— Да. Из Руана. — Он прищурился. — А вы кто? И что делаете в этом доме?
Некоторое время женщина опасливо изучала его взглядом. Затем перевела дух и кивнула.
— Мое имя Жаннетта де Круассе. Супруга графа де Круассе. Впрочем… возможно, сейчас больше резона зваться прежним родовым именем? Жаннетта Бласон.
Вивьен нахмурился.
— Так что вы делаете в этом доме, мадам? — строго спросил он.
Жаннетта смерила его пронзительным взглядом.
— Могу задать вам тот же вопрос, — сказала она.
— Вопросы — моя епархия.
— Только если речь о допросе или подозрении в ереси, разве нет?
Вивьен оторопел от дерзкого посыла этой женщины. При этом что-то в том, как она себя держала, казалось ему неуловимо похожим на него самого. Он вздохнул.
— Вам известно, чей это дом?
— Сейчас — ничей. Он заброшен, разве не очевидно?
— Очевидно, — кивнул он. — И тем менее понятной становится причина вашего пребывания здесь. Итак, — Вивьен призывно кивнул ей. — Что вы здесь делаете?
Несколько мгновений Жаннетта молча смотрела на него, а затем опустила голову.
— Я надеялась… — она помедлила, — здесь спрятаться. Отыскать успокоение, если хотите.
— Спрятаться? — переспросил Вивьен. — От кого?
— Не угодно ли вам будет выйти на воздух? Здесь почти нечем дышать от пыли, — невинно улыбнулась она. Вивьен нахмурился и покачал головой.
— Охотно, если ответите на вопрос.
— После которого последует другой?
— После которого не последует встречного вашего, — с усмешкой парировал Вивьен. Жаннетта таинственно улыбнулась, хотя в выражении ее глаз все еще сквозила какая-то болезненная усталость.
— Ни от кого конкретного я не скрываюсь. Просто хотелось побыть в том месте, где меня когда-то приняли, как родную, без расспросов и осуждений. В последнее время в моей жизни слишком много осуждения, и я смертельно устала от него.
— Если вы ни от кого не скрываетесь, отчего напали?
Жаннетта передернула плечами.
— Вы меня напугали.
— И вы решили тут же напасть?
— Я знатная дама, забредшая в чащу в одиночестве, без чьей-либо защиты. Находилась в заброшенном доме, когда вдруг кто-то объявился здесь. Вам бы на моем месте не было страшно?
Вивьен кивнул.
— Было бы. Но вряд ли я бы действовал такими… методами.
Жаннетта усмехнулась, бросив взгляд на упавший черпак, который она недавно собиралась использовать вместо оружия.
— Да, но у меня в отличие от вас нет возможности успокоить противника своей принадлежностью к святой инквизиции.
Вивьен невольно усмехнулся.
— Ваша правда, — кивнул он. — Ладно. Давайте и впрямь выйдем на воздух.
Он указал Жаннетте на выход и жестом приказал ей идти вперед. Сам он держался на пару шагов позади, рассчитывая, что обязательно удержит ее, если она решит убежать. Однако Жаннетта бежать не стала.
Выйдя на воздух, она запрокинула голову к небу и вдохнула аромат леса. Лицо ее при дневном свете оказалось чрезвычайно бледным, а под темно-карими глазами намечались синеватые круги.
— Здесь так все изменилось, — с тоской вздохнула она.
— С каких пор? — уточнил Вивьен.
— С тех пор, как я бывала здесь в первый и последний раз. То был страшный чумной год для всей Франции, но наши земли мор миновал.
«Чумной год? Она бывала в этом доме 13 лет назад?» — Вивьен вспомнил рассказ Элизы и округлил глаза от изумления, уставившись на свою собеседницу так, словно только сейчас сумел ее разглядеть.
— Жаннетта? — воскликнул он.
Женщина непонимающе приподняла бровь, уставившись на него.
— Быстро же вы — от «мадам» до просто «Жаннетты», — хмыкнула она. — Даром времени не теряете, отче? Может, тогда тоже представитесь?
Вивьен устыдился своей чересчур бурной реакции. Ей ведь было невдомек, что для него она — воскресшая история из прошлого Элизы.
Он покачал головой.
— Вы бывали здесь тринадцать лет тому назад! Вы были гостьей Гийома де Кантелё! А он познакомил вас со своими подругами Элизой и Рени, верно?
На этот раз Жаннетта посерьезнела и пронзительно посмотрела на него, впервые нахмурившись. На щеках вкупе с бледностью вдруг проявился румянец, тоже показавшийся болезненным.
— Откуда вы это знаете? Мы… — она огляделась, будто опасалась, что кто-то наблюдает за ней из-за деревьев, — мы знакомы? Кто вы?
Голос ее становился громче с каждым словом. Вивьен приподнял руки и покачал головой.
— Нет. Нет-нет, мы не знакомы. Но я знаю Элизу. Точнее, знал. — Он с трудом сумел не поморщиться: это уточнение ударило его, как пощечина. — Она рассказывала мне о том дне, когда вы приезжали в Кантелё.
Жаннетта встрепенулась, но тут же посерьезнела.
— Постойте… при каких обстоятельствах Элиза рассказывала об этом инквизитору? — Она сделала шаг назад, словно собиралась вот-вот убежать.
— Не при тех, о которых вы подумали, — поспешил он успокоить ее. — Все непросто. Но я Элизе не враг, в этом я могу вас заверить. Мы с нею были….
Жаннетта облегченно вздохнула и улыбнулась, хотя договорить он еще не успел.
— Я знаю этот взгляд, — со светлой тоской сказала она. — Это взгляд любящего человека. Мой супруг смотрел на меня так, когда я видела его в последний раз. — Предвосхитив его следующий вопрос, она кивнула. — Да, мы довольно давно не виделись с ним. Он ушел на войну с Англией несколько лет назад и исчез. Вестей от него нет, никто не знает, что с ним произошло, его даже обвиняли в дезертирстве. Знали бы вы, через что мне пришлось пройти! Впрочем, вы, надо думать, знаете, какие допросы могут устраивать те, кто хочет выяснить чье-то местонахождение. — Жаннетта невесело усмехнулась. — Но речь сейчас не о моем супруге. Элиза. — Она призывно кивнула. — Вы любили ее? — И, не дожидаясь ответа, она продолжила расспрос: — Что с нею стало? Почему вы говорите о ней в прошедшем времени?
Вивьен внимательно посмотрел на Жаннетту и некоторое время не мог произнести ни слова.
— Она сейчас в Кане. Надо думать, счастлива, — коротко сказал он, и голос его прозвучал неестественно сухо. Жаннетта склонила голову.
— А вы — нет, — сказала она, и это не было вопросом. Вивьена все еще поражала наглость этой особы. Настроение ее явно сильно менялось, и она готова была вмиг перейти от раболепной покорности к жесткому, почти военному наступлению.
«Ох, и закрыть бы тебе сейчас рот, дружище. Не самая лучшая идея рассказывать о своих отношениях с ведьмой всем, кто попадается на глаза», — внутренне предупредил себя Вивьен и уже собирался оборвать этот разговор, когда Жаннетта продолжила:
— Я слышала о том, что здесь произошло, — скорбно произнесла она. — Сюда приехала инквизиция пять лет тому назад и обнаружила рассадник ереси. Об этом по всей округе разговаривали. Говорили, что притаившийся в Кантелё еретик собственноручно убил Гийома. Это правда?
— Увы, да, — ответил Вивьен, радуясь перемене темы.
— Это очень печально, — вздохнула Жаннетта с неподдельным сожалением. — Бедная Элиза. Я видела ее всего лишь раз, но мне тогда показалось, что они были очень близки. Я бы не удивилась, если бы их детская дружба сохранилась на долгие годы. А судя по вашему взгляду, так и было. Я бы даже сказала, что они были влюблены друг в друга.
Вивьен нахмурился.
— Это вы тоже по моему взгляду определили? — сухо спросил он.
— Нет, — улыбнулась она. — Это я определила по вашему вопросу, который прозвучал только что.
Вивьен должен был признать: в проницательности и смелости суждений этой женщине было не отказать. Родись она мужчиной, в инквизиции ей было бы самое место.
— Это вы приезжали сюда пять лет назад? — продолжила расспрашивать Жаннетта. Вивьен вздохнул.
— Вы задаете подозрительно много вопросов о тех событиях.
— У кого, если не у инквизитора руанского отделения, можно этим интересоваться? — пожала плечами она. — Сами знаете, как могут все переиначить мирские сплетни. Так это были вы?
Вивьен шумно выдохнул.
— Нет.
— А я уже было решила, что ваше с Элизой знакомство завязалось, когда вы поймали того еретика, затем казнили его за смерть Гийома и утешили мятежное сердце девушки, — хмыкнула она. — Ошиблась, выходит.
Вивьен поморщился.
— Все было гораздо… сложнее, — нехотя выдавил он. — С Элизой мы встретились случайно. Ее арестовали в Руане по подозрению в колдовстве.
— И вы ее допрашивали? — приподняла бровь Жаннетта.
— Я ее освободил.
Лицо женщины озарилось победной улыбкой.
— Какая же любопытная история! Впрочем, Элиза еще в детстве притягивала к себе удивительных людей. Стало быть, вы стали ее рыцарем?
Вивьену не хотелось, чтобы эта женщина думала о нем так. Он воинственно поднял на нее взгляд и заявил:
— Рыцарем, который казнил ее сестру.
Жаннетта замолчала. Некоторое время она пристально смотрела на него своими выразительными темными глазами, а затем повернулась к крыльцу обветшалого дома, медленно прошествовала к нему и, не страшась запачкать платье, присела прямо на него, тут же постучав по доскам рядом с собой.
— Расскажите мне все, — мягко попросила она. — И, может, уже назовете свое имя?
Несколько мгновений он стоял молча, думая, как ему поступить. А затем вдруг понял, что, возможно, эта женщина — и есть сосредоточение тех самых ответов, которые он так жадно надеялся здесь найти. Решившись, он кивнул и сказал:
— Вивьен Колер.
— Интересное имя для интересного человека, — удовлетворенно улыбнулась Жаннетта. — Это о многом говорит, не находите?
— Нет, пожалуй.
— Присядьте, месье Колер. И расскажите жене дезертира, какая трагедия может терзать инквизитора. Видит Бог, мы с вами — две тоскующие души, ищущие тепла в одном и том же месте. Но если для меня излить душу приходскому священнику не составляет труда, то для инквизитора, связавшегося с ведьмой это, надо думать, гораздо сложнее. Так позвольте мне побыть вашим духовником. Я клянусь, я унесу вашу историю с собой в могилу. К тому же… может, от могилы меня отделяет не так уж много времени, так что вы вне опасности. — Она тоскливо огляделась вокруг.
На этот раз Вивьен прочел ее мысли по взгляду и строго шагнул к ней. Намерения этой женщины, ее тоска во взгляде, ее бесстрашие и даже безразличие в отношении инквизиции, ее усталость — все вдруг слилось для него в единую картину.
— Даже не думайте! — приказным тоном произнес он.
Жаннетта изумленно подняла на него глаза.
— О чем?
— Вы знаете. Какие бы испытания Господь ни посылал вам, мадам де Круассе, Он делал все это, потому что знал, что вы в состоянии это выдержать! Пути Его неисповедимы, а воля всегда милосердна, даже если нам не дано этого понять и постичь.
Жаннетта снисходительно улыбнулась.
— Мне кажется, Он верит в мою выдержку больше, чем я сама, — тоскливо произнесла она.
— Так кто вы такая, чтобы перечить? — добродушно усмехнулся Вивьен и, наконец, присел рядом с ней на крыльцо. — Мадам, я вижу вашу печаль и вашу усталость не хуже, чем вы видите мои чувства к Элизе. И я считаю своим долгом отговорить вас от тяжкого греха, пока вы не совершили непоправимого.
Жаннетта тепло посмотрела на него.
— Можете считать, что уже это сделали, Вивьен, — с благодарностью сказала она. — За долгое время вы были первым человеком, кто посмотрел на меня… с теплом. Вы не осудили меня, а отнеслись по-доброму. Я уже и забыла, что так бывает.
Вивьен тяжело вздохнул.
— Отчаяние коварно, но не поддавайтесь ему. В людях добродетель всегда сильнее тьмы.
— А ведь вы говорите это искренне, — усмехнулась она. — Я встречала так много фальши, что уже подумала, будто погрязла в ней и сама. — Она покачала головой. — Так… расскажите мне вашу историю, прошу вас. Станьте моим глотком правды среди сплетен и пересуд.
Вивьен удивился этой внезапной метафоричности, но отчего-то решил, что теперь обязан быть с нею откровенным. Эта женщина действительно казалась ему тем самым слушателем, который сможет понять его.
И он рассказал ей все.
Солнце давно ушло из зенита и постепенно клонилось к закату. Вивьен поведал Жаннетте де Круассе свою историю, не упуская ни одной важной детали, закончив повествование тем, что увидел Элизу с неизвестным мужчиной в Кане.
— Теперь, надо думать, она счастлива с ним, — пожал плечами он. — И я не хотел разрушать это. Я ведь не способен дать ей нормальную жизнь, о которой она мечтает.
Все это время Жаннетта сидела и слушала, не задавая вопросов, сделавшись кроткой и молчаливой. И лишь теперь она резко подняла на Вивьена глаза и сурово нахмурилась.
— А с чего вы решили, что она об этом мечтает? — вдруг спросила она. Вивьен едва не вздрогнул от этого вопроса. Тем временем Жаннетта де Круассе продолжила свои нападки: — Это она вам так сказала? Просила от вас нормальной жизни?
Вивьен оторопело посмотрел на нее, не зная, что сказать. Ее вопрос — по сути, такой простой — поставил его в тупик. Он постарался припомнить, говорил ли хоть раз с Элизой о будущем, но не смог. О будущем много дума он сам. И в этих думах чувствовал себя виноватым за то, что никогда не сможет стать Элизе мужем. Потому что для этого нужно было оставить службу.
Служба. Будь она проклята — он любил и ненавидел ее одновременно и никак не мог определиться, чего в его чувствах больше. Он считал себя еретиком на службе Церкви, нередко задумывался, что в инквизиции ему не место, и все же понимал, что не представляет себя где-то еще. Смог бы он быть счастлив, покинь он службу и останься с Элизой?
Вряд ли.
Но ведь она этого и не просила. Никогда.
Жаннетта заговорщицки улыбнулась.
— Неужто вы прозрели, месье Колер? — бархатным голосом спросила она.
Он все еще не знал, что ответить, поэтому лишь смущенно молчал. Жаннетта покачала головой.
— Я поняла бы ваше отчаяние, если б вы решились, — вздохнула она. — Если бы подошли к ней там, в Кане. Если бы попытались убедить вернуться. Откуда вам знать, быть может, она только и ждала, что вы придете за ней после всего, что случилось! Столько месяцев она жила в Кане, не рискуя вернуться в Руан! Вы ведь рассказали, что сами прогнали ее. Так разве не вам положено было сказать ей, что она может вернуться?
