Cбежавший из ниоткуда

Лориану в этом смысле везло. Если люди опасались его способностей в своей массе потому, что не понимали, и для большинства разница, как оканчивать жизненный путь, была несущественна, ведь маг огня способен убивать почти также легко, и к тому же гораздо зрелищней, то демонов сама мысль о смерти приводила в ужас.

Чародей не обладал достаточными возможностями, чтобы уничтожить кого-либо бесповоротно и окончательно, но вред нанести мог достаточно ощутимый. Обычный экзорцизм выбрасывал тварей туда, откуда пришли, а вот оказаться бесплотным духом без капли энергии в мирах смерти, было для них перспективой, весьма неприятной. Разумеется, все это относится лишь к тем, кто слабее, и, столкнувшись с более-менее широким провалом в Хаос, даже для магистра единственная сколько-нибудь значимая возможность выжить — как можно быстрее ретироваться.

* * *

Когда последний из воинов пересек границу квартала, в небе радостно загорелся голубоватый купол, отрезающий храмовников от остального города. Не более, чем простая предосторожность. Как Лориан ни сожалел, драка представлялась не слишком-то вероятной.

Будто отзываясь худшим ожиданиям мечтающего сорвать на ком-нибудь злость брюнета, храмовники выстроились в ряд у входных ворот, окружая небольшую горстку жрецов. Два десятка стражи и четыре священника. Убирая игрушку в карман, парень едва не заплакал от огорчения. В кои-то веки наступило его любимое соотношение сил, а эти трусы взяли и отказались сражаться. Будь 'слуги богов' благородны, маг обязательно постарался бы их оскорбить, но как раз с ними это было пустой тратой времени. О какой гордости можно говорить у существ, которые даже душами своими не распоряжаются? Тараканы.

— Что тебе нужно от нас, маг? — Обратился к парню жрец в наиболее роскошных одеяниях. От обилия вышивки казалось, будто ряса мужчины целиком сделана из золота, зато из всех четверых ни один, что удивительно, не был толстым. Чародей даже, было, предположил корреляцию популярности среди прихожан с объемами живота...

'Ваши жизни', добродушно подумал Лориан, широко улыбаясь в ответ, мало кого он так не любил, как обряженных в рясы лицемеров. Тем не менее, в слух он произнес другое.

— Господа, вчера ночью, или, скорее, уже сегодня утром, с предводителем отряда, с которым мне выпала честь путешествовать, разговаривал один из достойнейших инквизиторов. Худой, выше меня где-то на полторы головы, крупная серебряная печатка на безымянном пальце левой руки... не подскажете, где я смогу его увидеть? — 'Ну же, скажите, что такого не знаете', не теряя присутствия духа, думал волшебник под забавными взглядами священников, в которых смешивались страх и презрение. Стоя здесь, он мог бы найти инквизитора по запаху.

— Достопочтимый Грэхем молится Всеединому...

— Рановато начал. — Кивнул маг, шагая вперед.

— Что вы...?

— С дороги. Я всего лишь добавлю его мольбам немного искренности.

Оттолкнув священников, Лориан застыл на несколько мгновений перед вратами храма, с ностальгией припоминая начало знакомства с Рейдином, и открыл их. Пинком.

* * *

Стоило чародею пересечь врата храма, и на его плечи обрушилась тяжесть, сродни той, что он испытывал под взглядом учителя. Осторожно шагая по огромному полутемному залу, освещенному тысячами свечей, он впервые за последнее время вновь почувствовал себя букашкой. Неприятное ощущение, о котором маг с удовольствием бы забыл. Птице здесь тоже не нравилось.

В этом месте невозможно было скрываться, и его сила обернулась вокруг волшебника серым дымом подобно плащу. Тысячи свечей, символизирующих души, ушедшие к свету, гасли в чародейском тумане, и по мере того, как в зале становилось темнее, Лориан чувствовал облегчение.

— Ты рискнул осквернить храм своим присутствием, только чтобы нарушить мою молитву? Не ждал от ученика архимага подобной низости. — Когда брюнет оказался на полпути от входа до алтаря, не оборачиваясь, к нему обратился сидевший на коленях перед каменным алтарем человек в темной мантии.

— Просто хотел убедиться, что ты встретишься прежде со мной, чем с создателем, инквизитор.

— Не боишься произносить подобные речи здесь?

— Я уже слишком много боялся, чтоб продолжать. Хватит. К тому же, едва ли мне что-то здесь угрожает, если только твой бог не придет защитить тебя лично. — Остановившись напротив одной из немногих все еще не погасших свеч, волшебник несильно дунул.

— Я не сбежал бы. — Покачав головой, инквизитор поцеловал висевший на цепочке символ церкви, и медленно поднялся с колен. — Сейчас это уже бессмысленно. Тысячи невинных жизней отправятся к свету прежде своего времени из-за одного единственного спасающего свою шкуру мага.

— Тысячи невинных жизней каждый день преждевременно отправляются к свету и по причинам гораздо более прозаическим. — Ухмыльнулся Лориан, он специально не думал о том, только ли спасает себя, или нет. Он не понаслышке знал, что если заглянуть в человека слишком глубоко, увиденное будет малоприятно. — Где отряд?

— Вистлбрук. Это горная крепость, на севере. У настоятеля в кабинете есть карта, где она отмечена.

Маг тихо выругался. Подобная покладистость его изрядно настораживала, к тому же, вернулось пропавшее, было, давление на плечи.

— Что, чем-то недоволен, колдун?

— Почему ты так просто все выложил? — Лориан на секунду прикрыл глаз. Ему показалось, будто мир слегка дернулся, что-то с этим инквизитором определенно было не так.

— А зачем запираться? Иерархи церкви начали договариваться с королями о совместном нападении на Орден Гнева. Определенная группа при патриархе решила, что уничтожение ордена повлечет за собой политическую катастрофу, и потому связавшись с частью совета магистров, мы передали им кое-какую занимательную переписку. В церкви далеко не одни фанатики.

— Да, еще властолюбцы... — Лориан начал понимать, куда клонит этот худой, выбритый до синевы мужчина с колючим взглядом. В принципе, сам по себе Орден интересовал его не больше, чем Гринхельм... хотя нет, в городе магов был неплохой театр и рестораны. Почему-то голова болела все сильнее.

— Мы собирались спрятать отряд Касиаса на несколько лет, пока не разберемся с заговором королей, а затем — отпустить на свободу. В итоге все вскрылось бы, но к тому времени, уже ничего не значило. Сейчас же... к чему лишние жертвы? — Невнятно пожал плечами инквизитор, разглядывая темного мага.

— В первый раз они должны были остаться в степи. — С явным скепсисом усмехнулся Лориан

— Тогда это имело смысл.

Качнув головой, волшебник отступил на несколько шагов. В зале давно не осталось ни единого источника света, но давление этого места все нарастало, серая пелена давно распалась, и сейчас лениво втягивалась обратно. Рука мага невольно потянулась к клинку.

— Как они выбрались из Гринхельма?

— За алтарем есть тайный ход. Если по нему спуститься, внизу будет площадка с баллистами. Сам тоннель укрывает от магии храм, а площадка находится ниже дозорного рубежа.

Парень недовольно поморщился, пережидая очередную вспышку света в глазу. В то, что магистр воздуха мог пропустить столь очевидную дыру в системе безопасности, было сложно поверить. С другой стороны, вполне вероятно, между землей и Гринхельмом существовал какой-то поток контрабанды, а здешний хозяин получал со всего какую-то часть прибыли. Неучтенные гильдиями зелья, артефакты, или что-то подобное.

— Последний вопрос. Почему у тебя на голове рога?

— Увидел. — Вздохнув, инквизитор сбросил капюшон, открывая обычное человеческое лицо с двумя небольшими рожками на лбу. Инкуб, какая мерзость. — Я же сказал, далеко не все из нас фанатики и глупцы. Давным-давно инквизиторы освободили меня от демонологов. С тех пор как-то...

— Знакомо.

— Всякое случается, верно. — Тяжело вздохнув, демон вытащил из под полы плаща клинок. — Если победишь, ты теперь легко сможешь их отыскать, если же нет...

— Фуух, думал, уже не дождусь.— Лориан попытался пошевелиться, но ничего не получилось. Дурманящая сила света, на этот раз он ощутил ее совершенно ясно, сейчас едва не бросила волшебника на колени.

— Не бойся, все будет быстро. — Медленно и плавно приближающийся демон уже примеривался к его горлу, а сбросить оцепенение все никак не получалось. Мага едва не выворачивало от усилившегося давления, но сил хватало только на то, чтобы просто стоять.

— Эм, знаешь, Грэхем, или, как там тебя? Вспомнил я одну забавную вещь...

— Какую же?

— Ну, как связь со стихиями влияет на характер волшебников. Взять магов света, настойчивы до фанатизма и просто обожают находиться в центре внимания, жизнюки — пышут здоровьем и жизнерадостностью, огненные вспыхивают с полуслова, у воздушников — в голове сплошной ветер...

— К чему ты клонишь? — Остановившись напротив чародея, инкуб с недоумением приподнял бровь.

— Это я к тому, что со смертью не стоит заигрывать. — Ударом клинка маг проткнул инквизитора насквозь, и, приподняв над землей, шагнул вперед, сверху пришпиливая его к алтарю.

— Прощай, демон. Да упокоится твоя душа с миром. Кхм, куда бы она ни отправилась. — Выдернув клинок из камня, парень вытер его о сутану мертвеца и с щелчком, вернул в ножны.

С сомнением осмотрев получившуюся композицию, он перевел настороженный взгляд на дверь. Почему-то объяснятся с местными, ему до ужаса не хотелось. Обойдя алтарь, маг довольно быстро нашел скрытый рычаг-факелодержатель, и, повернув его, открыл вход в подземелье.

Второй раз падать желания тоже не было, но при таком выборе... оставалось только сначала зайти за картой.

Глава 31

— Проклятые твари, как Всеединый мог допустить, чтобы подобное существовало? — Сквозь зубы прошипел оруженосец, выглядывая из-за холма. Стройная вереница нежити, вяло плетущаяся куда-то на северо-запад под тоскливо-серым, затянутым тучами небом, уже почти месяц непрерывно маячила у него перед глазами. А в последние дни еще и заморозки начались.

— Не нервничай, Алек, Господь ничего не делает без причины. Возможно, он их сотворил, чтобы нам было с чем сравнивать?

— Сэр... — обернувшись к наставнику, изучающему задумчивым взглядом шамана, оруженосец осторожно его поправил — я вообще-то о нежити.

— Вот как? Хм, ну... причины от этого не меняются.

Шаман раздосадовано поморщился, но ничем иным своей реакции не проявил. Орки. Иногда Алеку казалось, будто сэр Кристофер не только может с ними говорить, но даже думает с этими тварями на одном языке. Вот и сейчас, стоило одному уроду что-то прорычать, и все четверо, включая паладина, разведчика, и шамана с учеником, разразились приступом хохота.

— Стемнеет скоро, говорят, нам в лагерь пора возвращаться, все равно, ничего интересного больше здесь не увидим. — Поднявшись на ноги, блондин с явным облегчением отряхнулся. — Проклятье, как же не хочется соваться на Старое Кладбище одному.

— Сэр, а что там?

— Ничего хорошего, Алек. Ничего хорошего. — Провожая задумчивым взглядом стелющихся над землей орков, Кристофер шумно втянул носом воздух. — Когда-то давно, задолго до того, как наступил День Гнева, там находился город. Город, такой же крупный, как руины под Метценом. В темные тысячелетия он был осажден ордой демонов и уничтожен. Западная часть континента вообще гораздо сильнее пострадала от нашествия, потому здесь кроме орков никто не живет. Хм, а может, они и есть потомки местных жителей..?

Почесав затылок, паладин раздраженно сплюнул.

— Твою мать, и откуда, только берется? — Тряхнув головой, блондин рыкнул на практиканта. — Алек, хочешь бесплатно хороший совет?

— Да, сэр. — Все же с некоторой настороженностью ответил оруженосец.

— Увидел темного мага — убей. Так вот, о чем я, Ург`лот говорит, что эти — Кристофер указал обнаженным мечом на вереницу вяло плетущихся мертвецов — подняты при помощи магии духа. И происходит 'поднятие' не из-за некромантов или заклятий, а, как же оно... природное явление, в общем. Что-то в том городе выбрасывает энергию в небо, а когда она возвращается на землю, оживают дохлые орки, и их тянет обратно к источнику. Отсюда и тучи, насколько я понял.

Вздохнув, паладин достал платок, и стер со лба выступившие на нем капли пота. Нет, приятеля все же стоило поблагодарить: магистр смерти оказался неплохой подготовкой перед знакомством с шаманом. Ург`лот, мало того, что был также зануден, так еще и орочий язык, мягко говоря, слабо приспособлен для отвлеченных бесед. Приходилось объясняться наполовину мимикой в сочетании с жестами, и разговаривать, к несчастью, было нужно.

Кристофер почти сожалел, что способен понимать орка; оказавшись в дали от себе подобных, шаману нестерпимо хотелось с кем-нибудь подискутировать о справедливости и природе вселенной, и единственным, с кем он не считал для себя зазорным об этом спорить, был паладин. Ученик-то глуп, молод, и все повторяет, как островной попугай. Единственной отдушиной для паладина было совместное осуждение подрастающего поколения, хоть в чем-то их взгляды полностью совпадали.

— Идем, Алек. Хотя, нет, еще одно... — Толкнув оруженосца на землю, паладин резко взмахнул мечом. — Не отвлекайся, мы все же не в отпуске.

Приподнявшись с земли, паренек оглянулся и увидел рассеченное надвое тело орка.

* * *

Вистлбрук, замок на окраине людских земель. Единственная причина, по которой здесь когда-то отстроили крепость — защита дворфьего 'Золотого Пути', или, что будет вернее, заработок на его защите. Крепость уже много веков принадлежала Церкви, и, не имея возможности стрясать с проклятых карликов налог 'За язычество' жила, в основном, поиском крамолы в ближайших селениях. Север Цивилизованных Земель Рейдина был населен далеко не так густо, как большая часть остальных территорий, так что сюда отправляли лишь проштрафившихся храмовников. Впрочем, если хорошо поискать, крамолу с ересью можно найти где угодно.

Огромный черный ворон летал под полуденным солнцем, время от времени, лениво каркая. Конечно, эта птица была далеко не единственным мусорщиком в округе, так что на него никто ни из стражи, ни из обслуги, не обращал внимания. Наверное, зря.

Будь кто-то из наблюдателей немного внимательнее, он бы тут же заметил, что странная, неопрятная, появившаяся несколько дней назад птица летает как-то слишком систематически, будто бы выясняя расписание караулов. Иногда ворон подолгу сидел неподалеку от беседующих стражников, и тогда могло показаться, что птица внимательно прислушивается к их разговорам, а когда никто не смотрел, ворон нырял в бойницы и окна, продолжая изучать уже внутренние помещения замка. К сожалению, никого достаточно наблюдательного не нашлось, а может быть, дело в том, что всем, кто принимался считать ворон, здесь достаточно быстро находили работу...

Вот и сейчас, среди бела дня усевшись на подоконник одного из окон четвертого этажа донжона, ворон принялся сверлить не по-птичьи злым взглядом спину закованного в доспехи черноволосого воина. Такая злоба может быть только у человека.

Раздраженно вышагивая из угла в угол кабинета, Касиас то и дело оборачивался к подчиненным. Пытался заговорить, и, наткнувшись на презрительные взгляды, вновь замолкал. То ли пленники, то ли гости, свободно ходили по крепости, разумеется, в сопровождении, а оружие и доспехи их были переданы в арсенал, но иных неудобств паладинам не доставляли.