Распахни своё сердце

— Поздравил с наступающим и спросил, буду ли я на школьном вечере, — брюнетка поёжилась, чувствуя тяжёлый взгляд, прожигающий затылок.

— Какая ему разница?

— Наверное, ради поддержания беседы поинтересовался.

— Таня, — Смирнов скрипнул зубами, — ты серьёзно в это веришь?

— Роман Николаевич, — Антонова развернулась к нему лицом, — вас не касаются мои взаимоотношения с кем-либо!

— Не начинай, — финансист коснулся пальцами её губ, призывая к молчанию. — Почему ты продолжаешь сопротивляться? Я чувствую, что ты хочешь того же, чего и я. В чём дело? Кирилл погиб семь лет назад, и после этого у тебя уже были отношения, поэтому я не поверю, что ты до сих пор в трауре.

— Тогда я не предавала его, — выдавила из себя женщина. В последнее время её нервы совсем расшатались. Проведённые у Смирновых выходные окончательно убедили Татьяну в том, что ей нельзя находиться рядом с этим мужчиной, потому что у неё почти не осталось сил для борьбы со своими желаниями и чувствами.

Вместе с Алесей она спала на диване в гостиной, но, проснувшись ночью и зайдя на кухню в поисках воды или сока, столкнулась с хозяином квартиры и после его внезапного напористого поцелуя едва не последовала за ним в спальню.

Его взгляд, голос, жесты, движения — они гипнотизировали её. Так нельзя. Это неправильно, это странно!

— Думаешь, он хотел, чтобы ты мучилась? Посмотри мне в глаза и скажи, что я противен тебе. Я отстану, обещаю, — шатен сжал пальцами её плечи. — Ну?

— Не могу, — Антонова зажмурилась и покачала головой. Это ведь так просто. Несколько слов, чтобы обрести свободу. Эти слова горчили на кончике языка, но никак не хотели срываться с него, откатываясь назад и прилипая к гортани.

— Вот видишь, — мужчина усмехнулся, наклоняясь. — Тань, отпусти себя. Я верю, что Кирилл хотел бы этого.

— Вы думаете, это так просто?

— Проще, чем ты себе вообразила, — Роман на мгновение прижался к её губам своими. Отстранившись, он прошептал: — Назови меня по имени.

— Ро... ма, — с трудом произнесла Татьяна.

— Теперь только так, — финансист снова поцеловал её, уже настойчивее, по-настоящему, проникая языком в рот, прижимая к себе руками и давая почувствовать, что это лишь начало, и если она отпустит себя, то он подарит ей гораздо больше эмоций и ощущений.

Они целовались, забыв о том, что в любую минуту может вернуться Дмитрий или кто-то другой зайдёт в приёмную. Бывают моменты, когда окружающее не имеет значения — есть ты, близкий тебе человек и сила притяжения между вами.

Сизов, глядя на забывшуюся парочку, улыбнулся и тихо прикрыл дверь. Эти двое заслуживали счастья, настоящего, о котором так много говорят и пишут, но редко находят.

Может, это и есть доказательство того, что новогодние чудеса существуют? Иногда очень хочется вернуться в детство и поверить в сказку. Хотя бы на миг, на один короткий миг забыть о том, что жизнь — мерзкая сука.

Глава 29

Дмитрий, держа в руке бокал шампанского, ходил от стола к столу, поздравляя подчинённых с наступающим и принимая их поздравления. Он не пил, создавая лишь видимость. Дистанция есть дистанция, поэтому мужчина не проводил возле каждого столика больше положенного, а на приглашения присесть и выпить со всеми вежливо отказывался.

Натянутая на лицо улыбка застыла шутовской маской, сводя скулы. Так нужно.

Сизов кивнул Павлу, обнимающему украдкой Кису, приглашённую генеральным лично.

Если бы рядом был Роман, ему было бы легче, но Смирнов с Антоновой ещё не вернулись со школьного вечера. Эти двое, по мнению Дмитрия, идеально подходили друг другу.

Выходя из столовой, где проходило мероприятие, он нос к носу столкнулся с Толиком.

— Привет, — Щербатый протянул руку и сжал крепкую ладонь бывшего любовника. — Решил скрыться?

— Привет. Нет, курить иду.

— Я с тобой.

— Как хочешь.

Они шли молча, думая каждый о своём.

На улице было морозно, пушистые снежинки падали, кружась на холодном ветру.

— Мерзкая погода, — Сизов передёрнул плечами.

— А я люблю зиму, — Финогенов закурил и посмотрел в тёмное небо.

— Почему ты всё-таки пришёл? — Дмитрий теребил в руках пачку сигарет.

— За сестрой приглядеть нужно, — соврал Толик. Не говорить же, что его жизнь медленно, но верно становится похожа на цирк, где он исполняет роль главного клоуна.

За несколько дней Наталья почувствовала себя полноправной хозяйкой, а не просто любовницей, как было раньше, и решила, что всё должно быть так, как хочет она. Щербатому такой расклад категорически не понравился, и теперь каждый вечер заканчивался скандалом.

Кому-то нужно всего пять минут, чтобы понять, что он никогда не сойдётся с каким-то человеком, а кому-то на это требуются годы. Ему понадобилось пожить совсем немного под одной крышей с Натальей, чтобы осознать простую мысль: он не хочет так жить. Это не жизнь, это невозможное существование. Она прекрасная любовница, но хороша она только в этом. Раньше всё было ясно: встреча — секс — расставание — нервотрёпка — затишье — встреча — секс... Замкнутый круг. Сейчас, трезво взглянув на ситуацию, отойдя от ослепляющей его новости о ребёнке, Финогенов понимал, что не сможет наступить себе на глотку. Возможно, если бы он любил Наталью, закрыл бы глаза на все её недостатки, но страсти не хватало для того, чтобы связать с ней жизнь. А ребёнок... Достаточно было представить, в какой среде он будет расти, видя скандалы родителей и обвинения, бросаемые друг другу, чтобы отказаться от мечты. Он ведь даже отобрать его у любовницы не сможет, если захочет. Смысл? А нет никакого смысла. Порой мечтам лучше оставаться мечтами.

— Врёшь, — Сизов чиркнул зажигалкой, прикуривая.

— Вру, — подтвердил Толик и усмехнулся. — Ты слишком проницателен.

— Нет, просто ты не успел спрятать эмоции за каменным выражением лица, как делаешь обычно.

— Изучил меня?

— Немного.

— А ты бесишься, когда у тебя что-то не получается, но лишь хмуришь брови, не позволяя себе сорваться, — Щербатый улыбнулся, обнажая крупные зубы.

— Вижу, ты тоже времени даром не терял.

— Учитывая, что ты впервые в жизни клеил обои и стелил линолеум, я замечал эту реакцию довольно часто.

— Толь, — Дмитрий бросил окурок под ноги, наплевав на наличие урны, — почему?

— Ты о чём? — Финогенов, покачав головой, поднял бычок из снега и вместе со своим выкинул в мусорку.

— Почему так вышло?

— Точнее, почему ничего не вышло?

— Да.

— Потому что мы заигрались.

Сизов хотел сказать ещё что-то, но его отвлекли приближающиеся Роман с Татьяной, довольно громко спорящие.

— Да он тебя мысленно уже раздел и прямо в актовом зале на глазах у всех разложил! — возмущался Смирнов.

— У кого что болит! — Антонова фыркнула. — Семён Георгиевич ни о чём таком и не думал!

— Твоя наивность — мечта педофила: пойдём со мной в кусты, ребёнок, я тебе конфетку дам!

— Ненормальный.

— А ты нормальная? Да у него взгляд от твоего выреза не отрывался. Он же столько слюны напустил, что уборщице полы мыть не нужно будет!

— Можно подумать, ты туда не смотрел, — прошипела брюнетка.

— Имею право!

— Не могу! — первым не выдержал Щербатый и захохотал.

Татьяна с Романом, увлёкшись спором, только сейчас заметили наблюдателей, стоящих в тени, сбоку от входа.

— Это что-то, — подхватил Дмитрий, смеясь. — Ромыч, я твой фанат!

— Да ну вас, — женщина уткнулась носом в шарф, чувствуя неловкость.

— Анатолий, хоть вы ей скажите! — нахмурился финансист.

— Ром, у тебя смешнее получается, — откровенно ржал Финогенов. — И прекращай уже выкать, договаривались же, когда у меня сидели.

— И когда это вы успели? — Антонова подозрительно сощурилась.

— А когда ты меня выставила, приехав со свидания с Артамасовым. Снова он!

— Всё, — брюнетка махнула рукой. — Пойдёмте. Посидим немного и по домам.

— Как пожелает королева, — настроение Сизова заметно улучшилось.

___

Павел сжал руку своей девушки:

— Кис, я отойду.

— Ты курить?

— Да.

— Не задерживайся, мне неуютно среди незнакомых людей.

— Жаль, что Женька не пришла.

— Это в её духе. Наверное, в клубе сейчас рвёт танцпол.

— Или опустошает бар, — Крюков поднялся из-за стола и пошёл к выходу, не заметив, что следом за ним направилась порядком выпившая Вера.

Девушка догнала его в коридоре, схватив за руку и вынудив остановиться.

— Что такое, Верочка? — блондин выжидающе посмотрел на неё.

— Павел Олегович, вы не могли бы мне помочь?

— Конечно. В чём дело?

— Пойдёмте, — она потащила его подальше от столовой, за чем с интересом наблюдал Дмитрий, вернувшийся с улицы несколькими минутами раньше остальных, замешкавшихся на входе. Мужчине совершенно не понравился вид Любимцевой, и, оглядевшись, он последовал за подчинёнными.

— Куда ты меня ведёшь? — Павел не понимал, чего от него хотят.

— Тут подойдёт, — Вера подтолкнула его к подоконнику в дальнем коридоре, где в это время никого не могло быть, и приблизилась. — А у вас красивая невеста.

— И?

— Наверное, на неё засматриваются?

— Засматриваются.

— Не ревнуете?

— Доверяю.

— Женщины коварны.

— К чему этот разговор?

— Паша, — она обняла его за шею, — ты ведь был влюблён в меня. Неужели прошла любовь?

— Давно, да и сомневаюсь, что это была любовь, — Крюков стряхнул с себя чужие руки. — Ты за этим меня позвала?

— Если не изменяет, значит, целка, потому что тебе точно не даёт! — Любимцева разошлась. — Она замороженная у тебя какая-то.

— Лучше замолчи.

— Я угадала? Целочку нашёл, которая до свадьбы ни-ни? Наверное, приехала из провинции и за твой счёт устроиться хочет. Завлекла идиота и разводит его!

— Моя жизнь тебя не касается, — блондин с трудом сдерживался.

— Павлик, не нервничай. Это от нехватки ласки, но я могу помочь.

— Слушай ты, умелица, — Павел сжал тонкое запястье Веры, — а по скольким койкам твою девственность искать надо? Я всегда брезговал секонд-хендом, поэтому направь свою благотворительность на кого-нибудь другого, менее разборчивого в связях.

— Да ты! — девушка задохнулась от возмущения. — Жалкий неудачник!

— Нет, Вер, это ты жалкая, — оттолкнув от себя Любимцеву, Крюков двинулся обратно к столовой, но, повернув за угол, врезался в Дмитрия. Задрав голову, чтобы смотреть начальнику в глаза, он усмехнулся: — Следил?

— Да, — Сизов похлопал парня по плечу. — Паш, ты мужик!

— К чёрту её.

У Крюкова в груди рождалось приятное тепло, и сейчас он особенно чётко осознал что это. Ему необходимо было немедленно увидеть Ирину.

— Куда ты так летишь? — мужчина еле поспевал за ним.

— Всё потом, Дим, всё потом, — блондин ускорил шаг.

— Сумасшедший.

— Влюблённый!

Застыв на пороге столовой, Павел перевёл дыхание и, найдя взглядом Кису, улыбнулся.

Подойдя к ней сзади, он обнял её за плечи, наклонился и прошептал на ухо:

— Я люблю тебя.

— Паша! — девушка широко распахнула глаза, оборачиваясь.

— В тебя нельзя не влюбиться. У меня с самого начала не было ни единого шанса.

— Ты жалеешь?

— Жалею, что не встретил тебя раньше.

Ни слова лжи, ни грамма фальши. Может, их чувства родились слишком быстро, но они не стали от этого менее настоящими и искренними.

Им не по тринадцать лет, чтобы путать влечение с любовью.

Возможно, между ними не было искрящейся взрывной страсти, но любовь может обходиться без этого, будучи более спокойной на эмоциональном уровне, чувственной, тёплой и нежной.

— Паш, я сейчас заплачу, кажется, — Ира шмыгнула носом, счастливо улыбаясь.

— Давай убежим отсюда?

— Давай.

Вера, стоя возле окна, наблюдала за скрывающейся в хлопьях снега и темноте парочкой.

Есть люди, которым чужое счастье не даёт покоя, и она была одной из них. Почему, когда несчастна она, кто-то рядом светится и радуется жизни? Эта несправедливость грызла её, окутывая плотным коконом и оставляя гнить внутри него. Зависть, чёрная, душащая, цепкая, она сдавливала её горло.

— Даже если тебе плохо, не теряй себя и оставайся человеком, — Дмитрий стоял позади и прекрасно видел, куда устремлён взгляд Любимцевой.

Она вздрогнула от неожиданности, но не обернулась, а лишь тихо ответила:

— Каждый сам за себя.

— Глупая ты, Вер. Молодая и глупая.

— Не судите меня, Дмитрий Александрович.

— А я не сужу. Жалко, когда живой человек на твоих глазах разлагается.

Глава 30

Едва войдя в квартиру, Толик подвергся атаке Дика, налетевшего на него с отчаянным воем. Значит, Наталья не выгуляла пса. Щербатый выругался, нашарил на обувной тумбочке поводок и, пристегнув его к ошейнику кобеля, вышел на лестничную клетку.

Неудивительно, если учесть, что его любовница помнит лишь о том, что важно для неё самой. Конечно, он всегда знал, что она не подарок, но совместное проживание поставило жирный крест на малейшей возможности сосуществования с этой женщиной.

И ведь даже недели не прошло, а Финогенов уже убедился, что есть вещи, которые должны оставаться на своих местах.

В лифте невыносимо воняло мочой, что вызывало огромное желание придушить гадёнышей-подростков, коротающих холодные зимние вечера по подъездам. Даже Дик дёргал ушами и, казалось, морщился.

Морозный вечерний воздух Толик вдохнул с наслаждением, оказавшись на улице, да и пёс заметно взбодрился и потянул хозяина по давно изученному маршруту.

Ирина позвонила и предупредила, что останется у Паши с Женей. Щербатый не возражал, прекрасно понимая, что ей не доставляет радости слушать крики и ругань, к тому же после сессии девушке нужно было расслабиться и отдохнуть.

Выгуляв Дика, Финогенов вернулся, возле подъезда бросив взгляд на горящие окна своей квартиры.

Наталья его появление повторно проигнорировала, лишь прикрикнула на влетевшую в спальню собаку.

Мужчина прошёл на кухню, отметив, что ужина не наблюдается, а грязной посуды в раковине заметно прибавилось после его ухода.

Поставив чайник, он сел за стол и закурил, придвинув к себе пепельницу.

— Обязательно курить здесь? — растрёпанная, слегка подвыпившая Наталья стояла на пороге, уперев руки в бока. Судя по её внешнему виду, она не коротала вечер дома, а знатно повеселилась где-то: короткое тёмное платье, чёрные чулки и уже поплывший макияж.

— Захотелось.

— Мне вредно дышать дымом!

— Не дыши, — Щербатый пожал плечами. Когда эта женщина являлась его любовницей без претензий на что-то большее, их отношения были значительно лучше.

— На балкон мог бы выйти! — раньше она не позволяла себе говорить с ним таким тоном.

— Мог, — кивнул Финогенов, — но не захотел.

— Где ты шатался? — Наталья подошла к нему и выжидающе уставилась, сверля взглядом.

— Точно не там, где ты, — потянув носом, он даже сквозь табачный дым уловил запах чужого мужского парфюма.

— Я у подруги была.

— Знаешь, Нат, — поднявшись и выключив чайник, Толик обернулся к женщине, задумчиво рассматривая её и пытаясь понять, что такого особенного в ней, чего нет в других? Красота, за которой абсолютно пусто. Усмехнувшись, он выпустил несколько колец дыма после глубокой затяжки и ровным голосом произнёс: — А езжай-ка ты, дорогая, к своей подружке. Думаю, вам будет весело.