Сегодня с утра Адриан отзвонился о начале операции. По телефону с ним разговаривал Адам, потому что именно он передал Владимиру эти сведения. Но потом ученик покинул резиденцию и уехал в отдаленное поместье без всякого доступа.
А ведь Адам был категорически против изменения прошлого, о котором так грезил господарь!
Если этот паршивец...
Владимир влетел в кабинет и извинился перед Клавдией, сославшись на крайне неотложное дело. Быстрым шагом вышел и направился вниз по лестнице к выходу.
Вызвонил по дороге Лавинию, она с утра уже приехала по вызову господаря и сейчас ожидала его в библиотеке, затем приказал подогнать машину...Медлить нельзя!
Эстебан, легким поклоном проводив господаря, переглянулся с Клавдией, та отбросила в сторону свой десерт и поправляла помаду на губах.
— Госпожа, может быть нам тоже двинутся в ту же сторону? — осторожно поинтересовался высший у вампирки.
Та бросила взгляд на наручные часы, что-то в уме посчитала.
— Да, думаю, самое время. Куда ехать, знаешь?
...
Лина лежала на полу и судорожно вздрагивала, пытаясь прийти в себя. Да, Адам говорил, что боль будет не такой сильной, как при постановке, но это вряд ли подготовило Лину к тому, что она чувствовала при снятии аркана. Острая, обжигающая, словно позвоночник вытаскивали из живого тела, медленно, но верно обрывая сухожилия и нервы по одному.
Но страшным было не это. Лина чувствовала себя такой слабой, такой...смертной в присутствии трех вампиров и мага. Девушка даже не подозревала, насколько хрупкой была ее жизнь до постановки Печати по сравнению с ощущением гемофага.
Маг, закончив свою работу, уже уехал в сопровождении своего сварливого друга и Лина снова осталась в комнате одна в компании двух вампиров, один из которых — высший, а второй — мучитель и насильник. Совершенно беспомощной перед ними.
Хотя не совсем. Девушка чувствовала, как сила дара тонкой струйкой возвращается в ее тело, наполняя собой каждую клеточку. По чуть-чуть, но талант снова раскрывался в ней, словно бутон цветка на рассвете.
Лина попыталась раскрыть свои вероятности, но не успела.
Над ней склонился Гюнтер:
— Ты готова?
И не дав девушке времени на ответ, мгновенно вонзил ей в грудь нож.
...
Владимир гнал как сумасшедший, стремясь успеть в усадьбу ученика как можно быстрее. Лавиния, сидящая рядом, молчала, но с силой сжавшие ремень сумочки пальцы, показывали, как она боится и бешенства высшего рядом, и ненормальной скорости разогнанного автомобиля.
Вот уже показался шпиль небольшой церквушки на перекрестке дорог, в которой Адам порой молился, за ней дорожка в сторону лесополосы. Господарь уверенно свернул на нее, сбавив скорость, и тщательно следил за дорогой, чтобы не напороться на корни или выбоины.
Двухэтажный дом выглядел заброшенным. Ничем не отгороженный, лишь пара бревен вместо шлагбаума на выезде из леса. Приусадебная территория заросла сорняками, проложенная плиткой дорожка засыпана пожухлой листвой. Хотя сбоку видна примятая чем-то тяжелым трава, а еще чуть дальше стоял любимый внедорожник Адама.
Господарь выключил зажигание и вышел из машины.
Дверь в дом была приоткрыта, поэтому Владимир, стараясь двигаться очень тихо, проскользнул внутрь. Следом за ним прошмыгнула телепатка.
— Он тут?
Лавиния сразу поняв, о чем спрашивает опекун, закрыла глаза и сконцентрировалась.
— Да, — кивнула она через секунду, — Наверху. С ним рядом смертная и еще один вампир.
Господарь заскрежетал зубами в ярости. Понятное дело, что за смертная рядом с учеником — ткущая! Его ткущая! которую он с таким трудом вытащил из другой страны под неусыпным контролем понтифика! Гемофаг! Полубессмертное...
Что?
— Смертная? — он недоверчиво покосился на телепатку.
Та лишь пожала плечами, что она услышала — то и рассказала. На верхнем этаже на самом деле было лишь трое, и лишь одна из них — смертная.
Ладно, увидим все на месте!
Может быть, у них там просто вечеринка по случаю удачного похищения и девка всего лишь ужин.
— Наверх! — господарь толкнул телепатку в сторону лестницы.
...
Боль.
Резкая, сильная, нестерпимая, словно раздирающая грудь заживо.
Темнота...
Легкий, едва слышный шепот, зовущий по имени кого-то... ее?
Губ коснулось что-то влажное, с легким привкусом железа, и девушка машинально их облизала. Боль прекратилась мгновенно, словно ее и не было, лишь легкий зуд в месте удара ножом говорил о том, что ей это не приснилось. В голову потекли эмоции, легкие, как перышко, едва ощутимые.
Гюнтер на самом деле не хотел ей зла, по крайней мере, сейчас. Он не собирался ни убивать девушку, ни насиловать ее, ни каким-то другим образом мстить за неверный с его точки зрения выбор. Он вообще не ощущал к Лине ничего, кроме небольшого интереса, да и тот был объясним лишь ее талантом, их давним общением и чувством вины. Вампир казнил сам себя за то, что с ней делал в заброшенном подмосковном доме. И просил прощения. Этим убийством и оживлением он просил прощения у Лины за то, что стал ее Молотом. Не словами, а действием.
Девушка приоткрыла глаза. Парень держал свое запястье у ее губ, аккуратно придерживая голову своей бывшей(?) подруги.
Она встретилась с ним взглядом.
— Ты как? — он тихо задал вопрос.
Девушка только хотела ответить ,что все в порядке, как вдруг Гюнтер неожиданно странно выгнулся, словно получил сильнейший удар в спину, и упал ничком на нее.
...
Все завертелось в мгновение ока. Ворвавшийся в комнату господарь одним ударом вырубил молодого вампира, удерживающего смертную на руках, затем обезвредил метнувшегося тому на помощь Адама. Заломил ему руку за спину и прошипел на ухо:
— Расскажи мне сказочку, что ты хотел эту девку привезти мне в подарок!
Адам еле слышно простонал, скривившись от боли в вывернутом плече:
— Ты всегда знал, что я против твоей идеи!
Владимир не ответил. Выпустил ученика из захвата, резко подпрыгнул, дотягиваясь до его головы, и свернул шею своему любимчику. Адам безвольно упал на пол, глядя пустыми глазами на ошарашенную телепатку. Лавиния испуганно съежилась у дверей, стараясь не попасть под ярость высшего.
Отшвырнув его тело в сторону от себя, господарь подошел к смертной на полу. Сдвинул с нее Гюнтера, все еще лежащего в отключке, сгреб волосы девушки в кулак, подтянул к себе и спросил:
— Гемофаг?
Лина, еще не пришедшая в себя после оживления, схватилась за голову, из глаз от боли потекли слезы. Она умоляюще уставилась на мальчишку лет пятнадцати, который с такой легкостью справился с двумя вампирами и сейчас держал ее почти на весу.
— Ты гемофаг? — угрожающе повторил господарь.
— Нет, — простонала она, пытаясь высвободить пряди из его пальцев, — Нет!
Владимир повернул ее голову в сторону и внимательно стал разглядывать недействующую Печать, ставшую просто татуировкой.
— Врешь! — вынес он свой вердикт.
Девка был та самая, ее лицо он столько раз видел на фотографиях, предоставленных ему бродяжниками, что ошибки быть не могло. Но смущали господаря две вещи — слова Лавинии о смертной и отсутствие легкого флера у самой московской шлюхи. Его он смутно помнил по собственному ученику.
Вампир брезгливо отпустил девушку, вытер ладонь о джинсы и кивнул Лавинии.
— Займись!
Та, словно очнувшись, коротко кивнула и подошла ближе. Девушка испуганно смотрела на красивую черноволосую женщину лет сорока, севшую перед ней на корточки. Она ласково погладила Лину по щеке и шутливо ткнула наманикюренным пальчиком в нос, как детям делают "бип-бип".
— Лучше не ври ему, малышка. И мне тоже! Ты ведь гемофаг, верно?
Лина замотала головой. С одной стороны — мальчишка-вампир, с другой — эта странная ласковая женщина.
— Кто вы?
Мальчишка грязно выругался:
— Мне еще перед каждой смертной представляться?!
— Если ты хочешь ее использовать, то надо быть более вежливым! — укоризненно ответила ему женщина.
— Владимир! — догадалась Лина, — Вы тот самый господарь, о котором мне говорил Адам!
Мальчишка навис над ней и так же нежно, как до этого женщина, проговорил:
— Так значит, Адам тебе все рассказал? Абсолютно все?
Смертная затравленно съежилась и едва заметно прошептала:
— Да.
Владимиру нужна была ткущая. И если он узнает, что Лина таковой быть перестала, то вряд ли оставит в живых. Девушка уже насмотрелась на следы его ярости. Гюнтер и Адам до сих пор валялись на полу без сознания, и если господарь снова взбесится от неудачи, то защитить ее уж точно будет некому.
Пока же он считает, что помощник не успел ничего сделать, то есть Лина — все еще действующая гемофаг-ментал.
— Значит, ты в курсе, что мне от тебя нужно. Отлично! Ну, крошка, и какой же эффект сопровождает твой талант? — глумливо осклабился мальчишка, — Запах пшеницы? Порыв ветра? Щебетание птиц? Надо же знать, что я буду ощущать при твоей работе!
— Что? Какой эффект? — Лина встрепенулась и озадачено переводила взгляд с господаря на его помощницу.
— Самый элементарный эффект изменения реальности. Вот я помню твоего предка, славный малый был, кстати, наглый, самоуверенный. Настоящая скотина! Так вот его всегда сопровождал запах апельсинов. Сладких сочных созревших апельсинов. Потрясающий аромат был. Или вот еще у Романа, брата нашего Адама... , — он пустился в воспоминания своих встреч с ткущими, но Лина уже его не слушала. Она судорожно пыталась придумать, как скрыть от господаря свой эффект. Порхание крыльев маленьких бабочек.
Если это получится, то Владимир никак не сможет догадаться, что она избавилась от своего дара. Глупейшая, но такая отчаянная надежда забрезжила перед Линой.
— У меня нет никакого эффекта!
Он улыбнулся еще шире:
— Нет? Совсем ничего нет? — и когда Лина замотала головой, он погладил ее по голове, словно маленького щенка, — Ах, ты моя лапочка! — он повернулся к женщине, — Лавиния, ты только послушай, что она говорит!
Она пристально посмотрела на девушку и осуждающе поджала губы.
— И ведь как врет, а? — продолжал издеваться Владимир, — Так наивно и простодушно! Думает, я ей поверю! Все-таки займись ею, дорогая моя!
Женщина встала, подняла перевернутый в драке стул и уселась на него. Поманила к себе девушку. Та, повинуясь какому-то бессознательному чувству, покорно поднялась с пола и подошла к ней. Лавиния показала на пол у своих ног и Лина упала на колени. Женщина взяла ее голову в свои руки и, не размыкая губ, спросила мысленно:
"— Ты боишься боли?"
"Телепатка!" — с ужасом поняла Лина.
— Что вы хотите сделать? — с нарастающим ужасом спросила она у женщины.
За нее ответил господарь:
— Вы, ткущие, слишком эмоциональны. Твой прадед, Георг, был слишком циничным и наглым, ты слишком зациклена на своем недоверии ко всем, Адам, — он бросил презрительный взгляд на бесчувственное тело ученика, — был слишком добрым и чувствительным. Ваши эмоции — это ваш крест. Приступай, девочка, — господарь отдал приказ Лавинии, — вытаскивай все ее мерзкие поступки, все, что она сделала паршивого, и отвратительного, все самые плохие воспоминания. Погрузи нашу красавицу в каждую боль, что она пережила, раз за разом, день за днем, пока она не перестанет мне врать и согласится выполнить мое маленькое желание!
Лавиния взяла голову бывшей ткущей в свои руки и девушка мигом ощутила легкое перышко, чуть пощекотавшее ее. Телепатка начала сканирование.
— Не надо! Пожалуйста, не надо! — Лина смотрела умоляюще на женщину, по щекам не переставая текли слезы, — Не надо! Я, правда, больше не гемофаг! Я больше не ткущая!
— Как это? — внезапно вслух спросила телепатка, обменялась с господарем недоумевающими взглядами и затрясла Лину:
— Что значит — больше не ткущая? Как?
— Они... они сняли Печать... убили... — смогла неразборчиво произнести девушка.
Владимир нахмурился и шагнул ближе:
— Кто? Кто снял Печать?
Из принадлежащих ему магов никто не был настолько силен, да и само заклинание давно исчезло, как он считал.
Не может быть, чтобы его планы потерпели настолько сокрушительное поражение на самом последнем шагу! Этого просто не может быть!
Лавиния вопросительно взглянула на опекуна и тот рявкнул:
— Она врет! Сканируй!
Женщина снова сконцентрировалась. Вчиталась в ее последние воспоминания, ахнула и не поверила. Прочла еще раз.
И внутренне застонала от осознания того, что девчонка оказалась права. Она действительно перестала быть ткущей.
"— Ты на самом деле добровольно согласилась лишиться дара?" — спросила она мысленно, " — Отвечай мысленно, я услышу тебя".
Та в ответ лишь кивнула.
"— Каково это?" — чуть позже еще один мысленный вопрос.
"— Что?"
"— Лишится дара. Что ты чувствовала?"
"— Страшно". — честно призналась Лина, "— Очень страшно".
Она чуть помолчала, находя нужные слова, подняла взгляд на телепатку, та смотрела испытующе и как-то испуганно. Никто из менталов не хотел бы добровольно лишиться собственного дара.
"— Все становится таким... хрупким".
"— Зачем?"
В мысленном голосе телепатки слышалось жалостливое сочувствие.
Лина чуть помедлила с ответом, но женщина прочитала его раньше, чем девушка смогла оформить мысль в слова.
"— Дура ты, девка, вроде взрослая уже, а все равно дура." — Лавиния покачала головой, осуждая ее за поспешность решения,— "Откат бы не убил тебя, он не может убить! Он — часть сущности, часть твоей судьбы."
Владимир гневно посмотрел на телепатку, мягко по-матерински улыбающуюся своей жертве, и прикрикнул на помощницу:
— Сканируй, я сказал!
Лина перевела испуганный взгляд на господаря. Мальчишка лет пятнадцати в легких, не по сезону, брюках и белой рубашке. Высший вампир, совершенно безобидный на вид. И внушающий этим несоответствием панический ужас.
"— Я боялась повторения того, что было" — начала мысленно оправдываться бывшая ткущая.
"— Пережила бы. Все же живут как-то, и ты бы пережила," — женщина еще раз усмехнулась, "— Дура, ай, какая ж ты дура! Лишится такого дара из-за банального страха!?"
"— Адам сказал, что это поможет мне избавиться от Отката".
"— Ты все-таки такая доверчивая!" — Лавиния мягко улыбнулась ей, совсем по-матерински, "— Ну, значит, заслужила".
Положила свои ладони на виски Лине и начала вонзаться в ее мозг.
...
В отличие от Тамары, телепатка господаря буквально вгрызалась в мозг бывшей ткущей, пытаясь выяснить интересующие подробности. Ее не волновало причиняет ли она боль своей жертве, перед ней стояла задача и Лавиния стремилась выполнить ее по мере своих сил. Не маленьких сил.
Лина прекрасно понимала, что под напором телепатки она долго не протянет, но и сдаваться без сопротивления девушка не собиралась. Вспоминая один единственный урок подруги, она выстроила в мыслях мощную бетонную стену, которую старательно держала перед собой в воображении.
Лавиния несколько раз пыталась прорваться сквозь заграждение к мыслям и воспоминаниям бывшей ткущей, но не получалось. От страха девушка бросила на стену все свои силы.
