Женщина, наполовину отвернувшись от него, махнула рукой по направлению в комнату.
— Проходи. Я-то думала, я для тебя буду Таней. А ты — Татьяна. Ну ладно, посмотрим, Витя, как дальше будет. Тапочки возьми вот те. Я на кухню, а ты вон в ту дверь.
"Н-да, интеллигентный питерский юмор. Если она не больная, то просто с приветом. Опять я влип", — сокрушался Змей, снимая ботинки.
Он прошел в комнату, поставил на стол шампанское и коньяк, сел на диванчик и начал рассматривать комнату. Все было довольно простенько, но со вкусом. Веселые обойчики, скатерть на столе в тон им. Стенка импортная, видимо из Питера приперла, в здешних магазинах таких сроду не было. Сушеные букетики, макроме. Две книжных полки в стенке. Музыкальный центр, и неплохого качества. Откуда, интересно, у секретарши такая дорогая вещь?
В комнату вошла Татьяна с подносом. Она распустила свои русые волнистые волосы. Ей это шло, и, как показалось Змею, она это знала. Платье облегало удивительно тонкую и гибкую для ее возраста фигуру.
— Ага, шампусик, — весело воскликнула она, быстро расставила закуски, вытащила из стенки два фужера и две стопки.
"Она что, собирается и коньяк и шампанское пить?" — удивился Змей, — "Круто". Но выяснилось, что второй фужер предполагался ему под минеральную воду.
— А стопку я себе на всякий случай, вдруг захочется тебя поддержать, — подмигнула ему Татьяна. Несмотря на некоторую лошадиность лица была она довольно миловидна. Длинная челюсть и длинные передние зубы почти не портили ее. Только серые глаза были немного то ли тускловатыми, то ли грустноватыми, и взгляду не хотелось задерживаться на них.
Разговор был типичный для начала знакомства, когда люди присматриваются друг к другу. Темы менялись совершенно случайно. Обсудили Володю. Татьяна немного рассказала о себе. Пожаловалась, как ей с ее незаконченным высшим трудно приходится среди "здешних ваших хамов". Общаться с ней было легко. Исчезла скованность, Змей часто смеялся. Татьяна не отставала от него. Она оказалась изрядной шутницей, показывала в лицах коллег по работе и их общего приятеля Володю. Получалось у нее, как отметил Змей, довольно прилично.
По сравнению с Нинкой она была значительно приятнее. Матюков не употребляла. В ее веселости не чувствовалось дерзости оторвы, прощающейся с молодостью. Только непонятная угловатость немного тревожила его — слишком резкие переходы в разговоре, сопровождающиеся заливистым смехом. Но, в конце концов, и не такое бывает у женщин, иногда к ним и близко не подходи.
За разговорами время подползло к девяти и Змей, спохватившись, пригласил Татьяну на танец. Она включила что-то медленное и погасила верхний свет. Начав танцевать, они практически сразу начали целоваться, и потом просто топтались на месте. Татьяна осторожно начала пятиться по направлению к дивану. Змей, отдав инициативу, проследовал за ней. Они сели на диван и продолжали целоваться, тесно прижавшись друг к другу. Медленно, постоянно целуясь, они разделись. Змей одной рукой гладил небольшие, конической формы груди Татьяны, а другой гладил ее между ног. Татьяна хрипло задышала, и тело ее несколько раз выгнулось дугой. Со стоном она приникла к его губам и ощупала рукой его бойца. Увы, боец и на этот раз прятался в окопах.
— Ну что ты, Витек? Сегодня не твой день? — промурлыкала Татьяна, — может помочь?
— Да нет, не надо, Танюш, — поспешно сказал Змей, — в следующий раз все будет нормально. Что-то сегодня не задалось.
— Эх, вы, мужики, мужики... — чему-то запечалилась Татьяна.
Змей решил, что надо прощаться, пока Татьяна всего лишь печалится. Он быстро начал одеваться, обещая, что в ближайшее же время позвонит и снова зайдет в гости. Татьяна простилась с ним нежно, на прощание они обменялись рабочими телефонами. Змей чувствовал себя почти удовлетворенным. Таня оказалась довольно милой, приятной девушкой. "В следующий раз все получится", — подумал он.
* * *
К сожалению, в следующий раз опять не получилось. Татьяна проявила много пыла и изобретательности, но тщетно. Расстались они довольно холодно.
"Ну и ладно", — подумал Змей, — "в конце концов, она не в моем вкусе".
Змей решил с Татьяной некоторое время не общаться. "Лучше домой буду пораньше приходить, а то Владку почти не вижу. Бедная по полдня за письменным столом сидит. Тяжело нынешним деткам в первом классе стало".
Как выяснилось, тактику Змей выбрал неправильную.
Гром грянул через пару недель. Аллочка, одна из молодых незамужних подчиненных Змея, чуть не выронила трубку, когда уверенный женский голос попросил пригласить к телефону "Витьку-импотента". Прилежная аккуратистка Аллочка округлила глаза и с сомнением посмотрела на начальника.
— Женщина, вы, наверное, ошиблись номером, — сухо ответила она, и собралась было повесить трубку.
— Какого ... ошиблась? Это ... — и собеседница назвала номер.
— Да-а-а, — Аллочка всем корпусом потянулась к начальнику. Отдел дружно развернул головы в ее сторону.
— Алла, что случилось? — нервно спросил Змей.
— Так что, Витька-импотент на месте? — проорала женщина в трубке.
— Кто именно? — Аллочка никак не решалась сообразить.
— У вас там что, полно импотентов? Ах вы, бедные. Тогда мне импотента Серова. Пли-и-и-з.
Аллочка поджала губы и сказала:
— Тут какого-то импотента спрашивают. Говорят, что вас, Виктор Алексеевич.
Лицо Змея неожиданно исказилось жалким страхом застуканного врасплох развратника. Аллочка ойкнула, положила трубку и с брезгливым выражением лица быстро пошла к окну. Сразу несколько голосов ахнули, и воцарилась тишина. В этой тишине Змей шел к телефону, как на Голгофу, каждый шаг гремел, как будто бы он шел по гулкому железному листу.
Змей приложил к уху.
— В чем дело? Что вы себе позволяете? — взвизгнул он.
— Нет, импотент херов, это ты что себе позволяешь, а? Ты чего это решил к приличной девушке ходить, нестояк ничтожный? Плесень! Я тебе что, унитаз что ли, чтобы ты надо мной чах? Еще и не звонит, ублюдок, кусок дерьма! Да как ты смел ко мне приблизиться, падаль! Еще и не звонит!
— Кто вы такая? Если вы немедленно не прекратите безобразничать, я позвоню в милицию! Вы поняли меня? В милицию!
Змей повесил трубку.
— Ох уж эти пьянчужки! — Змей кинул в публику негодующую реплику и заметался у стола в поисках записной книжки. Если Татьяна позвонит еще раз, решил он, то он позвонит ей на работу. Наконец он нашел книжку. Зазвонил телефон. Змей метнулся к нему, чтобы опередить сотрудниц.
Это опять была Татьяна.
— Ну что, обосрался, импотент хренов? Я тебе еще похлеще устрою, сука.
Змей бросил трубку. Недаром в этой бабе что-то тревожило его. Нет, так это нельзя оставлять. Нужно что-то сделать. Нужно остановить ее любой ценой. Дрожащими руками он набрал рабочий номер Татьяны. Она сняла трубку. Сухим быстрым голосом Змей попросил к телефону ее начальника. Несмотря на свое состояние, женщина оценила угрозу.
— Нет его, и не будет в ближайший месяц! — заорала она.
— А я приеду и проверю, мне нужно рассказать ему кое-что о его сотрудниках, — с напором сказал Змей и перешел на шипение, — и я обязательно это сделаю, пока в вашем заведении работают такие бабы. Они думают, что можно любое хулиганство, любой распущенный образ жизни, любую клевету себе позволить. Так вот, в этом будет разбираться и ваш шеф, и весь коллектив! И профсоюзы города!
Татьяна бросила трубку на стол и зарыдала. "Ну что за жизнь, что за жизнь..." — тупо подвывала она, глядя в окно.
— Ваще... Ну люди, ну люди... — с чувством произнес Змей, тряся трубкой. Он почувствовал, что репутация его изрядно подмокла, но пока еще держалась на плаву. Решительные действия не дали ей затонуть сразу и бесповоротно.
"Но ведь могут Людке настучать. Хотя, пока им сообщить-то особенно нечего, одни подозрения. Да и подозрения хилые. Ну, звонила какая-то пьянчужка. Больше вряд ли позвонит. Но вот что она Володе наплетет. О-го-го. А они друзья. Да уж, друзья. Все бабы у Володи причмокнутые, или он мне таких подбирает?! А что она ему наплетет? Да он со мной общаться не захочет! Поговорить с ним до нее. А о чем? Тебе, Володя, Танька скажет, что у меня не стоит, так ты не верь. Это она со зла. Я с ней просто расстаться решил. Уродство. Не смогу. В следующий раз. А в следующий раз будет уже поздно. Она ему расскажет. У-у-у-х. Нет, не могу сейчас. Нужно обдумать. Может обойдется".
Остаток дня на работе прошел спокойно. Сотрудницы периодически стайками выходили из комнаты, и Змей не сомневался, что они обсуждают его. Как ни странно, ему стало почти все равно. "Обсуждать вам пока особенно нечего. Одни догадки. Помусолите и бросите", — раздраженно думал он, украдкой наблюдая за подчиненными.
Вечером он опять задержался и ожесточенно пялился на голые тушки на экране. Ему казалось, что он кому-то мстит.
* * *
Пока Змей решался, идти ему или не идти к Володе рассказывать про Таньку, все прошло своим чередом. Тот позвонил и сказал, что им нужно поговорить вечерком. Мол, он сам знает, по какому поводу.
К вечеру Змей изрядно накрутил себя притащился к Володе с самыми скверными предчувствиями. У Володи был маленький отдельный кабинетик, в котором он важно восседал среди системных блоков, дисплеев и прочего чуждого змеевой природе "харда".
— А, пришел, — неприветливо буркнул лысоватый толстячок, когда Змей открыл дверь, — ну подожди немного, я тут ведомость закончу, и поговорим.
— Ладно, подожду, — с вызовом сказал Змей, — поговорим.
Он ощетинился, и решил, что будет хамить. Ничего страшного он не делал. Ну и что такого, подумаешь — не получилось с Танькой. Не он один такой. Таких мужиков полно. В конце концов, дома у него все нормально. И лезть к нему с выговорами по такому поводу он не позволит. В любом случае это его и только его дело. Личное дело.
Тишина, перебиваемая клацаньем Володиных пальцев по клавиатуре, начала раздражать Змея. "Чего было звонить, если будешь занят? Какого? Хоть бы сказал, как долго. Прямо-таки начальника из себя строит. Секс-начальник недоделанный".
— Ну ладно, Володя, поговорим завтра, у меня времени мало, — сказал он и поднялся, намереваясь уйти.
— Э-э, — погоди, — прикрикнул на него Володя, погоди, — всего пару минут осталось, я уже заканчиваю.
Змею очень хотелось уйти, но он все-таки остался.
— Ну, рассказывай, что там у тебя с Танькой? — наконец повернулся к нему Володя, — Плачет баба.
— Все нормально, — твердо ответил Змей, — не знаю, чего она плачет. Она все время то смеется, то плачет. Да и вообще, какое вам всем дело? Это моя личная жизнь.
— Да, конечно, твоя личная жизнь. Но еще и Танькина. Ты ведь эту личную жизнь не один вел. И жены твоей твоя личная жизнь как-то касается, надо думать. Но это, конечно, вопрос спорный... — скороговоркой произнес он, — Ну да ладно, не хочешь рассказывать, не рассказывай.
— Ну и не буду, — угрюмо сказал Змей.
— Только поскольку у тебя личная жизнь не совсем изолированная.. А? ...не онанизмом же ты занимаешься, пойми, что жизнь свою личную, с проблемами которая ... а? ... другим ты несешь, которым твои проблемы нафик не нужны. И они не нанимались твои проблемы решать.
Змей покраснел. "Изжалилась по полной программе. Интеллигентка питерская" — пронеслось у него в голове.
— Не так уж ей и плохо было, — буркнул он.
— Это в каком смысле? — поинтересовался Володя.
— В таком, — Змей решил не распространяться, иначе его неказистая роль становилась уж совсем жалкой.
— Понятно, — иронично бросил Володя.
— Что тебе понятно, дома у меня все отлично, понял! Наверное, мне никто, кроме жены не нужен!
— Ясен перец, — невозмутимо ответил Володя, — никто кроме жены и Интернета.
Змей вместо ответа резко вдохнул воздух и замолчал.
— Слушай, может твоя Людка на тебя заклятие какое наложила, а?
— Какое еще заклятие?
— Тебе лучше знать, ты же эзотерикой интересуешься. Говорят, бывает такое — бабы накладывают на мужей заклятие, чтобы те ни с кем, кроме них не могли. Я все боюсь, что моя такое сделает, — Володя довольно ухмыльнулся, — Может и Людка твоя чего такого придумала. Она у тебя баба боевая, если захочет — в бараний рог тебя скрутит. Может, решила скрутить таким образом?
— Пишут, что такое бывает, я читал, — задумчиво сказал Змей, — но чтобы Люда? Не верю, она во все это не верит, терпеть не может никакой эзотерики. Она над всякими заклятьями смеется. Хотя... ты знаешь, все-таки как-то по-своему, по-женски, верит. Когда удобно — верит, когда не удобно — не верит. Вон, статуэтки шаманские выбросила, значит — верила, что он них ничего хорошего не будет. А может и правда от них ничего хорошего?
— Да ерунда, — махнул рукой Володя, — я вот верю, что от живого человека какая-то энергия плохая может идти, я ведь из деревни, там об ведьмах да колдунах столько наслушался, ой-ей, и о нечисти всякой тоже в деревнях много знают, и я в это верю. Но чтобы от куклы какой-нибудь зло шло, это только в американских фильмах бывает — чушь собачья.
— Да и мне так кажется.
— Вот. Так что, может Люда чего накрутила? Тем более — на Интернет такие заклятия не действуют, — Володя прыснул, — вот и получается, что у тебя только жена, да Интернет.
— Ну и что же теперь делать, — подумал Змей вслух.
— Что делать? Ты же эзотерик, тебе виднее.
— Ладно, почитаю книжки, — вяло отреагировал Змей.
— Книжки, конечно, дело хорошее. Слушай, у меня знакомые как раз недавно ходили на одну целительницу заезжую. На сеанс. У мужика шрам был — прошел, от болячек поизлечивались. Настоящая такая целительница оказалась. И такая, знаешь, доброжелательная, ходит так взад-вперед, ручками водит, очень она им понравилась. Так это я к чему, они мне говорили, что она и от заклятий таких исцеляет. Там у одного мужика почти такая же проблема была. Он от жены к другой бабе ушел, и у него получаться перестало. Они решили, что жена что-то сделала. И вот на очередном сеансе мужик этот на сцену записку прислал, что все у него хорошо стало. Анонимно, так сказать. Так что Витек, советую. Если что там было, все как рукой снимет. И от интернета своего избавишься, а то как маньяк, ну не солидно, честное слово. А?
— Ладно, я подумаю, — грустно сказал Змей, — пока.
— Пока, — мягко и задумчиво сказал Володя, — ну так узнать, где целительница выступает? Она еще дней десять выступать будет.
— Узнавай, — сказал Змей, — мало ли, вдруг поможет.
* * *
Три очень милых феечки пили кофеек. Они собрались у известной в городе ворожеи и целительницы Далианы Александровны. В гости пришла ее подруга Светлана, и та, из-за которой, собственно и была затеяна встреча — Ираида Сребрикова, экстрасенс международной категории, маг и ясновидящая, почетный член международных эзотерических академий, обладатель дипломов и наград конкурсов экстрасенсов, и прочая, и прочая, и прочая. Провинциальные феечки знали то, что от обывателя скрывалось: Ираидка была не самой сильной феей. Далианка была посильнее. Но — субординация. За Ираидкой стоят Силы.
