Птица в клетке

— Вы... стали неосторожны, мой господин, — сквозь всхлипы посетовала я. — Поторопились. Одна ошибка за другой. Проглядели покушение на меня, а теперь ещё и это... Хотите, чтобы вас в народе прозвали Безголовым Ядгаром? Ни ума, ни сердца... жалкое зрелище.

Альге отошёл, но тут же вернулся. Сверху на меня полилась холодная вода... нет, это тонге, липкий, сладкий. Я облизала губы, сверху вниз взирая на своего господина.

— Решили утопить в алкоголе? Или надеетесь на повторение того, что было? То же место, те же приёмы? Вы повторяетесь.

Как он был бледен, как зол... Стоял неподвижно, боясь, что стоит ему меня коснуться, и он сорвётся. Недостаточно... Того, что я говорила, было недостаточно, чтобы по-настоящему задеть его. Я сняла все свои блоки, позволив узнать, что творится внутри меня.

— Хельга... ваша мать. Когда вы были ребёнком, вы обожали её. Я видела это в вашей памяти. А она вас предала, позволив изуродовать чужакам. Хотите, я покажу вам, как это было? Вам понравится...

Протянула руку, а Ядгар сделал быстрый шаг назад, и я впервые увидела в его глазах тень страха.

Не знаю, чем бы это закончилось, но в тот момент, когда я была готова выложить Альге, что он такой же, как и я, но искалеченный, дверь кабинета открылась. Император так торопился "удивить" меня, что забыл заблокировать её изнутри. Но ведь кроме Ядгара только у одного человека был доступ сюда. Что так срочно понадобилось секретарю?

Мацуми, будто не замечая, что происходит между мной и императором, сделал шаг в кабинет, а за ним... за ним вошёл Замир.

Альге замер, расширенными глазами глядя на сына.

— Тао, что ты творишь? — спросил он сдавленным голосом. — Как ты...

— Тай Замир бродил по замку один, искал Эрику, я решил привести его сюда.

— Решил... почему?

Он искал ответа у своего секретаря, хотя вернее было бы искать его у Замира. Мацуми, захваченный чужой волей, сейчас не понимал, что делает. Послушный безмолвному приказу Замира секретарь на деревянных ногах вышел за дверь. Мы остались втроём. Альге, его сын и я.

"Не знала, что ты так умеешь, — мысленно обратилась я к Замиру, подмигивая. — Почему бы тебе не сыграть в такую же игру со своим глупым отцом, а, мой мальчик?"

Замир Альге

То, что в замке происходит что-то плохое, он смог понять по Алане Кронберг. Не по её поведению — докторша как всегда была скучной - и не по мыслям, укрытым дурацким чипом, а по настроению. Обращать внимание на эмоции Замир научился благодаря Эрике, что до этого просто не считал важным. Сам-то он не был чутким к таким глупостям — для мальчика чужие эмоции были не очень понятны, да и не интересны. Но Эрика говорила, что это полезно. Что именно благодаря чувствам, а не мыслям, можно узнать людей.

"Чтобы управлять?" — спросил он тогда.

"Чтобы защититься".

Эрика была хоть и взрослая, но жуткая трусиха. Он сам бы хотел защищать её, но факты были таковы (эта фраза особенно нравилась Замиру), что он пока был мал для этого и зависим от других.

Эрика обещала зайти к нему, но вместо неё пришла докторша. Встревоженная, растерянная и... Как же это называется? Когда кажется, что поступил с кем-то плохо, и тебе тоже становится не по себе. И хочется всё исправить.

Вина.

— А где Рика? — Мальчик, торопясь, часто проглатывал несколько звуков.

— Она немного приболела. Увидитесь завтра, — рассеянно ответила Кронберг и потрепала Замира по голове. Небрежное прикосновение на мгновение дало доступ к тому, что находилось где-то между мыслями и чувствами, — ярким картинкам-впечатлениям последних часов, которые доктор крутила в голове. Белая как мел Эрика с застывшим взглядом, стража у дверей её комнаты...

"Хочу к ней!"

Чип не смог защитить Алану от прямого внушения. От таких "приказов" у Замира болела голова, а однажды пошла носом кровь, но желание увидеть подружку-эспера было сильнее боязни неприятных ощущений. В этот раз отдача была сильной, до звона в ушах и пятен перед глазами. Алана плохо поддавалась внушению — мешал чип, хоть он и не был способен полностью "обезвредить" дар Замира.

Башенку эспер и психиатр покинули без проблем. То, что это скорее ребёнок вёл Кронберг за руку, а не наоборот, дежуривший охранник не заметил. В кабинете врача Эрики не было. Правда, тай Оссе, смерив изумлённым взглядом уже начавшую приходить в себя Алану, упомянул, что видел девушку в компании императора.

Где находится кабинет папы, Замир знал, поэтому отправился на дальнейшие поиски один, не решившись использовать докторшу и дальше. Он не боялся, что его остановят. Они с Эрикой часто играли в прятки в оранжерее, и если уж ему удавалось "спрятаться" от внимательной эмпатки, то отвести глаза спешащим слугам или охране было в разы легче. А вот технику обмануть было сложно, и мальчик снова приказал - теперь уже сонному мужчине, прикорнувшему около кабинета — помочь ему. От приложенных усилий голова загудела ещё сильнее, а к горлу подкатила неприятная тошнота.

Но всё стало неважным, стоило Замиру взглянуть на Эрику. Эмоции девушки, беспощадно открытые сейчас, захлестнули его, оглушили и ослепили на мгновение. А затем отхлынули. Эрика всегда старалась уберечь его от своих "глупостей", как она это называла.

Папу он заметил, когда тот заговорил. И раз взглянув, глаз отвести уже не мог. Потому что этот человек, его отец, был самым странным из тех, кого он когда-либо видел. Но сконцентрироваться и понять, в чём странность, Замир не успел.

"Почему бы тебе сыграть в такую же игру со своим глупым отцом, а, мой мальчик?" — вкрадчиво спросила его Эрика. Мысли её сегодня были ещё тише, а телепатическая связь между ними слабее, и, может быть, он даже не услышал и не понял её. Но было за этим вопросом ещё что-то. Власть, которая не похожа на ту, которой обладал сам Замир, сила, коварно прячущаяся за оболочкой слабости. Эрика не приказывала, не требовала, но просьбе невозможно было сопротивляться.

Обмирая от ужаса внутри, сгорая от гнева — своего или чужого, он уже не мог разобрать — Замир ударил по императору, использовав всю силу, которой обладал. Желая не убить, нет... но причинить боль и подчинить. Потому что так хотела она.

Но вдруг провалился в пустоту, теряя опору. Сознание мальчика, не выдержав напряжения, разлетелось на мелкие осколки.

Я закрылась в самый последний момент, сжавшись в комочек, зажмурив глаза, зажав уши ладонями и наглухо заблокировав разум. И всё же успела ощутить эхо от ребёнка.

Что я наделала?!

Дрожа, подняла голову. Замир лежал на полу, а Ядгар скорчился над ним, лихорадочно пытаясь нащупать пульс.

— Он жив. — Мой голос показался мне самой далёким и чужим, но император не обернулся, набирая на своём коме код помощи.

Я поднялась и, пошатываясь, прошла мимо Альге к двери. Привычно нажала на сенсорную панель, открывая дверь. Даже когда я вышла из кабинета, меня никто не задержал и не окликнул. Мимо, кинув мимолётный взгляд, протиснулся доктор Оссе. Должно быть, он был неподалёку, когда Альге позвал на помощь к своему сыну, которого я разрушила своим глупым и эгоистичным желанием мести.

Бесцельно продолжала идти, сначала медленно, потом всё быстрее и быстрее, будто пытаясь убежать от чего-то. И вот уже действительно бежала, так быстро, как могла, перепрыгивая через ступени высокой лестницы, впервые в жизни не боясь подвернуть ногу и упасть. Вверх и вверх, не зная, куда я бегу и где окажусь. Пока меня не перехватили сильные руки.

— Тихо, тихо, Эрика. Ну же, успокойся!

Меня встряхнули, отчего я прикусила язык. Рот наполнился солёным привкусом крови. Лишь тогда я поняла, что человек, меня схвативший, не собирался причинять вред. Как и я не могла причинить вред ему.

— Юрий?..

Я была настолько истощена и вымотана эмоционально, что, когда гардарик потащил меня за собой, точно так же, как Альге недавно, не сопротивлялась, несмотря на самые мрачные ожидания. К примеру, что император сообщил Цехелю о происшедшем и теперь меня поведут на казнь. В то, что мне простится мой поступок, я не верила, да и прощения не ждала. Если Замир не восстановится, если из-за меня он покалечился и станет овощем... Что ж, наверное, тогда я была достойна смерти.

Но умирать не хотелось. Хотелось, чтобы с Замиром было всё в порядке. Потому что моя жизнь безвозвратно испорчена много лет назад и не подлежала восстановлению, у него же был шанс прожить её иначе. А я, возможно, отняла у него будущее.

"Я не хотела" звучит глупо и мерзко. Поэтому плотно сомкнула губы, решив, что не скажу ни слова в своё оправдание.

Привёл меня гардарик в кабинет к Кронберг — не слишком подходящее место для убийства эспера. Хотя... я вспомнила, что Юрий тот ещё хитрец, чья преданность Альге более чем сомнительна. Что он хочет от меня сейчас?

Цехель усадил меня в кресло Аланы, протянул салфетки и налил воды в бумажный стаканчик весёленькой розовой расцветки, неуместно смотрящейся в аскетичном кабинете. Распоряжался он в нём, стоит сказать, по-хозяйски.

Позаботившись обо мне, гардарик приступил к расспросам.

— Ты чего как полоумная носишься? На тебя ведь сегодня совершили покушение. Охрану где потеряла?

Я скукожилась в кресле, будто стараясь исчезнуть, и помотала головой.

— Ну и что это значит? — с любопытством спросил Цехель. Потом, что-то заметив на моём лице, уже с тревогой уточнил: — Тебя Альге обидел? Или, может быть, маленький эспер?

То, что тряслись руки, поняла, когда на колени пролилась вода из стаканчика. Горло сдавило, и я начала задыхаться.

Юрий уселся рядом на широкий деревянный подлокотник, опустил ладони мне на плечи и нагнул голову ближе к коленям.

— Дыши, вдох, выдох, глубоко...

Я затихла, старательно дыша ртом, слушая успокаивающий голос. Меня мягко гладили по спине, и этот жест был преисполнен такой заботы, что на глазах выступили слёзы.

— Я этого не заслуживаю, — сказала глухо.

— Почему?

Поняв, что ответа не дождется, рыжий присел на корточки у моих ног и заглянул в лицо.

— Послушай, я знаю, что у тебя нет причины любить меня или доверять мне, но сейчас тебе нужна помощь. И я готов поспорить, что ищешь ты её не у Аланы. Клянусь, ничего, что ты мне откроешь, я не расскажу Альге. Я на твоей стороне. — Уловив моё сомнение, Цехель добавил: — В этой комнате не ведётся звукозапись, ты можешь быть совершенно откровенна. Но не советую пересаживаться с кресла доктора на место пациента, лицом к камерам. В видеосистему включена программа распознавания движений губ. Только не говори Алане, она расстроится, что подвела тебя.

Я уже не способна была на прежнюю ненависть, но меня снова коснулась тень гнева. Ядгар никогда не врал напрямую, но всегда находил лазейку. Даже пообещав упрямой Кронберг, что сеансы психотерапии не будут прослушиваться, он умудрился схитрить.

— Дело не в том, что кто-то обидел меня, — сказала я хриплым от слёз голосом. — Сегодня... я сделала что-то очень плохое.

Юрий поощрительно кивнул, глядя на меня прозрачными голубыми глазами — серьёзными как никогда. И я заговорила, сначала медленно, запинаясь, а затем всё быстрее и быстрее. Мне нужно было выговориться, и хотя рыжеволосый наёмник не очень подходил на роль исповедника, в этом замке он неожиданно оказался самым близким для меня человеком. Понимающим меня лучше других. Не осуждающим и ничего не требующим. Когда я умолкала, гардарик задавал вопросы. На первый взгляд простые, но весьма точные, показывавшие, насколько чётко этот человек знает, как работают способности эсперов: что со мной происходило, как именно я сформулировала мысленный посыл, что на самом деле хотела... На последний вопрос я растерянно пожала плечами.

— Не знаю. Мне так хотелось сделать императору больно... Чтобы он ушёл и перестал меня мучить. Но Замира... я не собиралась заставлять его действовать против отца. Я не знаю, почему так получилось. Даже не представляю, как смогла это сделать.

Я всё-таки оправдывалась.

— А ты и не могла, — успокоил Юрий, погладив меня тёплой ладонью по щеке. — В том, что произошло, нет твоей вины. Мальчик, перед тем как прийти к тебе, судя по всему, активно пользовался внушением, и поэтому, когда появился перед вами, был особо уязвим. Постоянное общение двух эсперов — штука гораздо более опасная, чем представляют себе милая Алана или Ядгар. Ваши с Замиром способности усиливались, отражаясь друг в друге, и это привело к закономерному плачевному результату. Мальчишка, как менее опытный эспер, просто перестал быть стабильным и клюнул на твой бессознательный импульс.

Поддаться убеждениям гардарика было так легко и просто... Тем более что в его словах было зерно истины. Замир пережёг сам себя. Ничего больше. И я не виновата в его неосторожности.

Наверное, стоило поверить Цехелю, стерев из своей в памяти все "не подходящие" к мозаике детали и создав другую версию событий. Но я не смогла.

— Замир не тронул бы своего отца, если бы не моё влияние. Не в тот момент. Когда мальчик его увидел, был, как и я, в сильном замешательстве. Император... своей странностью он поражает при первой встрече. По крайней мере нас, эсперов. И едва ли у кого из нас возникнет мысль напасть на Альге. Я лично при первой встрече так сильно перепугалась, что, будь моя воля, просто сбежала бы. Замир же... Ему стало интересно. И вряд ли мои эмоции, сколь бы сильными они ни были, могли настроить его против отца. Мальчик не хотел наносить удар... Я просто подавила его волю и заменила своей. Не думала, конечно, что закончится так, но именно я стала причиной подобного итога.

Юрий поджал губы.

— Не сказать, что ты не понимаешь, что произошло... Ты можешь сколько угодно мучить себя самоедством, но это ничего уже не изменит.

Меня снова накрыла волна отчаяния.

— Замира не спасти, да?

Гардарик легонько шлёпнул меня по щеке, той же, которую до этого гладил.

— Ай! — вскрикнула я скорее от неожиданности, чем от боли.

— Заслужила. В тот момент, когда ты уходила, он был жив, так?

— Да, но его разум...

— Разве не ты говорила, что Замир как эспер гораздо крепче, чем ты? — Я кивнула, не ожидая такого напора. — Вероятнее всего, у него просто истощение и шок. Более чем уверен, что с ним всё будет хорошо. Другое дело ты.

— Я? — слабо удивилась.

— Конечно. Если ты, по свойственной тебе простоте душевной, расскажешь Альге то, что рассказала мне, неужели ты думаешь, что он будет снисходителен? Сочти он тебя хоть немного опасной для себя и для сына, и всё закончится очень и очень плохо. — Юрий сделал драматическую паузу, давая мне осмыслить перспективы. — Но есть возможность поступить по-другому. Ты сама знаешь, насколько император помешан на контроле. Но у этой его черты есть другая сторона — Альге склонен переоценивать степень своей ответственности и брать всё на себя. Скорее всего он решил, что в том, что произошло с Замиром, его вина. Не надо его переубеждать в этом. Конечно. ты можешь быть кристально честной... но тогда я зря трачу время на спасение твоей глупой жизни.