Она обвила себя руками и хвостом, попутно зацепившись за одну из сетей, и замерла.
Рядом со стоном зашевелился незнакомый мано. Он с трудом разлепил глаза и обвел мутным взглядом окружающее. Его щека несколько раз дернулась в характерном жесте включения наглазников, руки и ноги напряглись, пытаясь высвободиться из таких же браслетов, как у меня. Я дотянулся до него и раскрыл защелки.
— Что... что случилось? — хрипло поинтересовался он на линго, отстегиваясь. — Где мы?
— Мне тоже страшно интересно, — утешил я его, до предела напрягая свои познания в языке. Без переводчика в наглазниках было страшно неудобно, но пока что выбора не оставалось. — Но пока что не знаю. Блевать не тянет?
— Вроде нет. Я... тебя знаю. Ты террик... как тебя?
— Ати.
— Да. Извини, голова не работает. Ничего не помню. Меняли курс, потом перестали, что-то там Кира передавала... нет, не помню. А потом скрутило. Я Шломо. Что... что с остальными?
— Ника... Вероника сказала, что я первый очухался. Значит, остальные тоже на подходе. Пластырь у всех на плече, видимо, с какой-то пробуждающей химией.
— Пластырь? А, вижу, — мано подцепил его ногтем и сдернул. — О, Борис шевелится.
Шевелилась не только Борис, миниатюрная даже для внезов девица с короткой а-ля военной стрижкой под ежик. Со всех сторон начинали доноситься охи и стоны, иногда перемежаемые сдавленными ругательствами. Я принялся отстегивать людей от сетей, иногда похлопывая по щекам, чтобы побыстрее привести в себя. Через несколько минут отсек наполнился голосами и движением. Я на всякий случай отплыл в угол, чтобы не отсвечивать лишний раз, и принялся наблюдать. Пока никто не шевелился, оставалась иллюзия свободного места, но сейчас отсек казался забитым телами так, что у меня начала просыпаться клаустрофобия. На всех стенах виднелось только два шлюзовых люка с символами бездыха, две душевые кабинки и несколько экранов, сейчас белые и пустые. Одну кабинку я опознал по царапине на дверце — именно в ней Лиза так смешно кувыркалась во время своего первого опыта с космическим душем. Но почему отсек такой маленький? Когда мы летели на "Тройной спирали" в прошлый раз, он выглядел минимум втрое большим. А может, и впятеро.
Внезы пришли в себя на удивление быстро. За исключением одного ребенка влет трех или четырех на вид, не имевшего на плече лекарственного пластыря, а потому все еще остававшегося без сознания, уже минут через пять все полностью пришли в себя. Они отцепили и скрутили сети, освободив центр отсека, и расположились вдоль стен сферой, в центре которой оказались Кира.
— Так, тихо все, — приказала она. — Экстренное собрание объявляю открытым. Понятия не имею, что произошло и где мы оказались, но, кажется, вышла какая-то хрень...
— Мы на борту "Тройной спирали", — подал я голос.
— На случай, если кто-то еще не отразил, с нами находится мано Аттила Вангар, — уведомила всех Кира. — Террик, но не черепаха. Классный монтажник-пустотник с опытом у наших. Ати, откуда знаешь? Ника сказала?
Она кивнула на дрона.
— Да. Я первым в себя пришел. Сказала, что наш модуль погиб или что-то в таком духе и что сейчас все расскажет, но отлучилась куда-то.
По сфере собравшихся прошел тихий гул.
— Весело, — резюмировала Кира. — Ну, тогда ждем объяснений.
— Уже даю, — дрон Вероники внезапно расплелся, растянулся в длину и оттолкнулся от сети, потом обвил ноги Киры хвостом, торсом прильнул к ее спине, обнял руками грудь и положил подбородок ей на плечо. — Привет-привет, мальчики и девочки. Добро пожаловать на "Тройную спираль".
— Спасибо, — буркнула предводительница внезов. — Только извини, но мне так дышать довольно сложно. Не могла бы ты...
— О, Кирочка, ты же знаешь, как я тебя люблю и обожаю! — Вероника игриво куснула Киру за ухо, однако все-таки отцепилась от нее и вплела хвост в ближайшую настенную петлю. — О "дышать" мы через пару минут поговорим, а теперь — картина крупными мазками. Итак, как вы уже знаете, два вдня назад флот конкисты вторгся...
— Когда?
— Кого флот? — хором спросили Кира и еще несколько внезов.
— С датой слегка вперед забежала, потерпите. Конкиста — термин, в вашем языке наиболее близкий происходящему. Завоевание и усмирение воинственных туземцев более развитой цивилизацией. В отличие от ваших средневековых конкистадоров, наши обогатиться не стремятся и не рассчитывают, у них цели исключительно высокоморальные — просветительские и миссионерские. Но вам от этого не легче. Вы станете не первой чужой расой, насильно присоединенной и контролируемой нашей. Так вот, флот конкистадоров из примерно ста сорока или ста пятидесяти боевых кораблей и небольшого флота поддержки вторгся в Систему чуть больше двух вдней назад. Одна из его эскадр направилась непосредственно к вашему поселению для захвата того, что они называют "мерзостью".
— Чего-чего? — поинтересовался незнакомый мано.
— Мерзости. О ней тоже чуть позже. Суть в том, что конечным объектом операции стал ваш жилой модуль, спасающийся бегством. Так получилось, что за вами следил катер-шпион, которого мы заблаговременно заметили. Шпион уместил на модуле маяк и уничтожил ваши энергозапасы, чтобы вы ненароком не умудрились сбежать. Однако мы следили за разведчиком и флотом вторжения и просчитали — с помощью терранских дискинов — высокую степень вероятности атаки на вас. Мы успели устроить небольшую засаду из нескольких резонаторов, в которую сближающаяся эскадра и угодила. К сожалению, классическая тактика, которую применили и вторженцы, предполагает подход ударной группировки по непредсказуемому курсу с частой сменой вектора. Мы смогли организовать перехват только возле самой вашей станции. Вы попали под удар вместе с конкистадорами. Чтобы ненароком не прикончить вас, мы били слабым резонансом. Люди выжили, чему я искренне рада, но системы управления и энергосистема вашей станции все равно полностью умерли. Электроника, фотоника и прочая умная начинка вышли из строя во всех без исключения устройствах, включая ваши наглазники и комбезы. Восстановлению чипы не подлежат, можно только заменить их полностью, и точно не в полевых условиях. Мы оставили весь мусор на вашей станции, чтобы сэкономить массу, сняли вас и исчезли из района стычки на максимальной скорости. Вы два вдня оставались без сознания из-за последствий резонанса — даже слабый, он скверно действует на нервную систему людей. Раньше я вас будить не рисковала, но сейчас последствия уже почти прошли, так что я привела вас в чувство в контролируемой манере. Общая картина ясна?
— Вполне, — хмуро буркнула Кира. — Могли бы и предупредить нас заранее. Так мы хоть бы в комбезы влезли...
— Мы находились в полном стелсе. Максимальная блокада любой внешней эмиссии. А с вами связаться мы могли только по радио. Мы не хотели рисковать, что нас случайно заметят — тогда у нас не осталось бы ни одного шанса не то что на засаду, а и просто на выживание. Да и комбезы с мертвой системой контроля вам мало помогли бы. Плюс к тому они лишняя масса, а у меня и без того сильный напряг с конфигурацией корабля, так что даже тех четверых, что были в комбезах, пришлось из них выковырять.
— Понятно. Что произошло, пока мы висели без сознания?
— Много чего. Если коротко, Терра находится в блокаде. Объединенный терранский флот потерял три ракетных крейсера и несколько гауссовых платформ, после чего благоразумно капитулировал. На саму Терру конкистадоры пока не спускались, гражданские платформы не тронуты, но вся выделенная орбитальная инфраструктура связи уничтожена. Остались только ретрансляторы на орбитальных платформах, но и те приказано отключить под угрозой расстрела. Конкистадоры также контролируют несколько ключевых верфей и складов в Поясе и ближайшие окрестности Марса, Юпа и Сата. Трафик воды и газа со спутников Юпа в Пояс они пока не трогают — по крайней мере, то, что отправлено баллистикой до вторжения — но принимать его некому. Большая часть внезов рассыпалась по Поясу, в поселениях осталось процентов десять, не больше. Конкистадоры транслируют агитки на нескольких человеческих языках и линго: не бойтесь, мы не причиним вреда, призываем не сопротивляться. Параллельно они ведут переговоры с правительствами терранских блоков и корпостейтов. Вероятно, те вот-вот тоже капитулируют.
— Ясно. Что дальше с нами?
— Ничего особенного. В течение ближайших вчасов или вдней постараюсь найти поселение, где вас можно оставить. В полном стелсе мы не можем передвигаться быстро, я не рискую давать больше десяти процентов мощности на движки. Да и спросить никого не могу заранее. С учетом, что большая часть жилых модулей рассыпана по окрестностям, искать придется долго, медленно и печально. И вот тут возникает проблема.
— Да?
— Вас двадцать семь человек. Так получилось, что именно мне пришлось взять вас на борт, хотя изначально предполагалось, что вас заберет "Гаврон" Бернардо. Однако обстановка изменилась и Бернардо пришлось забирать кое-какие объемные трофеи. На вас места не осталось. Важно, что даже в нормальной обстановке СЖО "Тройной спирали" рассчитано на двадцать человек с метаболизмом внезов. Регенераторы воды и кислорода в аварийном режиме вас выдержат, но есть еще и вопрос температуры. Когда я вас пробуждала, температура в отсеке находилась на уровне двадцати девяти градусов. Сейчас... тридцать один с половиной, и она все растет. В активном состоянии вы производите слишком много тепла. Я с трудом смогла бы его сбросить и в нормальной ситуации, не говоря уже о нынешнем режиме стелса. А сверх того даже эта система жизнеобеспечения работает на два изолированных отсека с совершенно разными параметрами. Видите ли, у вас за стенкой... как бы выразиться покорректнее... военнопленные.
Народ загудел.
— А подробнее? — поинтересовалась Кира.
— Три конкистадора. Экипаж разведывательного катера, которому повезло выжить. А в дополнение к ним — я, ваша покорная слуга. Мы не рискнули использовать удаленное управление, поскольку финишные точки мгновенных каналов невозможно скрыть даже от наших слегка отсталых собратьев. Так что мне приходится сидеть рядом с вами, разделив СЖО корабля на две независимые части. А она на такое, мягко говоря, не рассчитана.
— Ух ты! — восторженно сказал из своего угла Ахмет. — Ника, родная ты моя, я давно хотел с тобой лично встретиться. Можно я тебя поцелую? Неважно, как выглядишь, я и восемь глазок переживу, и две сотни зубов. И даже хвост. Я тебя люблю, я уже говорил?
— Поцеловать меня ты можешь, если сильно приспичило, — усмехнулась Ника. — Но все-таки позволю себе напомнить, что соединения метафосфорных кислот, на которых базируется наша физиология, для людей слегка токсичны и немного смертельны. Да и комфортные для нас плюс девяносто Цельсия для вас самую чуточку экстремальны. Точно так же для нас смертелен ваш кислород, а ваши комфортные плюс двадцать семь превратят нас в весьма жизненные, но мертвые и твердые статуи. И вот тут появляется проблема. Мне пришлось импровизировать, запуская СЖО в двух абсолютно несовместимых режимах одновременно. Пока вы оставались без сознания, она еще как-то справлялась. Но теперь, похоже, уже нет. В вашем отсеке температура растет и скоро поднимется до сорока пяти градусов или около того. Вряд ли вы долго продержитесь в такой обстановке. В нашем же отсеке температура падает и уже опустилась до весьма неприятных пятидесяти пяти. Еще немного — и она повстречается с вашей на уровне сорока пяти, после чего мы начнем умирать от переохлаждения. Короче, еще немного — и мы все врежем дуба. Проблема ясна?
— Тяжела и неказиста жизнь во времена конкисты... — пробормотала Кира. — Мы можем как-то помочь? У нас есть спецы по СЖО. Если дашь доступ...
— Не дам. Вы все равно в системе не разберетесь, хотя бы потому, что на нашем техническом языке читать не умеете. Есть другое предложение. Как вы относитесь к тому, чтобы какое-то время посидеть в одном ящике с четырьмя зубастыми ящерами? Если перенастрою все сегменты СЖО на поддержку только вашей среды, какое-то время она сумеет сохранять приемлемые для вас параметры. Обещаю, кусаться не станем, разве что слегка, любя.
— А как же ты? И пленные?
— У нас у всех есть скафандры. Боевые. Рассчитанные на долгое пребывание в бездыхе, то есть с портами подключения к внешней СЖО. Разъемы у пленников несовместимы с моими системами ни на электрическом, ни на механическом уровне, но время на их замену есть. И вот тут мне потребуется как ваше согласие на совместные посиделки, так и помощь механиков — у меня самой с техническими скиллами неважно, я больше в торговле и дипломатии специализируюсь. Ну так как?
— Разве у них скафандры работают? — поинтересовался Сатиш. — Говоришь, наши комбезы накрылись.
— У них тоже. Но боевые скафандры, в отличие от ваших комбезов, рассчитаны именно на такой сценарий. При подключении к внешней СЖО они способны работать на простейшем электромеханическом управлении, устойчивом к резонансу. Ну так как? Учтите, температура у вас уже тридцать три градуса.
Я и в самом деле чувствовал, что обливаюсь потом. На коже ближайших ко мне внезов тоже выступила испарина: несмотря на всю их теплолюбивость, такая температура была слишком высокой даже для них. Еще немного — и мы сваримся заживо.
— Чисто из любопытства — а если не рискнем? — переспросила Кира.
— Тогда максимум через полвчаса мне придется выходить из стелса и срочно искать, куда вас пристроить. Скорее всего, меня засекут конкистадоры. С большой долей вероятности нас прикончат, не вступая в разговоры. Подозреваю, они сейчас злые, как осы в подожженном гнезде, с них станется.
— Поняла. Народ, мы на чужом корабле, но я все еще капитан нашей банды разгильдяев. Объявляю голосование. Призываю согласиться. Есть альтернативные мнения?
— Нет, разумеется, — буркнул незнакомый внез у противоположной стороны отсека после короткой паузы. — В плен к злобным ящеркам... извини, Ника, я не про тебя... в общем, никому не хочется. Превратиться в вареное мясо — тоже. Давай, ставь на голосование.
— Голосуем, — согласилась Кира после еще одной короткой паузы. — Кто за?
Она обернулась вокруг своей оси, осматривая отсек.
— Кто против? Принято единогласно. Ника, обещаем помощь и сотрудничество. Надеюсь только, ты знаешь, что делаешь. Сама понимаешь, в драке врукопашную с вашей братией нам ничего не светит.
— Расслабься. Они пообещали сотрудничать. Их официальная позиция — они пришли помогать и наставлять на путь истинный, не убивать. Меня бы они, вероятно, с удовольствием прикончили, но у меня у единственной есть ключи от управления кораблем. А вас они не тронут, только весь мозг проповедями вынесут. Дайте нам несколько вминут, чтобы приготовиться, потом я включу переконфигурацию гермоконтура. Никогда такого не делала раньше на лету, но очень надеюсь, что все выживем. Вон там, — она ткнула пальцем в стену, где бесшумно разъехались створки невидимых раньше шкафов, — лежат инструменты и запчасти. Посмотрите пока, что может пригодиться для замены разъемов. А у меня есть еще одно важное дело. Ати, можно тебя?
