— Когда ты собираешься уйти?
— А когда приедет Света?
Он вскинул голову и растерянно посмотрел.
— В понедельник... Ксюш, это через четыре дня!
Она кивнула.
— Да... Я могу уйти раньше. Прямо сейчас. Если так тебе будет легче.
— Что ты говоришь?
Ксения выдавила из себя улыбку.
— Значит, у нас есть четыре дня.
Илья повернулся и сел на пол, привалившись спиной к её ногам.
— А что ты скажешь Ваньке?
— Не знаю... Скажу что-нибудь...
— Что я уехал в командировку, — тихим бесцветным голосом проговорил он.
— Почему нет?
— Он не поверит.
— Поверит... А потом, когда-нибудь... мы все успокоимся...
— Я смогу с ним встречаться?
— Я не знаю, Илья! Поживём-увидим. Поверь мне, через некоторое время всё изменится и тогда уже будет видно... Возможно, у тебя появится свой ребёнок и станет не до Ваньки.
Говоров поджал губы.
— По-моему, ты на самом деле слишком много думаешь! Всё у тебя складно! — он резко поднялся. Подтянул джинсы и подошёл к холодильнику, достал бутылку минералки и сделал несколько жадных глотков. — Четыре дня, как ультиматум.
Он был очень напряжён, Ксения видела, как он иногда передёргивает плечами. Стоял, уставившись в окно, засунув руки в карманы джинсов, и смотрел вдаль, на те же крыши домов, на которые они любовались вместе только пару дней назад. Она уже готова была подняться и подойти к нему, но Илья вдруг обернулся.
— Что ты мне говорила вчера? Про неприятности. Что случилось?
Ксения замерла и немного похватала ртом воздух.
— Проблемы... Может, не сейчас? Это как-то не к месту.
— Ксюш, брось. Я хочу знать, что происходит. У меня времени мало.
Она всё-таки поднялась и посмотрела на свои ладони, которые внезапно повлажнели. Криво усмехнулась.
— Как-то это... неправильно.
— Ксюша! В конце-то концов...
— Илюш, тут такое дело... я хотела тебя попросить... — Кашлянула, потому что голос неожиданно сел.
Она подозрительно сильно волновалась, и он нахмурился. Вцепилась в край стола, даже костяшки пальцев побелели.
— Мне деньги нужны... много. Я хотела у тебя попросить.
— Много — это сколько?
— Пятьдесят тысяч... евро. — Ксения подняла на него глаза. — Ты не думай, я верну... обязательно. Просто мне сейчас взять неоткуда.
Говоров сверлил её взглядом, затем кивнул.
— Хорошо. Когда тебе нужны деньги?
От накатившего облегчения Ксения едва на ногах удержалась. Быстро выдохнула:
— Сегодня... То есть, завтра. Можно завтра.
Говоров снова кивнул.
Степнова опять опустилась на стул и даже улыбнулась. А потом поинтересовалась:
— Ты даже не спрашиваешь, зачем мне столько денег?
Он пожал плечами.
— Раз просишь, значит нужны.
— Спасибо.
— Но я надеюсь, что ты сама мне расскажешь.
Тон был требовательным, а голос сухим. Ксения нервно облизала пересохшие губы. Конечно, она могла бы сказать ему, что и сама прекрасно справится со своими проблемами, но в этот момент подобный ответ показался ей последней каплей. Чертой, за которой не останется ничего хорошего. Она скажет ему, что это не его дело и "она сама", а он разозлится и всё закончится обидой. Глубокой и непримиримой.
— Для Вадима. Я хочу ему заплатить, чтобы он оставил нас с Ванькой в покое.
— Что? — Говоров от шока даже хохотнул. — Ты с ума сошла? Заплатить этому типу? Да это безумие! Он вернётся через неделю и потребует ещё больше!
Она решительно замотала головой.
— Нет. Нет! Ты не понимаешь, я всё придумала! Он подпишет бумаги, расписку...
— Какую расписку?
Илья злился, а Ксения начала сбивчиво ему объяснять, жутко волновалась, но Говоров в конце лишь обречённо покачал головой. Потом подошёл и положил руки на её плечи. Наклонился и поцеловал в макушку.
— И ты ему веришь? Что он сдержит слово?
— Тогда я его разорю. Отдать он не сможет, так что...
— Не дело это, Ксюша...
— А что ты предлагаешь? Это единственный шанс избавиться от него.
— Не единственный. Я могу помочь, у меня есть знакомые...
— Илья, — Ксения вскочила и повернулась к нему, — я знаю его лучше! Твои знакомые его только разозлят. Да, он испугается поначалу, потом успокоится, и что? Что я тогда буду делать?.. когда тебя рядом не будет?
Он резко отвернулся. Постоял, сжимая и разжимая кулак, потом запустил пятерню в волосы и взъерошил их.
— Хорошо. Если ты считаешь, что так лучше, я не буду спорить.
— Спасибо.
Илья о чём-то всерьёз задумался, молчал и перестал обращать на неё внимания. Ксения переминалась с ноги на ногу, чувствуя, как изнутри её раздирают противоречивые чувства — и облегчение, и тоска, и всё-таки злость на несправедливую судьбу.
— Я поеду на работу, Илюш. Мы с тобой потом... ещё поговорим. Хорошо?
Она шагнула к двери, а Говоров тут же обернулся.
— Куда ты собралась? Я не хочу, чтобы ты уходила.
Ксения растерялась. Ей казалось, что сейчас уйти вполне уместно. Почему-то показалось, что она больше не сможет смотреть Илье в глаза. Но он отпускать её не хотел и несказанно удивился её желанию уйти. Ксения прислонилась к стене, а Илья подошёл и обнял её.
— Мы постоянно обсуждаем какие-то проблемы, а я хочу просто побыть с тобой.
Ксения подняла руку и принялась пальцем выводить узоры на его плече. Чуть слышно всхлипнула.
— Я подумала, что ты больше не захочешь быть со мной... Сам же говоришь — от меня одни проблемы.
— Я не сказал, что от тебя. Проблемы как-то сами валятся. Ксюш, — он приподнял пальцем её подбородок и прикоснулся губами к её губам. — Я хочу, чтобы ты знала — если бы я мог...
— Замолчи, — попросила она. — Я не хочу думать о том, что было бы. От этого ещё хуже.
Говоров поцеловал её, отстранился, заглянул Ксении в глаза и опять прильнул к её губам. Потребовалось несколько минут, прежде чем она сдалась и обняла его и, наконец, по-настоящему ответила на поцелуй. Расслабилась в его руках, уцепилась за его футболку и привстала на цыпочки, подставив губы для поцелуя. А Илья, почувствовав её слабость, подхватил девушку, но неудобно для самого себя, далеко не донёс, снова поставил на ноги и подтолкнул к двери спальни. Степнова рассмеялась. Сама принялась расстёгивать пуговицы на блузке, а Говоров прижался сзади и поцеловал в обнажившееся плечо. Ксения скинула туфли, и сразу стала меньше ростом. Илья совсем рядом с ней, огромный, высокий, сильный. Он склонился к ней, не отпускал её взгляда. Пробормотал что-то и вот она уже сама тянется к нему, его руки обхватили её... и всё исчезло.
Его руки были повсюду, они гладили её плечи, спину, бёдра, как-то незаметно расстегнули молнию на юбке, и та мягко соскользнула к Ксюшиным ногам. Тяжело дыша и не прерывая поцелуя, Илья одной рукой расстёгивал джинсы. Она пыталась помочь ему снять футболку, но лишь запуталась, Говоров её руки отвёл, разделся сам, а после подтолкнул её к кровати. Любовался ею. Призывно приоткрытые губы, волосы, растрёпанные в данный момент и раскинувшиеся по одеялу, округлые мягкие линии тела, молочно-белая кожа дышит энергией...
И будет другой человек, не он, который всё это оценит, а она позволит ему любить себя...
Илья опустил голову и прикоснулся губами к кружеву бюстгальтера. А на самом деле просто отвёл глаза, чтобы Ксения не заметила горечи и разочарования в его взгляде.
А потом было её срывающееся дыхание, его дрожь и мучительный вздох, самый чувственный, когда-либо слышанный ею...
Ксения жалобно застонала. Он чувствовал, как она сжалась, попытался удержать её так долго, как только мог, но лишь услышал свой хриплый короткий вскрик. Всё было кончено, весь мир вышел из-под контроля. Илья потерялся в водовороте чувств, таких чистых, искренних, что они превратили физическое удовольствие в нечто гораздо большее.
Задыхаясь, он обхватил Ксению руками и крепко прижал к себе, спрятав лицо в её волосах, чувствуя биение её сердца. Поцеловал за ухом. Потом ещё раз.
Она уткнулась носом в его грудь и затихла. Илья медленно гладил её по обнажённой спине, откинул голову на подушку и уставился в потолок. Ему хотелось, чтобы она уснула. Чтобы поспала, продолжая прижиматься к нему и позволив ему тем самым просто побыть рядом. Чтобы не пришлось что-то объяснять ей или самому себе, чтобы на минуту появилась иллюзия спокойствия, позабыть о том, что через несколько дней эта женщина уйдёт из его жизни.
И уйдёт она потому, что он струсил.
Илья сам не знал, на что он рассчитывал. Что Ксения согласится на всё, что бы он ни предложил? На то, что будет счастлива оттого, что он не хочет её отпускать? Что будет говорить ему о любви, умолять не оставлять...
Он повернул голову и посмотрел на неё, она так трогательно прижималась щекой к его груди и кажется улыбалась в полудрёме... ей было хорошо.
Но это же Ксения Степнова. Она не умеет умолять и просить. Потому что она сильная и всё сможет "сама". И, наверное, она на самом деле сможет справиться с собой, со своими чувствами к нему. А то, что он этого совсем не хочет, для неё мало что значит. Она пытается вернуть свою жизнь. В которой не было его.
А он не имеет права ей препятствовать. У него вообще нет никаких прав на эту женщину. Он свою жизнь сам решил.
— Мне надо на работу, — сказала она и выпорхнула из его объятий.
Илья наблюдал за тем, как она встаёт с постели, прикрывается его футболкой, не найдя ничего более подходящего, а потом смущённо улыбается.
— Не смотри!
Говоров улыбнулся ей в ответ, а как только за ней захлопнулась дверь ванной комнаты, улыбка сползла с его лица, он перевернулся на живот и накрыл голову подушкой.
Скорое расставание повисло между ними. Старались об этом не говорить и вроде даже не вспоминать, но от этого было только хуже. Появилась неловкость и некое напряжение. Ксения с Ильёй замкнулись друг от друга, даже на работе у каждого находились свои дела.
Она готовилась к уходу. Оформляла нужные документы, наводила порядок в отчётности и боялась, что Илья это заметит. Делала вид, что занимается основной работой, а сама складывала в стопочку документы, и каждый законченный отчёт становился ещё одной ступенечкой. К одиночеству, по всей видимости.
К новой жизни, тут же поправляла себя Ксения.
Илья выглядел серьёзным и задумчивым, постоянно разговаривал с кем-то по телефону, причём в полтона, и Ксения при всём желании ничего разобрать не могла. Хотя и не прислушивалась. У неё в тот день было много других проблем и беспокойств.
Говоров молчал про деньги.
Время близилось к обеду, а они даже не поговорили. Он молчал, о вчерашнем разговоре не упоминал, и Ксения поневоле начала волноваться. И не знала, как намекнуть, как напомнить, как вообще осмелиться...
А Говоров был чем-то сильно занят, а потом и вовсе собрался уходить. Вот тут Степнова и не выдержала.
— Илья, ты куда?
Он на мгновение замер, застыв в немного нелепой позе, натянув пиджак только на одну руку. Потом заставил себя улыбнуться, надел пиджак и сказал:
— Дело у меня. Я скоро вернусь.
— А ты со мной поговорить не хочешь?
— О чём?
Ксения без сил опустилась на стул.
— О вчерашнем нашем разговоре... Ты же мне обещал, и...
— Я всё выполню, — он обошёл стол, остановился у Ксении за спиной и положил ладони на её плечи. Наклонился и прикоснулся губами к её волосам. — Я же тебе обещал...
— Уже четверг, мы с ним договаривались...
— Ну и отлично. Позвони ему и предложи встретиться, — Говоров вытащил из кармана визитку и положил на стол перед Ксенией. — Вот здесь. И пусть не опаздывает.
Степнова взяла карточку, прочитала и удивлённо посмотрела.
— Что это?
— Ксюш, ты вопросы не задавай, а сделай, что я сказал.
— Нотариус?
— А ты собиралась с него "честное-пионерское" слово взять?
— Но я не просила тебя всем этим заниматься!
— Я знаю. Ты никогда ни о чём не просишь. Но можно я тебе помогу? Потому что я могу это сделать.
Она в задумчивости закусила губу.
— Ты не понимаешь, что это за человек, — в итоге начала она, а Илья покачал головой.
— Может, хватит меня пугать? Я как-нибудь справлюсь. И я тебя уверяю, если этим делом займусь я, толка будет больше. Заметь, я с тобой не спорю и не отговариваю тебя, хотя, наверное, стоило бы. Платить ему — не самая удачная идея, но раз ты решила... Давай всё сделаем максимально результативно, чтобы он не появился снова через неделю, месяц... Я могу это сделать. И повторяю, я забочусь о тебе и Ваньке... ты сама знаешь почему, — Илья снова наклонился к ней. — Ты мне доверяешь?
Она помедлила всего секунду, потом кивнула. Говоров улыбнулся.
— Отлично. Тогда звони.
— А ты куда?
— А у меня дело. У нотариуса он должен быть в четыре. И пусть не опаздывает.
Ксения обернулась и посмотрела на Говорова, который был уже у двери. Он говорил странным официальным тоном, который Ксении вдруг показался неуместным. Илья вдруг стал таким, каким бывал на переговорах, когда нужно было "показать зубы", вот и сейчас выглядел сосредоточенным и намеренно-озлобившимся. Он готовился к драке, и Ксению его поведение всерьёз обеспокоило. Ещё неизвестно, что он со своим характером и темпераментом может натворить. А вдруг не сдержится?..
— А мне тоже к четырём подъехать? — спросила она.
Илья прикрыл дверь, снова повернулся к Ксении и решительно покачал головой.
— Тебе приезжать не стоит.
— Что?
— Я сам разберусь. И не спорь со мной, — перебил он её, когда Степнова только рот открыла.
Говоров вышел за дверь, а Ксения ещё пару минут посидела в полной растерянности, а потом вскочила, схватилась за телефон и набрала номер Ильи. Он ответил тут же, но даже слова не дал ей сказать.
— Ксюша, не истери. Всё нормально будет. И не спорь со мной, — под конец разозлился он и отключился.
Степнова снова присела на стул и медленно выдохнула. Господи, какой же он упрямый!
В поисках моральной поддержки позвонила Ленке. Но та, выслушав, её сомнения не поддержала.
— Это даже к лучшему. Пусть мужчины между собой разберутся. Ты им только мешать будешь.
— Что значит мешать, Лен? Илья Старкова совершенно не знает!
— Это не имеет никакого значения, поверь мне. Это животный инстинкт.
— Какой инстинкт? — переспросила Ксения.
— Животный, — совершенно спокойно повторила Сазонова. — Каждый борется за свою территорию.
Ксения призадумалась, потом посмотрела на часы.
— Ты пила?
— Нет. Это ты ничего не понимаешь. Расслабься, Говоров всё решит, и проблема твоя исчезнет.
— Старков и исчезнет? — не поверила Степнова.
— Ты же этого хотела. Деньги отдать собиралась, а не верила, что он оставит тебя в покое?
— Ничего я уже не знаю, — потерянно пробормотала Ксения.
— Послушай мой совет, Ксюш, пусть мальчики сами разберутся. У них свои игры, нам не понять. Звони Старкову и назначай встречу.
Ожидание было просто кошмаром. Ксения исполнила всё, о чём Илья её попросил: передала Вадиму адрес, где они должны встретиться, ни словом не обмолвившись о том, что её самой там не будет. Оставалось только ждать, а это было мучительнее всего. Раз пять звонила Илье, не удержавшись, а он злился и возмущался на её недоверие.
