Конкистадор

Просмотрев командирскую сеть и список приказов по звездолету, я убедился, что вмешиваться в борьбу с десантом альдеяне не собираются. Просто не видят в этом смысла. Прогноз на будущее был однозначным: в срок от трех суток до недели креоны будут неизбежно уничтожены, исключая высадившихся в Африке, Индонезии и за полярным кругом. Тех уничтожат попозже. Ресурсы несопоставимы, помощи ящерам ждать неоткуда, фатальных для землян разрушений они причинить не смогут, жертвы среди населения не выходят за неприемлемые границы. Подтянуться танки и артиллерия, у креонов кончаться боеприпасы и энергия, они или перейдут к обороне или попадут в локальные "котлы". А потом последует неизбежное окружение и уничтожение... Альдеяне не были жестоки или трусливы, вовсе нет. Но и абстрактная "слезинка ребенка" для проигравших свою войну инопланетян мало что значила. Свой долг союзника Иттор считал выполненным, рискнув "Ланью" и истребив вражеский флот. Вот только мы с Гусевым считали иначе.

— Хорошо, я тебя поддержу перед Иттором! — твердо пообещал я Гусеву. — Скажу, что десант твоей бригады под Малоярославец совершенно необходим, что мы просто обязаны помочь своим. Иначе потеряем лицо перед землянами. И попробую уговорить Элгию, чтобы она выступила на нашей стороне. Но у меня будет условие...

— Шакое? — прошепелявил танкист.

— Ты возьмешь меня с собой в десант! Как пилот треножника я не гожусь, но с боевым скафандром и тейтонгом управляться умею. Пойду как рядовой боец поддержки.

— Леша, ты ошуел? — отставил всякое чинопочитание Гусев. — А ешли тебя убъют? Мне потом оправдываться перед командованием, нашрена я целого лойма взял в бой рядовым бойцом и там его ухрохал!?

— Поди не убьют, — развел я руками. — Я знаешь какой живучий!

— Да иди ты! Ладно, командование... А как я бабам твоим в лицо смотреть буду если с тобой что случиться? Элгии с Нейкарией? Что я им скажу?! Не возьму! Да ты пойми, лойм, если ты мне навяжешься, то все пойдет насмарку. Мне не воевать, мне тебя половиной сил охранять придется, — убеждал меня бывший капитан. — А там сейчас ребята погибают, креоны на Москву по Киевскому шоссе идут. Видел горелые коробочки? Это с Кантемировской дивизии, они вместе с переброшенными рязанцами сейчас в заслоне стоят. Я же с ними служил когда-то, не могу остаться в стороне... Лежи, выздоравливай. Ты летчик и свое дело сделал на отлично. Только уговори начальство отдать мне приказ.

— Ты тоже не особо здоров, — заметил я.

— Ерунда! — отмахнулся танкист. — Немного болит, но я привыкший. Когда ноги отказывали, хуже было. Вколю стимулятор, прыгну в пилотское кресло и буду как огурчик. Леха, ну будь ты человеком!

— Хорошо, убедил, — потянулся я за планшетом. — Будем уговаривать Иттора и всех остальных вместе... Будет тебе приказ.

В целом мне все уже было понятно. Нейку, конечно, трогать не стоит. Похоже, последний вылет ей дался тяжелее, чем мне, как и остальным пилотам. Она до сих пор отмечена во внутренней сети как "трехсотый". Гусев меня тоже в десант не возьмет и резон в его словах есть. Но почему бы мне не попробовать управлять штурмовиком в одиночку? Я, как-никак, целый лойм, вхожу в руководство АОР, допуск к штурмовику у меня никто не отбирал. Одному, конечно, летать труднее, но у Нейкарии получалось. Часа три, прежде чем мозги из ушей потекут, будет. За это время можно сделать немало. "Кистеню" с его силовой броней лазеры ящеров как слону дробина, а вот несколько вражеских треножников он с воздуха завалит запросто. Поддержу атаку танкиста как смогу, нечего мне тут прохлаждаться. Вася прав, это наш с ним долг и увиливать от него не следует.

Глава 22. Малоярославец.

Моей просьбе вмешаться в происходящие на Земле события Иттор нисколько не удивился. Спокойно выслушал, а затем, когда я начал с жаром доказывать, что союзникам надо непременно помочь, а десант под Малоярославцем должен быть высажен уже в ближайшее время, прервал меня на полуслове.

— Вы с троммом у себя в каюте? Понятно, едва оклемались и снова в бой. Похвально... Ждите, я скоро у вас буду, проведаю выздоравливающих героев. Поговорим без лишних ушей.

— Что-то это да значит, — удивленно сказал я танкисту, убирая планшет. — Главный решил прийти для разговора к нам с визитом самолично, стало быть, чего-то мы не знаем. Впрочем, скоро все прояснится.

Иттор появился в каюте минут через двадцать, причем не с пустыми руками. Я получил из рук президента нагрудный знак "пилот-истребитель", присуждаемый за пять уничтоженных вражеских звездолетов, а Гусеву достался значок "меч абордажника". Орденов и медалей у альдеян не было, их заменяли значки и нашивки на форму, так что можно сказать, что нас наградили и неплохо. Знак абордажника приравнивался к знаку участника рукопашного боя и весьма ценился у альдеян, считаясь настоящей "фронтовой" наградой, так же как и мой пилотский значок — уничтожить пять креонских машин и остаться при этом в живых, мало кому удавалось. Заодно президент вручил нам по бутылке какого-то дорогого и крепкого альдеянского пойла и кругляшу-талону из нержавеющей стали. Подобно древним грекам, альдеяне чествовали своих героев торжественным обедом за счет клана, причем роскошь обеда зависела от вида "талона": железный, серебряный или золотой. Сам талон оставался потом у героя и тоже считался наградой, а боец, удостоенный обедов всех трех степеней, начиная от железного, был кем-то вроде полного георгиевского кавалера.

Однако, слова Иттора последовавшие после награждения поставили меня в тупик.

— По поводу твоего звонка, Алексей... У нас есть запросы о помощи, — сказал президент, когда с вручением наград и подарков было закончено, и разговор пошел "без чинов". — Из нескольких стран, в том числе из России. С ящерами воевать тяжело, на Земле возникли проблемы.

— Тем более, — тут же вскинулся Гусев. — Раз союзник просит, значит нужно пойти ему навстречу. Кроме того, мой "батальон" надо бы в бою против креонов обкатать, чтобы понять чего он стоит. Учение — это одно. А реальный бой — совсем другое. Самое время помочь нашим!

— Ты так рвешься защищать Лондон? — усмехнулся президент.

— Какой Лондон? — оторопел танкист. — Бои в Калужской области идут! Вы же сами сказали, товарищ президент — просьба из России.

— Так ее руководство и просит помочь Лондону, — пожал плечами Иттор. — Равно как и правительство Великобритании вместе с Верховным представителем ЕС по иностранным делам и безопасности.

— Но как? Почему вдруг Лондону? — начал было говорить танкист, но потом осекся и замолчал. Его обычно уверенное лицо настоящего вояки выражало такую растерянность, которой я еще не видел.

— Почему Лондону? — сделал пару шагов по каюте Иттор. — Потому что дела там, откровенно говоря, неважные. Креоны приземлились слишком близко от города. Треножники сейчас в Хитроу и на окраине района Хаунслоу, идут бои за лондонский аэропорт. Эвакуация населения провалена, в городе паника, на вокзалах давка, дороги намертво заблокированы автомобильными пробками. Подкрепления не успевают, три бригады английской армии, находившиеся в постоянной боеготовности, разбиты или втянуты в бои, а остальные не так-то легко собрать и доставить в город. На это нужно время.

— На Британию давно никто не нападал, — заметил я. — Отвыкли бритты на своей земле драться.

— Возможно, — покачал головой президент. — Но в целом прогноз благоприятный и без нашего вмешательства. Лондон — большой город. Разрушить его полностью креоны не успеют. Многое зависит от того, начнутся ли сильные пожары из-за применения лазеров... Но, скорее всего, не начнутся. В течение нескольких дней войск НАТО высадится достаточно для полного уничтожения ящеров. Конечно, если мы десантируем туда нашу марсианскую "бригаду", прогноз для английской столицы резко улучшиться, — пожал плечами Иттор. — Что же касается российского руководства, то оно считает, что до Москвы враг не дойдет. Сил и резервов достаточно, поэтому они сами справятся, нашего вмешательства не требуется. Англии же надо помочь.

— Ну, нет! У меня в Лондоне ни денежных счетов в банках, ни детей в Оксфордах с Кембриджами. Футбольных клубов тоже не покупал, — тихо ответил Гусев. — Я там никакого рожна не забыл. Драться за лондонский аэропорт? — нахмурился в такт каким-то своим воспоминаниям танкист — увольте.

— Воевать за Лондон, в то время как могут погибнуть жители Малоярославца, Балабаново или Наро-Фоминска считаю неправильным, — согласился я с ним. О своих надо думать, их спасать.

— Вот как?! — Голос Иттора построжел, став ледяным. — Не хотите драться за Лондон, герои? — Президент заложил руки за спину и смерил нас долгим взглядом. — А если я прикажу?

— Значит, мы выполним приказ, — так же тихо ответил Гусев. — Вы главком.

— А вы прикажете? — спросил я, посмотрев в ответ ему в глаза.

— Понятно, — вздохнул президент, оставив мой вопрос без ответа. — Я вас, русских, уже успел немного изучить, — мрачно улыбнулся он. — Знал, что вы скажете что-то в этом роде. Бросать свое единственное десантное подразделение в бой в такой ситуации не вижу смысла. Поэтому и нет приказа к подготовке десанта. Лучше не вмешиваться. Мы и так уничтожили вражеский флот. Если мы заявим, что у нас нет физической возможности оказать помощь воюющим на Земле, к нам претензий не будет ни с какой стороны. Я попросил бортовой интеллект сделать историческую справку и выдать на ее основе прогноз... Так вот, с вероятностью в девяносто процентов помощь Лондону не даст нам ровно ничего, кроме временной символической благодарности.

— У Англии нет постоянных друзей или врагов, — согласился с президентом я. — У нее есть лишь постоянные интересы. Нет смысла вписываться за англичан. Никакого. Нужно десантировать бригаду Гусева под Малоярославец.

— Нас об этом не просили, — возразил Иттор. — Подобный шаг будет выглядеть как самовольное вторжение на территорию союзника и сильно осложнит наши отношения с российским руководством.

— Просьба о помощи Англии была сделана явно по открытым каналам и освещена в СМИ? — спросил я. — Или передана приватно?

— Передана приватно, — кивнул президент.

— Тогда можно на нее просто не обращать внимания, — рубанул я воздух рукой. — АОР и Россия официально заявили о своем сотрудничестве. АОР и Россия находятся в состоянии войны с креонами. Какого хрена еще надо? Мы помогаем атакованному врагами союзнику.

— Не простят, — покачал головой Иттор.

— Англичане простят, никуда не денутся — с жаром возразил я. — Мы им ничем не обязаны. И руководство РФ как-нибудь простит. А вот русские помощь Лондону, в то время как они дерутся под Малоярославцем, нам точно не простят. Мы независимое государство или где? Почему мы должны следовать чьим-то тайным просьбам, если у нас есть официальные договоренности? Нам нужно, чтобы народ нас уважал, чтобы люди в России поддерживали АОР! Своих надо защищать, раз уж мы сделали ставку на русских! А остальные... каждому не угодишь. Пока у нас есть флот и ключи от космоса, нам слова никто поперек не скажет.

— В бою будет нанесен неизбежный ущерб инфраструктуре. И будут жертвы, — продолжал возражать Иттор, но я видел, что он колеблется. — Потом в ваших же СМИ альдеян выставят чудовищами хуже креонов, за то, что мы пришли на помощь непрошенными. Как у вас говорят? Медвежья услуга, вот...

— Не-а... Побоятся, — настаивал я. — Кто захочет с нами всерьез ссориться? Мы ведь сможем найти другого союзника, тот же Китай. Товарищ президент, иногда честность — лучшая политика. Мы должны помочь своим, у нас треть клана — русские, после этого они за альдеян горой встанут. Да и на Земле те, кто хоть что-то понимает, этот жест оценят. Верность своим друзьям и своему народу сейчас слишком редко встречается, чтобы ее не заметили. Лондон пусть спасает себя сам.

— Понимаю вашу логику. Точнее не логику, а эмоции, — тряхнул головой Иттор. — Был бы я нормальным политиком...

— То вас бы давно обвели вокруг пальца разыми тайными договоренностями, — не удержался я. — Дело это грязное. И вы, и я полные дилетанты в политике, товарищ президент. Только поэтому у нас есть свое государство и мы независимы, такой вот парадокс. Не стоит начинать лезть в земные интриги— проиграем. Прошу вас, дайте приказ помочь нашим.

— Хорошо, — решился президент. — Считайте, что приказ у вас есть. Тромм Гусев со своим подразделением будет десантирован в Россию.

"Бригада" Гусева высаживалась под Малоярославцем перед самым рассветом, в окрестностях разрушенного дачного поселка "Снегири". Дневной бой затих, даже ящерам требовался отдых, но с утра ему предстояло начаться снова. Вчера креонам удалось разметать вступивших в бой с колес кантемировцев и рязанских десантников, так же как и несколько сводных частей, составленных из мотострелков, полиции, спецназа и всех, кого удалось спешно перебросить к месту высадки в течение нескольких часов. Воевать с рептилиями оказалось сложно не только англичанам или китайцам. Боевая экипировка креонов, пусть и не дотягивающая до альдеянских боевых скафандров, была по-настоящему эффективна, куда там каске или бронежилету. Обычную пулю или осколок мины она удерживала без всяких проблем, к фугасному действию взрывчатки твари оказались почти равнодушны — если крокодилу ничего не оторвало сразу и радикально, то попавший под ударную волну ящер вскоре снова бежал в атаку. Чтобы вывести ящера-пехотинца из строя в него требовалось попасть несколько раз и сделать это основательно, лучше из чего-нибудь крупнокалиберного.

Гауссовки треножников и "боевых пауков" прошивали насквозь легко бронированную технику без всяких проблем, а танкам портили приборы и ходовую часть, а затем сжигали лазерами, концентрируя их огонь сверху в районе баков с топливом и двигателей. Дымовая защита им почти не мешала. Насколько я помнил лекции на Марсе, в отличие от земных аналогов твердотельные лазеры ящеров работали от некой "прямой квантовой накачки" в плазменном режиме ввода энергии и обладали очень мощным силовым действием. Тягаться на равных в маневренности, обзорности и точности прицеливания с треножниками танкистам никак не удавалось. У артиллеристов дела тоже шли не ахти — накрытие противника по площадям реактивными установками мало что давало, а взять на прицел подвижный треножник из обычной пушки или самоходки следовало очень постараться. Правда, места высадки двух из трех космических челноков обстреляли "калибрами" и "точками", серьезно повредив одну из гигантских летающих машин и полностью уничтожив другую, но на боеспоспособности уже высадившихся и успевших разбежаться ящеров это пока никак не сказывалось. Если бы креоны сразу же, единой ударной группировкой начали наступать на Москву в первый же день высадки, они бы были уже вблизи МКАД. Но они поначалу этого не делали, воюя сумбурно и нерешительно. То успешно атаковали в одном месте, но затем не развивали успех, то прорывались через хлипкие заслоны и делали бросок в другом направлении, то переходили к обороне. И лишь к вечеру разведка с орбиты донесла о концентрации большей части треножников и боевых машин в направлении киевского шоссе.