К воротам, из города, прорывалась группа вооружённых людей. Наряд укрылся за стенами караулки и отстреливался. А нападающие двигались перебежками, прячась за палисадниками и кустами акаций.

Пашка метнулся назад, бросил в мегафон:

— Это... Я сейчас...

Вернулся, и устроился у окна, выходящего на территорию города. Приложил сайгу к плечу и, в течение полминуты, пользуясь хорошим обзором со второго этажа, укокошил всех наступающих.

Снова взялся за матюгальник:

— Цезарь, это твои ребята?... Были...

— А что с ними?

— Они, это... Умерли.

Все участники переговоров долго молчали.

Бабка вскочила, скатилась вниз по лестнице. Через минуту вернулась.

— Отправила Короткого собрать трофеи. Может и живой кто есть.

Во-первых — Бабка никогда, даже в самой трагической ситуации, не забывала о прибыли. Прямо патология какая-то.

А во-вторых, Пашка криво ухмыльнулся. Во-вторых, "живой" после его стрельбы это даже оскорбительно.

Бабка поняла:

— Ну, ну. Непогрешимый ты мой. Не обижайся.

Притянула мужика, жулькнула несильно.

— Правильно говорила Ванесса. Милославский тебе позавидует.

— Может, Станиславский?

— Да похрену, главное у нас там уже есть один союзник.

Цезарь, снова поднял микрофон.

— Скорый, послушай меня. Я понимаю, что э... Мои меры несколько нерациональны... И, может быть, преждевременны...

— Это ты про атаку на КПП? Ну так и говори — "глупость".

— Ну, да... Про неё. Про атаку... Но ты сам подумай. У вас власти в городе нет. А у меня опыт...

— Как это власти нет?... — Пашка почти искренне возмутился. — У нас глава города — Милла Львовна... Сергейчук.

Цезарь аж подпрыгнул:

— Бабка, что ли?

— Ага, она.

— А... Можно я с ней поговорю.

Бабка включила свой мегафон. Тихо, спокойно и как-то интимно сказала:

— Привет, Эдик.

Цезарь заметался глазами по стене дома, пытаясь понять где находится Бабка.

— Мила! Ты где?

— Да тут я, — Бабка помахала рукой в амбразуру.

— Мила, ты... Ты как?

— Да вроде — нормально.

Разговор шёл негромко, хоть и через аппаратуру. Беседовали старые знакомые, а возможно и близкие люди.

— Ты все-таки решилась? Я ведь тебе давно говорил...

— Да задрало всё уже, Эдя. Порядка как не было, так и нет. Вот я и это...

— Я слышал — ты замужем?

— Да, замужем. За Скорым... А ты Фейке тоже нашёл мачеху?

— Да, Мила, да. Жизнь не стоит на месте...

И тут со стены, с другой стороны ворот, через мегафон, заорал какой-то мужик:

— Ты чего припёрся? Цезарь хренов! Ты хочешь город силой взять? А вот хрен тебе! Да отсоси ты!

— Ты кто? — удивился Цезарь.

— Я депутат городского совета! Я...

И мужик начал городить какую-то ахинею, угрожая и требуя.

— Вот дебил, — пробурчала Бабка, — он ведь сейчас войну спровоцирует. Придурок.

Нет, не спровоцировал. Цезарь повернулся и спокойно сказал в микрофон:

— Нефрит!

И тут же, откуда-то из задних рядов машин, грохнул винтовочный выстрел.

Бабка метнулась к внутреннему окну.

— Пилот! Что там?!

— Депутату балду разнесли! Вот он валяется. То, что от него осталось.

— Слава Богу! — облегчённо вздохнула Бабка и вернулась к мегафону:

— Эдик, ты что — рехнулся? Зачем ты наших дураков стреляешь?

— Ну, извини. Я не знал, что тебе дураки так нужны...

— Эдуард! Это не шутки! Это был настоящий депутат! По закону, я должна начать войну. А тут, у меня Скорый. Прикидываешь — что будет?... Эдик, я тебя прошу — уезжай. Уезжай, ради Бога, не доводи до греха.

И со слезой:

— Ну сам подумай — как мы с тобой будем воевать?! А? Уезжай...

Все помолчали ещё минуту. Потом, видимо по команде, вся кавалькада заюзгалась туда-сюда, разворачиваясь на неширокой дороге.

Через десять минут, только далёкий гул моторов напоминал о попытке захвата власти.

Бабка вышла на крыльцо КПП:

У ворот уже нарисовалось ополчение. Постепенно подтягивались люди, вооружённые кто чем. Никто ничего не понимал, и все недоумённо топтались на дороге и на поляне около стены.

— Ну, слава Богу. Не прошло и полгода. Ага...

Крикнула собравшимся:

— Всё, вояки! Конфликт исчерпан — отбой!

Пилот сидел на лавочке у стены, сняв каску, и платочком вытирал пот с лысины.

— Хе... Уже думал — всё. Отпрыгался я, нахрен... А оно вон как...

Бабка села рядом. Командир наряда её спросил:

— Как думаешь, наградят за такую стойкость?...

— Думаю — накажут.

Пилот вздохнул:

— Может и так...

— Да я шучу. Некому нас наказывать. И награждать некому...

Вышел Шило.

— Так это, что — всё, отвоевали?

— Всё мужики. Погодите. У меня что-то ноги не идут от страха. Дайте немного посижу.

И она снова уставилась на далёкую реку.

Пилот положил каску на скамью. Повернул к Бабке голову и с горькой усталостью попросил:

— Бабка... Брала бы ты власть с свои руки... А? Ну сколько можно? Ты посмотри, что делается. Стены пусты. Одна охрана. Оборону организовать некому. Миномётчики меня нахрен послали.... Наведи порядок. А?

— Да вот сижу, и думаю...

— А ты не думай. Ты бери власть.

Толпа подошла к караулке. Протолкался Алмаз.

— Что тут было-то?

— Война небольшая была.

— Я слышал ваши переговоры. Ты объявила себя главой города?

Бабка посидела, опустив голову, помолчала. Вздохнула тяжко:

— Знаете, ребята... Решила я, таки, взять этот город себе.

Бабка шлёпнула по коленкам, встала и решительно:

— Да... Задолбали меня уже ваши игры. Покоя нет...

— А было-то что? — спросил кто-то.

Толпа всё увеличивалась.

— Цезарь приезжал, — сказала Бабка так, чтобы все слышали, — власть в городе брать.

— Так та ночная резня, это его работа?

— Откуда я знаю... То, что здесь была его диверсионная группа, которая должна была открыть ворота — это точно.

— Где эта группа?

— Они все заболели и сдохли... Где-где! Скорый их пришил.

Подъехал Короткий на луноходе:

— Всё. Закончил.

— Молодец.

Глава 45. Переворот

Из толпы вышел грузный мужик и пошёл к обезглавленному трупу у стены. Спросил:

— А это кто?

— Это Гаус, — ответил Пилот.

— Федор Васильевич?

— Ну, если Гаус, это Фёдор Васильевич, то — да.

Мужик взвился:

— Ты не язви тут! Это депутат городской думы! Кто посмел убить неприкосновенное лицо?

Пилот не внял приказу "не язвить":

— Лица у него как раз и нет.

Мужик покраснел, надулся, забрызгал слюнями:

— Ты знаешь, с кем ты тут перепираешься?! Я депутат Пилонов! И я тебя спрашиваю — как ты допустил, чтобы представителя власти застрелили! Кто посмел?!

Бабка объяснила:

— Снайпер Цезаря его снял. Этот начал на него орать со стены, а Цезарь обиделся...

— А ты где была?!

— Я вела переговоры.

— А почему ты не арестовала преступника? Немедленно его догнать и арестовать! — командовал Пилонов.

Если он рассчитывал на то, что Бабка начнёт оправдываться, или бросится исполнять его указания, вот хрен он угадал.

Мила всплеснула руками:

— Догнать?! Да ты что! Точно! Надо догнать и показать ему кузькину мать! Короткий заводи! Пилот! Пилооот!! Открывай ворота!

И повернулась к депутату Пилонову.

— Прыгай сюда! Погнали! Автомат в кронштейне на спинке сиденья!

Пилонов стоял растерянно.

— Ну чего ждёшь?! Уйдут ведь!

— Я с вами не поеду, — возмутился депутат. — С чего ради?

— Как это "не поедешь"? А кто должен догонять и арестовывать?

— Ну... — замялся Пилонов, — полиция.

— Полиция действует в черте города. Всё что за стеной — не в её компетенции.

Фукс театрально вздёрнул брови, развёл руками:

— Увы...

— Так что сигай на средний ряд и вперёд. Вершить справедливость...

Депутат отступал задом от машины. Оглядывался на толпу, но мужики стояли и с интересом наблюдали, как уполномоченное лицо пыталось выкрутиться из щекотливого положения.

Бабка зашипела:

— То есть ты... Гнида... Во время военного положения в городе, отказываешься защищать свой народ, свою власть, честь и достоинство Полиса?... Я правильно понимаю?

Бедный депутат всё понял. Он развернулся и рванул вдоль улицы в сторону реки.

Мила рявкнула:

— Он дезертир! Стреляйте!

Из развернувшейся толпы несколько раз пальнули. Но, мимо. Пилонов бежал как заяц — зигзагами.

Короткий вскинул сайгу и лупанул разок. Ноги у депутата перестали бежать, но тело продолжало лететь по инерции, и он грохнулся лицом в пыль. А Пашка поставил карабин на предохранитель.

— Так... Ладно... С депутатами разобрались. Теперь надо собрать народ. Алмаз, Фукс, вы с нами?

Фукс кивнул. А Алмаз усмехнулся:

— Конечно. Мне же интересно посмотреть, как это делают "профессионалы". Хе-хе.

— Шило, сгоняй в Приют, скажи Ванессе, что началось. Пусть задействует все бригады. Пусть задействует всех.

Шило откозырнул, сиганул в пепелац и умчался.

— И что? — спросил Фукс.

— Ждём... — ответила Бабка.

Через пять минут из разных точек города начали разноситься мегафонные голоса, повторяющие одни и те же слова.

— Граждане Полиса! Те, кому небезразлична судьба родного города. Предлагаем вам сегодня, в семнадцать ноль-ноль, собраться на центральной площади для избрания нового главы города. Будут также обсуждаться вопросы подачи электроэнергии, отмены налогов, отмены военного положения, отмены карточной системы на продовольствие. На повестку дня также поставлен вопрос обеспечения населения всем необходимым.

Всё это, естественно, было написано заранее. Думали всей бригадой. Нарисовали кучу пряников, в расчёте заинтересовать пусть не всё население, но солидную часть его.

И если на отмену драконовских законов многие не клюнут. Мол и без нас отменят, раз возникла такая тема. Но вот вопрос "обеспечения необходимым", дело серьёзное. Многие ради него прибегут помитинговать.

Заранее были распределены и маршруты агитаторов. Четыре Приютские машины неспешно катили по городу и улещали горожан. Заработала агитационная машина. Пусть — несовершенная, созданная "на коленке", но другой не было.

К семнадцати часам площадь была забита народом.

Бабка спросила у Алмаза:

— Вадим, а сколько у нас населения?

— Пять тысяч восемьсот двадцать человек. Плюс-минус.

Бабка повернулась к Короткому:

— А ты говорил — двадцать тысяч.

Аркаша пожал плечами:

— Ну... Я так. Навскидку.

У крыльца администрации собрались все Приютские. Шило стоял в метре от Бабки и держал лёгонький щит. Бабка повернулась к своим.

— Так... Ладно... Тут пожалуй собралась пара тысяч. Не больше. Будем считать, что непришедших судьба города не интересует.

Она взяла мегафон.

— Граждане Полиса... Привет Диана... Граждане Полиса... У нас в городе чрезвычайная ситуация. Правительства нет. Правительство убили.

Из толпы один голос заорал:

— Да и хрен с ним, с таким правительством!

А второй поинтересовался:

— А нашли убийц-то?

— Нет, не нашли. Но есть подозрения, что поработали агенты Цезаря.

— Ха! — откликнулся интересовавшийся. — Я так и знал!

— Ну, если посмотреть на сегодняшние события, то этому есть подтверждения.

Вперёд вышел Короткий, взял мегафон:

— Я тут допросил одного из тех, кто пытался открыть Цезарю ворота. Перед тем как допрашиваемый умер. Он сообщил, что некто Мажейко Валерий, собрал группу, которая и организовала теракт против власти. Жаль он кличку не назвал. Теперь ищи — кто это такой.

— А чего его искать, — сказал мужик в первом ряду, — его сегодня застрелили.

— Это который на стене? — уточнила Бабка.

— Нет... Это тот, который дезертир. Ехать в догон Цезарю с тобой не хотел.

В толпе ахнули:

— Вот сука! Депутат!

Бабка печально высказалась:

— Да, ребята. Наизбирали вы...

А Скорый с сомнением тихонько спросил у Короткого:

— Ты, что — нашёл живого из тех, в кого я стрелял?

— Нет, конечно. Это политический ход.

Пашка хмыкнул, покрутил восторженно головой.

— Так... Ладно... — продолжала Бабка своей любимой фразой, — У нас три кандидатуры на пост главы администрации города...

— А чё — президента не будет? — прилетел вопрос.

— Так мы уже пробовали президентство. И как вам?

Ответом было молчание.

— Итак, три кандидатуры — Я, Алмаз, Фукс... Давайте будем голосовать.

— Погоди, — завопил кто-то из-за спин переднего ряда собравшихся, — а как насчёт электричества?

— Если меня изберут, электричество будет бесплатным... Налоги мы так и так отменим. Карточную систему, тоже. Я правильно говорю, — повернулась Бабка к Алмазу и Фуксу.

Те согласно покивали.

— А военное положение? — закричали из толпы.

— Будем обсуждать. Военное положение вовсе не значит налоги и карточки. Это значит, что мы всем скопом должны, в случае чего, защищать свой город.

— Ну... В принципе — да, — согласился поднявший вопрос.

— Да давайте уже голосовать, — звонко закричала какая-то женщина. — Где бумажки и куда их кидать?

— Ребята, — тихо сказала в мегафон Бабка, — мы уже докидались бумажки. Вот поднимите руки — кто голосовал за Ксиву... И всё?... А теперь кто — голосовал против... Ну? И какие выводы?

— Да подделали результаты и все! Сучары! Правильно их в мешки...

— А мы сейчас проголосуем просто поднятием рук. Никакие подтасовки тут не пройдут. Итак... Кто за то, чтобы избрать главой города Фукса. В быту — Александра Владимировича Руденко... Представлять надо?

— Да нахрена?!

— Ну тогда поднимите руки кто согласен с его кандидатурой. Считаем.

Через минуту Ванесса, Тьма и Беда сообщили:

— Сорок два человека.

— Кто против?

Взметнулся лес рук. Все хотели бесплатной энергии.

Фукс взял у Бабки мегафон и горько спросил:

— Оля... И ты против?...

— Саша, я тебя и так дома толком не вижу. А если изберут, то и вовсе...

Народ искренне заржал.

— Следующая кандидатура — Алмаз. Вадим Николаевич Кручина.

Тут из толпы пошли выкрики:

— Бабка! Не тяни время! Скоро вечер! Давай свою кандидатуру!

Мила оглянулась на Алмаза. Тот пожал плечами, развёл руками. Мол — как скажете.

— Ладно. Ставлю на голосование свою кандидатуру. Я Бабка...

— Да ладно тебе! А то мы не знаем! Голосуем! Считай!

Поднялась пара тысяч рук.

— Против?

Против проголосовали человек пятьдесят.

И тут инцидент. Ну как без них в таком серьёзном деле, как выборы власти. Из задних рядов какой-то мужик провопил:

— Подстилка Цезаревская!

Пашка выхватил ствол, прищурился, выглядывая оскорбителя.

Мила рявкнула:

— Скорый! Отставить!

Пашка неохотно спрятал ствол. А Бабка горько и напряжённо осмотрела народ. Потом сорвалась:

— Я Бабка!... Выйдите те, кому я хоть раз в жизни соврала?!! Нет никого?... Тогда выйдите те, кому я пообещала, но не сделала?!!... И таких нет?!!... Хорошо!! Тогда выйдите те, кому я могла помочь и не помогла!! Выйдите те, кого я бросила в беде!!... Нет таких?!!... Так вот!! Это вам говорю я!! Бабка!!... Вы что думаете? Я сильно хочу на эту должность? Да мне нахрен бы не нужна была эта каторга... Вы что — думаете я буду воровать? Наживаться на вас?