Возьмите нас в стаю

* * *

"Дичь и круговерть, — подумал Тим. — Вот это -настоящие дичь и круговерть".Он никак не мог понять, что творится с планетой. А хуже того -это не могли понять планетологи из геллорского флота.Этот флот (шесть кораблей, хотя Тим подозревал, что на деле ихбольше) барражировал на расстоянии радиовидимости, на удаленныхорбитах от планеты. Тим уже предупредил, что у него есть подозренияна действия дотушского излучения.Тем не менее, ментальные сигналы дотуша никак не подтверждались: егоэкипаж вел себя адекватно, сидел себе по каютам (кстати, каюты тутбыли куда больше и роскошнее тех, что Тиму доводилось видеть наземных военных кораблях — ну разумеется) и не пыталсяоспаривать его капитанскую власть.Между тем, планета медленно поворачивалась под ними, прекрасная,зелено-голубая и вроде бы лишенная малейших признаков разумной жизни.Им недосуг было заниматься исследованиям таинственно отсутствующихпустынь; да и, если в действии был биогенный фактор, для этогопришлось бы высаживаться. А Тим не хотел этим рисковать. Однакомагнитными полями планеты они занялись, благо, сделать это былонетрудно. И довольно быстро выяснили, что магнитное поле, окружающее планету,имеет специфическую форму — как будто оно генерировалось неизнутри планеты, а с ее поверхности. Так оно и было: планета, явностарше Земли, уже полностью охладила свои недра; процессгорообразования на ней также прекратился. Методом несложных подсчетови наблюдений они определили, что это магнитное поле имеетбиологическое происхождение. Вот что именно его генерирует, -точнее, какие именно животные или растения или вся биосфера целиком,— они не поняли. Планетолог из геллорского флота с непроизносимым именем прислал Тимувзволнованную депешу, что это совершенно невероятное открытие, и оновполне может принести ему какую-то там премию. Заодно он запросилразрешения на исследование поверхности планеты. Тим отказал.— Если магнитное поле генерирует все-таки сама планета -значит, дотуша на ней нет? — спросила Рената, когда они в рубкерассматривали последние данные.Тим же вспомнил галерею в корабле дотуша. — Не вижу, как это противоречит версии капитана, что это работадотуша, — неожиданно поддержал Тима Вонг.Посол, кстати говоря, показал себя хорошим спортсменом и использовалэто звание без малейшей иронии, в отличие от Ренаты. А может быть, тобыло унаследованное китайское почтение к рангам.— Если это биосфера планеты, значит, это не дотуш, только ивсего, — сказала Рената. — Значит, мы возвращаемся ктому, с чего начали. Нет ни единого признака, что дотуш прячетсягде-то здесь. Мы же не можем просветить всю планету огромнымрентгеном. Да если бы и могли, у нас есть только приблизительныепредставления, как дотуш выглядит.— А вы что же, думали, что дотуш там построил гигантскиеаппараты, которые генерируют это магнитное поле? — усмехнулсяВонг.— Не вижу другхи вариантов. И эти приборы должны быть тогдадостаточно велики, мы бы засекли их с орбиты при облете. Но даже еслиони замаскированы...— Рената, вы молодец, — сказал ей Вонг почти отечески. -Вы умная, яркая женщина. Но вы, при всем уважении, слишком технарь. Ау меня всего лишь жизненный опыт работы с инопланетянами. Их никогдане следует рассматривать с лицевой стороны.— В каком смысле? — не поняла Рената.— Не та идиома, прошу прощения. Принимать за чистую монету, яхотел сказать. Вы же изучали резюме Крюкова."Резюме Крюкова" представляло собой краткий конспект всейинформации о дотушах, который Тим составил во время своих изысканий.Ни одну курсовую работу он не писал с таким тщанием. К тому же емуочень помогла Таня.— Изучала, — сказала Рената. — Там говорилось, чтодотуши считают своим долгом формировать под себя планетарную среду.— Ну а "формировать под себя" для вас непременнозначит "залить бетоном и уставить механизмами"?Рената замолчала.— Я тоже подумал о генной инженерии, — сказал Тим. -Мы вообще не нашли почти никаких прямых записях о технологияхдотушей. Видимо, владелец корабля всерьез опасался, что он попадет вчужие руки, и постарался не оставить нам ничего полезного.Вонг посмотрел на Тима непроницаемыми темными глазами, и у Тимасложилось четкое ощущение: знает, старый, опытный дипломатическийлис, прекрасно знает, что Тим в растерянности и не знает, какпоступить, и с каждым часом чувствует себя все большим идиотом,вращаясь вокруг этой планеты! Потому что не представляет, как искатьна ней дотуша, если он спрятался за этой средой как за ширмой.Джек толкнул Тима носом в бедро. Машинально почесав пса за ушами, Тимсказал:— Да, приятель, застряли мы. Так что пойдем-ка я тебя покормлю...(Можно было настроить кормежку автоматически, но Тиму это ненравилось и он всегда по возможности сам занимался своим другом).И тут его осенило.Спрятался как за ширмой, говорите? Очень может быть, что и так: дотушявно постарался, чтобы ничего не выдавало его присутствия, когда онзалег в спячку. Но спит он или нет, а питаться чем-то он должен. Иэто питание должна поставлять ему среда. И значит... значит...Что-то полузабытое, даже не из школьного курса биологии, а изкакой-то старой дурацкой книжки или комикса всплыло в голове. Что-тоо сезонных миграциях, на первый взгляд совершенно бессмысленных, нооставляющих груды мертвых тел...— Вот что, — сказал Тим. — Рената, можете составитьдля бортового компьютера задачу на поиск леммингов?— На поиск кого? — не поняла Рената.— Массовых перемещений биомассы! Очень объемных! Куда-нибудь водно место. Спорим на что хотите, что они тут найдутся. Может быть,даже не единожды.

* * *

Коре новоприбывшие понравились, а Алексу нет. Их было двое. Ониприплыли на таких же серебристых ракетных рыбах, какие использовалиРиу и Алекс только недавно. Риу впустила их через наружный шлюз, гдеони долго отфыркивались и восхищались Корой, которая терпеливо лежалана дне, где долго восхищались ею. Мол, какая она огромная, какаякрасивая, и какие обводы, какая расцветка! А главное — какаямощная телепатия, они услышали ее издалека!Алекс все это слышал только потому, что встречал их, положив руку натемную шкуру Коры. И он также чувствовал, что под комплиментамикасатка попросту млела."Не расслабляйся, — сказал он ей. — Они все равнотебе не стая"."Да знаю я, — досадливо ответила Кора. — Но было былучше, если бы ты меня почаще хвалил".Алекс сразу почему-то счел обеих женщинами, а потом, подумав, дляпростоты решил считать женщинами всех представителей Движения. А что.Женщины против мужчин. В некотором роде в тему. Он вспомнил лекцию по ксенобиологии — факкультативный предмет,который он посещал, чтобы набить часы. Ксенобиология двадцать летназад, как и сейчас, находилась в зачаточном состоянии. Но он помнил,что лектор, немолодая женщина, с иронией сказала, что когда вызатрудняетесь определить, какой инопланетный пол считать мужским,какой женским (допустим, вынашиванием ребенка оба занимаютсяпопеременно или вынашивает не тот организм, который производитяйцеклетки), то проще считать "мужским" более агрессивныйпол. Или просто господствующий.Так вот, исходя из этой парадигмы по крайней мере господствующим"полом" тлилилей вполне можно было назвать тех, ктосейчас держал власть. Хотя граница проходила не по биологическимпризнакам, строго говоря.Одна из прибывших была очень маленького роста, гораздо пухлее Риу.Пухлость среди тлилилей не считалась уродством, наоборот ценилась,как дополнительная теплоизоляция под водой, но эта тетушка былапрактически шарообразной. Ее волосы были сплошь заплетены в косички иукрашены каким-то диким количеством бусин и ленточек, которые она тутже начала выжимать и приводить в порядок, выбравшись наприступку-"десну" в предбаннике.Вторая была высокая и очень несуетливая, без каких бы то ни былоукрашений в волосах в принципе. Ну прямо комический дуэт.— Алекс, познакомься, Гора, спецалист по психопрограммированию,— представила Риу высокую. — А это Ния, ее охранник, -то относилось уже к маленькой. — Спасибо, я уже знаю, — ответил Алекс. — ЧерезКору уловил.Он думал, что Риу обидется на его резкость. Похоже, она как-тотелепатически обратилась к гостям, потому что те без дальнейших словпрошли к внутренней диафрагме. — Алекс, пойдем, — сказала Риу. — Или вы думаете,что они будут обследовать ваших соотечественников на расстоянии?— Я лучше послежу отсюда, — сказал Алекс, погладив Корупо носу. — Она все равно все время на связи. А так ей будетспокойнее, я ее слишком часто одну оставлял.Мотив у него, конечно, был совершенно другой: ему надоело, что Риу иКора разговаривают телепатически у него за спиной, образно говоря, ион предпочел бы оставаться в курсе этого разговора. Ему требовалсятактильный контакт либо с той, либо с другой, и тактильный контакт сКорой представлялся куда более приятным вариантом.Риу это, разумеется, поняла, раздраженно — а может, иронично -хлестнула хвостом и так же без дальнейших слов удалилась."Мог бы и прямо сказать, — укорила его Кора. -Племянница обиделась".Она переняла у Алекса привычку называть Риу "она", темболее, что самой Риу было, похоже, все равно."Вряд ли, — фыркнул Алекс. — И потом, я тоже сказалправду. Я слишком часто оставлял тебя одну".У Алекса сложилось впечатление, что ментальный фон Коры потеплел.Будь она кошкой, она бы замурлыкала."Попробуй посмотреть моими глазами", — сказала онаему."Зачем..." — начал Алекс, но тут же ему сталопонятно, что имела в виду Кора.Она вовсе не собиралась показывать ему внутренности наружной кавернысвоими глазами, пусть даже зрение у китовых совсем неплохое.Оказывается, она прекрасно видела все то, что происходит за стенкой.Это было странно. Благодаря тонкому слуху и вибрациям от стенок Корауже могла формировать довольно сносную картину того, что происходилов соседнем помещении, но еще она, оказывается, читала мысли Риу, Горыи Нии, что все находились там. И это было что-то вроде три-д модели втехноколоре: все очень яркое, все плывет, перетекает одно в другое. Ипри этом ты словно бы видишь — нет, чувствуешь — эмоции,словно бы истекающие из всех троих. Алекс мог "видеть"их, словно ауры, окружающие головы. Нет, четверых! Кора, оказывается,чувствовала и лилуна. Хотя ее "аура" напоминала какую-томешанину размытых, грязновато-коричневых цветов.Леднев и Кора выглядели совершенно инертными, бледными фигурами. Всето время, когда трое тлилилек поднимали их, переворачивали, клали напьедестал, подсоединяли к ним те же самые лианы, которые опутывалилилуну...На этом месте Алекс хотел вмешаться, но Кора остановила его ещепрежде, чем он сделал хотя бы одно движение:"Они не хотят им зла. Эти штуки... они просто...позволяют смотреть внутрь разума? И позволяют разуму смотреть внутрьтебя?""Я думал, они контролируют лилуну...""Нет, Риу говорит, что лилун контролируют по-другому. Этапросто не имеет собственной личности, поэтому это все так...выглядит. И Гора — лилуна"."Что?" — удивился Алекс."Да, лилуна. Ния при ней то же самое, что Риу — при этойлилуне. Они обе многим рисковали, что выбрались сюда. Если ихотсутствие заметят, Нию могут убить, а Гору изолируют"."Почему же они нам помогают?""Потому что рассчитывают на нашу помощь в ответ. И потому чтоРиу их попросила".Тут Гора, которая словно ждала комментария Коры, нацепила лианы и насебя. Легла она, правда, не на постамент, на котором уже неоставалось места, а прямо на пол. Синие огоньки забегали по лиане,она прикрыла глаза."Сколько ждать?" — спросил Алекс у Коры."Сейчас спрошу Риу... Она говорит, снаружи -недолго. Полчаса, час. Внутри, в разуме, время субъективно течетгораздо быстрее..."Полчаса показались Алексу ужасно долгим сроком. Он решил никуда неуходить из предбанника с Корой и только уселся на узкий бортик-десну,опустив ноги в мутную воду.Ему отчаянно захотелось спать. Усталость всех прошедших часов вдругнавалилась на него десятикратно. Он попытался сообразить, скольковремени прошло с момента, когда они с Корой отправились смотретьдатчики, — и не смог. И тем более не получалось представить,что еще совсем недавно все они были живы, здоровы и любые слова огалактической войне казались несмешной шуткой. Где, в Галактике, внаше-то время? Ну, может быть, где-то далеко, ближе к Ядру, или вдальних рукавах, которые Галактическое Содружество еще толком неисследовало...А теперь эта большая война с неведомым, но невообразимо хорошовооруженным противником — если он может позволить себеразбрасываться такими штуками, как "эсминец" наТусканоре, и тем более вздергивать разумность Коры до человеческогоуровня — подступила совсем близко. Как темная бездная подногами. Как страшный зверь с щупальцами, что ворочается в этойбездне...Алекс тряхнул головой. Голова звенела, перед глазами плылиразноцветные круги. С чего он вообще взял, что война неизбежная? Этахрень плавала под водой Тусканора, может, миллионы лет! Есть большойшанс, что цивилизация, которая ее туда запустила, давным давно почилав бозе. Тревожный сигнал Коры ворвался в его мысли, отразился от стенокпомещения.Ругнувшись, Алекс соскочил в воду, прошлепал к Коре и положил руки наее бархатную шкуру."Что?"Но вместо Коры он увидел Гору, сидевшую на полу. Она тряслась, былабледна, как смерть, и отворачивала голову от чашки, которую ей пихалапод нос Ния — отказывалась лакать."Спроси ее, что с Хондой и Ледневым! Спроси!""Она уже мне все передала. С ними плохо. Хонда еще, может,выкарабкается, хотя часть ее самости будет потеряна...""Часть чего?! Личности?!""Самости. Она так сказала. Не перебивай. Большая женщинавыкарабкается, а Леднев уже нет, он выжжен полностью. Но хуже другое.Гора говорит, что мы все в огромной опасности. Но не от того, ктоприслал проб, а от Проекта".Алекс не сразу вспомнил, что такое Проект. Потом сообразил. Риу емурассказывала. Огромная организация внутри Галактического Содружества,которая занималась проблемами контакта с потенциально враждебнойцивилизацией. Риу считала, что именно эта цивилизация и прислала"эсминец". Черт, как все сложно и как болит голова..."И чем опасен Проект?""Тем, что они попытаются убить до... дотуша, которыйотправил штуку-разрушитель. А его убивать нельзя. Ни в коем случаенельзя! Он — единственный шанс на спасение!"А в следующий миг диафрагма раздвинулась и в комнату ворвалась Риу.— Вот тут ты нам и нужен, Алекс, — сказала она нетерпящим возражения тоном. — Ты достанешь корабль и полетишь наближайшую планету Проекта. Это Триока. Тебе надо будет связаться сними...— Откуда я достану корабль? — озлился Алекс. — Издерьма соберу?! У вас даже дерьмо рыбы жрут!— Откуда хочешь, — сказала Риу. — Я сказала, что недопущу гибели этой планеты от рук нашего правительства, и я ее недопущу. Если параллельно предотвратим гибель галактики, тем лучше длягалактики, не так ли?

Глава 41

Космос огромен.Собственно, это главное, что нужно понимать о космосе. Оннепредставимо велик. Две межвездные империи, насчитывающие тысячимиров, могли бы воевать друг с другом много столетий, и их флоты ниразу не встретились бы, даже патрулируя примерно один и тот жеучасток пространства.Можно сколько угодно приводить в примеры цифры с десятками, дажесотнями нулей. Можно рисовать картинки в каком угодно масштабе. Можновспоминать, что солнечный свет идет до Юпитера целый час и привести впример знаменитый снимок, сделанный на заре космической эры, гдеЗемля с орбиты Нептуна кажется крошечной, едва различимой голубойточкой10.Но все равно все это колоссальное одиночество космической ночи,которая так же надежно сталкивает расы друг с другом, как и разделяетих, невозможно понять, пока не окажешься с ней один на один.Тим почувствовал примерно это, когда крошечный "катер"отделился от огромного корабля-матки, на котором они прилетели...черт возьми, сообразил Тим, я даже не помню, как он называется! Да иесть ли у него название? У кого-то из знакомых Тиму инопланетныхнародов была традиция: не называть корабли, ни морские, никосмические, чтобы боги не знали, на кого гневаться. Использовалисьтолько порядковые номера. Он не помнил, может быть, это как разкасалось шемин-мингрелей.Тим хотел было уже спросить у Вонга, который управлял их кораблем, нопередумал. Все их разговоры записывались и передавались на корабль.Хорош бы он был, если названия у корабля все-таки было.Итак, их крошечная лодочка отделилась от корабля, и вместе с ним -словно бы не просто от человечества, но и от всего сообществаразумных, что ждало за их спинами. Ждало, затаив дыхания. Планета вращалась внизу, буквально под их ногами: огромная,красочная, непонятная. С орбиты удалось засечь то, что было, по ихпредставлениям, массовой миграцией животных, но в таких вещах никогданельзя быть абсолютно уверенными. И если они ошибутся, у них может неоказаться времени на второй заход...— Что, никогда не был в рубке перед десантированием? -спросил Вонг. У него стало злое, как будто даже помолодевшее лицо, и Тим подумал,что никогда как-то не размышлял, что заставило посла принять участиев Проекте, поставить все на карту, потащиться сюда. А ведь Вонг,пожалуй, авантюрист. Может быть, настолько авантюрист, чтопо-настоящему скучал по штурвалу небольшого космического кораблика -того, на котором действительно чувствуешь, что пилотируешь. Вот каксейчас, когда планета внезапно вылетает из-под ног и наваливаетсясверху...— Никогда, — признал Тим.Наверное, ему стоило остаться на корабле. Он капитан, должен былостаться. Послать с Вонгом Ренату или Бергмана, который так ипросидел всю дорогу в машинном отделении; предположительно, узнавалчто-то полезное у шемин-мингрелей, но с тем же успехом мог соображатьс ними на троих. — Ну так вообще ни хрена не похоже, — сказал Вонг весело.— Не чувствуешь даже, что летишь. Я мог бы вообще тебя зарычаги посадить, и то бы не хуже вышло!Тим в этом сомневался: пульт управления, в котором Вонгориентировался играючи, казался ему довольно сложным. Уж всякопосложнее, чем у шемин-мингрельского автомобиля, а это был пределтимовых возможностей. И никаких рычагов на нем, конечно, не было:Вонг пользовался устаревшим космическим жаргоном.Шемин-мингрели, в отличие от людей, которые не полагались насенсорику, устроили полностью сенсорную панель: вместо кнопок набольшом экране горели значки вроде иконок. С другой стороны, у нихбольшая часть техники управлась мысленно. Ручные элементы управленияставились только на тот случай, если пилот вдруг окажется врастерянном состоянии — настолько, что его разум начнетподавать противоречивые сигналы. Для управления людьми аппаратпришлось немного переделать.Ну что ж, по крайней мере получилось красиво.Сделав ошибку в одном, остальное посол определил абсолютно верно. Тимникогда не сидел в кабине челнока при спуске на планету, но прекраснопредставлял себе, как это чувствуется: дикие перегрузки, обшивканакаляется, мотор воет, ты молишься, как бы тебя не садануло об этотбулыжник на всей твоей чертовой скорости...В этот раз все оказалось иначе. Никаких перегрузок, никакой вибрации.Шума двигателя, и в земных кораблях внутри не слышно, но шумвспомогательных механизмов, того же "холодильника", болеечем ощутим. А тут ничего. Тишина, как в консерватории за секунду дотого, как маэстро взмахнет смычков. Так тихо, что слышно, как волосына голове шевелятся.Планета перестала наваливаться сверху и заняла четкое место внизу.Теперь они уже не летели к ней "вверх", а падали, быстрои бесшумно. Рубка казалась прозрачной — не потому что на самомделе была таковой, а потому что вся ее поверхность, кроме пилотскогопульта, поднимающегося из пола на тонкой ножке, и кресел-ложементов,представляла собой огромный стереоэкран — и было видно, какойландафт, совершенно не похожий на Земной, открывается буквально подногами. Круче, чем на аттракционе. Никакого четкого чередованиялоскутов лугов и возделанных земель, никакой геометрически правильнойпаутины дорог. Совершенно девственный мир: плавные линии луговыххолмов, причудливые петли реки, темно-зеленые протуберанцы лесов,отвоевывающие луговое пространство...И вдруг земля перестала лететь на них, зависла совершенно ровновнизу, не приближаясь и не отдаляясь. Теперь под замер луг -пышное разнотравье, в котором выделялись полосы посветлее и потемнее,как на морской глади. Они висели примерно на высоте многоэтажногодома..— Да-а, — пробормотал Вонг. — Были бы эти штуки унас лет тридцать назад... Смотри, капитан. Привел тебя как пониточке.Тим сначала не понял, о чем он. А потом разобрал: широкий потоксветло-коричневых спин толпился у переправы, бросаясь в воду иподнимая брызги. С этой высоты брызги выглядели легкой рябью.— Давай за ними, — сказал Тим.— Да я знаю, — ответил Вонг.— И я знаю, что ты знаешь, — ответил Тим по-русски. -И вообще я здесь только за тем, чтобы потом тебя в случае чего подтрибунал не отправили, так?Вонг остро посмотрел на него черным глазом.— Под трибунал меня не отправят, я штатский, — сказал онскучным голосом. — А суд на Земле мне грозит в любом случае,если что-то пойдет не так. Кто там сидит в капитанском кресле наЗемле неважно, все равно главный я.Тим подумал, что понятия не имеет, что он имеет в виду, выделяетголосом "на Земле" и "земной". Но сказал, навсякий случай с иронией:— Спасибо.— Не за что, молодой человек. А-абсолютно не за что... И Тим перевел это так: Вонг рискует так же, как Тим, в случаепровала, но в случае успеха все лавры тоже достанутся ему. По крайнеймере, на Земле. А кому какая разница, что там подумают инопланетяне?Ну а в случае, если их миссию инопланетяне расценят, как успех, аЗемле результаты не понравятся, Вонг тоже сумеет вывернуться,подставив Тима... Ай да молодец!Впрочем, сейчас это Тима не волновало.— Разрешите опуститься ниже, капитан? — это Вонг спросилуже на общеторговом. — Хочу посмотреть на этих зверей.— Зачем опускаться? Приблизьте изображение...Вонг хмыкнул, но послушно сделал что-то на пульте. Изображениеприблизилось, и Тим запоздало сообразил, что посол, может быть, хотелеще поиграться с возможностями маленького кораблика, доставшегосяему. Кто знает, сколько лет он не пилотировал.А звери действительно были красивы. Похожи на оленей или лошадей,только еще более высокие, вытянутые, поджарые, с сильной мускулатуройи широкой грудью. Мягкая замшевая шерсть, на первый взглядкоричневая, при боковом освещении отливала зеленым. Тут и там в стадемелькали рога. Кажется, имелись они не у всех самцов, а у которыхбыли, вздымались вверх белыми башнями. — Царские звери, — сказал Тим.— Почти жалко, — согласился Вонг.Тиму было жалко без всяких почти.Если он не ошибся, звери бежали в пропасть. Вот она, уже показаласьна горизонте, там, где луг медленно высыхал, переходя в жетскуюгравийную косу. Дальше за ней начиналась плоская равнина, поросшаясовсем мелкой рыжей травкой. А потом — пропасть. Слишком узкаядля каньона и слишком глубокая... вообще для чего угодно слишкомглубокая.Они вообще-то сначала нашли эту пропасть, а потом уже проследили кней миграцию. И вот теперь им предстояло увидеть все воочию...Пропасть уже оказалась под ними — длинный разлом, оскаленныйнеровными зубьями.— Рената, — сказал вслух Тим: она постоянно прослушиваларазговоры. — Да, кэп?— Спускаемся в пропасть. Связь может прерваться, телеметриятоже. Не паникуй.— Ясно. А когда начинать паниковать?— Если не поднимемся через семь часов, разрешаю поорать ипобиться головой о пульт, — хмыкнул Тим. — Лезть насдоставать — запрещаю. Отведите с Бергманом корабль набезопасное расстояние о планеты, передай командование Олеже идействуй по обстоятельствам.Все это они уже обговорили заранее, но сейчас Тим почувствовалнеобходимость повторить. Опять же, в прошлый раз запись былавыключена. Теперь же все их слова фиксировались на пленку.— Знаешь старые фильмы, кэп? — спросил Вонг.— Насколько старые?— Докосмической эры.— Немного, — слукавил Тим. Он обожал эти фильмы.— Нам в училище показывали, для культурного развития. Ячувствую себя долбаным Люком Скайуокером!И кораблик нырнул в ущелье.