— Чего-чего, Дарину мы сватать приехали. За моего вассала. Вон он, видишь, удаль свою показывает. — Я кивнул в сторону Гилда и сползающего по стене дома брата Дары. Тем временем, бывший легионер, даже не подумав продолжить "демонстрацию удали", уже поднял на руки тихо всхлипывающую невесту и, ни слова не говоря, понёс её в дом. Проводив взглядом скрывшуюся за дверью парочку и глянув на бесчувственного хозяина дома, я наклонился к стоящему у стремени Черныша старосте, и широко улыбнулся ему в лицо. — Так что, пока хозяин дома от счастья в облаках витает, обсудим условия свадьбы?

— Полагаю, у меня нет выбора, да? — Печально вздохнул староста. Правильно решил, между прочим.

Глава 2.

Ураганные денёчки выдались у моего носителя. Впрочем, как и у его новоявленного вассала... точнее, вассалов, но Дара присоединилась к этому "избранному обществу" несколько позже. О да, спустя пару дней после феерического возвращения Дима и Гилда в селение, достопочтенный отец Фелин, возглавляющий здешний приход, обвенчал бывшего легионера с "девицей Дариной", под одобрительные возгласы односельчан и насупленное бурчание её брата, освещавшего это событие аж двумя фингалами сразу. Ну да, сотрясение, организованное ему Гилдом, оказалось весьма тяжёлым, так что от долгого постельного режима, распускающего руки Габра спасли только эликсиры моего носителя. А вот справиться с фингалами они оказались не в состоянии. Впрочем, в этом нет ничего удивительного. Обычно, применяемые ходоками, зелья "заточены" на быстрое закрытие ран, но восстановление внешнего вида не входит в круг решаемых ими проблем, так что, Габру придётся ещё пару недель подсвечивать себе дорогу по вечерам двумя совершенно симметричными фонарями. И поделом.

Вообще, в этом мире бытует двоякое отношение к женщине. С одной стороны, считается, что бить женщину — бесчестье для мужчины, удел комплексующих слабаков, так сказать, при этом, старший в семье может воспитывать домочадцев любыми доступными ему средствами, и никто слова не скажет, по крайней мере, до тех пор, пока дело не получит огласку. С другой стороны, к женщинам, взявшим в руки оружие и надевшим штаны, вроде той же Беллы Ройн, отношение совершенно иное. Здесь считается, что такие боевитые дамы, берущиеся за исконно мужское дело, претендуют на равные права с мужчинами, а значит, должны принять и равные обязанности, без всяких скидок на пол и слабость. Вот такие парадоксы.

Говорил, говорю и, чую, ещё не раз скажу, нравы местного общества порой вводят меня в ступор. Здесь махровая патриархальность соседствует с равноправием полов и прекрасно себя чувствует! Здесь в ходу суд присяжных, а поединок признан высшей формой правосудия. Любой обыватель может вызвать обидчика на дуэль, кем бы тот ни был, хотя и нечасто пользуется такой возможностью, а напыщенные дворяне, порой с презрением относящиеся к обывателям, даже подумать не могут о том, чтобы избежать службы на благо империи, с мечом ли, свитком или благословением. Церковь преследует еретиков, жжёт ведьм, колдунов и уничтожает тёмных тварей, но учит алхимиков, зельеваров и целителей, покровительствует университетам и содержит госпитали и дома призрения на массовой основе! Проповедует совершение добра, как одну из высших форм борьбы со злом, поощряет меч, как способ искоренения "тьмы", и ни слова не говорит о боге... вообще. Церковь без бога? Сумасшедший мир. Но, положа руку на сердце, он мне нравится! Жаль только, что мне не светит пройтись по нему своими ногами.

— Не грусти, сосед. Когда-нибудь, я научусь удерживать транс, как ты говоришь, "на автомате", и на твоей улице будет праздник. — Не только я могу вмешиваться в мысли носителя. Иногда, у него получается проделывать то же самое с моим разумом, и ничуть не хуже.

— Дим, оставь. Я прекрасно понимаю, что это нереально. К тому же, поверь, мне достаточно и нынешнего существования. — Ответил я. — Знаешь, раньше, ну... до того, как попасть сюда, я был большим любителем книг и кино. А моё нынешнее положение, это положение зрителя, увлёкшегося просмотром длинного, но чрезвычайно интересного фильма, да ещё и с частичным эффектом присутствия... и знаешь, как заядлому киноману, мне грех жаловаться.

— Кино? Фильм? — Мой носитель полыхнул недоумением. — Если бы эти слова мне хоть о чём-то говорили...

— Помнишь подвижные изображения в твоём дневнике-бестиарии? — Спросил я и, дождавшись утвердительного ответа, пояснил. — По сути, это и есть маленькие фильмы. Разница лишь в том, что вы приспособили эти записи для фиксации облика тварей и их повадок, а в моём мире, подобным образом записывались целые театральные постановки. Увлекательная штука, скажу я тебе.

— Понятно. — Протянул носитель и вдруг сменил тему. — А ты до сих пор считаешь, что раньше жил в каком-то другом мире?

— Конечно. — Ответил я. — Я мог бы привести тебе огромное количество доказательств своего мнения, но если брать основные... география мира, например. Я видел местные карты. Даже если учитывать проблему неосвоенных земель, совпадений слишком мало. Нет, я не спорю, тот факт, что такие совпадения вообще есть, говорит в пользу твоей теории, но, по-моему, это свидетельствует только о том, что я прибыл из похожего мира. В наших сказках, такие миры назывались "параллельными".

— Последняя война была очень разрушительной, она могла изменить мир до неузнаваемости. — Настаивал Дим.

— Если изменения были таковы, как демонстрируют ваши карты, человечество бы не выжило. — Ответил я. — Да что там, на планете, вообще, не должно было бы остаться ничего живого.

— Ну... допустим, хотя мне трудно представить себе ТАКУЮ войну. — Нехотя признал Дим. — А язык?

— Я до сих пор не уверен, что он не достался мне от тебя. — Парировал я.

— Но ты же сам предположил... — Запутался носитель.

— А это, как раз, монетка в копилку моей теории о параллельных мирах. Схожесть языков, мер измерения...

— Тьфу ты! С тобой невозможно спорить. Особенно, когда приводишь в качестве аргумента эту дурацкую теорию, которой можно объяснить практически любые сходства и различия наших миров. — Не выдержав, прекратил спор Дим.

— Вот видишь, ты уже признаешь мою правоту. — Гордо заключил я, оставляя за собой последнее слово. Носитель в ответ, только вздохнул.

— Спать, сосед. Давай спать. — Тихо, но вслух, пробормотал Дим, закрывая глаза.

Тоже верно. Завтра у него будет тяжёлый день. Время шляний по трактирам в поисках здешних ходоков, почему-то облюбовавших именно этот форт-городок, прошло. Пора сходить в гости к бывшим коллегам его преосвященства, Ленбургского инквизитора. Надеюсь, братья-рыцари Томарского ордена будут более словоохотливы, и поведают что-то интересное о здешних Пустошах?

Из селения Дарины мы уезжали... на телеге. Точнее, на телеге расположилась семья вассалов Дима с пожитками и приданным жены Гилда, а сам Дим гарцевал рядом на своём Черныше, явно недовольном вынужденным снижением скоростного режима. И именно этот факт вынудил носителя отказаться от визита в столицу марки Зентра, и сразу же взять курс на форт Майн, тот самый город на границе с Пустошами, что облюбовали для себя местные ходоки. Иначе, у нас просто не хватило бы времени на проведение разведки. Более того, там же располагалось и ландкомандорство Томарского ордена, что тоже радовало Дима, весьма обескураженного вынужденной сменой планов. Могу его понять. Столица марки Зентра, город Альт мог похвастаться одним из лучших цехов зельеваров, по праву занимающим почётное третье место по мастерству своих представителей, в империи. Первое, естественно, принадлежало Нойгарду, а второе, как нетрудно догадаться — Ленбургу. Дим же, может сколько угодно изображать равнодушие в отношении зельеварения и алхимии, но профессионализм, умение с одного взгляда оценить любое зелье или эликсир, и азарт с которым он роется в рабочих заметках деда, говорят о его реальном отношении к этим наукам куда лучше, чем любые слова. Стоит ли удивляться, что смена маршрута несколько расстроила моего носителя.

Форт Майн встретил нас прохладным ветром с недалёких отрогов Южно-Романского хребта и шумом торга под самыми крепостными стенами, мощными, хотя и невысокими, сложенными из огромных, подёрнутых мхом, серых валунов. Отыскать место для постоя было несложно, и здесь неоценимую помощь оказала новоявленная супруга Гилда. Пока Дим, по давней привычке зарулив в ближайший постоялый двор, устраивался за столом, планируя хорошенько набить живот, Дарина ухватила мужа за руку и потащила на тот самый торг, мимо которого их компания проехала полчаса назад. Поняв, что остался один, мой носитель только неопределённо пожал плечами и, поймав за подол пробегавшую мимо разносчицу, затребовал обед. Пышная девица, с румянцем во всю щёку, тут же кивнула и скрылась на кухне.

Гилд с Дарой вернулись как раз к тому моменту, когда Дим расправился с последним блюдом, и только-только взялся за кружку пенного пива... заказанным им вместо десерта. Жёнушка Гилда, ещё не успевшая избавиться от стеснения перед сюзереном её мужа, молча устроилась рядом с шумно рухнувшим на лавку Гилдом и предоставила ему возможность отчитаться перед Димом. Вот тут и выяснилось, что за час похода по торгу, Дарина успела не только закупить "совершенно необходимые в хозяйстве" мелочи, но и договорилась с одной из местных кумушек о съёме дома в окрестностях Майна.

— Хоть бы спасибо девчонке сказал. Она же для вас старалась. — Тряхнул я несколько опешившего от такого оборота носителя. Надо отдать ему должное, этого втыка Диму хватило, и он искренне поблагодарил Дарину за заботу, отчего жена Гилда смущённо зарделась.

Дом оказался небольшим, по сравнению с тем, в котором вассал моего носителя отыскал свою вторую половинку, но вполне уютным, и места для трёх человек в нём вполне хватало. Да и стоимость аренды была куда меньше, чем если бы наша компания решила остановиться на постоялом дворе. Экономия, однако!

Несколько дней после того, как носитель и его вассалы устроились в арендованном доме, Дим отвёл на знакомство с местными ходоками. Нет, если бы дело было в Ленбурге, он мог бы просто наведаться в цех и получить нужные сведения, пусть и за полновесное золото, но в Майне никаких гильдий нет, а ходоки представляют собой ещё более анархичное сообщество, чем ленбургские "пустынные егеря". И в результате общения с местными "коллегами", Дим вынужден был признать, что все попытки раздобыть хоть сколько-нибудь систематизированные сведения о близлежащих тёмных областях, с треском провалились. Нет, с ним никто не отказывался поговорить за кружкой дешёвого вина или бочонком пива под местные жареные колбаски, но информации такие посиделки приносили, жалкие крохи. Здешние ходоки протоптали тропки к относительно богатым на трофеи местам и тем успокоились, предпочитая сбор трав охоте на тварей. Да что там, они даже в команды объединялись довольно редко. Потому и нет ничего удивительного в том, что в столице марки Зентра — Альте, лучшим считается именно цех зельеваров, тогда как алхимики не могут похвастаться особыми успехами. В отличие от алхимических эликсиров, большая часть зелий готовится из растительности, тогда как животные ингредиенты используются в зельях в довольно малых дозах. Вот и всё объяснение. Неудивительно, что при таком положении вещей, Церковь предпочла работать с ленбургскими ходоками. Разведчики из собратьев Дима выйдут куда лучшие, чем из местных "сенокосов".

А вот в ландкомандорстве Томарского ордена, расположившегося в паре часов пешего хода от Майна, моему носителю повезло. Не сказать, правда, что его встретили с распростёртыми объятиями, но рекомендательное письмо бывшего Великого магистра Ордена, всё же открыло для него двери рыцарской обители. Старый, но, по-прежнему грозный замок, возвышающийся над полноводной Виерой, встретил моего носителя грохотом щитов, лязгом мечей и ржанием лошадей. Рыцари вовсю готовились к грядущему Походу, а обслуга замка носилась как укушенная, готовя каменные хоромы к скорому прибытию многочисленных гостей. Из рассказа рыцаря, выделенного в помощь Диму ландкомандором, стало понятно, что именно эту крепость, нынешний Великий магистр Томарского ордена решил сделать последней опорной базой перед рывком в Пустоши. Отсюда и царящая в замке суета и шум.

— Карты Пустошей? Есть, разумеется. — В ответ на вопрос моего носителя, пожал плечами Томвар, выделенный Диму в сопровождающие, и оказавшийся комтуром Майнского командорства. Оставлять гостя без пригляда на военном объекте никто не собирался, какие бы рекомендательные письма он не предоставил. И это верный подход, я считаю. Вот и сейчас, услышав вопрос Дима, его собеседник явно напрягся. Ну да, а как же? Покажешь ему карту, а он сольёт полученные сведения жвальням в Пустошах! Впрочем, спустя секунду, рыцарь, очевидно, понял всю бредовость этого предположения, и с неохотой повёл моего носителя в библиотеку ландкомандорства.

Дальнейшее было делом техники. Снимать на "дневник" книжные развороты и карты умеет любой обладающий прозвищем ходок Ленбурга, тем более, что сопровождавший Дима, комтур, кажется, даже не понял, что именно проделал мой носитель. Деревня!

А вот попытки расспросить орденцев об их визитах в Пустоши, чуть не закончились печально... для печени Дима. Рассказывать байки "на сухую", господа рыцари отказывались наотрез, и разговорившемуся с комтуром Томваром и его приятелем, Диму пришлось отцеплять от пояса наполненную вином флягу, к которой как-то незаметно присоединился, невесть откуда взявшийся, двадцатилитровый бочонок вина, круг ароматного сыра, вяленая свиная нога и, почему-то прилагающиеся к этому славному набору, два пока ещё незнакомых рыцаря.

Утром, Дим уезжал из ландкомандорства томарцев с больной головой, маленьким трёхлитровым бочонком "лекарства" с орденских виноградников и вполне сносной картой близлежащих Пустошей, с отметками бывавших там рыцарей.

Глава 3.

Гилд оказался прилежным учеником, расторопным и понимающим. Боюсь, сам я усваивал приёмы и ухватки ходоков куда дольше. С другой стороны, мой вассал не ребёнок, рассматривающий выход в Пустоши, как очередную игру. Во время службы в Легионе он не раз сталкивался с гибелью товарищей и врагов, а потому не верит в собственное бессмертие, как это свойственно детям. По крайней мере, так говорит мой сосед. Может быть, он и прав. Но меня всё равно продолжает удивлять, с какой скоростью Гилд осваивает приёмы, необходимые для успешной охоты и выживания в Пустошах.

За прошедший месяц мы успели сделать четыре выхода. Пусть, они не принесли нам столько же золота, сколько я мог бы заработать, выбираясь за трофеями из Ленбурга, зато мы успели не только пройтись по ближайшим окрестностям, но и разведать Пустоши за пределами исследованной местными ходоками области, пусть и всего на несколько дней пути, вдоль предполагаемого маршрута экспедиционного корпуса... выясненного по картам и объяснениям братьев-рыцарей, комтур которых, кстати говоря, тот самый Томвар, стал частым гостем в снятом нами доме, и разок даже составил нам компанию в выходе. Вот тогда я впервые увидел, что в действительности может рыцарь Томарского ордена. И это было запоминающееся зрелище, честное слово!