Дипломатическая миссия

— Массаракш!..

Дальше лестницы не было. Она обрывалась примерно в паре метров от пола. Широкий проем открытой двери был прямо под ней, но чтобы пролезть в него, надо было встать, балансируя под кинжально жалящим ветром, успеть ухватиться за косяк двери или за ручку люка, и суметь подтянуться.

Скрючившись червяком на перекладине лестницы, Павел смотрел на приближающуюся к нему заверть. Постепенно лестница начинала разрушаться — от нее откалывались мелкие куски ржавчины, отваливались перекладины, истончались две составлявшие ее основу железные рельсы, вывинчиваясь из стен. Онемевшими руками вцепляясь в щели стен, Стрелков приподнялся, вытянувшись во весь рост и махая треплющимся на ветру хвостом, затем быстро переступил на последнюю перекладину и прыгнул вертикально вверх. Одновременно с этим лестница окончательно вырвалась из гнезд в стене и упала вниз. Звука от ее падения Павел не слышал — он потерялся в вое ветра.

Пальцы вцепились в люк. Оскальзываясь и ломая ногти, Павел подтянулся, зацепившись одной рукой за край люка, а другой — за дверной косяк. Прижимаясь к стене, он вполз в проем, ногой подцепив створку, затем резко поднялся и захлопнул люк.

Ветер пропал. Тут же вернулась нормальная гравитация, и Павел упал на пол, подняв тучу пыли.

— Мда... — пробормотал он. — Сон, а больно по-настоящему. Ну и что теперь?

Он находился в новом коридоре. Вдоль выкрашенных запыленной краской стен был выложен штабелями разный хлам: стопки картонных папок, старые телевизоры, разбитые терминалы, шкафы и многое другое. На полу валялись сломанные диски, радиолампы, пустые пулеметные ленты и обрывки старых газет. Больше всего это напоминало комнату Плюшкина, окончательно сбрендившего от жадности, или запасник старьевщика, предназначенный для всякого раритетного мусора. Под потолком весь этот ералаш освещали свисающие на одном голом шнуре лампочки. Некоторые из них перегорели или были разбиты.

Перевернувшись на спину, Павел поднялся, опираясь на стену. Ноги дрожали. Стараясь шагать размеренно, полковник медленно пошел по коридору, внимательно смотря под ноги, чтобы не напороться голой ступней на осколок стекла или иную острую дрянь.

Коридор был длинным. Постепенно груды старомодной рухляди сменились длинными полками, заставленными книгами и альбомами. Иногда со стен свисали картины. Павел из любопытства разглядывал их — картины были самые разные по содержанию, по материалу, на котом были написаны, но объединяло их одно — всех их Стрелок когда-то видел: на приеме у начальства, в когда-то посещенном с одноклассниками музее искусств, в старой маминой квартире, на стене кабинета допрашивавшего его турецкого следователя...

Павел остановился перед одним стеллажом. Взяв с полки один из альбомов, он сдул с него налипшую пыль и открыл его.

На внутренних страницах альбома были сплошь наклеены пожелтевшие от времени фотографии. Стрелок был абсолютно уверен, что на самом деле ни одной из них не существует, но то, что было на них, он все когда-то видел.

Вот старый лагерь в Крыму, куда молодой курсант Стрелков поступил на обучение. Вот их группа — на снимке видны и Павел, и Алексей, Хантер, Мангуст, Сухой, Лис, и многие другие его товарищи. Вот Хантер под руководством инструктора расстреливает мишени из винтовки — Павел, лежа на животе наблюдает за ними, вместе с ним — все отделение.

Павел перелистнул несколько страниц и сощурил желтые глаза.

Вот их группа в старой крепости в горах Пакистана. Вот он и оставшийся из тройки второй боец Лис, лежащие в окровавленных тельняшках на изрытом взрывами Ялтинском пляже. Вот сводный отряд в степях Казахстана близ узбекской границы. И еще много других старых фото, на которых были запечатлены гарь, кровь, смерть и отчаянная надежда. Павел глянул на корешок — альбом был очень толстый, не менее чем на сотню страниц. Перелистнув на конец, он провел пальцами по хрустящим листам, глядя на картины.

Это уже было на Пандоре. Вот он, рассматривающий снимки побоища на месте школы. Перепалка с Селфиджем и Кворичем. Вот он, настороженно смотрящий в коридор, в то время как Макс связывается по видеофону с Джейком в горах Алилуйя. Штурмующий центр управления вместе с другими учеными. Выступающий в теле аватара перед строем охотников. Осматривающий вместе с Джейком захваченное оружие.

Павел повернул последнюю страницу. На ней была всего одна фотография. Командный отсек звездолета. Подожженый лучом лазера пластик на стене. Он сам, висящий в воздухе в нелепой позе. С удивлением и тоской смотрящая на него девушка-нави.

Павел закрыл альбом. Поискав, куда его пристроить, он снял с себя плащ, сделав из него подобие мешка, завернул в него альбом и повесил на плечо, связав рукава. Потом он пошел дальше по коридору, рассеянным взглядом обводя стены и потолок. За спиной грохнуло. Оглянувшись, полковник пошел быстрее.

* * *

Выйдя из коридора, Павел огляделся. Он находился в просторной шахте, по краю которой вились змейкой мостки. В середине шахты поднималась большая решетчатая конструкция, похожая на зарешеченный лифт, одним концом уходящая в тьму внизу, а другим подымаясь наверх, откуда падали лучи света, освещая шахту. По решеткам вились бухты кабелей.

"Куда теперь — вверх или вниз?" — задумался Павел.

Он в задумчивости покачал лежавший на обрыве камешек, затем столкнул его вниз ногой. Вслушался в звук. Тишина. Гулкого удара о поверхность не послышалось ни через несколько секунд, ни даже через минуту. Предмет канул в темноту шахты как в ночь.

Внезапно в голове раздалось что-то вроде тихого тонкого писка. Павел замер на краю, обратившись в слух.

Писк постепенно пропал, затем вернулся, превратившись в тихий шелест. Постепенно из него начали оформляться отдельные звуки, складывающиеся в слоги, слова, потом в фразы. Вдруг Павел понял, что это и не шелест вовсе, а еле слышный шепот.

"Паль... Паль..."

— Кто это? — спросил Стрелков в пустоту.

"Паль... Иди вперед..."

— Кто говорит?

"Иди наверх... Иди к небу... Паль..."

— Кто со мной говорит?! — рявкнул Павел. Эхо заметалось по шахте, отражаясь от стен.

Голос на время стих. Затем он заговорил вновь:

"Мы видим тебя... Мы хотим помочь... Иди же... Верь нам и иди".

— Как? — спросил Павел.

"Мы поведем тебя. Иди же наверх. Чтобы видеть солнце. Чтобы видеть небо. Чтобы жить".

Стрелков колебался мгновение. Затем он шагнул вперед, ступив на мостки. Обернувшись в коридор, из которого он вышел, он поправил на спине узел и быстро зашагал.

Мостки шатались под ногами. Павел не оборачивался, но слышал, как они со скрипом оседают и падают в шахту, слетая с болтов. Пока что, по всей видимости, он шел верно, поскольку голос в голове больше не проявлял себя.

Со дна шахты раздался слабый гул. Откуда-то снизу из невообразимой дали засветил красный свет, будто бы внизу включили прожектор с розовым стеклом. Внезапно гул резко усилился, и застоявшийся воздух потянуло вниз.

Павел невольно застонал. Опять!

"Соберись... Не останавливайся... Спеши, время на исходе..."

Он побежал по мосткам, громыхая железом. Свечение внизу разгоралось, и поток воздуха все усиливался, плотнея на глазах. Вьющийся вдоль стен мостик с погнутыми поручнями забирал все выше и выше вверх. Постепенно у Павла начала накапливаться усталость, дыхание сбилось. Он перешел на обычный шаг, затем встал, опираясь руками на колени.

Звено, на котором он стоял, завибрировало. Он прыгнул на другое, и вовремя — вырывая из бетона стен обрывки арматуры, мостик рухнул вниз. Завибрировало следующее звено, потом еще одно. Павел собрал волю в комок и быстро побежал.

Внезапно все мостки начали обваливаться. На Павла сверху посыпались куски бетона, стали и кирпича. Он перемахнул через поручень, спрыгивая с мостка, когда он вздрогнул под ним и развалился. Стрелок вскрикнул и полетел вниз вместе с падающими обломками.

Рука натолкнулась на твердый предмет. Павел машинально сжал его, и остановил падение, вцепившись в странную решетчатую конструкцию, со всего маху треснувшись лицом о железные прутья. Заныли зубы, и рот наполнился крошкой отбитой эмали. Приникнув к решетке, он начал подниматься, время от времени уклоняясь от падающих сверху предметов.

Шахта содрогнулась. По стенам побежали трещины, осыпающиеся песком. Внезапно стены просели, и начали вываливаться кусками, словно сносимый бульдозером дом. За прорехами сверкал тусклый свет, и туда потоками ввинчивалась подхваченная воздухом мелкая пыль.

Павел торопливо перебирал руками и ногами. Судя по всему, решетчатый столб тоже разрушался, только снизу — оттуда доносились скрипы, лязг металла и вой ветра. Глянув вниз, Стрелок обнаружил внизу багровую тучу, очень быстро вращавшуюся вокруг конструкции. Стиснув зубы, он отвернулся и, удивившись, оскалился в радостной ухмылке — шахта кончалась в десяти метрах впереди. Там располагались несколько люков, из которых лился яркий дневной свет.

В голове послышалось пение. Это был хор голосов, поначалу неразличимых в вое ветра, но все более и более громких. Голоса подчинялись странному нечеловеческому ритму, одновременно выдыхая, создавая звуковую волну.

Павел помотал головой, отгоняя наваждение.

С резким грохотом стены бетонного колодца рухнули. Взору открылась бесконечная даль, полная звезд. На карабкавшегося по перекладинам Стрелка дохнула волна холода, отчего он сжался и втянул голову в плечи.

Багровое зарево становилось все ближе. Павел заторопился, стукаясь кистями рук о прутья. Ноги скользили по перекладинам. Казалось, люк наверху приближается мучительно долго. Павел закрыл глаза, сопротивляясь потоку ветра, и молча карабкался, чувствуя, как босые ноги лижет ледяной язык. Внезапно он треснулся макушкой о бетонное перекрытие и открыл глаза. Он добрался до самого верха.

Тут он внезапно понял, что не может оторвать даже на секунду руки от прутьев. Если он это сделает, ветер подхватит его как пушинку и сбросит вниз. В отчаянии он прижался всем телом к решетке, смотря то на узкий кружок спасения, то на огненную метель, разрушающую опору в трех метрах под ним.

— Я не могу... — холодные губы прошептали фразу, которая осыпалась льдистым облачком, тая в воздухе.

— Ты должен. — говоривший находился где-то совсем рядом, и его было слышно даже за шумом ветра.

— Я не справлюсь...

— Ты должен справиться, Паль. Еще ничего не кончено.

Павел посмотрел еще раз на открытый люк. На вращающуюся смерть под собой. И разжал руки.

Ветер тут же подхватил его, снося вниз. Но неведомая сила остановила его в воздухе и вдавила в отверстие люка. Павел схватился руками за край, подтянулся, балансируя ногами и хвостом, и вылез наружу, захлопнув люк за собой.

Вниз отходил короткий огрызок мостка. В обе стороны, куда ни глянь, тянулась бесконечная бетонная поверхность, закрывавшая небо. А внизу...

Внизу была земля. Павел стоял на огромной высоте, смотря на проплывающие внизу леса, реки, озера, сверкавшие на солнце золотом. Казалось, внизу растянуто огромное темно-зеленое полотно, покрытое нитями рек, и расписанное узорами облаков. Это была Пандора.

Павел оглянулся. Сзади ревел ураган. Люк уже начинал трескаться и рассыпаться, отстреливая куски ржавчины. Бетонная поверхность вокруг него трескалась, пуская пыль.

Дальше хода не было.

Павел сел на железный поручень, с тоской глядя на люк. Бездна пробивала себе дорогу наружу. Внезапно он вздрогнул.

"Паль... Возвращайся... Еще немного"

— Но как? — крикнул Стрелков.

"Тебе осталось сделать еще один шаг"

— Но... — Павел осекся, глядя вниз.

Еще один шаг.

Он встал с поручня и подошел к краю мостика. Поежился, переминаясь с ноги на ногу.

Страшно.

Оглянувшись, он заметил, что люк уже почти сломался. В толстой стали образовался пролом шириной в ладонь, и в нее уже задувал ветер. За ней виднелось звездное небо, перекрываемое струями пара.

Стрелков глубоко вдохнул, смотря вниз.

И шагнул вперед.

Все завертелось в бешеной карусели. Небо, облака, земля внизу смешались в единый цветной водоворот. В острых ушах свистел ветер. Вокруг головы обвился тугой обруч, сдавивший виски, дыхание прервалось, сердце встало. Последним проблеском сознания стала крутящаяся перед глазами бешеная карусель, затем в голове взорвался оглушительный писк и мир потух, как задутая свеча.

Эпилог

Шесть с половиной лет спустя. Планета Пандора, горнорудный комплекс "Адские врата", ныне военный форт "Lefngapa awkx", взлетная площадка.

На иссушенном ветрами и солнцем потрескавшимся бетоне стояла небольшая группа аборигенов. Они наблюдали за тем, как на посадку заходили один за другим два корабля — американский грузовой челнок и симбиоз из двух кораблей — громадного русского носителя и орбитального перехватчика. Земля под ногами содрогалась от рева двигателей, в глаза летела поднятая выхлопами пыль и горячий воздух.

Их было всего четверо. Из них выделялся высокий мужчина средних лет в богато украшенном головном уборе и разгрузочном жилете. Грудь была перетянута ремнями, за спиной виднелся деревянный приклад пулемета, расписанного резьбой. Сложенные пятипалые руки на груди, покрытые шрамами, спокойный и сосредоточенный взор из-под черных с проседью бровей выдавал в нем человека, многое повидавшего в своей жизни.

Рядом с ним, обнимая его за шею, стояла очень красивая женщина. Расшитое бисером одеяние показывало ее высокий статус в обществе. Взгляд больших внимательных глаз скользил в пространстве, переходя с мужчины на шаттл, с него — на стоящего перед ней мальчишку примерно двенадцати лет, с любопытством глазеющего на заходящий на посадку никогда не виденный им раньше корабль Небесных людей. За спиной у него был небольшой лук и колчан со стрелами.

Чуть в стороне от них стояла пожилая женщина. Накинутая на плечи просторная накидка из увешанных красным бисером нитей выдавала в ней цахик — духовного лидера клана. Глаза ее наливались теплотой, когда она смотрела на стоящих перед ней нави, и легкой настороженностью — когда ее взор обращался к шаттлу. В лицах обеих женщин и мальчика было много сходства — если бы не разница в возрасте, они бы составляли почти точную копию друг друга.

Шаттл, в последний раз взвыв двигателями, коснулся колесами шасси бетона площадки. Рев превратился в стихающий гул остывающих дюз. С треском откинулась аппарель, ударившись об опаленную пламенем поверхность.

Из открывшегося трюма медленно потек ручеек грузов. Сидящие в погрузчиках техники сноровисто выкатывали контейнеры из чрева челнока, и тянули их в сторону складов.

От севшего на другом краю площадки транспортника полился поток людей. Выходя на свет, они щурили глаза, с удивлением смотря на возвышающуюся громаду комплекса, на обвитую лозой ограду — и начинающийся сразу за ней непролазный лес. Большинство из них сразу направилось к входу в здание, но небольшая группа людей, посовещавшись, пошла прямо к задумчиво смотрящим на работу техников нави. Впереди шли невысокий темнокожий ученый в белой робе и щурящий от бьющего в глаза солнца человек в черно-зеленой униформе, со шрамом через лицо. За ними двумя тенями следовали две высоких фигуры, затянутые в камуфляж.