S-T-I-K-S. Самурай: Мир большой охоты

Первым делом вынесли труп. После вымыли все что смогли, но я был уверен, что от запаха мертвечины совсем не избавимся. Попробовали его забить, сжигая какие-то пахучие травы, что нашлись в доме, но до конца не получилось. Запах въелся в мебель и дерево стен первого и в меньшей степени второго этажа. После уборки поели найденных в доме же консервов. Ели во дворе, поскольку в доме это было трудновато из-за заметно ослабшего, но все еще сильного запаха.

— Хорошо, что консервы свежие, — сказала, закончив с едой и подкармливая кота отличной тушёнкой Заноза.

— Разумеется, — согласился я.

— Ты в курсе, что испорченные консервы и порченая еда для нас яд? — она отставила пустую жестянку, и кот полез ее вылизывать.

— Разумеется, в курсе, — покивал в подтверждение.

— Я об этом вроде не рассказывала, — она задумалась.

— Мне об этом мама с папой в детстве рассказали, — усмехнулся я.

— Да я не об этом! — воскликнула девушка. — Ты конечно прав и есть испорченное нельзя было и там, но тут для нас, иммунных, испорченная еда это гораздо большая опасность. Подцепить ботулизм здесь для нас это почти гарантированная и страшная смерть. Никогда не ешь сомнительной еды, а то загнешься в муках. Я сама не видела, но мне говорили, что это ужасно.

— Спасибо за информацию, — есть вроде до этого еще хотелось, а теперь аппетит как-то пропал. — Пойду копать могилу, — отставил еду, встал и пошел заниматься озвученным делом, а то труп, лежащий закутанный в тряпки за углом сарая это как-то совсем не по-человечески.

Пока копал яму под могилу Заноза взялась за ежедневник в кожаном переплете, что я приметил на столе. Оказалось, что этому ежедневнику больше 12 лет и его использовали наподобие дневника. Из него девушка выяснила кое-что о жителе этого дома и хозяине кота. В прошлой жизни его звали Егором. Он был нелюдимым одиночкой, и большую часть сезона проводил в тайге, добывая зверя. Потом попал сюда. Вышел в какой-то таежный поселок и попал под перезагрузку. Переждав туман, ушел и вскоре понял, что это новый мир в котором Егора перекрестили в Бирюка. Сменив имя, мужик не изменил своим привычкам и, потолкавшись среди людей, в стабе с названием Мехзавод решил уходить в леса. Поспрашивал народ, побродил, порисковал и нашел кластер с практически пустым и относительно безопасным хвойным лесом, перезагружающимся стабильно раз в восемь лет.

Бирюк поселился в новом кластере. Построил дом. Прожил в нем 4 года. Переждал перезагрузку в соседнем кластере. Снова не поленился построить полноценный дом. Потом жил спокойно еще восемь лет и пережил еще одну перезагрузку. Прожил после третьей перезагрузки пару — тройку лет, точнее понять у нас не получилось, и на этом дневник оборвался.

Все этот время он делал вылазки за споранами и добром. На одной из вылазок подобрал котенка, который стал жить с ним и вырос в крайне умного и все понимающего зверя. С людьми все время общался мало. Больших поселений избегал, но иногда встречался со сталкерами-рейдерами из Мехазавода и некоторые даже заходили к нему в гости. Кровать на первом этаже была как раз для таких гостей. Старожилы стаба его все еще помнили, хотя знавших его по жизни в стабе осталось совсем не много. Зато хватало тех, кто слышал о странном отшельнике и при встрече охотно делился с ним не очень интересными для Бирюка новостями.

Наверное, так и жил бы мужик спокойно дальше вдвоем с рыжим котом по имени Дизель, если бы не встретил какую-то порвавшую, но не убившую его тварь. В том, что убила его именно развитая тварь после прочтения последних записей в дневнике, сомнений не было. Речь шла о рубере зачем-то появившемся в пустом лесу. Отшельник упоминал, что раздобыл в Мехзаводе РПГ и собирался разобраться с посягнувшим на его лес тварью. Если бы с РПГ не получилось, то у мужика остался бы только его дар. Что конкретно за дар написано не было, но было понятно, что это мощный и смертоносный дар, работающий при прикосновении. Бирюку достаточно было коснуться рубера, что бы убить, но пойди, коснись его.

В конце отшельник сетовал, что у него всего один подобный дар. Вроде были другие, но совершенно не пригодные для боя. После этих сетований записей более не было, следовательно, после стычки с рубером мужик и умер. Видимо что-то не сработало с РПГ и пришлось применить свой дар. Убил монстра, но был порван. После этого у меня оставался вопрос только насчет того как отшельник добрался до своего жилища. Ну не кот же его дотащил, в самом-то деле? Похоже тоже на спеке приполз как Таракан. Правда спека мы в доме не нашли. Возможно, спокойно лежал в каком-нибудь тайнике или его больше не было.

Отдав последние почести Бирюку, мы занялись баней и отдыхом. Помывшись и напившись чая, приготовили живчика. После я, не смотря на опасность привлечь выстрелом порвавшего хозяина дома монстра, если он все же выжили не ушел, испытал карабин. Борясь со сном какое-то время, прождал, слушая лес. Никто не пришел, но заваливаться спать, пока, было рано. Вручил Занозе сначала Стечкина без патронов и поучил ее удержанию оружия и прицеливанию. Она, конечно, похолостила, то есть поимитировала выстрел без патронов, но это нельзя назвать тренировкой в стрельбе. Также научил ее удерживать и целиться из ПП.

Удовлетворившись тренировкой, нашел ключи и заглянул в пару сараев, но там меня ничего не заинтересовало. После занялся оружием и обиходил его как положено. Где нужно почистил, а где нужно смазал. Посмотрел не пострадала ли после купания граната. Последняя, насколько я мог судить, по-прежнему была вполне боеспособна. Устроил на просушку паспорт, который Заноза посоветовала выкинуть. Насухо вытер телефон и убедился, что влага не попала внутрь корпуса. Наконец, позволил себе и Занозе отправиться на отдых. Устроились на втором этаже. Там запах был послабее и, открыв окошечки бойницы, можно было проветривать. Легли спать в одной постели, но на разных краях большой Бирюковской кровати. На такой постели спать можно было не вдвоем, а втроем или даже вчетвером.

— А каково это? При коммунизме жить? — девушки не спалось, и она занялась расспросами.

— Не знаю, — отозвался я, отодвигая норовящего забраться на меня обнаглевшего кота Дизеля.

— Ну как же? — она в темноте села на кровати. — У вас же СССР не развалился? Или я чего-то не так поняла?

— СССР не развалился, но и коммунизма никто не построил. Партия решила, что это невозможно, да и не нужно. Мы построили развитой социализм с элементами капитализма, — попробовал разъяснить я.

— Это как? — совершенно не поняла она.

— Решение было принято в 88 году. Раздвинули Железные шторы, постарались улучшить отношения с западом, но без ущерба себе. Ввели кое-где элементы рыночной экономики. В некоторых отраслях разрешили частный бизнес, но жизненно важные элементы производства и многого другого остались под прямым или косвенным управлением государства. Там много всяких тонкостей, а я в этом слабо разбираюсь. Не моя сфера, — постарался я от нее отвязаться.

Спать хотелось ужасно.

— Железные шторы? — она усмехнулась.

— Ну да, — не понял ее веселости и постарался пояснить. — Холодная война. Гонка вооружений. Железные шторы.

— У нас говорили Железный занавес.

— У нас говорили Железные шторы, но большой разницы не вижу. Занавес. Шторы. Да хоть Стена.

— А мне знаешь, про что рассказывали? — с изрядной долей радости вспомнила Заноза.

— Боюсь, сейчас узнаю, — недовольно буркнул я.

— Точно, но ты как выходец из СССР обязательно должен это узнать. Говорят, где-то очень далеко есть стаб. Точнее даже не один стаб, а целое объединения поселений. Они зовутся Озерском. Где они я не представляю, но Краб говорил место известное даже в наших местах, хотя похвастаться, что там был, вроде как никто, не может. Встречаются те, кто говорят, что были там, но они почти наверняка врут. Известно это место больше не само по себе, а потому что им управляет Иосиф Виссарионович Сталин. Может тот самый или его двойник. Говорят, он почти безвылазно сидит в своем бункере и выходит только, что бы изредка показаться народу и для профилактики трясучки... — под эту ее сказочку и на этом самом месте я и провалился в сон.

Глава 11: Черный лес.

Я не знал, как попал сюда, но и не задавался этим вопросом. Перед моим лицом были деревянные двухстворчатые двери с табличкой гласившей "И.В. Сталин". Рядом стоял стол с секретарем вождя народов Поскребышевым и выглядел он точно так, как я его себе представлял когда-то, а не как он выглядел в реальности. Высокий, крепкий мужчина с угрюмым лицом. В форме НКВД и кобурой с ТТ на поясе.

— Самурай проходите. Иосиф Виссарионович вас ожидает, — секретарь поднялся и, выходя из-за стола, указал рукой на двери.

Я вошел. Поскребышев притворил за мной створки дверей. Вождь ждал меня сидя за столом ровно, так как он сидел во многих фильмах моего родного мира. Видимо это, оттого что местный Озерский Джугашвили смотрел фильмы про Иосифа Сталина и для чего-то пытался соответствовать образу из кино. Я глядя на легендарную фигуру, и не зная, как с ним следует себя вести, замер, едва переступив порог кабинета, и так стоял, не зная, куда деть задрожавшие руки.

— Проходите, — Иосиф Виссарионович жестом радушного хозяина пригласил меня пройти и указал на обитое кожей регулируемое по высоте поворотным механизмом офисное кресло на колесиках.

— Благодарю, — ответил я и прошел к предложенному месту, но сесть без дополнительного приглашения не посмел.

— Присаживайтесь, — самый знаменитый грузин в истории Союза, будто прочтя мои мысли, указал ладонью на кресло.

— Спасибо, — сел на краешек точно гимназистка.

— Если ничего не путаю, вы Самурай, — говорил он без знаменитого на весь мир акцента.

То ли не было его никогда, то ли здесь за многие годы практики в русском, а может и не только русском, он пропал окончательно.

— Да Иосиф Виссарионович, я Самурай, — едва заставил себя усидеть и не вскочить при ответе.

— И откуда же такое прозвище? Владеете боевыми восточными единоборствами? Мечом?

— Что вы. Нет, конечно, — немного засмущался я. — Единоборствами, правда, владею, но не восточными, а нашим САМБО. Мечом же никогда до Улья не пользовался и можно сказать, в руках таковое оружие не держал. Получилось, что я, по началу, как попал сюда, с мечом японским ходил и сейчас с ним хожу, вот меня крестный и окрестил меня так.

— С этим разобрались, — Сталин покрутил знаменитый ус. — Слышал я, что вы потеряли товарища, что пришел с вами в новый мир и там состоял в партии. Точнее пришла и состояла, ведь товарищ была девушкой. Это так?

— Так, — виновато опустив глаза, без просьбы стал рассказывать. — Мы спешили скрыться из одного опасного места. Приехали к причалу в каком-то поселке и стали грузиться в лодку, а Блонда, так ее звали, осталась сторожить пленного и следить за округой. Уже погрузились, но она захотела снять с крыши пулемет и задержалась. Тут из укрытия выпрыгнул элитник и смял ее как тряпичную куклу. Она уже упала мертвой. Я даже не представлял до этого, что монстры могут прыгать на такое расстояние. Там было около 50 метров. Он пролетел эту дистанцию точно пуля. Блонда даже понять ничего толком не успела.

— Что элитник прямо так и сидел в засаде? Ждал, пока завершите погрузку?

— Скорее всего, именно сидел, — ответил стыдливо, не поднимая глаз. — Он был под управлением нашего пленного. Тому Улей подарил умение для этого. Пленный перехитрил нас и отправил элитника вперед или вел его следом за нами. После тот подкрался в самое удобное место и атаковал в самый подходящий момент.

— Как же вы уцелели?

— Этот элитник встал щитом между мной и пленным и не мог сойти. Иначе бы я обязательно пристрелил подонка. В тот момент я бы возможно не постеснялся даже присутствия элиты.

— Значит, тварь вас не атаковала? — Сталин поднялся из-за стола и стал его обходить.

— Нет, — я все же поднял на него глаза.

— Вы спокойно погрузились в лодку и уплыли? — он пошел вокруг стола, заложив руки за спину.

Я почувствовал что-то неладное. В сердце закралось беспокойство и стало стремительно разрастаться в страх. Я понимал, что, может, я ни в чем не виноват, но перед собой и этим откровенно допрашивающим меня легендарным человеком мне не оправдаться. Для нас двоих я виноват, что не спас Блонду и неважно, что я мог и чего не мог. Я должен был предвидеть такую ситуацию и быть готовым к любому повороту событий. Я подготовленный и имеющий боевой опыт солдат. Пусть и списанный.

— Да, — ответил далеко не сразу и сглотнув ком вставший в горле.

— И совесть вас после этого не мучает? — Иосиф Виссарионович успел обойти стол и нависнуть надо мной точно великан над лилипутом.

— Нет. А должна? — вжался в спинку кресла и захотел вместе с ним провалиться прямо сквозь землю.

— Должна и мучает. Я твоя совесть, — он схватил меня за плечо и стал отчаянно трясти.

Открыл глаза, сел и ошалело уставился на Занозу, держащую меня ровно в том месте, где схватил Джугашвили.

— Ты метался во сне, и вставать пора, вот я тебя и разбудила, — как-то виновато сказала она.

— Звиздец мне сны сняться. Не Африка так эта дребедень, — закрыл глаза и откинулся на постель.

— Что-то плохое? — поинтересовалась она.

— Хуже некуда. Зачем ты мне вчера, на ночь глядя, про Озерск и Сталина рассказала? — снова открыл глаза и повернулся на бок.

— Ну, ты же коммунист и я подумала, что тебе будет интересен один из старейших стабов, в котором еще с тех времен рулит такая личность.

— Он мне снился, — покачал я головой, недоумевая.

— И что? Такой страшный?

— Кому как, а я теперь сомневаюсь, что когда-нибудь отправлюсь в этот Озерск, как бы там хорошо ни было, — посчитал лишним объяснять ей, что этот Сталин из моего сна ничего общего с настоящим, скорее всего, не имеет и так проявляется мое самоедство.

— Прямо так?

— Прямо так. Подвинься, — подтолкнул ее с кровати. — Давай есть, собираться и выходить. Чего приготовила?

— Ничего, — невозмутимо покачала девушка головой.

— Консервами позавтракаем, — вздохнул, вставая с постели.

— А я что должна была завтрак приготовить? — запоздало сообразила моя новая и, похоже, бестолковая спутница.

Вот совсем не Катерина. Даже рядом не стояла и дело тут не во внешности. С той я был как с родной и у нее таких вопросов никогда не возникало. Если была возможность, всегда готовила. Хоть что-то, хоть из чего-то, но всегда. Эта же имея в наличие полноценную кухню со всем содержимым не сообразила, что консервы еще надоедят, и стоит позавтракать чем-то не просто горячим, а вареным.

— Это просто звезда, — проворчал недовольно и направился на выход.

Собирался пойти к колодцу и умыться ледяной колодезной водой. Нужно было сбросить с себя остатки сна и привести голову в порядок. Мне эта голова нужна свежая и думающая о деле, а не о том чего уже никак не изменить. Катерины нет, и как бы моя совесть меня не мучила этого не открутить назад, не встать вместо нее на пути у элитника и не спасти каким-то иным способом.