Петр 2 Альтернативный

Вообще, усиление морской пехоты входило в мой план реорганизации армии. Насколько помню, самые серьезные проблемы в 18 веке у нашей армии были при осаде приморских крепостей: Данцига, Очакова, Измаила, при десанте в Швецию. Пять батальонов специально подготовленных войск маловато. А выход в Атлантику потребует ещё больше усилий.

В подзорную трубу (которую мне однорукому помогал держать Ваня) я видел, как шлюпки одна за другой добрались до пристани у посольского дворца и морпехи выбрались из лодок и сформировали колонну. На парадном крыльце их уже ждали несколько преображенцев, но пока никто за оружие не хватался. Только офицеры отсалютовали друг другу шпагами. Кто там сегодня в охране? Александр Бредихин, капитан гвардии, взял бумагу с моим приказом. Перечитал, что-то спросил у Шереметева, взглянул в нашу сторону, поколебался... и кивнул! Я осторожно выдохнул. Морпехи, в сопровождении дворцового караула начали заходить внутрь здания. Часть солдат пошла в обход — дворец Меншикова переходит под контроль верных мне людей без единого выстрела! Я отдал трубу Ване, а стоявший рядом Апраксин ободряюще мне улыбнулся.

— Не беспокойся, Петр Алексеевич! Безумцев, которые сейчас откажутся выполнять царские приказы, найдётся мало.

Я покачал головой.

— Дашков на безумца не походил, Фёдор Матвеевич, а Меншиков тоже может посчитать меня несмышлёным младенцем.

— Ты не младенец, Государь, и умен не по годам.

Я взглянул на генерал-адмирала.

— Надеюсь, это не просто лесть, Фёдор Матвеевич.

— Я царедворец, Пётр Алексеевич, льстить царю у меня в крови заложено. Но ещё я мечтаю уйти в отставку, ты знаешь, так что могу позволить себе говорить правду. Ты уже пятый правитель, которому я служу, но можешь превзойти их всех, если мы сбережём тебя.

День сегодня у Светлейшего князя Александра Даниловича Меншикова не задался с раннего утра. Ночью мучила бессонница и мысли о том, что отношения с царем становятся всё хуже, что царём стал самозванец, сумевший всех обмануть и непонятно что с этим делать. С одной стороны, данный факт снимал с князя долг присяги перед императором-самозванцем. С другой стороны, самозванец так ловко поставил себя, что им довольны почти все окружающие. Даже сам Александр Данилович радовался усердию царя и его рассудительности. Радовался до тех пор, пока не осознал, что у правителя России есть план убрать подальше от себя опекуна и благодетеля Меншикова. Князь пытался как-то договориться с мальчиком, но не находил общего языка. Сдержанный в большинстве ситуаций, Петр Алексеевич упрямо отрицал возможность своего брака с дочерью генералиссимуса. Возникает ощущение, что недруги светлейшего тайно настраивают против него государя. Некоторых из этих недоброжелателей удалось удалить от двора, но наверняка остались и другие.

К утру Меншиков решил, что пора брать ситуацию под контроль. Во-первых, изолировать мальчишку, во-вторых поменять советников Верховного Тайного Совета на верных людей. Например, стоит возвысить обоих Волковых или генерала Чернышева. Однако первая новость, принесенная секретарем Яковом Веселовским к утреннему кофе, взбесила и вывела из себя фактического правителя империи. Венценосный мальчишка всю ночь дебоширил со своими приятелями и в итоге ночевать остался в Летнем дворце. Вызвав верного капитана Дашкова, Меншиков потребовал обеспечить доставку малолетнего императора во дворец, независимо от того, хочет мальчишка того или нет. Немного успокоившись, после завтрака светлейший князь сменил халат на тесный мундир и парик и отправился в присутствие военной коллегии, которое было организовано прямо здесь же, в его доме.

Вместе с советниками Салтыковым, Волковым, Пашковым, Матюшкиным обсуждали текущие дела, когда посыльный из штаба преображенского полка принёс приказ императора штаб-офицерам полка явиться на полковой двор. Судя по удивлённым лицам Салтыкова и Матюшкина, они были в неведении о том, что затевает неугомонный мальчишка на этот раз. Зато об этом догадывался Алексей Волков, помощник Меншикова.

— Ночью, когда император ходил по трактирам, его приятели громко говорили речи против тебя, Александр Данилович. Мол 'пришло время удалить от двора' и подобное. Похоже, недруги твои убедили Петра Алексеевича затеять переворот.

— А ты что скажешь, Егор Иванович? — хмуро поинтересовался Меншиков у главного военного прокурора Пашкова. Тот в ответ только покачал головой.

— Спьяну они все храбрые, да только то, что гвардейцев собирают — тревожный знак. Я слышал, что Долгоруковы, особенно который Василий Лукич, ведут разговоры об упразднении Верховного Тайного Совета после отъезда цесаревен и герцогов голштинских. Но без поддержки императора и кого-то из самих советников они бы не стали так откровенничать.

— И кто же такой храбрый?

— Точно неизвестно, но этот указ может поддержать Головкин, Апраксин не станет спорить, а без ведома Остермана Петр Алексеевич ничего не станет делать.

— Ах, барон, сукин ты сын! — Меншиков сжал кулаки. — Мерзкий предатель! Забыл, кто его поднял из грязи, интриган!

Президент военной коллегии разразился долгой бранью. Потом успокоился и порадовался, что дал Дашкову чёткие инструкции. Есть надежда, что капитану удастся отловить мальчишку до того, как события примут необратимый характер. Скоро император будет надежно заперт здесь, во дворце, а он, Светлейший князь, круто разберется со своими врагами. Для этого нужно собрать своих сторонников. Во-первых, вызвать любимый Ингерманландский полк. К сожалению, не успели ему пока присвоить статус гвардейского, но после сегодняшних событий он этот вопрос больше не станет откладывать. Больше тысячи солдат — серьезная сила, но нужны ещё войска. Значит, во-вторых нужно отправить курьера Михаилу Волкову, подполковнику Семёновского полка. Старый генерал, хоть и передал командирство Шепелеву, сможет привести помощь старому другу, чтобы противостоять соперникам-преображенцам. Впрочем, когда император будет здесь, гвардейцы не посмеют бунтовать, какие бы планы там не строили Долгоруковы с Остерманом.

Организуя рассылку курьеров по городу, Меншиков на глазах оживал. Следы недавней тяжелой болезни исчезли, и Светлейший князь вновь превратился в энергичного полководца и государственного деятеля. Но прошло немного времени, и во дворец вернулась часть отряда Дашкова с его мертвым телом на руках. Вместо своего командира ответ перед разъярённым генералиссимусом держал бледный поручик Медведев.

Отряд, добравшись до Летнего дворца, узнал, что Государь отбыл на двор Перображенского полка. Помня категорический приказ обязательно вернуть императора во дворец, Дашков занял дорогу у моста через Мойку, справедливо рассуждая, что возвращаясь в город, Петр II мимо не проедет. Заставить же царя подчиниться требованиям своего опекуна посреди сотен дружественных ему гвардейцев могло оказаться затруднительно. Какое-то время солдаты скучали, наблюдая за суетой вокруг Гостинного двора. По Большой першпективе двигались люди, всадники, повозки в обе стороны. Караульные-мытари у моста косились на группу праздно стоящих солдат. Наконец, кто-то разглядел подъезжающего верхом царя в сопровождении небольшой свиты из пяти человек. Дашков преградил дорогу и начал разговор с мальчиком, уговаривая его вернуться во дворец. Император отказывался, обстановка накалялась и тут с другой стороны моста подошли несколько незнакомых солдат-преображенцев. Внезапно, они скинули с плеч фузеи и начали стрелять. В ответ, царские телохранители начали палить из своих пистолетов во всех подряд. Началась свалка. Всадники прорвали ошеломлённый внезапным нападением заслон и ускакали в один из проулков. Оставшиеся две группы солдат, расстреляв патроны, схватились за шпаги, но увидев, что царь ускакал, неизвестные разбойники в форме солдат разрядили напоследок пистолеты в солдат Дашкова и ретировались также быстро, как и появились. Часть отряда погналась за ними, а Медведев попытался оказать помощь раненным.

— Что с Государем? Его ранили? Или, не дай Бог, убили?

— Первая пуля от варнаков досталась царю. Но он сумел ускакать вперёд вместе с двумя сопровождающими. Насколько серьёзно был ранен Государь, я не знаю.

— Куда он поскакал? Где его искать?

— Не могу знать, Ваша Светлость!

Меншиков схватил поручика за воротник, собираясь задушить его, но неожиданно офицер закатил глаза и, обмякнув, потерял сознание.

— Да он ранен! — определил Пашков, подхватывая тело.

— Лучше бы он погиб там! Под арест всех, кто вернулся! Нужно будет разбираться, кто из них стрелял и что за непонятные преображенцы появились посреди города!

Пашков покачал головой:

— Я должен ехать на место покушения.

Меншиков тяжело посмотрел на своего верного сподвижника. Военный прокурор, пряча глаза, попятился и вышел прочь. Князь сплюнул на дорогой дворцовый паркет.

— Побежала крыса с корабля! Трусливый мерзавец думает, что в покушении обвинят меня! Нужно срочно найти, где сейчас царь. Или ты тоже готов меня бросить, Алексей?

Волков выдержал взгляд князя спокойно.

— Я с тобой, Александр Данилович, до конца. А Государя надо искать в одном из дворцов за рекой или в Адмиралтействе. Если он ранен — далеко они не поедут.

— Найди его! Дашков, тупица, не смог привезти его ко мне, значит, я поеду к царю сам. В такое время мне нужно быть рядом первым!

— Что с предыдущими приказами о сборе семёновцев и ингерманландцев?

— Приказы остаются в силе. Пусть войска подтягиваются сюда. Жив ли Петр Алексеевич или не дай Господи умер — войска мне понадобятся!

Оставив Волкова отдавать необходимые распоряжения, Светлейший князь в мрачном настроении направился на вторую половину дворца, которую отдал императору и его сестре. Наталья Алексеевна, худенькая девочка тринадцати лет, в это время болтала с Марией Кантемировой, дочерью бывшего господаря Молдавии и бывшей любовницей своего деда, Петра I. Болтали о всяких пустяках, сравнивали театральные постановки в комедиантском доме и в домашних театрах цесаревны Елизаветы или герцогини мекленбургской. Наташа прочитала стихотворение 'Я тебя не забуду', которое услышала недавно от Марии Меншиковой.

— Какая интересная песня! Обязательно перескажу эти стихи своему брату Антиоху. Он будет в восторге! А кто же автор, Ваше высочество?

— Мария услышала песню от Пети, но просила никому не рассказывать об этом.

— Я сохраню инкогнито автора, но удивлена, что Петр Алексеевич посвящает стихи своей невесте. Я полагала, что они не ладят.

— Не знаю. Петя действительно равнодушен к Марии, да и она уверяла меня, что стихи посвящены не ей.

— Кому же?

— Там такая долгая печальная романтичная история. Я не смогу правильно её пересказать. Надо упросить Петю сделать это самому. Там в конце таинственный князь прощается со своей любимой и поет ей эту песню. Мария все же упросила Наталью пересказать сюжет сказки и в конце обе, растроганные, даже всплакнули над печальной судьбой девушки.

— Как романтично! Его величество обладает талантом великого поэта! Это потрясающе! Может быть, вы знаете и другие его произведения, Ваше высочество?

— Когда я попросила брата почитать мне ещё что-нибудь из своих произведений — он только посмеялся и сказал, что не умеет их сочинять. Но я уверена, он соврал, так как песню, которую сейчас поют все солдаты, тоже он придумал!

— О! Что же это за песня?

Наташа своим детским голосом напела популярный среди солдат марш 'Солдатушки, бравы ребятушки!'

— Как странно! Такие разные стихи. Даже не верится, что у них один автор.

— Возможно, я ошибаюсь, Петя уверяет, что стихи не его, а автора он сам не знает.

— Всё равно, обязательно расскажу брату. Он собирается стать литератором, пишет стихи, а недавно издал свою первую книгу, посвящённую текстам псалмов.

— Ты так гордишься своим братом, Мария, что мне уже хочется с ним познакомиться.

— Нам будет очень приятно! Зимой, когда вы будете в Москве, обязательно приезжайте к нам в гости!

В этот момент приятную беседу юной княжны и её старшей подруги прервало появление хозяина дома, Светлейшего князя Меншикова. Обменялись поклонами и реверансами. Уловив нетерпеливое выражение в глазах князя, гостья удалилась, а Наталья Алексеевна настороженно замерла. Мужчина помялся немного и произнёс:

— Я обязан сообщить вам, Ваше высочество, что сегодня утром в городе произошло ужасное происшествие! Какие-то люди, переодетые в гвардейскую форму, стреляли в Его Величество!

Глаза Натальи широко раскрылись.

— Я об этом прискорбном событии узнал только что, поэтому могу пока сказать только, что Петр Алексеевич жив, но вероятно ранен. К сожалению, не могу пока сказать насколько серьезно.

— Боже мой! Где он? Где Петя? Я должна увидеть его!

— Сейчас мы выслали курьеров и как только мне сообщат, где сейчас находится Государь, мы вместе с вами туда поедем.

В комнату зашёл Яков Веселовский.

— Ваша Светлость, Ваше высочество, взгляните пожалуйста в окно.

— Что там?

— Какие-то вооруженные люди плывут сюда через реку.

Меншиков и княжна подошли к окнам и увидели несколько шлюпок, переполненных людьми, подплывающих со стороны Адмиралтейства к причалу у дворца.

— Похоже, это солдаты Адмиралтейского батальона. Настоящие солдаты, а не переодетые разбойники. Я узнаю Шереметева, зятя Андрея Апраксина. Кто у нас сегодня охраняет дворец?

— Капитан Бредихин, Ваша Светлость. Позвать его?

— Уже поздно. Посмотрим отсюда, чего хотят от нас морские пехотинцы.

Немного подумав, Меншиков обернулся к стоявшей у другого окна княжне.

— Ваше высочество, я знаю, у нас были разногласия с вами. Прошу меня простить за обиды вольные и невольные, которые я вам нанес. Но только забота о благе Государства толкала меня на принятие некоторых неприятных решений. У меня будет большая просьба к вам — передайте эти мои слова Его Величеству.

Веселовский покосился на своего шефа и негромко произнёс:

— Вы полагаете это арест, Александр Данилович?

— Наверняка. Видит Бог, я не заслужил этого и невиновен в покушении. Но есть одна хорошая новость — Его Величество жив и достаточно здоров, чтобы наблюдать за нами с бастиона Адмиралтейства.

— Мы можем успеть уйти до того как морские пехотинцы окружат дворец...

— Бежать? Я не совершил ничего постыдного и ни на вершок не отступил от присяги! Но ты, Яков, езжай к Орлову. Действуйте по обстоятельствам. Надеюсь, Пашков найдет негодяев, посмевших поднять руку на царя, а Апраксин не забыл старой дружбы.

Я с напряжением ждал выстрелов со стороны Васильевского острова или появления сестры у парадных дверей дворца. Но вновь накатила слабость, и я вынужден был присесть на зарядный артиллерийский ящик. Успокаивающе улыбнулся окружающим и в этот момент подбежал курьер со стороны ворот.

— Ваше Величество, Господин Генерал-Адмирал, на Адмиралтейский луг подошли солдаты Семёновского полка. У ворот ждут подполковник гвардии Дмитриев-Мамонов и майор гвардии Шепелев.