Уроборос

Важно, дорогая моя. Ещё как важно. Но я примерная ведьма, и не стану набрасываться на магичку с расспросами. Всему своё время.

— Прошу, — я указала по правую руку от себя, куда положено сажать почётных гостей. — Полагаю, скромный поздний ужин не будет для вас лишним.

— Благодарю вас, — магичка присела на неудобный местный стул. — Это очень кстати, я действительно устала и проголодалась.

Даже немного смешно было наблюдать, как эта дамочка держит ложку, манерно отставив мизинчик. Прошло не меньше ста лет, а она держится за своё воспитание, молодец. Только одно вызывало недоумение. В жизни мне не встречались лощёные аристократы. Я видела людей из самой что ни на есть рабоче-крестьянской среды, тем не менее обладавших без преувеличения изысканными манерами. Такова моя учительница географии, например, или учительница украинского, которая была родом из глухого села, но держалась с достоинством потомственной графини. Таков был старик-преподаватель философии в университете. Здесь я наблюдала другую картину: мещаночка из провинции, старательно подражающая аристократам, но до их уровня сильно не дотягивавшая. У меня и то лучше получается, когда как следует рассержусь. Лёгкий налёт вульгарности портил всё впечатление от красивого и наверняка дорогого наряда. А когда Надин, расправившись с ужином, достала из сумочки костяной мундштучок, заправила туда сигаретку "Мальборо" из современной пачки и прикурила от свечи, даже не спросив, как хозяйка дома относится к курению, всё стало на свои места.

Молоденькая снобка, попавшая в иной мир, где у неё обнаружили сильный Дар. Есть от чего возгордиться и перестать обращать внимание на мнение окружающих.

— У меня сильная аллергическая реакция на табачный дым, — сказала я, пару раз демонстративно взмахнув ладонью у лица. — Кроме того, медицинские исследования последних тридцати лет подтвердили, что курящие подвергаются гораздо большему риску рака лёгких, чем некурящие.

— Вы уверены? — Надин приподняла тонкую бровь. — Ах, простите, я забываю, что между нами сто один год. Я попала сюда в тысяча девятьсот двенадцатом... Кстати, за сто лет смогли установить точную причину ужасной гибели "Титаника"? Был апрель месяц, я как раз прочла в газетах об этой кошмарной катастрофе, но увы, никто не смог точно сказать, что произошло.

— Я видела много фильмов, посвящённых этой теме, — чистая правда, документалок в своё время насмотрелась. — Глубоководные аппараты несколько раз погружались к "Титанику", и по положению обломков, по поднятым образцам учёные смогли через сто лет восстановить истинную картину. Не стану пересказывать содержание фильмов, но вкратце — причин было несколько...

Магичка слушала меня с явным интересом иногда вставляя эмоциональное "О!". Я перечислила все известные на момент моего попадания в этот мир причины: и одинарный корпус, и заклёпки из второсортного железа, и заниженные водонепроницаемые переборки, и отсутствие биноклей у вперёдсмотрящих, и роковое отсутствие пометки особой важности на радиограмме-предупреждении, и стремление капитана как можно скорее пройти опасный район, вполне соответствовавшее духу времени, и выключенная рация на ближайшем к "Титанику" корабле. С последним пунктом вообще мистика какая-то приключилась: за некоторое время до столкновения радист злосчастного "Калифорнийца" начал передавать предупреждение о льдах, но поскольку судно было очень близко, сигнал получился мощным, и радист "Титаника" чуть не оглох. Тот передал в эфир буквально следующее: "Заткнись! Я работаю, я говорю с мысом Рейс!" Коллега послушался совета, выключил рацию и лёг спать: сменщика у него не было. Скольким людям стоило жизни это "Заткнись!", трудно сказать. "Калифорниец" был ближе к месту катастрофы, чем знаменитая "Карпатия"...

— Какой ужас! — магичка нервно стиснула пальцы. — Подумать только: судьбу такого корабля решили какие-то заклёпки и небрежность радиста!.. Но ведь... Но ведь в газетах писали, что он непотопляем! О, какой обман! Господа инженеры наверняка знали, что использовали неподходящий металл, но промолчали! Ужасный обман!

— Обыкновенная реклама, — я пожала плечами. — Не всё было так замечательно, как расписывалось в объявлениях, но полутора тысячам утопленников до этого уже нет никакого дела, верно?

— Здесь отношения намного честнее, — Надин дёрнула тонким плечиком. — По крайней мере, я точно знаю, что никому нельзя доверять. Есть редчайшие исключения, лишь подтверждающие общее правило... Да, я имела честь знать господина Кенвита, предыдущего владельца этого прекрасного имения. Мы познакомились лет десять назад в Туримите, где я была проездом. Удивительно начитанный и интересный человек был — на всеобщем сером фоне, разумеется. Мы проводили время в увлекательнейших беседах... Как жаль, что наше знакомство прервалось столь трагически!

— Я слышала, его арестовали, но понятия не имею, за что, — осторожно вставила я. Ну-ка, ну-ка, что ты мне ответишь, Надин Ринген?

— Ах, это такая грустная история... — вздохнула та. — Не хочу вас расстраивать, дорогая Стана, но в этом случае незнание — лучшая гарантия того, что вы избежите его участи. Поверьте, мне искренне его жаль. Впрочем, насколько я могу судить, его имение попало в достойные руки.

Льстишь. Не хочешь говорить. А я не буду ждать, пока ты соизволишь меня прощупать. Зайду сразу с крупного козыря.

— Госпожа Риена говорила мне то же самое, — с улыбкой проговорила я. — Хотя мне досталось за покупку этого кресла, но в остальном я умудрилась произвести на неё хорошее впечатление. Мне даже не пришлось трогать вклады и продавать ценности, оставшиеся после господина ...Кенвита, чтобы сделать небольшой ремонт в доме... Могу я кое о чём вас спросить, как женщина женщину?

— С удовольствием отвечу на ваш вопрос, — магичка кивнула — пёрышко цапли на её голове задрожало.

— Скажите, к какому ювелиру я могла бы обратиться без боязни, что он испортит вещь? Видите ли, среди наследства моего покойного предшественника есть примечательное кольцо, а мои пальцы, как видите, заметно уступают мужским.

В доказательство своих слов я вынула из поясного кошеля то самое кольцо с астериксом и повертела в руках. Надин приложила все усилия, чтобы сохранить спокойствие, но я всё-таки заметила, как изменилось её лицо. Один миг — но этого хватило. Потому что ждала этой реакции. Потому что вообще ждала её здесь, хоть и не знала, кто именно приедет полюбоваться на ведьмака, балующегося нестандартными заклинаниями неподалёку от имения опального Кенвита. Вот, оказывается, как его звали...

— О! — она изобразила интерес. — Какое занятное кольцо! Могу ли я взглянуть на него поближе?

— Зачем же? — теперь уже притворялась я. — Кольцо как кольцо. Простое литьё, без изысков. Камень, правда, примечательный — звездчатый рубин. Должно быть, ценный и редкий в этих краях.

— О, да, — улыбнулась магичка. — У меня есть кольцо с похожим камнем, и я не отказалась бы купить второе для гарнитура... Семь золотых?

— Я сожалею, дорогая Надин, но кольцо не продаётся, — это несомненно проверка, нужно дать понять, что я в курсе насчёт опознавательного знака. — Я не имела чести знать господина ведьмака Кенвита, но после того, что я о нём узнала за это время, это кольцо приобрело для меня особую ценность.

— О! — снова воскликнула магичка, на сей раз удивлённо. — Вы хотите сохранить его как память о хорошем человеке? Что ж, похвальное стремление. Пожалуй, если я присовокуплю к тому, что вы узнали о господине Кенвите, кое-что из своих воспоминаний... Дорогая Стана, мы ведь поняли друг друга, — маска провинциальной дамочки мещанского сословия мгновенно слетела, обнажив лицо пусть не аристократически воспитанной, но чертовски умной и цепкой женщины. Она продемонстрировала мне правую руку, которую я до сих пор видела со стороны ладони: на среднем пальце красовался точно такой же перстень, но сделанный на тонкий женский пальчик. — Карты на стол. Что вы знаете о Кенвите?

— Он написал мне письмо.

— Вам лично? — густо накрашенные тёмными тенями глаза распахнулись во всю ширь.

— Не совсем. Скорее, он написал письмо тому, кто унаследует имение. Так случилось, что Масент достался мне.

— Что вы намерены предпринять?

— Разумеется, я вняла предупреждению господина Кенвита, но с моей точки зрения бегство — не выход.

Надин громко хрустнула пальцами.

— Значит, вы ещё не знаете, насколько плохо обстоят дела, — сказала она, не сводя глаз с кольца, которое я всё ещё держала в руке. — Боюсь, мой рассказ лишит вас сна.

— Бессонница меня не пугает, а знать истинное положение дел в нашем с вами случае совсем не лишне. Мы здесь чужие, с какой стороны ни посмотри.

— А вы не боитесь, что я на вас донесу? — Надин ответила на мою попытку шантажа своей.

— И что же вы скажете дознавателям, дорогая Надин? — улыбнулась я. — Что я — член группы заговорщиков, в которой состоите и вы? Кольцо с астериксом у вас наверняка видели многие, не так ли?

— Да, мы с вами в равном положении, несмотря на разницу в ранге, — согласилась гостья из прошлого. — Я начну топить вас, а вы в отместку утопите меня. Но вы плохо знаете магов. Впрочем... Что именно вы предлагаете взамен бегства?

— Сперва мне хотелось бы услышать, насколько плохи наши дела, дорогая Надин.

Та ответила мне тонкой грустной улыбкой.

— С вашего позволения, я отойду к окну и закурю, раз у вас плохая реакция на табачный дым, — сказала она. — Мне нужно сосредоточиться, а без сигареты, к сожалению, трудно это сделать. Кофе здесь попадается так редко!

Сигарета "Мальборо" в длинном дамском мундштучке. Современные мне туфли и платье чуть ли не с "Титаника". Кофе, часы... Она хоть раз задумывалась о женщинах, чьи вещи носит? Магичка. Может, я плохо знаю магов, но одну общую для них черту подметила давно: полное и абсолютное наплевательство на других. Даже самых близких. Заскорузлый эгоизм в тяжёлой форме. К тому же, она явно взволнованна, иначе наверняка поинтересовалась бы содержимым письма ведьмака Кенвита. Но раз не поинтересовалась — это её проблемы.

Что ж, у каждого свои недостатки, как сказал герой известного фильма с участием Мерилин Монро. Эгоизм? Очень хорошо. Будем аккуратно давить на эту её болевую точку.

Она говорила полных два часа. А я слушала, и мысленно соглашалась со своим предшественником.

Бежать отсюда. Домой. В свой мир.

Там, по крайней мере, иметь живую душу — ещё непреступление.

Во всяком случае, пока.

Эпилог

Я школяр в этом лучшем из лучших миров.

Труд мой тяжек: учитель уж больно суров!

До седин я у жизни хожу в подмастерьях,

Всё еще не зачислен в разряд мастеров...

Омар Хайям. Рубаи.

1

— Посмотри, любимый, — она не оборачивалась к нему, но по голосу было ясно: приятно удивлена. — Этому человеку почти сорок лет, а выглядит не старше тридцати... Какая странная одежда — невзрачный зеленоватый цвет, какие-то металлические значки, нашивки...

— Многие пришельцы из его мира выглядят моложе своего возраста, — отозвался он. — Занятные вещи он нам поведал. Весьма занятные... Ты помнишь это странное слово, которое он произнёс?

Она взмахнула рукой, и в воздухе, прямо над головой находящегося в полной прострации человека возникла картинка. Ярчайшая вспышка. Громадное грибовидное облако. Движущаяся с немыслимой скоростью воздушная стена, сносящая всё на своём пути. Мысли о незримой смерти, витающей над местом этой рукотворной катастрофы ещё долгие годы. Странное слово "радиация", образы людей, сгоревших заживо, обожжённых, заболевших смертельной неизлечимой болезнью, дети-калеки, родившиеся у мужчин и женщин, сумевших пережить этот ужас...

— Они создали такое оружие без всякой магии, любовь моя, — проговорил мужчина, убирая видение — воспоминания пленника. — Теперь ты видишь, насколько я был прав, когда настоял на категорическом запрете малейшего движения по этому пути. С другой стороны, в том мире ничего о нас не знают. Если мы придём к их правителям как друзья, то Артефакт может дать нам шанс завладеть этим оружием. С ним мы быстро приведём тот мир к покорности.

— Люди того мира не смирятся с потерей власти, — грустно проговорила прекраснейшая из женщин. — Придётся убить слишком многих, чтобы оставшиеся в живых приспособленцы согласились считать нас своими владыками.

— Но миллиарды людей! Невероятное количество ресурсов для артефакта! Существование механизмов, способных заменить самих людей! Идиотская политика властей, направленная на повальное оглупление народа! Масса невиданного оружия в руках властителей, готовых продать всё за кучку золота! Любимая, мы и не мечтали о такой мощи, а здесь она может упасть нам прямо в руки, в готовом виде, без тысячелетий подготовки и опасных исследований!

— Но опасность, любимый, — она ласково коснулась его неестественно порозовевшей от волнения щеки. — Опасность самим стать пленниками властителей, у которых в руках... вот это. Они могут использовать нас так же, как мы планируем использовать их. Тогда мы превратимся в безвольный придаток к Артефакту, исполняющий все прихоти негодных людишек. А когда они разберутся в принципе его действия, надобность в нас вообще отпадёт... Нет, судьба моя. Когда речь идёт о нас с тобой, о спасении наших жизней и нашей любви, никакая предосторожность не может быть лишней, а здесь опасность слишком велика. Посмотри. Артефакт даёт прогноз благоприятного исхода лишь в четыре десятых.

— Да, слишком мало, — согласился он, остывая. — Жаль. Какие были бы возможности...

— Мы можем поэкспериментировать в другом мире, любимый.

— Он слишком примитивен.

— Люди мира, столь опасного для нас, ещё совсем недавно ездили на лошадях, грелись у костра и освещали свои дома свечами и лучинами. Прошло всего три сотни лет. Чуть больше, чем со времён последнего нашествия беловолосых. У нас не изменилось ничего. А эти... Эти сумели, сами того не зная, обратить вспять начавшийся три века назад процесс оледенения. Тот самый, с которым даже мы справиться не в силах. Если бы они росли и изобретали под нашим контролем... Но сейчас приходить к ним слишком поздно. Они уже осознали свою мощь. Лучше начинать с чистого листа, жизнь моя. Мы станем богами нового юного мира, и за тысячи лет приведём его к такому же могуществу. Что для нас с тобой тысячи лет?

Да. Для них тысячи лет — уже ничто. Миг. Бесконечная перспектива, где не нужно подбивать какие-то итоги. Когда впереди бесконечность, сам строй мыслей становится иным. Даже стыдно вспомнить, какими они были наивными, какие детские планы строили поначалу, когда ещё не осознали всей громадности полученного от судьбы подарка. Хотя... Разве их любовь, прошедшая испытание тысячелетиями — не достойна такой награды?

— Я построю для тебя новый мир, любимая, — прошептал он, целуя её. — Новый прекрасный мир. И я разрушу его, если только пожелаешь...

— Что делать с этим человеком, любовь моя? — она указала взглядом на пленника.