| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Ну да, делай, как они, — сказал Линкен, проследив за его взглядом. — Я буду считать.
— Много беготни, — буркнул Гедимин, глядя на катающихся по полу филков.
— Да они еле шевелятся! — фыркнул взрывник. — А ты стал грузным и вялым. Давай по счёту — на раз-два-три, сначала без стрельбы. Пошёл!..
...Сармат поднялся с пола и отряхнулся. По его спине стекал пот, затекло и под респиратор. Филки, успевшие занять две соседние линии, смотрели на него с опаской. Линкен, отвернувшись от Гедимина, изучал счётчик попаданий.
— Беда с тобой, атомщик, — вздохнул он. — Часа в день будет мало. Валяешься, как шмат Би-плазмы. Ты что с макаками будешь делать, теск? Починишь им экзоскелеты? Или реактор начертишь?!
— А это действует, — прохрипел Гедимин, снимая респиратор. — Все разбегаются. Вот например...
Он быстрым движением сцапал Линкена за плечо и развернул к себе.
— Цепная реакция на омикрон-квантах...
— Эй! — взрывник, вывернувшись, отпрыгнул в сторону и нервно ухмыльнулся. — Всё, никаких реакторов. Мне ещё работать. Иди на озеро, охладись. До отбоя ещё полчаса.
— Я же сказал — действует, — Гедимин забрал станнер и пошёл к выходу. Мышцы ныли — сама по себе нагрузка была невелика, но под команды Линкена приходилось шевелиться быстрее обычного, и сармат не всегда успевал расслабиться или сгруппироваться. "Лиск работает даже по ночам," — думал он, выбираясь с базы.
Сармат на оружейном складе пообещал завтра же найти смазку — то, что он принёс, было засохшим и ни на что не годилось, и ремонт пришлось отложить. Гедимин ненадолго задержался у него, осматривая оружие. Большую часть разобрали для тренировок, но то, что осталось, выглядело плохо — по всей видимости, ремонтники сюда вообще не заглядывали.
— У вас техник есть? — спросил Гедимин без особой надежды. Сармат пожал плечами.
— Нас самих-то тут быть не должно. Если бы макаки не свалили...
— Таким оружием вы немного настреляете, — буркнул ремонтник. "Сюда бы Иджеса. Столько работы — и никакого ирренция," — думал он, составляя про себя план приведения базы в порядок. "Надо найти подручного на месте. Хотя бы филка."
— Ну как, пострелял? — спросил Хольгер, выглянув из своей комнаты, когда Гедимин вернулся в барак. — Линкен тебя не покалечил?
— Тренировки несложные, — отозвался ремонтник. — Но база разбита в хлам. Там сломано всё. И у них нет техников. Вот мартышки...
— Так ты вместо тренировочной площадки нашёл себе работу? — хмыкнул Хольгер. — Ремонтный рефлекс? Ну, этого следовало ожидать.
16 июля 39 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
— Heta!
Гедимин, в последний раз откатившись от прицельной стойки в воображаемое укрытие, легко оттолкнулся от пола и поднялся на ноги. Он чувствовал, что его кровь разогрелась, но тепло было приятным, и пот не заливал глаза.
Линкен, посмотрев на счётчик попаданий, повернулся к сармату и одобрительно хмыкнул.
— Уже лучше, атомщик, — он хлопнул Гедимина по спине. — Уже не трепыхаешься, как эа-форма на каркасе. Иногда даже попадаешь по мишени. Но до солдата тебе ещё далеко...
Уловив краем глаза движение в районе груди, Гедимин перехватил кулак Линкена и рывком заломил ему руку за спину.
— Я не собираюсь быть солдатом, — ровным голосом сказал он, подтягивая пойманную руку к левому плечу Линкена. — Я ремонтник.
— Heta! — выдохнул взрывник, безуспешно пытаясь вырваться. — Да, реакция тоже подтянулась... Heta!
Гедимин выпустил его и быстро шагнул в сторону — Линкен часто "проверял" его, нанося быстрые удары, когда ремонтник заканчивал тренировку или отдыхал в душевой, и эти проверки Гедимину сильно надоели. Ломать взрывнику кости не хотелось, но нанести повреждения, достаточные, чтобы тот не надоедал хотя бы во время мытья, было бы нелишним...
— Делаешь успехи, атомщик, — ухмыльнулся Линкен, показывая пустые ладони в знак мирных намерений. — Всё, идём мыться.
Бывшая тренировочная база Космофлота кишела филками; большая их часть была в обычных комбинезонах, без брони, но все — с оружием, и по их движениям Гедимин видел, что они много тренируются и готовы к бою гораздо лучше, чем он был готов, когда его привезли в "Шибальбу".
— Интересно, им дают слушать речи Саргона? — еле слышно пробормотал он. Воспоминания о "Шибальбе" отозвались неприятными ощущениями в висках и под рёбрами. "Не нравится мне всё это. Похоже, дело не в диверсантах. Чем дальше, тем сильнее всё это напоминает..."
— Стой, — Линкен, пропустив очередной отряд филков, завернул за угол, и Гедимин удивлённо огляделся по сторонам — такого коридора с закрытыми дверьми он не помнил. Знакомый выход к душевой остался в стороне — скорее всего, взрывник провёл сармата левее, пропустив поворот.
— Это тебе, атомщик, — Линкен протянул Гедимину обычный тренировочный "Чень" с тёмно-серым корпусом. — Носи в кармане. Потренируйся быстро доставать.
Стоило сармату взять оружие в руки, он понял, что от "Ченя" там был только выщербленный корпус. Уже по весу было ясно, что все "внутренности" станнера заменены. Слегка приподняв пластину на стволе и заглянув под неё, Гедимин еле слышно хмыкнул.
— Бластер?
Линкен оглянулся на пустой коридор за спиной и кивнул.
— Против макак сойдёт. Знаю, что дрянь, но ничего лучше под рукой не было.
— На станцию с ним не пустят, — сказал Гедимин, разглядывая бластер. Конструкция была проста и надёжна — сармат видел много таких самоделок, некоторые помогал дорабатывать, некоторые собирал лично, но эту делал не он.
— Пустят, — Линкен с ухмылкой похлопал себя по карманам. — Макаки ушли. Не заметил? Больше никаких обысков.
— И ты носишь на станцию все свои... петарды? — Гедимин недобро сузил глаза. — Гранатомёт тоже при тебе?
Он внимательно посмотрел на комбинезон Линкена. Всё сходилось, — он даже мог сказать, где именно лежат части гранатомёта, и где — запасы взрывчатки, самодельные снаряды и гранаты.
— Кто-то же должен за вами смотреть, — пожал плечами взрывник. — Вы с Хольгером — учёные. Иджес — механик, стрелять не умеет. Константин — ничего, но прижмёт — свалит в туман. Ты не бойся. Пока не началось, я буду сидеть тихо. А когда начнётся — порадуешься, что я с гранатомётом.
— Псих, — пробормотал Гедимин, убирая бластер в карман. — Если хоть что-то случится со станцией...
— Астероид мне навстречу! Кому нужна твоя станция?! Сколько раз уже...
За углом послышались шаги экзоскелета, и Линкен, замолчав, жестом указал на свободный проход. Гедимин пошёл за ним, продолжая высматривать по карманам взрывника разнородное оружие. Большая его часть была разобрана и во что-то завёрнута, не всё можно было угадать по очертаниям под комбинезоном, но чем больше сармат смотрел, тем меньше ему нравился этот переносной арсенал. "Хорошо хоть ломки у него нет," — угрюмо думал он. "И вроде бы в своём уме. Но лучше бы его обыскивали на каждой проходной. Всем было бы спокойнее."
05 сентября 39 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
Входная дверь негромко загудела, красный светодиод над ней часто замигал, — кто-то просил разрешения на вход. "Хольгер Арктус" — высветилось на небольшом мониторе, и Гедимин ввёл код разблокировки. Идея с кодами принадлежала, разумеется, Константину; ремонтник для себя держал запасной рычаг, при необходимости открывающий все замки, — простые механизмы казались ему более надёжными.
— Можно к тебе? — спросил Хольгер, переступив порог. Гедимин кивнул.
— Редко заходишь, — заметил он, пододвигая гостю свёрнутый матрас — кресло в отсеке было всего одно, а уступать своё место у монитора оператору запрещалось.
— Работа, — вздохнул химик. — Но за твоими показателями я смотрю. Камеры ещё не сбоят — видимо, экраны надёжные...
— Проверял, — отозвался Гедимин. — Что на работе? Хорошая взрывчатка получается?
Хольгер едва заметно сощурился.
— Пока не могу говорить. Но ты не волнуйся. Все наработки — предельно мирные. Лучше покажи, что ты надумал насчёт пульсаторов. Не могу дождаться, когда отделаюсь от Дамастора и займусь излучателями. Ты подбирал какие-нибудь последовательности?
— Без проверки это всё ерунда, — сармат протянул ему открытый ежедневник. — Герберт считает, что там сигнал... что-то вроде шифра. Я знаю одну комбинацию для сигмы. Хотел бы проверить её для омикрона... а потом можно долго подбирать. Возможно, любая пульсация что-то означает.
— Исследования на долгие годы? — мечтательно усмехнулся Хольгер. — Да, есть чем заняться... Я снова думал о макропроколах. Если у нас хватит мощности...
— У нас нет безопасного полигона, — напомнил Гедимин. — А там должно шарахнуть. Не хочу случайно снести Ураниум. И Порт-Радий мне тоже ничего не сделал.
Хольгер покивал, но странная усмешка с его лица не сошла.
— Мне пришло в голову... В первую очередь, конечно, Брайан. Там всё складывается. Но Майкл... он тоже. И, видимо, кольцо с обсидианом послужило линзой. Одной из линз. Возможно, его форма сыграла тут роль, как-то увеличив мощность...
— Ты о чём? — насторожился Гедимин.
— Оба исчезнувших провалились в макропроколы, — сказал Хольгер. — Думаю, всё было именно так.
Гедимин мигнул. Хольгер на всякий случай отодвинулся от него вместе с матрасом, но ремонтник не собирался хватать или бить его.
— Нужны два источника, — пробормотал он. — Мощные излучатели. Тонкая настройка. Брайану ещё неоткуда было знать...
— А мы не знаем, что мог знать Брайан, — тут же отозвался химик. — Всё до сих пор засекречено. Со скрипом признали за ним открытие. А знать он мог... вполне достаточно. И... может, два источника — необязательное условие? Мы мало работали с проколами. Интенсивность излучения, пульсации, форма излучателя... Что-то удачно совпало для Брайана и Майкла.
— Удачно? — Гедимин криво ухмыльнулся. Хольгер осёкся и на несколько секунд замолчал.
— Я не хочу сказать, что это хорошо — то, что они пропали, — заговорил он снова, осторожно подбирая слова. — Но... может быть, они выжили? И... по крайней мере, это было великое открытие...
Гедимин кивнул.
— Значит, макропрокол... — несколько мыслей, одна другой безумнее, мелькнули в голове и тут же были с остервенением отброшены. "Миллиарды вариантов. Целый космос. И почти все — непригодны для жизни," — сармат на секунду представил себя выброшенным в толщу металлического водорода или в кипящий под огромным давлением сернистый рассол. "Даже если мы угадаем — искать уже нечего. Ни одна молекула не могла уцелеть, не то что..."
— Когда Майкл исчез, не было никаких взрывов, — сказал он, подняв хмурый взгляд на Хольгера. — Значит, прокола быть не могло. Или... мы ещё чего-то не знаем.
— Второе вероятнее, — склонил голову химик. — Майкл, как мне кажется, знал, что делает. Жаль, что он не оставил никаких заметок. Если образование прокола не всегда сопровождается взрывом, и если им хоть как-то можно управлять, — это действительно великое открытие. Трудно, стоя на его пороге, заниматься рутинными опытами... и, наверное, сидеть у реактора?
— Мне нравится реактор, — отозвался Гедимин. — И у нас будет время на всяческие опыты. А я бы сначала подумал о защите. Майкл всё время твердил о технике безопасности, а сам... В общем, глупо будет пропасть так же, как он.
— С защитой всё не так плохо, как кажется, — неожиданно улыбнулся Хольгер. — Когда с меня снимут подписку, я кое-что смогу показать. Дашь мне на вечер свои записи? Есть одна мысль...
Когда Гедимин открыл для него дверь, его смарт испустил короткий гудок — какое-то сообщение из внешнего мира нашло брешь в свинцовых стенах. Хольгер покосился на свою рацию, не издавшую ни звука, и усмехнулся.
— Новости из Лос-Аламоса? Будет странным совпадением, если ты и там прочитаешь о проколах. Особенно о макропроколах.
— Это навряд ли, — буркнул Гедимин, закрывая за химиком массивный люк. Излучатели валялись где-то в окрестностях Альбукерке, их исследовала местная фауна или — в худшем случае — любознательные "макаки" из какого-нибудь скаутского отряда. Или, возможно, на полигонах Лос-Аламоса уже выстраивались боевые излучатели, и армия давно поставила их на вооружение, — но тогда Гедимину тем более никто ничего не рассказал бы...
"Интересные новости, коллега Гедимин," — письмо было от Конара, и он, как обычно, быстро перешёл к делу. "Но немного не те, которых вы ждёте. Периметр пока непроницаем, как изнутри, так и снаружи, а запускать корабль по ветру я не возьмусь — слишком большой риск. Юноша Харольд, наш общий знакомый, уже провёл три недели в ангаре, выходя наружу только за едой и по нужде, и напоследок поклялся своим флиппером, что "этот хлам" никогда не взлетит. Не то чтобы мне нужен был его флиппер, или я очень хотел поставить его на место, но — мне кажется, это вносит некоторый элемент азарта в работу, не так ли?"
Гедимин хмыкнул. "Для криворукой макаки всё — хлам. А флиппер пригодится — не Герберту, так мне."
"Итак, о новостях: в этот раз они с Севера. Вы, разумеется, слышали о Михале Йонице — одного его хватило бы, чтобы прославить всех химиков Северного Союза. Но он там не один. О Маргарите Кудашевой я, признаться, до этого не слышал — и дело тут, разумеется, только в нелепой завесе цензуры между нашими странами. Её специализация далека от вашей, но вы, конечно, знаете о явлении сверхпроводимости и о разработках высокотемпературных сверхпроводников (возможно, коллега Хольгер приложил к ним руку). То, что сделали в этот раз на Севере, — настоящий прорыв. Я говорю о веществе, пока что известном как SC-418. Четыреста восемнадцать по Кельвину — температура, при которой оно теряет свойство сверхпроводимости. Выше не прыгнул ещё никто — можете спросить у коллеги. Я прислал вам заметку, которую передали мне, — читайте, и вы быстро поймёте, почему я так взволнован."
Сармат удивлённо мигнул и перечитал абзац. "Сверхпроводники? Он адресатом не ошибся? Это, определённо, к Хольгеру..."
Он хотел вызвать химика, но быстро вспомнил, что Герберт, желающий что-то написать для Хольгера, обычно так и делал. "Значит, это мне. Ну ладно..."
Картинка — снимок снимка, возможно, с экрана смарта — была скверной, размытой, некоторые слова расплывались сильнее других — видимо, остались "шрамы" от цензуры, но того, что Гедимин смог прочитать, ему хватило, чтобы сердце сделало на один удар больше. "Вот как," — он внимательно перечитал заметку. "Мы с Хольгером только предполагали, а у северян уже получилось. Теперь они знают, как снимать энергию с ирренциевого реактора. Этот сверхпроводник возбуждается под омикрон-излучением..."
Это было практически всё, что удалось извлечь из короткой северянской статьи; как она просочилась из Усть-Илимского Института в Лос-Аламос, Гедимин даже предполагать не хотел. "Маргарита Кудашева," — повторил про себя Гедимин. "Ещё один учёный, с которым не выйти на связь. Интересно, что там за вещество..."
В заметке упоминался купрат таллия; Гедимин с этим веществом не работал, но догадывался, что само по себе от омикрон-излучения оно может только заразиться. "Возбуждение в переменном омикрон-поле..." — сармат задумчиво посмотрел на излучатель. "Сивертсенит. Там определённо использовали сивертсенит. Ещё одно нарушение австралийского патента..." — он злорадно усмехнулся. С тех пор, как ему стёрли память, прошло много лет, но забывать он не собирался.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
