"Беги, Женя, так быстро и так далеко, как только сможешь... Но от себя ты не убежишь".
— Нет! — запнувшись об скрытый под снегом корень, кобылка снова упала, на этот раз ударившись гораздо сильнее.
Прошла секунда, за ней вторая... на третьей секунде Евгений пошевелился и с некоторым трудом приподнялся на передних ногах. Голова неприятно гудела, словно после попойки с друзьями, которые регулярно происходили в той, другой жизни, ныне кажущейся далекой и почти ненастоящей. На миг он даже усомнился, а не выдумал ли Землю с людьми, машинами, телевидением...
"Я конечно безмерно крута, но придумать столько всего, логически обосновав и совместив в не противоречащую логике картину, точно не смогла бы. Так что, хватит забивать голову дурацкими идеями, лучше займусь поиском ответов на более животрепещущие вопросы. Например: где я и куда делась Себриз?".
Профессиональным следопытом бывший молодой человек не был, но даже его навыков хватило чтобы понять, откуда он пришел в это место (где бы оно не находилось). След оставшийся на белом покрывале, отчетливо выделялся среди стволов деревьев, только вот возвращаться по нему обратно, почему-то совершенно не хотелось.
"У меня был провал в памяти? Прекрас-сно! Надеюсь, это не очередной трюк перепончатокрылой суки, которая таким образом решила от меня отделаться. И ведь не проверить: чтобы заняться восстановлением памяти, нужно погрузиться в транс, а судя по тому, что меня начинает колотить от холода, бегала я довольно долго. Черт! Ну почему все не может идти нормально?".
Глубоко вдохнув и выдохнув, а затем проделав эту операцию еще несколько раз, уже не юноша сумел загнать эмоции вглубь души и с усилием встал на ноги, одновременно побаливающие и коченеющие от холода. Мысленно выругавшись на себя за то, что не взял теплую одежду (или хоть какую-нибудь одежду кроме плаща), он запрокинул голову и стал обследовать небо взглядом.
Нет, звездочетом Женя не являлся, однако ставшая практически идеальной память, помогала хотя бы примерно сориентироваться в пространстве и выбрать направление, в котором стоит идти чтобы попасть в порт. К счастью, до неожиданного провала в памяти, бывший молодой человек успел увидеть небо, запомнив сторону, в которую вела свою похитительницу бэтпони.
"Похитительницу...".
"Это даже иронично: жертва и насильница поменялись местами".
Встряхнувшись всем телом, заставив переметные сумки стукнуть по бокам, звякнув металлическими монетками, Евгений двинулся вперед, упрямо загребая снег копытцами. Пусть он не знал, что в итоге произошло с перепончатокрылой летуньей, но прекрасно осознавал, что возвращаться к ней нельзя: мало того, что это потребует много времени, так еще возрастает шанс снова оказаться в плену, если не у ночной хищницы, то у тех, кто будет их искать.
"Только бежать; только вперед".
* * *
— Да неужели?.. — стоя на опушке леса, вплотную подобравшегося к берегу моря, Евгений с недоверием смотрел на городок средних размеров, в лучах восходного солнца красующийся позолоченной куполовидной крышей ратуши.
Одноэтажные, деревянные дома, ровными рядами жмущиеся друг к другу на окраинах, ближе к центру сменялись каменными двухэтажными постройками с покатыми черепичными крышами. От берега вглубь водной глади, по которой пробегала мелкая рябь волн, уходили длинные причалы (целых две штуки), к которым с обеих сторон жались лодочки, маленькие кораблики похожие на парусные яхты, а так же один фрегат с тремя мачтами.
"Удача определенно повернулась ко мне лицом. Только вот, почему мне кажется, что она не улыбается, а скалится?".
Сделав несколько шагов в сторону городка, уже не юноша резко остановился и задумался. По логике, как-раз сейчас, в покинутом поместье должны были начать просыпаться пони, усыпленные заклинанием Мусс, а значит...
"Ничего это не значит. Это имело бы значение, если бы вам удалось улететь незаметно, а не переполошив всю стражу поместья".
"Точно. Скорее всего, меня уже ищут".
"И что ты собираешься делать?".
"Пойду в порт разумеется. Но сперва... Хе-хе... Ведь ищут они кобылу?".
Подтянув ремни переметных сумок, Женя извлек из одной из них флакон с зельем, выдернул из горлышка пробку и принюхался. В душе зародились сомнения, по поводу правильности и безопасности этого поступка, но мысленно взвесив все "за" и "против", бывший молодой человек понял, что безопасность его крупа и без того висит на волоске, а потому ради увеличения шансов на спасение, можно рискнуть.
— Твое здоровье, Мусс, — отсалютовав флаконом в ту сторону, где предположительно находилось поместье, Евгений залпом осушил сосуд и замер, став прислушиваться к себе.
Сперва ничего не происходило, но спустя несколько секунд, в животе словно бы вспыхнул пожар, а затем жар распространился по всему телу, сопровождаясь нестерпимой щекоткой. Закончилось это столь же внезапно, как и началось, а когда Евгений посмотрел на свои передние ноги, его взгляду предстали массивные хуфы, лишь немного не дотягивающие до копыт Бига Шоу. В паху же появилось почти забытое ощущение напряжения...
— М-да... Привет, дружище, давно не виделись. А ты подрос с момента нашей последней встречи, — приятным баритоном протянул новоявленный жеребец, усевшийся на круп чтобы посмотреть себе между задних ног, где виднелся напряженный ствол самцового детородного органа. — А зелье-то оказывается с подвохом. Ну да ладно: надеюсь под плащом видно не будет. Нужно поспешить, а то времени всего два часа...
* * *
— Эй, ты, а ну стой, — резким, приказным тоном обратился к Жене ярко-красный пегас, рядом с которым стоял его светло-голубой напарник (оба жеребца были одеты в броню, очень похожую на униформу стражников поместья тетушки Марты).
Данная встреча произошла в тот момент, когда бывший молодой человек, потратив десять из ста двадцати минут, все же добрался до портового городка и выйдя на дорогу, завернул на ближайшую расчищенную улицу, ведущую прямо к причалам. Благодаря зелью, которое не только преобразило его внешность, но и имело эффект схожий с виагрой, он ощущал себя бодрым, полным сил и слегка веселым, будто бы все страхи и инстинкт самосохранения куда-то разом сбежали.
— Это вы мне? — вскинув брови, спросил Евгений Пузиков, выпрямляясь во весь невеликий для земного пони рост.
— Мы ищем серую земную кобылу с черной гривой и синими глазами, — продолжил говорить летун, придирчиво и с подозрением оглядывая собеседника.
— А я тут причем? — криво усмехнувшись, Женя демонстративно качнул бедрами и откинул край плаща. — Может быть скажешь, что я — кобыла? Или не видишь, насколько я рад вас видеть?
Голубой пегас, скользнув взглядом к паху бывшего молодого человека, ощутимо смутился и потемнел мордой, неосознанно приподняв крылья шевельнул ноздрями. Его напарник недовольно покосился на соплеменника и скривившись, махнул правой передней ногой со словами:
— Вали отсюда и размахивай своей дубинкой в другом месте.
— Как грубо, — испытывая какое-то извращенное удовольствие, Евгений вернул плащ в нормальное состояние и подмигнул голубому (во всех смыслах) жеребцу. — А твоему приятелю увиденное явно понравилось.
— Не испытывай мое терпение, грязедав, — красный крылатый пони напрягся всем телом, будто бы был готов напасть. — Сказано — вали, пока хуже не стало.
Не став дальше терять время впустую, серый земной пони прошел мимо ищеек, в душе радуясь своей догадливости и удаче. Уже отдалившись от летунов шагов на двадцать, он посмотрел назад и увидел, как обладатель голубой шерсти косится на него одним глазом. Поняв, что его раскрыли, пегас без тени смущения задрал хвост и отвел его в сторону, после чего соблазнительно (как ему скорее всего казалось) качнул крупом из стороны в сторону.
"Стоило мне стать жеребцом, как ко мне стали клеиться жеребцы... В этом мире определенно сломалось что-то очень важное. Логика, а может быть здравый смысл".
Отвернувшись, Евгений быстрее зашагал к причалу, на котором как он видел, группа из единорога и пары земных пони, грузили на одномачтовую яхту какие-то ящики. Неподалеку рыбаки затаскивали на борт своей лодки сети, чуть дальше происходила еще какая-то суета... Но внимание во всех смыслах попаданца, сфокусировалось именно на этом суденышке.
Спустя еще пять минут, когда под хуфами была уже не выложенная камнями мостовая, а деревянные доски причала, стал очевиден тот факт, что во всех ящиках перетаскиваемых на борт яхты, находятся стеклянные бутылки. Всей этой выпивки, по самым приблизительным подсчетам, хватило бы для того чтобы трое пони упились вусмерть несколько раз, да еще и опохмелиться останется.
— Куда плывешь, капитан? — без предисловий обратился к единорогу Женя, продолжая ощущать как энергия буквально бьет ключом, в том числе и по голове.
"Да если бы Мусс это зелье приняла, то заездила бы меня до смерти. Какие уж тут ласки и нежности, о которых она говорила".
"Сожаление слышу в словах твоих я?".
"Иди в задницу".
"Я уже там. Не забыл? Я — это ты. А ты сейчас в той еще жопе".
— На Бастион, ясное дело, — повернув морду к новому собеседнику, рогатый жеребец с болотного цвета шерстью, с интересом спросил. — Хочешь с нами? За полтысячи "солнц" подкинем. Двенадцать часов с попутным ветром и мы на острове.
— Полтысячи, за двенадцать часов пути? — мысленно бывший молодой человек шерстил свои знания местной географии, пытаясь найти упоминание об острове под названием Бастион, но потерпел в этом деле сокрушительное поражение.
"Что это вообще такое? Спросить? Буду выглядеть либо идиотом, либо подозрительной личностью... либо вовсе подозрительным идиотом. Похоже моряк считает, что я именно туда и направляюсь, а потому к нему и подошла. Думай логически, Женя: куда они могут везти столько выпивки?".
— Дешевле не повезу, — состроив безразличное выражение морды, собеседник отвернулся и стал преувеличенно внимательно следить за своими матросами. — Можешь поспрашивать кого-нибудь еще, но меньше чем за четыре сотни золотых кругляшей, даже дырявая шлюпка туда не поплывет.
"А нужно ли мне на подозрительный остров? Нет, вопрос нужно ставить по другому: успею ли я за оставшееся время, найти корабль, который отвезет меня подальше от этого места? Желательно вообще куда-нибудь, где до меня Луна не дотянется, но что-то мне подсказывает, что таких мест не существует".
— Каюта есть? — приняв решение, решил максимально себя обезопасить Евгений (после возвращения кобыльего облика, он собирался отсидеться за закрытыми дверями до самого прибытия на место).
— Только моя, — снова повернулся к собеседнику капитан. — Могу уступить... но это будет дорого стоить.
— Гулять — так гулять, — широко улыбнулся Женя, напуская на себя вид "рубахи-парня".
— Восемьсот монет и мы тебе обеспечим выпивку, закуски, а может и еще чего, — единорог отзеркалил улыбку. — Вижу, ты — парень не промах: решил сбежать от родичей и отдохнуть по понятиям? Раньше на Бастионе ведь не бывал?
— Неа, — покачал головой бывший молодой человек и для полноты образа почесал шею правым передним хуфом. — Восемьсот "солнц" — дороговато. Ну да ладно: договорились.
— Вот и славно, — хозяин яхты стукнул друг о друга передними копытами. — Подходи через полчаса, мы как раз погрузку закончим и будем готовы отплывать. Деньги надеюсь с собой? Да ты не дрейфь: у нас все по понятиям и никто тебя кидать не будет. Мне ведь тут еще работать, а репутация в нашем деле — хлеб с маслом и икрой.
Примечание к части
Роя-я-ялепад!
Жду отзывов.
Прошу обратить внимание на рассказы "Добро с копытами", "Мрачная тень", "Господин Органа".
Бег по волнам
Тем временем, которое осталось до отплытия, Женя воспользовался для того чтобы пройтись по торговой улице городка, заглянув в только открывающиеся лавки. Его интересовали жеребцовая одежда, ткани, ножницы, нитки и иголки, вата, бумага, легкие закуски, напитки и парочка иных сувениров. В итоге, почти физически ощущая, как приближается момент обратной трансформации, он вернулся на причал неся на спине объемный, но не слишком тяжелый рюкзак.
Некоторые кораблики уже успели отплыть (в основном рыбацкие лодки), другие же только готовились отчаливать. Повседневную, рабочую атмосферу пони разбавляли звуками песни, сопровождаемой ритмичным стуком копыт по доскам:
Долго сквозь бури и мертвую мглу,
Блуждает наш старый фрегат.
От страха вздуваются вены на лбу,
Какой же ты парень пират?
Компасы, "солнца" и прочая муть,
Проклятий пустые слова.
Солярис великий дай нам утонуть,
Для верности раза по два...
Если строки куплета звучали неспешно и словно бы лениво, то припев был раза в полтора громче, и сопровождался дробным топотом ног десятков жеребцов:
Пятнадцать жеребцов на сундук мертвеца,
Ёхо-хо и бутылка рому!
Пей и Дискорд тебя доведет до конца,
Ёхо-хо и бутылка рому!
— Уже пришел? — капитан суденышка, с которым бывший молодой человек договорился о плавании до Бастиона, при виде серого жеребца кивнул на перекинутый трап. — Пойдем, покажу твою временную каюту.
Не дожидаясь ответа, моряк направился на свой корабль, продолжая подпевать общему хору голосов:
Мы — не мелодичный гвалт воронья,
Мы — боль разоренной земли.
Скажи эту правду, побойся вранья,
Мы все ничего не должны.
Свинцовое горло, дурная башка,
Мне не прошептать и не спеть.
Мы пьем за здоровье любого божка,
Дарящего быструю смерть...
Пятнадцать жеребцов на сундук мертвеца,
Ёхо-хо и бутылка рому!
Пей и Дискорд тебя доведет до конца,
Ёхо-хо и бутылка рому!
(Дом кукол).
Пройдя по широкой доске (вот когда Евгений порадовался тому, что у него четыре ноги и держать равновесие с их помощью гораздо проще) они оказались на не такой уж и большой палубе, где кроме мачты имелась еще небольшая надстройка ближе к корме. Хозяин судна же уверенно повел пассажира к спуску в трюм, по пути кинув матросам фразу вроде "Отдать швартовы".
— Жизнеутверждающая песня, — неуверенно заметил уже не юноша, в душе у которого появилась легкая неуверенность и пока что слабое беспокойство.
— Творчество моряков, которые не по одной декаде проводят в море, — не оборачиваясь к собеседнику, поделился капитан. — Во время дальнего плавания, развлечений на борту не так уж и много: пить нельзя, огонь разводить опасно, есть приходится по расписанию, нужду справлять у всех на виду прямо в воду, ну а самое главное — одни и те же раздражающие морды вокруг. Ты-то наверное наслушался баек о Шоке Воробье и его бравых парнях? Сказки это все, сочиненные для маленьких жеребят: нет романтики ни в службе на кораблях военного флота, ни тем более в пиратстве. Романтики либо быстро заканчиваются, либо теряют романтику, становясь нормальными матросами.
"Раньше он мне казался менее разговорчивым", — промелькнула мысль в голове серого земного пони.
Тем временем они уже спустились по довольно крутой лестнице с широкими деревянными ступеньками, и остановились перед дверью ведущей в каюту, расположенную в носовой части трюма. Женя же не удержался и спросил:
