| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Видел? — Гедимин кивнул на золотой корабль. Иджес вполголоса помянул спаривание "макак".
— Это не мианийцы, — неуверенно сказал он, оглянувшись на Гедимина. — Эта штука — нормальный механизм, без живых деталей. Шаттл?
— Звездолёт, — прошептал Гедимин. — Заглянуть бы в его реактор...
Кафе "Фьори", принадлежащее Ренцо, хозяину гостиницы, находилось двумя уровнями ниже — незамкнутым кольцом вокруг лифтовых шахт. На незанятом участке располагалась кухня — по крайней мере, место, где синтетические продукты резали, раскладывали по контейнерам и при необходимости нагревали или охлаждали. Из приоткрытой двери тянуло чем-то горьким и, как показалось Гедимину, подгорелым, но люди, выходившие из лифта, шмыгали носом, улыбались и ускоряли шаг — их этот запах привлекал.
— Ну как? Как? — нетерпеливо спросил у сарматов выглянувший из кухни Ренцо, невысокий, довольно пухлый "лунарь" в лёгком белом скафандре. Гедимин притронулся к передатчику.
— Вот полный отчёт. Всё работает, но нужен контроль. Раз в два месяца пусть приходят ремонтники для осмотра и замены фильтров...
Ренцо нетерпеливо отмахнулся.
— Да, да, спасибо, я посмотрю. Как вам в целом? Понравилось?
Сарматы переглянулись.
— Любопытно, — признал Гедимин. — Это для существ из Найи?
Ренцо обрадованно закивал.
— Я первый, кто получил такое разрешение. Первый хозяин межгалактической гостиницы! — он гордо вскинул голову. — Я хочу, чтобы всё было по высшему разряду. Спасибо, что пришли. Идите, вам надо поесть.
Он указал на прикрытую дверь кафе, украшенную примитивным витражом. Сарматы снова переглянулись, и Гедимин качнул головой.
— Нет. Слишком много людей. Дай нам пайки, мы спустимся в "Юйту".
К первому терминалу сарматы спускались с полными "карманами" запакованных пайков — Ренцо настаивал, и Гедимин не стал отказываться. Иджес набрал незнакомой еды и разглядывал на ходу упаковки, не обращая внимания на идущих навстречу людей. Кого-то Гедимину пришлось поймать за шиворот и развернуть от сармата, пока быстрая, но слепая "мартышка" не расшиблась о скафандр.
На подходе к "Юйту" сарматам встретились двое патрульных, подозрительно посмотрели на них, посветили считывателем, но останавливать не стали. Гедимин слегка насторожился, но в самом баре было тихо. Посетители, ещё более многочисленные, чем обычно, сидели по углам и выглядели озадаченными. Дэвид прикреплял к столу треугольный плакат с изображениями инопланетных рас — примерно такой Гедимин видел когда-то в салуне.
— А, тески, — Дэвид приветливо шевельнул пальцами. — Поздно пришли. На пять минут раньше — и вы бы их застали.
— Кого? — спросил Гедимин, разглядывая плакат и думая о золотом корабле и о назначении орнамента на его носу.
— Рокканцев, — Дэвид тронул пальцем одну из картинок — ту, на которой был смуглый человек. — И одного ушастого. Только что ушли.
Гедимин изумлённо мигнул.
— Жёлтый звездолёт, — медленно проговорил он, глядя человеку в глаза. — Их корабль?
Дэвид закивал. В его руках уже был стакан, а рядом — пара бутылок, содержимое которых аккуратно, слоями, ложилось на дно.
— Они. Это не шаттл, знаешь? На этом они и прилетели... со своей Рокки.
Гедимин кивнул.
— Я видел. Какие они? — он покосился на картинку. Дэвид ухмыльнулся, придвигая к нему стакан.
— Это тебе, теск. Они... — он неопределённо хмыкнул. — Вот если бы сказали, что ты инопланетянин — я бы поверил скорее. А они... тут смешение рас даёт и не такие рожи. Единственное... очень рослые. Футов по семь.
Гедимин попробовал содержимое стакана. Кроме этилового спирта, в нём было ещё что-то, и сармат с трудом сдержал рвотные позывы.
— Зачем они прилетели? — спросил он со смутной надеждой. — На ремонт?
Дэвид ухмыльнулся.
— Если вам ещё не позвонили — значит, нет. Они тут ненадолго. Летят на Землю. Может, в новостях что напишут...
Он покосился на полку сбоку от себя — там стояли яркие упаковки человеческой еды.
— Вот чего не напишут — что смешного они нашли в чипсах? Забрали три коробки. Конечно, не последние, но я вот не понял — над чем тут смеяться?!
..."Комиссия, составленная из представителей Федерации Миана и Империи Рокка, начнёт работу в Университете Саскачевана," — сообщал первый же заголовок новостной ленты; этой новостью был увешан весь сайт, и на многих фотографиях был жёлтый корабль. "Биологи из ведущих университетов мира прибыли для встречи с инопланетными экспертами. Совместное изучение последствий недавней войны..."
— М-да, наделали мы дел на Земле, — пробормотал Иджес. — Без инопланетян не разберёшься. Вот ты, атомщик, как думаешь — их рисунки на броне поплавятся в атмосфере?
— При взлёте не поплавились, — пожал плечами Гедимин. — Посадку должны выдержать. Сейчас мощные защитные поля. Я же не поплавился, когда летел...
Перед его мысленным взором ещё стоял жёлтый корабль, и сармат прикидывал, можно ли незаметно к нему подойти. Плоский космодром просматривался со всех сторон, патрульные оцепили площадку и не сводили глаз с рокканского корабля, — после недолгих размышлений Гедимин сдался. "Может, ещё придут на ремонт," — подумал он со слабой надеждой. "Механизмам свойственно ломаться. Даже инопланетным."
21 марта 27 года. Луна, кратер Пири, город Кларк
Гедимин выбрался из терминала и тяжело опустился на ближайшую скамью. Люди, устроившиеся там раньше, оглянулись на него, медленно отодвинулись на самый край и через несколько секунд куда-то убежали. Сармат проводил их затуманенным взглядом и снова прикрыл глаза. Его мутило.
— Слизь! — вскрикнули почти одновременно несколько тонких голосов, и ещё один, более низкий по тону, предостерегающе на них шикнул. Гедимин открыл глаза и увидел, как на выходе из терминала строятся в четыре шеренги "мартышки" в зелёных комбинезонах. Они были разного роста, но все — значительно мельче обычных людей. "Детёныши," — понял сармат, мысленно сопоставив их рост, пропорции тела и тон голоса. Четверо взрослых в похожей форме построили "отряд" и увели в терминал.
— Интернат, — с непонятной тоской в голосе проговорил кто-то за спиной Гедимина. — Всё-таки запустили программу...
— Я видела списки, — отозвалась другая самка. — На каждого очередь — как отсюда до базы тесков. Можно и не записываться, Люси. Только зря расстроишься.
Первая протяжно вздохнула.
В наушниках сармата задребезжало.
— Джед, ты на Луне? — с лёгкой тревогой спросил Кенен. — Глайдер ждёт у первого терминала. Сам дойдёшь, или прислать подмогу?
Когда сармат выходил из терминала, детёнышей уже грузили в многоместный глайдер с открытым верхом, а они вертелись и глазели по сторонам. Увидев Гедимина, они странно притихли.
— Слизь! — отрывисто выкрикнул кто-то из них; его голос дрожал.
— Спокойно! — поднялся со скамьи один из командиров. — Вас тут никто не тронет. Эти сарматы безобидны.
Его голос легко перекрывал шум улицы и космодрома, хотя микрофона Гедимин не увидел. Последних детёнышей усадили в фургон, четвёртый командир поднялся за ними, и глайдер тронулся, — но, пока он не исчез за поворотом, мелкие "мартышки" смотрели на сармата, и ему было не по себе.
— Что там, Джед? — оглянулся на него Кенен, неестественно широко улыбаясь. За его спиной, на заднем сидении, сидел Иджес. Увидев Гедимина, он приподнялся и хотел помочь ему войти, но сармат качнул головой.
— На Земле неудачно сманеврировали, — буркнул он, прижимая ладонь к области желудка. — Думал, вывернет.
Иджес сочувственно хмыкнул.
— Это от невыключенных компенсаторов, — сказал он. — Был бы ты внутри корабля, ничего не заметил бы. Вернёмся на базу — ляжешь, поспишь, потроха успокоятся.
Гедимин недовольно сощурился — Иджес говорил с ним, как с тяжелобольным.
— Мелкие макаки, — он кивнул на поворот, за которым давно исчез открытый фургон. — Интернат? Что за программа?
Кенен хмыкнул.
— А, вот на что ты там глазел... Детишки. Человечьи детёныши. На Земле осталось много сирот. С марта разрешили усыновлять на Луну.
— На что не пойдёшь из-за отсутствия нормального клонария, — пробормотал Иджес, брезгливо поморщившись. Кенен испустил громкий смешок.
— Они пополняют популяцию, Ис. А вот нам не светит. Сарматские клонарии даже не обсуждаются.
...Ирренция было достаточно; последние топливные таблетки прошли отжиг вчера вечером, и Гедимин сидел в закрытом отсеке под цехом, соединяя трубки стержней с хвостовиками и наконечниками. Почти всё для активной зоны было готово; Иджес собирал модуль управления и думал, как распределить немногочисленные датчики. Закончив со стержнями, Гедимин повесил их остывать и спустился в туннель. Иджес уже выбирался наружу — со всеми предосторожностями, будто за его спиной по-прежнему был работающий реактор.
— Всё соединил, — сказал он. — Можешь работать. Я буду в коридоре, если нужен — выходи на связь.
Гедимин кивнул.
— Тренировка? — он подбросил на ладони невидимый шарообразный дрон. Иджес усмехнулся.
— Предрегистрация пройдена. В этот раз надо лучше подготовиться. Меня, сармата, обошли в том году три макаки!
"Всё как в Ураниуме," — Гедимин, разминувшись с механиком, едва заметно ухмыльнулся. "Иджес готовится к полётам, я собираю реактор..." В груди привычно заныло, и сармат оборвал мысль на середине, чтобы память не перечислила тех, кто был в Ураниуме и никогда не прилетит в Кларк. "Надо доделать реактор," — он вышел в восстановленный отсек и остановился у щита управления. "Им не понравится, если я отступлю."
02 апреля 27 года. Луна, кратер Пири, город Кларк
Электромагниты отключились, "подушки" защитного поля уплотнились, мягко обхватывая огромную отливку, и Гедимин заметил, что уже несколько минут не дышит. Он впустил воздух в лёгкие и прошёл вдоль раскалённого бока ротора, высматривая неоднородности сплава. Ферк, обычно тёмно-синий, сейчас был светло-голубым; насосы гнали к нему тёплый газ, отводя раскалённый, дрожащим столбом поднимающийся к вытяжке. Литейную станцию вскрыли, и она остывала — быстрее, чем ротор, в потоке холодного воздуха; за её прочность Гедимин не опасался.
— Тридцать шесть тонн, — пробормотал Иджес, отступая к выходу из цеха. — За две недели не остынет.
— Чем медленнее, тем лучше, — отозвался Гедимин, вглядываясь в светящуюся от внутреннего жара поверхность. — Ферк — капризное вещество. Чуть недодержишь — и можно выбрасывать.
— Надо бы придумать что-нибудь понадёжнее, — проворчал Иджес. — Сколько лет уже этому ферку? Был целый Химблок, почему не усовершенствовали?
Гедимин мигнул. "Верно," — подумал он, щурясь от неожиданной досады. "Хольгер восстановил формулу, но... он никогда не предлагал её улучшить. Или не предлагал при мне? Может, Арторион пытался, но не вышло? А, теперь не узнаешь..."
— У Кенена что-нибудь есть на сегодня? — спросил он у Иджеса, с трудом отводя взгляд от ротора. — Надо найти дело. А то так и буду сидеть у отливки.
В наушниках послышался смешок.
— Не бойся, Джед, от сидения у отливки я тебя спасу. Точнее, вас обоих. Ваш любимый заказ, парни. Мианийский шаттл!
...Этот корабль сильно отличался от тех, что приходили на космодром Кларка раньше. Вместо сегментированной "рыбы" с расплющенной головой на площадке лежал гребнистый шар. Двухметровые гребни — у основания ширина полметра, наверху — с ладонь сармата — тянулись от верхней точки до нижней, внутри каждого из них шёл желобок, прикрытый чем-то пластичным, проминающимся под пальцами. Между гребнями торчали хаотично разбросанные выросты — обломанные шипы, иногда — с чёрными "глазками" в отломе. Гедимин обошёл вокруг шара, высматривая люки, но не нашёл ничего.
— Жёваный крот! — выдохнул Иджес, поднеся руку к повреждённой поверхности — огромному белесому пятну на тёмно-красной обшивке, светлеющему от центра к краям. — Это лучевой ожог!
Гедимин угрюмо кивнул. Он не был уверен, что ожог именно лучевой, — но поверхность крепко прижгло, и верхний слой от прикосновения лопался, выплёскивая белесую жижу. Обшивка была разъедена на тридцать сантиметров в глубину, кое-где разрушение задело нижний, волокнистый слой, и побледневшие волокна вспухли и местами потрескались.
— Остаточная "сигма", — тихо отметил он, направив дозиметр на центр ожоговой поверхности. — Похоже, ирренций...
Он долго смотрел на экран в поисках омикрон-квантов — "сигма", как правило, не обжигала, а вот "омикрон" — мог, и картина была бы похожа. Но мианийские конструкции включали в себя очень мало металла, и он не лежал большими скоплениями, — нечему было воспринять наведённую радиацию, и Гедимин, пройдя с дозиметром вдоль повреждённого борта, облегчённо вздохнул.
— "Гельт"? — предположил Иджес.
— Если "Гельт", то на самом излёте, — качнул головой Гедимин. — Или тут были очень мощные щиты.
— И что с ним теперь делать? — Иджес протянул руку к потрескавшемуся борту и тут же её отдёрнул. — Ему больно, наверное.
Гедимин поддел рыхлый серый пласт. На руку брызнула белесая жижа из внутренних пустот. Обшивка расслоилась и частично растворилась, в жидкости плавали мелкие хлопья. Сармат подцепил ещё кусок, и многометровый пласт "брони" поехал вниз, на лету разваливаясь на куски. Иджес успел откатиться в сторону, и Гедимин, отряхиваясь от серых ошмётков, слышал в наушниках его взволнованную ругань. Он едва обратил на неё внимание — его ладонь была плотно прижата к уцелевшей обшивке шаттла, и он чувствовал, как огромный шар мелко вздрагивает — сперва часто, потом — всё реже. Через пять минут тряска прекратилась, и Гедимин отошёл в сторону, чтобы оценить повреждения.
Облучённая обшивка восстановлению не подлежала, как и обожжённые участки волокнистого слоя; всё, что сарматы могли сделать, — снять её и довезти до утилизатора. Из-под оболочки, свалившейся с гребней, проступили сплетённые из волокон шипы с серыми пятнами по розоватой поверхности. Между ними виднелась ячеистая структура, местами потрескавшаяся и смятая.
— Это попробуем склеить, — Гедимин указал Иджесу на поломанные ячейки. — А обшивку придётся содрать.
Иджес недоверчиво хмыкнул.
— А она отрастёт? Такая большая поверхность...
Гедимин пожал плечами.
— Не знаю. Прикроем защитным полем, может, отрегенерирует.
— Может, пересадка нужна? — Иджес потыкал пальцем в неповреждённый участок обшивки. Из двух ближайших выступов высунулись на пару сантиметров белые тросы и повисли в вакууме, слабо подрагивая. Гедимин пожал плечами.
— Понятия не имею. Займись гребнями, я счищу обшивку.
Он поставил ногу на ближайший выступ. Тросы-подъёмники не заставили себя ждать — через пять секунд Гедимин ехал на них к обожжённому участку. Проведя рукой по целой обшивке, он остановился у края серого пятна, и тросы замерли вместе с ним. "Рецепторы, должно быть, разрушились..." — сармат провёл пальцем по белесой поверхности, указывая подъёмникам направление, но дождался только слабой вибрации — тросы дрожали вместе с раненым кораблём. Гедимин досадливо сощурился. "Придётся лезть по живому..." — он, примерившись, срезал весь пласт обшивки, до которого смог дотянуться, и взялся когтями за проступившее волокно. Тросы, потеряв его, повисли в вакууме; сармат пополз дальше, срезая по дороге некротизированные участки и чувствуя, как дрожит весь корабль. Чем дальше, тем глубже рука безо всякого напряжения уходила в рыхлое волокно. Белесая жижа из полостей струйками стекала вниз.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
