— Государь, ты знаешь, что если надо, я готов отдать за тебя жизнь, но есть правила, над которыми я не властен. Такого рода сплетни считаются мелким нарушением, а в таком случае положено ограничиваться воспитательной беседой на первый раз. Вот если повториться — выгоню, конечно. Твои опасения понимаю, конечно, но только настоящие заговорщики обычно виду таким образом не подают, скорее свою верность преувеличенно подчёркивать будут.
— Ладно, Кондор, оставим это. Лучше скажи, как нам быть с Инти? Что посоветуешь?
— Думаю, что его следует отвести под руки в карету и довести до дома. Я подъеду с заднего входа, так что никто не узнает.
— У тебя, Кондор, от заднего входа ключа нет. У меня есть, но Инти не будет доволен, если узнает, что я отдавал его тебе. Так что давай уж мы вместе. Я переоденусь кучером, сяду на козла, закрою лицо шлемом и никто ничего не поймёт.
— Ладно, Государь.
Всё прошло гладко. Сидя на козлах и вглядываясь в ночной Куско, Асеро подумал, что если его лишат льяуту, то он мог бы работать кучером. Впрочем, он сам понимал неуместность этой мысли, льяуту с него, скорее всего, снимут с головой. А если голову и сохранят, то честь и свободу наверняка отнимут. Даже пятнадцать лет назад было наивно надеяться на то, что в случае поражения дело может ограничиться просто ссылкой.
Вот, наконец, и задняя дверь дома Инти. Вставляя ключ в замок, Асеро подумал, что только сегодня днём тут то же самое делала Жёлтая Туника, и жить ей оставалось не больше нескольких минут.
Горный Ветер, видимо, услышав шевеление ключа в замке, вышел к дверям.
— Где Инти?
— В карете. Он напился настолько, что спит, и его надо срочно куда-нибудь уложить.
— Тогда лучше в гостиную. Нам Шрам от Шпаги сказал на всякий случай не ложиться несколько дней с жёнами.
— Ладно. Послушай, Горный Ветер, твой отец совсем плох. Он под чичей наговорил такого, в чём трезвый едва ли решился бы признаться. Ему с Алой Лягушкой очень плохо, если он в ближайшее время не разведётся, то он обречён.
— Я уже понял это, Асеро. Ещё до того, как случилось несчастье, понял. Сам его уже уговаривал. Только тут вот какие сложности: Инти боится нарушить слово, которое ей когда-то дал. Кроме того, боится позора и боится выпустить её из-под контроля, ведь кто его знает, что она от обиды выкинуть может. А теперь, после смерти Жёлтой Туники, он ещё и жениться на ком-то должен, ведь ему не семьдесят лет и даже не шестьдесят, нельзя неженатым быть в его положении...
— Ну, этот вопрос мы как-нибудь решим, а пока пошли его перетаскивать.
Асеро обернулся и увидел, что Инти стоит за его спиной.
— И вовсе меня не надо перетаскивать, — сказал он, — я умею трезветь быстро. Сам дойду и лягу в гостиной. А женить меня за моей спиной не советую. Я всю равно дал обет: пока Ловкого Змея не одолею или не убежусь, что он мёртв, жениться ни на ком не буду. А свои обеты я на ветер не бросаю.
Сказав это, Инти прошёл в сторону гостиной. Горный Ветер сказал ему вслед:
— Видать, не совсем он протрезвел, раз такие обеты даёт. За Ловким Змеем мы уже долгие годы гоняемся безуспешно.
— Совсем безуспешно?
— Был пару лет назад случай... ещё когда я с лихорадкой свалился, помнишь? Так вот, тогда вроде нашли какого-то врага, очень на него похожего... но окончательной уверенности, что это он, у нас не было. Послали группу ликвидации, но все они погибли, а он ускользнул. Я ещё полгода после того случая чувствовал себя живым покойником. Ведь если бы не лихорадка, я бы сам был на их месте. А может и наоборот, не было бы со мной такого провала, и они бы остались живы... Не знаю.
Отступив по коридору на назад и заглянув в гостиную, Горный Ветер, обернувшись, сказал:
— Инти спит.
— Ладно, тогда поехал я. Встретимся завтра на похоронах.
В холодной каменном подвале горела всего одна свечка, и было очень холодно. Вообще-то Шрам от Шпаги всячески советовал беречься от холода после прививки, простужаться вообще смертельно опасно, а уж вкупе с младшей сестрой оспы в крови тем более. Однако закутанный в шерстяной плащ Горный Ветер стоял возле тела своей мёртвой мачехи, жевал коку и пытался сосредоточиться. Он был уверен: Желтую Тунику убили. Не могла же крепкая, ещё не старая женщина, не имевшая особых проблем со здоровьем, вдруг взять и умереть. Однако на теле Жёлтой Туники не было видно никаких следов насилия. Горный Ветер уже тайно осмотрел её тело, но на нём даже синяков не было, упала она на свою кровать, и там её и нашли. Единственное, что вызывало сомнение у Горного Ветра — след укола на среднем пальце левой руки. Но, скорее всего, она случайно укололась, когда готовила или шила. Во всяком случае, то, что это не так, Горный Ветер не сможет доказать никому, включая собственного отца.
Но кому могла понадобиться смерть этой ничем вроде бы не примечательной женщины? Она жила тихо и мирно, сперва воспитывала дочерей, потом внуков... Лани это было очень кстати, так она могла помогать мужу в делах службы, а теперь каково ей будет с двумя детьми, да ещё и беременной? На Алую Лягушку надежды нет, она детьми и хозяйством заниматься не станет. Но едва ли кто-то стал бы убивать Жёлтую Тунику только для того, чтобы внести в его семью такие проблемы. Нет, тут бы скорее убивать стали Инти или самого Горного Ветра.
В который раз он мысленно прокручивал в голове рассказ Лани. Как всегда после полдника она и Жёлтая Туника отправились с детьми в парк на прогулку. Погода была хорошая, чувствовала Жёлтая Туника себя тоже хорошо. Алая Лягушка осталась дома на дежурстве. Конечно, передней части дома должны были быть люди службы, но в семейной части, по её словам, никого больше не было.
А на прогулке случилась не очень приятная неожиданность — Унау, младший из мальчиков, описал бабушку. В принципе, ничего такого в этом не было: дети так метили всех членов семьи, кроме Алой Лягушки, которая именно по этой причине категорически отказывалась брать их на руки. Горный Ветер на это только ухмылялся: его тунику, обозначавшую его статус Носящего Льяуту, дети описывали не по одному разу, а порой выходили конфузы и похуже. Итак, Жёлтой Тунике пришлось вернуться домой, чтобы переодеться. Она даже успела это сделать, но... почему-то внезапно упала мёртвой на кровать. Во всяком случае, когда уставшая её ждать Лань вернулась с детьми, она обнаружила именно такую картину — на кровати в своей спальне лежит мёртвая свекровь, но при этом было не заметно никаких следов насилия. Алая Лягушка уверяла, что сидела в своей спальне и ничего не слышала. Впрочем, она могла и лгать.
Горный Ветер давно подозревал следующее: ревнивые истерики мачехи, скорее всего, были маскировкой для её тайной любовной связи. Если бы удалось вывести её на чистую воду, развод стал бы неизбежен, и весь дом вздохнул бы спокойно. Поскольку Жёлтая Туника и Лань могли в хорошую погоду гулять часа два-три, Алая Лягушка, пользуясь случаем, вполне могла пригласить в дом любовника, а после того, как Жёлтая Туника их случайно застукала, она поплатилась за это жизнью.
Всё это вроде выглядело логично, но было одно "но". Был ещё один человек, без которого тут не обошлось. Это был лекарь по имени Панголин и по прозвищу Мастер Ядов. В доме Инти он был фактически член семьи. Он жил неприхотливо и незаметно, у него была своя каморка, в которой он спал и ставил свои опыты. Иногда он, правда, отъезжал по делам в университет, где проверял кое-что на морских свинках, или посещал оранжерею, где росли привезённые из Амазонии растения. Или сидел в библиотеке. Кроме своей науки его, казалось, больше ничего не интересовало.
Никогда Горный Ветер не видел у того ни намёка на интерес к женщинам. Причину этого Горный Ветер не знал. Он знал только, что Мастер Ядов вместе с отцом прошёл Амазонию, и именно поэтому отец ему доверял практически безгранично. Он вообще доверял "амазонским". С одной стороны, Горный Ветер тут понимал отца, он и сам больше доверял тем, с кем прошёл через огонь и воду на родине Лани, но с другой... Ведь иногда и такие люди предают. А убить Жёлтую Тунику без Мастера Ядов было бы невозможно.
Но какие у того могли быть мотивы? Сам он меньше всего похож на героя-любовника, а покрывать кого-то... Ну, тут должны были быть очень веские причины. Ведь по сути это означало предательство своего друга и благодетеля Инти. Материальные блага Мастера Ядов не интересовали. Если бы он захотел, Инти бы выхлопотал ему отдельное жилище, но Мастер Ядов этого не хотел. Какие тут ещё могли быть мотивы... Много лет Мастер Ядов писал книгу, в которой систематизировал опыт, который приобрёл в Амазонии. Но в прошлом году книга была отпечатана. Мастера Ядов также привлекали как эксперта по делам, где подозревали отравление, также он написал специально для таких случаев брошюру-определитель, которой теперь пользовались люди Инти. Ну а потом подоспел один проект... который пока держался в строжайшей тайне. Горному Ветру было жаль, если проект накроется, но именно потому он не мог закрыть глаза на возможное преступление. Когда Мастер Ядов приступил к проекту, у него появился ученик из тщательно отобранных людей. Но этот юноша определённо чист: несколько дней назад он как раз по делам проекта отъехал в Тумбес и никак не мог быть тем любовником, существование которого Горный Ветер упорно подозревал. Но не мог ли этот сверхсекретный проект привести к связи Мастера Ядов с какими-нибудь мутными личностями?
Конечно, таким человеком и раньше интересовались кто не надо, но Горный Ветер не представлял себе причин, по которым Мастер Ядов мог бы не сообщить об этом Инти. Что-то важное ускользало от внимания Горного Ветра.
Так или иначе, но медлить нельзя. Если злодеи не будут разоблачены, то под угрозой Лань и сыновья. Под угрозой люди, задействованные в секретном проекте. Горный Ветер поднялся из подвала, где лежало тело его мачехи с твердым намерением поговорить с отцом, если тот не спит.
Инти сидел в столовой, перед ним стоял кувшин с чичей, а рядом стояла Алая Лягушка и пыталась его увести куда-то.
— Умоляю, не сегодня. Я просто не могу... В самом деле, не могу. Никакая кока не поможет.
— Ты обязан, сегодня мой день!
Горный Ветер подошёл и твёрдо сказал мачехе:
— Оставь моего отца в покое. И без того ему плохо.
— Ты-то не лезь! Или всесильный Инти уже так слаб, что не способен себя защитить?
— Пошла прочь! Мне с отцом поговорить надо. Наедине.
— Нашёл время о делах секретничать, всё равно через меня все бумаги идут.
— В последний раз предупреждаю — или ты уходишь, или я тебя вытолкаю!
Алая Лягушка презрительно сверкнула глазами и удалилась, пробормотав: "Жену свою так поучи". Горный Ветер подсел к Инти.
— Что она хотела от тебя, отец?
— Говорила, что сегодня по расписанию её день, и значит, я должен разделить с ней ложе. Как будто теперь, когда Жёлтая Туника мертва, это расписание имеет какой-то смысл! Но сегодня я не могу, к тому же мне просто противно... Пусть Алая Лягушка недолюбливала соперницу, но ведь надо соблюдать хоть какие-то приличия!
— Отец, я как раз хотел сказать тебе... В общем, я уже говорил тебе... Я подозреваю, что Жёлтая Туника не просто умерла, а была отравлена. Что она не вовремя вернулась домой и увидела что-то... И поплатилась жизнью. А значит, убийца под нашим кровом. Значит, я не могу быть спокоен за Лань. Мы должны разобраться в этом деле!
— Кого ты подозреваешь?
— Алую Лягушку и Мастера Ядов. Я и сам не знаю точно, какие у них могли быть причины для сговора, но они не могли этого сделать по отдельности.
— Но это бессмысленно.
— А если они любовники, отец? И Жёлтая Туника их застукала?
— Это исключено. Мастер Ядов не мог быть её любовником.
— Но почему, отец? Да, это на него не похоже, но всё-таки он мужчина. Я предлагаю следующее: в ближайшее время под каким-нибудь предлогом уехать всем, а потом неожиданно заявиться вдвоём. По одному — слишком опасно. Тогда мы убедимся, резвятся они в постели или нет. И могло ли это быть причиной убийства Жёлтой Туники.
— Сынок, сынок... Уверяю тебя, ты ошибаешься. В момент убийства Мастер Ядов был в университете, можно проверить его алиби... Кроме того, любовниками они не могли быть. Ладно, я расскажу тебе эту печальную историю... Панголин ещё юношей, почти мальчиком во время восстания каньяри попал в руки Прижигателя. И тот его искалечил. Когда наши отбили, тот вообще о самоубийстве думал. Я принял горе юноши близко ку сердцу, нашёл лучших лекарей, но увы.... Зато он заинтересовался всерьёз медициной, стал лекарем, потом прошёл со мной Амазонию... Но с женщиной он не может совсем.
— Пусть так, но Алая Лягушка не могла отравить Жёлтую Тунику без его помощи.
— В момент убийства он был в Университете. Есть свидетели... Если хочешь, можешь проверить это завтра.
— А рассказать кому-то про яды он мог?
— Ну, он же целую книгу накатал, конечно, она не широком доступе... Но по этой логике можно подозревать любого из нашей службы. Ведь любому из наших она, в принципе, доступна.
— Возможно, это и в самом деле не он. Но отец, ты согласен, что Жёлтую Тунику кто-то убил, и мы можем находиться с убийцей под одним кровом. Я боюсь за тебя, боюсь за Лань...
— Хорошо, сделаем так, как ты сказал. Проверим. А сейчас я лягу спать, — Инти показал на диван. — Прямо здесь. Потому что к Алой Лягушке я не могу идти, а в спальне Жёлтой Туники как в гробу.
— Хорошо, отец, я пойду к себе.
Инти лёг на диван, не раздеваясь.
После этого тяжёлого разговора Инти спал и видел сон: будто он идёт по какому-то болоту через туман, а впереди него идёт женская фигурка, которую он пытается во что бы то ни стало догнать, но не может. Каким-то шестым чувством он понимал, что это не просто болота и туман, что это грань между миром живых и миром мёртвых, и что если он зайдёт слишком далеко, то может не вернуться назад. Понимал, но всё-таки шёл, чтобы вернуть ту, что шла впереди.
Вот он уже догнал её, схватил и обнял, сейчас надо поцеловать... И вдруг Инти понял, что перед ним вовсе не Жёлтая Туника, а сама Морская Волна. Но тем сладостнее было прильнуть к её устам. Но женщина вдруг закричала: "Инти! Осторожно! Здесь гадюка!" Инти вздрогнул ? и... проснулся. В предрассветных сумерках он увидел стоящую возле его кровати фигуру Алой Лягушки. В руке она держала что-то вроде иглы. Инти смотрел через полуприкрытые веки, и потому Алая Лягушка, похоже, не заметила, что он проснулся. Она рассуждала вслух шепотом:
— Что же мне теперь делать, уколоть тебя, или это слишком опасно? Тело Жёлтой Туники твой сынулька обследовал очень внимательно, и на тебе укол заметит точно. Если только не нанести его очень умеючи, но ты вчера забыл раздеться, пьяная скотина!
Инти лежал ни жив ни мёртв. Значит, на этой игле смертельный яд, и гадюка вполне может его сейчас убить, он едва ли успеет перехватить её руку так, чтобы гарантированно не поцарапаться.
Хотя и она погибнет. Гадюка тем временем на что-то решилась: она отложила иглу, села на край кровати и стала осторожно развязывать пояс Инти, на котором держались штаны. Мерзавке нельзя было отказать в хитрости: в самом деле, едва ли даже Горный Ветер догадался бы искать прокол в столь интимном месте, и если бы Инти вовремя не проснулся, он уже не проснулся бы никогда.
