Книга 1. Клан. Встать с колен

Все это промелькнуло у Тимура в голове, пока он медленно бродил по этой части холма, пиная жестким носком сапога выступающие камни. К его удивлению, почти все вырванных из земли и катящиеся булыжники, оказывались именно тем, что он так искал — железом крайне высоко качества, которое можно уже в этот момент пускать в обработку.

— Вот, значит-ца, что ветка-то дергалась как бешеная, — бормотал парень ковыряя в земле какую-то ямку. — Бог-мой!..., — зашептал Тимур, когда после его носка в земле показалась серебристая полоска. — Да здесь их видимо — невидимо! Ха-ха-ха-ха! Как бы Гримор кони не двинул от такого богатства!

Парень накидал пару мелких камней и направился обратно. Теперь следовало думать, как заставить гномов сделать хотя бы шаг в эту часть гор...

— Одним десятком сюда нечего и соваться, — размышлял Тимур, медленно спускаясь вниз. — Высоко. Повозку сюда не затащить... На тачке не сподручно будет, — здесь петляли какие-то козьи тропки, по которым и человек-то шел с трудом, а о вьючном животном и говорить не стоило. — Значит, где-то человек сорок надо, чтобы руда потихоньку вниз пошла... А ведь еще есть порох, цемент, известь... Черт, это сколько же мне морд новых надо! Охренеть!

Он даже начал прикидывать, какие нужно пошить рюкзаки для переноски самородного железа и кувшинов с нефтью, как его устремленный вдаль взгляд за что-то зацепился. Парень резко остановился, словно наткнулся на стену.

— Бля! — тихо вырвалось у него, едва он разглядел, что это было. — Да, что это еще за переселение народов?

Со скалы, которая солидным пиком возвышалась над прилегающей местностью, был прекрасно виден длинный, вытянувшийся в извивающуюся между скальными валунами змею, обоз. Если бы не видневшиеся компактной группой высокие походные повозки гномов посреди крестьянских телег, то обоз можно было смело принимать за один из тех караванов, которые последние две недели с завидной регулярностью курсировали от соседних городков к клановому поселку.

— Откуда здесь гномы? Черт! — холодный пот мгновенно прошиб Тимура, когда ему в голову закралась предательская мысль. — Кровольд...

Сумка с собранными для показа кузнецам валунами вылетела с его рук в одну сторону, а сам он рвану в другую. Коренастый тяжелый гном словно каменный валун несся с горы, с каждый новым прыжком таща за собой новые и новые булыжники.

Обратная дорога, на которую еще утром он затратил около двух часов, сейчас заняла не более полу часа. По крайней мере, когда парень с трудом хватая воздух ртом, впечатался в ворота головой у него вертелась только эта мысль.

— Чего спим? Уроды! Поднимай всех! — хрипел Тимур, приходя в бешенство от того, что ворота были приоткрыты. — Запереть все к черту! У-у-у!

С верху показалось недоуменное лицо молодого гнома, который с некоторым испугом смотрел на орущего возле дубовых створок главу.

— Чего вылупился? Где второй? — рядом с первым стражником показалось и второе тело, на лице которого было написано не меньшее удивление. — Почему ворота не заперты? Ослепли что ли? Глаза разуйте?! — Тимур красный от бешенства резко тыкал пальцем в сторону мерно катящихся повозок, на которых уже можно было различить и лица возниц. — Ур-р-роды!

Вдруг на его плечо легла прохладная ладошка и, казалось, сейчас от пылающей краснотой кожи Тимура пойдет обжигающий пар. Он сразу же поперхнулся, подавившись очередным криком.

— Это же отец, — раздался возле его уха знакомый голосок. — Точно отец! — из-за плеча парня вышла встревоженная Амина, которая пристально вглядывалась в приближающуюся первой высокую словно небольшой домик крытую повозку. — А где знак клана?

Внимательный взгляд дочери сразу же заметил отсутствие на головной повозке изображений клановых символов... Такого просто априори не должно было быть! Клановые символы для гномов были сродни гордому орлу римских легионов, которые сопровождали каждый выход главы клана. А тут, судя по всему, было что-то грандиозное...

— Папа, папа! — женская фигурка (пусть и несколько тяжеловесная по человеческим меркам, но все же по женски изящная и грациозная) метнулась к тяжело перевалившему через борт повозки гному. — Что случилось?

Караван, не доходя до ворот уже не подземного города а самой настоящей крепости, разделился на два рукава. Один, состоящий из обыкновенных латанных — пере латанных крестьянских телег с мешками, корзинами и ... даже сеном, не остановился и, как обычно, направился к воротам, где и проходила приемка груза. Второй рукав, включавший в себя большие, эдакие дома на колесах, крытые повозки и даже со стороны поражавшие своей монументальностью, остановился примерно в полусотне метров от ворот.

— Что с тобой? — Тимур прибавил ход, слыша всхлипывающий голос гномы.

Тревожное чувство, которое едва зашевелилось у него в груди при виде остановившихся повозок, в эти мгновения выросло до гигантских размеров.

— Бог мой, — непроизвольно ахнул Тимур, едва смог разглядеть гнома, обнимавшего дочь.

Куда делся тот моложавый, еще крепкий старик, который одним своим видом внушал почтение? Где гордый разворот плеч, уверенный цепкий взгляд человека, который предпочитал на любой удар отвечать ударом? Тимур с ужасом на глубокого древнего и абсолютно седого старика. Те едва наметившиеся морщины, которые он заметил на его лице в прошлый раз, сейчас превратились в глубокие рвы. Однако, парня поразило даже не это без сомнения волшебное превращение, а другое... Отец Амины выглядел так, словно только что побывал в тяжелой сече.

— Папа, как же так..., как же так..., — причитала она, проводя ладошками по окровавленным повязкам на руках и груди. — Папа..., — пальцы коснулись и запекшейся раны на самой макушке головы. — Как же так...

Чуть в стороне останавливались и другие повозки этого гномьего каравана, из которых выходили и другие гномы. Они также были изранены. На доспехах были заметны вмятины, лезвия секир украшали зазубрины и сколы... И ни на одной повозке не было символа клана!

— Постой, не скули, — старик произнес после особо жалостливого причитания гномы. — Мы теперь изгои, дочка. — старик старался держать марку, но было заметно, что эти слова ему давались очень тяжело. — Да... Для клана Железного молота мы все умерли...

Лицо Амины стало напоминать восковую маску своей неподвижной серостью.

— Как это произошло? — тихо-тихо одними губами спросила она.

Старик несколько минут молчал. Его рука в этот момент, словно живя своей жизнью, рыскала по рукоятке кинжала.

— На сборе нашего клана были посланцы владыки. С ним пришли и двое хранителей. Меня как главу клана и наших старейшин призвали собирать ополчение и вставать под руку владыки Кровольда. Хранители сказали, что грядет великая война и в ней гномы должны быть одним целым..., — гном опустил голову, словно она была неподъемной, и сразу же ее снова вскинул. — Я им отказал, доча, — скрипнул зубами старик. — Я сказал, что на этой войне гномам не за что умирать. Почти все старейшины меня поддержали, — старик рассказывал, а глаза его наливались бессильной злобой. — Когда же они ушли, в наших запасах на зиму я наше это..., — из-за пазухи гном вытащил небольшой сверток, в котором уютно устроившись, лежала горстка черных семян. — Семена черного цветка... Я тогда тебе не поверил, Амина. Прости меня, старого дурака! Я просто не мог поверить в то, что одни гномы снова смогут убивать других гномов..., — он после недолгого молчания продолжил. — Оказалось, что посланец вместе с хранителями уже потом встретились с некоторыми из старейшин и на встрече обвинили меня потери чести. По их словам, я не чту подгорных богов раз отверг повеление того, кто избран ими и восседает на троне подгорных владык... Они пришли ночью ... С ними были и гномы из нашего клана, — с презрением в голосе рассказывал старик. — Когда меня схватили, то я пытался рассказать, что это они травили рыжебородых и хотели отравить нас семенами черного цветка. Но, куда там? Меня никто и слушать не хотел... Хранители визжали, как безумцы, что я святотатец, раз посмел даже подумать о таком, — и Тимур и Амина слушали его буквально раскрыв рот. — Там же со мной чуть и не расправились. И если бы не мои друзья, — он благодарно кивнул в сторону стоявших рядом кряжистых гномов с громадными бурыми от крови молотами. — То я бы уже с вами и не разговаривал... После этого я и верные мне гномы сумели с боем вырваться из нашего дома, а уже на следующий день мы узнали, что стали изгоями... Подгорные боги, что твориться в нашем мире? — его ноги подломились и он начал заваливаться в бок и упал бы если бы, Тимур его не подхватил его. — Пусти, — старик все же устоял на ногах. — Я еще могу стоять на этой земле на своих ногах.

Гном, покачиваясь, вновь зашарил на своем поясе. Вытащив матово — черный клинок из ножен, бывший глава протянул его Тимуру.

— Это клинок из черной гномьей стали. По преданию им владел последний законный владыка подгорного трона, — его колено снова подломилось и в этот раз он уже опустился сам, встал на одно колено. — Я Тимбол влады..., — поправился он сразу же, но с каким же тяжелым чувством он произносил эти слова. — Бывший владыка клана Железного молота прошу у тебя владыка клана Черного топора покровительства ...

Едва начали звучать эти слова, как остальные гномы, стоявшие рядом, тоже стали один за другим опускаться на колено. Здоровые с огромными ручищами гномы-воины, габаритами более скромные гномы мастера, полногрудые их жены и испуганные детки — все опускались на одно колено.

— Владыка Колин, нас осталось всего лишь двадцать семь взрослых гномов, включая неполный десяток из моей личной гвардии, и пятнадцать детей. Перед тобой стоят хорошие войны, которые не предадут и пойдут за тебя на смерть, искусные мастера, творящие из металла вещи, достойные королей... Прими нас под свою руку, — тяжелый клинок чуть подрагивал в его руки.

И тут к ним присоединилась еще одна фигура. Рядом со своим отцом на землю опустилась и Амина, которую Тимур уже давно освободил от "крепости".

— ... Э..., — Тимур стоял и ничего не мог сказать им. — Э..., — прямо перед ним лежало решение всех его, по крайней мере, нынешних проблем, а он ни как не мог сформулировать свой ответ. — Я...

20

Королевство Ольстер

Около трехсот лиг к югу от Гордума

Приграничная с Шаморским султанатом провинция Керум

Шаморские войска ворвались в пределы Ольстера бурным потоком, без всяких усилий смяв немногочисленные приграничные гарнизоны и кордоны. Словно смахнув со стола мелкие крошки, многочисленные отряды легкой конницы рассеивали пограничные заставы, а следовавшие за ними полки тяжеловооруженных "бессмертных" пехотинцев уже основательно втаптывали все, что осталось за первыми.

С первых же дней вторжения стало абсолютно ясно, что это не был обыкновенный набег на спорные земли с целью нажать на своего соседа, высказав таким образом еще раз просьбы поделиться частью своей территории. Размах задействованных войск, основательность, с которой войска шаморцев располагались в захваченных крепостях и городах на границе, говорил о том, что султан решил окончательно разрешить давнюю вражду с Ольстером.

Войска султана уже второю неделю медленно, шаг за шагом, вгрызались в территорию королевства, отхватывая от соперника все новые и новые куски. В каждом из взятых городов сразу же появлялся гарнизон и новый правитель города начинал устанавливать законы Шамора.

Несмотря на потерю части своей территории король Роланд совсем не спешим на встречу со своим обидчиком. Ударный кулак из его тяжелой и тщательно лелеемой им конницы кружил вокруг столицы королевства, собирая все новые и новые войска. Он чего-то ждал... А тем временем, значительную часть Ольстера наводнили многочисленные банды мародеров, разбойников, фуражиров Шамора, которые пользуясь слабостью королевской властью, грабили и вырезали целые поселки и небольшие городки...

... Всадники остановились перед обугленным с торчавшими во все сторону куски когда-то толстых веток, деревом, на котором словно на поминальном дубе висели окровавленные тела. Большие, маленькие, толстые и худые... обнаженные люди со висевшими из вспоротых животов внутренностями медленно качались на ветру страшными украшениями, разнося по воздуху страшный тяжелый запах паленого человеческого мяса.

— Это уже третье село, — тихо проговорил один из всадников, крепче сжимая в руке пику. — Это же настоящие звери... Они не щадят никого.

Однако, словно в опровержение этого, со стороны уже прогоревших изб показалась чья-то фигурка. Среди еще коптящего черным дымом дерева медленно вышагивал едва заметный человечек. Он шел не торопясь, с остановками, словно прогуливался по чудесному летнему лесу и любовался его красотами.

— Там кто-то есть, господин! — пробиравшегося через обгоревшие развалины человека заметили. — Всем приготовиться! — передовой отряд сразу же сгруппировался вокруг одного из всадников, закрывая его телами от возможной угрозы. — Торим, проверь, кто это. Если что, сразу ложись. Мы накроем его стрелами!

От группы отделился невысокий солдат и, спрыгнув с серого жеребца, пошел навстречу незнакомцу.

Торим, тянувший в гвардии уже второй срок, до рези в глазах всматривался сквозь удушающую дымовую завесы, которая словно белая монолитная стена закрыла собой от остального мира разрушенную деревню. Выставив перед собой меч, он делал шаг за шагом, шаг за шагом. Напряженные мышцы были готовы взрывом разогнуться, при малейшей угрозе, и нанести удар по нападавшему. Однако, на него никто не нападал...

Силуэт видневшийся в дыму становился все больше.

— Господин, кажется это ребенок? — прокричал он в сторону. — Точно, это ребенок!

Тонкая фигурка девочки-подростка, угловатое тело которой было едва прикрыто серой мешковиной, шла прямо на него. Он внимательно смотрел на нее и от увиденного начал бить дрожь. Рукоятка меча, еще мгновение назад крепко сидевшая в руке, стала влажной от холодного пота, а сам клином вдруг стал неимоверно тяжелым... Подросток, бывший от гвардейца в каком-то десятке шагов, босыми ногами вышагивал прямо по едва подернутым пеплом углям так, словно под его ногами была прохладная почва. Грязные тоненькие ступни вдавливали обгоревшее дерево в почву, оставляя узкие следы за собой.

— Как же ты идешь? — он смотрел то на пышущее жаром угли рядом с собой то на ее ноги, с хрустом давящие дерево. — Как... О благие боги!

Белесая дымка словно расступилась. Девочка услышала его.

— Боги..., — Торим непроизвольно сделал шаг назад. — Боги..., — к горлу подступил твердый комок, мешавший говорить.

Подросток вытянула в его сторону одну руку с зажатой в ней бесхитростной деревенской куклой — мотанкой, а потом потянулась в его сторону и второй рукой, которой до этого словно прикрывала лицо.

— Господин, господин! — хрипло прошептал, а потом закричал Торим. — Сюда, быстрее сюда! — ребенок, стоя в паре шагов от гвардейца, смотрел прямо на него пустыми черно-бурыми глазницами. — Быстрее!

Девочка при звуки громкого мужского голоса резко дернулась словно тоненькая ива от сильного порыва ветра и попыталась повернуться, но Торим схватил ее.