— С чего такой вопрос, Павел Алексеевич? Вы же информировали, что наняли команду. Разве такое понятие как сопровождение особо ценного груза не предусматривает наличие оружия у караульных?
— Дело в том, что охрану я подобрал из числа бывших участников попытки освободить царя, все они офицеры, все в розыске, одно лишь появление кого-то из них в городе, да еще с оружием вызовет подозрение и арест. Вот и спрашиваю у тебя совета, как поступить в данном случае нам. Оружие, ясно понятно, в дороге пригодится и найти его в достаточном количестве я смогу. Проблема как я уже сказал, заключается в запрете на ношение оружия бывшими офицерами. Вплоть до расстрела на месте при обнаружении такового. Понимаете? Кроме этого, составы проверяются на наличие оружия военными патрулями. Я уточнял, без осмотра вагонов милицией или патрульными ни один поезд не уходит со станции. Ищут и оружие и бывших жандармов. Хватают всех подозрительных. А наши люди мало того, что все более чем подозрительные личности, так ещё и с оружием будут. Ты представляешь реакцию досмотровой команды?
— Ну и не надо таскать оружие с собой. Спрячь его, после отбытия поезда раздашь. А кроме поиска подозрительных лиц, чем еще вызваны такие строгости при отправке поездов? Не выясняли?
— Имеются сведения, что на железной дороге, на пути следования до Архангельска, появляются вооруженные банды и с каждым днем все чаще и чаще случаются нападения на пассажирские поезда. Я связываю все это с преступной халатностью министра юстиции господина Керенского, который провел законодательно всеобщую амнистию осужденных, как за политические дела, так и за мелкие уголовные преступления. Никакого контроля при проведении амнистии естественно не организовал. Непрофессионализм чистейший. И этого болтуна, вместо того чтобы одернуть и поправить назначили военным министром, по сути, повысили в должности. Никто не подумал, что же в результате этой акции получили люди. На свободе оказались тысячи заключенных и в их числе многие бывшие воры и налетчики. Сейчас в темное время суток на улицах города страшно появляться. Мигом разденут и это в лучшем случае. Без оружия невозможно сегодня и шагу ступить, и я это отлично понимаю, и упрек в отношении моего вопроса принимаю. Но и ты пойми, стоит только появиться офицеру с оружием в руках, ему тут же предъявят обвинение в попытке устроить переворот. А если будет не один, а десяток человек? Здесь достаточно вспомнить нашу операцию по освобождению царской семьи.
Меры предосторожности со стороны властей вроде бы правильные, но нам они мешают. Оружие необходимо, я это понимаю не хуже тебя. Вопрос был задан в основном из-за чего? Чтобы ты был в курсе. Ну и я с твоего одобрения мог готовиться, сообразуясь с обстоятельствами. Несмотря на запреты, оружие имеется у всех, кто в нем заинтересован. Бандиты, обыватели я уж не говорю о революционерах, все они вовсю вооружаются, готовятся к вооруженному перевороту. Кстати, я все-таки при получении задач от моего нового начальника генерал — квартирмейстера генштаба, Николая Михайловича Потапова намекнул ему, что назревает вооруженный большевистский переворот. И как вижу, уже приняты меры, даже твоего Ленина поставили в розыск, а оружие, ранее переданное рабочим отрядам, начали конфисковать.
Меня заинтересовала фамилия генерала, начальника Игнатьева:
— Я не ослышался, ты посещал Потапова?
— Я и сам удивился? С чего бы это меня вызвал руководитель военной разведки на беседу, не по чину вроде бы. Хотя в прошлый свой приезд я тоже имел беседу, но не с Потаповым, которого назначили на эту должность совсем недавно, а с самим царем. Может именно поэтому я и удостоился чести получить дополнительные инструкции. Моя деятельность на посту резидента разведки российской в Париже видимо и его заинтересовала. Ничего нового он мне не мог сказать, все те же задачи по поддержанию уже существующей разведсети в Германии и привлечению новых агентов. Но когда я ему напомнил, что для подобных дел нужны деньги, то он замялся и свел вопрос к необходимости пользоваться бесплатными услугами людей, которые спят и видят, как насолить бошам.
— Значит, денег тебе не дают?
— Немного обещали подкинуть, но потом, после того как сам Потапов разберется с делами. Отправил затем к министру финансов с запиской, где настоятельно просил выдать мне пять тысяч золотом для поддержания моей агентурной разведсети во Франции.
— Я читал про судьбу Потапова. Хочешь знать, с кем ты вел беседу?
— Интересно услышать?
— Я не стану настаивать на достоверности этих сведений, так как не уверен, что мы с тобой говорим об одном и том же человеке. Но если это тот человек, то знай..., — сегодня он, как видишь, весьма заметную должность в правительстве занимает, но это не помешает в дальнейшем перейти на сторону большевиков. Генерал Потапов станет активным сотрудником разведки и контрразведки молодого государства, и одним из борцов с белым движением. В результате, многих офицеров, оказавшихся в изгнании, сдаст чекистам, выманивая тех на территорию России путем обмана.
Появившееся недоумение на лице Павла показало, что он не понимает, как это боевой офицер Российской армии, имеющий за собой большие заслуги перед отечеством, неоднократно награжденный боевыми наградами, и вдруг станет сдавать боевых сослуживцев каким-то там чекистам. Будет считать офицеров за врагов страны, которую те всегда считали Родиной и защищали ее на фронтах, неоднократно награждались за подвиги во славу России, получали ранения. И это не жандарм, которому положено по должности искать и уничтожать предателей и врагов империи, это боевой офицер, участник многих сражений.
Я постарался снять недоумение и даже в какой-то степени обиду за русского офицера так и не ушедшие с лица Игнатьева:
— Ты не особо расстраивайся по его поводу. Многие из офицеров посчитали, что служить большевикам ради безопасности своей страны не зазорно, и не он один будет работать в органах, которые заменят русскую жандармерию. Я уже говорил, твой старший брат также перейдет на их сторону, и служить новой России будет рад, и я бы хотел добавить — его решение в первую очередь связано с желанием стать полезным русскому народу. Так что особо не напрягайся. Ты тоже станешь служить новой России, правда, несколько в ином виде, я тебе это обещал. Давай лучше вернемся к вопросу о вооружении наших охранников.
В результате мы с ним решили — оружие необходимо в дороге, но вот добиваться разрешения на него необязательно. Нет надобности, фигурировать на станции и офицерам, решили заранее вывезти их за город и подсадить на ближайшем полустанке. Ящиков с имуществом набралось много, можно среди них разместить еще три-четыре и с оружием, никто и не заметит. Может быть.
Тут очень кстати оказался и принц Петр Александрович Ольденбургский, именно с его помощью нам удалось получить разрешение на вывоз личных вещей за границу без всякого досмотра. Такое послабление нас весьма порадовало. При отбытии состава никто даже не потребовал список вывозимого багажа. А его у нас, как я и предполагал, набралось на три "столыпинских" вагона. Именно такой тип передвижного состава применялся при переезде семей крестьян на новое место жительства в Сибирь при Столыпине, отсюда и название. Особой необходимости на мой неискушенный взгляд в вывозе большого количества имущества за границу я не видел. Хотя и понимал, трудно человеку, а тем более женщине, расставаться с милыми сердцу вещицами, такими, как например старинные венецианские зеркала. Для каждого подобного экспоната нужен отдельный ящик, наполненный древесной стружкой ради сохранения в целости изделия, и таковых было много. Хорошо еще наша княжна смогла кое-что реализовать в ходе проведения аукциона, а то вместо трех вагонов пришлось бы загружать все пять. Так ведь к тому же она не одна такая, у Ольги Владимировны нисколько не меньше ящиков с пожитками оказалось, да и другие пассажиры от них далеко не ушли, и мы с великим трудом распихали все это имущество.
Получив в результате аукциона деньги, Софья Сергеевна вместе с Павлом поспешила воспользоваться предложенной помощью Денисова, и обменяла все кредитные билеты и векселя на золотые рубли. С полученными суммами в результате заклада имений, реализованных на аукционе вещей и снятых со счетов денег, в наличии у семьи Игнатьевых оказалось около 60 тысяч рублей золотом. Это большая по размерам денежная масса, и неудивительно, что пояса на тело, которые мы специально к этому случаю сшили, явно были маловаты. Да и тяжелыми выходили они. Предложенные взамен саквояжи слишком уж бросались в глаза, поэтому решили использовать те же самые ящики с имуществом. Ради маскировки проложили пояса разными тряпками, в надежде, что вряд ли кому придет в голову искать золото в вещах, его нормальные люди возят, располагая поближе к телу. Хотя, все зависит от количества и вида слитков.
Я как хороший контрабандист, ни разу не имеющий отношения к контрабанде ни в этом, ни в другом времени, старался не подавать вида, что делаю не свое дело. Наоборот, именно под моим руководством и производились все мероприятия по маскировке. Ехали не только мои знакомые, но и члены их семей. Все везли с собой ценности, и все это вместе взятое тянуло на очень солидную сумму. Меня не могло не пугать подобное положение вещей. Тем более погрузка происходила открыто, на станции это все видели и лишь про золото никто не знал. Правда и догадаться труда особого не надо. Понимание того, что кто-то да позарится на наш поезд, не давало мне спокойно готовиться к выезду. Людей набиралось в общей численности не мало — двадцать восемь человек. С матерью, с Софьей Сергеевной уехать захотели и ее дети: сын младший Сергей и дочь Ольга Алексеевна с мужем Николаем Звягинцевым. Второй дочери в городе не было, и Софья Сергеевна очень переживала по этому поводу. Денисов кроме своих жены и детей соблазнил выехать брата с семьей, только у Ольги Владимировны никого не было. Родственники ее не поддержали, и уезжать из России не спешили, несмотря на уговоры.
Собравшись перед отъездом в доме принца, мы стали уточнять, все ли мы сделали, как и планировали. Обговорили маршрут, ведь нам пришлось его поменять. Пришли к выводу что если и есть упущения, то их уже не решить, выезд не отложить. Я в конце совещания коротко подытожил:
— Во-первых: — ехать придется не в Архангельск, а в Мурманск, именно там стоит морской лесовоз, купленный поверенным в делах Ольги Владимировны, и ждет погрузки. Нам повезло, оказывается, он уже неоднократно предлагал своей хозяйке такой вариант в их деятельности по перевозке леса, и судно давно было присмотрено. Немаловажной причиной изменения маршрута явилось и то, что железная дорога до города Мурманска, только недавно реконструирована и переведена на железнодорожную колею, принятую в России. Соответственно использовалась в меньшей степени, поэтому находится в гораздо лучшем состоянии, чем дорога, ведущая в Архангельск.
Достать подвижной состав из трех грузовых и одного пассажирского вагона в этом направлении оказалось намного легче, чем допустим до Москвы. Тем не менее, Ильинскому пришлось покрутиться изрядно. Свободные вагоны в настоящий момент не простаивают, найти их трудно. Как не удивительно, военное положение в стране помогло. С Мурманских складов поезда со снаряжением и вооружением для фронта идут, а обратно, зачастую гонят порожняком. Он и воспользовался. Ему от всех нас большой респект.
Во-вторых, — Сибирский коммерческий банк, которым до настоящего времени управлял Денисов, вложил порядочную сумму денег на постройку самого порта в Мурманске, и он надеется, что это поможет нам спокойно покинуть порт, его руководство заинтересовано в дальнейшем сотрудничестве.
Ну и чуть ли не самое главное, что заставило нас искать другой путь, это информация, которую сообщил нам наш принц. Оказывается, горло Белого моря постоянно блокируется постановкой немецких мин, а подводные лодки шастают тут, как у себя дома. По данным адмиралтейства только в 1916 году на этом направлении было потоплено 29 судов различного назначения. И если уж среди затонувших кораблей были суда с красными крестами, то наш лесовоз тоже мог оказаться на дне морском.
Все это и послужило в пользу принятия нового решения — выезжать в город Мурманск. Вагоны уже загружены нашими вещами, и охрана из восьми человек нанятых Павлом уже при деле. Благодаря вмешательству принца им выдали разрешение покинуть Россию, как и всем остальным путешественникам. Четыре человека из охранников, как сказал мне Павел, согласились и дальше служить в его подчинении. Молодые, недавно только выпущенные из школы прапорщиков офицеры, не захотели отправляться на фронт в такое неустойчивое во всех отношениях время и с удовольствием присоединились к полковнику в надежде, что служба под его началом выйдет более безопасной и перспективной. Нам это на руку. Ну а остальным нашим охранникам просто необходимо какое-то время отсидеться в местах отдаленных после неудачной попытки освободить царскую семью из-под стражи. А где всегда прятались неугодные русскому правительству люди? Правильно, в лояльной по отношению к врагам России во все времена, демократической Франции.
Глава 22
Все эти сборы, суета, беготня по знакомым и малознакомым чиновникам для решения непонятно откуда возникающих вопросов — все это мне напоминало сборы моих друзей при выезде на лето в одну из деревень. На так называемую в моем времени летнюю дачу. Такая же суета наблюдалась. Только в уменьшенном виде, при этом вся округа знала, что Ивлевы уезжают надолго. Здесь было в точности так же. Я и тогда удивлялся, зачем нужно говорить соседям, что семья в полном составе уезжает из города, так и сейчас, никак не мог уловить смысл, доводить время отъезда и причину совершенно посторонним лицам. Оповещать соседей, друзей, и даже малознакомую милицию, что вот-вот, совсем скоро, семья Игнатьевых уедет на временное житие во Францию. Непонятно какую цель преследовала Софья Сергеевна, извещая благотворительные общества, что уже вагоны загружены, а их ждет в Мурманске корабль. Я обратился за разъяснением к Павлу, в конце концов, он отвечал за безопасность отъезжающих, на что тот только развел руками. Но поспешил успокоить, оказывается кроме нашей команды в этом же железнодорожном составе едут еще несколько семей и тоже с грузом. Особенно его радовало, что у них есть, как и у нас, охрана, и он даже успел, с ними договорится о взаимодействии по пути следования поезда в случае нападения.
Он явно не понимал, а я не мог толком объяснить, что такой удобный случай поживиться бандиты просто не могут пропустить мимо себя. Неприятности могут ждать нас чуть ли не за первым поворотом. Донести до заинтересованных лиц возможность поживиться за счет лохов труда особого не составляет. Зная заранее дату отправления состава проще простого остановить поезд и забрать все имущество себе. И охрана не поможет. Понадеявшись на военный опыт Павла и на то, что в ее составе едут боевые офицеры, даже не пытался проверить, насколько серьезным и подготовленным выглядит наше боевое подразделение. Лишь после получения информации о попутчиках я попросил Павла показать и охранников, и самое главное оружие, которое они сумели погрузить в вагон.
