Бродяга

По идее, здесь должно было примерно то же самое произойти. С сифилисом тут, слава Великой Пятерке, не сложилось. Зато деревенька, что меня приютила, еще до зимы от гриппа вымерла бы, ну а там уж по накатанной... Мордомор, да. А нет, нифига. Все живы, здоровы и даже не кашляют. Может, та непонятная штуковина, что меня сюда забросила, пока в пространственно-временном континууме дырку сверлила, ещё и прививку мне сделала? Чисто на всякий случай. Заодно и простерилизовала, чтобы никакая земная бацилла в этот заповедник непуганых идиотов не пробралась...

Подумал и самому страшно стало. А вдруг и правда стерилизовали? В смысле не только от микробов, но и это самое... чтоб генофонд местный не размывал, в общем. Ужас же! Вроде бы и не горит пока потомством обзаводиться, но вдруг захочется? Не сейчас, так попозже. А тут бац — низззя! Бр-р-р.

Обидно будет. Да и вообще как-то неприятно себя неполноценным ощущать. И, главное, не проверишь же! Разве что экспериментальным путем... Хм-м, вообще-то идея здравая. Метод научного тыка — он во всех мирах применим. А у меня как раз и лаборантка подходящая на примете имеется...

Черт его знает, до чего бы я в итоге додумался, если бы мне дали развить эту мысль дальше, но, к счастью, сопровождавший меня сержант, будучи покусанным зеленым змием даже больше моего, решил скомандовать привал почти на два часа раньше обычного. Так что еще до заката я уже мирно сопел на берегу весело журчащего ручейка, подложив под голову седло, чтобы на следующее утро, умывшись холодной родниковой водой и разогнав остатки похмелья слабеньким вином местного производства, продолжить свой путь в Гелинард уже на свежую голову.

Если все сложится как надо, то это будет последним испытанием на пути к заветному офицерскому патенту, а дальше... дальше передо мной раскинется весь мир!

Глава XXXIV

Гелинард встретил неприветливо. Погода за ночь испортилась, северный ветер нагнал туч, на дворе заметно похолодало. Маран где-то технично затерялся, так что встречал меня Стиг, он же и провел вводный инструктаж.

— Этот ле Решт официально графу вроде как не служит, но считается его человеком. Его подключают в особых случаях, как вот сейчас, например.

— Что за птица вообще?

— Мутный тип.

Стиг крутит пальцами, задумчиво глядя в потолок.

— В наших краях он вроде еще не объявлялся, толком про него никто ничего не знает, но ле Бранд не тот человек, что будет полагаться на первого встречного. Наверное, не дурак.

— Он приехал один?

— Да. Третий день уже живет в "Усталом путнике". Комнату с окнами на восточную дорогу знаешь? Вот там и живет. Разговаривает кое с кем. По вечерам в "Пенную кружку" захаживает. Сидит недолго. Выпивает кружку-другую, потом уходит. То ли ждет кого-то, то ли ищет.

— Угу. Меня.

— Что тебя?

— Он ждет меня. Ну, или Ролло.

— Хм-м, не подумал. Может быть.

— А Маран что думает?

— А кто его знает. Он еще позавчера к командующему на доклад уехал. Какая-то хрень со снабжением вылезла при проверке. Вроде как недопоставили нам чего-то, вот и поехал разбираться. Так что я тут за главного пока.

Я мысленно поаплодировал отсутствующему коменданту Степного. Кругом прикрылся, падла. Что бы тут не произошло в его отсутствие, на капитана это уже не повесишь. Стопроцентное алиби. Интересно, как Стиг к этому отнесся?

— Ну и как оно?

— Чего?

— Командовать.

Лейтенант пожимает плечами, не переставая разглядывать потолочную балку.

— Да нормально.

Темнишь, камрад. Ладно, замнем для ясности.

— Так, говоришь, каждый вечер в "Пенной кружке"...

— Ага. Обычно сразу после заката приходит.

— Как выглядит?

— Лет сорок, худощавый, жилистый. Довольно высокий. Ну, не для тебя, конечно. Коротко стрижен, волосы с проседью. Бороды и усов не носит.

— Оружие?

— Обычный палаш.

— Кинжал, арбалет, еще что-нибудь?

— Не видали.

Хм-м-м... Всё выглядит очень просто. Жертва сама идет под нож. Тогда что же меня настораживает? Отъезд Марана? Нет. Этот хитрожопый казнокрад вполне мог свалить и просто так, на всякий случай. Подчеркнуто индифферентное поведение Стига? Может быть. Но не обязательно. Возможно, лейтенант таким образом просто пытается скрыть собственное волнение. Всё-таки капитан весьма качественно его подставил. Тогда что нам остается? А остается сама предстоящая мне работа. Вернее то, как ее представил лейтенант. Всё сказанное до сих пор можно свести к одной единственной фразе — слишком хорошо, чтобы быть правдой. А значит что-то тут не так. Понять бы: что?

Так, попробуем рассуждать логически. Всё, что я сейчас знаю о предстоящем задании, сообщил Стиг. Может этот живчик по каким-то причинам меня подставлять? А почему нет? Например, в стычке с Караг-Рашем он явно не торопился прийти мне на помощь. Может и растерялся, конечно — конфликт тогда вышел, что называется, на ровном месте. А может и не растерялся. В конце концов, Караг-Раш один из дружбанов вождя и наличие его на встрече было практически гарантировано. Характер этого бузотера тоже вряд ли был для лейтенанта тайной. А значит...

Блин, так и до шизофрении можно дорассуждаться. Ладно, будем пока считать тот инцидент обычной случайностью. Всё-таки с доказательствами у меня швах. Хотя осадочек, конечно, остался. Мдя...

Зайдем с другой стороны. Что может быть не так в той благостной картине, что обрисовал лейтенант? Что там известно про моего визави? Да ничего! "Мутный тип". Тогда почему я решил, что всё будет просто? Думай, думай, думай... О! "Наверное, не дурак". Логично? Логично! Кто ж будет дураку серьезное дело поручать, особенно если выбор есть? Предположим, что у графа выбор был. Ну, хоть какой-никакой. Вывод? Не сходится что-то.

Умный не будет вести себя как дурак. Не верю, что этот ле Решт еще не получил наше с Ролло подробное описание. Жрец-то ладно, а вот мой словестный портрет должен был его впечатлить. И все-таки он явно ищет встречи с нами. Причем в открытую, не скрываясь. На что-то же он рассчитывает? Даже если этот парень не собирается полагаться на силу, предпочитая действовать другими методами, подкупом, например, какое-то прикрытие у него просто обязано быть. Ведь мирное общение есть продукт непротивления ОБЕИХ сторон. Мы же с Ролло вроде как ответственны за уничтожение целого каравана. Так с какой стати нам разговаривать с каким-то там мутным графским эмиссаром? Ножом по горлу и в колодец! По крайней мере, тип, желающий с нами пообщаться, просто обязан учитывать такую возможность. А значит... Либо прибывший по наши души графский посланец не такой уж умный, либо не такой уж беззащитный. Я почему-то склоняюсь ко второй версии.

Что у нас получается? Команда прикрытия? Но не заметить ее в Гелинарде просто невозможно, а не сказать про нее мне — глупо. Я ведь тоже не слепой и если уж пойду мочить супостата в сортире, то бишь у барной стойки, то по сторонам оглядеться всяко не поленюсь. Остается сам эмиссар. Что же с тобой может быть не так, немолодой мутный дворянин по фамилии ле Решт, носящий длинный палаш стандартного образца?

И вот как только вопрос был сформулирован таким образом, всё тут же стало на свои места. Я наконец-то понял, что не давало мне покоя. Решт, мать его! Так назывался один хитрый финт в фехтовальной книге Стига. "Особенно эффективен при использовании палаша или длинного обоюдоострого одноручного меча". Прям как у моего будущего визави. Не верю в такие совпадения! Пускай книженция старая и этому финту уже сто лет в обед, но дворянские рода на редкость живучи, а природа далеко не всегда отдыхает на детях и тем более внуках гениев — уж лейтенант-то должен знать.

Я поднял глаза на Стига, задумчиво рисовавшего пальцем по столу неведомые узоры.

— Стандартный палаш, говоришь? Ну что ж, поглядим, чего он стоит.

Сказал и сам себе не поверил. Это точно я сейчас ляпнул? Вот так просто? Пойду и убью потомственного бретера в хрен знает каком поколении? Что-то раньше за мной такой самоуверенности не водилось... Не, я крут, конечно. Но до Гималаев мне пока еще далеко. Честно говоря, я и до Стига-то еще не дотягиваю. Причем прилично так не дотягиваю. Тогда почему?

Вопрос оказался интересным. Я даже слегка его расширил, изменив формулировку на "как же меня угораздило докатиться до жизни такой?". Вроде не был никогда адреналиновым маньяком и тут нате вам!

Чтобы разобраться, попытался проанализировать всю нашу шпионскую авантюру с самого начала. Посмотреть на проблему со стороны, так сказать. Увиденное ни разу не порадовало. По всему выходило, что мы слегка заигрались. События понеслись вскачь, контроль над ситуацией был упущен, а я просто плыл по течению, стараясь выгрести из того потока дерьма, в который так опрометчиво вляпался.

И самое паршивое тут в том, что выбора-то у меня, по сути, и не было. Ребята из форта сработали очень грамотно, своевременно обрезав нам с Ролло все возможности к отступлению. Откажись я сейчас, и меня просто прикопают где-нибудь в бурьянах, попытайся остаться у орков, не выполнив предварительных условий — выдадут в красивой упаковке. Куда ни кинь...

С другой стороны, все не так уж и плохо. По крайней мере, обязательства у нас взаимные и за свою работу я обоснованно рассчитываю получить вполне определенные бонусы. И, по-моему, это справедливо. Хочешь стать кем-то — рискни чем-то. Деньгами, свободой, жизнью, наконец. А если не можешь, то иди поступать в гвардию или таскайся с караванами по пыльному тракту из одного конца империи в другой и не парь мозги ни себе ни людям.

Вот я и рискую. Еще год назад, наверное, не смог бы. Всё-таки жизнь — она одна. Но здесь к этому относятся проще и, видимо, это сказывается на моем собственном мироощущении. Влияние окружающей среды, или как там это называется? А раз так, то и нефиг заниматься самокопаниями, да еще и на трезвую голову. Пора браться за работу!

В "Пенную кружку" я заявился где-то через полчаса после ле Решта. Позже рискованно — может уйти, раньше — ни к чему. Пусть выпьет свою обычную порцию фирменного пойла — всё менее шустрым будет, когда до дела дойдет.

С такими мыслями я шагнул через порог забегаловки и как ни в чем не бывало неспешно двинулся к стойке, вроде бы между делом осматривая посетителей. Искомый тип обнаружился именно там, где и ожидалось — в углу справа от входа. Подтянутый мужик с жестким худым лицом в качественной, но не броской дорожной одежде, отставив пустую кружку, вперился в меня колючим взглядом, затем неслышно поднялся одним плавным текучим движением, даже не отодвинув лавку, и неторопливо двинулся следом.

Я, крутя в руке поданную мне трактирщиком кружку с пивом, задумчиво изучал её содержимое, попутно боковым зрением приглядывая за приближающимся бретером. Другого оружия, кроме палаша, и вправду не видно. Это хорошо. Клинок, кстати, не простой, если судить по узорам из чернёного серебра на эфесе. В другое время не обратил бы внимания, палаш и палаш — точная копия стандартного армейского образца, что я одолжил у лейтенанта, отправляясь на дело. Но если присмотреться повнимательней... Чем-то оружие ле Решта напоминает мой собственный кинжал, подаренный Гертом год назад. Такая же неприметная, но по-своему совершенная вещица.

Хотя главное в оружии — это его владелец и вот он-то мне категорически не нравится. Моторика ле Решта очень уж смахивает на манеру движения Стига. Вкупе с фамильным клинком это значит, что моя догадка про потомственного бойца экстра-класса, скорее всего, правильна.

Ставлю так и не початую кружку обратно на стойку, чтобы освободить правую руку и демонстративно поправляю перевязь с палашом.

— Ищете кого-то, уважаемый?

Народ в зале затихает. Кривой Торм за своей стойкой старательно пытается прикинуться прозрачным. Графский посланец усмехается, прислонившись боком к стойке и занимая, таким образом, позицию справа от меня. Грамотно работает, зараза. Я стою к нему вполоборота, лицом к выходу, опираясь локтями на всё ту же стойку, и теоретически, чтобы выхватить свой палаш, висящий, как и положено, на левом боку, мне придется потратить куда больше времени, чем ему.

— Уже нет. Кажется, я нашел что хотел. Ты ведь Морд-северянин, верно?

Ухмылка у него такая же жесткая, как и весь остальной облик. Взгляд цепкий, движения скупые и выверенные. Профи, мать его.

— Допустим. Что с того?

— Мне надо кое-что узнать.

Я нагло ухмыляюсь.

— Это не ко мне. Попробуй Сатару помолиться — за знания он отвечает, может и пособит чем.

Губы ле Решта кривятся в ответной улыбке.

— А я как раз о нем и хотел разузнать. Точнее, об одном его служителе...

— О как! Это ты зря, уважаемый. Жрецы служат лишь богам, а боги не любят, когда вмешиваются в их дела.

Произнося свою речь, я, изображая сомнения, задумчиво почесываю щетину на подбородке большим и указательным пальцами, продолжая старательно привлекать внимание к моей правой руке, а левая как бы невзначай оказывается на поясе. Ле Решт на все эти манипуляции не реагирует, продолжая внимательно отслеживать каждое мое движение, не меняя позы и не демонстрируя ни малейших признаков расслабленности.

— Ради знаний я готов рискнуть.

— Не всякое знание — благо.

Пока я это произношу, пальцы моей левой, скрытой от оппонента руки ложатся на рукоять. Пора?

— Не тебе решать.

Я пожимаю плечами. Правая Ле Решта стискивает эфес. Есть!

— У меня мало времени, наемник...

Палаш с легким шорохом начинает свое движение из ножен, а на моих губах помимо воли расползается самодовольная улыбка. Попался!

Неоднократно имел возможность убедиться, что профи, посвятившие свою жизнь какому-то определенному занятию, мыслят несколько стереотипно. В принципе, это свойственно всем людям, но у спецов проявляется наиболее ярко. Собственно, на этом и строился мой хитрый план.

Повесив на себя длинную шпагу и показательно размахивая перед носом эмиссара своей правой пятерней, я таки добился того, чего хотел, приковав внимание противника к тому, чем пользоваться не собирался. Ле Решт вытянул палаш едва на половину, когда мой удар уже достиг своей цели. Выхватить кинжал, подвешенный к поясу как раз под левую руку и до поры скрытый одетой на выпуск рубашкой, оказалось не в пример проще длиннющей шпаги. Остальное было уже делом техники.

Правой я просто и без затей дернул противника за ворот, заставляя потерять равновесие и драгоценные мгновения, а левой, с зажатым в ней кинжалом, ударил снизу вверх, метя в шею. Попал не совсем так, как думал, ну да Эйбрен с ним. Главное, что попал! Подарок Герта вошел в шею справа под челюстью где-то на две трети лезвия. Ле Решт дернулся пару раз, открыл, закрыл и снова открыл рот, просипел что-то непонятное и затих. Из открытого рта и раны на шее тягучими струйками стекала густая темная кровь, быстро пропитывая добротную рубашку — видать кинжал таки достал яремную вену или что там в шее проходит. А я, склонив голову набок, все смотрел и смотрел с каким-то болезненным интересом в лицо убитого мною бретера.