— Наш проктор был настолько неуклюж и глуп, что выпустил из рук портключ посреди перехода, — ровным голосом ответил Гарри. — Где он теперь — я не знаю. Где-то вокруг, в Англии. Точнее не скажу.

— А мистер Гойл? Он тоже 'отпустил портключ'? — передразнила Хаммер. — Я не сомневалась, что вы попытаетесь ссамовольничать, и отправила его к вам с теми же инструкциями, что и проктора.

— Этот идиот не придумал ничего умнее, чем угрожать Ремусу Люпину изнасиловать его жену и убить сына. Ремус отреагировал, как всякий нормальный человек ...

— И вы ему не помешали? Позволили оборотню напасть на волшебника?!

— Мне было довольно затруднительно помешать Ремусу, господин Временно исполняющий обязанности Министра, — ответил Гарри, издевательски старательно выговаривая каждое слово, — после 'Тетануса', который Гойл наложил на меня, чтобы я не мешал ему.

— Бросьте, Поттер! — Конни Хаммер вскочила, с грохотом опрокинув кресло. — Нас всех уже тошнит от вашей лжи! Скажите, наконец, правду — признайтесь, что вы подло убили несчастного Грегори Гойла, натравив на него вашего прикормленного оборотня, Люпина! Ни для кого не секрет, что вы враждовали с Гойлом еще в Хогвартсе — и с ним, и с наследным лордом Малфоем, и с покойным Винсентом Крэббом! И теперь воспользовались шансом свести старые счеты!

Гарри дерзко улыбнулся, глядя в пылающие ненавистью глаза генеральши Аврората:

— Выберите что-нибудь одно, шеф Хаммер: либо я говорю правду, либо признаюсь в убийстве. Я готов ответить за каждое свое слово, хоть под Веритасерумом, хоть под присягой.

— Думаете, мы купимся на вашу уловку, Поттер? Всем известно, что вы не поддаетесь 'Империусу' — значит, вы и Веритасерум способны обмануть!

— Главный Аврор Хаммер, ХВАТИТ!!!

Воцарилась тишина. Все замолчали и уставились на Эмили Боунс. Как и всякая выпускница 'барсучьего' факультета, глава Департамента Магического Правопорядка отличалась рассудительностью и уравновешенностью — но сегодня, похоже, даже ее знаменитое хаффлпаффское терпение лопнуло.

— Не знаю, как вас всех, а меня и вправду уже тошнит. Тошнит от фарса, который вы тут устроили!

— Что вы назвали 'фарсом', Боунс?! — взревел Шеклбот. Но смутить начальственным рыком соратницу 'Дурного Глаза' Грюма было не так-то просто.

— Весь этот балаган, эту ублюдочную пародию на военно-полевой суд! В чем вы пытаетесь обвинить Поттера? В гуманном выполнении прямо преступного приказа? В убийстве, которого он не совершал? Три капли Зелья Правды и Нерушимая присяга не оставят от ваших обвинений камня на камне. Что до меня — я готова поверить Поттеру на слово. А вот ваши мотивы выглядят весьма сомнительно, если не сказать больше!

— Значит, 'поверить на слово', не так ли? — голос Конни Хаммер звенел от нескрываемой злобы. — К вашему сведению, госпожа Директор, Поттер повинен в гораздо более серьезном преступлении, чем саботаж и даже убийство — в государственной измене! И мы располагаем неопровержимыми доказательствами его вины!

— Чего? .. — на этот раз гневную речь шефа Аврората прервал взрыв смеха. Гарри хохотал — в голос, от души, утирая рукавом выступившие слезы. — Ну вы даете! Это с кем же я изменил вашему замечательному государству?

— Вот — доказательства! — Перси проворно раскрыл бювар, Хаммер выхватила из него помятый конверт и шлепнула на стол перед Министром, словно козырную карту. — Вам знакомо это письмо, Поттер?

Разумеется, Гарри сразу узнал письмо. Трудно не узнать собственный почерк и оттиск фамильного перстня на сургучной печати.

— Да, это мое письмо. Я послал его моему другу, Ремусу Люпину, в прошлое воскресенье.

— Вы слышали? Министр, Верховная Ведьма? Директор Боунс? Он признался!

— Признался в чем? — юноша был искренне удивлен.

— В измене! Вы выдали оборотням планы Министерства! Вы даже назвали точную дату акции — утро после ближайшего полнолуния! Как вы получили доступ к этим совершенно секретным сведениям?

— Никак. Предугадать действия Министерства было нетрудно — вспомнить хотя бы случай с Дементорами летом девяносто пятого! Я только не думал, что вы устроите настоящую резню, в духе Гриндевальда или Волдеморта ... Ваше обвинение — чушь собачья. По вашим же законам оборотни — не более чем животные. А животные, даже с 'высокоразвитыми инстинктами и псевдоразумом', по определению не способны образовать государство, в пользу которого я мог бы совершить измену.

— Но Франция! — Хаммер так просто сдаваться не собиралась. — В этом письме вы советуете оборотням бежать во Францию. И у нас есть сведения, что на днях вы тайно встречались с Генеральным Комиссаром Делакуром!

— И что с того? Магическая Франция — дружественная нам держава, мы не воюем ... по крайней мере, не воевали до нынешнего утра. А Жан-Поль Делакур, если вы не забыли, Министр, — тесть одного моего старого приятеля, и сам мой добрый знакомый. Так что во встрече отца с дочерью, зятем и со мной заодно нет ничего криминального!

— Хочу вам напомнить, Министр, что зять Делакура — Билл Уизли, сам скрытый оборотень! — обернулась Хаммер к Шеклботу. — И женат он на вейле! Понимаете? На вейле! Истинные мотивы, по-моему, видны невооруженным глазом!

— Виноват, но я их в упор не вижу! — хихикнул Гарри. — Очки мешают!

— Знаете, Поттер, — медленно начал Министр, смерив Гарри тяжелым взглядом с головы до ног. — Чем дальше, тем больше я убеждаюсь, насколько прав был насчет вас покойный Северус Снейп. Вы наглый, недисциплинированный, самовлюбленный, ни на что не годный мальчишка! Я согласен с Конни — вам не место в Аврорате. И на любой должности в Министерстве — тоже.

— Вот и замечательно, — спокойно кивнул Гарри. — Значит, мне не придется присягать на верность нацистскому режиму.

— ЧТО-О-О?!!! Как ты осмелился назвать Магическую Британию, щенок?!

— Нацистами, — невозмутимо ответил молодой маг. — Гриндевальд и его магловская марионетка Гитлер действовали так же. Объявляли не-людьми тех, кто им был неугоден, а затем отправляли в концлагеря ... или под 'Авады' Вальпургиевых Рыцарей. И все в рамках законов!

— Уймитесь, Поттер! И вы все — уймитесь тоже, — неожиданно раздался резкий каркающий голос Августы Лонгботтом. — Я хочу получить от вас простой ответ на простой вопрос, Кингсли Шеклбот — ЧТО ЗДЕСЬ ПРОИСХОДИТ?!

— Леди Августа, в сложившейся чрезвычайной ... — напыщенную речь Шеклбота оборвал резкий жест сухой старческой руки.

— Сначала мне говорят, что необходимо ратифицировать решение дисциплинарной комиссии по делу курсанта Поттера — о недопуске его к присяге. Затем я вдруг узнаю — задним числом узнаю, заметьте! — о тайной облаве на оборотней, ради которой вы, Шеклбот, не уведомив ни меня, ни даже Эмили, провели тотальную мобилизацию Аврората. Такого не бывало даже во время Первого Восстания Сами-Знаете-Кого. Что произошло?

— Чрезвычайная ситуация требует чрезвычайных мер, леди Августа! — ответил Министр все так же напыщенно, и снова Верховная Ведьма взмахом руки заставила его замолчать.

— Что же это за ситуация такая? Вот этот рыжий Уизерби, — Августа Лонгботтом дернула подбородком, указывая на съежившегося референта, — каждое утро кладет вам на стол статистические сводки. Экономические, демографические, криминальные и прочие. Те же сводки получаю и я. Вы хотя бы изредка берете на себя труд в них заглянуть? Иначе вы бы учли, что оборотни вот уже три года не нападают на людей, — придурок Гойл не в счет, — и мирно живут в своих анклавах бок о бок не только с обычными волшебниками, но и с маглами! Да-да, собственно ликантропов в анклавах в среднем не больше половины, и ни они сами, ни их соседи не жаловались до сих пор ни на какие ... неудобства. Вы этого не знали? И вдруг — 'чрезвычайная ситуация'! В чем она состоит, Кингсли? Или вы, Конни, можете мне ответить?

— Эээ ... Госпожа Верховная Ведьма ... Ситуация обстоит следующим образом ... — начал было Кингсли, но Конни Хаммер его перебила:

— Если бы вы видели, что эти чудовища сотворили с несчастным Грегори Гойлом, вы бы не задавали такие вопросы!

— Я прожила долгую жизнь, девочка, и многое видела на своем веку, — отрезала старуха и обернулась к Шеклботу. — Я жду!

Взгляд Министра панически блуждал по кабинету, пока не остановился на помятом конверте на столе.

— Вот! — Шеклбот вцепился в конверт, словно утопающий в спасательный круг. — Это письмо, попади оно в руки оборотням, могло вызвать бунт! К нему был приложен 'Закон о магических существах' — тот самый, что принят на прошлой неделе! — но извращенное толкование Поттера ...

— Не порите ерунду, Кингсли! — прикрикнула Верховная Ведьма. — Письмо вы перехватили. Но вместо того, чтобы вправить мозги отправителю, решили вывести под корень адресатов, так?

— Да, но ...

— И вы даже не задумывались о последствиях! Мало того, что Авроры по вашему приказу убивали волшебников, виноватых лишь в том, что те жили в неудачном соседстве, — погибли еще и маглы! Десятки, сотни маглов! Причем обстоятельства слишком подозрительны, чтобы это осталось незамеченным. Вам надоел Статут Секретности, Шеклбот?

— Чрезвычайная ситуация требовала чрезвычайных мер, Верховная Ведьма Лонгботтом! — упрямо повторил Кингсли. — Кто-то должен был их принять, и я их принял!

— Что ж, хотя бы от ответственности вы не отказываетесь ... это хорошо. Помните об этом, когда будете разговаривать с Тони Блэром. Кстати, совет молодого Поттера насчет словаря весьма толков. Только помимо понятия 'совесть' посмотрите заодно значение слова 'импичмент'. А вам, Эмили, — пожилая ведьма медленно повернулась в кресле, — рекомендую начать подыскивать нового шефа Аврората ...

Министр и Конни Хаммер переглянулись. Гарри этот обмен взглядами крайне не понравился. Юноша подобрался, незаметно повел плечами. Просторная алая мантия дюйм за дюймом поползла вниз, готовая соскользнуть в любой момент.

— Я полагаю, мы услышали достаточно, Конни, — произнес Шеклбот, поддергивая рукава.

— Я тоже так думаю, Министр, — кивнула Аврорша. — Ступефай! Обливиато!

Два алых луча заклятий сверкнули над столом. Перси предусмотрительно отскочил к стене. Верховная Ведьма Лонгботтом неловко осела в кресле; глаза ее обессмыслились, по безвольно отвисшему подбородку потянулась ниточка слюны. Эмили Боунс успела выхватить палочку, но предательское нападение было слишком внезапным. Женщина опрокинулась на ковер и обмякла, уставившись в потолок невидящим взглядом и редко моргая.

— Вам пора подыскивать нового директора ДМПП, — усмехнулась Конни Хаммер.

— Я думаю, поиск будет недолгим, — ответил Шеклбот. Взгляд его скользнул по Гарри и обоим конвоирам. Министр небрежно взмахнул рукой. — Взять его!

Два заклятия — Ошеломляющее и Связывающее — одновременно ударили с двух сторон. Алая мантия всплеснула парусом на ветру — но Гарри Поттера внутри нее уже не было. Черные колдовские веревки опутали одежду, сжались неряшливым коконом, и сразу растаяли, не встретив сопротивления живого тела. В следующий миг верзила-телохранитель рухнул, как подкошенный, пораженный заклятием своего напарника. Тот завертел головой в поисках ускользнувшей цели — и тут же согнулся пополам от жестокого пинка в живот. Удар ребром ладони по затылку довершил дело, отправив второго верзилу в нокаут не хуже 'Ступефая'.

Гарри перекатом ушел от заклинания, пущенного Конни Хаммер, пружинисто вскочил на ноги, оказавшись почти у нее за спиной, и, едва женщина развернулась, вскинув палочку, перехватил ее за плечо и локоть и бросил через угол стола.

Только сейчас до Шеклбота дошло, что события вышли из-под контроля. Наставив палочку на борющихся, он выкрикнул первое, что пришло ему в голову:

— Инкарцеро!

Болезненно-желтый луч ударил из палочки Министра ...

... и угодил прямиком в грудь Аврорши, летящей через стол прямо на него, раскинув руки и выпучив от ужаса глаза.

Придворный маг императора Карла Великого, изобретатель Связывающего заклятия, вряд ли предусмотрел подобную ситуацию. Конни Хаммер с размаху врезалась в Министра, сбив его с ног, словно кеглю. В панике она обхватила мужчину руками и ногами, вцепилась, как голодный клещ, не обратив внимания, что и ее, и его одежды задрались до пояса. В тот же момент наколдованные путы густо оплели обоих, намертво притянув друг к другу.

Перси Уизли с заполошным визгом отпрянул, выронив палочку, затем глаза его закатились, и побледневший секретарь-референт с облегчением упал в обморок.

Гарри перегнулся через стол — и тут же отшатнулся, густо покраснев. Как и большинство магов чистой крови, ни Министр, ни шеф Аврората белья под традиционными мантиями не носили.

За спиной раздалось сердитое низкое гудение. Гарри резко обернулся, выхватывая палочку — и с облегчением перевел дух. Под дверью кабинета, пытаясь протиснуться в едва заметную щель, копошился крупный золотистый жук.

Смущение мигом прошло, как не бывало. С хищной усмешкой Гарри присел на край стола, положив ногу на ногу.

— Знаете, Кингсли ... Меня давно мучает один вопрос. В свое время Волдеморт пытался устроиться в Хогвартс преподавателем ЗОТИ. А когда Дамблдор ему отказал — обиделся и развязал войну. Но предварительно проклял должность профессора Защиты, так, чтобы ни один из кандидатов не продержался на этом месте дольше года ... Так вот, мне интересно, какое проклятие лежит на кресле Министра, что каждый, кто его занимает, рано или поздно становится патентованным мудаком? Миллисента Багнолд, Руфус Скримджер, теперь вот вы ... Про Фаджа и Тикнесса я не говорю, они и без проклятий такие были, но за вас мне даже обидно!

— Поттер, ты покойник! — прорычал Шеклбот, безуспешно пытаясь разорвать блестящие черные шнуры. Гарри развязно подмигнул в ответ:

— Если бы мне за каждое такое обещание давали по десять кнатов, я бы давно нанял Люциуса Малфоя — моим домовикам полотенца стирать ... Вы сейчас не в том положении, чтобы угрожать, Кингсли. А на свете есть вещи куда хуже, чем смерть, можете мне поверить! Кстати, вот и одна из таких вещей ... — юноша оглянулся через плечо. Золотистый жук пролез под дверь, и теперь шустро семенил по ковру. — Мисс Скитер, прошу!

Жук покатился кувырком, стремительно увеличиваясь в размерах, и в следующую секунду с ковра поднялась самая знаменитая скандальная репортерша магической Британии во всей своей красе. Зеленое платье отблескивало, словно рыбья чешуя, шляпка с вуалеткой едва держалась на пышно взбитых пергидрольных кудрях, а глаза из-под очков сверкали охотничьим азартом.

— Я всегда знала, что с тобой не соскучишься, Поттер, но чтобы настолько! .. — затараторила она вместо приветствия. Гарри посторонился, позволяя журналистке заглянуть за стол. Глаза женщины округлились, она прикрыла рукой рот, сдерживая восторженный возглас. — Вот это да-а! Это же репортаж на миллион!!!

Сейчас она как никогда была похожа на потасканную любительскую копию Мерилин Монро.

Справившись с первым приступом ликования, Скитер деловито извлекла из сумочки блокнот, Борзопишущее Перо, затем миниатюрный фотоаппарат, размером не больше портсигара, и, подсвечивая 'Люмосом', сделала несколько снимков. Гарри через плечо с интересом наблюдал за ее работой. Словно почувствовав близость очередной жертвы, Перо подпрыгнуло и замерло над блокнотом, острием едва касаясь бумаги. И, не в силах сдержать странный порыв, Гарри принялся диктовать: