Доктор наук, член Отделения новых физических проблем Академии наук Украинской ССР ... и вот сейчас он возьмет трубку и с лёгким, неуловимым акцентом скажет:

'Приветик, Иваныч! Чего тебе надобно, давай говори скорей...'

'Здравствуй и ты, Сережа... что, у тебя на столе борщ с пампушками стынет? Или водка греется?'

'Э-э... какая водка. Приперлись тут ко мне представители трудового коллектива. Маму я их вертел...'

'Чего хотят?'

'Как обычно. Сами не поймут — то ли им надо демократии, то ли осетрины с хреном...

И первым делом— требуют ликвидировать в столовой зал для дирекции, чтобы все обедали в общем ...'

'И что тут плохого?'

'Да мне похер. Я свою шлюмку могу и под нарами выхлебать. Единственное, что во время обеда я лишний раз своих главных специалистов могу увидеть, расспросить, что и как, дать им нагоняй... короче, по ходу провести дополнительную оперативку.

А в общем зале — это не получится. Там шум, гам... да и некоторые вещи — не для каждого уха...'

'Ну и гони тогда нах свою демократическую общественность!'

'Не могу. У нас скоро выборы — изберут вместо меня какого-нибудь демагога...'

'Ну и изберут. Демагог дела завалит, я его сниму, и опять тебя назначу!'

'Да это понятно... время, время на эти гнилые разборки сколько уйдёт!

Кстати, о времени. Не тяни кота за яйца. Чего тебе надобно, старче?'

'Да уж не старей тебя, многожёнец, кобелина ты наш призовой.

Тут вот какое дело. М-м-м...

Сережа, ты не мог бы вылететь в Москву?'

'Захер?! Изделие К-702 у меня на испытательном стенде, ты что, забыл? Да я в цеху вчера ночевать оставался!'

'Понимаешь, приказать я тебе не могу...'

'Ага, и партбилет на стол я не положу— нет его у меня, партбилета-то! С 1953 года нет!'

'Но я тебя прошу... как друга.

Серго Лаврентьевич, прилетай.

Это ОЧЕНЬ важно...'

Киевский руководитель задумчиво потёр ладонью высокий, лысеющий лоб... поправил на переносице очки в простой проволочной оправе, похожие на пенсне...

'Ну, если ты просишь... ладно, а чего тебе надо-то? Что мне с собой брать?'

'Сережа, мне ничего не надо — я говорить не могу, да и не поверишь ты мне , лучше скорей приезжай, сам увидишь...'

21 августа 1991 года, Двенадцать часов одна минута, Москва, улица Проспект Маркса, дом 1, Госплан СССР, третий подъезд.

Небольшая комната, уставленная потёртыми стульями, стол покрытый старенькой клеенкой со следами от ножа , на столе — электросамовар.

В углу — кожаный диван эпохи Вознесенского, знававший куда лучшие времена...

Собравшаяся публика— Личные Прикрепленные. Шоферы, охранники... те, кто знает о своих Первых— куда больше, чем знают о них вторые, третьи, и далее по списку...

'Слушай, а что, у Него с девочками.. совсем ничего не было?'

'Как же это не было... помню, рассказывали мне, как Он вместе с Хозяином в 1946 году в Сочи отдыхал...

Ну и возвращаясь от сталинской дачи , встретил Он двоих девчушек, которые на режимной территории грибы собирали... оказывается, пролезли через забор! Вот такой забор был на правительственной даче...'

'И что?'

'Ну что... зажарил и съел! Грибы, я имею в виду... а девочкам насыпал полный подол конфет и отправил на своей машине домой...'

'Любил, значит, детей?'

'Не то слово! Было как-то в Сочи, приехал на открытой машине... только на Платановой аллее остановились— набежала целая стайка ребятишек, машину смотреть... так он дверцу открыл, и полную машину детей насажал.

Приехали в 'Ривьеру'— такое кафе, на набережной— усадил Он их за столик, и лимонадом угостил А потом еще принёс из буфета целую вазу с пирожными ... (примечание автора. случай подлинный)

Вообще, с Ним было работать, говорят, очень нелегко... а с Хозяином— хуже втрое...'

'Почему?'

'Вот, ехал как-то Хозяин на машине, из Москвы до Харькова... по дороге останавливается, все время выходит и пешком осматривает деревни, разрушенные кварталы... Ходит по улицам, за ним— толпа немедленно. Женщины ему на шею вешаются, дети за брюки и рукава кителя хватают... цветами всего засыпали...

Однажды в кармане своего френча товарищ Сталин нашёл чужие золотые часы...

Оказалось, какой-то карманный воришка из местных таким необычным образом хотел выказать ему свою почтительность и сыновью любовь.'

'А охранники?'

' Один шел спереди, один сзади и ещё один сбоку , и со слезами на глазах просит людей не докучать товарищу Сталину... да разве всех уговоришь?!'

'А как товарищ Сталин?'

'Конечно, собирающаяся толпа ему мешала, он пытался её уговорить разойтись... а потом стал осматривать интересующие его места ночью — но и это не спасало. Народ как-то узнавал, и всё равно тянулся за ним хвостом... Причём, товарищ Сталин не делал из этого не малейшей рекламы, никогда рядом с ним не было не только кинооператоров или фотографов, но и просто журналистов...'

'Да почему он так поступал-то?'

'Думаю, потому... Потому что и для Него, и для Хозяина сама мысль о том, что охрана отделит их от народа, была оскорбительной и унизительной. Да они скорее согласились бы быть убитыми, чем подать кому-либо намёк на то, что они боятся Советского Народа, ради которого они и живут...'

'Да как же ты с Ним ходишь?!'

'Не поверите , ребята! Страдаю...'

21 августа 1991 года, Двенадцать часов двадцать минут. Украинская ССР, Крымская АССР , Форос, объект 'Заря'...

Академик-секретарь Отделения проблем мировой экономики и международных отношений, член Президиума АН СССР, один из ведущих отечественных востоковедов, крупный учёный в области мировой экономики и международных отношений, в частности, в сфере комплексной разработки вопросов внешней политики России, изучения теории и практики международных конфликтов и кризисов, исследования мирового цивилизационного процесса, глобальных проблем, социально-экономических и политических проблем развивающихся стран — очень хорошо переносил авиационные перелёты...

Потому что никогда не был кабинетным работником...

Безотцовщина, сын простой , скромной учительницы из Тифлиса— всю жизнь он собственным упорством, своим упрямым лбом, пробивался — наверх? Вовсе нет. Никогда в своей жизни Примаков не мечтал быть наверху...

Он хотел быть просто очень полезным для своей Советской Родины... звучит смешно?

Но именно так и обстояло дело...

Выучив во время учёбы в Московском институте Востоковедения пять(!) языков, причём арабский— в совершенстве, Примаков был немедленно трудоустроен в Гостелерадио корреспондентом... и ещё кое-кем кое-куда.

Вас это удивляет? 'Каждый советский человек— надёжный сотрудник ОГПУ!'(с) Михаил Иванович Калинин, 1932 год...

И носило его 'от Амура до Туркестана'(с), то есть от Каира до Багдада... причём он был доверенным лицом одновременно и Бегина и Саддама Хусейна...

Орден Трудового Красного Знамени, орден Знак Почета, орден Дружбы Народов... и ещё лауреат Премии имени Насера, Лауреат Премии имени Авиценны, лауреат Государственной Премии СССР...

И ещё маузер имени Дзержинского... зачеркнуто. Орден имени Андропова....

Так что сошедшего с борта Ту-134Ш на аэродроме Бельбек Примакова тошнило не от того, что его укачало... от увиденного!

Полосу перекрывали три БТР-60ПБ, с эмблемами морской пехоты , справедливо именующиеся 'жестянками'...

Ну кому нужна эта показуха?

Ежели бы серьёзные люди решили ... ну да ладно...

Примаков видывал причуды многих африканских да азиатских диктаторов, но такой явной глупости не наблюдал никогда.

Исключительно поэтому Евгений Максимович неприлично выругался (три раза) и потом вежливо произнёс :'Ек Вашу мать, я здесь что, долго ещё загорать буду?

Да в рот Вас всех ети...

Кто здесь старший? Кому подчиняетесь?

Ах, Горбачё-ё-ё-ву... а кто такой этот Горбачёв?

Ладно, разберёмся... мне куда?

В вертушку? Да...

Мать Вашу два раза совершенно неприличным французским образом! '

Пройдя по пахнущей сухим донником и авиационным керосином бетонке, Примаков , сопя, залез на борт Ми-8Т, который неторопливо раскручивал винт в конце ВПП...

'Вот ведь переетить тыбыдым-тыбыдым меня по всей голове!— задумчиво произнёс академик, -Значит, это мы так в заточении пребываем, в левую ноздрю его через правое ухо?'

Юность, проведенная Примаковым на Тбилисском электовозостроительном заводе (слесарь-сборщик второго разряда) — уверенно давала себя знать.

Во время недолгого полёта экипаж вертолёта посматривал на маститого академика с некоторой опаской... но Евгений Максимович ограничился только исключительно деликатным :'Да имел я этот вертолёт и того, кто заставил меня на нём лететь (пи-ик), (пи-ик), (пи-и-и-ик)!', что было расценено как явное одобрение лётному мастерству...

... Объект 'Заря' был прекрасен... один лифт от спального корпуса до пляжа, отсыпанного белоснежным коралловым, привезенным с островов Фиджи(!) песком, чего стоил...

Впрочем, до пляжа Примаков преодолел четыре(!) пояса личной охраны, на двух последних из которых ему пришлось пройти через металлоискатель, а также компьютерный газохроматограф (а вдруг он несёт на себе взрывчатку) и подвергнуться личному досмотру, во время которого с Примакова сняли носки...

У кромки прибоя сидел в шезлонге бывший колхозный комбайнер, сын деревенского полицая, меченый Божьим клеймом шельма ('Что же ты наделала, голова с заплаткою?'(с)) , лучший немец столетия...

'Ну-у-у, шта? Приехали ко мне прасить пращения?'— лениво произнёс бывший 'минеральный' секретарь...

Примаков ласково улыбнулся, подошел к Горбачову, и ловко дал ему увесистого щелбана по лысине :'Ох же! Как давно я об этом мечтал!'

Немедленно взвыла сирена ... послышался топот ног по песку. Впереди всех мчалась Раиса Максимовна....

Примаков обещающе ухмыльнулся и засучил рукава мозолистых, пролетарских рук...(примечание автора. Автор лично знал Евгения Максимовича по работе в Совете безопасности ТПП РФ. Замечательный был мужик! А как красочно выражался...)

Там же, чуть позже...

Форос (что значит, в переводе с древнегреческого — 'налог', 'подать') по мнению тамошней обслуги — которая очень хорошо всё понимает — просто роковая дача, меченая, пятно, если хотите, на ней поставлено.

И место это изначально проклятое, непонятно, зачем ее для резиденции вообще держат!

Много помпезности, много мрамора, очень много, я бы сказал, мещанского перебора, какие-то нелепые эскалаторы для передвижения от дачи к пляжу, а ауры отдыха как не было, так и нет.

Вообще, в том месте, где она сегодня стоит, в районе мыса Сарыч лишь были густые заросли дикого кустарника, скалы и никто всерьез то, чтобы там что-то построить, а тем более самую главную государственную дачу, не воспринимал.

Правда, вода в море у того скалистого берега была очень чистая, так что на глубине семь метров было видно дно... Только севастопольцы сюда купаться не ездили, потому что лежать на обломках острого камня желающих было мало.

Но ...

Раиса Максимовна женщина была волевая, решительно отказывалась от всего советского прошлого: это была её сокровенная философия.

Бывшая брежневская дача, Нижняя Ореанда , была идеальным местом отдыха : лучше места во всем Крыму нет.

Однако Горбачева поставила задачу построить объект 'Заря', форосскую дачу, на голом скальном грунте.

И тысячи самосвалов повезли землю по серпантину...

Строили военные, одновременно с гостевым домиком для приема первого лица на военном аэродроме Бельбек, и главный прораб этой дачи был в ранге министра обороны СССР — лично Дмитрий Тимофеевич Язов.

Супруга Первого президента СССР приказала оснастить этот трехэтажный особняк, чью красную крышу в окружении зелени при случае показывают все форосские таксисты, всеми новинками 80-х годов : двигающимися витражами, эскалаторами с подсветкой, финской сауной, тренажерным залом, огромным крытым мраморным бассейном...

Строили "Зарю" с размахом. Только одна Украина добровольно выделила на нее 3,5 миллиона рублей. Столько же выделили остальные союзные республики...

Сотни людей работали день и ночь, чтобы сдать ее на год раньше срока.

Кстати, про бассейн. Одна торцевая стена его была облицована уральским мрамором, изображавшим русский лес, а другая была стеклянной. Специальными устройствами она опускалась, и... открывался вид на море.

На пляж вели два эскалатора. Там располагался спецпричал, рядом маленький гротик, а чуть в стороне кинотеатр.

За основным зданием находился дом для гостей, обслуживающего персонала и охраны. Специально для Горбачева по всему периметру дачи сделали терренкур — тартановую дорожку, повторяющую рельеф территории, далее была восьмиметровая ограда и контрольно-пропускные пункты.

Еще рассказывают о мощной электронной системе охраны дачи, окруженной даже подводным кабелем: если его включить, диверсанты-аквалангисты в радиусе 500 метров должны погибнуть.

Задумано было с размахом, жалко только, что исполнение слегка подкачало...

Вот, во всём мире есть строители и есть военные. И только у нас есть военные строители...

У которых — два солдата из стройбата заменяют экскаватор....

Нужно ли говорить, что новенькая дача тут же начала рушиться... всё сыпалось, ломалось, трескалось... паркет из драгоценных пород дерева стоял колом, привезенные из Гобелена тканные шелковые обои были наклеены криво, с пузырями, из золочёных итальянских унитазов выскакивали мокрые крысы...

В комнатах постоянно чем-то воняло... для того, чтобы отбить запахи, решили засыпать все ящики и шкафы зеленым чаем, чтобы он впитал запахи, а потом вычистить. Мешки с чаем из Краснодара доставили авиарейсом. Не помогло!

Потому что из-за плинтусов долго еще выгребали целые кучи солдатского дерьма, а также засохшие трупики дохлых мышей и лягушек, которых туда насовали весёлые стройбатовцы...

Да что вонь.

Из-за извечной спешки воины— строители плохо закрепили шестиметровый карниз. Когда дочь Горбачева Ирина случайно наступила на портьеру, тяжелый багет обрушился ей на голову. Все страшно испугались. Привезли Ирину в Севастопольский военно-морской госпиталь, где врачи сделали все необходимое. И хотя дежурный Ту-134 стоял в Бельбеке, готовый немедленно вылететь в Москву с пострадавшей на борту, все обошлось. У Ирины оказалось небольшое сотрясение...

В общем, скверное место.

Только Раиса Максимовна со своим идиотским бабьим упорством, достойным иного применения, продолжала держаться за Форос , как дурня за красную торбу... ожидая лучшего!

И наконец, дождалась...

Сейчас она сидела на песке рядышком с перевёрнутым шезлонгом, некрасиво размазывая одной рукой сопли из разбитого носа, а другой рукой прижимая к себе дорогого Михаила Сергеевича, при этом с ужасом посматривала на вышагивающего перед ними, туда-сюда, как разъярённый тигр, Примакова...

Сотрудники личной охраны, охранявшие прогрессивное человечество от Горбачёва, дипломатично не вмешивались в семейные отношения... они вообще всем свои видом показывали, что их здесь совсем нет!