Я достал свою деловую записную книжку, полистал её в поисках телефона своего основного конкурента по последним заказам.
— Рахман Алиевич, здравствуйте, — обратился я к трубке сотового телефона, как только установилась связь, — надеюсь, вы меня узнали, что бы мне не быть богатым?
— Узнал, узнал, Алексей Сергеевич, — ответила трубка, — и даже уже знаю, что вы мне хотите предложить.
Рахман Алиевич человек восточный, очень жесткий, и даже жестокий, он никогда никого не прощал и никогда не чурался использовать любые возможные методы борьбы, за исключением совсем уж уголовных, впрочем, тут я могу сомневаться. Но при этом, если он давал своё слово, то ему можно было верить как счёту в швейцарском банке. И сейчас имея множество связей, как в российском, так и в московском правительстве, он мог ими активно пользоваться для своего бизнеса. Немудрено, что мне с ним конкурировать напрямую становится практически невозможно.
— И какова сумма вашего встречного предложения? — Без долгих препирательств я решил поставить основной вопрос.
— Пять миллионов дам сразу, плюс ещё пять через полгода деньгами или сейчас акциями. Только с условием передачи мне всех ваших последних контрактов. Торговаться не намерен, вы сами знаете.
Хорошо, что мы разговаривали по телефону и Рахман Алиевич не мог видеть моего изумления. Наверное, с полминуты я не мог закрыть рот, переживая только что услышанное. Что-то здесь было не так, не могла моя компания стоить столько. Но раз предлагают, стоит подумать и согласиться, хотя бы и узнать, что так сильно повлияло на цену и откуда такая щедрость.
— Ладно, я сейчас посоветуюсь со своим замом и главбухом, и перезвоню чуть попозже, ваше предложение очень заманчиво, — я решил взять время на обдумывание.
— Хорошо, жду, — ответила телефонная трубка, прежде чем раздался сигнал прекращения связи.
Я позвонил заму и главбуху, чтобы они немедленно зашли в мой кабинет.
— Итак, Стёпа, — начал я, когда они пришли и налили себе по кружке чая, за наш скромный бизнес мне только что предложили десять миллионов, причём половину живыми деньгами сразу. Что-то многовато, ты не находишь?
Степан Семёнович посмотрел на главбуха, потом на меня, потом опять на главбуха.
— Многовато, конечно, но не очень сильно, — довольно ухмыльнулся он. — Во-первых, скорее всего, это будут не совсем чистые деньги, но их проведут как надо и просто уйдут от налогов на эту сумму. Во-вторых, вот вы, Алексей, так и не просмотрели весь список имеющихся у нас контрактов. А там много интересного, да с хорошими перспективами на будущее. Понимаю, нам будет их трудновато развивать, в силу имеющегося финансового положения, но они всё равно много стоят.
Я посмотрел на главбуха Дмитрия Алексеевича, одетого в свой неизменный свитер.
— Семёныч прав, наше предприятие в последнее время заметно подорожало, и появились серьёзные перспективы роста, но ведь ты уже принял решение "закрыть лавочку", так? — Он сразу же понял, ради чего мы тут собрались.
— Так, — без всякого сожаления о возможных и почти потерянных перспективах роста ответил я.
А затем вкратце рассказал о тех самых перспективах, о которых думал до разговора с Рахманом Алиевичем. О том, что эти "перспективы" не такие уж и перспективные для нас. Да, может ещё год — полтора, мы сможем кое-как работать, но в итоге всё равно настанет крах. Потом мы немного поспорили, но к третьей чашке чая с моими аргументами в целом согласились, особенно после того, как я вкратце рассказал про свою встречу с президентом. Дав народу команду готовить документы к продаже бизнеса, я перезвонил Рахману Алиевичу и принял его предложение. Всё это будет сделано уже без меня, мне осталось только подготовить подписать необходимые бумаги, что я и сделал недолго думая.
Теперь же можно заняться другими важными делами, коль всё так хорошо получается. Наш авиатор Иван Михайлович, нынче практически полностью перебравшийся в мир прошлого, подсказал мне хорошую идею и дал несколько контактов. Темой были станки, промышленное сырьё и другое различное оборудование. В настоящее время много производств, причём практически самых современных, просто выживали из Москвы и некоторых других крупных городов. Для их новых владельцев оказалось куда выгоднее приспособить освобождённые от станков помещения под склады и магазины, нежели что-то производить. А сами станки, совсем недавно стоившие умершему государству огромных денег, просто сдать на металлолом. Так вот, идея заключалась в том, чтобы эти станки выкупить за бесценок. Я позвонил по пяти номерам, в результате получил ещё пять, и через пару часов потратил три миллиона из президентского подарка и ещё имел прикидки на два. Но оно того стоило. Практически самое современное оборудование, высокого класса точности обработки, да в практически работоспособном состоянии. Вот только демонтаж и вывоз за наш счёт. Но это тоже не большая проблема, так как всё необходимое готовы сделать бывшие работники того же производства, если им нормально заплатить. Кстати среди них можно поискать тех, кто вдруг захочет войти в наш проект, главное аккуратненько расспросить и корректно сделать предложение, всё же нам очень не хватает грамотных специалистов, инженеров и особенно квалифицированных рабочих, способных на закупленных станках что-то делать. Отдельной большой темой встанет переправа всего этого добра через портал, так как ничего сложного в целом виде через него не пронесёшь. К сожалению, от всей электроники и даже электрики придётся отказаться и оставить здесь, потом как-то воссоздав там из подручных материалов. Станки придётся разобрать до последнего винтика и переправлять отдельными деталями, собирая их по другую сторону портала. Чувствую, намаемся мы с ними конкретно, но если у нас что-то получится, это станет настоящим прорывом. Оставалось съездить, отвезти деньги и договориться о демонтажных работах, транспорт у нас пока ещё свой есть. А на вечер у меня образовалась ещё одна встреча, в город приехал мой одноклассник Юрка, с которым мы много чудили в детстве, но потом наши дорожки разбежались и теперь мы пересекаемся раз в пару лет. И вот сейчас он буквально случайно застал меня по телефону в офисе, рассказав, что просидит пару дней в Москве и приглашал меня к себе в гости. Несмотря на свой шебутной характер, мужик он неплохой, хотя геологический ВУЗ его сильно испортил. Может быть, и его удастся затащить в наше дело.
Я заехал в банк, забрал нужную сумму из ячейки, и поехал на ликвидируемый завод. Если честно, то себя я чувствовал настоящим мародёром, или же скупщиком краденого, понимая, что всё равно ничего уже не изменится. И если я не куплю эти станки, то их просто разрежут на металлолом. А так, хозяева завода всерьёз считали, что очень выгодно пристроили мешающееся им железо.
Приехав и быстро договорившись с хозяевами, оформив все необходимые бумаги, мы спустились в цеха. "Ого", — подумал я, заходя в производственное помещение. Прежде ожидал увидеть обычное советское металлообрабатывающее производство — грязный бетон стен, масляные пятна на полу, ржавые тележки с болванками-заготовками и горами стружки, но здесь было всё иначе. Даже в Германии я такой чистоты на производстве не видел. Всё блестело светлой краской, не заметно даже вездесущей пыли, не говоря всё про остальное, прям не цех, а больничная палата со станками вместо кроватей. Правда, сейчас ничего из этого не работало, в цеху царила полнейшая тишина, даже наши шаги отзывались слышимым эхом. "Вот теперь это всё твоё, да", — сказал мне молодой хозяин завода, мужчина кавказской внешности, разводя руки в стороны, показывая на оборудование, — "месяц на демонтаж и вывоз у тебя есть, да, и всё равно поторапливайся". Мы полчаса ходили по цеху, а потом зашли в большую светлую комнату, где находилось около дюжины человек в рабочих халатах синего цвета. Рабочие смотрели на хозяина с нескрываемой неприязнью и не очень дружелюбно посматривали на меня, ещё не представляя, кто я такой и зачем сюда пожаловал. Они давно уже понимали, что их производство обречено, но кто в силу привычки, кто в силу обстоятельств ещё не нашел себе другой работы. "Теперь договаривайся с ними", — сказал хозяин, указав мне на рабочих, и вышел из комнаты. Я посмотрел на мужиков в халатах, мужики посмотрели на меня.
— Итак, кто здесь старший или самый грамотный? — Обратился я первым к рабочим.
Мужики переглянулись, из-за спин протолкнулся средних лет мужчина с короткой бородкой и маленькими очками.
— Василий Иванович, — сказал он, протягивая мне мозолистую, но чистую руку, чем мы вам обязаны?
— Алексей Сергеевич, — представился я, — мне нужно узнать, что требуется, и сколько будет стоить качественный демонтаж всего производственного оборудования на этом предприятии с последующей погрузкой его на мой транспорт. Да, очень важное условие — обязательное сохранение полной работоспособности всех станков после демонтажа.
Рабочие удивлённо смотрели на меня, Василий Иванович даже открыл рот. Через несколько секунд он опомнился, и задал сильно интересующий его вопрос:
— И далеко ли вы собираетесь их перевозить?
— Далеко. Можно считать, что в другую страну, — не стал я уж очень сильно врать.
А ведь как раз самую, что ни на есть — настоящую правду им сказал. Там, "с той стороны портала" — другая страна — вполне ещё живой и цветущий СССР.
— А рабочие вам, случаем, не нужны будут? — Вылез из толпы один молодой рабочий.
— Нужны, конечно, — утвердительно кивнул я. — Но работа больно далеко отсюда...
— А какая работа, если не секрет? — Продолжил спрашивать меня тот же молодой рабочий.
— Пока ничего определённого вам сказать не могу... — я лишь развёл руки в стороны. — Хотя скорее ожидается экспериментальное производство при научно-исследовательском институте, нежели серийный выпуск чего бы то ни было.
— А платить вы как собираетесь? — Подал голос уже другой мужчина.
— Нормально, на жизнь точно хватит, но без особого шика, — интересно, что бы они подумали, скажи я им примерную сумму зарплаты в рублях СССР 1953-го года? И ещё добавил: — Разве только отдельным жильём на новом месте обеспечим.
— Знаете, Алексей Сергеевич, — снова вступил в разговор Василий Иванович, — тут мы уже не один раз думали, что станет с заводом, ну вы сами всё понимаете. Здесь раньше было военное производство, вы, наверное, видели всю пропускную систему, вернее остатки от неё. Но раз вы пришли за станками, значит, никакого производства тут больше не планируется. А у нас давно сложился хороший коллектив, оттого мы до сих пор и не разбежались, думали, государство опомнится и даст по мозгам этим проходимцам, — махнул он рукой в сторону двери, видимо подразумевая новых хозяев. — Мы даже писали письмо президенту, никакой реакции. Так вот, если вы хотите перевезти производство в другое место, то можете рассчитывать на большую часть нашего коллектива, если, конечно, готовы платить хорошую зарплату, нам ещё свои семьи содержать надо.
— И вас не смутит, что эта работа предполагается далеко отсюда, да и ещё, скажу вам по секрету, о ней нельзя рассказывать даже родным и даже о том, где это находится? — Попытался обломать мужикам весь проявившийся энтузиазм.
— Мы и раньше на такой работе работали, так что никаких проблем, — мои предупреждения явно не восприняли всерьёз.
— Хорошо, я пока не готов вам сказать своё окончательное решение, оно не от одного меня зависит, мне сейчас главное разобраться со станками, у меня на вывоз есть всего один месяц, — перевёл наш диалог в более практичное русло.
— Не беспокойтесь, справимся в лучшем виде, если вы предоставите упаковочную тару, — сразу же заверили меня.
После мы обговорили технические детали, и, в итоге, я расстался ещё с двумястами тысячами долларов, необходимыми для организации демонтажа и вывоза, пришлось снова общаться с не очень приятным хозяином завода. "Как-то слишком всё хорошо получается", — думал про себя я, вспоминая, что если всё идёт хорошо — это значит где-то что-то вскоре пойдёт совсем не так как надо.
Десятая глава.
Но хватит на сегодня дел, можно и немного расслабится. Я прикупил небольшую бутылочку коньяка, ну не водку же с Юркой пить, он-то её любит, а мне противно. Да и пить я не собираюсь, так чисто для вида "пробку понюхать", я же за рулём, всегда есть действенная отговорка. Потому беру ещё пару бутылок минералки. Ещё пачку пельменей и сметаны, пару батонов хлеба, эх, вспомним студенческие годы...
Около Юркиного подъезда стоит скорая помощь. Видимо, кому-то стало плохо. Ну да, дом-то старый, тут считай треть жильцов — пенсионеры. Поднимаюсь на пятый этаж, лифт не работает, звоню в знакомую дверь, хотя не такая уж она знакомая, несколько лет назад вместо старой деревянной поставили железную. Юрка по полгода в лесах пропадает. С тех пор как он схоронил свою мать, квартира пустует. Женой он тоже как-то не обзавёлся, хотя по молодости был ещё тем бабником, куда мне до него. Железная дверь медленно открывается, я вхожу в тёмную прихожую, пытаясь разглядеть лицо Юрки, открывавшего дверь, что-то не нравится мне оно, не видно радости на лице старого друга. Едва я наполовину повернулся в его строну, меня резко толкнули в спину, я упал на колени, выпустив из рук пакет со снедью и бутылками, и, когда поднял голову, мне в лицо смотрело толстое дуло пистолета с глушителем. Входная дверь уже закрылась и в слабом свете, сочившемся с кухни, я успел разглядеть Юркино лицо. Оно было бледно как мел.
— Не дёргайся красавчик, — голосом с сильно выраженным кавказским акцентом сказал мне человек, державший меня на мушке. — Будешь вести себя тихо, останешься целёхоньким, живой ты дорого стоишь, но вот про целостность отдельных частей твоего тела ничего не говорили, — сказал он, презрительно скалясь.
"Что-то мне слишком везёт на бандитствующих горцев" — успел подумать я, отмечая тот факт, что и в "мире прошлого" сталкивался именно с ними.
— Ну что же ты, Юрка, наделал, почему никак не предупредил, что у тебя "гости"? — Обратился я в сторону к своему бывшему другу, игнорируя бандита с пистолетом в руке.
Если в меня сразу стрелять не стали, то значит, можно попытаться вывернуться, и нужно разобраться кто на чьей стороне.
— Прости, Лёха, — тихим голосом сказал Юрка, — я не мог, задолжал им слишком много, иначе не расплатиться, а они сказали, что им надо с тобой просто поговорить. Кто же знал...
Меня снова подтолкнули в спину, когда я попытался разогнуться. Я замер, осторожно оглядываясь по сторонам. Дёргаться действительно было почти бесполезно. Даже если попытаться задействовать всё своё психическое оружие может ничего и не получится, слишком много тут людей, а места практически нет. Я заметил ещё двоих с оружием в руках, из-за спин которых выходили ещё двое в серых халатах медицинских работников. Вот, значит, по чью душу стояла "скорая помощь" внизу, мне-то они сейчас и "помогут", эскулапы хреновы. Те долго церемонится со мной не стали, быстро натянув на меня сверху поверх остальной одежды рубашку с длинными рукавами, которые используются в психиатрических заведениях для смирения особо буйных пациентов. Быстро перевязав рукава рубашки, меня вволокли в комнату, где горел яркий свет, и резко одним рывком усадили на стул. В комнате собралась почти вся "группа захвата", за исключением Юрки и ещё одного вооруженного бандита, который, видимо, остался с ним.
