— Гораздо, — с жаром подвердила принцесса, и лорд Макс улыбнулся — неуловимо, как обычно. Ей очень нравилось заставлять его улыбаться. — Мы снова пойдем... полетим тем же путем? — спросила она.
— Нет, — инляндец встал из-за стола, — теперь нет смысла рисковать. Хотите добавки?
— Да я сама положу, — с неловкостью сказала Алина, но он уже взял ее тарелку, продолжая объяснять:
— Полетим через горы. Вы, конечно, еще неопытны, на высоких местах будет опасно и часто придется делать остановки, но дня за четыре, максимум, за неделю мы должны добраться к долине.
— Так быстро, — пробормотала принцесса тихо, чувствуя, как снова сжимается сердце. — Получается, будь у меня перья, нам не пришлось бы делать такой долгий крюк. И наш отряд бы не погиб. Из-за меня...
— Но у вас не было перьев, — ровно напомнил Тротт и поставил перед ней миску. — И я не способен был лететь. На руках вас тоже не унести далеко, тем более в условиях гор. И чтобы вы дальше не придумывали и не корили себя — мы могли бы и по морю пройти к долине, но там нас наверняка бы увидели ловчие на раньярах. Поэтому нам ничего не оставалось кроме как попытаться обойти горы по лесам.
Она горько вздохнула, вяло поковыряв жаркое ложкой. Теперь начала накатывать апатия, снова задрожали руки.
— Не вините себя, — проговорил он немного резко, коснулся кончиком крыла ее обнаженного плеча и тут же отстранился. — Алина. Посмотрите на меня.
Принцесса неохотно подняла взгляд. Профессор стоял рядом, опираясь руками на стол и хмурился, всматриваясь в нее.
— Они умерли не из-за вас, слышите? — настойчиво произнес он, жестко, словно вбивая слова ей в мозг. — Помните, я говорил им, что вы нужны Источнику и я веду вас к нему? Я сделал это, чтобы обезопасить вас. Они были хорошими бойцами и людьми, и я скорблю о них, но защищали они вас ради нашего бога, Алина. Вы не виноваты. Лучше подумайте о том, что когда мы вернемся на Туру, вы можете попробовать найти их на Туре и поблагодарить. Ведь их половинки, судя по всему, должны быть живы.
Принцесса слабо улыбнулась и вздохнула.
— Обязательно, — сказала она тихо. — Обязательно найдем. Все в порядке, профессор. Спасибо, что пытаетесь облегчить мою совесть, — и она аккуратно и застенчиво погладила его пальцы, вцепившиеся в столешницу. Тротт отодвинулся, сел на свое место, но она не обиделась. Наверное, после того, что случилось, она больше никогда не сможет на него обижаться.
Вспомнилось, как лорд Макс прижимал ее к себе, как укачивал — и что-то сложилось в ее голове: ощущение покачивания и безопасности, слова о боге-Источнике, давнишний сон, который она совсем забыла...
— Знаете, — сказала она, жмурясь, чтобы вспомнить побольше, — я ведь не рассказывала вам... Незадолго до того, как вы нашли меня в лесу, мне приснился сон. Странный голос, который называл себя моим отцом... велел идти к нему и предсказал, что появитесь вы. Человек из моего мира, единственный, которому можно доверять. Он называл меня птенцом... Это ведь Источник, да? Я только что поняла.
— Да, — сказал Тротт и вдруг улыбнулся с таким явным облегчением, что она уставилась на него в изумлении. Он словно расслабился на мгновение, словно выдохнул после бесконечно долгой задержки дыхания. Вздохнул, потряс головой и снова улыбнулся даже немного растерянно. — Признаться, мне было бы легче, если бы вы раньше рассказали этот сон, Алина.
— Извините, — пробормотала она виновато, недоверчиво глядя на его лицо. — Я вспомнила только раз, когда появились вы, а затем вообще вылетело из головы. Я слишком боялась и слишком уставала.
— Я понимаю, — проговорил он. — Еще что-то помните?
Алина покачала головой.
— Только это.
— Ничего, — сказал Тротт без упрека. — Зато я теперь знаю, что правильно все делаю. Значит, он ждет нас. И пустит в долину.
— Вы не были уверены, что пустит? — насторожилась принцесса.
— Я надеялся на хороший исход, — Тротт расправил крылья, потянулся ими, расслабленно откинувшись на стуле, и Алине было непривычно и странно видеть его таким простым и незамкнутым. — Тем более, что варианта всего три. Попытаться вам все же уйти на Туру, оставив половинку здесь, просить помощи у бога или идти сквозь армию к порталам, которые открыты на равнине у трех вулканов. Первое по какой-то причине у вас не выходит, третье — это верная смерть, потому что нас убьют еще на подходах к равнине. Остается только второе. И хорошо, что я не ошибся в своем решении. Хотя, конечно, сомневался. Ведь я несколько раз приходил к Источнику после того, как нашел долину. И другие дар-тени прилетали, приносили дары, просили откликнуться. Но он молчал. Только в первый раз поговорил со мной.
— И что он сказал? — поинтересовалась Алина, перемешивая ложкой содержимое миски.
Тротт снова потер подбородок и поморщился.
— Что ему никто помочь не может. И чтобы я уходил.
— Но если так, и Источник сам до сих пор не смог вернуться на Туру, то как он поможет нам? — с сомнением спросила принцесса, снова отправляя ложку жаркого в рот. Аппетит вновь проснулся.
— Хороший вопрос, — проговорил Тротт хмуро. — Я рассчитываю, что неподвластное нам подвластно богу, и он сможет вас отправить на Туру. Теперь ясно, что раз он вас позвал, значит, что-то ему от вас нужно, Алина. Остается уповать, что это как раз связано с вашим возвращением домой. Доели?
— Да, — Алина с удивлением обнаружила перед собой пустую тарелку. От сытости она повеселела, да и уверенность профессора придавала сил.
— Тогда в ванран, — он снова рылся в сундуке, достал оттуда чистую сорочку, положил на кровать. — Прогреетесь, только недолго, иначе на сытый желудок станет дурно, помоетесь, переоденемся в теплое и полетим.
— Так скоро, — с сожалением вздохнула принцесса. Ей было жалко оставлять дом, и в то же время с каждой минутой все страшнее становилось, что пока они сидят здесь, к ним уже подбираются враги.
— Как можно скорее, — подтвердил Тротт, снимая со стены несколько ножей и колчан со стрелами. — Переночуем в предгорьях и с утра двинемся дальше.
— Хорошо, — Алина покосилась на пустую улицу и содрогнулась. Там было зелено, солнечно и мирно, в поле зрения паслась выбравшаяся к людям курица, но в виски снова застучал страх, что во время помывки в ванране на них нападут. Она понимала, что паника иррациональна, но очень хотелось попросить спутника побыть рядом, как охранял ее когда-то Матвей.
Но Тротт не был Матвеем. Тротт и так много с ней няньчится, а сам вон какой уставший. Перебирает оружие, разложив его на лавке, пробует острия большим пальцем, а движения замедленные и голова опущена. Он заботится о ней — а кто позаботится о нем?
"Я справлюсь сама", — сказала она себе, расправив плечи, взяла чистую одежду и отважно пошла к двери.
Макс Тротт
Инляндец проследил в окно, как принцесса заходит в ванран. Дверь захлопнулась — а он выбрал два ножа, точильный камень и вышел на крыльцо.
Вжжж... вжииих! Вжиииих-вжих!
Макс, сидя на крыльце и не глядя на нож, с двух сторон быстро обрабатывал его точилом. Звук заостряемой стали успокаивал, приводил мысли в порядок. Он давно уже умел легко отстраняться от тяжелых воспоминаний, и самоконтроль был ему привычен. А вот принцесса наверняка пройдет все этапы постравматического синдрома, и дай боги, чтобы это ограничилось кошмарами и страхом.
Вжжж... вжииих!
Побаливали укусы на плечах. Тротт не стал их лечить.
Горячая, прижимающаяся к нему девушка в его руках...
Вжиих! — сердито взвизгнула сталь, и Макс потряс головой. Да куда же тебя все несет, а?
Он, сощурившись, посмотрел на дверь ванрана и невесело опустил голову. Куда, куда... Туда, куда нельзя. После случившегося в твердыне в крови до сих пор полно адреналина. На откате и лезут настойчивые ненужные мысли. Телу нужно... нужно... как она прижималась... да хватит, Макс!!!
"Я в детстве так к отцу на руки забиралась".
Вжжжжу!
Рука сбилась, и Тротт некоторое время тупо глядел на тонкую и глубокую рану, распахавшую кисть от указательного пальца к кости запястья. Текла кровь. Боль пришлась как нельзя кстати, и Макс нарочно медленно залечил порез.
Вот только смотрит она на него далеко не как на отца, хотя очевидно не отдает себе в этом отчет. И он может себе хоть тысячу раз твердить "ребенок, девочка" — только видит в ней совсем не ребенка. А тонкую улыбчивую девушку — любознательную, незлобливую, с забавным чувством юмора, необыкновенно стойкую и отважную. С мягкими пухлыми губами и до дрожи притягательными коленями. Девушку, от невинного взгляда зеленых глаз которой он чувствует себя подонком.
Вжжжи-вжжжжух! — снова ровно и быстро запело точило.
Все в порядке, Макс. Понятно, почему ее тянет к тебе — когда столько пережито вместе, проделан такой долгий путь, девочке сложно не привязаться. Да и ты для нее герой... как не восхититься.
Но это все пройдет, когда Лортах останется позади. Ты вернешь ее на Туру, сам вернешься в лабораторию, и все. Главное — сберечь, довести и спасти из этого мира с его чудовищными богами, инсектоидами и людьми. А на Туре юность возьмет свое. Перед ней целая жизнь. Если, конечно, мы выиграем войну.
Выиграем. Обязательно.
Вжжжууух! Вжжжух!
Кстати... почему так тихо в ванране?
Тротт привычно потянул носом воздух — и тут же обнаружил, что кровный поиск больше не работает. Словно его выжгло впитанным огнем красной принцессы.
Скрипнула дверь. В проеме стояла Алина, обмотавшаяся чистой холстиной — и Тротт на миг замер и судорожно вздохнул, потому что мелькнула мысль о невероятном.
— Профессор, — сипло позвала спутница от ванрана. Он едва расслышал ее. — П-простите, но мне так страшно! Я думала, что смогу, но... вы не могли бы... посидеть рядом?
Голос ее дрогнул, и она, замолчав, потерянно провела ладонью по глазам.
Вжжииих!
— Конечно, — сказал он ровно и встал, прихватив с собой ножи. Подошел. Принцесса была совсем бледной — хотя из ванрана дышало жаром, — и зрачки были крошечными от ужаса, и пальцы на ткани сжимались слишком крепко. — Вам нужно было сразу сказать мне, Алина, — настойчиво проговорил он. — И не стыдитесь страха. Он пройдет, но пока нормален. Идите. Я побуду здесь.
— Спасибо, — прошептала она с неловкостью и шагнула назад, в ванран. А он, оставив дверь открытой, сел на пороге, крыльями к принцессе — спину сразу нагрело, и по контрасту жаркий воздух во дворе показался холодным.
Вжииих! Вжи-и-и-и-х!
Плеск. Шаги. Вздохи.
Он столько раз видел ее тело, что это не может его волновать.
Вжииииих!
Михей бы точно набил ему морду. И он, Макс, не стал бы сопротивляться. Да ей шестнадцать! Всего шестнадцать!
Вжжжи-вжух!
Звук текущей воды. Запах травяного мыла.
Вжжжж-ииииих!
Боги, дайте мне сил.
Принцесса из ванрана вышла раскрасневшейся, в сорочке до колен, улыбнулась ему, обошла и побежала в дом — а Макс бессильно и тяжело смотрел ей вслед. Ножи были заточены до чрезмерности, точильный камень разогрелся в его ладонях — и Тротт, ядовито назвав себя последним из идиотов, тоже направился в дом.
Собирались они быстро — немного времени потребовалось, чтобы подогнать под Алину теплые штаны Далин и поискать в соседних домах женскую меховую нагху — куртку до колен, специально пошитую для походов в горы. Припасы и запасную одежду сложили в одни сумки, теплые вещи во вторые, хитро пошитые так, чтобы, расстегиваясь, превращаться в одеяла. Макс оставил соседям пометку и золото, чтобы вернувшись, не держали зла и не называли его вором, еще раз проверил собранное, велел принцессе взлететь и посмотреть, может ли она удержаться в воздухе с таким грузом, и когда оказалось, что это не составляет труда, взмахнул крыльями и поднялся к ней.
До заката оставалось часа два. Как раз успеют долететь до предгорий.
— Готовы? — спросил он, еще раз внимательно осматривая ее — все ли в порядке, нет ли где непорядка, не забыл ли чего. Подергал ремни надетых крест-накрест под крыльями сумок — как они прилегают.
— Да, лорд Макс.
— Тогда вперед. Видите, — он поднялся выше и на лету указал на два дальних пика, расположенных справа, вершины которых на фоне стального неба отдавали голубоватым, и сами они были покрыты дымкой. — Мы летим за них. Ночью вы увидите еще один ориентир — пятно вулканического света. Запомните, на случай, если останетесь одни. Пролетите за них — увидите водопад и красные скалы. За ними — долина Источника. Запомнили?
— Да, — сказала Алина серьезно, следуя за ним. Светлые вихры ее трепетали на ветру. — Но я надеюсь, что вы больше не оставите меня одну, профессор.
* * *
*
Гонец, посланный за жрецами, вернулся в твердыню поздно вечером того же дня, сопровождаемый двумя раньярами со служителями четверых богов. Сначала он решил, что каким-то невероятным образом ошибся, и пропустил твердыню — но рядом дугой уходил в сторону столицы тракт, виднелись в папоротниковом лесу далекие скалы Овилла, да и вырубка была на месте — рубили лес для отопления и костров. А на месте бывшей крепости, размытое потоками дождя, лежало гигантское пятно каменной грязи и истлевшей земли. И ни следа тха-нора Венши, ловчих и инсектоидов. И не следа пленников.
— Все это проклятый колдун сделал, — бормотал гонец, в страхе осеняя себя защитными знаками, — он в прошлый раз оружие заставил истлеть, а сейчас камень!
Жрецы осмотрели то, что осталось от владений тха-нора Венши и, захватив с собой испуганного до полусмерти ловчего, полетели сначала в ближайшую крепость, где именем императора оставили приказ прочесывать леса от Аллипы до поселений дар-тени и по возможности зайти в сами поселения в поисках беглецов — если они живы, то куда им еще направляться? А затем служители устремились к далекой твердыне Орвиса, что находилась недалеко от переходов в новый мир, и в которой разместился на время войны император Итхир-Кас.
Через три дня император принял двоих измотанных служителей, выслушал их и безжалостно выпотрошил память единственного выжившего из твердыни, узнав о колдуне и беловолосой дар-тени все то, что знал гонец. А знал он немного — нор Хенши привез пленников поутру, колдуна принялись пытать, девкой же собирался побаловаться тха-нор, а затем отдать жрецам.
Ловчий после вторжения в его сознание не выжил, а жрецов от гнева императора спас только их сан и принадлежность богам. В тот день приказал Итхир-Кас принести в соседнем храме в жертву своим господам еще сотню рабов, дабы умилостивить — и спросить, что велят боги делать дальше.
Боги откликнулись — давно они уже не погружены были в сон, творя в недрах храмового холма новое оружие. Впитали кровь и заговорили: поиски девки не прекращать, потому что сами они не могут ее найти — ее прикрывает враг, затаившийся в горах. Слова старой провидицы можно трактовать по-разному, но ясно, что беловолосая является угрозой для перехода в новый мир. Но главное — выиграть войну и удерживать порталы, чтобы больше ни одного с той стороны не закрыли.
— Скоро ли будет подкрепление от вас? — спросил император, поднимая вымазанные кровью руки к небу. Кровь стекала меж трупов рабов по огромному каменному алтарю в местном храме и испарялась, не достигая земли.
