Мечты Идиота

9.

В последнее время даже с самыми близкими своими друзьями мне нелегко общаться. Наши жизненные позиции, ценности, устремления все больше расходятся, и все явственнее ощущается взаимное непонимание.

То, что казалось моей временной блажью, даже мне самому все явственнее напоминает некий тип душевной болезни. Депрессия навалилась на меня, и душит в своих объятиях.

Таким критическим жизненным периодам подвержены все. Люди, осознающие, что их надежды и чаяния не сбылись, способности остались нереализованными, а амбиции — неудовлетворенными. Или наоборот, люди, достигшие вершин жизненного успеха, добившиеся всего того, к чему они так стремились. Когда неожиданно для самих себя понимают, что всю прошедшую жизнь шли не туда, куда хотела их повлечь собственная душа.

"Мир жесток ко мне и несправедлив!" — самое время разразиться подобного рода сентенцией. А, может быть, даже посвятить всю свою оставшуюся жизнь некоему социальному протесту против гнилых общественных устоев.

Все мы протестуем против заведенного порядка вещей, ежедневно и ежеминутно бросаем вызов Обществу, в котором живем. И не только тем, что ругаем правительство вообще, и конкретных высших должностных лиц в частности. Не только тем, что уклоняемся от уплаты налогов, службы в армии и содействия органам правопорядка.

Еще мы, с явным вызовом Обществу, изменяем своим супругам, опаздываем на работу, устраиваем перекуры во время рабочего дня. Едем без билета, царапаем на стенах лифта, проезжаем в пьяном виде на красный свет светофора, нарушаем другие вздорные правила дорожного движения, переходим улицу в неположенном месте, бросаем окурки в местах общественного отдыха, бьем пивные бутылки об асфальт, ругаемся матом в присутствии детей и женщин.

Интересно ли мне будет заявить это осмысленной целью собственного существования?

Можно уйти в монастырь, удалится от этого мира, и годами прилежного послушания и молитвы попытаться заслужить себе место в Царстве Божьем.

Или стать отшельником, в прямом смысле этого слова. Удалиться от мира, оставив его без своего попечения. Жить, не совершая заметных благодеяний, зато и не греша. Стать человеком, который никому не приносит добра, но зла приносит еще меньше. Не знаю, следует ли так жить, но, по крайней мере, времени для размышлений будет порядочно.

Не такой уж мир и жестокий. Скорее, он смешной.

И жаловаться на его жестокость — надо ли? И бежать от него — надо ли? Мы еще других миров не видели!

Некоторые отчаявшиеся души так и поступают — меняют место своего проживания, оставляя на месте прошлого своего существования все накопленные материальные ценности, социальный статус и житейские связи. Стремятся окунуться в новый мир, о котором они столько слышали, о котором они так долго мечтали.

Едут куда-нибудь в Индию, в Данию, еще куда-нибудь, где, по слухам, находятся такие места, где устройство человеческого общества совсем иное, нежели в большом мире. Стремятся туда, где их мятущиеся души смогут найти свое освобождение еще при этой жизни. Где всякий человек достоин уважения, только за то, что он — индивидуальность.

Я вполне могу понять этих людей, но поступать так же — не буду. По многим причинам.

Во-первых, весьма вероятно, что легенды об этих островках личностной свободы очень сильно отличаются от действительности. А человек, сталкивающийся с неразрешимыми проблемами во взаимоотношениях с окружающим его миром, просто нашел для себя решение этих проблем в том, что создал свой собственный миф. Миф о земном рае, где становится возможным исполнение всех его самых сокровенных мечтаний.

Мы все стремимся к своим идеалам, очарованные их таинственным далеким блеском, их заманчивым светом. Но, быть может, свет этот обманчив, и, приблизившись к своему идеалу вплотную, мы увидим зрелище, ничем не напоминающее былое очарование?

Материализация идеалов нередко ведет к полному разочарованию в них.

И вот, приезжая в некоторое заветное место, человек вдруг с некоторым недоумением обнаруживает, что его светлый идеал, который в его воображении рисовался самыми яркими, самыми радужными красками, на самом деле выглядит куда как скромнее. Что общественные условности, от которых он бежал из внешнего мира, имеют место и здесь, только в несколько специфичной форме. Или же они заменены не меньшим набором условностей иного рода.

Что же, скажет такой человек, идеального рая на Земле быть не может! Однако жалеть о принятом им эпохальном решении уже поздно. Это, во-первых, чревато разрушением вообще всякого идеала, что может привести к последствиям самого трагического характера. А во-вторых, вернувшись назад, в глазах знакомых ему людей он будет выглядеть полным идиотом.

Вторая причина, по которой я не собираюсь искать лучшего места на земле — из принципа. Я еще не настолько разочаровался в этом мире, я все еще верю, что мы можем сосуществовать вместе. Пусть он живет по своим законам, а я хочу жить по своим. Возможно, у нас хватит взаимной деликатности не мешать друг другу.

Бессмысленно искать на Земле такое место, где человек мог бы обрести полную свободу. Можно искать Царство Божие в Святой Земле, Душу Мира в Шамбале. Можно искать, наконец, "острова, где высокая трава, где живут Любви и Мира позабытые слова". Искать можно, но нельзя их найти на географических картах.

В мире сем нет таких мест. Есть сильные мира сего, есть у мира сего и свой князь. И никто бы из них, я думаю, не допустил бы подобного рода покушения на свои владения.

Такое место может найтись только в душе у человека, но редко кто пытается отыскать его там.

Даже если отрицать современный цивилизованный мир, не нужно никуда ехать. Нет, наш настоящий мир находится не в какой-то конкретной географической точке, он находится у нас в сознании. Мы сами его создаем, своими идеями. Или же населяем идеями чужими, навязанными нам извне.

Свою жизненную идею мы выбираем самостоятельно. Только от нас самих зависит, будет ли эта идея продуктом собственной внутренней духовной работы, или же мы позаимствуем ее из набора заботливо предоставленных нашему вниманию клише.

В моем родном городе живет некий авторитетный в духовном плане человек. Православный священник — отец Георгий. Про него, конечно, поговаривают много чего хорошего, заочно наделяя его чуть ли не сверхъестественными характеристиками. Людям помогает, видит душу человеческую насквозь, обладает даром предсказания. Принимает он различных людей, оказавшихся в сложной жизненной ситуации, и совет каждому мудрый дает. И благость исходит от этого человека, нисходящая на каждого, с кем он встречается.

Как бы я не относился к подобного рода народным легендам, к этому человеку я испытываю уважение за его подвижнические деяния.

И однажды, ввиду затянувшегося моего личного кризиса, я пошел к нему на прием. Схожу, думаю, задам ему свои терзающие душу вопросы.

Несколько дней я потратил на то, чтобы вопросы эти должным образом сформулировать. И пошел.

Но разговора у нас никакого не получилось. Встретил меня вежливый, предупредительный, весьма обаятельный человек в православной рясе, и первым же делом спрашивает — крещен ли я?

Нет, отвечаю, не крещен.

Печально покачал головой он в ответ, и посоветовал мне сначала веру принять, а потом уже вопросы свои задавать. На том мы и расстались.

Ну почему, скажите, мне нужно надевать на шею крест? Настоящая Вера, по моему глубокому убеждению, не на шее должна болтаться, и не в крещении проявляться, она в сердце у человека должна жить.

Я верю в Бога, но не верю в Церковь.

Вера является насущной потребностью человека, и, соответственно, на удовлетворение этой потребности существует устойчивый спрос. Конкретная Религия выступает здесь как некий концептуальный бизнес-план по удовлетворению этой человеческой потребности. Бог, как личность, используется в роли некоего "лейбла", "товарного знака". А Церковь — это предприятие, реализующее эксклюзивные услуги по удовлетворению человеческой потребности в Вере под эгидой своей "торговой марки", права на которую защищены.

Есть у этих предприятий и свои рекламные кампании, проходящие под девизами: "только у нас!", "более миллиарда клиентов!", "все услуги сертифицированы!", "неизменное качество с такого-то года!", "опасайтесь подделок!".

Как и на всяком другом рынке, охота на души привлекает много заинтересованных сторон, находящихся между собой в состоянии острой конкуренции.

На ранних этапах возникновения современных религий утверждение провозглашаемых ими нравственных принципов, конечно же, никак не могло обойтись без "перегибов". Повлекших просто таки колоссальное количество человеческих жертв, принесенных мировыми религиями единственно во имя спасения Человечества. Но вот, наконец, времена "разборок" прошли. Сферы влияния четко разграничены, мелкие конкуренты уничтожены, чистка собственных рядов от "отщепенцев" и "предателей", в общем и целом, завершена. И теперь солидные, авторитетные организации непосредственно заняты строительством Царства Божьего на Земле.

К этому времени жестокая борьба за спасение человеческих душ выработала в каждой Церкви необходимые в этой борьбе качества и свойства. Строжайшая дисциплина, четкая иерархия, незыблемые постулаты собственного вероучения, непоколебимые догматы и торжественная обрядовость. Сделано все, чтобы устои религиозной веры не покачнулись, и легче было бы выявлять и уязвлять кустарей-богоискателей, к неизменному росту собственного авторитета.

Наша религия дается нам автоматически, как нечто само собой разумеющееся. Столь же очевидным представляется тот факт, что сия религия — самая правильная и истинная. И вывод, который напрашивается сам собой — что остальные виды религии — "неправильные". Причисляя себя к определенной конфессии, мы, таким образом, противопоставляем себя всем остальным. Чтя Новый Завет, мы никогда не возьмем в руки Корана, а приверженцам "Вед" нет нужды изучать Заповеди Моисея.

Таким образом, из всего спектра религиозных идей мы беззаветно примыкаем к одной из них. И уж конечно, не может возникнуть и мысли о самостоятельном богоискательском процессе.

Ну, как же, наша Церковь, древняя, как мир, уже все про Бога знает! Все источники и составные части Божьей благодати уже давно открыты, вскрыты и препарированы. Самостоятельные исследования в этой области просто не нужны, да, в общем-то, и не желательны. Так, чего доброго, можно найти собственного Бога, в обход существующих канонов и катехизисов.

Нет уж, процесс богопознания, под страхом анафемы, следует производить исключительно под авторитетным руководством соответствующей Церкви! Сопровождая его неукоснительным соблюдением всех таинств религиозных обрядов. Доказать свою приверженность Божественной Идее соблюдением постов, участием в торжественных мероприятиях, с обязательной публичной демонстрацией своего благочестия.

Таким образом, по моему убеждению, религия на самом деле только отдаляет человека от Веры. Она уводит душу от пути поиска смысла по пути соответствия формам, соблюдения обрядов, поддержания культа. И Церкви по-своему выгодно такое положение вещей. Веру обязательным образом надо отделить от разума, иначе, чего доброго, прихожанин, "ложной гордынею тщась", начнет искать Церковь в душе своей.

А ведь вполне достаточно только повесить крест себе на шею, и уже можно уверовать в неминуемое спасение своей души. Какие бы поступки, какой степени нравственной чистоты ты не совершал. А что, ведь сказано: "на согрешишь — не покаешься"! Успевай только время от времени слова раскаяния произносить — "Бог простит!" Ведь, посмотрите, какой я прилежный христианин — вот и крестик нательный имеется, и Библия дома на видном месте хранится. И в церковь захаживаю, и вспомоществую нищим и убогим. И в кассу церковную, на восстановление храма, завсегда внесу копеечку!

Посещение церкви дает человеку ощущение причастия к Божественному, ощущение видимости собственного очищения и освящения. Простое физическое действие, с благословения святого отца, вполне способно заменить самостоятельную духовную работу по своему внутреннему нравственному совершенствованию.

Трудами многочисленных праведников, отшельников, подвижников и мучеников на Земле произведено столько Божественной Святости, что ее хватит на всех. Молитвы вполне современных священнослужителей несут в себе тот же эффект — у мирян создается иллюзия, что мир наполняется святостью и без их непосредственного участия. Что о них персонально уже кто-то помолился. Это такое своеобразное разделение труда, — есть, кому молится за все человечество, и, соответственно, есть, кому грешить.

Когда же мы обращаемся к молитве личной, каждый из нас намерен кое-что испросить себе у Бога. Но ни у кого и мысли не возникнет дать Ему что-нибудь взамен, корме проклятий по поводу своих собственных неудач. Стоять вот так, и грозить кулаком в Небеса, ощущая огромную обиду на Провидение, бессовестно обманувшее наши ожидания халявы.

Такие общественные институты, как Церковь, в свое время играли несомненную роль в процессе нравственного развития человечества. Но надо признать, что и сама организация этого института, и методы воспитания, им используемые, не являлись такими уж нравственными.

Ранее, можно допустить, поставленная благая цель могла еще как-то оправдать подобные средства. Однако эти средства с течением времени сами превратились в цели, и теперь больше служат духовному закрепощению человека, чем к освобождению его духа.

Представляется, что современный уровень интеллектуального, нравственного, духовного развития человека позволяет надеяться на то, что он уже не нуждается в том, чтобы его железной рукой вели к нравственным идеалам. Есть уверенность, что современный человек способен сделать самостоятельный выбор своих нравственных ценностей и определить истинный смысл своей жизни.

Притча. Вершина

Вершина эта располагалась в некоторой живописной горной местности, а сама местность давно уже снискала себе заслуженную славу популярного объекта международного туризма.

Здесь природа являла свое подлинное и безусловное величие. Здесь, снизу, из горной долины, можно было лицезреть все чудеса высотной поясности — от долинных хмурых хвойных лесистых участков, туда, выше, к альпийским лугам, и еще дальше — к горным пикам, увенчанным белоснежными шапками. Здесь отвесные скалистые утесы нависали над долиной, преисполненные своей назидательностью, и тая в себе скрытую угрозу. Здесь прямо из-под земли били живые источники искрящейся, ослепительно холодной воды, издавна славящейся своими целебными свойствами.

Здесь все было не так как внизу, в предгорьях, где сельскохозяйственные ландшафты вплотную соседствовали с небольшими, но шумными селениями, оживленной скоростной магистралью, и где горизонт омрачали виды уходящих вдаль линий электропередачи.