Книга 1. Бэйр

— С тех пор, как она появилась, дверь в склеп исчезла. Никто ее больше не видел.

— Как это, исчезла?

— Так. Склеп расположен далеко отсюда, на другом берегу реки. Одним утром графиня решила проведать своих родителей, а когда зашла в фамильный склеп в лесу, то двери, ведущей на лестницу вниз, просто не нашла, — она говорила спокойно, как будто в ее рассказе не было ничего необычного. — Сплошная стена и ничего больше. Когда же стену попытались пробить, за ней оказалась только земля.

— Знаете, это очень странно, — сказала я, прихлебывая еще чая. — А еще странно вот что. Графиня сказала мне, что никто до сих пор не знал, что это за привидение, кем оно было при жизни, какого оно пола и где оно живет. А вы откуда-то знаете, что призрак — это она?

— Однажды ночью я услышала ее голос из коридора, — невозмутимо соврала Тома.

— А не знаете ли вы тогда, кто из нынешних Сеймуров маг? — спросила я, понизив голос.

— Среди Сеймуров нет настоящих магов.

— Но кто-то призвал это привидение одиннадцать лет назад, — возразила я. — Не могло же оно появиться само.

— Я не знаю, кто мог это сделать. Призвать такого сильного духа может только могущественный некромант, а это очень редкий дар.

— Откуда вы знаете, что это редкий дар? Вы общались с магами? — спросила я, не подумав. Но уже через секунду мне стало ясно, что не стоило заводить об этом разговор, и я прикусила язык, — но было поздно.

— Уж не думаете ли вы, что это я призвала призрака? — зеленые глаза хищно прищурились.

— Поймите правильно, я сама ведьма! Для меня в этом нет ничего постыдного, — попробовала объяснить я.

— Я никогда не занималась темной магией, — твердо повторила Тома, и, глядя ей в глаза, я ей почему-то не поверила. Эта дамочка была слишком необычной, ее буквально окутывал запах тайны. — Вы пришли с диких земель, но в благородном обществе вам придется сдерживать свой язык, — холодно сказала Тома, прежде чем встать и оставить меня одну.

Проводив ее изящную вытянутую фигуру взглядом, я осталась допивать чай, а после подошла к Дейку, который снова двигал шкаф.

— У этой стены никогда ничего не должно стоять, понятно? — объяснял он кухарке. — Ни ведер, ни лавок, ничего!

— Как скажете, — ответила кухарка. Она уже сменила гнев на милость и стояла над Дейком, не сводя оценивающего взгляда с фигуры рыцаря. Я уже начала придумывать глумливые шутки по этому поводу... ох, Дейк, держись!

— Что будем делать? — спросила я, указывая на глухую стену. — Слышал, что Тома сказала? Склеп просто исчез шесть лет назад. Кажется, ты первый, кто вошел в него за все эти годы.

— Я не знаю, — ответил рыцарь, задумчиво глядя на стену. — О такой чертовщине нам в Ордене не рассказывали. Нужно дождаться племянника и посмотреть, что он скажет. Если парниша с четырнадцати лет мечтал стать инквизитором, у него наверняка были на то интересные причины.

— Благородный рыцарь, вы, я смотрю, очень сильный молодой мужчина в самом расцвете сил...

— Что? — услышав этот заигрывающей тон кухарки, Дейк обернулся со священным ужасом в глазах.

— Почему бы вам не порадовать слабых одиноких женщин и не... — она многозначительно посмотрела на Дейка и облизнула губы, любуясь произведенным эффектом, — ...и не передвинуть еще пару шкафов? Я давно хотела сделать перестановку! И тут, наконец-то, здоровый сильный мужчина!

— Конечно, — улыбнулся рыцарь. — Всегда рад помочь добрым женщинам.

— Дейк, раз ты тут шкафы двигать будешь...

— А мы тебя еще и супчиком нашим угостим! — хором улыбнулись две молоденькие кухарки.

— ...То я пойду, осмотрю поместье. Здесь от меня однорукой толку все равно нет.

— Чтобы к обеду как штык, ни в какие подземелья без меня не лезь, ни в какие комнаты не входи! — пригрозила мне "мамочка", осматривая двух хихикающих девушек, как повар осматривает куриц в курятнике, выбирая лучшую для супа.

— Разумеется, — кивнув, я устремилась вон из кухни.

Белая сова

Со вчерашнего дня я так и не успела толком понять, куда нас занесло. Ночью самого поместья было не видно, да и до спальни я добиралась в полной темноте. Теперь, наконец-то, можно было побродить по этажам и залам, выглянуть наружу — наверняка тут должна было очень красиво!

В душе я надеялась отыскать сад или оранжерею. В этом мире многие цветы и растения отличаются от тех, что я помню на Земле, и мне всегда было интересно рассматривать их. Иногда даже старая память услужливо подсказывала мне названия и свойства некоторых из них.

Немного побродив по поместью в поисках выхода, я его так и не нашла. Вместо этого я переходила из коридора в коридор, заглядывала во все встречные комнаты и залы, осматривала обстановку, останавливалась у каждой картины и гобелена... Я очутилась в бесконечном музее, и бродила по нему, ни о чем не думая и витая где-то в запутанных мыслях.

Гуляя, я набрела на галерею. Длинный широкий коридор, вдоль которого стояли доспехи и тумбы с фамильными трофеями. Стены украшали большие картины с золотыми табличками внизу, портреты предков Сеймуров.

Меня привлекла одна из них, и я подошла ближе, чтобы получше рассмотреть ее.

На ней была изображена девушка лет шестнадцати. Она была одета в белое праздничное платье с пышными прозрачными рукавами, темные завитые волосы были уложены в прическу, к ним были приколоты две розы. Девушка смотрела на меня с картины, слегка улыбаясь, ее взгляд почти ничего не выражал. Обычный портрет в память о конце детства, ничего особо приметного в нем нет. Однако, опустив взгляд на подпись, я вздрогнула.

"Доротея Сеймур. 2 313 год с начала эпохи Первых Людей".

Я вновь подняла взгляд на девушку с портрета.

Так вот, какой ты была... настоящая Сеймур.

— Темноволосая только, — произнесла я в слух.

— Ты тоже думаешь, что я бастард? — раздалось печальным эхом позади меня. — Может, мамочка стыдилась меня и потому убила?

Я очень медленно обернулась, догадываясь, что увижу.

Передо мной в воздухе плавала белая размытая дымка, от которой веяло зябким холодком. При всем желании в ней нельзя было узнать девочку из портрета, но сомнений у меня не оставалось: это была Дороти.

— Зачем ты здесь? — спросила я, поднимая здоровую руку в знак предупреждения. Впрочем, как ни хотела бы, я не смогла бы навредить привидению: я просто не знала такой магии. — Разве тебе не полагается спать днем или видать в забытьи?...

Привидение не ответило, легкая дымка надо мной дрогнула и словно издалека разнесся прозрачный звенящий смех. Ледяной холодок коснулся моей кожи. Мигом забрав все тепло, он стал пробираться дальше, по мышцам и венам... я чувствовала, как нечто тянется к самому сердцу.

В галерея стало очень холодно, свет ламп исчез в темноте, все, что я видела, укрыл белесый туман. Я хотела бежать, но не могла пошевелиться, не могла даже перевести взгляд: тело окаменело, только мое сознание было заперто в нем, как в живой статуе. Даже пульсирующий жар в руке, мучивший меня много дней, отступил перед этим холодом.

Призрак вытягивал из меня что-то, я чувствовала, с какой жадностью он пьет мои силы. Страх, паника... они пролетели в одно мгновение, оставив место опустошенному смирению. Я не могла сопротивляться даже в мыслях.

Только левая рука словно медленно оттаивала. Плечо, локоть, пальцы, один за другим... я снова их чувствовала! В изумлении я попробовала пошевелить ожившей конечностью, но мышцы не слушались. Едва-едва дернулся указательный палец... я всеми силами старалась сделать хоть что-то, рука лишь слабо качнулась. Бирюзовый туман, словно вспышка пламени, появился и тут же исчез.

Вдруг что-то произошло. Я сразу это почувствовала: холод стал стремительно отступать. Дух Дороти дрогнул и завопил, так пронзительно, что у меня заложило уши. Она визжала несколько секунд, растворяясь в воздухе белым туманом. Паралич исчез, больше меня ничто не держало. Остался только холод.

Я привалилась к стене, стараясь не потерять сознание. Что бы ни сделал со мной мерзкий призрак, это оставило свои следы. Я начала медленно сползать на пол, но чьи-то руки помогли мне удержаться.

— Пойдем, тебе лучше присесть... тут недалеко.

Кивнув, я позволила вести себя. Перед глазами плавали пятна, я ничего не видела, из-за звона в ушах едва ориентировалась в пространстве.

Меня усадили в мягкое кресло, а потом дали выпить что-то горькое и пряное... вкус был знакомый, взяв бутыль, я сделала несколько больших глотков.

— Погоди, тебе нельзя так много! — воскликнул кто-то, настойчиво забирая живящий напиток.

Остатки крепкого снадобья, которые я проглотила, прогнали звон в ушах. Теперь я чувствовала себя куда лучше, слабость отступила. Я открыла глаза, чтобы взглянуть на своего спасителя, и увидела перед собой молодого человека в черном.

Бледная кожа и светлые волосы выдавали в нем Сеймура, но это я заметила позже... первым, что я увидела, были черные, как уголь, глаза.

Несколько долгих секунд мы смотрели друг на друга, не произнося ни слова. Потом незнакомец отстранился от моего кресла и встал. Он был одет в наглухо застегнутый черный костюм из кожи. Крой его одежды, тяжелые ремни с металлическими вставками и массивные обереги на цепях... Он был похож на темного мага даже больше, чем Тома. Больше, чем я сама.

— Я Арланд Сеймур, — представился незнакомец, на его лице появилась прохладная улыбка. — Как ты себя чувствуешь?

Осмотревшись вокруг, я обнаружила, что нахожусь в жилой комнате без окон. От стальных спален поместья ее отличали темно-синие тона и полное отсутствие естественного освещения. Даже дверь изнутри была обита тканью, чтобы не пропустить ни лучика снаружи.

— Кажется, мне уже лучше, — сказала я, снова посмотрев на незнакомца. Ну и странно же он все-таки одет...

Присмотревшись лучше, я заметила, что куртка застегнута едва ли не на замки. Воротник настолько высокий, что врезается в подбородок, а шея закрыта наглухо. На руках толстые черные перчатки.

Я вспомнила, что это за Арланд. Племянник Лорена, оставшийся без родителей. Молодой инквизитор, вернувшийся домой на каникулы — а на самом деле скорее для того, чтобы быть рядом с тетей в ее последние месяцы.

Место, где обучали инквизиторов, называлось Орден Белых Сов. Этим названием на Скаханне пугают пятилетних детей, словно бабайкой. Дейк боялся их едва не сильнее, чем Адольфа и падших.

Похоже, мне пора немедленно уходить отсюда. Однако нельзя просто встать и уйти, это будет подозрительно. Дождусь подходящего момента.

— Тебе повезло, я появился вовремя, — сказал инквизитор, тоже рассматривая меня. — Еще минута, и Дороти не оставила бы от тебя и мокрого места.

— Ты прогнал ее?

— Больше она никому не причинит вреда, — Арланд опустил взгляд в знак согласия. — А ты, должно быть, наемница, которую привел Лорен?

— Так и есть, — я кивнула, начав подниматься с кресла.

— Прежде, чем ты уйдешь, я хотел бы кое-что спросить у тебя, — проговорил Араланд, не спуская с меня взгляда черных глаз. Брови и ресницы у него тоже были темные, несмотря на бледность кожи и почти прозрачные волосы: очень необычное сочетание.

Убедившись, что я села обратно, инквизитор продолжил.

— Зачем ты это сделала? — спросил, снова опускаясь на колени и беря меня за больную руку. Как только Дороти исчезла, я снова перестала ее чувствовать: если бы я не видела, что инквизитор ее взял, я даже не узнала бы об этом.

— Это сделали против моей воли, — ответила я, испуганно следя за тем, как черные пальцы ощупывают бинты.

Не выпуская руку, инквизитор снова посмотрел мне в глаза. Он смотрел несколько секунд, а потом заговорил опять.

— И ты не знаешь, для чего это?

Я покачала головой.

— Можно я посмотрю?

Я кивнула, чувствуя, что еще немного, и начну позорно трястись от страха. Что его могло так заинтересовать?... Что он собирается делать со мной?

Осторожно развязав бинты, он снял их и повернул ладонь к себе.

— Какая грубая работа, — нахмурился он, касаясь торчащего из ладони куска рога. — Тебя что, оперировали в лесных кустах?

Усмехнувшись, я кивнула.

— Так и было.

Арланд посмотрел на меня, и на этот раз в его глазах отразилась настоящая человеческая жалость.

— Представляю, как ты мучаешься, — произнес он. — Это страшная боль, когда одна часть твоего тела пытается уничтожить другую.

Я снова кивнула, пораженно смотря на инквизитора. Неужели он понимает, что со мной сделали?

— Это можно убрать? — с надеждой спросила я.

— К сожалению, нет, — сказал Арланд. Его взгляд блуждал по пространству где-то за моей спиной, он будто смотрел сквозь меня. Я поняла, что он читает мое кружево. — Изменения уже произошли, для этого придется вырезать часть кружева. Если уберешь рог, в лучшем случае лишишься руки. В худшем кружево разорвется, и ты умрешь.

Сфокусировав взгляд на мне, инквизитор продолжил.

— Тебе необходимо понимать, что с тобой сделали, чтобы жить с этим. К тому же, думаю, я смогу помочь, — он задумался. — Да, точно, я смогу... надо только... У тебя есть время?

Поднявшись, молодой инквизитор направился к сложенным у шкафа сумкам и чемоданам. Когда он открыл самый большой чемодан, внутри оказалось целое множество всяких скляночек, мешочков и странного вида металлических инструментов. Просто набор юного алхимика!

Небольшая жаровня показалась следом. Я не видела, как и чем он зажег огонь и где взял воду, но не прошло и трех минут, как на прикроватном столике что-то булькало.

— Я начну сначала и попробую быть короток. По виду кружева можно определить состояние человека, его пол возраст и многое другое, например, болезнь и ее причину, — объяснял Арланд, внимательно отмеряя количество порошков и разноцветных капель для зелья. Он непрерывно что-то тер, мешал, помешивал, смешивал, пробовал... я подошла ближе и завороженно наблюдала за его работой. Никогда не видела, как готовят настоящее зелье! — Работая с потоками, можно вылечить человека или, наоборот, навредить ему. Однако, увидеть кружево можно только после долгих лет особых практик и медитаций, или если ты маг. Менять кружево — особенное искусство. До недавних пор это могли делать только маги, но благодаря Мартину Безбожнику этим искусством теперь владеют и в ордене Белых Сов. Кстати, у магов кружево несимметрично, с одной из сторон обязательно есть неровность, там-то и скапливается лишняя энергия... По виду асимметрии можно определить способности мага.

— И у меня тоже такая есть?

— Очень большая асимметрия, целых две, — улыбнулся он. — Как раз в области рук. Но одну сейчас изменили, в ней больше нет магии, и то, чем она сейчас наполняется, может охватить все тело. Ты не сможешь колдовать, если это произойдет.

— Я не смогу колдовать?...

— Я все поправлю! — пообещал Арланд, обернувшись. Он посмотрел мне в глаза, давая понять, что настроен серьезно. — Работа с кружевами — одна из главных задач белых сов. Я знаю, что делаю.

— Надеюсь... — пробормотала я, принюхиваясь к странному едкому запаху, который уже заполнил всю комнату. Интересно, мне придется это пить или он выльет это мне на руку?... или это капли по три раза в день? — Не сочти за грубость, но ты каждой встречной ведьме варишь лекарства через минуту после знакомства?