Лоскутки

Снова взявшись за руки, они покинули галерею.

Когда высокие и тяжёлые двери закрылись за ними, открылась одна из незаметных дверей в стене дома. Седовласый старик выступил вперёд и надолго застыл, глядя на входную дверь галереи и не замечая, как плачет. То, что он наблюдал в небольшую горизонтальную щель, болью и счастьем пронизало его сердце: внук держал за руку светловолосую девочку, и неведомая прозрачная сила, перетекающая от ладошки этой девочки, вливалась в магическое пространство Гарма, медленно, но верно уничтожая чёрные линии, указывающие на демоническую сущность полукровки...

... Кристофер повернулся к Демире и сообщил:

— Мы проехали всю дорогу от вашего поместья до поместья Олсандэйров. Дорога пуста. Что дальше? — Поскольку она была растерянна, он договорил: — Может, ты ещё раз посмотришь, где сейчас твоя младшая сестра?

— Что? — в первый момент не поняла Демира — и спустя секунды насупилась. — Как я должна посмотреть, где она?

— Не знаю, — ответил Кристофер. — Но ведь ты как-то узнала, что она сбежала из поместья. Почему бы тебе не узнать то же самое и сейчас?

Демира сердито отвернулась от него. Переполошила всех и ничего не добилась. Ну, Элька, попадись только под горячую руку!

— Демира... — необычно мягко сказал Кристофер. — Считывать с магического пространства меня учили с малых лет. Это специализация нас — Бринэйннов. Едва только ты появилась в нашей группе, я сразу обратил внимание на твои линии. Я знаю, что у тебя есть пока хаотическое, не совсем упорядоченное свойство прорицать.

— А ещё что есть? — мрачно спросила Демира. — По-моему, ты сейчас мне мозги пудришь.

— Я не знаю этого выражения, — улыбнулся Кристофер. — Но да, есть среди твоих линий ещё парочка, которая очень меня интересует. Однако сейчас мне больше интересно именно свойство прорицания, поскольку мы напрасно ездим по этой дороге. Итак, не хочешь ли ты посмотреть, где твоя сестра?

Прикинув, что Элька, устав, может сейчас сидеть где-нибудь, Демира представила её фигурку отдыхающей, привычно добавила впечатление прикосновения к своим пальцам Гарма... И словно кто-то подправил её воображение: Эля не просто сидела — она склонилась над какой-то огромной книгой, а рядом... Демира беспомощно взглянула на Кристофера:

— Она дошла до поместья Гарма и сейчас сидит рядом с ним, рассматривает книгу.

— А... что делает Гарм? — ошеломлённо спросил Кристофер.

— Он сидит рядом, за столиком. И у него на коленях тоже большая такая книга, как будто он собирается показать Эле и её. Я не понимаю... Он... Как будто принимает её, как... гостью!

Глава семнадцатая

Сначала, открыв рот и хлопая глазами, Эля обошла апартаменты Гарма, а он шёл рядом и объяснял всё, что она не понимала.

Потом увёл к столику, на котором стоял кувшин с чашками и большая салатница (так решила Элька) с плотной крышкой. Внутри салатницы оказалась гора песочного печенья с орехами. А в кувшине был какой-то густой и сладковатый напиток.

Потом он показал ей свои альбомы, и она сидела — только ахала на его рисунки.

А потом он вдруг заулыбался и засмеялся, глядя на неё.

— В моих апартаментах есть тайная дверца в комнату, в которой можно увидеть много удивительных сокровищ. Хочешь посмотреть?

— Хочу! — обрадовалась Эля. Стороной она подумала, что забыла о времени, что её могут хватиться в поместье Дэланеев. Что раньше она о себе думала — она серьёзная и рациональная. Всё покатилось с горки желания погрузиться в сказку, которую так легко предложил Гарм! И она, Элька, оказалась страшно легкомысленной!

Через полчаса, после того как он показал ей ту таинственную дверцу, Эля застегнула последнюю пуговицу на лифе старинного платья, проверила, как там волосы, накрученные в подобие старинной причёски и закреплённые гребнем, сверкающим разноцветными камешками. Она в последний раз посмотрела в зеркало и, приподнявшись на цыпочках, позвала:

— Гарм! Ты готов?

— Готов! — отозвался он. — На счёт "три"? Раз, два, три!

И они одновременно выступили из-за своих ширм, чтобы ахнуть при виде друг друга!

Она слегка развела руки в стороны, побаиваясь, как бы не помять роскошное платье с пышными юбками. Плечи ещё за ширмой её показались слишком открытыми, и Эля накинула на них тончайший, но широкий палантин. От платья, глубоко фиолетового цвета, он отличался бледно-розовым цветом, и у Гарма, кажется, при виде именно этого сочетания вырвался восторженный вздох.

А вот он вышел в чёрном костюме, верхние пуговицы камзола расстёгнуты — и шею облегала манишка белой рубахи.

— Леди Эльмира... — Гарм, чуть не смеясь, подошёл к ней и предложил руку. — Вы разрешите прогулять вас по галерее? — играя учтивого кавалера, спросил он.

— Ах, лорд Олсандэйр, я буду вам весьма благодарна, — томно откликнулась девушка, подавая руку.

Лицо Гарма мгновенно изменилось. И Элька испугалась.

— Ты что?

— Твоя рука!.. — встревоженно сказал Гарм. — Пойдём в мои комнаты, я перевяжу её тебе. Есть снадобье, которым меня целили... — он споткнулся, но упрямо договорил: — Оно хорошо исцеляет раны и синяки.

Девушка метнула взгляд на руку и прикусила губу: запястье было в чёрно-синих пятнах там, где её схватил мужчина с дороги. В платье, оставляющем обнажёнными не только плечи, но и руки, кровоподтёк виднелся сразу. Правда, Эля-то почти не обращала на него внимания, хоть порой, если заденешь, он отзывался довольно болезненно. Но ведь терпимо. Пока бегаешь с вёдром воды и шваброй по лестницам, мало ли чего бывает. Однажды так она вообще уронила ведро себе на ногу, ладно хоть воды там было — половина только... Если бы она ещё подумала о том, какое впечатление этот синяк может произвести на Гарма, можно было бы надеть длинные перчатки. Однако к этому платью виденные перчатки не подходили — были белого цвета...

Сидела потом на стуле и изумлялась: ничего себе — он умеет просто мастерски эти перевязки делать! Закутал её запястье тряпицей, увлажнённой тем самым упомянутым снадобьем, а потом поверх перебинтовал, похоже, настоящим бинтом. Плотно, но не давяще. Элька фыркнула, чтобы не задавался своим умением, и встала, чтобы элегантно присесть перед ним в реверансе благодарности. Но внезапно вспомнила, как Демира сделала книксен перед надутым очкариком, и прыснула от смеха.

Гарм поднял брови. Реверанс ему понравился — судя по его взгляду, немедленно брошенному на альбом с карандашами. Но её смех удивил.

— Я вспомнила, как Демира, в штанах, присела перед Солтбургом, — объяснила она.

— Не понимаю, — признался Гарм. — Не помню такого.

Пришлось рассказать ему всю сценку на крыльце академии, свидетельницей которой Эля нечаянно стала. А потом ещё раз обрисовать, как Демира, будучи в джинсах, театрально присела перед Терренсом и как серьёзно граф Солтбург отнёсся к этому проявлению почтительности. Гарм так хохотал, что карандаш в руки взять не мог — настолько руки ослабели ...

А успокоившись и вытерев мокрые от смеха глаза, оба сели: Эля — боком в кресло, сложив руки на юбках, которые еле уместились в этом кресле, а он перед ней — на стуле, альбом на весу — объяснил, что он так привык делать наброски. Спохватившись, убежал "на склад" старинных вещей и вернулся, победно потрясая веером, который немедленно пристроил в руки натурщицы. Перед тем как приступить к делу, напомнил:

— Есть захочется — скажи. Я могу увлечься.

И вот тут она тоже кое-что вспомнила. Посмотрела на часы и аж пригнулась, будто боясь, что её заметит кто-то посторонний.

— Гарм... Время-то... Ты сказал, что с дедом обедаешь в двенадцать, а сейчас — половина первого!

— Что?! — поразился Гарм.

А Эля совсем испугалась.

— А вдруг они тебя ищут? Вдруг по всему дому разыскивают?!

— И не заглянули первым делом в мои комнаты? — покачал головой обеспокоенный-таки Гарм. — Быть такого не может. Посиди немного здесь. Я быстро осмотрюсь в коридоре и вернусь.

Он вышел из комнаты, служившей ему учебным кабинетом и мастерской. А Эля вздохнула и погладила верхнюю, кружевную юбку. Какое красивое платье!.. Жаль, что даже в этом мире сейчас такое не носят... И грустно улыбнулась. Перед уходом из поместья Гарма она переоденется в джинсы и джемпер... А вечером пойдёт мыть подъезды. Хорошо ещё — Наида им сейчас помогает... И всё-таки странно и смешно — целый час побыть принцессой, чтобы потом снова стать Золушкой.

— Эльмира! — послышался голос Гарма из гостиной.

Эля без колебаний вскочила с кресла и, присобрав юбки, чтобы в беге не мешали, побежала к двери. Едва она очутилась рядом, Гарм кивнул на гостиную. Эля встревоженно осмотрелась — и её взгляд остановился на большом столе, который находился ближе к окну. Девушка помнила, что этот стол украшала кружевная скатерть, кувшин и опустевшая (печенье-то съели) красивая ваза.

Сейчас на столе обнаружился обед для двоих — судя по двум одинаковым наборам блюд и стульям, отодвинутым так, чтобы едоки за столом сидели друг против друга.

— Кажется, дед позаботился о нас, — обескураженно пробормотал Гарм.

Приблизившись к столу, они растерянно переглянулись.

Дед знал, что происходит в поместье, но не возражал против возмутительного поведения внука!..

Эля дотронулась до локтя Гарма.

— Мне кажется, будет правильным, если ты пригласишь деда сюда и познакомишь со мной. Если он не возражает против моего присутствия здесь.

Ух, ты, как сказала — с перепугу-то от неоднозначной ситуации! Сама удивилась.

Гарм благодарно улыбнулся ей и двинулся было к двери из своих комнат. Внезапно замер и, обернувшись и приподняв руки, растерянно оглядел себя:

— В таком виде?

— Почему бы и нет? — прыснула Эля. — А вдруг ему понравится?

Гарм ушёл, а Эля за время его отсутствия успела тоже испугаться: она-то тоже в таком одеянии, что!.. А если Гармову деду не понравится их самоуправство? Может, это платье, что на ней, и костюм Гарма — это какие-нибудь реликвии? Да просто память для старого Олсандэйра! А они так легкомысленно, как малышня, оделись, играя чуть ли не в "дочки-матери"! Ой, что будет, когда Гарм вернётся с дедом!

Но открылась входная дверь, и Гарм почтительно пропустил в гостиную деда, за спиной которого маячил слуга с подносом. Выяснилось, что внук ворвался в столовую залу в разгар обеда. Но дед только обрадовался, что его трапезу так резко прервали.

Знакомство старого виконта и Эльки, от волнения готовой в любой момент шлёпнуться от страха в самый настоящий обморок, прошло на высшем уровне. Деду Гарма их костюмированная игра очень понравилась. Да так, что в конце совместного обеда он подарил Эле небольшое колечко — простой ободок с тремя вкраплёнными в него плоскими камешками тёмно-синего цвета, на которых можно было разглядеть рисунок распахнувшей крылья птицы.

Колечко Эле понравилось. Правда, её чуть-чуть позабавили слова старого виконта:

— Гарм ещё слишком молод, чтобы самостоятельно покупать и дарить такие подарки. Но в скором времени, надеюсь, у него появится такая возможность. А пока...

И передал колечко внуку, чтобы тот надел подарок на палец девушки... Эля смущённо присела перед стариком в книксене, не вполне понимая фразу про "такую возможность": что имел в виду виконт?

Пока она разгадывала непонятные слова, одновременно глядя, как Гарм мягко надевает колечко на её палец, не заметила, как "лохматик" исподлобья глянул на деда. Тот ответил таким же быстрым взглядом, но полным такого счастья, что внук удивился. Хоть и скрыл удивление, вновь повернувшись к Эле.

Через минуту старый виконт покинул внука и его неожиданную, но желанную гостью. А эти двое, рассчитав время до окончания занятий в академии, снова устроились в художественной студии Гарма и принялись за игру в художника и его модель.

Сидеть прямо, но почти постоянно коситься на боковое окно сложновато. Демира чувствовала, как устали глаза. Но ничего с собой не могла поделать. С момента, как услышала, что Кристофер знает о её тайне, она злилась на него. Хотя порой хмуро напоминала себе: это его знание предполагалось ею и раньше. Пару раз она даже напрямую думала, видит ли он магически её процесс предвидения... И всё равно почему-то было обидно. Что самое интересное — едва машина снова повернула к поместью Олсандэйров, Кристофер тоже замолк.

Прикинув, что ехать ещё несколько минут, Демира спросила:

— Как ты думаешь, это и в самом деле очень опасно — Эле дружить с Гармом?

— Точного ответа от меня не услышишь, — покачал головой Кристофер. — Двуликие очень непредсказуемы. Что может вызвать у них агрессию, а следовательно — и вторую, разрушительную ипостась, до сих пор никто не знает.

— Но ты-то... — настаивала Демира. — Ты-то видишь, а значит — сумеешь раньше всех заметить, что с полукровкой начинают происходить... нежелательные изменения?

— Я не могу пристегнуть себя к Гарму и постоянно ходить за ним, — несколько резко ответил тот. — И таких видящих, как я, слишком мало даже среди родовитых магов.

— Спасибо, — машинально сказала Демира.

— Что? — удивился Кристофер и впервые повернулся к ней всем телом. — Не понимаю, за что ты меня благодаришь.

— Я всё ещё мало знаю о земле, на которой родилась. И о людях, которые здесь живут, тоже. — Она наконец взглянула на него. — Ты мне рассказываешь важные для меня... вещи.

Наверное, ещё с минуту он смотрел на неё, прежде чем снова сел прямо.

— И ещё одна благодарность — за то, что помогаешь мне, — задумчиво проговорила она, глядя в окно. — Я как-то не ожидала...

— Мне казалось — наоборот, именно от меня ты должна была ждать помощи, — уже недовольно бросил Кристофер.

— Я немного о другом. О том, что мы прогуливаем пары, что недополучим учебный материал.

— Это опять твоё незнание здешних реалий, — заметил он. — Половина нашей группы знает материал первого курса чуть не назубок. Таково было условие академического начальства для студентов, которые должны были составлять нашу группу. Сейчас идёт повтор и практика.

— Тогда почему меня взяли в эту группу? Я ведь готовилась к поступлению в академию всего несколько дней! И сама вижу, что магически... безграмотна!

— Мы все из потомственных магических семей. Это ты помнишь? У многих из нас магический талант идёт от поколения к поколению. И, когда начинаешь плотно работать с магией, талант ярко проявляется. Как твой дар предвидения. Хотя Дэланеи обычно отличались способностями артефакторов пространства.

— Можешь не поверить, но этот мой дар стал ярким после!..

Демира оборвала себя на полуслове и, сердитая, отвернулась к окну. Кристофер знает основную тайну, но не частности. Так что один маленький секрет — о странной помощи ей Гарма, о которой сам "лохматик" даже не подозревает, — она всё-таки оставит при себе.

— Договаривать не будешь?

— Нет.

— Хм. Что бы там ты ни прятала, Дэланей, не забывай: ярче дар твой проявился здесь, на земле твоих родителей. И именно тогда, когда ты пыталась его использовать. То есть тогда, когда ты работала с магией.