"Нед. Свет и Тьма"

И Нед побежал. В его руках змеились тусклые серые клинки, покрытые узорами наподобие морозной вязи, его глаза горели, как два красных уголька, а лицо было бледным и решительным, как если бы он шел в последний свой бой.

Нед не замечал стонущих под ногами гвардейцев, не замечал трупов, по которым он шел к цели, как атакующий буйвол — достать принца и убить всех, кто встанет на его пути — вот задача.

Гвардеец уже тянулся ключом к замку, пытаясь открыть дверь и вывести принца, сообразившего, что жертвы превратились в охотников, когда Нед сходу отрубил солдату руку, вставляющую ключ в замочную скважину.

Вторым ударом он рассек горло гвардейца, стоящего рядом с принце — кровь из отрубленной руки и из перебитого горла окатила принца с ног до головы, и парень покачнулся, едва не упав в обморок.

Остальные телохранители напали на Неда, пытаясь достать его тяжелыми мечами и копьем — но где там! Он расправился с ними за несколько секунд, против Демонских мечей спасовала сталь брони — добротной, крепкой, но обычной, расходящейся под ударами сверхострой стали, как если бы была сделана из бумаги.

Через минуту все было закончено. На ногах остался один принц, в окружении изрубленных трупов.

Бордонар был бледен. Он смотрел на Неда голубыми глазами, не мигая, как будто пытаясь запомнить облик своего убийцы и унести его на тот свет — авось когда-нибудь встретится, и отомстит негодяю. Принц был бледен, но голос его, когда он задал вопрос, был хоть и негромок, но тверд:

— За что? Вы не хотите, чтобы я сел на трон?

— Да, мы не хотим, чтобы ты сел на трон — тяжело подтвердил Нед — прости, парень, ничего личного. Ты просто оказался не в том месте, не в то время. Ты умница, у тебя почти получилось. Но мы не простые убийцы.

— Я уже понял — вздохнул принц — пожалуйста, когда будешь убивать, сделать так, чтобы я не мучился. Убей чисто. Как жаль, я не дописал трактат по истории магии...и не зачал ребенка. Подожди секунду, я помолюсь Создателю...— он помолчал, потом добавил, вытянув шею вверх — давай, я готов!

И Нед ударил.

Глава 11

— Господин! Господин, проснитесь!

Амунскому приснилось, что какой-то придурок тормошит его посреди ночи, тянет за ногу, и в его сонной голове вдруг вспыхнуло: 'Убийцы! Убийцы пришли! Предательство!'

Гирсос вскрикнул, вскочил на кровати, сунул руку в изголовье, где хранился обнаженный меч, готовый к бою, и...замер. В спальне не было никого, кроме молоденькой четырнадцатилетней рабыни, которую Гирсос 'откупорил' сегодня ночью, и старого слуги, испуганно склонившегося в глубоком поклоне и наблюдающего за хозяином тусклым взглядом выцветших глаз. Из дверного проема падал свет яркого фонаря, а где-то далеко гудели голоса, будто обсуждая что-то невероятно важное.

— Что, что случилось?! — всполошился хозяин дома, напугав съежившуюся в комочек девушку, под которой на простыне чернели пятна девственной крови.

Гирсос понял — случилось что-то невероятно важное, иначе слуга не посмел бы беспокоить хозяина в неурочное время. Прислуга в доме вышколена до такой степени, что казалось, они могли понимать мысли хозяина — чтобы угождать ему как можно лучше.

— Из дворца гонец! Король умер, господин!

— Как умер?! — ошеломленно спросил вельможа, а слуга, восприняв его вопрос за пожелание узнать подробности и вид смерти, пояснил:

— От кинжала умер. Его охранник зарезал. А потом покончил с собой — видимо от страха — королевскую особу ведь порешил. За такое кожу живьем снимут!

— Одежду мне! Сапоги! Охрана пусть выстроится у дома! Карету! Быстро!

— А завтракать не будете? — заботливо спросил слуга, и тут же убежал в дверь, подстегиваемый диким ревом хозяина:

— Убью! Быстро! Завтракать?! Какой нахрен завтрак?! Когда все летит ослу под хвост?!

Через двадцать минут Амунский уже сидел в карете, на кожаном сиденье и обдумывал, что же делать дальше. Вот это была беда, вот это неприятности! Такая прекрасная, продуманная операция — и все прахом! И все по милости этого идиота, изображавшего короля — Гирсос был в этом уверен на сто процентов. Опять что-то вытворил, и вот результат. Казалось — сиди себе и сиди, жри, пей, подожди немного, и ты будешь на троне — и тогда, все бабы твои, но нет! Этому дебилу претит заниматься рукоблудством, ему бабу подавай! Да не потом, а сейчас, именно сейчас, когда все висит на волоске! Вот и получил кинжал в сердце.

Вообще-то история, конечно, пованивает.. Слишком уж все очевидно. Слишком вовремя...кое-для кого. Хеверад со своей женой-бастардом — вот кто главный противник, это точно. Агенты донесли, что он срочно венчался с бастардкой, а ведь со дня смерти дочери Амунского прошло всего ничего, хоть для приличия бы подождал, тварь солдафонская! Ничего, гаденыш, я тебя поднял, я тебя и опущу...

Кто еще? Сынок Иунакора? Этот слизняк Бордонар? Вряди ли. Хотя...ведь кто-то может им манипулировать, как Хеверад бастардкой. Вокруг принца крутилась какая-то красотка из провинциального дворянского дома...ее звали...ее звали...хммм...забыл. На 'С' как-то. Синала...Санула...Салана...тьфу! Неважно.

В любом случае — скорее всего, в убийстве виновны те, кто стоит за двумя наследниками Иунакора. Как хорошо, что покойный король не особенно увлекался разбрасыванием своего семени направо и налево, иначе сейчас стоял бы целый полк бастардов, ожидающих своего восхождения на трон. Впрочем — кто знает? Может где-то и приблудился очередной бастард, ожидает своего триумфального всплытия вверх. Но вряд ли успеет к разбору пирожков — все решится сегодня — завтра. А пока — безвластие. Или, скорее, власть Амунского — указа короля у него на руках, и там все сказано — на время похорон и до вступления на трон законного наследника вся власть принадлежит Гирсосу Амунскому.

Гирсос задумался — ситуация тупиковая. Он не имеет влияния ни на одного из наследников. Не может ими манипулировать. 'Король' мертв. И что делать? А если... — о мысли о перспективах, у Гирсоса захватило дух, и он даже просветлел лицом. А вдруг сумеет? Ведь как красиво получается — если никто из наследников не вступает на трон, то вместо короля правит он, Гирсос Амунский! Бумага-то есть! Впрочем — если за ним не будет стоять сила, бумагой можно только подтереться. И кроме того — с чего он взял, что этой бумагой можно будет пользоваться бесконечно? Ведь когда-то все равно объявятся те, кто претендует на трон! И законно претендует. В жилах многих из дворянских родов течет королевская кровь! Частичка — но течет.

Хммм...как и в Амунском, на самом-то деле. Прямых наследников сейчас двое — сын короля, и дочь короля. Но если их не будет, то кто мешает ему, распорядителю воли короля, объявить о том, что если в ближайшее время наследники не объявятся, то он, как выразитель воли покойного короля, сам выберет наследника? И это не противоречит указу, закону! Ай, да Гирсос, ай, да голова! Гирсос Первый — чем не звучит? Что ни говори, но если нет прямых наследников, Амунский выше всех на лестнице наследования. Самое меньшее — четверть королевской крови. А для этого нужно всего лишь продержаться и не подпустить наследников к трону. Как? Ясно как. Под шумок...

Гирсос приоткрыл окно кареты и громкой крикнул в предутреннюю мглу:

— Жордара ко мне! Быстрее!

Жордар являлся начальником службы безопасности Гирсоса, его ушами, его невидимыми руками — разведчик, советник, палач — все в одном кувшине. Он был одним из самых опасных людей империи, официально занимавший должность советника дворянина Амунского — без титулов и обозначения поста. Невысокий, жилистый человечек, спокойный и молчаливый, как надгробный камень. Он был довольно обеспечен, или даже богат — Амунский не жалел для него денег, которые тот отрабатывал сполна, а при пронырливости и хитрости Жордара, Гирсос был уверен, что тот преумножил капитал в несколько раз. Но Жордару нравилась его работа, нравилось вершить судьбы людей, оставаясь при этом в тени. Это была теневая фигура, и неулыбчивый человечек в неприметной одежде стоял за многими событиями, происходящими в стране.

В дверь постучали, Гирсос пригласил, и Жордар запрыгнул в карету со ступеньки, на которую влетел прямо на ходу.

Кстати сказать — этот человечек неоднократно доказывал своему хозяину, что обладает феноменальными способностями — и не только в планировании операций или в раздаче верных советов.

Он был невероятно силен — что не скажешь по его щуплой фигуре, а еще — безжалостен, как змея, и ловок, так же, как и она. Он владел единоборствами на уровне мастера и однажды на глазах хозяина убил трех человек голыми руками — меньше чем за три секунды, тремя ударами. По приказу хозяина — эти рабы были не очень ценны, а Гирсосу хотелось посмотреть на искусство своего помощника, о котором он так много слышал. Само интересное — на телах убитых не было обнаружено почти никаких следов — видимо повреждения, приведшие людей к смерти, были где-то внутри, не видимые наблюдателю.

На вопрос Амунского — как тот это сделал — Жордар молчал и лишь смотрел на Гирсоса темными глазами, не мигая, как лесная вамба, самая страшная ядовитая змея. Вельможа не стал настаивать.

Жордар работал на него уже много лет — около двадцати, не меньше. А появился в доме Гирсоса странно — просто пришел, и сказал, что хочет работать на молодого вельможу. Причин не объяснил. Только сказал, что если тот примет его на работу — не ошибется.

Гирсос посмеялся наглости пришельца, умудрившегося каким-то образом пройти через кордон из привратников и охранников, и приказал выкинуть его на улицу — без побоев, ведь мужчина доставил ему веселые минут, а это стоит благодарности. Через пять минут он уже был озадачен и восхищен — все пятеро здоровенных парней, пришедших выдворять супостата, валялись на полу без сознания, а Жордар так и стоял с обычным своим — слегка задумчивым и тусклым выражением лица.

Уже тогда Жордар выглядел как человек слегка за сорок, и за все это время практически не изменился. Только слегка добавилось седины на висках, да одежда, которая осталась такой же неприметной, теперь была сшита из гораздо более дорогих и качественных тканей.

Жордар не рассказывал о себе, Амунский не требовал рассказа — кто он, откуда взялся, где обрел такие способности, почему служит Амунскому — все оставалось тайной. Ну и пусть — главное, что он был эффективен и остер, как самый лучший клинок, вышедший из кузницы мастера.

— Слушаю, господин... — глаза Жордара впились в Амунского, и маска скуки, унылости на лице на мгновение сменилась маской интереса — это он так показал, что вызов хозяина очень приятен, интересен и важен.

— Это я тебя слушаю — слегка раздраженно парировал Гирсос — знаешь ведь уже все. Что скажешь по поводу смерти короля? Кто его?

— Нас раскрыли — коротко кивнул Жордар — этого человека убили не охранники, это ясно. Обставили под безумное убийство, но это не солдаты. Они сами жертвы. Работали профессионалы. Проникли во дворец, и обставили все так, как мы знаем. Похоже, что информация о постельных утехах смертельно больного короля дошла до ушей того, кого надо.

— Надо было грохнуть эту сучку! — не выдержал и перебил Гирсос — какого демона ты оставил ее жить?

— А какой смысл? Бесполезная трата сил и времени. При захвате девки 'королем' присутствовало добрый десяток гвардейцев, а потом информация уже разошлась по всему дворцу и наружу. Что, полгорода вырезать, что ли?

— Ладно. Забыли — миролюбиво предложил Амунский — так что теперь делать?

— Устроить резню, конечно — слегка оживился Жордар — вы среди наследников самый перспективный, если забыть о прямых наследниках. У вас грамота от короля, и вся полнота власти. Правите от его времени какой-то период, а потом...добро пожаловать на трон, ваше величество — Жордар церемонно поклонился, выражая свое почтение, но Амунский был готов поклясться, что тот смеется, наклонив голову к самому полу.

* * *

— Убил?

— Нет, оглушил.

— Надо было убить! Почему не убил?

— Берег вашу честь.

— Че-го?! Какую честь? Тьфу! То есть — как ты берег мою честь?

— Ну... вы бы тогда не уберегли его от смерти, как обещали. Значит — потеряли бы лицо. Честь.

— Сегодня дурной день. Ты спятил? Когда это я говорил, что должен его уберегать от смерти?

— Говорили. Вы сказали, дословно 'Я сохраню тебе жизнь'. Без времени действия 'договора', без уточнения. То есть, фактически, вы пообещали уберечь его от любой гибели. Вы даже со мной были обязаны драться, если бы я попытался его убить.

— Да ну тебя — Имар фыркнул и рассмеялся, качая головой — вот это поймал, вот это ты сказанул. Ладно, поймал старика. Буду точнее в высказываниях. Да, ты хорошо мне напомнил — надо следить за своими высказываниями, иногда они могут привести к неожиданным результатам. Итак, языкатый, нам нужно отсюда выбираться, и если ты не хочешь отпилить ему башку , прихватить щенка с собой. До сих пор опомниться не могу — как ловко он нас провел. И если бы не увлекся нашей поимкой — сейчас мы были бы глубоко в...в общем, операцию мы бы провалили, это точно. Впрочем — и сейчас положение на ахти. Вот-вот в дверь начнут ломиться гвардейцы, что стоят на посту, или еще кто-нибудь, утро близко. Нужно срочно чего-нибудь придумывать. Идеи есть?

— Есть — сказал Нед и пошел туда, где лежали убитые демонским заклинанием гвардейцы.

Через полчаса все трое стояли возле дверей. Имар был одет в броню, Нед и принц — нет.

Ключ мягко повернулся в замочной скважине, дверь отворилась и троица оказалась в коридоре, заполненном бегающими слугами. Окружающие видели лишь одного гвардейца, который размеренным шагом шел в сторону кухни, не уворачиваясь от задевавших его слуг. Более того, он будто старался сделаться пошире, расставив локти и двигаясь, как телега ломового извозчика.

Нед тащился сзади, взгромоздив на плечи принца, пыхтя и ругаясь под нос — тот был довольно тяжелым, несмотря на некрупные габариты. Руки пришлось связать — не дай боги очнется, вцепится сзади и попытается задушить. Идти нужно было быстро — вблизи никто увидеть Неда и Бордонара не мог — амулеты Имар зарядил, в стражницкой, но ведь были участки и прямые, на которых сторонний наблюдатель мог издалека заметить странные фигуры и поинтересоваться, кто это такой, и кого несет у себя на спине.

Путешествие до кухни заняло минут десять — быстрым шагом, почти бегом. Нед взмок от напряжения — больше не физического, а психического. Он все время ждал оклика в спину: 'Эй, ты кто?! Стой!' — но все обошлось. На этот раз боги сжалились над лазутчиками и попустили им благополучное возвращение.

Дверь в кухню открылась легко, не пришлось колдовать, закрылась, люк никто не запер снизу, так что через несколько минут они уже...нет, не шагали — сидели — Нед свалил принца на пол, прислонился к стене тоннеля и ждал, когда привыкнут глаза к той кромешной темноте, что царила в подземелье.

Имар с наслаждением сбрасывал доспехи убитого им гвардейца, бросая их на пол, а потом сел рядом, ощупывая карманы, отыскивая фосфоресцирующую палочку. Ему тоже нужно было привыкнуть к темноте. Без этого дальнейшее движение, особенно с грузом — невозможно.