Нас не ждали, а мы припёрлись. В управлении рады подмоге, но на данный момент группа усиления абсолютна бесполезна — она не вставлена в график, не представлена коллегам и группам поддержки, членам оперативного отряда не присвоены позывные и прочая, и прочая, и прочая. Чушь какая-то, я недоумённо переглянулся со своими бойцами, Багира пожала плечами, её тоже не радовали непонятки. Майор порол откровенную чушь, словно он ни разу не оперативник. Кто в здравом уме поверит, что заранее ожидаемая команда на сутки будет предоставлена сама себе и её никак не провели по бумагам?
Чтобы избавиться от прибывшего пополнения, майор сам распечатал и подписал бумаги на проживание. Так что товарищи офицеры, вот вам направление в гостиницу, в коей ждут вас двухместные номера для мальчиков и девочек, там сами разберётесь, куда кого. Отдыхайте, развлекайтесь, сходите в ресторан при гостинице. Не забудьте взять с собой удостоверения, ибо полицейские патрули имеют нехорошую привычку направлять нарушителей в комнаты с тремя стенами и одной решёткой и сидеть вам там до выяснения личности. Дело то нескорое и хлопотное в виду того, что по ночам добрые люди давят люлю, сопя в две дырочки, посему задержанные обживают шконки до утра. Доспехи лучше подержать в кофре — вы не на дежурстве, чай. Странные порядки в столице, а если йома или война? Ладно, со своим уставом в чужой монастырь не шастают. Оружие? Его можно и нужно носить с собой. Корочки есть у всех? Ну, раз так — освобождаем помещение, гостиница и ресторан за углом, заведения имеют отдельные спуски в комфортабельные бомбоубежища. За Станцию не переживайте, ибо родимая утюжит Америку, двигаясь привычным маршрутом, над Москвой создание инопланетного разума, будь он неладен, ожидается через восемнадцать часов. Приятно провести время. Желающие могут принять по чуть-чуть на грудь! Направление не забудьте, олухи.
Гостиница нам понравилась. Окна двухкомнатных номеров выходили на юг, открывая чудесный вид на парковую зону. В каждом номере был санузел с ванной и душевой кабинкой, спальная комната с двумя полуторными кроватями и что-то вроде гостиной или маленькой столовой, стены которой скрывали встроенную бытовую технику и минибар с прохладительными напитками, вместо гардеробной наличествовали шкафы-купе.
— Расселяться будем в следующем порядка, — скомандовал я, — Тень, Боха, вы в седьмой номер, Люба и я в девятый.
— Не поняла, — возмутилась Надежда, — я думала, что девочки направо, мальчики налево.
— Неправильно думала, — отбрил я. — Боха храпит! Моя тонкая душевная организация не вытерпит такой пытки, соответственно ваш командир будет постоянно не выспавшимся, — Боха картинно смутился, потупив взор. — Предпочитаю не высыпаться по другой, более приятной причине. — Люба хрюкнула в кулачок, Надя расплылась в улыбке до самых ушей и отвесила храпуну подзатыльник. — Возражения есть? Возражений нет! Приказ более не обсуждается! У кого какие предложения по организации вечернего досуга?
— Ресторан, — трудно от Бохи ожидать другого, наш раб желудка и здесь не изменил своим привычкам.
— Ресторан, — поддержала кавалера Тень.
— Ресторан, ужин при свечах! — потянуло на романтику Багиру.
— Большинство высказалось за ресторан, вечернюю программу утверждаю. Даю на чистку пёрышек пятнадцать..., — видя негативную реакцию женской половины, я исправился, — хорошо, уговорили — сорок минут. Форма одежды — гражданская парадная, всем предусмотреть огнестрел и холодное оружие. Для наведения марафету дамам выделяются апартаменты нумер семь, Боха и я ангажируем девятую лачугу. Чего стоим, кого ждем? Время пошло!
Десять тридцать вечера, отведённое время закончилось двадцать минут назад. Наши леди задерживаются, Боха придавил в холле диванчик, активно поклёвывая носом, сказывается разница в часовых поясах, у нас уже далеко за полночь. Где же девчонки запропастились? Парни с ресепшена уже начали косо посматривать на одиноких кавалеров. Когда градус моего терпения дошёл до точки закипания, раздалась звонкая трель, открылись двери лифта...
— Боха, — растолкал я напарника.
— А? Что?
— У тебя паранджа есть?
— О-б-а-л-д-е-т-ь! — высказался наш стрелок, пожирая взглядом Надежду, я же не мог оторвать глаз от Багиры.
Боже, где они взяли вечерние платья и туфли на шпильках? Я первый раз видел наших боевых подруг в платьях и еле удерживал заполнившую рот слюну. Во мне проснулся кровожадный собственник. Убью любого, кто бросит хоть один косой взгляд на мою пантеру! Порву, как Тузик грелку! Видя реакцию на своё прибытие и обалделые лица кавалеров, девушки синхронно улыбнулись, добивая нас контрольными выстрелами. Я повержен, пал к ногам, выбросил белый флаг.
— Мальчики — это мы.
— Боха, — сказал я, подхватывая свою леди под локоток, — не верь им. Не могут эти неземные принцессы быть охотницами, ты представляешь меч или пистолет в изящных ручках наших прелестниц? Нет? Вот и я не представляю.
Звонкий смех был мне ответом.
Вечер проходил в весёлой и непринуждённой обстановке, мы заняли столик недалеко от эстрады. Привычка держать окружающую обстановку под контролем взяла своё. С данного места контролировался абсолютно весь зал, просматривались входы-выходы и большинство столиков. Все охотники, даже если они отдыхают, остаются на страже человечества и покоя граждан. Йома не спят и нам не след смыкать веки. Паранойя — наше второе я.
В ресторане было спокойно, пока в зале не появилась франтоватая мужская компания из пяти человек, принявшая на грудь больше, чем по чуть-чуть. С нашим-то обонянием ни с чем нельзя было спутать стойкий запах коньяка. Посетители, как и мы, были в гражданском, но намётанный взгляд сразу определял армейскую выправку новоприбывших, выдавая в них офицеров. На первый взгляд средний возраст франтов колебался у отметки в тридцать пять — сорок лет. Пятёрка оккупировала соседний столик.
— Чувствуешь? — наклонившись ко мне, спросила Люба.
— Что я должен почувствовать?
— Бер, у кого нос, как у собаки? Принюхайся!
Я, стараясь не выглядеть придурком, отпустил на волю приглушенное восприятие и втянул носом воздух. Миллионы запахов ударили по мозгам. Твою мать! Перемежая стойкие струи алкоголя, табака, оружейной смазки, еды, духов, косметики и пота, вилась тонкая струйка запаха демона. Я бы высказался иначе — пахло привлекательной женщиной — самкой йома. Демонский аромат исходил от двоих соседей, закрадываясь за мощную гормональную волну обычных озабоченных мужиков.
— Проследи за ними, пока мы здесь, — приказал я.
Офицеры, пахнущие демоншей — это не есть хорошо. Хотя, кто их знает? Судя по репликам соседей, они служили в органах правопорядка и не так давно принимали участие в охоте на демонов. Может Багира зря всполошилась? Пока я пробовал носом воздух, да принимал решения, вечер перестал быть томным. Соседи, лишённые женского общества, кидали масленые взгляды на наших красавиц, похоже их не смущало, что девушки не одни. Особенно отличался длинноносый, пахнущий самкой йома, тип, просто пожиравший глазами Багиру. Вскоре у соседей зазвучали фразы, что красавицы сидят явно не за тем столиком. Не хотели бы они провести вечер в компании настоящих мужчин? Зачем девушкам молокососы? Люба, видя, что я начинаю не на шутку заводиться, придвинулась ко мне и положила свою ладошку поверх моей. Боха набычился. Анализируя реакцию обслуживающего персонала, я пришёл к выводу, что соседи являются постоянными клиентами заведения и в их поведении не усматривается ничего необычного. Люба пришла к тем же выводам, шепнув мне о своих наблюдениях. Плохо было не то, что офицеры отдыхают в заведении общепита, плохо было, что им никто не сделал ни одного замечания и не вызвал милицию. Значит, с ними предпочитали не связываться. А это говорило о том, что нежданные соседи имели прикрытие в верхах или сами были прикрытием. Сынки золотопогонных генералов, подогреватели тёплых местечек. Столица всегда отличалась крупнокалиберными пиявками, умеющими присосаться к кормушке и занять высокую должность.
Стараясь избежать неминуемого конфликта, я по-быстрому расплатился и предложил ребятам покинуть ресторан, заказав блюда в номер. Возражений не последовало. И тут я допустил ошибку, отпустив Любу в уборную "попудрить носик", как-то упустив момент исчезновения у соседей двоих компаньонов, в том числе длинноносого.
— Так, сколько можно "пудрить нос". Что-то Люба задерживается. Боха, Тень идите в номер. Я дождусь Багиру.
Прошла ещё пара минут, Любаня не появлялась. Подозревая неладное, я незаметно проверил кинжал и ножи, спрятанные под одеждой, отстегнул хлястик на кобуре "Рокота" и пошёл в сторону уборных.
— Пропустите! — донеслось до моих ушей. Люба! — По-хорошему прошу!
— Красавица, да чего ты жмёшься, мы тебе ничего плохого не сделаем. Только хорошее, потом сама спасибо скажешь, поверь, мы лучше твоих сопляков, — пьяным голосом сказал длинноносый. Его рыжеволосый дружбан, отличавшийся тяжёлым квадратным подбородком и маленькими, глубоко посаженными глазками мерзко хохотнул. Твари, по таким офицерский суд чести льёт не просто крокодильи слёзы, он по ним кровью отливается.
— Руки убери, мудак!
— Ты кого мудаком назвала, сучка?
— Вас, — вынырнул из-за угла я. — Вы видите тут другие кандидатуры? — издевательски добавил я.
— Мальчик, топай отсюда, пока цел, — бросил мне рыжий.
— А вы мне не отец, чтобы указывать, пропустите девушку, и я забуду об оскорблениях.
— Мальчик не понимает, с кем связался, — ухмыльнулся длинноносый. Ненавижу уродов. Получил толику власти, теперь упивается ею на всю катушку. — Сосунок, ты знаешь, кто я?
Всё, они меня достали, слоновья порция адреналина выплеснулась в кровь, сейчас я вас буду немножко наказывать. Извините за переломанные руки-ноги.
— Головка от
* * *
, — рыкнув, выплюнул я.
— Борис! — крикнул оскорблённый, он почуял неладное и потянулся рукой под пиджак. Его друг обладал отличной подготовкой и прекрасной реакцией, но простому человеку тяжело тягаться с охотником, тем более с демоном.
Поздно, я поднырнул под выстреливший в мой нос кулак рыжеволосого Бориса, впечатав тому локтём в солнечное сплетение. Боря охнул, его ноги оторвались от пола, пухлые губы сложились буквой "о", а маленькие глазки полезли из орбит. Минус один. Длинноносый забыв о Любе, выхватил пистолет. Зря, жертва неуклюжего кадрильщика тут же его наказала. Резкий удар, пистолет улетел вглубь женского туалета, а челюсть длинноносого, клацнув на весь ресторан, встретилась с моим кулаком. Минус два. Плюнув на распластавшегося на кафельной плитке урода, я подал Любе руку и вывел её из уборной. Дружки провожали нас мутными от боли взглядами. Они явно не ожидали настолько быстрой расправы. Пусть благодарят, что я их не убил. А ведь мог. Вечер был безнадёжно испорчен. Я подозревал, что расплата настигнет меня где бы я не был, но даже мне не приходило в голову, что её корявые щупальца протянутся ко мне уже на следующий день. Не зря моя попа сигнализировала о грядущих неприятностях, ох не зря... Ладно, расскажу по порядку.
На следующий день, как я и предполагал, не выспавшиеся, но отлично проведшие полагающееся для сна время, мы, по всей форме, заявились в управление. Давешний майор сдал дежурство. Поэтому сначала неполное оперативное подразделение провинциальных охотников предстало пред очами полковника Юдина — начальника оперативного отдела центрального управления по борьбе с генетическими изменениями. Юдин, быстро ознакомившись с делами командированного персонала, вызвал порученца и перепоручил нас молодцеватому капитану, которому пришлось нести тяжкую долю по знакомству пришлых варягов с "княжескою дружиной" и внесению заморских воев в различные гроссбухи. Пусть вносил не он, но за ошибки обещали строго спросить лично с носителя капитанских погон. Порученец оказался своим парнем. Не прошло и тридцати минут, как никто, кроме как Михалычем его не называл. Нас прогнали по кабинетам: завели на инструктаж, выдали чипы к тактическим шлемам, ознакомили с картой Москвы и закреплёнными участками работы, объяснили, как работать со схемами подземных жилых и промышленных уровней, внесли в графики дежурств, загнали в мед блок, где с каждого выкачали по литру соплей и ведру крови, сопроводили на стрельбище и проверили физическую подготовку на полосе препятствий. Апофеозом суматошного дня был поход в отдел собственной безопасности. Ради чего нас вызвали к безопасникам Михалыч не знал. На его памяти мы первые, кто удостоился столь пристального внимания полковника Бурмистрова, которого в народе за глаза кликают Буратиной. На вопрос, почему полкана сравнивают с деревянным героем, капитан усмехнулся, ответив, что скоро мы сами его увидим и все вопросы отпадут сами собой.
Мыхалыч как в воду глядел, вопросы отпали сами собой. За широким начальственным столом, нехорошо улыбаясь, восседал вчерашний длинноносый охотник до женского внимания, он же полковник Бурмистров, он же Буратино, он воняющий демоншей чел...
* * *
*
Первым делом Бурмистров извинился за вчерашний инцидент, взмахнул пухлой ладошкой с короткими мясистыми пальцами, сказав, что он с друзьями не рассчитал коварства принятого на грудь "градуса" и потерял моральный тормоз. Слава Богу — нашлись те, кто смог вовремя остановить сорвавшихся офицеров. Ага, так я вам и поверил..., товарищ полковник.
Стелил полковник гладко, без единой складочки, ровно и красиво, смотря на мою команду глазами из которых выплёскивалась честность пополам с осознанием вины. Так хотелось поверить словам временного начальника, что я еле удерживал себя от откручивания лампочки на покатых плечах, прикрытых формой с тремя звёздами. Судя по едва слышному презрительному хмыку, прозвучавшему за моей спиной, Багира ни на йоту не поверила Буратино.
Театральность постановки сквозила в каждом жесте хозяина кабинета, я нутром, кишками и печёнкой чувствовал надвигающиеся неприятности. Не того мы полёта птицы, чтобы акцентировать на нас внимание высокого руководства, в то же время не замечалось никаких предпосылок, что длинноносый отрабатывает заказной наезд политических оппонентов отца. С этой стороны было чисто, я несколько расслабился, но как показал дальнейший спич, де6лать этого как раз не стоило.
Буратино говорил правильные вещи, опутывая мою боевую группу кружевной вязью слов. Мол, он рад, что в отряд московского управления попала одна из самых сильных и результативных оперативных единиц, для него будет честью работать с нами, а за красивым слогом прятался тонкий намёк о глазах и ушах, которые отныне будут преследовать провинциалов, где бы те не находились. Когда ему показалось, что мы достаточно обработаны, безопасник сбросил маску радушного хозяина, завуалировано намекнув, что ему доставит радость какая-нибудь ошибка оперативников и прямым текстом заявил, что, хоть он и относится к охотникам с должным уважением, но сдаст любого в лапы ликвидаторов, если заметит генную перестройку, характерную для йома. Сволочь! Буратино прекрасно знал, что самые результативные и опытные охотники биологически наиболее приближены к демонам, показывая, что крепко держит оных за некую часть тела, располагающуюся ниже спины.
