они пришли за нашей потеряшкой. Шер, это Вир. Он тоже мой друг, — в глазах мужчины на доли секунд отразилось неверие и еще что-то, что Веде не удалось идентифицировать, — А Юлия проснулась? — спросила девушка, но не дожидаясь ответа от слегка дезориентированных происходящим мужчин, сама направилась к ней. Шер двинулся за ней, — Юличка, солнышко, просыпайся, за тобой каритэ приех... прибежали, — нежно улыбаясь, стала будить она 'сестренку'.

— Уже? — со сна немного хриплым голосом спросила девушка.

— Уже, — подтвердила Веда, — Ты только не пугайся. Они белые и пушистые. А мех, просто обалдеть. Так что, давай, просыпайся, завтракаем и в путь.

Юлия открыла глаза и встретилась с синими глазами Шера. Так они и смотрели пару минут друг на друга. Пока он не нагнулся к ней, лизнув ее в носик, а она не обняла его за шею. Веде вдруг стало почему-то грустно. Она устало улыбнулась. Вот только чувствовать что-то очень похожее на ревность, от наблюдаемых нежностей между Юлей и Шером, ее Шером, ей совсем не хотелось. И поэтому она тихо встала и ушла, оставляя их одних.

Подойдя к Виру, который всё это время, пока девушка разбиралась с каритэ, молча стоял в стороне и наблюдал, она окинула прилегших на полянке тигров, и слегка склонила голову в знак приветствия. Ответим ей стало одиннадцать пар глаз, устремленных на нее. 'Приветствую!', мысленно обратилась она к ним и не дожидаясь ответа, продолжила, — 'Спасибо, что пришли на мой зов. Надеюсь вы примените свою новую сестру Юлию. Новую тоннаю Долины. Сейчас Шер... немного занят. Поэтому пока отдыхайте. Шер потом все вам пояснит'. И повернувшись к тору тихо поинтересовалась.

— Что тут у вас произошло пока меня не было?

— Да ничего. Вы ушли. Они, — кивок головой в сторону спящих мужчин, — уснули. Я тоже. Потом пришли эти, — кивок в сторону тигров, — Проснулся только я... странно... собрался драться. А тут ты на... кстати, что ты там про МелИсс говорила?

— Давай я потом тебе всё расскажу? — попросила девушка, — Нам еще сутки до Ситона есть, — бросив взгляд в сторону каритэ с его тоннаей, она перевела его на тора, — А проснулся только ты... наверное из-за кристалла.

— Какого кристалла? — удивился Вир. Веда протянув руку к куртке тора и расстегнув пару пуговиц, достала из внутреннего кармашка зеленый кристаллик.

— Из-за этого, — пояснила она, — Это оберег от любого воздействия. Мне его Дух дал, когда на болота отправлял. Но раз ты идешь со мной, я посчитала, что тебе он нужнее. И пока ты отдыхал, я переложила его в твою куртку. Вот, как-то так, — пожав плечами, закончила девушка.

— А ты? Тебе не надо...?

— Нет. Как видишь, после ... короче, на меня не действует, — перебила его Веда, — Вир, давай сейчас выпроводим этих оболтусов и спать. А завтра я отвечу на все твои вопросы, — запнувшись, девушка поправилась, — Ну, на те, на которые смогу, хорошо?

Вир кивнув, пошел разбирать их вещи и готовить им постельные места, а Веда, так и не сняв балахона, направилась к озеру, так как 'голубки' все еще были заняты и 'недоступны' для разговора.

* * *

'Всё-таки ревность, это не есть гуд', — размышляла она, сидя на берегу озера, предварительно представив, как ее учил фох, что она под стеклянным колпаком и до ее мыслей никто не может добраться.

Как-то она быстро привыкла к мысли, что Шер только ее. Хотя как мужчину она его не рассматривала. Оценила по достоинству и красоту, и ум, и характер, но ничего внутри у нее, как женщины, не ёкало от его близости. 'Тогда почему я ревную?', задавалась она вопросом. Но ответ пока не находился.

Включив музыку в наушниках, она прилегла на склон возле озера и думала, что в жизни она даже мужа так не ревновала. Нет, было пару неприятных для нее моментов, но она доверяла ему и предпочла справляться с этим неприятным чувством не демонстрируя его окружающим. Справилась. Теперь немногочисленные друзья и знакомые мужа больше не вызывали такого неуправляемой желания кричать, топать ногами и высказываться как кто не прав, не уделяя больше времени ей, любимой и единственной. При возникновении ростка ревности у себя в сердечке, она научилась гасить это чувство, не позволяя ему разрастись, портя жизнь ей и окружающим.

И вот сейчас, лежа на склоне берега, старалась сделать тоже самое и понять, откуда эта ревность. И это неприятное чувство уходило одновременно с пониманием, чем оно вызвано. Она боялась. После того, как Шер показал ей в лесу кто для него Его тонная, Веда уже не испытывала такого чувства одиночества, которое неотступно присутствовало в ее жизни. И она боялась, что родной человечек больше не будет ей родным. Перестанет быть таким близким. Ведь он нашел свою тоннаю. И теперь безраздельно будет принадлежать ей. А она опять останется здесь одна.

'Да что это за мелодрама? Шер нашел свою тоннаю! Ты радоваться должна!', убеждала она себя, но внутри всё сжималось от тоски и неизвестности. Еще и музыка, как по заказу, одна печальней другой играла в ее плеере. 'Эх, Шер, Шер. Как же я без тебя буду?', — вздохнула Веда, поглаживая хрустальный листик на браслете. А потом закрыла глаза и стала подпевать очередному творению Юты 'Черные стаи', представляя себя на берегу реки танцующей под нее.

'Под холодным дождем мокнет ветер.

Он сегодня не в силах летать.

Кто-то близкий уйдет, не заметив,

Что душе так хотелось мечтать...'

Не сдерживая своего воображения, она разрешила себе двигаться так, как хотелось бы ее телу, не думая красиво это или со стороны выглядит как хаотические танцы индейцев майя у костра в сезон засухи. Она давно не танцевала сама и тело просто просилось хотя бы таким способом избавиться от нескончаемой череды стрессов и волнений.

'... Тихой лодкой качается время,

Заблудившихся душ благодать.

Мне б остыть, да уйти вместе с теми

Кто поможет себя отыскать...'

Импровизируя в своем воображении, намешивая коктейль из латины, хип-хопа и классики, она представила себя танцующей уже в паре. Ей не важно было кто ее 'партнер'. Она просто отдавалась ритму и танцу и наслаждалась поддержками, поворотами, объятиями. Каждым шагом, каждым взмахом руки, каждый поворот под всё новые мелодии.

'...А Вселенной к сожалению не важно

Кто кого любил зазря и не зазря.

Потерять одну деталь для неё не страшно,

Ей мешают наши путанные "я".

Вот и плачем у последнего порога,

Нехотя переступившие предел,

За которым нет ни Дьявола, ни Бога,

Это следствие дел. Наших собственных дел...' " 20

Постепенно безликий незнакомец, по-мимо воли хозяйки, стал приобретать знакомые черты: светлые волосы, притягательные губы и манящие синие глаза в прорезях черной бархатной маски, закрывающей пол лица. Веда сама не заметила, как стала уже не отдаваться кайфу танца, а любоваться своей танцевальной парой. Казалось уже не она придумывает его в своем воображении, а он, высокий, подтянутый, в черных брюках и в рубашки глубокого синего цвета, указывает ей те па, которые ему самому нравятся. Он вел ее в танце, заставляя прогибаться, поворачиваться, наклоняться, отступать, прижимая, касаясь и проводя своей рукой, там и так как он желает. Так и там, как она хотела.

'Притяжение тел, сопряжение сфер,

Я черна как зола, ты белый как мел.

Так чего ты хотел? Что ты всё же хотел?...'

В какой-то момент она почувствовала жар во всем теле. А особенно там где ее касались его руки. Он наклонил ее назад, заставляя прогнуться и откинуть голову, и сам наклоняясь над ней. Подняв голову, она встретилась с синетным магнитом глаз. Их глаза смотрели друг на друга и видели все, что скрывают слова, мысли, лица. Их лица разделяла пара сантиметров. Их губы были друг напротив друга. Так близко. И так далеко.

'Так! Стоп!' , — остановила она свое разыгравшееся воображение. Веда представила, что кружится в танце уже над водой, а ее партнер рассыпается на тысячи мириад песчинок, вращаться вокруг нее, поднимая воду и укутывая ее по спирали в водяной кокон. 'Вода должна успокоить', решила она и старательно закутывала тебя в водяное одеяние, представляя прохладу воды на своей коже.

'Притяжение тел, сопряжение сфер,

Я достала до дна, ты воскрес и взлетел.

Всё как ты и хотел. Ну признайся — хотел...'

'Бьёт набат у виска и развязка близка,

Я густа как смола, ты россыпь песка.

Ах, какая тоска... Неземная тоска...', — тем временем пела Ясвена. 'Зеленная тоска'ассоциировалось у девушки, окрашивая цвет воды из озера в темно-зеленый цвет, превращая ее водяные одежды, да и ее саму, в малахитовую диву.

'Веда! Нет! Остановись!', — долетело до ее сознания, 'Остановись! Ты не должна! Пожалуйста! Веда, нет!'.

Паника. Боль. Страх. Всё было намешано в этом крике. Она приоткрыла один глаз. Никого не было рядом. Приподнявшись, Веда огляделась. Наверху склона сидел белый тигр и не мигая смотрел на озеро.

— Шер? — тихо удивилась она. Каритэ вмиг повернулся в ее сторону и в доли секунды, преодолев расстояние разделяющее их, оказался возле девушки. Он налетел на нее, придавив своим весом, пытаясь заглянуть в глаза.

'Ты не ушла?' — коктейль из волнения, тоски, тревоги и невероятного облегчения отразился в синих омутах каритэ. 'Ты не проводила обряд? Ты не отреклась? С тобой все хорошо?', — вопросы так и сыпались из него.

— Слезь. Раздавишь, — прохрипела она. Шер послушно сполз с девушки, усевшись рядом, всё так же неотрывно смотря на нее, — И куда бы я ушла от сюда? — поднимаясь и садясь, спросила Веда,— Это мне вас надо проводить, а самой уже спать лечь. Хотя... наверное сегодня не судьба, — вздохнула она, — А о каком обряде и об отречении ты говоришь?

'Ты не ушла...', — уже не спрашивая, а скорее констатируя, проговорил он. Вздохнув и отводя взгляд, каритэ продолжил, — 'Я наверное должен объясниться'.

— Не мешало бы.

Шер прилег рядом с девушкой и всё также не глядя на нее начал свой рассказ.

'Когда-то у меня был друг. Вернее подруга. Она была больше, чем подруга. Мы дружили с детства. И знали, что будем вместе всегда. Когда подросли и я прошел посвящение... мы думали, что она станет моей тоннаей... но ... ее выбрал другой Источник... она стала тонная для другого. Мы ничего не могли... я ничего не мог...', — Шер вздохнул, — 'Когда к нам в Долину приехали из Долины Тайрина... короче, Шей, разругалась с Тайлерином и пришла ко мне...', — тигр поднял свою мордочку и посмотрел в глаза Веды, — 'Она не хотела уезжать из Долины... от меня... но изменить выбор Источника не в нашей власти.... Она попросила меня как друга помочь ей. Помочь провести один обряд... я согласился. Я же не знал, что она... в тайне от Феофана мы провели обряд Отречения и ... Шей перестала быть .... она уже не могла стать тоннаей Тайлерина, как и моей... и оставаться в нашей Долине тоже не смогла... Когда об этом узнал Феофан, он... там много чего случилось'.

— Мара, это твоя Шей? — высказала свою неожиданную догадку девушка.

'Да', — услышала она в своей голове, видя как тигр отводит взгляд и опускает голову себе на лапы.

Веда пододвинулась ближе к Шеру и, подтянув его к себе на колени, обняла. Уложив свою голову поверх его, она стала ждать продолжение истории каритэ. Он молчал долго. Видно собирался с мыслями.

'Это больно терять любимых... А осознавать, что сам, своими руками... Ее изгнали. Узнав из книг в библиотеке Феофана об этом обряде и как его проводят, Шей не стала искать дальше информацию об Отречении. Она не знала, что обряд имеет свои последствия... Всё имеет свои последствия... Помимо освобождения от посвящения Источника, она потеряла и его защиту. Потеряла его Дар жизни. Из свободного духа она ... да и я хорошо, друг называется...', — в словах Шера сквозило столько сожаления и раскаяния, что Веда еще сильнее прижала его к себе. Справившись с собой он продолжил, — 'Это был запрещенный обряд, так как сказывается на обоих... Тайлерин тоже после этого не вернуться домой... он ушел. Запечатал силу каритэ, превращаясь в обычного... и ушел, а я остался и всё это время мучился, так как ни чем не мог помочь ни Шей, ни Таю... После Отречения она стала... она не могла уже находится возле Источника, но без него она погибла бы... Шей ушла на север. Как она пошутила, доживать свой век...', — каритэ печально хмыкнул, — 'Шей обосновалась в болотах. Пыталась питаться чистой энергией, как ее учили, но... теперь она не может... она наводит страх и питается энергией страха... для людей особого вреда нет, а ей пару десятков лишних дней жизни... Хотя какая это жизнь? Одно название... Я признался во всем, но меня оставили... И это худшее из наказаний, знать, помнить и понимать, что ничего не можешь сделать. Правда Феофан нашел способ 'поддерживать жизнь' в Шей. Он в тех кристаллах, что дал тебе Дух. Она его сводная сестра и Дух ее очень любит... а я...', — тигр завозившись, поднялся, освобождаясь из объятий Веды, и сев на задние лапы опять посмотрел в ее глаза, — 'Я когда увидел, как ты превращаешься в тер-тонну подумал, что ты каким-то образом тоже узнала об этом обряде и очень испугался... Откуда ты знаешь как проводится обряд? Зачем он тебе?'

— Шер, какой обряд? Какое отречение? Я просто прилегла, так как всю ночь не спала и очень устала. Я ждала когда вы с Юлией наобнимаетесь и слушала музыку. А потом услышала тебя. Открыла глаза и отозвалась. Вот и всё. Ни какого обряда я не проводила.

Тигр всё также недоверчиво смотрел на девушку, но беспокойство, вперемежку с недовольством, в его глазах поубавилось.

'Ты не обманываешь. Но я видел...'

— Что ты видел? Я лежу здесь. Никуда не ухожу. Слушаю музыку. Ты прилетаешь, затоптать меня пытаешься, — улыбнулась Веда, — а теперь еще про непонятный какой-то обряд твердишь.

'Я видел, как ты превращаешь себя в тер-тонну', — безапелляционно заявил каритэ.

— Сейчас я похожа на твою тер-тонну? — раздраженно спросила она.

'Нет. И это странно. Обряд необратим'.

— Вот видишь. Тебе наверное показалось. Тоже не выспался, — попыталась пошутить девушка.

'Веда. Я не шучу! Я сам видел обряд. Я в нем участвовал. Я знаю, как он проводится. И я видел как ты призывала воду. Как вода, послушная твоей воли, окутывала тебя, снимая Покровы и открывая Путь Духа. Я видел как ты отдавала Краски Жизни, превращаясь в пустую оболочку. В зеленое существо — тер-тонну'.

— Так, Шер, притормози, — пытаясь ухватить появившуюся в ее голове мысль, попросила девушка, — Ты видел зеленую девушку?

'Да! И я прекратил тебя чувствовать. Ты...'

— Подожди, — остановила опять она его речь, — Чувствовать меня ты перестал раньше. Сейчас не об этом. Получается, ты видел как я танцевала над водой. Потом вода стала кружиться вокруг, воронкой закручиваясь и укутывая меня. А затем вода поменяла цвет и я стала становиться зеленой? Так?

'Да...'

— Шер. Этого не было.

'Но если этого не было, то откуда ты знаешь, что я видел?'

— Я это всё представляла, — но видя непонимание в глазах тигра, пояснила, — Я лежала и слушала музыку. Знаешь, иногда у меня так бывает, слушаешь музыку и тело само просится в танец. Вот и сейчас захотелось потанцевать, но мне было лень вставать. И я представила как это делаю в мыслях. Тем более, что в мыслях можно танцевать как хочется, не думая, что кто-то подсмотрит... хотя теперь я в этом не уверена.

Шер отвел взгляд признавая, что вывод об отсутствии конфиденциальности ее мыслей для него правильный.

— И давно ты у меня в голове копаешься? — укоризненно смотря на каритэ, спросила девушка.

'С момента обряда у Источника я смог слышать твои мысли. Но я не делал это постоянно. Правда. Только возле домика Феофана. Ты была такой несчастной. Да на поляне у реки... А вот сейчас... я тебя не слышу. И не чувствую. Как будто стена какая-то...', — он выжидательно посмотрел на Веду.

— Слово 'МелИсса' тебе что-нибудь говорит? — решила не сразу раскрывать всю информацию девушка.

'Эта нечисть...', — начал Шер.

— Эта нечисть, как ты выразился, теперь твоя тонная.

Каритэ потрясенно застыл, не веря в сказанное и ошарашено смотря на Веду.

'Юлиана?'

— Да. Она была ею. Но Свет Источника, в моем лице, ее исцелил и превратил в твою тоннаю. Ну, это по официальной версии, — улыбнулась она, — А если не официально... МелИссы это те, кто проверяют готовность будущих тоннай к служению Долине. Или Источнику. Я точно не знаю, как там у вас устроено... Всё что ты о них знаешь, это легенда, чтобы не мешали проверке. О них и сами девушки не знают, до поры до времени. А вот если пройдут, им рассказывают... Правда, думаю, не всё. Только то, что нужно. Юлия прошла проверку и теперь она твоя тонная.

'А... а она... а ты... ', — всё никак не мог свормулировать свой вопрос Шер.

— Ты разве у нее в голове еще не покопался? — с хитрой ухмылкой просила девушка.

'Нет. Я только Связь установил. Я ее чувствую, а вот она меня без Связи нет. И чтобы она не боялась нас поделился стихией...'.

— А со мной почему не поделился? — в шутку пожурила она его, слегка потрепав по холке. Тигр зажмурился от удовольствия, опять ложась на землю.

'Делятся только со своей тоннаей. А ты... Я чувствовал тебя, но... Я думал, что ты моя тонная, но у тебя есть любимый... И я не хотел тебя связывать... не хотел повторения истории Шей... Но я ошибался. Мне... Нам всем потом Феофан объяснил. Ты — ТоннаТей-Рон. Дарующая Свет Истины'.

— Шер, а можно еще раз для тех кто в танке, кто я? Кто такая ТоннаТей-Рон? — попросила непонимающая ничего Веда. Тигр повернул голову и посмотрел она девушку. Веда сразу же заметила в его глазах смешинки.

'ТоннаТей-Рон — они связующая нить между Есть и Должно...'.

— А давай без пафоса и по-простому?

Шер усмехнулся, явно собираясь долго и всласть разглагольствовать о важности непонятного пока ей существа — ТоннаТей-Рон. Но спорить не стал. Просто выполнил просьбу, кратко пояснив.

'ТоннаТей-Рон — это... у нее нет расы, принадлежности или пола. Они рождаются и людьми, как ты, и любой другой расы. Они давно уже у нас не рождались. ТоннаТей-Рон чувствуется нами как тонная. Кем-то родным, близким. Частью нас самих. Но она не тонная Долины. Она приводит нас к нашим половинкам. Она способна любого, не только каритэ, привести туда где он должен быть. Как ты сейчас позвала меня сюда помочь, а в итоге я обрел Юлию'.

— Богиня любви, блин, — покачав головой, сама над собой потешалась девушка.

'Не обязательно', — тоже усмехнулся Шер, — 'Такие как ты могут помочь разрешить проблему тем, кто просто будет находиться с тобой рядом. Ты их приведешь туда, куда им надо. Туда, где они должны быть', — и вдруг, без перехода, спросил, — 'А что такое танк?'.

Веда прыснула. А потом засмеялась. В голос. Громко. Не сдерживаясь. И не стесняясь. Отдаваясь этому смеху, смывая им весь стресс, все тревоги, всё непонимание, что за ночь окутали, как путина, девушку. Шер какое-то время смотрел непонимающе на нее, а потом довольно улыбнувшись, прилег рядом, давая время девушке успокоиться.

— Где Юлия? — отсмеявшись и опомнившись, что совершенно забыла о девочке, спросила Веда.

— Я здесь, — услышала она. Повернувшись на голос, Веда увидела на склоне, в том месте, где тогда стоял встревоженный ее 'превращением в тер-тонну' Шер, Юлию.

— Идем к нам, — позвала она девушку. Когда Юлия подошла и не зная куда присесть, нерешительно застыла на месте, Веда отодвинулась от тигра, уступая место законной тоннае, — Садись. Теперь эта твоя обязанность его холить и лелеять, — улыбнулась она.

Юлия тут же уместилась на 'свое место' и обняла тигра, который не открывая глаз тут же переложил ей на колени свою голову. Рука тоннаи уже по-хозяйски поглаживала шерстку Шера, а на губах играла довольная улыбка.

Веда с удивлением для себя осознала, что уже не ревнует. Она наоборот была рада за них. Рада, что Шер попал 'в заботливые руки'. Что у Юлии они 'заботливые' она не сомневалась.

'Так что там с МелИссой и твоим к ним отношением? И...', — приоткрыв один глаз и посмотрев синим оком на Веду, попросил, — 'Про танк не забудь рассказать'.

Улыбка появилась на губах Веды. Но перед тем как отвечать, она сама спросила у Юлии.

— Юль, я ты слышишь, что мысленно говорит этот оболтус?

— Да. Он мне показал как и теперь я могу постоянно мысленно с ним разговаривать. И иногда даже слышать о чем он думает, — она смущенно улыбнулась, — А еще я его чувствую. Поэтому и не мешала вам поговорить, — но тут же спохватившись, стала быстро оправдываться, — Я не подслушивала. Просто почувствовала, что Шеру плохо, он обеспокоен и пошла его искать. А тут вы... на берегу... А потом вы обнялись... — девушка не поднимая глаз продолжала гладить тигра по шерстке, — Я хотела уйти, а Шер остановил и попросил остаться.

— Молодец, — похвалила Веда каритэ, — Хоть что-то как надо сделал, — и видя непонимания в двух парах глаз направленных на нее, пояснила,

— Между двумя любящими недомолвок не должно быть. Каждый должен другого уважать и доверять ему.

Юлия зарделась и отвела взгляд, после упоминания о любящих, а Шер хмыкнул.

— Я была в гостях у главной МелИссы. Мы поговорили. Разобрались кто есть кто. Там мне рассказали, что всякий 'прохожий' может залезть в мою голову и покопаться там без зазрения совести, — Шер недовольно запыхтел, но перебивать не стал. Так же внимательно слушала Веду и его тонная, — Мне объяснили, как можно закрыть свои мысли и показывать только то, что сама хочу.

'А почему я тебя не чувствую?' — не сдержался каритэ.

— По той же причине. Мне ф... мне рассказали, что теперь меня по моей ауре не могу прочитать. Я как пустой сосуд. И все чувства с мыслями для посторонних закрыты, — быстро нашлась девушка, осознав, что чуть не проговорилась о разумности фохов.

Они посидели еще какое-то время на берегу реки болтая обо всем и ни о чем. Юлия рассказала откуда она, о своей семье и как она 'угодила в лапы МелИссы'. Веду всё-таки заставили рассказать про танк и что значит 'быть в нем'.

Веда попросила, если можно, немного поработать с памятью и эмоциями людей, чтобы они не задавали лишних вопросов. А воспринимали всё как должное. Вир будет молчать, если она попросит. А вот у мужчин возникнут вопросы, как она могла вырваться из лап МелИсс. Правду уж точно говорить им она не собиралась, но и врать не хотелось. Каритэ пообещал, что сделает. Потом они смеялись, грустили, просто разговаривали. Шер как-то печально смотрел на Веду и как-будто хотел что-то сказать, но так и не решился. Лишь на прощание, когда они уже собрались уходить и все были на поляне, тигр подошел к девушке и потерся о ее ноги. Веда улыбаясь присела и погладила его по голове, мысленно прощаясь.

Каритэ посмотрел в ее глаза и она услышала: 'Будут проблемы, позови. Я не чувствую теперь тебя, но я не перестал быть твоим братом', — взгляд был серьезным, а голос спокойным и уверенным. Веда кивнула. А что она могла сказать? Всё и так было сказано. 'И еще, скажи Шей, что ... Шетайкар обрел свое Солнце и ... Я всё помню'. Веда кивнула еще раз. С одной стороны она понимала, что назвав свое истинное имя Шер показал, что доверяет ей. И просит передать что-то важное для него той, что была когда-то всем. С другой стороны она была не согласна с тем, что ей нужно это передавать. Но возражать и спорить, что с его стороны делать той, которую любил еще больнее чем есть сейчас не правильно, она не стала. Она мало знала о нем, а о ней вообще ничего. Зато ее знал он. Ему было виднее. Обнявшись еще раз на прощание, Шер попросил передать Шей еще один подарок. Не большой зеленый хрустальный листик, почти такой же, какой висел у Веды на руку. Только на конце 'листочка' на маленькой цепочке, в три колечка, была прикреплена небольшая, сантиметра два в диаметре, сфера. Смотря на нее Веде показалась, что она рассматривает маленькую галактику. Красивое и завораживающее зрелище. Когда Веда наконец оторвала взгляд от созерцания этой невообразимой картины, на поляне уже не было ни каритэ, ни Юлии.

* * *

Когда тигры покинули поляну, Веда тяжело вздохнула, смотря на первые лучи солнца, пробивающиеся сквозь ветки и листву деревьев и потопала к костру, будить Лерко. Но не доходя до него увидела тусклый серый глаза Януша, в упор смотревшие на нее. Девушке стало как-то не по себе. Подойдя к Виру, который лежал на приготовленных им для сна лежаках, но не спал, она уже собиралась лечь и, хотя бы пару минут полежать, пока все еще спят, как услышала.

— Что здесь происходит? Почему тут гуляют звери? Где ты была? — вопросы из Януша сыпались и сыпались. Обернувшись на голос, девушка увидела, что он встал и надвигался на нее. При этом он положил руку на нож и угрожающе смотрел на Веду.

— Януш, какие звери? Тебе что-то привиделось или сон приснился? — попыталась она утихомирить смутьяна.

— Сон? — взревел он, перебудив своим криком, кажется, весь лес, — Я не спал! Я видел, как на поляне сидели тигры! Как ты с ними общалась! Как какая-то девушка с ними ушла! — не понижая голоса перечислял тор, — А ты говоришь, приснилось? Кто ты такая? Ведьма? Ты пришла по наши душу?

— Ян, угомонись. Дай поспать, — услышала она немного раздраженный голос Петрика, — Чего ты к девушке опять прикопался?

Януш повернулся к тору и уже ему стал перечислять о всех 'грехах' Веды.

— Иди опохмелись и все пройдет, — посоветовал ему Вир.

— Ты, — повернувшись уже к Веденому наемнику, стал причитать Януш, — Ты ее пособник. Ты ей помогаешь! Ты сам...

Что именно Вир 'сам' Веда так и не узнала, так как она очень устала и несмотря на крики, всё-таки легла и под монотонный голос тора задремала.

Проснулась она от того, что кто-то тряс ее за плечо. Приоткрыв один глаз Веда увидела склоненного над ней Вира.

— Вед, с тобой все в порядке?

— Да. А что?

— Да тут такое... а ты спишь.

Приподнявшись и оглядевшись, девушка увидела, что все мужчины уже проснулись и смотрят на нее. И взгляды их ей не понравились. Одни смотрели хмуро, другие с тревогой, взгляд третьи вообще ничего не выражал. Посмотрев на Вира, она поинтересовалась.

— А что собственно происходит?

— Она еще спрашивает, что происходит? — ответил за Вира Януш, — Ты на всех навела порчу, что люди не могли проснуться и еще возмущаешься. Ты ведьма. Ты пьешь наши силы, что мы спать не можем..., — тем временем разорялся тор.

— Вы уж определитесь, я навела на вас порчу и вы спите сном непробудным или все-таки не можете уснуть, — не сдержала смешка девушка, поднимаясь и вставая возле Вира.

— Ты ведьма! — не унимался тем временем тор.

— Все женщины немножко ведьмы, — философски заверила она собравшихся, — Обломаете нам крылья, пересядем на метлы, — вспомнила она земную шутку.

— Ведьма, — повторился Януш.

— А ничего кроме названия мудрой женщины ты не знаешь? Ну там, например, исчадие ада? Или кошмар летящий на крыльях ночи? А, вот еще, красная шапочка, вступившая в сговор со страшным серым волком целью экспроприировать все нажитое непосильным трудом: три куртки замшевые, три магнитофона отечественных и портсигар импортный, три штуки, — Веде вдруг стало весело. Видно сказывались очередной стресс и недостаток сна, а может наличия Вира под боком, а может все вместе, но страх за действия незнакомых мужчин отсутствовал.

— Ты!...

— Я!

— Ты!...

— Мы это уже слышали, — прикалывалась девушка над тором, — Януш, давай по существу. Что тебе надо?

— Ты ведьма!

— Даже если и так. На чем основаны твои обвинения?

— Ты разговаривала!

— Ты тоже не молчишь.

— Ты говорила с животными!

— Когда?

— Сейчас!

— Сейчас все видели, что я спала. И была разбужена твоими криками.

— До этого, — немного сбавляя тон тор, — Ты говорила с огромным зверем.

— А мне отвечали? — участливо поинтересовалась она.

— Кто? — удивился мужчина.

— Звери, — ответила Веда, обводя взглядом присутствующих. Взгляды направленные на них уже не были такими враждебными. 'Значит выбрана тактика правильная', решила она.

— Не знаю, — немного растерянно ответил тор, но опомнившись опять стал причитать, — Ты с ними разговаривала! Мы не могли проснуться! Ты взяла наши...

— Мы, это кто? — перебила его она.

— Мы все! — выкрикнул наемник.

— А ты тоже не мог проснуться?

— Да! — не задумываясь ответил ей тор.

— Если вы все, и ты тоже, не могли проснуться и спали, то как ты мог видеть, что я якобы общалась с какими-то мифическим зверьем?

На поляне повисла тишина. Януш только открывал и закрывал рот, но так и не мог придумать, что сказать. Подождав с минуту девушка продолжила.

— Если это все обвинения и я оправдана, то давайте собираться в дорогу.

— Правда, Януш, приснилось тебе что-то, а ты тут всех переполошил, — обратился к тору Лерко.

— Я видел! — наконец выдал тор. И повернувшись к Лерко, но указывая рукой на девушку, продолжил, — Она обнималась со зверем. А потом они все ушли, а она пошла спать. А я...

— А тебе меньше пить надо, — закончила девушка за него.

— Да я не пью! — опять увеличивая громкость звука взвился мужчина.

— Что, совсем? — поинтересовалась Веда.

— Ну... иногда, но сейчас я трезв, как стеклышко!

— Что? Правда?

— Да! я трезв! — воскликнул тор.

— Повтори: 'Сиреневенький бесперспективняк с переподвыподвертом'.

— ...

На поляне опять установилась тишина. Слышно было, как пищит комар, пролетающий сейчас мимо непонятно чего столпившихся на поляне людей. Как 'переговаривается' лесная братия в утренние часы. Был слышен шелест листвы на деревьях, обдуваемой легким прохладным ветерком и тихий всплеск воды в озере, созданный его обитателями. Девушке даже показалось, что она слышит как скрипят в мозгу 'шестеренки' у мужчин. Никто не проронил ни звука, но по лицам её окружающих было видно, что они пытаются повторить эту 'абракадабру', что произнесла Веда. И судя по тому, что до сих пор не было произнесено ни слова, это дело пока не увенчалось у них успехом.

Не дожидаясь окончания бесплатного представления под названием 'найди десять доказательств виновности Веды не понятно в чем', Веда, взяв полотенце, отправилась на озеро умываться. То что ведьм не преследовали в этом мире, если только они не чинили зло, девушка знала и не понимала поведения тора. 'Что этим он хотел добиться? Зачем надо было это представление? Не от большого ума, это точно'. Окончив утренний моцион она вернулась на поляну.

'Собрание' мужчин уже закончилось и каждый занимался своим делом. Вир спокойно сидел возле костра, помешивая что-то вкусно пахнущее в котелке и о чем-то разговаривал с Лерко. Петрик вернулся с охапкой хвороста, а Алик отдавал распоряжение своим людям. Яна с Сингером нигде видно не было.

— Вам помочь или не мешать? — с улыбкой спросила их девушка. Мужчины заулыбались.

— Нет, спасибо. Уже все готово. Сейчас есть будем, — ответил ей Вир.

— А где наш смутьян? Что он вообще хотел? — поинтересовалась Веда.

— Ему старший мозги вправляет. Вчера еще с ним Петрик поговорил, но видно не понимает Ян с первого раза. Вот теперь пусть с Сингером общается.

— А что, строгое у вас начальство? — озадачилась девушка прозвучавшим в голосе тора неодобрением.

— Не то что бы очень. Но объясняет доходчиво.

В это время на поляне появились объект их разговора со старшим тором и Веда предпочла свернуть разговор. После быстрого завтрака все отправились в пусть. Видя, что Веда клюет носом, Вир предложил для избежания падения, в случае если она заснет, пересесть к нему. Подумав для важности секунд пять девушка согласилась и без зазрения совести перебралась к тору 'на ручки'. Заснула она быстро и без сновидений. Волнения и усталость никогда не проходят бесследно.

§ 2.5. 'От улыбки станет всем... '

Веда

— Веда? — услышала девушка знакомый голос и обернулась. В нескольких шагах от нее она увидела высокого, темноволосого коротко стриженного юношу, двадцати девяти лет от роду. На нем были теплая серая рубашка, поверх которой был надет коричневый меховой жилет, и коричневые брюки, заправленные в такого же цвета невысокие сапоги, больше похожие на бутсы. Карие глаза с зеленым ободком смотрели на этот мир с усмешкой и вызовом. На губах играла улыбка, а крепкие красивые руки с длинными ухоженными пальцами были раскинуты в стороны в ожидании, когда окликнутая им девушка бросится к нему в объятия. Веда не заставила себя долго ждать.

— Дан! — узнала она своего друга. Они вместе с сестрой Лизой, после смерти их матери, несколько месяцев назад уехали из Бубликов к тетке в Ситон, где и обосновались, — Как я рада тебя видеть! — обняла она его, — Ты как тут? Как Лиза? Где вы? Как у вас дела? — не прекращая обнимать друга, вопрошала девушка.

— Угомонись, Ведка, — хохотнул Дан, обнимая в ответ, — Всё у нас хорошо, — отстраняясь и разглядывая её, ответил он, — Лизка тетке сейчас помогает. А ты какими судьбами тут? — но не удержавшись опять обнял девушку, — Как же я соскучился.

— Я тоже скучала, — заявила она, зажмурившийся, прижимаясь щекой к груди и без зазрения совести обнимая парня, которого давно не видела.

— Веда? — позвал девушку Вир. Открыв глаза и посмотрев на тора, она улыбнулась и не отстраняясь от Дана познакомила мужчин.

— Вир, знакомься, это Дан. Он мой друг. Они с сестрой сейчас живут тут у тети. Давно не видела их, — слегка отстранившись от парня и посмотрев на него она продолжила знакомство, — Дан, это Вир. Он тоже мой друг. И мы вместе едем в столицу. А где тут можно остановиться?

— Давайте к нам. У тетке трактир. С Лизкой повидаетесь, — предложил парень. Предложение было одобрено девушкой. Тор не возражал.

В Ситон они приехали полчаса назад и попрощавшись со всеми отправились осматриваться найти место для ночлега. Януш всю дорогу косился на Веду, но близко не подъезжал и скандалов не затевал. Мужчины после утрешней сцены на поляне вели себя так, как будто ничего не произошло. Веду это более чем устраивало. Пару торговцев даже подъезжали к ней и консультировались на счет лечения своих недугов. Веда поделилась с ними запасами трав, мазей и объяснила как ими пользоваться. Петрик получил средство от болей в суставах. Лерко интересовался чем-нибудь от изжоги. Веда предложила ему пластырь или повязку на рот, чтоб меньше язвил. Тор шутку оценил, но свою настойку вытребовал у девушки. Алик попросил что-нибудь для сынишки, который часто простывал. А получив настойку из трав с рекомендациями по приему, расщедрился на подарок в виде полупрозрачного белого платка, расшитого разноцветными камушками и ракушками. Так что, распрощались они с мужчинами довольные друг другом.

— А надолго вы в столицу? — спросил Дан, идя по каменным плиткам мостовой Ситона, между двухэтажных домиков. Обычных деревянных срубов, но с разрисованными цветами и животными ставнями, чердаками и дверьми, выкрашенными в разные цвета.

— Да нет, проездом, — ответила Веда, — Меня баба Дуся к сестре своей отправила.

— По делам значит? — усмехнулся парень.

— Угу. Деловые мы, — хохотнула девушка. Вир шел рядом и разговору не мешал. Только слегка сдвинутые брови наемника говорили о его неудовольствии разглашением их дальнейшего пути следования.

— А как там Лео? Тимка?— не прекращал 'допрос' Дан, — А Маруська? Всё также 'цветет и пахнет'? — припомнил, сказанное когда-то Ведой выражение.

— Ага, — не прекращая улыбаться, следуя за парнем, ответила Веда, — Тимка женился.

— Да ты что? Правда? И как он? Не жалеет? — завалил вопросами Дан.

— Ну, после свадьбы был доволен. Румия ру... девушка хорошая. Мне понравилась.

— А Лео?

— Он... с ним тоже все хорошо, — ответила немного неуверенно Веда, а потом тихо, так, что только Вир и расслышал, так как шел рядом, добавила, — Наверное.

За беседой они, незаметно для себя, подошли к трактиру под названием 'В ваше удовольствие'. Так для себя перевела Веда иероглифы, а точнее буквы человеческого языка Сантима, которыми были выведены красивыми ровными закорючками на деревянной табличке, размещенной над крыльцом трактира. Сам дом представлял собой двухэтажное деревянное строение с белыми ставнями, разрисованными полевыми цветами и узорами, в виде стрелочек, кружочком, треугольничков и квадратиков. Дверь и чердачная стена в этом доме были также выкрашены в белый цвет, как и ставни, но декорированы по разному. Наверху было нарисовано небо с облаками, солнцем и птицами, а на двери красовалось огромное дерево с гусем возле толстого ствола. 'Странный выбор для рекламы заведения', усмехнулась девушка следуя за другом.

— Проходите, — пригласил их Дан, — Сейчас Лизку позову. Она обрадуется.

И умчался внутрь дома. Девушка с наемником зайдя во внутрь огляделись. Внутри 'Удовольствие' особо ничем не отличалось от заведений подобного типа. Столы, стулья, скамейки, расставленные по всему залу. Светлые занавески на четырех окнах, разноцветные скатерти на столах, стойка бара с напитками и кружками, и лестница, ведущая на второй этаж. Пройдя и присев за ближайший свободный столик они стали ждать.

— Господа готовы сделать заказ? — услышала Веда тихий, но чистый, как колокольчик, голос Лизаветты. Обернувшись, она убедилась, что темноволосая девушка, волосы которой заплетены в косу, подвязанные голубой ленточкой, подарком Веды, и перекинутые через плечо, в чистеньком серо-голубом сарафане, белой рубашке и в разноцветном переднике, никто иная, как ее подруга.

— Господа не знаю, а вот я бы перекусила, — улыбаясь ответила ей Веда.

— Веда! — кинулась она на шею девушке, узнав и обрадовавшись подруге, — Тебя Дан видел? Вот он обрадуется.

— Видел. Он как раз нас сюда и привел. А теперь тебя ищет, нас показать, — отстранившись, Лиза с улыбкой посмотрела на девушку и еще раз обняла, — Всё-всё. Задушишь.

— Ничего. Потерпишь. Я тебя давно не видела. Я так соскучилась.

— Я тоже соскучилась.

— Так. Вы остаетесь сегодня у нас. У меня так много вопросов.

— Всё, Вир, смерть от ее вопросов мне сегодня обеспечена. Вир хмыкнул, а Лиза возмутилась.

— Что? Да я ангел воплоти, — отстранилась и встала рядом с ними девушка.

— Ага. Воплоти. Только воплоти кого? — услышали они веселый голос Дана.

— Не правда. Не слушайте Дана. Он всё придумывает. Я хорошая. И вообще, завидуй молча.

— Хорошая, хорошая, — примирительно сказала Веда, — Только если хотите весёлой жизни, обращайтесь к Лизаветте. Вас хватит на два дня. А потом вас хватит кондрашка, — перефразировала Веда фразу Андрея Белянина из одной книжки 21, которая ей очень нравилась в свое время.

— Злые вы. Уйду я от вас, — надув губки и в шутки обидевшись, Лиза отвернулась от Дана с Ведой, сложив руки на груди. Но заинтересовано посмотрела на Вира. Наемник просто сидел рядом, наслаждаясь их шуточной перепалкой и улыбался. Поймав взгляд Лизы, его улыбка стала шире. Сестренка Дана зарделась и быстро повернувшись обратно к брату с подругой, спросила, — Что есть хотите?

— Тащи всё, — распорядился Дан, присаживаясь за занятый Ведой стол, — У тёти повар дядька Нуф, классный мужик. А готовит, ммм, пальчики оближешь! — горячо рекламировал Дан им труды повара тетки.

— Дан, а как звать вашу тётю?

— Нанэль.

— Как? — удивленно переспросил Вир.

— Нанэль. А что?

— Да так, — туманно ответил тор.

— На счет комнат я распорядился. Две комнаты уже готовят. Сейчас покушаете. Потом вас провожу. Отдохнете, а вечером мы с Лизкой к тебе придем. Так что без обид, — предупредил Дан, — У меня столько вопросов.

— Ладно, — смеясь согласилась девушка, видя как Лизка сноровисто расставляет на стол миски, горшочки, плошки, тарелки с едой и чашки с кувшинами.

* * *

— Вир, расскажи мне, кто такая Нанэль? — попросила Веда, когда они приняв ванную с горячей водой, привели себя в порядок и через пару часов собрались у нее в комнате, чтобы обсудить их дальнейший путь на болото.

Наемник как-то странно посмотрел на девушку, отвлекшийся от составления списка, что необходимо прикупить в Ситоне.

— Так зовут сводную сестру Нэйл, — просто, но безэмоционально ответил он. Видно было, что с прошлым Вир еще не до конца попрощался и воспоминания о любимой всё еще приносят боль.

— Ты думаешь тётя Дана с Лизой может быть сводной сестрой ... Нэйл? — Вир только неопределенно пожал плечами, — А у Нэйл еще кто-то был? Ведь Нанэль была сестрой отцу или матери ребят.

— Не знаю, — задумавшись, через некоторое время ответил Вир, — Знаю, что у нее была сводная сестра. Она к нам на свадьбу приезжала. Но быстро уехала, ни с кем особо не попрощавшись. Я ее толком и не рассмотрел. Знаю, что сестры не особо дружили, не общались. И всё. Нэйл не любила об этом говорить.

— Ясно. Слушай, а что от тебя хотел Сингер? — решила она сменить тему разговора.

— Да предлагал работу. Ты же слышала, — как-то неохотно ответил Вир.

— Что-то противозаконное или секретное?

— Да нет, — удивился наемник, — Обычное дело. Там надо кого-то встретить и довести до столицы. Кого, не знаю. Так как я не согласился, Сингер мне все не говорил.

— А почему такая секретность?

— Вот это и странно. Он утверждал, что работа не пыльная. Проговорился, что надо проводить девушку. Отец просил доставить ее к родственникам. Она будет постоянно в экипаже. Передадут ее здесь, в Ситоне. Но кое-что меня смущает.

— И что? — полюбопытствовала девушка.

— Если, как утверждал тор, работа не пыльная, зачем так много народу набирать?

— И что ответил тор Сингер?

— Сказал, что ее отец платит, просил полную безопасность. Они выполняют.

— А что еще тебя смущает? Почему не взялся?

— А ты меня хорошо уже узнала, — улыбнулся тор, — Мне про этого тора Сингера не хорошие вещи рассказывали. Да и просто отправить дочку к родственникам наемников в таком количестве не нанимают.

Девушка задумалась. Действительно странно.

— Понятно. Отказался и хорошо. Ладно, давай продолжим. На чем мы остановились?

Но в это время в дверь номера постучали и громкий голос Дана оповестил, что если она не откроет, то лишится очень вкусного теткиного морса. Переглянувшись и заулыбавшись, Вир отправился открывать дверь, а Веда принялась собирать бумаги и вещи, разложенные на столе.

Дан не выказав удивления нахождением наемника в комнате девушки, вручил ему поднос с четырьмя кружками и кувшином с морсом. И распорядившись: 'Принимай', — сам отправился еще куда-то. Вернулся, впрочем, он быстро. Вир только и успел поставить поднос на стол и помочь Веде убрать вещи на свои места. Следом примчалась Лиза, таща на подносе бутерброды с сыром и с мясом. Дан принес две кружки и непрозрачную из темно-коричневого стекла бутылку. Явно не с компотом.

— Мы тут подумали, а пойдемте на площадь вечером? Там танцы будут, — с порога предложил Дан. Поставив все принесенное на стол и сев за него, он откупорив бутылку и разлив по кружкам, пододвинул одну Виру, другую оставил себе. Лиза тем временем налила себе и Веде морса и схватив бутерброд с удовольствием принялась его есть. Видя такую картину, все заулыбались, — За знакомство! — поднял свою кружку Дан. К нему присоединились остальные, подняв кружки каждый со своим напитком.

— Дан, вот скажи, мне ты не наливаешь эль, считая, что я еще маленькая. А вот Веде почему не наливаешь? — выпив морса и продолжая жевать хлеб с мясом и сыром, задала вопрос брату Лиза.

— Да! Почему? — шутливо возмутилась Веда, поддержав Лизаветту.

— Мала еще, — ничуть не страшась, ответил темноволосый парень.

— А в глаз? — беззлобно брякнула, так, чисто повредничать, Веда.

— Да она старше тебя! — возмутилась за девушку подруга.

— Да? — удивился Дан, — А я думал... а сколько тебе? — проигнорировав Ведено 'щедрое предложение', задал он свой вопрос.

— У девушки не прилично спрашивать про возраст, — опять за подругу ответила Лиза.

— Я вам не мешаю? Нет? — веселясь их перебранкой, поинтересовалась Веда.

— Нет. Мы сейчас перекусим. Ты нам быстро все расскажешь про наших, а потом на танцы пойдем, — ни чуть не смутившись отрапортовала Лиза, откусывая очередной кусок.

Переглянувшись с Даном и Виром, Веда с мужчинами рассмеялась. Непосредственности девушки можно было позавидовать. С ней, как и с ее братом, Веде всегда легко было общаться и дружить. Они не виделись несколько месяцев, но общаясь сейчас с ними она осознала, что ничего не изменилось. Как-будто и не было этой долгой разлуки. Они такие же родные и близкие ей люди, которыми стали еще в Бубликах. Смеясь, отвечая на вопросы брата с сестрой или вспоминая совместные проделки, Веда в очередной раз задалась вопросом, куда она так стремиться и что оставляет здесь? Но внутренний голос, опять одернул ее, заставляя подумать о родителях, муже и тех, кто ждет ее дома. 'А ждет ли?', — грустно усмехаясь сама над собой, спрашивала она себя, прокручивая на безымянном пальце правой руки неприметный ободок белого золота. Ответа не было. Но и отступить она не могла. Ей надо было домой. Для чего? Она сама уже не была уверена в правильности ответа. Но раз приняла решение вернуться домой, она вернется.

Эллариан

До Ситона они добрались за четыре дня. Ехали быстро и молча. Всю дорогу Лео был мрачнее тучи. Ни с кем почти не разговаривал. И постоянно поторапливал друзей.

Вера, наверное, понимая чувства парня и также переживая за подругу, оставила свою 'подрывную деятельность' в их маленьком отряде и с разговорами не лезла. За что Эл ей был очень благодарен. Хоть и не признался бы. Ночью его преследовали странные сны с участием Веды. То он видел ее купающейся в речке, то сидящей у костра, то в компании каких-то животных. А последняя ночь заставила проснуться в слегка дезориентированном состоянии. Во сне всё так было реалистично, что мужчине пришлось самому искупаться в холодной воде, чтобы немного успокоиться и привести мысли в порядок. Эти сны он объяснял себе беспокойством за нее. Хотя честно гнал его от себя, понимая что ничем, пока, даже если что-то случилось, помочь не сможет. А накручивать себя это не дело.

При въезде в Ситон им посоветовали отдохнуть с дороге в одной из лучших таверн города 'В ваше удовольствие', в которой, к тому же, можно было снять комнаты. Не долго думая, они направились прямиком туда. Комнаты удалось снять быстро и не дорого. К тому же, к их удивлению, заведение порадовало тройку гостей светлостью и чистотой. А горячая вода в ванной, в купе с горячим обедом прибавили сил, что захотелось приступить к поиску немедленно.

Посовещавшись они приняли решение, что Эл узнает у доверенных лиц о новых девушках, прибывших в город за сутки до них без сопровождения. И есть ли среди них похожие на Веду. А если есть, покидали ли они город и его окрестности. Лео вместе с Верой пройдется по лавкам и поищут ее таким образом. Вечером они запланировали встретиться и поделиться результатами поиска.

Переодевшись, Лео с Верой направились на свое задание. Эл немного задержался, так как выйдя из своего номера, чуть не был сбит темноволосой девушкой, несущейся с подносом бутербродов. Буркнув 'Искузьми', она побежала дальше. Краем сознания он отметил, что где-то уже слышал это слово. Но так и не вспомнив где, отправился начинать поиски в своем направлении. Эл, навестив троих своих осведомителей и поручив им собрать информацию, направился обратно в 'Удовольствие'. Но Лео с Верой еще не вернулись и, решив посмотреть город, так как всегда не было на это время, он не спеша, прогулочным шагом, отправился в сторону городской площади.

По впечатлениям от других городов и поселков, Ситон отличался неспешностью жизни и красочностью убранства фасадов зданий. Присутствующая растительность только делала улочки и сами дома уютнее и красивее.

На городской площади шли какие-то приготовления. Уточнив, Эл узнал, что вечером будут танцы. 'В таком количестве народу самому можно потеряться. Не то чтобы кого-то найти', подумал он. Но скорее всего, если Вера узнает о танцах, она потащит их туда. Идти не хотелось. Но предвидя бурю в лице девушки, он заранее просчитывал, что можно предпринять и есть ли шанс никуда не ходить. Информация о вновь прибывших одиноких девушках появиться только вечером или утром, так что Эл смирился с танцами. Всё равно ждать.

Вернувшись в номер, он дождался Лео с Верой. Ничем порадовать они не смогли. Девушки прибывают в город постоянно, как и убывают из него. Кто приезжает к родственникам, кто на заработки, кто просто так. Со вчерашнего дня стали прибывать люди из близлежащих окрестностей. Танцы были праздником почти областного масштаба и каждый стремился на него попасть. Так что, как он и ожидал, Вера стала уверять их поискать Веду на танцах. По ее заверению, ни одна уважающая себя девушка не пропустит такое мероприятие. Мученически вздохнув, он согласился.

Веда

— Ну так как идем на танцы? — в очередной раз задала вопрос Лиза, — Я себе уже приготовила платье.

— А у меня его нет, — вздохнула Веда.

— Сейчас будет, — заверила ее девушка и куда-то умчалась.

— Она всегда такая? — с улыбкой спросил Вир. Он всё чаще стал улыбаться и Веде это очень нравилось. Нравилось, что мужчина оживал.

— Обычно еще хуже, — ответил ее брат, жуя яблоко, — Эта бестия пока тебя стесняется и сдерживается.

— Я всё слышу! — с порога заявила эта 'бестия', — И за наговоры и наветы я всё Веде про Лёлю расскажу, — показывая брату язык, пообещала девушка. Дан подавился яблоком. И Виру, как сидящему ближе всех к пострадавшему, пришлось похлопать его по спине.

— Вот! — Лиза показала платье, которое принесла с собой, — Примеряй.

Платье длинное, светло-синее, с вырезом лодочкой с вышивкой по контуру выреза, просторными рукавами слегка прикрывающими плечи и часть руки и декоративным темно-синим корсетом на завязках сзади. Ничего лишнего. Смотрелось очень симпатично. И Веда решилась его примерить. Мужчин выпроводили за чаем с новыми бутербродами, а девушки принялись наряжаться. Вернувшиеся через десять минут мужчины наблюдали спор между двумя девушками по поводу обуви. Веда настаивала, что под платьем всё равно не видно и она пойдет в своих ботинках. Лиза же настаивала, что такое красивое платье нечего портить непонятно чем.

— Вир, ну скажи ей! — потребовала девушка у наемника, — Так же будет красивее, если она оденет вот эти туфли?

— Красивее, — согласился тор.

— Предатель, — буркнула Веда.

— Но пусть Веда сама выберет в чем ей идти, — быстро пошел на попятную Вир, улыбаясь девушкам своей обворожительной улыбкой.

— Лиз, а правда у Вира красивая улыбка? — решила увести разговор от темы обуви и немного похулиганить девушка. Лиза придирчиво посмотрела на 'красивую улыбку', которая тут же пропала с лица тора.

— Красивая, — задумчиво согласилась девушка, — Только он мало улыбается.

— Кто мало улыбается? — вдруг возмутился Вир, — Да я сегодня только и делаю, что улыбаюсь. Я за последние два года столько не улыбался, сколько за сегодня. У меня уже челюсть болит.

— Вот! Продолжай в том же духе! — похвалила его Лиза, — Сегодня будем тебе искать...

— Никого мне искать не нужно, — перебил ее Вир. Поняв, что немного перегнула с предложениями и хотелками, девушка решила исправить ситуацию.

— Ладно. Сегодня не будем, — улыбаясь, заверила она его, — Вечером на танцах я буду с тобой, — безапелляционно заявила сестра Дана. И пока Вир не отошел от такого поворота, продолжила, — Ты на сегодня мой кавалер. Мне надо, чтобы Славик от меня отстал. Так что, поможешь бедненькой мне избавиться от надоедливого ухажера? — и сложив ладошки вместе впереди себя, изобразив умильную мордашку, Лизаветта захлопала ресничками. Это смотрелось так комично, что все не сдерживаясь рассмеялись.

— Ладно, — дал своё согласие Вир, — Буду я твоим кавалером сегодня.

— Ура! — завопила Лизка, на радостях обнимая Вира за шею, но смутившись своего порыва, быстро отскочила от него и сообщив, что пора собираться, умчалась из комнаты.

Вир тоже выглядел слегка смущенным. Веда, переглянувшись с Даном, улыбнулась. На душе было радостно. Вир 'оживает', Лизаветта с Даном рядом и она рада их видеть, вечером танцы. Что еще надо сейчас?

— Дан, а кто такая Лёля? — всё-таки нашла что не хватает ей для полного счастья, просила Веда.

— Ну... девушка..., — нехотя проговорил парень.

— Которая? — стал задавать наводящие вопросы она.

— Которая мне очень нравиться, — немного раздраженно ответил он.

— Но?

— Я ей нет.

— И?

— И ничего, — Дан встал и отошел к окну. Постояв там пол минутки, он опять вернулся и сел за стол, — Ты же не отстанешь? — посмотрев на Веду, спросил парень.

— Нет. Я хуже Лизки. Всё равно узнаю, так что рассказывай сам.

— Да нечего рассказывать. Я работаю здесь у тетки днем, а вечером подрабатываю на площади. Мы с Лизкой помним твои уроки, — заулыбался он, — Она поет, я танцую или играю. Иногда тоже пою. Там небольшая группа организована нами. Вот на вечеринках выступаем. Сегодня, кстати, тоже выступаем. Доход не очень большой, но постоянный. Всем нравиться. А Лёля... она месяц как к бабке приехала. Тоже неплохо танцует. Но с ней постоянно Дерек. Я попытался познакомиться поближе... ничего не получилось. То она просто смотрит, то в упор не замечает... Не понимаю я вас, женщин. Что вам надо-то?

— А спросить не пробовал у нее, что ей надо? — поинтересовалась Веда.

— А что спрашивать? И так ясно, раз она с Дереком, то я ей не интересен.

— А вдруг наоборот?

— В смысле?

— Ты как маленький. Девушка может ревность в тебе хочет вызвать, чтобы ты заявил на нее свои права. Ну, или хотя бы пригласил куда-нибудь. А ты? 'Нужен — не нужен'. Хотя я ее не знаю, так что ничего не утверждаю.

— Лизка мне тоже говорила про ревность, — признался Дан.

— Вот! Слушай, что женщины говорят! — услышали все звонкий голос Лизы, — А тем более сестра! Лиза плохого не посоветует!

Тем временем сестра Дана приземлилась рядом с ним, схватила хлеб с мясом и сыром и быстро съев, предложила 'мальчикам' покинуть комнату 'девочек', которым уже надо начинать собираться. Говоря это она ни на кого не смотрела, а усиленно делала вид, что нет ничего важнее бутерброда.

Мужчины ушли, а Лизаветта принялась колдовать над Ведой и собой. Заявив, что на танцах они будут самыми красивыми.

* * *

— У мня идея! — выдала Лиза, когда они шли по улице в сторону площади. Лиза была в сиреневом платье с завышенной талией, к которому прилагался широкий пояс, завязывающийся бантом сзади, а квадратный вырез одеяния дополнялся красивой вышивкой в форме цветков и лепестков. На вопрос, почему она выбрала темный цвет для наряда, вместо того, чтобы одеть, как Веда, что-то посветлее, девушка заявила, что в нем она выглядит взрослее, привлекательнее и неотразимее. На прямой вопрос, кого она решила сразить наповал, неужто Вира, Лиза промолчала, но красные щечки с головой выдали хозяйку. Такой расклад Веде понравился и она решила, что если Вир заинтересуется её подругой, она даже немного им поможет. О чем и намекнула Лизе.

Радостная подруга с двойным усилием принялась наводить красоту. И не только на себе. Веде она закрутила локоны и заколола волосы на одну сторону так, что казалось, будто они струятся водопадом, открывая шею с одной стороны и создавая воздушность образа. Платье, принесенное Лизой еще больше придало образу девушки нереальности и сказочности. Веда даже сравнила себя с диснеевской русалочкой, когда принц ее возил показывать город. Но решила, что всё-таки Ариэль проигрывает ее образу. Себе Лиза тоже накрутив локоны, но подняв их, заколола что-то наподобие 'ракушки', из которой снизу ниспадали закрученные волосы.

Веда настояла, чтобы они взяли с собой теплые накидки. Танцы танцами, но она по опыту знала, что разгоряченные после танцев и увлеченные разговором парочки не шибко стремятся домой. Они стараются затянуть свою прогулку до дома и легко могут замерзнуть и, как следствие, простыть. Лиза возражать не стала, найдя им накидки, но одевать сразу свою не стала. А аккуратно повесила на руку. Веда последовала примеру подруги. В целом ей очень нравилось, как они выглядят. То, что выглядят они чудесно подтвердили и мужчины, восхищенно застыв, рассматривая девушек при их появлении.

Вир одел лиловую рубашку, но остался в своих 'несменяемых', как обозвала их Веда, брюках. На что тор объяснил, что в них есть всё, что нужно на все случае жизни. И пока он на работе, то есть охраняет Веду, хоть с ней больше отдыхает, он одевается так, как считает нужным. С него никто его обязанности не снимал. Он должен обеспечить ее безопасность. О случившимся в лесу Веда пока не рассказала ему. Пообещав, что после Ситона, когда они поедут одни, они поговорят.

Дан щеголял в черных брюках, невысоких ботиночках и голубой, под цвет Веденого платья, рубашке свободного покроя, завязывающейся пояском. Шнуровка на груди, пояс и манжеты были в тон корсета Веды. И ей подумалось, что парень решил перейти к решительным действиям, а не просто продолжать смотреть на предмет своего 'обожания'. Так сказать, бить врага его же методами.

Осмотрев своих кавалеров девушки улыбнулись и уверенно взяли их под руку. Дан галантно открыл и придержав дверь, выпустил их и повел в сторону набережной. Дан вел Веду, а Вир шел рядом с Лизой. Болтая ни о чем, не торопливо, они шли на танцы. И именно тут Лизу осенила гениальная идея. Брат насторожился, а Веда с Виром прыснули после заявления девушки.

— Веда, ты должна сегодня станцевать с Даном тот танец, с веревкой! И тогда стена по имени Лёля падет!

— Гениально, мой генерал! А под что мы будем танцевать? Ты думаешь Дан помнит? Кстати, — повернувшись к парню, — Ты его помнишь?

— Ну, покажешь, напомнишь, вспомню, — как ни в чем ни бывало отозвался Дан, как будто это была его, а не его сестры, идея.

— Ну что тебе стоит, а Вед? Зато все парни будут твои. А все девушки Дана, — заливалась соловьем Лизаветта, — Вир, ты должен посмотреть как они танцуют, — повернувшись к тору, продолжила девушка, — Это что-то! Такой красивый танец.

— Мне не нужны парни, ты же знаешь.

— Да, я помню. У тебя муж. Но ты же поможешь Данчику?

— Муж? — как-то немного потеряно, немного удивленно, переспросил Вир.

— Помогу, — согласилась девушка, посмотрев на Вира, заинтересованная его реакцией на сообщение о наличие у нее мужа. Но найдя его взгляд, ничего не смогла понять. Он только улыбнулся и показал головой, как бы говоря, что ничего не случилось, все в порядке.

На площади собрался народ, устраиваясь за столиками, которые были установлены прямо на улице предприимчивыми трактирщиками. Дан повел их к помосту, знакомить со своей 'труппой'. Их было десять человек. Шесть парней и четыре девушки. Всех имен Веда не запомнила, но кто Лёля поняла сразу.

Светловолосый стройный ангелок с серыми, цвета мокрого асфальта глазами, правильными чертами лица и пухлыми губками. В своем розовом платьице она смотрелась очень мило. Стоящий рядом с ней коротко стриженный светловолосый парень с холодными серо-голубыми цветом глаз, такими же правильными, но казавшимися более хищными чертами лица и пухлыми губами, которые наверняка приводили молоденьких девушек в восторг, идентифицировался Ведой как Дерек.

— Слушай, а они не родственники? — уточнила она у Дана.

— Нет... Не знаю, — засомневался парень. Он более внимательно посмотрел на эту парочку и перевел взгляд на Веду, — Есть что-то схожее. Ты права. А я раньше не обращал на это внимание. Ну, так как, помогаешь мне сегодня?

— Помогаю! — весело кивнув, согласилась девушка. Она давно не пела, не танцевала и сейчас ощущала даже какой-то азарт, — Что у вас в программе?

Перечислив что и за чем они собираются играть, Дан выслушал предложения Веды, соглашаясь и внося кое-какие коррективы. Раздав указание и уведомив о внесенных изменениях Дан отвел Вира с Лизой и Веду за столик, стоящий рядом с сценой и попросил немного подождать, а сам умчался заниматься подготовкой к выступлению.

— Ты вся в брата, — вдруг сказал Вир, — Такая же ...

— Красивая? — перебила его Лиза.

— Стремительная, — не стал опровергать или как-то поддаваться на провокацию девчонки.

— И красивая? — не унималась Лиза.

— И красивая, — всё-таки согласился, усмехаясь тор.

— Шантажистка, прекращай свою компанию по выуживанию заслуженных комплиментов и иди помоги брату, — примчавшийся Дан схватил не сопротивляющуюся сестру и уволок к сцене.

— Хорошие у тебя друзья, — вдруг сказал Вир.

— Других не держим, — засмеялась девушка, — Вир, что тебя смущает? — решила спросить она друга, которым уже считала Вира, — Ни как не пойму, ты вроде бы улыбаешься, смеешься, но как-будто не здесь. Не с нами. Что не дает тебе покоя?

Вир посмотрел прямо на Веду. Смотрел долго, но всё-таки ответил.

— Откуда ты так хорошо меня успела узнать?

— Не знаю. Я просто чувствую, что тебе сейчас не по себе и всё. Расскажешь?

— Даже не знаю с чего начать... Всё происходит как-то быстро. Вот у меня умерла жена и я два года не знал покоя. Но появилась ты и за неделю произошло столько всего. И твои братья, которые тигры, и фохи, и МелИссы, о которых ты мне так до сих пор ничего не рассказала. Твои друзья, Дан с Лизой, которые приняли меня так, как будто мы друзья уже лет сто. Мне кажется у меня кроме Нэйл и Эдри нискем таких доверительных отношений не было... Да еще возможно сводная сестра моей Нэйл, — помолчав, стал опять перечислять тор, что его еще тревожит, — У тебя муж, ты идешь зачем-то на болота, куда по своей воли никто бы не отправился. И это еще не всё. Как будто мир сошел с ума. Всё так закрутилось, завертелось. Еще вчера я жил в своем тихом мирке, а сегодня уже новый, не знакомый мне мир. Крутится вокруг. Засасывает куда-то. Я не привык так.

— Уйдем?

— Нет. Я не о том. Для меня это всё быстро. Мне нужно время. Я...

— Я поняла, Вир. Лизу приостановлю с ее кипучей деятельностью. А ты пока привыкай, — улыбаясь пообещала она ему, — А сейчас расслабься и наслаждайся. Дан красиво поет.

— Если так же как ты, то с удовольствием послушаю.

— Лучше.

В это время на сцене заиграла музыка и полился красивый чистый голос Лизаветты. Она пела о любви. На площади установилась тишина, давая возможность голосу девушки раскрыться в полной красе. За этой песней последовала шуточная песенка о трубадуре. А затем запел Дан. Он пел о морях и странах, о походах, о битвах и победах. Песня сменялась песней, чередуя веселые и грустные. Площадка перед сценой была свободна, столы стояли по кругу и не занимали центр. И вот уже четыре девушки и четыре парня вышли на центр площади и застыли, выжидая сигнал Дана. Он запел, показывая этот самый сигнал.

Движение людей были плавными, красивыми. Смотря на них Веда видела истории, рассказанные и голосом певца, и телами танцоров. Постепенно на площадку стали выходить пришедшие на праздник горожане и гости города. Веде удалось вытащить Вира на несколько танцев. Больше она не рискнула. Потом девушка танцевала с парнями из труппы Дана, которые в выступлениях не участвовали. Через час веселья музыканты взяли передышки и Дан с Лизой присоединился к ним с Виром отдохнуть за столиком.

— Готовься. Следующий выход наш, — поставил ее в известность Дан.

— А я готова. Это тебе надо повторить движения и слова.

— Ты же включишь запись? — не то попросил, не то уточнил парень.

— Включу. Но ты должен петь. Иначе зрители не поверят.

— Договорились. Допивай и пошли повторять.

Но перед тем, как удалиться на репетицию, Веда отозвала Лизу и осторожно попросила не давить на Вира. В двух словах объяснила про жену, его переживания. Попросила не торопить события и дать ему время. Лиза согласно кивнула и ушла 'веселить' Вира, пообещав на него не 'набрасываться'. А Дан утащи Веду на репетицию.

Эллариан

— Эл, мы уже готовы. Что ты там так долго копаешься? — ворчала Вера за дверью.

— Иду, — отозвался он, завязывая шнуровку на воротнике своей белой рубашки и наблюдая через окно за девушкой в светло-синем, почти голубом платье, с синим корсетом, идущей под руку с высоким мужчиной. 'Красивая', — продолжая наблюдать как парочка удаляется, стоя возле окна с глупой улыбкой, отметил он. Вздохнув, повернулся и взяв теплый сюртук, он открыл дверь и спустился на первый этаж.

— Что ты так долго? — недовольно притопывая, сложив руки на груди, поинтересовалась Вера. В светло-зеленом платье, с круглым скромным вырезом, завышенной талией и уложенными в высокий хвост темными волосами, она напомнила ему богиню плодородия из одного мифа, которым поделилась с ними Веда.

— Я уже здесь. А ты сама себя задерживаешь, — ответил он ей.

— Пошли, — подхватив Эла под руку с одной стороны, а Лео с другой, она буквально как на буксире повела их к площади.

— Не торопись. Успеем, — попытался успокоить он девушку.

— Ага. Как же. Все хорошие места займут, — не согласилась с ним Вера.

— Я забронировал нам столик, — отозвался Лео, молчавший всё это время. Он, как и Эл, считал, что танцы, это пустая трата времени и в поисках Веды им ничего не даст, — Так что не торопись.

Вера сразу прекратила их тащить и пошла степенно, не торопясь. Переглянувшись, мужчины улыбнулись. На площади действительно было много народу и, если бы Лео заблаговременно не позаботился о столике, им пришлось бы стоять где-то в стороне и наблюдать представление. Едва они пришли на площадь Эл увидел таинственную незнакомку в синем платье. Понаблюдав, что девушка общается с музыкантами, он решил, что она местная. Усевшись за их столик и заказав легких закусок и напитки, он поискал свою незнакомку глазами, но не нашел.

Почему-то беспокойство последних дней за Веду отошло на второй план. Сейчас его занимала эта незнакомка и он не понимал почему. Одернув себя и побродив взглядом по толпе, выискивая знакомое лицо, Эл раз за разом ловил себя, что ищет не Веду, а таинственную девушку. Он хотел подойти к ней ближе и рассмотреть ее черты лица. Узнать какого цвета ее глаза. Разгадать загадку таинственного создания.

А потом начались танцы и Вера вытащила его танцевать вместе со всеми. Благодаря Веде многие движения танца он знал и уверенно вел Веру. Но вот перед ним в танце проплыла его незнакомка в паре с мужчиной, который вел ее по улице. Эл, не отдавая себе отчет, застыл на месте и Вера наступила ему на ногу. Отмерев и быстро докружив девушку до их столика, Эл наотрез отказался от дальнейших танцев. Вера вытащила Лео, а он просто смотрел на эту парочку и периодически выискивал другую пару, но не находил. Объявленный перерыв он, как и Лео, восприняли как благодарность за их труд в удержании несносной девчонки от глупостей, путем вальсирования, кружения, закручивания и всего остального, что люди назвали танцем.

А после перерыва объявили премьеру, названным странным для танца словом 'Пелена'. Зазвучала музыка и на площадку перед сценой вышли парень, который все это время развлекал народ пением и девушка в простом белом длинном платье с круглым вырезом и длинным свободным рукавом. Платье было слегка приталено, что только подчеркивало фигуру девушки. Волосы она собрала и заколола в высокую, воздушную прическу. А на лице у обоих танцоров были белые маски, скрывающие пол лица. Но он все равно узнал ее. Это была его незнакомка.

Они стояли в центре площади и смотрели друг на друга. Слегка качнув головой, она отвернулась и Эл увидел, что в руках между людьми длинная, с палец толщиной, веревка. Тем временем звук музыки стал громче и парень запел.

'Я выбираю мираж. Я снова выбираю мираж.

Знаю я сердце твое молчит, Значит лечу как на пламя свечи.

Да любовь, я выбрал любовь! Пусть все знают, что это проигранный бой,

Но опять не хочу перемен, я в плену этих стен — Это сладостный плен...' 22

Парень с девушкой двигались синхронно. Он подходил на пару шагов, она на столько же отступала, подтверждая слова песни. Он поднимал руки, она отпускала. Он шел влево, она вправо. Он падал, она отворачивалась. Но тут же они начинали танцевать повторяя движения друг друга. Поворот вокруг себя, взмах руки, наклон головы, полукруг, подъем ноги, наклоны тела, движение ног, рук, поддержка и опять, как только парень в танце стремиться в ней, она кружась уходит от него. Застывает на другой стороне площади на расстоянии длины веревки.

'Все сметая с пути — Я хотел бы уйти,

Чтобы рваные дни не болели в груди,

Чтоб ушла пелена, Что в мире ты одна,

Но знаю я лучше тебя не найти...'

Любуясь мягкими, но в тоже время решительными движениями девушки, Эл поймал себя на том, что они ему очень знакомы. Наклон головы, линия шеи, повороты, движения. Он предугадывал некоторые движения девушки, зная как одна из фигур перейдет в другую. Но танец тем не менее не стал от этого не интересным. Он с каким-то упоением следил за передвижением танцоров по площадке, понимая, что хотят они передать им.

'...Я выбираю любовь В огромном мире чистых листов,

Где начать по-новому жизнь я мог бы пытаться не раз, но зачем?

Тебя рисовать, Я хочу больше жизни тебя рисовать...

В свете дня, но опять пелена — У тебя для меня Только краски огня...'

И опять поддержка, и опять повороты, и опять наклоны, прогиб, подъем, и опять отступ, натяжение каната и всё по новой. Простые движение, но как под гипнозом все на площади следят, что будет дальше. Последние аккорды. Музыка играет тише и слова парня, ставшего на колени перед девушкой.

'...Я выбираю мираж. Я снова выбираю мираж.

Чтобы жить все забываю вновь — И верю в твою любовь...'.

На последних строчкой он опускает голову, облокотившись о ноги девушки, а она обнимает его и прижимает к себе, отбросив канат, который был между ними.

Площадь замирает в изумленной тишине, находясь под впечатлением от танца. А потом взрывается овациями и криками 'Браво!'.

И Эл понимает, что просто ни может не узнать кто эта девушка. Осознавая, что все его чувства сейчас оголены и обострены до предела, после такого откровенного в своей простате танца. В нем, как после последнего сна плещутся и желание, и восхищение, и радость, и, почему-то, нежность, и еще что-то, пока не опознанное им до конца. Он встает, собираясь подойти к ней, но его опережает юноша, с которым она танцевала. Присев, она с легкой улыбкой взъерошивает его волосы, а он поднимаясь, подхватывает ее на руки и уносит за сцену.

Эл заставляет себя оставаться на месте, смотря туда куда унесли его 'мечту.' И вдруг до его сознания доходит тихий Верен голос.

— Это Веда...

Мужчина непонимающе оборачивается на девушку, вспомнив за чем они сюда пришли, но видя такой же как у всех озадаченный взгляд девушки и проследив куда она смотрит, осознает, что Вера смотрит в след удалившейся парочки.

'Веда? Она? Его незнакомка? Не может быть! Или ...?', — тысячи мыслей в доли секунды проносятся в голове, но он еще боится поверить, что его такая родная, простая, доверчивая, смешная, заботливая Веда и эта загадка, этот огонь, эта мечта, одна девушка.

Не говоря ни слова он пошел в сторону сцены. Обогнув ее, он с удивлением стал свидетелем абсурдной картины. Его 'загадка' придерживает коленом девушку в желтом платье, лежащей на животе и рекомендует не лезть не в свое дело. А после, извиняется и как будто ничего не произошло, повернувшись направляется в его сторону.

Веда

'Эйфория! Экстаз! Кайф! Супер! Класс! Офигенный класс! Да! Да! Да! Тысячу раз ДА!, что согласилась на уговоры Лизы и станцевала с Даном!'.

Веда находилась на волне вдохновения и радостной эйфории от танца. У них получилось в сто раз лучше, чем она представляла. Они оба отдались танцу. И оба получили такой мощный заряд положительных эмоций, адреналинового драйва, кайфа от самого процесса и светлого, радостного, воодушевленного отклика зрителей. И сейчас, находясь на руках Дана, она просто закрыла глаза, продолжая кайфовать.

— Ты молодец! — прошептал парень ей в макушку.

— Мы оба молодцы! — улыбнулась Веда, — А сейчас поставь меня. Надорвешься.

— Ты не тяжелая, — фыркнул парень.

— Скажи это моему мужу, — хмыкнула девушка.

— А что он тебя на руках не носит?

— Нет, — улыбнулась Веда, — У нас разные весовые категории.

Тем временем они обошли сцену и Дан поставил ее на землю.

— Ну и зря. Передай ему, что он тебя не достоин. Бросай его и давай к нам в группу. Будешь наши танцы ставить.

— Передам, как увижу, — все еще кайфуя, не стала спорить она.

— А что мы, пока свой где-то гуляет, чужих уводим? — услышала девушка писклявый, но не менее крикливый, чем у продавщиц на базарной площади, голос. Обернувшись, она узрела перед собой нечто высокое и костлявое в нечто желтом, совершенно не идущим ей и ее прилизанным, собранным в пучок волосам, цвета пшеницы.

— Это кто? — не вежливо спросила Веда Дана, так как еще находилась не 'здесь' и не 'сейчас', а хамства и необоснованных претензий никогда не уважала.

— Линда, что здесь происходит? Что за крики? — вместо ответа спросил парень у девушки в желтом и своей группы.

— Что она здесь делает? — тыкая пальцев с Веду, визжала Линда, — Почему она танцует с тобой? Почему я обо всем узнаю последней?

— А Данчик обязан перед тобой отчитываться? — не сдержалась Веда.

— Как ты его назвала? — чуть ли не переходя на ультразвук бесилась эта... Линда, — Я встречаюсь с ним. Я ставлю танцы. Я с ним...

— Линда! — прикрикнул Дан на зарвавшуюся девушку, — Мы не встречаемся. Мы никогда не были вместе. Переспать пол года назад по пьянке, это не отношения. Я тебе уже миллион раз говорил, успокойся. И найди другого. Я не буду с тобой. Ты не понимаешь. Не хотела по хорошему, получай то, что хотела.

— Ты!... Ты!... Я ухожу! — наконец нашлась девушка.

— Скатертью дорожка, — беззлобно напутствовала Веда 'бедняжку'.

— А ты...! Ты еще пожалеешь! — подлетев к девушке и попытавшись схватить Веду за волосы, но сама оказалась на земле, прижатая коленом и с заломленной за спину рукой.

— А теперь послушай меня, девонька. Хорошенько послушай, — Веда разозлилась. 'Весь кайф своими криками обломала. Еще и драться полезла', думала девушка, держа заломленную руку Линды. Хорошо, что еще в дороге Вир показал ей пару приемчиков. Так, на всякий случай. И вот, пригодились, — Перед тем как что-то делать, нужно думать. Притом хорошенько так думать. А то можешь нарваться на неприятности. Очень крупные неприятности. Ладно я добрая сегодня. Так, слегка покалечу и отпущу с миром. Или в мир... иной. Это как получится. А другие такими добрыми могут и не быть. Так что научись думать головой, а не тем местом, каким ты привыкла. Ты меня поняла?

— Поняла, — угрюмо ответила ей Линда, — Но ты еще...

— А вот угрожать мне не советую. Ты не знаешь кто я, какие у меня есть друзья, а угрожать собралась. Не умно. Еще раз повторяю, для тех кто в каске, учись думать головой.

— Ты отбила у меня Дана! — не унималась эта 'неумная' особа.

— А вот это уже не твое дело. Полезешь к Дану, будешь иметь дело с моими друзьями. А они у меня страшные. Все зеки, поголовно, — почему-то сейчас ничего страшней мифических заключенных в голову девушке не пришло. Ну не фохами с каритэ же ее пугать? — Итак, мы друг друга поняли? Ты ни к Дану, ни к его близким и друзьям лезть не будешь?

— Не буду, — буркнула Линда, после минутного молчания.

— Вот и молодец.

Веда поднялась и отряхнув платье, увидела ошарашенные взгляды труппы Дана, направленные на нее. Все потрясенно молчали, пока Линда поднималась с земли. Встав, и не глядя ни на кого, она продолжала стоять и зло смотреть на Веду.

— Чё стоишь? Бегаешь быстро или у тебя запасная челюсть в кармане? — не сдержавшись, поторопила ее Лиза. Линда схватив со стула вязанную накидку болотно-желтого цвета, быстро удалилась из 'гримерки'.

Веда еще раз обвила взглядом всех присутствующих, подмигнула Лёли, которая также как и все во все глаза смотрела на нее. Показала Лизе кулак, так как та самодовольно улыбалась и демонстрировала ей большой палец поднятый вверх. И повернулась ко всем.

— Простите за некрасивую сцену. Не люблю, когда хамят и не по делу кричат. Постараюсь больше не 'барагозить', — улыбнулась Веда.

— Вот эта девушка! — услышала она слева от себя голос, кажется Славика. Посмотрев на владельца голоса, она проигнорировала восхищение и спросила у Дана.

— Данчик, где можно переодеться? И я бы хотела чай горячий попить, а то замерзла.

— Я провожу, — вызвалась Лёля, — Идемте.

— Идемте, — согласилась Веда и отправилась за ней. Но повернувшись, увидела Эла, который как и все, немного ошарашено, смотрел на нее. Сглотнув, она опустила взгляд, и слегка замешкалась. Но перед смертью не надышишься, а убегать не в ее характере. Решившись, она всё-таки подняла взгляд на Эла и подойдя, сказала.

— Я сейчас переоденусь. Потом поговорим.

— Хорошо, — только и сказал он, помолчав, пропуская её.

* * *

— А можно спросить? — отвлекаясь от своих дум об Эле, своем глупом 'побеге' и о друзьях, услышала Веда негромкий голос Лёли. Они находились в небольшой светлой комнатке, где девушки переодевали перед выступлением. Веда успела поменять сценическое белое на свое синее платье. И сейчас Лёля помогала ей с завязками на корсете.

— О чем?

— А ... Дан... он... вы и он... — несмотря на Веду, робко пыталась задать вопрос ее помощница, — Вы вместе? — наконец выговорила она.

— Да мы вместе, — ответила Веда и с удовольствием проследила как розовые от смущения щечки белеют от 'неприятной' новости, — Мы любим друг друга, — продолжила она развивать мысль, — Вот даже здесь, когда я приехала, у себя поселил. И Лиза мне как сестренка. А ты что интересуешься?

— Я... мм... я... — Лёля опустила глаза. По ней было видно, что она отчаянно ищет, что сказать. Веда наблюдая за девушкой и всё укреплялась в мысли, что не всё так просто, как кажется на первый взгляд, — Я... мне... просто интересно.

— Сплетничать потом?

— Нет. Я не сплетничаю. Я никогда... — вскинулась девушка, — просто... — она опять потупилась, — Дан встречался с Линдой. Я уже месяц здесь. И ни с кем, кроме Линды его не видела. А тут появилась ты. Ой, вы... И сейчас это... И Дан. Он никогда так с ней себя не вел. И я... мне...

— Тебе нравится Дан, — уверенно продолжила Веда за Лёлю.

— Да... — согласилась Лёля, но осеклась и немного затравленно посмотрела на собеседницу. А по щекам опять пополз румянец смущения, — Но вы не думайте, я не буду... я не стану... — затараторила она.

— Успокойся, — улыбнулась Веда, — Ты мне лучше скажи, сильно нравится?

Лёля удивленно посмотрела на девушку. Слегка качнула головой, в знак согласия, но тут же, опомнившись, замотала головой, отрицая очевидное. Веда подивилась наивности девушки, внутренне радуясь, что при такой милой внешности она осталась неискушенной, открытой. В общем, не стала стервой. Веда достаточно 'наобщалась' в своем мире с этой категорией людей и даже за столь короткое время могла легко их определить.

— Ты бы хотела встречаться с Даном? — продолжила 'допрос' Веда.

-Я? — Веда была убеждена, что выглядеть больше удивленной уже нельзя. Но она ошибалась. Глаза Лёли, которые смотрели на девушку как на сумасшедшую, увеличились чуть ли не двое, — Зачем?

— Ты не хочешь встречаться в парнем?

— Хочу, но... мне кажется, — Лёля улыбнулась, — наш разговор похож на разговор двух ненормальных.

— Мне тоже так кажется, — ответила улыбкой на улыбку Веда, — Ладно. Не буду больше тебя мучить. С Даном и Лизкой мы вместе жили в Бубликах. Они мне как младшие родственники. Я их очень люблю. И в обиду никогда не дам. Так что смотри мне! — шутливо пригрозила она Лёли. Девушка немножко растеряно смотрела на Веду. Но было видно, что напряжение после полученной 'неприятной новости' о ней с Даном, постепенно отпускает девушку. А в взгляде плескалась надежда, недоверие пополам с радостью.

— А он...

— Я ему как сестра, если ты хотела это спросить. А раз он тебе нравится, что парня отшила?

— Ну у него же Линда, — воскликнула танцовщица, но уже тише продолжила, — ... была. Ну, я думала, что была... У него девушка есть, а он еще со мной хочет познакомиться. Естественно я ему отказала.

— А родственника своего привлекла, чтобы понял и не приставал?

— А откуда...?

— Ни откуда. Ты сейчас сама подтвердила мои догадки. Вы, кстати, похожи.

— Да, есть немного, — как-то по-доброму улыбнулась она, — Он сын брата отца.

— Двоюродный брат значит. Правильно, пусть пока парня нет, защищает. А ты носом не верти, нравиться, встречайтесь. Нет. Честно скажи и парня не мучай.

— Я не мучаю, — опять возмутилась Лёля, — Он же ничего не говорил. А только смотрел. А тут Линда. А он смотрит. А я...

— Вы оба как дети, честное слово. Друг другу нравитесь, а все вокруг да около ходите.

— Я Дану нравлюсь? — с надеждой переспросила она.

— Нет, блин. Он просто так тебя песенки поет. Пока он будет собираться, а ты ждать, на пенсию можно выйти. Так что бери всё в свои руки. Сейчас я объявлю Белый танец, а ты его пригласи.

— Белый танец? А что это? — с интересом переспросила девушка.

— Там откуда я, когда объявляют Белый танец любая девушка может пригласить любого понравившегося ей парня и он не может отказаться. И если он отвечает взаимностью, то после танца дарит ей...эмм... цветок, — на ходу сочиняла Веда, — Так что, как объявлю, приглашай. А то уведут, — шутливо напутствовала она Лёлю.

— Спасибо, — порывисто обняв Веду, прошептала танцовщица.

— Да не за что, — похлопав по спине в ответ Веда, порекомендовала, — После танца поговорите. И лучше без свидетелей. Чем быстрее выясните всё, тем лучше будет.

— Хорошо, — отпуская Веду и отступая, Лёля поправила себе и Веде прически и убежала. 'Наверное готовиться приглашать Дана на танец', — поерничала она, но уже менее весело продолжила, — 'Кто бы меня к разговору с Элом подготовил? Эх. Ладно. Поехали', — и шагнув за порог, направилась на площадь.

Но не успела она пройти и пару метров, как кто-то закрыв ей рукой рот и утащил в переулок.

— Веда, не кричи. Это я, — отпуская девушку, проговорил похититель.

— Вир! Что такое? — поворачиваясь, но не возмущаясь спросила она.

— Я видел Сингера с Янушем тут. Они следили за твой подругой.

— За Лизой?

— Нет. За той, которая с тобой ехала раньше.

— За Верой? Зачем она им?

— Вот и я думаю, зачем? Если только это не та 'девушка, которую отец поручил доставить до родственников'.

— Ты уверен? Откуда они могли знать, что она будет в Ситоне? Мы вроде бы не планировали сюда заезжать. Хотя... маршрут составлял Эл. Так что я не знаю, что мы планировали, а что нет.

— Не уверен. Но следили точно за ней. Я их приметил ещё в перерыве и наблюдал за этими двумя. Они странно себя ведут. Как будто прячутся от кого-то. И еще отрывок их разговора, который я услышал, не дает мне покоя, — на недоуменный взгляд девушки тор пояснил, — Они говорили про доставку товара через пару дней так как заказчик на подходе.

— Так всё-таки ты думаешь, что Вера и есть та, которую якобы ждут родственники?

— Склоняюсь к этому.

— А если это действительно так? — растерянно спросила девушка.

— То плохо. Петрика и Лерко можно уговорить. Сингера я не знаю. Януш берется за любую работу. Даже не совсем честную. Так что дела не очень.

— Что делать будем?

— Надо ей затеряться в толпе и пока спрятаться.

— Ммм.... сделаем так. Я сейчас организую танцы. Выведи ее. Я записку Вере напишу. Пусть у нас в комнате посидит. А я скоро прибегу.

Вернувшись в комнатушку и наспех написав сообщение подруге, Веда вручила Виру послание, а сама почти побежала на площадь.

Но опять на пути к площади образовалось препятствие. Ей встретился Лео. Смотрел он как-то странно. Вроде бы и виновато, но немножко с обвинением.

— Веда... — начал он.

— Лео потом. Вере грозит опасность. Я попросила Вира отвести ее в наш номер в трактире. Помоги ему. Это высокий мужчина в лиловой рубашке. Я сейчас организую танец, как отвлекающий фактор, а вы выводите Веру. Хорошо? — не останавливаясь, попросила девушка. Лео не стал задавать лишних вопросов, а только кивнул и последовал за ней.

На площади во всю шли танцы. Горожане и гости города отплясывали под веселые мотивчики 'восьмидесятых России'. Дан переписал перед переездом некоторые Ведены мелодии со словами и теперь во всю развлекал празднующих переделанными песнями.

— Иди к Вере, — попросила она оборотня и не дожидаясь ответа, поспешила на сцену. Подойдя к Дану, который как раз закончил петь, она попросила его подключить кристалл, вытащенный из сумки и в срочном порядке найти цветочниц, а сама поправила одетую еще 'за кулисами' маску и обратилась к собравшимся на площади.

— Дорогие горожане и гости славного города Ситон, приветствуем всех вас на нашем замечательном празднике 'Танцующих пар!', — толпа оживленно загудела, зааплодировала, — По легенде, если два любящих сердца станцуют под Белый танец любви им уже не страшны ни какие испытания, ни какие расстояния. И вот сейчас мы хотим объявить Белый танец, — вдохновенно вещала Веда, а сама лихорадочно думала, что же еще придумать, чтобы больше народу заполнила площадь и помогла скрыться ее друзьям, — Традиционно, на Белый танец, своего возлюбленного приглашает девушка и он не может отказаться. Но если и он дорожит ее чувством, после танца он дарит ей цветок, как символ своих чувств.

Мелодия уже заиграла, а девушки и женщины на площади так и стояли, не решаясь никого пригласить.

'Позволь мне пригласить тебя на этот танец,

Я так давно с тобой хотела станцевать.

Я так хочу с тобой остаться.

Знаешь, моя любовь сильна и не хочу тебя терять... ' 23 — запела Веда, мысленно молясь, чтобы, хотя бы Лёля переборола свою стеснительность и пригласила Дана. А там, как говорится про пример, который заразителен, она надеялась, что подтянутся и другие пары.

'Я словно облако таю при виде тебя,

Я люблю, я страдаю день ото дня.

Мысли уносят высоко, забудем всё, что было,

Знаю, нелегко. Мне много не надо,

С тобою встретиться взглядом.

Ну скажи хоть слово, я же не молчу,

И я лишь знаю, что будет этой ночью!...' — немного успокоившись, пела Веда, так как боги, какие точно она не знала, но они услышали все ее молитвы и Дан танцевал с Лёлей, а Лизка пригласила Вира. Расчет Веды оказался верен и площадь быстренько, после появления первых пар, стала заполняться танцующими. Лео вел в танце Верунчика к сцене, поближе к Виру. Как только эти пары поравнялись Вир быстро поменялся с Лео своими партнершами и увлек Веру в толпу. Лео повел Лизу в другую сторону. А на площади народ всё прибывал и прибывал.

Песня закончилась. Музыка смолкла, а толпа взорвалась аплодисментами. Сделав шуточный реверанс, Веда с улыбкой удалилась со сцены, а ее место тут же заняли двое ребят из группы Дана, заводя какую-то зажигательную мелодию.

Спустившись с помоста на дрожащих ногах и сняв маску, Веда увидела Эла, который стоял рядом со сценой и, скорее всего, ждал ее. Взгляд серьезный и немного грустный, как будто она не оправдала его ожидания. 'Ладно, об этом я подумаю завтра', — опять вспомнив незабвенное скарлетовское Веда отвернулась от него чтобы найти Дана. Навстречу ей спешила влюбленная и смеющаяся парочка. В руках у Лёли были ярко-красные и белые полевые цветы, а девушка счастливая и раскрасневшаяся, слушала что-то о чем ей говорил Дан.

— Веда, спасибо, — с улыбкой поблагодарил Дан и протянул белый цветок и ей, — Как сестренке, — уточнил он, бросив быстрый взгляд на Лёлю.

— Не за что. Вы тут продолжайте, а мы с Лизой до номера сгонзаем быстренько. Не теряйте нас, — и направилась на выход, взглядом показывая Элу, чтобы он следовал за ней.

Мужчина не стал спорить или как-то выказывать свое неудовольствие, а последовал на небольшом расстоянии за девушкой.

§ 2.6. "Дилетанты — императрицы или новые друзья, новые интриги"

— Вот как-то так, — закончила свой рассказ Веда для собравшихся в таверне тети Нанэль. В ее комнате на кроватях, забравшись с ногами, сидели Лиза с Верой, а наемник с оборотнем и Элом разместились за столом. Сама Веда стояла возле окна, прислонившись к подоконнику. Дан еще не вернулся с праздника. Да они, с учетом воссоединения влюбленных, быстро его и не ждали.

Веда рассказала, как встретилась с Виром. Что они путешествовали с обозом, поэтому она знакома с торами и откуда Виру известны их планы. Про Шера, Тильду и Юлию она пока не стала рассказывать. В конце поведала о своих друзьях, Лизе с Даном, и о слежке за Верой. В комнате стояла тишина и только веселенькие легкие занавесочки слегка колыхались сквозняком из приоткрытой форточки.

— Какие у нас варианты? — вдруг спросила Вера. Все удивленно посмотрели на девушку, — Ну они, если заказ, это я, не отстанут. Становиться рычагом воздействия на своего отца я не хочу. А что именно для этого меня хотят 'доставить к родственникам' я не сомневаюсь.

— Умная мысль, — похвалил Вир, — Так у кого какие идеи?

Идей пока не было.

— Давайте отдохнем. Утро вечера мудренее, — предложила Веда, — А с утра, на свежую голову и покумекаем. Кстати, Вера ты спишь в моей комнате, а я пойду в твою. Так, на всякий случай.

Возражать никто не стал. Только странно сверкнувшие глаза Эла сказали девушке, что он чем-то не доволен. Когда мужчины разошлись по своим комнатам и у Веды остались только девушки, Вера, подойдя к подруге и отвесив ей подзатыльник со словами: 'На будущее, чтоб не повадно было', обняла девушку и попросила больше глупостей не делать. Веда даже обижаться не стала, а сама обняла подругу и пообещав постараться выполнять ее просьбу, отправилась спать в комнату Веры.

Ночь прошла на удивление спокойно. Только девушке все казалось, что кто-то незримо присутствует в ее комнате. Но это не мешало спать и даже видеть какие-то хорошие сны, так как проснулась она с улыбкой на лице.

Собравшись все вместе и позавтракав они опять задумались над проблемой слежки и 'заказом для торов'. Дан пришел под утро и отсыпался, так что на собрании не присутствовал. Зато Лиза не упустила возможности 'погреть уши', предварительно клятвенно пообещав, что никому ничего не расскажет.

На утреннем собрании были высказаны различные варианты плана спасения Веры: от ухода в ночи по крышам в стиле китайских шаолинь, до рэкетовского наезда на наемников с вопросом 'Что надо?'. Но ни один из предложенных вариантов не решал главной проблемы. Они так бы и не узнали кто заказчик и что он в конечном итоге хочет получить от отца принцессы. И не было гарантий, что в пути торы не нагонят их и не выкрадут Веру.

— Вер, а может мы тебя в мешок и вжить... того, — на третьем часу обсуждения предложил Лео.

— Что значит вжить — того? — возмутилась девушка.

— Спрячем. И они тебя не найдут. А ты всю дорогу в тележке, с комфортом, — стал перечислять оборотень, — а потом...

— А потом я тебя самого в мешок посажу и вжить — того, — перебив его рассуждения, пообещала Вера.

— Ладно не кипятить, — примирительно подняв обе ладони вверх, сказал Лео, — Тебя бы спрятать или как-то замаскировать. А что? Будешь столетний старушкой. На тебя никто и не посмотрит.

— Давай из тебя старушенцию сделаем и посмотрим кто на кого будет смотреть, — вспылила опять девушка, — Нет бы путное предложить, а он...

— Да тебе ничего не нравится, — продолжил препирательства оборотень, — Сама бы что путное предложила.

— Да ты... — не нашлась, что сказать девушка. Зато нашла что сказать Веда.

— Он дело говорит, — удивила всех собравшихся девушка.

— Ты хочешь из меня старушенцию сделать? — не поверила Вера.

— Нет. Я хочу из себя сделать, — с улыбкой ответила ей Веда.

— Кого? — не поняла Вера, — Старушенцию?

— Не совсем. Я предлагаю мне стать тобой.

— Зачем? — после полу минутного молчание озвучил всех мучащий вопрос Эл.

— Лео правильно сказал, Веру надо спрятать или замаскировать. А что если маскировка будет в ее отсутствии? Вернее не так. Маскироваться будем в неё. Я могу одеть темный парик и выйти на улицу в платье Веры. Правда, я немного крупнее, но в куртке особо не разобрать. Вы будете меня страховать. И если меня, то есть Верунчика, 'украдут', нам будет, что предъявить торам. Это называется ловля на живцах.

— Я знаю, как это называется, — раздраженно прокомментировал предложение Эл.

— И? — направила в нужное русло она разговор.

— Нет, — безапелляционно заявил он.

— Почему? — спросила девушка.

— Это опасно!

— Зато результативно!

— Я сказал нет.

— Хорошо. Какие у вас другие действенные идеи? Никаких! А это может сработать.

Видно было, что Эл считает также, но по какой-то причине противится.

— Может быть я... — подала голос Лиза.

— Нет! — в два голоса сразу отказались Веда с Элом от предложения Лизаветты себя в роли 'наживки'.

— Какое единодушие, — съязвила Вера, — Вы бы вместе прекрасно смотрелись и дополняли друг друга.

Посмотрев друг на друга, Эл промолчал, а Веда быстро отвернулась к окну чтобы скрыть так некстати появившееся смущение.

— Не говори чушь, — отмахнулась она от подруги, — Какие идеи есть, товарищи хорошие? Если нет других, предлагаю рассмотреть мою идею. Все обдумать, взвесить и выработать план, — так и не повернувшись предложила Веда.

— Эл другого плана действительно нет, — встал на сторону Веды Лео, — Вир, а что ты скажешь?

— Если моё мнение учитывается, может получиться. Но без охраны ее отпускать нельзя. Веда везде приключения найдет, — и так он это сказал, что у присутствующих не осталось сомнения, что Веда не все поведала им. А Вир знает, но молчит.

— Ладно. Уговорили, — после почти трехминутного молчания нехотя согласился негласный командир их команды.

Планом занялись все вместе и основательно. Девушки отвечали за похожесть, мужчины за охрану. Просчитывались варианты действий при различных ситуаций, модели поведения 'жертвы' похищения, с получением от этой самой 'жертвы' почти клятвенного обещания 'без самодеятельности'. За приготовлениями прошел целый день. Обедали и ужинали в штабе, то есть, в Веденой комнате. Выход 'жертвы' в свет, а точнее на улицы Ситона, был назначен на следующий день.

Спать укладывались опять, как прошлую ночь, Вера осталась спать в Веденой комнате, а Веда отправилась в комнату подруги. И как прошлую ночь, девушке казалось, что в комнате ее незримо кто-то охраняет. С счастливой улыбкой она заснула и в эту ночь.

Эллариан

Никогда в жизни он так ни за кого не переживал, как за эту несносную девчонку. Ну не мог Эл воспринимать Веду как женщину, когда она щеголяла при всех в своих штанишках, рубашке или тунике, в куртке и с заплетенными, заколотыми в прическе волосами.

Он старался не вспоминать ее образ на площади. Ее танец с Даном. Её глаза, так доверчиво-нерешительно смотрящие на него и просящие простить. И он готов был простить всё. Не в даваясь в подробности за что и зачем. Но, как на зло, как только взгляд падал на девушку, перед ним сразу же вставал образ его незнакомки в синем платье. И он раз за разом, почти с болезненной маниакальностью, прогонял его из мыслей, лишь на краткий миг позволяя образу там 'по-царствовать'. 'Не сейчас!', говорил он себе и опять старался погрузиться в решение стоящей перед ними проблемы. И как только он, в очередной раз, возвращался к теме их сборища, то, помимо воли, начинал закипать от бредовости идей, предлагаемых этой несносной девчонкой.

Только ей могло прийти в голову, защищая и оберегая Веру, не думать о себе. О своей безопасности. Он еще немного злился на нее за её побег, но присутствие девушки рядом в целости и в добром здравии, немного мирило его с невозможностью поговорить наедине и как-то повлиять на нее.

Не сказав ей ни слова возражения он две ночи подряд ставил 'стража' в комнате, в которой она спала. Это охранный артефакт, позволяющий отследить, что творится там в случае несанкционированного проникновения. И как побочный эффект дарил спящим в комнате спокойствие. Это помогало в случае нападения. Пробудившиеся спящие, если их всё-таки будили звуки борьбы охраны с нападающими оставались спокойными, ясно мыслящими и в панику не впадали. Но чаще просто не просыпались, давая охране сделать свою работу и не мешались под ногами.

Так как ничего серьезного и опасного не происходило то, несмотря на нервозность и несогласие с участием Веды в этой 'охоте', он выспался и сам. Девушка утром вообще сияла счастливой улыбкой и хорошим настроением.

После завтрака девушки удалились 'переодевать' Веду. Вир ушел по своим делам, пообещав, что через пол часа уже будет свободен и приступит к незримой охране девушки. Лео должен был сопровождать 'жертву' периодически, как бы случайно, отвлекаться от нее, давая возможность выкрасть охраняемый объект. Сам Эл должен был, как и Вир, на расстоянии следить за парочкой и в случае непредвиденных обстоятельств вмешаться. Вера с Лизой по общему решению должны остаться в комнате и никуда не выходить, чтобы не спутать все планы и присматривать друг за другом. Веда правда высказалась, что этих двух 'чертят' лучше без присмотра не оставлять, но они торжественно пообещали глупости не делать. На том и порешили.

Пока Эл ждал их 'актрису', как сама себя назвала Веда, пояснив, что в детстве мечтала стать примой, но не сложилось, он получил сообщение от своих людей о полной готовности. 'Жертва' может свободно передвигаться по городу. Еще вчера, когда план был разработан и утвержден, Эл отправил сообщение проверенному человеку с просьбой содействовать охране Веды. И вот сейчас получил подтверждение в дополнительной охране девушки. Ожидая девушек он вместе с Лео еще раз прошелся по основным моментам их плана и уточнил где они должны сегодня появиться.

Минут через двадцать в комнату вошла Вера с небольшой сумочкой в руках. На ней красовался шоколадного цвета юбка, двубортный жакет, под которым была одета простая, без изыскав, бежевая блузка. Из под длинной юбки выглядывали черные сапожки на небольшом каблуке. А на голове была одета очень миленькая шляпка, которая прятала часть темных волос, оставляя лишь часть кудрей для всеобщего обозрения. Этот головной убор сочетался с нарядом девушки и делала ее какой-то загадочной.

— Вера вы еще долго там? — просил Лео.

— А мы уже всё, — ответил ему голос Веры из-за двери. Затем в комнате появилась вторая Вера в утреннем наряде, то есть, простом светло-синем сарафане. Волосы как и были просто заплетены в косу и переброшены через плечо, — Ну что? Как? — с нотками гордости спросила она, с усмешкой посматривая на немного озадаченные лица друзей, которые с немым изумлением смотрели на преобразившуюся Веду.

— Класс! — выдал Лео, — Вот не знал бы, не видел бы вас рядом, принял бы за Веру, — оборотень встав, подошел к Веде и обошел ее по кругу, — Нет. Правда, и цвет глаз и лицо! Вы молодцы!

— Спасибо, — в два голоса поблагодарили девушки.

— А ты что скажешь? — спросила принцесса у Эла, а Веда повернулась к нему.

— Очень похоже, — согласился он, всё еще смотря на 'Веру номер два'.

— И это всё, что ты можешь сказать? — возмутилась Вера-'оригинал', — Мы старались, подбирали и наряд, и лицо похожим делали. А ты! Нет, всё-таки мужчины не благодарные существа. Для них стараешься, приводишь себя в порядок, а они даже не замечают.

— Вер, успокойся, — отмерла молчавшая всё это время ее копия. Она прошла к стулу у стола и села на него, — Научно доказано, что даже если женщина оденет противог... мешок на голову с прорезями для глаз и спросит у мужчины не изменилось ли что-то в ее облике, он может только спросить не выщипала ли она брови.

На лицах всех присутствующих появились легкие улыбки.

— Тебя по голосу не узнают? — вдруг спохватился Лео, — Если ты ехала с этими торами, они легко тебя могут раскусить.

Девушка левой рукой 'потерла' запястье правой и смеясь ответила Вереным голосом.

— Не должны.

— Но как? — только и смог выговорить оборотень от такого неожиданного поворота.

— Ловкость рук и ни какого мошенничества, — веселясь ответила ему Вера номер два, — Как всё закончится все покажу и расскажу.

— А лицо тоже...? — решил уточнить парень.

— Да. Иначе у нас похоже не получалось.

— Ладно. Потом всё обсудите, — прекратил выяснения подробностей Эл.

— Хорошо, — согласилась Веда, — А теперь по делу, — и она еще раз проговорила их действия и попросила не вмешиваться в происходящее если что. Через десять минут Эл первым ушел 'по делам', предварительно оставив на безымянном пальчике левой руки Веды неприметное колечко, благодаря которому им будет легче найти её. А Лиза с Верой наблюдали из окна, как 'двойник' Веры в сопровождении Лео отправились на прогулку.

Веда

— А не найдется ли у благородной дамы пару монеток для нуждающегося? — услышала Веда знакомый по своему путешествия до Ситона голос.

Повернувшись на него, она убедилась в своих догадках. Януш. Она высокомерно сморщила носик и покочала головой, показывая, что общаться 'с такими как он' не намерена и собралась продолжить свою прогулку. По-озиралась по сторонам, как бы выискивая Лео, хотя прекрасно видела, что он зашел в магазинчик и теперь стоит у витрины и через его прозрачное стекло наблюдает за театром одного актера.

С Лео они гуляли по городу уже часа два. За это время парочка успела посмотреть почти все достопримечательности и теперь просто ходили по бутикам, из которых Вера уходила первая. Останавливаясь в нескольких метрах от входа она ожидала своего сопровождающего по пять — десять минут, давая себя 'похитить'. Но никто не спешил свершить сие злодеяние. За время прогулки Веда успела прикупить парочку сувениров для себя, на память. Для друзей и подруг. Лео все порывался поговорить с девушкой, но Веда попросила его повременить. 'Вот сейчас всех злодеев переловим, а потом и поговорим', предложила она парню. Ему осталось только согласиться. И вот наконец ее собирались похитить.

— Не так быстро, — хватая за руку девушку, проговорил тор. Веда для убедительности округлила 'от страха' глаза и собралась кричать. В этот момент кто-то сзади закрыл ей рот и нос пропитанной какой-то дрянью тряпкой. 'Нет, а повежливее нельзя что ли?!?', возмутилась девушка мысленно, 'Никакой гигиены. Фу! Тряпка не стираная. Даже не хлороформом усыпляют, а не понятно чем... Хотя и хорошо, что не им. Травиться я пока не собираюсь... А всё-таки наш расчет оказался верным...', подумала девушка задерживая дыхания и 'падая без чувств' на руки похитителей.

— А ты говорил, будут проблемы, — услышала она второй знакомый голос.

— Мы еще в городе. Вот выедем из него. Доставим до места, там и скажешь, — буркнул в ответ тор.

— Ладно, бери свои тридцать процентов, — проговорил Януш, передавая ее сообщнику, — Я горбатиться один не собираюсь.

— Я тридцать. Ты тридцать. А кто остальные сорок? — они заржали, уверенные, что их никто не слышит и не видит.

— Бери давай, не умничай. Сингер сказал на Садовую, в дом кузнеца надо ее доставить. Так что пошли.

Взяв за руки и ноги, торы погрузили похищаемую в повозку и укрыв каким-то тряпьем, повезли по озвученному адресу. Веда старалась лежать спокойно, но затекшая рука, как и не удобная поза, этому не способствовали. Кроме того тряпки, под которыми была спрятана девушка особой чистотой не отличались. От пыли в носу чесалось и чихнуть хотелось неимоверно. Не выдержав этой пытки, Веда медленно стала поворачивать затекшую руку, рассудив, что вряд ли похитители запомнят какой стороной была повернута ее рука. А другую также очень медленно притянула к носу и зажала его, чтобы не расчихаться в слух.

Ехали они, как показалось Веде, долго. 'За город что ли вывезли?', гадала она.

— Тормози, приехали, — услышала девушка окрик Яна.

— Что так долго? — последовал ворчливый голос Сингера.

— Так сам за ними побегай по городу, да подгадай, когда она одна останется. А потом спрашивай, что так долго, — раздраженно ответил ему наемник.

— Ладно-ладно. Понял. Всё удачно? Проблем не возникло? — примирительно спросил старший тор.

— Всё как по маслу. Никто ничего. Всё, как всегда, — хвастался тем временем Ян.

— Ладно. Вечером придут с проверкой. Получим еще одну часть денег. Потом до столицы довезем и свободны. Затаскивайте в дом. Там уже обед стынет.

Судя по звукам старший тор отправился в дом на улицы Садовой, а двое его сподручных собрались выкапывать похищенную из гор тряпья. Веда задержала дыхание и замерла, изображая мертвую царевну. Сквозь ресницы пробился солнечный свет и она слегка моргнула. Замерев осознав, что выдала себя, она пару секунд ждала окрика, и он последовал. Только не тот, что она ожидала.

— Сав, что застыл. Бери девку и тащи в дом. Я жрать хочу.

Её молча подняли на руки и понесли. Через пару минут бережно опустили на кровать и укрыв одеялом, отошли. Веда полежала еще немного и слегка приоткрыла глаза.

Деревянный потолок в обычном деревянном срубе. На окнах светленькие занавески, а за большим квадратным столом четверо мужчин, которых обслуживала не молодая женщина. Темны с проседью волосы прикрывала темная косынка. На ней был одет просторный светло-серый, расшитый по вороту и подолу сарафан поверх такой же как косынка темной рубашки с рукавами три четверти. На лице женщины застыла маска покорности, а глаза были пусты. Все действия она делала механически, не задумываясь.

— Марка, холодное все. Подогрей, — рявкнул Сингер. Женщина беспрекословно взяла тарелку с едой и вышла из комнаты. Вернувшись через пару минут, она принесла тарелку доверху наполненную едой, от которой шел легкий пар, — Вот. Другое дело. Всё. Пошла вон, — она опять молча повернулась и вышла из комнаты.

Пока Марка выполняла поручения тора, Веда постаралась рассмотреть кто еще сидел за столом. Помимо Сингера с Янушем девушка узнала Савика. Видно это он занес ее в домик и укрыл одеялом так, что она могла легко все осмотреть, оставаясь не замеченной за своей партизанской деятельностью. А вот четвертого мужчину она не знала. Он был широкоплеч, как почти все наемники, с темными волосами. С того расстояния на котором находилась от него девушка она смогла разглядеть, что черты его лица были крупные, нос, подбородок, густые брови. Цвет глаз, как не старалась Веда так и не увидела. Зато голос был зычный, запоминающийся.

— Хватит Марьяну гонять. Хорошая баба. Что ты...

— Подстилка она хорошая, а всё остальное мне решать. А ты ешь и куда не просят, не лезь, — осадил его старший тор.

'Рабовладелец блин. Да... весело', — загрустила Веда. Переведя взгляд на Савика, она заметила, что он периодически посматривает в ее сторону, маскируя свой интерес кружкой с выпивкой.

— Так, всё наелись, а сейчас марш на улицу. Мне надо потолковать с нашим 'товаром'.

— Может мне остаться? — вдруг предложил Савик, — Когда нас двое будет девчонка глупости делать побоится. А так может и по-рыпаться.

— Девчонка и так глупости делать не будет. А будет рыпаться, у меня разговор короткий.

— А как же 'в целости и сохранности доставить товар'? — опять встрял Савик. И голос у него при этом был ну ни разу не ехидный.

— Так мы в целости его и доставим, — заржал тор, — Только малец 'надкусанный'.

— Как знаете, но я свои деньги хочу получить без всяких претензий. Я их честно отработал, — настаивал на своем брат Лерко.

— Ладно. Ян, Гор, вы на улицу. Ты можешь остаться, — и без перехода, — Марка принеси пожрать девке, — и встав из-за стола направился к лежащей 'без сознания жертве похищения'. Подойдя и посмотрев на девушку, он озадалчился вопросом, — Слушай Савик, а когда она придет в себя?

— Должна уже, — ответил ему тор.

— Эй, — слегка потряс он девушку за руку, — Давай, приходи в себя. Разговор есть.

Веда медленно открыла, благоразумно закрытые ею, когда Сингер направился к ней, глаза.

— Где? — тихо спросила она.

— У меня в гостях, — усмехнулся Сингер, — Слушай меня внимательно. Мы твои новые охранники. Доставим до столицы, а там передадим родственникам. Надеюсь мы друг друга поняли и проблем ты нам не доставишь?

— Какие родственникам? — так же тихо уточнила девушка.

— Да какая разница. Твоим. Они очень просили, — опять ухмыльнувшись тор.

Веда поднявшись, села и огляделась. Досконально осматривать всё не стала, так как пока 'спала', успела все рассмотреть. Но поддерживать легенду надо было и поэтому она опять скривила носик и потребовала.

— Тогда воды умыться и поесть что-нибудь не помешало бы.

— Мудрая девка, — похвалил ее тор, что скандал не стала устраивать и опять прикрикнул, — Марка, тащи есть, — а после встал и направился к двери, — Сейчас тебе всё принесут. Завтра выезжаем. Так что отдыхай, — и вышел. Савик встав, тоже направился к выходу. Уже возле двери он повернулся и подмигнув вышел из дома. 'Странно ведет себя Савик', пришло на ум девушке, которая встала и прошлась по комнате, разминая затекшие от долгого лежания в неудобной позе тело, — 'На заигрывание это не похоже. Да и не тот он человек, на сколько я его успела узнать в дороге. Хотя... может и плохо...'. Обойдя комнату по кругу, Веда выглянула в окно и увидела лес. Лес находился в нескольких метров от двора, в котором она сейчас находилась. Двор был прибран, но не ухожен. Это сразу ощущалось по пожухлой траве и отсутствию другой растительности в нем. Выпрямившись и отойдя от окна, девушка встретилась в безразличным медовым взглядом Марьяны. Она молча составила миски с едой на стол и повернулась, чтоб уйти.

— Марьяна, — позвала Веда женщину. Та остановилась, но не обернулась, — Извините, что лезу. Возможно это не мое дело, но почему вы все терпите? Неужели нельзя уйти?

— Вы правы, — тихо ответила ей Марьяна, — Это не ваше дело, — и вышла из комнаты.

'Странно. Меня она отшила с моей помощью. А Сингера терпит... Очень странно', — присев за стол и приступив к трапезе, думала она, — 'Хотя я единственная кто ей ничего не сделает... может нервы с такой жизнью... ну не под прикрытием же она работает?', — девушка замерла, вспомнив как вел себя Савик, что говорил Гор за столом, слова Марьяны, — 'Бред', — сказала себя она, — 'А может нет... Нет, ну кто согласиться терпеть, пусть даже за деньги, такое?... Тот у кого нет выбора', — ответила сама себе Веда. Есть расхотелось. Вошедшая в комнату через пару минут женщина заставила девушку сидящую на постели с ногами и смотрящую в одну точку. Повернувшись на звук Веда посмотрела на Марьяну и тихо спросила.

— У них кто-то из ваших близких?

Тишина была ей ответом. Женщина молча поставила таз с водой и ушла. Вздохнув девушка приступила к умыванию. Приведя себя в порядок Веда, набравшись наглости, вышла из домика.

Её догадка об окраине подтвердилась. Дом одиноким коричневым пятном стоял среди буйства лесной растительности. В тележке в которой ее сюда привезли, как догадалась девушка, сидел Савик и занимался своим оружием. Януш стоял вместе с Гором возле него, облокотившись на тележку и рассказывал торам какую-то веселую историю, так как мужчины усмехались. Сингера нигде видно не было. Увидев девушку на улице торы замолчали.

— Куда собралась, красавица? — слащаво улыбнувшись и обшарив взглядом фигуру девушки, просил Януш. Веда проигнорировала его вопрос и найдя взглядом краешек уличного туалета, выглядывающего из-за какой-то хозяйственной постройки, направилась туда, предположив, что если она права в своих догадках, то Савик двинется за ней. И на этот раз ее выводы оказались правильными, так как еще не дойдя до нужного ей места, до нее донеслось.

— Савик ты куда? Подглядывать? — мужчины заржали.

— Прослежу, чтоб случайно не заблудилась, — ответил он торам.

— А если всё-таки заблужусь? — тихо спросила Веда, схватив за руку тора, который завернул за угол и явно не ожидал от девушки такого рвения докопаться до истины.

— Веда, прекрати, — вдруг выдал Савик, — Мы работаем на одного хозяина. Так что веди себя примерно.

— На одного хозяина? — опешила девушка, — Ты ошибаешься, я ни на кого не работаю.

— А я думаю, что тот, на кого ты не работаешь, поисковый амулет тебе не просто так дал. И нанимателя Сингера мы знаешь сколько выслеживаем? Так что не порть нам поимку, хорошо?

— Я и не собиралась, — ответила она, — Только кто еще такой же как... 'мы'?, — она запнулась, решив не убеждать 'напарника', что ее деятельность на добровольных началах и ни на какие секретные службы она не работает.

— Из нашего только мы с тобой. Только я тебя прежде не видел. Правда знак сразу признал.

— Какой знак? — удивилась Веда.

— Тебе что ничего не сказали, когда его дали? — кивнув на колечко, уточнил тор.

— Сказали, что меня по нему найти легко будет, если что. А это не так?

— Нет. Так. Просто по этому кольцу мы ещё и своих узнаем. Там на обратной стороне кольца маленький камешек есть. Он нагревается слегка, когда такое же кольцо поблизости. И обладатель кольца знает, что он не одинок.

— Прикольно. А ты меня один узнал? Януш не догадывается?

— Нет. Он тебя под этим гримом не узнал. И я бы тоже не догадался кто ты. Но когда забирал тебя из телеги ты моргнула и я увидел другой цвет глаз. Твой цвет.

— И что? Как будто карих глаз больше ни у кого нет.

— Таких — нет, — просто ответили ей, — А теперь иди. Мы и так задержались уже.

Веда беспрекословно направилась за тором, беря себе на заметку, что необходимо разузнать при случае две вещи. Первое, насчет Марьяны. И второе, прояснить, каких "таких" глаз нет.

* * *

'Ну здравствуй, северный олень', про себя поприветствовала девушка заказчика 'своего' похищения, рассматривая его.

— Кто это? — взвизгнул немного полноватый, седовласый мужчина среднего роста, чуть выше Веды, с серо-зеленными блеклыми глазами, выцветшими дугами бровей, длинным острым носом и тонкими, сжатыми сейчас в узкий канат губами.

— Как вы и просили, господин, девчонка, которая пу... — начал Сингер.

— Я не Эту заказывал, — выделяя интонацией слово 'эту', как будто перед ним не симпатичная девушка, а какая-то чумная оборванка, да при том с явными признаками болезни на лице, — Я просил сопровождаемую графом Эр... — заказчик осекся и продолжил уже куда более тише и менее эмоционально, — Я просил доставить мне подопечную знакомого вам человека, а вы кого мне подсовываете?

'Значит Эл у нас граф. Занятно', тем временем отметила для себя Веда.

— Вот она и ехала вместе с ним всю дорогу, — попытался оправдаться тор.

— Это не она! — опять взвизгнул мужчина.

— Так ведь... — попытался в очередной раз сказать что-то в свое оправдание наемник.

— Довольно! — приказал заказчик. И осмотрев девушку с головы до ног и обратно, продолжил отчитывать старшего тора, — Разуй глаза. Да, похода. Но это не она. Я вам ее портрет зачем дал?

— А я на портретиках всегда плохо получаюсь, — невинно похлопала ресничками Веда, — Поэтому предпочитаю фотографии.

— Кто ты такая? — повернувшись в девушке и хмуро смотря на нее, спросил заказчик ее, а вернее Веренного, похищения. Незнакомое слово 'фотографии' они дружно проигнорировали.

— А не очень красиво не представившись самому требовать что-то от... людей моего статуса, — усевшись на стул возле стола и положив ногу на ногу, сложив руки на груди, потешалась девушка.

— Ты!... — взбесился пока неизвестный ей тип.

— Я!

— Да ты... — он глубоко вздохнул пару раз, успокаиваясь.

— Где-то я слышала уже этот диалог, — тихо усмехнулась девушка.

В комнате стало тихо. Торы пораженные разворачивающейся перед ними картиной никак не могли понять, как они украли не ту, которая как две капли воды похожа на заказываемую. Ян с бешенством смотрел на девушку. Наверное догадывался о чем-то, но пока молчал.

— Кто ты такая? — наконец нарушил тишину наниматель торов.

— А вы? — не унималась девушка.

— Я граф, — пафосно начал он, но замолчал и оглядев присутствующих опять вернулся взглядом к Веде, — Пусть буду ар Эриконтур. Твоя очередь, — предложил представиться ар.

— А я... пусть буду Софи́я Авгу́ста Фредери́ка А́нгальт-Це́рбстская, — величественно выпрямившись и задрав голову, представилась она.

— Кто? — переспросил ар Эриконтур.

— Крещенная в миру, как Екатерина Вторая, Императрица Всероссийская.

В помещении вместе с торами застыла и тишина. А Веда, чтобы не испортить пафосности момента, старалась сдержать рвущийся наружу смех. 'Ну, правда! Бред! Сон сумасшедшего после обеда!'.

— Ты врешь! — подал через минуты две голос Януш.

— Докажи, — легко предложила ему похищенная. Про Екатерину она конечно загнула. Но они не знали о ней ровным счетом ничего. И девушка могла напридумать что ей захочется. Вот только зачем? Всё равно это ей не поможет, если начнется заварушка, — Итак, когда мы представились друг другу и протокол соблюден. Объясните моей императорской особе, за каким... — захотелось сказать 'ёкарным бабаем', но сдержалась 'императрица'. 'Монархи так не выражаются', пожурила она себя и немного, для вида попыхтев, продолжила вопрошать, — Зачем меня похитили и привезли сюда?

— А императрица, это...? — неуверенно начал ар Эриконтур.

— Титул, — строго отрезала девушка.

— А...? — опять что-то хотел уточнить заказчик.

— Инкогнито, — также безапелляционно ответила она.

— А...? — в очередной раз начал мужчина.

— Я тут проездом. Встретилась случайно со знакомым. Его близкий друг предложил мне показать город. Я согласилась. Своих сопровождающих оставила отдыхать, так как меня заверили, что мне ничего не угрожает. И что? Международный скандал? — последнее Веда произнесла вопросительно — издевательски, что заказчик, как и Сингер, побелели, осознав масштаб предполагаемых последствий совершенной ими ошибки. Опустив взгляд ар Эриконтур замялся с ответом, а потом решил спросить, меняя тему.

— Ваше... простите можно вас называть одним из ваших имен? — как-то потеряно промямлил граф.

'Повёлся?', удивилась девушка, 'Ни-че-го-не-понимаю', передразнив колобков из одного известного мультика, усмехнулась Веда, 'Невероятно! Он что, совсем... ? Да, если у них тут в королевстве все такие злодеи, умом особо не блещущие, может задержаться и переквалифицироваться в главную атаманшу? Собрать свою группировку? А что? Главной МелИссой я уже стала. Они как бы тоже, по легенде, не совсем добрые. Эх, жалко, домой спешу. А так можно было бы повеселиться... Хотя, что мне мешает этим заняться прямо сейчас? Ни-че-го. Ну, тогда поехали'.

— Валяйте, Эрик. Для вас я... А́нгальт-Це́рбстская.

Ар Эриконтур поперхнулся от панибратского обращения, вытаращив глаза, но ничего говорить не стал. За кашлем смешки попытались скрыть Савик с Гором, но девушка уловила это и поняла, что уже двоих союзников в стане врага она может себе найти. Ян всё также с ненавистью прожигал девушку взглядом, а Сингер никак не мог прийти в себя от творимого в комнате.

— Анга... Ангел... Ангальт-Цербк... А́нгальт-Це́рбстская, скажите, а что вы делали в обществе графа?

— Какого графа? — если строить из себя дурочку, то по полной, решила она.

— Графа Э ... ну вы и сами знаете про кого я говорю, — как-то нехорошо посмотрев на девушку и быстро бросив взгляд на Сингера, проговорил 'Эрик'.

— О, мы скрываем имена. Поверьте, милейший, это лишнее. Мы с вами знаем, как нужно избавляться от проблем. Не раз я повелевала, а такие как... вы организовывали исполнение... ну, вы же меня понимаете? — показывая на торов взглядом, намекая, что нет человека, нет проблем, невинно проговорила Веда.

— Я вас понял, — поправив воротник, ответил Эриконтур.

— Да перед кем вы распинаетесь... перед этой.... Да она... она никто... — взорвался Ян, — Она над вами издевается. Сейчас я ей нож к голу приставлю и она быстро признается кто такая, откуда и что здесь делает, — распалялся тем временем тор, вынимая из ножен нож.

— Причинение вреда здоровью и жизни, равно как и угроза членом императорской семьи преследуется по закону и карается смертью, — спокойно проговорила девушка, как будто являлась членом этой семьи и каждый раз пользовалась такой защитой. Ни один мускул не дрогнул на ее лице, хотя внутренне она вся подобралась и была готова дать отпор.

Ян надвигался на девушку, не слушая, что ему говорят. Его с двух сторон за руки поймали Савик с Гором.

— Успокойся, — попытался достучаться до него Гор, — А вдруг и правда то, что она говорит. Украсть девчонку одно, а быть причастным к смерти члена императорской семьи... это другой уровень. Жизни дороже...

Ян вырываться перестал. Но все также красными от бешенства глазами смотрел на Веду. Она же, как ни в чем не бывало, налила из кувшина, стоящего на столе, в чистую кружку морс. Отпила из него, предварительно показательно сморщив нос, но похвалила напиток, выразительно выгнув бровь и качнув головой.

— Анг... А́нгальт-Це́рбстская, простите это недоразумение. Этот человек... он будет в свое время наказан со все строгостью.

'В свое время. Надо же. Дипломат, етить-колотить', — раздраженно отметила Веда про себя. 'Хотя, надо отдать ему должное. Выговаривает фамилию Екатерины и не жалуется'.

— Пустое, ар, оставьте. Бывает так, что человек и порядочный, и скромный, а вот не умеет этого показать! — обворожительно улыбнулась девушка.

В комнате мужчины мужественно старались сдержать улыбки, но у них это плохо получалось. Один лишь Ян продолжал также хмуро, сузив глаза, прожигать ее взглядом.

— Итак. Что дальше? — решила вернуть разговор в нужное ей русло Веда.

— Я... — зыркнув на притихшего Сингера, который поймав сей взгляд, тот час же подорвался и всех выставил за дверь, закрыв ее с другой стороны, — Позвольте ещё раз представиться. Уже настоящим именем. Я граф Эрианор Эркикон. Но для вас просто Эрик, — расплылся мужчина в слащавой улыбке, — Вы же понимаете, конспирация, люди незнакомые, ни при всех же раскрывать всю информацию, — пожав слегка плечами и извинительно склонив голову на бок, стал пояснять граф.

— Отлично граф. А теперь, без посторонних расскажите мне, что эта за глупая выходка с похищением. Или вы хотите политического скандала? — выпрямившись и поставив кружку на стол строго и возмущенно спросила 'императрица Всероссийская'. Пока выгоняли всех торов и все были заняты Веда незаметно включила кристалл записи и теперь все доказательства, если получится, будут не голословные, а документально, то есть аудио, подтвержденные.

— Нет! Что вы. Тут... понимаете... перед тем как я вам поведаю из-за чего допущена столько непростительная с нашей стороны ошибка, не могли бы вы ответить на пару-тройку вопросов? — немного заискивающе начал он.

— На каком основании, и по какому праву, вы, требуете от меня ответы на какие-то там вопросы? — выделив интонацией обращение и предостерегающе сузив глаза, возмутилась ненастоящая государыня.

— Ну что вы. Не требую. Просто прошу оказать мне любезность и ответить не видели ли вы молодую девушку, которую должен был сопровождать граф?

— Какой граф?

— Ваш знакомый, я полагаю. Тот чей друг вас сопровождал на прогулке.

— А кого он должен был сопровождать? — так же невинно поинтересовалась девушка.

— Ну... так, одну особу... ему было поручено привести ее... в столицу.... Но... планы поменялись и .... и мы должны были перехватит его здесь и сами организовать доставку до дома... — не очень убедительно врал мужчина. Веда изобразила на лице полнейшую скуку, зевнула.

— Говорите, говорите... я всегда зеваю, когда мне интересно! — прикрывая рот ладошкой проговорила девушка, стараясь сдержаться и не рассмеяться. Мужчины опять смотрели на нее, как на чумную, — А как вы догадались, что я не она, если мы, как утверждает ваши наемники, похожи? — при этом не отрывая взгляда от него она кивнула в сторону закрытой двери, за которой скрылись Сингер с торами.

— Ну... у той девушки... родимое пятнышко на шее есть. А у вас нет.

'Ага. Пятнышка нет, значит? Надо же! А то, что на мне фантомно— голограммная маска 'снятая' с Веренного лица и повторяющая все пятнышки, прыщики и прочее, вплоть до мимических морщин, это не учитывается? Ну да, вы же не знаете об этом. Да, товарищ 'северный олень', не повезло вам... Или нам. Это как посмотреть...', — внутренне сокрушалась Веда.

— Только по пятнышку? — удивленно спросила она.

— Нет. Не только. У нее есть еще пару отличительных ... хм... черт. У вас их нет.

'Если он знает, что я это не она, значит? Значит он может как-то отличить принцессу от других', — продолжала тем временем думать Веда, — 'На 'глазок'? Вряд ли. Почувствовать? Как?... Что это может быть? Артефакт? Возможно... Что еще?... Врожденная способность? ... Маловероятно. Хотя, всякое может быть... Так, еще что? ... Блин. Ладно. Посмотрим, что дальше будет'.

— И каких, вы, естественно, не скажите? — заказчик усмехнулся, разведя руки в стороны, показывая правильность выводов девушки, — Хорошо. И куда вы ее собрались вести?

— Простите, но при всем уважении, я не уполномочен распространять эти сведения.

'А только сейчас заливал, что в столицу', усмехнулась девушка.

— Ясно. Дела государственной важности. Хорошо, тогда я, когда прибуду во дворец, сама у моего венценосного брата спрошу.

— Вашего... кого? — вытаращив опять свои тусклые глаза переспросил Эрик. 'Ну чисто краб Себастьян из русалочки', — умилилась девушка.

— Венценосного брата. Вы что не знали, что все короли, цари, императоры являются друг другу 'коронованными' родственниками? — изобразив удивление, спросила она.

— Ну... мм.. ээ... я... как бы... не настолько ... я, конечно, догадывался.... Но...

— Хорошо. Оставим это. Так вы мне расскажите об истиной цели моего здесь появления? — вопросительно изогнув одну бровь, она опять решила по максимуму вытянуть из графа информацию.

— По ошибке. Это правда, ваше велич... кх.. Мы должны были... понимаете... Наш король Лион Гэлейн Элгейский, ваш венценосный брат, болен. Он умирает. И у него есть дочь. Её должны доставить во дворец в скором будущем, так как она воспитывалась в ... в... — стал подбирать места, где же могла воспитываться принцесса, но не преуспев в этом, граф выдал, — Простите, этого я не могу сказать. Но это не имеет значение, — сразу же залебезил он, — Её сопровождали люди советника короля. Но выяснилось, что советник затеял заговор против короны и хочет выдать замуж принцессу за своего человека. И занять трон. Вот об этом узнал король и приказал мне, как преданному ему человеку, найти его дочь. Всеми доступными путями вырвать её из лап заговорщиков. И... и заключить с ней временный союз ЛимВарго. Это союз, который длится год и может быть расторгнут по обоюдному согласию супругов. И вот я здесь. Ожидая принцессу, — видно было, что мужчина уже верит в то, что говорит и наслаждается выбранной себе ролью, — Она должна была прибыть в этот пограничный город и я... мы, встретив ее, собирались выкрасть и отвести к отцу. Но эти торы что-то там напутали и вышло недоразумение и теперь вы тут.

— Как благородно с вашей стороны принять на себя такую ответственность, — проговорила Веда, думая, что почти все мужчины считают, что женщины, притом не важно, у власти они или просто домохозяйки, дуры. И им можно, и нужно навешать любой лапши. И они ее с радостью проглотят, — И что же теперь делать? Принцессы здесь нет. Меня похитили. Пусть по ошибки, но всё же.

— Еще раз прошу извинить меня и моих людей Ваше... хм... А́нгальт-Це́рбстская. Вас проводят до вашей свиты, а мы займемся поисками принцессы.

— О! Я была бы вам очень благодарна, — немного разочарованно поблагодарила девушка своего похитителя, так как ничего существенного так и не удалось записать. Ни имен, ни подробностей. Весь тот бред, что он нес не давал им почти ничего. То, что этот граф пешка и за ним стоят люди более весомые, Веда стала подозревать уже в начале их разговора. Несмотря на то, что даже совершая подлости, которые, девушка была уверена, были в его жизни, и при том, не один раз, он так и не научился ни правдоподобно врать, ни быстро соображать. Его неуверенное поведение, отсутствие предосторожности, так как он многое позволил увидеть и услышать торам, и вообще, 'неумность' действий, только подтверждали ее догадки.

— Но если вы согласитесь на мое предложение и поедете с нами во дворец, я бы смог представить вас королю... хоть вы и венценосные родственники, но без предварительной договоренности вам к нему не удастся так быстро попасть. А времени почти нет. Король болен. И ... вы бы, пока он жив, договорились о .... о мирных дружеских взаимоотношений, об экономических выгодах и многом другом. Новый король, пока не коронован, не вправе оспорить решение предшественника в течении четырех лун. Именно через это время у нового короля будет коронация. А за это время, вы сможете договориться, так сказать, наладить с ним ... уже свои выгодные ... отношения, — с улыбочкой на тонких губах, разливался соловьем граф, но глаза его при этом были серьезные.

— 'The king is dead, long live the king' 24. Заманчивое предложение. Но не лучше ли сразу договариваться с новым сюзереном? — и видя не понимание в глазах графа, уточнила, — Когда нового монарха коронуют, я, надеюсь, буду приглашена? — Эркикон кивнул, — Вот. После коронации мои министры всё и обсудят с новым государем.

— Не всё так просто. Лучше вам это сделать сейчас, — уже не скрывая раздражения, начал мужчина, давая понять, что от 'такого' предложения не отказываются, — Пока король Лион Гэлейн жив у вас больше шансов договориться. Кто знает, кто придет ему на смену? Кто знает, что с вами может случиться по дороге, пока вы будете ехать на коронацию? Сейчас я вам гарантирую полную безопасность, — закончил граф елейно улыбаясь одними губами.

— А что, до сих пор не знают кто претендует на трон? — спросила Веда, разумно не заостряя внимания на почти не прикрытой угрозе.

— Нет. Нового короля коронует его дочь, когда отк... — граф Эркикон осекся, поняв, что наговорил лишнего и попытался исправить положение, — когда через год выберет себе мужа из царственных особ прилегающих королевств, для укрепления целостности и безопасности страны.

— Понятно. Думаю стоит обдумать ваше предложение, — вроде бы думая над предложением, согласилась она, — Ваши люди проводят меня до моей свиты? А я пока подумаю.

— Думаю до завтра можно здесь остаться. Уже темнеет. А завтра всё и решим, — улыбаясь предложил, не оставляя ей выбора, этот граф.

— Хорошо граф Эркикон. Давно просто не была на природе ничего ни делая. Вся в делах. Вся в заботах. Тогда пусть нас накормят и надо пораньше лечь спать, отдохнуть. День, знаете ли, весь в волнениях был.

— Конечно-конечно. Сейчас распоряжусь. Но вынужден вас пока оставить в одиночестве. Нужно решить перед отъездом кое-какие вопросы. А пока располагайтесь. Дом в полном вашем распоряжении.

И граф Эрианор Эркикон удалился, оставив в комнате Веду одну. Она выключила кристалл и позвала Марьяну.

— Марьяна, скажите, вы работаете вместе с Савиком? — спросила напрямик Веда женщину. Та удивленно посмотрела она нее, заставив впервые, наверное, за долгое время, эмоциям проявиться на лице. И наверное по этой же причине кивнуть, не подумав, — Отлично. Вот кристалл с записью нашего разговора с тем, кого все хотят поймать. Вы можете его отнести в таверну 'В ваше удовольствие'? — она опят кивнула, уже менее ошарашено смотря на девушку, — Отлично. Тогда я вам напишу записку для Дана. Он там управляющий. Найдете и передадите ему вместе с кристаллом. Ждать ответа не обязательно. Они знают где я. А этого достаточно. Сможете?

Получив очередной кивок, Веда быстро написала пояснительную записку для Дана и передав ее Марьяне, села ужинать. В комнату заглянули Савик с Гором. Веда уже хотела их пригласить за стол, как следом за ними вошли Сингер с Янушем.

— Что изволите, господа? Я Вас не приглашала. Граф сказал, что эти опочивальни в моем полном распоряжении. Так что прошу удалиться. Хамства не намерена терпеть.

Торы застыли в дверях. Ян ели сдерживался, чтобы не нагрубить. Его Сингер вытолкал первым за дверь.

— Простите нас, Ваше... хм... Мои люди перепутали вас с другим человеком. Граф нам всё пояснил. И мы приносим вам свои извинения. Нас оставили вас охранять... вернее, охранять территорию, пока вы здесь и чтоб с вами ничего не случилось.

— Отлично. Двое на улице, охранять территорию. Один — возле дома. Один пока жет здесь побыть. На ночь выставить караул. Смена, каждые четыре часа. Выполнять, — скомандовала Веда и мужчины бесприкословно вышли на улицу. Через пару минут в комнату зашел смеющийся Савик и хмурый Гор.

— Ну ты мать и даешь, — тихо не то похвалил, не то осудил тор.

— А нечего воровать не вашенское, — жуя булочку, ответила ему она.

— Вашинское? Нет такого слова, — проявил чудеса лингвистического познания Гор.

— Ладно. Не ваше, не тронь! Так пойдет? — прожевав откушенное, уточнила похищенная.

— Пойдет, — садясь за стол и накладывая себе поесть, согласился тор, — Кто такая будешь-то?

— Императрица, — беря очередной пирожок, ответила Веда, — Кстати, а ты что тут делаешь? Я разрешила только одному тору меня охранять в доме.

— Да ладно, какая ты императрица? Даже Ян тебя раскусил, а особым интеллектом он не блещет, — отпив из полной кружки морса, Гор, игнорируя вопрос Веды, переспросил, — Так кто ты?

— Слушай, а ты случаем не шпиён? — улыбнулась девушка, прекратив есть и с подвохом смотря на мужчину. Он аж поперхнулся, метнув взгляд на Савика, потом посмотрел на нее.

— Не придумывай, — и было это сказано вроде бы непринужденно. Типа, 'ну и фантазия у вас'. Но первая реакция тора на ее шутливые слова, да и его взгляд, наводили ее на мысль, что не все так просто.

— Значит точно агент ноль ноль шестьдесят семь, — продолжая веселиться, констатировала она, — И задание у тебя особенное. Выискать и ликвидировать всех врагов государства, — отпив морса из кружки и отодвинув от себя тарелку с пирожками, она поймала внимательный взгляд темно-карих глаз, — Что? Угадала? — удивленно переспросила она, — Слушайте, с вас детектив писать можно. Куда не глянь, лазутчик. Куда не плюнь, разведчик.

— Ты так и не сказала кто ты такая? — серьезно в очередной раз повторил свой вопрос Гор.

— У графа спроси.

— У какого? — не унимался тор.

— На которого действительно работаешь, а не изображаешь этот спектакль под прикрытием.

— Ты в каком ведомстве?

— Я уже Савику сказала, что я не ваша. Ни какому ведомству не подчиняюсь. Ни на кого не работаю, — устало перечисляла Веда заблуждения торов, — Он не поверил. А сейчас...— вздохнув, она продолжила, — Сейчас я помогаю подруге. И мы, я и мои друзья вместе с вашим графом разработали план, который вы нам можете сорвать. Кроме того, этот Эркикон, который Эрик, чтоб его... заставляет меня ехать с ним во дворец... Зачем? Непонятно... хотя... может тоже как-то использовать удумал.

— Интересная у тебя работа. Работаешь как хочешь. Хочешь спишь, не хочешь — ешь, — тор улыбнулся, взглядом провожая очередной пирожок взятый девушкой, — Хочешь танцуешь, а не хочешь опять сны смотришь, — хмыкнул Гор.

— На интересной работе и сны интересные видишь, — улыбнулась в ответ девушка.

— А серьезно, откуда ты? — не унимался Гор.

— Ты случаем не в разведке работаешь? — озарило вдруг Веду. Ответом ей стала тишина, — Я так и предполагала. У вас вопросы и стиль особенный. Не такой, как в других структурах. Савик, подбери челюсть. Тебе она еще пригодится. А вот зачем ты сюда полез Гор? Наверное что-то важное. А раз так, то ты наверное хороший специалист, если тебя на такую работу вытащили, — предположила Веда, любящая смотреть в своё время всякие детективные фильмы и повидавшая на своем веку в сериалах немало таких вот хитросплетений спецслужб. И видя перед собой хмурые лица обоих торов поняла, что опять тыча пальцем в небо попало в самое яблочко.

— Что ты знаешь? — ни улыбок, ни смешинок, ни на лицах, ни в глазах сидящих перед ней торов уже не было.

— Вы знаете кого должны были выкрасть? — мужчины кивнули, — Глупо... Ладно. Вы знаете у кого вы должны были выкрасть ее? — повторный кивок был ей ответом, — Тогда все вопросы ему, — и как ни в чем не бывало, опять взяла пирожок с капустой из тарелки. И хоть уже не могла есть, и была уверена, что очередной укус приведет ее к повторению опыта небезызвестного в ее мире Генеша, но мужественно откусив кусочек от пирожка, запила его морсом.

— Слушай... те, — Гор заулыбался, — А переходи, как все закончится, в наше ведомство? Протекцию я тебе устрою, — девушка рассмеялась, — А что? Работа хорошая. Интересная. Прибыльная. У тебя здорово получается всех запутать и ничего никому не рассказать.

— Работа — это место, где ты зарабатываешь... нервный стресс, нервный тик, головную боль... А в конце месяца тебе выдают немного деньжат. На лечение, — уже три улыбки озарили комнату, — Спасибо за предложение. Но пока вынуждена отказаться. Если вернусь сюда, буду знать к кому обратиться на счет работы, — всё еще улыбаясь отказалась она от заманчивого предложения.

— А почему глупо? — спросил Савик.

— Подумай сам. Если заказчик выдает столь открыто такую информацию, то он, я имею в виду заказчика, или дурак, самовлюбленный болван, кичащийся своей значимостью в выделенной ему роли. Назови как хочешь. Или уверен, что данная информация не попадет куда не надо. А тут вариантов не так уж много. Или информация недостоверная и вреда ему не причинит. В нашем случае вы знаете, что это не так. А если информация правдивая, то вас, исполнителей, скоро в добровольно-принудительном порядке проводят на тот свет или как-то по другому 'попросят' нейтрализоваться. Продолжать?

— Да нет. Всё понятно, — как-то грустно ответил тор, прекращая живать уплетаемый им до этого пирожок. Видно было, что до этого разговора он об этом как-то не задумывался. И сейчас тору нужно было время, чтобы 'переварить' услышанное. Взглянув на Гора, который во время ее монолога задумчиво смотрел на нее и продолжал не торопливо есть, в его взгляде девушка увидела, что вот этот тор точно обладал информацией о возможных вариантах их будущего. По-крайней мере задумывался об этом. И смотрел он на нее как-то странно. Цепко. Колко. Как-будто пытался просветить насквозь. И как-то Веде стало не по себе от такого взгляда. Всё внутри напряглось и завязалось узлом.

— Слушай, а Россия, это где? — вдруг спросил Савик.

— Далеко, — опустив взгляд, грустно вздохнула девушка, — Очень далеко отсюда.

— Ты возвращаешься туда? — задал очередной вопрос Гор.

— Профессиональные навыки жить спокойно не дают? — помимо воли подколола его она. Ей ответили улыбкой. И как-то сразу, охватившее её напряжение, отпустило. И она ответила просто, не утаивая, — Да, возвращаюсь.

— Понятно. Давай доедим и подумаем, как сообщить нашим, что на завтра назначен выезд. Уйти от сюда ночью не получиться. Если только...

— Я ее уже попросила и отправила с поручением, — перебила Савика Веда.

— А... как?... — опять завис тор.

— Я графу записку написала. А вот за женщину вы еще мне ответите. Сами развлекаетесь, а она должна 'подстилку' из себя для всяких уродов изображать? — Веда уже не улыбаясь смотрела на мужчин, — Что, по-другому никак? Вам совсем безразлично, что она чувствует? Главное работа, а женщина не человек? Её можно как расходный материал? — злость на бесчувственность мужчин и обида за Марьяну, как пелена, заволокла сознание, и она уже не сдерживаясь продолжала, — Мы тоже люди! Со своими чувствами и переживаниями, а не бессловесные пустые куклы, пришедшие в эту жизнь только служить бесплатной грелкой для мужчин.

Она встала, отодвигая стул и отошла к окну. Сама не отдавая себе отчет, почему история Марьяны принята ею так близко к сердцу и она так разозлилась на мужчин, Веда смотрела в темноту ночи, стараясь успокоиться. Повернувшись к торам спиной, Веда не видела недоуменных взглядов, которыми обменялись мужчины. Не видела пантомимы, которые изобразили наемники, где один спрашивал кивком головы: 'Что с ней?', а другой пожимая плечами, также бессловесно отвечал: 'Понятия не имею'.

— Вед, ты что? Всё хорошо. Она сама согласилась. Её не принуждали, правда, — попытался успокоить девушку Савик, поднявшись из-за стола и остановившийся возле неё, — Она поклялась извести весь род Сингера, — он вздохнул, заводя свои руки за спину и скрещивая их там, — Отец Сигера обвинил ее мужа в воровстве. Того посадили, а потом при невыясненных обстоятельствах Яна, мужа Марьяны, нашли повещенным в камере. Ее сын в ту ночь напал с ножом на Сингера. Но что может сделать шестнадцатилетний малец против опытного тора? Его тоже осудили и отправили на каторгу. Марьяна пришла к нам сама, когда узнала от друга покойного мужа, что мы ищем исполнительных людей для такой вот работы. Она сказала, что согласна на всё лишь бы род Сингера больше не топтал эту землю, — Савик ненадолго замолчал, давая девушке осознать и принять услышанное. Вздохнув, явно решаясь продолжать ли рассказывать начатое, он поведал, — Отца Сингера уже нет. Это предоплата. И вот уже шесть лун она передает сведения нам, мечтая когда ей можно будет отомстить за мужа. Она сама хочет перерезать горло тору.

'Шесть лун. Пол года...', Веда всё также смотрела в темноту за окном и молча осмысляла полученную информацию. 'Стоит ли месть всего этого? А как потом жить? А как сейчас жить, не зная сколько ждать? Да и жизнь ли это...'. Ответы на вопросы она не знала. Но насчет ожидания решила прояснить для себя сразу.

— И как долго она будет ждать этого момента? — спросила девушка, понимая, что от Сингера может очень долго получать через Марьяну информацию и ожидаемый момент постоянно будет отодвигаться и отодвигаться.

— Как только эта операция закончится, — подал за их спинами голос Гор.

— Ладно. Простите. Не люблю шовинистов, — вздохнула она.

— Всё хорошо. Ложись спать. А то граф приедет, а мы тут с императрицей, как с лучшей подругой общаемся, — предложил усмехнувшись Савик.

— Хорошо ли?... Ладно. Вы правы. Господа, на выход. Императрица почивать изволит.

Ей улыбнулись и покинули дом. Веда, найдя в соседней комнате Марьяну, которая уже вернулась и подтвердила, что все всё получили, легла спать. Уже было поздно, а на завтра нужны были силы.

Эллариан

Стук в дверь отвлек Эла от дум о Веде, о причинах того, почему не работает артефакт-поиска, о возможной опасности, которая грозит девушке и о своей беспомощности. Его люди вели похитителей до окраины города, а потом те, как будто сквозь землю провалились. Люди тора, Лерко с Петриком, отказавшиеся от 'выгодного предложения', после разговора с Виром, тоже не могли найти куда повезли похищенную. И вот уже пару часов шел безрезультатный поиск.

— Простите, Дан. Там женщина. Она просит вас спуститься. У нее какое-то сообщение для вас, — услышал он мужской голос за дверью.

— Сейчас Нуф. Проводи ее в зал.

— Она сказала, что спешит. Ей нужно отдать и быстро возвращаться. Иначе ее хватятся.

Больше не слушая ничего Дан пулей спустился вниз, в зал. И вернулся уже через минуту, неся записку, написанную Веденной рукой и кристалл, такой же, как она оставляла Вере, когда сбегала от них.

— Вера, я не могу прочитать, что здесь написано, — сказал Дан, — только 'Передайте Верунчику'.

Вера тут же выхватила записку и пробежала по ней глазами. Глаза девушки заблестели азартом.

— Она в доме кузнеца на улице Садовой. Там двое из ведомства. Какого, она не знает. Она пока в безопасности. Но ей пришлось выдать себя за другого человека. Заказчик как-то узнал, что она это не я. И теперь Веда вынуждена ехать завтра в столицу вместе с ними. На кристалле ее разговор с заказчиком. Но она не уверена, что он главный из заговорщиков. Какой-то он мутный.

— Какой? — удивился Дан.

— Мутный. Ну... не понятный, что ли, — подняв от записки глаза и посмотрев на парня, попыталась объяснить значения слова Вера.

— Давайте послушаем? — перебила зарождающуюся лекцию по сленговой культуре Лиза.

— Веда пишет, что если будут слушать еще кто-то, кроме нас троих, взять клятву о неразглашении, — опустив взгляда на записки, проинструктировала принцесса.

— Я принесу клятву, — сказал Вир.

— Мы тоже, — переглянувшись с сестрой сказал Дан.

После того, как все формальности были соблюдены, Вера включила запись, прослушав которую собравшиеся в комнате долго молчали. Одни, потому что наконец-то узнали кто находится с ними в одной комнате. Другие, потому что узнали имя одного из заговорщиков и думали, что можно предпринять и как выручать 'Веру' из лап похитителей.

Веда

'Нет, я всё понимаю. И даже допускаю, что императрицы ко всему привыкшие, могут вытерпеть и такое. Но это! Это уже слишком!', скрипя зубами, внутренне возмущалась Веда. Верхом на лошади девушка, как ей казалось, с достоинством, ну, по-крайней мере она старалась, ехала уже часов пять. Они двигались без перерыва, не останавливаясь ни на отдых, ни для каких-то других надобностей. И она вспоминала 'хорошим словом' и графа, который Эркикон, и графа, который Эл, и торов с их лошадьми вместе взятыми, и свою затею 'ловли на живца'.

'Императрицы должны, вообще-то, на самом лучшем путешествовать. А не стирать себе всё что можно и нельзя', — продолжала сокрушаться Веда.

Еще утром, проснувшись от насмешливого Горовского голоса 'Вашество, пора вставать. Скоро наш заказчик придет', она и думать не могла, что ей опять придется 'трястись' в седле и при этом молчать.

— Правда? — открыв один глаз, спросила она, — А можно его как-то ... того... задержать?

— Рановато ты от него хочешь 'того', — усмехнулся тор, — Ладно, мы его того... задержим. А ты давай, собирайся.

Гор вышел из комнаты, где ночевала 'императрица всероссийская'. И вздохнув, откинув одеяло, она встала с кровати и отправилась приводить себя в порядок. Расчесавшись и закрепив по новой парик, а заодно обновив фантомное лицо принцессы, Веда принялась переодеваться. Ей принесли совершенно новый темно-синий дорожный костюм, состоящий из брюк, бледно-голубой рубашки, удлиненного жакета и широкополой шляпы в тон костюму. Темно-синие, из материала похожего на нубук, перчатки для конных прогулок. И заподозрить бы ей уже тогда что-то не ладное, но у девушки не возникло и мысли о такой подставе. Сапогов не приложили, но ее собственные подошли к костюму и она не привередничала. Позавтракав кашей и оладьями, которые приготовила Марьяна, Веда была уже собрана в дорогу. Так как собирать ей было нечего, она устроилась возле окна с планшетом. Поработав немного с записью вчерашнего разговора и поразмышляв над мотивами графа Эркикона, она еще раз пришла к выводу, что права. Он пешка и им необходимо найти настоящего заказчика. Записав свои выводы и передав записку Марьяне с просьбой отнести по вчерашнему адресу, Веда вышла во двор, подышать 'свежим воздухом'.

Именно там и поджидал её не очень приятный сюрприз. Во дворе, помимо торов, которые стояли во вчерашних одеяниях возле изгороди и о чем-то разговаривали, мирно стояли, пощипывая травку, четыре лошади. И ни какой кареты! Граф еще не приехал. Облокотившись на перила крыльца и подставив лицо утреннему солнышку, пытаясь не падать духом, Веда сквозь прикрытые глаза стала наблюдать за наемниками. Увидев девушку, от торов отделился Сингер и направился к ней.

— Утра доброго, — поздоровался он с ней.

— Доброго, — решила побыть вежливой Веда. Но и только. Разговаривать не хотелось.

Помолчав с минуту старший тор решил продолжить разговор.

— Вы уже собрались в дорогу?

— Да.

— Тогда через минут десять выезжаем, — уведомил наемник Веду.

— А графа ждать не будем? — поинтересовалась она.

— Нет. Он нагонит нас по дороге, — как-то туманно ответили ей.

— Мою свиту известили о моем местонахождении? — решила играть роль до конца девушка.

— Эмм... мм.. да. Ей еще вчера сообщили, что вы едите в столицу с графом. И она прибудет туда, — как-то неуверенно 'врал' тор.

— Правда? И кому, извольте узнать, вы сообщили?

— Тому тору, который был с вами вчера, — сразу ответил Сингер.

— И он не изъявил желание ехать с нами?

— Ему передали записку, — также неуверенно продолжал врать тор. Понимая, что ему не верят, Сингер решил закругляться и уведомил похищенную, — Выезжаем через десять минут.

И повернувшись, зашагал к наемникам, которые всё также стояли возле изгороди. Но уже не разговаривали, а прислушивались к их беседе.

— Любезнейший! — окликнула Веда Сингера, и когда он соизволил повернуться, уточнила, — На чем мы едем?

— На лошадях, — был ей ответ.

— Кареты не будет?

— Нет, — ответ девушке не понравился, но выбора всё равно не было.

И вот теперь, она ехала среди торов и уверяла себя, что 'императрицы' не жалуются. А если и жалуются, то не при людно. Сингер вел себя тихо, особо не докучал, близко не приближался. Януш ехал рядом с Сингером, но постоянно наблюдал за девушкой. Его взгляд она ощущала на себе и это мало способствовало ее успокоению от езды на лошади. Гор с Савиком ехали по краям от нее, но в беседу тоже не вступали. А вот граф так и не появился.

Усталая и вымотанная за день езды Веда всё-таки не сдержалась и потребовала остановиться где-нибудь отдохнуть. Сингер был против, но командный тон 'императрицы', а возможно угроза, что она поворачивает назад и плевать она хотела на всякие там приглашение от графов, сделали свое дело и торы быстро нашли ручей, возле которого устроили небольшой привал. Ручей оказался маленькой речушкой, которая протекала в низине, в небольшой рощице. И, не зная наверняка, что она там находится, можно было её попросту не заметить.

Попросив Савика, чтобы он посторожил, пока она приведет себя в порядок, Веда направилась к речке. Умывшись и вдоволь напившись холодной водицы из фляги, она разулась и присела на травку. Облокотившись на небольшой холмик, Веда вдохнула полной грудью воздух и медленно стала его выдыхать. Солнце уже клонилось к закату, но лесная живность не оставила своей деятельности и повсюду были слышны щебет, треск, изредка писк и прочие звуки леса. Девушка улыбнулась, радуясь возможности просто отдохнуть.

В своем мире, даже поездки в лес по грибы, не говоря о полноценных походах с ночёвками, кострами, песнями и прочим антуражем, были в ее жизни не частыми гостями. На ум пришел какой-то веселый мотивчик и она стала тихонько его напевать, продолжая радоваться доносившимся до ее слуха звукам, запахам леса, ощущению ветерка, касающегося ее лица, солнышку и не заметила, как задремала.

— Сестренка, а что ты здесь делаешь? — услышала Веда, выплывая из легкой дремы. Открыв глаза, она узрела светловолосую, невысокую, не выше Веды, босоногую деву, в простой до колена белой льняной рубашке, подвязанной пояском и с длинными рукавами. Рубашка расшита по вороту, подолу и манжетам каким-то замысловатым узором. Волосы были распущены и доставали девушке до бедер, а на голове одет сплетенный из полевых цветов венок.

— Отдыхаю, — ответила Веда, разглядывая это чудо. — А ты что здесь делаешь? — припоминая, что поблизости, по рассказам Вира, вроде бы, не должно быть ни каких селений.

— Играю, — просто ответила она, — Поиграешь со мной?

Веда села и более внимательно посмотрела на гостью. Невысокий рост, стройненькая, почти кукольная внешность, простая рубашка с непростым орнаментом и большие, светло-голубые, почти белые, глаза. 'Очередное приключение подкралось незаметно', констатировала Веда, 'Опять какая-нибудь Исса, чтоб им неповадно было. Спокойно домой вернуться не дадут'.

— Сестра, а во что ты играешь? — решила всё-таки не рубить с горяча, а узнать по подробнее с кем на этот раз ее свела судьба.

— Шалю, — был ей ответ, — Подговариваю птиц, а они у людей, то еду уведут, спрячут и не отдают, то 'послание небес' им преподнесут, — 'чудо' хихикнула, а Веда вспомнила, что и в ее мире такие 'послания' летящие птички часто на прохожих оставляли, — А сейчас подговорила огонь, — заговорщически призналась она, — Он не будет брать их дары и гореть, сколько бы эти люди не мучились, — это создание опять улыбнулось.

— А как тебя звать? — задала очередной вопрос Веда.

— Звать? — удивилось 'чудо', — Это у людей имена. Мы просто хейфы.

'А это что такое? И с чем его едят?', — озадачилась девушка, 'И с чего она решила, что я ее сестра? Надо узнать'. Решено, сделано.

— А как ты определила наше с тобой родство? — но видя непонимание в бледно — голубых глазах, уточнила, — Почему ты назвала меня сестрой?

— А кем? Ты одна из нас. Одна из хранителей. А все хранители сестры.

— Хранителей чего, позволь узнать?

— Сестра, что с тобой? — удивленно раскрыв глаза спросила хейфа, — Ты не помнишь или не знаешь, что рождена берегиней, которая хранит Источник?

'Очередной?', застонав про себя и закатив глаза, Веда вздохнула и опять посмотрела на девушку.

— А ты какой охраняешь? Водный? Воздушный? Огненный?

— Воздушный, — ответили ей. Веда хмыкнула, а 'чудо' продолжила, — Но я еще не приняла пост. Поэтому могу немного побездельничать на земле.

— Так ты от туда? — показывая указательным пальцем вверх, уточнила Веда.

— Да, — хейфа подошла и присела рядом с девушкой, — Я сегодня сбежала. Не хочу идти на Грозу. А у людей интересно, — она опять улыбнулась. На щечках образовались ямочки, а глаза заблестели, — Тут всё так необычно. Так ярко. А Главная нас редко сюда отпускает, — она вздохнула.

— Ну может быть она права, — и видя, что на нее опять смотрят выжидательно, продолжила объяснять, — Ты же не знаешь кого здесь можешь встретить. И это может быть опасно. И тебе не...

— Но нас здесь никто не может видеть, — прервала пояснения Веды хейфа.

— А я? — уже Веда удивленно смотрела на нее.

— Ты? Ну ты же одна из нас, — так же удивленно ответила ей она.

— Ну... как бы ... — не зная рассказывать или нет о своей 'тонна-тей-роности', — Я, вроде бы, тут всем сестра конечно, но не совсем ... ээ... точнее, совсем не... хранительница.

На девушку непонимающе смотрели большие голубые глаза, в которых непонимание сменилось подозрением, а затем озарилось светом осознания происходящего.

— ТоннаТей-Рон. Дарующая Свет Истины, — благоговейно прошептала она, во все глаза смотря на девушку.

— Ну, как бы... — и не успела Вера сказать ещё что-либо, как на её шеи повисло весело смеющаяся хейфа, — Задушишь, — прошептала она, но её никто не слышал, продолжая радостно обнимать. 'А руки холоднючие, как льдинки', — подумала Веда и предприняла еще одну попытку освободиться, — Льдинка — льдинка, скоро мая. Льдинка — льдинка, ну-ка, растай., Отпусти, Белоснежка. Дай воздуху глоток.

На этот раз Веда была услышана. И отстранившись, но не выпуская из объятий, на нее уставились голубыми глазами. И с этими глазами происходило что-то странное. Сначала из них пропала блеклость, наполняясь насыщенностью и объёмностью. Цвет из светло-голубых стал почти синим, а в радужках глаз, как-будто плясали серые звездочки. С лица хейфы не сходила улыбка и она попросила.

— Дай мне имя.

— Имя? Зачем?

— Мне теперь можно, — продолжая улыбаться ответила ей она.

— Почему теперь? — пока не спешила нарекать новую знакомую.

— Ты назвала мою тотемную сущность и теперь она готова принять свою мою Судьбу.

'Что назвала?', — подумала Веда, но видно сейчас на ее лице были написаны все вопросы и эмоции, которыми она озадачилась, поэтому хейфа продолжила пояснять.

— Моя тотемная сущность — это льдинка. И я не могла управлять своей стихией, пока Главная не проведет обряд посвящения или пока... — она запнулась, подбирая слова, я Веда в очередной раз вздохнула, ругая себя, что опять полезла вперед батьки в пекло. И теперь ни какого обряда, ни проверки на... Хотя, она же не специально. И проверку сама ей сейчас устроит. И пока хейфа всё ещё размышляла о втором варианте ее посвящения, спросила.

— А когда у вас происходит обряды? И как?

— В день когда природа умирает и когда возрождается, — ответила она, а Веда для себя перевела, как осенью и весной, — А как? Не знаю. На посвящение хейфа вылетает с наставницей и их не бывает по несколько дней. А иногда Главная возвращается одна, — 'чудо' печально вздохнула.

— И когда должен быть следующий обряд? — прикидывая, что сейчас как раз осень и природа 'умирает', уточнила Веда.

— Да, как раз после Грозы и должны были полететь. Только мне не разрешили, — опустив печальный взгляд на ручей, она вздохнула и стала гладить своей ладошкой траву, росшую возле них на холме. Выглядела она 'побитой кошкой'. Плечи и голова опущены, взгляд в одну точку, а на лице 'вселенская грусть'. Веде даже немного жалко стала ее. 'Маленький воробушек', улыбнулась она, а хейфа тем временем продолжала, — Главная сказала, что время еще не пришло, что мне рано и всё такое. И мне надо в Храм. Побыть там пару дней, укрепляя веру и дух, пока она не вернется, — тут она подняла опять взгляд на девушку и затараторила, — Это же несколько дней! Понимаешь? Несколько дней! А они здесь одни! Совсем одни! Как я могла их оставить? Они такие... такие хорошие, — её глаза заблестели огоньками воспоминаний, а голос потерял порывистость и стал более певуч, — Да еще и дождя не было! И Она не прилетала! И люди... они знаешь какие бывают! Я не могла оставить их, понимаешь? Они же совсем маленькие! И я... я...

— Сбежала, — закончила за нее Веда.

— Да, — она качнула головой.

— А они, это...?

— Птицы, — удивленно смотря на девушку, в взоре которой легко читался вопрос: 'Как такое можно не понимать?', ответила ей хейфа, — А ещё лес! — торжественно продолжила она объяснять 'очевидные' вещи, — Он же тоже живой. Сейчас, когда Хозяйка пропала, тут вообще работы невпроворот и...

— Хозяйка? — переспросила Веда.

— Да, — еще раз кивнув, ответила ей хейфа, — Хозяйка леса.

— Леший что ли? — удивилась девушка, — Ну, то есть, лешия... леш... блин... — не смогла подобрать антоним к лесному хозяину.

— Да нет же, — веселый смех звонким колокольчиком поплыл по берегу реки, — Хозяйка леса. Она тут главная. Этими местами испокон века она заведует. А недавно она пропала, — хейфа опустила взгляд на травку и опять принялась неосознанно ее гладить, — Я ее не чувствую.

— И ты сейчас лесу помогаешь? — спросила на всякий случай Веда, уже зная какой будет ответ.

— Да! Ты знаешь, как не легко без стихии. А я решилась! Я сама, без магии. Я смогу! Вот, — последнее она произнесла с вызовом, уже смотря на девушку.

— А Гроза, это...?

— Распределение. Кто куда и с кем летит, — устало пояснила она.

— А почему Гр... — хотела ещё задать вопрос Веда, но в поле ее зрения показались Сингер с Янушем и она благоразумно умолкла. Хейфа схватилась за руку Веды, напуганная появлением мужчин, а девушка слегка сжала ее руку в ответ, успокаивая.

— Где она? — услышали они голос Сингера, догадываясь о ком пойдет разговор.

— Савик сказал, что охраняет ее на склоне. Она там отдыхает, — последнее слово Януш проговорил паясничая и кривясь.

— Ладно. Тогда слушай, — оглянувшись и скользнув взглядом по тому месту, где сидела девушка с хейфой, Сингер отвернулся, как-будто никакого не увидел и продолжил, — Сегодня ночуем здесь. Дождешься, когда эта фифа пойдет вечером себя в порядок приводить и устроишь ей несчастный случай.

— А граф не...?

— Он приказал избавиться от нее.

— А что ж мы так долго тряслись по дороге? Что ближе от города нельзя было? — возмутился тор, даже не пытаясь противиться роли убийцы, — Теперь возвращаться столько же придется.

— Не будет, — буркнул Сингер, — Граф приказал убраться подальше. И чтоб никто не подумал на нас.

— А эти? — мотнув головой в сторону полянки, на которой они остановились, спросил Ян.

— С Савиком я договорюсь. Он свой. А вот Гор, темная лошадка.

— А что ж ты на такое дело не проверенных людей берешь? — ехидненько уточнил тор.

— А никого больше не было. Все же на заработках. Петрик с Лерко смылись. У них там что-то стряслось. Один домой рванул. Второй не дожидаясь брата в столицу уехал. Даже Савику ничего толком не объяснил. Попросил только заменить его в отряде. Вир сразу отказался. А Гор один свободным был. Хорошо хоть в городе был. Не пришлось срочно больше никого искать.

— Что делать-то будем с ним, если он из непонятливых?

— Вот если из непонятливых, тогда и думать будем. А сейчас, иди найди Савика и скажи ему, что здесь остаемся. Обустройством с ним займись.

И мужчины повернув обратно, скрылись наверху холма.

Веда на пару минут подвисла, переваривая услышанное.

'Значит, всё-таки, не повелся наш граф. А играл. Недурственно, граф. Недурственно. Это меня как лохопетку развели. А не на оборот. Хм. А я и рада стараться. Поверила. Ага. Императрица, мать-её. Значит, раскусил. Так, что мы имеем? А имеем мы мою скорую кончину, если ничего не придумать.... И будет лже-императрица всероссийская всесантимской утопленницей... уже настоящей... хихм... осталось нервно посмеяться и готовить венки на гробик...', по сокрушалась немного Веда. Но так как времени совсем не оставалось и необходимо было что-то решать, она начала рассуждать о необходимых шагах. 'Так! Отставить панику и мыслеблудие! Что делать? Хм.. Я прямо Николай Чернышевский... Правда смешного тут мало. Так, надо их отвлечь. Чем? И, главное, зачем? Что это мне даст?'. Она повернулась к хейфе, уже готовая просить о помощи, но вдруг задала другой интересующей ее вопрос.

— А почему они нас не видели?

— Так нас никто не видит, — легко ответила та.

— Но я то сними. Меня они то почему не видели?

— Так я с тобой стихией поделилась, — удивленно пояснила ей хейфа, как будто объясняла элементарные вещи, — Теперь ты легко можешь так делать.

— Как так? — ничего не понимания опять спросила Веда.

— Укрываться от дурного глаза?

— Быть невидимой что ли?

— Ну да. Смотри, — и она дотронулась до руки Веды, на которой было одето кольцо, подаренное Тинеем, взамен 'обручального', — Вот тут водная стихия. Оно было жемчужно-белое. Я добавила в благодарность воздушную, — и как бы в подтверждении слов хейфы жемчуг стал менять цвет на перламутрово-голубой, а снизу из самого центра по периметру всей жемчужинки зазмеилась спиралька цвета индиго, — Теперь касаясь его и прося помощи, воздух будет укрывать тебя от недругов, — просто и доступно объяснили ей, как ребенку. И тут же немного обижено, — А ты мне имя так и не дала.

— Хорошо, — немного потерянно от новости, сказала Веда, — Как вас называет Главная?

— Не знаю, — хейфа пожала плечиками, — Она называет нас после обряда. Говорят имя высвечивается на запястьях хейфы, когда ее тотемная сущность готово принять ее судьбу.

— Час от часу не легче. Так. Существо твое тотемное лед, так?

— Сущность — льдинка, — поправили Веду.

— Льдинка, — согласилась она, постукивая пальчиками по траве, — Какой твой любимый цвет?

— Синий, — с готовностью ответили девушке.

— Не сомневалась даже. Ты петь любишь?

— Да! — с энтузиазмом продолжала отвечать хейфа на Ведены вопросы.

— А танцевать?

— Да!

— Какой твой любимый цветок?

— О! Я люблю полевые цветы! Они такие красивые и родные.

— Родные говоришь?

— Да. Я люблю смотреть на них. Вдыхать их запах. Оберегать. Защищать иногда. Знаешь какие бывают вредные букашки и начинают жевать их листики. А им же больно.

— Оберегаешь значит?... Что-то мне это напоминает?..., — припоминая монолог Юлианы о любви к природе и склонности защитницы. Да и сейчас, как ни крути, а прикрыв пологом невидимости, она ее защитила. 'Ну, можно сказать, прошла посвящения', улыбнулась девушка.

— Алекс или Таша?

— Таша... — не задумываясь ответила хейфа, но тут же переспросила, — А что такое Таша?

— Эх, была не была. Таша будет теперь твоё именя, — Веда вытащила из своей сумки кубок, подарок Тинея. Налила туда воды из фляги, совместного презента Марыски с Феофаном. Протянув его хейфе и дождавшись пока она его примет, провозгласила, — Хейфа, хранительница воздушного Источника мира Сантим. За проявленный героизм в защите меня любимой и оберегание... обережения... пфу, короче, за то, что бережешь все живое, нарекаю тебя Ташей. Одно из толкований этого ими — 'природная'. Что там дальше было то?... А, да. Всё одно и всё едино! Так кажется. А теперь пей, — и махнула рукой на кубок.

Новопоименнованная Ташей хейфа улыбнулась и отпила из кубка. По мере того как Таша пила из кубка, тело ее истончалось, блекло, а вот на запястьях и плечах синий нитью вырисовывались замысловатые узоры. Веда засмотревшись на творимые чудеса, что не сразу обратила внимание, что на берегу реки осталась одна. С последней каплей воды из кубка исчезла и сама хейфа.

'Интересно девки пляшут', — удивленно подняв обе брови и смотря во все глаза в то место, где только что была хейфа, а сейчас сиротливо лежал кубок, Веда вслух поинтересовалась.

— И как это понимать? Что прикажите мне сейчас делать?

В ответ ее слуха коснулся тихий, едва различимый смешок, а затем, такое же тихое, 'Вода. Воздух. Союз'.

— Вода, воздух, союз? — переспросила она сама себя и тут же услышала.

'Смерть замени на жизнь. Дорога ждет другая. Дыши. Свети. Любовь во всё вплетая'.

— У меня шизофрения еще и поэтесса оказывается, — усмехнулась Веда, — Ладно. Таша, это ты? — ответом ей стал очередной легкий смешок и легкое дуновение прохладного ветерка, пробежавшего в приятной ласке по шеи и лицу, — Понятно. Если всё-таки это ты мне подсказываешь, то спасибо. Пусть ничего и не понятно. Хотя...., — она задумалась. 'Союз воды и воздуха...смерть на жизнь... на жизнь... дышать... дышать под водой можно... я могу благодаря кольцу, опять же... вода и воздух... наводнение... наводнение?... смерть на жизнь... притвориться что ли?... а причем здесь любовь?... Ладно. Придумаем что-нибудь', — Спасибо, — и подняв кубок с травы, предварительно убрав его на место в сумку, огляделась. 'Ну, наводнение, так наводнение', решила она и дотронувшись до кольца, закрыв для верности глаза, попробовала попросить помощи у водной и воздушной стихий.

'Ветер, ветер ты могуч! Ты гоняешь стаи... нет, не то... Раскинулось море широко и ветер гуляет... хм... нет, тоже не то... Морская черепашка по имени... вот точно не в ту степь... О, великий и могучий!... ага, русский язык в кавычках... хм.. так я ничего не сделаю... Ладно. Воздух и Вода... Вода и Воздух.... Как же вас попросить о помощи?...', как назло в голову лезла одна чушь. То отрывки из письма Татьяны Онегину: 'Никто меня не понимает. Рассудок мой изнемогает. И молча гибнуть я должна'. То ещё какая чушь: 'Погибну во цвете лет и даже муженек мне цветочки на могилку не принесет. И винить его не стоит. Не узнает он, где эта могилка. Никто не узнает'. Пару раз вдохнув и выдохнув, отгоняя назойливые непрошеные мысли, Веда вернулась к анализу ситуации. 'Так. Помощь. Мне нужен потоп или наводнение, затопление и иже с ними. Ну хоть малюсенький разливчик, чтоб был провод отсюда убраться. Стихии! Поможете, а?'. Приоткрыв один глаз, она огляделась. Ничего не изменилось. 'А чего ты хотела? Великий потоп с Ноевым ковчегом на волнах?', потешалась сама над собой Веда, слегка покачав головой. Открыв теперь полностью глаза, она обвела еще раз взглядом речку, лес, холм и собралась топать на верх, предварительно буркнув, 'Ладно. Проехали. Спасибо, что сразу не отказали', как до ее слуха донеслось, 'Жди'.

— Ждать? А чего?, — ответом ей стала тишина, — Ладно. Ждать, так ждать. Хоть это обнадеживает. Спасибо и за это, — и она зашагала к торам.

Как только она поднялась к ней тут же подступил Савик и указав взглядом на торов сидящих возле уже разожженного костра, шепнул: 'Будь осторожна', прошел мимо нее. Веда подойдя к трем 'своим охранникам', которые на поверку скоро должны были стать палачами, поинтересовалась.

— Мы остаемся здесь?

— Да. Дальше болото. Ночью дорога не проходимой и опасной может быть. Так что решено ночевать тут, — начал старший из торов.

— Кем решено?

— Ну... — Сингер замялся, — Граф предполагал, что ...

— Графа здесь нет. А по положению я выше вас вместе взятых. Получается главная я. Так что или мы поворачиваем назад или едем вперед. Я ночевать в лесу не собираюсь!

— Простите, но у меня указания...

— Какие и от кого? — не оставляла попытки вывести тора из себя Веда, рассчитывая, что в взвинченном состоянии вывести его на чистую воду будет легче. Да и живой, при двух крепких мужчинах, больше шансов остаться.

— Обеспечить вашу безопасность... — начал Сингер опять, но Веда его тот час же перебила.

— В лесу?

— Да.

— От кого? От живности? От разбойников? От стихии?

— От всего, — выпалил тор.

— И как прикажите МНЕ здесь ночевать? На голой земле? А приводить себя в порядок? А вечерний моцион? А ужин, в конце концов!— она выделяла интонацией каждое своё слово, выражая несогласие, но решила довериться указанию Таши и ждать. Веда, не имея стопроцентной уверенности, что это хейфа, всё-таки надеялась, что это была она. А пока решила продумать своё дальнейшее поведение на всякий случай. Быть капризной фифой её уже раздражало. Но ничего путного в голову, всё ещё, не приходило.

— Я вам выделю одеяла и сделаем лежак, — было видно, что Сингер еле сдерживается, как до него Януш, но старался ей не грубить, — Ужин скоро будет готов. Умыться и привести себя в порядок можно возле речки. Мы в походе. Поэтому все равны. И вы... — тор, запнулся, еле сдерживаясь, намекая, что фраза 'все равны в походе' относится и к ней, — Пока только так. Скоро поднимется туман и ничего не будет видно.

'Прав был Эркюль Пуаро, вернее Агата Кристи, говоря, что человек готов стерпеть всё что угодно от другого, когда точно знает, что жить второму осталось не долго', — грустно про себя улыбнулась Веда, слегка покачав опущенной головой. Она молча села возле Гора и стала смотреть на костер.

Пока торы занимались обустройством ночлега, еще раз прикинула вариант. 'Утопиться?'. Дышать под водой с помощь кольца она смогла бы. Только что бы это ей дало? 'Отвлекающий маневр?', рассуждала она, 'Зачем? Это ничего не решит. Но Таша говорила про союз... наводнение... я надеюсь, что про него... а утопиться первое, что ассоциируется с водой... А может утопить?', — она мазнула взглядом по Сингеру, чувствуя раздражение и неприязнь к этому человеку и опять сконцентрировалась на огне. 'Нет. Я пока не такая кровожадная... А если всё-таки 'утопиться', а потом ожить на глазах 'моего убийцы'?', — Веда усмехнулась, 'Интересно, а он мнительный? Может и ... что? Сердечного приступа не дождусь. Психика у него должна быть крепкая, раз берется за такое. Да оно мне и не надо? Вот то-то и оно.... Эх, что делать-то? Жить-то охота. А этот...', девушка опять отвела взгляд от костра и кинула взгляд на притихшего Януша, который сидел напротив и также смотрел на огонь. 'Вроде бы не плохой парень. С виду. А чуть капнешь... мда... Может уговорить его? Хотя, нет. Жалости такие не испытывают. Блин, что делать?!'.

На поляну вернулся Савик. Он был чем-то встревожен. Подойдя к Сингеру, он в пол голоса стал ему что-то говорить, периодически бросая взгляд то на девушку, то на Яна.

— Ты уверен? — через некоторое время спросил старший.

— Иди и сам посмотри, — с раздражением бросил тор и сел рядом на бревно.

Сингер кивнув Янушу, который подойдя к старшему и получив указания, сразу же побежал проверять. Сам старший тор не двинулся с места, не спуская взгляда с девушки. Через минуту вернулся Ян и хмуро докладывал об увиденном. Но не так тихо, как Савик до него, поэтому из этого доклада Веда узнала, что разлив имеет место быть и вода только прибывает.

— Ничего не понимаю, — сидя, в пол голоса рассуждал Сингер, общаясь скорее сам с собой, чем поясняя кому-то, — Тут нет больших заводей. Откуда вода? До болот далеко... — он осёкся, проверяя услышали ли его те, кому это не предназначено, кинул быстрый взгляд на Веду, перевел на Гора и опять вернул его на пламя костра. Но на всякий случай пробормотал, так чтобы его услышали, — Но, не так далеко, чтобы ночью по ним переться, — потом встал и сам пошел проверять масштабы бедствия. Ян пошел следом.

Савик быстро встал и подойдя к Веде в пол голоса быстро заговорил.

— Одна не оставайся. Или со мной или с Гором. Эти двое задумали не хорошее дело. И...

— Да знаю я. Несчастный случай мне готовят, — с нервным смешком перебила она тора. Он удивленно посмотрел на нее, поражаясь откуда она могла узнать это и почему относительно спокойна после такого известия. Веда же пока главные душегубы отсутствуют, решила взять инициативу в свои руки и предложила, — Вы меня подстрахуйте. Если Ян решит топить. Не вмешивайтесь. Я могу некоторое время не дышать под водой, — поясняла на удивленные взгляды обоих торов, благоразумно не упоминая о способе своей способности, — Если только в крайнем случае. И да. Не пугайтесь, когда утопленница, то бишь я, оживет. Это всё по плану.

— По какому? — серьезно спросил Гор.

Но девушка не успела ему ответить, так как на краю поляны показался Сингер. Савик быстро пересел к Гору, делая вид, что разговаривает с ним.

— Гор разговор есть. Идем, отойдем, — проговорил Сингер и не дожидаясь ответа прошел мимо сидящих. Тор переглянувшись с Савиком, молча встал и пошел за старшим.

— Я тоже сейчас отойду. Так надо Но я рядом. Не волнуйся, — шепнул тор и отправился в другую сторону.

Веда вздохнула и встав, направилась к реке, понимая, что именно сейчас ее будут пытаться убить, а продуманного плана действий у нее так и не было. Импровизация, это конечно хорошо, но не когда жить осталось, можно сказать, считанные минуты. Спустившись по склону, Веда заметила, что река действительно разлилась, постепенно увеличивая территорию своего захвата. От дум ее отвлек насмешливый голос Януша.

— Ваше императорское величество изволит отлучиться? Очень не обдуманно. В лесу может всякое случиться.

— Что например? — Веда повернулась на голос и увидела, что тор тоже спустился к реке и теперь стоял совсем близко, в шаге от нее и нагло ухмылялся.

— Волки, например. Они тут голодные. Или, можно подскользнуться и упасть... лицом в речку. И никто ничего не увидит. А вы захлебнетесь водичкой. И все мы очень опечалимся вашей утратой. А могут разбойники напасть. А мы и не увидим. Вы же ушли от своей охраны.

Говоря всё это Ян неспешно приближался к ней, пока не встал совсем близко, что девушка ощущала его дыхание у себя на лице.

— Вы мне угрожаете, запугиваете или предостерегаете?

Не говоря больше ни слова, Януш схватил Веду обеими руками за горло, принимаясь душить. Не ожидая от него такой прыти, она немного растерялась и не успела ничего предпринять. Боль и страх разом пронзили её, лишая здравости мышления. Отбиваясь руками, колотя ими по всему по чему она доставала, Веда пыталась оттянуть его руки, чтобы хотя бы своей рукой создать препятствие и уменьшить давление на шею. Но её усилия ни к чему не приводили. Удары не достигали цели, ничем ей не помогая. Тор не ослаблял хватку, не давая возможности вделать вздох. С каждой секундой легкие от нехватки кислорода начинали печь всё больше, всё сильнее. Подключив свои ноги, она пару раз сильно ударила тора по коленкам, чем заставила его слегка ослабить хватку и дало возможность сделать такой долгожданный вздох. Но праздновала победу она не долго. За причиненную боль тор отомстил ей. Ударив Веду наотмашь рукой по лицу, роняя от силы удара ее на землю, он выругался.

— Ссссук... ведьма!, —

'Походу, ведьма у этого конкретного тора, ругательное слово', подумала она стараясь отдышаться и пытаясь отползти от тора.

Вода прибывала и она уже отползала от своего убийцы по покрой земле. 'С такими темпами, если не задушат, то утопят точно', зло усмехнулась она сама над собой. 'Где же Савик? У меня тут форс-мажор! Крайний случай! Меня тут убивают, а он прохлаждается!'. И тут ей вспомнилась просьба не вмешиваться в дело ее убиения и она застонала, прикрывая глаза. Догадываясь, что мужчины дословно выполнят ее указание. Но сокрушаться дальше ей не дали пальцы Януша, сомкнувшиеся опять на ее шеи.

— Пом... пом.. помог.. — хрипела она, пытаясь привлечь внимание Савика, предполагая, что он находится где-то поблизости. Сам же говорил. Но из зажатого пальцами тора горла вылетали только хрипы.

— Ни кричи. Всё равно никто не услышит, — пыхтя от усилия, посоветовал ей тор, — Лучше помолись.

Веда прекратила трепыхаться, а отыскав руками свой браслет, отключила иллюзию, позволяя разглядеть ее убийце своё лицо. Как и рассчитывала девушка, тор от неожиданности замер на несколько секунд, осознавая кого душит и слегка ослабляя захват горла. Ей хватило этих мгновений, чтобы громко крикнуть.

— САВИК!

Надеясь, что её крик поймут правильно. На большее она и не надеялась.

Видно Януш так и не простил ей насмешек и решил отомстить. Хотя бы так отыграться за всё. Он сильнее сжал пальцы, причиняя ещё большую боль. Зло сощурив глаза, с ненавистью смотря на нее и, она была уверена, получая удовольствие от самого процесса. Веда смотрела на него, всё ещё пытаясь оттянуть его руки, как вдруг глаза Януша закатились и он обмякнув упал на нее. Она приложив последние силы, столкнула его с себя. Понимая, что ей в этом процессе кто-то помогает, так как тело тора, относительно легко скатилось с нее. Подняв глаза она увидела Савика с огромной палкой в руках, стоящего над ней и с беспокойством глядящего на нее.

— Ты как? — спросил он, протягивая руку.

— Жить буду, — прохрипела она, одной рукой принимая его помощь, усаживаясь на земле, так как сил встать на ноги пока не было, другой держась за шею. Шея неимоверно болела, горло внутри горело, а каждый вдох давался с трудом.

— Ты это... Вед, извини. Я ... — что хотел сказать Савик, Веда так и не узнала, так как не договорив начатое он замолчал и свалился бессознательной тушкой к её ногам. А её взору открылся тор Сингер собственной персоной, до этого стоящий за спиной её спасителя, с толстой дубинкой в руках.

— Так значит Веда? — скорее утвердительно, чем вопросительно, протянул он, -Ну, я что-то такое подозревал, — Где принцесса?

Веда только слегка повела плечом. На большее у нее не было сил. Да и, во-первых, она сама не знала, где сейчас Вера. А во-вторых, говорить было всё еще больно.

— Артачимся, значит? Говорить не хотим. Ну ладно, сама выбрала.

И не спрашивая больше ни о чём, бросив дубинку, он подскочил к девушке и схватил ее за горло.

'Опять!', — страдальчески мелькнула у нее мысль в голове. На большее не было сил. 'Почему снова душить? Почему утопить или прирезать нельзя. Из жалости, хотя бы'. Веда вновь принялась бить руками и ногами по всему до чего дотягивалась. Но, как и следовало ожидать, этому толстокожему тору её трепыхания не доставляли ни каких проблем. Пару раз ей удалось перевернуться и оказаться сверху на пару секунд, так как вода прибывала и Сингер пару раз поскальзывался. Но это мало ей помогло. Тор не отпускал ее горло, продолжая давить. Силы заканчивались, а все усилия девушки ни к чему не приводили. Уже почти ничего не соображая Веда, отпустив руки тора, из последних сил надавила обоими своими руками на его глаза. Тор поднял голову, отводя своё лицо подальше от её рук, чтобы уменьшить давление на глаза, открывая тем самым свою шею.

В следующее мгновение что-то теплое и липкое залило лицо и глаза девушки, а давление на шею пропала. Нечеловеческий, как показалось Веде, вой раздался на берегу реки. Или это был крик? Опустив руки в воду, в которой она уже лежала и сполоснув лицо от этого чего-то непонятного, она огляделась.

В пару метров от нее на песке, схватившись за горло, лежал Сингер и с ужасом смотрел на огромного, черного волка, стоящего между ними и скалившегося на тора. Руки и одежда тора, как и морда волка были запачканы в крови. Веда опустила взгляд на свои руки и с ужасом поняла, что тоже вся в крови. То липкое и теплое, что залило ей глаза, кровь. Её замутило. Она никогда не боялась вида крови, спокойно реагируя на ранения, как свои, так и чужие. Тем более, помогая бабе Дуси, она много на что насмотрелась. Но сейчас шок от творившегося вокруг, нервное напряжение от неоконченного убийства, боль, да и сия кровавая картина мало способствовали хорошему самочувствию. Видно таким способом организм девушки выбрал способ избавления от стресса. Веда опустила голову в воду, позволяя ей смыть весь негатив и кровь с себя, и не видеть, что твориться сейчас рядом с ней.

Раздавшийся где-то близко тихий, похожий на скулеж, рык, заставил Веду поднять из воды голову и посмотреть на Лео. Он сидел возле ее ног побитой дворняжкой, с беспокойством и тревогой смотря на нее. Она попыталась улыбнуться, показывая, что всё хорошо. Всё терпимо. Но любой движение, любой вдох, даже движение глазами причиняло ей боль. И она скривилась от неприятных ощущений. Лео тут же оказался рядом, подставляя спину для опоры или просто, как поддержку. Веда обняла его и расплакалась. Не прячась и не стесняясь.

'Всё-таки, я вредная, да Лео. Сама выбираю, как стресс снимать', — мысленно улыбнулась сквозь слезы девушка.

'Да. Ты вредная', — услышала она в своей голове. Прекратив плакать и отстранившись от своей меховой 'жилетки', в которую с удовольствием сейчас проливала слезы, она также мысленно спросила.

'Лео?'.

'Да?'.

'А почему я тебя слышу?'.

'Ну, ты же тонная. А все каритэ могут общаться с тоннаями... при желании'.

'Так, всё-таки, ты Тайлерин?'.

'Да, я. А откуда... Хотя не удивительно... хм... Давно знаешь?'

'Догадалась. После того, как Шер мне все рассказал'.

'Шетайкар что ли?'.

'Угу. Он самый'.

'И где ты его видела? Я так понимаю вы ещё раз встречались?'.

'Да. Когда я ему тоннаю 'спасла от МелИсс', усмехнувшись ответила Веда.

'Что? Тоннаю? То есть, ты не его тонная?' — и столько было удивления в его мысленно вопросе, что девушка уже открыто улыбнулась и покачала головой. А затем опираясь на волка и вставая, тихо попросила уже в голос.

— Пойдем, я себя в порядок приведу, а потом поговорим. Ты обернись и помоги мне дотащить Савика. Я просто его не подниму.

Сняв пропитанные кровью Сингера жакет и рубашку, абсолютно не стесняясь Лео, Веде сейчас было не до ложной скромности, а больше ее никто не видел, она умылась. Смыв с себя кровь она достала из своей сумки приготовленные на всякие непредвиденные случаи вещи. Черные брюки, бежевую удлиненную тунику с вырезом лодочкой и рукавами три четверти и теплую вязанную кофейного цвета кофту, имеющую капюшон и поясом. Веда прямо на берегу переоделась, избавляясь и от навязанных ей брюк и от парика, так как в нём уже не было необходимости. Лео даже в ипостаси волка решил проявить джентльменство и отвернулся, наблюдая за обстановкой вокруг. Она усмехнулась галантности оборотня и достала зеркало. Оглядев поле деятельности торов, чувствуя себя, как минимум, Дездемоной, Веда горько усмехнулась. 'Красовелла. Краше даже в гроб не кладут'. Наливающейся синяк наряду с припухлостью от удала Януша украшал пол лица Веды, а на шеи красовались сине-красные кольца от пальцев душителей.

Вздохнув, она мысленно позвала Лео, прося помощи в подъеме на поляну. И уже поднимаясь на склон, что происходило очень медленно, так как болело не только лицо и горло, а казалось каждая мышца, таким вот подлым образом мстя девушке за пропуск тренировок в спорт-залах, просила.

'Скажи... Сингер... он жив?'.

'Да', — услышала она глухое.

'Вот и хорошо. Их с Янушем надо связать и доставить обратно в Ситон'.

Она остановилась и повернувшись к Лео спросила.

'Ты от самого Ситона за нами бежал?'.

'Да', — как-то устало ответил волк, — 'Эл там рвет и мечет, что ты, как обычно, сделала по-своему. Его парням удалось поймать графа Эркикон и 'разговорить'. Так что пока Эл там разбирается, а я обещал за тобой проследить', — Лео подошел к ней и уткнувшись головой в живот, поднял свою мордочку на Веду. Отыскав глазами ее глаза, он попросил, — 'Веда, прости меня. Я должен был вмешаться раньше. Но я думал раз Савик тут рядом, то ты в безопасности. Я следил за Гором с Сингером. Старший этот, скотина, оглушил Гора и пришел сюда тебя добивать. Он слышал твой крик... Прости меня. Я знаю, что опять всё испортил... и не достоин считаться твоим другом. Но прошу тебя...'.

— Лео, остановись! — как могла сейчас громко, но всё ещё хрипя, попросила девушка. И также смотря в глаза, но уже мысленно, проговорила. 'Ты мне друг! И ты им не считаешься. Ты! Мой! Друг! И этого ничего не изменит. Только если ты сам скажешь, что больше не хочешь им быть. И ты меня спас. Спас, понимаешь?', — ее стало вдруг трясти от нахлынувшего осознания того, что могло с ней произойти, если бы не Лео, — 'Он бы меня задушил', — она обняла себя двумя руками и постояла так некоторое время успокаиваясь, а потом подняла одну руку на шею, продолжила, — 'Меня до этого Януш душил, но Савик его оглушил. А потом пришел Сингер. Ну, а дальше ты сам знаешь...'.

Она отвела взгляд и в первый раз после спасения осмотрелась. Януш, как и Савик, всё еще находились без сознания. Лежали там где упали. Вода, как не странно, стала убывать. Поэтому захлебнуться им не грозило. Сингер лежал на траве с закрытыми глазами и перевязанной шеей. Он тяжело дышал и не двигался. Веда перевела опять взгляд на Лео и погрозив ему пальцем, заявила.

'Поговори мне тут! Друг и точка! А косяки бывают у всех. Так что давай, мой юный друг, веди меня на поляну и приступай к мужским обязанностям', упершись на подставленную спину волка мысленно давала указания она.

'Это какие такие обязанности?', — заинтересовался оборотень.

'Применять мужскую силу и таскать торов к костру', — развеселилась девушка.

'Пффф... А я уже подумал... ', — также дурачась в шутку обиделся волк, радуясь, что не потерял такого друга, как Веда.

* * *

— Слушай, Савик, а почему вы, мужики, сразу за горло хватаете женщин? Что за другие места не можете подержаться? — попивая теплый травяной чай, перемешанный с ее 'волшебной водичкой' из фляги, тихо, стараясь не сильно напрягать горло, вопрошала Веда.

Когда торы пришли в себя, Сингер с Янушем уже были связаны и лежали недалеко от костра. Веда не стала сильно зверствовать. Что она не человек что ли? Ночь впереди, замерзнут болезные, а ей потом отвечать. Рану Сингеру она промыла и, наложив лечебную повязку из трав, перевязала. Яну приложила холодный компресс на 'лысенку'. Ну и для спокойствия своего и торов напоила их снотворным. Чтоб всем ночью спалось лучше и крепче. Гору с Савиком, которых Лео буквально приволок, так как весили дяди не хило, сделала настойку и компресс. Себя она тоже постаралась привести в порядок. Но из результатов её усилий было то, что отек на лице спал. И это пока были все достижения.

Первым пришел в себя Гор, и вскочив, оглядев валяющихся в 'отключке' торов и незнакомую ему девицу с синяком на пол лица, с грозным видом, хватаясь за кинжал на поясе, потребовал объяснить, что происходит и где их спутница. Веда долго смеялась над тором, глаза которого стали превращаться по размеру в два огромных яблока, так как на его требования, она заявила, что Веда уже зажарена и съедена, а они на очереди. Правда она не решила, кого из них первым есть, Савика или его, Гора. И так как голос всё еще хрипел после удушение впечатление она произвела жуткое. В этом ей потом Гор признался. А пока героически решил защитить жизнь товарища и отомстить за невинно-убиенную боевую подругу.

Спас положение Савик, пришедший в себя и услышавший последнюю реплику девушки.

— Ну и шутки у тебя, Веда. Так и помереть не долго, — приподнимаясь, держать рукой за ушибленное места, а потом приступая к растиранию затекших рук, проговорил тор, — Гор, сядь. Успокойся. Это Веда. Её малость... — он взглянул на девушку и быстро отвел взгляд, — Сначала душили, потом побили, потом... — он замолчал и опустил взгляд.

— А ты сердце укрепляй и всякую дрань меньше пей, вот и будешь дольше жить, — она посмотрела на Гора, — Прости за шутку. Но не удержалась. У тебя вид такой был. Сейчас всех поубиваю, если что, называется, — она улыбнулась и тут же скривилась от боли, — Присаживайся. Сейчас греться будем. И лечиться.

— А как ты нас в таком состоянии сюда дотащила? — всё еще не веря, но присаживаясь возле Савика, настороженно спросил Гор.

— А это не я. Мне Лео помог.

— Кто? — переспросил тор.

— Я, — появляясь с охапкой хвоста из леса, пояснил парень.

— Ты кто такой будешь? — обернувшись на голос, с подозрительно смотря на пришедшего, спросил Гор, всё также держась за кинжал на поясе.

— Он мой друг. Звать Лео. Он с нами от самого Ситона был рядом. Это, кстати, поручения вашего графа. Так что расслабьтесь, — вместо парня пояснила Веда и встав, направилась к закипевшей в котелке воде, намереваясь приготовить мази и настойки.

Лео занялся ужином, а она быстро приготовила каждому свое лекарство и всех обработав, уселась отдыхать возле костра.

— Зачем ты их лечила? Они же убить тебя хотели, — не понимая действия девушки, задал вопрос Савик.

— Не меня, а принцессу. А я просто под руку попалась, — она вздохнула, — Хотя потом, да, меня. Но... пусть другие их судят и наказания придумывают. Я так не могу. А теперь они доживут до суда.

— Ты думаешь будет суд? — удивился тор.

— А что? Не будет?

Ей ничего не ответили. Посмотрев какое-то время на торов, она принялась за свое лечение. А за ужином устроила им допрос.

— Так, как? Почему именно за горло? — поторопила девушка тора с ответом, приложив ладошку к горлу. Сильная боль уже ушла и говорить, как и глотать, и просто дышать она могла уже без боли. Но ноющая боль самой шеи всё еще присутствовала, да и синяки никуда не девались.

— Не знаю я. Вот у них и спроси, — он кивком головы показал на связанных, — Я бы... — он задумался, — Нет. Просто убить девушку не могу.

— Кстати, почему не помог Веде, когда её начали душить? — вдруг жестко спросил Лео.

— Лео! — окрикнула его девушка.

— Она сама попросила не вмешиваться, — одновременно с девушкой начал тор, — Сказала, что у нее план, — он посмотрел на Веду, — Только вот не предупредила, что драться совсем не умеет.

— Ну я про 'топить' говорила, а не про 'душить', — немного задетая его словами наябедничала девушка, — Лео, всё хорошо же, — и вздохнув, переводя взгляд на костер, призналась, — А драться мне поучиться не мешало бы.

— Надо тобой заняться, когда вернемся в Ситон, — услышала она голос Савика и перевела на него взгляд.

— Да. Надо ей заняться. Я с ней рукопашкой позанимаюсь, — вдруг сказал Гор. И говорил он это не как предложение, а как приказ, ослушаться которому равносильно смерти.

— Да. Я её погоняю по снарядам, координацией и скоростью позанимаемся, — также в приказном порядке 'предложил свои услуги' Савик.

Веда растерянно переводила с одного серьезного лица тора на другое, не зная как реагировать.

— А... — попыталась она сказать хоть что-то, но не успела.

— Хорошо. А я попрошу Эла, чтобы он с тобой оружием позанимался, — вдруг встал на сторону торов Лео. И она уловила легкую улыбку в его глазах.

— И ты, Брут! — сокрушенно проговорила она и не сдержавшись показала им язык.

Мужчины заулыбались. А Веда наконец расслабилась, осознавая, что события сегодняшнего дня позади. Она осталась жива. А с остальным будет справляться по мере поступления проблем.

— Кстати, Савик, открой тайну. Как ты меня узнал то?

— В смысле? — усмехнулся тор.

— Ну, когда я под личиной принцессы была. Ты сказал, что догадался по цвету глаз. Мол таких как у меня не у кого нет. Но это же неправда. Это был не морок, чтобы с помощью какого-то артефакта можно было разглядеть истинную внешность. На мне линзы, плюс фантомная маска. Ты не мог увидеть цвет моих глаз. Так как ты догадался, что это я? — мужчина смутился и ответ взгляд, — Да ладно, колись. Тут все свои.

Савик оглянулся на спящих торов и посмотрел на Веду.

— Особенность у меня такая.

— Какая?

— У него в роду оборотни были, — как ни в чем не бывало просто сдал его Лео, — Сам он человек, а вот врожденные способности кое-какие есть. Скорее всего он по запаху может определять людей.

— Откуда...? — настороженно смотря на парня, начал тор.

— Я сам такой, — так же просто ответил ему оборотень. Правда, что он может оборачиваться и всё такое, пока не спешил раскрывать, — Так что расслабься. Мы не из болтливых. Хотя, — он усмехнулся, смотря на Веду, — Эта может уболтать кого угодно.

— Наветы и наговоры, — принялась защищать свою репутацию Веда, — Внутри я белая и пушистая.

— Ага, — вступил в разговор Савик, — Только где-то очень глубоко внутри.

Мужчины опять заулыбались.

— Ну уж какая есть, — присоединилась Веда к ним.

Спать легли сразу же после ужина, распределив дежурство. Первым вызвался Савик, за ним остаток ночи на охрану их маленького лагеря назначил себя Гор. Лео с Ведой решили дать отдохнуть.

Улегшись на приготовленную ей парнем лежанку и уже засыпая, девушка улыбаясь мысленно призналась оборотню.

'Люблю тебя, мой друг! Всегда мечтала о старшем брате. А тут у меня и ты, и Карыч. И... Спасибо тебе Лео!'.

'За что?', — услышала она у себя в голове.

'За то, что ты есть в моей жизни', — не таясь ответила она, засыпая.

И уже не видела и не слышала как в ответ на её признание Лео открыл глаза, долго-долго смотрел на девушку, а потом также мысленно произнес.

'А я благодарю тебя, что ты есть у меня'.

* * *

— Вееедааа, — сквозь сон услышала девушка свое здесь имя и улыбнулась.

'Ну кому это неймется? Дайте поспать'.

— Вее-даа, — опять донеслось до её слуха знакомый шёпот.

'Ну что?', не открывая глаз, продолжая балансировать на грани сна, спросила она неизвестного оппонента.

— Вставай. Пора. Время пришло, — опять услышала Веда.

'Пяточек. Открывай. Вини Пух пришел', почему-то пришло на ум девушки и она засмеялась просыпаясь, открывая глаза.

Их лагерь спал. Полностью. И их охранник тоже. Огонек костра весело потрескивал искрами, но горел как-то неправильно. Но вот как, она спросонья определить не смогла. Оставив это занятие, она переведя взгляд на окрестность и увидела Ташу собственной персоной.

Она парила в воздухе в серебристом длинном платье с длинными свободными рукавами и широким поясом, где на месте бляшки красовался ромбообразный знак из темно-серебряных, синих и белых нитей. Волосы были заплетены в две толстые косы и уложены короной на голове. А в волосах блестела в свете луны небольшая заколка в форме треугольника с какими-то белыми и синими камнями. Но даже не одеяние и преображение хейфы заинтересовали девушку. За спиной у Таши слегка колыхались аккуратненькие, длиной с ее руку и шириной сантиметров пятьдесят серебристые, мерцающие и переливающиеся в ночном свете крылышки. Веда встала и подошла ближе в хейфе.

— Здравствуй, ТоннаТей-Рон, Дарующая Свет Истины, — поприветствовала её Таша.

— Привет. Давай без официоза. Просто Веда, — не отрывая заворожено-восторженного взгляда от крыльев хейфы, попросила она. Ей улыбнулись. И повернувшись, позвав за собой, Таша поплыла по воздуху в сторону реки. И Веда пошла за ней. Ни страха, ни мыслей не было. Было просто хорошо и спокойно. И уверенность, что всё так как надо. Как тогда на берегу реки с Шером. Девушка, посмотрев ещё какое-то время на крылья и оглядевшись куда это они идут, спросила, — Я же не сплю?

— Нет, — был ей ответ, — Я хочу с тобой поговорить.

— Хорошо, — соглашаясь с таким приглашением и спокойно следуя за летящей девой, сказала она.

Берег преобразился. Больше не было брошенных бревен, сухой травы. Не было пятен крови на песке. Вместо старой картины Веде открылся завораживающий пейзаж ночного моря, с отраженной в нем дорожкой луны. На берегу буйной цветом росли всевозможные цветы, полностью раскрывшиеся под светом луны и источающие сейчас сладкий запах. Темной зеленью разрослись кусты всевозможных растений и невысокие деревья, названий которым она не знала. Они причудливо сплетались кронами, образуя тихую заводь и небольшую беседку с плетенными из веток креслами и столиком. На столике уже стоял графин с двумя чашечками. А над местом, где стоял столик ветки деревьев образовали небольшой люк, позволяющий освещать 'природную комнатку'.

Хозяйка беседки, а что Таша здесь хозяйка, сомнений не было, приземлилась рядом с заводью и кивком головы еще раз пригласила девушку к себе. Она подошла и присела в одно из кресел. Как ни странно, но было удобно и мягко. Разлив им в чашки напитка, в котором Веда опознала ягодный компот, и вручив его ей, Таша тихо начала.

— Я привела тебя сюда чтобы поблагодарить. И сказать, что ты прошла испытание.

— Я? — удивилась Веда.

— Да. ТоннаТей-Рон даруют истинность нуждающимся, которых сочтут после испытаний достойными. Но и дары ТоннаТей-Рон получают не просто так.

— Какие дары? Зачем? — ничего не понимая переспросила она.

— Откуда ты? — вместо ответа спросила хейфа.

— Не отсюда, — вздохнув, сказала девушка, понимая, что и здесь ей не удастся отвертеться и придется поведать всю правду. Она как можно коротко рассказала свою историю, поведав, что сейчас как раз направляется туда, где возможно ей помогут.

— А ты хочешь домой? — спросили её.

— Честно? Уже не знаю. Но я должна...

— Кому и что? — опять озадачили ее вопросом.

— Там мои родители. Мой муж...

— Ты уверена, что они всё ещё ждут тебя? — продолжала задавать очередные провокационные вопросы Таша. Вопросы, на которые девушка предпочитала пока не отвечать. Вопросы, ответы на которые Веда не знала. Так и не дождавшись ответа, хейфа спросила, — Ответь. Если бы у тебя был выбор и тебя ничего там не держало, ты бы осталась?

Веда хотела ответить сразу 'да', но чувство, что она этим ответом предает своих близких, заставило и тут её промолчать.

— Я не требую ответа. Я лишь хочу, чтобы ты сама честно ответила на это вопрос. А уж потом принимала решение.

Посмотрев в глаза Таши, она пообещала, слегка улыбнувшись.

— Я постараюсь.

— Вот и хорошо, — ставя чашку на столик, заключила хейфа, — А теперь о приятном, — Таша встала и протянув руку Веде, пригласила, — Пойдем, покажу свои владения.

— Твои владения? — принимая протянутую руку хейфы, вставая и следую за ней, удивленно спросила она.

— Да. Я теперь после того, как прошла Посвящение стала здесь Хозяйкой, — она вдруг остановилась и повернувшись порывисто обняла девушку, — Спасибо тебе. Я и не мечтала о таком. Теперь это мои обязанности. И я просто счастлива! — она отстранилась от Веды и смотря в глаза пояснила, — Благодаря тебе и моя тотемная сущность приняла мою судьбу, и я нашла своё предназначение. Истинное предназначение. И в благодарность... что достойна ты доказала, так как не держишь зла на своих недругов и даже лечила их, не смотря, что они пытались тебя убить. Так вот, в благодарность, я вижу от одного из Источников у тебя есть Дар. Но ты им пока ни разу не пользовалась. Видно тебя так и не научили. Я раскрыла его и теперь лесные хозяева тебя услышат где бы ты не была. Хоть в этом мире, хоть в своем.

Веда всё еще находясь под впечатлением от услышанного, не сопротивлялась, когда ее повели дальше. Не удивлялась, когда в небе над ними закружились разноцветные светлячки. Ну, так для себя назвала их Веда. Наоборот, подняв руку, она радостно встречала каждого малютку, который садился на ее руку и оставлял там маленькую пыльцу, а затем взлетал и перелетал в корону Таши. Та посоветовала приберечь лунную пыльце ночных мотыльков. И Веда бережно убрала их в мешочек и спрятала в сумку. Она не удивлялась, когда с лунной дорожке, прыгая, как по ступенькам к ним подлетело странное голубенькое шестипалое существо со смешным хоботком с белым цветком в лапках. Он аккуратно прицепил цветок в волосы девушке и потерся одной из лапок об ладошку Веды. Она улыбнулась и погладила его по вытянутой голове и неожиданно мягкой спинке. Существо заурчало и рассыпалось на миллионы лунных частичек. Переведя удивленно настороженный взгляд на Хозяйку, она увидела что та улыбается и немного успокоилась.

На вопрос о случившимся, Таша также улыбаясь пояснила, что Сивок счастлив, что его дотронулась сама ТоннаТей-Рон. Просто он засмущался, вот и растворился по Пространству. И полностью успокаивая девушку добавила, что Сивок также просто вернет своё тело, когда захочет.

Не удивлялась девушка и тогда, когда расступившаяся под их ногами вода открыла ее взору дорогу, по которой улыбаясь махая ей рукой шли Тимка с Румией. Радостно засмеявшись и подбежав к ним, Веда с каждым на переобнималась, расцеловав их в щеки. Расспросила о новостях из подводного царства. О новостях от бабы Дуси и ее домочадцев. Ну и что нового и у них самих. Пока девушка общалась с друзьями, Таша парила рядом и довольная улыбка не покидала ее лицо.

Но всему приходит конец и хейфа позвала ее обратно. Попрощавшись и получив обещание, что они обязательно всем передадут приветы с поцелуями от нее и Веры, она отправилась в обратный путь.

— Ты такая светлая, — вдруг сказала Таша, когда они вернулись в беседку и присели отдохнуть.

— В смысле светлая? — не поняла Веда.

— Ты даже без сил Источников светишься. И браслеты и обереги тебе не помогают укрыть от видящих кто ты есть на самом деле. Вот, — она дотронулась еще раз до руки девушки, на котором было одето кольцо с первым ее даром невидимости. Веда почувствовала в этот раз легкую щекотку и небольшое тепло в том месте, где было одето кольцо. А Таша кивнув на какие-то свои мысли, убрала руку и взяв чушку с компотом пояснила, — Вот и от меня тебе небольшой обережик, закрывающий твой Свет от дурных глаз. Теперь ты немного укрыта.

— С-спасибо, — только и могла выговорить девушка.

— И еще. Вам надо вернуться обратно в город, я слышала, — Веда кивнула, — Я открою короткий путь. За пол часа доберетесь до окраины. А там уж сами.

— Спасибо, — уже горячо и от всей души поблагодарила Хозяйку девушка, обнимая ее. Самым большим подарком для нее стала, не какие-то мифические волшебные способности, а как раз возможность побыстрее попасть в тепло с горячей водой и мягкой постелью, — Спасибо, — еще раз поблагодарила она Ташу.

— Не за что, — с улыбкой похлопывая девушку по спине отмахнулась хейфа от благодарностей, — Мы помогли друг другу.

— Кстати, что в действительности значили слова про союз? — задала возникший у нее вопрос Веда.

Веселый смех колокольчиком зазвенел в беседке.

— А я всё ждала когда ты спросишь. Всё очень просто. Это проверка. Всё едино. Только человек всё разделяет. Вот если ты в этом Союзе Единства выберешь Смерть заменить на Жизнь, то тебя Дорога Жизни ждет другая. Тогда и Свет дарованный тебя ты можешь дарить другим своей Любовью. Неужели не понятно? — удивленно спросила Хозяйка.

— Ну, как бы, понятно. Но я думала о том, как мне это поможет в ...

— Вот именно. Поможет! — перебила хейфа Веду, — Как только ты выбрала Дорогу Жизни ты сама стала искать выход, а не ждать, что за тебя его найдут.

— Но ты сама мне велела ждать! — возмутилась девушка.

— Нуу... — Таша смущенно улыбнулась и отвела взгляд.

— Очередная проверка, — вздохнув, констатировала она.

— Не совсем, — посмотрев на девушку, Хозяйка продолжила, — Скорее подсказка. Но пока я не могу тебе всё поведать. Скажу только, что мы тебе всё-равно не дали бы умереть.

— Мы? — очередной удивленный вопрос слетел с губ Веды.

— Да. Если бы каритэ не справился, то Стихии помогли бы тебе. Видела же как воду поднялась. А потом лечила тебя, забирая боль и усталость. Хотя... ты их не ощущаешь так как мы, поэтому и не знаешь, — она печально вздохнула и опять коснулась руки девушки, — Прости. Но я и так сказала тебе больше, чем могла. Я тебе друг, но я правда не могу. Прости.

— Ничего страшного. Самой иногда хочется сказать больше, чем могу. Так что не переживай, — Веда накрыла своей рукой руку Таши и слегка сжала ее. А потом спохватившись, предложила, — И вот. По-дружески. Прими, — действуя скорее по наитию, девушка достала из сумки Марыськину фляжку и купленную еще в Ситоне серебренную полтора-литровый красивый бутыль. Налив доверху воды из родника, она вручила его Таши,

— Вода из Источника. Распоряжайся в гармонии с умом и сердцем, — припоминая слова Феофана, решила по-умничать она.

Глаза Хозяйки заблестели восторгом и благодарностью. Ну и влагой, от нахлынувших чувств. Теперь она обнимала девушку и благодарила.

— Спасибо. Ты действительно ТоннаТей-Рон. И я очень рада быть твоим другом.

— Вот и славно, — улыбаясь и высвобождаясь из хейфейских объятий, — А теперь мне пора возвращаться, — и посмотрев на луну, добавила, — И попытаться выспаться за оставшееся время до рассвета.

— Выспишься, — заверила ее Таша, деловито убирающая в неизвестно откуда появившийся ящик бутыль и повернувшись к девушке, пояснила, — Пока ты тут, там время не идет. Так что я верну тебя в тот же миг, когда ты проснулась.

— Так вот почему огонь двигался как-то странно?

— Да, стихию невозможно обмануть, — пояснила хейфа. И вставая, дала указание, — А теперь пошли. У тебя на завтра много дело.

— Слушаюсь и повинуюсь, моя Белая... хм... Серебристая госпожа, — с улыбкой и поклоном на восточный манер пробормотала Веда. Встав она отправилась в след за Ташей, благодарная ей и за помощь с возвращением, и за общение с друзьями, и за те чудеса, которые она подарила ей этой ночью.

Эллариан

'Спроси у жизни строгой: какой идти дорогой?

Куда по свету белому отправиться с утра?

Иди за солнцем следом, хоть этот путь неведом.

Иди, мой друг, всегда иди дорогой добра...' 25

Услышал Эл голос Веды, доносившийся из приоткрытого окна. И не веря своим ушам вскочил с кровати, на которой лежал даже не раздевшись, так как не спалось. Вмиг оказавшись возле окна он раскрыл его настежь и увидел странную картину. Эл даже решил, что от недосыпа и переживаний у него галлюцинации. Веда, сидя на руках высокого, широкоплечего и темноволосого мужчины, который показался ему смутно знакомым, пела:

'Забудь свои заботы, падения и взлеты.

Не хнычь, когда судьба ведет себя ни как сестра,

Но если с другом худо, не уповай на чудо.

Спеши к нему, всегда иди дорогою добра...'.

Девушка, как обычно, была в брюках и рубашке, а также в теплой длинной кофте. Но поверх шеи, что странно, был намотан легкой бежевый шарфик. Она не очень, на сколько он успел узнать её, любила такие женские штучки. Волосы она подняла вверх и заколола какой-то веткой. Рядом с ними шел улыбающийся Лео в своих излюбленных черных брюках, белой рубашке и темной куртке, цвет которой Эл так и не разгадал. Парень качал головой, явно веселясь от происходящего.

— Вед, может хватит? — попросил он.

— Нет. Гор сам виноват. Проспорил, пусть выполняет желание. Это я еще добрая. Я ему интернационал не пою или хиты Rammstein 26 с Linkin Park 27

Лео разулыбался еще шире.

— Поверь, дружище. Тебе действительно повезло. Я как-то слышал это... меня хватило секунд на десять. И только потому, что я заткнул руками уши.

— Ты просто не ценитель альтернативной музыки, рока и метала, — пожимая плечиками объяснила она нелюбовь Лео к этому самому року и металу. Что это такое, Эл, понятное дело, не знал.

— А что, было так плохо? — поинтересовался Гор зычным, но приятным голосом, даже не запыхавшись несший девушку на руках.

— Это было громко! — просветил его оборотень.

— Это у меня было такое настроение! И ничего наговаривать. Искусство разное бывает!

— А мне всё нравиться. Голос у Веды хороший. Песни у неё добрые. Мне особенно про трубадура понравилось. Так что пусть поет.

— Не подлизывайтесь. Действие от противного сама прекрасна на своем брате отработала. Так что радуйтесь, — она спрыгнула с рук великана, — Мы уже пришли и вам не придется дальше терпеть мое общество.

Мужчина улыбнулся.

— Да мне не в тягость. Можно повторить прогулку, — но прекращаясь дурачиться, уже серьезно, продолжил, — На счет работы. Подумай. Я серьезно.

— Если вернусь и если совсем заняться будет нечем, подумаю, — ответила также серьезно девушка и протянула руку, прощаясь рукопожатием с тором. А потом подхватив Лео под руку, направилась в 'Удовольствие'.

Эл решил узнать об этом торе поподробнее. Так. На всякий случай. И совсем не из-за ревности, убеждал он себя, завязывая рубашку и спускаясь вниз, где Веду уже заключил в медвежьи объятия Вир.

— Задушишь, — прокряхтела она, — Вир, я тоже рада тебя видеть, но мне .. хм.. больно.

Её тут же отпустили и с беспокойством осмотрели.

— Кто? — услышал он ледяной голос наемника, спускаясь по лестнице. Присмотревшись Эл почувствовал, что сам готов собственноручно удавить того мерзавца, который посмел поднять руку на его Веду. Правая сторона лица девушки было уже слегка сине-желтое, а задравшийся от тисканья девушки шарфик, приоткрыл часть шеи, где также присутствовали сине-желтые разводы.

— Убью, — вырвалось у него не менее ледяное. Хотя он и старался сдерживать себя, но заходившие желваки на его лице и взгляд не обещавший этому индивиду ничего хорошего, видно напугали Веду, которая обернулась на его реплику. Она обеспокоенно смотрела на него, неосознанно начав комкать край своего шарфа и слегка качая головой. Как же ему хотелось самому заключить её в объятия. Вдохнуть её запах, ощутить тепло. Защитить, спрятать от всех невзгод, от всего мира, чтобы с ней ничего больше такого не случалось. Но он понимал, что сейчас ему лучше держаться от Веды подальше. И не только потому что испытывал злость на того смертника, посмевшего поднять руку на нее и о котором он обязательно узнает. Но и потому что боялся, что не сдержится. Не сдержится и действительно закроет Веду и больше никуда не отпустить.

— Эл. Нет. Всё уже хорошо. Правда. Лео одному уже отомстил. Он в лазарете.

— А второму? — услышав и правильно поняв слова девушке, задал он ей вопрос.

Она отвела взгляд и тихо ответила.

— Он тоже своё получил.

Что конкретно он получил Эл не успел узнать, так как ураганом слетая с лестницы мимо него и других пронеслась Вера, заключая подругу в объятия.

— Веда! — и хотя было видно по прикрытым глазам и закушенной от боли губе, что данные 'нежности' не доставляют ей удовольствия, она не произнесла ни единого звука, ни одного стона против, стараясь улыбаться подруге, чтобы не пугать её больше, чем уже есть, — Веда! Мы так за тебя переживали, — продолжая обнимать ее, щебетала Вера, — Тебе отдохнуть наверное надо?

— Н-не помешало бы, — с придыханием выдавила она из себя, — Вер, всё уже хорошо. Правда. Пойдем наверх. Я отдохну, потом поговорим.

— Да-да, Идем.

И подхватив подругу под руку, повела в её комнату. Веда пока её вели до лестницы старалась не смотреть ни на кого. Она только низко опустила голову, смотря исключительно впереди себя. Но напряженные плечи выдавали ее состояние. Как только девушки скрылись на втором этаже и мужчины услышали звук закрывающейся двери комнаты, Эл повернулся к Лео и потребовал.

— Рассказывай.

— Пойдемте ко мне, — только и сказал парень и направился наверх. Все последовали за ним.

В своей комнате Лео, сняв куртку, кинул ее на подлокотник стула, а сам уселся на кровать. Вир занял стул возле стола, а Эл остался стоять возле окна, облокотившись о подоконник. Он усмехнулся, припомнив, что именно возле окна Веда принимает какие-то решение. Вообще, подоконник, почему-то её излюбленное место. Но отогнав сейчас эти мысли он еще раз потребовал.

— Рассказывай.

— Я провел их до сельских болот. Там еще пол дня до них, но ты же знаешь, Веда не очень жалует лошадей. И она вытребовала остановиться там на полянке, возле речки, — Лео вздохнул, облокачиваясь на стену и продолжил всё также смотря в одну точку на противоположной стене, — Сингер дал указание... — было видно, что даже говорить о предполагаемой убийстве девушки парню было трудно, — Короче, он взял на себя Гора, вырубив его, чтобы тот не мешал. Януш должен был ... устроить несчастный случай Вере, — он вздохнул видно собираясь с силами и мыслями и продолжил, — Когда я прибежал на берег, то увидел, что на ней уже нет... иллюзии... так кажется назвала Веда то, что они сделали с Верой. Ну, чтоб похоже было... Сингер вырубил Савика дубиной, а потом ... он напал на Веду, а я не мог ничего сделать, так как они катались по песку, и я боялся... боялся, что... когда Веда открыла мне шею этого... тора, то я... я сделал то, что считал правильным... я бы его загрыз, но испугался за Веду. Оставив этого подонка подыхать на берегу, я хотел помочь ей... а она... — он поднял взгляд и посмотрел по очереди находившимся в комнате мужчинам в глаза, — Она меня успокаивала. Представляете? Меня! Что я ни в чем не виноват, что все хорошо. Сама говорить еще толком не могла от боли, а успокаивала. От дружбы не отказалась. Даже не словом, ни взглядом не показала, что считает меня виноватым хоть в чем-то, — как-то потеряно-непонимающе говорил парень, явно считая, что не заслужил прощения. Но тут же меняя тон, уже зло и жестко продолжил, — Она даже этих уродов пожалела. И после того, как всё закончилось еще и лечила их, наравне с другими пострадавшими.

— Зачем? — удивился Вир нелогичности поступков Веды.

'Он видно плохо знает нашу Веду, если думает, что все поступки этой девушки логичны', — усмехнулся Эл.

— Сказала, чтобы дожили до суда.

— Что с этими двумя? — спросил он, обдумывая, что необходимо сейчас в первую очередь предпринять. Граф Эркикон, хоть и быстро сдался под умелыми руками его людей, умеющих 'убеждать', но знал мало.

— Сингер в лазарете. Януша отвезли в каталажку. Им люди Гора занимаются.

— А Гор это...? — принялся он собирать о наемнике информацию.

— Представился наемником. Но Веда же писала, что рядом с ней были два человека из каких-то служб или ведомств. Вот я подумал, что они с Савиком оттуда. Нам не удалось поговорить. Она была такая... — желваки на лице Лео заходили опят, что Эл прекрасно понял причину, почему он еще не узнал все подробности.

— А что это за представление устроила Веда? И почему ее несли на руках? — задал Вир интересующий и Эла вопрос.

— А... — оборотень улыбнулся, — Он ей желание проиграл. Утром Веда заявила, что пойдет пешком и не сядет на лошадь. На что Гор уведомил её, что уставшую тушку пусть и такой хорошенькой девушке, как она, через пару часов обратной дороги, не понесет. А Веда заявила, что минут сорок она вытерпит и пешком. А там уже будет в теплой постельке. Гор посмеялся над ее фантазиями и не подумав брякнул, что если они через сорок минут будут в Ситоне, он лично её сам на руках отнесет куда она ему скажет. И даже слово против не скажет, если она всю дорогу будет своим скрипучим голосом им петь. Спор заключили по всем правилам, — Лео еще раз улыбнулся, вспоминая произошедшее на поляне, — И вот, — он развел руками в сторону, — Мы тут, не прошло и часа. А Гор отрабатывал проигрыш.

— Но за сорок минут нельзя вернуться обратно с сельских болот, — удивленно проговорил Вир.

— Обычному человеку нельзя. Но Веда не обычная девушка, — загадочно проговорил парень, — В общем, Веда опять кого-то не то спасла, не то ещё что-то сделала, параллельно всему прочему и ей хозяйка или хозяин леса помогли. Открыли короткий путь до нужного места.

— Когда она успела-то? — спросил пораженный новостью Вир.

— Да кто ж её знает. Пока сидела на берегу, говорит, познакомилась с хейфой.

— С кем? — переспросил граф. 'Каритэ, теперь фот хейфы. Кто еще? Так и до фохов не далеко', дивился он.

— Хейфой. Она оказалась в затруднительном положении. Веда ей помогла. И вот, — еще раз разведя руки в сторону, улыбнулся оборотень.

— Шкатулка с сюрпризом, — тихо проговорил Вир.

— Не то слово, — поддержал его Эл, — Не то слово. Ладно, Лео отдыхай. Вир, побудь здесь, пока я отсутствовать буду. Последи на девушками. Пусть никуда не выходят. Сидят в комнате. Я дам указания Дану, им все необходимое принесут. А я по делам отлучусь.

— Да куда она в таком виде пойдет? — воскликнул Лео, — Последние двадцать минут Веда только и говорила, что мечтает о горячей воде и теплой, мягкой постельке. Ну, когда не спорила с торами, кто самый целеустремленный человек, — усмехнувшись добавил он.

— И кто победил в споре? — решил узнать Эл, — Хотя, не говори. И так ясно. Веда.

— Она самая. На ее утверждение, что самый целеустремлённый человек, это тот, который очень хочет в туалет, никто не нашелся что ответить.

В комнате на минуту повисла тишина. Мужчины пытались осмыслить логику девушки и что-то противопоставить её утверждению. Но в голову Эла, как и других мужчин, так как они молча улыбались, ничего не приходило.

— И как она объяснила сей свой вывод? — поинтересовался тор.

— О! Всё элементарно просто. Она утверждая, что для такого человека все преграды кажутся несущественными, смехотворными и не заслуживающие внимания, привела примеры несуразности причин, почему он этого не смог сделать, — Лео хохотнул, — Например: 'Я описался, потому что потерял надежду. Я не верил, что смогу добежать'. Или 'Я решил сходить завтра', или 'Я постучался в туалет, но мне не открыли'.

Мужчины улыбнулись.

— Ладно. Но Вир, ты всё равно останься, пожалуйста, — попросил Эл, направляясь к двери. Мужчина согласно кивнул на его просьбу, последовал за ним.

Порешав кто чем займется, граф с наемником оставили комнату оборотня и направились каждый выполнять задуманное. Вир вниз, следить за обстановкой. Эл, узнавать, что кто узнал о загадочном предателе, которого граф Эркикон назвал Туманным маркизом.

§ 2.7. "Вы нас не ждали? ... Зря!"

Веда

— Вед!

— М?

— Ну, Вед!

— Что?

— Ты обещала.

— Я же сказала вечером, — отвлекаясь от разглядывания книжкой полки с новинками мира Сантим и государства Элгейского, ответила она подруге. Взглянув на Веру и убедившись, что с ней всё в порядке, она находится рядом и вот уже минут двадцать выпрашивает к себе повышенное внимание, Веда опять углубилась в изучение книжек.

— Ну, Вед!

— Ну, что? — вздохнув и повернувшись к Вере, спросила она.

— Хочу сказку! — капризна потребовала Верунчик.

— Ты вроде бы еще не коронована, а ведешь себя как рваная галоша.

— Почему рваная? — удивленно спросила та.

— Значит с тем, что как галоша ты не согласна? — усмехаясь уточнила она, приметив еще одну книгу, которую бы могла купить.

— Ну, Вед! Ну, пожалуйста! Ну одну! И всё! И я от тебя отстану! Честное пионерское!

— Ты пионером ни разу не была, юная активистка-террористка. Так что твои обещания сплошная фикция и надувательство, — так и не повернувшись к девушке рассуждала Веда, пролиставшая выбранную книгу.

— Одну и всё! Честное принцесское! ... принцессенское!... пфу, короче, даю слово, самое при самое честное, что как только услышу от тебя концовку сказки, я от тебя отстану, — торжественно почти поклялась Вера, приложив одну ладошку к груди со стороны сердца, а другую подняв над своей головой. И видя, что к ней повернулись,отвлекаясь от книг, и готовы согласно поведать требуемое, хитро добавила, — На сегодня отстану.

— Ну, раз ритуал соблюден, слушай, — хмыкнула Веда.

Глаза Веры загорелись предвкушением интересной истории, так как на протяжении всей дороге от Ситона до форта Дунара Веда баловала подругу, да и друзей тоже, сказками и пересказами в ее интерпретации различных сериалов, отвлекаясь от темы её участия в 'ловли на живца' и необходимости переживать это еще раз.

Эл, как ей казалось, понимал её и с расспросами не лез, удовлетворившись тем, что она им сама поведала. Рассказала она им не так уж и много. Кто и как, сокрушаясь, что так и не выявили кто главный злоумышленник. Эл её успокоил, что граф им кое-что рассказал и они над этим вопросом работают. Понятное дело раскрывать всё он не стал. Но и этого ей было достаточно, чтобы не сильно переживать, что их план не удался.

Лео сам всё видел тогда на поляне и тоже ей не докучал. А наоборот, казалось, старался, как-то отвлечь от грустных воспоминаний. Стал больше историй из своей жизни рассказывать. Смешные, забавные или просто воспоминания. Так она узнала, что у Лео есть три старших брата и две сестры. А еще два племянника и целая куча двоюродных, троюродных и пятиюродных родственников. Так что общение с ним Веде было в радость.

Вир поинтересовался только сколько они пробудут в городе, чтобы он успел сделать все свои дела, так как собрался поехать с ними. Эл с начала был недоволен увеличением их группы, но потом смерился. Тор встретился с тётей Дана и Лизы, Нанэль. И она действительно оказалась сводной сестрой его Нэйл. Они поговорили, узнав много друг о друге и решили поддерживать связь. Вир не стал распространяться об их разговоре, но было видно, что он рад, что в этом мире остался ещё кто-то, кто так же как и он помнит и любит Нэйл.

А вот Вера с Лизой буквально замучили ее вопросами, а что, а как, а когда, а куда, а зачем, а больно, а ты, а он, а она, а кто, а куда. Через пол часа общения с ними она была готова взвыть и сама попроситься в каталажку к Яну в камеру.

Что стало с наемниками, ей не рассказали. Просто сказали, что там где торы сейчас ей досадить они не смогут. И посоветовали расслабиться и ни о чем не думать. Дан, порывался также отправиться ними, но Веда напомнила ему о тёте, о Лёле и о необходимости заботы о сестре и парень сдался.

Линда пару раз попавшаяся ей на глаза, уже ходила под ручку с каким — то высоким, худощавым парнем и злорадно ухмылялась увидев первый раз синяки на лице девушки. Игнорируя взгляды и усмешки, Веда с друзьями провела еще шесть дней в Ситоне.

Один день ей честно дали отдохнуть. А вот со второго...

Со второго начался её персональный пионерский лагерь 'Ласточка', где в бытность её молодости Веду угораздило побывать. Каждое утро в 'Ласточке', кто был в пионерских лагерях, тот помнит, начиналось с утренней зарядки. И не спасали ни снег, ни дождь, ни, к примеру, сломанная при перелезании через забор или спускании с третьего этажа конечность. Завтрак, купание в море и другие развлечения пропустим. А вечером были добровольно-принудительные игры, типа состязание кто-кого. Пару часов сна и опять всё по новой.

Так вот, Ведена утренняя зарядка начиналась в пять часов утра для пробежки, приседаний, качания пресса, и укрепления рук, при помощи набивных груш. Да, торы сдержали свое обещание и немного, до изнеможения, девушкиного изнеможения, позанимались с ней. Благо кое-какая подготовка в спорт-залах и танцевальных кружках у нее была. Так что не всё было так плохо, как она показывала окружающим, чтоб не сильно 'зверствовали'. Хотя не очень то и помогало. Днем ей давали отдохнуть, но пообщавшись с Верой и Лизой Веда бежала на послеобеденные занятия с Элом как на праздник. Он старательно избегал её пару дней. Но на третий всё же пришел и сам предложил руку помощи в подготовке из нее 'спецназовца'. Правда помощь эта была больше теоретической. Он ей подобрал метательные и пару тактических ножей типа коготь. С метанием у нее сразу начались проблемы. И даже терпение и поддержка друга не помогала. Ну не снайпер она, и даже не Робин Гуд. Но раз согласилась, упорно кидала небольшие ножи в цель, представляя себе, чтобы не зарыдать от обиды, что играет в дарц. Видя такое дело, и учитывая состояние девушки, дальше практикой они не занимались. И хотя Рембо из нее за это время никто не старался сделать, но кое-какие приемчики четверо мужчин заставили ее освоить.

И вот на утро седьмого дня они направились в форт Дунар. Дорога прошла относительно спокойно. Её окружили заботой. Притом дружеской заботой, что ей становилась неудобно за такое теплое участие и помощь. Даже Вера забывала на некоторое время о своих расспросах и помогала, чем могла. А когда вспоминала, Веде приходилось срочно вспоминать все диснеевские мультики, фильмы и сказки, чтобы отвлечь неугомонную девчонку от ее любимого занятия.

А сейчас, прогуливаясь по улочкам форта, Вера требовала очередную сказку, а Веда нашла магазин, в котором давно не была. Да. Это был обычный книжный. Но она так истосковалась по хорошей литературе, что для нее этот магазин стал, как СПА-салон с бесплатными процедурами для заядлых красавиц. Посмотрев в очередной раз на выбранную книжку, Веда продолжила.

— В одном королевстве, за тридевять земель жили принц с принцессой. И жили они долго и счастливо... Пока не встретили друг друга. Всё, конец. Там уже не сказка, а жизнь.

— Это что за сказка такая короткая? — возмутилась Вера.

— Ладно. Продолжение. Жили они долго и счастливо. Он долго, она счастливо. Всё.

— Вее-даа?!

— Ты сказала, что услышав конец, ты от меня отстанешь. Конец ты услышала. Что ты еще хочешь?

— Сказку! — требовательно произнесла девушка.

— А может быть вы отпустите свою сестренку погулять до пристани? — услышали они незнакомый девичий голос. Повернувшись обе девушки увидели рядом собой, в обычном желтом платье с квадратным вырезом и белыми кружевными вставками по вороту и подолу. Девушка была не высокого роста, с темными волосами, карими глазами и пухлыми губками. Но Веде она почему-то не понравилась, хоть и выглядела прилично и одета была опрятно, — Меня зовут Зоя и этом магазин моей тетки. Она сейчас кормит младшего сына и оставила нас с братом присмотреть за магазином. А так как Колт всё равно мне тут делать ничего не дает, я решила пойти на пристань. Вот, если вам интересно посмотреть на кораблики я могу проводить.

— Вед? — загорелись глаза девушки. 'Ну чисто десятилетний ребенок', подумала она. Посмотрев еще раз на Зою и никак не понимая, чем ей не нравится эта девушка, она уточнила.

— Как далеко от сюда пристань и когда вы планируете вернуться?

— Не далеко. Пару кварталов, — затараторила девушка в желтом платье, — А вернемся мы через минут десять, пятнадцать. Мы быстро. Туда и обратно, — и видя, что Веда не горит желанием отпускать 'сестру', печально вздохнув добавила, — Мне одной скучно и грустно здесь. Мама умерла, отцу мы не нужны. Тетка тоже особо не заботиться. И подруг у меня тоже нет. Вот я и подумала, что если сделаю доброе дело и покажу наш город кому-нибудь, то, возможно, мы подружимся.

— Вед? — уже жалобно попросила Верунчик.

— Чем могу помочь? — услышала Веда немного хрипловатый юношеский голос. Повернувшись к его обладателю девушка увидела темноволосого паренька лет двадцати. Краем глаза она заметила, что Вера не дожидаясь ее согласия, так как считала, что подруга ее всё-равно отпустит, вместе с новой знакомой попятились к выходу.

— Стоять! — скомандовала она, поворачиваясь к беглянкам.

Но обе девушки уже выбегали в открытую дверь, за которой Вера успела крикнуть.

— Мы скоро, — и дверь закрылась, оглушая помещение магазина звоном колокольчика.

Веда улыбнулась понимая, что восемнадцать лет, это, по-сути еще такое детство. По-крайней мере здесь, в этом мире. Но это роскошь для таких людей как Вера. И кто она такая, чтобы лишать ее последних счастливы деньков. Покачав головой она повернулась к ожидающему ее пареньку.

— Извините, — улыбнулась она.

— Ничего, ничего. Младшие сестра такие нетерпеливые, — также с улыбкой ответили ей, — Вы что-то уже выбрали или вам помочь?

— Вот эти две книги и еще, если можно, я бы хотела посмотреть атлас?

— Что, простите?

— Атлас... книжка, где собраны все карты местности или страны. Я так понимаю, у вас таким исследованием никто не занимался?

Было видно, что данная мыль действительно не приходила в светлые умы Сантимского люда. В частности, продавец этой книжной лавки о таком и не слышал.

— Ладно. Нет. Так нет. А есть карта близлежащих земель возле Элгея?

— Всех нет, но кое-что есть, — и парень удалился в соседнее помещение выискивать обещанное.

Когда уже купленные книги и карту упаковали и девушка бережно убрала их в свою сумку, Веда поинтересовалась как пройти отсюда на пристань, так как ей самой захотелось посмотреть на море и закат.

— Это вам нужно вернуться в центр города и пойти от лавки кожевника на право. Там через два квартала свернуть на площадь цветов и пройти еще два квартала. А от туда уже не далеко. Минут десять и вы на месте.

— Как оттуда? — нехорошее предчувствие болью кольнуло девушку, — А ваша сестра сказала, что...

— Но... девушка в желтом платье, назвалась Зоей, сказала, что ваша сестра.

— Нет. Что вы. Нет у меня сестры. Вы что-то наверное перепутали.

— Я была здесь с молодой девушкой в синем платье. Вы её помните? — пытаясь успокоиться и не паниковать, и хоть что-то, так сказать, по горячим следам, выяснить, стала задавать вопросы Веда.

— Да. В темной шляпе с широкими полями. Такие еще аристократы носят. Но без охраны тут не появляются.

— Почему? — уже догадываясь, что услышит и что этот ответ ей не понравиться, но все-таки задала его она.

— Так не безопасно здесь. Разбой. Пиратство. А королю нашему дело до нас нет. Так что и вы бы не ходили одна. Девушка вы красивая. Всякое может случиться.

— Веда, — услышали они одновременно звон колокольчика и окрик от двери.

— Вир, я здесь. Иди сюда. Мне нужна твоя помощь.

Когда тор подошел в стойке кассы и оглядел торговца, тот смутился, слегка покраснев, но больше никак не выдав своего состояния.

— Как тебя зовут? — спросила его Веда.

— Колт, — запинаясь ответил парень.

— Молодца. Ничего не надо и придумывать, — сокрушенно прошептала девушка.

— Вед, что случилось? Где Вера?

— Минут десять — пятнадцать назад в этом магазине к нам подошла черноволосая девушка, на вид лет семнадцать. Опрятно одетая в желтом платье. Она представилась сестрой Колта. Сказала, что это магазин её тетки и пригласила Веру пойти на пристань, посмотреть кораблики, — Веду горестно усмехнулась, — Сказав что ту не далеко и они минут за десять вернуться.

— Ты отпустила с незнакомой девушкой Веру без сопровождения?

— Нет... да, но... они сами... да какая теперь разница. Веры нет. И её срочно надо найти.

— Ты видел девицу в желтом раньше? — обратился Вир к пареньку.

— Нет. Я даже с вами ее не видел. Вот вы стаяли у прилавка вдвоем. Я подошел узнать чем помочь. Вот звякнул колокольчик и вы остались одна. Потом искал карты, как вы и просили. Простите, — как-то потеряно-виновато проговорил Колт.

— Ладно, малый. Если увидишь или услышишь, что подозрительное Герольда знаешь? — он кивнул, — Вот ему сообщишь, что для Вира информация есть. Я тебя найду.

Парень еще раз кивнул и прижав книгу к груди, проводил взглядом странную парочку. Девушку в длинной темной кофте и черных брюках, в которых ходят только наемники и крупного мужчину, похожего на великана из сказок, которые так любил читать Колт.

— Что делать будем? — выйдя из книжного, напряженно спросила Веда.

— Пошли на пристань. Я знаю где это. Может всё обойдется?

— Пошли, — согласилась девушка, но уже зная, не обойдется.

Эллариан

— И как это понимать? — услышал Эл из приоткрытого окна знакомый мужской голос.

— А вот как хочешь, — ответили ему не менее знакомый женский.

Он ожидал встречи с одним из своих осведомителей, но тот задерживался. Настроение было не очень. День не заладился. Информации точной не было. По последним данным засада, устроенная на них в Ситоне и раскрытая ими, оплачена из средств маркиза Фэрана. Да притом не просто оплачена, а им самим даны прямые указания. Но это не могло быть правдой. Их род один из немногих кто имея прямой доступ к власти, не стремился к ней. И то, что маркиза подставляют он был уверен. Но вот данных опровергающих эту информация пока не нашлось.

Да еще в форте его дожидалось послание от отца, в котором говорилось о необходимости скорейшего завершения задания и о прибытии в родовой замок. Далее отец описывал необходимость и значимость кровных уз и важность продолжения рода. Из чего Эл заключил, что ему всё-таки нашли невесту и теперь срочно требуют пребыть для обручения. А этого он категорически не хотел. И пусть обручение можно было оттянуть на пару месяцев, а брак на годик — другой. Но раз этим вопросом занялся отец, значит всё серьезно. И разрешится этот вопрос в скором времени. А вот как он разрешится об этом Эл пока не хотел думать.

— Ну это не серьезно! — ворвалось в его раздумья.

— Ты предлагаешь её здесь бросить?

— Нет. Мы ищем Веру. А вот что ты с этой делать будешь?

'Что? Вера пропала?', — пронеслось у него в голове.

За окном раздался вздох и усталое.

— Я отведу ее к нам. Всё равно толку от того, что мы с тобой на третий раз прочешем пирс не будет. Её здесь нет. И мне кажется не было. Так что ... и не смотри на меня так. Мне еще с Элом объясняться, что я проворонила его подопечную. Я сама всё понимаю, но ...

— Да она воровка! Куда вы ее поведете? — раздалось писклявое мужское пыхтение. Эл узнал его. Это начальник стражи Андре СенТурсе. Пренеприятнейший человек, находящийся на службе его королевского величества. Его люди докладывали о нем нелицеприятные вещи, но пока не трогали, так как он служил им хорошим информатором. Доносчиком, одним словом. А простой люд от него страдал.

— А вам, уважаемый, я бы вообще рекомендовала заткнуться и не лесть когда взрослые люди разговаривают, — раздраженно бросила Веда.

— Да я тебя...

— Попробуй, — заступился за девушку тор.

— Ты бы не меня... строит и угрожал, а раз здесь начальничек, занялся бы такими вот детьми. Нашел бы спонсоров и меценатов. Построил бы им школу. Научил бы какому-нибудь ремеслу. Глядишь и воровать стали бы меньше.

— Да чему их учить-то? — немного поспокойнее и вопросительно прозвучал голос Андре, — Они же воровать будут. Да и не моя это обязанность.

— Вот с того, что лень этим заниматься и начинай. А воруют они, так как им есть нечего. А не с жиру бесятся. Будет профессия, будет работа, воровать и не подумают.

— Забирайте ее, — разрешил начальник стражи, и усмехнувшись продолжил, — Её уже всё равно наказали.

— Вижу, — зло проговорила Веда, — А мне интересно, если бы украла или совершила какое другое преступление какая-нибудь богатая наследница баронского или графского состояния её бы тоже так... наказали?

— Благородные до преступлений не опускаются. Это только нищ...

— Ой ли!? — издевательски-снисходительно спросила она, — Не надо мне зубы заговаривать. У вас средь бела дня в городе людей воруют, а вам и дело никакого нет. Я вас спросила, что уже сделано, чтобы найти мою протеже? Не слышу ответа, — прозвучал повелительно голос Веды.

— Я... мы уже... — залепетал вдруг Андре.

— Вот именно, что уже. Ладно, Вир, я на постоялом дворе буду. Помоги чем сможешь. Хорошо.

— Хорошо.

Послышались шаги и часть людей удалилась с улочки, на которой происходило сие действо. Эл вдруг почувствовал раздражение, что ни на кого надежды нет. Даже Веда, которой он доверял так его подвела. Она занимается всем, распыляясь на множество дел, а вот присмотреть за одной девчонкой, да в том же подругой, не смогла. Эл выглянул в окно. Как он и ожидал, Веда склонилась над худенькой невзрачной девчушкой лет шестнадцати и помогла ей встать.

— Идем. Я провожу тебя... — обратилась она в ней.

— Нет. Спасибо. Не надо. Я уже в порядке. Спасибо. Всё хорошо. У вас кто-то пропал. Дальше я сама. Спасибо, — затараторила девчонка.

— Ша, медуза, я снегурочка, — вдруг выдала она.

Девчонка замолчала, пораженно уставившись на Веду.

— Тебя как зовут?

— Катэра, — тихо ответили ей.

— Катенька, значит, — на свой манер, как обычно, переиначила имя девушка, — Значит так, Катюша, слушай и запоминай. Дважды некогда повторять. Мне ещё подругу искать. Так вот, сейчас мы идем в номер, — они направились в сторону постоялого двора, — Там я осмотрю тебя, я училась у знахарки. И оставлю отдыхать. А вечером приду и чтобы ты была там, где я тебя оставлю. Иначе...

Что иначе, Эл уже не слышал, так как девушки отошли на приличное расстояние.

'И так', — принялся рассуждать он, — 'Веру украли! Прекрасно! Теперь еще Веде потеряться, а ему жениться и жизнь удалась'.

В это момент дверь приоткрылась и в нее зашел тот, кого он ожидал.

— Простите за опоздание, но новости не утешительные.

'Новостью больше, новостью меньше', — иронизировал он.

— Выкладывай и побыстрее. У меня на вечер поисковая операция образовалась.

— Хорошо. Вот. Это подтверждает, что....

Веда

— Да, сколько можно то? Или нашли или нет! Где их носят?

Девушка ходила из угла в угол их комнаты и не находила себе место от беспокойства. Она боялась, что Эл уже вернулся и придется объясняться с ним прямо с Катей на руках. Но его не было и она занялась девчонкой. Помыв и осмотрев ее, особых повреждений Веда не обнаружила. Только давнишние синяки и ссадины. Выяснив, что Катя живет с сестрой на крыши одного из торговых домов и ей приходится воровать, она предложила ей переехать в Ситон. Условием было бросить пагубную привычку и начать зарабатывать деньги честным трудом. На раздумья Веда дала ей ночь и отправила к сестре, предварительно снабдив едой на двоих.

И вот теперь, когда не было чем заняться и отвлечься от дум, Веда изводила себя переживаниями. Выглянув в очередной раз в окно и не увидев никого, она решила пойти к Лео и попросить его в облике волка попытаться найти следы. Понимая, что он не ищейка, да и огромный волк может вызвать панику и кучу ненужных вопросов, но других идей у нее не было и она решила рискнуть.

Постучавшись к Лео и не обнаружив его на месте, Веды вышла во двор. Солнце почти уже село. Приятные сумерки радовали глаз розовой палитрой. Однако Веде было не радостно. Она походила по двору, из стороны в сторону и вышла на улицу. На улицах города было не многолюдно и свернув за дом она увидела, что навстречу ей идет Эл. По лицу мужчины было видно, что он чем-то недоволен и подходить к нему с ещё одними плохими новостями совсем не хорошая идея. Но выбора не было и Веда окликнула его.

— Эл. Ты не занят?

— Что? — резче, чем обычно спросил он. Но подошел к ней, смотря хмуро.

— Надо поговорить.

— Говори, — коротко и раздраженно бросил он.

— Пойдем. Не здесь же.

Войдя обратно во двор, Веда подошла к дому и повернулась к мужчине, не решаясь заговорить.

— И? — нетерпеливо начал он.

— Я... мы...

— Что? — раздраженно поторопил он её.

— Вера потерялась и я...

— Потерялась? Да неужели.

— Эл? — непонимающе смотря на него, Веда пыталась понять, что с ним происходит. Почему весь негатив направлен именно на нее. Да, она виновата, что не проконтролировала. Но всё же? Эл себя так не вел. Даже когда она была не права, не срывался на ней, — Я не понимаю...

— Зато я понимаю. Тебе доверили опекать Веру. А что сделала ты? Кстати, где ты была когда она 'пропала'? — последнее слово он сказал так, что ей показалось не будь она женщина, он ударил бы ее, вымещая на ней злость.

— Мы были в магазине. Я выбирала книгу и...

— А кроме книг ты можешь думать о чем-то еще? Или книги важнее?

— Эл, что происходит? Да, я виновата. Я не уследила. Допустила. Но это не повод...

— А что повод? Когда ее найдут с перерезанным горлом? Или в борделе... оприходованной? Или еще как? Если вообще найдут. Что для тебя повод? — говоря всё это он смотрел в упор ей в глаза и Веда, не только слышала, но и видела тот метал и жесткость, что бушевал внутри у мужчины.

— Эл. Прости. Но я ...

— Что ты? Ты о чужих заботишься, а о близких когда начнешь?

— Ты не справедлив, — вступился за нее Лео. Он только что зашел во двор, в котором разговаривали Эл с Ведой, и слышал последние реплики, — Она заботится и о близких, и о чужих. Это ее сущность. Ты её уже не переделаешь. Она от природы такая. Так что тут ты не прав.

— А ты не вмешивайся, Лео, — отмахнулся Эл от слов парня, едва взглянув на него и переводя опять всё своё внимание на девушку, — Незнакомый город, незнакомая девица позвала на пристань. А она и рада стараться, отпустила, чтобы не мешали ей книги выбирать.

— Нет. Дело было не так, — попыталась объяснить девушка, гадая откуда он уже всё знает.

— Да какая разница, как было дело. Веры нет. Где она? Никто не знает. И тебе всё равно, раз ты...

— Мне не всё равно! — воскликнула она, — Мне она как сестра. Она ещё совсем ребенок и...

— Ребёнок? Что ж ты своего 'ребенка' отпустила с первым встречным, а? — почти прошипел он, склонившись к ее лицу. Веда понимала, что ему надо выговориться, на ком-то отыграться. Тем более он прав. Это она отпустила, пусть не на прямую, но всё же. И решила не спорить с Элом, соглашаться и не реагировать на его слова. Но не думала, что это будет так сложно. Но последней каплей для нее стали прозвучавшие слова, — Какая ты мать после этого?

Больнее слов для удара Эл просто выдумать не мог. Он понял это и сам, так как осекся и изменился в лице.

— Вед, я...

— Да. Ты прав. Ни какая, — она выпрямила спину, каменея лицом и повернувшись пошла в свою комнату.

— Веда, я... — но она уже не слушала его, прилагая все силы, чтобы добраться до своей комнаты и позорно не разреветься.

'Он прав. Я нет. Он прав. Я нет', — повторяла она себе как мантру, заставляя переступать ноги, поднимаясь по ступенькам и не вспоминать последние слова Эла.

— Вед, подожди, — догнал её Лео уже на верхних ступеньках, — Эл дурак и...

— Всё хорошо. Он прав. Я нет. Я хочу побыть одна. Скоро придет Вир и мы поговорим. А сейчас, извини, я правда устала и хочу... — она сглотнула, — я буду в своей комнате.

И повернувшись, зашагала дальше по коридору. А уже в комнате, скинув кофту и обувь, лежа на кровати, всё же позволила себе разреветься от несправедливости обвинений. А может быть от справедливости. Так как в голове возникали мысли, что ей не дает Бог опыт материнства из-за того, что она была бы отвратительной матерью. Так и не разобравшись в себе, она заснула.

* * *

Разбудил ее стук в дверь. Веда поднялась и не спрашивая кто это побеспокоил её, не до этого было, открыла дверь.

На пороге стояла Катэра в длинном, темно-сером платье с длинными рукавами, без манжет и воротника. На голове заплетенные в косу волосы были спрятаны под такой же неказистый, как и весь её наряд, платок. Рядом с ней нерешительно топталась коротко стриженная рыжеволосая девочка лет семи, с зеленными глазами с серой поволокой. На ней были явно с чужого плеча серая рубашка и темно-коричневые брюки, делающие ее похожими на маленького мальчика. На ногах обоих были какие-то растоптанные башмаки, подвязанные шнурками, чтобы не сваливались.

— Заходите, — буркнула Веда, пропуская гостей в комнату и направляясь в умывальню. Когда она вернулась, поплескав водой в лицо чтобы проснуться, обе девчонки стояли в комнате возле двери, не решаясь пройти дальше, — Проходите, садитесь. Есть будете? — немного ворчливо предложила она, так как всё ещё не проснулась, а на душе было муторно.

— Нет. Спасибо. Мы поели то, что вы мне дали. И у нас ещё в дорогу осталось. Ещё раз спасибо, — ответила за двоих Катя.

— Значит решила поменять жизнь? — усаживаясь на кровать и смотря на девчонок, уточнила Веда.

— Да. Вы же сказали, что можете помочь....

— Могу. Да, садитесь вы. Не съем я вас.

Девчонки переглянулись и нерешительно двинулись к столу.

— Давайте, что ли, познакомимся. Меня зовут Веда. Катеньку я уже знаю. А это чудо как звать?

— Ронька, — услышала она тихий, слабый, детский голосок.

— Как?

— Ронька, — так же тихо ответили ей.

— У тебя такой голос или ты меня боишься? — всё же вставая и заваривая в три кружки травяной чай, спросила девушка. Ей никто не ответил. Даже взгляд не подняли, — Понятно.

Веда протянула чашку чая Катэре и подвинула Роньке, продолжая наблюдать за сестрами. Старшая из сестер аккуратно подала горячую чашку младшей, а потом взяла себе чай со стола.

— Давно она не видит? — вдруг осенила Веду.

— Года два, наверное. Как нас поймали на чердаке и... — тихо проговорила Катенька. Она обняла сестру, стараясь не расплакаться, — они нас в чем были на мороз выкинули. И вот.

— А давно у вас в городе такое твориться?

— Да два года и творится, — вздохнула Катя. Наблюдая за девушками Веда заметила, что старшая немного расслабляясь, интуитивно чувствуя, что их благодетеля можно не бояться и, возможно, довериться.

— Ронька, иди ко мне. Я тебя посмотрю, — позвала Веда девочку, — Это не больно. Честно. Я лечила людей и они не жаловались. А потом я тебе витаминку сладкую дам. Хочешь? — заговаривая зубы ребенку, она тем временем аккуратно осматривала ребенка, подмечая состояния кожи, волос и других индикаторов здоровья, — Вот и умничка. Садись. Открывай ротик. Вот. Вкусно? — кладя ей в рот пару аскорбинок, баночка которых чудом оказалась у нее в куртке, спросила Веда. И как награда за внимание к ребенку стала еле заметная улыбка и легкий кивок Роньки, — Она потом кисленькая станет. Не пугайся.

Повернувшись к Катэре, она спросила у нее.

— Воровать больше не будешь?

Она испуганно посмотрела на свою младшую сестру и отрицательно закачала головой.

— Вот и отлично. Сегодня ночуете здесь. Завтра я вас провожу из города. И дам письмо моему другу. Он в одном трактире работает управляющим. Хороший парень. Они там с сестрой у тетки живут. Так что думаю не откажут еще одних работников принять. Только сразу предупреждаю. Работать честно. Предательств я не прощаю. Понятно?

Девушка усиленно закивала, внутренне радуясь, что возможно появился шанс изменить свою и жизнь сестры к лучшему.

— А он... — вдруг подала голос Ронька, — к Катэре приставать не будет?

— Ронь! — возмутилась на сестру Катя.

— Нет, — со смехом ответила на волнующий ребенка вопрос Веда, — У него девушка есть. Так что не будет. А будет, ему Лёля и Лизой быстро по рогам настучат. Они знаешь какие? Ууу! Короче, вам понравятся. Главное их не обманывать.

— Мы не будем, — тут же заверила за двоих Катенька.

— Вот и хорошо. Я сейчас всё равно вниз пойду. Так что ужин вам принесу. А вы пока посидите тут. И без возражений.

Пока Веда ходила за ужином и кормила девчонок, пришел Вир. Тор неодобрительно смотрел на её действия, но говорить ничего не стал. Он сообщил, что его знакомые знают какая ему нужна информация, так что в скором времени будет известно куда могли увести Веру.

— Простите, — вклинилась в разговор Веды и тора Катя, — А Вера, это девушка в синем длинном платье?

— Да. На ней было синее платье, — подтвердила с надеждой Веда, — Ты ее видела?

— Да. Её Зойка с Сенькой хромым тащили в увеселительный дом, — ответила Катя.

— Куда? — с тревогой переспросила девушка.

— Ну, это у нас... там мужчины развлекаются с... — она покраснела.

— Вир? — как-то обреченно протянула Веда.

Он только молча встал и ушел. А девушка надолго погрузилась в размышления о том, какая она дура и прав всё-таки Эл. Прав.

— А можно мне еще компота? — также тихо спросила Ронька.

Веда налила ей компот. Но подумав, перелила его в свой кубок, вливая туда и водицы из фляги.

— На, пей на здоровье, — с улыбкой протянула она девчушке напиток, — Будь самой здоровенькой, веселенькой, счастливенькой, красивенькой и любименькой.

Девочка заулыбалась и сделав пару глотков. Покрутив головой, как будто рассматривая помещение, Ронька через некоторое время попросила.

— А можно мне потрогать ваш платочек?

— Какой? — удивилась девушка.

— Тот, что на шеи. Он такой красивый. Я похожий видела один раз.

Веда и забыла, что всё это время, как вернулась в Ситон после их неудачной 'ловли', она его не снимала. Переглянувшись с Катэрой и осторожно спросила.

— А ты знаешь какого он цвета?

— Нет. Но он светлый, как ваши волосы.

— Ронька, — присаживаясь на колени рядом с сестрой заплакала Катенька, — Ты видишь.

— Да. Я как в руки эту чашку с камушками взяла. Она такая теплая, а вода в нем холодная, — девочка улыбнулась, — И когда я сделала пару глотков, так и стала.. ну... ярче видеть. А потом увидела красивую девушку. Это Веда, да? И платок на ней. И он такой... как у мамы был. Вот я и хотела потрогать. Может он такой же.

Веда молча сняла платок и повязала на шею девочки.

— Носи с удовольствием. А сейчас мыться и спать.

Умывшись и уложив сестричек спать, Веда присела на подоконник ожидать известий от Вира.

— Веда, — позвала Катя девушку.

— Да.

— Это же ты, да? Ты Роньку исцелила?

Веда вздохнула.

— Не я, а кубок. Мне его в подарок дали. Сказали, что я могу им лечить. А кто злое удумает, украсть там или еще что, сам пострадает.

— Да нет. Я даже не думала. Я спасибо хотела сказать. Ронька ведь... это все кто у меня остался. А вы просто так помогли. И накормили. И вот с работой и жильем помогаете. А ведь у вас самой наверное дел много. А всё равно... Спасибо вам.

— Не за что. Мне самой очень помогли, когда я здесь оказалась. И ни денег, ни чего взамен не просили... Мы даже друзьями стали. Поэтому я и не жду от кого-то что-то. Сама так долг жизни отдаю, — улыбнулась девушка, — А теперь бери пример с сестры. Спать! — шутливо скомандовала она. Ей ответили улыбкой и закрыли глаза, засыпая. А Веда так и осталась сидеть на подоконнике, ожидая Вира.

Эллариан

'И какого её понесло туда?', — злился мужчина. 'Что, нельзя было вместе выбрать книги и пойти на пристань? Вместе!'. Они и так уже задерживаются в пути. А тут еще это. 'Ну где в форте, на пирсе могла потеряться девушка в приметном синем платье, да так, чтоб другие этого не видели?'.

Он и сам понимал абсурдность предположения, что Вера потерялась. По слухам, доходившим до столицы в форте Дунар орудовала банда, промышляющая не только грабежом, но и работорговлей. Почему службы короля еще не разобралась с этой шайкой Эл не знал. Но догадывался. Граф Анжуйский в своем ведомственности совершенно не следил за делами на периферии и пустил все на самотек. А без контроля и отчета его ведомство приносило в конечном итоге результат в виде увеличения статьи расходов на нужды ведомства. Король уже предлагал Элу занять эту должность, но он пока отказывался, обещая подумать. Видно, всё-таки, придется принять назначение.

И если он прав, то, скорее всего, Веру похитили с целью выкупа у богатенького папы барона. Теперь нужно найти человека который тут всех знает и попытаться добыть информацию.

Скрипнула дверь и в комнату слегка постучавшись вошли Вир с Ведой.

— Эл, у Вира есть кое-какая информация. Выслушай его, пожалуйста, — попросила девушка. Она опустив взгляд упорно не смотрела на него. Эл вздохнул, призывая себя успокоиться, уже осознав, что она совершенно не причем. Он и сам не мог себя понять, что на него нашло. И простить. 'Будь она вместе с Верой их бы вместе и украли'. От этой мысли настроение еще больше испортилось.

— Хорошо, — согласился мужчина, понимая, что надо действовать, а не чего-то ждать.

— Вы отнеслись ко мне хорошо, несмотря на мое поведение, — начал спокойным голосом наемник, посмотрев на Веду, которая отошла к окну, чтоб не мешать разговору мужчин, — И я бы хотел отблагодарить вас чем смогу. Я тут почти всех знаю. Род деятельности у меня такой, — усмехнулся мужчина, поворачиваясь к Элу, — Да и Веда помогла. Так вот, я тут поспрашивал. Ваша Вера у Курта. Он местный главарь банды. Ему подчиняются местные контрабандисты, он держит притоны и торгует людьми. Ему донесли, что в городе богатенькая доченька поместного барона. Вычислить кто из двух новеньких богатенькая его парням не составило труда. Исходя из того, что я о нем слышал, то временно вашей девочке ничего не грозит. Пока ему не отказали в деньгах, ее трогать не будут. Сейчас девушку спрячут, а через пару дней принесут сообщение о выкупе. Так что эти пару дней у нас есть на подготовку.

— Что ты предлагаешь? — соглашаясь с наемником Эл уже просчитывал, что можно предпринять.

— Я разузнаю обо всём. Где ее прячут, как туда пробраться можно, кто может помочь. А мы потом вместе разработаем план, — предложил Вир.

— Идет, — протянул руку наемнику он. Пожав ее и, договорившись встретиться через пару часов, Вир попрощавшись, ушел, оставив Веду с Элом наедине.

Веда повернулась, намереваясь покинуть комнату Эла.

— Вед, — окликнул он её, — Подожди.

Она остановилась и не поворачиваясь к нему, спросила.

— Ты на меня сильно злишься?

— Нет, — удивился он. Эл предполагал, что после того, что он наговорил она с ним и разговаривать не пожелает.

— Нет, не сильно, или нет, не злишься? — грустно улыбнулась она, всё-таки обернулись.

— Не злюсь, — устало ответил он, садясь на стул и подпирая руками голову, облокачиваясь ими об стол, — Ты не причем. Это я не должен был вас одних в незнаком городе оставлять. Ты меня прости. Я вспылил. Наговорил лишнего. И... я так не считаю. Просто... — он замолчал, не зная как объяснить то, чего сам не понимал.

Веда молча подошла в Элу со спины и, положив руки ему на плечи, потянула к себе, заставляя откинуться на спинку стула. Как только он выполнил требуемое, она перенесла свои руки на голову мужчине и стала, не торопясь, слегка массировать его виски. Эл закрыл глаза. 'У нее золотые руки', наслаждаясь таким прикосновениями, подумал он. По телу разливались волны неги, смывая головную боль и напряжение дня. Веда продолжала свой массаж, переходя от висков к затылку. Затем опускаясь с затылка на шею, а потом на плечи.

— Нет, Эл. Ты прав... Знаешь, Вера еще ребенок. Ей только восемнадцать. Я, взрослая женщина, почти вдвое старше ее, а купилась как маленькая. Ну какие кораблики, вечером. На пирсе вечером обычно холодно и, если нет фонарей, после захода солнца, вообще ничего не видно. А я ее отпустила, собираясь закончить с покупкой книг и присоединиться. Посмотреть, что они там будут с Зоей смотреть. И вот... — девушка вздохнула. 'Интересно, 'почти в двое старше', это сколько ей лет?', вдруг возник вопрос в голове у Эла, — Прости... — услышан он тихое, — Ты прав. Ты попросил приглядеть, а я..., — очередной вздох, — Я не справилась... Я постараюсь помочь ее найти. А потом... Если захочешь, мы с Лео уедем. Вы поедите в столицу с Верой и ты будешь за ней приглядывать. Я даже попрошу Вира, что бы он поехал с вами. Помогал. А мы тебе мешать не будем и ...— договорить девушке он не дал. Вскочив со стула, на котором сидел в уже расслабленном от массажа состоянии, и повернувшись к ней схватил Веду за локти, смотря в глаза.

— Никогда! Слышим? Никогда я не слышал большей чуши, чем сейчас. Кто мне мешает? Вы? Бред. Вы наоборот облегчили мне дорогу. И в плане самой дороги, помогая в передвижении, и нашей легенды, и всего прочего... И в управлении этой взбалмошной девчонкой. Она тебя больше, чем подругой считает и прислушивается к тебе. И Лео тоже помогает... И твой Вир... — Эл перевел дыхание. И уже другим, более споконым тоном продолжил, — Прости меня за мои слова. Тут всё так навалилось. Я знаю, что это не простительно, но всё же... прости, пожалуйста... Я так не думаю. Правда. И... И пообещай мне, что никуда, без моего ведома, не уедете с Лео. Пообещай мне! — потребовал он. Притянув ее ближе к себе, не отрывая взгляда от ее глаз.

— Обещаю, — тихо проговорила девушка. Эл выдохнул, осознав, что задержал дыхания, ожидая ответа от Веды. Отпустив ее руки, он обнял Веду и уложил ее голову себе на плечо. Так они и стояли. Он одной рукой обнимал ее, а второй гладил по голове. А она, закрыв глаза, расслабившись, разместив на его плече голову, а руками обняв его за талию, — Мы найдем ее, — через какое-то время тихо проговорила девушка.

— Обязательно, — также тихо ответил он ей, не прекращая обнимать и гладить.

— Ты простил меня? — еще через небольшой отрезок времени спросила Веда.

— А ты меня? — также тихо спросил он.

— Ты еврей? — с лукавством в голосе, в свою очередь, задала вопрос девушка.

— Кто? — не понял Эл.

— Народность такая есть. Считается, что они самые хитрые, поэтому самые богатые, — улыбнулась она, — Также считается, что обмануть еврея не реально. И отличительная их особенность это, помимо всего прочего, они отвечают на вопрос вопросом.

— Нет. Я не еврей, — ответил ей Эл, — Просто переживаю. И за Веру. И за тебя. И ... все как-то не вовремя.

— Ты кушал? — вдруг спросила она его.

— Утром только, — тихо ответил он.

— Тогда я за ужином, — отстраняясь от мужчины, произнесла Веда, — Что ты хочешь?

Эл нехотя отпустил и отошел от нее. Потер лицо руками, опять сел за стол.

— Что принесешь, то и буду, — ответил он девушке, которая только покачала головой и вышла из его комнаты.

Эл был рад, что Веда здесь с ним. Это прибавляла силы, что ли, решать все новые и новые проблемы, которые сыпались на них, как из рога изобилия. Принеся на ужин мясо с овощами, хлебом и элем, Веда уселась рядом на стул и смотрела, как он ест. От еды сама она отказалась, сказав, что не голодная. И просто тихонько сидела и смотрела. Как только он поел, она встала, собрав тарелки, и унесла грязную посуду вниз.

— Веда! — позвал Эл ее из комнаты через приоткрытую дверь, когда услышал, что девушка поднялась на этаж и направилась в свою комнату. Она заглянула к нему, — Посидишь со мной, пока Вир не пришел с новостями? — спросил он.

Она кивнула и зашла к нему. Пройдя через комнату и усевшись на подоконник с ногами, Веда стала смотреть на вечерний город. Посмотрев на нее, он заметил уставший грустный взгляд и, опущенные под непомерным грузом тревоги плечи. 'Переживает', догадался он.

— Что там такого интересного показывают, что ты засмотрелась? — решил он ее немного отвлечь от грустных мыслей. Подойдя к ней и встав рядом, заглянул в окно, — Улица, как улица. Даже лошадей, которых ты так опасаешься нет, — Веда улыбнулась и повернулась к нему лицо, — Вот, уже другое дело, — подбодрил он ее, — Хочешь что-нибудь, пока мы ждем вестей?

— Нет. Спасибо. Кушать не могу. Думать ни о чем тоже. Все мысли, где она, как она там. Может ей плохо, а я ... — девушка опять опустила голову, замолкая, не договорив.

— Иди сюда, — притягивая к себе Веду снова, попросил Эл. Обняв и уже привычно уместив ее голову у себя на плече, он стал пояснять, — Вир сказал, что пару дней Вере ничего не грозит. Так что не переживай. Сейчас он придет и мы придумаем, как нам найти нашу 'пропажу'. Всё будет хорошо. Хочешь, я тебе песню спою? — неожиданно даже для себя предложил он.

Веда подняла голову и удивленно посмотрела на него.

— Про кораблики? — спросила она, слегка улыбнувшись.

— Могу про ... кораблики, — усмехнулся он, вспомнив, как на одном из привалов поведал им байку о своей военной службе, когда начальник приказал спеть патриотическую песню, а он кроме 'Белые кораблики, белые кораблики', ничего вспомнить не мог. Долго потом над ним потешался весь взвод.

Веда, всё ещё улыбаясь, положила свою голову обратно на его плечо, ожидая обещанного, но услышала вопрос.

— Почему всё так сложно? — обреченно-задумчиво произнес он, — Почему я не могу быть с той девушкой, которая мне нравится? Почему я всегда всем должен и никто не спросит чего же я хочу? Почему надо всегда делать должное, а не то, что хочется? Как бы я хотел... — Эл вздохнул, опуская подбородок на макушку девушки и прикрыл глаза, вспоминая слова песни. Но они никак не вспоминались. Вместо них в душе опять поднялась горечь и сожаление, — Если можно было бы изменить всё... не тратить свою жизнь по-сути на никому не нужное 'надо'... Веда, если бы только знала, как я хотел бы, чтобы ты... — он сильнее обнял её, разрешая себе немного забыться и по наслаждаться ощущением тепла и спокойствия. И не думать ни о сообщении отца, ни о странной информации о брате, ни о чем. Быть только здесь и сейчас. Вздохнув еще раз, ощущая едва уловимый запах листвы и успокаиваясь, он немного устыдился проявления своих чувств. Однако, раз обещал, он собрался спеть. Правда что-нибудь другое. Как вдруг услышал тихий, грустный Веден голос.

— На что мы тратим жизнь?

На мелочные ссоры, на глупые слова, пустые разговоры.

На суету обид, на злобу — вновь и вновь.

На что мы тратим жизнь... А надо б на любовь...

Он замер осознавая смысл этих, в общем-то, простых строчек и поражаясь, как у этой девушке почти всегда находятся нужные слова для поддержки. А Веда тем временем продолжала.

Сжигаем жизнь дотла всё на пустое что-то —

На нудные дела, ненужные заботы...

В угоду всем и вся придумываем маски...

На что мы тратим жизнь! А надо бы на ласки...

Она переложила одну руку ему на грудь и начала пальчиком слегка раскачивать край завязки на вороте. Передвинула голову ближе к его шеи, устраиваясь по удобнее, при этом она не прекращала задумчиво цитировать стихотворение.

Мы распыляем жизнь на сумрачную скуку,

На "имидж" и "престиж", ненужную науку,

На ложь и хвастовство, на дармовую службу.

На что мы тратим жизнь?... А нужно бы на дружбу... — вздохнув, Веда устало продолжила.

Куда-то всё спешим, чего-то добываем.

Чего-то ищем все, а более теряем;

Всё копим и храним тряпьё и серебро...

На что мы тратим жизнь! А надо б на добро...

Волнуемся, кричим, по пустякам страдаем;

С серьёзностью смешной вещички выбираем.

Но сколько не гадай — всё выберешь не ту.

На что мы тратим жизнь... А надо б на мечту...

От радости бежим, боимся верить в сказки,

Отходим от мечты, от нежности и ласки;

Боимся полюбить, чтоб после не тужить... — Веда горько усмехнулась, —

На что мы тратим жизнь?!

А надо просто жить! 28

В комнате установилась тишина. За окном слышны были уличные звуки, в соседней комнате кто-то гремел ведрами с водой, набирая ванную. А Веда доверчиво прильнув к нему, тихо беззвучно плакала. Эл только крепче прижал ее к себе, не зная, что еще можно сделать, как утешить девушку. И он был готов подписаться под каждым словом Веды так точно сформулировавшей всё то, что сейчас его волновало.

— На что мы тратим жизнь? Ведь надо просто жить... — ещё тише произнесла она и достав из кармана носовой платок, вытерла мокрые от слез глаза, — Что-то я расхандрилась сегодня. Ладно можешь меня отпускать, я уже в норме.

— Нет, — тверда ответил ей он. Но уже продолжил с веселыми нотками в голосе, — Я тебе ещё песню не спел. Вдруг ты убежишь? А я ее хочу до конца допеть. Вот для гарантии буду тебя держать. Не себе же одному петь?

Девушка улыбнулась. Он не видел, а почувствовал это. И ему самому стало вдруг легче. А потом, подтверждая это, со смешком Веда спросила.

— Что, такой противный голос?

— Да нет. Нормальный. Просто для себя петь, это как-то... не очень.

— А я любила дома петь для себя, — она вздохнула, а Эл отругал себя, что завел эту тему. Веде сейчас и так не сладко от похищения Веры и она себя корит. Он на нее накричал. А тут еще воспоминания о доме. Хотя, он хотел бы узнать об этой девушке все. Или как можно больше, — Знаешь, — вдруг продолжила она, — В детстве я любила закрывать глаза и представлять, что я знаменитая певица. А вокруг мои поклонники. И они ждут песни в моем исполнении. Я включала пылесос, чтобы никто из соседей не слышал, как я пою. И пела под его жужжание, — Веда усмехнулась, — Только так я могла не стесняясь выражать себя.

— У тебя очень красивый голос, — осторожно начал Эл, решив пока не спрашивать что такое пылесос, и зачем его надо было включать и слушать его жужжание, — И не только.

— Спасибо за поддержку... Правда, я это очень ценю. И... прости, что испортила тебе рубашку.

— Ничего. Постираешь, — заверил он её с улыбкой.

— Неа. Я уже сто лет никому ничего не стирала, — она опять вздохнула, явно вспоминая о чем-то, — Хотя тебе постираю. Договорились.

— Хорошо. Я побольше грязных рубашек накоплю и тебе принесу.

— Деспот, сатрап и тиран, — шутливо 'клеймила' она его позором за барские замашки. Он сам улыбнулся на ее слова.

— Ну, ты меня и такого лю... — он осекся, чуть не наговорив лишнего, но тут же продолжил, — любопытного экспериментатора, с замашками деспота, сатрапа и тирана не бросишь на произвол судьбы с грязными рубашками?

Веда хихикнула.

— Не брошу. Куда же я денусь от тебя, такого тиранистого с грязными рубашками то?

Эл только провел рукой по её волосам соглашаясь, что никуда она от него не денется, а в слух спросил.

— Ну, тебе полегчало?

Она кивнула, но голову с плеча не убрала. Эл улыбнулся. 'Видно не только я привыкаю', подумал он.

Веда

Вир вернулся через два часа, как и обещал. Ему удалось узнать, что Веру держат в портовой таверне 'Удача гонимых'. Там много разного сброда и просто так туда не пробраться. Надежный человек Вира все подробно изложил что там и где. Рассказал, кто обычно там ошивается, предупредив, что девчонку будут денно и нощно охранять.

Вчетвером, собравшись у Эла в комнате, они обсуждали идеи по спасению Веры, приходившие им на ум. Просто прийти и забрать с боем девушку не получится. Эту идею отмели сразу. Идея выкрасть под покровом темноты, тоже не прижилась. Идею подкупа или тайного убийства охранников, также не прошла согласования присутствующих. За время обсуждения пришли к тому, что необходим отвлекающий маневр, чтоб без проблем можно было пробраться в комнаты. Но вот с отвлекающим маневром, так и не могли определиться. И что потом с этим маневром делать?

— Ладно, господа хорошие. Уже поздно. Пора баиньки. Утро вечера мудренее. Так что предлагаю всем разойтись по комнатам. А завтра еще подумать. Глядишь к утру какая идея появиться, — предложила Веда, вставая из-за стола, за которым они сидели, рассматривая варианты.

— Баиньки? — усмехнулся Лео, — И песенку на сон грядущий споешь?

— И песенку спою. И станцую. И... — Веда замерла, озаренная пришедшей ей в голову идеей. И обведя всех взглядом, быстро, пока не передумала, нажала на своем браслете третью кнопку сверху. По комнате полилась негромкой мелодией. Все разом посмотрели на нее.

Мужской бархатный голос запел о любви. Он послужил сигналом для действий. Улыбнувшись, Веда стала под музыку двигаться плавно, медленно. Она начала обходить стол по кругу, подпевая словам песни. Возле каждого из мужчин она приостанавливалась и проводила ладонью то по волосам, то по щеке, то по руке. А обойдя стол, остановилась и выключила музыку.

— Ну как? — с улыбкой спросила она.

— Если это песенка на ночь, мне понравилось, — самодовольно улыбаясь, ответил Лео.

— Вир? Эл? — поинтересовалась она у мужчин.

— Хм... — только и смог выдать наемник. Эл оказался немного словоохотливее.

— И как это понимать? — его голос звучал строго и, как ей показалось, немного осуждающе.

— А так, мои хорошие, что мы нашли отвлекающий маневр, — с улыбкой оповестила она.

— Но ... — начал что-то говорить Вир, но девушка, не давая ему сказать ничего, спросила.

— Вы вот когда я тут перед вами крутилась и ужа на сковородке изображала, о чем-нибудь еще думали? — мужчины молчали, — Хорошо. Теперь посмотрите на свою одежду и скажите что не так.

Мужчины опустили взгляд на себя. Потом обвели им сидевших напротив. И с удивлением обнаружили, что у Эла на рубашке расстегнута несколько пуговиц, у Лео в волосах прикреплена Ведена заколка для волос, а у Вира из нагрудного кармана выглядывает Ведин платок.

— И вот теперь вы, смотря мне в глаза скажите, что данный отвлекающий маневр не годится. Вы всё видели и чувствовали, что я с вами творю, но промолчали, давая мне вас раздеть, одеть и причесать.

Мужчины озадачено молчали, обдумывая происшедшее. Всё то время, пока они думали, посматривая на неё, девушка стояла возле стола, скрестив руки на груди и ждала.

— Ну ты и плутовка, — наконец изрек Вир.

— Да уж, — хмыкнул Лео, — И я даже не почувствовал.

— Да, не плохо. Но ты никуда ... — попытался возразить Эл, но Веда ему не позволила.

— Где вы найдете проверенного человека до завтра, да к тому же умеющего танцевать? Да к тому же девушку? Да к тому же, льщу себе конечно, но, симпатичную девушку, чтобы эти архаровцы повелись и, забыв обо всем, глазели на нее и не мешали 'воровать' Верку?

В комнате опять повисла тишина. Эл, пару раз порывавшийся что-то сказать, только открыв, закрывал рот, не произнеся ни звука. Лео идея с танцами понравилась, и он уже предлагал себя в качестве партнера. Вир хранил нейтралитет.

— Хорошо, — нехотя согласился Эл. Веда заулыбалась, — Что ты предлагаешь?

— Этот Курт работорговец, так? — ей кивнули, — И он, скорее всего, общается с себе подобными.

— Возможно, — согласился Вир, знавший по более, чем они об этом месте.

— Но всех он не знает. И знать не может. Сегодня один торгаш, завтра его место может занять другой. Так вот. Чтоб беспрепятственно туда к 'гонимым' войти, нужно, чтобы нас туда пригласили, — и видя непонимания в глазах, пояснила, — Пусть завтра Вир твои друзья пустят слух, что несколько дней тому назад приехал новый торгаш, занимающийся подборов девушек для своего хозяина. Назовем его, — девушка задумалась на пару секунд, но решила не изобретать колесо и воспользоваться старой, как мир сказкой Шахаризады, — Пусть будет так. В Бенгальский султанат султану необходимы новые юные девы, сладкие как персик, стройные как лань, гибкие как ива, способные своим пением услаждать слух великого из великих, способные своим танцем радовать глаз достойного из достойных и прочее, прочее, прочее. Так вот, наш торгаш, нашел одну из таких дев и везет ее в султанат. Но он не прочь подзаработать и может показывать эту диву, не бесплатно конечно, желающим. Дева хороша собой, а танцует как богиня. Вот такую удочку закинем для нашей рыбки. Купится, значит уже через пару часов сюда придут искать нас. А там дело за малым. Я иду танцевать. Эл воровать Веру, — она задумалась, — Лео тоже надо будет нарядить и взять для массовки. Свою технику светить я не хочу. Пусть Лео будет изображать, что это он играет.

— А если не поведется? — спросил Эл. Видно по нахмуренному взгляду, эта идея ему не очень нравилась.

— Поведется. Мы тут три дня, а заняться нечем. Так что от скуки, предложит тебе за меня денежку, — усмехнулась она.

— Не нравиться мне все это, — выдал Эл.

— Мне не больше твоего, но другого выхода у нас все равно нет, — отодвигая и садясь на стул вздохнула Веда.

— Ладно. Ты будешь на виду. И Лео за тобой присмотрит. Давайте доработаем легенду и спать, — нехотя согласился Эл.

Легенда доработалась за полчаса и почти счастливые они разбрелись по своим комнатам.

Эллариан

За ним действительно пришли через час после завтрака. Он уже был одет, причесан и загримирован для роли восточного купца, подыскивающего живой товар для султана.

На него Веда нацепила большую белую рубашку почти до пола. 'И где только нашла?'. Благо под этой страшной штукой разрешила оставить свои вещи. Но так как она была ему коротка, ей пришлось низ сорочки и манжеты обшить черной тканью. На голову накинула что-то на подобии белого платка, вокруг головы перевязанной через лоб и затылок черной лентой. Вокруг шеи накрутив еще и белый, легкий шарф. Веда принесла какие-то баночки. Долго что-то делала с его лицом. И осмотрев дело рук своих, назвав его шейхом, оставила в покое. Заглянув в зеркало, мужчина не узнал свое отражение. Лицо, вроде бы его, а вот, все остальное... На него смотрел он сам, только очень загорелый мужчина, со слегка раскосыми глазами, лет на десять старше. Пока Эл себя рассматривал, девушка, тем временем, принялась за Лео.

Ему перепали ведены штаны-шаровары, но так как комплекция оборотня все-таки по крупнее, то из штанов были сделаны укороченные бриджи, как сказала Веда, подвязанные поясом кушаком. Где она взяла эти вещи, не понятно. На голое тело, предварительно заставив его натереться ореховой настойкой для затемнения кожи, надела жилетку, расписанную какими-то узорами. Затемнять руки заставили и его. Да и сама девушка, как оказалось, не осталась безучастной к данной процедуре. К назначенному часу торговец далекого султаната Ибрагим Алли Сейх ждал своих гостей внизу, попивая чай в таверне.

О цене и условиях договорились сразу. Получив задаток, Эл спокойно поднялся из-за стола и кивнув Лео, вышел из дома. Лео, завернутую с головой девушку в плащ вынес через пару минут.

— А что она сама у вас ходить не может? — удивился один из провожатых.

— Не положено избранной для великого султаната по земле неверных ходить, — глубокомысленно изрек Ибрагим Алли Сейх.

— Ааа... — так же глубокомысленно подтвердил посланник.

Таверна 'Удача гонимых' находилась почти у самого пирса и представляла собой трехэтажное здание, выкрашенное в ужасный болотный цвет. На фасаде краска уже местами облупилась, а кое-где и обвалилась. Крыша когда-то была черепичной. Но видно хозяин не особо тратился на содержание дома, поэтому на ней Эл с Лео могли наблюдать и солому, и какие-то ткани, и куски оставшейся черепицы. Перед домом был небольшой участок, на котором стояла пару деревянных, грубо сколоченных столов и скамеек. Они были покрашены в коричневый цвет. Но краска, также была облупленная временем, так что аккуратности или уюта это им не прибавляло.

На первом этаже их встретил сам Курт. На вид ему было лет пятьдесят. Мужчина был не высок. Жилист. Темные волосы уже поредели и были видны залысины. На нем была красная рубаха, с рукавами без манжет, расширяющимися к низу. Черные кожаные брюки и такая же жилетка. На жилетке были нацеплены всякие металлические ромбики, кружки, кругляшки, пуговицы, крючки. Вопросительный взгляд Эла заставил мужчину извиняющее промямлить, что защитные амулеты сейчас дороги, приходится кустарным методом пользоваться, но он тут же взяв себя в руки, спросил.

— Ибрагим Алли Сейх?

— Он самый, — старательно растягивая гласные, как учила его Веда, почти пропел Эл, — С кем имею честь общаться в вашем славном морском городе Дунаре?

Курт опять ненадолго подвис, но представился.

— Старожил этого города Курт Дунарейский.

'Их, как птичка взлетела. Осталось титул только выбрать и на службу к королю можно обращаться', — подумал Эл.

— Слышал танцовщица у вас дивная есть. Вот, хотелось бы взглянуть. По наслаждаться, так сказать, дивными дарами наших далеких соседей.

— Ну что ж. Я могу утолить ваше любопытства и помощь усладить глаз прекрасным танцем юной девы. Но предупреждаю сразу. Девицу на ночь не отдаю. Только танцы и всё, — и видя заинтересованность хозяина данного заведения, пояснил, — В султанате строги правила. Привезу подпорченный товар, головы мне не сносить. В прямом смысле.

— Ладно, — согласился Курт, — Пошли в зал торжеств, там как раз мои гости собрались. Повеселит твоя дева, хорошо заплачу. А нет, уволь. Выгоню без всего.

— Договорились, — пожав руку работорговцу, специально демонстрирую много колец с драгоценными камнями, Эл последовал за ним.

Гости 'старожилы' этого города оказались таким же сбродом, как и сам хозяин. Человек двадцать сидели прямо на застеленном коврами полу и пьянствовали. В комнате имелось только одно кресло, куда и примостился Курт.

— Друзья! — пафосно начал он, — У нас сегодня гость из далекой южной страны. И он пришел не с пустыми руками. Нас сегодня будет развлекать юная прелестница из жаркой страны своими танцами, — и мерзко улыбнувшись, приказал, — Начинайте.

Посмотрев на Лео, который уже опустил Веду, но все еще не открыв ее для обзора всех, Эл кивнул ему. Тем временем, Веда сама опустила капюшон, и все увидели, что лицо девушки до глаз закрывает платок. Глаза ее были подведены черным карандашом, создавая впечатления вытянутости их как у лисы. Также ярко наложены тени, заставляющие глаза казаться больше, чем они есть на самом деле.

Веда сама пошла на середину зала и остановилась там, повернувшись лицом к Курту. Лео сел на пол возле нее и, сняв висевший на его спине музыкальный инструмент, который девушка назвала странным словом гусли, провел по струнам рукой, давая сигнал, что он готов.

Веда скину накидку на пол и теперь стояла перед всеми больше раздетая, чем одетая. Да, на лице и волосах у нее был повязан почти прозрачный белый платок, закрывающий часть лица. Нити жемчуга были протянуты ободом поверх платка на голове и спускались на плечи. Но на ней была одета очень короткая голубая рубашка, почти открывающая ее грудь, так как три верхние пуговицы были расстегнуты, а в длинных рукавах рубашки проделаны разрезы сверху от плеча до манжет, открывая ее руки полностью. Подол рубашки завязан спереди узлом, открывая живот девушки. Ее синие штаны, с разрезами по бокам и спереди, почти полностью показывали ноги девушки. На пояс Веда также намотала жемчуг. Еще она надела на руки и на босые ноги много тонких ободков и браслетов, которые при каждом движении девушки колыхались и позвякивали.

Раздались первые звуки мелодии. Барабаны и странная бархатная музыка полилась по залу. Все взоры устремлены на неё. И Веда начала танцевать. Правая рука под музыку поднялась вверх. В ней девушка держала странный круглый предмет, названный ею бубном. Левая рука она плавно отвела в сторону. Одну ногу поставила на носок, приподнимая колено, и вскидывает бедро в сторону. Бах! Барабан выдает удар, а тело Веда начинает жить своей, только ей ведомой, жизнью. Руки, ноги, тело ритмично, но в то же время плавно, выписывают такие фигуры, что ему становиться как-то не по себе от наблюдаемого. Ее движения продуманы и органичны, необычны и чувственны, но в тоже время хаотичны и первобытны, страстны и завораживающи. Она, то начинает изгибаться словно змея, то застывает на доли секунд, чтоб потом или резко прочертить круг телом, или упасть на колени, продолжая водить в танце руками, плечами. То начинает вибрировать всем телом, двигаясь под ритм мелодии. Бах! Бах! Бах! Барабаны ускоряют ритм и она не отставая все ускоряет свои движения, то обходя по кругу смотрящих на нее в восторге и вожделении мужчин, то застывая на месте, продолжая руками и бедрами выписывать невообразимое.

Эл, как и все, потрясенно застыл на месте, наблюдая за танцем Веды. Никогда еще он не видел ничего подобного. Нет, он слушал, что где-то на юге, есть страна, в которой так жарко, что девушки ходят почти обнаженные. А их танцы могут разжечь кровь даже у самых немощных и дряхлых старцев. Но предполагал, что это всего лишь выдумка или преувеличение сказителей. И сейчас, смотря на неё он вдруг понял, что возможно это и не так. Но откуда Веда умеет ТАК танцевать? Её глаза горят восторгом, как будто она наслаждалась творим ей танцем. Последний аккорд. Руки замирают одна над другой в замысловатом жесте. Одна нога также согнута, как и в начале танца. Музыка стихает с последним движением девушки. В зале повисает восторженная тишина.

— Еще! — хрипло произнес Курт. И девушка, склонившись в поклоне, неуловимым для всех, кроме него, жестом что-то нажав на своем браслете, уже спешит опять в центр зала, по которому вновь начинает звучать еще одна зажигательная музыка.

— Эл, отомри. Хватит пялиться. Давай делай уже то, зачем мы тут. Я развлекать всю ночь толпу озабоченных мужиков не смогу, — услышал он у себя в правом ухе, в котором Веда установила свой динамик.

Моргнув, выходя из гипнотического состояния, в который его привел танец девушки, мужчина огляделся. Не заметив за собой наблюдение, он тихонько отступил к стене и, свернув за угол, стал подниматься по лестнице на третий этаж. Где держат Веру они с Виром разузнали еще утром, благо у наемника были везде свои люди. И поэтому без проблем отыскал нужную ему комнату. Тихонько постучав условным стуком по двери, показывая девушке, если она там, что идут свои и членовредительством заниматься не стоит, Эл, выждав пару секунд, слегка приоткрыл дверь.

— Заходи, — услышал он тихое. А после смешок и продолжение, — Заходи, дорогой. Гостем будешь.

— Вер, имей совесть. Мы там ее спасаем, а она развлекается, — зайдя в комнату лимонного оттенка и, обнаружив девушку в здравии, спокойно сидящей на диване темно коричневого цвета с золотыми вензелями, отчитал Эл ее. Помимо дивана в комнате была еще кровать и письменный стол с двумя стульями, оббитые тем же материалом, что и диван, — Веда там живота в прямом смысле слова своего не жалей, а Лео пришлось изображать музыканта. А она прохлаждается тут.

— А что ты предлагаешь мне нужно было сделать? Сбежать, когда я очнулась тут? Так вы бы потом меня ругали, что не дождалась и проявила самодеятельность. А так я все правильно рассчитала. Вы пришли за мной. Так что давай уже спасай. И хватит ворчать. Тебе не идет, — закончила принцесса свой монолог и слезла с дивана.

— Давай, — согласился Эл, — Только накинь вот эту накидку. Идем тихо. Чтобы не случилось, ты не издаешь ни звука. Поняла? — дождавшись кивка девушку, Эл вывел из комнаты уже закутанную с ног до головы в накидку Веру и продолжил пояснения, — Я сейчас отведу тебя в Виру. Он во дворе. Вир отведет тебя к нам. Там и встретимся вечером.

— А ты куда? — заволновалась девушка.

— А я за Ведой с Лео. Они там всех отвлекают, — пояснил Эл, спускаясь по лестнице на первый этаж и выводя Веру к пристройкам. Тут же из тени появился Вир, — На, держи, нашу уворованную. Встречаемся через час, где договаривались, — и повернул обратно.

Веда

'Так! Индийские танцы а-ля хенд-мейк, то есть моего изобретения, я им уже танцевала. Из востока, что вспомнила, тоже. И не один раз! Могу собой гордиться. А этот болезный работорговец, чтоб его, заладил 'Ещё! Ещё'. Не индейские же танцы начать тут им скакать?' — склонив голову в 'почтительном и смиренном' поклоне, Веда размышляла, что бы еще тут учудить, пока этот Зорро Веру спасает. Долго отвлекать своими танцами она всех не сможет. Обязательно кому-нибудь наскучит и он отправится в неподходящее время по своим делам. Но слава богам этого мира Эл показался возле кресла Курта. Он мимолетно улыбнулся, показывая, что все идет как надо и можно закругляться со спектаклем, и обратился в хозяину этого 'чУдного'заведения.

— Ну что? Нравится?

— Да! — смотря горящими глазами на нее, ответил тот.

— Ну, поразвлеклись и будет. Оставшуюся часть вознаграждения ... — но Эл не договорил, бандит быстрым движением сорвал с пояса небольшой мешочек и, не глядя, кинул его ему, — Благодарю, мой щедрый друг. Но нам пора, — пряча в руках деньги, продолжал играть Эл, — Нам еще корабль нанимать для плавания и..., — подняв руку и помахав, подзывая к себе 'юную деву', стал рассуждать Эл, готовя отступательный маневр, но тут, резко повернувшись к нему и схватит за локоть, Курт предложил.

— Продай? Любую цену проси. Отдам не торгуясь. У меня еще такой не было, — жадно предложил он. Растерянность промелькнула во взгляде мужчины, когда он посмотрел на девушку, но быстро справившись с собой, покачал головой.

— Не могу. Она уже султану обещана. Не привезу, голову мне оторвут. У меня и бумаги на нее. Где я еще такую найду?

— Да ладно, — не унимался Курт, — Я тебе взамен десять красоток найду. Одна краше другой. И светленькие. И темненькие. Твоего султана устроят.

— Не могу. Ему эта обещана, — подумав о чем-то с улыбкой добавил, — И где гарантия, что все десять дев после тебя невинны?

'Вот, паразит', — возмутилась девушка, правда про себя, так как говорить что-то в тишине комнаты, где все молчали, наблюдая за торгом мужчин, она побоялась. Только возмущенно склонила еще ниже голову. Благо за закрывающей ее лицо накидкой никто не увидел пунцовых щек девушки, — 'Ну, я тебе устрою, невинную деву'.

— Нет, — сник работорговец, — Давай я тебе за нее золотом и драгоценными камнями по весу 29

отдам. И десять молодых дев в придачу.

'Ишь какой прыткий', — усмехнулась продаваемая, — 'Нет уж. Маловато будет'.

— Я подумаю, — вдруг выдал этот 'нехороший человек'.

'Подумает он. Щаз! Держи карман шире. Сказала мало, значит мало. Мы не продаемся!' — немного повозмущалась про себя Веда понимая, что им все равно как-то уходить нужно. А если Эл категорически откажет, то их могут и не выпустить отсюда.

Лео, подошедший к ней, накинув накидку, завернул девушку с головой и, подняв на руки, закинул на плечо, — 'Ничего, ничего', — успокаивала себя она, — 'Я им покажу как с девушками обращаться. Один феодал недобитый, думающий о продаже не принадлежащей ему меня. Другой, решивший Ленином подработать и не найдя бревна, приспособил к этому делу 'невинную деву', опять таки, меня. Вот только выберемся, я им все скажу. Не постесняюсь', — бурчала она про себя, не издав вслух ни звука.

Лео с Элом благополучно миновав все этажи и двор этого веселого заведения с девушкой на плече, вышли на улицу.

— Ты там жива? — участливо спросил Лео.

— Почти, — буркнула девушка, — Мясо бы на плечах нарастил, что ли. А то порядочных невинных дев таскать взялся, а условия не создал. Не удобно болтаться, знаешь ли, на твоих жестких плечах.

Послышались смешки.

— Обязательно, как дотащу эту самую порядочную деву и скину ее на постоялом дворе, так и примусь наращивать и в плечах, и в животе, — с улыбкой в голосе пообещал оборотень, придерживая девушку одной рукой за ноги, чтоб та не упала.

Парни решили не рисковать и дотащить до места девушку на плече. А вдруг за ними наблюдают?

Добравшись до условленного места и затащив Веду в комнату, Лео аккуратно поставил ее на пол.

— Вот ты мне скажи, Веда, почему такая не справедливость? Тебя вот на руках таскают, а я была вынуждена идти на своих двоих, — услышала она возмущенный голос Веры.

— Верка! — тут же забыв про возмущение она подскочила к подруге, обнимая ее, — Ну ты и заставила нас по волноваться. Еще раз 'посмотреть на кораблики' пойдешь, прибью. И фамилии с отчеством не спрошу, — пообещала Веда ей, продолжая обнимать.

— Уж кто бы говорил. Прибьет она! Как же! Тебе же всех жалко, — вступилась за себя Вера, не разжимая свои объятия.

— Для тебя сделаю исключение, — улыбаясь заверила она подругу.

— Да ты и сама периодически в разные истории попадаешь.

— Да ладно уж, — пошла на мировую Веда, — Главное, что ты опять с нами, — и отпустив её, разворачиваясь к присутствующим, спросила, — Как выбираться будем? За нами по-любому буду следить, — и ехидно добавила, — У нас же тут думающие обитают, — Эл поморщился, но и только.

— Пока думающие думают, остальным не мешало бы переодеться, — услышали все негромкое от Вира.

— Да, ты прав, — согласился Эл, — Мы сейчас к себе. А ты, Вир, пожалуйста, закажи горячей воды для девушек и для нас.

Перед уходом Веда вручила актерам 'погорелого театра' лимонные настойки для оттирания 'загара' и дала советы по ее применению. Когда мужчины ушли, оставив девушек, Веда, подходя и опять обнимая Веру поинтересовалась.

— Испугалась?

Та также обняла ее в ответ и положила голову на плечо.

— Было в начале, — вздохнула принцесса, — А потом успокоилась. Подумала, что вы меня найдете. Эл найдет. И спасете. Так и получилось, — уже с улыбкой закончила Вера.

— Где Зоя? — решила все же узнать она.

— Там же, где была и я. Она этому Курту таких как я поставляет, — Вера печально вздохнула, — Не переживая. Всё же хорошо закончилось. Я об их банде с папой поговори, когда приедем. Пусть поручение даст, чтоб ими занялись.

— Хорошо, — с улыбкой согласилась Веда.

— И Вед... я хотела попросить прощение, — принцесса опустила взгляд и не смотрела на подругу, — Мне Вир рассказал, что тут у вас было. Что Эл на тебя.. и....

— Вер, проехали. Так что давай, ты первая купаешься, а я покараулю. Никто не войдет. Но всё же, — предложила Веда.

— Хорошо, — также легко согласилась Вера, открывая на стук принесших горячую воду, дверь.

Купание занято около часа. Чистые и довольные девушки встретили своих спутников в выделенной им комнате. Мужчины принесли еду и напитки. И ужиная они все вместе обсуждали, как будут покидать этот порт. Все озвученные идеи были забракованы Элом. Так как он, резонно полагал, что не только у Вира есть везде свои люди. Девушки, слушая идеи, сонно полулёжа разместившись на кровати и угощаясь то орехами, то фруктами, с предложениями не встревали.

— Ну и как нам выходить из города, чтоб никто не заметил? — устав предлагать идеи, спросил Вир.

— А нам шапка невидимка нужна, — с улыбкой ляпнула Веда.

— Какая шапка? — не понял наемник.

— Невидимка. Одел ее на себя и тебя никто не видит, — дожевывая откушенный кусок яблока, пояснила она, — Правда, эт штуковина только в сказках, — печально вздох и, — Хотя...

Быстро встав с кровати, чем потревожила разлегшуюся там же Веру, и вызвала ее возмущение, Веда накинула плащ и повернувшись к Виру попросила.

— Вир, отведи меня незаметно в ближайший лесок, пожалуйста.

— Ты уверена? — только и спросил тот, уже накидывая на себя куртку.

— Нет. Но пробовать надо, — и видя возмущения в глазах окружающих быстро проговорила, — Вернусь всё поясню. Нет, Эл, останься здесь, пожалуйста. Нам не нужно лишнее внимание, — опережая несогласие мужчины попросила она, — Тебя и Лео они знают в лицо. Маскарад, маскарадом, но лица вам за секунду не поменять. Моего лица и Вира они не видели, значит, можно более-менее спокойно передвигаться по городу, не привлекая внимание. А именно это нам сейчас и нужно. Я кое-что проверю и вернусь. Если всё получиться уже вечером мы будем в Денграде.

— До него день пути, — недоверчиво проговорил Вир, — Мы просто не успеем, даже если выедим сейчас.

— А это, мой дорогой друг, пути дорожки надо знать по которым ездить, — с улыбкой пояснила ничего не объясняя девушка. И уже серьезно всем, — Мы не на долго. Если получиться, максимум через час вернемся обратно. Если нет, будем думать дальше.

Вир открыл дверь, пропуская Веду вперед. И потом закрыл ее за ними, оставляя в недоумении тройку в комнате.

Эллариан

Веда с Виром вернулись через полчаса довольные результатами своей вылазки. Местный леший, а именно к нему в лесок и просила отвести Вира Веда, согласился открыть им путь через свои владения взамен на услугу. Что за услуга Веда не сказала, и это заставляло нервничать Эла.

Первый пошел Вир. Он заранее показал дорогу Веде и проследил, чтобы она запомнила. Веда взяла Веру за руку и направилась следом за тором.

— Не рано? — спросил Лео.

— В самый раз, — улыбаясь оборотню ответила девушка и скрылась с глаз вместе с принцессой.

Вернулась она минут через двадцать веселая и довольная.

— Кто следующий? — что-то напевая уточнила она.

— Давай Эла бери. Я сам, — решил за них Лео.

— Океюшки. Бери меня за руку и не отпускай, — и протянув одну из рук ему, собралась идти обратно.

— Подожди, — остановил ее он, — Ты так просто пойдешь? А если кто встретится? Или...

— Ну и что? Они всё равно нас не увидят, — легко пояснила она.

— В смысле? — удивленно переспросил Эл. Веда вздохнула, поворачиваясь к нему и стала пояснять.

— Я когда на той полянке была... ну, там... где... — она потерла рукой шею, — Короче, я познакомилась с хейфой и мне она в благодарность за посвящение подарила отвод от дурного глаза. И я сейчас это проверила с Верой. Он действительно работает, — она подняла взгляд и посмотрела ему в глаза, — Есть еще вопросы?

— Хм, нет. Пока нет.

— Тогда потопали. А то наверное только нас и ждут.

— А ты мне скажешь, что запросил этот леший за дорогу?

Веда немного смущенно улыбнулась и отвела взгляд.

— Ты только не ругайся. Хорошо?

— Что опять? — встревожился Эл.

— Ну.... Этот леший... он как бы... питается он... и он... — пыталась она что-то объяснить. Но выходило это путано и не понятно. Веда вздохнула, успокаиваясь и решившись, выпалила на одном дыхании, — Он потребовал поцелуй. Я согласилась. И...

— Его целовать? — возмущение так и переполняло его.

— Нет, не его, — опять вздохнула она.

— А кого? — не понял Эл, — Он хочет, что бы ты кого-то... — стал догадываться мужчина.

— Да.

— И кого? — жгучее чувство ревности проснулось, как нельзя ни кстати.

— Ну... — она опять отвела взгляд, а Эл начал возмущаться.

— Ты смотри. Я не допущу, что бы...

Но Веда тихо продолжила.

— Тебя.

— Как меня? — опешил он, — Он хочет, чтобы ты меня... мы поцеловались? — не веря в то, что слышит, переспросил Эл. А внутри веселым ветерком напевая мотив беззаботных бабочек порхающих от цветка к цветку, раскрывала свои лепестки тихая радость от такого вот простого желания лешего. Он был готов сказать ему спасибо сто, нет тысячу раз. И еще столько же. Эл и мечтать о таком не мог. А тут такой подарок. Но тут он обратил внимание на странно притихшую, шагающую рядом девушку и спросил, — Что-то не так?

— Ты не против? — как-то почти обреченно спросила она.

— А ты? — не понимая что с ним. Минуту назад он бы отдал всё, чтобы только сбылась его мечта, а сейчас он готов отдать столько же и еще сверху, лишь бы не делать этого. Но чтобы на губах Веды заиграла прежняя улыбка. Или стыдливый румянец. Или... да хоть что-то, но не эта обреченность.

— Эл. Я не подумав согласилась, а теперь... я не хочу тебя заставлять... и ты не обязан... я попрошу Лео, хотя он мне как брат и...

— Нет! — категорично заявил он. Веда удивленно посмотрела на мужчину, — Брат. Вот пусть братом и остается. Нечего себя насиловать. Я не против, — добавил он как ему показалось равнодушно, — Когда?

— Что? — не поняла вопроса Веда.

— Когда надо... чтобы мы...?

— Не знаю. Он сказал, что потребует должок. А когда не сказал, — посмотрев опять на него Веда попросила, — Эл. Извини. Мне надо было с тобой посоветоваться. Но он потребовал ответ прямо там и я... прости.

— А почему не Вир? — решил узнать всё сразу Эл.

— Это условие его. Я должна буду поделиться энергией жизни для него с тем, кого он выберет. Он выбрал тебя.

— Меня? Он же меня даже не видел?

— Он знает, что нас едет пятеро. Две девушки и три парня, один из которых оборотень. Он потребовал поцелуя с мужчиной, человеком, но с другим. Не с Виром, — она опять вздохнула, — Эл не заставляй меня краснеть еще больше. Мне ещё отдуваться придется с этим поцелуем, а ты своими расспросами...

— А мне не отдуваться? — немного задело такое отношение девушки.

— Ну, вам мужчинам, всё-таки, с этим делом легче. Пришел. Увидел. Победил. В постель уложил. А утром дальше пошел, — попыталась она пошутить.

— Так вот какого ты мнение обо мне? — ещё больше обижаясь, Эл остановился заставляя остановиться и её. Они были уже в районе видимости леса, в котором их ждали и поэтому против остановки Веда не возражала. Она была против по другому поводу.

— Эл. Я неудачно пошутила. Прости. Но я не привыкла целоваться со всеми подряд.

— Значит я для тебя все подряд?

— Да что с тобой такое? Эл?! Мы сейчас наговорим друг другу гадости, потом жалеть будем. Я так точно. Поэтому давай...

Договорить он ей не дал. А притянув к себе, поцеловал.

И поцелуй этот не был страстным, безумным или нежным и трепетным. Но он стал необычайно волнующим и чуточку познавательным.

Искра желания мужчины зародила такую же искру в женщине, заставляя ответить на призыв. Заставляя прижаться к нему, закрыть глаза и зарыться руками в его волосы. И также чувственно, медленно, не контролируя и не думая ни о чем отдаться этому ощущению единства двух в этот единственный миг. В миг поцелуя. Поцелуй длился вечность. Или он длился миг?

И Эл был счастлив, что сбылось. Что он познал этот запретный для него плод. Он узнал такое вот простое счастье. И ни на миг не пожалел об этом. 'Она ответила! Сама ответила!'. Он готов и дальше, если ему разрешат, познавать и дарить это счастье. Именно сейчас он осознал, что без этой женщины не мыслит свое будущее. И гори оно все синим пламенем, но ни кого кроме Веды он не хочет видеть рядом с собой. Да, родители будут против. Но Веда не такой человек, которому нужны и важны титулы. Ей важен сам человек. И даже если его не поймут, осудят, она не отвернётся от него. И он обязательно что-нибудь придумает. Они вместе придумают. Они вместе решат этот вопрос.

И вот Веда замирая на пару секунд, приоткрыв глаза смотрит на него. В них он с холодной четкостью видит, как до неё доходит произошедшее. Как из глаз со скоростью света пропадает нега, а ее место занимает паника.

Она отшатнулась от него и отвернулась, приложив ладони к горящим щекам.

— Я... — но слова почему-то не находятся. А только боль застыла в груди и глупый вопрос 'Почему?', не дает покоя.

— Ты меня прости, Эл. Я не могу... я... у меня... понимаешь, у меня есть...

— Я всё понимаю. Прости. Больше этого не повторится, — проговорил Эл через силу, скрывая под маской холодности и безразличия боль и отчаяние, непонимание и то робкое, едва осознанное им чувство, которое не захотели принять.

— Ничего ты не понимаешь, — вздохнув, горестно проговорила Веда и взят его за руку, повела туда, где их уже ждали.

Эл всю дорогу молчал. Сначала старался успокоиться, а затем думал над словами Веды и пытался понять, что они значат. Есть ли у него шанс? Что не так? Почему она не может? Или не хочет? Почему? Но так и не решился задать все эти вопросы.

Придя на поляну, где сидела Вера с Виром и лежал на земле большой черный волк, Веда, проявляясь для всех, заявила.

— Так. Все в сборе. Дядько Микайло мы тут.

Она не смотрела ни на кого, а действовала в соответствии с договоренностью с лешим. Но так как Веда всё ещё держала его за руку, то он тоже слева от себя услышал и повернулся на голос.

— Вижу. Вижу. Порадовали, порадовали.

Перед ними на нижней ветке хвойного дерева сидел коренастый косматый мужичок в странных одеждах и меховой шапке. В зарослях на голове Эл смог рассмотреть только нос картошкой и большие серо-зеленые глаза с вертикальным зрачком.

— Мы в расчете. Вон тропинку видишь? Идите по ней. Через пару минут выйдете к речке. А там и до болот не далеко.

— Да, но мы же ... — попыталась возразить Веда, так как про болота речь не шла. Да и про должок он сказал, что уплачен.

— Иди, иди. Не задерживай. Сказал на болота, значит, на болота. Всё равно туда идете. Так что не за чем вам крюк делать.

— А ...

— Проводил обоих до Ситона, как и обещал. Там их встретили. Так что не переживай. Маре привет передай.

И исчез.

— Передам, — немного ошалело пообещала она, и тише вдогонку добавила, — И спасибо за всё, — а потом повернулась к остальным.

— Как прошли переговоры? — весело спросила Вера.

— А вы не слушали? — удивилась Веда.

— Нет. Вы с Элом походу одни с лешим общались. Он нам не показался.

Веда также удивленно посмотрела на Эла. Он пожал плечами.

— Нам дали указания идти на болота. Не вижу причин оказываться от такого подарка. Так что вперед.

И освободив свою руку из рук девушки двинулся по тропинке, которую им показал дядько Микайло.

§ 2.8. "В гостях у ... "

Веда

Болота встретили их прохладой. Поздняя осень тут на самом деле была поздней. Сырость и промозглость не давали расслабиться и идти спокойно. На деревьях еще сохранилась листва, но было видно, что в некоторых местах темно-зеленые и желтые-фиолетовые листики держатся на кустах и деревьях на честном слове. Веда даже подошла и дотронулась до парочки из них. И в подтверждении ее догадок, эти листья осыпались.

О лошадях никто в этой спешке даже и не вспомнил. А когда заговорили о промахе, пришли к выводу, что их можно будет приобрести и в Денграде. Поэтому сейчас они шли пешком. Сумрак постепенно окутывал идущих. А настроение упало еще ниже. Ни разговаривать, ни веселиться не хотелось. Они, как будто, шли уже несколько часов. Разговоры смолкли. Все углубились в себя.

Веда никак не могла прийти в себя после случившегося перед полеском. Она испугалась своей реакции на простой поцелуй и сейчас, как страус, пыталась спрятать голову в песок. Но 'бестолковка' прятаться не хотела, заставляя раз за разом вспоминать и переживать ту волну эмоций, чувств, которые, как цунами, накрыли ее с головой в объятиях Эла. Казалось, губы всё ещё горят от поцелуя, а тело помнят руки мужчины. Мужчины, который почему-то стал ей не безразличным. Веда периодически бросала украдкой взгляды на идущего впереди Эла и постоянно напоминала себе, что это не по настоящему. Это плата за проход. Что ей всё равно. Что ему всё равно. И он это по-дружески.

'Тогда почему так бьется сердце? Почему себя так повел Эл? Почему всё-таки тебе не всё равно, как ты старается себя убедить?', — спрашивал её внутренний голос. Вопросы, вопросы, вопросы. А ответить она не могла. 'Или всё-таки не хочешь? А если не хочешь, значит...', — не унимался голос в голове.

Она в очередной раз подняла глаза и наткнулась на взгляд синих глаз, брошенный на нее обернувшимся мужчиной. В нем она не смогла прочитать ничего и ей стало отчего-то грустно. Эл отвернулся, а Веда опять погрузилась в себя. Всплыл уже поднадоевший вопрос, заставляющий ощущать себя Николай Гавриловичем.

Сейчас решать что-либо бесполезно, пришла она к выводу. Им надо наконец закончить этот поход и вернуть дочурку соскучившемуся уже королю-папочке. А ей еще решить вопрос с возвращением. И всё, как обычно, разом и одновременно.

'Честно. Хочу ли я вернуться?', — принялась рассуждать Веда, решив ответить сама себе хотя бы на это вопрос, раз пока ничего интересного или опасного в ближайшее время на пути не предвиделось. 'Хочу! А зачем? Что меня там ждет?', — подумав она, с удивлением для себя не смогла придумать хоть какой-то мало-мальски важной причины, чтобы не оставаться здесь. 'Мама... папа... муж...'. Да, по ним она скучала. Больше она скучала по маме. Папа как-то стороной прошел по её жизни, хоть и присутствовал в ней. А муж...? Краски чувств как-то потускнели. И на фоне испытываемого сейчас вообще поблекли и выгорели. 'Это предательство!?', — спрашивала она себя и тут же парировала, 'Нет. Это действительность'. Ещё раз горестно вздохнув и бросив украдкой взгляд на Эла, который больше не поворачивался к ней, она приняла решение вернутся. Но вернуться для того, чтобы честно поговорить с мужем, мамой. А потом... Что будет потом она не загадывала. Приняв наконец для себя решение и почувствовав, что как-будто и дышать стало легче, она огляделась.

'Дааа... Картина маслом. Только этих самых с косами вдоль дороги не хватает. Хотя, пфу-пфу. А то накличу'.

Посмотрев на часы мобильника, Веда убедилась в обманчивости своих ощущений. Прошло двадцать две минуты, как они повернули от речки, согласно указаниям лешего и пошли по болоту.

— Куда мы идем? — подала голос Вера.

— Куда идем мы с пяточком? Большой, большой секрет. На остан... хотя нет, не туда и не за тем, — тихо продекламировала она.

— Куда? — переспросила услышавшая её принцесса.

— Нас никому не сбить с пути, нам пофигу куда идти, — выдала Веда и остановилась, — Привал.

— Тут? — удивился Вир.

— Да.

— Но...

— Привал. Или понесешь меня сам.

— Да. Я тоже устала за столько часов ходьбы, — пожаловалась Вера, подтверждая, что ни она одна неправильно воспринимает время в этом месте.

— Ладно, — сдался Вир.

— Кто главный по тарелочкам? — сразу же ожила Вера.

— Лео — вода, Вир и я пойдем за хворостом. Хотя вряд ли тут что сухое можно найти. Вы сидите тут и никуда. Понятно? — раскомандовался Эл.

— Ja-ja, naturlich 30, — развеселилась Верунчик, — Понятно. Не нуди. Мы и сами не пойдем. Так что идите, собирайте и ищите спокойно. Мы тут пока отдохнем.

Мужчины ушли, а Вера тут же набросилась на Веде с расспросами.

— Вер, давай потом. И так тошно, — попыталась отвертеться девушка.

— Вы поругались? — почему-то сделала свой вывод принцесса.

— Почему ты так думаешь?

— Ну, за всё время пока идете друг другу и слова не сказали.

— Пока мы идем только ты и болтаешь, — попыталась урезонить Веру она.

— Ну, вы друг на друга не смотрите.

— Я вообще ни на кого не смотрю. Тут такие буреломы, — немного кривя душой и отводя взгляд, ответила Веда принцессе. Ну не рассказывать ей, что всё-таки она на него смотрела.

— Ага. Только по сторонам. Ну, тогда вы... — что-то еще выдумывая, задумалась её подруга.

— Не выдумывай. Мне всё равно лень отвечать. Так что дай пока никого нет — отдохнем, — и Веда уселась прямо на невысокую кочку.

'Кочка' крякнула, пискнуло, дзынкнула и стала проседать под девушкой. Веда не успела вскочить, так как ноги устали и они вместе с кочкой провалились вниз.

— Да что это такое? Ни кого не трогаю. Иду... то есть, сижу... то есть, хотела посидеть... присесть... отдохнуть, короче, а тут... Что вообще происходит?, — сокрушалась она пытаясь всё-таки вылезти из сложившейся внутрь кочки, которая как в тесках усердно держала её, не выпуская.

— Да вот, в гости хотела пригласить тоннаю Долины Каритайра. А у нее охранники кругом, — услышала невысокий, приятный женский голос Веда, прекращая трепыхаться и поднимая голову на голос.

Перед ней стояла статная, темноволосая, если так уместно назвать темно, почти черно, зеленые волосы женщины. Изумрудная кожа казалась загаром, а пронзительные малахитовые глаза смотрели строго и выжидательно. На ней было обычное длинное, с простым круглым вырезом платье апельсинового цвета, с рукавами три четверти и с желтой вставкой на месте пояса. На груди у нее висел кулон-кристалл, показавшейся Веде смутно знакомым.

— Здрасти и вам, Мара Иванов... эм... нет, Шейла... извините, как вас по батюшки?

Хозяйка данного места немного опешила от такого обращения. Сузив глаза, она рассматривала гостью с интересом и настороженностью.

— Будьте добры, выпустите меня, пожалуйста. А то так с вами разговаривать не удобно.

— А ты хочешь со мной разговаривать? — удивилась она.

— Ну, а зачем я по вашему сюда притопала? От нечего делать? — Веду всё ж таки отпустили и она кряхтя, вставая с земли поясняла, — Поверьте, своих дел вагон и маленькая тележка. Так что, давайте я вам сейчас всё быстренько отдам и aufiderzeyn mein kleiner 31. А вы тут живите, не тужите.

Говоря это она успела встать, отряхнутся и оглядеться. Увиденное не порадовало. Они находились под землей, в какой-то странной комнате. Стены, пол, потолок всё было сделано из темно-коричневой и зеленью глины. Но, что странно, при отсутствии каких-либо осветительных приборов, в ней было светло. Из мебели Ведой был обнаружен стол, пару стульев и зеркало в пол стены, в большой позолоченной раме. 'Аристократы, блин', — потирая ушибленный при падении локоть проворчала девушка.

— Итак, будем знакомиться? Или так, обменялись, вопросы порешали и разбежались?

— Ты кто такая? — находясь слегка в прострации, удивленно спросила Мара.

— Я? Веда. Человек. Вы? Мара-Шейла. Бывший Дух Долины Каритайра, если я ничего не путаю.

— Откуда...?

— Феофан с Шером рассказали, — подходя и садясь без приглашения на стул, ответила ей она. Веда посчитала, что в ногах правды нет, а разговор возможно будет долгим.

— С кем?

— А, вы же не знаете. Это для меня он Шер, а для вас Шетайкар.

— Для тебя? — потеряно повторила за девушкой Дух, — Так значит, ты не с Тайлерином?

— С кем?... А, вы про Лео? Нет. Я ни с тем и ни с другим. А что?

— Как ни с тем и ни с другим? — опять озадачилась Мара.

— Слушайте, вы мне скажите за кого больше переживаешь? Ну, что он не с вами. За Шера, то есть Шетайкара? Или всё-таки за Лео, которого раньше Тайлерином звали?

Мара подвисла на несколько минут, не понимая, что от неё хотят. А Веда тем временем, мысленно позвала.

'Лееео! Ты меня слышишь?'.

'Слышу, слышу. Ты куда пропала-то? Давай, возвращайся. А то я тебя не чувствую. У Верунчика паника. Она утверждает, что ты провалилась под землю. Вира с Элом еще нет. Так что успеешь вернуться до их прихода, твоё счастье. Гроза минует. Нет. Извини, я сделал всё что мог', — в голосе оборотня слышались веселые нотки.

'Лео, я тут в принудительных гостях и пока не знаю...'

'Где ты?', — перебил её уже серьезным тоном друг.

'У Мары', — вздохнув, призналась она.

'Где у Мары?', — допытывался парень.

'Да откуда я знаю. Присела, провалилась, очнулась, гипс. Пфу. Очнулась, а уже здесь'.

'Здесь, это где?'.

'Да не знаю я. Под землей. Точнее сказать не могу'.

— Вы наговорились? — услышала она хмурый голос своей 'гостеприимной' хозяйки.

'Прости Лео, хозяйка этого радушного дома очнулась и вызывает на связь. Потом поговорим'.

'Подожди. Как очнул...', — дальше Веда уже не слушала, закрываясь, переключив всё своё внимание на Мару.

— Да. Сообщила, чтобы не волновались. Меня радушно встретили, сейчас чаем угостят. Посидим, потрындим о том о сём. О жизни, о мужчинах, о нашем о женском. О... тракторах. А потом и домой проводят.

— А ты нахалка, — немного, как показалось Веде, даже с уважением, усмехнулась Мара.

— Что есть, то есть. Так как? Будем дружить семьями или нет?

— Семьями? — опять озадачилась Дух.

— Это присказка такая. Вот, — Веда вытащила из сумки и протянула ей пакет, — Это от Феофана. Он просил передать вам и обещал, что в благодарность вы откроете нам короткую дорогу до... куда нам надо. Нам надо до столицы, — немного слукавила она. Но ей уже надоело трястись в дороге и хотелось побыстрее добраться до дворца. А там уже и строить планы по продвижению до Марейнового подворья.

Мара не торопясь подошла и также не спешно взяла пакет, открывая его. Заглянув внутрь, она убрала его в карман своего платья и присела на соседний стул.

— Значит, ты — Веда.

— Да, — подтвердила очевидное девушка.

— И ты пришла сюда, потому что тебя попросил Феофан? И ни для чего более?

— Сначала так и было, — и видя опять настороженный взгляд продолжила пояснять, — Понимаете, я спала. Вернее я думала, что спала, Так вот. Я думала, что спала и мне снится Шер. А он мне не сказал, что он мне не снится. И Феофан не сказал. Вообще никто не сказал. А я то думала, что сплю. Ну и разболтала всё им. А они меня захотели тоннаей сделать. Но у них ничего не получилось, — по мере повествования Веды глаза Мары увеличивались, становясь чуть ли не в двое больше, — Ну и меня попросили принести вам гостинец. Вернее они попросили до того как я выпила из Источника. Но так как я дала слово, хоть и думала, что я сплю и всё не взаправду, то всё равно решила его сдержать и отнести то, что меня попросили... Сумбурно, да?

Мара кивнула. А потом улыбнулась. Просто. Ясно. Открыто. Дружелюбно. Веда улыбнулась в ответ.

— Я правда не преследую ни каких целей, кроме тех, что меня попросили вам кое-что передать. И я...

— Давай на ты, — предложила зеленокожая хозяйка 'подземного царства'.

— Давай. Только ты не серчай, если что не так. Не местная я. Не знаю ваших правил.

— Хорошо. Чай будешь, не местная? — с улыбкой подаренных на красиво очерченных губах, спросила Мара.

— Отож! Я же обещала своим, что мы чай пить будем.

— Любишь их? — с какой-то грустью, вдруг спросила Мара, расставив на стол непонятно откуда взявшиеся чашки, ложечки, чайник, молочницу, заварник и сахарницу.

— Люблю. Они же мои друзья, — честно призналась она.

— И не жалеешь?

— О чем?

— Ну, Шер он...

— Шер мне как брат. Да и Лео тоже. Я всегда хотела старшего брата. Но не судьба.

— Почему? — так по-детски удивилась Дух.

— Так я же в любом случае буду старше, даже если у моей мамы родится еще один ребенок, — весело ответила ей девушка. Мара поняв свою оплошность засмеялась вместе с Ведой.

— А Шер...

— Он просил тебе передать, что... он нашел своё Солнце, — и видя как улыбка покидает лицо женщины, быстро закончила, — Но он всё помнит...— и не зная уместно или нет, вспомнив слова Феофана, всё ж решаясь, продолжила, — Кто в сердце злобу не таит, кто делится теплом души и светом, тому легко в Единства дверь открыть и Мир дарить для Жизни этой.

Мара вздохнула, как-то потеряно кривя рот в ухмылке, опуская поднятую чашку на свои колени и отводя взгляд. Веда не знала, что еще можно сказать. Что вообще говорить в таких случаях. Поэтому просто протянула руку и накрыв ею руку Мары, слегка сжала, выражая поддержку. Ей грустно улыбнулись и поставив все-таки чашку на стол, стали говорить. Веда не возражала, понимая, что Мара долго держала это в себе, не имея возможности ни с кем поговорить. И ей это нужно.

— Я была молода и наивна. Верила, что всё мне по плечу. Что всё будет так как я захочу. Думала, что мы с Таем будем вместе. А потом... потом был выбор Источника и... и пришел другой Тай. Не мой, — она встала и отойдя от стола, облокотившись спиной об одну из стен продолжила говорить, — Этот Тай тоже был красив, молод, умен. Но он был не мой. Вернее не я его выбрала. Это был Не Мой Выбор! И я решила всё изменить... Кто ж знал, что так всё получится... — помолчав немного, вспоминая минувшее, она возобновила рассказ, — Я нашла обряд и уговорила моего Тая... хм.. — горько усмехнулась она, — хотя уже не моего. Да и наверное он и не был никогда моим... прав был Источник... я уговорила Тая помочь мне, но... я сделала ошибку. Большую ошибку. Я не учла, что раз Источник сделал Выбор, то наши с Тайлерином Жизни уже связаны. И моя глупая максималистская выходка ударит по нам обоим. Я лишила Силы и его, и себя. И если на тот момент на себя мне было плевать, то за Тайлерина я переживала. Я поэтому не ушла за Грань, так как наши Жизни до сих пор связаны. И он... я не знаю... — она оттолкнувшись от стены, прошла пару раз по комнате и села на свое место за столом, — Я не знаю, останется ли он жив, если я... я не знаю...

— А есть ли способ исправить ошибку? — тихо спросила Веда.

— Я не знаю, — с каким-то надрывом, почти простонала Мара, — В книге, где я вычитала об Обряде говорилось, что-то о какой-то Сфере Жизни дарованной Светом и согласием обоих Источников и еще что-то... но я не помню.

— Ты не пробовала поговорить с Ле... с Тайлерином? — осторожно задала вопрос она.

— Нет, — вздохнув и откинувшись на спинку ступа, прикрыв глаза, ответила Мара, — После обряда, когда всё открылось, меня заперли, а он... он отказался от Силы, так как его она убивала из-за того что я сделала. И после отказа он сразу же уехал из Долины. Больше я его не видела.

— А сейчас ты хотела бы с ним поговорить? — так же осторожно, как сапер ощупывает минное поля, поинтересовалась Веда.

— Он не захочет... — начала Дух, но она ее перебила.

— Захочет. А вот ты захочешь?

— Да?... Наверное надо поговорить. Объясниться как-то. Извиниться. Я же так и не...

Она замолчала. Но Веде и не нужны были слова. Она и так всё уже знала.

— Как сюда можно войти или отсюда выйти? — тихо спросила хозяйку.

— По моему желанию.

— Я сейчас предупрежу Лео. А ты можешь его сюда доставить?

— Могу. Но...

— Меня вернешь обратно откуда взяла, — усмехнулась Веда, — А вам надо поговорить. Поговорить честно. Рассказать всё как есть. И возможно как-то решить этот вопрос.

— Хорошо, — согласилась хозяйка, — Говори ему, — и решительно встав, приводя в движения всё в комнате.

Глиняная комнатушка с убогим интерьером исчезли. Вместо них появилась, светлые, просторные покои, выдержанные в бежевых тонах. Резной столик и пару кресел заняли свои места. Появилась сова с подушками на ней, еще один журнальный столик, на котором стояла красивая по виду хрустальная ваза с шестью маками. Ну или цветами очень на них похожими. Стол был красиво сервирован на две персоны, в стене появилось окно, прикрытое золотистыми шторами.

'Всё-таки женщина, всегда остается женщиной. Когда хочет', — с веселой улыбкой наблюдая за этими метаморфозами, размышляла она.

— А...?

— У меня осталось, кое-что..., — вздохнула она, — Да и Феофан щедро делится своей. Так что зови.

'Лео?', — выполняя просьба Мары, позвала Веда.

'Веда? С тобой все в порядке? Куда ты пропала? Я же...'.

'Успокойся. У меня всё хорошо. Сейчас вернусь. Только ... Мы решили, что вам надо поговорить. И ты... Тебя Мара приглашает в гости', — выпалила она, надеясь, что Лео не посчитает её предательницей.

'Хорошо', — через несколько секунд согласился он.

— Он согласен. Только вот... я забыла. Шер попросил передать тебе еще один подарок, — Веда вынула из сумки зеленый хрустальный листик с небольшой сферой— галактикой и протянула ей, — Вот.

Мара смотря во все глаза на данный подарок не спешила принимать его. Она завороженно, не отводя взгляд, смотрела на маленький листочек в руках девушки и медленно пятилась от него. Наткнувшись на пути своего движения на стул она почти со стоном, прикрыв ладошкой рот, опустилась на него и закрыв глаза, заплакала.

— Мара? Ты чего? — подлетела и обняла ее Веда, — Что случилось? Я тебя чем-то обидела? Или эта сфера о чем-то нехорошем тебе напомнила?

— Нет, — качая головой сквозь слезы прошептала Мара, — Это Сила... Его сила.

— И что? — не поняла девушка.

— Я... он теперь... я могу... — и она опять расплакалась.

— Тшшш... Всё хорошо. Всё уже хорошо. И будет еще лучше. Ты же не хочешь, что бы Тай увидел тебя такой? С красным носом, покрасневшими, зареванными глазами. И без прически, — хитрость сработала, слезы прекратились, — Вот. Правильно. На. Попей водички. Успокоишься. Приведешь себя в порядок и всё у вас будет хорошо, — не долго думая, она достала свою флягу с кубком и плеснув воды на пару глотков, протянула кубок Маре. Та, не глядя приняла кубок и сделав один большой глоток, поперхнувшись, ошарашено посмотрела на кубок в своих руках. Затем перевела взгляд на девушку. Веде запоздало пришло осознание, что и кубок, и вода у нее не простые. И как повлияет вода из Источника, от которого Мара отказалась, не известно.

— Я... эм... я... — начала Веда.

— Откуда у тебя это? — немного пришибленно прошептала Мара.

— Это подарки. Ты как себя чувствуешь? — забирая кубок и убирая подальше, спросила Веда.

— Я чувствую силу, — пораженно проговорила Мара.

— Вот и славненько. Вот и замечательно, — радуясь, что, кажись, пронесло, кладя флягу с кубком на место в сумку, тихонько приговаривала девушка.

— Вед, ты не поняла. Я Чувствую Силу! Я похоже принята Источником! Я могу вернуться! — она заулыбалась, — И если Тайлерин согласиться принять свою Силу обратно, он может... Он тоже может вернуться домой! Веда! — она соскочила со стула и обняла девушка, — Спасибо! Спасибо! Ты не представляешь... ! Я же и не надеялась! Я же думала, всё, умру так. Да еще и жизнь моему каритэ покалечила. А тут... Ты просто не представляешь, что сделала! — не ослабляя объятий, тараторила Мара.

— Ээ... это хорошо. Я рада. Но ты меня сейчас задушишь, — попыталась достучаться до радостного сознания Духа девушка, — Да и Лео там нас уже заждался наверное.

— Да-да, конечно, — она выпустила её и скрылась из виду в невидимой для Веды проеме. Но уже через минуты появилась вновь. С прической, умытой и с счастливой улыбкой на красивом лице.

— Да что это такое? — нарушил почти тут же тишину голос Лео, свалившейся откуда-то сверху.

— Авиакомпания Аэрофлот. Мы счастливы, что вы выбрали наши авиалинии. Желаем вам мягкой посадки, всего доброго и надеемся на скорую встречу, — прокомментировала Веда дурачась.

— Ведка, это ты устроила? — поднимаясь и отряхиваясь, а заодно потирая ушибленную конечность, поинтересовался оборотень.

— Ну как ты мог обо мне такое подумать? — возмутилась она, и видя немного раскаянный взгляд, с улыбкой во все тридцать два зуба заверила его, — Конечно я!

— Ведка! — двинулся он на нее, а девушка попятилась от него, со смешком прячась за хозяйку данного помещения. Увидев ее Лео остановился и, как показалось Веде, завороженно стал смотреть на Мару. А она на него.

Прошла минута. Вторая. Третья. Веда не хотела мешать, но стоять и ждать, когда они насмотрятся друг на друга, зная, что скорее всего там, наверху, буйствует Эл, она не могла.

— Я прошу прощение. А поднимите меня наверх, пожалуйста, и смотрите друг на друга дальше, на здоровье, — попросила она. Обе головы синхронно повернулись в её сторону, как будто только сейчас вспомнив, что в комнате они не одни. А может и действительно так. И столько было в их взгляде. Такая гамма чувств. Веде стало как-то не ловко, что она им помешала, — Вы поговорите пока, а меня поднимешь наверх? — обращаясь к Маре, попросила еще раз она.

В одно мгновение она оказалась опять на той полянке, на которой они остановились. Вера сидела с мокрыми от слез глазами и смотрела на костер, чудом разожженный в этих сырых краях. Вир находился рядом и успокаивал её. Эл стоял спиной к ней и его лица она не видела.

— Что за потоп? — стараясь улыбаться и не паниковать от возможной реакции Эла, которой она почему-то опасалась, Веда вступила в круг освещаемый костром, — На пару минут отойти нельзя и сразу... — договорить ей не дали. Ураган по имени Вероника сметая всё на своем пути приземлилась у нее на шеи с радостным криком.

— Веда!

Эл обернулся сразу же, как только она стала говорить, глазами выискивая её. Обнимая Веру, она посмотрела на него, поймав его взгляд. И вот в этом взгляде она увидела и страх за нее, и сожаление о чем-то, и облегчение, что нашлась, что вернулась, и нежность, и боль, и много еще чего, чего она так и не успела разобрать. Он тут же отвернулся, буркнув, что идет за хворостом и ушел в лес. Посмотрев на сваленные в большую кучу возле костра палки и сучья, она покачала головой, продолжая успокаивать Веру, тихонько говоря ей, что всё хорошо, она вернулась. И Лео скоро вернется. И они скоро домой поедут. И она скоро папу увидит. Поговорит с ним, обнимет его, пожалуется на Эла, какой он невнимательный. На неё, какая она строгая, на... на всех пожалуется. И папочка еще всем пальчиком погрозит и накажет, чтоб так больше не делали. Вера улыбнулась словам девушки.

— Ну вот и хорошо. А сейчас, приводи себя в порядок и ждем Лео.

— А он... — начал Вир.

— Им надо поговорить. Я не думаю, что скоро его увидим. Но... но без него никуда не пойду.

— Хорошо, — только и сказал тор, подбрасывая в пламя веток и доливая воды в котелок. Вера выполнив указание подруги, потребовала рассказать, что случилось. Но Веда попросила подождать Эла, чтоб не рассказывать дважды. И сама попросила поведать, что здесь, наверху случилось, пока она отсутствовала.

Не было её, как выяснилось, час, или около того. Присев на кочку и провалившись под землю, она очень испугала Веру, которая от этого испугу, даже не смогла закричать или позвать на помочь. Вернувшийся Лео с котелком воды застал её тупо пялящуюся в то место, где Веда провалилась. Узнав в чем дело и не поверив, он стал пытаться 'достучаться' до неё, но, естественно, у него ничего не получилось. Пока Веда сама не 'вышла на связь'. Поговорив с ней и выяснив где она, уже Лео стал проявлять беспокойство, расхаживая из стороны в сторону, прикидывая что-то в уме. За этим занятием застали его вернувшиеся в ветками Эл с Виром. Узнав, что Веда опять пропала и находится у неизвестного им Духа, Лео не стал уточнять у кого конкретно она находилась, Эл устроил ему и Вере фирменный допрос с пристрастием. В ходе него, так как Веда связалась и предупредила, что Лео сейчас заберут, оборотень поведал, что скоро Веда вернется, а ему необходимо отлучиться. И вот Лео исчез, также как Веда за час до него, а девушка так и не появилась. Вот тут Веру накрыло паникой. Вир пытался её успокоить, а Эл молча ждал. Именно за этими занятиями их и застала Веда.

— Хорошо то, что хорошо кончается, — подытожила рассказ Веры девушка, — Я выполнила обещание и теперь, когда вернется Лео, мы может ехать в столицу.

— Правда? — не поверила Вера.

— Правда. И хватит хандрить. Ты будущая королева всясантимская, а ревешь как девчонка всебублинская.

Веру улыбнулась и утерев глаза платком, уточнила.

— Всеэглейская, — а затем показала язык, — Ннн.

— Ну чисто ребенок, — улыбнулась она, — Ладно. Холодновато тут. Давайте что ли чай попьем?

Разлив по кружкам приготовленный Виром чай, они принялись ждать. Проходили минуты, но Лео так и не появлялся. Эл тоже пропал. Он так и не вернулся к костру. Подождав так минут двадцать, Веда встала и направилась в ту сторону, где скрылся мужчина.

— Вед? — позвал её Вир.

— Я не далеко. Ты с Верой побудь. Хорошо? — и не дожидаясь ответа пошла дальше.

Где-то метров через пятьдесят она вышла на берег реки, который почти весь был укрыт туманом. Речку сверху уже сковало коркой льда, хотя нет-нет, встречались полыньи. Накиданные сломанные непогодой ветки создавали ощущения хауса. Без солнечного света всё казалось серым. Впереди, в метрах двадцати, она увидела сидящего на опрокинутом бревне, очень близко к речке Эла. Подойдя и встав рядом, она уже хотела позвать его, как заметила, что он весь покрыт инеем. Подняв на него глаза, она ужаснулась. Она смотрела на кусок льда. Бело-голубого холодного льда.

'Да что за день-то такой?', — пронеслось в голове девушки, — 'Что здесь происходит?', — она откуда-то знала, что Эла лучше сейчас не касаться. Но что делать Веда не знала. Тревога сжала её грудь в тески. А в голову не находило ни одной мысли.

'ЛЕО!', — буквально проорала она мысленно, — 'Мне помощь нужна! Элу плохо!'.

Через пару секунд рядом с ней и Элом появились двое. Лео с Марой осмотрев Эла пришли к выводу, что это дело рук дедры. Почему именно представителя этой расы, Веда не поняла. Она считала, что им людской мир не интересен, а занимаются они своими цветочками, тычинками, пестиками. И ей пояснили, что когда зимой в гиблых местах заводятся дедры, случайно забредшие туда или намеренно поселяющиеся, то они могут 'выпить' жизнь для своих 'пестиков — тычинок'. Не брезгуя ничем. Не жалея никого. Вот видимо здесь завилась одна такая особь. Элу еще повезло, что его частично защитили амулеты и артефакты. Он находится в своеобразном анабиозе и при должном уходе его можно постараться оттуда вывести. Как? Мара пока умолчала, но Веда решила, что она обязательно узнает способ и поможет ему.

Мара задействовала свою проснувшуюся магию и кроны деревьев аккуратно перенесли Эла на их полянку к костру. Дух давала указания, что кому делать, а сама выискивала что-то в небольшой книжице. Вера заснула ещё до их появление, благополучно избежав волнений и тревоги, испытываемых сейчас всеми. Вир помогал Лео, не задавая вопросы, а Веда стояла рядом с беспокойством смотря за их действиями и думая, чем может помочь.

— Эта та книга? — спросила Духа Веда, имея в виду книгу, откуда Мара узнала про обряды.

— Не совсем... это копия. Всё, что я успела в своё время переписать, — ответили ей.

— Там есть, как помочь Элу?

— Да, но тебе это может не понравиться, — чуть напряженно, смотря прямо в глаза девушке, призналась Мара.

— Говори, — потребовала Веда.

— Человеческое тепло.

— Что человеческое тепло? — не поняла ответа она.

— Человеческое тепло... Не понимаешь? — и видя отрицательное покачивание головы, пояснила, — Дедры забирают человеческое тепло. Если ему вернуть хотя бы часть, то он сам себя восстановит. Но... тебе нужно быть с ним, как с... мужчиной.

— То есть, я должна буду с ним... переспать? — напрямую спросила она, находясь в замешательстве ещё большем, чем, похоже, дух.

— Не обязательно. Мы делимся энергией и своим теплом через поцелуи и прикосновения, ну и... Если ты согласна, то я все подготовлю ... я понимаю, что ... но тебе необходимо решить сейчас. У него только сутки. Потом даже ты не поможешь. Никто не поможет.

Почему именно она, вопрос не возникал. Не Веру же к нему отправлять? Веда вздохнула, разрываемая между желанием помочь Элу и своим всё ещё замужеством, в котором она и не мыслила измен. И не надеясь на положительный ответ всё же спросила.

— А другого способа нет?

— Попробуй. Но... я бы не очень на это надеялась, — ответила Мара и отошла, оставляя её одну. Подумать.

Вздохнув и достав свой кубок с фляжкой, Веда принялась по немного поить Эла водой. Сложность состояла в том, что он воду не глотал и часть ее проливалась, вытекая изо рта мужчины. Но Веда упорно потихоньку вливала жидкость, надеясь, что хотя бы часть воды попавшая в тело сделает своё дело. Тревога не отпускала. Почти паническое состояние не давало трезво думать, оставляя чувство безысходности. 'Или она это сделает, или он...'. Что будет, если она не согласиться, Веда старалась не думать. 'Он будет жить. Он должен жить', твердила она себе, продолжая поить его, не задумываясь откуда у нее это, почти маниакальное желание. Почему она не может успокоиться и предпринять еще что-то. Вода уже закончилась во втором кубке, а прогресса никакого не было. Загнав беспокойство поглубже, вместе со своей стыдливостью, она решилась.

— Что надо делать? — подойдя к Маре, которая разговаривала с Лео, спросила Веда.

— Я перемещу вас в своё временное жилище. Там тебе будет удобнее, — понимая состояние девушки, проинструктировала ее Мара, — Как только он очнется, зови Лео. Он скажет мне. Мы придем и завершим 'лечение'.

— Хорошо, — кивнув, Веда подошла к Элу и взяла его за руку. Странно, но руки были теплые. А вот глаза. Ей было страшно в них смотреть, — Только можно без падений? — попросила она и в следующее мгновение оказалась в светлой комнате в бежевых тонах с золотистым цветом штор на единственном окне.

Эл уже лежал на кровати. Всё также без признаков жизни. Подойдя к нему, она дотронулась до лба. Холодный. До щек. Холодные. Расстегнула куртку и развязав шнуровку на рубашке, провела ладонью по груди и животу. Все было ледяное. Сняв сапоги и проверив ступни, оказавшиеся также лишенными тепла, она присела на край постели.

— Что же мне делать? — задала она себе риторический вопрос, пока не решаясь ни на какие решительные шаги.

Смотря на Эла, на его, казавшееся в свете комнаты алебастровым лицо, холодные кристаллы глаз, Веда понимала, что не может допустить, чтобы с ним что-то случилось. Как ни крути, а он ей не просто не безразличен. Не просто так постоянно присутствует в её мыслях, иногда во снах. Он не просто ей друг. Эл гораздо больше. Беспокойство и тревога за него с четкой ясностью дали ей это понять. Она, заглянув в себя, честно ответила на мучивший её вопрос: 'Почему?', позволяя осознать и принять, что давно, от кончика своего вредного и любопытного носика, до мизинчиков обоих ног, в него влюбилась. И старательно прятала свои чувства даже от себя самой. Веда грустно усмехнулась и, подняв руку, легонько, почти не касаясь, проводила кончиками пальцев по овалу лицу, по бровям, нежно погладила щеку, слегка пробежала по носу, спускаясь к губам.

Очертив их, она неожиданно вспомнила, как эти губы пару часов назад касались её. Как они своим прикосновением подняли такую бурю эмоций, такой шквал чувств, что даже напугали девушку. Но сейчас Веду это не пугало. Сейчас она чувствовала, что готова подарить ему ответное чувство, лишь бы с ним всё было в порядке. И именно сейчас, осознав, что любит его, поняла, что сделает всё, что бы он жил. И набатом в мозгу всплыли слова Мары: 'Сутки. У него есть сутки. Потом даже ты не поможешь. Никто не поможет'. Больше не раздумывая, она наклонилась к его лицу.

Сначала робко, немного стесняясь творимого, а затем чуть увереннее, она принялась целовать его. Нежно-нежно, как лепестков хрупкого цветка, Веда касалась его холодных губ, желая всем сердцем, чтобы он взял столько тепла, сколько ему нужно. 'Хороший мой', шептала она, желая, чтобы он почувствовал всю глубину её чувств к нему. Чтобы Эл услышал, отозвался и вернулся к ней. Не заметно для себя, она запустила одну руку в его волосы, слегка поглаживая их. Вторая же улеглась на грудь мужчины.

От его губ она поднялась к глазам, едва целуя их, согревая своих дыханием. Ласково пройдясь по лицу, Веда спустилась к шее мужчины, краем сознания отмечая ускоряющийся стук сердца под своей ладошкой, но продолжая 'сладостное лечение'. Спустившись еще ниже, она губами прошлась по шеи, груди. Собираясь возвращаться опять к губам, Веда вдруг обнаружила себя перевернутой на спину и целуемой своим 'пациентом'.

Первым порывом было запротестовать, остановить, остановиться. Но только что осознанное чувство к этому мужчине наподобие солнечного теплого комочка, поселившегося в груди, радость от понимания, что у неё получилось 'поделиться теплом' и с Элом всё будет хорошо, заставило её разрешить себе еще немного по кайфовать в его объятиях. 'Только пару секундочек... чуть-чуть...'. А эти пару секундочек перетекли в минуту, затем в другую. Постепенно поцелуй стал чувственней, более требовательный. И только когда губы Эла спустились ниже на шею, в такой желанной ласке даря уже забытое чувство, а его рука принялась расстегивать её рубашку, Веда выплыла из неги и попросила.

— Эл. Надо остановиться... пожалуйста.

На эти слова мужчина отреагировал возвращением к её губам, продолжая целовать, и легким сжатием её груди, на которой разместилась его рука.

— Эл, пожалуйста, — взмолилась Веда, боясь, что если еще минутка, еще секунда промедления, если он не остановится, то она уже сама будет просить продолжать.

Мужчина замер, медленно открывая свои глаза. На неё смотрели два синих омута, где наряду с удовольствием и возбуждением, нежностью и радостью, плескалось непонимание. А еще медленно формировалось осознание происходящего. Они просто смотрели друг другу в глаза. Без слов. Открыто. Разрешая другому увидеть в них всё, что он пожелает. И она увидела. Увидела, но не поверила в это. А Эл медленно приходил в сознание.

Как только он полностью пришел в себя и опустил взгляд, осознавая, чем они тут занимались, он соскочил с кровати, отступая, несмотря на девушку. Эл глубоко дышал, осмысливая случившееся и стараясь успокоиться.

— Что...? — начал он, но голос его сорвался. Слегка прокашлявшись, Эл попытался еще раз задать вопрос — Что... мы... тут... ?

Веде вдруг стало неловко за свои действия. Она хоть и была одета, медленно притянула к себе одеяло, прикрываясь им. Также несмотря на любимого, стараясь, чтобы голос ее не дрожал и не выдал творившегося внутри, она спросила.

— Что ты последнее помнишь... ну, когда ушел с поляны? После того как я вернулась.

Он задумался. Затем быстро посмотрев на Веду, отвернулся и стал приводить свою одежду в порядок.

— Я пошел за хворостом, — начал он, — У речки остановился, найти полынью и набрать воды. Потом был холод... Помню тепло, как будто рядом, но где-то далеко. А потом я очнулся... здесь. И мы... Расскажи мне, что случилось.

Эл уже оделся, но так и не повернулся к ней. Поднявшись с кровати и проверив, что все пуговицы на рубашке на месте и куртка застегнута правильно, Веда выпрямилась и посмотрев на напряженную спину мужчины, пояснила.

— У тебя забрала человеческое тепло дедра. Мне так Лео с Марой пояснили. И я ... с тобой...в общем, вынуждена была... я делилась... — смущаясь стала пояснять она. И очень тихо добавила — Как смогла.

— А ты со всеми так делишься? — вспылил вдруг Эл, поворачиваясь и горящим взором смотря на девушку.

И Веда опять не поняла, что она сделала не так? Чем заслужила гнев и раздражение этого мужчины?

— Да. Каждый день с этого начинаю и каждую ночь этим заканчиваю, — зло ответила ему Веда. 'Да что такое? Что не так? Я ему, можно сказать, жизнь спасла. А он?'. Она отвернулась и позвала.

'Лео. Пусть меня Мара заберет, а сами сюда спускайтесь. Эл очнулся'.

В ту же секунду она оказалась на поляне, рядом с Марой. Посмотрев на нее и кивнув друг другу, Мара с Лео исчезли, а Веда присела возле костра. Вера спала. Вир тоже лежал, но не спал, но с разговорами не лез.

Ночная прохлада забрала излишек 'горячности' и Веда сейчас испытывала только горечь и усталость. Ей ничего не хотелось. Хотелось остаться одной и поплакать. Но она не могла позволить себе такой роскоши. 'Потом. Всё потом', — говорила она себе, прикрыв глаза.

— Не оценил? — вдруг тихо спросил Вир.

— Не понял, — также тихо, не открывая глаз, ответила ему девушка.

— Так ты бы ему объяснила. Я бы тоже не понял... у тебя же ни брачных браслетов, ни татуировки нет. Откуда он узнает, что ты не свободна? Может у него какие планы... чувства... может быть любовь, а ты близко никого не подпускаешь и...

— Да какие планы? Ему, небось, уже и невесту нашли. Графиню там или герцогиню, — она вздохнула, — Да и какие чувства? Любовь?... — Веда горько хмыкнула, — Любовь говоришь? Нет, там нет любви. Интерес? Возможно. Но не любовь.

— Откуда ты знаешь? Да и ведете вы...

— Я? Я не знаю.... я чувствую... Я любила... Я шестнадцать лет прожила с человеком и я знаю, как это любить, — она опять горько хмыкнула, — Любовь? Что есть любовь? Это не сделка, которую заключают в виде брака. Любовь, это не страсть, ахи-вздохи при луне. Не животный инстинкт размножения или иного чего. Любовь это чувство глубокого уважения к чужой жизни. Понимаешь? Уважение и принятия, что он или она тоже человек. Такой же человек со своими желаниями, хотелками и заскоками. И когда любишь, хочешь украсить жизнь любимого радостью... красотой... уютом... А не ограничениями, предписаниями и необоснованными, непонятными криками, обидами и претензиями.... А ты говоришь чувства... — помолчав, она продолжила, — У нас не приняты браслеты. Мы одеваем друг другу обручальные кольца на безымянные пальца правой руки, — Веда усмехнулась, так и не открыв глаз, но левой рукой на безымянном пальчике правой покрутила своё невзрачное колечко из белого золота, — Еще шутка такая есть. Окольцованные.

— А татуировка почему не проявляется?

— У нас не делают их. Мы только брак регистрируем в ЗАГСе. Можно конечно ещё повенчаться, но... мы не венчались с мужем. А если бы и венчались, то ни каких татуировок всё равно бы не проявилось.

— Жалеешь? — также тихо спросил Вир.

— Нет. Я бы снова поступила также. Он мне ... друг. И даже больше... и я..., — она открыла глаза и посмотрела на огонь, — Я не могла допустить, чтобы с ним что-то случилось.

Вир больше ничего не спрашивал. А Веде стало чуточку легче. Она свернулась калачиком и заснула прямо так, возле бревна на холодной земле, прикрывшись легким одеялом, который ей выделил Карыч в дорогу. И уже не видела, как вышедший из-за дерева Эл, поднял её на руки и перенес к Вере на сухой настил. А уложив и укрыв своей теплой курткой, долго сидел рядом, смотря на спящую девушку, о чём-то думая. А потом, проведя рукой по её волосам, в несмелой ласке, шепнул: 'Я тоже не могу', побрел к Виру укладываться спать.

Глава 3. Дом! Милый дом! Или опять двадцать пять

§ 3.1. "До чего же мы несчастные. Ц!"

Веда

— Вот скажи мне, что я ему такое сделала, что он смерти моей хочет? — возмущалась принцесса Вероника Дэкрай Анжел Фэран Элгейская, — Я только приехала, а он: 'Замуж!'. И это любящий отец?! Он меня нормально десять лет не видел! Я соскучилась, может быть. Думала, приеду, пообщаемся, обнимемся, поплачем. Ну, ладно. Я поплачу, а он меня обнимет. А тут!?... Замуж не пойду! — категорически заявила Вера.

Монолог на тему 'Никто меня не любит!' и 'Замуж не пойду!' Веда выслушивала от Верунчика уже на протяжении минут двадцати, сидя на подоконнике. Не утешать, ни поучать девушка пока не собиралась, давая Вере выговориться. Вот попрошествию сорока — сорока пяти минут можно будет приступать к разговору.

На протяжении всего времени, пока принцесса как дикая тигрица мерила свою комнату, Веда успела осмотреть выделенные ей апартаменты, комнату Веры и вернуться обратно, параллельно установив несколько своих маленьких камер в оба помещения. На всякий случай. А случаи бывают разные.

В Элгей они приехали несколько часов назад, благополучно миновав Денград. Мара помогла, указав кротчайший путь. Но Лео остался. За время что они провели в гостях Мара с Лео успели поговорить и выяснить многое. Они нашли в себе силы простить друг друга. И даже собирались попытаться полностью восстановить свои силы. Оказалось, что имея ту сферу, что Веда передала Духу, Лео после одного из обрядов Единения может всё вернуть и даже стать, при желании, опять каритэ в своей Долине. Но он не хотел. Ему понравилось быть просто оборотнем. Дружить с людьми. Жить, как он считал, полноценной жизнью. Лео заявил, что помочь Маре считает своим долгом, поэтому остаётся. И после Единения они поищут способ до конца вернуть силы Маре. Но судя по взглядам, периодически замечаемым Ведой, которые они бросали друг на друга, там был не только долг. Веда надеялась, что у них всё сложится.

Лео пообещал, что через пять — семь дней прибудут в столицу, вытребовав чуть ли не клятву от Веды, что до его прибытия она будет безвылазно сидеть во дворце и о поездке в Марейне не помышлять.

Эл старался вести себя как обычно, как будто ничего не произошло. Командовал и планировал их дорогу. Правда пару раз он порывался поговорить, даже подходил к ней, но ему кто-то всё время мешал. То Вир подойдет с вопросом, то Вера влезет в их молчаливый диалог взглядами рассказывая что-то.

Вир в дороге умудрился пару раз позаниматься с ней и Верой физической подготовкой. Им на благо, как он выразился, вытягивая из них согласие на это пояснениями, что размять затекшие мышцы просто апхи важно и полезно. На деле же их заставили идти, слава всем Богам не бежать, марш-броски. Не долгий, правда. Но всё же.

Веда же, в отместку, как она думала, выпросила у Вира показать парочку приёмов с хлыстом, обнаруженный ею у него в вещах, когда он попросил принести продукты, а она перепутала сумки. И всю дорогу, когда Веда не отвлекала от грустных мыслей подругу, она тренировала приемы с хлыстом, представляя себя на родео. Ей так хотелось научиться сбивать им предметы на расстоянии. Но не получалось. Только болели руки и хотелось ругаться. На Вира. Что он ей показывал какие-то неправильные, не выполнимые приёмы. А свой секрет никому не раскрыл. Понимая абсурдность своих рассуждений, Веда продолжала молча тренировать взмахи на привалах, стоянках и ночлегах в лесу.

А в пути Веда переключилась на принцессу, которая, чем ближе они подъезжали к столице, тем больше нервничала. Посчитав, что лучше успокаивать подругу, чем думать и переживать о несбывшемся, она всецело посвятила себя Вере, отвлекая её всевозможными способами.

Въехав под вечер в город, Эл разместил их в каком-то постоялом дворе, а сам отлучился на пару часов. За время пока он отсутствовал девушки успели привести себя в порядок и переодеться. Вера надела так полюбившийся ей костюм: длинную расклешенную юбку кофейного цвета, одеваемую вместе с двубортным жакетом и белую свободную рубашку с длинными рукавами и с жабо на вороте. Шляпу на этот раз она выбирать не стала, ограничившись косой со сложным плетением, которое сама себе и заплела. А также сделала такую же прическу Веде, предварительно заставив её сменить дорожный костюм на темно-синею длинную юбку похожего по покрою её и белую рубашку со свободными рукавами. Длинный подол рубашки Веда заправила в юбки и надела поверх широкий пояс, который отыскала в сумке. Куртки одевать девушки не стали, ограничившись тем, что повесили их на руку. Идти, по заверениям принцессы, было не далеко. А на улице не так и холодно.

Вернувшись Эл распорядился следовать за ним. Проведя окольными путями, даже толком не дав рассмотреть королевский дворец, он привел девушек и тора в богато убранное небольшое помещение, назначение которого Веда определила как кабинет.

Квадратная комната в золотистых тонах с лепниной на потолках и богатой обставленной давили. Книжные шкафы, несколько диванов письменный резной стол, с такими же вычурными стульями и парочка журнальных ажурных столов создавали ощущения нагромождённости и нехватки воздуха.

В комнате было двое. За столом в дорогом, расшитом серебром и золотом светло-зеленном камзоле сидел немолодой мужчина. На вскидку Веда не дала бы ему больше пятидесяти. Достаточно симпатичный. Темные длинные волосы небрежно собранные в хвост едва тронула седина. Осанка выдавала в нем уверенного и волевого человека. А синие глаза смотрели цепко, как будто просвечивали насквозь. Веда почем-то решила, что для монарха он выглядит как-то не так. Правда она особо их и не видела. Но что-то уж больно он был... не королевский что ли.

Рядом с ним, чуть в стороне, возле окна в таком же богатой камзоле с вышитыми золотом вензелями стоял темноволосый мужчина. Выглядел он чуть моложе сидящего, так как седины она не углядела. Но видны были и мелкие морщинки в районе насыщено голубых глаз, и усталость в них, и опущенные уголки губ. С первого взгляда Веде показалась, что перед ней близнецы. Но присмотревшись внимательно, она смогла заметить разницу в телосложении и во внешности. Стоящий выглядел более жилистым, по сравнению с сидящим. Но в нем также чувствовалась властность. Он сложив руки на груди выжидательно смотрел на вновь пришедших.

— Приветствую вас, — заговорил сидящий, неожиданно мягким, но сильным голосом, — Надеюсь дорога была легкой и...

— Дядя, хватит этих ваших церемоний Не эльфы, вроде бы, — вдруг заявила Вера, — Прибыли и прибыли. Всё хорошо. Мы здесь. Дайте нам лучше отдохнуть с дороги. А потом и поговорить можно.

Мужчина немного удивленно посмотрел на принцессу и усмехнувшись, как бы размышляя в слух, заметил.

— Надо же. Узнала. И до сих пор... надо же, — а повернувшись к стоящему возле окна мужчине, продолжил, — Лион, а твоя пигалица не так плоха, как я думал. Давай, отпускай их. Потом продолжим, — и встав направился к двери.

— Эдиней, — окрикнул его ровным, спокойным и не громким голосом король, — Через час в зеленом кабинете.

Мужчина не оборачиваясь кивнул и вышел из комнаты. А Лион Тимрей Фэран Гэлейн король Элгейский занял место за столом.

Веда не знала его, но по рассказам подруги заключила, что король Элгейский был хорошим королем. При его правлении закончилась двадцатилетняя война между расами, наладились торговые отношения, повысилась грамотность населения, прекратились гонения на знахарок, помогающим людям и ранее сжигаемых как хворовых ведьм. Конечно воспоминания и отношение Веры к королю нельзя принимать как истинность в последней инстанции. Всё-таки он отец и отношение девушки априори предвзятое. Однако впечатление на Веду король Лион с первого взгляда произвел положительное. Внешность приятная, не отталкивающая. И если дядю Веры она охарактеризовала бы как властного, привыкшего подчинять и не терпящего возражений, то смотря на отца Веры, у неё складывалось впечатление о его лояльности, большей гибкости и неординарности. Почему? Она и сама не знала. Просто так чувствовала.

— Приветствую, — начал он, — Рад, что добрались все в целости. Вероника права, вас проводят в выделенные вам покои. А через час я жду вас на аудиенцию.

В кабинет тут же, постучавшись, зашли три светловолосых человека в лиловых ливреях и с заплетенными в косичку волосами.

— Золотистую, голубую и принцессу в её покои.

Один из пришедших кивнул и посторонился пропуская гостей. Веда вместе Виром молча вышли в коридор. За ними последовали Эл с Верой. Пол дороге до покоев, которые любезно выделил им король, они прошли все вместе, ведомые троицей в ливреях. Возле лестницы на первом этаже один из слуг попросив Вира следовать за ним, приступив к спуску вниз. Двое же других их провожатых продолжили путь, но уже вверх. Переглянувшись с Верой, Веда пошла за ними.

Выделенная ей золотистая комната была относительно большая. Ну, по сравнению с покоями, предоставленными ей Тинеем её апартаменты казались жалкой двадцати двух квадратно-метровой комнатушкой в московской трехке. Вся мебель в светло-бежевых тонах, оббитая золотистым или золотисто-зеленоватой тканью, расшитой вензелями или какими-то непонятными ей узорами. Всё было как на картинке. Не живое, не настоящее. Даже кровать с балдахином особо не радовала. Порадовало девушку наличие санузла с почти настоящей сантехникой. Был большой горшок с трубой уходящей куда-то вниз. А ещё мини бассейн, обложенной плиткой, по виду показавшейся Веде кафелем. И небольшая ванная, уже наполненный горячей водой.

Не долго размышляя Веда приняла ванную и усевшись на подоконник в выделенных ей покоях, принялась ждать, что будет дальше.

Дальше, минут через пятнадцать, примчалась Верунчик, гневно сверкая глазами и возмущаясь несправедливости жизни.

Оказывается, когда Вира и ее размещали в комнатах к Вере, в ее покои соизволил наведаться сам батюшка-король и поставить в известность дочь свою о скорой свадьбе оной. Без объяснения причин необходимости скорой свадьбы и не указывая самого кандидата. Мол она юна, наивна и неопытна. А муж за ней и присмотрит и научит уму разуму. И вот теперь Вера буянила. Но скоро запал иссяк и она уселась рядом с Ведой и уставилась в окно.

— Ну? Что делать будем? — устало спросила принцесса.

— А что ты хочешь?

— Узнать кто этот женишок. И зачем так поступает отец. Это на него не похоже.

— Ну тогда мы будем добывать информацию.

— Как мы это сделаем? — заинтересовалась Вероника.

— Мы будем... пить, — выдала Веда.

— В смысле, пить? — не поняла подруга.

— Ну, папулёк твой считает, что ты безголовая простачка? — принялась пояснять свою мысль она, — Соответствуй.

— И что нам это даст? Что мы будем пить? И как показывать мою 'безголовость'?— включаясь в игру, уточнила принцесса.

— Пить мы будем компот. А вот для всех это будет Альхоголь. Так что закажи-ка сюда винишко... бутылок пять-семь я думаю хватит. У тебя девичник. Ты же замуж выходишь. Подруги у тебя здесь есть? — Вера отрицательно покачала головой, — Тогда вдвоем устроим показательные выступления и ляжем спать.

— Спать? — расстроено переспросила принцесса.

— Ну да. Мы же пьяные будем, — подмигнула Веда, — А там видно будет. Ты кстати, эту зеленую комнату сама найдешь?

Вера кивнула и убежала выполнять поручения подруги. Вернулась она вместе с одним из трех мужчин в ливреях. Он нес поднос с пятью бутылками красного вина, вазу с фруктами и двумя бокалами.

— Отличненько, — заключила Веда и открыв бутылку, налила в пару чашек, стоящих у нее в комнате на кофейных и журнальных столиках, — Пусть испаряется. Для правдоподобности. А ты переоденься. Нечего такую красоту портить вином. И, кстати, — она задумчиво осмотрела принцессу, — Неси свои наряды сюда. Дфиле устроим.

Пока Вера отсутствовала, переодеваясь в что-то 'нежалкое', Веда сама одела свои шаровары и простую синюю футболку с легкой кофтой сверху.

— Почему ты вечно в штанах? — заходя в комнату, недовольно спросила принцесса, — Тебе юбки и платья так идут. А ты себя непонятно чем уродуешь.

Сама она одела легкий светло-зеленый сарафан с квадратным вырезом, рукавами-фонариками и с завышенной талией. Веда даже припомнила, что этот сарафан подруге никогда не нравился. Из-за цвета. Она себя в нем мебелью чувствовала. Сравнив оттенок ткани на диванах и стульях в комнате, Веда вынуждена была признать что очень похоже.

— В них лазить удобнее, — устраиваясь в одном из кресел отозвалась она.

— Где лазить?

— По окнам.

— Зачем?

— А как ты инфу добывать будешь? Мы же будем спать пьяные. Комната будет охраняться. Чтобы наши безвольные тушки не украли. Так что остаются только окна. И да, лишнего не болтай. Скорее всего за нами подглядывать и подслушивать будут.

— А...

— Нет. Сейчас нет. Им не до нас. А вот когда мы с тобой дебоширить начнем, тогда да. Прибегут как миленькие.

— А...

— Спать будут фантомы. А так, я подарком Таши воспользуюсь, — Веда не переставала благодарить богов и саму хейфу, что она подарила ей замечательное и такое нужно в последнее время кольцо. Друзьям после 'секретной операции' по выводу их из форта ей пришлось рассказать и про кольцо, и про хейфу. Так что Вера уже знала об 'отводе от дурного глаза' и лишние вопросы не задавала.

— Хорошо, — наливая в два бокала вина, согласилась Вера. И протянув один Веде, предложила — Приступим?

— Приступим, — кивнула она и приняв бокал с вином вылила его содержимое на подол сарафана принцессы.

Эллариан

— Ты мне скажешь кто она и почему Вероника так её слушает?

Уже наверное в десятый раз Эл слышал этот вопрос в различных вариациях из уст то короля, то отца.

Они находились в кабинете монарха. Сидя за столом, Лион просматривал какие-то документы и иногда задавал вопросы. Основной допрос вел его отец, Эдиней Дирей Фэран герцог Элгейский. Мужчина похожий на короля и внешне, и по складу характера. Он приходился двоюродным братом ныне действующему монарху, однако, именно родство по духу стало основополагающей составляющей их многолетней дружбы. Отличием, не сразу заметным глазу, стало бОльшая жесткость суждений при принятии решений. Не занимая ни одну из должностей в ведомствах королевства он, тем не менее, имел абсолютный допуск к любой секретной информации. Его боялись. Его уважали. Его слушались. Ни одно королевское решение не принималось без участия герцога. А вопросы безопасности решал только он. Но Эл знал, что всё это маска. Жизнь при дворе обязывала. Помимо ума, проницательности, верности короне, Эдиней стал хорошим мужем, отцом, лично занимающийся со своими детьми и готовый за интересны семьи лечь костьми, самолично загрызть, не хуже оголодавшего вурдалака. Семьей и теми, кого он впустил в этот круг, он дорожил. Семья — главное, говорил он сыновьям. Это было привито с детства каждому члену семьи Эдинея Дирей Фэран герцога Элгейского.

— Кто Веда я не знаю. Я же уже говорил. Веда жила у Дусеи. Ваша знахарка попросила меня сопровождать до столицы ее протеже с другом, — в который раз повторял им он.

— С другом? — переспросил король.

— Лео, друг Веды. Он остался... в лесу. У него там... долг чести. Прибудет через дней семь. И они продолжат путь к сестре Дусеи Марейне.

— Кто такая Веда?

'Женщина, которую я люблю, но которая никогда не будет моей', с грустью усмехнулся он про себя. Естественно Эл не стал говорить это в слух. После той ночи, когда Веда подарила ему своё 'тепло' и вернула к жизни, его не покидало сожаление, что они не встретились раньше. Но то робкое чувство, осознанное им тогда, дарило радость и светлую грусть. Веда его друг. Она заботится о нем, не бросила и перешагнув через себя, как сказала Мара, согласилась помочь. Она помогла! Веда не предаст. Она... в ней было именно то, что он искал в девушках, но не находил. А сейчас... сейчас она здесь. С ним. И пусть это только на время. Что будет потом Эл не загадывал.

Он не понимал её. Не мог понять почему она так повела себя, ведь отвечала на его поцелуи и в глазах он видел... или ему показалось? Откуда эта паника? Почему, почему оттолкнула? Что не так? Но подслушанный разговор на многое открыл глаза.

Веда такая, какая есть. И если её пытаться переделать, это будет уже не она. Не его Веда. Это странная, не похожая ни на кого, ранимая и одновременно сильная, и такая родная и дорогая ему девушка, глубоко засела в его сердце, своими словами заставляя задуматься об истинности любви, без требований, упреков и даре понимания и принятия. Он понял, что любит. Именно любит. Потому что был согласен принять всё в этой девушке. И его интерес к ней только подтверждал его чувство. Он хотел узнать её. Нет. Не статус, ни уровень достатка, является ли она аристократкой или нет. Ему как раз это было не нужно и не интересно. Эл хотел узнать чем живет, чем дышит его любимая. Узнать её внутренний мир, её мечты и планы. Он хотел украсить её жизнь. Эл даже был согласен отпустить её, когда она захочет. Он знал, что она уйдет. Уйдет. И возможно навсегда. Но пока Веда тут, он будет рядом. Просто даст ей понять, что она ему дорога. И он останется ей другом до последнего. Он никому не даст её обидеть. Даже отцу. В первую очередь отцу.

— Ну так как? Кто она? — услышал он напоминание вопроса.

— Отец, ну что мне еще такое вам сказать чтобы вы мне поверили? Я не знаю кто она. Вы можете это узнать у Дусеи или Марейны.

— И ты так просто доверил ей принцессу?

— Не просто. Когда я приехал, они уже были подругами. Дусея доверяет ей. И...

— Как давно она там появилась?

— Восемь или девять лун, кажется.

— С какой целью?

— Я не знаю. Дусея об этом не говорила. Она только...

— Что ты вообще знаешь? — вспылил его отец.

— Что Веда очень порядочный, ответственный и изобретательный человек. Дружба для неё не пустой звук. Веда очень много сделала и для меня, и для принцессы, — не выдержал, тоже повысил голос Эл, — И она относится к Вере, как...

— К кому? — переспросил Эдиней.

— Веда Веронику так называет. Да и для конспирации так лучше.

— Откуда она? — задал очередной вопрос Лион, король Элгейский.

— Из России, — устало ответил Эл.

— Откуда? Где это?

— На севере, — зачем-то брякнул он, — Далеко отсюда. Она возвращается домой. Так что не бойтесь. Здесь Веда не собирается остаться и как-то влиять на вашу дочь.

— Хорошо. Перси, проверить где у нас Россия. Я что-то не припомню такое государство, — обратился король к еще одному мужчине в кабинете, тихой тенью стоящий сейчас возле кресла короля и просматривающий какие-то бумаги. Не молодой, но не старый, лет сорока, с каштановым ёжиком волос и медовым оттенком глаз, смотрящими, казалось очень понимающе. Мужчина производил самое приятное впечатление. Но вел себя очень не приметно. И если не смотреть на него, то и забывалось, что в комнате они с отцом и королем не одни. Перси обычно носил темно серый костюм, без каких-либо опознавательных знаков и белую рубашку под ним. Эл припомнил, что Персивальдом звали советника короля. Но вот видеть его не приходилось.

— Что было в дороге? — продолжил Лион, отвлекая Эла от разглядывания советника.

— Это долгий разговор и... — устало начал он.

— Мы никуда не торопимся, — заверил его отец, — Так что приступай.

— Ладно. Когда я приехал в Бублики Дусеи не было на месте. Я писал об этом. И тогда....

* * *

— Ваше величество, прошу простить меня, что тревожу ваш покой. Но там... — зайдя после стука в кабинет затараторил дворецкий, — Там принцесса и... — он то краснел, то бледнел, но ни как не мог подобрать слова.

— Что-то случилось? — обеспокоился король.

— Нет... да... то есть, нет, не случилось, но... там...

— Олав, ты можешь нормально сказать, что происходит? — не выдержал блеяния король.

— Мы с Карлом, как вы и приказали... — Олав бросил настороженный взгляд на Эла, но продолжил, — присматривали за принцессой. Она сразу после разговора с вами поспешила к этой девушке. Там пробыла пол часа, возмущаясь и выражая своё несогласие скорой женитьбой. А потом... — он запнулся, не зная продолжать допущенное им или нет.

— Что потом? — решил поторопить его Лион.

— Принцесса приказала принести пять бутылок вина и лакей отнес их в золотистую комнату. А сейчас там... там... они пью.

— Ну, пью. Что тут такого? — как-то устало, с легкой долей раздражения поинтересовался отец Эла.

— Они там... танцуют с... там откуда-то парни.

— Что? — в два голоса воскликнули Эл с королем.

— И они... раздетые...

— Что? — синхронный вопль в исполнении тех же участников повторился.

— Они там... они там постоянно переодеваются и танцуют...

— А вы куда смотрели? — поднимаясь из-за стола и направляясь в золотистую комнату зло спросил Эдиней.

— Но как же... мы же не могли... они там не одетые... — как-то потеряно оправдывался Олав, следуя за тремя решительно настроенными мужчинами. Перси не торопясь шел в след за всеми.

— Значит смотреть в замочную скважину на голых это можно. А зайти и прекратить безобразие они не могли, — продолжал возмущаться брат короля.

Уже на лестнице на втором этаже, где располагались выделенные гостье покои, они услышали громкую музыку и мужское пение.

'Моя невеста, ты мая невеста.

И если честно, мне с тобою так повезло.

Моя невеста, ты моя невеста.

Мне интересно, это на яву или сон...' 32.

— Ответственная, значит? — риторически раздраженно почти прошипел Эдиней, решительно открывая дверь.

Эл не стал говорить, что если Веда зачем-то придумала этот цирк, то для этого есть свои цели. Зачем? Они и сами это скоро узнают. Он уже немного узнал Веду и в том, что это делается специально он был уверен.

Когда процессия вошла в покои выделенные Веде, то музыка как раз прекратила играть.

Первое на что обратили внимание вошедшие был запах. Создавалось впечатление, что здесь беспробудно пили, как минимум, несколько дней. Далее вновь прибывшим открылась занимательная картина.

В комнате на кровати, на креслах и диванах были разбросаны бальные платья всевозможных оттенков. Несколько валялось прямо на полу и судя по пятнам на них, носившие их не проявляли аккуратности с напитками. На столиках и на полу, а также подоконнике стояли почти допитые, полупустые бутылки из под вина. Посредине комнаты, рядом с двумя свободными креслами и журнальным столиком, который также был заставлен бутылками, фруктами и сладостями, находилось огромное зеркало. Возле него в длинном приталенном и расклешенном к низу красном сарафане и белой с вышивкой на длинных рукавах и вороте рубашке, спиной к вошедшим, стояла принцесса. Она прицепляла к заплетенным в две косы волосам легкую, укороченные фату, бубня, что в жизнь не оденет её на свою свадьбу. Веда же сидела на подоконнике закинув ногу на ногу. Длинные волосы девушки были заколоты сбоку, а с сверху переливаясь в свете магических шаров сверкала заколка в форме короны. На ней красовалось ярко-красное платье без рукавов. Ворот данного одеяния собранный легкими складками спереди прикрывал всё, однако, одна бретелька платья слегка съехала, оголяя плечико. Эл сглотнул. И постарался отвести взгляд, опустив его ниже. Стало еще хуже. Подол Веденого платья задрался так, что открывал взгляду пришедших ноги девушки до колен, в черных чулках в мелкую сеточку и красных босоножках на высоком каблуке. Облокотившись на стекло Веда попивала вино из бокала. Нет, это была не она. Эта девушка... это соблазнительное видение не могло быть его Ведой.

— Нет, Веда. Это не шокирует моего папулька, — услышал он Верен голос, так как продолжал не отрываясь смотреть на ноги Веда. Моргнув, скидывая с себя это непрошеное состояния и пытаясь сконцентрироваться на том, что говорит принцесса, Эл всё же отвел взгляд и посмотрел на Веронику, — Давай то, красное кружевное, в обтяжку. Хотя... нет. Нужно, что-то другое. Может бикини одеть? А что? Я вся такая... — мечтательно проговорила она.

В красном сарафане и с белой фатой Вероника смотрелась нелепо, что вызывало улыбку, помогая Элу отвлечься от мыслей о Веде. О такой красивой и желанной.

— Я жду трамвая, — хихикнула Веда, — Кокошника тебе не хватает. И будешь настоящей русской красавицей, — немного замедленно, с улыбкой за ярких накрашенных губах, проговорило его персональное видение.

-Да? — принцесса, абсолютна не обращая внимание ни на вошедших, ни на свой внешний вид, тем более из её реплики стало понятно, что именно этого она и добивается, взяла со столика бокал и пригубив содержимое, потребовала.

— Давай кукуджамбу что ли. Там мальчики смазливые.

— Какие мальчики? — прогремел в тишине комнаты голос короля, — Что вообще тут происходит?

— О! Явилась королевская морда, — пьяно хихикнув, всплеснула руками Вероника, тут же хватаясь за раму зеркала, чтобы сохранить потерянное при резком движении равновесие.

— Фиии. Вера, как не культурно, — так же растягивая слова начала Веда, — Он же твой отец. Вот, мордашка или моська, другое дело, — тоже улыбнувшись, поучала она подругу. Обе девушки прыснули, но постарались сделать серьезные лица. У них это плохо получилось.

— И это твоя ответственная и порядочная? — обернувшись к Элу, уже вторично вопросил, замерший до этого вместе со всеми от увиденного герцог. Повернувшись к Олаву и приказав убрать здесь все, он сел на свободное кресло, дожидаясь исполнение приказа. Во всех его движениях сквозило недовольство и раздражение, что его оторвали от дел.

Король продолжал стоять неприветливо смотря на дочь, которая также хмуро взирала на него. Эл подошел к окну, где расположилась Веда и выжидательно посмотрел на нее. Она ответила ему улыбкой и притянув к себе положила голову на его грудь.

— Что-то мне не хорошо, — вроде бы тихо сказала она, но так как в комнате ожидая уборку стояла тишина, её услышали все. Элу стоило больших трудов не заключить её в объятия, не пялиться на оголенное плечико и оставаться спокойно стоящим рядом. Но всё же одной рукой он приобнял девушку за талию. В качестве поддержки, убеждал он себя. А Веда, как будто нарочно проверяла его выдержку, слегка потерлась щекой о его грудь, прикрыв глаза. От нее пахло спиртным, но Эл всё ещё был уверен, что всё разыгрываемое перед ними — спектакль. А вот цель он пока не понял.

— Что здесь происходит? — задал еще раз свой вопрос герцог, когда дверь за слугой убирающим покои закрылась и в комнате остались пять человек.

— Девичник, — гордо заявила Вера, — А что? Имею право, — отвлекаясь от отца и смотря на дядю продолжила она, — У меня, как ни как, скоро свадьба, — принцесса бросила опять враждебный взгляд на короля и вернулась к герцогу, — Ещё вопросы?

— Почему нам доложили, что здесь голые мужчины? И кто это тут пел? — начал допрос Эдиней.

— Да фиг его знает, — развеселилась вдруг Вера, — Кто докладывал, тот пусть и объясняет. Кстати, докладывать или доложить?

— Класть что-то, положить на что-то, — с закрытыми глазами тихо проговорила Веда. Но так как в комнате всё также было тихо, её все прекрасно услышали.

— Да? — Вера повернулась в их сторону и попросила — А давай мы положим на всех этих... — скользнув взглядом по дяде с королем она продолжила, — И вернемся к бабе Дуси. Там хорошо. А тут... Веда, поехали обратно, — законючила принцесса.

— Не можем, — был принцессе ответ.

— Почему?

— Я сейчас не могу. А тебя одну не отпущу. Мне хватило форта.

— А завтра? — не обращая внимание на присутствующих, общались между собой девушки.

— Завтра? — Веда подняла голову и открыла глаза, — Завтра видно будет.

— Заканчивайте этот балаган, — приказал король, — Вероника, марш в свою комнату. Эл, уложи эту... болезную. Жду тебя через десять минут в кабинете.

— Ну уж нет. Выдаешь не понятно за кого, ещё и последней радости лишаешь! Нет! У нас девичник! — запротестовала принцесса, — У нас еще по плану танцы, торт и стриптиз.

— Что? — в один голос переспросили отцы Эла и Веры, думая, наверное, что ослышались.

— Стриптиз, — пояснила им принцесса, — Ни один нормальный девичник перед свадьбой не обходится без приватных танцев, — со знанием дела заявила Вера, как будто перебывала на всех 'нормальных девичниках' и на ненормальных тоже.

— Вероника...! — начал король.

— Я уже знаешь сколько лет Вероника? Вот и хорошо. А я не хочу! Слышишь? Не хочу так!

— Что ты не хочешь? — как-то устало проговорил дядя Лион, проводя рукой по волосам.

— Яяяя не хо-чуу, не хочу, по расчету, — вдруг выдала Веда.

— А я по любви, по любви, хочу, — подхватила Вера.

Тут же заиграла на всю комнату музыка, ошарашив мужчин, столкнувшихся с техникой Веды в первый раз. Эл спокойно взирал на то, как отец с дядей крутят головами, пытаясь понять откуда идет звук, но ничего не находя. Вера меж тем, сложив руки на груди, запела.

'До чего же мы несчастные царевны,

Нам законом запрещается любить.

В царских семьях уж таков порядок древний.

По расчету надо за муж выходить...' 33

И без предупреждения, схватив тарелку со стола кинув об пол, продолжила.

'А я не хочу, не хочу, по расчету.

А я по любви, по любви, хочу.

Свободу, свободу мне дайте свободу!

Я птицей ввысь улечу...' .

Так не повезло трем тарелкам, двум фужерам и той самой фате, которую Вера прицепила к голове. Сдернув её с себя, она также была брошена принцессой на пол. Король зло смотрел на дочь, а она присев на столик, сложив на груди руки, с улыбкой смотрела на него.

— Это что за демарш? — вступил Эдиней, но тоже с усталостью в голосе, как маленькой, стал объяснять, — Вероника! Не будь ребенком! Ты же знаешь, договор уже подписан. Ты выйдешь замуж за кого скажет отец.

— А за кого? — переведя взгляд с отца на дядю спросила Вера.

— За кого скажет...

— Имя у этого 'за кого скажет' есть? — зло перебив герцога, уточнила та.

— Вероника, не будь... —

— Маленькой? Ребенком? Я как в тюрьму приехала, а не домой.

'...Нам, царевнам, жить в неволе.

Пропадают молодые годы зря.

Нам всё время надо думать о престоле,

Исполняя волю батюшки царя...' , — запела вдруг Веда. Все взоры обратились на девушку, а она не прекращая петь буквально сползла с подоконника, открывая находящимся в комнате мужчинам, что подол её платье не был задран. Платье действительно спереди было короче. Юбка платья сзади волной в несколько рядов спадала на пол, образовывая своеобразный шлейф, а спереди была укорочена до колен. Покачнувшись, она опять схватилась за рядом стоящего Эла и продолжила.

'А я не хочу, не хочу, о престоле. А я о любви, о любви, хочу.

На волю, на волю, хочу я на волю. Я птицей ввысь улечу...' .

Девушки переглянулись и засмеялись.

— Ваше... кстати, величество и высочество? — вдруг озадачилась Веда, — Всегда путала. Можно я вас тоже вашеством буду звать?

— Тоже? — удивился король.

— Ну да. Тиней он же Владыка. Его же владык... кладыч.. владучеством не назовешь? Вот я его вашеством и звала, — улыбнулась она.

— А Тиней...? — хотел задать вопрос герцог.

— Мой не состоявшийся супруг, — печально вздохнула Веда. Эл отвернулся, пряча улыбку, вспомнив, как она всеми руками и ногами отбрыкивалась от этого замужества, а ведет сейчас себя как брошенная невеста, — Ладно. Верунчик, пора баиньки.

— Но мы... — запротестовала принцесса.

— Завтра. Всё завтра. Господа на выход, — и повернувшись опять к подруге, — Я спать. И тебе тоже советую.

— Не стыдно? — вдруг как-то по доброму задал вопрос король.

— Мне? — Веда посмотрела на него, — Сейчас нет. Завтра, может быть будет. Но это будет завтра. Так что на выход, господа.

Вера больше не спорила. Встав и прихватив не откупоренную бутылку вина, она направилась на выход. За ней отправился король бурча на ходу, что-то о невоспитанных и своевольных принцессах, их подругах и сумасшедшем доме, что превратился дворец.

Отец же Эла задержался. Он внимательно смотрел на Веду и чего-то ждал. Веда спокойно отошла от окна и усевшись в кресла, стала снимать туфли. Элу захотелось подойти и помочь девушки, но он опять заставил себя стоять и только смотреть на это действие. Закончив, она откинулась на спинку и прикрыла глаза.

— И что значит вся эта комедия? Долго это будет продолжаться? — не выдержал первым герцог.

Веда приоткрыла один глаз, повернув в его сторону голову и пожав плечами вернулась в прежнее состояние.

— Вы издеваетесь?

— Прикалываюсь, — тихо ответила она.

— Что? — не понял не знакомый с Ведеными словечками герцог.

— Простите, — не открывая глаза заговорила она, — Не имею чести быть представлена как положено. И не знаю ни вашего имени-отчества, ни кто вы. Ну, только то, что вы дядя Верунчика.

— Эдиней Дирей Фэран герцог Элгейский, — представился он.

— О, как много имен. Прости, не запомню так сразу. Так что давайте на одном остановимся. Так вот, Эдиней, — не дожидаясь согласия продолжила она, — Давайте с вами завтра поговорим, а? Сегодня такой насыщенный день был. Мы только приехали. Я так устала. Да еще выпили. Давайте ваши вопросы подождут до утра?

Герцог изумленно смотрел на девушку и не знал как реагировать на её слова. Эл чуть ли не в первые в жизни видел отца таким. Чтобы сам герцог Элгейский и не нашелся, что ответить? Это нонсенс! Но факт. Он молча взирал на Веду, которая без зазрения совести поудобнее устроилась в кресле и собиралась там заснуть.

— Пошли, — вставая и направляясь к двери кинул на ходу отец Элу.

— Я сейчас, — отозвался он, подходя и поднимая на руки Веду, прижавшуюся к нему как кошка к ласковому хозяину. На полу было битое стекло и Эл бережно отнес её на кровать, — Чего же вы добивались этой выходкой, — тихо спросил он ее укладывая в постель. Веда приоткрыла глаза и молча указала ими на картину на стене, безошибочно угадав где находиться каморка подслушивающих и подглядывающих за ними. Он кивнул. Девушка только повела плечиком, давая понять, что раз так, она будет молчать. Усмехнувшись, он опять кивнул и направился на выход.

Веда

Как только закрылась дверь за Элом, она тут же застонала и прикрыв ладошкой рот помчалась в уборную. Побыв там для правдоподобности пару минут, поохав от 'боли' и переодевшись в джинсы и темно-синею водолазку, Веда заплела косу, поднимая и закрепляя её на голове. Запрограммировав своего фантома на определенные действия, а затем она попросила помощи у стихий, прячась от 'дурного глаза' с помощью подарка Таши.

'Ну, с богом. Поехали', прикрыв на пару секунд глаза, настраиваясь и открывая дверь перед своим фантомом, следуя за ним. Как только не настоящая девушка улеглась в постель, в дверь постучали.

'Как не вовремя', — мысленно простонала Веда, но тут же подумав, решила воспользоваться ситуацией.

— Кто там? — болезненно прокряхтели с постели.

— Мы только уберем комнату, — проговорила сероглазая девушка, одна из двух пришедших, зашедшая без приглашения. Обе горничные были одеты в униформу, состоящую из длинного, строгого темно-коричневого платья с длинными рукавами и воротником, застегивающимся под шею, белого передника с карманами и с каким-то навороченным королевским вензелем вышитым на груди. Волосы девушки прятались под забавным чепчиком и сказать, какого они цвета, Веда не могла.

— Валяйте. Только быстро, — разрешила лежащая Веда, а горничные принялись подметать осколки.

Находясь под пологом невидимости Веда наблюдала за девушками, гадая кто их сюда прислал. Эл? Он же отнес её на руках, чтобы она не поранилась. Герцог или король? Чтобы проверить на месте ли она или куда-то смылась? Так и не придя ни к какому ответу, Веда продолжала наблюдать за их работой.

Действуя быстро и слажено уже через пару минут в комнате не осталось ни одного осколка, на столиках появились вазы с цветами и пару чайных чашек с заварником.

— Госпожа, мы завершили уборку. Спокойной ночи, — проговорила всё также сероглазка, направляясь к выходу. Веда последовала за ними, не удостоив их благодарностями за уборку, и надеясь, что те кто прослушивают комнату, посчитают её уже спящей.

Как только дверь Веденой опочивальни закрылась, девушки в пол голоса принялись обсуждать её. Но так как та, что лежала на кровати не вставала и горничные мало что увидели, а саму Веду они и вовсе не наблюдали, то и говорить особо было не о чем. Порешив прийти убираться утром сюда еще раз и всё рассмотреть, они направились налево, к лестнице. Веда же повернула направо, к комнатам Веры.

— Ну что ты так долго? — зашептала принцесса на подругу, когда та появилась в уборной принцессы, выходя из потайного хода, который несколько часов назад по памяти нашла Вера и показала ей. На подруге, выполнившей указания Веды надеть что-нибудь не маркое и удобное, уже были черные штаны и коричневая рубашка с длинными рукавами. Волосы она заплела в косу и закрутила как Веда в шишку.

— Да ждала, когда этот герцог уйдет, потом Эл, потом горничные притащились, полюбопытствовать кто такая. Короче, как смогла.

— Кстати, а если мы могли просто Ташиным подарком воспользоваться, почему этот концерт устраивали? — опускаясь на краешек ванны, с которой принцесса вскочила, когда в комнату вошла Веда, — Нет. Мне всё понравилось. Но всё же?...

— Вер, вот скажи. Допустим, приехала незнакомая девица к нам в село. Ты ей прямо так сразу поверишь?

— Нет, конечно. Присмотрюсь сначала. Пообщаюсь. Посмотрю на её поведение.

— А если она буянить начнет. Пить. Грубить.

— Я с ней вообще знакомство водить не буду.

— Так, не удачный пример, — Веда побарабанила пальцами левой руки по стенке комнаты, — Тогда так. Мы вот приехали, заселились. Что делает твой папа? Отправляет людей за нами следить. И нас тщательным образом прослушивают и подглядывают за нами. А что взять с двух пьяных девушек? Спят и спят. Периодически поглядывают, что объекты их наблюдения на месте и всё. Никто и не подумает караулить и высматривать. И я думаю, что коридоры дворца тоже не будут хорошо охраняться и мы спокойно, не боясь, пройдем туда куда нам надо.

— Ну тогда пошли. А то мы всё интересное пропустим, — опять зашептала Вера.

— Не пропустим. Давай уложим твоё королевское принцессенство и пойдем.

— Ну когда ты запомнишь, я еще высочество, а папулька мой величество.

— Никогда. Мне с вами детей не крестить. Так что давай начинать операция 'Ы'.

Веда тут же выпустила заранее приготовленный фантом подруги и отправила его спать. Сами же они через потайной ход вышли в коридор и беспрепятственно, как и предполагала Веда, прошли мимо охранников, направились в кабинет короля.

На их счастье к кабинету только что подошел мужчина, в котором Вера опознала папиного советника Персивальда. О чем и прошептала подруге. Он постучался и собирался туда войти. Уже открыв дверь и сделав шаг внутрь, Персивальд услышал звук разбившейся вазы, которая 'совершенно случайной' была задета принцессой, вернее рамой открывшегося от сильного ветра окна. Ну и что с того, что эту самую раму открывала Веда, создавая видимость 'случайности'. Не закрывая дверь, советник прошел к открывшемуся окну, а девушки воспользовавшись его непредусмотрительностью, быстро скрылись за дверью.

В кабинете за своим столом сидел король. Он, как и герцог Эдиней, расположившийся на кресле напротив, были всё в тех же камзолах. Однако, они их расстегнули, как и вороты рубашек. Эл зашел почти сразу же за подругами и Веде пришлось в срочном порядке почти отскакивать от двери, чтобы не выдать их присутствие. Он успел принять ванную, так как собранные в хвост волосы были ещё слегка влажные. Веда это хорошо видела, потому что стояла очень близка, когда Эл вошел. Граф также одел камзол светло-голубого цвета с вышитыми вензелями, поверх своей излюбленной белой рубашки и светлых брюк. Эл молча уселся на соседнее кресло от герцога и принялся ждать. За ним зашел Персивальд с извинениями, что горничные, наверное, плохо закрыли окно и открывшаяся рама разбила цветочную вазу. Но Олав уже на месте и этим занимается. Эл усмехнулся, видно предполагая что-то о личностях этих 'горничных'. Пройдя и положив бумаги перед королем, советник молчаливой тенью встал за креслом монарха в ожидании следующих указаний.

— Перси, ты пока свободен. Я тебя вызову.

На лице советника не отразилось ни каких эмоций. Он просто прошел к двери и вышел из кабинета.

— Ты думаешь...? — вдруг спросил герцог.

— Я не знаю... Я уже всех подозреваю, — ответил Лион. А потом опустил руку под стол и произвел какие-то манипуляции, так как по стенам и потолку с внизу в верх зазмеилась зеленоватое свечение собираясь на потолке над столом короля. Вспыхнув сетка растаяла, став невидимой глазу, — Эллариан, мальчик мой, — начал король, — Прости, что не посвятил сразу, что тут твориться, но... я уже думаю, что привозить Веронику плохая идея. Там она была в безопасности. Никто не знал где моя дочь. Да и ей там было хорошо, — вздохнул мужчина, — Понимаешь, — он запустил пятерню в свои волосы, ероша их и подыскивая слова для объяснения. Но видно не находил, так как так и не продолжил.

— Эллариан, тут происходят странные вещи, — вступил в разговор герцог, — Ты знаешь кто мать Вероники? — Эл кивнул, отвечая на вопрос, а вот Веда посмотрела на подругу, взяв себе на заметку, что эта тема никогда ими не обсуждалась. Тем временем за столом разговор продолжился, — Так вот. После инициации у нее откроются силы. Но мы хотим как можно дольше оттянуть инициацию. Хотя бы до двадцати одного года. Там будет полегче. И ей управлять, и нам контролировать.

— Почему это так важно? — спросил Эл.

— Сын, не задавай глупых вопросов. Важно. Сам знаешь, их раса не может контролировать полностью оборот симбиона, — хмуро проговорил герцог.

'Сын?', — удивленно переводя взгляд с Эла на его отца и обратно, думала Веда, — 'Вот эта новость. А кто у нас симбион?'. Посмотрев на Веру она убедилась, что и для подруги всё прозвучавшее сейчас тоже является новостью.

— Как это связано с происходящим? — тем временем поинтересовался Эл, — Почему нельзя всё объяснить Вере... Веронике? Да хотя бы сказать, зачем вы её выдаете замуж или кто этот жених. Я же правильно понял по выходке принцессы, она не знает кто он и вы ей не говорите?

— Не знает.... Не говорю, — подтвердил устало Лион, — Я и сам не знаю, — вдруг признался он. Эта новость произвела эффект ушата холодной воды, вылитой без предупреждения. В комнате повисла пораженная тишина. Притом в шоке были не только девушки и Эл. Новостью о незнании королем личности претендента в мужья принцессы также стало и для герцога.

— Как не знаешь? — справившись с собой переспросил Эдиней.

— А вот так, — откинувшись на спинку кресла и сложив руки на груди, ответил ему брат, — Несколько месяцев назад ко мне пришел граф Эрианор Эркикон. Он приходил по торговым делам, за разрешением на торговлю с другими государствами, ну и решить другие вопросы.

— Почему лично, а не через Персивальда? — раздался уже спокойный голос отца Эла.

— Он просил о личной аудиенции и Перси её согласовал. Эркикон передал мне послание от Дусеи, что моей дочери у нее сейчас не безопасно и её надо забрать. Не проверив данные я послал тебя, мой мальчик, за Вероникой. Потом, когда выяснилось, что Дусея это послание не отправляла, было уже поздно тебя отзывать. Вы уже ехали обратно.

— Откуда сведения? — по военному кратко спросил Эл.

— Мои люди сопровождали вас и...

— Что ж ваши люди не остановили похитителей Веры в форде? — тихо и сухо уточнил граф.

— У них был приказ следовать и следить. Вмешиваться не было. И...

— То есть, если бы Веру в том притоне изн... или перерезали горло, так и надо было бы? Они просто бы исполняли приказ? — также безэмоционально задал вопрос Эл, но его выдавали глаза, где бушевал вулкан непонимания и злости.

— Не забывайся, — одернул его отец, — Он, конечно, твой дядя, но не сейчас. Мы сейчас говорим...

— Очень удобно прикрываться семьей, когда вам это выгодно, — не сдержавшись, всё-таки пустив в свой голос яду, проговорил Эл, — Скольких проблем можно было бы избежать, если бы я знал. Хотя, — он встал и отошел к двери, — Это уже не важно. Зачем я сейчас вам нужен? Для каких игр?

— Нам нужно узнать личность этого туманного маркиза, — без предисловий, не обращая внимание на слова сына, ответил герцог.

— И тут вам уже все донесли? Отлично. Тогда вы знаете, что граф Эркикон мне больше ничего не рассказал. Кто этот маркиз мне тоже не известно. И...

— Не ерничай, — снова одернул его отец, — Ты, как и мы рассуждал на тему кто это мог быть. Поэтому хотелось бы услышать выводы.

— По собранной информации однозначного ответа нет. Есть версия об участии Эндрейна. Но я в это не верю.

— У нас тоже тупик, — тихо, как будто сам себе, сказал король. Побарабанив костяшками пальцев по столу, он спросил, — Какие предложения?

— Вы так и не рассказали, что у вас здесь происходит и кто заставляет вас выдать за кого-то замуж Веронику? — задал свой вопрос Эл.

— Заставляет, — печально согласился Лион, — Тем же вечером, когда ты уехал, ко мне опять явился наш граф и передал новое послание. В нем говорилось об ЭлБет... матери Вероники. Вы знаете, таких детей надо сдавать в спец заведение, но я не мог. Она моя дочь... и я люблю её... А в послании говорилось, что если я не выполню их условия, то моя тайна раскроется на Совете пяти и тогда... я за дочку испугался. Она же не привита. У нее не сегодня, завтра откроются силы... её просто не оставят в живых....

Веда посмотрела опять на подругу и увидела одинокую слезинку скатившуюся по щеке. Обняв и прижав к себе Веру, она стала тихонько гладить ее по руке, надеясь, что хоть так облегчит тяжесть и горечь услышанного. Потому что узнать, что ты не тот, кем считал себя все восемнадцать лет своей жизни, это очень тяжело. А узнать, что и жить тебе осталось возможно всего ничего из-за неправильного решения или чьего-то каприза, очень горько.

— Она знает? — успокоившись и сев обратно в кресло, тихо спросил Эл.

— Нет. Она думает мать умерла при родах, а она обычный человек..., — Лион налил из кувшина вина и поставил рядом. Но так и не пригубив, продолжил, — Когда пришли за ЭлБет она сказала своим жрецам, что наша дочь родилась мертвой. Они её забрали... а у меня осталась Вероника... Восемь лет она прожила во дворце, как дочь умершего барона Раймона. Как будто король пожалел её, учел заслуги барона, приютил его дочь. Никто не знал, кроме Эдинея и твой мамы правды, — Лион усмехнулся, по доброму, светло, — Я так любил вечерами приходить и смотреть как она спала. Вокруг суета, хаос, а она такая маленькая, спит, посасывая палец. Она так смешно морщила носик. И забываешь как-то и о заговорах, и о встречах, и скандалах. И ничего важнее нет, вот этой маленькой крохи. Нет ничего значимей...— улыбка короля опять осветила кабинет, — Нет ничего... только моя Вероника... И добрая память о моей ЭлБет. Они так похожи... А когда она подросла мы с ней играли в журавликов, в шашки, книги читали. А потом... — голос короля стал вдруг злым, — Они узнали о Веронике. Вернее они стали догадываться, что она не умерла. И я её спрятал... Десять лет и четыре встречи. Иногда я писал ей письма и она отвечала на них. Но это было очень редко. Пока была жива настоящая дочь барона, а потом и эту возможность у меня отняли. Ни писем, ни подарков на её день рождение, — он вдохнул, — Год назад я официально удочерил её. Думал, всё закончилось... И вот опять началось. Только теперь уже с нашей стороны. Я не знаю кто они. Я не знаю чего они хотят. Требований они, кроме двух, не выставляют. Первое, это выдать за того кого они назовут принцессу, иначе ей не жить. И второе, открыть доступ в заповедник.

— В заповедник? — удивились отец и сын.

— Да. Но я не знаю зачем им нужен туда доступ. Тем более, пройти туда они и с моим разрешением не смогут. Кханы и арханги туда никого не пропускают. Только меченых. А их метка может стоить жизни. Так что... это всё что я знаю. У меня нет выбора. И препятствовать этому замужеству, как бы я не хотел, я не могу.

— А узнать...? — начал Эл.

— Ты думаешь один такой здесь умный? — с сарказмом спросил король, — Я целый месяц пытался выследить кто за этим стоит. Подключил самых лучших людей. Они у меня чуть ли не на корячках песок просеивали, чтобы узнать хоть что-то. Но всегда один и тот же ответ. Тупик.

— Гор...? — хотел спросить Эл.

— Да. Он, правда, специализируется на другом. Да и сейчас больше организует, чем в полевых условиях сам все проворачивает. Но так как человек надежный, проверенный и специалист хороший, пришлось и его задействовать.

— Понятно, — проговорил скорее себе Эл, — И какой сейчас у вас план?

— А ни какого, — как показалось Веде с вызовом ответил ему король, — Мне жизнь дочери важнее.

— А вы уверены, что она останется жива после замужества?

— Не уверен, — сразу сдувшись и опустив взгляд, Лион, казалось, постарел лет на десять.

— И поэтому, сын, — обратился к Элу герцог, — Нам так важно найти этого Туманного маркиза.

— Какая есть информация у вас?

— У него везде люди. Потому что иначе как объяснить, что он знает информацию о которой, в принципе, почти никто не знает.

— Ну продажных везде хватает. Что ещё?

— Да, нет. Вербует он уж как-то быстро и легко. Как будто знает потаенные желания или тайны каждого. Или как то воздействует. У нас один такой был. Говорил, что ничего не помнит. Как под принуждением все делал. А потом голос из головы пропал и он оказался на мосту с которого, почему-то должен был пригнуть. Но он боялся высоты и раскричался, привлекая внимания. Ну его сняли, допросили. А потом и к нам доставили.

— Что с ним стало? — спросил Эл.

— Повесился.

— Весело у вас тут. У меня и то меньше. Граф Эркикон на допросе говорил, что всегда на встречах с маркизом тот был в маске. И встречи эти проходили вечером, когда сумерки или рано утром, пока не рассвело. В основном он передавал послания и выполнял мелкие поручения маркиза. Засада на нас это первый приказ такого рода.

— Что он еще говорил? — просил Эдиней.

— Да ничего существенного. Что боится его. Рядом с ним его охватывает жуткий страх. Ну и на все он согласен лишь бы поскорее оттуда можно было убраться.

— Да, не густо, — согласился его отец, — Есть предложения?

— Давайте спать. Уже поздно. А завтра дальше обсудим. Возможно и появятся идеи.

— Хорошее предложением, — усмехнулся Лион.

— Что к своей... спешишь, — ухмыльнулся Эдиней.

Веде стало как-то не по себе от упоминания, что Эл может к кому-то там спешить.

— Ты о чем? — непонимающе уточнил Эл.

— Да к этой... к Веде своей. К ней же пойдешь.

Теперь Веда недоуменно переглянувшись с принцессой, которая уже не плакала, внимательно слушая разговор мужчин, а сейчас также недоуменно смотрела на подругу. Переведя взгляд на мужчин, она ждала продолжение. И дождалась.

— Если ты намекаешь, что Веда моя любовница, то ты глубоко заблуждаешься. Мы с ней друзья. И только. Кроме того, она едет домой. К мужу. Так что...

— А что муж для тебя проблема? — с сарказмом перебил его вопросом отец.

— Представь себе да. Я женщин не принуждаю. И если женщина хочет остаться верна мужу, насильно её в постель не тащу.

— Ладно. Не кипятись. Просто хотел проверить. Ты так на неё смотрел. И не делай такие удивленые глаза. Мы с Лионом оба это заметили. Так что и возник вопрос. Вернее вопросов куча, а ответов нет.

— Есть парочка предположений. Но их нужно еще проверить, — вступил в разговор король, — Так что давайте сейчас спать. А завтра с утра, после завтрака, жду вас здесь.

Мужчины поднялись и направились к двери. Как только король взялся за ручку по стенам и потолку опять замерцала зеленая сетка и вспыхнув, погасла.

'Глушилка выключена', улыбнулась Веда, направляясь за мужчинами и ведя за собой Веру. Первым вышел король, за ним герцог. Эл же задержался в кабинете, поправляя и без того идеально заправленные брючины в сапоги. Воспользовавшись предоставленной возможностью девушки выскользнули из комнаты и направились к себе. Им необходимо было обсудить услышанное и, возможно, придумать свой план. И ночь только начиналась.

* * *

— Нет. Это не годиться, — сидя на одеяле, сложенном в несколько раз и положенном прямо на полу её уборной, возмущалась Вера.

Они уже час перебирали варианты, рассматривали, домысливали, но так ни к чему и не пришли. Как только девушки вернулись с 'тайного заседания', как обозвала их сборище Вера, они немного посидели в тишине, обдумывая услышанное. Потом Вера подсела к ней и положив голову на плечо стала рассказывать, что помнила из детства. Грустное и смешное, трогательное и осуждаемые поступки, разное. Но видно было, что и дочь отвечает отцу взаимностью. И она уже не сердится, что он укрыл от нее информацию о матери. Вера сама не знала мать, но отец всегда говорил о ней хорошее и её образ у нее сформировался по рассказам. А теперь принцесса не знала кем является, так как не поняла к какой расе относится её мама.

В спец заведения таких вот полукровок, как она, в этом мире забирали из семи рас, так как они не могли управлять своими силами в момент инициации и могли нанести большой вред населению. Там их силы запечатывали в младенческом возрасте и отправляли на обучение. Родителям такие дети не возвращались. Вернее после обряда запечатывание силы такие дети превращались почти в безвольных кукол, живые растения, способные на простые действия и родители сами от них отказывались. Во взрослом возрасте этот обряд неминуемо вел к смерти полукровки.

Вера знала только четыре таких расы: арханги, кханы, дейти и мориус. Все они имели человеческую ипостась, но отличались физиологическими и эмоционально-психическими особенностями.

Арханги были огромными разумными паукообразными, употребляющими в пищу исключительно белковую пищу, но людей не трогающие. Представители этой расы были скрытными, но некоторые в человеческом образе все же жили в селениях государства, а не только в Заповеднике. Внешне они были очень привлекательны, а по характеру спокойные и рассудительные. Из-за этого их качества в тех селениях, где они обитали, их избирали ставками. Ставка, это должность наподобие арбитров в спорах.

Дейти же представляли собой существ, которые питались только растительной пищей, а по описанию Веры представились Веде как двухметровые серебро-шерстные йети с четырьмя руками, длинным хвостом с кисточкой на конце. С людьми общались напряженно, по мере необходимости. И как от них рождались дети принцесса вообще не понимала.

Мориусы обитали в глубинах морей и океанов. По описанию принцессы в своей первоначальной ипостаси походили на огромных осьминогов с лицом и руками человека. Женщины мориус имели прекрасный голос и очень славились этим в Сантиме. Как правило, именно они становились матерями полукровок.

Про кханы Веда почти ничего не знала. Только, что они близлежащая ветвь развития архангов. Кханы также могут иметь человеческий вид, питаются всем, не агрессивны, но на свои территории лет десять как прекратили пускать. Про оставшиеся три расы из списка, подлежащих 'списанию' Вера вообще ничего не знала.

И вот девушки сидели на полу уборной и решали как жить дальше. Но идеи пока не приходили. Единственное, что было решено, завтра они засядут в библиотеке и не уйдут оттуда пока не найдут информацию по каждой расе. Делать они это, естественно, будут тайно. А значит долго. И вот сейчас, не придумав ничего больше, они обсуждали отвлекающий маневр, на случае того, если их застукают за поиском информации.

— Как ты себе это представляешь? Я такая захочу и говорю: 'Я знаю кто моя мама. Я поеду к ней, а ты разбирайся со своим туманным Альбионом. И...'.

— Нет. Им не обязательно знать, что мы знаем. Хотя... Верунчик, ты гений, — воскликнула Веда, озаренная пришедшей к неё мыслью.

— Да, я такая.... А что я предложила?

— Туманный Альбион... А, ты же не знаешь.

— Ну почему это. Я знаю. У вас так какое-то государство называется, потому что там постоянно туман и сырость.

— Угу. А ещё... — но ей не дал договорить стук в дверь.

— Вероника ты там? — услышали они голос короля. Вера испугано посмотрела на сестру по шпионажу и разработке секретного плана. Веда же тут же залезла в планшет, проверяя на месте ли её фантом. Её был на месте, а вот Верен истаял. Видно она что-то напутала с временем и он сам самоликвидировался. Кивнув ей, Веда прикоснулась к кольцу, исчезая прямо на газах.

— Да. Подожди, — вставая и направляясь к двери, проговорила она, но была остановлена за руку 'невидимкой' с тихим пояснением 'одежда'. Раздевшись в ускоренном темпе и натянув ночнушку на себя, Вера открыла дверь и вышла из комнаты, — Что нужно? — неприветливо пробурчала она.

— Вероника... дочь... — никак не мог начать король. Вера же не старалась облегчить ему задачу, — Я... давай завтра поговорим? Я бы хотел...

— Давайте, ваше величество. А сейчас я бы хотела лечь спать. Час поздний, знаете ли.

— Хорошо, — он подошел, обнял замершую от такого проявления нежности Веру, — Доброй ночи, — и поцеловав в макушку вышел из комнаты. Веда наблюдающая за этой сценой уловила с какой заботой король обнимал дочь и какая светлая улыбка на пару мгновений озарила его лицо. И ей стало грустно и радостно одновременно. Грустно, потому что вспомнилась своя семья. Как её обнимала мама. Как она сама обнимала дорогих ей людей. А радостно, так как отец любил Веронику и она могла со спокойно душой, когда тут всё закончиться, оставить подругу.

— Ложись спать, — тихо прошептала она ей и направилась через потайной ход к себе, посчитав, что на сегодня потрясений хватит.

Лион

— Ваше величество! Там... — без стука, буквально врываясь в кабинет, с порога начал Олав, — Ваше величество! Там..., — указывая себе за спину, всё не мог подобрать слова для пояснения, что же всё-таки происходит.

'Ну что опять?', отвлекаясь от просмотра документов, посмотрел на вошедшего король.

— Олав, что случилось?

— Там...

— Я уже понял, что там. Где и что?

— На кухне...

— Что на кухне? — теряя терпения переспросил монарх.

'Не дворец, а .... балаган'. Ему ещё вчера хватило того представления, что устроила его дочь совместно с подругой. 'Они так старались показать... Что? Явно что-то хотели этим показать. Вот только что? Какова была цель этого цирка? Отвлечь? От чего? И эта девушка. Веда. Интересная особа. И главное, Веронику любит. Оберегает. И защищает. И эта выходка. Нет. Они определенно что-то задумали. Вот только что именно? Обязательно нужно с ней пообщаться. Наедине. И выяснить...'.

— Там... на кухне, — напомнил о себе Олав. Переведя взгляд на вошедшего, Лион выжидательно посмотрел на него, — Там принцесса, ваше величество.

— Что принцесса? — забеспокоился Лион, собираясь вставать из-за стола и идти выяснять, что опять задумали эти две... подруги. Что в этом, очередном 'мероприятии' замешана и Веда, он почему-то был уверен.

— Она на кухне...

— И что она там делает? — немного приостанавливая свой порыв, уточнил король.

— Го-готовит, — растерянно ответил Олав.

— Что? — казалось после вчерашнего удивить его больше, чем смогла удивить его дочь уже нельзя.

— Они пришли на кухню и... и потребовали чтобы им .. там... а они.... А принцесса пригрозила, чтоб скормит любого, кто будет мешать... к кханам скормит...

— И вы испугались? — усмехнулся Лион.

— Ну... ваше величество... они там... кухарка Линара клялась, что их видела...

— Да? Очень интересно, — всё же вставая из-за стола и направляясь на кухню, он уточнил со смешком, — А что Линара вчера пила?

— Ваше величество, она не в жизнь. Мы же никто...

— Да? — он обернулся и снисходительно-издевательски посмотрел на слугу.

— Ну.. — Олав отвел взгляд, продолжая уже не так уверенно оправдываться, — Ну... это мы... а она, она не пьет. Ей нельзя. Она... у неё заболевание... она не употребляет...

— Ладно. Веди. Показывай где они, — прекращая дискуссию, Лион направился за дворецким.

Придя на кухню он действительно увидел неожиданную для него картину.

Веда в коричневом переднике, повязанном поверх на бежевого платья, стояла возле плиты, наливая половником тонкий слой тесто на сковороду, переворачивая получившиеся кругляши через определенное время. Вера, в таком же коричневом переднике поверх легкового сливового сарафана, стояла напротив девушки с другой стороны плиты и катая в руках более плотное тесто, делала из них толстые небольшие лепешки и выкладывала их в сковородку.

На кухне играла, как вчера в комнате Веды, непонятного откуда, музыка и девушки подпевая песне, притоптывая и пританцовывая, занимались готовкой.

— Думаешь, поможет? — спросила вдруг Вера.

— Раз любит, поймет, — ответила ей Веда, выливая остаток теста в сковородку.

— А если... ?

— Не паникуй. Вот, поговорите, потом и будешь думать. Постфактум. А сейчас тарань поднос, тарелочки и чашки с заварником. Пойдем кормить папульку твоего завтраком.

— Линара, — позвала Вера, — А где у вас здесь поднос и посуда?

— Там, возле шкафчика, сверху, поднос, — услышал Лион голос откуда-то со стороны подсобки, — А вот посуда внутри шкафчика.

— А чай?

— Там же, только в деревянной коробочке, — ответил ей женский голос из-за двери.

— Спасибо. И да... Линара, выходи. Нет тут ни кого. Я пошутила.

— Нет. Мне боязно.

— Линара, — меняя тембр голоса с просящего на командный принцесса попробовала еще раз, — Не заставляйте меня злиться. Я сказала, что нет тут никого. Так что выйдете и помогите мне заварить чай. У нас блинчики остынут. Папа у меня не обрадуется. Вы хотите его расстроить?

— Нет, ваше высочество, — приоткрывая дверцу подсобки, почти пропищала кухарка, грузная женщина сорока семи лет, с аккуратно собранными в чепчик волосами, в строгой серой униформе и коричневом переднике, — Тут правда нет кханов?

— Нет. Я... — кинув виноватый взгляд на Веду, которая раскладывала красиво на тарелке то, что испекла и, казалось, не обращала внимание, что творится рядом внимание, Вера перевела его на Линару, и неожиданно попросила, — Линара, простите меня, пожалуйста. Я правда не хотела ни кого напугать... ну, сильно не хотела. Но вы же меня на кухню не пускали.

— Правильно, — вдруг ожила кухарка и более грозно продолжила, — Нечего принцессе на кухне делать! И если ваш батенька узнает, он...

— Узнает, — заверила её Веда, не отвлекаясь от своего занятия по расстановке на подносе вазочек и розеток с вареньем, джемом, медом и тарелок с приготовленным, — Мы как раз это ему в первую очередь и сообщим, — закончив своё дело, обернувшись, она с улыбкой уточнила, — Так как? Где заварник? Поможете нам?

— А он не будет... ? — хотела что-то просить женщина, заваривая и ставя на второй поднос чашечки, тарелочки и чайник.

— Не будет, — решил выдать своё присутствие король.

На его голос повернулись сразу трое и застыли, не зная как реагировать и что сказать на появление монарха.

Усмехнувшись про себя, он подхватил поднос с чаем и повернувшись, кинув, 'Я буду у себя. Догоняйте', пошел в свой кабинет.

'Нет. Всё-таки хорошо, что Вероника тут', с улыбкой думал Лион. Даже простое нахождение дочери рядом дарило ему радость и спокойствие.

Девчонки, как окрестил их король, догнали его уже возле кабинета. Открыв дверь и пропустив их внутрь, он зашел следом и потребовал, ставя поднос на стол.

— Рассказывайте.

— Пап, а ты правда десять лет ничего о маме не слышал? — услышал он от дочери совсем не то, что предполагал.

— Ты знаешь? — немного потерянно спросил Лион.

— Да... мы вчера... специально... мы... я и Веда, мы...

— Мы присутствовали в этой комнате и всё слышали, о чём вы втроем говорили, — взяла роль парламентера на себя Веда.

— Вы?... Но как? ... Это же не возможно? Тут уровень защиты самый... подождите, как присутствовали?

Он сел в кресло возле стола и переводил непонимающий взгляд с дочери на её подругу и обратно.

— Понимаете, у меня есть один... эээ... подарок, — начала Веда, — Он позволяет.... эээ... как бы быть невидимым. И мы.... Вчера тут немного...

— Ты же не сильно на нас за вчерашнее сердишься? — перебила девушку его дочь, — Ну ты сам виноват. Сразу бы всё рассказал. Мы бы подумали все вместе. Может что и придумали. А ты...

— Подождите. Так вы всё знаете? — полностью осознал услышанную информацию королем.

— Ну, да..., — виновато улыбнулась Вера, присаживаясь на подлокотник его кресла.

Лион всё также не веря смотрел на свою дочь и несмела улыбка озарила его лицо. Затем улыбка стала более проявленной, светлой и теплой. Он потянул дочь на себя и заключил её в объятия.

— Как же я по тебе скучал, — прошептал он ей.

— И я по тебе, — так же тихо ответила ему дочь.

Отец с дочерью так сидели какое-то время, обнимая друг друга и наслаждаясь близостью. Близостью душ. Родством и чувством единства. Он шептал ей тихо что-то на ушко, а она, положив голову на его плечо, крепче прижималась к нему и улыбалась, периодически кивая.

Веда почувствовала себя немного лишней здесь, но уйти сейчас не могла. Она перевела взгляд на стены, рассматривая картины, шкафы с книгами, лепнину на потолке, мебель, давая время пообщаться подруги с отцом.

— Знай, — услышала Вера тихое, — Чтобы не случилось, ты самое дорогое, что есть у меня. Я тебя никому не отдам. Я тебя очень люблю. Мы что-нибудь придумаем.

— А я тебя, — не поднимая головы от плеча прошептала Вера чуть не плача.

— Вот сырость тут разводить не нужно, — решила в профилактических целях влезть в разговор монарших особ.

— Да не плачу я, — убирая голову с плеча короля, но оставаясь сидеть у него на коленях, пробурчала Вера, вытирая выступившие слезы рукавом своего нарядного сарафана. Улыбнувшись, она показала язык Веде и повернулась в отцу.

— Что теперь будем делать? — тихо обратилась она к нему.

— Теперь? — улыбнулся Лион, смотря на дочь с нежностью, — Теперь мы будем завтракать.

Эллариан

— Как это, ты не можешь? — услышал Эл голос брата, — Отец, я приехал на пару дней. У меня встреча в Одане. А ты не можешь?

— Эндрейн, сейчас не до твоих игр. Давай ты подождешь пару недель и мы займемся твоим вопросом?

— Почему я должен ждать? — не унимался старший сын герцога Эдинея Элгейского Эндрейн Эдиней Дирей маркиз Фэран.

— А почему вопрос о возможности что-то сделать или отсутствия оной надо обсуждать в моих покоях, — проговорил немного раздраженно Эл, выходя из спальни в гостиную. Он был уже полностью одет и готовый приступить к своим обязанностям. Вчера, когда вернулся от короля убежденный, что девушкам опять удалось добиться своего и они присутствовали на их собрании, про подарок хейфы он помнил, Эл хотел проведать Веду. Узнать верны ли его догадки и просто пожелать ей доброй ночи. Но подумав, что его желание могут понять как-то не правильно, им и так уже приписали любовную связь, он решил этого не делать. Пол ночи он ворочался всё размышляя об услышанном, а с утра его разбудили родственники. Всё это не прибавляло настроения.

— Эллариан, — обернулся к брату Эндрейн, — Если отец не может, то ты должен...

— Я никому ничего не должен, — вдруг выдал он, припомнив Ведено выражение, — А кому должен, тому я всё прощаю, — сам себе удивляясь, что не стал даже дослушивать просьбу брата. Обычно он с готовностью выполнял его поручения, а тут... странно.

— Что? — не понял его маркиз.

— Эндрейн. Я только приехал. У меня накопились дела. Я не могу по первому требованию всё бросить и бежать выполнять, что тебе хочется.

— Что? — опять переспросил Эндрейн. И вид у него был такой удивленный, как будто ему ни разу никто не отказывал. И вот это случилось. А он не мог понять 'За что?'.

— Отец, я на завтрак, потом на встречу, — и направился на выход, не уточняя кому и на какую встреч он собирается. И уже возле двери услышал обращенное к отцу.

— Что с ним?

— Вырос, наверное.

Дальше Эл слушать не стал, а выйдя направился сразу в кабинет короля.

Подойдя к кабинету и постучавшись он открыл дверь и застыл на несколько секунд на пороге, остановленный счастливым смехом и увиденной картины. За столом сидел улыбающийся король, а на его коленях разместилась принцесса и со смехом кормила отца какой-то выпечкой.

Начинка, выдавленная при монаршем укусе потекла, измазав руки принцессы и подбородок короля. Оба счастливо засмеялись. Лион принялся вытирать запачканные руки дочки, а она хихикая, отложив недоеденное на тарелку, с нежностью, стирала салфеткой начинку с подбородка отца.

Рядом в кресле сидела довольная Веда попивая чай. Обе девушки сегодня одели строгие длинные платья кремового цвета с глухим воротом, застегивающимся на мелкие пуговки и просторными рукавами. Модели немного отличались, но Эл не особо обратил на это внимание. Волосы подруги уложили в прически и закрепили модными жемчужными сеточками. Смотрелось очень органично и изящно.

На столе короля вместо ожидаемых документов и донесений располагался поднос с чашками, чайником и баночками с различным варением, джемом. А в центре стояло блюда с блинами и сырниками. Эл припомнил, что приготовленные Ведой еще в деревне эти блюда имели колоссальный успех у домочадцев Дусеи. В тот раз ему самому достались всего лишь три таких блина. Сырник, один единственный, выбитый с боем у Лео, ему очень понравился, как и блины.

Он зашел и прикрыл за собой дверь. Заняв место напротив Веды и налив себе чай в свободную чашку, Эл без зазрения совести приступил к намазыванию варением блина.

— И не стыдно короля грабить? — услышал он веселое от монарха.

— Неа. Ему еще приготовят. А мне так второй раз везет, — откусывая и жуя ответил он.

— Ты уже ел это чудо? — удивился Лион.

— Да. Веда как-то готовила уже.

— Так это всё не ради меня? — шутливо-грозно начал король.

— Пап, ради тебя. Всё ради тебя. Самое лучшее и проверенное. У нас Веда мастер на все руки. Так что давай, допивай час и будем совещаться.

Веда слегка порозовела и опустила глаза в чашку. 'А ей идет смущение', нежно глядя на девушку подумал Эл.

— А что, кстати, тут происходит? — с улыбкой спросил он, — Вы уже слезно выпросили прощение за вчерашнее поведение?

— Ой, кто бы говорил, — Вера, не смотря на него, взяла чашку со стала и отпив продолжила, — Вот ты мне скажи, зачем было от нас все скрывать?

— Я так понял вы уже объяснились и в курсе дела? — осторожно уточнил он.

— В курсе чего? — не поддалась на провокацию Веда, хитро стрельнув в него глазками.

— Да в курсе, в курсе, — сдал её монарх. Он обнимал дочку и был самым счастливым человеком. Его выдавали глаза, сияющие радостью и глупая улыбка, не сходящая с лица, — Ты бы видел, что они устроили сегодня утром. Почище того представления, что вчера. Я почти купился.

— Почему почти? — тут же встряла Вера.

— Потому что ты моя дочь.

— Это не объяснение, — не удовлетворилась принцесса пояснением отца.

— Ты из породы Гэлейн. А они от семи бутылок вина на двоих не пьянеют, — весело пояснил он дочери. Она не больно стукнула его по плечу кулачком, надув обиженно губки, — Ну ладно, — сдался король, — Твоя ошибка, глаза... У пьяного даже в гневе они не будут такими ясными. А у вас у обеих не капли алкогольного дурмана в них. Да и, — он кинул хитрый взгляд на Веду, — Кое-кто всё время переводил на себя внимание. И это наводило на мысль, что вы не просто так устроили этот демарш.

Девушки переглянулись и разулыбались.

— Да. План не очень удачный, — вздохнув Веда предположила, — Надо было сразу спать ложиться.

— А я бы заподозрил не ладное, — не поддержал её самобичевание король, — Так что всё-таки ваш план сработал... но не до конца, — и улыбка опять озарила помолодевшее лет на десять лицо монарха.

— Так вы и так заподозрили, — опять попыталась возразить Лиону Веда. И вдруг улыбнувшись, продолжила, — Но... это помогло вашу охрану обмануть.

— Что верно, то верно, — печально вздохнул Лион, — Надо подумать, что тут можно сделать.

— А что было утром? — переводя тему, заинтересовался 'утренним спектаклем' Эл.

— О! Эти две птички прилетели на кухню готовить мне завтрак, переполошив всех кухарок и рабочих до кучи. Ты представляешь? Сама принцесса пришла на кухню готовить! Но это еще пол беды. Эти две... — он опять кинул смеющийся взгляд на Веду, переводя его на дочь, — Авантюристки, пообещали скормить всех кханам, кто будет им мешать. Мне уже принесли три донесения, что видели этих самых существ на кухне и теперь туда боятся зайти и выполнять свою работу.

— Ты не сердишься? — виновато спросила его Вера, — Мы хотели тебя порадовать. И извиниться за вчерашнее. И...

— Нет, — он нежно погладил ее по щеке, смотря в глаза, — Ты моя радость. И я счастлив, что ты у меня есть.

Эл посмотрел на Веду, которая в это время смотрела на него. Улыбнувшись, он кивком головы указал на дверь, предлагая убраться из кабинета, оставив отца с дочкой вдвоем. Но она только покачала головой, ставя чашку на стол.

— Твой отец когда придет? — спросила Веда.

— Сейчас с братом закончит разбираться и... Подожди. Так я всё-таки прав оказался? И вы вчера тут были?

Три улыбки стали ему ответом.

— И?

— Что и? — вступила в разговор Вера, — Вы же сами ничего не хотели нам рассказывать. Ни ты, ни ты, — она повернулась к отцу, — А я же любопытная и настырная, вся в тебя. Так что мы решили сами всё узнать.

— Да уж, — протянул Лион, — Что нам теперь делать, не понятно.

— Ну пока не поняли что и как, предлагаю оставить всё как есть, — выскался Эл.

— В смысле? — уточнил монарх.

— В смысле, вы заставляете выходить замуж дочь, дочь против. А мы ищем выход из этой ситуации.

— А найдете? — кладя подбородок на склоненную к плечу голову Веры, просил король.

— Мы постараемся, — серьезно ответил ему Эл, но тут же с лукавством добавил, — У нас же есть мастер на все руки.

— Вы с Верой не родственники случай, неа? А то язвите один в один, — смотря на него прореагировала Веда на реплику, — Ладно, — поворачиваясь к Лиону, продолжая, — Постараемся, значит постараемся.

— Пап, что-то мне не хорошо. Душно здесь, — вдруг услышали они тихий голос принцессы.

Подняв взгляд он увидел, что Вера вся побелела, губы посинели, а на лбу выступил пот. Король обеспокоено смотрел на дочь и не знал, что делать.

— Я сейчас, — тут же подскочив и направившись к окну, сказала Веда. Она скорее всего решила открыть его и впустить немного свежего воздуха, а затем заняться непосредственно Верой.

На пальцах Эла стали нагреваться сразу три кольца сигнализирующие о магической атаке. И судя по тому, что отреагировала только принцесса, удар направлен на неё. И если бы принцесса подошла к окну... окну... Эла озарило понимание, что сейчас у окна находится Веда.

— Нет, Веда. Стой! — успел он крикнуть. Но было уже поздно. Веда уже открыла щеколду и рванула на себя створку, впуская свежий воздух. И тут же девушку окутало серебристая дымка, обертывая ее в энергетический кокон — петлю, используемую для перемещения на большие расстояния предметы. Люди обычно так не перемещались из-за опасности быть развеянными в пространстве.

Эл успел только протянуть руку, пытаясь успеть распутать энергетические линии кокона, но Веда сама схватила его через образованную пленку за руку и их обоих утянула в открывшуюся воронку.

§ 3.2. 'Мы за мир, дружбу, жвачку или моя вторая ... '

Веда

Было темно. Темно и холодно. И ужасно болели ушибленные при падении рука с бедро.

'А так хорошо день начинался', пришла мысль в голову. 'Верунчик помирилась с отцом. Они поговорили. Обсудили...', она вздохнула, 'Лион молодец. Счастливый такой был. Да и Вера тоже вся светилась. И мне уже не терпелось приступить к расспросам про Эндрейна, а тут это... кстати, а что, собственно, произошло?', задалась Веда вопросом. 'Так. Вере стало плохо... Я побежала открывать окно. Хотела впустить свежий воздух... Окно я открыла, а потом... потом...', она припомнила, что сразу же ощутила, как её со стороны улицы окутали каким-то мерцающий коконом. И обернувшись она успела ещё увидеть обеспокоенные глаза Лиона, держащего сжавшуюся калачиком у него на коленях дочь, а в паре сантиметров от себя встревоженные глаза Эла. И его протянутую в её сторону руку. Он что-то говорил, но она его не слышала. Она просто схватила его руку и... и темнота. Темнота.

Веда открыла глаза, но ничего не поменялось. Темнота и холод стали ощущаться только явственней. Придерживая свою покалеченную конечность, девушка села. Осмотрелась. Но так как глаза почему-то не привыкали, Веда так ничего и не увидела.

— Почему опять я? — задала она риторический вопрос в темноту, не надеясь услышать на него хоть какой-нибудь ответ. Вздохнув, она продолжила вопрошать, — Есть кто живой? — Ответом ей стала тишина, — А не живой? — Веда получила то же ответ, — Весело. И куда я попала?

— В накопитель, — услышала она совсем рядом родной голос.

— Эл! Ты тут? — она повернулась на голос, силясь что-либо увидеть, но так и не смогла ничего рассмотреть.

— Да. Ты успела меня за руку схватить. Хотя я так и не понял, как тебе это удалось. Ты же уже в сформировавшемся коконе была.

— Ты в порядке? — забеспокоилась она.

— Да. Только головой сильно приложился, когда мы падали, да ногу чуть-чуть подвернул. А так всё в порядке, — попытался он пошутить, но Веда не купилась.

— Эл, — она встала на корячки, не обращая внимание на боль и поползла, — Говори что-нибудь. Я к тебе приползу.

— Что-нибудь, — просто повторил он, усмехнувшись.

Веда наткнулась на его ногу, лежащую на полу и услышала стон, когда не видя в темноте случайно рукой сильно нажала на неё.

— Эл, ты меня обманываешь! Ты сильно пострадал? — убирая руки и подползая к голове мужчины, спросила она. Он не ответил. А Веда порывшись в своей сумке, так как вспомнила про фонарик имеющийся у нее, отыскала оный. Включив и поставив его вертикально рядом, она обратила свой взор на любимого. Он лежал с закрытыми глазами, так как свет, после тьмы, резанул по глазам. На голове она обнаружила ссадину. Рубашка испачкана и порвана в нескольких местах, рукав разодран и в крови. Левая нога не естественно выгнута. Осмотрев с беспокойством Эла она достала все необходимое из сумки и стала заниматься им. Для начала обработала голову и ссадины. Наложила компресс. Потом занялась рукой, на всякий случай зафиксировав ее через шею в согнутом положении оторванными от своей юбки самодельными лентами-бинтами. Ногу она вправляла в последнюю очередь. Также выпрямив её и зафиксировав эластичным бинтом. Другого Веда просто не обнаружила у себя. Девушка подползла вверх и положив его голову на свои колени, принялась поить его.

— Солнышко моё, ну давай. Чуть-чуть. Вот так, — уговаривала Веда его, — Ну еще немного. Пол фужерчика и всё. Я тебе потом, когда вернемся, блинчики испеку или что ещё сладенькое. Что захочешь. Ну, миленький, давай. Немного осталось.

— Чувствую себя ребенком в руках заботливой бабушки, — за долгое время первый раз отозвался Эл.

— Фуух. Ты меня так напугал. Ни стонал, когда я тебе ногу вправляла. Ни стенал. Даже дурой не обзывал.

— А почему 'даже дурой'? — удивился он логике девушки.

— Ну, я же тебя сюда затащила. И ты...

— А вот этого не надо, — перебил Эл её, — Не надо приписывать себе чужие заслуги, — скопировал он её фразу, услышанную еще в деревне. Веда улыбнулась в ответ, — Не стонал, так как я же всё-таки мужчина. Как-никак... И ты не дура... Хорошо, что затащила. Потому что выбраться от сюда вдвоём больше шансов, чем если бы ты тут одна оказалась.

— Если бы она была одна, она бы тут не оказалась, — услышали они незнакомый мужской голос. Звучал он сухо и глухо.

Повернувшись на него, Веда увидела очертания высокого мужчины. Сам он находился в тени, так как свет фонаря едва ли охватывал их с Элом. И более подробно рассмотреть Веда его не смогла.

— Добрый день, — поздоровалась она, — А вы не знаете как мы сюда попали?

— Знаю. Я не удержал Луч призыва, — он вздохнул, — И мы провалились...

— То есть, это вы ... — хотела спросить она, не он ли является их похитителем, но не успела.

Что-то щелкнуло и открылся проём, резанув ярким после темноты светом по глазам. Не помог даже свет от фонаря. Веда тут же нащупав, выключила его и убрала в сумку. А потом подняла взгляд на вошедшего и попыталась рассмотреть. Но свет слепил и рассмотреть вновь прибывших и стоящего в проеме не представлялось возможным.

— Так, так. Люди значит, — скорее утвердительно, чем вопросительно, прозвучал негромкий, но выразительный голос, — И с какой целью?

— Да мимо пролетали, — ляпнула Веда, — Дай, думаем, зайдем на огонек.

— Что? — удивился голос.

— В гости к вам, говорю, залетели. На чаек. А вы нас тут держите.

Ответом на ее высказывание стала тишина. Эл на ее коленях затих. Даже дыхания особо не было слышно. Создавалось впечатление, что он просто заснул. Их 'похититель' тоже хранил, как и 'радушный хозяин', молчание.

— Простите, пока вы над чем-то думаете, можно вас попросить? Нам бы отсюда выбраться. А то холодно. А мы, как бы это выразиться, немного... травмировались. Нам бы в тепло. Умыться. В идеале бы еще и перекусить. Но это не принципиально. И ещё...

— Ещё? — услышала она хмыкание.

— Да. Я не смогу своего спутника поднять. Он ногу повредил сильно. Вы не могли бы нам помочь?

Вместо ответа из-за спины стоящего в проеме отделилось две тени. Веде показалось, что на неё движутся непонятные черные пятна. Воображение девушки тут же дорисовало восемь лап у каждого. Но когда 'пятна' приблизились совсем близко они оказались двумя мужчинами в темной одежде в капюшонах. Подняв Эла, пытающегося стоять самостоятельно, они придержали его. Поблагодарив 'помощников', Веда поинтересовалась.

— И куда нам идти?

— А куда вы 'прилетели'? — с сарказмом уточнил голос.

— Ну... на огонек...

— А по точнее?

— К вам, — нагло заявила девушка. Нога с рукой ныли, голова начала побаливать. В помещении стоял холодно. Но казалось, что не хватает кислорода и хотелось побыстрее покинуть его. Выйти на улицу, на свежий воздух и наконец избавится от ощущения липкости и неприятных мурашек по всему телу.

— Да? И на долго ... в гости?

— Да нет. Только чайку попьем, новости обсудим и обратно. В сосновый бор.

— Куда?

— Вот вы нас проводите, чаем напоите. А мы вам всё расскажем.

Раздалось легкое шуршание, перешедшее в свистящий шелест. И на него можно было бы не обращать внимание. Веда довольно терпимо переносила этот звук. А вот Эл. Он вдруг схватился за голову, кривясь как от боли и застонал.

— Что вы делаете? — возмутилась и одновременно испугалась она за него. Стремительно оказываясь рядом и, как будто, прикрывая собой его от непонятной и неизвестной угрозы, Веда потребовала — Прекратите, немедленно! Что мы вам сделали?

— Вы нарушали границы. Явились без приглашения. На вас нет метки. И вы нагло врете, что..., — стал перечислять допущенные ими нарушения 'радушны хозяин'. Но Веда его слушала в пол уха. Мозг зафиксировал, что она уже слышала что-то о метке. Но сейчас важнее было другое.

Подлетев к Элу, она почувствовала, что наступила на что-то. Отступив и разглядев что это, Веда резко наклонилась и подняла. И тут же надела на любимого, заправляя в ворот рубашки, видно потерянный при падении кристалл, подарок Феофана. Он почти сразу успокоился, отпущенной болью. Но всё ещё тяжело дышал. В голове всплыл образ скрючившейся от боли Веры и понимание, что кристалл она не носит. 'Вернусь. Получит она у меня на пирожки', пообещала Веда сама себе и повернулась опять к тому, кто стоял в проеме, скрываемый светом для них.

— Как вам не стадно? — пылала она праведным гневом, — Мы по ошибке в ваш накопитель попали. А вы себя ведете словно, как минимум, Усама бен Ладена выловили и теперь готовите ликвидацию.

— Кого? — не понял 'голос'.

— Руководителя Аль-Кайды.

— Аль-Кайды? — всё также не понимал 'радушный хозяин'.

— Аль-Кайда — это одна из самых крупных ультрарадикальных международных террористических организаций ваххабитского направления ислама, — на автомате проговорила она известную в её мире информацию.

— Кто вы? — впервые за всё время нахождения их в накопители озадачился этим вопросом 'голос'.

— Люди, попавшие в затруднительное положение. Те, кому требуется помощь, а не издевательство.

В накопители не на долго установилась тишина. Пока хозяева о чем-то думали, Веда обернулась к Элу. С беспокойством смотря на него, положив руку на его плечо, тихо спросила.

— Ну ты как?

Он попытался улыбнуться, видно старался показать, что все хорошо. Но Веду это не убедило. Наоборот, тревога еще сильнее охватила её. Даже при наличии защиты Духа Долины Каритайра воздействие этих странных существ не прекращается полностью. Что это не люди, она догадалась. А вот кто, были только предположения. И мысль о метке назойливой мухой крутилась в создании.

— ... Ну хорошо, — раздался через несколько минут всё тот же голос, — Вы пока побудете... 'в гостях'. Проводите.

И их куда-то повели. Эл, ни смотря на своё состояние, успел взять её за руку, чтобы не потерять по пути. А Веда без зазрения совести тут же переплела свои пальцы рук с его, имея такие же намерения. Не потеряться. Она стараясь не сильно сжимать руку, памятуя о его состоянии, но держала крепко. Эла поддерживали провожатые и Веде чтобы не отстать приходилось чуть ли не бежать.

Выйдя из накопителя они оказались в коридоре, стены которого были покрыты толстой коркой льда. Создавалось впечатление, что вода порогами стекала сверху вниз по стенам, замерзая на бегу. Странно, но казалось, что в толще льда, вместе с водой замерзли парочка сотен лампочек, которые горели по всему периметру коридора, подсвечивая их путь голубым светом.

Их привели в небольшую комнату, оказавшуюся на удивление обычной, теплой и светлой. С двумя диванами, приятного кофейного цвета, поставленными углом в центре комнаты и ажурным стеклянным столиком перед ними, с парочкой стоящими на нем чашками с блюдцами и чайником. Единственное окно было задернуто шоколадного цвета занавеской и определить какое время суток и сколько они просидели в накопители Веда не могла. Парочка кресел тоже цвета, что и диваны, стояла рядом На сидении одного из которых она увидела теплые шерстяные одеяла. Провожатые оставили их также безмолвно, как и проводили сюда.

Веда, поддерживая Эла, усадила его на диван. Осмотревшись, она заметила неприкрытую дверь. Предположив, что ведет она в уборную и попросив Эла побыть немного одному, девушка направилась туда. Уборная представляла стандартную комнату для ванных процедур этого мира. Деревянная ванная-лохань, парочка скамеек с несколькими полотенцами и брусками-мыл на них. Но, что порадовало Веду, так это небольшое зеркало, прикрепленное на стене комнаты. Она поспешила к нему.

'Мда... Видно это мой удел... быть не удел', осмотрев себя, заключила девушка. На неё из зеркала смотрела чумазая, с всклокоченными волосами, в грязном с ободранным рукавом и подолом платье нечто. Нос красный, щека поцарапанная, а на локте ссадины, кровь из которой уже запеклась. Умывшись и причесавшись, переплетя косу и заколов ей на голове, Веда не переставала думать, как там Эл и куда они попали. Она постаралась побыстрей закончить марафет и вернуться обратно. Поискав во что бы переодеться, не ходить же в рваном, грязном платье?, Веда обнаружила в самом верху своей бездонной сумки плащ-балахон МелИсс и не раздумывая накинула его поверх своего испорченного одеяния. Удовлетворившись более — менее своим внешним видом, она поспешила обратно в комнату.

Эл сидел на том же самом месте, где Веда его оставила, откинувшись на спинку дивана с закрытыми глаза.

— Эл, — позвала она, беря одеяла с кресла и подходя к нему, — Давай ты приляжешь?

— Если ты посидишь рядом со мной, — не открывая глаз, тихо согласился он.

— Хорошо. Я тут на кресле...

— Нет. Садись рядом... как в накопители... — также тихо попросил Эл.

Веда молча села и мужчина из сидящего положения без разговоров перетек в лежащее, умастив свою голову на её коленях. Она, расправив одно из одеял, укрыла Эла, а второе подложила под его голову, пытаясь соорудить что-то похожее на подушку. Посидев в тишине некоторое время, Веда положила одну руку на плечо Эла, а второй аккуратно отвела волосы с его лица.

Было почему-то хорошо и спокойно. И как будто они не оказались непонятно где, не понятно зачем. А просто сидят в комнате и молчат, думая о своём. И это не напрягало. Наоборот, рождало какое-то родство душ. Приходило понимание, что всё правильно. И хотелось просто так сидеть и смотреть на лицо любимого, перебирая, слегка поглаживая его волосы, ощущать его рядом.

— Расскажи мне что-нибудь... о себе, — вдруг попросил Эл.

— Обо мне... — она облокотилась на спинку дивана и задумалась, — Что ты хочешь узнать?

— Всё, — сразу ответил он, но тут же исправился, — то есть... что ты захочешь рассказать.

— Тогда и ты мне про себя потом расскажешь. Хорошо? — предложив-спросила она. Ей тоже было интересно узнать о любимом.

— Хорошо. Потом, — Веда подумала, что нужно точно оговорить, когда это 'потом' наступит, но не хотела сейчас портить спокойствие, которое сейчас витало в комнате.

— Я... я родилась осенью, — выстраивать повествование по схеме 'родился-учился-женился' Веда не захотела и поэтому усмехнувшись продолжила, — Мне нравиться, когда идет дождь. Люблю сидеть на подоконнике, в теплых носках и кофте или пледе, с чашкой горячего чая в руках и смотреть через окно как идет дождь, — она не видела, но была уверена, что Эл улыбается, — А летом люблю купаться под дождем. Знаешь, в горных речках, да и в любых речках, когда идет дождь, вода такая теплая при теплая. Мы с родителями часто в горы ездили... раньше... — она замолчала, припоминая свое детство, совместные пикники и отдых, — Танцевать и петь люблю. Ну, это ты и сам знаешь, — продолжила после минуты тишины, — Книги люблю.... Путешествовать нравится по разным странам. Правда с комфортом, а не так..., — она улыбнулась решая говорить о лошадях или все-таки пропустить этот момент.

— Я помню, — вдруг тихо проговорил Эл, в голосе которого она услышала усмешку, — Конные прогулки тебе противопоказаны.

— Всё то ты замечаешь, — также слегка улыбнувшись пожурила она его, — Что правда, то правда. Хотя скорость я люблю, — тихо проговорила Веда, вспоминая свою старенькую беленькую Тойотку, на которой она любила гонять за городом, — Что ещё? Готовить люблю. Ну это ты тоже знаешь...

— Ты не любишь мясо, — выдал Эл свои наблюдения.

— Да. Я вегетарианка. Это люди, которые не едят мясо, птицу и рыбу.

— Совсем?

— Я — совсем. Я больше фрукты и сладкое люблю. Например, шоколад и черешню.

— Шоколад и черешню? — удивился новым незнакомым словам он.

— Ну, — Веда задумалась как объяснить ему что же это такое, — Вот, — она аккуратно, стараясь сильно не тревожить Эла, открыла сумку и достала несколько оставшихся долек молочного шоколада, — Из стратегических запасов. Как от сердца отрываю, — улыбнулась она, — Последнее. Так что цени. Это шоколад. Черешни, к сожалению, нет. Но поверь это тоже вкусно.

Эл принял дольку из рук Веды и положил её в рот. Несколько секунд стояла тишина.

— Ммм... Сладкое... мне нравится. А что, правда, последнее? Совсем — совсем нет?

Веда разулыбалась такой, почти детской, непосредственности.

— Нет. Это всё, что осталось от ... от прошлой жизни...

— Ты рассказывала кем хотела стать в детстве, — прерывая грустные воспоминания, напомнил Эл ей. Веда хмыкнула и продолжила.

— Хотела стать доктором, но не судьба.

— Почему? — не повышая голоса, всё также тихо спросил лежащий у нее на коленях мужчина.

— Да ты знаешь, я мертвецов боюсь. Вернее, не их... Я просто оказалась мнительная. И когда сказали, что нужно спускаться в морг... мы с подругой ужастик на днях тогда посмотрели... короче... не смейся, — потребовала с улыбкой Веда, когда тело Эла стало сотрясаться в странных конвульсиях, а из груди послышались какие-то бульканья, похожие на сдерживаемый смех, — Да. Я струсила. И пусть у нас не так как у вас, но...

— А как у вас? — заинтересованно прошептал он, успокаиваясь.

— У нас всё не так... — Веда на не долго замолчала, решая, что рассказать, а что не стоит. Но решила всё-таки кое что поведать, — У нас живут только люди. Ну, если не считать людей-оборотней, которые в глаза тебе говорят одно, а за спиной такое делают что волосы дыбом встают.

— Но они люди? — не понял Эл.

— Ну да. Это образно. У нас не пользуются магией. Поэтому, наверное, и техника хорошо развита. Ты знаешь, я в детстве думала вот изобрету что-то полезное для людей и стану знаменитой. А потом поняла, не моё это.

— Знаменитость? — усмехнулся её любимый.

— И она тоже. Я по другому людям могу помогать.

— А ещё кем ты хотела стать? — задал вопрос Эл, когда Веда опять углубилась в свои мысли.

— Я хотела стать балериной. Танцовщицей, то есть, — попыталась объяснить она незнакомое ему слова, — Да. И не смейся. Я очень живым и активным ребенком была. Фантазеркой.

— Ну, тогда ты понравишься моей младшей сестре Мираэлле. Она тоже очень... активная и живая. И фантазерка каких свет не видывал.

— Уже хочу с ней познакомиться. Сколько ей? — поправляя на Эле одеяло проговорила она.

— Она ровесница Веры. А ты... правда? Ты бы поехала со мной?... Ну, к мои родителям. Там сейчас до замужества живет моя сестра.

— Поехала. Мне интересно посмотреть, где ты жил. Узнать о тебе побольше.

— Зачем? — почти затаив дыхание спросил Эл.

— Ну как? Я о тебе совсем ничего не знаю. И ты, партизан, ничего мне не рассказываешь. О папе твоем я сама узнала. Вот сейчас ты о сестре сказал. Кто у тебя ещё?

— Мама и старший брат.

— Вот. О них тоже ничего не знаю.

— Вернемся, поедем знакомиться, — заверил он её.

— Договорились. Только ты всё равно ничего о себе не рассказал.

— Ладно. Мама занимается благотворительностью. Брат с отцом политикой и безопасностью. Я им помогаю. Сестра пока ничем не занимается. Только нервы мотает родителям.

— Ну это нормально. Что ещё семнадцатилетней девушке делать, как не нервировать родителей? — хмыкнула она, — Кстати, а ты о чём в детстве мечтал?

— Я? ... О славе.

— Шутишь?

— Нет. Думал вырасту. Поступлю на службу. Поймаю всех врагов государства. Прославлюсь.

— Супермен местного разлива, — засмеялась Веда, — А у меня брат космонавтом хотел стать. В космос полететь. Он до одиннадцатого класса этим грезил. Потом, правда, передумал, так как по состоянию здоровья его документы в летное училище не приняли. И он решил стать нефтяным магнатом, — Веда хихикнула, — До сих пор мечтает.

— А ты?

— А что я? Я много кем хотела быть. Вот в классе третьем как-то ляпнула отцу, что хочу стать прокурором.

— Прокурором?

— Да. Это... это человек, который ... если по простому, он проверяет законность тех или иных действий ... ну, человека или организации, а если не законно, то требует в суде наказать виновных. Представляет доказательства. А суд уже решает судьбу обвиняемого.

— То есть, он добивается справедливости и наказание для преступника? — переспросил Эл.

— Ну типа того.

— И что? Ты прокурор? — как показалось ей немного напряженно спросил он.

— Нет. Я конечно отучилась и высшее образование получила, но выбрала другую специализацию. И даже работала по ней.

— А кем ты работала?

— Ну... если перевести на ваш язык, то, наверное, я... защитник.

— Кто?

— Защитник. Ну, человек, который помогает другим. Защищает их перед государством и другими в суде... Вот например, у человека есть право и его, это самое право, нарушили. И теперь требуется его восстановить и компенсировать полученный вред. Ну и упущенную выгоду до кучи, — с улыбкой, как для маленького попыталась по понятнее объяснить Веда, — Вот защитник собирает доказательства, так же представляет их в суде. Короче, тоже прокурор, только с другими функциями.

— Защитник?.. Ты... Неожиданно. И долго ты училась?

— Ну, сначала в школе десять лет. Потом в университете пять.

— И тебя пустили учиться родители?

— У нас всё немного по другому. Учиться может каждый. И начальное, и среднее образование бесплатные. И только от человека будет зависеть как он будет учиться. Родители оплатили мне два года в академии, а потом я перевелась на заочку и пошла...

— Заочку? — не понял Эл, перебивая её.

— Ну это когда и учатся, и работают.

— А зачем работают?

— Кто за чем. Я пошла работать. Мне за учебу нужно было платить.

— И ты это потянула? — в голосе Эла сквозила непонимание и легкое недоверие.

— Зачем мне тебя обманывать? Так многие у нас делают. И учеба и практика одновременно. Очень помогает.

— А... мужа своего..., — осторожно, словно нехотя, начал спрашивать Эл.

— Да. Мы познакомились как раз в этот период. Я пришла к знакомому, а он с ним учился в другом университете и был в гостях. Вот мы и... стали общаться, дружить. У нас много было общего. Через несколько лет расписались, — стараясь говорить легко и не показать как трудно ей это дается. 'Было много общего... а теперь...'. Чтобы не впасть в депрессию она переменила тему, — А ты почему до сих пор один? Что, не нашел достойной?

— Нашел, — едва тихо, на уровне восприятия слуха, прошептал Эл. И Веда была уверена, что эта тема тоже ему не приятна. И в подтверждения её выводов, также еле слышно он продолжил, — Только она уже занята.

Веда не знала плакать ей или смеяться. Это то, что она подумала и он говорит о ... ? Или всё же она себе напридумывала и Эл сейчас говорит о ком-то другом?

— Не нашел еще, — более громко, изменил он свой ответ. И меняя опять тему, спросил, — А что ты не любишь?

— Я не люблю себя, когда я трушу. Обидно мне, когда невинных бьют. Я не люблю, когда мне лезут в душу. Тем более, когда в нее плюют, — припомнила полюбившиеся ещё в школьные годы сточки из стихотворения Владимира Высоцкого 'Я не люблю'. Так как в ответ ни прозвучало ни звука, она догадалась, что Эл завис, переваривая информацию. И чтобы как-то его 'перезагрузить' спросила, — А что ты не любишь?

— Неизвестности... и истерик, — был ей ответ.

— Похвально. Я тоже их не люблю.

— Что ещё тебе не нравится? — отмер он.

— Не нравится гладить бельё и тереть на терке морковку, — неожиданно для себя призналась Веда.

— Ну этим может и прислуга заняться, — легкомысленно заявил Эл.

— Могут. Но не будут.

— Почему? У аристократов всегда этим занимаются люди ниже ... — утверждение Веды удивила Эла.

— Потому что нет их у нас. Вернее они есть у богатых или очень обеспеченных. А аристократы у нас только в других странах. Я не аристократка. И могу сама всё сделать, не заставляя кого-то. И вообще, — Веде вдруг стало обидно, что Эл так пренебрежительно отзывается о простых людях. Тех кто честно зарабатывает себе на хлеб, — Если ты делишь всех по уровню знатности и именитости, то извини, но мы с тобой из разных слоёв. Не предстало такому знатному и титулованному якшаться с такими вот как я. Так что прости, исповедь окончена.

Веда попыталась встать, но Эл схватив её за руку и не отпуская быстро заговорил.

— Не убегай. Останься со мной, пожалуйста, — Веда не двигаясь сидела с напряженной спиной и не смотрела на него, — Прости, если я чем-то тебя обидел. Но я правда не хотел. Я... у нас разное воспитание. Я это понимаю... И пусть ты не аристократка, мне это не важно. У тебя очень хорошее... ты очень хорошая... И ты... нет, не то... я не то хочу сказать, — он так и не подняв головы держал Веду за кисть, не отпуская, — Я хочу понять тебя. Для меня очень важно, понять тебя... как друга важно, — поспешно добавил он, — И меньше всего я хочу тебя обижать. Я..., — но его перебил звук открывающейся двери.

Они повернули голову и увидели вошедшего к ним темноволосого мужчину. Волосы его были собраны в хвост и перевязаны широкой бардовой ленточкой, под цвет пряди в волосах, напомнившей Веде о мелировании. Бардовая прядка шла аккурат между двумя серебристого цвета и закреплялась вместе с остальными темно-каштановыми волосами под ленточкой в хвосте. На них смотрели выжидательно немного раскосые, как у азиатов глаза темного, почти черного цвета с серебристым ободком по краям зрачка. Сам вошедший был высок, худощав и жилист. Довольно резкие черты лица, угловатый подбородок и маленькая серьга-клипса, скорее всего из агата, в левом ухе не портили его, создавая образ человека, вернее существа, готового дать отпор любому. На нём была простая белая рубашка с воротником стойкой, поверх которой наброшен меховой жилет и черные брюки, заправленные в обычные сапоги для верховой езды.

Вошедший молча смотрел на них. Они отвечали ему тем же. Эл попытался подняться, но Веда ему не дала, придержав ладошкой, заставляя оставаться на месте.

— Итак, — нарушил тишину 'радушный хозяин'. Веда по голосу узнала его, — У нас в гостях новая МелИсса со спутником. Чем обязан, сестра? — мужчина прошел и уселся в свободное кресло.

Веде понадобилось пару секунд чтобы понять о чем он говорит. 'Я же накинула этот 'плащ — палатку' МелИсс и теперь меня принимают не за ту...', начала сокрушаться она, но одернув себя, — 'Почему это не за ту? Тильда говорила, что я имею все те же привилегии, что и МелИссы... вроде бы .... так что будем пользоваться'.

— Да, брат, — копируя обращение мужчины начала Веда, — Хотела поговорить о..., — но её опять перебили.

В комнату подобно урагану влетела...

'Вера?'.

Смотря на вбежавшую в комнату женщину, Веда машинально отмечала, что это не может быть её подруга. Ну, во-первых, стоящей пред ней возмущенной особе лет было поболее, чем принцессе. Хотя она и выглядела молодо, но возраст всё равно читался и по её глазам, и по осанке, и по манере говорить. Темно-каштановые волосы, также как и у их 'радушного хозяина' собраны в хвост, но подняты высокого и перевязаны широкой сиреневой лентой. Вдоль линии челки имелась красно-сиреневая прядка, изящным завитком уходящая под ленту. Черное закрытое под горло платье не портила женщину, не создавало ощущение обреченности и безысходности траура. Напротив, она представилась Веде очень элегантной, утонченной дамой. 'Так вот ты какая... Теперь понятно в кого наш персональный ураганчик'.

— Отец, — начала она неожиданно высоким голосом, но с едва бархатным оттенком, — Почему ЭриБет закрыт и его не выпускают?

— Я должен отчитываться перед тобой? — холодно спросил мужчина, даже не повернув в её сторону головы. Всё свое внимание уделив 'гостям'.

— Светлого дня, сестра, — поприветствовала Веду женщина, повернув наконец в их сторону голову, проверяя с кем общается её отец.

— Светлого, ЭлБет. Светлого, — рискнула Веда проверить свою догадку, — А я как раз к вам. Поговорить.

ЭлБет озадаченно смотрела на неё, не понимая, что понадобилось МелИссе.

— Буду рада, сестра. Но я сейчас занята и...

— Нет. Вы. Сейчас. Поговорите. С нами, — выделяя каждое слово, перебила она женщину. И проверяя очередную свою догадку о причинах нахождения их с Элом здесь, продолжила, — А потом займетесь своими делами. А то меня дома подруга ждет. У неё скоро день рождение, инициация. Не успею, буду очень жалеть. Очень.

ЭлБет более внимательно посмотрела к сидящей девушке и слегка побледнела, догадываясь наконец о чём-то.

— Сестра, вы желанный гость у нас. Но я хотел бы уточнить. Как без метки вы сюда проникли? — задал свой вопрос мужчина, которого Веда, не зная имени уже окрестила 'голос'.

— Как и все. Через портал, — переводя взгляд на дедушку Веры, ответила она.

— Но портал нельзя открыть, если... если только тут вам не указали путь...

— Поверьте, у нас есть свои методы проникать туда, куда нам надо. Нас ведет... судьба, — пафосно закончила она.

— И ЭриБет вы не знаете?

Веда боковым зрением уловила страх, промелькнувший в глазах ЭлБет, едва уловимое отрицательное покачивание головой и руку, начавшую нервно теребить край манжета.

— Понятия не имею, — решила она всё же встать на сторону мамы Веры и не выдавать её, — А кто такой ЭриБет? — в свою очередь задала девушка вопрос.

— И ни разу его не видели и не знаете кто он? — не отвечая на её задал свой вопрос 'голос'.

— Не видела. Не знаю, — 'Хоть и догадываюсь о ком речь', думая про себя об их похитители, угодившем вместе с ними в накопитель, ответила Веда.

— Странно. Не врете. Действительно не знаете. Тогда...

— Брат, не соблаговолите ли представиться? — решилась всё же узнать с кем общается она, про себя подумав, что: 'Почему все кому не лень её как детекторы на ложь проверяют?'.

— РенБет Тэриус Карантул, — представился мужчина, — Глава Четвертой Оси Пятерки.

— Хорошо. Меня можете просто Ведой звать. А сейчас нам необходимо пообщаться с вашей дочерью и отбыть по делам, — давала указание Веда, стараясь чтобы об Эле не вспоминали как можно дольше.

— Вы будете беседовать здесь? — только и уточнил РенБет. А Веда отметила про себя, что МелИсса здесь не пустой звук и их уважают. Даже лишних вопросов задавать не стали.

— Да. Меня вполне всё устраивает.

'Радушный хозяин' встав вышел из комнаты, а застывшая до этого его дочь подошла и присела в кресло.

— Нас тут могут подслушать? — сразу решила узнать Веда.

— Навряд ли.... Это западный туннель. Тем более пятьдесят метров. Тут нет...

— Понятно. Почему в накопителе так холодно? Это особенность вашей расы? — вспомнив как там холодно, поежилась она.

— Нет. Кхены любят жару, — ЭлБет ответа взгляд, раздумывая и также вдумчиво продолжила, — В накопитель попадают только нарушители. А им полезно... охладиться.

'Вот и выяснили кто у нас мамулька Веры', улыбнулась про себя девушка.

— Кто такой ЭриБет? — задала следующий интересующий её вопрос.

— Мой брат.

— Зачем вы хотели украсть Веру?

— Кого?

— Веронику.

— Она моя дочь, — выпрямившись и с вызовом смотря на Веду её мать продолжила, — И при инициации ей никто не сможет помочь. Я должна быть с ней рядом и...

— Она человек! В первую очередь человек!

— Она кхена!

— Нет! Она человек! Про ДНК, доминанты и рецессивные признаки ничего не слышали? Нет? Так вот. Я вам объясняю. Вы кхена. Лион человек. А Вера, это третий вариант, но в доминирующим человеческим ДНК. Если бы это было не так, она или уже обратилась, или не смогла бы выжить.

— Но...

— Инициацию она не проходила. Оборот... кстати, что такое симбион и чем Вере грозит полный оборот этого симбиона?

— Симбион, это наша первая сущность, — подавлено начала ЭлБет, — Человеческая — вторая. Но мы... мы не можем постоянно находиться в своей ипостаси здесь... понимаете, мы пришли из далека и...

— Вы не из этого мира, да? — высказала она внезапно пришедшую к ней мысль.

— ... Да. Но... это...

— Тайна за семью печатями. Ясно. Чем Вере ваш симбион грозит?

— Я не знаю..., — ЭлБет встала, начиная ходить из стороны в сторону по комнате, — Уже не знаю. В нас обе сущности просыпаются одновременно. Вы правы... У детей от союза с людьми ... они... им не дают проснуться.... такие дети остаются на половину живыми... они же как ... как оболочка без духа... они как ... неразумные существа, способные только есть и выполнять команды....

'Что-то это мне напоминает...', — Веда смотрела на взволнованное лицо женщины, понимая, что матери Вера тоже не безразлична, раз она отказалась от радости видеть своё дитя. Видеть как ребенок растет, его первые шаги, улыбки, слова. Предпочла отказаться от всего этого, только чтобы ребенок жил.

— Это делают люди? — задала она вопрос.

— И они тоже. У нас есть Жрецы, — кхена села обратно в кресло продолжив, — Именно они настаивают на том чтобы детей от таких союзов 'закрывали'.

— Зачем?... Вернее, почему? В чем причина такой необходимости?

— По официальной версии эти дети умирают от силы, которая просыпается в них вместе с симбионом. И чтобы их не мучить их лишают силы, давая возможность хотя бы жить. Хотя, какая это жизнь... Кроме того, при инициации они не контролируют себя и могут... причинить вред окружающим...

Было видно, что ЭлБет сама не верит в то, что говорит. Но это официальная версия и её придерживаются.

— А не официальная? — поторопила Веда кхену, так как та надолго замолчала, погруженная в себя.

— Не официальную я не знаю... это вам лучше спросить моего отца. Но я бы просила вас этого не делать.

— Понятно. Почему вы закрыли к себе доступ десять лет назад? — припомнила она кое-какие сведения из разговора короля с его братом и племянником.

— У вас там начало происходить что-то странное.

— Что именно? — подал голос Эл, молчавший всё это время. Приподнимаясь, он сел, скидывая с себя одеяло.

— Эллариан? — удивленно воззрилась на него ЭлБет, — Ты?

— Да, тётя Бет. Я. Так что начало происходить десять лет назад?

— Это началось раньше, — помолчав, приступила к объяснениям мать принцессы, — Появились странные энергетические субстанции...

— Энергетические? — уточнил Эл.

— Да. Мы чувствуем энергии Живой материи. Так вот, появились энергетические субстанции, которые пытались проникнуть в нас... управлять нами... они как будто разумные... так говорят Жрецы... Но из-за симбиона эти существа не могли добиться желаемого. Вернее могли, но... не уживались в нас. Только разрушали... Поэтому мы изолировались.

— Разрушали? — переспросил Эл.

— Да... Я видела однажды, как одного из кхенов окружил серебристо-черный кокон и что-то... жуткое.. пыталось проникнуть внутрь... его глаза полностью почернели... сам он стал желтым... Кер перестал контролировать себя... и выпустил сразу все конечности, повреждая и человеческую оболочку и... он перевернул всё верх дном в комнате... упал... у него начались судороги... этот черный сгусток вышел из него и рассеялся... а Кер затих... он больше не стал... через несколько лун его не стало. Потом наши Жрецы выяснили, что эту сущность можно выгнать из тела с помощью Слез Дракона.

— И что? Вы сами ушли, а дочь оставили? — удивилась Веда выбору кхены.

— Лион обещал спрятать Веронику. Далеко спрятать. А тут бы её 'закрыли'. И я не хотела такой судьбы дочери... я хотела чтобы она жила, а не существовала...

— А вы уверены, что она после инициации останется жива? — Веде Вера была тоже не безразлична. И она хотела знать её шансы.

— Поэтому я и хотела её забрать. Я бы ей помогла. И луч призыва мог...

— Мог ей навредить, — ЭлБет непонимающе-напряженно смотрела на девушку, — Когда ваш луч поместил меня в кокон, — продолжила объяснять Веда, — Последнее что я видела, скрюченную от боли Веру на руках отца.

— Но... она... значит...

— Значит, что Вера человек. Я уже говорила. Генетику никто не отменял. А вы как-то можете воздействовать на людей...

— Да. Звуком... и энергией... Но я не знала... — она опустила взгляд вниз, обдумывая что-то, — И ЭриБет говорил, что... он чувствовал её... и она... и я надеялась, что... а она могла... — из глаз женщины потекли слезы и кхена прикрыла лицо ладонями.

— ЭлБет, — Веда тут же встав, подошла к женщине и обняла её. 'Чувствую себя жилеткой', мелькнула у неё в голове, но она отогнала от себя эту мысль, — Ну что вы? — обнимая её.

— Я сама... я не видела её десять лет... а сейчас сама... могла..., — не отрывая ладони от лица, бормотала она.

— ЭлБет, успокойтесь. Сейчас ей уже хорошо... я уверена. Успокойтесь. Я же тоже человек. И со мной же уже всё нормально. Вот. Тем более слезами горю не поможешь. Так что, — Веда опять открыла свою сумку достала фляжку. Налив во взятую со стола чистую чашку воды из родника и поднеся к лицу, попросила, — Вот, возьмите. Хотите я вам фотографии Веры покажу?

Кхена приняв чашку и сделав пару глотков, подняла непонимающий взгляд на девушку.

— Давайте, садитесь рядом на диван. Эл подвинься, — она помогла матери принцессы пересесть и примостилась рядом. Потом достала планшет и запустила снимки.

ЭлБет, как и Эл, с интересом рассматривали фотографии Веры. Где она в обычном деревенском сарафане кашеварила с Ведой. Или вытаскивала из печки уже готовый пирог. Где купалась в речке с ребятами. Или, где они вдвоем смеясь и дурачась обливали Лео из ведра. Или, где Вера вытанцовывала вместе с Карычем на очередных их посиделках. Или гонялась с веником за Лео, так как он перевернул ведро и ей пришлось собирать разлитую воду и мыть полы. Или, где Вера стояла на лесенке, срывая яблоки. Или просто улыбалась им с фотографии. А потом Веда запустила небольшую запись, где они с Верой пели на два голоса. Песня была о маме. Девушка сама чуть не расплакалась, слушая их творчество. Закончив показ и отключив всё Веда дала матери подруги побыть в тишине, прекрасно понимая её чувства.

— Она красавица, — тихо проговорила ЭлБет.

— Да. Верунчик умничка у нас.

— А можно мне... — мать Веры перевела взгляд на руки девушки, — Ну... такие же картинки... я ... я даже сейчас не могу быть рядом с ней и понимаю, какую чуть не совершила ошибку...

— Ваш отец...?

— Нет. Он не знает, — устало созналась ЭлБет, — Я думаю догадывается. Но нет. Я всё отрицала. И я прошу...

— Да понятно. Но я на вашем месте всё рассказала бы отцу. Он может вам помочь...

— Нет. Он бы отдал её Жрецам.

— Вам виднее... Знаете, Вероника только вчера узнала, что вы живы, — на Веду подняли ошарашенный взгляд, — Да. И она очень обрадовалась этому. Короче. У меня есть возможность передать ей ваше послание. Вот, — она достала и передала не большой записывающий диск с кристаллом, — Просто наговариваете. После его активации у вас будет несколько минут на сообщение.

Кхена благоговейно смотрела на кристалл, а по щекам опять потекли слезы. ЭлБет прикрыла глаза и вдруг обняла Веду.

— Спасибо... Спасибо. Я так рада, что у моей дочери есть такая подруга.

— Пожалуйста, — засмущалась она, тоже слегка приобняв в ответ маму Веры, — Но и она очень хорошая.

— Тётя Бет, — нарушая идиллию двух женщин, позвал Эл, — А о каких Слезах Дракона вы говорили?

— Это название скрещивания наших чешуек, ну, симбиона, которые мы оставляем в Священном озере, — говоря кхена отстранилась, выпрямляясь и продолжила, — Они растворяясь образуют хрусталик зеленоватого цвета. По приданию их благословляет для защиты наша богиня — прародительница. По легенде она Дракон. Вот они то и помогают не подпускать к себе эту темную разумную энергию.

— А можно у вас попросить парочку таких хрусталиков? — Эла явно очень заинтересовала эта тема.

— Да. Конечно, — она встала и направилась к двери, — Я сейчас. Подождите пару минут, — и вышла.

Эл подсел к Веде ближе и она опустила свою голову ему на плечо. Он бережно обнял её.

— Ну как ты?

— Всё нормально. Устала только. Да и нога побаливать начала. А так всё хорошо. Как выбираться будем?

— У вас МелИсс же везде выходы есть, — со смешком подколол он её.

— Входы, а не выводы, — поправила она его, — А серьезно?

— Попросим ЭлБет вернуть нас. Кстати, что за история с МелИссой?

— Да познакомилась я с их Главной. С Тильдой. Она мне этот балахончик и задарила.

— И когда ты только успела? — заправляя у неё прядку волос, вылезшую из прически, спросил Эл.

— Дурное дело не хитрое, — хмыкнула Веда, — Ты то как себя чувствуешь? — поднимая взгляд на любимого спросила она.

— Да уже всё хорошо, — целуя в макушки, ответил он, — Правда. Не переживай.

— Вот и отлично. Значит ждем, когда..., — договорить ей опять не дала распахнувшаяся дверь.

Эдиней

'Что же такого страшного случилось, что брат срочно вызывает к себе?', — думал герцог шагая по коридору в кабинет короля.

Открыв дверь он увидел, что возле Лиона, который принял от Персивальда чашку с чаем и, повернувшись склонился над дочерью, сидящей на диванчике, формируется сфера перехода.

— С ними всё хорошо. Не переживай. Мы их найдем, — услышал он голос брата, перед тем, как из воронки перехода вышел темноволосый мужчина с явными признаками принадлежности к кханам. В руках он держал светящийся белым диск, направленный на короля.

'Оружие... Наёмник', мелькнуло в сознании Эдинея. Герцог не сомневался, что перед ним наемный убийца. Он сорвал с шеи имеющийся у него артефакт защиты и, вбегая в кабинет, бросил его между братом и кханом. В следующий момент случилось сразу несколько вещей.

Брошенный им артефакт соприкоснувшись с полом засветился выпуская голубоватые лучи во все направления.

Один из лучей попал в диск в руках пришедшего и белый свет диска стал окрашиваться в красный.

Из-за спины наемника вылетела Веда, заслоняя его собой. За ней тут же появился Эллариан.

'Может я поспешил?', — возникла у него мысль.

— Нет. Стойте, — услышал он от девушки, — Прекратите!

Но было поздно. Голубые лучи его защиты соединились с красным свечением диска и... прозвучал взрыв.

Веда

— Прошу следовать за мной, — проговорил стоящий в проеме один из конвоиров, проводивших их в эту комнату.

Переглянувшись Веда с Элом встали и последовали за провожатым. Их опять провели по ледяным коридорам и вывели на небольшую поляну, в центре которой стоял большой каменный алтарь. На камне виднелись выдолбленные и отшлифованные круглые углубления и какой-то орнамент, напомнивший Веде почему-то иероглифы.

'Опять двадцать пять. И как это понимать?', — мелькнуло у неё в голове, когда их окружило десять кхенов.

— Сестра, не будешь ли ты любезна и не вызовешь сюда фохов? — услышали они уже знакомый голос. 'Не вызову', хотелось ей ответить, пояснив, какой вопрос, таков и ответ, — Они же твои подопечные и должны слушаться тебя. Тем более мы всё подготовили, — указывал головой на алтарь РенБет.

— С какой целью? — Веде не ответили, — Я так понимаю эту торжественную встречу, — обводя окруживших их мужчин тихо спросила она, — Нам устроили с целью проверить являюсь ли я настоящей МелИссой?

— Да, сестра. Мы хотели бы убедиться. Итак?

'Нет. К Гору на работу не пойду. Верю всему. Ведусь как ... Нет. Любое дело завалю. Гор извини, но...', Веда обвела собравшихся еще раз взглядом. Эл тут же встал чуть впереди, прикрывая её собой. 'В случае нападения это особо не поможет. Но... приятно', с нежностью подумалось ей. 'Так. Вызвать фоха. Ещё бы знать как. Эх. Была не была'. Она дотронулась до светло-серого когтя у себя на браслете, подарка Файрута и прикрыв глаза, позвала.

'Файрут. Друг мой, мохнатый. Отзовись на зов о помощи типа Главной МелИссы'.

Тишина стала ей ответом.

'Файрут. Будь другом. Очень нужно. Объявись, а?'.

И опять тишина в ответ.

'Файрут, ёкарный бабай! Етит-калатит! Ты ответишь или киселя давно не пил?'.

'Почему киселя?', раздался удивленный голос фоха.

'Потому что его пьют на поминках'.

В голове раздался лающий смех и не громкое: 'А я думал, когда ты начнешь угрожать или требовать'.

'Думал он', пробурчала она в ответ. 'Меня тут убивать надумали, а он думает'.

'Кто посмел?', вроде бы серьезно спросил фох, но веселость из голоса не пропала.

'Кхены', сдала 'надумавших' Веда.

'Кто?', вот теперь ни какой веселости. Одно сплошное удивление. 'Как ты к ним то попала?'.

'Да поступило приглашение от которого не отказываются'.

'А точнее?'.

'Стыбрили меня'.

'Что?'.

'Да украли перепутав. А я с дуру балахон МелИсс нацепила...короче, сейчас кхены требуют тебя'.

'Меня?', удивление не исчезало из голоса Файрута.

'Не совсем тебя... требуют, чтобы я как МелИсса вызвала своих подопечных. То есть вас. А у меня из знакомых фохов только ты. Так что, выручишь?'.

'Ну куда я денусь... хочу посмотреть на моськи этих наглых рыжих, когда я появлюсь по твоему призыву', и в голове опять раздался лающий смех.

'А почему рыжие?', удивилась Веда. Черные — да. Ужасные — возможно. Но рыжие? Нет. Определенно она не поняла Файрута. И это её заинтересовало.

'У них красные и рыжие пятна на тельце симбиона. Сама как-нибудь увидишь'.

'Пятна красные, говоришь... Карантул... карантул, значит... жару любят... что-то мне расхотелось на их симбион смотреть...'.

'А что так?'.

— Ну и долго нам ещё ждать? — услышала она голос РенБет.

'Может ты появишься, а я тебе потом всё объясню? А то меня уже торопят с твоим появлением'.

'Договорились, девочка. Сейчас буду'.

'Спасибо', искренне мысленно поблагодарила Веда, а в слух продолжила.

— Да нет. Скоро будет. Кстати, а что потом? — Эл сжал её руку, выражая поддержку и готовность помочь.

— Если вы настоящая МелИсса я лично открою вам переход туда куда вы захотите. Но если не появится через...

Он не договорил. Рядом с ними буквально проявляясь в пространстве возник огромного размера фох.

'Приветствую', — услышала она в своей голове голос Файрута, но поняла что обращался фох не к ней. Повернувшись к вновь прибывшему, высвобождая руку из руки застывшего от потрясения Эла, она провела ладошкой по загривку фоха, который от получаемой ласки слегка прикрыл глаза, выражая одобрение.

— Здравствуй мой хороший. Как добрался? — и повернувшись к деду Веры, уточнила, — Нужны ещё какие-нибудь доказательства?

— Нет, — ответил 'радушный хозяин', слегка склоняя голову, — Я... просто вы человек и... я прошу прощение, сестра, за своё недоверие и... и готов оказать любую посильную помощь...

— Договорились. Помощь нам как раз нужна будет. Я принимаю ваши извинения и не сержусь на вас, — радуясь, что всё обошлось, милостиво простила кхена девушка.

Мужчины — кхены, окружившие их, как по команде, расступились, освобождая им проход. Но не обратно в холодные коридоры, а в зеленый летний сад.

'Летний? Здесь лето? Прикольно. Как у эльфов, наверное, вечное лето', улыбнулась про себя она, проводя параллель в ассоциациях и последовала за РенБет. Эл молча шел рядом, видно всё ещё находясь под впечатлением, но поймал её ладошку и не отпускал. Она слегка сжала её и благодарно улыбнулась. Файрут шел в конце процессии и тоже с разговорами не лез.

РенБет привел всех к двухэтажному каменному строению. Весь дом был покрыт какой-то черно-серой субстанцией, сверкающей на солнце, а пара деревянных окон и лестница, выкрашенные в красный цвет очень позабавили девушку. Сам дом стоял среди зеленых кустов и деревьев, перед которым располагался маленький пруд с белыми и сиреневыми цветами на желтых листьях, напомнившими ей кувшинки. На крыльце стояла ЭлБет и встревожено смотрела на пришедших.

— Я ещё раз приношу свои извинения, сестра. И прошу разделить с нами трапезу.

Веда перевела взгляд на женщину стоящую на крыльце и увидела её несмелую улыбку.

— Мы принимаем ваше предложение. Надеюсь моего мохнатого друга тоже покормят?

— Да, конечно. Я распоряжусь, — ответила за отца ЭлБет, — Проходите.

'Веда, малышка. Я наверное вернусь. Твою просьбу я выполнил', услышала она. Повернувшись и подойдя к фоху Веда обняла его.

'Спасибо, дружок мой. Ты нас очень выручил', проводя рукой по шерстке, поблагодарила она.

'Да ладно', ей показалось, что Файрут засмущался, 'Зови если что'.

'Хорошо', соглашаясь и выпуская из объятий, отступая.

Фох растворился в пространстве, а Веда направилась к ожидающим ей Элу и кхенам.

Комната, в которую они зашли, оказалась на удивление светлой и уютной. Стены украшали натянутая светлая ткань с набивными или нарисованными рисунками пейзажей или символами, опять-таки опознанными Ведой, как иероглифы. Пол застелен мягкими однотонными одеялами с разбросанными на них ярко-красными, оранжевыми, сиреневыми и серебристыми подушками. Под окном находился низкий деревянный столик, на котором стояли средних размеров и маленькие красные пиалы и чайник.

Хозяин снял обувь и прошел к столику, приглашая гостей за собой. Разувшись они с Элом присоединились к РенБету, усаживаясь на подушках. ЭлБет переодевшись в более простое платье сиреневого цвета, самолично разлила им по маленьким пиалушкам чай и расставила их перед каждым. Хозяин дома хранил молчание, пригубив напиток и ждал. Веда последовала его примеру и тоже не торопилась.

Отъехала в сторону створка-перегородки, отделяющая их от другой комнаты и на пороге возник ещё один темноволосый мужчина — кхен. Присмотревшись, Веда поняла, что перед ними ЭриБет. Тот самый, который похититель. Он был похож на отца, но черты лица были более мягкими, как у сестры. Медная прядка проходила по правому виску и уходила под широкую темно-зеленую ленту, связывающую его волосы в хвост. Глаза цвета расплавленного янтаря смотрели выжидательно и настороженно. Одет он был также как РенБет, только рубашка холодного бледно-лилового цвета.

'О, вас уже выпустили?', захотелось спросить девушке, но так как шутку всё-равно никто бы не понял, она сдержалась, пряча улыбку за пиалой.

— Приветствую, сестра, — сухо проговорил он, и не смотря больше ни на кого, присел по правую сторону от отца.

— И вам здравия, — ответила Веда.

— Что за дела у вас в наших краях? — как можно более небрежно и равнодушно спросил дядя Веры, принимая от сестры пиалу.

— Помощи пришла просить. И ваш батушка любезно согласился нам её оказать.

— Да? — поднимая на гостей глаза, удивился ЭриБет.

— Да. А что вас удивляет?

— Просто... — он посмотрел на отца и опять вернул взгляд на девушку, — Уже десять лет как кхены не контактируют и не помогают людям.

— В любом деле есть исключение, — и прекращая бесполезный разговор, повернулась к РенБету и спросила напрямик.

— Вы готовы нам помочь?

— Да. Что вы хотите?

— Узнать зачем вы запечатываете силу симбиона у полукровок?

В комнате установилась тишина. Было слышно через открытое окно как в саду шелестит листва на деревьях. ЭлБет побелела, выпрямляясь как струна и замирая в тревожном ожидании. Её отец вместе с сыном также замерли, удивленно смотря на гостью.

— Кх... Неожиданно, — отмер хозяин дома, — А с чего такой вопрос?

— Хочу понять чего вы боитесь. Зачем лишаете права на жизнь своих же детей и внуков.

— И чем вам это поможет?

— У нас общий противник. Я думаю. Поэтому я тут и оказалась. У вас..., — и скорее для себя добавила, — Я вообще в последнее время оказываюсь там где надо. Так вот, — возвращая внимание кхену, — Есть подозрение, что ваши жрецы, а именно они настаивают на запечатывании полукровок, замешаны во всем этом. Являются соучастниками. И...

— Этого не может... — попытался возразить ЭриБет.

— Может, — не смотря на брата ЭлБет, перебила она его и продолжила, — Вам не кажется всё это странным? Почему вы выбираете политику страуса? Прячете голову в песок. Не вижу проблемы, нет проблемы, да? — Веда перевела дыхание и более спокойно продолжила, — Я хочу в этом разобраться и найти виновного. Чтобы любящие люди... и нелюди могли жить вместе не боясь, что их дитя превратят в овощ.

В помещении опять установилась тишина, нарушаемая только звуками природы за окном.

— Хорошо, — после продолжительного молчания согласился дед Веры, — Я расскажу всё, что знаю. Но и от вас тоже хочу услышать правду.

— Всё что смогу, — ответила ему Веда.

— Моя внучка жива? — сражу же прозвучал вопрос.

И с одной стороны её просили не рассказывать о Вере. Но Веда была уверена, что если сейчас не скажет правду, то и сама её не узнает. И союзника они не получат. А союзник значимый. И была убежденность, что именно сейчас надо сказать правду.

Кинув быстрый взгляд на белую как полотно кхену, Веда кивнула и тихо проговорила, уверенная что её услышат.

— ЭлБет, простите меня.

— Где она? — тут же подавшись вперед всем корпусом, спросил РенБет.

— С отцом.

— Но там...

— Вот мы и хотим побыстрее туда вернуться. А для этого я хочу знать правду.

— Наши Жрецы... — начал кхен, но она его перебила.

— Только не надо сказочки про невозможность контролировать силу, которая их же и убивает. Если бы это было так ваша внучка умерла бы почти сразу же. А она не только выжила, но и продолжает наслаждаться жизнью. Так что правда за правду.

— Есть легенда, — после не долгого молчания опять начал РенБет, выставляя на стол большой, с ладонь, булыжник с молочно-голубым свечением, — Она длинная, а сейчас нет времени пересказывать её всю. Если кратко, то согласно писанию придет Дитя, рожденное от Союза двух Царей из разных Миров. И будет то Дитя обладать силой и могуществом способным перекроить все Миры по образу и подобию своему. По своему желанию. И Родится у того Дитя от Серебренного странника своё Дитя, которое будет сильнее и могущественнее своего родителя. И может это новое Дитя принести много горя и лишений для своего народа и народов других. И тогда придет в этот Мир наша Праматерь и уничтожит всё, потому что по другому это Дитя остановить будет нельзя. И тогда...

— Погаснет солнце, съеденное драконом. И не будет ничего и никого. Так как будет одно ничто, — перебила его Веда, удивляясь тому переплетению легенд и мифов её мира в Сантиме, — Знаем. Читали. У нас тоже много таких сказаний.

— Но... — опять удивленно смотря на девушку начал хозяин дома, — Эта легенда передается из уст в уста посвященным. Её истинное значение знают только.... Её не могут знать люди. Они....

— Знаете поговорку: 'Тайну знают трое. Я, ты и все остальные'. Так что ничего удивительного, что ваша легенда разошлась по мирам... — Веда хмыкнула, — А жрецы, значит, благородно взяли на себя роль защитников, оберегающий покой сограждан, убивая в таких детях искру жизни. Да... молодцы... Знаете, я им не верю. Вот ни сколечко. Тем более вы сами сказали, что в легенде говорится 'может принести', но не 'принесет'. А писания тем и хороши, что каждый может трактовать их как хочет.

— То есть, вы утверждаете, что Жрецы нам всё это время лгут? — сощурив глаза, с недоверием смотря на девушку, вкрадчиво переспросил дед Веры.

— Почти в этом уверена на сто процентов. Можем ли мы ознакомиться с текстом вашей легенды сами? — решила узнать всё до конца Веда.

— Нет. Вас не пустят.

— А вас пустят? — сразу ухватилась за возможность она.

— Меня да, но...

— А вы можете вынести писание из вашего хранилища или где вы его храните?

— Нет.

— А переписать текст?

— Это займет много времени. Сутки. У нас сложный язык.

— А если его читать вслух?

— В смысле? — не понял РенБет.

— Если легенду просто читать вслух, сколько времени это займет?

— Минут двадцать, наверное, — подумав, выдал кхен.

— Вы сейчас можете туда направиться?

— Нет. Для этого я должен получить разрешение, — и предупреждая Веден вопрос, пояснил, — К вечеру оно у меня будет. Мне как раз нужно туда.

— Хорошо. Вот, — Веда протянула два диска с кристалликами хозяину дома, — При активации они могут записать минут по десять-пятнадцать каждый. Передадите потом через... — Веда посмотрела на ЭлБет, которая во время разговора опустила глаза и ни на кого не смотрела. Затем девушка перевела взгляд на ЭриБет и продолжила, — Через вашего сына. А сейчас пусть он нас отправит во дворец. Мне туда очень нужно, — не уточняя за чем, попросила Веда.

— Хорошо. ЭриБет проводи, — не глядя на детей, вставая и направляясь из комнаты, распорядился кхен.

— РенБет, — окликнула его Веда, наблюдая за обреченно сидящей и ни как не реагирующей ЭлБет. Мужчина остановился и оглянулся, ожидая вопроса. И она не заставила себя долго ждать, — Скажите, а если бы ваша дочь принесла вам внучку, вы бы её отдали жрецам?

— Не знаю, — помолчав ответил он ей, — Теперь не знаю. Сейчас я чувствую, что.. возможно вы правы. И нам всем закрывают на происходящее глаза. Но... нам столько лет твердили, что это для их же блага... Тогда возможно ... скорее всего, да, я бы отдал. Сейчас я в этом не уверен... Я не виню дочь, — переведя на ЭлБет взгляд, продолжил кхен, — Я не знаю, как бы я поступил в такой ситуации...

ЭлБет подняла на отца взгляд и немного ошарашено смотрела на него.

— Я... — попыталась она сказать, но ей мешали слезы, текущие из глаз, — Я... — ещё раз попробовала она, но с тем же результатом.

— Я знаю, — тихо ответил её отец и развернувшись, вышел из комнаты. И уже из коридора донесся его голос, — ЭриБет, не забудь диск и поделитесь Слезами Дракона.

После ухода Главы Четвертой Оси Пятерки в комнате на ненадолго установилась тишина. ЭлБет тихо плакала прикрыв рот ладошкой. И Веда решила в этот раз её не успокаивать. Кхене нужно было выплакать всё накопившееся за долгие годы и она ей не мешала. ЭриБет просто сидел и молча смотрел на оставленный на столе светящийся 'булыжник', предназначение которого Веда для себя определила, как глушилка. Чтобы их никто не подслушал. Эл также хранил молчание. В разговор не вмешивался, но находился очень близко и Веда знала, он одобряет её действия. Просто чувствовала это. После ухода отца ЭлБет, Эл уселся по удобнее и обнял Веду. Она улыбнулась, тоже устраиваясь по комфортней. Тишина стояла минут пять. Они не мешали кхенам осознать и принять, что всё меняется. Что помощь нужна и им, и людям.

— Я провожу вас, — очнулся ЭриБет, вставая, — И еще, — он остановился и посмотрел на всё ещё сидящих мужчину и женщину, — Я прошу прощение, за то... что вытянул вас. И что не проверив, понадеявшись, что... Я благодарен вам за всё и... Я сделаю всё, что в моих силах...

— Извинения примутся, когда мы найдем пути решения, — ответила на его сумбур, принимая руку Эла, который уже встал и поднимал её, — ЭриБет, скажите, а как вы вычислили где и когда будет Вера... ээ ... Вероника?

— Что приедет приемная дочь короля мы уже месяц как знали.

— Осведомители? — поинтересовался Эл с ухмылкой. ЭриБет улыбнулся и пожал плечами, — А говорили, что десять лет с людьми не общаетесь, — опять усмехнулся он.

— А кто сказал, что это люди? — загадочно улыбаясь, спросил кхен.

— Даже так? — удивленно подняв бровь Эл уточнил, — Арханги?

— Ты весь в отца, — не то похвалил, не то осудил ЭриБет Эла за догадливость.

— Ладно. Потом об этом, — не стал вдаваться в подробности он, — Давайте уже верните нас обратно. Мы до сих пор не знаем, как там Вера и что ещё у нас случилось.

— Да. Хорошо. Сейчас, — и кхен вышел из комнаты.

— Веда, — тихо позвала её ЭлБет, как только брат кхены вышел, — Вот, — протягивая кристалл с записью девушке и два небольших молочно-белых хрусталика Элу, — Это для Вероники и для вас. Больше я пока не могу достать.

Веда приняла сообщение для подруги и убрала в сумку. Эл же один из хрусталиков тут же повесил рядом с подарком Феофана, а второй протянул Веде.

— Одень, — просто сказал он. Но ослушаться почему-то не захотелось.

Веда послушно прицепила его к своему браслету.

— ЭлБет. Простите меня, пожалуйста. Но я чувствую, что нужно было сказать правду.

— Я понимаю и не сержусь на вас, — как-то устало проговорила женщина, но по устремленным на нее глазам она видела, что из них пропала обреченность. И начинают появляться первые искорки надежды. Надежды на что-то хорошее. Надежды, что скоро она увидит дочь.

— Спасибо вам, — Веда обняла её.

— Я хотела бы вас попросить... Уговорите Веронику прийти к нам в гости..., — и видя готовность Веды возразить тут же пояснила, — На недолго. Тайно. Уговорить моего отца отпустить меня не получиться... я его знаю... а вот...

— Ничего не обещаю. Но я постараюсь, — немного обнадежила она мать Верунчика.

— Я готов, — появляясь в проеме двери с диском в руке, ЭриБет попросил, — Давайте на улицу выйдем. А то в доме защита. Не туда ещё открою.

— Идемте, — направляясь за ним, Веда протянула руку Элу, которую он тут же поймал, сжимая. Оборачиваясь Веда попрощалась, — До скорого тётя Бет, — улыбнулась она. Ей улыбнулись в ответ.

— Слезы Дракона будут в следующий раз. Сейчас я только себе взял, так как мы выходим из Заповедника, — тем временем пояснял кхен.

Они молча вышли на лужайку перед домом и ЭриБет сформировав сферу, открыл воронку перехода.

— Подождите. Я пойду первым. Если там опасно, сразу же вернемся.

Когда кхен исчез в воронке, Веду как будто кто-то толкнул и она сама первой шагнула туда же. Выйдя с другой стороны, уже в кабинете короля, и увидев светопреставление она сразу поняла, что тут опять не всё слава богу. Выступив из-за спины ЭриБет, Веда вытянула руку и потребовала.

— Нет. Стойте. Прекратите! Он с мир..., — договорить ей не позволили скрестившиеся голубые лучи от какого-то камня на полу, красные от диска кхена и белый, неожиданно сформировавшийся из молочно-белого хрусталика у неё в браслете и устремившейся на пересечение первых двух лучей. Веду пронзило предчувствие чего-то очень не хорошего и в следующую секунду, подтверждая правдивость её ощущений, прогремел взрыв.

Эллариан

— Да сколько можно то? — приходя в сознание, услышал он еле слышное. Ощущение паники как-то разом отпустило. 'Жива', пришло понимание. Мысленно улыбнулся. 'В этом вся она... А отец? А дядя с Верой?'.

Эл открыл глаза, но из-за дыма почти ничего не увидел. Однако дым рассеивался относительно быстро и вскоре приподнявшись ему удалось разглядеть творившейся вокруг хаус. Догорающие гобеленов, тлеющие остатки занавесок и портьер, обломки, когда-то бывшие мебелью. Пахло гарью. Окно вынесло взрывной волной. Часть обломков, то, что осталось от оконной рамы и разбитое стекло валялись в дворцовому саду.

Опустив взгляд рядом с собой он обнаружил Веду, которая лежала на спине и смотрела в потолок. При взрыве Эл успел прикрыть её собой. Шок не давал пока до конца осознать происходящее. Ни боли, ни других ощущений он не испытывал. Убедившись, что Веда в относительном в порядке, порванная одежда, пару синяков и шок не считались, он переведя взгляд на то место где стоял диван. Из завала уже поднялся Лион весь в ссадинах, в изодранной и обугленной местами одежде. Он стоял на коленях, склонившись над дочерью, тормоша и спрашивая всё ли с ней в порядке. Вера тоже уже пришла в сознание и вяло пыталась избавиться от его чрезмерного внимания.

'Скорее всего у меня тоже ожог спины', с какой-то отстраненностью и заторможенностью подумал он, наблюдая волдыри на спине монарха. 'Видно дядя также успел прикрыть собой дочь'.

Поискав глазами отца, но увидел только край его обожженного камзола и окровавленную руку, торчащую из завала. Поднявшись, Эл направился туда. Но быстро идти не получалось. Голова гудела, ноги особо не держали. Кое-как добравшись до того места, где лежит его отец, он упал на колени и стал руками расчищать обломки, убирая их с Эдинея.

В поле зрения появились ещё руки, приступившие к расчистке завала. Подняв голову Эл увидел Веду, которая как и он стояла на коленях и стягивала по мере своих сил доски, обломки, высвобождая его отца. Она встретилась с ним взглядом и улыбнувшись, говоря этим, что всё будет хорошо, продолжила начатое.

Вместе они довольно быстро освободили мужчину. Веда тут же проверила его пульс. Потом прошлась по конечностям, ощупав их, определяя нет ли переломов или еще каких повреждений. А затем, порывшись в своей странной сумке, вытащила флягу и прямо из неё стала потихоньку вливать воду в герцога.

Смотря на то, как Веда 'колдует' над его отцом, Эл понимал, что сам бы не справился. Растерялся бы. Случись это с кем — нибудь другим, он бы сумел. Помог. А вот сейчас ни мыслей, ни чувств. Одна пустота.

Всплыла картина сегодняшнего утра, как они вместе пили чай, как оказались в накопители. 'И ведь не растерялась. Не запаниковала... И не зная ничего так быстро догадаться и выкрутиться... Нет, определенно, непостижимая женщина'. Потом пришло воспоминание, как Веда нежно придерживала его голову, лечила, как разговаривала с ним. Поделилась частью своего мира. Захотелось улыбнуться. Это грело сердце. И хотя много из того, что она рассказала он понял не до конца, что-то вообще пока осталось без понимания, Эл был рад, что Веда не стала скрывать. А наконец рассказала немного о себе. 'Значит доверяет', вскользь пришла мысль и тут же затерялась в следующих воспоминаниях. Он припомнил и разговор с ЭлБет, и как Веда уговорила кхена раскрыть и поделиться частью информации, заручиться поддержкой и получить такие нужные им сейчас Слезы Дракона. 'А явление фоха?'. Вот чего-чего, а этого он точно не ожидал. 'И обращалась с ним также, как будто с разумным... хотя... может так оно и есть... Надо с ней поговорить, когда это всё закончится...'.

Сейчас сидя на полу бывшего кабинете короля и смотря на Веду он подумал, что никогда не встречал таких девушек. Добрых, честных, заботливых, отважных, светлых, хоть и чуточку безрассудных. Хотя можно сказать и безголовых, так как только Веда защищая и оберегая своих друзей, совершенно не думает о своей безопасности. 'И к Вере она реально относиться, как к своему ребенку... может быть... нет, про детей она ничего не говорила... она не стала бы утаивать... Тогда ... нет. Сам не буду. Захочет...'.

— Эл, — вырывая из этого состояния задумчивого ступора, позвала его Веда, — Помоги. Сядь рядом и потихоньку вливай ему воду. А я пойду посмотрю, что там... у других.

Он выполнил поручение, приняв от неё флягу и стал так же, как до этого Веда, поить отца, продолжая думать, что 'Определенно таких, как она больше нет... такие просто не могут существовать... эта девушка как не из нашего мира', он хмыкнул, следя, чтобы все капельки воды попали по назначению. 'Я поеду с ней... я просто не...'.

— Сейчас возвращайся и предупреди... — услышал он голос Веды и оторвал взгляд от отца.

В пару метрах от него на коленях перед ЭриБет сидела его любимая и перевязывала кхену обожженную руку, прося вернуться в Заповедник.

— Нет.. тут Оно... Я не могу оставить здесь Её, — перебил он девушку. Веда замерла, прекращая перевязку, удивленно уставившись на кхена.

— Но... кто? — всё-таки выдавила она из себя.

— Там, — качнул головой в сторону короля с дочерью ЭриБет. Они повернулись туда и молча наблюдали за происходящим. Проследив куда смотрят эти двое, Эл увидел, что помимо монарха с Верой, в той же стороне прислонившись к стене, согнув одну ногу и облокотившись на неё рукой сидит ещё один человек. Он также был весь перемазан в саже, в ссадинах, одежда черными оборванными лохмотьями свисала с него. Мужчина отрешенно наблюдал за происходящим. Но что-то было не так. Вот только что, Эл никак не мог понять. 'Пустой взгляд? Неестественность позы? Или ощущение близости смерти в этом человеке?'.

Боковым зрением он уловил, как Веда кивнула и медленно поднялась с зажатым в руке диском кхена. Не отрывая взгляда от мужчины, сидящего у стены, не спеша направилась к нему.

Персивальд поднял на нее взгляд и на его губах заиграла искусственно — довольная улыбка. Чем ближе приближалась Веда, тем улыбка ширилась, а белки и зрачки глаз темнели, заполняясь чернотой. И вот перед ними сидит уже не человек, ни помощник короля Лиона, а жуткое существо с телом Персивальда, как актерский костюм одетый на эту сущность. Он склонил голову на левый бок, рассматривая приближающуюся к нему девушку. А в пустых глазах вспыхнул интерес. Существо одним неуловимым движением подняло тело советника с пола и заговорило на каком-то непонятном языке.

Но что больше поразило его, так это то, что на губах Веды появилась легкая улыбка и приблизившись к нему почти в плотную, с заверением: 'Не боиссь. Не получится', она буквально пригнула на него, заключив в объятия. Диск ЭриБет Веда прижала к его груди, а Слезу Дракона, подарок ЭлБет, находящийся в другой руке, к основанию шеи сзади.

Раздался крик. Кричали так, как будто с человека живьем сдирали кожу.

Эл осторожно положил голову отца на пол и намеревался помочь, так как за криком, тело Персивальда пришло в движение. Начались конвульсии, он вырывался, рычал, отбивался руками, приподняв над полом Веду хаотично кружил её по комнате, ударяя обо всё, пытаясь высвободиться. Но к ней первым пришел на помощь ЭриБет. Он схватил их прижал к стене, зафиксировал руки советника, чтобы он не мог причинить вред Веде. За что Эл был очень благодарен кхену. Следующим помощником оказался Лион, который также подскочил к ним и по совету ЭриБела зажал голову мужчине, чтобы он ею не крутил и Веда могла и дальше держать Слезу Дракона. Эл подскочил последним. Он прижав Слезу к груди, дав возможность освободить одну руку Веды, забирая часть усилий по поддержания Персивальда в неподвижности на себя.

Сколько это продолжалось никто не знал. Может минут пять, а может часа два. Ощущение времени было потеряно у всех. И только свет солнца за окном говорил, что ещё день.

Персивальд, лишенный возможности двигаться, с рыка перешел на скулеж, а из груди и основания шеи черной трубой толщиной с большую ножку стула, тянулись сгустки походившие на густой дым. Они поглощались кристаллами, истончаясь. И вскоре диск на груди мужчины полностью растаял, предварительно впитав всю черноту и мигнув пару раз, как бы сообщая, что работа сделана.

Советник сразу же обмяк в руках державших его людей. ЭриБел, придержав мужчину, опустил его на пол. Веда отпустив бывшего 'одержимого' и прислонившись к стене, медленно сползла по ней также на пол. Эл примостился рядом и обнял её. А она уже привычно положила свою голову на его плечо.

И столько нежности и благодарности Эл испытывал сейчас к этой девушке, что он бы сам не смог ответить за что. За всё. Всё, что Веда успела уже сделать. За помощь, дружбу. За то, что рядом. За то, что есть в его жизни. И к нежности горьким послевкусием добавилось сожаление. Сожаление, что всё это временно. Он вздохнул, чуть крепче прижимая девушку к себе.

— Вот и всё. Один готов, — прокомментировал кхен, уложив аккуратно Персивальда.

'Один? Это не все?', всплыла удивлением одинокая мысль в хаосе чувств.

— Не верится, что всё закончилось, — тихо проговорил Лион. И как ответ на немой вопрос Эла прозвучало от Веды.

— Не всё. Это только начало.

§ 3.3. "Секретный агент Её..."

Веда

Веда плыла в пустоте. Не было ни звуков, ни чувств. Ни тела, ни ощущений. Ничего. Но она знала, где находится. Там, куда всё уходит. Там, где всё рождается. Она ушла отсюда и всегда находилась здесь. Ей было хорошо. Спокойно. Всё было правильным. Веда была одновременно всем и ничем. Везде и нигде.

Плывя в океане безмятежности она почувствовала прохладный приятный ветерок.

'Ветер? ... Откуда?... Или как?... у меня же нет тела...', озадачилась Веда, 'Или есть?'.

Раздался смешок.

'Кто здесь?', хотела спросить девушка, но услышала.

'Повторяй'.

'Повторять? ... Что?'.

'Тер Канээрра Дон тирал. Тэннээра Эрраден Эн'.

'Тер... что?', подумала она.

'Тер Канээрра Дон тирал. Тэннээра Эрраден Эн', повторил голос.

'И что это?'.

'Тер Канээрра Дон тирал. Тэннээра Эрраден Эн', прозвучало ещё раз.

'И что это даст?'.

'Тер Канээрра Дон тирал. Тэннээра Эрраден Эн', ответили ей.

'Я не буду повторять никакое тер-мер-эр пока мне не объяснят, что это и зачем', почувствовав раздражение, что её опять хотят использовать непонятно в чем и зачем без её на то согласия.

Опять раздался смешок. И Веда осознала себя сидящей в не большом удобном кресле с мягкими подлокотниками перед деревянным журнальным столиком с маленькими пиалами и чайником. Оглядевшись, Веда увидела, что находится в месте без стен. Куда бы она не посмотрела везде был простор и зеленая степь. Пару одиноко стоящих деревьев и горы на горизонте.

'Жарко', подумала она.

'А так?', услышала опять спокойный голос и пейзаж сменился на зеленый оазис с деревьями, разноцветными цветами, водоёмами и водопадом. На ветках близстоящих деревьев она увидела парочку птиц. С цветка на цветок летали бабочки и пчелы. Веда продолжала сидеть в кресле и смотреть на происходившие метаморфозы. Девушка улыбнулась.

'Пойдет', одобрила она.

Насмотревшись и повернув голову Веда увидела сидящую напротив себя в таком же кресле женщину.

Ещё в школьные годы она увлекалась мифами Древней Греции. И именно так Веда представляла себе богиню. Высокой, стройной, с правильными чертами лица, с длинными волосами, собранными в высокий хвост, обязательно черноволосую и с голубыми глазами.

На женщине сидящей напротив был длинный пурпурный полотняный хитон, похожий на дорийский. Так как верхний край одеяния, образуя отворот, напоминающий короткую кофточку без рукавов, крепился на плечах фибулами, застежками, а на груди был драпирован. Несшитые края одеяния ниспадали сбоку красивыми складками, имеющими яркую узорную кайму по краю. А вверху на 'кофточке' красовался вышитый орнамент в виде пальметты. На ногах имелись позолоченные кожаные сандалии, прикрепленные к ногам ремешками. А на голове золотой венок.

'Интересно, а со светлыми волосами...'.

'Могу быть златовлаской', услышала она у себя в голове и с удивлением проследила, как конский хвост цвета вороньего крыла превращается в червонное золото.

— А....

— Да.

— А...

— Нет. Это сон. Хотя и не обычный... Ты у меня в гостях.

— А...

— Да. Не просто так.

'Ну раз вы знаете, что я спрошу, расскажите сами зачем я тут', подумала Веда, устраиваясь по удобнее в кресле.

Ей улыбнулись и она услышала.

— Повторяй...

— Я так и не услышала для чего я должна эту абракадабру повторять.

— Чтобы запомнить и когда надо воспроизвести.

— А 'когда надо', это когда?, — заинтересовалась она, — Для чего?.

— Уже скоро.

— Может уже скажите кто вы и что вам от меня нужно?.

— Мне нужно от тебя три вещи. Первое, вспомни, откуда ты слышала об энергетических сущностях, — не препираясь, начала женщина.

— Вы не представились, — напомнила девушка.

— Рея, — смилостивилась женщина.

— Рея? Как УндРея? — с улыбкой переспросила Веда, шутя.

— Именно, — качнув головой ответила... богиня.

— Ээмм... да?... — не зная как реагировать и что говорить, Веда просто смотрела на сидящую перед ней женщину, гадая не шутит ли она. Хотя не похоже было на шутку, — А может Уна? — с идиотской улыбочкой спросила она.

— Можно и Уна. Ещё вопросы?

— А...

— Вспомни, что прошу и я расскажу тебе зачем ты мне нужна.

— Хорошо. Ну вы мне хотя бы помогите. Подскажите... Я слышала об этом в этом мире?

Ей кивнули.

— Эм... я много, что слышала в этом мире... сущности, значит... энергетические... — Веда опустила взгляд и стала рассуждать, смотря на озеро, созданное богиней недалеко от них, — У бабы Дуси вряд ли ... в Долине... нет, там вообще почти ничего мне не рассказывали... у Тильды... тоже вроде бы... хотя, — она подняла глаза на Рею, как просила называть себя женщина и продолжила вспоминать, — Я там читала книгу.... про легенды и мифы кажется... Так вот, книга эта про другой мир... А еще о мистических существах... Канээрры, кажется их называли... — продолжая вспоминать Веда встала с кресла и стала не торопясь вышагивать из стороны в сторону, — Они живут где-то между мирами и... это не живые существа, а как раз разумные 'сгустки энергии', — Веда остановилась, пораженная догадкой и посмотрев на богиню, продолжила, — Они... приходят по своему желанию... в миры... ээмм... они исследователи — экспериментаторы.... — она подошла и села обратно в кресло, — Так это Канээрры не дают жить спокойно в Сантиме?

— Ответ ты знаешь.

— Что они хотят? Как от них... ?

— Ответ ты знаешь, — опять ответили ей. Прищурившись и смотря на сидящую напротив Веда поняла, что ей всё равно не ответят, даже если будет настаивать. Так что чтобы узнать нужную информацию ей придется делать то, что просит эта особа выдающая себя за богиню, — Хорошо. Что я знаю?

— Что они хотят, — просто ответила Рея.

— Ммм... так, они исследователи, значит... у них тут эксперименты, — брякнула первое, что пришло в голову. Ей кивнули, подтверждая предположение, — Да? ... А эксперименты по поводу...? — но 'богиня' не спешила открывать ей информацию. Вздохнув, Веда опять перевела взгляд на озеро, продолжая рассуждать, — Ладно. Что могут хотеть узнать существа, которые не имеют тел?... узнать... узнать... например, как это чувствовать... Как жить... Как иметь тела и... — она замолчала, задумываясь над пришедшей к ней мыслью. 'Они могут управлять телами людей, но те живут мало. Кхены и другие расы живут дольше, но.... Кхены от их сущности разрушаются....', — Веда опять подняла взгляд на Уну и увидела улыбку на её лице, — Они хотят найти или создать такого носителя, чтобы как можно дольше быть здесь для каких-то своих целей... — всё-таки выразила в слух то, к чему пришла.

— Я рада, что в тебе не ошиблась. Дай мне Слезу Дракона.

— Зачем? — насторожилась Веда.

— Давай — давай. Не бойся.

Она сняла с браслета хрусталик и протянула на вытянутой руке. Хрусталик тут же исчез с её и материализовался в руке Уны. Сжав в кулачке его на пару минут, также молча богиня вернула его на место в браслете и попросила.

— Это вторая вещь. Я внесла туда кое-какие изменения. Даже если Оно нападет на тебя.... у тебя будет пару минут избавиться от влияния Канээрры. Теперь ты можешь полностью, без разрушения, изгнать эти сущности. Тебе только нужно будет найти диск с каронитом и запустить очищение и восстановление структуры камня. А для этого запомнить..., — и Уна произнесла то, что необходимо запомнить Веде.

— Диск с каронитом?

— Да. Скажем так... это... ну, пусть будет артефакт, так тебе понятнее будет. Так вот. Я имела неосторожность его... потерять. И он оказался у Канээрры. Оно теперь легко подчиняет себе людей, не сильно разрушая их. И когда ты его найдешь тебе всего лишь надо запустить очищение и восстановление структуры каронита.

— И всего-то? — с нервным смешком спросила девушка, — Я вот хотела спросить. А что другого более достойного кандидата не нашлось?

— Нет. Ты ТоннаТей...

— А давайте без пламенных речей, — вдруг рассердилась Веда. Она ничего из происходящего не просила. Как сюда попала не знает. Хочет вернуться домой. И одновременно хочет остаться. Всё так запутанно. А тут ей избранность вешают на шею, — В двух словах: Чего. Вы. Хотите?

— Этот мир ещё не готов к... вернее, Канээрры ещё не готовы мирно сосуществовать с этим миром. Их приход неминуемо приведет к гибели. И мне придется... в прочем, это не важно.... Пока не важно. Мне нужно, что бы ты запомнила ритуал, текст заклинания и провела его...

— Что это даст?

— Они не смогут свободно находиться в этом мире без согласия... моего и... твоего.

— А сами? — думая над последней фразой богини, спросила Веда.

— Моё прямое вмешательство погубит этот мир.

— Что зн...

— Ещё не время,— не дав ей задать вопрос, перебила её Рея.

— Ладно. Но я не ведьма, ни колдунья. Я обычный человек и не обладаю какими-то магическими способностями.

— У тебя доброе сердце. Этого достаточно. И кроме того, ты же хочешь помочь подруге?

— А вот запрещенные приемы — это не честная игра, — Веда вздохнула, — Вы же всё равно не отстанете и будете меня мучить такими снами с вашей ахинеей... вернее с заклинанием?

Улыбка богини стала ей ответом.

— Хорошо. Что надо делать?

— Повторяй....

* * *

— Симулянтка, вставай, — услышала Веда голос своей подопечной, — А то самое интересное проспишь.

Приоткрыв один глаз, она убедилась, что нарушитель её спокойствия наглым образом захватил пол кровати и поднос со всякими вкусностями, которые скорее всего принесли ей горничные. И без зазрения совести эта 'захватчица' сейчас их хомячит. Веда улыбнулась тихо радуясь, что с Верой уже всё хорошо и произошедшее вчера сильно не повлияло на подругу.

Она вспомнила о вчерашнем. Первое, что Веда ощутила, когда пришла в себя в разрушенном кабинете и осознала произошедшее, был страх. Страх, что случилось не поправимое.

Рядом с собой она увидела Эла, который через силу встал и направился куда-то. Приподнявшись, Веда увидела, что и Лион с Верой тоже в относительном порядке. Кряхтя от боли ломящей всё тело она поднялась и подойдя убедилась, что подруге и её отцу ничего не угрожает. Отыскав взглядом Эла и поспешив к нему, они вдвоем освободили его отца из завала и девушка оказала Эдинею первую помощь. И только когда Эл занял её место, аккуратно придержав голову герцога и стал поить из фляжки, Веду стало отпускать напряжение, сковавшее всю её. Потихоньку стал отпускать и страх.

Полюбовавшись несколько секунд на любимого, благодаря бога, что всё обошлось, она занялась ЭриБет.

Но как оказалось, не обошлось. И смотря в глаза этому нечту, приближаясь к нему, Веда опять чувствовала страх. Страх перед непонятным. Она не знала ни что это, ни чего хочет, ни как с этим справиться, ничего. Только рассказ ЭлБет об энергетической сущности давал надежду, что Слезы помогут. И загнанной в силки птицей билась мысль, что если она не сможет, то второго шанса не будет. Другой возможности ей никто не даст. Почему у неё? Потому что остальные пострадали больше. Да и только у неё и Эла есть Слезы. Другие полностью беззащитны перед этим существом. А на что оно ещё способно также не известно.

И совсем неожиданно стали шипящие звуки произнесенные этим нечто и почему-то переведенные её кристаллом в динамике наушника.

— Интересссссно... намм... но, боюсссь у вас ничего неее полуучитьссся...

И страх отпустил. Разом. Как будто эти шипящие слова выключили у неё внутри какой-то механизм, ответственный за то чтобы она боялась. И с улыбкой на губах, заверив, что тревожиться не стоит, собрав последние силы, она рванула к Персивальду прижимая диск кхена к его груди. Туда, куда дядя Веры ей указал. Вцепившись в него, так как сил у неё почти не осталось, она ощутила огромную благодарность к помогающим ей мужчинам, подарившие ей своими действиями возможность завершить начатое.

Надо было о многом подумать. Кто это 'нам', кто еще мог быть носителем, как от них избавиться, разобраться с легендой и симбионами. Да много ещё что.

Но сейчас наблюдая за подругой, как она уплетает очередную печенюшку и запивает соком, Веда радовалась, что всё получилось. Они выиграли немного времени и хотя бы одно из этих существ обезвредили.

— И что это? — просила она, переворачиваясь на другой бок, — Пирог или что поинтересней есть?

— У нас через пол часа встреча с королем, а ты ещё дрыхнешь. Так что вставай. Тебя надо привести в порядок.

'Да. Не помешало бы', — откидывая край одеяла, признав правоту Веры и вставая, подумала она. Но поворчать для проформы не забыла.

— Вот спасаешь их тут, спасаешь. А взамен никакой благодарности. Даже выспаться нормально не дают, — направляясь в ванную комнату бурчала Веда.

— Соня, ты проспала пол дня, всю ночь и еще пол дня. Так что не жалуйся.

— Что, правда почти сутки? — удивилась она, оборачиваясь в проеме.

— Почему почти? Больше.

— Да ну?

— Ну да! — с улыбкой скопировав её же выражение Вера, входя в ванную комнату за подругой и наблюдая как она умывается, поведала, — После того, как Персивальда и дядю забрали лекари, а кхен вернулся в Заповедник, тебя и меня отправили спать. Ну, это ты знаешь. Я почти всю ночь проспала. А папа с Элом занялись наведением порядка. До сих пор, кстати, разбираются. Ну и наворотил Перси дел. Там столько всего обнаружили...

— А ты то откуда знаешь? — вытирая лицо полотенцем и подходя к подруге уточнила она, — Ты же всю ночь проспала?

— Ну... я просыпалась ночью... ко мне приходил отец и мы... — она опустила взгляд, как будто не решаясь на что-то, — мы... поговорили... и он мне рассказал о маме... что она жива... кто она, почему меня тут оставила ... и ушла, — Вера несмело подняла взгляд на подругу, опасаясь чего-то, — Ты знаешь, что я... я... что моя мама... она...

— Что она кхена? Да, знаю, — поняла Веда, что мучает Верунчика.

— И ты не... — она опять опустила взгляд на пол.

— Вер. Мои друзья, это мои друзья. И, ты уж прости, но просто так я от них не отказываюсь. Даже если ты порешишь пол станы, я от тебя не отвернусь, — Вера опять посмотрела на подругу, — Да. И не смотри на меня так. Я, во-первых, как минимум, с тобой поговорю и узнаю причину тотального геноцида.

— А, во-вторых? — несмелая улыбка чуть-чуть коснулась губ принцессы.

— А, во-вторых, ты боишься, что узнав кто ты я от тебя отвернусь? — ей кивнули, — Глупо.... Ты же меня уже должна знать. Да будь ты хоть трижды кхеной, четырежды орангутангом и ещё три раза по три крокодилом, я от такой подруги не откажусь, — подойдя к Вере Веда обняла её, — Ты, это ты. Для меня ты друг. Потом человек. Аа уж потом всё остальное. И я тебя люблю, такой какая ты есть.

— Я тебя тоже люблю, — чувствуя по голосу и по мокрому вороту своей ночнушки, проявление благодарности Веры, она потребовала.

— Ты же кхена, а не лягушка. Болото мне тут не нужно. Живо марш умываться и будем к папульку твоему собираться.

Ей улыбнулось заплаканное лицо и исчезло в ванной комнате. Веда последовала туда же, вспоминая кое о чем.

— Вер. Ты знаешь, я видела твою маму, — нерешительно начала она.

— Да... — также неуверенно ответила принцесса.

— Она просила передать тебе, что любит и... вот, — Веда достала из сумки диск с записанным на кристалле сообщением и протянула его подруге, — тут ЭлБет тебе передала послание.

Вера завороженно, даже с каким-то трепетом, смотрела на протянутый ею диск и не спешила его принимать.

— Вер, ты чего?

— Она правда.... сама...

— Да. Я ей предложила, ЭлБет согласилась.

Трясущейся рукой Вера приняла диск и прижала к своей груди.

— Будешь рыдать? — спросила она её.

— Нет, — а у самой в два ручью текли по щекам слезы, — Вед. Спасибо... Я... спасибо...

— И ещё, она тебя в гости звала, как всё устаканится...Пойдешь? — у Веды самой стояли слезы в глазах, смотря, как подруга держит, словно величайшую ценность, послание от мамы. А может быть для неё это и была самая что ни на есть ценность. Сейчас дороже всего на свете. Вера кивнула, подтверждая, что хотела бы встретиться с той, что дала ей жизнь, — Вот и отлично. А теперь живо умываться и собираться. Негоже заставлять монарха ожидать двух впечатлительных особ... Тебе, кстати, ещё мне про родственников нужно успеть рассказать.

* * *

Когда они с Верой вошли в новый кабинет монарха, который, впрочем, особо не отличающийся от старого, их уже действительно ожидали. Помимо Лиона с братом, сидевших на своих местах, в кабинете присутствовало Эл, расположившийся на диванчике со свободным местом рядом.

— Приветствую, — зайдя в кабинет поздоровалось Веда со всеми. Вера же просто счастливо улыбаясь прошла к отцу и обняв его, уселась на подлокотник.

— Не пристало принцессе вести себя неподобающий образом..., — начал Эдиней.

— Моя дочь наедине может вести себя как захочет, — отмахнулся от него Лион. И повернувшись к Вере, с улыбкой спросил, — Как спалось?

— Замечательно, — ответила такой же счастливой улыбкой принцесса.

— Вот и отлично. А теперь хотелось бы приступить к делу, — голос герцога звучал спокойно. Даже если слова брата и задели его, он это не показал.

— Вед, присаживайся, — позвал Эл, глазами указывая на свободное место возле себя, подтверждая её догадку. Улыбнувшись, она приняла приглашение и присела рядом.

— Эллариан уже кратко ввел нас в курс и рассказал где вы были, — продолжил герцог, — Хотелось бы узнать, как вы сумели договориться с кхенами и они оставили вас в живых, — обратился он к Веде смотря на неё.

— Вам ваш сын не поведал это?

— Нет, — за отца ответил Эл, — Я только рассказал как мы попали в накопитель, когда ЭриБет не удержал луч призыва. В двух словах о нашем разговоре с РенБет, в котором ты убедила его, что у нас общий враг и нам взаимовыгодны дружеские отношения.

— Хорошо. Когда нас с Элом затянуло в воронку, мы оказались в темноте, — начала она, но её перебил вопрос Веры.

— Вам страшно не было? И долго вы там находились? Я бы умерла от страху. В темноте... брр..., — Вера тараторила, а окружающие её люди сидели и улыбались, Помню мне как-то сон приснился, что я в темноте оказалась. Так вот...

'Сон...', резанула по ушам Веды и улыбка сползла с её губ. Яркой вспышкой всплыло в сознании видение. Оазис. Богиня. Канээрры. Каронит. Обряд. Заклинание, которое ей пришлось зубрить. 'Это только сон?'. Она опустила взгляд на браслет и среди прочих подарков друзей нашла белый хрусталик — Слезы Дракона, на котором появилась странная непонятная вязь надписи. 'Или не сон... Пушной зверек отдыхает', пришла паническая мысль. Веда повернулась к Элу, сидящему рядом с ней и с беспокойством сейчас смотрящего на неё.

— Что? — тихо прошептал он, тоже, как и она, уже не слушая о том, что рассказывает принцесса.

— И если мы объединим усилия, то поймем кто наш враг и что ему нужно, — услышала она голос герцога.

— Я... я кажется знаю кто это, — тихо ответила она на вопрос Эла, смотря на него. Но так как в комнате уже стояла тишина её услышали все.

— Что? — в голосах братьев прозвучал вопрос. Она перевела взгляд на монарха.

— Я... мне сегодня приснился сон. И там...

— Сон? Не смешите. Какой сон? — перебил её герцог.

— Я знаю, как это всё звучит. Сама в шоке. И до конца ещё не верю. Но... — попыталась она возразить.

— Радует, что понимаете.

— Брат. Давай выслушаем? — попросил его Лион, внимательно смотря на Веду.

— Хорошо. Продолжайте, — наливая себе из графина, стоящего на столе, вина, согласился Эдиней.

— Сегодня во сне мне напомнили о... когда я была в гостях у МелИсс... — начала снова Веда, но вновь была прервана на слове герцогом.

— У кого?

— У МелИсс... долго рассказывать. Так вот. Когда я там гостила, мне попалась книга про... впрочем, это не важно. Важно то, что я там прочла про энергетические существа... как бы объяснить... они могут вселяться в тело и... ну, управлять им что ли..., — Веда опять повернулась к Элу, — Нам и ЭлБет рассказывала наверное про них. Именно поэтому кхены закрылись у себя в Заповеднике...

— Зачем им это? — спросил герцог. Ни насмешек, ни пренебрежения. Эдиней был собран и серьезен. Как все в кабинете.

— Мне подсказали, что эти сущности исследователи. У них нет понятия добра и зла. Они... они не задумываются можно или нельзя. Что допустимо, а что нет. Им интересен результат, — Веда поднялась и отошла к окну, — Я думаю... всё, что сейчас происходит здесь, это дело их рук, — она хмыкнула, — хоть рук как таковых у них нет. Они же энергетические сущности, — повернувшись к слушателям, продолжая, — Это очередной их эксперимент, — Веда в двух словах поведала свои выводы относительно их плана о выведении тела — носителя, которое могло бы их вынести и замолчала ожидая вопросы.

— Подсказали? — тут же спросил герцог.

— Да. Но больше я вычитала в книги.

— Кто?

— Уна, — помолчав всё же ответила Веда.

— Кто это? — продолжил допрос отец Эла.

— Не важно. Всё равно...

— Отнюдь. Может это ложная информация и нас заставляют делать то, что приведет к гибели... к нашей гибели, — не дослушав, запротестовал Эдиней.

— Поверьте, она бы не стала губить то, что создала.

— Она? Создала? — непонимание читалось в глазах герцога.

— Это трудно объяснить...

— А вы попробуйте, — прозвучало от двери.

Повернувшись, Веда увидела жгучего брюнета с элегантной прической, при полном параде. Он стоял в проеме двери, облокотившись о стенку, сложив руки на груди и в упор смотрел на неё. По манере держаться, снисходительному взгляду синих глаз, нарядному фиолетовому камзолу, перстнях на пальцах и схожести его с герцогом, Веда предположила, что это никто иной, как Эндрейн, брат Эла.

— Так как? Мы узнаем кто та загадочная особа, что рассказывает... эмм.. сказки? — Он отошел от стены, у которой стоял, и не спеша стал приближаться к девушке. И тут же она почувствовала как постепенно нагревается её браслет. Сердце кольнула тревога, а ей совсем расхотелось что-либо рассказывать о своем сне. Спрятав руку за спину и смотря в глаза пришедшему, она тихо сказала.

— Нас не представили.

— Да, извините. Позвольте представиться. Маркиз Фэран. Эндрейн Фэран. А теперь разрешите узнать ваше имя?

— Разрешаю. Веда.

— Просто Веда? — удивился мужчина.

— Не просто. Я ж вам не Мария, — но видя, что шутку никто кроме Веры не понял, исправилась, — Можно Ведариэтта. Что-то ещё?

— Да, — Эндрейн подошел почти в плотную к ней, — Так мы ждем.

— Кто-то ещё должен прийти? — подняв одну бровь в удивлении, тянула она время. Что-то было не так. Но Веда не могла решить что и почему. Да ещё эти температурные перепады.

— Нет. Мы ждем когда вы назовете нам имя.

— Я уже представилась, — растянув губы в улыбке, продолжала Веда думать.

— Брат, прекрати, — Эл встал и подошел к ним, — Веда просто рассуждала, — смотря в глаза брата проговорил он.

— Кто она такая, что позволяет себе так себя вести? Я задал вопрос и жду ответа, — и повернувшись опять к Веде надменно продолжил, — Ты хоть знаешь, кто я? Кто вообще тут собрался? Как ты смеешь...?

— Эндрейн, — не повышая голоса, окликнул его отец. Маркиз тут же замолчал и обернулся, — Прекрати. Мы всё узнаем... — и уже смотря в глаза Веде, добавил, — В своё время.

Веда благодарно улыбнулась герцогу и повернувшись к королю, спросила.

— Ваше величество, а можно узнать где сейчас Персивальд?

— В лазарете, — просто ответил ей король, но в глазах читалось заинтересованность.

— Вы не будете против, если я покину ваше почтенное собрание? Я бы хотела осмотреть советника. Я училась у знахарки.

— Да. Конечно. Мы разрешаем, — как показалось Веде наигранно пафосно дал своё разрешение Лион, — Вас проводят.

— Нет. Спасибо. Я знаю, где это.

Встав и попрощавшись, Веда направилась к выходу и уже возле двери услышала.

— Мне с тобой?

Обернувшись с улыбкой и покачав три раза головой, приложив к груди раскрытую ладонь, Веда вышла оставляя Веру с родителем и родственниками, уверенная, что принцесса правильно поняла её. И у неё будет те пятнадцать минут, о которых она просила подругу. И она задержит всех в кабинете. А скоро принцесса найдет подругу и сама всё расскажет. По-мимо осмотра Персивальда Веда замыслила кое-какие противозаконные действия. На это требовалось время. А его как раз было катастрофически мало.

Спеша по коридорам, туда где по рассказам Веры находились нужные ей апартаменты, Веда уже продумывала, где может быть спрятано то, что ей необходимо найти, поминая добрым словом Уну, и гадала нет ли в комнату потайного хода. Просто. На всякий случай. Так и не определившись, но подойдя к покоям, Веда толкнула не запертую дверь и вошла.

Эллариан

— И что это было? — спросил, усаживаясь на свободное кресло Эндрейн.

— У девушки дела. Что не понятно? — как ни в чем не бывало, так и сидя на подлокотнике кресла отца, ответила ему принцесса.

— А вам вообще здесь не место, — повернувшись к принцессе, начал брат Эла.

— И тебе, дорогой братец, здрасьти, — Вера с улыбкой встретила его хмурый взгляд и обратилась герцогу, — Дядя, а вы когда в последний раз проверяли знания этикета у ваших сыновей? По правде говоря, надо бы заняться. Подтянуть, так сказать. А то стыдно же перед людьми. Вот младшенький ваш, как приехал, ни привет тебе, ни до свидания. Ну ладно Эл. Мы его потом перевоспитали, — он улыбнулся, вспомнив своё 'перевоспитание'. Принцесса меж тем продолжала, — Этот вон туда же. Как троглодит, ей-богу. Вот если Эндрю не был бы вашим старшим сыном я бы решила, что он один из питекантропов. Вот честное слово.

— Троглодит? — с удивлением спросил герцог.

— Питекантроп? — с улыбкой переспросил король.

— Эндрю? — взвился брат Эла.

— А что? — она повернулась к маркизу, — Эндрейн долго и скучно. Эндрю тебе подходит. Такое же холодное и... короче, тебе подходит. Вон Эллариан же на Эла не обижается? И вообще, в Париже твоё имя очень популярно. Мы как — нибудь туда съездим. Хочу посмотреть на Францию. Говорят, что она законодательница моды, — потом повернувшись к отцу, продолжила пояснять, — Ну назвала я его троглодитом, но он сам виноват. Ведет себя как некультурный, пещерный человек.

— А есть культурные пещерные люди? — со смеющими глазами спросил её Лион.

— Ну...., — изобразив мыслительный процесс, начала Вера, — Я лично не знакома. Может есть.

— Откуда ты такие слова знаешь?

— Ученье свет! — начала Вера торжественно.

— Молодец, — похвалил её отец.

— А не ученье, чуть свет и на работу, — с улыбкой дурачась закончила она. Лион с братом переглянулись и разразились смехом.

— Что тут происходит, — опять напомнил о себе новопоименованный 'Эндрю'. 'Наверняка влияние Веды', подумал Эл. Ему понравилось 'новое' имя брата. Эл собирался его, при случае, обязательно применять. Сейчас же он веселился, наблюдая за Эндрейном. Всегда сдержанный, чопорный, холодный, у которого на лице постоянно надета бесстрастная маска, сейчас скинул её. Перед ним был другой человек. Он показал, что тоже не идеален, у него есть эмоции, он может тоже раздражаться. Эл прямо радовался. Сам не зная почему, но был доволен. Меж тем его брат всё не успокаивался, — Тут совещание или что? Почему вы разрешаете...

— Сын, прекрати. Мы всё равно ничего серьезного не обсуждаем, — перебил его отец.

— Да? А эта особа, что спешно убежала, что-то насчет врагов государства говорила?

— Не паясничай. Это просто философские рассуждения, — вдруг заступился за Веду дядя, — И вообще, я Веронику сто лет не видел, соскучился. Какие дела? У меня сегодня выходной.

— Выходной? — удивление так и застыло гипсовой маской на лице его родственника, — Сейчас?

— А что? — повернувшись к нему спросил король.

— У вас вчера взорвали кабинет! У вас советник пострадал! Отец едва жив остался! А вы берёте выходной? — перечислял его брат, распаляясь.

— У меня вы есть. Вот этими вопросами и займитесь, — и переведя взгляд на Эдинея, продолжил говорить ему, — Мы поедем, прогуляемся. Вы мне с... , — король с озорством посмотрел на племянника и Эл понял, что новое имечко понравилось не только ему. И следующие слова дяди только подтвердили это, — с Эндрю подготовьте доклад...

— Дядя! — воскликнул недовольно Эндрейн.

— Ладно — ладно, — подняв обе руки в знаке успокоения разбушевавшегося, Лион продолжил, — Успокойся. С отцом подготовите доклад о готовности нашего проекта. Сотрудничество... этим вопросом пусть Эллариан займется. Вероника, — посмотрев на дочь, попросил, — Беги переодевайся. Можешь подругу взять. Вместе отдохнем. И...

— Нет, пап. Ты же мне обещал, что все расскажешь, что вчера произошло. Почему был взрыв и как вернулись Эл с Ведой. А вдруг на улице нас кто подслушает? Нет, давай здесь всё расскажи.

— Но мы же... — непонимающе начал король.

— И другим ведь будет интересно послушать. Так ведь? Эл? Дядя? Вон и Эндрейн же не знает.

Лион внимательно посмотрел на дочь, понимая, как и Эл, что Вера тянет для чего-то время.

Сопоставив поведение принцессы, быстрый уход Веды, Эл пришел к тому, что она старается для подруги. А если так, то они что-то задумали. И значит он должен быть рядом и помочь. Что ничего дурного они не замышляют, он был уверен. Как и в том, что помощь им скорее всего понадобится.

— Прошу прощение. Я тут вспомнил о встрече. Потом у брата всё узнаю. Сотрудничеством займусь, — заверил он. И встав, направился к выходу, не дожидаясь когда его спросят с кем и по какому поводу встреча.

Выйдя за дверь Эл задумался куда срочно могло понадобиться Веде. Решив сначала всё-таки сходит в лазарет и проведать Персивальда, он отправился туда. По пути размышляя о возможных вариантах маршрута этой девушки, если её там, в чем он не сомневался, не будет. Убедившись в своих догадках, Эл продолжая думать, не спеша направился по галерее. Дойдя до конца и выйдя в холл, он увидел, что четверо слуг с подносами выходят из апартаментов брата. Личный камердинер брата, Микас, закрыл за ними дверь и остался в его комнате. Эл подошел к подоконнику, вскользь с усмешкой отмечая, что утверждение Веды об улучшении процесса обдумывания возле окон для него стало аксиомой. У него тоже выработалась эта привычка, размышлять возле окна.

Наблюдая из окна за парком и думая, Эл опять прокрутил в голове беседу в кабинете. Он обратил внимание, что именно после появления брата Веда 'вспомнила' о советнике. 'Да не может...', он оглянулся и посмотрел на двери покоев Эндрейна. 'А если нет?... Тогда она... Прошло уже достаточное количество времени, а Микас всё не выходил... Надо проверить', решил он и подошел к двери.

Веда

'Ну и где тут может быть спрятан этот булыжник?', проверив полки шкафов, тумбочек и комодов, перевернув и прощупав одежду подозреваемого по несколько раз, а также осмотрев ванную комнату, спрашивала себя Веда. 'Нет. Есть вероятность, что этот каронит при нем. Я бы так и поступила. Но вот как проверить?'. Раздался легкий стук в дверь. Запаниковав, Веда тут же залезла под кровать. И уже от туда наблюдала за кожаными темно-коричневыми охотничьими сапогами, которые переступили через порог спальни.

— Веда, — позвал знакомый голос, — Это я. Выходи.

— Вир? — высовывая голову из под кровати удивленно спросила она — Что ты тут делаешь?

— Тот же вопрос могу задать тебе, — с улыбкой протягивая ей руку, помогая подняться с пола, когда девушка полностью вылезла из под кровати.

— Искала кое-что. А ты?

— А я увидел, как ты воровато оглядевшись зашла сюда. Решил подойти и узнать не нужна ли помощь, — всё ещё улыбаясь ответил ей наемник.

— Нужна. Скажи. Вот куда бы ты спрятал одну очень важную и нужную тебе вещь?

— Я бы или отдал на хранение проверенному человеку. Или держал при себе, — подумав дал ответ её друг.

— Я вот тоже к такому же мнению пришла. Так что пошли отсюда, пока нас не застали.

— Рассказать ничего не хочешь? — повернувшись к двери, всё же решил узнать Вир.

— Потом. Сейчас..., — договорить ей не дали. Дверь открылась. Но в проеме никого не было. А из-за открытой двери послышались указания.

— Давайте быстрее. Заносите, — так как в проеме ещё никто не появился, находясь за открытой дверью и придерживая её, Вир успел упасть на пол, утянув за собой девушку, и аккуратно подталкивая её, спрятать их под кроватью. Как он умудрился всё это проделать бесшумно, да ещё сам с такой комплекцией поместился там, для Веды осталось загадкой. И речь камердинера, а это был именно он, они уже дослушивали лежа на полу, — Сейчас хозяин придет, нам всем не поздоровится. Стол к обеду нужно успеть накрыть. Поторопитесь.

Четверо пар ног в форменных ботинках внесли какие-то плетенные корзины и коробки, разместив их перед кроватью. Вошедшая пятая пара отдавала распоряжения что кому делать и куда что поставить. Управились они быстро. И уже минут через пять в комнате остался только обладатель командного голоса. Он никуда не спешил, усевшись на стул и ждал.

Веда посмотрела на Вира, который неотрывно следил за этим обладателем. Она аккуратно включила динамик и прошептала 'Вир. Что делать будем?'. Он перевел взгляд на неё, в котором читалось не понимание. 'Поползли отсюда', придвинувшись очень тихо начала она шептать ему в ухо, не надеясь на микрофон с динамиком, но раздался стук и Веда немного отодвинувшись вынуждена была замолчать.

Камердинер открыл дверь и они слышали.

— Брат? Что ты тут делаешь?

— Тебя ищу. Я же говорил, что потом тебя расспрошу.

— А твоя встреча уже закончилась?

— Нет... Мы её перенесли. Я освободился пораньше. Вот. Пришел.

— Ну заходи, раз пришел.

Оба брата вошли в апартаменты. Эл остановился недалеко от двери. Эндрейн прошел в другую комнату и от туда поинтересовался.

— Ты обедать со мной будешь?

— Да, — после непродолжительной паузы согласился Эл, — Как раз и расскажешь мне всё.

— А ты мне про эту вашу Веду, — прозвучал голос мужчины выходящего из комнаты.

— Что тебя интересует? — проходя и садясь в кресло возле стола, задал свой вопрос брат Эндрейна.

— Всё. Откуда она. Зачем здесь. Где вы вчера были. Что на самом деле произошло в кабинете дяди. А то придумали какую-то сказку, что произошел сбой. Лучи защиты скрестились и поэтому был взрыв.

— А что такого быть не может?

— Нет. Я самолично проверял защиту. Там было всё в порядке.

— А когда ты стал интересоваться защитой? Что-то я за тобой тяги к защитным системам раньше не замечал, — с подозрением в голосе спросил Эл.

— Всегда интересовался... ты просто не помнишь, — отмахнулся от вопроса его брат. И усевшись напротив за столом, продолжил, — Так кто такая эта ваша Ведариэтта?

Зазвучали звуки посуды, с которых снимают крышки, наливают в них супы или другие жидкости, кладут, насыпают, режут и ставят бокалы.

— Я о ней почти ничего не знаю. Все вопросы к дяде. Это его распоряжение, чтобы она была с Вероникой.

'Зачем он врет?', удивилась Веда, вынужденная продолжить слушать разговор двух братьев.

— Да неужели? А вот отец мне рассказал, что это твоя идея привести её сюда. Пока она ждет какого-то мифического друга.

— Не придумывай. Стал бы я без ведома дяди что-то делать?

Они помолчали. Каждый думал видно о своем, продолжая обедать.

— Ладно. Ты пойдешь на бал?

— На какой бал? — по голосу было слышно, что даже если Эл и знает о бале, то на него не собирается.

— На осенний. В честь дня Дружбы и Процветания. Король на нём представит свою наследницу и объявит о её замужестве.

— А что ты знаешь о замужестве Веры... Вероники?

— Да то же, что и все. Любящий папочка решил укрепить свои позиции и выдать дочурку за... а вот за кого, я пока не скажу.

— Почему? — не прекращая трапезничать спросил Эл.

— Ну ты же мне тоже не всё рассказываешь. Вот и я пока тебе не открою то, что мне известно.

— Хорошо. Ответ на ответ.

— Хорошо, — подумав, согласился Эндрейн, — Ты говоришь кто такая Веда, а я тебе имя будущего мужа принцессы.

— Договорились.

И тишина. С минуту братья ели опять молча, и был слышен только стук посуды.

— Начинай, — распорядился маркиз.

— Веда... моя любовница и поэтому она тут.

'Что?', Веда была так поражена таким 'признанием', что чуть не вылезла разбираться с наглым вруном. Спас её Вир. Он просто прикрыл ей рот ладонью, не давая издать не звука из приоткрывшегося от возмущения рта. Это немного отрезвила девушку. И она мотнув головой, давай понять другу, что уже в порядке и можно отпуска, принялась дальше слушать беседу.

— А отец говорил, что ты всё отрицал. Говорил, что у неё муж и ты насильно никого не тянешь в постель, — с усмешкой в голосе обличал во лжи его брат.

— Да, говорит. А ты бы при посторонних стал бы распространяться на такие темы? Тем более у Веды действительно есть муж и компрометировать её ещё больше я не хотел.

'Как по писанному сочиняет этот... любовничек'. Веда уже поняла, что любимый врал брату специально, так как скорее всего тоже решил кое-что выяснить, но было как-то не по себе. И она сама для себя не могла определить, что больше в этом состоянии, сожаления, грусти, тревожности от неизвестности.

— Да, женщины есть женщины. Нет им веры. Ты, кстати, знаком с мужем этой особы?

— А по вежливее ни как? — вдруг раздраженно произнес Эл. И Веда простила ему этот обман. Так стало приятно, что даже перед братом он за неё заступился. И совершенно не важно, что сам до этого создал ей 'репутацию'.

— А что так? Так хороша в постели?

Эл встал из-за стола.

— Эндрейн. Я просил повежливее.

— Молчу — молчу, — Эл сел обратно в кресло, а маркиз продолжил, — Надо же. Ты и ... эта, — он замолчал, подбирая слова, но видно что-то увидел в лице брата, что продолжил, — Леди... И что в ней такого? Не красавица. Фигура так... хотя есть за что... шучу-шучу. У каждого свой вкус. А как же леди Мария? Помниться у вас раньше был ... роман.

И опять Веде пришлось справляться с собой. И причиной этому стало не раздражение на Эла за его враньё. Она почувствовала снова первые неприятные ростки собственнических чувств. 'Он тебе ничего не должен', повторяла она про себя, 'Мы просто друзья'. Но внутренний голос уже смеялся над ней, называя ревнивой дурочкой. 'Да. Я ревную!', призналась себе и усилием воли загоняя неприятное чувство по дальше, пытаясь сосредоточиться на разговоре братьев.

— Она мне никогда не нравилась, — отодвигаясь от стола, но не вставая, ответил Эл.

— Да? А она утверждала, что ты поднимался к ней...

— Можно подумать ты к ней не заглядывал? — снисходительно отмахнулся от маркиза он, — Давай не будем наших бывших пассий вспоминать. Ты мне лучше скажи имя жениха Вероники.

— А я его не знаю, — явно веселясь ответил ему брат.

— Но ты же..., — обманчиво спокойно начал Эл.

— Я пошутил. Его имени никто не знает. А я узнал, что меня интересовало. Ну не сердись. Я же не леди Мария и эту новость не стану разносить по дворцу.

— Ладно, — чуть погодя проговорил Эл, вставая, — Спасибо за обед. Ты когда пойдешь к отцу?

— Сейчас переоденусь и пойду.

— Хорошо. Пойду с тобой. Как раз обсудим, что дядя просил.

— Ладно, — маркиз поднялся из-за стола и направился в соседнюю комнату.

— Микас? — позвал Эл слугу, — Твой господин будет на выезде. Распорядись, чтобы ему в дорогу собрали всё необходимое.

— Слушаюсь, — коротко ответил ему мужской голос и пара ног с командным голосом вышла из комнаты. А Эл тихо проговорил.

— Если ты здесь. У тебя минуты три — четыре. Потом вернется Микас.

— Что ты там бормочешь? — входя обратно просил Эндрейн.

— Да вот думаю, Эндрю тебе идет.

— Не называй меня этим собачьим именем, — возмутился вдруг маркиз.

'Чем ему имя-то не угодило? Нормальное имя. На французский манер. Интересно, это Вера постаралась?', улыбнулась Веда. И в ответ на её молчаливый вопрос она услышала.

— Кто воспитал эту девчонку? Она совсем не уважает старших. Придумывает дурацкие имена. Тебя вот Элом называет. Как клички для животных.

— Не преувеличивай. Нормально звучит. По родному даже. А не пафосно, как ты привык.

— Эта поездка изменила тебя не в лучшую сторону, — задумчиво проговорил Эндрейн, направляясь на выход, — Тебе меньше надо общаться с челядью и простолюдинами.

— Я подумаю, — ответил ему младший брат, следуя за ним.

Они вышли и закрыли за собой дверь, продолжая обсуждать поведение некоторых аристократов при дворе. Голоса удалялись и скоро Веда уже ничего не слышала.

Выбравшись из под кровати двое правонарушителей частной собственности встав уже собирались направиться к выходу, как раздался очередной стук в дверь. Переглянувшись и не долго думая, они опять стрелой метнулись к кровати, залезая обратно под неё.

— Ваше милость! — раздался незнакомый, чуть приглушенной мужской голос из-за двери. Подождав немного дверь приоткрылась и укрывшиеся узрели пару форменных ботинок, которые зайдя в покои маркиза, прошли к комоду и, судя по звуку, открыв верхний ящик что-то туда положили. А затем спешно покинули комнату.

Подождав ещё немного Веда вместе с Виром покинули своё укрытие. И если наемник направился сразу к двери, то она быстро подошла к комоду и открыла ящик. Прямо на белоснежных сорочках сверху лежала круглая, отливающая черным, сфера. По размеру не более куриного яйца, обвита по спирали, словно кроны дерева, тоненькими жгутиками металла. Чернота мерцала, переливалась, отдавая сиреневым, красным, цветом индиго. Она завораживала. Хотелось смотреть на неё. Хотелось дотронуться до неё. Но что-то внутри не пускало это делать.

И тут краем сознания Веда уловила руку, которая легко взяла эту сферу. И как только рука коснулась её, сфера истаяла, выпуская наружу черноту. Чернильное 'пятно' пару мгновений по колыхалось в невесомости, отращивая 'щупальцы'. И тут же окружая ими ладонь Вира, в доли секунд захватывая всю руку до плеча, целиком поглощая её.

Веда тут же схватила друга за руку, окутанную чернотой своей, на которой был одет браслет с подарком Уны. Чернота задрожала, прекращая распространяться. А затем опала пеплом с тела наемника. И тут же 'пепел' закрутился маленьким смерчем и всосался в Слезу.

Оба стояли и не двигались, смотря на пустую сферу в руках наемника. До них медленно доходил весь ужас того, что могло произойти. Подняв глаза, она увидела, что Вир потрясенно смотрит на неё.

— Веда, — хрипло начал он, — Я..., — но голос его подвел.

— Вир, у нас мало времени, — также тихо сказала она, — Потом. Хорошо?

Он кивнул. Повернувшись, они опять застыли, так как снова разделся стук.

'Это вселенский заговор против нас', с нервным смешком успела подумать Веда залезая в очередной раз под кровать. Уместившись вдвоем на уже привычном месте, они стали ждать.

Лион

— И что это было? — повторил вопрос сына герцог, когда Эндрейн ушел на обед, а Вероника отправилась переодеваться перед прогулкой.

— Что ты имеешь в иду? — король расслабленно сидел в своём кресле, ожидая возвращение дочери.

— Всё. И то, что вы втроем почему-то выгораживаете эту девицу. Ладно Эллариану она как мы видим не безразлична, а Вероника к ней привязалась. Но ты! Ты то, что в ней нашел? — непонимающе перечислял Эдиней.

— Я? Странный опрос. Может я тоже влюбился, — с улыбкой ответил брату Лион.

— Не паясничай. Тебе не идет. И никто не оценит.... Подожди. Что значит тоже влюбился? Ты думаешь всё так запущено?

— Я думаю, что впервые твой мальчик так трепетно к кому-то относится. Выгораживает, оказывает поддержку и участие. А ты видел как он на неё смотрит? И в постель не тащит... Стал бы он так с кем-то церемониться, если бы там не было чувств? Думаю нет.

— А может они...

— Нет, — перебил герцога он, — Если бы там было просто совместное времяпровождения в постели они бы вели себя по другому. Твой сын не мальчик. Не одну дочурку, да и женушку наших прихлебателей осчастливил. И что? Он хоть к одной так относится?... Так что нет. У него чувства. А вот взаимные или нет я пока не понял.

— В смысле? — король усмехнулся наблюдая за реакцией брата. Видно мысль, что его сыновьям могут отказать, не захотеть быть избранными ими или ещё как-то не исполнить их желание, даже не приходила Эдинею в голову.

— А что не понятно? Тебе же сын уже объяснил. У Веды муж. Они с Элларианом только друзья. Правда, я думаю, она не всех называет друзьями. Не зря же твой сын, да и моя Вераника, так её защищают.

— Хорошо, что напомнил. Почему Ты Её Защищаешь? — выделяя каждое слово интонацией спросил Эдиней.

— Тебе не кажется странным, что она знает некоторую информацию, которую в принципе не должна знать? Или, наоборот, поступает так, как будто никогда не слышала об элементарных вещах?

— Например? — решил узнать о чем говорит его брат герцог.

— Она не боится кхенов. Вообще. Вероники не сторонится. Ты же видел сейчас. Веда умудрилась, по словам твоего же сына, заметь. А он врать не стал бы. Так вот. Она умудрилась уговорить их на сотрудничество. Кхены ни только не причинили вред, так как у обоих нет метки, но и открыли причину изоляции. Да ещё и обратно вернули.

— Ну... — задумался его брат.

— Она очень образована, — тем временем продолжил Лион, — Знает, как я погляжу, несколько языков. Притом не простых. Она знает старую письменность. Мне вчера Вероника показывала их записки друг другу. Так вот. Она научила мою дочь трем языкам. Один из которых даже я не знаю. Много знаний у Веды о том чему у нас учат только мужчин. Или только нас с тобой учили, а она просто так выдает эту информацию, как будто для неё это обыденные сведения. Но при этом она не аристократка... Хотя это дело поправимое. У неё не стандартное мышление. И если надо она не боится показаться смешной...

— Да, — усмехнулся Эдиней, — Я помню их с Вероникой выступление. Хотя у них и не получилось нас...

— Нет. Как раз у них всё получилось, — перебил его Лион, подаваясь корпусом вперед, — Они хотели узнать, что здесь происходит. И они узнали.

— Как?

— А вот так, — возвращая опять на спинку кресла свою спину, ответил ему он, — У Веды как-то артефакт... она толком не успела рассказать, когда их перехватил Луч призыва. А Эллариан толком не успел мне сегодня ночью всё рассказать. Только признался, — он усмехнулся, — Что у этой девушки патологическое невезение оказываться там, где нужно. И это оборачивается вот такими вот подарками.

— А почему невезение? — не понят Эдиней.

— А она не может никому отказать. И за это получает по полной.

— Странная девушка.

— И не говорит.

— Кстати, ты сказал, что она не аристократка?

— Да. Твой сын немного рассказал сегодня утром, перед тем как отправиться спать.

— И ты намерен....?

— А что? Ты против?

— Да! И не потакай моему сыну. У него уже есть невеста.

— А он сам-то в курсе?

— В курсе.... я писал...

— И что же, если не секрет, ты ему писал?

— Не важно. Он знает, что честь и долг это не просто слова. А договор уже достигнут. Осталось дело за малым. Его оттиск печатки на договоре и...

— Но есть же исключение, — с легкой улыбкой перебил брата Лион.

— Есть. Но это бывает очень редко. И я не думаю, что эта... Веда. Что она...

— А ты не думай. Оставь её в покое. Там само всё решится.

— Ты что-то знаешь? — удивленно-настороженно спросил Эдиней.

— Скорее догадываюсь. И прошу тебя, брат, оставь девочку в покое. Если всё подтвердится, ты узнаешь об этом первый.

— Хорошо. Не хочешь пока говорить, не говорит. Скажи тогда откуда она знает МелИсс? Что она делала у Дусеи? Зачем ей к Марейне?

— Ты меня это спрашиваешь?

— Но Эл...

— Он не рассказывал. Нам особо не до разговоров ночью было. Что он поведал утром, ты уже знаешь. Остальное ты слышал и видел.

— Так ты не сказал почему всё-таки встал на её сторону.

— Мне кажется Веда тут неспроста.

— Ну это понятно. Он всё же граф. А она...

— Брось. По ней же видно, что ей на все эти титулы ...

— Это ты брось. Ты просто не понимаешь. О ней никто ничего не знает. Откуда она появилась? Куда собралась? Кто этот муж? Что ей надо? Зачем она здесь?

— Нет. Как раз это ты не понимаешь, — Лион опять подался вперед и чуть тише продолжил, — Я думаю она Стран...

— Ваше величество, — вместе со стуком, раздался голос Олава, — Разрешите.

— Входи, — откидываясь снова на спинку кресла распорядился он.

— Принцесса просит Вас зайти к ней в покои, — открыв дверь и зайдя в кабинет передал слуга просьбу его дочери.

— Сейчас подойду.

Олав удалился. Эдиней тоже поднялся.

— Ладно. Потом договорим.

— Хорошо. И прошу тебя не совершай необдуманных поступков.

— Договорились.

Но Лион почему-то не поверил в этот раз брату. Он видел, что в Веде Эдиней видит угрозу для сына. А угрозу он привык уничтожать. Именно поэтому, зная эту особенность брата, он просил его не торопиться. Дать ей показать себя. Дать ей возможность заслужить его доверие. Хотя и была уверенность, что это будет не просто.

Сам Лион уже доверял ей. Он просто видел. Чувствовал. Знал. Эта его врожденная особенность досталась королю от предков. И усиливалась при коронации. Именно поэтому короли Элгея обладали рядом скрытых для посторонних особенностей, которые позволяли им не только удерживать власть, не поддаваться внушению, манипуляции или магическому вторжению, но и править справедливо.

Выйдя из кабинета, каждый направился по своим делам. Герцог к сыновьям, заниматься работой. Король к дочери. И никто не догадывался, что, пусть и не совсем по своей воле, но ой как неспроста Веда оказалась здесь.

Веда

'Ну и долго мы тут лежать будем?', развлекая себя риторическими вопросами Веда. 'Скоро покроюсь пылью и зарасту мхом... Хотя нет. Не дадут'. Они уже минут тридцать не могли покинуть злосчастные покои маркиза. Им постоянно кто-то мешал. То Микас вернулся не вовремя, принеся запрошенную Элом корзинку со снедью. То сам Эндрейн нагрянул для подготовки к поездке и переодевания. То пришли горничные убирать апартаменты и она молила всех известных ей богов, чтобы они не были усердными и не решили добросовестно прибраться под кроватью.

Сейчас двое 'подпольщиков' наблюдали картину маслом. Горничная, которую звали Риза, миловалась с камердинером. Да, именно с Микасом. Почему в комнате хозяина? Да потому что его уже как минут двадцать нет во дворце. Они изволили отбыть по делам. И теперь этим фактом без зазрения совести пользовался его камердинер.

— Может быть сходим сегодня в город, на площадь? Там приехали артисты, — предлагал Микас. Риза ломалась. То у неё много работы. То она устала. То ещё какая-то важная причина почему нельзя сразу согласиться. Поломавшись еще минут пять 'для приличия' они договорились, что пойдут на площадь, на танцы. А Микас ей купит красивый шарфик, как у Фифы. Кто эта такая, Веда не знала. Но была рада, что торг закончен и они наконец-то оба удалились.

— Ну что, выходим? — тихо спросила она.

— А смысл? — не двигаясь ответил ей Вир, — Сейчас только вылезем, ещё кто нагрянет.

— Не каркай, — слегка стукнув его кулачком в бок. Ну, куда доставала. Так как лежать в одной позе всё это время чревато затеканием конечностей и возможностью отлежать себе всего, чего в принципе отлежать, казалось бы, не возможно.

Полежав с минуту и не дождавшись очередных визитеров два преступных элемента, как Веда смеясь, обозвала себя с Виром, кряхтя выползли из своего 'убежища' и в таком же темпе отправились к выходу.

На этот раз добрались они без приключений. То есть, им никто не помешал, как в самой комнате, никто не ломился за чем-либо в апартаменты, так и в коридоре, когда они всё-таки покинули 'гостеприимные' покои маркиза Фэрана.

— Ну и куда теперь? — спросил наемник, когда они отошли на приличное расстояние по коридору и подошли к лестнице.

— Пошли в сад. Есть разговор, — решила она. Но тут же поправилась, — Хотя, нет. Пошли сначала в лазарет. Мне больного проведать надо. А потом в сад. Но если что, я всё это время с тобой была в.... что тут есть?

— Всё тут есть. Это же дворец, — направляясь в лазарет, ответил наемник.

— Ладно. Пусть в саду я с тобой была. Мы обсуждали....

— План побега, — улыбнулся Вир.

— Почему побега? — так же с улыбкой спросила она его.

— Ну, тебя же взаперти держат. Никуда не пускают. Меня по-крайне мере к вам не пускали.

— Вир. Тебя к нам не пускали, так как нас не было во дворце, — он удивленно посмотрел на неё, — И об этом тоже хочу тебе рассказать.

— Договорились. Вот, мы уже пришли.

Они правда уже стояли возле дубовой резной двери со вставками в виде листочков, веточек и веночков, в которых Веда разглядела змея, обвивающего ствол дерева.

— Я тебя здесь подожду или как?

— Заходи. Если что, вдруг выгонять начнут, помощь окажешь.

— Кому? Им помочь тебя выгнать? — без улыбки спросил друг. Но глаза смеялись. И так заразительно, что Веда даже не обиделась на этого язву. А только покачала головой, открывая дверь и входя в больничные покои.

Эта была просторная, светлая комната с огромным окном, почти на всю стену. В палате стояли две кровати, на одной из которых лежал Персивальд с закрытыми глазами. Он был бледен. Вокруг глаз синие круги. Щеки впали, а ногти на руках, которые лежали поверх светлого покрывало, укрывающего мужчину, почернели. И это бросалось в глаза. Веде расхотелось шутить. Ей так стало жалко советника. Она не знала, чем может ему помочь. Но была уверена, что помочь должна.

На их счастье в палате никого из докторского состава не оказалось и они беспрепятственно вошли. Осмотрев Персивальда, ощупав его и проверив пульс, Веда обратила внимание, что сердце у мужчины почти не бьется, а тело: кисты рук, лицо, шея и ступни ног, да Веда и их потрогала, ледяные.

Ей сразу же вспомнился Эл, лежащий на кровати в комнатке Мары. Перед глазами четко встала картина, как она его выводила из этого состояния. И её обжог жар. Жар воспоминания. Тело тут же, видно по-доброте душевной, напомнило всё в ощущениях. В ощущениях его прикосновений, его поцелуев. Как она сама реагировала на его отклик. И она покраснела.

— Что? — вернул её в реальность Вир.

— Тут... жарко. Открой окно, — а сама начала рыться в своей сумке, пытаясь успокоиться. Ничего не найдя, так как не знала, чем и как она может помочь, Веда достала фляжку и кубок. И налив в кубок немного воды стала потихоньку вливать её в советника, приговаривая.

— Всё будет хорошо. Сейчас водичка почистит организм. Вся чернота выйдет. И будет у нас здоровенький Персивальд. Как новенький. Все болячки уйдут. Все невзгоды пройдут. Всё плохое канет в небытие. А наш Перси будет... — она задумалась. Но так как складно, кроме 'ё — моё' ничего в голову не приходило, Веда влила последний глоток воды и закончила, — Будет жить поживать, да добра наживать. Ну ещё всех врагов государства поможет королю поймать. И опять себе будет жить поживать.

— Не в рифму, — тихо, не открывая глаз, проговорил больной.

— Персивальд, вы пришли в сознание? — Веда радовалась как ребенок. У неё получилось. И не только выгнать Канээрры из тела мужчины, но и привести его в сознание. Теперь она была уверена, лекаря поставят его на ноги, — Я сейчас позову...

— Не надо. Мне и так хорошо. Я хоть в тишине полежу. И ещё..., — он приоткрыл глаза, — Веда, да? — она ему кивнула, во все глаза смотря на него, — Я хочу сказать вам спасибо. Это же благодаря вам я избавился от... , — он опять закрыл глаза, и продолжил, — От этого существа. Я был полностью в его власти. Иногда мне давали возможность слышать и видеть, что оно творит. Но большую часть я был в беспамятстве. И я...

— Мы знаем, — перебила его она, так как видела, что говорит он через силу, — Вы нам потом всё расскажете. А сейчас вам и правда лучше отдыхать. Главное теперь всё будет хорошо.

— Хорошо, — он замолчал, собираясь с силами, а потом всё же попросил, — Веда, скажите, вы же его поняли что оно сказало?

— Да, — не стала она скрывать.

— Откуда... вы знаете... их язык? Для меня... это важно.

— Я не знаю. Просто у меня есть артефакт перевода и он мне перевел его слова.

— Понятно... А я... уже думал, что вы... странник.

Веда вспомнила слова бабы Дуси.

— А что бы это изменило? — осторожно спросила она.

— Вы бы... могли... нам помочь... Есть ....

— Я не странник. Но я помогаю. Я стараюсь. А теперь отдыхайте. Мы к вам зайдем чуть попозже. Выздоравливайте.

И она направилась на выход.

— И всё-таки... вы странная, — услышала она слова Персивальда.

— Какая есть, — обернувшись ответила ему и только тут поняла. Говорили они оба на русском языке. Веда полностью повернулась к мужчине, немного ошарашено смотря на него. 'Откуда?', вертелось у неё в голове, но она молча смотрела на Персивальда.

— Я никому не скажу, — также на русском заверил он её, — А теперь идите... Мне нужно отдыхать.

Она послушно вышла из палаты и застыла в коридоре.

— Веда, всё в порядке? — тихо уточнил друг, ни проронивший до этого ни слова, давая осознать услышанное.

— Да... нет... не знаю, — она подняла на него глаза, — Пойдем в сад. Ты же уже знаешь, что здесь где находится?

— Да. Пошли.

И они пошли, минуя коридоры, кабинеты, комнаты, залы, лестницы и холлы. В саду они оказались уже минут через пять, так как по пути зашли в свои комнаты и взяли куртки.

Сад встретил их буйством красок. Казалось только морозный воздух, да легкий ветер указывают на то, что уже поздняя осень. А растениям это не ведомо. Ни один листок ещё не покинул своего места на ветках кустов и деревьев. Цветы ещё красовались на кустах, а зеленная и желто-фиолетовая травка была аккуратно подстрижена, создавая впечатление, что тут потрудился сумасшедший ученый, экспериментируя с цветом. Но в целом сад Веде понравился. И она с удовольствием рассматривала его, пока Вир вел её к беседке.

Разместившись в уютной, увитой растениями, как плющом, белой резной беседке, Веда поведала другу о заговоре, что тут созрел, их с Элом похищении, о причинах болезни советника и что она искала в комнате маркиза. Правда не уточняла откуда узнала об этом 'артефакте' и для чего конкретно ей он нужен. Но Вир вопросы не задавал, внимательно слушая и время от времени кивая, соглашаясь с её рассуждениями.

— И если ты решишь уехать, я пойму, — завершила она рассказ.

— Конечно уеду, — заверил он её, смотря Веде в глаза, — Как только тут всё приведем в порядок, так и уеду. Вместе с тобой.

— Почему вместе со мной?

— Ну ты же меня нанимала охранять. А я свои договоры исполняю, — продолжая смотреть на неё, ответил он.

— Но уговор был до...

— До болот. Я помню. Но пока нет Лео, одну я тебя не оставлю. Мне Эл потом голову открутит.

— А ты его боишься? — улыбнулась она, радуясь, что у неё есть такой друг как Вир.

— Я за тебя боюсь, дурында, — улыбнувшись уголком губ, ответил наемник.

— А что потом? Ну, когда ты меня до Марейны с Лео доставишь?

— Потом? — он задумался, — Вернусь, наверное, в Ситон. Там и работа, и... — он отвел взгляд, замолкая.

— Нанэль, — закончила Веда за него, — Она хорошая. Я рада, что вы есть друг у друга. И если у вас...

— Нет. Я ей буду помогать с племянниками. Хорошие они ребята. Хоть и... — он замялся, подбирая эпитеты для Дана с Лизой. А Веда уже смеялась, так как очень хорошо понимала состояние Вира. Сама через это прошла, когда они жили в Бубликах.

— Да. Лиза это нечто. Её постоянно нужно останавливать. А то наворотит дел. А Дана подталкивать. А вообще они хорошие.

— Хорошие, — с улыбкой согласился Вир.

— Ладно. Пошли к Вере. У меня есть предложение...

— Тебе бы отдохнуть не мешало.

— Так вот предложение как раз об этом. Совместим, так сказать, приятное с полезным.

Прода от 28.05.2016 — собранная из комов 144, 150, 158, 164, 172, 177, 187, 194, 202, 209, 218, 224, 229, 233, 236, 242, 248, 257, 262, 268, 273

Веда

'Ну и долго мы тут лежать будем?', развлекая себя риторическими вопросами Веда. 'Скоро покроюсь пылью и зарасту мхом... Хотя нет. Не дадут'. Они уже минут тридцать не могли покинуть злосчастные покои маркиза. Им постоянно кто-то мешал. То Микас вернулся не вовремя, принеся запрошенную Элом корзинку со снедью. То сам Эндрейн нагрянул для подготовки к поездке и переодевания. То пришли горничные убирать апартаменты и она молила всех известных ей богов, чтобы они не были усердными и не решили добросовестно прибраться под кроватью.

Сейчас двое 'подпольщиков' наблюдали картину маслом. Горничная, которую звали Риза, миловалась с камердинером. Да, именно с Микасом. Почему в комнате хозяина? Да потому что его уже как минут двадцать нет во дворце. Они изволили отбыть по делам. И теперь этим фактом без зазрения совести пользовался его камердинер.

— Может быть сходим сегодня в город, на площадь? Там приехали артисты, — предлагал Микас. Риза ломалась. То у неё много работы. То она устала. То ещё какая-то важная причина почему нельзя сразу согласиться. Поломавшись еще минут пять 'для приличия' они договорились, что пойдут на площадь, на танцы. А Микас ей купит красивый шарфик, как у Фифы. Кто эта такая, Веда не знала. Но была рада, что торг закончен и они наконец-то оба удалились.

— Ну что, выходим? — тихо спросила она.

— А смысл? — не двигаясь ответил ей Вир, — Сейчас только вылезем, ещё кто нагрянет.

— Не каркай, — слегка стукнув его кулачком в бок. Ну, куда доставала. Так как лежать в одной позе всё это время чревато затеканием конечностей и возможностью отлежать себе всего, чего в принципе отлежать, казалось бы, не возможно.

Полежав с минуту и не дождавшись очередных визитеров два преступных элемента, как Веда смеясь, обозвала себя с Виром, кряхтя выползли из своего 'убежища' и в таком же темпе отправились к выходу.

На этот раз добрались они без приключений. То есть, им никто не помешал, как в самой комнате, никто не ломился за чем-либо в апартаменты, так и в коридоре, когда они всё-таки покинули 'гостеприимные' покои маркиза Фэрана.

— Ну и куда теперь? — спросил наемник, когда они отошли на приличное расстояние по коридору и подошли к лестнице.

— Пошли в сад. Есть разговор, — решила она. Но тут же поправилась, — Хотя, нет. Пошли сначала в лазарет. Мне больного проведать надо. А потом в сад. Но если что, я всё это время с тобой была в.... что тут есть?

— Всё тут есть. Это же дворец, — направляясь в лазарет, ответил наемник.

— Ладно. Пусть в саду я с тобой была. Мы обсуждали....

— План побега, — улыбнулся Вир.

— Почему побега? — так же с улыбкой спросила она его.

— Ну, тебя же взаперти держат. Никуда не пускают. Меня по-крайне мере к вам не пускали.

— Вир. Тебя к нам не пускали, так как нас не было во дворце, — он удивленно посмотрел на неё, — И об этом тоже хочу тебе рассказать.

— Договорились. Вот, мы уже пришли.

Они правда уже стояли возле дубовой резной двери со вставками в виде листочков, веточек и веночков, в которых Веда разглядела змея, обвивающего ствол дерева.

— Я тебя здесь подожду или как?

— Заходи. Если что, вдруг выгонять начнут, помощь окажешь.

— Кому? Им помочь тебя выгнать? — без улыбки спросил друг. Но глаза смеялись. И так заразительно, что Веда даже не обиделась на этого язву. А только покачала головой, открывая дверь и входя в больничные покои.

Эта была просторная, светлая комната с огромным окном, почти на всю стену. В палате стояли две кровати, на одной из которых лежал Персивальд с закрытыми глазами. Он был бледен. Вокруг глаз синие круги. Щеки впали, а ногти на руках, которые лежали поверх светлого покрывало, укрывающего мужчину, почернели. И это бросалось в глаза. Веде расхотелось шутить. Ей так стало жалко советника. Она не знала, чем может ему помочь. Но была уверена, что помочь должна.

На их счастье в палате никого из докторского состава не оказалось и они беспрепятственно вошли. Осмотрев Персивальда, ощупав его и проверив пульс, Веда обратила внимание, что сердце у мужчины почти не бьется, а тело: кисты рук, лицо, шея и ступни ног, да Веда и их потрогала, ледяные.

Ей сразу же вспомнился Эл, лежащий на кровати в комнатке Мары. Перед глазами четко встала картина, как она его выводила из этого состояния. И её обжог жар. Жар воспоминания. Тело тут же, видно по-доброте душевной, напомнило всё в ощущениях. В ощущениях его прикосновений, его поцелуев. Как она сама реагировала на его отклик. И она покраснела.

— Что? — вернул её в реальность Вир.

— Тут... жарко. Открой окно, — а сама начала рыться в своей сумке, пытаясь успокоиться. Ничего не найдя, так как не знала, чем и как она может помочь, Веда достала фляжку и кубок. И налив в кубок немного воды стала потихоньку вливать её в советника, приговаривая.

— Всё будет хорошо. Сейчас водичка почистит организм. Вся чернота выйдет. И будет у нас здоровенький Персивальд. Как новенький. Все болячки уйдут. Все невзгоды пройдут. Всё плохое канет в небытие. А наш Перси будет... — она задумалась. Но так как складно, кроме 'ё — моё' ничего в голову не приходило, Веда влила последний глоток воды и закончила, — Будет жить поживать, да добра наживать. Ну ещё всех врагов государства поможет королю поймать. И опять себе будет жить поживать.

— Не в рифму, — тихо, не открывая глаз, проговорил больной.

— Персивальд, вы пришли в сознание? — Веда радовалась как ребенок. У неё получилось. И не только выгнать Канээрры из тела мужчины, но и привести его в сознание. Теперь она была уверена, лекаря поставят его на ноги, — Я сейчас позову...

— Не надо. Мне и так хорошо. Я хоть в тишине полежу. И ещё..., — он приоткрыл глаза, — Веда, да? — она ему кивнула, во все глаза смотря на него, — Я хочу сказать вам спасибо. Это же благодаря вам я избавился от... , — он опять закрыл глаза, и продолжил, — От этого существа. Я был полностью в его власти. Иногда мне давали возможность слышать и видеть, что оно творит. Но большую часть я был в беспамятстве. И я...

— Мы знаем, — перебила его она, так как видела, что говорит он через силу, — Вы нам потом всё расскажете. А сейчас вам и правда лучше отдыхать. Главное теперь всё будет хорошо.

— Хорошо, — он замолчал, собираясь с силами, а потом всё же попросил, — Веда, скажите, вы же его поняли что оно сказало?

— Да, — не стала она скрывать.

— Откуда... вы знаете... их язык? Для меня... это важно.

— Я не знаю. Просто у меня есть артефакт перевода и он мне перевел его слова.

— Понятно... А я... уже думал, что вы... странник.

Веда вспомнила слова бабы Дуси.

— А что бы это изменило? — осторожно спросила она.

— Вы бы... могли... нам помочь... Есть ....

— Я не странник. Но я помогаю. Я стараюсь. А теперь отдыхайте. Мы к вам зайдем чуть попозже. Выздоравливайте.

И она направилась на выход.

— И всё-таки... вы странная, — услышала она слова Персивальда.

— Какая есть, — обернувшись ответила ему и только тут поняла. Говорили они оба на русском языке. Веда полностью повернулась к мужчине, немного ошарашено смотря на него. 'Откуда?', вертелось у неё в голове, но она молча смотрела на Персивальда.

* * *

— И что нам это дало? — спросила Вера, сидя на кровати подруги, напротив дивана, на котором расположился Вир.

— Да пока ничего, — ответила ей Веда.

Они уже около получаса сидели вчетвером в её комнате и перебирали варианты своих действий. Вместе с ними сейчас находился и Лион, для всех предварительно 'уехав' кататься и отдыхать со своей дочерью.

Веда рассказала, что Персивальд пришел в себя и высказала свои соображения насчет Эндрейна. Лион был рад, что его советнику лучше, но категорически отверг доводы относительно своего племянника, заявив, что такого просто не может быть. Он уверен в семье Эдинея, как в самом себе. На предположение Веды, что в него тоже могли 'вселиться', король заявил, что это не возможно по ряду физиологических причин, которые присущи всем Гэлейн. Но она всё равно не оставляла возможность обхода 'физиологической особенности' этой сущностью.

Так ни к чему и не придя, так как каждый остался при своем мнении, они сейчас рассматривали варианты проверки каждого во дворце.

— Было бы хорошо, если бы кхены поделились своими Слезами. Нам бы легче было бы выявлять подселенцев, — размышляла вслух Веда.

— Да. Было бы не плохо, — согласился с ней Лион, — Вот вы с Элом и займетесь этим.

— Папа, почему с Элом? Я тоже бы хотела... — она запнулась, наткнувшись на взгляд короля.

— Когда всё успокоится, я сам тебя туда провожу. А сейчас там для тебя опасно. Это ты понимаешь?

— Да. Но... я... а мне...

— Вероника. Я слышал запись ЭлБет вместе с тобой. Я ей верю. Но не сейчас. Хорошо?

— Хорошо, — согласилась Вера, — Но сейчас мы пойдем на площадь.

— Зачем? — удивился король. — За надом! — подняв палец вверх, ответила ему дочь, — На танцы, конечно.

— Но... — попытался возразить её отец.

— Никаких но! С нами Вир. Эла возьмем. Меня никто не помнит и не узнает. Веду тем более никто не знает. А я от всех этих волнений хочу отдохнуть. А завтра с новыми силами...

— Отдыхать от сегодняшнего отдыха, — закончил за нее Лион. Все улыбнулись.

— Ладно. Я не против. Тем более мне поработать надо. А так... да, так даже лучше будет.

— Папуль, ты знаешь, что ты самый лучший папа на свете? — вставая с кровати и подходя к поднявшемуся с кресла королю, с улыбкой спросила Вера.

— Нет. А что? Правда? — в ответ улыбаясь дочери, спросил он.

— Да! — принцесса обняла его за шею и положила голову ему на плечо. И он обнял её, — Самый при самый. И я тебя люблю.

— Вот и умничка. А сейчас я пошел. А вы готовьтесь к танцам. Как Эллариан вернется так и пойдете.

— А что за праздник то? — спросила Веда, когда за монархом закрылась дверь.

— А это ежегодный праздник Осени. День Дружбы и Процветания. На площади для всех. А через пару дней тут во дворце. Меня там должны как принцессу представить и назвать жениха, — она вздохнула, — Так что пока я незамужняя и свободная могу веселиться где хочу неузнаваемая ни кем.

— Типа праздник дружбы народов и рас? — Веду заинтересовало данное мероприятие.

— Ну типа того.

— Тогда давай собираться.

— Давай! — загорелась энтузиазмом Вера.

Вир сам покинул комнату Веды. Сказал, что ему тоже нужно собраться. Но через десять минут он будет готов и станет ждать их в коридоре. Эла решила не ждать. Не известно когда он вернется. А что они ушли на танцы, они его запиской проинформируют. Не маленький, найдет их там.

— Сто лет не веселилась, — сидя в кресле и размышляя о чем-то, наверное как будет хорошо на танцах, принцесса потянулась.

— Ага. И пол часа не прошло, — разглядывая вещи в шкафу и думая чтобы одеть, подколола она подругу.

— Злая ты, Вед. Я может после этих волнений за вас с Элом так устала. Для меня как будто луны три прошло. И я отдохнуть, повеселиться хочу. Ведь не известно, что будет завтра.

— Вер, — повернувшись к подруге и подойдя к ней, начала она, — Я тебя поддерживаю полностью. Сама переживаю. Но голову терять не стоит. И...

— Да знаю я. И буду осторожна.

— Хорошо. Тогда почему ты всё ещё здесь, а не у себя в комнате при полном параде?

Верунчик тут же умчалась к себе переодеваться, а Веда занялась собой.

Для танцев она выбрала длинную темно-синею слегка расклешенную юбку и такого же цвета кофту, застегивающуюся спереди на пуговки, с рукавами три четверти и аккуратным вырезом — лодочкой. С прической мудрить не стала, а сделала обычную ракушку.

Вера тоже особо не стала выряжаться и оделась в похожий костюм лилового цвета. Волосы она подняла в хвост. Образ греческой жрицы ей очень нравился и Вера часто сооружала себе хвост со всевозможными мелкими косичками.

Вир действительно уже ждал их. Поэтому, как-только девушки были готовы они выдвинулись на площадь. Их ждали танцы! И не только.

* * *

— Тётя Веда! — раздался детский голосок и на полном ходу в неё врезалось что-то невысокое, худое и щуплое. Но удар получился такой, будто, как минимум, это самое, которое щуплое и худое, весило килограммов сто. Отдышавшись и опустив взгляд, Веда увидела нечто рыжее и пушистое. Затем Веда разглядела яркие, по-детски ясные, зеленые глаза, имеющие янтарные прожилки.

— Рыжик? — узнала она Влада, солнечное чудо двенадцати лет в светлой зеленой рубашке, поверх которой одета коричневая кожаная безрукавка, а коричневые штаны заправлены в черные ботинки, когда-то принадлежавшие его старшему брату Владомиру, а теперь видно перешедшие ему. По наследству,

— Привет, — радуясь встречи Веда обняла его, — Ты каким судьбами здесь?

Влад и Мир тоже вместе с родителями жили в Бубликах. Они очень сдружились. Влад привязался к Веде, как и она к нему. Она часто занималась с ним правописанием, арифметикой, чтением, играла и всячески поддерживала. Владу нравилось вырезать из дерева всякие мелкие и милые штучки, и она занимаясь с ним, поощряла его хобби. И когда несколько лун назад они всей семьей, как и Дан с Лизой, переехали, Веда очень тяжело пережила это. Хотя старалась и не показывать. И к своему стыду, куда именно они уехали, вспомнить не могла. А сейчас обнимая этого вихрастое рыжее чудо радовалась всей душой. Радовалась, что перед своим отбытием из этого мира она смогла увидеть так прикипевшего к её сердцу маленького солнечного человечка.

Они вчетвером остановились в многолюдно толпе, которая как большой муравейник обтекала их, двигалась в разные направления по площади от лотка к лотку, от шатра к шатру, в ожидании танцев. Вера с Виром остановились ту же, наблюдая за встречей старых знакомых.

— Так у нас тут дядька живет. Вот мы Миром приехали на праздник. А ты как тут? — смотря радостно-восторженными взглядом на нее, ребенок не выпускал её из объятий.

— Да мы проездом. Вот тоже на праздник пришли. А где Мирушка?

— А он тут с Тонькой ругается.

— Опять?

— Не опять, а снова, — ответил одним из её выражений парнишка, — Вер привет, — повернувшись наконец к ожидавших её друзьям, поздоровался он. И уже обращаясь к Виру, — А ты кто будешь?

— Вир. Друг Веды и Веры, — протягивая руку для рукопожатия, представился наемник.

— Тогда и мой друг, — пожимая протянутую лапищу Вира, постановил Влад, — Пойдемте танцевать, раз пришли, — утягивая Веду за собой на площадку, где уже собирались самые нетерпеливые, предложил мальчишка.

Предложение было принято единогласно. И следующие пол часа они занимались тем, за чем, собственно, пришли. Танцевали, подпевая поющим, веселились, смеялись, пробовали разные напитки. Не алкогольные. Вир не разрешил, назвав их троих детьми. А также делились новостями. Уставшие, но довольные они согласились зайти в гости к дядьке Влада с Миром, Лаудиусу. Коренастому и такому же солнечному, как мальчишки, мужчине с добрым нравом, но справедливому и исполнительному. Будучи торговцем, он не ударился в крайность этой стези и остался честным и усердным работягой. За что его здесь уважали.

Жила семья Лаудиуса недалеко. Только начав заниматься торговлей, он приобретал дом рядом с торговой площадью. С заделом, так сказать, на будущее. И не прогадал. Всё необходимое находилось в шаговой доступности. При том, как для его семьи, так и при поиске его лавки потенциальными покупателями. Вот и сейчас они быстро нашли нужный дом. Семья Лаудиуса как-то приезжали к ним в Бублики и Веда лечила дяде Влада спину, а Кларе, его жене, невысокой, миловидной женщине с каштановой волной волос, подбирала травки для укрепления здоровья. Они с женой, как раз собирались ужинать, ожидая мальчишек, и очень обрадовались старым знакомым. Что нельзя было сказать об Антонии. Их приемной дочери, с карими глазами и каштановыми кудряшками волос. Она вернулась чуть раньше Мира. Судя по настроению они всё-таки поругались. И теперь она исподлобья наблюдала за гостями. Вернее за одной из них. А ещё точнее, за Ведой.

Девушка почему-то вбила себе в голову, что Веде нравиться Владомир и она обязательно захочет его увести у неё. Хотя сама 'сладкая парочка', как обозвала их Веда, даже не встречались. А только постоянно ругались, доставая друг друга придирками и замечаниями. У Веды даже появилась идея посадить их напротив и открыть глаза на их обоюдную симпатию, но посчитав, что не маленькие и сами разберутся, коль судьба, оставила её реализацию.

И вот сейчас, сидя за столом и делясь новостями или вспоминая забавные истории, Веда старалась не замечать косых взглядов 'соперницы' за внимание Мира. Друзья не заметили как пролетел час, затем другой.

Влад подарил ей с Верой вырезанные им самим из какого-то дерева красивые заколки-гребешки, в виде большого цветка, типа распустившейся розы, от которого вниз висюльками на четырех тоненьких колечках-цепочке отходили ростки с листиками и маленькими бутончиками, а на концах прикреплен малюсенький вензель в форме буквы V. 'Победа', — подумала она, 'Хороший знак' и поблагодарив дарителя, тут же заколола им волосы. Смотрелось очень красиво.

— Слушайте. А не пора ли нам уже домой? — Вера, потянулась, — У вас хорошо. Но пора и честь знать.

— Да, ладно. Сидите. Мы потом вас проводим, — отозвался Лаудиус, — Сейчас ещё на танцы сходим все вместе. А потом можно и по домам.

Предложение опять было принято единогласно. И все отправились на площадь.

* * *

Танцы удались. Площадь сияла вся в огнях. А музыка создавала такое настроение, что ни одна грустная мысль не закрадывалась в голову. Хотелось танцевать, петь и радоваться празднику.

И Веда танцевала, пела и радовалась. Рядом друзья. Мысль об Эле она загнала подальше. Чтобы не портить вечер ни себе, ни окружающим. И теперь получала удовольствие от веселья. Наблюдая, как Лаудиус вытанцовывает с Верой, а Вира пригласила на танец Клара. Сама Веда танцевала то с Владом, который это дело очень любил и все танцевальные па получились у мальца замечательно, то с Миром, ловя на себе сердито-выжидательный взгляд карих глаз.

— Ты с Тонькой помирился бы, — предложила она, кружась в очередном танце с Миром, — Ведь напрасно изводите друг друга.

— Сама виновата. Нечего скандалы устраивать. Я ей кто? Никто. Вот пусть права не качает.

— Ой. Умный нашелся. Поговорили бы. Выяснили всё. А уж потом условия обсуждали.

— А вдруг она посмеется? — как-то потеряно вдруг спросил Мир.

— Друг мой сердечный, а давно ты в трусишки записался?

— Я не трус, — взвился парень, но ту же тише признался, — Но ... если она... ну, нет скажет... со стыда же можно сгореть.

— Со стыда можно сгореть, если тебя за руку поймали на воровстве. А тут, если откажет, можно только выводы сделать.

— Какие?

— Что она тебя не оценила, какой-ты у нас хороший. И она тебя не достойна. Но она не откажет.

— Ты так думаешь? — с затаенной надеждой спросил парень.

— Знаю. Она же тебя ревнует, — он перевел взгляд на девушку, которая поймав его, сразу же ответа свой, отворачиваясь и теряясь в толпе, — Сейчас найди её и поговорите. Хватит уже друг другу нервы трепать. И мне легче дышать будет.

— Тебе? — не понят он.

— Так она тебя ко мне и ревнует, — усмехнулась Веда, — Так что давайте. Миритесь. Дружитесь. И живите в мире. Миру мир, — оба засмеялись и когда музыка закончилась парень пошел выполнять поручение Веды, а она отправилась к столику, за которым её уже ждали Вера с Виром.

— Ну, когда домой? — подходя, спросила она.

— Давай ещё чуточку, — попросила подруга, строя умильную рожицу.

— Ну хорошо. Чуточка пошла, — все заулыбались и Вера тут же потащила Вира опять танцевать. Он даже не пытался сопротивляться, понимая, что силы не равны.

Пока она сама отдыхала и наблюдала за танцующими, пришла Антония и буквально бухнулась на лавку, не смотря на неё.

— Что как бука? — обратилась она к дочке Клары с Лаудиусом, — Мир тебя не нашел?

— Он меня искал? — удивилась та, первый раз без злости смотря на Веду.

— Да. Я его отправила к тебе мириться. Он обещал поговорить с тобой.

— Зачем?

'Ну вот не хотела лезть. А приходится', подумалось ей. В слух же она сказала.

— В неземной любви будет тебе признаваться.

— К-как? — опешила девушка.

— Ну, как именно не знаю. А вот то, что ты ему нравишься это и так ясно.

— Правда? — с затаенной надеждой, как до этого сам Мир, спросила она.

— Правда. Да ты и сама ...

— Нет. Я не...

— Ну и глупо, — и видя не понимание на лице Тони, продолжила, — Если он тебе нравится, а ты его сейчас оттолкнешь. Он же может больше не подойти. Уйдет к другой, которая не будет дурой. А ты потом жалеть будешь.

— Но...

— Ты скажи, он тебе нравиться?

— Ну, — девушка отвела взгляд и покраснела, — Ну, он хороший. Наглый, правда. Вредный. Хочет чтобы всё по его было. А ещё рыжий.

— А что не так с рыжими? — не поняла её Веда.

— Ну, он же конопатый, — со смущенной улыбкой пояснила Тоня.

— И что? С лица воду не пить. Главное чтобы тебе нравился и человек был хороший. Так что решай. Он тебе нужен. Поговорите. Без претензий. Просто выясните всё. Не нужен. Отпусти и скандалы не закатывай.

— А ты бы....

— Если бы любила — поговорила, — ответила Веда, отводя взгляд, так как понимала, что как раз этого она делать и не собирается. Не готова ещё.

— О! Вот вы где, — раздалось рядом и за стол приземлился Мир, — Тонька, надо поговорить. Пойдем, пройдемся.

— Ну пошли.

Парень с девушкой скрылись из вида, а Веда отпив из кружки сока, продолжила наблюдать за танцующими парами, размышляя о том, что не важно человек ты или какой другой расы, все хотят жить в мире. Вон и у русалов есть даже такие штуки, позволяющие общаться людям с ними и под водой. Она перевела взгляд на кольцо на своей руке, гадая, что будет если его повернуть нужным образом не в воде, а на суше. Не долго думая, Веда повернула колечко и прислушалась. Ничего не изменилось. 'Значит оно работает только под водой', решила она, собираясь вернуть всё обратно.

— Веда, — позвал её Вир. Она подняла взгляд на него, — Давай уже закругляться. Не хотелось бы возвращаться по темноте. Да и не нужно чтобы нас провожали.

— Хорошо. Бери Веру. Я сейчас на пару минут отойду. А потом попрощаемся и пойдем.

Вир повернулся, выискивая танцующую пару Веру с Владом, а Веда направилась к шатру, где девушки могли уединиться и привести себя в порядок. Быстро покончив со своими 'делишками' она вышла из временного помещения. Сделала вздох полной грудью, радуюсь вечеру и сделала шаг. Ещё она успела ощутить боль в затылке, перед тем как провалиться в темноту, теряя сознание.

— Я никому не скажу, — также на русском заверил он её, — А теперь идите... Мне нужно отдыхать.

Она послушно вышла из палаты и застыла в коридоре.

— Веда, всё в порядке? — тихо уточнил друг, ни проронивший до этого ни слова, давая осознать услышанное.

— Да... нет... не знаю, — она подняла на него глаза, — Пойдем в сад. Ты же уже знаешь, что здесь где находится?

— Да. Пошли.

И они пошли, минуя коридоры, кабинеты, комнаты, залы, лестницы и холлы. В саду они оказались уже минут через пять, так как по пути зашли в свои комнаты и взяли куртки.

Сад встретил их буйством красок. Казалось только морозный воздух, да легкий ветер указывают на то, что уже поздняя осень. А растениям это не ведомо. Ни один листок ещё не покинул своего места на ветках кустов и деревьев. Цветы ещё красовались на кустах, а зеленная и желто-фиолетовая травка была аккуратно подстрижена, создавая впечатление, что тут потрудился сумасшедший ученый, экспериментируя с цветом. Но в целом сад Веде понравился. И она с удовольствием рассматривала его, пока Вир вел её к беседке.

Разместившись в уютной, увитой растениями, как плющом, белой резной беседке, Веда поведала другу о заговоре, что тут созрел, их с Элом похищении, о причинах болезни советника и что она искала в комнате маркиза. Правда не уточняла откуда узнала об этом 'артефакте' и для чего конкретно ей он нужен. Но Вир вопросы не задавал, внимательно слушая и время от времени кивая, соглашаясь с её рассуждениями.

— И если ты решишь уехать, я пойму, — завершила она рассказ.

— Конечно уеду, — заверил он её, смотря Веде в глаза, — Как только тут всё приведем в порядок, так и уеду. Вместе с тобой.

— Почему вместе со мной?

— Ну ты же меня нанимала охранять. А я свои договоры исполняю, — продолжая смотреть на неё, ответил он.

— Но уговор был до...

— До болот. Я помню. Но пока нет Лео, одну я тебя не оставлю. Мне Эл потом голову открутит.

— А ты его боишься? — улыбнулась она, радуясь, что у неё есть такой друг как Вир.

— Я за тебя боюсь, дурында, — улыбнувшись уголком губ, ответил наемник.

— А что потом? Ну, когда ты меня до Марейны с Лео доставишь?

— Потом? — он задумался, — Вернусь, наверное, в Ситон. Там и работа, и... — он отвел взгляд, замолкая.

— Нанэль, — закончила Веда за него, — Она хорошая. Я рада, что вы есть друг у друга. И если у вас...

— Нет. Я ей буду помогать с племянниками. Хорошие они ребята. Хоть и... — он замялся, подбирая эпитеты для Дана с Лизой. А Веда уже смеялась, так как очень хорошо понимала состояние Вира. Сама через это прошла, когда они жили в Бубликах.

— Да. Лиза это нечто. Её постоянно нужно останавливать. А то наворотит дел. А Дана подталкивать. А вообще они хорошие.

— Хорошие, — с улыбкой согласился Вир.

— Ладно. Пошли к Вере. У меня есть предложение...

— Тебе бы отдохнуть не мешало.

— Так вот предложение как раз об этом. Совместим, так сказать, приятное с полезным.

Эллариан

'Прибью. Обоих. Вот только найду. Нет. Всех троих. И Вира до кучи', бушевал Эл, шагая по площади высматривая 'сбежавших'. 'Додумались. Записку оставили. Молодцы', накручивал он себя.

Солнце ещё не село, но сумерки уже сгущались. И это его поискам никак не способствовало. Он вернулся из поездки только полчаса назад и узнал из записки, что эта троица направилась на танцы. И как бы он не устал, но быстро умывшись и переодевшись, Эл отправился на площадь, зная, что не успокоится, пока обе бесшабашные девчонки не окажутся в своих покоях во дворце.

Веру с каким-то парнишкой он заметил сразу. Рядом с ними стоял Вир, разговаривая с крупным рыжим мужчиной. Подойдя он заметил, что они стоят возле стола, за которым сидела довольная молодая парочка и женщина с густой темно-каштановой копной волос. На столе лежала маленькая сумка Веры, которую она купила себе ещё в Ситоне.

— Вечер добрый, — поздоровался он первым.

— Добрый, — настороженно ответил мужчина.

— Привет, — отозвался Вир, — Мы уже собрались обратно. Сейчас Веда подойдет и пойдем.

Эл немного расслабился, что поиски закончились и ничего страшного не случилось.

Ой, — услышал он, так как музыканты как раз закончили играть очередную композицию и взяли перерыв, — Веда... — повернувшись Эл увидел застывший страх на лице молоденькой девушки.

— Что? — он сделал шаг к ней. Но девушку тут же загородил собой сидевший вместе с ней рыжий паренек, — Не злите меня. Что случилось? Где Веда? — раздраженно спросил он, уже сердцем чувствуя, что что-то случилось.

— Я... — девчонка перевела взгляд на парня, но тут же опустила его, продолжая заикаясь объяснять, — понимаешь... я думала... а она сказала, что ты.... И я... я же не знала... а она мне потом сказала... но я не хотела... а потом забыла...

— Так. Тоня успокойся, — старался говорить спокойно коренастый мужчина, по-видимому, её отец, — Где Веда? Что случилось?

— Я попросила... Дика, чтобы он отвлек её, — она так и не подняла взгляд, а голос с каждым словом звучал всё тише и глуше.

— Что ты попросила? — переспросил её отец.

— Дик должен был ... отвлечь Веду, а я бы... я бы... я хотела поговорить с Миром.

— Где сейчас Дик? — пряча беспокойство за маской холодности, спросил Эл.

— Он там, — она указала в сторону городского парка, — Мы должны были встретиться там.

— Пошли. И молись девочка чтобы с неё было всё в порядке.

— Эл, — позвала его Вера, подошедшая сразу же, как только возник вопрос о Веде, — Не надо. Она же не со зла. И Веда будет против. Ты же её знаешь.

— Веди, — также холодно приказал он.

Тоня, как назвал её отец, встала. Мир не отпуская её, пошел рядом. Эл направился за ними. Рядом с ним шел Вир, держа Веру за руку.

'Молодец', мимоходом отметил он, 'Не хватало ещё и принцессу потерять'.

— Дик, — меж тем позвала девчонка, подведя их к пруду. Посреди старого пруда на насыпном островке стояло старое дерево, корни которого уходили глубоко в воду, а кроны закрывали весь островок от солнца. Мостик на этот остров был обрушен.

— Странно, — подал голос Мир, — Мост сломан. Вчера ещё цел был.

— Дик, — ещё раз позвала его Тоня, — Выходи. Тебе ничего не будет. Отпусти девушку. И пойдешь домой.

— Не могу, — жалобно донеслось с острова.

— Что это значит? — холод в голосе Эла мог сковать весь пруд.

— Я её тащил сюда, — так и не показавшись, принялся объяснять Дик, — А мост провалился... я не удержал и она... я не хотел. Я думал подержу её здесь и отпущу. Полчаса, как договаривались и всё. Я не хотел, — в голосе парня стояли слезы.

— Что ты с ней сделал? — глухо спросил Эл, понимая, что если бы Веда была в сознании она, как минимум, подняла шум.

— Ничего.... Ну почти... я её ударил по голове.... Она упала... ну чтоб не кричала и не шумела.... Я думал принесу сюда. Она придет в себя. Потом я её отпущу... а тут мост... я не хотел...

— Ты даже не пытался её вытащить? — если бы у него был дар убивать взглядом, Эл воспользовался им, не задумываясь ни секунды ни о гуманности, ни о необходимости. Но так как Дик всё ещё не показался, и у Эла такого дара не было, мальчишку эта участь миновала.

— Я плавать не умею.... — всё-таки заплакал парень.

'Её нет...', находясь в каком-то вакууме, возникла у него мысль. В области сердце запекло, но он даже не обратил на эту боль внимание, продолжая смотреть в то место, где обрушился мост. 'Нет. Не верю... Пока сам не увижу'. Он сделал пару шагов и остановился, замерев, как и все, наблюдая бурление. По пруду пошли большие пузыри, а из воды показалось нечто зеленое, всё в скользкой, дурно пахнущей тине. Темная одежда, намокшей грязной тряпкой свисала с этого существа, подчеркивая её синеватую кожу и черные впадины глаз.

— Ну и что вы тут шумите? — послышался любимый голос, — И помереть не дадут.

Не веря в то, что он видит, Эл сделал ещё один шаг, но взмахом руки этого болотного чудища был остановлен, а в наушнике, который всё ещё стоял у него в ухе, раздалось: 'Эл. Сейчас мне не мешай проводить воспитательную работу. Хорошо'. Он обрадованно-пораженно смотря на неё, слегка кивнул, что понял и принял во внимание её просьбу, а Веда продолжила представление.

— Кто виновен в гибели невин... кх.. прекрасной девы? — замогильным голосом начала она, поворачиваясь к островку, — Пусть выйдет и станет перед своим наказанием. Иначе тридцать три и ещё три года, три квартала с отчетными периодами и три наряда вне очереди не будет ему спокойной жизни. Страшная кара ждет того.

С минуту стояла тишина. Затем невысокий, но крепкий чернявый парнишка, лет восемнадцати показался перед всеми.

— Я готов понести наказание, — тихо, со слезами на глазах, сказал он, падая на колени.

— Голов обменять жизнь на жизнь? — как ни в чем не бывало, нормальным голосом продолжила Веда.

— Вы заберете мою... — он сглотнул, — Жизнь?

— Нет, — Дик продолжал во все глаза смотреть на это 'чудо', — Просто возьму твою душу в залог, — и без предупреждения что-то как вспышка сорвалось из её руки и врезалось в грудь мальчишке. По нему словно ток прошел, освещая всего, а затем также вспышкой вернулось обратно в руку девушки, — Теперь ты подвластен моей воли. Запомни. Никогда. Больше никогда ты не будешь делать ничего противозаконного. Ты выучишься, получишь профессию. Ты будешь помогать людям. Ты научишься плавать. И если человек будет тонуть, ты его обязательно спасешь. Ты меня понял, — ей испуганно кивнули, — Я не услышала ответ.

— Я всё понял.... Я... я больше ни-никогда не — не буду... не буду ... я искуплю вашу... я ... я не буду... честно...

— Вот и славно. Ответ будешь держать лично перед... Лаудиусом. И если за три года ты не совершишь ничего дурного, то я верну тебе то, что забрала. А если нарушишь... ммм... лучше не нарушай. Понятно? — ей кивнули, а она повернулась и потопала, высоко поднимая ноги, по этому скорее болоту, чем пруду, — Что это вообще за пруд такой? Никто не ухаживает. А пахнет... и год теперь не отмоешься.

Веда уже выбралась на сушу, когда отмерла Вера и кинулась с криком 'Ведушка', ей на шею. Но она выставила руки впереди себя, а Вир успел схватить принцессу, до того, как та тоже вся превратилась в зеленое чудище.

— Все нежности потом. А сейчас, дайте мне куда-нибудь примоститься и привести себя в порядок.

— С тобой всё в порядке? — тихо спросил её рыжий мужчина, -Ты... жива?

— Лаудиус, я похожа на покойницу? — просила мужчину персональное чудо Эла и с неё тут же стелет морок. Или, как она сама называла, фантомная маска и перед всеми предстала просто мокрая девушка с каким-то красивым, хрустальным цветком в волосах.

— Теперь нет, — с улыбкой ответил Лаудиус. И Эл подумал, что нечто такое она уже проделывала при них, раз никто не удивлен.

— Вот. А теперь найдите мне местечко поукромнее. Мне бы в сухое переодеться.

— А... — раскрыла рот Вера.

— Расскажу, — перебила её Веда, — Всё расскажу. Только дайте переодеться и согреться. Я замерзла. Ещё немного и точно окочурюсь. Могу прямо здесь, если ещё подождем.

Эл больше не стал медлить, а подойдя, накинул сверху свой снятый камзол и подняв на руки, спросил.

— Куда нести?

— К нам домой, — отозвалась женщина, стоящая за рыжим мужчиной всё это время молчаливым изваянием, — Мы тут рядом живем. Идемте, — и повернувшись, пошла впереди, показывая дорогу.

Он молча пошел за ней, прижимая к себе самое дорогое, что у него было сейчас и чувствуя просто неимоверное облегчение, что всё обошлось. Что Веда жива. Что она рядом.

'А всыпать я ей успею', пообещал он себе. 'Вот, согреется она. Придет домой. Там она и получит'. А сам улыбался, нежно обнимая и чуть покрепче прижимая к себе.

Веда

Полулёжа на диванчике в гостиной у Лаудиуса и попивая горячий сладкий чай, она была почти счастлива. Эл сидел на том же диване и грел ей ноги. Ну, это она сама закутавшись в одеяло, положила их под него, заявив, что так быстрее согреется. Он не возражал. А напротив, достал и умастил их у себя на коленях, положив сверху свои руки. Тоже с улыбкой заявив, что так теплее. Теперь Веда не возражала.

Прямо возле неё на краешке дивана присел Влад, держа её за руку. Он так перепугался, что после 'воскрешения' почти не отходил от неё. И постоянно держал за руку, проверяя здесь ли, жива ли. Она не возражала, разрешая своему рыжему чуду побыть рядышком и успокоиться. Веда притянула его к себе, разрешая почти прилечь себе на ноги, и просто гладила его свободной рукой по голове и рассказывала, что с ней приключилось.

На соседнем диване и креслах сидели друзья и слушали её историю.

Когда очнулась, первое что она почувствовала, это запах. Пахло тиной и застоялой, тухлой водой.

'И где это мы?', задалась Веда вопросом, открывая глаза. Всё перед глазами было зеленое и плыло. В буквальном смысле слова.

Приглядевшись, она осознала, что находится под водой. 'Но почему-то жива? И даже могу дышать... Кстати, кто тут такой щюрый решил от меня избавиться? Надо бы разузнать, раз я пока трупешник...'. Опустив взгляд, она узрела колечко Тинея в нужном положении и вспомнила свои эксперименты с выяснением на что оно способно на суши. Видно она так и не вернула его обратно и теперь радовалась. Если не эта её забывчивость, она могла бы уже и не наблюдать эта 'царство зелени'.

На ум пришли строчки из любимого в детстве 'Буратино'. 'Затянулось бурой тиной, гладь старинного пруда. И как Буратино я была когда-то молода... хотя почему была?... я ещё ого-го... наверное'. Так подбадривая себя, Веда потихоньку всплыла и застала часть признательных показания Дика, находя ответ и на второй свой вопрос. С одной стороны ей стало жалко паренька. Не со зла же? Но с другой... 'А если бы не была кольца? Загубил бы душу невинно-убиенную'. У неё сразу же родился план о перевоспитании малолетнего преступника, который тут же воплотился в жизнь. Правда друзьям она поведала укороченную версию. И не стала говорить про кольцо. 'Зачем расстраивать тем, что не случилось'. Рассказала, что пришла в сознание, когда упала в воду. Выплыла. А Дик её от испуга и не заметил. А потом и группа спасения подоспела.

Закончив повествование и уложив голову на спинку дивана, ожидая, когда высохнут вымытые волосы, она прикрыла глаза и слушала, что рассказывала Тоня. Было видно, что и девушка переживает и винит себя. Веда не злилась на неё, хотя и понимала, что если бы не случай и её любознательность, то и ей бы не повезло, как могло быть с любим другим жителем, который мог чем-то помешать этой парочке.

— Я.. мне так... я прошу прощение. Знаю, если бы ты не очнулась, то... но я не знала...

— А кто знал? — спросила она.

— Никто... но...

— Тонь, знаешь такую поговорку: 'Поступай с людьми... и нелюдьми так, как ты хочешь, что бы с тобой поступали', — немного перефразировала одно из любимых высказываний Веда, — Так вот, запомни, что всё, абсолютно всё, что мы делаем сторицей возвращается к нам. Только плохое ещё и приумножается в геометрической прогрессии.

— Как? — не поняла Антония.

— Не важно как. Главное не рой другому яму, сама в нее попадешь. Понятно?

— Да, — кивнула девушка.

— Вот и отлично.

— Ты... прощаешь меня?

— Бог простит. Хорошо, что эта была я. А то ты бы не только себе проблемы нажила. Ты о родителях подумала? Кто бы захотел иметь дело с человеком, у которых дочь человека убила?

— Мы не хотели... — возмутилась Тоня.

— Тонь, ты меня не слышишь. Хотела — не хотела, не имеет значение, если кто-то погибнет. Будут тыкать пальцем, шептать за спиной. И это на всю жизнь. Надо всегда думать головой, а потом делать. Это ты понимаешь? — ей опять кивнули. Продолжая гладить Влада по голове, который с закрытыми глазами лежал на её ногах и слушал разговор, Веда тихо продолжила, — Поверь. Никто из нас тебе не враг. Мы не отвернемся от тебя, если тебе нужна будет помощь, — и подняв глаза на девушку, — Но всегда по-твоему быть не может. Поверь. Обязательно найдется тот кто или сильнее, или умнее, или хитрее, или тот у кого больше денег, или кому нужнее, или всё вместе взятое. По-твоему, хоть расшибись в лепешку не будет. Но из-за этого рыть себе яму, кого-то подговаривая делать подлость или самой её делать, это не выход. Быть эгоисткой ничего тебе не даст. Есть более простые и главное законные способы разрешения любой проблемы... если это не смерь.

— А что мне...

— Ну вы же поговорили и при мне? Так в чем проблема — то была?

— Во мне, — опустив глаза вместе с головой, сгорбившись, призналась девушка.

— И я тоже виноват, — встал на защиту Тони Мир, — Мне уже давно надо было с ней поговорить. А я только делал всё чтобы позлить её. И я...

— А ты молчи, герой — любовник. Надо было раньше думать, — перебил его дядя, — И надо же, перед нашими глазами всё. А я ничего не видел.

— Лаудиус, прекрати, — одернула его Клара.

— Прекратить? Это мы такую дочь воспитали. Это значит мы виноваты, что она выросла... — он замолчал и встав с кресла, отошел к камину, который сам же и разжёг, чтобы Веда согрелась. Никто больше не говорил. Все были погружены в свои мысли.

— Пап, прости меня, пожалуйста, — после минуты молчания тихо попросила Тоня.

— Не у меня нужно просить прощение, — не отрывая взгляд от огня и не оборачиваясь, ответил он ей.

— Я... да, Веда права, я не подумала ни о тебе с мамой, ни о... — Тоня повернулась к Веде, — Простите меня... я знаю, что поступила не правильно. Что поступила плохо... но я постараюсь ... я буду думать. Честно, — она опять опустила взгляд на пол и продолжила, — Я очень люблю своих родителей. И хоть не они дали мне жизнь, для меня это не имело никогда значение. Я их подвела, что... я постараюсь всё исправить. А они теперь откажутся от меня, если... — она замолчала, так и не поднимая глаз ни на кого.

— Глупышка, — тихо опустилась рядом с ней Клара. Тоня подняла на нее полные слез глаза, — Мы никогда не откажемся от тебя. Чтобы ты не совершила. Просто постарайся не делать глупости. Мы с папой тоже тебя любим, — она обняла дочь. Тоня обняла маму, чуть ли не плача.

— Развезли мне тут болото, — ворча подошел к ним Лаудиус. Но ни злости, ни раздражение в нем не было. Присев рядом со своими 'девочками' и погладив дочь по голове, он тихо начал, — Мама права. Мы не откажемся от тебя. Потому что тоже любим. Но ты нас...

— Я больше не буду, — поворачиваясь к отцу, заверила девушка его. Она обняла Лаудиуса, он похлопав её по спине в успокоительно жесте, — Я постараюсь вас больше не огорчать.

Веда перевела взгляд с обнимающейся семьи Лаудиуса на Эла. Он улыбаясь смотрел на неё. И столько всего было в его взгляде. Ей стало даже немного неудобно, что это видят все. Но она улыбнулась в ответ и показала ему язык. Улыбка на любимом лице стала ещё шире.

— Ты простишь меня? — услышала она Тоню. Повернувшись, Веда увидела, что все в комнате смотря на неё. А в глазах виновницы её сегодняшнего купания стоят слезы и светится надежда на понимание и прощение.

Веда улыбнулась. Опустив ноги с видана, чем вызвала недовольство сразу двух человек, она протянула руку и обняла подошедшую к ней девушку.

— Прощаю. Только выключай эгоизм. Включай любовь и благодарность. И всё у тебя будет хорошо.

— Я постараюсь, — заверила та её, обнимая в ответ.

— Ну раз всё у всех хорошо, давайте ужинать, — предложил хозяин дома. Возражения не последовали. Мир с Виром сразу же пододвинули стол поближе к диванам, а Тоня с Кларой пошли на кухню. Вера вызвалась им помочь.

Вставая чтобы тоже оказать посильную помощь, Веду привлек блеск чего-то на столе. Это оказался хрустальный цветок, блеск которого играл в свете огня в камине. Подойдя к цветку она вспомнила, что сняла его с себя перед купанием и переодеванием в сухое. Ничего такого и близко до её 'утопления' у неё не было. 'Кроме...', она присмотрелась. 'Да. Похож. Но как такое может быть?'. Взяв цветок в руки, стала вертеть. Блик упал на хрусталик из её комплекта в браслете.

Веда опять сняла его и сравнила. Казалось они идентичны. И по граням, и по оттенку самого хрусталика. Только цветок имел завершенную форму, а Слеза Дракона один цилиндрик хрусталя.

— Владушка, а из чего ты вырезаешь свои украшения?

— Я пока тренируюсь. У нас есть старое дерево. Вы его видели. Оно на острове. Ну там... где ты... ну там...

— Понятно, — поняв проблемы мальчишки, решила помочь ему Веда, — А что за дерево то?

— Да не знаю. Оно раньше говорят как-будто с лицом было. А потом засохло и обрушилось. Вот всё, что осталось. А хорошее дерево мне пока не доверяют. Я на этом и тренируюсь. Ну, вроде бы, хорошо получается, — немного виновато пояснил Влад.

— Очень хорошо. Очень, — заверила его Веда, — А у тебя ещё есть такие поделки?

— Да, — обрадовался мальчишка, — Хочешь покажу?

— Хочу.

— Пошли, — потянул он её за собой. Не сопротивляясь Веда зашла в комнату Влада на втором этаже. С ними поднялся и Эл. Комната была небольшой, с двумя заправленными небольшими кроватями и двумя стульями, одним платяным шкафом и столом перед зашторенным окном. Влад достал из стала несколько своих творений и положил на стол, — Вот.

Подойдя Веда увидела небольшие, с палец величиной, кулончики в виде ключиков, замочков, овальный медальончик с женским профилем в ажурной рамке, парочка маленьких бутончиков с листочками и какая-то загогулина, показавшаяся Веде скрипичным ключом. Взяв их в руки и повертев, осматривая, она попросила.

— Владушка, а можно я возьму одну твою поделку для эксперимента?

— Бери, что хочешь. Хоть все!, — радовался мальчишка.

Веда выбрала медальончик и спустилась на первый этаж. Там сразу же отправилась в ванную и из мокрого платья, который собиралась забрать с собой и не разрешила радушной хозяйке его постирать, отжала почти полны ковш воды. Потом опустила туда медальон. Ничего не изменилось. Гром не грянут, материал не поменялся, не деформировался. Не произошло ровным счетом ничего. В комнате Эл с Владом, которые направились за ней, стояли молча и смотрели за её манипуляциями.

— Жаль. А я думала. Хотя, — она сняла свой хрусталик и опустила его тоже в воду. И тут же маленькие разряды пробежали вдоль всей Слезы Дракона. От него по воде перешли на медальон, двигаясь вдоль всей поверхности поделки мальчика, превращая его в такой же хрусталик, только овальной формы с ярко выраженным женским профилем, — Вот! — обрадовалась она, поворачиваясь к зрителям, с вытянутым из воды медальоном, — Я так и думала!

— Вер, подойди сюда, пожалуйста, — позвала она подругу. И как только та вошла в ванную, попросила, — Дай свою заколку.

Та молча сняла с волос и передала ей. Она покрутила ещё немного два одинаковых, но казалось сделанных из разного материала гребня, а потом повернулась и опустила Верену заколку туда, где только что был медальон. Опять ничего не произошло и Веда снова опустила Слезу, наблюдая, как заколка меняет свою структуру, преображаясь в хрусталь.

— Вот. Это тебе. Носи с удовольствием, — протянула подруге обновленный гребень она. Вера приняла подарок и с удивлением переводила взгляд то на цветок в руке, то на подругу.

— А... это что? — наконец нашлась принцесса.

— Точно не уверена, но, по-моему, аналог Слёз. Так что проверим чуть позже. А сейчас, — она посмотрела на Эла с Владом, которые с интересом наблюдали за девушками, — Сейчас мы идем за стол пить чай с ватрушками?

— А их нет, — сдал Влад отсутствие кулинарных изысков.

— Значит без ватрушек, — улыбнулась Веда, — Марш все за стол.

Никто возражать не стал. И вскоре вся команда из ванной переместилась в гостиную, где их уже ждал горячий чай, и кое-что посытнее.

Эллариан

— Нет, отец. Она не сама полезла в пруд. Её туда... уронили, — старался спокойно объяснить Эл происхождение, как сказала Веда, аналога Слёз. Но ему это стоило титанических усилий. Отец, как обычно, требовал детальный отчет, выспрашивая до секунды что и как, а король ему в этом старательно помогал.

Герцог пытался всеми доступными ему средствами обвинить Веду, правда не понятно в чем, а он свою очередь, присекал все его попытка на корню. Эл никак не мог понять поведения отца. Что такого Эдиней увидел в этой девушке, что сам, лично старается найти у неё какой-нибудь изъян, обличить в чем-то, найти доказательства и обвинить её чуть ли не в государственной измене. 'А может правда он думает, что Веда шпионка?', размышлял меж тем Эл, отвечая на вопросы родственников.

— Как это, уронили? — ворвалось в его размышления не понимающее от Эдинея.

— А вот так. Несли через мост и он обрушился. Веда упала. Промокла. А потом обратила внимание на странность с её заколкой. Выяснила из чего сделана. Ну и чтобы проверить свою догадку поэкспериментировала с гребнем, подаренным Вере. Он тоже преобразился. Что не понятного?

— Всё, — ответил ему отец. Эл вздохнул.

После всех волнений с Ведой и её открытий со странным деревом, он немного расслабился за ужином у семьи Лаудиуса. Торговец оказался дельным и толковым человеком. Вир быстро договорился с ним о взаимовыгодном сотрудничестве. И даже ему самому пришло на ум, что не мешало бы и для дворцовых дел иметь таких людей как Лаудиус. Находясь рядом с любимой и не выпуская её из поля зрения, так как он хорошо запомнил то чувство пустоты возле обрушенного моста, Эл замечательно провел несколько часов в компании друзей и новых знакомых.

По дороге ко дворцу Веда шла рядом и это не могло не радовать. Она держала его под руку и просто смотрела на танцующих, прохожих, на парк. Слушала, что рассказывала Вера, слушала его замечания. И улыбалась. И это наполняла счастьем и благодарностью.

Он даже простил террор, который на обратном пути устроили ему девушки на тему брата. Ну не мог он поверить, что Эндрейн в чем-то замешан. Никак. Эл был согласен с Лионом, что это просто не возможно. Но доказывать ничего им не стал. Предложив подождать и выяснить всё точнее. С ним также не стали спорить, согласившись с предложенным вариантом действий. Но по переглядыванию девушек он понял, что эти две 'подружки' что-то замышляют. Выяснять он не стал. Была уверенность, что они сами ему всё поведают. Не сегодня, так завтра. Кроме того, Вир их не оставит. И он будет рядом, даже если он ошибся и они ничего ему не расскажут.

Подходя к дворцовому парку им встретилась графиня Олмара, которая увидев его никак не могла пройти мимо и с обворожительной улыбкой направилась им навстречу. Остановившись, загораживая дорогу, она с легким модным сейчас при дворце акцентом начала.

— Граф Эрлейн... Эллариан, давно не виделись. Вы уже вернулись?

— Графиня Олмара, — соблюдая этикет, поздоровался он с женщиной, — Да. Я уже вернулся.

— Вы сейчас ничем не заняты? Мне надо бы с вами поговорить? — не обращая внимание на его спутников, попыталась она занять место Веды, которая шла рядом с ним, а сейчас изучающе рассматривала эту куклу. Невысокую платиновую блондинку с голубыми глазами и в дорогом пышном розовом платье, с кружевным зонтиком в руках.

— Леди Мария, вы знаете я сейчас немного занят. И не могу уделить нужного вам времени, — попытался он отделаться по-быстрому от неё.

— Ну что вы. Я долго вас не задержку, — улыбаясь и кокетливо стреляя глазками не сдавалась графиня, — Уделите бедной, нуждающейся в вашем внимании женщине немного времени. Вопрос действительно важный... для меня. Вы не разочаруетесь.

— Ты по что, боярыня, к мил человеку приставучи от дел мирских отвлекаючи? — вдруг выдала Веда, странно коверкая слова, выделяя букву 'О'. Графиня, как и все присутствующие, с удивлением посмотрела на неё, а она продолжила, — Не вишь чё ли, занят боярин. Не до тебя ему совсем. Иду клу... куда путь дороженька вела. Нечо пред ясны очи светочу и яриле небесному бельмом мозолить как валандайка расщеколдой, — и не дожидаясь реакции от преградившей им путь на свои странные и не понятные слова, взяв его под руку, повела по дорожке парка, обходя графиню и продолжая играть, — А по чем нынче метру шёлка в торговых рядах? Говорят, шо модно нынче в шёлку разряжаться. Нужно батеньку упросити шоб приобрел тюков сто. До запасу.

Вера с Виром молча двинулись за ними, старательно пряча улыбки.

— Эллариан, — догнала леди Мария их через пару минут, громко возмущаясь, — Вы почему позволяете какой-то ... безродной дворняжке... девке дворовой так поступать с леди? — графиня выразительно оглядела наряд Веды. После 'купания' она одела скромное темно-зеленое платье Клары, так как запасной одежды с собой не было. И выглядела сейчас Веда, как горничная, возвращающаяся с выходного дня. Эл привык к разным нарядам девушки и на очередное неказистое одеяние, которое ничем не портило ни её внутреннюю, ни внешнюю красоту, даже не обратил внимание. Веда усмехнулась, пропуская выпад в свою сторону и повернувшись к нему, сложив руку на груди, тоже стала возмущаться.

— Да. Почему енто ледю обижают, а вы мил человек ничего не делаете? Не хорошо. Не порядок. С ледями незя так.

— Кто это? Что они тут делают? — взвизгнула леди Мария, негодуя, что на неё не обращают должного, по её мнению, внимания.

— Вологодские мы. Что с нас взять то? Дворовые же, — повернувшись теперь к графине Веда вещала, — А чё явились то? Так, торговать приехали. Разговоры разговариваем. Переговоры переговариваем. Диспуту великую ведем. Что было первым яйцо иль курица? — она скептически осмотрела с ног до головы графиню, — Я вот кумекую, всё с клуш началось, — а затем продолжила, — Ещё батеньку мого дожидаемся. Сам свет очей ваших, король Лион Элгейский, повелел шобы сыны достойные, не жадные, умом не обделённые, красой блещущие ничтоже сумняшеся развлекали дев прекрасных, — при этом Веда бросила взгляд полный озорного веселья на него и закончила, — Женихов нам подыскали. Вот нам и исчут. А ты боярка, отвлекаешь от важного дела сына достойного. Топай от сель.

— Что? — не поняв почти ничего переспросила 'боярка'.

— Ле-дя Маришка, — уперев руки в бока продолжала веселиться Веда, — Страждущая чё ли? Иль просто слон оба уха отоптал? Ну чё не понятливый народец тут живет. Вер. А ещё град — столица.

— И не говори, — включилась в игру принцесса, — Чаму тута ихней княжич только учат? Ни чё не понимают. По два разу надобно повторяти. Не. Не охотца мне тут жанихов искать. И жанихаться с ними. Пойдемка к папеньке. Пущай нас отправляет до городу Паружу.

— И дался тебе этот Париж? — уже не кривляясь, спросила Веда, беря под руку Веру и направляясь в сторону дворца, — Была я там. Ничегошеньки интересного. Город как город. Эйфелева башня и та, только по ночам горит.... Ну, ещё музей духов 'Фрагонар'. А так..., — что ещё Веда видела в Париже Эл уже не услышал, так как обе подруги отошли на достаточное расстояние, повернув за очередной куст, росший в разнообразных видах в парке вдоль дорожек.

Вир последовал за ними. Но это не мешала ему улыбаться во весь рот. Эл и сам еле сдерживал смех от комичности ситуации.

— Простите леди Мария. Дела, — и повернувшись быстро направился за троицей, которая дожидалась его прямо на дорожке. Только подходя к кусту, за которым скрылись друзья, он уже слышал доносившийся оттуда смех и веселое Верено.

— Веда, ну ты даешь. Валандайка расщеколдой. Ахаха. Я как поняла, что ты ей сказала, чуть не заржала в голос. Точное определение.

— А что это значит? — также веселясь, как девчонки, задал вопрос Вир. Эл остановился возле веселящихся слушая Веду. Ему и самому стало интересно, что это за выражения такие.

— Валандай, это бездельник. А расщеколда, это болтливая баба, — пояснила Веда с улыбкой, — Просто больше ничего такого чего бы эта графиня не поняла и запуталась сразу не вспомнила. Можно было бы ещё вяжихвосткой, то есть, сплетницей её назвать. Но как-то к слову не пришлось.

— Да. Надо было, — заверила её Вера, — Но и так она долго ещё не поймет, что ты ей сказала, — принцесса хихикнула, — Ну ты и удумала. Я теперь тоже, когда мне станут докучать, вологодскую дуреху включать буду.

— Думаю постоянно прокатывать не будет, — Веда вздохнула. И обернувшись к Элу, спросила, — Понимая, что веду себя как ребенок. Но... ничего же страшного, что я немного... по безобразничала? — она состроила умильную рожицу.

— Страшно. Очень страшно. Это скандал, — строго проговорил он. Но уже с улыбкой продолжил, — Ты ускорила время нашего избавления от этой особы в разы. Мне и самому с ней общаться не нравится. А приходится. Так что теперь, в качестве наказания за учиненные безобразия, по своим комнатам, спать.

С улыбками и смешками он всё-таки проводил принцессу с Ведой до их апартаментов. Вир ушел к себе. А он, убедившись в безопасности доверенных ему девушек, отправился в кабинет к дяде. И именно там сейчас докладывал о результатах их 'вылазки' в город и о проведенном вечере. И если с друзьями он немного отдохнул, то сейчас ему пришлось опять собраться и отвечать на вопросы родственников.

Эдиней рассматривал хрустальный цветок, вертя его в руках, а Лион что-то записывал на листке бумаги, периодически отвлекаясь и задавая вопросы.

— И ты сам... — начал отец.

— Да. Я сам видел, как этот деревянный гребень превратился в хрустальный.

— И она сама... — не унимался герцог.

— Да. Она..., — хотел ответить Эл, что Веда сама до этого додумалась, но ему помешали.

Постучавшись, в кабинет зашел Эндрейн.

— Вы долго ещё тут будете заседать? — начал он с порога, — Всё ещё днем решили. Что так долго обсуждать? — не доходя до кресла возле стола, он остановился и смотря на гребень в руках отца, спросил, — А это что такое?

— Подарок, — раздраженно ответил Эдиней.

— Подарок? — не подходя, переспросил его старший сын, — От кого и кому?

— Веда постаралась, — ухмыльнувшись ответил отец, — Принцессе на долгую память, — сарказм так и сочился в каждом слове.

— А что он тогда тут делает?

— Да она его Элу вручила, а забрать забыла, — герцог протянул гребень сыну и продолжил, — Думаю Эндрейн прав. Надо закругляться.

— Да. Давно пора, — согласился король, — Давайте завтра договорим, — вставая предложил он. Эл поднялся и попрощавшись направился к выходу.

— Эллариан, — окликнул его Лион, — Дай гребень мне. Я отнесу.

Спорить Эл не стал, отдав хрустальный цветок и вышел из комнаты.

— Брат, — услышал он отойдя немного по коридору от кабинета. Оглянувшись он увидел Эндрейна. Остановившись и дождавшись его, Эл услышал, — Какие планы на вечер? Не хочешь составить мне и бутылочке Отарского красного компанию?

— С чего такая щедрость? — зная, что брат редко когда просто так угощает вином из своей персональной коллекции, удивился он.

— Скучно. Устал сегодня. Вот решил расслабиться. А никуда не хочу идти. От твоей компании не откажусь.

Подумав, что и ему не мешало бы слегка расслабиться, с одного — двух бокалов вряд ли будет вред, а возможно получится узнать кое-что, Эл согласился.

* * *

Было хорошо. Спокойно. Тихая радость и нежность в сердце. Рука обнимала теплое податливое тело, а родной запах легко будоражил, маня, обещая. Эл улыбнулся, понимая, что спит. Он так любил когда ему снился этот сон. В нем он позволял себе все, что не мог позволить наяву.

Эл не открывая глаз опустил голову и губы коснулись теплой, мягкой кожи. Сделав вдох, вдыхая любимый запах, он слегка поцеловал шею, отводя волосы. Потом поцелуями провел дорожку к оголенному плечу. От него отодвинулись, переворачиваясь с бока, ложась на живот. Он улыбнулся. И наклонившись, подарил ещё один поцелуй в шейку, а рукой легко касаясь стал проводить вдоль позвоночника, радуясь отклику, тихому вздоху рядом. Губами он повторил путь руки, доходя до поясницы и возвращаясь опять к шее. Руки блуждали по телу любимой, заставляя её повернуться. И как только она сделала то, чего он добивался, его губы нашли её, даря нежный поцелуй. Неторопливый и медленный сперва, он с каждым мгновением менялся, становясь требовательным, жадным. Эл переместился, укрывая собой любимую, которая только во сне отвечала на его поцелуи как он хотел. Страстно. Открыто. Наслаждаясь каждым мигом. Даря ему такое же удовольствие, какое Эл хотел доставить ей. Он потянул завязки ночнушки, позволяя себе помимо поцелуев насладиться ещё и прикосновениям к обнаженной коже любимой. Рука легла на оголившейся холмик груди, слегка сжав его. Ему так захотелось попробовать его на вкус, подарить поцелуи, расцеловав её всю, что не прекращая целовать, Эл стал спускаться вниз, с трепетом чувствуя, что она откликается на каждый его поцелуй, на каждое его прикосновение. И такая нежность вперемешку с возбуждением охватила его. 'Любимая', нежно шептал он, продолжая дарить и получать то, о чем мечтал все эти дни.

— Эл, — тихий полу стон, полу выход и он замер, приоткрывая глаза.

Перед ним лежала Веда. Глаза закрыты. На слегка приоткрытых губах играла улыбка. Нежный румянец на щеках, то ли ото сна, то ли от обоюдного удовольствия. Её руки нежно обнимали его, слегка прижимая к себе и гладя по голове, лаская. И это не было сном.

Он с четкой ясностью осознал, что находится в комнате Веды. Как он оказался здесь он не помнил. Только смотрел на пробуждающуюся любимую и понимал, что если сейчас его застанут тут, ему будет сложно объяснить своё присутствие в её комнате. Но он ничего не мог с собой поделать. Он просто смотрел на неё. На её лицо. На её улыбку. На её приоткрывающиеся глаза, в которых ярким огоньком светилась нежность, радость и ещё что-то, что он не успел понять. Или побоялся. Вот Веда проснулась окончательно и не мигая смотрела на него. А из глаз исчезала и нега, и нежность, и радость. Их место занимало осознание происходящего. Смятение. Стыд. Вина. Она опустила взгляд, осмотрев поле деятельности его губ и рук. И попыталась прикрыть обнаженную грудь.

— Я... — начал он, но голос его подвел. Он отстранился и скатившись с неё, сел на край кровати, — Я..., — опять начал, выискивая как оправдаться, но ничего в голову не приходило, — Я... не знаю что сказать, — так и не найдя для себя оправданий, выдал он правду.

— Что... — попыталась что-то спросить она, но голос её подвел тоже.

— Я не знаю, — ответил Эл на не заданный ею вопрос. Он старался не смотреть на Веду, но глаза помимо воли возвращались к любимой, выхватывая моменты её смятения. Вот она завязывает развязанную им белую сорочку, вот встает и накидывает халат. И вот такая растрепанная, после сна, в халате и босиком она казалась ему самой красивой и желанной. Он никого до неё так не любил. И не хотел. Выругавшись про себя, он отвернулся.

Веда, постояв с другой стороны кровати и не решаясь ни на что больше, тихо подошла к нему. Какое-то время она просто смотрела на Эла, а потом, как-будто на что-то решившись, всё-таки хотела задать вопрос. Но её перебили.

Раздался стук и дверь тут же открылась, впуская в комнату дядю Лиона, Веронику и его брата Эндрейна.

Веда

Ей давно не снились такие яркие, красочные и реальные сны. Спокойствие, вперемежку с блаженством окутывали, омывая волнами неги. Дарили что-то солнечное, радужное, такое родное и нужное ей сейчас. Ветерок блуждал по телу, даря легкое возбуждение, мимолетным касанием делясь удовольствием и радостью жизни.

Поцелуи любимого дарованные ей только во сне доставляли такое счастье и радость, которыми хотелось делиться. И она делилась. Через ответный отклик дарила всю себя, говоря поцелуем 'люблю'. Она зажигала. Она горела сама. Именно сейчас она жила. Не думая, не боясь, не отстраняясь, не выстраивая стены и преграды. А просто чувствуя себя, своё сердце. Просто любя.

И пусть сон был необычным, это не помешало проснуться с улыбкой, не стыдясь творимого во сне, а наслаждаясь солнечным светом на лице, теплом и запахом сна на теле и ощущениями поцелуев на губах.

Она приоткрыла глаза и встретилась с любимым взглядом синих глаз. Улыбаясь и с наслаждением смотря в них Веда сделала вдох, ощущая тяжесть его тела на себе. До неё постепенно стало доходить, что сон, которым она 'жила' не был сном. Она в смятении опустила взгляд, подтверждая своё осознание, узрев развязанную ночнушку. Прикрывшись, Веда хотела спросить Эла, что происходит, но не смогла. Голос из-за переполнявших чувств не слушался её. Она не понимала, как такое могло произойти. Почему он здесь. Вспомнилось, как она отвечала на его поцелуи и жаркий румянец стыда тут же обжог не только лицо.

Эл скатившись с неё, сел на другой конец кровати и отвернулся. Но и это не помогло быстрому успокоению. Завязывая тесемки сорочки трясущимися руками и выискивая халат чтобы накинуть сверху, она пыталась привести хаос мыслей и чувств в порядок и хоть немного успокоиться. Но не могла. В голове раз за разом, одна за другой всплывали картинки и чувства того, что происходила в этой комнате несколько минут назад.

Обругав себя, что не может выкинуть всё из головы и разобраться, что происходит, Веда обошла кровать и встала напротив Эла. В расстегнутой на груди рубашке в районе ключицы, с левой стороны ей на глаза попался странный, как-будто выведенный золотистой краской, символ в форме маленького ромба, переплетенного по диагонали двумя овала с заостренными краями. Что-то в этом символе было и от звезды Лады, что-то и от кельтских орнаментов. Именно разглядывание его позволило немного отвлечься, задумавшись что же он значит, собраться силами и решиться задать вопросы. Но именно в этот момент раздался стук в дверь и в комнату о чём-то возмущаясь вошел Эндрейн с Лионом и Верой.

Особо не задумываясь зачем и что она делает, одно рукой Веда схватила Эла, а второй дотронулась до Ташенного подарка, прося отвода от дурного глаза.

— Видишь? Его здесь нет, — говорила ему принцесса.

— Это ничего не значит, — отвечал маркиз, — Этой вашей Веды тоже нет. Кстати, где она? — продолжал возмущаться брат Эла.

— Уж не хочешь ты сказать, что они где-то вместе? — не сдавалась подруга, — Это вы вчера не пойми чем занимались. А мы спать легли. Я от Веды поздно уходила и никакого Эла тут не было.

'Ну да. Поздно', подумала она, вспоминая, что Вере приспичило сходить посмотреть на бальный зал. И там, накружившись, представляя себя танцующей с кавалерами и насмотревшись в зеркала, которые украшали почти все пространство зала, подруга поведала ей как будет проходить бал. А она установила пару камер и несколько динамиков по периметру комнаты. Просто так. Захотелось.

— Ну это ты за себя говорить можешь, — вернул Веду из воспоминаний голос Эндрейна, — А вот твоя... подруга, пусть сама объяснит где она была и почему у себя не ночевала, — он демонстративно сел на кресло возле стола и продолжил, — И где мой брат.

— Эндрейн, прекратила, — одернул его Лион, — Ты же ничего не знаешь. А стоишь выводы.

— Мы вчера разговаривали с братом и он сказал, что пойдет и все скажет этой Веде. И пропал. Его ни у себя, ни тут, как видите, нет. Так что какие выводы?

— А что это он собрался рассказывать? — спросила Вера.

— Вот найдем и спросим, — не стал отвечать ей двоюродный брат.

Веда тихонько потянула Эла на себя, заставляя встать. Он послушался, ошарашенно наблюдая за происходящим. А она указала на пол и шепнула: 'Лезь под кровать'. Дождавшись когда он выполнит её просьбу, Веда тихо прошмыгнула в ванную комнату и поплескав воды себе на лицо с полотенцем в руках демонстративно шумя вышла оттуда.

— О! Господа! — вроде бы как изумилась она, — Чем обязана?

Ответом ей стала тишина.

— Ваше величество, а что собственно происходит? — повернулась Веда к монарху, здраво предполагая, что он сейчас более адекватен, чем уставившийся на неё с каким-то злым выражением маркиз и тихой мышкой застывшая Вера, так же молча смотрящая на подругу.

— Потерялся Эллариан, — ответил он ей.

— Мм. А простите за глупый вопрос. Почему вы решили, что найдете его здесь?

— Эндрейн утверждает, что вчера он собирался к тебе.

— С какой целью и когда именно вечером? — она закинула полотенце на плечо и скрестила руки на груди, надеясь, что никто не обратит внимание как они дрожат.

Лион повернулся к племяннику и просто предложил.

— Рассказывай, — а сам прошел и тоже присел на кресло.

— Ну, — немного замялся маркиз, — Мы вчера сидели у него и... дегустировали одно из моих коллекционных вин и...

— И теперь понятно, что вам стукнуло, — перебила его Вера.

— Вероника! — строго начал Эндрейн, но она его опять перебила.

— Ну Вероника. И что? Ты лучше расскажи с чего Эл решил наведаться к Веде? Ведь судя по всему он так к ней и не дошел. Ну, раз его здесь нет, — и повернувшись к ней, просила, — Ты Эла вчера после видела?

Веда вздохнула, что не придется врать и сказала правду.

— Нет. Вчера я Эла после того, как он с нами попрощался не видела. После того, как ты ушла от меня, я легла спать и проспала всю ночь у себя.

— Вот видишь, — опять обернулась она к отцу, — Я же говорила, что пить надо кое-кому меньше, — и бросив взгляд на Эндрейна, продолжила, — Тогда и не будет видеться всякое.

— Хорошо. Тогда, где Эллариан? — не унимался его брат.

— Это ты нас спрашиваешь? — заступилась за подругу принцесса, — Это вы вчера с ним пили, а не мы.

— Веда, простите, что мы без приглашения ворвались к вам в покои, — всё же извинился за всех Лион, — Но Эллариана точно нет у вас, скажем, в соседней комнате?

И снова она порадовалась, что не придется врать.

— Нет. Эллариана нет в соседней комнате.

— Но вы не будете возражать, если я проверю? — вставая, спросил его брат.

— Не буду, — отступила она, пропуская его к ванной.

Маркиз тот час же прошел в ванную комнату. За ним увязалась Вера. Вернулись они быстро, так как никого, естественно, там не обнаружили.

— И всё же... — не унимался маркиз.

— Эндрейн, — прервал его король, — Извиняйся и пошли думать куда он мог вчера уйти.

— За что извиняться? Дядя, я уверен, что Эл вчера был здесь.

— Маркиз Фэран, — обратилась к нему Веда, теряя терпения, — Скажите честно, я вам просто так не нравлюсь? Фейсом, так сказать, не вышла. Или есть более значимые причины почему вы без причины... ну, почти без причины, врываетесь в выделенные мне покои, устраиваете здесь почти скандал, пытаясь меня в чем-то обвинить и спустить на меня всех собак?

Эндрейн явно опешил от такой выволочки и только спросил.

— Фейсом?

— Лицом, — ответила за нее подруга, — Это с иностранного языка. Для непонятливых. Неуч.

'Неуч' только стоял и смотрел на Веду и ничего не говорил. И взгляд этот Веде не понравился. Не хороший, тяжелый взгляд. Он давил, заставляя чуть ли не сжиматься под ним, опуская голову и хотеть убежать, укрыться, лишь бы на неё больше так не смотрели.

Она так и не поняла, что этим он хотел сказать. Что он оскорблен её поведением? И это она невежа, раз посмела себе такое. Или он 'раскусил' её 'замыслы' и теперь за ней будет следить? Или просто ничего не смог ответить, поэтому молча смотрел? И так выражал своё презрение?

— Ладно. Папа пошли, — Вера повернулась к ней, — Ты будь готова через пол часа. Сначала позавтракаем, а потом по магазинам. Нам ещё тебе платье выбирать, — и уже опять королю, — И этого... болезного, который не помнит, где брата потерял, тоже с собой захвати.

Они ушли, а Веда села прямо на пол, так как от напряжения ноги подкашивались. Опустив голову на колени и обхватив их руками, она прикрыла глаза, стараясь не расплакаться.

'Не было печали. Теперь ещё и это'.

Рядом присел Эл. Он не обнимал. Не спрашивал и ничего не говорил. А просто сидел и уже своим присутствием дарил ей успокоение. И она была благодарна ему за это. Так они просидели минут пять.

— Я, наверное, пойду.... Меня там ищут, — тихо заговорил первым Эл.

Она кивнула. Так и не подняв голову. Ещё через какое-то время тишины он слегка коснулся её плеча, заставляя посмотреть на него.

— Прости. Я сам не знаю, что на меня нашло. Я... прости и за брата... он не плохой, просто... его так воспитали и... прости...

Веда ещё раз кивнула, устало, находясь как-будто в эмоциональном вакууме, смотря на него.

— Мы вчера слегка перебрали, — принялся Эл объяснять, — И... я зачем-то пришел к тебе... Вернее я хотел сказать тебе... что..., — он ответ глаза и смотря в пол, тихо продолжил, — Ты мне очень дорога... и я хотел чтобы ты знала..., — Эл опять поднял на неё взгляд, продолжая, — Я хочу быть с тобой рядом до конца. Если ты позволишь я... пока ты не уедешь я.... Я буду... И если ты....

Он говорил смотря в её глаза, пытаясь там что-то разглядеть. А внутри у неё сейчас было пусто. Она почти не слышала. Вернее слышала, но не понимала то, что он говорил. Эл замолчал, ожидая что-то от неё. Веда молча встала и подойдя присела на кровать.

— Эл. Прости я...

— Я понимаю. И ничего не требую.

— Нет. Я сейчас не ... плохо чувствую себя. Можно мне побыть одной? И тебя там ищут.

— Да — да. Я уже ухожу.

Он подошел и ещё какое-то время смотрел на неё. А потом повернул и вышел через потайной ход, через какой наверное сюда и попал.

Веда легла на кровать, смотря в потолок и ни одной мысли не было у нее в голове. Так она пролежала до прихода Веры. Подруга устроила ей чуть ли не скандал, но ей было всё равно. Она молча и безропотно, послушно делала всё, что говорила ей Вера. Принцесса рассказывала куда и зачем они пойдут. Кто будет на балу. Что можно, как нужно себя вести, о чем можно говорить, а каких тем лучше избегать, а Веда слушала это всё в пол уха. Слова как будто влетая в голову, не заставали там никого и вылетали обратно, не оставляя на память о себе ничего. Так прошел час.

Они уже с Верой и Виром обошли пару магазинов, а Веде только сейчас пришло понимание, что её состояние не нормально. 'Это странный вакуум начался после ухода королевской троицы? Или раньше? После того 'нехорошего' взгляда?'. Мысли тут же потекли рекой, выстраивая предположения и гипотезы. А слова принцессы стали доходить до её сознания.

— Вот. Купим тебе то яркое платье. Ты у нас красавицей завтра будешь, — беседуя самой с собой принцесса, уплетала кусочек сдобы, купленный Виром для них в соседней лавке.

— Какое платье? Не нужно мне ни какого платья, — запротестовала Веда.

— Ну наконец проснулась. А я думала так молчаливой тенью и проходишь. Не волнуйся. Эл нашелся. Он в библиотеке уснул. Там его и нашли.

— Понятно, — только и сказала она, поднимаясь на второй этаж магазина и следуя за принцессой.

— С тобой всё нормально? — тихо задал ей вопрос Вир, когда Вера утопала в другой конец комнаты, выбирая себе ещё одно платье.

— Уже да, — так же тихо ответила она ему. И повернувшись спросила, — Скажи, кулон Влада при тебе? — ей молча продемонстрировали хрустальную подвеску на шнурке, рядом с ещё одним подарком Веды. Она улыбнулась, кивнув ему, — Не снимай, — Вир заправил кулон обратно, застегнув воротник.

— Веда, — позвала её подруга. — Иди глянь, что я тебе нашла.

— Иду, — вздохнув, отозвалась она, гадая сможет ли отвертеться от очередного наряда.

— Вот, — продемонстрировала Вера ей красивое темно-зеленое платье с дорогой отделкой, расшитое камнями и кружевом.

— Вер, извини, но мне не нравится. Оно какое-то громоздкое.

— Тебе ничего из того, что я предлагаю не нравится.

— Ну ты же знаешь, я люблю чем проще, тем лучше. Давай, правда, попроще найдем мне. А себе выбирай. Мы с Виром посмотрим. Кстати, — пришла ей мысль, — А почему тебе платье не сшили?

— Сшили. Это мы тебе сейчас выбираем, — надувшись ответила принцесса.

Веда примирительно обняла подругу, надеясь, что та не сильно обиделась на её отказ одевать это 'пыточное сооружение'.

— Вер. Ну, правда. Давай какую-нибудь юбку и...

— Нет, — не согласилась принцесса, — Ты тоже должна быть на высоте. Завтра меня представляют двору. А ты моя подруга. Ты должна как и я блистать! — закончила свой монолог, вручая зеленое платье ей, — Ты это примеришь. И потом решим. Хорошо?

— Хорошо, — согласилась Веда. Так как понимала, что убедить подругу будет легче, если эта вещь ей совсем не подойдет и она сама это увидит.

Как она и предполагала, это платье не подошло, как и ещё три, которые ей приносили девушки-помощницы в магазине. Одевшись в свою одежду, Веда тихо попросила девушек показать, что у них есть 'попроще' и пошла выбирать сама, пока Вера всё-таки обидевшись сидела в кресле и пила молча чай.

Поиск занял больше времени, чем она рассчитывала. Но она нашла темно-сиреневое длинное приталенное платье со скромным воротником — хомутом, но с открытой спиной, прикрытой только прозрачным кружевным материалом. Длинные в обтяжку рукава тут же в магазине были удалены портнихой, которая пришла подгонять платье покупательниц по фигуре. Вместо них, по просьбе Веды, портниха пришила треугольник такой же ткани, аккуратным каскадом спускающийся с плеч, немного оголяя их. С подола и пояса также удалили кружево, которое аляповатой аппликацией смотрелось на наряде. И вот это платье Веде понравилось. Даже Вера признала, что платье красивое, но своей фи, 'Есть и красивее', в качестве протеста, не забыла выразить. Вир тоже похвалил платье, когда она продемонстрировала им готовый вариант. И украдкой от Веры показал Веде большой палец. Она улыбнулась и пошла переодеваться. Покупка туфлей и других нужных 'штучек' занята меньше времени и уже через час они вернулись во дворец.

* * *

— Ведариэтта, — окликнул её герцог, который шел по коридору. Веда только что занесла всё купленное к себе и планировала пойти к Вере, поспрашивать её кое о чем. А также занести свой гребень, так как Верен всё ещё находился у Эла. С удивлением смотря на приближающегося отца двух совершенно разных братьев, она сообразила, что видно Эл им так и не рассказал, что и Ведариэтта не её имя. Но прояснять это Веда не спешила. Меж тем подошедший спросил, — Вы не сильно заняты? Персивальд хотел бы с вами поговорить.

— И вы решили передать его просьбу мне лично? — удивилась она такой обходительности. 'С чего это герцог станет выполнять просьбу советника короля?'.

— Да. Он просил разрешения у Лиона на это. А так как я был рядом и слышал, решил вам передать. Всё равно шел в эту сторону. У меня тут дела, — не моргнув глазом врал Эдиней. Веда это чувствовала. Уж больно складно всё выходило. Да и в глаза ей он не смотрел.

— Хорошо. Сейчас сообщу принцессе, что зайду позже и подойду в лазарет.

— Я сам скажу Веронике, что вы будете позже. И Персивальд уже в своей комнате.

Веда выжидательно смотрела на него, никуда не двигаясь. Герцог отвечал ей тем же. 'Он что-то задумал. Зачем ему я?', но ответ не находился. Она заправила выбившийся локон за ухо, как бы невзначай дотрагиваясь до гребня, что красовался в её прическе. Это придало ей уверенности. 'Сначала старшенький, теперь сам папаня. Один Эл нормальный. Может он им не родной?', она улыбнулась своим мыслям. 'Да, повеселился бы герцог, узнай он о чем я думаю'.

— Вы ещё долго будете заставлять вас ждать? — не выдержал первым Эдиней.

— Нет. Но я не в курсе, где покои советника. Не знаете, кто смог бы меня проводить?

— Знаю, — подумав ответил он и повернувшись, зашагал в обратную сторону.

'Это типа приглашение следовать за ним? Мда... догадайся мол сама'. Но всё-таки, не утерпев, спросила.

— У вас же дела? Или у вас есть время показать мне дорогу?

Ей не ответили. И Веде ничего не осталось делать, как отправиться следом.

Они прошли пару коридоров и холлов, поднялись на этаж выше и прошли ещё несколько комнат. Останавливаясь перед богато украшенной позолотой резной дверью, герцог пояснил.

— Вот его комната. Вас ждут, — он кинув быстрый взгляд на неё и собирался уже идти обратно, но остановился, смотря впереди себя.

Веда проследила куда смотрит герцог и увидела четверых мужчин, вышедших из-за поворота. В форме прислуги и с мечами в руках, они наводили на мысль, что как-то неудачно она выбрала время для того чтобы проведать советника. Эдиней отступил на пару шагов, поравнявшись с ней, вытаскивая свой меч. 'Интересно, а где он его прячет? Я даже не видела при нем оружия', мелькнула у неё мысль.

Меж тем, их окружили. Веда обратила внимание, что все мужчины как не живые. Как-будто марионетки, куклы синхронно выполняющие какие-то действия по велению хозяина-кукловода, дергающего за ниточки. Присмотревшись, она с ужасом нашла подтверждения своим мыслям. У всех мужчин были черные глаза.

'Что делать?', паникой билась мысль. Веда понимала, что силы не равны, у неё просто не будет времени что-то сделать. Пока она станет заниматься одним, очищая его Слезой, трое других легко справятся с герцогом. Ведь трое на одного это много. Даже если Веда ошибается и Эдиней окажется ловким и сильным, и справиться с нападающими, то сфера в руках одного из окруживших лишала их шанса на спасение.

— Что тут происходит? — задал вопрос брат короля. Но ответом ему стала тишина. Один из 'слуг' молча протянул ему сферу, не убирая оружия. Заворожено смотря на неё герцог поднял руку, готовый принять 'подарочек', но Веда ударила его по ней, дергая, разворачивая к себе и заглядывая в глаза.

— Не берите. Станете таким же, — быстро проговорила она, постоянно оборачиваясь, ожидая дальнейших действий 'одержимых'.

И они не заставили себя долго ждать. Три сферы полетели в их сторону. Врезаясь в них чернильные пятна, вырываясь из истаявших оболочек, обволакивали, стараясь поглотить их целиком. И если на Веде эти сгустки сразу же осыпались пеплом, то герцога они закутывали в кокон, не позволяющий ни двигаться, ни говорить. Он как-будто погрузился в какой-то транс, ничем ни себе, ни ей не помогая. Веда сдернула с себя гребень и приложила его в середину сгустка-захватчика. Субстанция задрожала, пошла волнами и осыпалась к ногам.

Отец Эла пораженно смотрел на неё, одной рукой прижимая к себе гребень, а второй сжимая меч. Она слегка улыбнулась ему, приободряя, а затем повернулась к ожидавшим их 'одержимых'. Не спеша, плавно, чтобы не провоцировать, Веда сняла с себя две подвески в форме ключиков, которые одолжила у Влада, намереваясь провести эксперимент. Проверить свой аналог на пригодность изгнания Канээрра из тела, дождавшись удобного случая. И вот случай наступил.

— Они слушаются чей-то команды, — в пол голоса заговорила она, — Так как до сих пор не напали, значит не рассчитывал их хозяин на провал. Значит можно попытаться..., — и Веда осторожно двинулась к одному из 'слуг'.

— Что ты делаешь? — полу крик, полу шёпот.

— Пытаюсь их освободить, — следя за 'одержимым', который не шевелился, смотря своими полными черноты глазами, ответила Веда.

— Как? — услышала она более спокойное.

— Я сейчас одену на двоих хрусталики, а вы следите за оставшимися. Если что, выставляйте впереди себя гребень. Как показал опыт, он действует также как Слёзы Дракона.

Подойдя совсем близко Веда тут же накинула на мужчину шнурок с хрусталиком на шею и повернувшись быстро рванула ко второму, проделывая тоже самое. А затем уже сняла свою подвеску с браслета и приложила его в район сердца третьему. Тоже самое с гребнем проделал герцог с четвертым 'одержимым', наблюдавший за ней и теперь подключившейся к миссии спасения. Эдиней с ужасом в глазах смотрел, как от людей в гребень трубой поднимается и закручивается чернота, а человек после освобождения от сущности, как-будто теряя опору, внутренний стержень, падает на пол.

— Что...? — попытался он спросить что-то, но не смог.

— Потом, — ответила ему Веда, придерживая безвольное тело и укладывая его на пол, — Всё потом.

Слуга, которого 'очищала' она, освободился первым. Тем же, чьим освобождением занимался хрусталики, аналоги Слез, пришлось ждать чуть дольше. Падая на пол они бились в конвульсиях, долго не затихая. Но Слеза делала своё дело, изгоняя захватчика из тела людей, принося успокоение и освобождение.

Когда все четверо освобожденных смирно лежали на полу, Веда тоже опустилась туда, тихо радуясь, что у них получилось и никто не пострадал. Рядом с ней присел Эдиней.

— Откуда... — после небольшого молчания начал он, но замолчал.

— Я не знала, — ответила на не заданный вопрос она, — Когда был взрыв в кабинете Лиона и вы потеряли сознание, ЭриБет сказал, что чувствует эту заразу в комнате. Так мы вычислили Перси. И освободили его. Именно Слёзы тогда помогли изгнанию. А это... — она посмотрела на хрустальный цветок в руках Эдинея, — Я решила узнать будет ли он действовать также или просто внешне похож на Слезу. Вот. Помог.

Она прицепила свою Слезу обратно к браслету и посмотрела на Эдинея.

— Вы для чего меня сюда привели?

— Хотел чтобы ты... — он осекся, посмотрел на неё и отводя взгляд, продолжил, — Это не важно. Надо найти Лиона и всё ему рассказать, — герцог поднялся и протянул ей руку, — Они могут проникать в потомков Гэлейнов!... Пойдем со мной.

Веда приняла его помощь, вставая и отмечая про себя, что некоторые люди не меняются. И благодарности от них ждать нечего. Да и она не ждала. Тем более сейчас, когда герцога поразило какое-то открытие.

Они успели сделать пару шагов, перед тем как застыли, остановленные ещё одной партией 'одержимых'. Шестеркой вышедшей из-за поворота мужчин с чернотой в глазах и с мечами в руках. Она повернулась в другую сторону, намереваясь бежать, но и там им преградили путь ещё трое мужчин с сферами в руках.

'Опоздали', мелькнула у неё мысль, наблюдая как сразу три сферы летят в их сторону. Одна попала в неё, сразу осыпаясь черным пеплом, после высвобождения из своих границ. Две врезались в герцога, который вцепился в гребень, застывая статуей и покрываясь испариной. Веда тут же приложила и свою Слезу к нему, дожидаясь пока она поглотит всю субстанцию. Подняв на Эдинея взгляд, она увидела бледного мужчины, дыхание которого сбилось, на лбу выступили капли пота, а губы посинели. И выглядел он не намного лучше, чем эти марионетки. 'Нет. Ещё одной 'очистки' он может и не выдержать. Что я потом с ним делать буду? Надо что-то придумать'. Она повертела головой, выискивая варианты. Но их зажали с двух сторон, отрезая все пути отступления. Оставался только один вариант.

Веда схватив герцога за руку и бросила к той резной двери, к которой он её привел. Не раздумывая она распахнула свою надежду и... натолкнулась на десять пар глаз окутанных чернотой.

— О! Вы уже пришли? Проходите, проходите. А мы вас заждались, — услышали они, узнавая голос. Но так как до сих пор стояли в коридоре говорившего пока не наблюдали.

Веда перевела затравленный взгляд на Эдинея. Он тоже смотрел на неё. Но вот во взгляде она увидела ... пустоту. 'Ну, я бы тоже неверное разочаровалась', подумала, взглянув за плечо мужчине. Шестерка 'одержимых' уже очень близко подошла к ним. Да и тройка с другой стороны не бездействовала. Медлить было нельзя.

'И что делать?... Сбежать не сможем. Окружили, демоны', Веда усмехнулась, поражаясь себе, что даже в такой ситуации мозг выдает крылатые выраженьица и цитаты из её любимых фильмов. Как — будто боялся, что девушка заскучает. Она усмехнулась. 'Вот чего, чего, а скука мне не грозит... Так, какие ещё варианты? Невидимость?', продолжила Веда рассуждать, наблюдая за приближающимися, 'Вряд ли поможет... Что остается?... Может... надо попробовать'. Не отпуская руку герцога, которую схватила ещё в коридоре, она нащупала маленький хрусталик с закрученным в спираль внутри него черным перышком. Обернувшись, ещё раз пробежала взглядом по безучастным лицам и раздавила хрустальную капельку, запуская портал переноса.

* * *

— Ну и где мы? — раздалось рядом недовольное от герцога.

Веда приоткрыла глаза и увидела знакомые деревья и полянку, где она очнулась, когда впервые оказалась здесь.

— В гостях, — тихо ответила она, поднимаясь и усаживаясь на траве.

— У кого? — не унимался Эдиней.

— У друзей, — Веда подняла взгляд и поискала на ближайших деревьях черную родную фигурку. А когда её поиски увенчались успехом, улыбка заиграла на губах, — Карыч! Солнышко моё пернатое.

Птица лишь долю секунды оставалось неподвижной. А через мгновения, слетев с ветки, перед ними, припав на колено, обнимая девушку, оказался темноволосый мужчина с синими глазами, в которых читалась радость.

— Веда! Ведушка! — прижимая к себе шептал он, — Ведунька моя! — вдруг замерев, он отодвинулся немного от нее и серьезно смотря в глаза, спросил, — Что-то случилось?

— Да нет. Всё хорошо...

— Веда, — перебил он её, — Ты бы переходом просто так не стала пользоваться. Что случилось? Где Вера? Лео? Что с Элом?

— Кар... А баба Дуся дома? — жалобно спросила она, чуть не плача. Он напомнил ей о родных ей людях. А она оставила их во дворце. Там, где сейчас опасно.

— Дома. Идемте, — но видя в какой состоянии Веда, подхватил её на руки и понес.

— Вы куда? — раздалось позади них.

Карыч вопросительно посмотрел на Веду, а она приподнявшись немного на руках друга, позвала.

— Эдиней, идемте с нами. Нам тут помогут, — и уже тише добавила, — Я надеюсь.

В домике немного отдохнув и приведя себя в порядок, Веда вместе с Маруськой занялись герцогом. Параллельно она рассказывала, что твориться во дворце. Веда рассказала всё, что знала. И о Канээррах, и откуда о них узнала, и о кханах давно знакомых с этими энергосущностями, и что они помогли им, поделившись Слезами Дракона. Рассказала и о своем открытии, после 'апгрейда' Уной её Слезы, продемонстрировав гребень в подтверждения своих слов.

Баба Дуся выслушав, долго молчала. Только перекатывала в руке какой-то шарик, и опустив взгляд, смотрела в одну точку.

Закончив с герцогом и с рассказом, который слушали все очень внимательно, Веда присела рядом с Карычем. Он обнял её, заставляя опустить голову себе на плечо, а свободной рукой опять прицепил к Веденому браслету малюсенькую капельку с перышком.

— Надо возвращаться, — наконец проговорила баба Дуся

— Это понятно, — заговорил Эдиней, — Только как? И чем мы можем там помочь? — он уже выглядел и чувствовал себя лучше. Бледность и синева исчезли. А на лицо вернулось обычное обманчиво-скучающее выражение.

— Веда, Уна говорила, что нужно сделать? — проигнорировав вопрос герцога, обратилась Дусея к Веде.

— Да. Мне только нужно найти каронит и запустить какие-то структуры очищения.

— Нашла?

— Пока нет. Но думаю, — она посмотрела на брата короля, — Я знаю у кого он.

Эдиней промолчал. А что он мог сказать, когда сам же всё слышал.

— Хорошо. Я попрошу Лешика, — женщина усмехнулась, — Он откроет вам проход. Марусь, собери на стол. А я пойду, поговорю.

Она встала и вышла. Марыська принялась выполнять поручение бабы Дуси, а Карыч предложил.

— Пойдем, покажу кое-что.

Веда не споря встала и ведомая им за руку, пошла следом. Они вышли из домика и обойдя его подошли к небольшой комнатке, где вся их компания раньше что-нибудь мастерила. Там где и она 'химичила' со своим браслетом, планшетом и кристаллами.

— Вот, — открывая дверь и пропуская Веду вперед, показывая то, ради чего привел её сюда. Перед ними был мотоцикл, с которым она переместилась в этот мир.

'Как новенький', разглядывая его в полутьме помещения, восхищалась Веда.

Карыч из обычного кроссового мотоцикла сделал сказку. Корпус из какой-то хромированного материала, так как он убрал пластик, шиповатая задняя покрышка, поднятый выше руль, поверх имеющейся сидушки, самодельное мягкое седло, обшитое черной кожей и гармонично вписавшееся в дизайн. И, что совсем невероятно, присутствии фары. Он смастерил её сам из кристаллов и установил только по описанию и картинкам, которые Веда показывала ему, когда жила здесь. Оттюнинговал, так сказать, по полной. Она улыбнулась. Этот мотоцикл как будто говорил, что создан для экстремальной езды в сложных условиях, с прыжками по пригоркам, езде по песку и по горным скосам. Веда всегда хотела научиться ездить на мотоцикле. А уж о спорт-байке, в который превратил его Карыч, она и мечтать не смела. И лишь тут ей удалось попробовать свои силы, убеждаясь в очередной раз, что если есть желание, упорство, то возможно всё. Веда аж засмотрелась, на несколько секунд забывая о заботах и проблемах, не дающие сейчас ей свободно дышать.

— Красота, — тихо проговорила она, легонько проводя пальчиками по корпусу байка.

— И это ещё не всё, — загадочно произнес почти в самое ухо друг. Веда обернулась и в свете, пропускаемом открытым дверным проемом, успела увидеть самодовольную ухмылку. Он молча подошел к мотоциклу и вывез его на полянку перед домом, — Если он тебе не нужен, нажимаешь сюда и вуаля, — говоря все это, Карыч нажал на небольшую кнопку на руле и байк 'самоупаковался' в прозрачную маленькую сферу, внутри которой просматривался мотоцикл. Он поднял её с земли и с улыбкой протянул Веде, — Теперь, когда тебе нужно будет быстро куда-то добраться, у тебя есть средство это сделать. Шлем, кстати, под сидушкой.

— Карыч, — радостно взвизгнув, повисая на шеи мужчины, — Ты просто не представляешь, что ты сейчас сделал. Ты избавил меня... ты подарил сказку... ты самый лучший, — целуя его в обе щеки, благодарила Веда.

— Я рад, очень рад, что...

— Я тоже рад, что стал свидетелем этой сцены, — услышали они голос герцога. Веда синхронно с другом повернули головы и увидели стоящего возле домика Эдинея, который сложив руки на груди, наблюдал за ними, — А я уж думал, старею. Ошибаться начал в людях. Ан нет, — он повернулся и пошел обратно.

Веда перевела ничего не понимающий взгляд на Карыча, который так же как она удивленно смотрел на неё.

— Что это он?

— Да фиг его знает. Аристократы. Что у них на уме, не понятно, — Веда отпустила друга и с улыбкой спрятала сферу в сумку, — Карыч, ещё раз спасибо.

— Пожалуйста, — он обнял её за плечи, — А теперь пошли к бабе Дуси. Надо в дорогу собираться.

— Пошли, — обняла она его за талию и они вдвоём направились в домик.

Они завернули за уголок и увидели стоящих возле крыльца Дусею и Эдинея. Переглянувшись парочка направилась к ожидавшим. Но стоило им подойти к крыльцу, как калитка отворилась, хлопнув об забор, а во двор стрелой влетел деревенский мальчишка, крича.

— Баба Дуся, баба Дуся. Помогите. Папка не дышит. Он...

И так как малец не смотрел куда бежит, он на полном ходу врезался в стоящую на его пути знахарку, по инерции проносясь сам и женщину с собой немного вперед. Она покачнулась, взмахивая руками для удержания равновесия, а из одной из них вылетел тот самый шарик, который Дусея крутила в руках. Как только он соприкоснулся с землей, образовалась воронка, втягивая в себя все близстоящее. В том числе и самого мальчика, который остановился аккурат возле того место, где упал шарик. Видя как воронка закручивает пацана Веда не задумываясь бросилась внутрь воронки выдергивая его на себя. Но почувствовав, что теперь уже их двоих затягивает туда, она из последних сил сделав рывок, выбросила свою ношу в руки подлетевшего к ним Карыча. И ещё успела увидеть его ошарашенно-большую синеву глаз перед тем, как воронка, закрутив её, захлопнулась.

§ 3.5. 'Первая волна'

Эллариан

'Дурак! Какой же я дурак!', — сидя на подоконнике корил себя Эл. 'Это надо же так... Что она обо мне подумала?... Блин...', легкая улыбка коснулась его губ, отмечая сознанием прижившееся Ведено слово, а затем погасла под гнетом других размышлений, 'Промолчать?... Тоже не выход был... Как всё сложно'. Он встал и прошел пару раз по комнате, а потом опять вернулся на свой наблюдательный пункт.

Он высматривал Веду. Ему совсем не понравилось её состояние. Пару минут назад в комнате она была живой, находящей силы на смущение, на вопросы, на чувства. А тут. Как будто перед ним был неживой человек, а... безэмоциональная кукла. Овощ. Она безразлично смотрела на него и казалось совсем не слушает. Уходя сегодня от неё, он так хотелось вернуться. Разобраться, что случилось. Обнять. Не отпускать. Встряхнуть, в конце концов. Или опять поцеловать чтобы увидеть жизнь в её глазах. Пусть возмущение, пусть недовольство, пусть ... да хоть что-нибудь. Увидеть её настоящую! А не тень, что сидела на кровати. Он хотел вернуться, но ... не мог.

Придя за пару минут до дяди с братом в библиотеку и устроившись, создая видимость, что там провел всю ночь, Эл думал. Думал и не находил ответ на вопрос, что же случилось.

— Ты уже привел себя в порядок? — услышал он Эндрейна, который, как обычно, зашел без стука.

— Да. Я уже в норме, — ответил ему оборачиваясь.

— Вижу. Ну ты даешь, — усмехнулся вошедший, закрывая за собой дверь, — Что ты в библиотеке забыл? Ты же собирался что-то сообщить этой твоей... Веде?

— Я же просил...

— Помню-помню, — перебивая его, Эндрейн прошел и сел в кресло, — Но извини. Леди, которая позволяет себе принимать посторонних мужчин у себя в комнате полуголой..., — и столько сарказма звучало в его словах, но взглянув на лицо Эла, он всё же поправился, — В халате, как-то мало вызывает уважения.

— Что ты у неё делал, раз застал её в ...? — хмуро смотря на брата, задал он вопрос.

— Тебя искал. Пришел. Думал ты там. А она...

— И ты, как всегда, зашел в её покои как к себе? И даже не постучался? — Эл тоже отошел от окна и уселся в свободное кресло. Брат последнее время делал всё, что хотел и его мало интересовали приличия и последствия. И многое он прощал ему, впрочем, как и отец с дядей. Но всему приходит конец.

— Ну... уже было достаточно времени и я не думал, что...

— Вот именно. Ты не думал, — Эл вздохнул, понимая, что бесполезно. По крайне мере сейчас Эндрейн ничего не поймет, — Что мы вчера пили?

— А ты не помнишь? — удивление вперемежку с усмешкой так и сквозили в вопросе его брата.

— Не паясничай. Смутно. Я как оказался в библиотеке с трудом вспоминаю, — почти не кривил он душой, так как шел на автомате, думая над поведением Веды. И мысль разместиться в библиотеке возникла у него уже на месте.

— Ну ты... слабак, — Эндрейн рассмеялся. Колюче. Обидно. Как-то с превосходством, — Всё-таки я выиграл спор... наверное.

— Какой? — насторожился Эл.

— Мы вчера поспорили, что кто больше всех выпьет, — с приторной улыбочкой начал его брат, — И докажет, что он мужчина, тот получит или ящик моего Отарского или твоего кхукри 34.

— И я согласился? — при этом Эл сам не понимал, чему больше удивился. Тому что согласился в случае проигрыша расстаться со своим боевым трофеем, который был ему как талисман удачи, или тому, что согласился на этот глупы спор. 'Докажет, что мужчина?... Как интересно?...'.

— Да. И сам предложил мне пойти к леди Марии, а ты пойдешь к своей...км.. леди, — ухмылка не покидало довольное лицо Эндрейна.

— Не выдумывай. Я пьяным не пошел бы к ней, — попытался защититься он от наговоров брата.

— Да. Тогда, что значит твоё: 'Вот, гадом буду, но пойду и скажу ей всё'. Что за выражение такое 'гадом буду'? Где ты такого понабрался? — но видя, что особо не убедил Эла, его брат продолжил, — А на мой вопрос, что 'всё', ты ответил: 'Всё, что не говорил до этого'. Ты должен, она уедет, а ты так и не скажешь и ещё такой же бред. Я его особо не запоминал. Так вот, мы с тобой расстались на лестнице. Ты поднялся наверх, а я пошел искать... вернее собирался найти графиню, но..., — он поморщился, — Признаю. Я тоже вчера был не очень. Поэтому пошел к себе. Хоть выспался. А когда утром не застал тебя у себя, подумал, — усмешка опять вернулась на тонкие аристократические губы, — Это что-то новенькое. Ты всегда уходил от своих пассий ночевать к себе. А тут? Да при том, ты не явился на совещание. Дядя забеспокоился. Ну я ему и рассказал, что ты... как бы занят.

-А умнее ничего в голову не пришло? — Эл недобро посмотрел на брата, — Я же просил не позорить её.

— Ой. Да кому нужна её репутация?

— Мне нужна, — выпалил Эл. Но более сдержано продолжил, — Лиону нужно. Веронике тоже. Она ближайшая подруга принцессы. Завтра и Веду представят на балу. И пока Веда при дворе, то я настоятельно прошу тебя не распространять ни каких сведений об этой женщине. Ни каких! Ты понял меня?

— Ух ты! Какая экспрессия! — сложив руку на груди веселился Эндрейн, — Не уж то наш неприступный граф Эрлейн пал возле стен занятого бастиона? Надо же...

— Эндрейн! Я бы...

— Да понял я. Понял. Не буду.... Надо же. Ты и... Тяжело тебе будет.

— Почему? — настороженно спросил Эл.

— Ну отец уже выбрал семейство Оттарис в качестве твоих будущих родственников, — Эндрейн опять усмехнулся, — Ближайших родственников.

— Значит графиня Мирэнда Оттарис, — больше утвердительно, чем вопросительно подвел итог он полученной от брата информации.

— Да. Не плохая, кстати, партия.

— Вот и женился бы на ней, — буркнул он, вставая с кресла и подходя к окну. В этот момент Эл увидел, как по дорожке идет Вера, ведя за собой Веду. Эл поймал себя на том, что задержал дыхания, смотря на неё. Рука сама поднялась и опустилась на стекло, в попытке хоть так дотронуться до любимой. Взглядом проводив её до кустов ротеции, за которым скрылись девушки, он повернулся к брату. Эндрейн уже налил себе вина из графина, стоящего на столике и сидел в расслабленной позе, дегустируя его.

— Я не могу. За меня тоже уже все решено, — ответил ему брат. И Элу потребовалась несколько секунд чтобы понять о чем тот говорит.

— Брось. Таниэлла в сотни раз лучше Мирэнды. Так что нечего прибедняться, — он вернулся в кресло, — Ну раз мы выяснили, что никто никому ничего не должен, может быть займемся делами?

— Давай. Отец уже с этими договорами мне с утра настроение испортил. Так что я и сам хочу побыстрее от них отвязаться.

Мужчины встали и направились в рабочий кабинет маркиза Фэрана.

И именно в этот момент открылась дверь в покои Эллариана и зашли пятеро слуг, неся огромную бадью доверху наполненную водой. Самый первый из них заходил спиной, придерживая емкость и не увидев маркиза, врезался в него. И подскользнувшись, опрокинул всю емкость на себя и двух братьев. С одежды ручьями сбегала холодная вода. Ясно дело, настроение облитым это не прибавило.

— Ваша милость. Я... — лепетал виновник их купания, — Я... ваша милость... я...

— Убрать здесь всё немедленно, — раздраженно распорядился Эл. Его брат хранил молчание. Повернувшись, он направляясь в гардеробную, расстегивая рубашку на ходу. Стараясь побыстрее освободиться от мокрой одежды, которая липла и сниматься не желала, Эл почти сорвал её с себя. При этом он задел шнурок со своей Слезой, натянув и больно резанув себя по шеи. Не долга думая, так как всё бесило, Эл снял эту 'удавку' и положил на комод, намереваясь переодевшись снова надеть, — Кто вообще додумался полную нести? Что потом натаскать нельзя было..., — он замер, так и не застегнув сухую рубашку, задумываясь, зачем сюда принесли воду, если им не давались такие распоряжения. Обернувшись Эл успел заметить двоих услуг укладывающего бессознательного брата на кресло, перед тем как трое других зашли за ним в гардеробную. Оружия ни при себе, ни в гардеробной у него не было. А то что он носил, как назло, ещё не успел вернуть на место после переодевания.

— Что вам надо? — выпрямляясь, сухо спросил он у вошедших.

Ему не спешили отвечать. А встав полукругом достали мечи. Он не торопился предпринимать что-либо. Мужчины тоже не двигались.

— Пройдемте с нами, — как-то безэмоционально вдруг проговорил один из слуг.

— Куда?

— Вам там всё объяснят.

Он не стал спорить. Просто сделал шаг и мужчины расступились, пропуская его к двери. Выйдя из гардеробной Эл сразу же направился к брату, который всё ещё находился без сознания. Но ему загородили дорогу те двое, что находились при Эндрейне. Остановившись, так как намек в виде выставленных впереди себя мечей был более чем понятен, Эл повернулся и выжидательно посмотрел на своих конвоиров. Один из трех, открыв дверь, указал жестом двигаться за ним и вышел из покоев. Оглядев оставшихся ещё раз, Эл направился на выход. В коридоре его ожидал вышедший с мечом наготове. Сзади тут же подоспели ещё двое. И ему ничего не осталось делать, как следовать за конвоирами.

Его привели в западное крыло дворца. Там в небольшой комнатке сидел Лион и что-то писал.

— О! Эллариан, мальчик мой. Я как раз за тобой хотел послать, — король лишь взглянул на племянника, когда тот вошел в дверь и углубился опять в какие-то бумаги, — У меня вопрос..., — поднимая голову и всматриваясь в напряженное лицо Эла, Лион наконец сообразил, что не просто так он заглянул к нему, — А как ты... Почему ты... Что случилось?

Эл оглянулся и посмотрел на мужчин, что привели его сюда. Но те лишь молчаливыми тенями стояли за его спиной.

— Меня к вам привели, — наконец ответил он дяде, так и оставаясь стоять возле двери.

— Зачем?

— Если бы я сам знал, — он усмехнулся. Первой тревожной мыслью, когда Эл вошел в комнату было, что и король теперь под властью этой сущности. Хотя в такое верилось с трудом. У всех прямых потомков Гэлейнов был дар, который только усиливался при коронации. Эл не знал всех особенностей этого дара, но с детства ему вложили в голову твердую убежденность, что монарх почти не уязвим. На этой вере и держалась убежденность в нерушимость устоев и отсутствие возможности насильственной смены власти. А тут... Всё произошло так быстро, что мысли путались. Времени остановиться и подумать ему не оставили. А ещё появился тревога. Неизвестность вперемешку с переживанием за отца с братом. О Вере с Ведой он пока тревожился не сильно. С ними Вир. Да он сам только недавно видел, как они покинули пределы дворца. Поэтому надеялся, что к их возвращению уже будет что-то известно. А в идеале все закончится. Но хотел чтобы девушки задержались в этот раз в городе подольше.

Смотря сейчас на короля, он понимал, что его выводы относительности захвата сознания сущностью не подтвердились. Убедившись, что Лион это Лион, он прошел и усевшись в кресло рядом с королем.

— Нас схватили в моей комнате. Эндрейн без сознания. Он в моих покоях. Я не знаю, что случилось. Был в гардеробной и... не знаю... Зачем меня препроводили сюда тоже не понятно.

— А Вера...

— Они с Ведой и Виром ушли из дворца. Сам видел минут пятнадцать назад.

Король тихонько выдохнул, скидывая на время тяжелое бремя переживания за дочь.

Шли минуты. К ним никто не приходил. Им ничего не объясняли. Король попытался потребовать объяснений, но его просто-напросто игнорировали. На более активные действия, отвечали поднятием мечей. Поняв, что ничего от исполнителей не добьется, Лион сел обратно в кресло, в котором сидел до того, как попытался разузнать, что происходит и стал ждать. Прошел час, а может быть больше, но ничего не происходило. Арестанты сидели в напряженном ожидании дальнейшего. Их стража молча стояла возле двери и ни на какие вопросы не отвечала. Вообще никак на них не реагировала.

Раздался стук в дверь. Потом ещё раз, и ещё два раза. Трое мужчин, сторожащих их, как по команде, вышли за дверь, прикрыв её.

— Здесь выход запасной есть? — тут же наклонившись к королю, тихо спросил Эл.

— Конечно. Как и в любой комнате, — также наклонившись к племяннику шепотом ответил ему король. Эл встал и крадучись подошел к двери. Затем, стараясь не шуметь аккуратно закрыл её и вернулся к столу.

— У вас оружие есть? — Эл не мог простить себе оплошности, что разоружившись переодеваясь сразу же не вернул его на место после.

— Только твой подарок, — улыбнулся король, доставая и показывая свои два кхукри, — Вот, взял. На всякий случай. В моём временном кабинете потоп. Его приводят в порядок. Я укрылся ото всех здесь. Решил в тишине поработать. А тут... — он вздохнул.

— Идемте, — не теряя больше времени на разговор, Эл взял один из протянутых ножей и спрятал.

Король тем временем совершал какие-то манипуляции со своим кольцом на левой руке, в результате чего потайная дверь, щелкнув механизмом, приоткрылась.

Вдвоем они быстро передвигаясь по узкому коридорчику потайного хода преодолели расстояние до библиотеки и вышли там, никем не замеченные.

— Вы остаетесь здесь. Я иду на разведку, — заявил Эл тоном, не терпящего возражений.

— А не много ли..., — высокомерно начал Лион.

— Не много, дядя. Мне беспокойства за брата с отцом хватает. А если вы будете тут, я хоть за вас не буду переживать.

— Хорошо..., — немного подумав, согласился король, — Извини. Сейчас мы все на нервах.

Эл кивнув, направился к выходу из помещения. Когда он покидал библиотеку, Лион, не привыкший беспрекословно выполнять чьи-либо распоряжения и всегда поступающий по своему, обдумывая и взвешивая все за и против, и в этот раз не изменил себе. Пару минут он поразмышлял над чем-то, решая что может предпринять, а затем, всё-таки скрылся в потайном ходе.

Веда

Было темно и мягко. А ещё что-то живое и тяжелое копошилось пофыркивая на груди. Веда приоткрыла осторожно один глаз и увидела мохнатую бело-серую морду... бобтейла? От удивления она открыла оба глаза, с изумлением рассматривая существо, которое она приняла за собаку из её мира. Веда даже провела рукой по его голове, почесав за ушком. Ну очень оно похоже на эту породу собак. Только большие глаза непривычного сиреневого цвета с треугольным зрачком, а нос серый в синюю крапинку, с обведенной таким же цветом рамкой-кругом по контуру. Существо, которое она в первые секунды приняла за бобтейла, высунуло синий язык и лизнула её в щеку. Веда улыбнулась.

— Мой хороший, — продолжая чесать его за ушком, спросила она, — Кто ты, синее чудо? Ты случайно не знаешь где я?

— Лакки не знает. А вот я мог бы вас просветить на это счет, юная леди.

Веда замерла, опустив руку чтобы погладить под мордочкой Лакки. Повернув голову она увидела сидящего в кресле уже не молодого, но и не старого мужчину, в обычном синем свитере одетого поверх светлой рубашки. В коротко стриженных, но стильно уложенных, темно-русых волосах проглядывала благородная седина, которая если не приглядываться, почти была не заметна. А серые глаза смотрели выжидательно, но в них отражался интерес.

Веда огляделась. Она лежала на кровати в небольшой светлой комнатке теплых тонов. Обставлены сии покои со вкусом, но по минимуму. Кровать, платяной шкаф, пару стульев и кресел, письменный стол наряду с журнальным, рядом с которым в кресле как раз и разместился мужчина. Он до её пробуждения скорее всего читал книгу, так как Веда разглядела её у него на коленях. На левой стене огромное окно, через приоткрытые шторы которого просматривались кроны деревьев, а через приоткрытые ставни слышно пение птиц. На противоположной стене висела картина какой-то женщины во весь рост. Женщина в дорогом темно-синим платье, с распущенными длинными волосами, украшенными синим и белым цветами и с бокалом вина в руке, стояла на балкончике. А на фоне виднелись горы и чистое голубое небо. Лица женщины Веда не рассмотрела. Компьютеры сделали своё дело. И зрение так и осталось, как говорили врачи, в пределах нормы. Правда какой? Непонятно. Но у неё было ощущение, что она знает её. Вот только надо вспомнить откуда. Переведя взгляд, Веда посмотрела на Лакки, который вольготно разместился на ней. Она пока причислила его к собакам, так как не знала что за вид или, возможно, какая из неизвестных ей рас этот Лакки.

— Было бы не плохо, — Веда, взлохматила и без того лохматую голову 'собаки' и приподнялась, спуская ноги с кровати, отстраняя от себя Лакки. Посмотрев на мужчину, поздоровалось, — Здравствуйте. Меня называют Ведой. Простите, что без приглашения. Сама не планировала. Просто... так получилось, — улыбнулась она, не прекращая одной рукой гладить лохматого бандита, которому видно не понравилось, что его скинули с 'удобного' места. И пес подлез под её руку, нагло требуя ласку. А Веде не жалко. Она и продолжила его гладить.

— Очень приятно, — ответили ей, — Моё имя Самос.

— Как остов? — вырвалось у неё, — Ой, извините, — смутилась Веда.

— Почти, — улыбнулся он ей, — Это сокращенно. Я был в вашем мире. И помогал... впрочем, это не важно. Главное, мне там понравилось. Ну и имя моё увековечено жителями этого самого острова.

— А Вати...? — решила узнать она всё, если получится. Интересно же.

— Нет. Сестра была там позже. Поэтому, я — остов, а она только город. Хотя и моё имя тоже в города записывают, — добрая, почти ласковая улыбнулся опять заиграла на его губах, — Узнали, что хотели? — Веда кивнула, а потом замотала из стороны в сторону, так как узнала, но не всё, — Истинная женщина, — засмеялся Самос, — И да, и нет, и всё одновременно. Ладно. Поднимайтесь. Идемте перекусим. А то я проголодался. Там и поговорим.

— А долго.... долго я здесь? — вставая и следуя за мужчиной, спросила она, думая, что необходимо дать весточку друзьям, что с ней всё в порядке. А в идеале не плохо бы и домой уже вернуться. 'Домой?', удивилась Веда, озадачиваясь, когда она Сантим стала считать домом. Но решив пока этот вопрос оставить на потом, задала другой, — И как я тут оказалась?

— Нет. Не долго. Я нашел тебя с пол часа назад в зале встреч. Но..., — он обернулся и не прекращая идти, спросил, — Чьи порталом ты воспользовалась? Я не смог его отследить.

— Я не знаю, — она вздохнула, отпуская взгляд на Лакки, который увязался за ними и шел рядом с ней, — Тут такая история, — и Веда поведала ему как именно она попала в портал, уточнив в конце, — И где всё же я оказалась?

— Это... хм... скажем так. Это Храм.

— Храм? — переспросила она удивленно.

— Да. Сюда приходят все нуждающиеся и страждущие. И получают ту помощь, какая им нужна, а не ту, какую хотят, — он опять оглянулся на неё, подходя к одной из дверей в коридоре по которому они шли. Открыв её, пропуская вперед Веду, Самос продолжил пояснять, — Правда, я так и не понял, откуда у твоей бабы Дуси портал сюда? Да и ты вроде бы не нуждающаяся.

Они вошли в большой зал с тремя окнами по одну сторону, диванчиками и маленькими столиками с цветами вдоль стен, парочкой рыцарей по углам и большим столом в середине комнаты, который был сервирован на четыре персоны.

Веде отодвинули стул, предлагая присесть. Она воспользовалась предложением и занимая своё место. Самос сел на соседний стул, рядом с ней.

— Не знаю. Если только по ошибке, — расправляя салфетку на коленях, начала она, — Там глюк какой или... стойте. Вы были на Земле? То есть, в моём мире? — наконец дошло до неё, что она услышала ещё в комнате, которой очнулась.

— Да. А что? — немного удивился мужчина, поднимая на неё взгляд.

— И вы можете туда ещё раз вернуться? В смысле, можете в мой мир ещё раз попасть? — её сердце загнанной птахой билось в груди, а она аж задержала дыхание, ожидая ответ.

— Могу. Наверное.

— А... мне можете открыть... ну портал, чтобы я туда вернулась? — смотря во все глаза на Самоса, ожидая ответа.

— Нет, — полоснул по её ушам его ответ. Он же, как ни в чем ни бывало, приступил к накладыванию еды себе на тарелку.

— Нет?..., — тихо, немного пришибленно, и даже разочарованно переспросила Веда. Не признаваясь себе, она надеялась, что нашла вопрос почему тут оказалась. Она же нуждающаяся. Ей надо домой. Вот и ответ. Но... 'нет' и надежда умирает вместе с осознанием слов Самоса, что страждущие, попавшие в Храм, получают ту помощь, какая им нужна, а не ту, какую хотят, — Нет, значит нет, — смиряясь, так же тихо проговорила Веда, понимая, что сейчас она не может бросить друзей, даже не попробовав их помочь. Подняв взгляд на блюда с едой, она выбрала наиболее заинтересовавшие её и приступила к обеду. Рядом уже ели, не обращая внимание на её переживания. И она не стала сильно депрессовать по этому поводу.

С дегустацией Веда управилась быстро, так как больше с вопросами никто не приставал. Да и она сама больше решила пока не спрашивать. А новое действующее лицо появилось, только после того, как Самом разлил по чашкам чай, поухаживав за ней. Она как раз положила себе два кусочка сахара, так как давно не баловала себя этим сладким напитком и сейчас получала удовольствия от предвкушения. Сделав глоток, радуясь и кайфуя от вкуса чая, она услышала.

— Самос, у нас гости?

Повернув голову на голос, Веда увидела... эльфа? Она даже несколько раз поморгала и протерла глаза руками, предполагая, что это галлюцинация. И у мужчины, который зашел в зал и подошел к ним, обычные ушки, а ей показалось. Но нет. Уши остались на месте, как и направленный на нее смеющийся взгляд зеленых глаз. Высокий, стройный, длинноволосый, с заплетенной сложным узором косой светловолосый мужчина был одет в обычные синие джинсы, белую футболку с изображением волка и кроссовки. Веда таращилась на него гадая, чему больше удивлена. Что первый раз находясь в этом мире увидела эльфа и он оказался не таким, каким она себе его представляла или что он одет как обычный россиянин в летний период. Нет, он был красив, как и описывают почти все книжки про эльфов. Но не было в нем снобизма и надменности. Смотрел он открыто. В глазах отражался интерес, а на губах играла озорная улыбка. И воспринимался этот эльф Ведой больше, как просто новый знакомый, нежили как представитель сказочной расы.

— А вы давно на Земле были? — спросила она чтобы развеять свои сомнения.

— Да вот, только вернулся, — присаживаясь за стол ответил он ей, — А что?

Лакки тут же примостился возле его стула и радостно виляя хвостом, когда эльф опускал руку с какой-нибудь вкусняшкой.

— Да так. Ничего. Давно просто не была. А когда посчастливится не знаю, — она опять вернулась к своей чашки с чаем.

— Нас не представили, — услышала Веда, — Я Руарилрон Менелтор Сулмелдир..., впрочем, не буду перечислять все. Всё равно не запомните.

— А ...

— А в переводе с эльфийского, это... как по вашему...км... перевод конечно приблизительный, но... что-то такое... Благородный странник Звезды Брат Небес Соратник Ветра... и прочее, прочее, прочее, — предвосхищая вопрос, ответил он Веде.

— Красиво, — прошептала она, грустно улыбнувшись, — А я Веда. Для Всех в этом мире Ведариэтта. Я не знаю, как оно переводится.

— А настоящее имя, что значит? — заинтересовался Руарилрон.

— Точно не помню. Вроде бы, родная или природная.

— Родная, — эльф улыбнулся, — Прикольно.

— Извините за любопытство, — ей тоже стало интересно, — А где вы у нас живете? В какой стране?

— В России, конечно. Там увлекательней всего. Недавно в глубинку перебрался. Там у вас в лесах такое встретить можно.

— Да... я тоже наслышана об этом, — припоминая рассказы лесников, грибников и просто статьи из желтых газет, — Правда не особо этому верила.

— Зря. Очень зря. Когда вернетесь и будет желание, можем сходить, — предложил новый собеседник.

— Спасибо. Я подумаю, — и обращаясь уже к Самосу, спросила, — Как мне можно вернуться?

— Через Врата в Храме. Пойдемте я вас провожу, — вставая, предложил мужчина, — Лакки, останься здесь. Ты можешь помешать.

Собака, как не удивительно, послушалась. Веда поднялась за Самосом и повернувшись к новому знакомому, попрощалась.

— Было приятно познакомиться, Благородный странник Звезды Брат Небес Соратник Ветра и прочее, прочее, прочее, — она улыбнулась, — Будет желание, съездите на Алтай и в Западную Сибирь. Там тоже много занимательного. Да и места красивые. До свидания.

— До свидания, родная девушка Веда, — Руарилрон улыбнулся в ответ, — Обязательно теперь там побываю. До скорой встречи.

С улыбкой на губах Веда, опустившись на корточки, потрепала Лакки по холке, прошептав 'Пока, моё синее чудо'. Затем направилась к ожидающему её у двери Самосу, а потом за ним и по коридорам Храма. Коридор, как и в первый раз, они миновали быстро и зашли в огромный зал.

Веде он напомнил большой ангар для самолетов, только с соответствующей атрибутикой. Алтарь, само собой в центре Храма, возле которого полусферой возвышались Врата. Они представляли полукруглую рамку, которую, как она предположила, открывала проход при активации. Как в одном из её любимых фильмов 'Звездные врата'. По периметру стояли столы с каким-то инвентарем. На стенах размещались какие-то тряпичные растяжки, плакаты. Всё украшено цветами, по внешнему виду напоминающие ей лотосы, тюльпаны, сирень и ромашки.

— Ромашки для Наташки, — улыбаясь тихо продекларировала она, подходя к одному из столиков, на котором как раз стояла ваза с 'ромашками', а над ним висело изображение женщины в золотистой тунике и с цветами в черных волосах, державшей в руках какие-то символы власти. Над головой же этой, по всей видимости, одной из богинь, ну или одним из воплощений Уны, эта мысль особенно позабавила девушку, Веда увидела смутно знакомый символ. Приглядевшись к позолоченному ромбу в круге двух овалов, она более внимательно стала его рассматривать.

— Эта богиня Судьбы. Одно из её воплощений, — услышала она от мужчины, который неслышно подошел и встал рядом с ней, — Всегда укажет Путь заблудшим Душам и поможет найдет Истинного.

— Истинного? — озадачилась Веда.

— Да, — просто ответили ей. Ни объяснений, ни пояснений.

— А что это значит?

— Что Она помогает найти того, кого надо и.... сама потом поймешь. А сейчас, назови своё настоящее имя и откуда ты.

Веда выполнила просьбу и продолжила смотреть на Самоса, который пролистывал какую-то книгу.

— Так, — найдя по всей видимости, что искал, он поднял взгляд на нее и вдруг предложил, — Могу отправить тебя домой на Землю. В Россию. И даже в тоже самое время. Но ты уже не сможешь вернуться в этот мир никогда, если захочешь. И... и скорее всего забудешь всё. Именно поэтому я на твой вопрос за столом ответил отказом. Твой ответ? — не дав почти время подумать, потребовал Самос.

— Я сейчас не могу. У меня друзья в беде, — слегка качая головой, ответила ему Веда. И тут же осознав услышанное, спросила, — А так я смогу вернуться если захочу?

— Правильный ответ, — чему-то улыбнулся мужчина и не отвечая на её вопрос, взяв за руку, поставил посередине между алтарем и Вратами, — Я сейчас их активирую. Подумай куда тебе надо и шагай. Всё будет хорошо.

— Спасибо, — оборачиваясь к нему, так как говоря всё это, мужчина отошел и стал напротив возвышения с книгой, — Правда спасибо. И хоть я у вас гостила недолго и не запланировано, но я рада, что с вами познакомилась. До свидания.

— До скорой встречи, — проговорил немного растроганный её словами Самос, активирую проход. Врата заискрились, по ним пробежала волны, образуя воронку.

Веда ещё раз оглянулась на мужчину и помахав на прощание шагнула в проход, думая, как там Вера, Эл.

* * *

— Веда, ты куда пропала, — на неё налетел ураган по имени Вера, — Мы тебя потеряли. Искали чуть ли не всем дворцом.

— С тобой всё в порядке? — спросила она, обнимая в ответ подругу. Веда оказалась в комнате принцессы и сейчас сидя на постели, её успокаивала, — У вас тут ничего...?

— Да что может случиться? Папа пришел, приказал из комнаты не выходить. Никого не впускать. Только его. Ну, я тут дурью промаялась часа три — четыре. Потом пришел Эл. Сказал, что могу выходить. Но папа же сказал не открывать. И не впускать никого, — проказливая улыбка осветила Верено лицо, — Короче, меня ещё час уговаривали открыть дверь, пока сам батюшка-король не пожаловал. Вот тут и выяснилось, что ты пропала. Так как не пришли на шум только ты и дядя. Но он вроде бы ещё вчера уехал по делам, — она призадумалась, но тут же продолжила, — Короче, мы тебя сегодня всё утро искали. Где ты была?

— Какое утро? — она перевела взгляд на окно и увидела, что солнце давно взошло на небе и уже собирается идти в обратный путь, — А... подожди. Уже завтра?

— Ну да. Мы вчера всё купили и ты обещала зайти, но не пришла, — она шутливо надула губки в обиде, но улыбнувшись продолжила, — Но потом пришел папулёк и сказал, что ты занята.

— Ничего не понимаю, — отстранившись от принцессы, задумалась она, — Сколько же я была там?

— Где? — загорелись глаза у Веры.

— В Храме.

— Зачем тебе нужен был какой-то храм? — Веда открыла рот пояснить, но подруга не дав ей ответить, перебила, — Ладно потом расскажешь. Сейчас у нас мало времени. Бал уже через час, а ты не готова.

Веда закрыла открытый рот и, всё ещё переваривая услышанное, молча смотрела на подругу. Что-то её тревожило. Только что, она никак не могла понять. 'Мне нужно поговорить с Элом. Он поможет разобраться'.

— Да, да. Через час. И не смотри на меня так. Почему ты всё ещё сидишь тут, а не приводишь себя в порядок? Хотя. Погоди. Сейчас ко мне придут помогать собираться и тобой тоже займутся.

— А где Вир? — думая, что может через него можно попросить поговорить с Элом.

— Да ещё с утра в город ушел. Сказал, что встреча у него. Ты чего до сих пор тут? Давай, собирайся. Я ждать не люблю.

— Вер, мне надо поговорить с Элом.

— Давай потом. У нас мало времени и...

— Мне очень надо. Я кое-что должна ему сказать, — смотря на подругу, попросила Веда.

— А давай ты потом с ним поговоришь? Ну, правда. Ты же не успеешь собраться. Не пойдешь же ты в этих брюках и рубашке с жакетом? — Вера скептически осмотрела наряд подруги, скривив в конце осмотра губы в неодобрении.

— Да не буду я разряжаться! — сказала Веда раздраженно. Ей почему-то стало неприятно от поведения и замечаний подруги. 'Нашла тоже мне клушу. Раньше не наряжалась особо. И теперь ни стану! Я и без нарядов... ого-го! Могу дать сто очков вперед каждой. А эти яркие обертки...'. Но понимая, что одеться на прием всё равно придется, добавила, — Платье натянула, ракушку закрутила, глазки подвела и вперед.

— Как это не будешь? Я так к этому готовилась! А ты не будешь? Веда! Или ты приведешь себя в порядок, или ты мне больше не подруга!

— Верунь, ты чего? — удивилась она такой реакции принцессы.

— А то! Ты то не будешь, это не будешь. Вечно носишься, всем помогаешь. А я? Как же я? Обо мне совсем не думаешь. А сегодня должно быть всё идеально! Я так об этом мечтала. И ты оденешь не твоё сиреневое платье, которое годится только на деревенских танцульках, а то, что я тебе купила, — и Вера открыла шкаф, где висело розовое облако из тафты и шелка. Веда всё ещё удивленно таращилась на этот наряд, гадая, что нашло на подругу, — И ещё, — продолжила принцесса подходя к столику возле окна, на котором стояли две небольшие коробочки. Веда знала, что в них хранят драгоценности, — Ты оденешь вот это ожерелье и..., — бросив на неё взгляд и с сожалением вздохнув, — Жаль, уши ты так и не проколола. Но ничего. Мы тебе тиару подберем. Вот, — и Вера открыла одну из коробочек. Внутри лежало потрясающей красоты ожерелье. Бриллианты с темно-красными рубинами, играя на солнце, разбрасывали разноцветные блики, завораживая. Маня. Оно буквально звало к себе, шепча: 'Одень. Посмотри. Тебе понравится'. Но внутри поднялась волна протеста. 'Да что ж, все заставляют то?'. Но ругаться не хотелось.

— Верунчик, розовый не мой цвет, — попыталась она пошутить, — Ожерелье красивое, но... дорогое. И я буду бояться весь вечер его потерять, обронить. Да и не привыкла я такое носить. А платье... я в нём стану похожа, как минимум, на напыщенную курицу. Как эта ваша графиня Мария. И...

— Никаких отговорок. Ты одеваешь и точка.

— Вер, прости, но нет, — Веда показала головой. И дело было не в том, что не её фасон, цвет и модель. А в том ультимативном тоне, которым Вера требовала одеть это... розовое одеяние.

— Значит ты вообще туда не пойдешь! — вдруг выпалила принцесса.

В это самый момент в комнату постучавшись зашло шесть служанок, пришедшие приготовить наследницу престола к выходу.

— Хорошо, — холодно согласилась Веда, — До завтра.

— Вед, подожди, — меняясь в лице, окликнула Вера подошедшую к двери подругу, — Я не это имела в виду.... не знаю, что на меня нашло, но... Вед, я... просто....

— Просто ты заигралась. Как наиграешься, поговорим.

И Веда вышла из покоев принцессы, направляясь к Элу, гадая, что же происходит.

'Что с Верой?... хотя может и правда, власть делает своё черное дело... Только не верится, что Вера так быстро превратилась в ... своего родственничка', — она хмыкнула, вспоминая брата Эла. И тут же пришли другие вопросы. 'Неужели нашему исчезновению с Эдинеем не придали должного значения? А куда освобожденные с одержимыми делись? Почему я отсутствовала так много? Мне казалось часа два, не больше. Или...', Веда подумала, что возможно то место, куда она попала, Храм, находится где-то, где время течет ни так, как здесь. И тогда странности с временем понятны. Но вот, что происходит вообще? Она не знала, что и думать.

Веда вздохнула и постучала в дверь, к которой уже подошла. Ответом ей стала тишина. Никто не торопился открывать дверь. Решив отыскать короля, она направилась в его кабинет. Благо топографическим кретинизмом не страдала и могла найти любой дом, улицу или тот же кабинет, если хотя бы раз осознанно пройдется по пути от начала и до конца. Но и короля Веда не застала на месте.

'Да что происходит то? Вымерли что ли все?', Веда раздраженно спустилась на первый этаж и вышла в сад. Ей никто не встретился на пути. Она прошла по дорожке, даже не замечая красот вокруг. Пытаясь успокоиться, понимая, что в таком состоянии ничего толком монарху объяснить не может. Но не особо преуспела в этом. Наоборот тревога усилилась. А мысли ещё больше запутались.

'Так. Всё. Стоп. Где тут помедитировать можно?', она заозиралась по сторонам, выискивая деревцо с разноцветными лоскутами на ветках, за которым имелось укромное местечко с маленькой полянкой. О ней ей рассказал Эл. Он приходил сюда, когда хотел побыть один. И она рассчитывая тоже там посидеть и подумать. Найдя глазами и подойдя к дереву, Веда углубилась в заросли, выискивая то самое место. Расположившись на полянке, скрестив ноги по-турецки и прикрыв глаза, она стала прокручивать в голове всё, что произошло. Нападение, их перемещение с герцогом, её попадение в Храм, их разговор с Верой. Что-то крутилось в голове, на уровне вздоха, взгляда, жеста, но ни как не хотелось проявляться. Она достала планшет и просмотрела в режиме он-лайн, что сейчас твориться во дворце. Там шли приготовления к балу. Народ уже стал собираться. Ничего интересного на глаза не попалось.

Подумав ещё немного, но так ни к чему и не придя, Веда смастерила на скорую рук два фантомчика слуг, которых 'освободила' в коридоре. Так. Чтобы было. Она не знала, что с ними, как они. Может опять к ним подселился незваный гость. А может приходят в себя где-то. Но программку в фантому заложила. На всякий случай. Полюбовалась немного на дело рук своих. А потом её посетила мысль просмотреть запись вчерашнего дня. Открывая папку с записями с камер, установленных в тронном зале, она услышала возле себя.

— Что делаем?

От неожиданности Веда вздрогнула и быстро повернулась. Но так как в руках всё ещё был зажат планшет, то именно он поприветствовал об лоб подошедшего к ней.

— Ой. Ты чего?

— Ох. Дядько Микайло. Как вы меня напугали, — она прижала планшет к своей груди и с облегчением смотрела на лешего.

— Так я тебя звал, звал, а ты не слышала. Уткнулась в эту свою... коробочку... которая картинки показывает и всё, — он потирал ушибленное место отнюдь не маленьким кулачком. Его шапка-ушанка с торчащими в разные стороны ушками съехала на затылок, открывая взлохмаченную голову, глазки обиженно сведенные к переносице, сверкали огоньком озорства, а нос картошкой умильно дергался, когда леший морщил якобы от боли лоб. И смотрелась это так комично, что Веда очень сильно старалась не рассмеяться.

— Правда. Простите меня. Я не специально, — искренне извинилась она, кладя 'оружие приветствия' на колени и покаянно сложив вместе ладошки перед собой, — Правда-правда. Я вас не слышала. А потом голос над ухом. А нервы ни к чер... никуда не годятся. А я вот... — она просительно улыбнулась.

— Да понятно, что не специально. Но всё равно больно.

— Хотите, поцелую и всё пройдет? — предложила она, чтобы загладить свою невольную вину.

— Меня? — мохнатые брови поползли вверх, а глаза стали напоминать плошки.

— Да, — и не дожидаясь позволения, наклонилась и чмокнула его в лобик, благо он как раз находился почти на одном с ней уровне.

Даже через нечесаные и кудластые заросли дядьки Микайло было видно как леший порозовел и опустил глазки в пол.

— Ты это... ну... не надо было... но... спасибо, — он посмотрел на неё, — Меня уже давно никто... спасибо.

— Ой, дяяядько Микааайло, — она приобняла мужичка, — Как я рада вас всё же видеть. Хоть одна хорошая новость, — она вздохнула, выпуская присевшего рядом с ней лешего, — А то тут что-то непонятное твориться. Появляется кто-то, исчезают не пойми куда. А что это? Зачем? Не понятно.

— Расскажешь?

— Ну слушайте, раз интересно, — и Веда ещё раз, как бабе Дуси до этого, поведала всё, что знала, — И Вот сейчас не знаю, что делать, — закончила она рассказ.

— Возвращайся. Дусея права. Тебе быть здесь надобно. А что делать? Сама поймешь, когда время придет. Здесь я тебе не советчик... Но помочь могу в другом. Если нужно будет тропку там открыть или совет какой захочешь услышать, позови меня по имени на любой опушке иль полянке. Я и приду, — он поднялся и вдруг обнял её, прижимая к себе, — Всё будет хорошо. Я знаю. У тебя получится.

А потом также внезапно отпустил и повернувшись, растаял в воздухе.

— Мм... спасибо, — прошептала Веда, находящаяся под впечатлением от поступка дядьки Микайло. Обычно лешии так не поступают. Из рассказов бабы Дуси она знала, что они, хотя и общаются с некоторыми, но всегда держатся особняком. Даже их деревенский, нареченной с её легкой руки Лешиком, не особо любил общество. И общался в основном только со знахаркой, — Я запомню, — так же тихо проговорила она вставая, благодарная за поддержку и участие. А ей они сейчас были очень нужны.

Убрав планшет в сумку, Веда направляясь в сторону дворца.

§ 3.6. 'Миссия невыполнима? Врут!'

Веда

Она всё-таки решила пойти на бал, понимая, что те слова Вера сказала с горяча и, скорее всего, жалеет. А её присутствие принцессе необходимо. Тем более, беспокойство от странного поведения подруги не покидало.

Не желая выглядеть белой вороной на церемонии Веда, вернувшись в свою комнату, собралась переодеться в платье, которое купила себе сама. А на балу вести скромно, особо не привлекая внимания, но если потребуется проявить все знания этикета которые помнила. Чтобы подруга за неё не краснела.

Но войдя в гардеробную, сразу же забыла о своих планах. На столике для шляпок, вместе со шпильками, заколками и лентами она увидела знакомые два столбика Феофановских кристаллов.

Мысли вихрем пронеслись у неё в голове, предполагая возможные варианты случившегося. От случайного забывания в процессе переодевания, до глупой ребяческой выходки, как знак протеста на её уход, и намеренного оставления их здесь. И если первое с большой натяжкой, но всё же допускалось в отношении Веры, то наличия здесь кристалла Эла, это не объясняло. То, что второй кристалл его Веда не сомневалась. Просто знала и всё. Больше ни у кого во дворце его просто не было. Вероятность осознанного 'подставления' себя под удар сразу двумя ее друзьями она отвергла также сразу.

Подойдя к столику и взяв кристаллы, Веда размышляла над тем, что же случилось. И как вспышка всплыли слова принцессы: '... Мы тебя потеряли... Так как не пришли на шум только ты и дядя. Но он вроде бы ещё вчера уехал по делам ...ты обещала зайти, но не пришла. Но потом пришел папулёк и сказал, что ты занята'. Веда широко открыла глаза, пораженная догадкой. Лион не мог знать, где она так как их с Эдинеем перемещение никто не видел. 'Только... О, Боже! Нет...'. Разом забыв благие намерения вести себя хорошо и чинно, не переодеваясь, стремительно направилась в тронный зал.

Войдя в зал Веда первым делом отыскала взглядом Веру. Принцесса блистала в бело-золотом платье с открытыми плечами и длинным шлейфом. На голове переливающаяся всеми цветами радугами в свете магических светильников диадема, а на ярко накрашенных губах вежливо-холодная улыбка. Веда направилась к подруге, замечая возле неё находится маркиза Фэрана. Он что-то говорил ей, а принцесса молча слушала, уставившись в одну точку, изредка кивая. Остановившись и оглядевшись, Веда нашла взглядом Эла. Он тоже стоял и смотрел в одну точку, почти никак не реагируя на щебетания рядом стоящей графини Марии.

Еще раз оглядев тронный зал и людей, она с ужасом осознала, что все, абсолютно все, кто находится сейчас здесь себе не принадлежат. Да, они стояли, ходили, улыбались или ели закуски, стоящие на столиках, но делали это механически. Как роботы. Они под завязку наполнены энергиями Канээрры и сделают всё, что им прикажут. И Эл. И Вера. Все. Нужно было срочно что-то придумывать. Как назло в голове, кроме сумбура, ни одной мысли. Оставалось только тянуть время и походу пьесы, как говорится, что-нибудь придумать.

Её заметил маркиз Фэран и со дежурной улыбкой на холеном лице помахал, подзывая к ним. Не имея возможности отказаться от столь заманчивого предложения, Веда сжав кристаллы друзей в руке, направилась к нему с принцессой. Она до последнего надеялась, что ошиблась, ослышалась тогда в коридоре и маркиз такая же марионетка, как и все вокруг. Но видя его сейчас тут отнюдь не в трансе, а в бодром, жизнерадостном, планирующим состоянии, горестно взглянула на Эла, понимая, что пока ему всё равно, а потом будет больно. Но оставалась надежда, что Канээрра находится как раз в маркизе и тогда часть 'обвинений' можно с него снять.

Бароны, виконтессы, графы и маркизы расступались перед ней, демонстративно и с насмешкой рассматривая ее черные брюки с кофтой и растрепавшуюся прическу. Было до обидного неловко и немного стыдно за свой порыв показать, что она не такая как все. Не такая напыщенная курица, как вот эта графиня Олмара, леди Мария. Что она и без красивого платья много чего стоит. Но именно сейчас, под взглядами, ей очень захотелось стать одной из этих господ, с платьем, с туфлями и прической. Она даже против перьев ничего не имела, только быть бы достойной... — Веда осеклась, сбрасывая с себя это наваждение, спрашивая 'Достойной чего? Или кого?'. Оглядев еще раз близстоящих разодетых, блистательных, напомаженных и пустых аристократов, Веда выпрямилась и уже более уверенно и гордо направилась к ожидавшим её. 'И наплевать мне на этих снобов. Трижды родовитых, четырежды домовитых и десять раз хамовитых'. Она улыбнулась своим мыслям, останавливаясь рядом с маркизом и всё ещё обворожительно улыбаясь произнесла.

— О, маркиз, не знала, что вы такой затейник. Давно кукловодством увлекаетесь?

— Всегда увлекался, — ответил ей Эндрейн, даже не делая вида, что удивлен её выводами, — Очень рад что оценили.

— Ну что вы. Даже и не собиралась. Куклы это не моё. Скажите-ка, а утром вчера, да и сейчас вот это..., — она неопределенно помахала рукой, — Что было?

— А, это. Легкое внушение. Чтобы под ногами не путались. Столько дел, столько дел. А тут вы с... впрочем, всё успелось. А теперь вы мне откройте секрет. Как от него избавились? Должны были до сегодня ходить безмолвной куклой. Да и сейчас... Так как?

— Маркиз, могут же быть у женщин свои секреты? — с глупой улыбкой, Веда похлопала ресничками, — И к тому же, что пользы в том, что вы многое узнаете, а не сумеете применять знания к вашим нуждам?

— Вы всегда такая самоуверенная? — с усмешкой, глядя ей в глаза, спросил Эндрейн.

— Только по праздничным дням. Или, если имею дело с умным, красивым мужчиной, — ляпнула Веда, припомнив старую шутку, очень стараясь не рассмеяться.

— Так вы считаете меня...?, — ухмылка расплылась в улыбку. А его рука потянулась к Веде, приобнять.

— Вообще-то сегодня праздник, — хмыкнула она, сложив руки на груди.

Эндрейн замер, так и не завершив начатое. А потом засмеялся. В голос. Громко. И было в этом смехе что-то не настоящее. Искусственное. На них стали оборачиваться другие 'благородные' собравшиеся, но тут же отворачивались, как будто ничего и не происходило.

— Повеселили. Повеселили, — отсмеявшись, похвалил ее мужчина, — Кстати, а почему вы в таком виде?, — он осмотрел её с ног до головы, — По этикету леди долженствует прибыть в компании сопровождающего, при полном параде. Где макияж? Где прическа? — как по заученному стал перечислять маркиз, — Что же вы пренебрегли правилами приличия? Или вам тяжело их соблюдать?

— Поверьте, маркиз, самое тяжелое в жизни — это синий кит, все остальное пустяки.

Ей ответили легкой дежурной улыбкой.

— Остроумно. Остроумно. Но вы не ответили на вопрос.

— Баден-Баден, — брякнула Веда, которой привычка маркиза повторять некоторые слова стала раздражать. 'Ну право, не немецкий же курорт?'.

— Что? — не понял брат Эла.

— Не что, а куда, — отходя от него и наливая морс в фужер из стоящего рядом на столике графина, Веда повернулась и отсалютовав им, пригубила.

— Мне вот интересно, вы больная или притворяетесь? — задал неожиданно вопрос маркиз.

— Ну, может и больная..., — она опять хмыкнула, — На всю голову. Но мне больше по душе, когда чокнутой кличут.

— И кто эти люди, которые не побоялись вашего гнева, называя вещи своими именами?

— А это не люди.

— Что? — переспросил он опять.

— Не что, а кто, — как маленькому начала объяснять Веда со снисходительной улыбкой, — Маркиз, кто вас учил грамматики? Двойка вам! Да еще с минусом! А давайте выпьем? — без перехода, предложила она вдруг.

— Что? — заклинило маркиза.

— Вот! Теперь вопрос по теме. Например, вот эту шипучку, — Веда налила в свободный фужер какой-то напиток, по запаху записывая его в алкогольные, и протянула его мужчине, — Давайте, берите. Вкусная вещь, — и отвернувшись за своим фужером, совсем тихо, чтобы не услышали, добавила, — Наверное.

Видно не понимая её поступков, маркиз молча взял протянутый напиток и сделал пару глотков, пытаясь привести мысли в порядок. Но Веда не собиралась давать ему такой роскоши, намереваясь выводить его сколь можно долго, чтобы самой попытаться как-то добраться до каронита. Другого выхода она не видела.

— Неееет, подождите, — она отвела его руку с фужером от лица, — Так не пойдет. Давайте на брудершафт. За тесное знакомство.

— Это как? — заинтересовался чем-то новым мужчина.

— Вот, — Веда переплела их руки, показывая как нужно взять и как пить, — А теперь пейте, — и положив руку ему на грудь, ощутила нечто круглое и теплое. Её догадка подтвердилась. Он носил каронит при себе. И чтоб не потерять одевал на шею. Сделав пару глотков Эндрейн попытался отстраниться и убрать руку. Веда ему не позволила, — Нет. До дна! Так положено. Вы же сами только что мне про этикет и правила говорили. Так что извольте соблюдать.

Как только фужер маркиза опустел, Веда тут же налила ему еще.

— Между первой и второй промежуток не большой. Так что, теперь за мир во всем мире!

Выпив и в этот раз до дна, Эндрейн попытался воспротивиться третьему фужеру. Но и тут Веда убедила его, что раз они пьют на брудершафт, то положено три тоста. И мужчина сдался, заинтригованный зачем это делается.

— За что пьем на этот раз? — поинтересовался маркиз.

— Вообще-то третий пью за любовь. И я предлагаю выпить за любовь к людям.

— Каким людям?

— Тех, кто вошел в нашу жизнь и сделал её прекрасной.

— Отлично тост, — приподнял он фужер, попытавшись отсалютовать им, но Веда остановила его, продолжив.

— И за тех, кто выйдет из неё, и сделает её ещё лучше.

И только после этого допила свой напиток и поставила пустой фужер на стол. Маркиз последовал ее примеру. Повернувшись к ней, уточнив.

— Что дальше?

— Поцелуй.

— Что? — в очередной раз за последний час задал приевшийся Веде вопрос Эндрейн.

— Ну не хотите, как хотите, — и отвернувшись от него, направилась к Элу.

Ей нужны были помощники. А вывести их из транса в открытую она не могла. Вернее, ей бы не позволили. Подойдя к другу Веда понаблюдала, как графиня Олмара обнимает Эла, а он даже не протестует. И хотя умом понимала, что всё из-за транса и невозможности собой руководить, но ненавистное чувство бесконтрольной, беспочвенной ревности потихоньку стали пробивать ростки на благодатной, взлелеянной комплексами почве. 'Он не мой', как мантру говорила она себе, 'Он чужой'. Но чувство никуда не уходило.

— Что, дела совсем плохи? — услышала Веда за спиной голос брата графа Эрлейна.

— Ну почему же совсем? — отворачиваясь от неприятной ей картины и уже с надетой улыбкой, смотря на маркиза, продолжая, — У меня правило, когда мои дела идут плохо, я просто не хожу с ними.

— А с кем ходите? — спросил он, предлагая ей руку.

— С друзьями, например. Или с кем захочу. Вот сейчас с вами туда-сюда прохаживаюсь.

— И что, вам совсем без разницы кто что подумает о вас?

— Невозможно понравиться абсолютно всем. Вы можете, конечно, попытаться, но ваши попытки с треском провалятся, — с улыбкой пояснила она, — Я живу своей жизнью и не обязана стремиться всем понравиться. Я, в конце концом, не котенок, — и видя, что маркиз не понял аллегории, пояснила, — Считается, что они всем нравятся. Да и кто сказал, что надо волноваться по поводу того, что кто-то там косо на посмотрел или что-то сказал? Это их проблемы, не мои. Мнения других, просто мнения, а не истина в последней инстанции.

— И что? Совсем, совсем без разницы?

— У меня есть увлечения, друзья и просто близкие мне люди, куча моих собственных дел, которые нужно успеть. Да много всего! Так зачем тратить время на мысли о том, как стать для всех хорошей, всем понравиться и переживать по этому поводу? Меня ждут более важные и интересные дела.

— А вы забавная. Теперь начинаю понимать, что нашел в вас мой брат.

— Да? Поделитесь? А то я до сих пор не понимаю, — заговорщически попросила она, внутренне замирая от этих слов. 'Я нравлюсь Элу? Бред. Кто я и кто вот эти холеные господа.... А он... может...'. Но решив подумать об этом также позже, когда всё закончиться, Веда проговорила, — Хотя, можете и не говорить. И так понятно.

— Да? — теперь удивился брат обсуждаемого ими объекта, — И почему же?

— Он знает кто я, — изобразив пьяную улыбку и осоловелый взгляд, Веда прильнула к плечу маркиза и умильно похлопала ресничками, поражаясь, что этот дурацкий прием, никогда ей не нравившейся, здесь действует на мужчин безотказно.

— И кто вы? — как-то с придыханием поинтересовался маркиз.

— Я? А я вам не скажу..., — хихикнув для правдоподобности, — Хотя... только никому... ни-ни? — погрозив ему пальчиком. Ей кивнули, заинтересованно наблюдая, — Вот, слушайте, — она положила свою руку мужчине на грудь, гадая, возможно ли добраться до камня так или всё-таки придется прибегнуть к маленькому стриптизу. Где раздеваемым будет маркиз, — Для всех, кто прячется под маской, секрет открою небольшой. Когда ко мне с добром и лаской, то я к вам тоже всей душой, — начала Веда, просовывая пальчики между пуговицами камзола, но натыкаясь на рубашку и вынужденно пока прекратить попытки, продолжила, — Ну, а для тех, кому не нравлюсь, ответ мой краток, как всегда, — и оттолкнувшись от маркиза, имитируя слегка нетрезвую походку, направилась к Вере, громко закончила, — И не мечтайте, не исправлюсь! Ступайте нафиг, господа!

За спиной послушался очередной искусственный смех.

Затерявшись между гостями, Веда подойдя к принцессе, быстро сунув ей в руку кристалл, сжав сверху своей, чтоб он не выпал из безвольных рук Веры. Применить Слезу она пока не могла, но надеялась, что кристалл хоть как-то снимет транс и принуждение. Наблюдая за девушкой, Веда с радостью отметила проблески осознанности в её глазах. Но видя что Вера до сих пор ничего не предпринимает, ни двигается и ни возмущается, поняла, транс снят, но принуждение осталось.

— Она вас не слышит, — прозвучал рядом уже ненавистный голос.

— А что так? Оглохла? — уточнила она, поворачиваясь.

— Нет. Просто я ей приказал никого ни слушать, ни слышать, ни видеть.

— Вы не оригинальны.

— Почему же? — озадачился маркиз.

— Вот если вы по-настоящему хотите завладеть внимание девушки, женщины... самостоятельно, без всяких там магических и ваших кан... — Веда запнулась, чуть не проговорившись, что ей известна природа происходящего, но вовремя исправилась, — Ваших канителей с контролем, и всего такого, то стоит придумать просто что-нибудь оригинальное... необычное. И любая из присутствующих тут леди станет ваша сама. По собственному желанию. И даже не из-за титула.

— Оригинальное? — увлекся очередной 'новинкой' маркиз, — И что вы предлагаете?

Расчет оказался верным. Канээрры ученые, экспериментаторы, прорабатывающие новые объекты, пока они им интересны. И подкидывая новое для изучения, Веда выторговывала себе время. Время для придумывания идей. Время, так нужное ей. Время, которого у нее почти не было.

— Ну, например, пригласить вашу даму поужинать вдвоем на крыше, — предложила она первое пришедшее в голову.

— Разве это романтично?

— Так обыграйте... ммм... цветы, свечи, вино, стол пусть сервируют. Пригласите на закате. Солнце садится, ужин, музыка, романтика.

— Н-ннет. Я не люблю высоту, — отказался мужчина.

— Ну хорошо. Тогда, можно, покататься на лодочках в парке, погулять по старому центру города. Подарочки там всякие.

Предлагая варианты 'оригинальных идей' по не магическому завоевыванию леди, Веда незаметно для себя опять оказалась возле Эла.

— Леди Мария, — позвал вдруг маркиз графиню Олмара и дождавшись когда та подойдет, спросил, — Вам понравилось, если бы вас пригласили покататься на лодке в парке? Или погулять, скажем, по старой части города?

Было видно, что контроль с неё сняли и женщина потеряно озиралась по сторонам, стараясь понять как здесь оказалась. Но так как ничего вспомнить не удавалось, глупо улыбалась, даже не пытаясь что-либо сказать.

— Леди Мария, — так и не дождавшись ответа, с раздражением опят обратился Эндрейн к графине, — Я вам задал вопрос. Вы меня слышали? — леди неуверенно кивнула, продолжая потерянно оглядываться и глупо улыбаться.

— Оставьте, сударь, женщину в покое. Спросите, если нужно мнение, вот у той леди, — Веда взглядом указала на брюнетку в лиловом платье.

— Да. Вы правы. У нее мозгов побольше, — и отвернувшись от них, он направился к предложенному объекту для исследования.

Оставив стоять столбом графиню, Веда тут же подлетела и одела на Эла кристалл, пряча его под рубашкой. Дождавшись осознанного взгляда и понимание происходящего, она зашептала.

— Эл, подожди немного. Я вас освобожу. Обещаю. Я очень постараюсь. А сейчас ты безвольная кукла, смотрящая в одну точку. Так что глазки в кучку и пока слушай и наблюдай. И ничему не удивляйся. Я скоро.

'Люблю', мысленно добавила она и отойдя от него, чтобы не вызывать ненужного подозрения, направилась к Вере. Но на пол пути ее опять перехватил Эндрейн.

— Вы правы. Им это нравится. Я троих спросил. Но одно и тоже это скучно. Что еще можно?

Захотелось послать маркиза вместе с Канээрром, который, она уже не сомневалась, управлял братом Эла. Но вместо этого Веда предложила очередную идею.

— Совместный экзотический массаж. Прогулка на лошадях или полет на воздушном шаре. Стрельба из арбалета или... не знаю, фехтование. Пойти вместе на уникальный мастер-класс.

— На что? — опять не понял Эндрейн.

— На урок по чему-либо.

— На какой? — тут же уточнил ученый.

— На любой. Модный. Интересный. Тот, что понравиться вашей леди. Тот, что понравиться вам.

— Интересно... интересно, — задумался маркиз, — И что? Вы бы согласились на массаж?

Посмотрев на мужчину, как на Иванушку-дурака, который не понимает, что он говорит, Веда, чтобы ещё больше запутать его, честно ответила.

— Я похожа на ту, которая бы согласилась? Конечно да! Это же новое! Увлекательное! Да, к тому же, приятное.

— Но это неприлично!

— Вот скажите, вы как политик, там, сэр, пэр, и иже с ними, принимаете решения относительно чего-то всегда четно? — лукавая ухмылка окрасила губу мужчины в то время, как Веда продолжала, — Или действуете из принципа, что в политике ради известной цели можно заключить союз даже с самим... главным демоном? Нужно только быть уверенным, что вы проведете его, а не он вас? — припомнив и перефразировав цитату Карла Маркса, спросила она маркиза.

— Ну... я... — он задумался.

— Вот то-то и оно. Мерки приличия каждый устанавливает себе сам.

— Кто вы, Ведариэтта? — вдруг совсем другим тоном спросил Эндрейн. Спокойным, вдумчивым, Веде даже показалось уважительным.

— Какой ответ вы хотите услышать? — спросила его, останавливаясь, так как во время разговора они прогуливались по залу, ожидая появление короля, и поворачиваясь к оппоненту.

— Правдивый.

— Тогда, вот он. Я не знаю, кто я.

— Это не серьезно. Каждый кем-то является и ...

— Каждый думает, что он кем-то является, — перебила она Эндрейна, — А по-сути, не знают, как и я.

Маркиз надолго замолчал, обдумывая услышанное, а заодно пристально рассматривая Веду. Она же воспользовавшись передышкой думала, как раздеть маркиза. 'Нужно придумать что-то такое, что не вызовет до поры до времени подозрений и даст осуществить задуманное без помех. Вот только что?'.

— А вы не хотели бы стать маркизой? — вдруг спросил брат Эллариана.

— Я? — её брови удивленно взлетели вверх, — Зачем?

— Это бы решило многие ваши проблемы. У каждого же есть проблемы. Муж-маркиз помогал бы и...

— Да, жить вдвоем, это значит решать проблемы вместе. Проблемы, которые не возникли бы, если бы вы не начали жить вдвоем.

Старая шутка пришлась как нельзя к стати.

— Так как, вы согласились бы стать маркизой?

— Это официальное предложение?

— Ну, пусть будет — да.

— Ну, тогда, пусть будет — нет.

— Почему?

— А как же ваша невеста? — припомнив, что ей рассказывал Эл о своей семье, просила Веда.

— Это договорной брак. А мне вы интересны.

— А как же ваш брат? Ему я тоже, по вашим словам,... интересна.

— Ничего. Он возражать не будет.

— Уверены?

— Уверен.

— Тогда я подумаю.

— О чем? — не понял маркиз.

— О вашем предложении. Становиться мне маркизой или нет.

— Почем не сейчас?

— Потому, — ответила она, отворачиваясь от него, так как этот разговор стал порядком надоедать ей.

— Это не ответ, — схватив ее за руку, остановил Веду маркиз.

От ответа её спасло появление короля Элгейского, государства Сантимского, Лиона Тимрея Фэрана Гэлейна. Он величественно прошел в открытые двери и сел на трон. Придворные не торопясь отходили к стенке, освобождая дорогу королю и замирали там с остекленелым взглядом. Присмотревшись к монарху, Веда отметила, что и он тоже в трансе.

'Особенность дара. Особенность дара', побухтела про себя Веда, понимая, что даже монарх подвергся 'вторжению' Канээрра и его тоже придется спасать. Иначе ни как. Он же отец Веры. А её, ни смотря ни на что, она искренне любила. Почти также сильно, как... Она с тоской посмотрела на Эла. Поймав его взгляд на себе, слегка улыбнулась, показывая, что всё в порядке. Ну, на сколько всё могло быть в порядке в такой ситуации.

'Так. Я уже что-то устала от придворной жизни. Пора быстро закругляться и уносить отсюда ноги'. И повернулась к Эндрейну.

— Давайте я вам быстренько откажу и мы разойдемся друзьями, как в море корабли?

— Вы мне отказываете? — как-то шипя, переспросил маркиз.

— У вас в родне змеелюда случайно не было? — опять не подумав брякнула она. 'Не иначе, как с перепугу'.

— Нет. Просто вы стараетесь меня весь вечер вывести из себя.

— Ну, я не подарок. Уж извините. Но и праздники не каждый день, — плела она всё подряд.

— Зачем? — опять беря ее за локоть, чтоб не было соблазна сбежать, допытывался Эндрейн, — Зачем вы выводите меня?

— А я старый, опытный камикадзе, — она нервно хихикнула.

— Кто? — спросил маркиз, не знакомый с тонким чувством юмора современной молодёжи России.

— Не важно. Вы мне скажите, что хотите от меня?

— Кто вы такая? Почему на вас не действует ... — брат Эла замолчал, продолжая уже почти зло смотреть на неё.

— А как же люблю-куплю и увезу? — опять сменила она тему.

— Что куплю? — озадачено переспросил мужчина.

— Выражение такое. Очень люблю, всё что хочешь куплю и увезу куда захочешь. И подарю виллу у моря, шубу из чернобурки, бриллианты, машину, квартиры, дачу и ноутбук.

— Зачем?

— За маслом, — не сдержалась Веда.

— Кто вы? — услышала она в очередной раз.

— Отпустите, не репка.

— Кто?

— Я!

— Что вы?

— Не репка. Отпустите, а?

— Кто вы?

— Отпустите. Больно.

— Кто вы?

— Не надоел вопрос?

— Кто вы? — подозрительно сузив глаза, маркиз Фэран смотрел прямо в её, как-будто пытаясь там что-то увидеть, рассмотреть. Узнать ведомое только ему.

— Я невесомый человек на человечьих весах, — вырвалось у Веды. Вместе с нервным смешком она продолжила, — Меня не может ни смутить, ни остановить страх. Все потому что дело не в том, что успелось. А том, что сейчас в глазах. 35

— Что? — слегка ослабив хватку Эндрейн ошарашено установился на неё. Как будто не веря в то, что или кого сейчас увидел собственными глазами.

— Хотите я вас поцелую? — прошептала она с придыханием. Он ещё более удивленно таращился на Веду, — Не нравлюсь? — маркиз всё также молча взирал на неё, — А так?

И воспользовавшись заминкой, она вывернувшись из захвата, отошла на несколько шагов уже зная, как отвлечь маркиза и вывести из транса хотя бы Эла или Веру.

Веда тут же задействовала все динамики, какие только были в зале и, включив на всю громкость Шакиру, вытащила из сумки подаренный Виром хлыст. Нет, драться она не собиралась. Всё равно плохо с ним обращалась. Но вот отвлечь внимание хлыст очень даже ей поможет.

По залу тут же зазвучала мелодия танго, а за ней раздалось.

'It's not her fault that she's so irresistible

But all the damage she's caused isn't fixable

Every twenty seconds you repeat her name

But when it comes to me you don't care

If I'm alive or dead...' 36

Крутанувшись вокруг себя, с первыми звуками песни, Веда выпустила сразу шесть своих фантомов, которые повторили за ней оборот, окружив кольцом Эндрейна. Потом каждая 'Веда' зажила своей жизнью. И хотя фантомы запрограммированые ею на определенные действия, со стороны казалось, что это семь совершенно одинаковых девушек-клонов выполняют каждый свою танцевальную программу.

'So objection I don't wanna be the exception

to get a bit of your attention

I love you for free and I'm not your mother

But you don't even bother

Objections I'm tired of this triangle

Got dizzy dancing tango

I'm falling apart in your hands again

no way I've got to get away'

Если сказать, что Веда с шестью своими точными копиями, покручивающими в руках хлысты, пританцовывающими и подпевающими Шакире, ошарашили Эндрейна, то ничего этим не сказать. Он потрясенно вертел головой, рассматривая их и пытался угадать, что происходит и что будет дальше.

Дальше пошли в ход хлысты. Они ударяли рядом с ним, иногда слегка по его одежде, заставляя отскакивать, отклоняться или отступать, удерживая внимание на них. Именно этого и добивалась Веда.

Как только маркиз отвернулся, она воспользовавшись подарком Таши, став невидимой.

Веда тут же подошла к Элу и шепнув прямо в ухо: 'Стой и постарайся притворяться и дальше безвольной куклой... Будет больно', приложила кристалл Уны к основанию шею. Это место она выбрала не случайно, так как уже видела, чем сопровождается выход этой гадости из тела человека. Эл напрягся, но больше ничем не выдал своего состояния, пока черный сгусток энергии выходил из него и поглощался кристаллом. 'Хороший мой, потерпи ещё чуть-чуть', шептала Веда ему, поглядывая то на танцевальный батл, творимый её фантомами под уже другие мелодии, то на кристалл, дожидаясь, когда сущность полностью выйдет из тела. Она очень переживала, что причиняет родному человечку боль, но другого способа избавиться от действия энергий Канээрры не было. Как только с очищением Эла было покончено, он слегка прикрыл глаза, расслабляя немного тело и делая выдох. Не удержавшись, Веда слегка прижалась к его спине, вдыхая его запах и в успокоительном жесте еще раз нежно провела рукой по волосам, мимолётно наслаждаясь их жесткостью и близостью любимого. Дав указания стоять статуей и ни во что пока не вмешиваться, отправилась к королю.

Возле него Веда проделала все тоже самое для 'освобождения', что и несколько минут назад с Элом. Но из Лиона не спешили выходить ни какие черные сгустки. Озадачившись этим вопросом, она посмотрела на короля и увидела мимолетную усмешку.

— Так, значит? Да?, — сузив глаза, прошептала Веда, — Я за него тут волнуюсь, а он... могли бы и сказать, вашество, что с вами все в порядке и вас спасать не надо, — но видя едва уловимое глазом движение брови, расцененное ею как вопрос: 'Как по твоему я мог тебя предупредить?', добавила, — Как-нибудь. Показали бы знак какой. Ладно, — вздохнув, продолжила она, — Я к Вере. Пока стойте истуканом. У вас это хорошо получается, — глаза короля сверкнули, обещая, что это он ей еще припомнит. Но Веда не особо обратила на данное 'обещание' внимания, продолжая, — Если у меня не получится... Эла я уже привела в себя. Так что, забирайте Веру и в мою комнату. Там что-нибудь придумаете.

И повернувшись отправилась к подруге. Верунчика она привела в сознание быстро, хотя и болезненно. Дав указание о дальнейших действиях Веда направилась в центр зала. Туда, где сейчас разворачивалось самое интересное.

Фантомы принялись раздеваться. Не спеша, хоть и очень ритмично, в так музыки. Девушки не повторялись. Каждая двигалась, как будто сам по себе, так как ей хочется. Они постоянно перемещались по кругу, вставая перед маркизом и как-будто демонстрируя себя.

Кто из 'Вед' успел снять только жакет и приступил к расстегиванию пуговок на рубашке. Кто уже расстегнуть рубашку, из-под которой виднелся нечто ажурное, притягивая взор маркиза А кто уже только в корсете выгибаясь, демонстрировал чудеса стрип-пластики. Хлысты были забыты. Девушки с одним лицом на всех кружились вокруг мужчины, улыбаясь ему в танце.

Веда тут же скинула жакет и расстегнула несколько пуговиц на рубашке, разрешая глазу постороннего увидеть белый ажурный корсет, купленный ею вчера в магазине нижнего белья. И который без зазрения совести показывал всё, что можно было показать. Проявившись за спиной Эндрейна, она заняла место одного из фантомов. Погладив маркиза по волосам, обходя его, ведя рукой по ходу своих шагов по шеи, спине, плечам, Веда встала перед ним. Пока он всё еще не пришел в себя, она потянула его за рукав, заставляя следовать за собой и доведя до ближайшего столика толкнула на него. Мужчина присев, во все глаза смотрел на неё. Быстро, чтобы не передумать, Веда рванула на нем камзол, имитируя процесс, на который, по глазам маркиза было видно, он надеялся. Под ним, через вырез воротника белой рубашки она увидела то, из-за чего затеяла весь этот балаган. Не больший, сантиметра три, золотой диск, подвешенный на цепочке. Внутри диска зеленой горошиной мерцал каронит.

Продолжая спектакль одного актера, Веда подняла руку и запустила пальцы в волосы мужчины, отмечая, что Эндрейн всё ещё находится в прострации. А затем не торопясь стала опускать руку, проводя по лицу, шеи и подбираясь к груди. Именно в тот миг, когда она опустила её на диск, готовая сорвать его с шеи маркиза, он накрыл ее руку своей, а второй притянул к себе и впился в губы жестким поцелуем.

'Добегалась... или допрыгалась... или всё-таки, дотанцевалась?', горькой усмешкой мелькнула мысль в голове. Но на поцелуй отвечать не собиралась. Он ни в какое в сравнение не шел с поцелуями Эла. Оставаясь безучастной к процессу, Веда спокойно стояла и ждала, когда же это закончиться. Только отключила на браслете программу, заставляя всех фантомов разом исчезнуть. Но Эндрейн на это даже не обратил внимание. Он был занят очередным проектом. Он целовал неизвестную ему 'зверюшку', которая привлекла его внимание. И поцелуй продолжался и продолжался. Казалось маркизу нет никакого дела до того, что происходит вокруг, кого он целует и наличествует ли согласие того кого он лобызает. Но вот прошла очередная минута и он замер, осознав отсутствие реакции на его действия и отстранился.

Посмотрев в его глаза, Веда в очередной раз убедилась в правильности своих выводов. Это не тот человек, о котором ей рассказывал Эл. Взгляд цепкий, ожидающий, следящий за каждой реакцией. На неё смотрели глаза ученого. Того, кто наблюдал результат своих изысканий, выискивая недочеты и ошибки. И как очередная насмешка прозвучало холодное и циничное.

— И?

Не раздумывая она подняла всё еще свободную руку и влепила маркизу пощечину. От удара брат Эла дернулся так, как-будто Веда ударила его не рукой, а, как минимум, битой. И именно это помогло ей высвободить вторую руку, в которой остался зажатый диск с каронитом. Веда сделала пару шагов от Эндрейна, незаметно вкладывая кристалл Уны в диск, запуская тем самым действие по очищению и восстановление структур камня. Но для полной очистки и последнего этапа изгнания Канээрра из этого мира ей необходимо время. Хотя бы несколько минут. И она приступила к следующей части своей сольной программы.

— Я надеюсь понятно высказала свой ответ? — не менее холодно ответила Веда и демонстративно вытерла рукой губы.

— Вполне, — сложив руки на груди, оставаясь сидящим на столе, также безэмоционально ответил Эндрейн, — И чего ты добивалась?

— Я? Так. Сущие мелочи. Хотела узнать, поведетесь ли вы на мой шарм и красоту или нет, — мило улыбнулась Веда, хлопая ресничками.

— Ну, во-первых, после того, что между нами было, — с намеком выделяя интонацией последние слова, он приподнял один уголок губ, в нечетком намеке на усмешку, — Можно уже перейти и на ты. А во-вторых, не смеши. Какая красота? Какой шарм? Голова у тебя работает не плохо, но вот выглядишь ты... — Эндрейн замолчал, брезгливо скривил губы и оценивающе-унизительно пробежался взглядом по её телу, — Особо не на что и посмотреть. Короче, зря потеряешь время стараясь меня привлечь. Не в моем вкусе.

— Время, потерянное с удовольствием, не считается потерянным, — натянуто улыбнулась Веда, давая возможность маркизу самому додумывать, что конкретно она имела в виду под удовольствием. Свою игру или его поцелуй, — Это, во-первых. А во вторых, полезли целоваться вы, а не я, — немного задетая его открытым пренебрежением к своей внешности, парировала Веда. Тем более, по поводу своей внешности у нее остались кое-какие комплексы. И ей было не приятно, что это говорится в присутствии Эла. Как не крути, а он его старший брат и к его мнению, скорее всего, младший прислушивается. Но одернув себя, что сейчас не время для самокопания, самокритики и беспочвенных обид на... не пойми кого, Веда поглубже загнала свои чувства и мысли.

— Да я так... В качестве интереса. Как это, целовать такую... как ты, — скучающим голосом прокомментировал он свои действия, небрежным жестом стряхивая несуществующую пылинку с рукава камзола. Слишком небрежным был этот жест. Прищурившись, догадываясь о причинах данного поведения и слов мужчины, Веда спросила.

— И как? Совсем не понравилось? — она улыбнулась. Уязвленное мужское самолюбие, в купе с непонятностью происходящего, заставляло его открыто унижать её. Плюс Канээрры могли питаться отрицательными эмоциями даже находясь в теле носителя. Сопоставив эту информацию с имеющимися фактами, она бросила быстрый взгляд на зажатый диск с кристаллом. Убедившись, что он все ещё не позеленел, как поясняла ей Уна и чего она ожидала, Веда перевела свой взор на Эндрейна, который продолжая кривить рот, молча смотрел на неё. Интерпретируя молчание маркиза, как подтверждение, она продолжила.

— Эх, жаль. Не быть мне маркизой ангелов, — в глазах мужчины проявился интерес. Опустив руки и упершись ими в стол, он продолжил её слушать, — Хорошо. Нет, так нет. Пойду к Эллариану. Мы не гордые. Тем более у него невесты нет. Любит он меня такую вот, — Веда взмахом руки сверху вниз показала на себя, отчаянно надеясь, что не покраснела от своих заявлений, — Всю такую некрасивую. Так что, решено. Я на вас никогда не женюсь. Я... эээ..., — но не придумав ничего лучше, продолжила, — ... лучше съем перед заксом свой паспорт. Я удавлюсь, утоплюсь, застрелюсь, но на вас никогда не женюсь 37 ... хм... не выйду замуж то есть... не в рифму. Ну и ладно! — говоря всё это она, не отводя взгляда от Эндрейна, не спеша, плавно отходя от него, оставляя между ними дистанцию для дальнейших маневров. Уже возле Эла Веда остановилась, повернувшись в пол оборота к другу, проверяя реакцию на свои слова. Но ничего сверх естественного не увидела и немного успокоившись, быстро подмигнув ему, продолжила свой монолог, — А что? Он недурен собой. Молод. Щедр, опять же. Умен, что немаловажно. Будет о чем поговорить долгими зимними днями. И отвлечься от бесед тоже будет чем... С ним интересно. Как я целуюсь ему нравится, ... я думаю, — и видя ухмылку на лице его брата, с ехидной улыбкой добавила, — Не жаловался. Кроме того, у нас же неземная любовь. Да. А вы не знали? Нет? О! Его любовь, как свежий ветер. Его любовь, как полная луна. Его слова, как песня на рассвете. Улыбка — как весна, 38 — перефразировав слова известной песни и подойдя к Элу, Веда приобняла его за талию и положила голову на его плечо, чувствуя поддержку и покой идущий от этого мужчины. И стало так спокойно и хорошо, что вторую часть песни она продекламировала, слегка прикрыв глаза, позволяя себе немного понежиться в своих чувствах и тепле любимого, — Я буду парусом над морем. Буду птицей в час ночной. Я стану новым метеором. Лишь бы он был со мной... Так что я уверена, мы уживемся. Буду графиней. Не маркиза, конечно, но тоже не плохо. И вообще, выйду замуж и уедем мы... — хотела сказать, что уедут они на белом коне в закат, представляя себе это действие очень романтичным, но реплика маркиза перебила весь настрой.

— Да неужели? — и не понятно, что из придуманного его больше удивило. То, что они уже целовались или предположение, что Элу сие действие понравилось. Хотя не должно было бы, так как он знал, что они вроде как 'любовники'. Или же её выдуманная убежденность в чувствах мужчины, а возможно что-то другое, — Всё так серьезно?

— Да. Мы уже и заявление в ЗАГС подали, — вдохновенно сочиняла Веда, чувствуя, что Эл положил ей руку на спину, таким образом выказывая поддержку. И этот маленький 'дружеский' жест придал ей сил для продолжения, — Через месяц всё будет в ажуре.

— Куда подали? Что будет? — не понял современного сленга российских подростков Эндрейн.

— Куда надо! — весомо заявила она, поглядев на кристалл, сокрушаясь, что заговаривать кому-то сутки напролет зубы не ее конек. Веда могла сколь угодно долго говорить на темы интересные ей, но отвлекать внимание человека, не зная его интересы, привычки, трудновато. 'Похоже выбивая его из колеи привычного и ожидаемого поведения единственное, что может помочь протянуть нужное для кристалла время', пришла к выводу Веда. Но продолжать постоянно выводить его из равновесия она скоро не сможет. Банально кончатся идеи.

Сокрушаясь, что не знает сколько еще нужно времени для перенастройки каронита, Веда раздумывала, чем бы еще отвлечь маркиза. 'Запеть что ли? Или встать на стул и стишок про ёлочку рассказать?'. Представив, как она сейчас идет мимо маркиза, залезает и встаёт на стул, а потом начинает декларировать: 'Мороз и солнце день чудесный, Ещё ты дремлешь, друг прелестный', Веда невольно хихикнула.

— Что? — заинтересовался маркиз проявлением у неё эмоций.

— Эндрейн, а вы поэзию любите?

— Что? — опять спросил брат Эллариана.

— Поэзию. Хотите я вам стих прочитаю? Вы такой еще не слышали. Так вот....

— Кто ты? — в очередной раз услышала, перебитая Эндрейн, — Я не понимаю...

— Мало кто понимает меня, — она печально-наигранно вздохнула, — Я тоже не врубаюсь.

— Ты не выносима. Ты неуравновешенная, ты...

— Я вполне уравнобешенная.

— Кто ты? — не унимался маркиз, — Откуда взялась здесь?

— Так на какой вопрос отвечать? — с улыбкой задала вопрос Веда, — Вы уж определитесь. То кто, то откуда. Кстати, откуда. Вы шарады любите? Давайте я вам расскажу про один город, а вы попытаетесь отгадать? Так вот, слушайте! — и не утруждая себя ожиданием ответа маркиза, оставив Эла, слегка погладив его по спин, в ответном жесте поддержки, Веда подошла к столику, стоящему рядом. Усевшись на него, закинув одну ногу себе на колено несостоявшаяся маркиза начала.

'Этот город самый лучший город на земле.

Он как будто нарисован мелом на стене.

Нарисованы бульвары, реки и мосты.

Разноцветные веснушки, белые мосты.

Этот город просыпаясь, смотрит в облака,

Где-то там совсем недавно пряталась луна.

А теперь взрывают птицы крыльями восход

И куда-то уплывает белый теплоход...' 39

При декламировании небезызвестного творения группы 'Брава', она неторопливо снимала с себя ботинки, ставя их на столик позади себя, оставаясь в носочках. Согнув ногу в колени и поставив её уже на стол, Веда не торопясь закатывала штанину. А затем, также не спеша, снимала носочки. Эндрейн непонимающе следил за процессом её 'разобуванием' и раздевания, а она старательно, с выражением выдавала.

'...Этот город не похожий ни на что вокруг.

Улыбается прохожий, дни за пять минут.

Помогая человеку верить в чудеса.

Распускаются фонтаны прямо в небеса...'.

Веда молилась всем богам чтобы очистка, зачистка, зарядка и всё необходимое произошло как можно быстрее. И видно кто-то из пантеона богов её всё-таки услышал. Именно в тот момент, когда она осталась босиком кристалл мигнул, наливаться зеленью и стал нагреваться в руке девушки. Веда улыбнулась, выполняя последнее указание Уны, расплетая косу и встряхнув волосами, пропела:

'...Я не знаю, где ещё на этом свете есть такая же весна.

Я, пожалуй, отпущу попутный ветер и останусь навсегда...'.

Исполняя последние строчки песни она спрыгнула со стола и взяв в руки ботинки, опустила их на пол, незаметно подкладывая себе под ногу диск, оставляя в руке кристалл Уны. Выполнив указания богини, Веда выпрямившись и завязав рубашку спереди узлом, продолжила с улыбкой смотреть на Эндрейна. Про себя Веда вспоминала слова заклинания, чтобы не перепутать, когда всё начнется. Должно быть со стороны она представляла комичное зрелище: босая, с закатанными до колен брюками, в расстегнутой рубашке с завязанными узлом краями и с распущенными волосами.

Тем временем, справившись с реакцией на её очередное ненормальное поведение, смотря с ухмылкой, маркиз поднялся, застегивая рубашку и оправляя камзол.

— Ладно. Повеселились и хватит. Ты сейчас здесь одна. Тебе никто из присутствующих не поможет. Так что или говори, что ты задумала, или... хотя ты мне всё и так скажешь, — он холодно улыбнулся, — Мне всегда говорят всё, что я желаю услышать.

— И что? Не было исключений? — переспросила она, заводя руки за спину, пряча всё разгорающийся свет от кристалла.

— Нет. Я всегда добираюсь чего хочу.

— Жалко.

— Что тебе жалко? — решил поинтересоваться Эндрейн, уже приведя одежду в порядок и сделав шаг к Веде.

— Жалко, что вам будет больно, — сочувственно ответила она на его вопрос.

— Почему? — удивился он, останавливаясь и смотря на неё как на нечто несуразное.

— Ну разочаруетесь. А разочарование, это всегда боль. Тем более первый раз.

— Откуда такие выводы? — он опять заинтересовался.

— Ну. Как бы по-мягче вам сказать, чтобы вы не обиделись. Я не сторонница: 'Милый, будет всё, что ты захочешь. Там, бла-бла-бла. Будет всё, как хочешь ты', — с обворожительной улыбкой меняя тональность голоса пояснила Веда. А затем, возвращаясь к привычному тону, продолжила, — Так что привыкайте, родссственичек, птица обломинго на долго в ваших краях.

— Всё-таки ты забавная. Пожалуй я не буду тебя убивать... Пока оставлю себе.

— Спасибо, добрый человек, — ерничая на манер сказителей русских народных былин, — Век не забуду доброту вашу сердечную, заботу добрососедскую и высоту с глубиной вашего сострадания ближнему, — она даже поясной поклон изобразила. Выпрямившись Веда начала с улыбкой в пол голоса читать ту абракадабру, которую ее заставила вызубрить во сне Уна. Кристалл начал нагреваться стремительней.

— Что ты там бубнишь? — заподозрив неладное опять двинулся к ней маркиз. Но остановился и сузив в подозрении глаза, взмахнул рукой, подзывая к себе кого-то. Не прекращая произносить слова Веда нажала на пару кнопок на своем браслете, заставляя подойти двух фантомов-'слуг', которые ждали 'своего' выхода. 'Всё-таки я умничка', похвалила мимоходом себя за предусмотрительность, делая вдох и продолжая читать заученное дальше. Приблизившись и встав по обе стороны от неё, фантомы взяли ее за руки, намереваясь не пускать никуда. Но как только сие действие было завершено, а Эндрейн радостно двинулся к ней, оба фантома, повинуясь заложенной в них программе, вспыхнув голубым пламенем, осыпались пеплом возле ног Веды. Брат Эллариана пораженно застыл, не способный пока вымолвить ни слова, а она продолжала повторять и повторять необходимое.

— Что ты творишь? — взревел раненным зверем маркиз, догадываясь, что Веда задумала, — У тебя всё-равно не получиться. Никто в этом мире не сможет... — начал Эндрейн и осекся, так как даже через зажатую руку кристалл Уны стал распространять лучи света похожие на лучи от дискотечного шара 'Disco Mirror Ball', также двигаясь одновременно вверх — вниз и по кругу, хаотично выискивая жертв террора Канээрры.

Почему-то запахло скошенной травы. А вокруг люди стали падать, кто на колени, а кто, не выдержав боли принудительного изгнания из них черни, энергии Канээры, прямо на пол. Кристалл аккумулировал все черные сгустки этой энергии, буквально вырывая их из людей, находящихся в зале и впитывал в себя. Женщины оседали на пол, лишаясь чувств от боли. Мужчины ещё старались терпеть и оставались в сознании. На ногах в тронном зале остались только пятеро. Эндрейн не веря в происходящее смотрел на Веду и начал тихо пятится от нее, — Нет... нет... этого не может быть...

В этот момент от кристалла, вспыхнув яркой вспышкой, пошла осязаемая зеленая волна, захватывая на своем пути всё и всех. Она проходила сквозь людей, мебель, стены, распространяясь на несколько километров. А затем, обратной тягой, стала затягиваться в кристалл.

А в груди Эндрейна заклубилась серебристая тьма, образовывая марево через которое вытянулась сущность Канээрра. Со стороны казалось, что тело маркиза, подобно перчатке, снятой с руки на которой та была одета, лишилось опоры. Он ломанной куклой упал у ног сущности. Черная субстанция мерцала и переливалась оттенками красного, сиреневого и синего. За считанные секунды 'чернильное пятно' приобрело очертания человека, а от Канээрра стали отделяться маленькие каплеобразные кусочки и двигаться по воздуху в её сторону, притягиваемые и поглощаемые кристаллом.

— Эрраден ден Эндарра тера! — услышала Веда потрясенно-испуганное от Канээрра и громко произнесла, приступая к завершающей части ритуала изгнания.

— Тер Канээрра Дон тирал. Тэннээра Эрраден Эн!

В следующий миг сгусток черной энергии метнулся к Веде, образовав вокруг неё черный кокон. Кокон не позволил никому из присутствующих, кинувшихся к ней, помочь Веде. Он старался поглотить её, не позволяя завершить начатое. Сущность впитывалась в её тело, проходя внутрь. Но свет от кристалла безжалостно выгонял захватчика. И вновь сущность пыталась взять контроль над телом Веды. И снова кристалл не позволил осуществить задуманное Канээрром.

Боль охватившая Веду, как пламя огня, быстро распространилась по телу и не давала связно мыслить. Она упала на колени, зажимаясь и стараясь перетерпеть. От невыносимой боли не возможно было сделать даже вдох. Казалось постоянные входы сущности и вытягивание её из тела каронитом выворачивают Веду на изнанку, заставляя чувствовать ни с чем нисравнимую боль. Она ощущала, что горит заживо. И одновременно в местах входа и выхода с неё сдирают кожу. А потом 'прокручивают в мясорубке', заставляя прочувствовать весь 'букет' чувств.

Сколько всё тянулось Веда не знала. Прошли ли секунды, минуты или часы с днями. В какой-то момент ей показалось, что боль немного утихла. Или просто она привыкла к ней. С осознанием этого пришло и понимание, что начатое всё ещё не завершено. В голове настойчивой птицей забилась мысль, что надо закончить ритуал. Набрав в легкие воздуху и медленно выдохнув его, Веда облокотилась на руки, используя их для рывка чтобы подняться с колен. Очень медленно, через силу, встала на ноги. Закрыв глаза, так как неимоверно, до тошноты, разболелась и закружилась голова, Веда, также через силу, начала повторять завершающую формулировку заклинания.

— Тер Канээрра...Дон тирал... Тэннээра ... Эрраден Эн ... Тер Канээрра... Дон тирал.... Тэннээра Эрраден Эн .... Тэннээра ... Эрраден Эн... Тэннээра ... Эрраден Эн...

Не дожидаясь повторения третьего, окончательного указанию 'на дверь' и заточения в кристалл, Канээрра, освобождая её из кокона, признавая проигрыш в этом раунде, исчез в заклубившимся мареве, покидая этот мир. С его уходом ушла и боль. Но по инерции ещё какое-то время ощущалась. Веда немного расслабилась и вздохнула, набирая сил для последнего аккорда. И уже громче, как сейчас могла, произнесла последний раз заключительную строчку заклинания.

— Тэннээра! Эрраден Эн!

А потом стала оседать на пол. Но упасть ей не дали теплые, сильные руки ставшего ей родным человека.

— Веда! — услышала она его тихое, но не менее встревоженное.

— Всё хорошо, — не открывая глаз также произнесла тихо Веда, — Всё хорошо. Я сейчас полежу и всё пройдет.

— Что с ней? — послышался голос Веры.

— Она большой удар от этой сущности на себя приняла, — дал справку Лион, — Несите её в комнату. Я за Дусеей отправлю. Она знает, что делать.

Её подняли и бережно прижав к груди, понесли куда-то. И только стук его сердца и тихое: 'Всё будет хорошо. Потерпи, родная', — придавал силы не уплыть в беспамятство, чтобы не чувствовать накатывающие волны тошнотворной слабости, раздирающей головной боли и состояния рассыпания на атомы, отторжения этим миром и невозможности всё это прекратить.

Они остановились. Послышались чьи-то голоса, но чьи, она так и не поняла. Веда попыталась открыть глаза, но не смогла. Её бережно положили на кровать и подставили ко рту какую-то чашку: 'Пей', — услышала и послушно попыталась сделать глоток, но не смогла. Закашлявшись, она еле поборола рвотный порыв.

Всё это время Веда ощущала прохладную руку у себя на лбу и неосознанно стремилась прижаться к ней Быть ближе. Её скрутил очередной приступ боли. И согнувшись по полам, схватившись за голову руками, она до крови прикусила губу чтобы не закричать в голос. Но стон сдержать не смогла. Родные руки тут же обнял её, пытаясь защитить от всего, а возможно забрать боль на себя. И, казалось, на время стало полегче. 'Люблю', прошептала про себя Веда, испытывая благодарность, что сейчас Эл с ней. Но долго передышка не продлилась. Очередной приступ принял её в свои 'радужные объятия', заставляя опять застонать в голос. И опять руки, и голос, убеждающий, что всё будет хорошо. Надо только потерпеть немного. И, кажется, её назвали... любимой? 'Нет. Бред... Слуховые галлюцинации... мои фантазии', пояснила себе она, прижавшись лбом к чему-то холодному.

'Карму никто не отменял. Вот вам и расплата за бесцельно прожитые годы и...', — в перерыве между очередной болью пришла к ней мыль. Но додумать ей не дал знакомый женский голос: 'Все вон! Вы только мешать будете!'. И долгожданное забытьё.

Эллариан

— Нет! Этого просто не может быть правдой! Я только нашел её! Я не могу ее потерять! Тем более сейчас! Сейчас, когда она спасла всех нас! — бесновался он, меря свою комнату, шагая из одного угла в другой.

— Сядь! — громко приказал ему Лион, — Так ты ей ничем не поможешь. А меня уже раздражаешь своими метаниями. Иди лучше брата проведай, — также в приказном тоне посоветовал ему дядя.

Эллариан остановился, зло буравя взглядом короля, не прощая ему непонимания, кем для него стала Веда, а потом молча вышел из комнаты и пошел в покои Эндрейн. Умом он понимал, что король прав и его метания ничем не помогут. И оставалось только успокоиться и ждать. Но вот сердце не принимало бездействия.

Три дня назад, когда Эл очнулся в тронном зале, осознавая, что не управляет своим телом, и всё пошло не так, как планировалось, он ужаснулся.

Тогда, выйдя из библиотеки и направившись осматриваться, он оказался возле покоев Персивальда.

— Проходите, проходите. А мы вас заждались, — услышали Эл, выходя из-за угла и тормозя, видя отца с Ведой. Они стояли в коридоре зажатые с двух сторон людьми. 'Сколько времени прошло? Веда уже вернулась? Что делать?', сквозь шквал мыслей очень поздно пришло осознание, что ему известен хозяин голоса. И стало горько. И хоть ещё теплилась надежда, что он обознался, ослышался, но следующие слова, послышавшиеся после исчезновения окруженных, убили всё на корню, — Куда они делись? Найти!... Почему я, маркиз Фэран, должен всё за вас делать?'. А потом темнота, которая развеялась только после прикосновения любимой.

Это потом Эл понял, что кристалл её знакомого вернул ему сознание. А тогда стоял, не имеющий возможности ни пошевелиться, ни издать ни звука, и боролся с тревогой и страхом. Он боялся. Боялся за неё. Что его любимая, в чувствах к которой он уже давно признался себе, опять осталась наедине с...

А когда он осознал, что и тут Веда оказалась права и сущность всё же нашла возможность в обход их дара проникать в потомков Гэлейн, и перед ними Эндрейн собственной персоной, то Эл завыл бы в голос, если мог. Веда, как обычно, со своими идеями и предположениями угадала. И даже знала кто это. Только ему так и не успела рассказать.

Если он сейчас был свободным в своих действиях, перед ним встал бы нерешаемый вопрос. Спрашивая себя, смог бы он устранить брата, понимая, что это уже не Эндрейн. Вернее не совсем он. Рассуждая, смог ли убить, даже зная, что в теле Эндрейна какая-то сущность, Эл не находил ответа.

Убивала беспомощность и бессилие что-либо сделать. Как-то помочь Веде. Защитить. Ужасало еще и то, что если ему, его телу, прикажут, он подчинится. Он причинит ей зло. И не сможет противостоять этому.

А она? Она смеялась, веселилась, выводила из себя это существо в теле его брата.

— Давайте я вам быстренько откажу и мы разойдемся друзьями, как в море корабли? — услышал Эл через самобичевания голос Веды. 'Что она творит?', мелькнуло у него в голове и оставив нерешаемые вопросы, он полностью переключился на происходящее.

— Вы мне отказываете? — с шипением спросил Эндрейн, а Веда только смеялась, все больше и больше выводя его из себя.

А потом начался, как говорит сама Веда, сумасшедший дом.

Когда она подошла к нему, он молился одновременно всем богам о двух вещах. Чтобы его любимая держалась подальше от него, так как чувствовал, что 'брат' может приказать сделать что-то плохое ей и он подчиниться. И также Эл страстно желал, чтобы Веда была рядом и он мог видеть ее, смотреть ее улыбку, слышать ее смех. Это необъяснимо для него дарило спокойствие и уверенность, что все у нее получится. Что всё будет хорошо.

Но Веда, как-всегда, поступила по-своему. Это несносная девчонка всё-таки вывела брата и он потерял бдительность. Как это ей удалось, известно лишь богам. Но у нее получилось. Ну как можно было додуматься до такого! Устроить дикие танцы! Да еще и таким вот образом. Но ей и это удалось.

Эл с нежностью вспомнил ее прикосновения и тихий, полный сострадания голос: 'Хороший мой, потерпи ещё чуть-чуть'. Невыносимая боль, охватившая все его тело при вытягивании этой заразы из него, утихала уже лишь от ее голоса. И больше ничего не имело значения. Он готов был терпеть сколь угодно долго, лишь бы Веда повторяла, что он ее и находилась рядом. А потом эта нечаянно-негаданная ласка и ее пальчики в его волоса. И эта убежденность, хоть Эл и не видел, а скорее почувствовал, что она улыбнулась. И он был счастлив. Счастлив как мальчишка, которому подарили первый поцелуй.

И счастье продлилось ровно до поцелуя. Поцелуя Его Веды с его братом. И хотя Эл видел, что инициатором была не Веда, что она даже не отвечала на него, но дикая, неуправляемая ревность не хуже боли, сжигающей его несколько минут назад, переворачивала всё нутро, заставляя забыть всё благоразумие и почти потерять контроль над собой. И как бальзам на душу, позволяя немного сбросить напряжение, расслабляя тело и вздохнуть спокойнее, стала пощечина Эндрейну. Он любил брата, но тогда испытал удовольствие, что его любимая может не оставаясь в долгу дать прочувствовать ее категорическое 'нет'.

А потом ее слова об их неземной любви и странное поведение. Это потом он понял, что Веда тянула время. А тогда... Эл не знал, что и думать. Тогда он не устоял. Слегка прикоснулся к ней, почти лаская и наслаждаясь своими же ласками. Обнимая и выражая поддержку. 'Если что — я рядом', говорил Эл ей прикосновением. И Веда поняла. Поняла и напоследок провела рукой, погладила, сказав так спасибо. С только тепла было в этом прикосновении. На мгновения Эл поверил, что это не игра. Что он действительно ей не безразличен. Ну нельзя так играть. Но потом было возвращение в реальность. И это возвращение ему совсем не понравилось.

Пусть Эл был свободным в своих действиях, но Веда попросила пока не вмешиваться. А он не однократно уже убеждался, что нелогичные действия этой молодой женщины приводили к неожиданно положительным результатам. И Эл остался стоять рядом с ней, готовый защищать до последнего. До последнего своего вздоха, если потребуется. Но он не успел. Не успел, хоть и находился ближе всех.

Шагая сейчас по коридорам дворца, Эл заново пережил тот ужас от воспоминания, что засмотревшись на упавшее бездыханное тело Эндрейна, он не уследил за Канээрром и тот окутал Веду собой, пытаясь остановить и не дать ей закончить ритуал. Откуда она про него узнала, тоже оставалось тайной за семью печатями. И если б он не находился рядом, не следил за ней, то не увидел бы ее манипуляции с диском, кристаллом и не услышал бы слова заклинания, то и не догадался, что и зачем Веда делает.

И даже, когда Канээрр трусливо сбежал, а Веда завершила изгнание, даже тогда Эл едва успел подхватить ее, чтобы она не упала. Он везде опаздывает. Он не смог уберечь ее. А обещал!

Сейчас он буквально ощутил ее на своих руках, вспомнив, как донес любимую до комнаты, где уже был Вир. Наемник попытался забрать Веду, но Эл не позволил ему этого. Он сам отнес ее до кровати и уложил на нее, давая возможность друзьям оказать Веде помощь. А через пару минут прибыли Карыч с Дусеей и указали всем на дверь. Они пробыли в её комнате не менее двух часов и всё это время Эл не находил себе места, срываясь на всех, не разбирая кто перед ним. Он даже о брате вспомнил лишь тогда, когда пришедший к ним Лион с Вероникой поинтересовался у кого-то доставили ли маркиза Фэрана в его покои и навестил ли его доктор. Он порывался сходить навестить брата, но решил дождаться известий от Дусеи, а потом заняться другими делами.

Вышедшие в гостиную к ним Карыч пояснил, что Веда пока побудет без сознания. Она приняла большой удар этой самой черной энергии и ей показан сон. Они с Дусеей усыпили ее и она проспит пару дней. И после этого они ушли.

Лион занялся наведением порядка во дворце и в государстве, так как предатели были выявлены, а зачинщики устранены. Вера неотлучно находилось подле подруги и почти никого к ней не пускала. Но для него сделала исключение, пару раз разрешив проведать Веду. И просто побыть немного рядом с любимой.

Но на третий день он случайно услышал разговор Лиона с Верой о последствиях взаимодействия Канээрра и человека. К этому времени появился отец и рассказал всё, что узнал от Веды и куда они пропали тогда. Лучше бы Эл и дальше оставался в неведении относительно последствий. Выходило, что любой контакт с этим существом очень губителен для тела и психики человека. Они не приспособлены ни физиологически, ни психологически никак к взаимодействию. И даже если человек остается жив, что случается в семь случаях из ста, есть большая вероятность, что человеческая психика не выдержит такого прессинга. Он просто сойдет с ума.

И вот прошло уже три дня. Дусея с Карычем больше не появлялись. Веда всё еще 'спала'. Как и Эндрейн. Его тоже усыпили в лечебных целях. А Эл не находил себе места.

— Эллариан, подожди, — услышал он окрик и повернулся на голос.

Вера запыхавшись подбежала к нему и вручила Веден кубок доверху наполненных какой-то прозрачной жидкостью.

— Вот, — она согнулась пополам, уперев руки в колени и старалась отдышаться, так как, по-видимому, всю дорогу до покоев Эндрейна, у которых они стояли, пробежала.

— Что это? — спросил Эл.

— Целебная вода. Веда сказала, что надо срочно напоить Эндрейна, иначе...

— Она пришла в себя? — почти срываясь в обратный путь до её покоев, с надеждой спросил он. Вера поднялась и посмотрела ему в глаза.

— Да. Но она просила, чтобы ты срочно напоил брата. А то время уходит и он может не очнуться.

Эл разрываясь между желанием увидеть любимую и семейным долгом, решил выполнить указание Веды и потом отправиться к ней. Она же в любом случае спросит с него об этом.

— Ладно, — согласился он и зашел в покои брата.

Там, в кресле возле кровати, сидела их мать, герцогиня Рейгана Элгейская. Она, как обычно, была безупречно во всем. Легкое серебристое платье с пышными юбками и глухим воротом, равно как и уложенные в строгую прическу светлые волосы делали её похожей на одну из фарфоровых фигурок из коллекции его отца. И даже несчастье произошедшее с ее старшим сыном не изменили ее пунктиков о безукоризненном виде, безупречных манерах и необходимости придерживаться во всех случаях заведенного порядка. Рейгана повернулась на звук открывающейся двери и с легкой благодарной улыбкой встретила вошедшего младшего сына. Эл отрывисто поздоровался и направился сразу к постели брата.

— Доктора говорят, что ему сегодня лучше, — услышал он мелодичный негромкий голос матери.

— Да. Лучше, — не отпуская головы брата и стараясь не торопиться, вливал он Эндрейну почти по капли лечебную воду.

— Что ты делаешь? — вставая и подходя к сыну, просила герцогиня.

— Лечу брата, — ответил он ей просто.

— Ты думаешь это поможет?

— Думаю да.

— Но... доктора говорят, что он сильно пострадал... а это...

— Мама, — немного раздраженно начал Эл, но потом сделав пару вдохов и выдохов, продолжил более спокойно, — Мама. Это лекарство. Мне это дал один человек, которому я доверяю. И она, кстати, не раз меня спасала. И твоего старшего сына она тоже спасла. Так что я ей верю.

— Она? — удивленно переспросила женщина, — Она уже пришла в себя?

— Да. Но я у нее еще не был и не знаю как...

— А как она тебе тогда могла дать это лекарство? — с раздражением произнесла уже герцогиня.

— Мне его передала принцесса, когда я шел сюда. Она сообщила о Веде и что она просила меня напоить этим брата, так как времени для его выздоровлении почти не осталось, — он решил не расстраивать мать известием о возможном опоздании.

Больше герцогиня Элгейская не спрашивала Эла ни о чем, а присев на край постели, взяв руку старшего из сыновей, стала ждать. Как только вся жидкость была влита в Эндрейна, он повернулся и направился к двери.

— Ты не будешь ждать результата? — услышал Эл уже возле двери.

— Буду, — ответил граф матери, не оборачиваясь, — Буду, но не здесь.

И вышел, намереваясь направиться к той, о ком были сейчас все его мысли.

ЗАГЛЯДЫВАЙТЕ В КОММЕНТАРИИ, ТАМ АВТОР СЕЙЧАС ВЫКЛАДЫВАЕТ ПРОДКУ И ИНОГДА ЗАДАЕТ ВАМ ВОПРОСЫ :-) И ЖДЕТ НА НИХ ОТВЕТЫ :)) А ещё ему будет приятно читать ваши обсуждения истории, предположения и идеи :-))

Прода в комментарии: 280, 290, 298, 302, 305, 315, 321, 331, 338, 342, 349, 355, 359, 367

С ветлой Радости Сердечной, всем моим читателям, осознанно попавшим на эту страничку :-) и всем обычным прохожим, ''волей судеб'' проходящим мимо и пришедших сюда :-)

Автору будет приятно, если Вы поделитесь в комментариях своими отзывами, замечаниями, хотелками, 'негодованиями' и прочее, прочее, прочее :-)

И он, автор :-) поделится с вами своей историей :-))

С уважением, БлагоДарностью и Любовью,

Ваша Эн Тали :-)

Е сли есть ВОПРОСЫ — заходите в темку ЛИНИИ: ВСЁ, ЧТО ВЫ ХОТЕЛИ ЗНАТЬ, НО СТЕСНЯЛИСЬ СПРОСИТЬ :-))

Заглядывайте в мою группу В Контакте Проба Пера

Там можно оставить отзывы или рекомендации!

Предложить читателям свое произведение.

Обменяться идеями и много чего еще :-)

ГЛОССАРИЙ

* — — [1] Песня группы Мельница 'Чужой'

* — — [2] Песня А. Пугачевой 'Всё могут короли'

* — — [3] Известное изречение Рене Декарта "Мыслю, следовательно, существую"

* — — [4] Мамины колыбельные "Глажу деточку"

* — — [5] Песня из мультфильма "Anastasia" — "Once upon a December"

* — — [6] Песня группы Колизей "Навстречу свету"

* — — [7] Русская народная песня "Эх, снег, снежок. Белая метелица"

* — — [8] Знак "АллатРа" — круг над знаком полумесяца рожками вверх. Круг является символом Души, а также одним из символов проявления духовного Существа из мира Бога. А символический знак полумесяца рожками вверх — символом человека, который духовно освободился еще при жизни. Знак "АллатРа" также использовался в качестве обозначения того, кто пришел из духовного мира (иного, высшего) в этот материальный мир, обновляя утраченные исконные Знания

* — — [9] Юань-ти — раса змеелюдей, произошедшая от ужасного скрещивания между людьми и древней расой рептилий.

* — — [10] Баргест — рогатое существо с острыми клыками и не менее острыми когтями. Баргест может по желанию менять обличье, чаще всего принимает вид косматого черного пса с глазами-плошками, которые пышут пламенем. Встреча с баргестом обычно предвещает несчастье и даже смерть

* — — [11] Иллитиды (Illithid) — головоногие существа с щупальцами на лице, коварны и могущественны, легко акклиматизирующаяся к любым условиям. Они обладают огромной силой разума и живут в гигантских крепостях, вырезанных из живого камня.

* — — [12] Акромантулы это название гигантских разумных пауков. Правда, на счет их разумности у некоторых имеются серьезные сомнения, связанные, в первую очередь, с агрессивностью этих тварей и их опасностью для человека — не важно, мага или простого селянина/горожанина.

* — — [13] Ксифос — прямой обоюдоострый меч длиной около 60 см. Остриё ярко выраженное, клинок листообразный.

* — — [14] Песня группы 'Любе' — 'Позови меня тихо по имени'.

* — — [15] Книга Лили Купиной 'Отверженная'

* — — [16] Гальдрастаф — вязь из четырех рун Альгиз, мощнейший защитный символ, многократно усиливает свойства руны Альгиз.

* — — [17] Альгиз — руна защиты, она никому не даст застать носителя врасплох. Изображается в виде трезубца. Защитит не только от вредных действий, но и от вредных помыслов. Она оберегает тело, разум и душу. Сила Альгиз служит щитом от любого нападения, на всех уровнях: физическом, эмоциональном и духовном. Пробуждает скрытые силы при встрече с любым вызовом. Помогает сохранить равновесие во время стресса, найти в себе силы, справиться с любой ситуацией.

* — — [18] Михаил Танич — "Я на женщин сквозь пальцы смотрел"

* — — [19] Группа 'Любэ' — "Конь"

* — — [20] Песня Ясвены "Сопряжение сфер"

* — — [21] Андрей Белянин "Меч без имени"

* — — [22] Песня Р. Полонского — "Пелена"

* — — [23] Песня Ёлки — "Белый танец"

* — — [24] "Король умер! Да здравствует король!"

* — — [25] Песня "Дорога добра", слова Ю. Энтина, музыка М. Минкова

* — — [26] Rammstein — немецкая метал-группа. Музыкальный стиль группы относится к жанру индастриал-метала

* — — [27] Linkin Park — американская альтернативная рок-группа

* — — [28] Анастасия Загодина 'На что мы тратим жизнь?'

* — — [29] На работорговом рынке Сантима иногда девушек покупали по весу, что значило, отдать столько золота и/или драгоценных камней, сколько весила девушка.

* — — [30] 'Да, да. Конечно' (перевод с немецкого языка).

* — — [31] 'До свидание, моя маленькая (крошка)' (перевод с немецкого языка).

* — — [32] Песня Е. Крид — 'Невеста'

* — — [33] Песня из мультфильма 'Летучий корабль'

* — — [34] Кхукри — нож непальских гуркхов, имеет весьма необычную серпообразную форму клинка и весьма значительные габариты (клинок длиной 12 дюймов при толщине в обухе до 12 мм и общей длине 17 дюймов). Это универсальное оружие и для метания используется принцип бумеранга. При удачном попадании 'кхукри' вполне способен снести с плеч голову.

* — — [35] Слова из песни Ясвены 'Невесомый человек'

* — — [36] Песня Шакиры 'Objection'

* — — [37] Слова из песни Г. Укупника 'Я на тебе никогда не женюсь'

* — — [38] Слова из песни группы 'Браво' — 'Будет так, как ты захочешь'

* — — [39] Песня группы 'Браво' — 'Этот город самый лучший'